Кто написал «Откровенные рассказы странника»

«Откровенные рассказы странника духовному своему отцу» представляют собой руководство в прохождении Иисусовой молитвы и введение в славянское «Добротолюбие», изложенное в простой увлекательной форме. На протяжении многих лет они неизменно привлекают внимание и неискушенных читателей, и духовных наставников, и ученых богословов.

Предлагаемые здесь «Рассказы Странника» не что иное суть как верные наблюдения над жизнию, произведенные особенными поучительными случаями, кои встречал сей благочестивый муж на пути своего земного странствования, обреченного ему судьбами Промысла в жизненный жребий.

Каждый здравомыслящий должен согласиться, что практическое изучение предметов жизни вернее и убедительнее одних теорий, а посему и следует заключить, что события, высказанные сим странником, сколько были для него самого назидательны и просветительны (чего нельзя было не заметить при каждом с ним свидании), столько же могут быть наставительными и полезными и для тех, кои прочтут оные с доверенностию сердца.

Имея единственно сие в виду, записыватель сих «Рассказов» всемерно старался сколько возможно удерживать, как оригинал, подлинные слова «Странника» без всяких прикрас, дабы яснее в сем видеть просветительную силу благодати, присущую имени Иисуса Христа.

При сем не излишним считается упомянуть, дабы не представилось сие описание кому-либо измышлением токмо или сбором фантазий, сосредоточенных под фирмою Странника, в роде нравственного романа, нужным полагается сказать, что описанный Странник действительно был и по чистой совести рассказывал свои приключения. Он несколько раз видался с записывателем в 1820-х годах, где также видали его и многие благочестивые люди, слушавшие его повествование как засвидетельствованное достоверными былевыми фактами.

Странник роста был среднего, темперамента сангвинического, сухощав телом от воздержной и суровой жизни, лице имел благообразное, глаза выразительные и небольшую русую бороду, но окладистую. Ко всем был любвеобилен и приветлив со смирением.

Лет через 15 после описанных свиданий с ним записыватель, случайно встретившись в Орловской губернии, в Ливенском уезде, с одним добрым старцем, оказавшимся дядею «Странника», и разговорясь [с ним], уведомился, что сей «Странник» скончался во благочестии на своей родине.

Многочисленные издания и переводы свидетельствуют о рецепции «Рассказов странника», но полное единомыслие в отношении этого текста не утвердилось, что обусловлено особенностями литературной формы и содержания, а также туманным происхождением книги.

Впервые четыре рассказа неизвестного странника, повествующие о стяжании дара непрестанной Иисусовой молитвы, а также о назидательных и поучительных случаях, происходивших во время долгих странствий по бескрайним сибирским просторам, опубликовал в 1881 году в Казани игумен Паисий (Федоров), настоятель Михайло-Архангельского Черемисского монастыря¹. В 1883 году в Казани было напечатано второе, исправленное, издание², а в следующем году – третье издание³. Через несколько десятилетий, в 1911 году, в Сергиевом Посаде были опубликованы еще три рассказа странника (пятый – седьмой), рассматривавшие различные аспекты молитвенного делания и аскетической практики⁴.

Казанские издания рассказов неизвестного странника быстро распространились в кругах любителей духовного чтения, и за разъяснениями учения об Иисусовой молитве, содержавшегося в этой книге, читатели книги обращались к духовным наставникам, в том числе и к святителю Феофану Затворнику⁵. Вскоре книга получила известность за пределами традиционного круга читателей духовной литературы. Так, на рассказы странника обратил внимание В.С. Соловьев, незадолго до своей кончины подаривший их М.А. Новоселову, который с гордостью писал о подарке и цитировал фрагменты⁶. Новоселовская цитата была замечена студентом МДА Павлом Флоренским и использована в кандидатском сочинении «Столп и Утверждение Истины»⁷, а при подготовке магистерского сочинения цитировалось уже издание 1884 года⁸.

В послереволюционный период рассказы странника получили известность в кругах русской эмиграции, увлеченной не столько «умным деланием», сколько образами прежней России и религиозным сознанием «Святой Руси», отраженными в этих бесхитростных, на первый взгляд, повествованиях. Уже в 1930 году четыре рассказа по третьему казанскому изданию были напечатаны в Париже под редакцией и со вступительной статьей Б.П. Вышеславцева⁹. В 1933 году в русской типографии в Чехословакии были изданы три дополнительных рассказа на основании издания 1911 года¹⁰. В 1948 году архимандрит Киприан (Керн) опубликовал все семь рассказов странника, объединив тексты четырех рассказов, изданных в Париже, и трех рассказов, изданных во Владимировой-на-Словенску¹¹. К этому же периоду относится появление, во многом под влиянием интеллектуальных кругов русской эмиграции, и первых переводов рассказов странника на европейские языки – немецкий (в 1925 году), английский (в 1930 году) и французский (в 1943 году)¹². Во второй половине XX века появились новые переводы, неоднократно переиздавался и русский текст.

Таким образом, повествования неизвестного странника стали не только самым известным произведением русской духовной литературы, но и основным источником для изучения духовной традиции русского православия, а подлинность их и аутентичность представленного аскетического опыта не подвергались сомнениям. Только в 1971 году появились первые сведения о рукописи четырех рассказов странника из библиотеки Пантелеимонова монастыря на Афоне, текст которой, имевший отличия от текста печатных изданий, рассматривался как первоначальный¹³. Характерные фрагменты текста Пантелеимоновской рукописи, вместе с соответствующими фрагментами текста издания 1881 года, были напечатаны в 1989 году¹⁴, а в 1992 году был опубликован текст неизвестной ранее Оптинской редакции четырех рассказов, а также сведения о Сергиевской рукописи, находящейся в архиве архимандрита Киприана (Керна) и содержащей текст, сходный с текстом Пантелеимоновской рукописи¹⁵. Тогда же была опубликована и Оптинская редакция трех дополнительных рассказов, отражающая более ранний текст по сравнению с опубликованным в 1911 году¹⁶. Тем не менее все эти тексты не позволяли однозначно определить взаимоотношение рукописных и печатных редакций четырех основных рассказов.

Представления об авторстве существенно не отличались от представлений об истории текста. Из предисловия игумена Паисия (Федорова) ко второму казанскому изданию было известно, что рассказы он переписал у афонского старца-схимника, но указать авторство издатель затруднялся¹⁷. Позднее высказывались мнения о составлении рассказов странника и игуменом Тихоном (Вышенским)¹⁸, и кем-либо из афонских подвижников, и преподобным Амвросием Оптинским¹⁹. В середине XX столетия к списку возможных авторов был добавлен святитель Феофан Затворник²⁰. В 1986 году было высказана гипотеза о составлении пятого–седьмого рассказов преподобным Амвросием Оптинским и приведены сведения об участии святителя Феофана Затворника в подготовке текста для нового издания²¹, а в 1987 году стало известным мнение священника Павла Флоренского о принадлежности четырех рассказов настоятелю Троицкого Селенгинского монастыря архимандриту Михаилу (Козлову)²², которое получило дальнейшее развитие²³.

В 1994 году был сделан вывод о принадлежности всех семи рассказов иеромонаху Арсению (Троепольскому), основанный на анализе его сочинений, входивших в разные части «Подвижнического сборника» и посвященных Иисусовой молитве²⁴.

Представления об авторской редакции, ее источниках, а также о взаимоотношении различных рукописных и печатных редакций существенно уточняются при обращении к автографам различных частей «Подвижнического сборника», обнаруженных нами в 2009 году в ОР РГБ²⁵.

Особое место в этом собрании аскетических текстов занимает десятая часть, которая содержит автограф авторской редакции всех семи рассказов странника²⁶. Изучение ее в контексте других сочинений отца Арсения (Троепольского) приводит к следующим выводам.

В период с 3 по 17 октября 1859 года иеромонах Арсений (Троепольский) на основании дневниковых записей и ранее написанных текстов составил «Откровенное послание пустынного отшельника к своему старцу и наставнику во внутренней молитве», в котором последовательно изложил свои занятия Иисусовой молитвой, начиная с перехода в Оптину пустынь летом 1833 года до начала октября 1859 года²⁷. Затем на основании существовавших текстов был составлен «Ответ наставника на откровенное послание ученика его»²⁸.

По завершении этой работы отец Арсений приступил к составлению нового текста, и 6 ноября 1859 года был закончен рассказ, повествовавший о поисках и обретении непрестанной устной Иисусовой молитвы, а также ее благотворных действиях. В основе этого рассказа, как и в предшествующем случае, лежали прежние сочинения автора: структура восходила к диалогу «Наставление, как внутренно молиться Богу, предложенное в простосердечном разговоре», составленному отцом Арсением (Троепольским) еще в январе 1846 года²⁹ (вопрос о непрестанной молитве, ответ на него и изложение способа устной молитвы по Добротолюбию), тогда как описание опытов совершения Иисусовой молитвы по четкам, в том числе и изрекание 12000 молитв в сутки, были заимствованы из II главы «Откровенного послания».

После непродолжительного перерыва иеромонах Арсений (Троепольский) продолжил работу и 13 декабря 1859 года завершил новый рассказ, в котором повествовалось уже о достижении «непрестанной самодействующей молитвы в сердце», а также об особых психофизических действиях, производимых молитвой этого типа. Одним из основных источников рассказа, к которому восходят описания насладительных действий и ощущений, производимых Иисусовой молитвой (сладость, боль, теплота и другие), была «Память о молитвенной жизни старца Василиска», составленная отцом Арсением, судя по всему в начале 1840-х годов³⁰. 20 декабря 1859 года была завершена работа над «биографическим» рассказом, а 23 декабря этого же года отец Арсений (Троепольский) закончил дополнительный рассказ, состоявший из повествований о чудесных действиях Иисусовой молитвы, а также о благочестивых христианах и их пастырях.

В 1860–1862 годах иеромонах Арсений продолжал составление различных аскетических текстов, которые вошли в пятую часть «Подвижнического сборника», а в конце 1862 года приступил к работе над новым рассказом странника, куда были включены и некоторые из новосоставленных текстов. Этот рассказ был завершен 3 февраля 1863 года. К этому же времени относится и составление пространных аскетических бесед с участием странника, в которые также были включены тексты из пятой части «Подвижнического сборника». 

В период с 8 января по 28 февраля 1863 года была составлена беседа Странника, Профессора, Схимника и Иерея, а 19 марта того же года завершена беседа Странника, Профессора, Пустынника и Монаха. Затем отец Арсений объединил пятый рассказ и две беседы, ставшие шестым и седьмым рассказами, объединил первую часть (первый – четвертый рассказы) и вторую часть (пятый – седьмой рассказы), сопроводил рассказы предисловием (9 апреля <1863> года), а также разделил их тексты на эпизоды (параграфы), перечень которых стал содержанием (31 мая 1863 года). Однако эта сводная редакция не получила распространения, тогда как тексты первой и второй частей активно переписывались и редактировались.

Так, текст Сергиевской редакции, к которой принадлежат Пантелеимоновская и Парижская рукописи, имеет следы правки и небольшие сокращения по отношению к первоначальному. Вероятно, к Сергиевской редакции восходит и краткая печатная редакция, впервые опубликованная в 1882 году³¹.

Результатом другого редактирования первоначального текста стала редакция рассказов, к которой восходят тексты и Оптинской, и Афонской редакций. Текст Оптинской редакции, судя по всему, готовился к публикации, на что указывает последовательная стилистическая правка. Происхождение данной редакции связано, вероятно, с деятельностью преподобного Амвросия Оптинского, по указанию которого в январе 1880 года был изготовлен список рассказов и которому было известно о безуспешной попытке опубликовать этот текст при содействии некоего высокопоставленного лица³².

Происхождение Афонской редакции связано, вероятно, с деятельностью афонского монаха Мелетия (в схиме – Михаила) (Козлова), который познакомился с рассказами странника, вероятно, во время пребывания в России в 1860–1866 годах. Текст этой редакции был переписан на Афоне иеромонахом Паисием (Федоровым), который в путевом дневнике отметил встречу со схимонахом Михаилом из старообрядцев, то есть Михаилом (Мелетием) Козловым, состоявшуюся 24 сентября 1868 года³³. В 1881 году на основании текста Афонской редакции игумен Паисий (Федоров) осуществил editio principes, сопровождавшееся подборкой текстов об Иисусовой молитве, составленных отцом Арсением (Троепольским)³⁴.

В подготовке второго казанского издания принимал активное участие святитель Феофан Затворник, который летом 1882 года «поправил и дополнил» текст присланного игуменом Паисием казанского издания³⁵, что, как и в случае преподобного Амвросия Оптинского, свидетельствует об отсутствии существенных замечаний и возражений по содержанию рассказов и изложению молитвенной практики. Перед этим вышенский затворник перечитывал книгу Дж. Беньяна «Путь пилигрима», один из литературных источников рассказов странника, и даже намеревался «исправить ее и выдать под заглавием: Иван Буян, обратившийся в Православие»³⁶, что, судя по всему, дало дополнительные основания для редактирования рассказов русского странника. Эта работа, в свою очередь, способствовала и подготовке пятого тома русского перевода «Добротолюбия» (издан в 1889 году), содержащего отредактированные святоотеческие тексты об Иисусовой молитве. Текст третьего казанского издания, повторяющий второе издание, представляет собой textus receptus, лежащий в основе последующих изданий и переводов.

Рассмотренный материал показывает, что четыре рассказа странника были составлены в конце 1859 года, а в мае 1863 года была завершена работа над сводной редакцией всех семи рассказов. Их автором был иеромонах Арсений (Троепольский), биографические сведения о котором содержатся в архивных материалах Пафнутиево-Боровского монастыря и в его сочинениях³⁷.

Валентин Троепольский родился в Москве 26 февраля 1804 года. Обучался в Московском университете, в 1825 году вступил в московский Симонов монастырь, где его наставником стал иеромонах Иларион (Ремезов); в 1830 году был пострижен в монашество с именем Арсений, в 1831 году рукоположен во диакона, а в 1832 году – в иерея. В 1833 году Арсений (Троепольский) перешел в Оптину пустынь, в 1835 году был включен в братство Киево-Печерской лавры. С января 1837 года он находился в Санкт-Петербургской Сергиевой пустыни, а в декабре этого же года переведен в московский Заиконоспасский монастырь. С 1842 года был наместником московского Симонова монастыря, а в 1847 году переведен в Саввино-Вишерский монастырь. С 1852 по 1854 год находился в Балаклавском Георгиевском монастыре, откуда перешел в Малоярославецкий Черноостровский Николаевский монастырь; с 1857 года находился в Пафнутиево-Боровском монастыре. 7 июля 1870 года иеромонах Арсений (Троепольский) скончался.

На протяжении всей своей жизни отец Арсений (Троепольский) занимался составлением текстов, посвященных молитвенному деланию и Иисусовой молитве. Ко времени его первого пребывания в Симоновом монастыре относится наставление «О внутренней молитве» и трактат «Учение молитве» в двенадцати главах³⁸. Вероятно, в Заиконоспасском монастыре была составлена «Память о молитвенной жизни старца Василиска, монаха и пустынника Сибирских лесов»³⁹, а в период настоятельства в Симоновом монастыре – «Наставление, как внутренно молиться Богу, предложенное в простосердечном разговоре» и «Краткое и простое изложение, как научиться внутренной-Иисусовой молитве, в вопросах и ответах предложенное»⁴⁰. Пространные сочинения об Иисусовой молитве были написаны в Пафнутиево-Боровском монастыре, в том числе собрание писем под названием «Убеждение к занятию внутреннею молитвою»⁴¹, «Откровенное послание пустынного отшельника к своему старцу и наставнику во внутренней молитве» и ответ на него, собрание писем аскетического содержания, объединенных под названием «О христианском наслаждении жизнию на земле»⁴², а также «Рассказы странника».

По своим особенностям литературная деятельность странствовавшего иеромонаха Арсения Троепольского во многом близка к творчеству святителя Игнатия Брянчанинова. Совпадали и основные этапы жизненного пути двух духовных писателей: они родились в самом начале XIX века и происходили из дворянских семей; получили светское образование и не обучались в духовных учебных заведениях; в юности проявили призвание к монашеству и приняли постриг вскоре после завершения учебы; начали свой иноческий путь под руководством наставников, продолжавших традиции старца Паисия Величковского, и занимались литературной деятельностью. В 1837 году они встретились: 11 января 1837 года иеромонах Арсений (Троепольский) был перемещен в Сергиеву пустынь, которой управлял архимандрит Игнатий Брянчанинов. 

Годичное пребывание отца Арсения в этом монастыре, при общности литературных интересов, не могло не оказать взаимное влияние: некоторые их сочинения близки не только по тематике, но и по стилистике, и по литературной форме. Объединяло двух писателей-подвижников и постоянное обращение к церковнославянскому «Добротолюбию» и «Цветнику» священноинока Дорофея, которые связывали русскую аскетическую традицию с молитвенным деланием «древних духоносных отцов». Однако сочинения иеромонаха Арсения (Троепольского), в отличие от аскетических опытов святителя Игнатия, изданных в начале 1867 года, оставались неопубликованными. И только в 1881 году, спустя двадцать два года после написания и одиннадцать лет после кончины составителя, в Казани были впервые напечатаны четыре рассказа «бесприютного странника», все имущество которого состояло из сумки сухарей, Библии и «Добротолюбия»...