Слово в день вoсшествия на престол Благочестивешего Государя Императора Александра Александровича, 1887 г.

Повенитеся всякому человечу созданию (начальству) Господа ради: аще Царю яко преобладающу, аще ли князем, яко от Него посланым, во отмщение убо злодеем, въ похвалу же благотворцем. (I Пет.2, 18, 14).

С великою заботливостью святые Апостолы, особенно Петр и Павел, изъясняли едва зарождающемуся христианскому обществу его отношения и обязанности к царям и правителям. Устрояя Церковь, как царство Божие на земле, они давали понять, что и царство земное есть Божие установление, и что духовное царство христиан может преуспевать и процветать только при соглашении своих целей и своей деятельности с благими целями и не противными христианской совести законами царств человеческих. Они конечно предвидели, что настанет время, когда Церковь будет иметь в числе своих членов царей и правителей, и что тогда исполнение верноподданических обязанностей, трудное по отношению ко властям языческим, будет для христиан легко и радостно, так как дух и сила заповедей Христовых проникнут в законы гражданские и установления государственные.

Мы, по воле Промысла Божия, и живем именно в такое время. Для нас, Русских, и для нашего отечества особенно замечательно то, что мы видим в этих наставлениях апостольских как бы заранее предначертанный план и образ наших государственных учреждений, как будто к нам они относятся ближе, чем к другим христианским народам. Нам, служителям отечественной Церкви, при изъяснении этих наставлений нет надобности, как проповедникам других христианских исповеданий, заменять одни слова Апостолов другими – для соглашения их с существующими государственными учреждениями, делать применения, сближения, искусственные разъяснения и т. под. Сейчас вы видите в словах Апостола Петра, нами приведенных, весь строй нашего государства: „будьте, говорит он, покорны всякому человеческому начальству для Господа: Царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от Него посылаемым для наказания преступников и поощрения делающих добро“. Власть земная и отношения к ней освящаются и утверждаются именем Господа. Во главе царства указуется самодержавный Царь, представляющий в лице своем богодарованную всепокоряющую власть народоправления. Правители единственно от Него заимствуют власть и полномочия. Они посылаются не для соблюдения только внешнего порядка, а с нравственными правами для наказания преступников и поощрения делающих добро. И так, мы имеем у себя несомненно богоугодный образ правления. Не он ли воспитал в нашем народе те гражданские и военные доблести, о которых свидетельствует история? Не он ли укрепил, возрастил и расширил наше великое царство? Взирая на эту верность нашего государственного устройства слову Божию с утешением, мы должны принять с послушанием и наставления апостольские относительно нашего верноподданнического долга и обязанностей.

Приведем к некоторому единству черты этого долга, находимые нами в послании первоверховных Апостолов. Наставления их по этому предмету обязательны для нас не только потому, что исходят из уст мужей богодухновенных, но и потому, что присущею им мудростью, ясностью и близостью к жизненному опыту они превосходят все рассуждения человеческие в этом роде, и должны служить в наше шаткое время таким же основным камнем для утверждения наших политических убеждений, каким служит чистое исповедание веры православной для убеждений религиозных.

Первое место в ряду верноподданнических обязанностей для христианина св. Апостол Павел дает молитве за Царя и за всех правителей: молю прежде всех творити молитвы, моления, прошения, благодарения за вся человеки: за Царя и за всех, иже во власти суть (1Тим. 2, 1). По учению Слова Божия о судьбах царств и народов молитва и должна быть главнейшею и величайшею силою в деле благоустроения государств. Бог промышляет о мире и о всем роде человеческом; Бог указываете места и пределы для поселения народов (Деян. 17, 26); Бог владеет и царствами человеческими, и кому восхочет раздает их (Дан.4, 14); Бог избирает царей для прославления и для наказания народов (Ис. 45, 1); Бог владеет сердцами царей, их мыслями и намерениями (Прит. 21, 1); Бог благословляет оружие и воинства народные (Пс. 17, 32–41); Бог дарует земле плодородие и жителям мир и безопасность. Итак в собственном смысле Бог есть верховный властитель царств человеческих, а земные власти суть Его служители и исполнители Его воли. При мысли об Его всемогуществе и благости, при вере в непреложность Его обещания -благоволительно принимать все чистые и искренние молитвы верующих, можно ли сомневаться, что молитва есть вернейший и для всех без исключения подданных открытый и доступный способ участвовать в деле благоустроения своего отечества, не вмешиваясь в советы и предначинания царей, когда мы к этому не призваны? Молитесь, чтобы Господь хранил Царя, чтобы влагал в сердце его благие мысли, чтобы указывал ему в сотрудники мужей сильных духом и словом правды, чтобы окружал его разумными советниками, умножал ревностных и честных исполнителей его воли и законов, благословлял победами его оружие, ограждал его царство от бед и напастей,-молитесь усердно, – и ваш верноподданнический долг в самом лучшем и высшем смысле будет исполнен. Цель этой молитвы близка, по указанию Апостола, каждому из нас: да тихое и безмолвное житие поживем (1Тим. 2, 2). Боитесь войны и врагов внешних, одолели внутри страны нестроения и беспорядки, оскудевает в народе честность и соблюдение законов, – молитесь за Царя: только его власть, Богом руководимая, может дать вам мир и безопасность. Молитесь в храмах в торжественные дни нарочито посвящаемые этой молитве; молитесь дома утром и вечером; и на всяком месте, при всяких смутных случаях и трудных обстоятельствах, внутренне призывайте на него Божию помощь и благословение. Нас укоряют другие народы за несовершенство наших учреждений, за наши ошибки и недостатки: мы не должны отрекаться от своих недостатков и ошибок, должны заботиться об их исправлении, но в тоже время должны помнить, что не в нас самих наша главная сила, а в Боге и Его всесильной помощи. И не имеем ли мы в истории нашего отечества бесчисленных доказательств тому, что и ошибки наши исправлял Господь, и недостатки восполнял, и совершенно неожиданными победами прославлял наше оружие, и низлагал врагов наших, и выводил наше отечество из величайших несчастий, из близкой гибели на удивление всему миру? Не молитва ли народная, – покаянная и слезная, – подкрепляемая предстательством святых угодников Божиих, была для нас всегда главною всепобеждающею и всеисправляющею силою?

Дальнейшие верноподданнические обязанности в приложении их к жизни легко изъясняются из понятия о власти.

Что такое власть? Власть, по разуму апостольскому, есть богодарованное, сопровождаемое силою, право защищать, возбуждать и приводить к порядку и благоустройству жизнь и деятельность как частных лиц, так и целых обществ и народов.

Верховный обладатель этого богодарованнаго права и силы, по слову Божию, есть Самодержавный Царь. Он недосягаемо возвышается над всем, что мы видим в государстве с правами власти и правления. Начиная от ступеней трона, от высших сановников и до последнего исполнителя начальственных распоряжений все от него получают власть и право в меру своего служения и обязанностей. Один Царь никому, кроме Господа и своей совести, не подсуден; нет ничего, кроме воли Божией, для него обязательного: никто не смеет спрашивать у него отчета. Он всем повелевает, от всех требует повиновения, всех судит, наказывает и награждает, казнит и милует. Итак все, что есть в государстве властного, высокого, почетного, блестящего в смысле власти, величия и чести, – все подчинено, подсудно и ответственно лично в своей совести перед Богом, а в общественной деятельности перед одним Царем. Итак, верноподданнический долг, выражаемый нами в нашей присяге, даваемой перед Богом, на верность Царю, лежит на всех подданных от высших чинов и властей до низших, и обнимает собою весь народ, властью и силою Царя ограждаемый и управляемый.

Отсюда ясно, что обязанности верноподданных должны понимать и исполнять прежде всех и строже всех те, которые, получая от Царя известную долю власти, от него, по выражению апостольскому, „ посылаются “ на служение благу народа. Для них самая власть есть обязанность, и при том более трудная и ответственная, чем всякая другая. И прежде всего потому, что они должны иметь дело не с вещами, а с живыми людьми. Им на каждом шагу и при каждом случае встречается трудность согласить власть, требующую безусловного повиновения со свободою человеческою, чтобы духа не угасить (1Сол. 5, 19), чтобы не затоптать искры добра, тлеющей в душе человека (Мат. 12, 20). Им предстоит трудная задача находить ту границу, которая отделяет зло, требующее преследования, от слабостей человеческих, требующих исправления, а иногда пощады и снисхождения. Не в одних законах писанных, не в учреждениях, не в параграфах государственных актов может быть на все случаи примирена власть со свободою человеческою, а главным образом в душах правителей. Свобода народов, утверждаемая грамотами в противовес власти, в некоторых странах уже переступила свои границы и стремится к бездне своеволия и безначалия. Воплощение в умах правителей вместе с знанием законов и опытности христианского здравомыслия, а в совести чуткости к распознаванию – действительного права от незаконного притязания, лжи от истины, лести от усердия, лицемерного делания на показ от честного и бескорыстного труда, ошибки от вины, проступка от преступления, закоснения во зле от увлечения, честного порыва от дерзости, твердости в праве от упорства и непослушания, гражданской доблести от хвастливости и тщеславия, – вот что обеспечивает свободу народов и благотворность власти. Не буквы законов управляют людьми, а применение законов к жизни смыслом и властью правителей и судей. Прекрасно правило современной политической мудрости „все равны пред законом“, но только в смысле безусловной ответственности всех за нарушение законов, а не в смысле предоставляемого каждому права по своему понимать и толковать закон. Точнее и ближе к опыту изречение древнего языческого мудреца, который на вопрос: какое самое лучшее управление государством сказал: „то, когда народ слушается правителей, а правители законов“.

По убеждению в божественном происхождении власти (Рим. 13, 1), далее, – по убеждению в том, что призвание каждого к служению общественному совершается не без Промысла Божия,-причастники власти должны с благоговением носить ее на себе и употреблять в дело. Получая ее из рук Самодержца, они должны пользоваться ею в той мере, в какой она дана им, не уменьшая и не увеличивая данного права произвольно, – и в том направлении и порядке, какие им указаны, что упреждают и законы гражданские, подвергая строгому взысканию и за превышение, и за бездействие власти. Каждый из правителей и начальников должен различать в себе лицо, носящее власть, и человека, имеющего свои слабости, и наблюдать, чтобы личные интересы и пристрастия не вплетались в деятельность по долгу власти, не оскорбляли и не унижали ее достоинства, а чтобы она была обращаема на служение только общему благу. Здесь кроется великая опасность для правителя – сделать самую власть предметом порицания за недостойное ее употребление. И так как власть есть орудие обоюдоострое, могущее спасти и погубить того, кто ее носит, затем – делать счастливыми и несчастливыми тех, кто ей подчинен и для кого она назначена; то употреблять ее должно со строгим рассуждением, со страхом и осторожностью, а главное, с постоянным призыванием Божией помощи и вразумления.

Все остальные обязанности указал христианским властям, в противоположность языческим, Сам Господь в кратком наставлении: иже аще хощет в вас вящшй бытии, да будет вам слуга, и иже аще хощет в вас быти старей, да будет всем раб (Мар. 10, 43, 44). Господь учит, что власть дается не для употребления ее по произволу, не для превозношения, не для увеличения личных выгод и удовольствий, а для служения благу людей и требует, чтобы правитель, облеченный ею и чувствующий за нею свою ответственность, в духе смирения, как раб Божий, – и свое время, и труд, и силы употреблял на исполнение своих обязанностей, отказывая себе не только в удовольствиях, а иногда и в отдохновении. Все это, по смыслу учения христианского, делает положение лица властного труднее, чем всякого частного и подчиненного человека. От того то люди, понимающие эти трудности, и уклоняются от власти, и принимают ее только из послушания воле Божией и высшему званию.

Сказанного нами было бы достаточно для изъяснения учения Слова Божия об обязанностях правителей, как носящих на себе долг верноподданных, но по обстоятельствам и духу нашего времени мы находим нужным указать на два искушения. которым ныне больше, чем когда-либо подвергаются правители. По праву власти, правители народов обязаны от подчиненных им людей требовать исполнения законов и обязанностей – точного, нелестного, тщательного, и потому при слабостях человеческих встречаются с необходимостью напоминать, делать замечания, упрекать, угрожать, наказывать. Все это подвергает начальника неизбежной участи быть тяжелым для подчиненных ему и носить в сердце скорбное опасение – не быть любимым, что составляет тяжелое чувство для наиболее благородных душ. Но горе правителю, когда в этом искании любви откроется источник послаблений, уступок, снисхождения, переходящего меру справедливости, и обращающегося в угодничество, которое делает человека властного рабом чужих притязаний, а иногда и прихотей. Гоняясь за расположением всех, он не приобретает уважения людей лучших; окажется виновным в беспорядках, следующих неизбежно за послаблениями, а иногда и в бедствиях от них происходящих, и оставит по себе память правителя недостойного власти, которою обладал. Но так как и те люди, которые требуют послаблений, имеют совесть и чувство справедливости особенно по отношению к другим, и всегда в глубине души оценивают по достоинству требования законные: то, по свидетельству опыта, пользуются доброю памятью даже и между ними не те правители, которые за снисхождением к ленивым и беспечным были в свое время любимы, а те, которые строгим соблюдением порядка и законности оставили прочное направление людей к полезной деятельности и благотворные плоды своего управления. В предостережение всем нам от подобных искушений Господь сказал: горе, егда добре рекут о вас вси человецы (Лук. 6, 26). Эти искушения для правителей были во все времена, но ныне они особенно сильны от смешения в нашем обществе понятий о власти и образовании. Образование есть сила, но умственная и нравственная, а не правительственная. Люди образованные имеют право на уважение, а не на подчинение других своему влиянию, разве свободно по убеждению в их достоинствах. И так как ныне образование имеет разные направления, и люди, имеющие притязание на образованность, часто имеют самые превратные понятия о власти и государственном управлении, то страх правителей пред их мнениями и суждениями, и опасения употреблять в виду их и над ними свою власть во всей ее полноправности есть из видов страха наиболее унизительный, т. е. не только ложный, не только обличающий малодушие, но, скажем откровенно, и непонимание своего положения.

Но самая тяжкая обязанность правителей и особенно судей – это подвергать людей по требованиям закона страданиям в виде казней за преступления, лишать их прав человеческих на блага и утешения жизни, а иногда – и самой жизни. Под это право власти и суда наиболее подкапываются современные материалистические учения, стараясь объяснить не редкие только случаи, но вообще все преступления неустранимым душевным расстройством преступников, делающим для них невменяемыми преступления. Это последняя глубина современных лжеучений и последняя ступень к расстройству человеческих обществ. Человек никогда не бывает развращен весь, – без остатка. Страсть или преступная склонность, овладевшая одною стороною его души, всегда может быть освещена с другой ее стороны, откуда можно подойти к разуму и совести заблуждающегося. Нет преступника, который в глубине души не сознавал бы своей вины, но несчастье его в том, что он утратил свободу и самообладание, что страсть подчинила себе совершенно его волю, и он, как раб работает на нее всеми силами души и тела; он становится тем свирепее и тем опаснее, чем острее и сильнее побуждения господствующей в нем страсти; он в озлоблении становится готовым на все для ее удовлетворения. Поэтому возобладавшее человеком зло, подчинившее его себе и извратившее его умственные и нравственные отправления, становится силою враждующею с истиною и разрушающею законность и порядок в жизни. Кто учит не противиться злу, тот сам есть величайшее зло в мире, – споспешник и сотрудник того человекоубийцы искони (Иоан. 8, 44), от которого предостерегает и избавляет нас Христос Спаситель. Если у правителя и судьи дрожит рука при подписании приговора закоренелому преступнику и злодею, это – знак, что он теряет сознание вверенного ему божественного права власти и предает человеческое общество, – промышление о котором он разделяет с Самим Богом – на разграбление воров и в жертву разбойникам. Никто не посмеет сказать, что правитель должен быть чужд человеколюбия и сострадания; ему сами законы запрещают жестокосердие и истязания виновных. Но первообразом правителя христианского должен быть наш Искупитель. Господь, как мать о больном сыне, заботится о грешнике, подающем надежду исправления, но Он же посылает на нераскаянных страшные бедствия и угрожает им мучениями вечными. Христианский правитель не должен иметь притязания быть человеколюбивее Самого Господа Бога, а любовь свою он должен особенно направлять не к преступникам неисправимым, а к людям честным и добрым, которые от них страдают. Слишком часто и неразборчиво ныне указывают на любовь, как высшую добродетель, забывая, что наша любовь часто бывает неразумная и слепая, и что истинно христианская любовь, по слову Апостола Павла есть „исполнение закона“ (Рим. 13, 10). Не надобно упускать из виду и того, что в наше время есть проповедники непомерной жалости к преступникам, – имеющие особенные затаенные цели, которые преступнее самих преступлений, это – умножать в народах силы враждебные власти для ее ниспровержения.

В недавнее время в христианском мире явилась особенная, невиданная прежде сила, имеющая притязание управлять народами независимо от установленных властей и даже покорять себе самые власти чрез возбуждение умов и страстей в народных массах, поставляя таким образом в затруднение правительства. Мы разумеем литературу и печатное слово. Не может быть силы более благотворной для благоуспешной деятельности власти, как участие в решении трудных вопросов по устроению народного блага мужей испытанного здравомыслия, знания, честности и добродетели, и при том под условием распространения истины и правды в согласии с законами страны и целями правительства. Чем громче раздается голос таких верных слуг отечества, чем обширнее их влияние на народы, тем крепче власть, тем успешнее ее распоряжения. Напротив, не может быть силы более вредной, как ложно направленное и безнадзорное печатное слово. Мы знаем, что говоря это, мы раздражаем этого многоголового апокалипсического зверя, которому „даны уста говорящие гордо и богохульно“ (Апок. 13, 5), который – в образе людей без веры, без христианских понятий об устройстве человеческих обществ, без уважения к власти, – с своеобразными политическими теориями,-устремился всюду на христианские общества, овладев несметным количеством органов печати. Нам нет надобности изображать все зло, все умственное и нравственное разложение народов, которое отсюда происходит: оно видно уже для всех и все его на себе испытывают. Но вот великой важности вопрос: как могло такое зло возобладать в христианском мире и получить право гражданства в общественной деятельности? – Зло никогда не получает и не дожидается для себя прав: оно возникает само собою, растет и усиливается от недостатка противодействия со стороны добра, то есть, – истины, правды и особенно власти. Сначала христианские правительства были обрадованы распространением просвещения путем печати; потом были соблазняемы благовидным принципом свободного высказывания всякой правды, и не заметили вовремя, как с истинною правдою стала прокрадываться мнимая; затем были обмануты софизмом, что познание истины совершенно невозможно без публичных прений по всякого рода вопросам, при чем прокрались прения и о наилучшем установлении государственной власти, а за прениями пошли описания в ярких красках деятельности правителей казавшейся ошибочною или слишком строгою, что всегда соблазнительно для народных масс; затем при сознании необходимости положить границы усиливающемуся злу некоторые правительства были удерживаемы ложным стыдом прослыть гонителями просвещения и свободы слова; а наконец в некоторых христианских странах уступкой права власти народным партиям правительства дали умственному и нравственному злу твердую опору. Вот история современного развращения народов путем безнадзорного печатного слова. Этого яда достаточно вкусили и мы. Прямая обязанность лежащая на нас, проповедниках учения Христова, в этом случае состоит в том, чтобы от имени Церкви решить вопрос: как смотреть на эти более или менее смелые, более или менее хитрые покушения – набрасывать тень на правительственные распоряжения, перетолковывать и извращать истину во вред авторитету власти? Не иначе,-как на измену. И никакая измена, влекущая за собою поражения нашего войска, сдачу крепости и проч., не может сравниться по силе вреда с этим злостным стремлением подорвать силу и влияние власти в целом народе.

Святой Апостол Павел распространяет понятие о власти на все разнообразные отношения жизни общественной, находя, что каждый из нас, состоя под властно, и сам в свою очередь имеет влияние на других, в качестве большей или меньшей власти. Таковы отношения родителей и воспитателей к детям, господ к служителям, хозяев к работникам, старших к младшим и проч., и во всей этой разнообразной и разносторонней зависимости Апостол указывает характер божественного установления: несть власть аще не от Бога (Рим. 13, 1). И на все эти отношения он распространяет и общее понятие долга: „отдавайте всякому должное: подать, оброк, страх, честь; не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви“ (Рим. 13, 7–8). В большей части указанных нами отношений преобладает нравственная зависимость людей одних от других, руководимая религией и совестью. но тем не менее и здесь правительственная власть все объемлет, все ограждает, и всякое явное нарушение нравственных обязанностей преследует и пресекает. Человек облеченный властью, по учению Апостола, есть Божий слуга всюду поощряющий добро и наказующий зло и „не напрасно меч носит “ (-4). Поэтому не только рядовой гражданин или крестьянин, но и каждый член общества, по-видимому совершенно независимый по богатству, образованию, общественному положению, должен с уважением и покорностью относиться к власти во всех ее видах, если не из страха наказания, которого он не имеет причины бояться, то как учит Апостол, „по совести“ (-5). Всеми и во всем должна чувствоваться верховная власть Царя, сила его законов и охраняемого им общественного порядка и приличия. Этот всеобъемлющий христианский взгляд на значение власти, обеспечивающий благосостояние обществ и народов, ныне под влиянием ложных учений нашего времени, затемнен и запутан. Все более или менее возбуждены каким-то надменным сознанием своих личных прав и свободы, и все хотят управляться сами собою по своей воле. Блюстители общественного порядка боятся подойти к забывающемуся видному гражданину даже с легким напоминанием о соблюдении требуемого законом порядка, или приличия: гражданин в свою очередь, гордо измеряя взглядом блюстителя порядка, отвечает: „я сам человек образованный, – я знаю, что делаю“. Отношения неестественные. Мы указываем, по-видимому, ничтожные случаи (более значительные вы подберете сами), но из них видно, что власть в лице некоторых представителей не уважает сама себя и теряет свое значение, – и подвластные теряют сознание долга безусловного подчинения велениям власти, исходящей из одного источника, – Царя Самодержавного. Это признак злокачественный, дающий понять, что уважение к власти чем-то потрясено и от чего-то власть теряет свое надлежащее значение. Где причина? Опять в ложном понятии о преимуществах образования. Образование, когда оно идет правильно и основано на началах здравых, заслуживает, по мысли Апостола, честь, а не должно соперничать с властью, которой принадлежит страх, или почтение и покорность. Образованные люди, если хотят быть достойными этого имени, должны утверждать в умах народа значение власти, как права, как силы и охраны, – и учить необразованных словом и примером покоряться ей и уважать ее, а не колебать ее авторитета. Плохой знак, когда юношей, получающих высшее образование, приходится заставлять особыми предписаниями отдавать ничтожные знаки почтения даже высшим представителям власти.

Весьма обширная и важная часть верноподданнического долга лежит на родителях и воспитателях, обязанных возвращать в сознании этого долга и верности ему молодые поколения. С детства нужно закладывать в душах молодых людей основания и корни этой великой добродетели, – и при том не сухими умственными рассуждениями, а действием на нравственное чувство и практическими уроками послушания. Эти уроки начинаются с беспрекословного исполнения воли родителей и уважения к старшим по слову Самого Господа Бога: пред лицем седаго возстани и почти лице старче и да убоишися Господа Бога твоего (Лев.19, 32), – продолжаются в соблюдении самых почтительных отношений к наставникам и воспитателям, и потом завершаются покорностью и уважением к начальству на общественной службе. Поздно покорять свободу молодых людей внешней власти, когда они потеряли нравственную силу управлять собою. В детстве – ознакомление с изображением Царя, в различных видах его царственного величия, с славными деяниями прежних русских государей, с доблестями истинных слуг Царя и отечества и с важнейшими событиями отечественной истории – прежде всяких других развлекающих повестей и рассказов, – должны возбуждать в юных душах истинный патриотизм, чувство народной чести и сознание величия своего Царя и отечества. А служителям высшей науки пора перестать водить умы молодых людей без нужды по чужим странам с целью переместить на чужую почву их сочувствие и любовь; пора перестать и раздражать их воображение несбыточными проектами общечеловеческого благополучия. Довольно мы гонялись за чужим и мечтательным: пора понять цену своему и озаботиться существенным, т. е. исправлением в своем отечестве поврежденного, восполнением недостающего, утверждением расшатанного. Умные иностранцы надивиться не могут, чего ищут русские, имея такое великое царство и такие твердые исторические основы? Но бывают случаи, что люди от избытка портятся больше, чем от нищеты.

Апостол Павел в молитве за Царя вместе с прошениями указывает и благодарения. Возблагодарим Господа за дарование нам в лице Александра ИИИ-го, Царя, открывающего своею деятельностью славную и особенную по своему значению эпоху в истории нашего отечества. Была разбита древняя Русь на уделы и обливаема кровью своих сынов в междоусобиях. Мы чтим Царей Московских – собирателей земли русской. Настало новое время искания просвещения, и мы снова разбились на уделы нравственные и начали междоусобия мыслей, воззрений и убеждений, и много растратили умственных и нравственных сил не только без пользы, но и со вредом для отечества. Теперь Господь даровал нам Императора – Собирателя русских умов, сердец, убеждений и всех нравственных сил в один цельный образ русского человека. Да поможет Ему Господь в этом великом делании, превосходящем всякие иные подвиги, наполняющие мир славою царей. Аминь.