10. Миссия среди инославных христиан

Полемика с римско-католическим вероучением была скорее темой академического богословия, чем практической миссии. Для православных миссионеров объектом борьбы было не католичество, а уния, которую жители западных районов считали своей национальной религией. Первая мировая война политизировала униатский вопрос до такой степени, что профессиональные миссионеры стали связывать будущую конфессиональную принадлежность украинцев или галичан не с успехами миссионерской деятельности, а с тем, к какому государству эти территории будут принадлежать после окончания войны.

Полемика с католицизмом приобрела для Русской Церкви актуальность лишь в XVIII веке, в результате разделов Польши. На более раннем этапе неоднократно возникала полемика с теми или иными римско-католическими идеями. Наиболее известной является относящаяся к концу XVII века дискуссия о времени преложения Святых даров.¹⁰⁵⁸ И хотя одна из отстаиваемых во время этих споров точек зрения, несомненно, была католической, сам диспут оставался внутри русского православия, и католики не имели к нему никакого отношения. Большое влияние католическая традиция (как, впрочем, и протестантская) оказала на русскую духовную школу, а через нее и на русское богословие.

Названные выше встречи с католицизмом не носили массового характера и в этих случаях уместно говорить об академической дискуссии, а не о миссионерской полемике. Миссионерский характер полемика с католицизмом приобрела лишь после присоединения юго-западных губерний, значительную часть населения которых составляли католики и униаты. Полемика с католиками принципиально отличалась от полемики с мусульманами или буддистами. Связано это было с тем, что образованная Россия ощущала себя частью Европы, а католицизм воспринимался как часть европейской культуры, с чем, кстати сказать, был связан переход в католицизм ряда российских интеллектуалов в XIX и XX веках. Это давало католическим миссионерам возможность подчеркивать необразованность и провинциальность православного духовенства. Вот как характеризовал Киевский миссионерский съезд (1908) печатаемые в Кракове массовые антиправославные издания:

Православное духовенство – епископы и священники, выставляются невеждами, необразованными, незнающими истории, незнакомыми со Священным Писанием, недобросовестными, с предвзятой целью скрывающими истину от своих прихожан, обманщиками, корыстолюбивыми, честолюбивыми, держащимися православия только ради царских орденов, из-за боязни нагаек царских полицейских чиновников и проч. Латинское же духовенство, наоборот, выставляется при всяком удобном случае в идеальном виде, ему – бискупам и ксендзам, приписываются все противоположные качества.¹⁰⁵⁹

О том, что в Юго-Западной Руси православие воспринимается как религия социальных низов, много говорилось и во время заседаний Предсоборного присутствия:

Причиною отпадения православных крестьян в католичество высокопреосвященный Антоний [Храповицкий] считает укоренившийся среди них взгляд на православие как на холопскую веру, а на католичество как на веру барскую или панскую. Для противодействия такому неправильному взгляду крестьян на православие необходимо поднимать у них сословное самосознание и внушать им, что вера их единая и истинная и что ее им следует хранить во всей чистоте.¹⁰⁶⁰

Во время дискуссий о взаимоотношениях с католичеством вопросы социального престижа возникали постоянно. Из-за этого богатство и украшенность храма могли оказывать на прихожан куда большее влияние, чем вдохновенная проповедь:

Повсюду в Белоруссии,– говорил во время заседаний Предсоборного присутствия В.И. Яцкевич¹⁰⁶¹, – наблюдается следующее явление: что величественнее и богаче – костел или церковь, господствует католичество или православие. <...> Пока еще православный пастырь сумеет, пользуясь катехизисом Филарета, разъяснить белорусу всю высоту православия и превосходство его учения, и назидая спешною службою, невнятным чтением и крикливым пением дьячка, изъяснит разум и красоту православного богослужения, католический ксендз без проповеди и слова пленяет его величием своих храмов, потрясающими звуками своих органов, помпезностью своих процессий и, наконец, кантами и гимнами, которые общим народным хором распеваются по всем костелам Белоруссии.¹⁰⁶²

Не меньшую проблему для миссионеров представляло униатство. Как известно, появление унии было вызвано причинами политического характера. Стоило юго-западным территориям войти в состав Российской империи, как государство начинало поддерживать православных и прилагать усилия к обращению униатов. А когда эти территории входили в состав Австро-Венгрии, государственную поддержку, наоборот, получали не православные, а униаты. Таким образом, светские власти принимали активнейшее участие в межконфессиональной полемике, причем в православных видели людей, ориентированных на Россию, а униатов подозревали в симпатиях к Австро-Венгрии. И нет ничего удивительного в том, что в полемике с униатами государственные власти участвовали с большей энергией, чем власти церковные.¹⁰⁶³

По данным В.И. Яцкевича, после манифеста от 17 апреля 1905 г. в католичество перешло 170 936 человек.¹⁰⁶⁴ Противокатолическая комиссия Киевского миссионерского съезда (1908) видела причину массового перехода в том, что в 1874 году, после подавления Польского восстания, значительное число униатов было присоединено к православию насильно, в результате прямого давления со стороны светских властей. В.И. Яцкевич, излагавший съезду выводы этой комиссии, говорил о том, что присоединением униатов занимались государственные чиновники, решавшие при этом не церковные, а карьерные задачи:

Принадлежа сами нередко к другим исповеданиям, иногда даже к магометанству, исправники и становые пристава, в видах своей служебной карьеры, оттесняли православное духовенство от этого дела и повели его своими полицейскими мерами, не пренебрегая при этом даже и насилием.¹⁰⁶⁵

По мнению Яцкевича, именно эти насильственно присоединенные к православию униаты и составили основную часть отпавших. Не одобряя насильственных методов, Яцкевич, тем не менее, исходил из того, что православие является основой российской государственности, а значит, его защита является задачей не только Церкви, но и государства:

Без преувеличения можно сказать, что все, что было великого и оригинального в русской истории, группировалось около осуществления идеалов русского православия. – И монастырский уклад жизни Древней Руси, и малиновый звон призывающих к молитве колоколов бесчисленного множества церквей и обителей св. Руси, и крестовые походы на Восток к попранию полумесяца и в ограждение и спасение веры, и своеобразная живопись Нестерова и Васнецова, и целое течение художественной литературы с Достоевским во главе – все это отдельные штрихи проявления сказанных идеалов. Русское царское самодержавие есть выражение этих идеалов: «На небе Бог, на земле Царь», – говорит русский человек. Отбросьте эти идеалы, и русская история останется без души, а русский народ потеряет свою национальную окраску. Русский человек остается русским, пока держится православия, но он становится поляком, татарином, немцем и т.д., как скоро принимает католичество, магометанство, лютеранство и т.д.¹⁰⁶⁶

При межконфессиональной полемике рациональные аргументы далеко не всегда играют основную роль. Хорошо известно, что в реальной жизни выбор религии часто неотделим от национальной самоидентификации. Поэтому одним из аргументов, к которым прибегали униаты, был тезис о том, что уния – это национальная религия Украины. Выступая на заседании Предсоборного совета, архиепископ Евлогий (Георгиевский) отмечал, что случаи перехода представителей образованных сословий (офицеры, студенты) в унию связаны именно с желанием исповедовать веру украинского народа:

Среди украинской интеллигенции громче и чаще раздаются речи о том, что уния является национальным исповеданием украинского народа. Конечно, такие речи слышатся среди той части интеллигенции украинской, которая индифферентна, равнодушна к вере и Церкви, и при том пока среди городской интеллигенции, мало соприкасающейся с народом, с крестьянской деревней; но есть сведения, что униатская тенденция проникает и в среду народных учителей, которые могут оказывать непосредственное воздействие на народ, и кто знает, может быть, недалеко то время, когда придется снова, как во времена былые, отстаивать свое родное православие.¹⁰⁶⁷

Православие и католичество имеют много общего, поэтому жителей тех местностей, где сосуществуют и православные, и католические приходы, имеют возможность сравнивать. При бытовых спорах о вере речь идет не о Filioque или папской непогрешимости, а о том, где благолепней служба, где лучше поют, где берут меньше денег за исполнение треб и т.д. Не случайно во время заседаний Предсоборного присутствия в качестве мер борьбы с католицизмом были названы поддержка уставного совершения богослужения в монастырях, живая проповедь, активизация деятельности братств и т.д.¹⁰⁶⁸ Поэтому истовое совершение богослужения с дозволением внятного чтения лицом к народу, введение общенародного пения и проповедь на родном языке воспринимаются как необходимые условия миссионерской работы прихода.¹⁰⁶⁹ На то, что возможность сравнения следует всегда иметь в виду, указывал в своем выступлении на Киевском миссионерском съезде епископ Гродненский Михаил (Ермаков)¹⁰⁷⁰:

Нам необходима прежде всего торжественная служба, самая строгая дисциплина. Потому что именно простой народ бывает этим доволен. Католики говорят: «посмотрите, у нас хоронят с хоругвями, несут чинно, как идут ксендзы, любо посмотреть. А у вас, когда идут священники, разговаривают, размахивают руками. Когда встречают епископа, то священники в церкви разговаривают, смеются. Посмотрите, как у нас».¹⁰⁷¹

В предложениях, выработанных противокатолической комиссией Киевского съезда, предлагалось в часы католических торжеств устраивать торжественные молебны с водосвятием, крестные ходы и т.д. Кроме того, рекомендовалось ввести в православное богослужение принятые у греко-католиков пассии.¹⁰⁷² Предлагалось также организовать катехизацию детей перед первой исповедью, а саму первую исповедь обставлять как можно более торжественно.¹⁰⁷³ Очевидно, что таким образом создавалось что-то вроде православного аналога католической конфирмации.

Полемика с католиками давала перспективу для того, чтобы совершенно иначе взглянуть на собственную церковную жизнь. В дискуссиях о приходской жизни, о литургических реформах и т.д. постоянно встречаются ссылки на опыт католиков и униатов. Такие ссылки имеются в выработанном Предсоборным советом «Мерах к ограждению православного населения Украины от латинской унии».¹⁰⁷⁴ К униатскому опыту апеллировал архиеп. Евлогий (Георгиевский):

В униатской церкви нет псаломщиков в нашем смысле этого слова, – там поет весь народ, и надо видеть, какое воодушевление, какой высокий подъем создает это мощное всенародное пение в церкви; каким бледным и скучным по сравнению с ним являются наши – не говорю уже об одиноких безгласных псаломщиках, но даже искусные городские хоры. Я был поражен, услыхав в Галиции это чудное воодушевленное пение. Ведь там доселе сохранилось антифонное пение стихир, псалмов, причем один клирос держат мужчины, а другой – женщины. Какая-то прекрасная церковная старина звучит в этом пении, старина, сохранившаяся в унии и утраченная, увы, в нашем православном богослужении. Вот и нужно нам вернуться к этой забытой старине церковной, к этим старым, утерянным напевам, к этому общенародному пению, которое вольет живую струю и в богослужение наше и в тех, кто будет в нем участвовать, а не только статистически присутствовать в нем.¹⁰⁷⁵

Архиепископ Евлогий (Георгиевский) предлагал допустить «дополнительное богослужение из Богогласника», то есть во время причащения верующих, после окончания служб и в некоторых других ситуациях позволить исполнение народных духовных песен. Архиепископ Евлогий считал необходимым поддерживать местные особенности и в организации братской жизни (братские хоругви, свечи, братские трапезы):

Особенное значение имели бы объединения «сестриц» – женщин замужних особо, и особо девиц, с их «сестричными» иконами, обычно богато украшенными, с которыми они выступают в церковных процессиях (крестных ходах). «Сестрицам» обычно поручаются заботы о чистоте и благоукрашении приходского храма, а на девиц, в частности, возлагается обязанность участвовать в церковном хоре и своими молодыми чистыми голосами украшать богослужение.¹⁰⁷⁶

В докладе киевского епархиального миссионера протоиерея Саввы Потехина на V Миссионерском съезде (1917) в качестве «предупредительной меры» против распространения унии предлагалось допустить «украинизацию» богослужения, причем речь шла не о службе на украинском языке, а об использовании того варианта церковнославянского языка, который бытовал на Украине до присоединения ее к России. Речь шла не о реформе, а об «узаконивании» западно-украинского варианта церковного произношения:

Не надо этого бояться. «Украинизированный» богослужебный язык – на деле тот же церковнославянский язык, но с допущением местного произношения. «Украинизация» языка сводится к фонетике. Историческим основанием для ее допущения являются богослужебные книги, изданные до присоединения Малороссии к Великороссии.¹⁰⁷⁷ В них мы видим разницу в произношении «ѣ» и «и»: «ѣ=и», а «и=ы», например «Во вѣки вѣковъ» – «во викы виков». Вот и вся украинизация богослужебного языка, – допустить ее вполне возможно.¹⁰⁷⁸

Предметом острых споров был вопрос о допустимости браков православных и католиков.¹⁰⁷⁹ О том, как следует относиться к таким бракам, много спорили на Киевском миссионерском съезде. Этим вопросом занималась специальная комиссия, выводы которой излагал протоиерей А. Матюшенский.¹⁰⁸⁰ Он говорил о том, что комиссия признала смешанные браки православных с католиками вредными для православия, поскольку в результате православные часто отпадают в католичество. В связи с этим, на основе канонов, смешанные браки следует запретить, сделав исключение для Холмской и Варшавской епархий. Здесь смешанные браки следует дозволить, но с ведома епископа. При этом вступающий в брак православный подписывал обязательство воспитывать детей в православии. Этот тезис вызвал многочисленные выступления и споры. Казанский миссионер М.Н. Васильевский указал на противоречивость этого постановления (с одной стороны, браки с католиками запрещаются на основании канонов, а с другой – разрешаются в некоторых епархиях). По его мнению, опасность для православия представляет католическая пропаганда, а не смешанные браки. Возражая Васильевскому, архиепископ Евлогий говорил, что это компромиссное решение принимается для того, чтобы избежать крайностей и не провоцировать православных, желающих вступить в брак, на переход в католичество. Протоиерей С. Потехин ставил вопрос более широко. Он считал, что браки с еретиками недопустимы в принципе, однако не существует соборного решения, объявляющего католицизм ересью. На это архиепископ Антоний (Храповицкий) ответил, что католики – еретики «как отщепенцы Православной Церкви». В выступлении И.Г. Айвазова речь шла о том, что теперь, после указа о веротерпимости, Православная Церковь может запретить браки с иноверцами. Если раньше на допустимости таких браков настаивало государство, то теперь власти не будут вмешиваться в решение подобных проблем, и Церковь имеет возможность не допускать браков с инославными. В итоге Миссионерский съезд принял решение ходатайствовать о запрещении смешанных браков, сделав исключение для нескольких епархий. Однако никаких практических результатов это ходатайство не имело.

К публичной дискуссии с католиками большинство православных миссионеров относилось настороженно, предлагая допускать ее лишь в крайних случаях. Киевский миссионерский съезд счел, что устраивать публичные дискуссии с католиками по инициативе православной стороны нежелательно. Проводить их следует лишь тогда, когда этого требуют католики. При этом печатная полемика, наоборот, признавалась полезной и эффективной Съезд рекомендовал издавать полемические листки, написанные простым языком и составленные в виде диалога.¹⁰⁸¹

На основе рекомендаций Киевского съезда Синод принял несколько определений, посвященных организации миссии в тех епархиях, где полемика с католиками была актуальной.¹⁰⁸² Основные усилия предлагалось направить на религиозное просвещение православных, катехизацию детей, организацию общего пения, проповедническую деятельность и т.д.

Из цитированных выше материалов видно, что в полемике с католичеством православные скорее защищались, чем нападали. Это было связано с тем, что у католиков миссионерская деятельность находилась на более высоком уровне. Такое положение было хорошо описано в уже цитированном докладе В.И. Яцкевича:

В то время как католичество выдвигало на миссию в губернии северо и юго-западного края свои лучшие силы, избравшие пастырское служение по призванию и горевшие огнем ревности о славе своей Церкви, православие противопоставляло им обыкновенных людей, принявших священническое пострижение¹⁰⁸³ по преимуществу лишь из-за куска насущного хлеба. По словам одного ксендза, довольно близким к истине, «у католиков пастыри по призванию общее правило, а наемники – исключение; у православных наемники – общее правило, пастыри же по призванию – избранники, работающие по долгу пастырства и совести иерейской ― исключение».¹⁰⁸⁴

На Соборе вопросы противокатолической миссии не обсуждались, и последним по времени собранием, высказавшимся по проблемам полемики с католиками, стал Бизюковский миссионерский съезд (1917). Повышенный интерес участников съезда к этим вопросам объясняется политическими событиями. Военные действия шли в Галиции и других регионах, на территории которых жили и православные, и католики. Пропаганда воюющих государств охотно использовала межконфессиональные столкновения в своих интересах. При этом Россия, вследствие провозглашенной веротерпимости, почти ничего не предпринимала для защиты православия. Характеризуя создавшееся положение, киевский епархиальный миссионер протоиерей Савва Потехин, докладчик образованной съездом секции О борьбе с пропагандой католичества и униатства в России, указывал на связь миссионерских проблем с политическими:

Государство доселе охраняло православие по мотивам национального и политического характера, так как окатоличение русского народа было связано с опасностью его полонизации. С 1905 года в значительной степени, а теперь, после революции, окончательно, государство выпустило из своих рук меч для борьбы с католичеством.¹⁰⁸⁵

При этом автор доклада отмечал, что объявление гражданской свободы всегда влечет за собой развитие национальных движений, которые могут существовать как под католическими (униатскими) лозунгами, так и под православными. Католики уже давно осознали эту проблему и сделали ставку на унию, провозглашая ее национальной религией украинцев. В качестве практической меры, способной противостоять попыткам превратить униатство в национальную религию, протоиерей С. Потехин предлагал поддерживать местные особенности церковной жизни православных (например, украинизацию богослужения, о чем шла речь выше). Подобные меры должны были доказать жителям пограничных районов, что их национальной религией является православие, а не католичество в форме унии. Это предложение вызвало неприятие многих членов съезда. Против приспосабливания к местным политическим условиям и заимствования миссионерских приемов у католиков выступал московский епархиальный миссионер Н.Г. Варжанский.¹⁰⁸⁶ Он считал принципиально неправильным заигрывание с национальными течениями и приспособление к постоянно меняющейся политической конъюнктуре:

Нельзя обосновывать православную веру на национальных особенностях и на влияниях момента. Ведь католичество не допускает перевода богослужения с латинского языка. Латинство бессильно, когда мы сильны. А сейчас, при индифферентизме, мы стали слабы. У нас должна быть единая Церковь, которую Собор должен отделить от ересей. Дайте нам постановления, проясняющие религиозное сознание. Господь не создавал Церквей и полуцерквей.¹⁰⁸⁷

Однако большинство участников съезда предлагало не теоретизировать, а решать конкретные проблемы современности. В поддержку С. Потехина высказался, например, петроградский миссионер И.Г. Айвазов:

«Украинизация» не затемняет и не угашает православной веры. Она является ничем иным, как чисто апостольской приспособляемостью. Напрасно здесь некоторые прямо безотчетно боятся этого слова. Мы, миссионеры, должны проникать в смысл слов. Приспособляемость не есть измена вере, не есть и падение ее, а есть допускаемое апостолами по примеру Христа снисхождение. Разве апостол Павел даже после Собора Апостольского не употреблял для привлечения и спасения иудеев и обрезания, и жертв? Разве он не был с иудеями как иудей, а с эллинами – как эллин, чтобы всех привести ко Христу? Христианская приспособляемость никогда не совершается в сфере догматов веры, а только в области обрядов и дисциплины. И здесь она всегда, на протяжении всей истории христианства, имела свое законное место и свои границы, намечаемые ей церковной экономикой (sic! – А.К.).¹⁰⁸⁸

В центре споров был вопрос о том, всегда ли уния является мостом для перехода из православия в католичество, или же по этому мосту можно двигаться и в противоположенном направлении – из католичества в православие. Большинство членов съезда считало, что уния может лишь увести из православия. Наиболее жестко эту позицию высказал председатель съезда митрополит Платон (Рождественский)¹⁰⁸⁹:

Уния и ныне не другая, а все та же. Враг стар, но время новое. И уния – даже не католичество второго сорта, а религия без сорта. Католичество признает ее как мост, который, по миновании надобности, или разведет, или сожжет.¹⁰⁹⁰

В конце концов, Бизюковский съезд принял Положение по борьбе с католичеством.¹⁰⁹¹ Этот документ указывал на то, что в борьбе с католицизмом миссионеры больше не имеют государственной поддержки, а значит, им приходится рассчитывать только на собственные силы. При этом отмечалось, что массовые переходы в католичество случаются очень редко и возможны лишь в тех регионах, где отсутствуют сильные национальные движения (Белоруссия и Литва). Куда большую опасность представляет уния, которая пытается присвоить себе статус национальной религии. Поэтому особое внимание следует обратить на борьбу с унией, а не с католичеством латинского обряда.

Борьба между православием и католицизмом была тесно переплетена с политикой, и будущее миссионерской работы в значительной степени зависело от того, останется ли Россия единой или распадется. По мнению участников Бизюковского съезда, миссия в западных областях должна:

а). Всемерно способствовать отстаиванию русской земли против врагов нашей веры и народа.

б). Пойти навстречу законному стремлению православных народов к национальному, бытовому и культурному возрождению.

в). Явиться горячей и убежденной защитницей полного церковного единства всех православных народов, населяющих Россию.

г) .Активно вступать в борьбу с католичеством и униатством, опровергая их заблуждения и неправоту как с исторической, так и с догматической стороны, уясняя при этом православие как единственно спасительную религию.

д). Воспользоваться всеми церковными и культурными средствами, чтобы поставить православие в более выгодное и в более отвечающее законным запросам народа положение.¹⁰⁹²

Кроме того, съезд постановил образовать в Киеве особый отдел Миссионерского совета, который будет специально заниматься борьбой с унией и католичеством.

Участники Бизюковского миссионерского съезда ожидали, что проблемы противокатолической миссии будут подробно обсуждаться на Соборе, однако этого не произошло. Проблемы унии и католичества на пленарных заседаниях не обсуждались, а на заседаниях Миссионерского отдела о них упоминали лишь изредка при обсуждении методов миссионерской работы. Невнимание Собора к этой проблеме объясняется тем, что в период его работы политическое положение западных районов бывшей империи оставалось неясным и рассуждать о том, как организовать там миссионерскую деятельность, не имело смысла.

Специальная антипротестантская миссия появилась очень поздно, поскольку проживающие в России лютеране не занимались прозелитизмом. Лишь в начале XX века, когда на волне национальных движений конфессиональное самоопределение стало восприниматься как проблема, православные миссионеры обратили внимание на ситуацию в северо-западных губерниях. В районах, где православные сосуществовали с лютеранами, особое значение приобретало богослужение на местных языках, проповедническая деятельность и катехизация.

Прежде чем говорить о тех проблемах, которые вставали перед Православной Церковью вследствие столкновений с протестантами, следует сделать одну терминологическую оговорку. В дореволюционной литературе представителей тех направлений протестантизма, которые не были традиционной верой какого-нибудь из населявших Россию народов, называли сектантами. Соответственно, лютеран называли протестантами, а баптистов – сектантами. В этом и следующем разделах мы будем следовать словоупотреблению источников. Именно поэтому о баптистах и пятидесятниках речь пойдет в разделе, посвященном сектантству.

История распространения протестантизма в России несколько отличалась от распространения католичества. Если влияние католицизма в основном определялось расширением империи и присоединением территорий компактного проживания католиков, то присоединение Финляндии и прибалтийских губерний не привели к усилению позиций протестантизма в России. Это объясняется тем, что в протестантских районах империи долгое время не было традиции полемизировать с православными. Протестантские влияния шли не с территорий компактного проживания протестантов, а из столиц. Как известно, начавшаяся в петровскую эпоху европеизация русской культуры была в значительной степени ориентирована на протестантские страны. С большой симпатией к протестантам относился и сам Петр I. А Екатерина II, как известно, позволила приверженцам некоторых протестантских течений селиться на территории империи. Таким образом, российские власти не считали протестантов потенциальными противниками, и миссионерской полемики с ними в России не было очень долго. Объектом миссии были лишь возникшие под влиянием протестантизма секты. Даже в XIX веке организованной миссионерской работы в Прибалтике не велось, но к концу века ситуация начала меняться.

Набиравшие силу на окраинах страны центробежные тенденции коснулись и северо-западных частей империи. При этом некоторые народы – финны, эстонцы и латыши – стали видеть в лютеранстве основу для национальной консолидации. Соединение национального и религиозного моментов естественно вело к активизации протестантских общин. Активная приходская жизнь и богослужение на местных языках делали лютеранство привлекательным и для некоторых православных. Участники проходившего в 1905 году съезда финляндского духовенства указывали на то, что многие православные финны не понимают по-славянски, поэтому они предпочитают ходить в кирху. Как указывали на том же съезде протестантские проповедники утверждают, что русским природно православие, а финнам – лютеранство.¹⁰⁹³

Ситуация, когда межконфессиональные взаимоотношения смешиваются с межнациональными, всегда чревата бытовыми конфликтами и столкновениями на религиозной почве. Информация о таких столкновениях регулярно появлялась в периодических изданиях. Так, например, церковные журналы писали о том, как финн, который в присутствии свидетелей оттаскал православного священника за волосы, не понес никакого наказания, или как во время венчания финн купил церковную свечку, закурил от нее папиросу и стал курить в церкви.¹⁰⁹⁴

В районах с сильным протестантским влиянием наиболее острым был вопрос о языке богослужения. О том, что карелы и финны не понимают славянского богослужения, говорили многие. Первые переводы богослужебных текстов на финский язык были предприняты еще в 70-е годы XIX века, а с 1891 года переводами занималась специальная комиссия, члены которой владели русским, церковнославянским и финским языком. Подготовленные этой комиссией переводы проходили многоступенчатое редактирование, а затем утверждались Синодом.¹⁰⁹⁵ Работа над переводами заметно активизировалась в тот период, когда Финляндскую кафедру возглавлял архиепископ Сергий (Страгородский). При этом печатание новых переводов сильно задерживалось из-за того, что их официальное утверждение занимало очень много времени. В связи с этим проходивший в 1915 году на Валааме съезд духовенства Финляндской епархии предложил издавать еще не утвержденные Синодом переводы, указывая в выходных данных, что это предварительный материал, а не окончательная редакция:

а. Признать необходимым для ускорения дела выпускать эти переводы не только вполне разработанными официальными синодальными изданиями, но и в виде проектов переводов, издаваемых на средства Братства свв. Сергия и Германа.

б. В первую очередь для издания переводов поставить следующие переводы:

1. Церковной истории для средних учебных заведений.

2. Песнопений служб великих праздников и на последние дни Страстной седмицы.

3. Чины присоединения к Православной Церкви из лютеранства и некоторых чинов молебных пений, каковы: благодарственный, о получении прошений и пред началом учения отроков.

4. Сборника поучений на воскресные дни всего года, с присоединением к сему поучений на праздничные дни.¹⁰⁹⁶

Православные приходы охотно перенимали особенности и традиции жизни лютеранских общин. Здесь куда больше, чем в великорусских губерниях была распространена проповедь. Любопытно, что участники проходившего в 1907 году в Ухте съезда депутатов Архангельской и Финляндской епархий объясняли любовь финнов к проповеди влиянием лютеранства.¹⁰⁹⁷ На этом же съезде говорилось о том, что популярные среди православных финнов «Песнесловы» (сборники, включающие утренние и вечерние молитвы, малый катехизис, молитвы литургии, неизменяемые части литургии и других богослужений) должны заменить протестантские сборники молитв.¹⁰⁹⁸ В финских приходах широко практиковалась катехизация молодежи. Это были не единичные лекции, а регулярные и достаточно интенсивные занятия. Вот как описывали такие занятия Архангельские епархиальные ведомости:

После школы, как средство воздействия на народ, в православных приходах Финляндии стала обязательной с 1905 г., по постановлению съезда духовенства и мирян, так называемая катехизация. Цель ее – сильнее запечатлеть, по достижению человеком юношеского возраста, в его душе истины веры и нравственности. Обычно священник вызывает к церкви через объявление в ней на 2‒3 недели юношей и девиц (одних весной, других – осенью), которые под руководством священника и других членов причта занимаются от 5 до 8 часов в сутки изучением молитв, церковного пения, истин веры и нравственности. По окончанию обучения совершается торжественная литургия. Нынешний архиепископ Финляндский просил духовенство сообщать ему, когда ему следует приезжать для служения этих торжественных литургий, чтобы вместе с тем приобщать вызванных для катехизации. Мало успевшие в первом году приглашаются для катехизации на следующий год.¹⁰⁹⁹

При этом священник ежегодно проверял знания своих прихожан.¹¹⁰⁰

О миссии в северо-западных епархиях много говорилось на Киевском миссионерском съезде (1908). В центре внимания участников съезда была ситуация в Карелии. Если в Финляндии и Прибалтике протестанты проживали компактно, и не вели миссионерской работы среди православных, то в Карелии лютеране и православные жили бок о бок, поэтому многие люди оказывались в ситуации конфессионального выбора.

Учитывая специфику местной ситуации, съезд предложил отделить Карельскую миссию от общеепархиальной и назначить в Карелию специального миссионера. Было предложено открыть новые миссионерские станы, создать церковно-приходские школы, увеличить число священнослужителей. При этом размер жалования карельских священников предлагалось поднять до размера жалования священников в Прибалтике. На основании материалов съезда Синод подготовил соответствующее определение. Предложенные в этом определении меры были направлены на просвещение православных и активизацию приходской жизни. Ничего специфически антипротестантского в этом определении не было.

Последним крупным миссионерским мероприятием, обсуждавшим проблемы миссии среди протестантов, был Бизюковский миссионерский съезд 1917 года.¹¹⁰¹ Характеризуя общую ситуацию, съезд отметил, что протестантизм оказывает сильное влияние на жителей России. В первую очередь это касается Прибалтики и Финляндии. На этих территориях протестантизм вступает в открытую борьбу с православием, в то время как в других местах протестантские идеи распространяются не непосредственно, а через рационалистические секты. Съезд отмечал, что в Прибалтике и Финляндии лютеране имеют хорошо организованные общины. Здесь действуют конфессионально ориентированные литературные и просветительные общества, кооперативные товарищества и кредитные учреждения. По мнению участников съезда, особое значение для распространения лютеранства имел богословский факультет Юрьевского университета, где действовали специальные кафедры эстонского и латышского практического богословия.

Среди выработанных съездом мер антипротестантской пропаганды, кажется, не было ничего, о чем мы не упоминали раньше. Это и усиление проповеднической деятельности, и богослужение на местных языках, и учреждение кружков и братств, и катехизация молодых людей, и создание новых школ.

На Поместном Соборе проблемы антипротестантской миссии не обсуждались.

В начале XX века сектантами называли приверженцев очень разных религиозных движений, поэтому универсальных методов противосектантской миссии быть не могло. На миссионерских съездах шли споры между теми, кто связывал развитие сект с деятельностью враждебных России государств, и теми, кто связывал развитие сектантства с внутренними проблемами Русской Церкви.

В связи с протестантизмом следует рассматривать и достаточно широкий круг религиозных течений, приверженцев которых в дореволюционной России называли сектантами. При этом следует оговориться, что в начале XX века слово «секта» имело более широкое значение, чем сейчас. С одной стороны, сектантами называли последователей религиозных течений, возникших в России, как под влиянием протестантского вероучения, так и независимо от этого влияния. С другой стороны, как уже было сказано выше, к сектантам причисляли представителей тех протестантских конфессий, которые не были традиционными для России.

Наиболее интересным аспектом противосектантской миссии, на котором нам хотелось бы остановиться, является вопрос о поиске понятного сектантам языка миссионерской проповеди. На рубеже веков православная миссия сознательно стремилась освоить язык и систему аргументации, к которым прибегали сектантские проповедники. При этом методы, применяемые при полемике с приверженцами разных сект, очень различались. Если, например, адресованный штундистам Противосектантский катехизис Д.И. Боголюбова, опирался исключительно на тексты Священного писания,¹¹⁰² то М.А. Кальнев, обосновывая почитание Богородицы, апеллировал не к Писанию, а к текстам сектантских гимнов. Анализируя их, он показывал, что эти песнопения противоречат сектантским декларациям о неправомерности почитания Богоматери:

Наши сектанты порицают и глумятся над честным и великим именем той, которую сами же в своих песнях величают «Богом избранным сосудом», «Матерью Божией», «Пречистой Девой», которую, по их же словам, «с радостной душою будут все люди величать в роды и роды и славить вечною хвалою» как «давшую Богу рожденье» для спасения человечества, почему «миллионы воздадут Ей дань благодарности, честь и хваленье»! Следовательно, отвергая истину почитания Пресвятой Богоматери, сектанты не только обличаются св. Писанием, но сами же опровергают свое заблуждение своими же молитвенными песнопениями.¹¹⁰³

Предпринимались даже попытки стилизовать миссионерские сочинения под сектантские стихи. В качестве образца подобного творчества приведем несколько фрагментов из рифмованного труда, направленного против хлыстов и скопцов:

Пуская книжку эту в свет

Я должен дать ей назначенье,

А на вопросы дать ответ,

Чтоб поддержать ее значенье<...>

Нет: Церковь вовсе не отстала,

Храня духовные дары!

Даров в хранилище не мало:

Достойна в век она хвалы!

Нет, – сильны, святы убежденья

Для чад в сей Матери Святой

Верны устав и учрежденья

Ученью правды золотой.<...>

Напрасно вновь теперь восстали

Сыны в желанье новизны,

И упрекать Ее же стали,

Как все друзья той старины.

Ученье Церкви неизменно:

Она есть истины оплот, – (Ин.14:16‒17)

Она на камне утверждена, – (Мф.21:33–42; Петр.2:3‒8; Пс.117:22; Ис.28:16)

Ее Христос всегда блюдет, – (Мф.6:26‒33; Ин.10:27‒30; Пс.31 и 90; Ис.49:15)

От уст ее глаголы миру:

«Восстань от сна; иди во свет» – (Еф.5:14; Ин.12:35‒36; Рим.13:12‒14)

Всегда имели в духе силу,

Служили в пользу, не во вред.

А если мир же сам придумал

От света веры убегать,

И что терял, – о том не думал…

Так что ж и Церковь оболгать?...¹¹⁰⁴

В другом номере «Миссионерского сборника» были напечатаны стихи, посвященные христианскому браку.¹¹⁰⁵ Не касаясь литературных достоинств этих стихов (даже редакция журнала отмечала, что «значительные недостатки текстов со стороны изложения и выражения искупаются их содержанием»¹¹⁰⁶), укажем на них как на образец использования в миссионерских целях литературных форм, привычных для членов сект.

Проблемы противосектантской миссии достаточно подробно обсуждал Киевский миссионерский съезд (1908). Мы не будем здесь анализировать многочисленные выступления участников съезда, посвященные деятельности конкретных сект.¹¹⁰⁷ Отметим лишь то, что участники съезда придавали большое значение работе приходских братств, которые могли легко выполнять те же социальные функции, что брали на себя сектантские объединения. Братства могли заниматься благотворительностью, организовывать различные лекции и молитвенные собрания, помогать больным. А ведь популярность сект в значительной степени была связана с их социальной и просветительской деятельностью. Именно поэтому среди предложенных съездом и утвержденных Синодом мер мы видим рекомендации организовывать приходские просветительские и благотворительные учреждения, создавать кассы взаимопомощи, различные курсы и т.д.¹¹⁰⁸

Больше всего проблем возникало в тех случаях, когда необходимо было провести границу между православными и сектантами, позиционирующими себя как православные. Выше мы уже говорили о том, сколь неоднозначным было отношение к беседникам.¹¹⁰⁹ Сектантами и еретиками нередко называли и членов Неплюевского трудового братства. Одновременно с этим хлыстовские объединения считали себя православными, ссылаясь на то, что их учение никогда не было осуждено.

Для того чтобы обозначить четкую границу между православием и сектами, член Предсоборного присутствия Н.И.Ивановский подготовил доклад «О церковном осуждении расколосектантов», где предлагал анафематствовать ряд неправославных вероучений:

Старообрядцы, отколовшиеся от Православной Церкви на Соборе 1666‒7 гг., были преданы церковной анафеме. Но кроме них у нас есть еще другого рода сектанты, более далекие от Православной Церкви по существу своих верований и не менее вредные для православия по силе их пропаганды. Разумеем сектантов-мистиков, именуемых «хлыстами», и рационалистических сектантов – «духоборцев», «молокан», «штундистов» со многими их разветвлениями. О всех их Церковь, в лице высшей своей власти, не сказала своего решающего авторитетного слова, не произнесла над ними своего соборного суда. <...> Между тем, такое умолчание затрудняет временами миссионерское воздействие, особенно на колеблющихся и соблазняемых, ввиду запросов о том, на каком соборе было осуждено то или другое сектантское учение.¹¹¹⁰

При этом Ивановский предложил текст формул анафематствования, в котором анафематствовались не приверженцы сект, а их учение.¹¹¹¹

Мысль о том, что православные должны жестко противопоставлять себя сектантам и что именно такое противопоставление окажет на последних сильное воздействие, разделяли многие миссионеры. Сторонником этой позиции был, например, М.А. Кальнев:

Самое сильное воздействие на сектантов со стороны народа это – общее и единодушное его решение не иметь решительно никакого с ними общения. Не отказывая сектантам в любви христианской в случаях нужды, православные должны всем миром прервать с ними всякие житейские сношения. В некоторых приходах под сильным и настойчивым влиянием пастырей это уже было испробовано и не без успеха; сектанты не могли долго выдержать отлучения народного, они скоро начали чувствовать томительное одиночество среди многочисленных односельчан и поняли, что, отпав от веры, они изменили не только Церкви православной, но и семье народа русского, оскорбив самое дорогое, самое святое его чувство. <...> Необходимо, чтобы архипастыри всех зараженных хлыстовщиной епархий немедленно распорядились торжественно предать всенародному отлучению всех упорствующих явных хлыстов, а подозреваемых в хлыстовщине и обвиняемых в принадлежности к ней самим народом допускать к исповеди и св. причастию не иначе, как только после публичного их отречения от секты с проклятием ее лжеучения. Правда, такое отлучение хлыстов уже давно разрешено самим Св. Синодом, выработан даже особый чин их отлучения, но на деле, за очень редкими исключениями, он до сих пор почти нигде не применялся.¹¹¹²

Постоянным оппонентом М.А. Кальнева был Д.И. Боголюбов, считавший, что православные должны не осуждать и отталкивать от себя сектантов, а привлекать их, демонстрируя явное преимущество православия, играть на их поле и выигрывать:

Чтобы удовлетворить аскетическим чаяниям сектантов, Православная Церковь должна предложить им богослужения, которые бы хватали их за душу своей внутренней стройностью и красотой. А это обязывает нас «порадеть» о том, чтобы в хлыстовских селах богослужение совершалось истово, – непременно со всенародным сладкопением и проповедью простою, но задушевною. <...> Надобно, чтобы среди постников не меньше одного раза в неделю где-нибудь в частном доме или в училище устраивались внебогослужебные собрания. На них хорошо петь общеизвестные песнопения, но обязательно чаще на этих собраниях нужно читать акафисты и произносить умилительные речи о борьбе со страстями и пороками. Это непременно тронет аскетически настроенных людей. Потом непременно необходимо учреждать по приходам благотворительные союзы, душою которых были бы пастыри. Подобная мера одухотворит и возвысит в глазах народа те союзы, которые возглавляются пастырем. Богомольный народ охотно станет примыкать к ним, а это, несомненно, ослабит обаяние в толпе хлыстовских самочинных радений, да и самих хлыстов побудит дружелюбней относиться к Православной Церкви.¹¹¹³

В выступлениях православных миссионеров, относящихся ко времени Первой мировой войны, часто звучала мысль, что военные противники России сознательно поддерживают сектантов. При чтении этих выступлений создается впечатление, что в 1917 году сектантами называли всех, кто действовал во вред Православной Церкви. Так, например, М.А. Кальнев, выступая на Бизюковском миссионерском съезде (1917), утверждал, что Тверское епархиальное собрание, принявшее решение об изгнании с кафедры архиепископа Серафима (Чичагова), действовало под влиянием сектантов. Действия «революционных» епархиальных собраний, принимавших радикальные реформаторские программы и изгонявших архиереев, едва ли можно объяснять тем, что в их работе участвовали сектанты. Здесь скорее следует говорить о слишком доверчивом восприятии членами клира революционных лозунгов эпохи.¹¹¹⁴

Нетерминологическое использование слова «сектанты», имевшее место в предшествующие открытию Собора месяцы, заставляет нас скептически относиться к тем данным о переходе православных в секты, которые М.А. Кальнев обнародовал на Бизюковском съезде. По его сведениям к середине 1916 года около 30 000 русских пленных, находящихся в Германии, перешли в баптизм.¹¹¹⁵

Открытому наступлению сектантства на православие М.А. Кальнев посвятил доклад, прочитанный в ноябре 1917 года на заседании соборного отдела О внутренней и внешней миссии. В этом докладе перечислено значительное число случаев открытой сектантской пропаганды:

В городе Калуге, например, городская дума отвела сектантам для их пропаганды помещение в одной из городских школ. В городе Челябинске баптистский проповедник устроил собрание в Народном доме. В г. Омске призывные собрания баптистов стали было устраиваться в самом центральном месте города, в большом, снятом для этой цели магазине, против двух кинематографов, где, после того, как собирается многочисленный народ, сектантские пропагандисты выходили на улицу, ставили посреди нее стол и открывали свою проповедь народу. В г. Екатеринославе, в Зимнем театре открыто ведется пропаганда баптизма, причем здесь же, в театре, публично совершается сектантский обряд преломления хлеба. В г. Москве на пасхальных днях баптисты устроили целый ряд самых торжественных собраний, о которых заранее объявлялось в кричащих рекламных афишах. Обращается внимание, что девизом здешней сектантской пропаганды было следующее положение: «Наш строй – демократическое государство. Мы примиряем всех в своей религии. Наш основной принцип – в корне уничтожить поповство и обрядность. Доколе существует в мире посредство благодати, мы считаем свою миссию неисполненной». Таким образом, задачей сектантской пропаганды является произвести религиозную реформацию в русском народе, каковую задачу революция дала возможность сектантам выполнять теперь открыто, в небывалых, доселе невозможных для них условиях широкого развития их пропаганды.¹¹¹⁶

Огромную опасность представляли, по мнению М.А.Кальнева, вернувшиеся с фронта солдаты, которые не только утратили традиционные общественные связи, но подпали под влияние различных агитаторов:

Не нужно забывать, что по окончании войны явятся в села, деревни, и хутора целые толпы дезорганизованных, потерявших совесть, стыд и самую веру, в религиозном отношении совершенно искалеченных, явятся десятки и сотни тысяч солдат, над которыми усиленно работали и теперь работают сектантские и иные пропагандисты.¹¹¹⁷

В выступлениях Кальнева наиболее последовательно отразился взгляд на сектантство как на наступление сил, внешних по отношению не только к православию, но и к Российскому государству. При этом наблюдается полная терминологическая неразбериха, при которой сектантом может быть назван и демократически настроенный сельский батюшка,¹¹¹⁸ и приверженец одной из протестантских церквей, и мистический анархист неопределенной конфессиональной принадлежности. Однако далеко не все миссионеры разделяли взгляды М.А. Кальнева.

Наиболее последовательным противником этой точки зрения был Д.И. Боголюбов. В прочитанном на заседании Предсоборного совета докладе он говорил, что после революции вероучение русских сектантов осталось прежним, но их юридическое положение изменилось очень сильно. Если раньше они были лишь терпимыми, то теперь они реально уравнены в правах с православными. Исчезли какие бы то ни было полицейские ограничения, сектанты вышли на улицы и под их влияние попало значительное число православных. Д.И. Боголюбов считал принципиально неверным связывать успехи сект с деятельностью враждебных православию и России внешних сил:

Наша миссия, чтобы быть жизненной и действенной, должна отправляться не из того абстрактного убеждения, что сектантство по природе своей представляет демонское наваждение или орудие «германизации России», а из той жизненной и научно проверенной культурной предпосылки, что русское сектантство есть естественное порождение критической мысли и свободолюбивой воли христиан в условиях нашего церковно-общественного быта. Эту разрушительную работу для церковных верований заграничные сектанты-пропагандисты лишь направляют и культивируют, придавая ей систему, план и целесообразность.¹¹¹⁹

Единственным действенным способом борьбы с сектами Д.И. Боголюбов считал устранение тех причин, по которой православные уходят в секты. По его мнению, миссия должна стать «органической»,¹¹²⁰ то есть не ограничиваться миссионерскими беседами, а прилагать максимум усилий для вовлечения в приходскую и вообще церковную жизнь всех прихожан. Таким образом, основным делом миссии оказывается организация приходской жизни, братств и воплощение того религиозно-нравственного идеала, тоска по которому гонит людей в секты. При этом братства не должны представлять собой формальные организации и терпеть в своих рядах людей, которые не трудятся ради общей пользы. В качестве одной из мер привлечения молодежи, докладчик предлагал ввести что-то вроде конфирмации:

Всякий православный христианин примерно уже в 12 лет, должен торжественно представиться Церкви как ее младший сознательный член. Он должен дать отчет перед Церковью в начатках познания воли Божией и от сих пор быть у ней на учете как деятельная рабочая сила, которая обязана выступать в сообщество с другими такими же подростками и с ними вместе возрастать «в любви у Бога и человеков», находясь под общественным церковным контролем.¹¹²¹

В своем докладе Д.И. Боголюбов много говорил о том, что в приходе должно существовать общественное мнение, способное влиять на поступки прихожан. Профессиональные миссионеры-одиночки, какими бы блестящими проповедниками они ни были, не смогут противостоять наступлению сект. Без поддержки церковной общественности миссионеры не смогут действовать успешно.

Этот доклад прозвучал 17 июля 1917 г., когда до начала работы Собора оставалось около месяца. И поскольку Собор не обсуждал проблем борьбы с сектантством, это выступление хронологически оказывается последней репликой в предсоборной дискуссии по данному вопросу.