Глава II. О Евангелии от Mарка

Евангелист Марк, «записавший повествования Ап. Петра о делах Иисуса Христа»,⁵³ по свидетельству бл. Иеронима⁵⁴ был родом иудей, из колена Левина, племени священнического и, как думают, из Киренаики. Некоторые, по свидетельству Никифора,⁵⁵ утверждали, что Евангелист Марк был племянник Апостола Петра, сын одной из его сестер. Имя латинское «Марк» Евангелист» принял, по обычаю евреев, вероятно, по случаю отправления на проповедь к язычникам в Италию. Замечено, что и в позднейшие времена иудеи, живя между другими народами, именем Марк заменяют свое подлинное имя Мардохей.⁵⁶ Св. Епифаний⁵⁷ говорит, что Евангелист Марк, был в числе последователей Иисуса Христа, соблазнившимся учением о теле и крови Его, как источниках жизни (Ин.6:26–66), и что после был обращен и крещен Апостолом Петром; почему и называется сыном сего Апостола (1Петр. 5:13, сн. Евсевия Hist. Lib. 1 сар. 15). Древние называют Евангелиста Марка епископом александрийским и основателем александрийского училища, столь знаменитого в третьем веке.⁵⁸ По свидетельству бл. Иеронима,⁵⁹ Евангелист Марк скончался в восьмой год царствования Нерона (или 63 г. по Р. X.) и погребен в Александрии. Во время праздника Пасхи, совпадавшей с празднованием Серапису, озлобленные успехами Евангелия язычники схватили Марка, обличавшего их грубое идолослужение, связали и влачили по улицам и предместьям города до тех пор, пока Евангелист не испустил дыхания. В начале девятого века (около 828 г. по Р. X.), когда владычество арабов и ересь монофизитов сократили число членов Православной Церкви в Египте, мощи Евангелиста Марка перенесены в Венецию, бывшую тогда в округе константинопольского патриарха, при содействии двух православных иноков, блюстителей гроба, так как тогдашний обладатель Египта захотел разрушить храм, в коем почивали мощи Евангелиста, чтобы из камней оного выстроить себе палаты.⁶⁰ В Венеции же святое тело Евангелиста почивает и доныне в великолепном храме, посвященном его имени.

По просьбе братьев в Риме написал краткое Евангелие, «говорит блаженный Иероним⁶¹ о месте и случае написания Евангелия св. Марком. То же говорит об этом и Евсевий,⁶² основываясь на свидетельстве Климента Александрийского и Папия. Отсюда очевидно, что Евангелие от Марка и назначено ближайшим образом для римских христиан, учеников Апостола Петра, желавших иметь письменное напоминание устно преподанного им учения (διὰ γραφης ὑπόμνημα, της διὰ λόγου παραδοθεισης αυτοῖς διδασκαλίας), по выражению Евсевия:⁶³ Это свидетельство древних писателей подтверждается характером Евангелия и некоторыми чертами оного. Евангелист Марк изображает Иисуса Христа верховным владыкой вселенной, дабы доказать Его Божество, а под сим понятием римские язычники представляли себе верховного бога; поясняет некоторые обряды и обычаи еврейские, конечно, неизвестные римлянам (Мк. 7:2, 4; 8:11; 11:13, 12, 42) и употребляет терминологию латинскую, напр., σπεκσυλάτωρ Марк. 7:27; κεντύριον (Мк. 15:39, 44, 45).

Из вышесказанного очевидно, что время написания Евангелия от Марка, естественно, определяется временем прибытия Апостола Петра в Рим. Но самое время прибытия Петра в Рим у древних писателей обозначается не одинаково. Евсевий (in Сhronico) утверждает, что Петр пришел в Рим во втором году царствования Клавдия, т. е. в сорок третьем г. по Р. X. Но из деяний апостольских можно со всей вероятностью заключить, что Апостол Петр мог отправиться в Рим не ранее смерти Ирода Агриппы, последовавшей на четвертом году Клавдия (Деян.12:4–23), и сам Евсевий⁶⁴ упоминает о древнем предании, что апостолы, по заповеди Господа, не могли совершенно оставить Иерусалим прежде двенадцати лет по вознесении Христовом. Посему первое прибытие Апостола Петра в Рим для проповеди случилось, вероятно, не ранее сорок пятого года по Р. Х., а написание Евангелия следует относить к двенадцатому году по вознесении или сорок шестому по рождеству Христову.

Примеч. О времени написания Евангелия Марком достойны внимания слова св. Иринея епископа лионского: Ὁμέν δῄ Ματθαίος ἐν τοῖς Εβραίόις τῇ ἱδία ἀυτῶν διαλέκτῳ καὶ γραφήν ἐξήνεγκεν ἐυαγγαλίου, τοῦ Πέτρου καὶ τοῦ Πάυλου ἐν Ρώμῳ ευαγγελίζομενων καὶ Θεμελιοῦντων τὴν ἐκκλησίαν. Μετὰ δὲ τοῦτων ἔξοδον Μάρκος ὁ μαθητὴς καὶ ἐρμηνευτὴς Πέτρον καὶ ἀυτὸς τά ὑπὸ Πέτρου κηρυσσόμενα ἐγγράφως ἡμῖν παραδέδωκε (у Евсевия Hist. Lib. V. сaр. 8). По сличении этих слов с приводимыми у Евсеева (Нist. Lib. II. сар. 15) словами Климента Александрийского и Папия, также со свидетельством Иеронима (Саtа1. раg. 8.) становится очевидным, что выражение «μετὰ τούτων ἕξοδον» надобно разуметь в ближайшем собственном значении о выходе апостолов из Рима, а не в дальнейшем – о смерти их (см. Fabritii Biblioth. Graec. Lib. IV. Part. 1. Pag. 131).

Бароний первый из всех западных писателей, а за ним и некоторые другие стали утверждать, что Евангелие Марка, назначенное для римлян, конечно, и написано на латинском языке, присовокупляя, что сам Евангелист и перевел оное с латинского на греческий в Аквилее, куда из Рима послан был Ап. Петром и где, по местному преданию, пробыл два года. В Аквилее сей латинский автограф будто бы и оставался до нашествия Аттилы, после трехлетней осады взявшего оную (около 452 г.); тогда удалившиеся из опустошенной Аквилеи жители основали Венецию и принесли туда подлинное Евангелие Марково на латинском языке,⁶⁵ где оно хранится до сих пор. Впрочем, еще прежде перенесения в Венецию часть сего мнимого автографа 20 листов последние была из Аквилеи посланы в Прагу, где изданы в 1778 году под названием Fragmentum Pragense Evangelii sansti Marci vulgo autographi, так что в Венецию перенесены только первые 40 листов. Но хранящийся в венецианской библиотеке св. Марка отрывок мнимого автографа до такой степени ветх, что нельзя ничего разобрать и прочитать в оном и он почти недоступен любопытству ученых,⁶⁶ а изданный в Праге отрывок оного носит неоспоримые признаки перевода с греческого; напр., Мар. 7:20 так читается по сему автографу: «quae de homine exeunt, illa communicat (κανοῖ) hominem; а Марк. 4:10 читается:cum esset singulares (καταμονᾶς). Так. обр.,возбужденный Баронием вопрос о первоначальном языке Евангелия Маркова и поддерживающийся исключительно указанием на вышеупомянутые два отделения мнимого автографа, решается сам собой в пользу всеобщего неизменно содержимого мнения, что только одни Матвей писал, Евангелие на еврейском, а прочие евангелисты на греческом языке.⁶⁷

Когда Апостол Петр из откровения Св. Духа узнал, что Марк, по неотступной просьбе римских христиан, написал Евангелие, то возрадовался о их усердии, одобрил написанное Евангелие и утвердил оное для употребления в церкви. Так повествует о сем Евсевий⁶⁸ на основании свидетельства Климента Александрийского и Папия. По этой то причине у древних церковных писателей Евангелие сие называется Петровым, да и всех времен имеет полную каноническую важность как по Боговдохновенности своего писателя, Евангелиста Марка, так и по утверждению Апостола Петра.

Примеч. Блаженный Иероним (in Epist. 150 ad Hedibian) замечает, что отделение последней главы с девятого стиха Евангелия Маркова читается только в очень немногих списках и почти всеми греками отвергается. Propterea rejici potest, говорит он imprimis, quia res iis quae ab aliis Evangelistis afferuntur (Marc. 16:9; Malth. 28:1, contrariae in eo narrari videntum Quaest. Ill ad Hedibiam). Поводом к сему сомнению о подлинности последних двенадцати стихов было манихейское мнение, внесенное в 14 стихах этой главы, по некоторым древним спискам, состоявшее в следующем, по изложению того же Иеронима:еt illi satis faciebant dicentes:seculum istid ini quitatis et incredulitatis substantia est, quae non sinit per immundos spiritus verum Dei appehendi virtutem:idcirco jam nune revoca justitiam tuam (соntra Pelaginus Lib. 2). Но сего мнения нет в нынешнем чтении сего отделения Евангелия Маркова и оно считается подлинным у св, Иринея еп. лионского, так как он в третьей книге своей против ересей пишет: in fine autem Evangelii ait Marcus:et gudem Dominus Jesus postquam Iocutus est iis, recertus est in coelo et sede ad dextram Dei (Маrc. 16:19). Таковым же считается оно и у других древних и отцов и учителей Церкви, как доказал Миллий in suo N. T. Graeco. Притом чрезвычайно странно утверждать, будто Евангелист Марк мог окончить свое Евангелие тем, что Мироносицы изшедши бежаша от гроба, имеше же их трепет и ужас: и никому же ничтоже реша бояхубося (Мк. 16:8), не сказав о том, как ученики узнали и уверились в воскресении Спасителя.

«Марк истолкователь Ап. Петра и первый епископ александрийской Церкви, который хотя сам не видел Спасителя, но рассказал то, что слышал в проповеди своего учителя» говорит блаженный Иероним⁶⁹ о содержании Евангелия от Марка. Повествование свое об Иисусе Христе св. Марк ограничил торжественным служением его роду человеческому, начав с заключения Предтечи под стражу Иродом, и излагает не столько учение, сколько чудесные и святейшие действия Богочеловека, неоспоримо доказывающие Его владычество над всеми тварями видимыми и невидимыми, чтобы таким образом доказать Его Божество. После краткого очерка проповеди Предтечи (1:1–8), крещения от него Иисуса (1:9–11), Евангелист показывает, что Ангелы служили Ему, как Богу, и в пустыне, куда он изведен был для искушения, и что Его проповедь о наступлении Царствия Божия требует от людей – грешников покаяния и веры (1:12–15). Божественное же всемогущество свое Он ясно доказал делами; одного слова Иисусова достаточно было для того, чтобы Симон, Андрей и сыны Зеведеевы оставили своего отца и все имущество свое и пошли за Ним (1:16–22) и чтобы нечистый дух вышел из бесноватого, к ужасу всех видевших и слышавших (1:23–28). Он берет за руку больную тёщу Симона – и горячка тотчас оставила ее (1:29 31); с такой же легкостью он исцелил и других многих больных и бесноватых, принесенных и сбежавшихся со всего Капернаума к дверям дома Симонова (1:32–34), так же поступал Он и в других местах (1:35–39). Он прикасается к прокаженному – и проказа тотчас исчезает (1:40–45); повелевает расслабленному встать – и расслабленный тотчас, в виду всех, берет одр свой и уходит (2:1–12). Но поскольку, даруя исцеление расслабленному, Господь сказал ему: отпутаются тебе греси твои (2:5), поскольку, призвав в апостольство мытаря Левию Алфеева, в доме его возлежал с мытарями и грешниками (2:13–17), поскольку ученики Его не показывали наружным, знаков поста, подобно ученикам фарисейских (2:18–22), поскольку он дозволил ученикам Своим в субботу растирать колосья (2:23, 28) и Сам в субботу исцелил сухорукого (3:1–5); то фарисеи, книжники и начальники народа решили погубить Его, как человека, нарушающего Божественные постановления и дерзко присвояющего Себе, власть Божественную; а чудеса Его стали объяснять силой Вельзевула. Впрочем, простой народ не изменил своих понятий о Нем: отовсюду стекался к Нему в великом множестве и считал Его всемогущим врачом всяких болезней (3:5–12, 20–29). В сих обстоятельствах из последователей своих Господь избрал двенадцать, дал им власть учить, исцелять болезни и изгонять бесов (3:13–19), объявив притом торжественно, что иже сотворить волю Божию, сей брат Мой и сестра Моя и мати ми есть (3:30–35). В дальнейшем повествовании Евангелист многократными опытами и обстоятельствами подробнее раскрывает те же понятая об Иисусе Христе, которые с такой поразительной краткостью и силой изложил в первых четырех главах своего Евангелия т. е. Божественное всемогущество в делах, Божественное всеведение и премудрость в учении, преданность к Нему простого народа и злобную ненависть фарисеев и книжников, ослепленных самомнением и приготовивших Ему позорную смерть (4:2–10, 32). Господь знал предстоящие страдания, несмотря на то, добровольно пошел в Иерусалим, на пути предсказал апостолам предстоящие страдания и имеющее последовать за оными воскресение (10:32–34), в лице Иакова и Иоанна научил их смиренномудрому служению пользе ближнего (10:35–45), даровал зрение, вероятно, лично известному между римскими христианами, Вартилою (10:46–52) и торжественно, как царь, вошел в Иерусалим (11:1–11), под видом смоковницы осудил на бесплодие и проклятие ветхозаветную синагогу, восстановил порядок в храме и тем еще более раздражил архиереев, книжников и старцев (11:11–33). Когда же притчей о винограднике и делателях оного, избивших слуг и наконец дерзнувших убить единородного сына вне виноградника, Господь всенародно обличил замыслы архиереев, книжников и старцев и осудил их на погибель (12:1–12):то они начали предлагать ему хитрые и неразрешимые, по их мнению, вопросы о законности подати кесарю (12:13–17), о воскресении мертвых (12:18–27) и относительной важности заповедей (12:28– 31), Господь, разрешив оные удовлетворительно, по сознанию самих слушателей (12:28, 32–34), заградил им уста, потребовав объяснения слов Давида и Мессии рече Господь Господеви моему седи одесную Мене (12:34–37). За сим Господь предостерегает учеников своих от тщеславия и любостяжания книжников (12:38–40) и примером вдовицы показывает, что Бог ищет не количества приносимого, а усердия приносящих (12:41–44); предсказывает разорение храма и Иерусалима, изображает судьбу своих последователей среди имеющих быть тогда бедствий, и показывает кончину века с наставлением, как должно вести себя в ожидании оной (13:1–37). Потом, упомянув о решимости архиереев и книжников убить Иисуса (14:1–2), Евангелист показывает, что помазание Иисуса многоценным миром в дому Симона прокаженного возбудило корыстолюбие Иуды (14:3–9) и он обещал архиереям предать Иисуса в удобное время (14:10–11). Господь же, по совершении Тайной Вечери (14:12–25), удалился в гору Елеонскую (14:26):на пути туда предсказал всем апостолам, в особенности Петру, отпадение в наступившую ночь (14:27–31), и после троекратной молитвы в саду Гефсиманском (14:32–41) вышел навстречу приблизившейся толпе служителей с Иудой в добровольно предал Себя им, а ученики все разбежались (14:42–52). Тогда привели Иисуса в дом архиерея (14:53); там старались приискать на него обвинения (14:54–60); и когда из многих приготовленных не могли отыскать годного лжесвидетеля, тогда архиерей, став посреди собрания, спросил Иисуса ты ли еси Христос, Сын Благословенного. Господь, хранивший до сего времена молчание, уважил сей вопрос первосвященника, предложенный в решительную минуту, не сокрыл истины и сказал, Аз есмь. И узрите Сына человеческого одесную сидяща силы и грядуща со облаки небесными (14:61, 62), Но это исповедание сочтено было богохульством, подлежащим смертной казни (14:63–65). Даже Петр, пришедший за Ним во двор архиереев, убоялся рабыни и отрекся от своего Учителя трижды с клятвой (14:66–72). На утро первосвященники привели Иисуса к Пилату и истребовали Ему осуждение на распятие (15:1–15). Тогда воины ругались над Ним и, стали бесчеловечно избивать, распяли на Голгофе среди двух разбойников, по писанию (15:16–28). Все ругались над Ним и мимоходящие и первосвященники с книжниками и даже распятые с Ним разбойники (15:29–32). Но последовавшее затмение и прочие обстоятельства Его смерти были столь необыкновенны, что сотник, бывший неотлучно при распятых, сказал: воистину человек сей Сын Божий (15:33–39), а в вечеру того же дня Иосиф Аримафейский, знаменитый член совета, испросив у Пилата дозволение, совершил погребение тела Его с подобающей честью (15:40–47). По прошествии субботы, весьма рано поутру Мироносицы пришли к гробовой пещере; но сидевший в оной Ангел объявил им, что Иисус Назарянин распятый восстал (16:1–8); и воскресший Господь явился первоначально Марии Магдалине, потом двум ученикам, идущим на село, и наконец и всем одиннадцати, вместе возлежавшим за столом; причем дал им повеление проповедовать Евангелие всей твари, облек их силою знамений и чудес и вознесся на небо; а апостолы пошли, проповедовали везде, при содействии Господа, и слова их подтверждались следовавшими за ними знамениями (16:9–20). Отсюда очевидно, что главная цель, которую св. Марк имел в виду при написании своего Евангелия, есть изображение истинного характера Иисуса, как всемогущего владыки Мира, Царя Мессии, Бога, а ближайшая цель есть утверждение римских христиан в устно-преподанной им вере, как очевидно из случая написания сего Евангелия.

Евангелие от Марка разделяется на три части. В первой части, самой краткой, описывается приготовление народа к принятию Мессии и приготовление Иисуса ко вступлению в общественное служение, т. е. проповедь Иоанна Предтечи, крещение и искушение Иисуса Христа (1:1–13). Во второй части изображаются дела и учение Иисуса Христа, начиная со времени заключения Иоанна в темницу до восхождения в Иерусалим на страдания (1:14–10, 31). В третьей части содержится описание последних дней земной жизни Богочеловека, именно торжественного входа в Иерусалим; дел и учения перед последней Пасхою, осуждения, страдания, воскресения, вознесения на небо и послания учеников на проповедь Евангелия (10:32–16, 20).