Глава VI. Святитель Викторин Петавский

По свидетельству блаж. Иеронима¹⁰⁶⁷, свт. Викторин Петавский (или Петавийский)¹⁰⁶⁸, первый латинский экзегет, был епископом г. Петавия (Petavio, Petabio, Poetovio)¹⁰⁶⁹ в верхней Паннонии (ныне г. Птюж (Ptuj) в Словении). Блаж. Иероним Стридонский называет его «нашим Викторином» как своего соотечественника¹⁰⁷⁰. Точное время епископства свт. Викторина неизвестно; блаж. Иероним в своем списке «знаменитых мужей»¹⁰⁷¹ ставит его после еп. Анатолия Лаодикийского (ум. 283 г.) и до Памфила Кесарийского (ум. 309–310 г.); а в своих письмах ставит его, как правило, после Киприана (ум. 258 г.) и до Лактанция (ум. 320–330 гг.)¹⁰⁷². Амврозиаст ставит свт. Викторина после Тертуллиана и до Киприана¹⁰⁷³. Свт. Викторин Петавский принял славный мученический венец (inclyto martyrio coronatus)¹⁰⁷⁴, предположительно, в 303–304 г. во время гонений Диоклетиана, хотя некоторые исследователи склонны относить его мученичество к гонениям Нумерана в Иллирике в 283–284 гг.¹⁰⁷⁵

По словам блаж. Иеронима¹⁰⁷⁶, свт. Викторин знал греческий гораздо лучше, чем латынь (что косвенно говорит о его восточном, а может быть, и греческом происхождении); он не получил достаточного образования в латинской словесности, хотя имел глубокие познания и стремление к образованию¹⁰⁷⁷. При всей глубокомысленности сочинений свт. Викторина написаны они были весьма грубым стилем¹⁰⁷⁸. Свидетельство Кассиодора о том, что до принятия епископства Викторин был ритором¹⁰⁷⁹, скорее всего ошибочно и происходит из смешения Викторина Петавского с известным Римским ритором, философом и богословом Викторином Марием (IV в.). Как сообщает блаж. Иероним¹⁰⁸⁰, свт. Викторин Петавский написал следующие сочинения: Толкования (Commentarii) на Бытие¹⁰⁸¹, Исход, Левит, Исайю, Иезекииля, Аввакума, Екклезиаста¹⁰⁸², Песнь Песней, Евангелие от Матфея¹⁰⁸³, Откровение Св. Иоанна Богослова, Против всех ересей (Adversus omnes haereses) и многие другие. Большинство из этих сочинений – экзегетические, так что свт. Викторина по праву можно считать первым латинским экзегетом. За исключением Толкования на Откровение ни одно из этих экзегетических сочинений свт. Викторина не сохранилось. Об их характере можно судить лишь по скудным замечаниям Иеронима, который говорит, что в своем Толковании на Бытие свт. Викторин иносказательно понимал благословение Исаака¹⁰⁸⁴; что в словах: Лучше бедный, но умный юноша, нежели старый, но неразумный царь (Еккл 4:13), свт. Викторин вслед за Оригеном видел образное указание на Христа и диавола¹⁰⁸⁵; что под шестью крылами двух серафимов (Ис 6:2, LXX) свт. Викторин понимал двенадцать апостолов¹⁰⁸⁶; что в Толковании на Евангелие от Матфея свт. Викторин предлагал рассматривать братьев Иисуса не как сынов Марии, но как дальних родственников Иисуса¹⁰⁸⁷. В целом на экзегезу свт. Викторина большое влияние оказал св. Ипполит Римский и особенно Ориген; в свою очередь, свт. Викторину принадлежит заслуга распространения их влияния на последующую латинскую экзегетическую традицию (свт. Илария, Амвросия, Руфина, Иеронима)¹⁰⁸⁸.

Единственное сохранившееся экзегетическое сочинение свт. Викторина Петавского – это Commentarium in Apocalypsin («Толкование на Откровение»¹⁰⁸⁹, после 260 г., CPL 80), которое дошло до нас в нескольких редакциях. Согласно И. Хаусляйтеру (J. Haussleiter), издателю текста этого толкования в Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum (CSEL 4 9 ,11–154, Wienna, 1916), первоначальная редакция (со значительными лакунами) сохранилась лишь в одной рукописи XV в., хранящейся в Ватиканской библиотеке (Codex Ottobonianus latinus 3288А), а также в сделанных с нее копиях XV в. и XVI в. Эта редакция имеет ярко выраженный хилиастический характер. Вторая редакция была сделана блаж. Иеронимом, который предпринял ее по просьбе некого монаха Анатолия. Хотя в прологе Иероним отмечает, что он ограничился только несколькими добавлениями, сокращениями и исправлениями первоначального текста, на самом деле проделанная им работа была гораздо более обширной и глубокой. Он не только улучшил стиль свт. Викторина и во многих местах заменил старый латинский перевод Св. Писания новым, но и устранил все места, содержавшие хилиастические представления, а также существенно дополнил первоначальный текст различными добавлениями и вставками, заимствованными, главным образом, из толкований Tuхония. Текст Толкования свт. Викторина в редакции Иеронима впервые был опубликован в 1542 г. в Париже. В третьей редакции Толкования свт. Викторина, принадлежащей неизвестному автору, приводятся длинные цитаты из текста Откровения; редакция Иеронима здесь подверглась новым многочисленным исправлениям. Именно эта третья редакция послужила основой для Итальянского издания 1558 г., а затем издания Галланди (Gallandi) в Bibliotheca veterum partum (XVIII в.); она же была воспроизведена в PL 5, 317–344 (Scholia in Apocalypsin Joannis). Наконец, четвертая редакция Толкования свт. Викторина представляет собой эклектическое соединение трех предшествующих редакций с многочисленными новыми дополнениями и перестановками текста. Кроме хилиазма первоначальный вариант Толкования свт. Викторина примечателен тем, что в нем содержится иудео-христианское предание о воскресшем Нероне (Nero redivivus)¹⁰⁹⁰. Кроме того, свт. Викторин впервые излагает теорию повторения, согласно которой в Откровении описывается только один ряд будущих событий, повторяющихся несколько раз в разных формах. Так, в рассказе о чашах в иной форме повторяется то, что уже было сообщено в рассказе о трубах¹⁰⁹¹.

Кроме Толкования на Откровение свт. Викторину Петавскому принадлежит небольшой, но очень интересный Tractatus de fa brica mundi («Трактат о сотворении мира»¹⁰⁹², ок. 250 г., CPL 79), сохранившийся в единственной рукописи (Codex Lambethanus 414, IX в.) и впервые изданный Ж. Кавом (J. Cave) в 1688 г., а затем воспроизведенный в PL 5, 301–314 и CSEL 49, 3–9. Долгое время считалось, что этот трактат – всего лишь фрагмент, изначально принадлежавший к какому-то из многочисленных толкований свт. Викторина, возможно, к указанному выше Толкованию на Бытие. Однако подробный анализ структуры текста показал, что он является самостоятельным законченным трактатом, в котором отчетливо выделяются следующие части: 1) вступление (цель написания трактата); 2) рассуждение о первых семи днях творения; 3) число семь как Божественный символ земных и небесных вещей; 4) параллель между семи днями творения и домостроительством Воплощения согласно различным значениям числа семь; 5) заключение (двенадцать свидетелей дел Божиих)¹⁰⁹³. В этом трактате свт. Викторин рассматривает библейский рассказ о творении мира в символическо-аритмологическом ключе. Особенно подробно он останавливается на анализе числа семь, выделяя его различные значения. Особенностью этого трактата является соединение в нем экзегетических принципов и построений Александрийской школы (Оригена) с уже устаревшими к тому времени хилиастическими представлениями, поэтому очень большое место в трактате отводится свидетельствам книги Откровения. По-видимому, именно хилиазм свт. Викторина стал причиной того, что в V в. его сочинения в одном послании папы Геласия, которое было повторено в Декрете Псевдо-Геласия¹⁰⁹⁴, были отнесены к запрещенным книгам.

Кроме того, свт. Викторину приписывается ряд других сочинений, подлинное авторство которых ученым установить до сих пор не удалось¹⁰⁹⁵: De decem virginibus («Гомилия о десяти девах», CPL 81); In Genesim: Factum est vespere et mane, dies unus («На слова книги Бытия: И был вечер, и было утро, день один», CPL 82; PL 8,1009–1014); Ad Justinum Manichaeum («К Иустину-манихею», CPL83; PL 8, 999–1010); De physicis («О природе», PL 8 ,1295D–1310С)¹⁰⁹⁶; Anonymi chiliastae in Matthaeum fragmenta (Фрагменты толкований неизвестного хилиаста на Евангелие от Матфея); каталог 32 ересей, присоединенный к трактату Тертуллиана De praescriptione¹⁰⁹⁷; Хронологический фрагмент (PL 129:1369) и некоторые другие.

Богословие свт. Викторина, о котором мы можем судить по двум его сохранившимся сочинениям (первое из которых подверглось значительной переделке со стороны последующих авторов), отличается своим архаичным характером. Так, мерило веры (mensura fidei), которое он приводит в 11-ой главе своего Толкования на Откровение, весьма просто: «Исповедуем Отца всемогущего и Сына Его, Господа нашего Иисуса Христа, духовно рожденного у Отца прежде начала века, ставшего человеком и, после того как была побеждена смерть, воспринятого Отцом на небесах вместе с телом, Святого Господа, Залог бессмертия» (Comm, in Арос., X I.1)¹⁰⁹⁸. Кроме того, свт. Викторин склонен к бинитаризму – смешению Второго и Третьего Лица Св. Троицы и, таким образом, к учению о двоице – Отце и Сыне¹⁰⁹⁹. Так, в первой редакции свт. Викторин, истолковывая образ венца из двенадцати звезд, говорит, что «это венец отцов, от которых Святой Дух должен был воспринять плоть»¹¹⁰⁰. В другом месте свт. Викторин, объясняя, почему иудейский первосвященник только один раз в год мог входить во Святое святых, говорит: «[Это] означало, что сие намеревался сделать Святой Дух, т. е. то, что Он единожды пострадал»¹¹⁰¹. Однако следует отметить, что бинитаризм свт. Викторина не столь очевиден, как у Лактанция; не менее часто он проводит довольно ясное различие между Св. Духом и Словом Божиим, как, например, в следующем месте: «Не только пророческий Дух, но и Само Слово Бога Отца Вседержителя, Которое есть Его Сын, Господь наш Иисус Христос, приняло на Себя те же самые образы (т. е. четыре животных из Откр.4:7) во время Своего пришествия к нам. Действительно, когда Он нам проповедует, Он есть как бы Лев и Львенок. Затем, Он Сам стал Человеком ради спасения людей для победы над смертью и освобождения всех. Далее, когда Он Самого Себя принес в жертву Отцу за нас, Он был назван Тельцом. Наконец, когда Он победил смерть и восшел на небеса, распростирая Свои крылья и покрывая Свой народ, Он был назван Орлом летящим» (Comm, in Арос., IV:7)¹¹⁰². «После того как Господь восшел на небеса и открыл все тайны, Он послал Святого Духа (misit Spiritum sanctum), слова Которого проповедники подобно стрелам послали в сердца людей для того, чтобы поразить их неверие» (Comm. in Арос., VI:1–2).

Вслед за Тертуллианом свт. Викторин говорит, что Бог сотворил этот огромный мир для украшения Своего величия (in ornamento majestatis suae, De fabr. mund., PL 5, 302В). Тем не менее мир творится так, чтобы он был полезен для человека. Бог сотворил мир в шесть дней, а в седьмой день освятил Свое творение благословением, так что все небесное и земное было образовано в семь дней.

Свт. Викторин лишь кратко останавливается на первом дне творения и говорит, что вначале Бог сотворил свет, который Он разделил на двенадцать часов дня и двенадцать часов ночи для того, чтобы труд и отдых людей поочередно сменяли друг друга (ibid., 303А). Эти двенадцать часов дня и двенадцать часов ночи задают отсчет месяцам, годам, временам и векам (313В). Сообразно этим часам были установлены и двенадцать ангелов дня и двенадцать ангелов ночи, которые суть двадцать четыре «свидетеля дней и ночей» (testes dierum et noctium) –двадцать четыре старца (seniores), сидящие перед престолом Божиим (Откр.4:4), которые так называются потому, что они старше всех остальных ангелов и людей, сотворенных в шестой день (313В–314А).

От первого дня свт. Викторин, минуя второй и третий, переходит сразу к четвертому дню, в который были сотворены два небесных светила для управления днем и ночью и для указания времен. Согласно свт. Викторину, число четыре (tetras, букв. «четверица») символизирует четыре элемента (quatuor elementa), четыре времени года (quatuor tempora); четырех таинственных животных (quatuor animalia), стоящих перед престолом Божиим; четыре Евангелия, четыре реки рая, четыре поколения людей (quatuor generationes populorum): от Адама до Ноя, от Ноя до Авраама, от Авраама до Моисея, от Моисея до Христа; четвертый день недели (т. е. среду), в который Господь был взят под стражу (304А–305А)¹¹⁰³.

В пятый и шестой день земля и вода по повелению Творца произвели свои живые существа. Кроме того, в шестой же день Бог по Своему образу и подобию сотворил человека, «господина всех вещей» (dominum omnium rerum, 305А). Еще прежде человека Бог сотворил ангелов и архангелов, «полагая духовное прежде земного» (spiritalia terrenis anteponens, 305А). Он не сделал этого раньше, чем было завершено все остальное творение, во-первых, для того, чтобы кто-нибудь не подумал, что ангелы были помощниками Бога в творении, а во-вторых, потому что все вещи были «приуготовлением царства» (praeparatio regni) для человека, на что указывает и само название шестого дня (греч. parasceve «пятница», букв. «приготовление», 306А). Возможно также, что свт. Викторин в свете своего хилиазма понимает это царство как будущее тысячелетнее царство Христово, которое наступит по прошествии шестого («подготовительного») тысячелетия¹¹⁰⁴.

Седьмой день, в который Бог почил от дел Своих, имеет, по преимуществу, символическое значение. Семь дней отражают структуру неба и земли (303А); с их помощью Господь обозначил каждый из семи тысячелетних периодов мировой истории (singula millia annorum), поскольку пред очами Господа тысяча лет, как один день (Пс.89:5), и по пророчеству Захарии у Господа семь очей (Зах.4:10), в которых утверждены эти семь тысяч лет (309А). День седьмой означает «истинную субботу» (verum sabbatum), т. е. седьмую тысячу лет, в которой Христос будет царствовать со своими избранными (309В–310А). Согласно свт. Викторину, который в этом следует за свт. Иринеем Лионским, семи дням соответствуют семь небес, утвержденные Словом Господним и получившие силу от Духа уст Его (Пс.32:6); этим семи дням соответствуют семь духов, почивших на Христе: дух премудрости, разума, совета, силы, ведения, благочестия и страха Божия (Ис.11:2–3 (LXX), PL 5, 310А). Семь духов означают семь творческих энергий Бога Слова (Deus Verbum), проявленных в творении: Он называется Премудростью, поскольку сотворил свет, Разумением – поскольку сотворил небо, Советом – поскольку сотворил землю и море, Силою – поскольку сотворил солнце, луну и остальные светила, Ведением – поскольку повелел земле и морю произвести свои порождения, Благочестием – поскольку сотворил человека, Страхом Божиим – поскольку благословил и освятил его (311АВ). Кроме того, число семь означает семь рогов и семь очей Агнца (Откр.5:6), семь огненных светильников, горящих перед престолом, которые суть семь духов Божиих (Откр.4:5); семь золотых светильников (Откр.1:12); семь агнцев (Лев.23:18), семь женщину Исайи (Ис.4:1); семь церквей у ап. Павла, семь диаконов (Деян.6:3), семь ангелов и семь труб (Откр.8:2), семь печатей (Откр.5:1), семь недель Пятидесятницы, семь седьмин у пророка Даниила (Дан.9:25), семь колонн дома Премудрости (Притч.9:1) и т. д. (311В–312А). Кроме того, число семь означает семь событий домостроительства (providentia) Христа во плоти: 1) Св. Дух преисполнил Св. Деву Марию в тот день, когда Бог сотворил свет (= 1-й день)¹¹⁰⁵; 2) Христос обратился в плоть в тот день, когда Он создал сушу и моря (= 3-ий день); 3) Он обратился в молоко¹¹⁰⁶ в тот день, когда сотворил светила (= 4-ый день); 4) Он обратился в кровь в тот день, когда земля и вода произвели живые существа (= 5-ый день); 5) Он обратился в плоть и родился в тот день, когда сотворил человека (= 6-ой день); 6) Он пострадал в тот день, когда пал Адам (= 7-ой день); наконец, 7) Он воскрес в тот день, когда сотворил свет (т. е. в 1-й = 8-ой день, 313А)¹¹⁰⁷. Так Бог воссоздал Ветхого Адама в семидневный срок (Adam illum per septimanam reformaverit) и оказал помощь всему Своему творению в целом. Число семь означает также и различные возрасты Христа, которые Он проходил в Своей человеческой жизни: рождество, младенчество, детство, отрочество, юность, зрелый возраст и смерть (313А)¹¹⁰⁸. Здесь свт. Викторин опирается на античное представление о семи возрастах человека. Впоследствии Августин перенесет это представление о семи возрастах на семь мировых эпох. Кроме того, свт. Викторин отмечает не только параллель между Адамом и Христом, но и между Евой и Марией: архангел Гавриил благовествовал Св. Деве Марии в тот день, когда «дракон», т. е. диавол, соблазнил Еву (313А). Наконец, свт. Викторин говорит и о восьмом дне как дне грядущего Суда; этот день выходит за пределы седмицы времен, т. е. наступит после тысячелетнего царства Христова (308А).

Эсхатологическое учение свт. Викторина представляет собой хилиазм, близкий к учению свт. Иринея и Коммодиана. Как мы уже отметили, в De fabrica mundi свт. Викторин рассматривает седьмой день творения как прообраз «истинной субботы», седьмой тысячи лет, в которой Христос будет царствовать со своими избранными (см. выше). В Commentarium in Apocalypsin (в первой редакции) свт. Викторин истолковывает книгу Откровения также в хилиастическом смысле. Последним временам и пришествию антихриста будет непосредственно предшествовать приход пророка Илии для проповеди (Comm. in Арос., X II.12:6–9; XIV.6). Под семью царями Откр.17:10 свт. Викторин понимает римских императоров от Гальбы до Нервы (причем Домициан, во время правления которого писал св. апостол Иоанн, является шестым, ibid., XIII.17:10). После седьмого царя, Нервы, придет восьмой цари это будет никто иной, как Нерон, которого Бог воскресит из мертвых и пошлет на землю, чтобы он был царем иудеев (XIII.17:16)¹¹⁰⁹. Иудеи примут его как Христа (tamquam Christum); он будет призывать всех соблюдать ветхозаветный закон и обрезание, и те, кого он соблазнит, будут называть его Христом (ut Christus ab eis appelletur, ibid.). Вместе с антихристом придет и его лжепророк (magnus falsusque propheta), который сотворит знамения и чудеса перед всеми народами (XIII.13:11). Свт. Викторин отмечает роль сатаны в эсхатологических событиях: князь отпадших духов, до времени содержащийся на втором небе, будет низвержен на землю (XII.12:6–9), и ему будут поклоняться в Иерусалимском храме, поскольку лжепророк сделает золотой образ антихриста и поставит его там, а сатана войдет в этот образ и будет издавать гласы и оракулы, так что люди должны будут поклоняться ему и получать число его (т. е. сатаны) на челе или правой руке, без чего никто не сможет ни покупать, ни продавать. Это будет мерзость запустения, стоящая на святом месте (XIII.13:13).

После победы над антихристом последует первое воскресение – воскресение праведных, которые войдут в свою славу (ХХ.2). С неба сойдет Новый Иерусалим, и откроется тысячелетнее Царство Христово (regnum Christi, regnum sanctorum,X X I.1). Все святые соберутся в Иудее и поклонятся там Богу(I.5). Подобно Коммодиану, свт. Викторин описывает жизнь в этом Царстве в чувственно-телесных красках. Все творение по повелению Божию в изобилии произведет всевозможные блага. Бог перенесет туда все богатства моря и сокровища народов. Праведники будут пить вино, натираться благовониями и проводить жизнь в непрестанном веселии (XXI.5). Однако, в отличие от Коммодиана свт. Викторин не предполагает, что там будут продолжаться брачные отношения. Часть грешников останется в живых для служения святым (in servitutem sanctorum, XIX.1); но в последние времена, когда окончится царство святых, они погибнут, еще прежде Страшного Суда, когда диавол будет выпущен на свободу (ХХ.4–10). По окончании владычества диавола наступит второе, всеобщее воскресение, когда воскреснут не только праведники, но и грешники, чтобы предстать на Суд и подвергнуться справедливому наказанию. Интересно, что эти два воскресения свт. Викторин ставит в связь с двумя трубными гласами: первым из 1Фес.4:16 и вторым из 1Кор.15:52, который назван последним (ХХ.2)¹¹¹⁰.