Ватикан и ислам

В статье, основанной на материалах книги автора «Ислам в Европе», прослеживаются взаимоотношения Римско-Католической Церкви (Ватикан) с мусульманскими государствами на протяжении нескольких столетий. В кратком историческом обзоре приводятся наиболее яркие факты, свидетельствующие о противостоянии Святого Престола исламской агрессии в Южной Европе начиная с VII столетия – времени возникновения ислама. Со второй половины XIX в. католические исследователи начали углубленное изучение ислама; коренное изменение взаимоотношений Римско-Католической Церкви с мусульманским миром произошло после II Ватиканского Собора (1962–1965). Такие предстоятели Римско-Католической Церкви, как папы Павел VI, Иоанн Павел II, Бенедикт XVI и Франциск, на протяжении десятилетий пытались улучшить отношения с исламским миром, но при этом они нередко сталкивались с фанатизмом представителей мусульманской уммы. В статье отмечается, что межрелигиозный богословский диалог сегодня не дает каких-либо позитивных результатов. За несколько десятилетий, прошедших со времен II Ватиканского собора, диалог мусульман и католиков не удалось вывести на серьезный богословский уровень.

Ключевые слова: Аббас Махмуд, арабы, Ахмадинежад Махмуд, Урс фон Бальтазар, геноцид, Ж. Даниелу, декларация «Nostra aetate», Г. Ж. Дури, митрополит Иларион (Алфеев), Израиль, ислам, Конгар Ив, Коран, А. де Любак, Д. Массиньон, Ранер Карл, Регенсбург, Сирия, терроризм, Трамп Дональд, Турция, папа Павел VI, папа Иоанн Павел II, папа Бенедикт XVI, папа Франциск, Перес Шимон, Эрдоган Реджеп Тайип.

Вторгнувшись с Аравийского полуострова на Ближний Восток, арабы-мусульмане в 630-е гг. завоевали Святую Землю. Впоследствии исламской экспансии подверглась Южная Европа. Захватив Сицилию, «сарацины» устремились оттуда на Корсику и Сардинию, опустошая провансальское и итальянское побережья. Мусульмане посягали на самый Рим (841 и 846 гг.), выжигали Дофинэ и Прованс, взбирались на Альпы, переходили Мон-Сенис и, заняв западные проходы Альп, держали в трепете Пьемонт и Монферрат.

Важнейшей задачей понтификата папы Льва IV (847–855) стала оборона Рима от постоянно усиливавшейся агрессии арабов. С этой целью он сразу же приступил к восстановлению стен вокруг Ватикана, и мощная крепость – Леонина, – была торжественно освящена 27 июня 852 г. Чтобы защитить римский порт на Тибре после разрушения арабами г. Центумнеллы, Лев IV построил еще одну крепость – Леополис. Для обороны самого Рима папа произвел реставрацию крепостных стен императора Аврелиана¹.

Папа Иоанн VII (872–882), прирождённый политик и дипломат, избрал главным направлением своей деятельности обеспечение политической стабильности в Европе. Он постоянно искал союзников, стремясь укрепить коалицию против арабов. На собственные средства построив небольшой флот и командуя им в качестве адмирала, папа нанес сокрушительное поражение арабам, что остановило их вторжение в Италию и дало возможность освободить из рабства большое число христиан. По его инициативе была возведена крепостная стена вокруг римской базилики Св. Павла; возникшая при этом крепость была названа Иоаннополис. Папа установил хорошие отношения с Византией, надеясь найти в ней союзника в борьбе с арабами.

Первой и самой неотложной задачей для Иоанна X (914–928) стало освобождение Италии от сарацин. Папа сумел организовать военную коалицию, и, лично возглавив войско союзников, нанес ряд сокрушительных поражений сарацинам и захватил их укрепления.

Отметим, что римские первосвященники периодически выступали за установление военно-политического союза с Византией для совместного отпора исламской агрессии. Так, в 1095 г. на соборе в Пьяченце папа Урбан II (1088–1099) призывал оказать помощь византийскому императору против сельджуков, захвативших Святую Землю и поднявших гонения на христиан².

В эту эпоху большой вклад в изучение ислама внес Петр Достопочтенный (Petrus Venerabilis) (1094–1156), ученый и писатель. Основываясь на громадной богословской эрудиции и тщательном изучении Корана, он решил написать трактат в опровержение ислама. Прежде всего озаботившись переводом Корана на латинский язык, Петр Достопочтенный поручил это дело нескольким знатокам арабского языка в Толедо. Перевод был не дословный, а только передавал смысл арабского текста. Кроме того, те же ученые перевели еще два сочинения – «Жизнеописание пророка» и «Диалог между мусульманином и христианином». Затем Петр Достопочтенный издал полемическое сочинение «Contra sectam sive haeresin saracenorum», получившее широкое распространение в Средние века. Следует отметить, что оно послужило источником не всегда достоверных представлений о мусульманском вероучении и о личности его основателя.

15 мая 1455 г. папа Калликст III (1455–1458) издал буллу, провозгласившую новый крестовый поход против турок, распорядился о взыскании особой папской десятины на цели похода, и создал самостоятельный папский военный флот. Однако, несмотря на усилия папы, борьба против турок легла в тот период в первую очередь на плечи лишь Венгрии и Албании. Французы и венецианцы не поддержали эту военную кампанию. В 1456 г. армия крестоносцев одержала победу над турками под Нандорфехерваром (ныне Белград); тем самым удалось остановить османских завоевателей почти на полстолетия.

Центральной идеей понтификата Пия II (1458–1464) было создание большого европейского антитурецкого союза. В 1459 г. в Мантуе на открытии конгресса европейских монархов папа произнес речь на блестящей латыни; однако совещание потерпело фиаско вследствие равнодушия и пассивности монархов³. Несмотря на это, Пий II объявил войну против турок, наложил для этой цели десятину на христиан и евреев и назначил главнокомандующим императора Фридриха III⁴.

Однако христианские князья и монархи не тронулись с места, а папа стал предпринимать новые попытки для отражения турецкой опасности. В 1461 г. Пий II обратился с письмом к турецкому султану Мехмеду II, в котором – наряду с попыткой согласовать и объединить христианское вероучение с Кораном – он призывал турецкого владыку перейти в христианскую веру, после чего папа признал бы его наследником Византийской империи, короновал и заключил бы с ним союз. Эти фантастические планы свидетельствовали о том, что папа обладал не очень развитым чутьем в области практической политики. Еще более странным можно считать этот шаг, зная, что изгнанная турками династия Палеологов искала прибежища именно в Риме⁵.

В сентябре 1463 г. на заседании консистории Пий II заявил, что он сам станет во главе объединенного папского и венецианского военных флотов. Однако в Анкону папа прибыл уже сломленный смертельной болезнью, и из этого похода ничего не вышло⁶.

В 1464 году при избрании Павла II (1464–1471) на конклаве решающую роль сыграли два момента: обещание начать крестовый поход против турок и обещание созвать Вселенский Собор. Однако папа сознавал, что совместный поход против турок уже невозможен. Поэтому он видел свою задачу в посильной моральной и материальной помощи христианским государствам, которые вели с турками борьбу не на жизнь, а на смерть. Исходя из этого, он действительно поддержал значительными суммами Венгрию, Венецию и Албанию⁷.

В период понтификата Климента IX (1667–1669) под натиском турок пал последний христианский бастион на Крите (6 сентября 1669 г.); попытка папы оказать помощь защитникам острова оказалась безуспешной: сплотить европейские державы для отражения агрессии не удалось, а направленный папой флот незадолго до этого, в июле 1669 г., был разбит турками.

Главной задачей своего понтификата Климент X (1670–1676) считал создание большой антитурецкой коалиции для освобождения Венгрии и Балкан. Климент X оказал финансовую поддержку польскому гетману Яну Собескому, который 11 ноября 1673 г. разбил турок под Хотимом. Папа пытался привлечь к антитурецкой коалиции шведского короля Карла XI, а также русского царя Алексея Михайловича, который направил в Рим посольство. Отметим, что в Ватиканском архиве хранится письмо (1672) царя Алексея Михайловича папе Клименту X по поводу создания Европейской антитурецкой лиги⁸.

Иннокентий XI (1676–1689) главной своей целью считал сплочение европейских держав для освободительной войны против турок.

При Клименте XI (1700–1721) европейские государства смогли потеснить турок. Пытаясь восстановить престиж папства, понтифик стал вдохновителем христианской лиги против Османской империи, объявившей в 1714 г. войну Венеции. В начавшейся в 1716 г. войне с Австрией Османская империя потерпела поражение и потеряла северную часть Сербии с Белградом, а папский флот освободил от турок остров Корфу⁹.

Во второй половине XIX–XX в. основным средством проведения папской политики стала наука. Так, католические миссионеры создали ряд научных центров в арабских странах: Католический университет св. Иосифа в Бейруте (иезуиты), Доминиканский институт восточных исследований в Каире (доминиканцы), Миссионерское общество «Белые отцы» в Тунисе. Сегодня это не только крупные научные центры востоковедения, но и основные «очаги» исламо-христианского диалога.

Более подробно о ситуации взаимоотношений европейских стран и мусульманского мира можно прочитать в книге «Ислам в Европе»¹⁰. В данной статье используются материалы из нее, касающиеся отношений Ватикана и ислама, а также приводятся новые сведения о христианско-мусульманском диалоге на Западе в последнее десятилетие.

Проблему отношения Церкви к исламу и другим нехристианским религиям на доктринальном уровне впервые в истории рассмотрел II Ватиканский Собор (1962–1965). Этому вопросу была посвящена специальная декларация «О взаимоотношениях Церкви с нехристианскими религиями» – «Nostra Aetate» (лат. «B наш век», «В наше время», «Наша эпоха»). Тот или иной его аспект был затронут в ряде других документов: в догматической конституции «О Церкви» («Lumen Gentium»), в пастырской конституции «О Церкви в современном мире» («Gaudium et Spes»), в декретах «Об апостолате мирян» («Apostolicam Actuositatem»), «О пастырском долге епископов» («Cristus Dominus»), «О миссионерской деятельности Церкви» («Ad Gentes»), в декларациях «О религиозной свободе» («Dignitates Humanae») и «О христианском образовании» («Gravissimum Educationes»).

Особое внимание Собор уделил исламу. Впервые за четырнадцать веков сосуществования двух религий Церковь официально высказывалась в позитивном плане о мусульманах, признавая их особый религиозный статус. Католическая печать уподобила изменение позиции Римско-Католической Церкви по отношению к исламу «коперниковскому повороту». Это сравнение не покажется преувеличением, если учесть, что еще в конце 1950-х гг. энциклика папы Пия XII «Fidei Donum» (1957) расценивала распространение ислама в Африке как «угрозу для Церкви», а четырехтомная «История католических миссий» рассматривала его растущую активность «как бедствие, сравнимое разве что с коммунизмом»¹¹.

Идея отдельного документа, который затронул бы проблему взаимоотношений Церкви с нехристианскими религиями, зародилась на II Ватиканском Соборе неожиданно даже для многих его участников. В подготовительный период (1960–1961) о необходимости подобного документа говорили лишь немногие прелаты (в основном из стран Азии и Африки), и ни одна из рабочих комиссий не получила задания по его разработке.

Решающие события, которые привлекли внимание Собора к исламу, развернулись в период между второй и третьей сессиями. Во время поездки на Ближний Восток в январе 1964 г. Павел VI в своих выступлениях в Аммане и Иерусалиме обращается «с братским приветствием к мусульманам», а в «Вифлеемском послании» (06.01.1964) подчеркивает особое уважение Церкви к тем, «кто исповедует монотеистические религии и вместе с нами поклоняется единому и истинному Богу». В мае того же года Павел VI объявляет о создании Секретариата по делам нехристианских религий, основной задачей которого должно стать осуществление «лояльного диалога с теми, кто еще верит в Бога и поклоняется Ему». Наконец, в августе Павел VI обнародовал энциклику «Ecclesiam Suam», в которой конкретно указывалось на необходимость сближения и диалога с мусульманами¹².

Декларация «Nostra Aetate», принятая II Ватиканским Собором 28 октября 1965 г., явилась богословской основой для диалога между мусульманами и представителями Римско-Католической Церкви. Текст «Nostra Aetate» начал формироваться на третьей сессии II Ватиканского Собора в 1964 г. Для подготовки текста была, в частности, создана подкомиссия по исламу, итогом работы которой стал третий раздел Декларации. В нем подчеркивается, что основным вероучительным различием между христианами и мусульманами является отказ последователей ислама признать Иисуса Богом. Однако это не должно было стать преградой для диалога. Римско-Католическая Церковь, указывая на принадлежность христиан и мусульман к авраамической традиции, почитание Единого Бога и общие нравственные ценности, призвала представителей двух религий к «забвению прошлого» и сотрудничеству в рамках современного общества¹³.

В этом ватиканском документе подчеркивалось, что такая оценка ислама содержалась еще в письме, которое папа Григорий VII (1073–1085) направил правителю Мавритании Аназиру (ан-Насиру).

Вера в единого Бога, единобожие (таухид) – центральный догмат ислама, который утверждает первая часть мусульманской шахады («Нет божества, кроме Бога»), – по мнению теологов, должна стать основой, средоточием исламо-христианского диалога. На эту фундаментальную общность еще определенней указывает конституция «Lumen Gentium». Если в декларации «Nostra Aetate» только содержится указание на то, что мусульмане поклоняются единому Богу, то в конституции особо подчеркивается общность веры христиан и мусульман в единого Бога: формулировка «вместе с нами поклоняются Богу Единому» (nobiscum Deum adorant unicum) отчасти перекликается с коранической максимой: «И наш Бог, и ваш Бог един, и мы Ему предаемся» (Коран 29:46). В «Lumen gentium» II Ватиканский Собор допускает, что в исламе Бог действует, непосредственно спасая человека (пункт 16). На первый взгляд, в этом нет ничего особенного и удивительного. Однако если вспомнить сложившееся на протяжении многих веков неприятие католиками (да и православными верующими) исламского вероучения, можно поразиться радикальности этого шага¹⁴.

Среди современных католических теологов и исламоведов, стремящихся решить вопрос о месте ислама в истории божественного домостроительства, не существует единого мнения. Одни, в основном это исламоведы, в большей мере склонные выделять сходные аспекты в двух монотеистических религиях, видят в исламе одно из ответвлений библейской традиции (Д. Массиньон, Дж. Базетти-Сани, Абд ал-Джалил). Другие, – как правило, это профессиональные теологи, – подчеркивая, прежде всего, существенные различия между двумя вероучениями, считают ислам скорее «естественной религией» (Карл Ранер, Э. Шиллёбекс, Ив Конгар), которая сформировалась вне иудео-христианской традиции, хотя и многое заимствовала у нее.

Несмотря на враждебность, имевшуюся у мусульман к Римско-Католической Церкви в лице ее предстоятеля, папа Иоанн Павел II (1978–2005) проявлял жесты доброй воли по отношению к исламу и говорил о близости многих положений двух религий.

1989г.: Ватикан начинает отдельные встречи с представителями Всемирного общества исламского вызова (World Islamic Call Society), одной из наиболее влиятельных в исламском мире международных организаций, центральный офис которой находится в Триполи (Ливия).

1994 г.: Иранский Департамент по межрелигиозному диалогу встречается с коллегами из Ватикана.

1995г.: Комитет по католическо-мусульманским связям (Catholic-Muslim Liaison Committee) начинает обсуждения текущих дел между Ватиканом и четырьмя крупными мусульманскими организациями.

1998 г.: Ватикан и университет Аль-Азхар (al-Azhar) в Каире заключают соглашение о проведении годовых собраний, на которых обсуждались бы актуальные проблемы и перспективы отношений обеих сторон.

Европейский Собор Римско-Католической Церкви в Ватикане в 1999 г. был посвящен обсуждению проблемы положения католичества в Европе в грядущем XXI в. Практически все священнослужители, представлявшие многие страны Европы, говорили о том, что ислам в Европе набирает все большее число сторонников. Отношение христиан в Европе ко все более набирающего силу исламу неоднозначно. Есть определенные радикальные круги, которые видят единственный путь сдерживания укрепления позиций мусульман в Европе в ужесточении отношения к представителям «чуждого» вероисповедания.

Во время своего посещения Ирака в мае 1999 г. Иоанн Павел II принял делегацию местных мусульман. Закончив разговор, «папа поклонился Корану, преподнесенному ему делегатами, и в знак почтения облобызал его»¹⁵. «Исламофильская» политика Иоанна Павла II была воспринята неоднозначно в католических кругах. Так, итальянская журналистка Ориана Фалаччи критиковала папу за его нерешительность, за то, что он предпочитал извиняться и каяться перед исламом, например, когда говорил о крестовых походах, но остерегался произнести хоть слово осуждения в адрес мусульман, действия которых в Средние века тоже было за что критиковать.

Во время визита Иоанна Павла II в Сирию (май 2001 г.) он переступил порог древнейшей мусульманской святыни – мечети Омейядов. До завоевания Дамаска арабами-мусульманами в VII в. здание являло собой сначала римский храм Юпитера, затем кафедральный собор Иоанна Крестителя, так как именно там, в молельном зале, находится святая реликвия – усыпальница с головой пророка Яхьи, или Иоанна Крестителя. Примечательно, что один из трех минаретов мечети носит имя другого почитаемого мусульманами пророка – Исы, то есть Иисуса Христа. Именно по этому минарету, согласно местной исламской традиции, в день Страшного суда снизойдет на землю Христос¹⁶.

Иоанн Павел II стал первым папой, который вошел в мечеть. Сопровождающий его верховный муфтий Сирии шейх Ахмед Кафтаро сообщил гостю, что в первые годы ислама в стенах дамасского храма под одной крышей одному и тому же Богу вместе молились как христиане, так и мусульмане¹⁷.

Осенью 2001 г. Иоанн Павел II побывал в Армении. Находясь в Ереване, глава Римско-Католической Церкви выразил скорбь по армянам, которые были уничтожены в Оттоманской империи. Он посетил мемориальный комплекс, возведенный в столице Армении в память о полутора миллионах армян, убитых в Турции с 1915-го по 1923 г. Вскоре после этого Министерство иностранных дел Турции выразило по этому поводу протест послу Ватикана в Анкаре. Турецкие власти заявили, что Иоанн Павел II «очернил историю Турции»¹⁸.

В мае 2002 г. Турция и Ватикан подписали меморандум о взаимопонимании¹⁹. Тем не менее, «меморандум о взаимопонимании» стал лишь «протоколом о намерениях».

Серьезные коррективы в развитие турецко-ватиканского альянса внес будущий папа Бенедикт XVI. В 2003 г. в своей книге «Вера, истина и терпимость» префект ватиканской Конгрегации по вопросам вероучения Йозеф Ратцингер критиковал ислам за чрезмерное, на его взгляд, переплетение религии и политики. Также в августе 2004 г. кардинал Йозеф Ратцингер заявил, что Турция, большую часть населения которой составляют мусульмане, должна видеть свое будущее в союзе с исламскими государствами, а не пытаться присоединиться к Евросоюзу. Однако перспектива интеграции Турции в Европу вызвала во многих странах континента яростные споры. Европейцы до сих пор воспринимают турок как источник «мусульманской угрозы», более опасный, чем арабы.

С аналогичными заявлениями выступили и другие кардиналы, например, бывший государственный секретарь Ватикана Жан-Луи Торан и Камилло Руини, председатель Епископской конференции Италии. По мнению Торана, Турция «чужда Европе по географии, религии и культуре». Оба кардинала предложили ЕС отдать предпочтение при приеме в Союз не Турции, а таким странам, как Украина и Молдавия²⁰.

Резкая позиция, занятая кардиналом Иозефом Ратцингером по отношению к «отуречиванию» Европы, не помешала ему же уже в качестве главы Римско-Католической Церкви продолжить дело своего предшественника по развитию христианско-мусульманского диалога. Так, в 2005 г. во время Всемирных дней католической молодежи папа Бенедикт XVI встретился с представителями мусульманской общины Кельна, а в феврале 2006 г. выступил с однозначным осуждением карикатур на пророка Мухаммеда.

2 декабря 2005 г. в Ватикане состоялась встреча Бенедикта XVI с председателем Палестинской национальной администрации Махмудом Аббасом. После завершения официальной части встречи Бенедикту XVI был вручен «палестинский паспорт», где вместо имени владельца было написано «Государство-град Ватикан». После этого Махмуд Аббас пригласил понтифика посетить Иерусалим и Вифлеем, а также другие святые места Палестины²¹.

При этом весной 2006 г. в Ватикане состоялась научная конференция, в ходе которой историки пришли к выводу, что средневековые крестовые походы есть начало борьбы с мировым терроризмом, а, следовательно, дело вполне благородное. Итальянский историк Роберто де Маттеи назвал крестовые походы «ответом на мусульманское вторжение в христианские земли и разрушение святых мест». Следовательно, за старт многовековой борьбы между мусульманским и христианским мирами отвечают аборигены, осквернившие в 1009 г. храм Гроба Господня в Иерусалиме, а вовсе не вооруженные паломники из Западной Европы.

При Иоанне Павле II такая дискуссия в принципе не могла состояться – в 2000 г. он попросил прощения за репрессии католиков по отношению к адептам других религий. Однако Бенедикт XVI выражал недовольство по поводу неуместных извинений Святого Престола за поведение крестоносцев²².

12 сентября 2006 г. Бенедикт XVI римский выступил с теологической лекцией, посвященной историческому исследованию исламского экстремизма и джихада, в университете Регенсбурга. Папа процитировал византийского императора Мануила II (1391–1425): «Покажите мне, что нового принес пророк Мухаммед, и вы увидите только злое и бесчеловечное, такое, как его требование мечом распространять веру, которую он проповедовал». Папа обратил внимание на то, что император знал один из ранних аятов Корана, говорящий о том, что нет принуждения в религии. Бенедикт XVI припомнил, что император резко отрицательно относился к использованию насилия в свидетельствовании религии, и потому и процитировал данный фрагмент.

Несмотря на это, процитированные понтификом слова вызвали ярость мусульманских экстремистов и ужаснули умеренных мусульман.

Неосторожными цитатами, касающимися ислама и пророка Мухаммеда, папа Бенедикт XVI навлек на себя гнев многих мусульман. Начиная с 14 сентября, папу призывали «объясниться» с мусульманским миром члены движения «Братья-мусульмане», Организация Исламская Конференция (ОИК), премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган и председатель Турецкого совета по религиозным делам Али Бардакоглу, парламент Пакистана и Совет муфтиев России. Во многих мусульманских странах прозвучали призывы разорвать дипломатические отношения с Ватиканом, под угрозой оказался запланированный ноябрьский визит понтифика в Турцию.

Угрозы прозвучали не только в адрес папы, но и в адрес всего миллиардного католического сообщества. Пять христианских церквей на Западном берегу Иордана и в секторе Газа подверглись нападению со стороны палестинцев из группировки «Львы единобожия». Пострадали две католические церкви, два православных и один англиканский храм. В Палестине (Наблус) здания римско-католической и англиканской церквей подверглись нападению «неизвестных», которые бросили в стены зажигательные бомбы. На улицах крупных городов Турции и Индонезии прошли массовые акции протеста.

В адрес главы Римско-Католической Церкви посыпались обвинения со стороны видных религиозных деятелей ислама. Критические замечания высказали духовные лица в Иордании, Кувейте, Палестине, Алжире, Марокко, Иране и в других мусульманских странах. «Армия моджахедов», одна из повстанческих группировок, действующих в Ираке, пригрозила Ватикану и лично понтифику атакой смертников. Марокко отозвало своего посла из Ватикана. Потребовали извинений от папы Афганистан и Иран.

После такой реакции Бенедикт XVI признал, что цитата, приведенная им в богословской лекции и касающаяся пророка Мухаммеда, является оскорбительной для мусульманского мира и задевает религиозные чувства мусульман. Соответствующее обращение понтифика распространила пресс-служба Ватикана: «Папа не хотел обидеть ислам. Цитируемый фрагмент из ответа императора Мануила II Палеолога был лишь иллюстрацией проблемы, а не оскорблением исламского мира».

Однако в Европе многие поддержали папу. В Германии люди говорили «хватит извиняться!», хотя Бенедикт XVI и не извинялся – он лишь раз за разом повторял, как сожалеет, что его неправильно поняли. Поддержали его и в России – на сайтах можно было найти одобрительные высказывания, в том числе и православных священников. Папа отмечал, что истинная терпимость может основываться только на любви и вере, тогда как нынешняя подчеркнуто секулярная политкорректность, запрещающая обсуждать важнейшие вопросы бытия, есть лишь равнодушие и цинизм.

Следствием этих событий стало то, что группа мусульманских ученых-интеллектуалов написала папе Открытое письмо, чтобы «исправить» его взгляды на ислам. В начале 2007 г., не получив ответа из Ватикана, та же группа обнародовала манифест «Справедливое Слово» («A Common Word»), под которым подписались 138 влиятельных мусульманских деятелей, богословов и муфтиев. В «Справедливом Слове» содержится призыв ко всем христианским церквам присоединиться к диалогу об общих ценностях, которые для обоих вероисповеданий основываются на любви к Богу и ближнему.

После скандала, который в исламском мире вызвала речь понтифика, поездка Бенедикта XVI в мусульманскую страну представляла собой «дипломатическое минное поле». Однако Бенедикт XVI заявил, что поддерживает вступление Анкары в Евросоюз и признает ислам мирной религией²³. Протесты сразу улеглись, и папа смог провести несколько спокойных и дружелюбных бесед со светскими и религиозными лидерами страны²⁴.

На этих встречах папа повторил уже не раз звучавшие за последние месяцы слова о необходимости межрелигиозного диалога и неприемлемости исламофобии. Свои слова он подкрепил не только стандартными ссылками на папу Иоанна Павла II и документы II Ватиканского Собора, но и цитатами из «дружеского» письма папы Григория VII к мавританскому эмиру 1076 г.²⁵.

По прибытии в Стамбул Бенедикт XVI, несмотря на протесты националистов, посетил музей-мечеть Святой Софии. В тот же день, 30 ноября, папа побывал в расположенной напротив мечети султана Ахмета (так называемая Голубая мечеть). Перед входом в Голубую мечеть понтифик и сопровождающие его кардиналы сняли обувь, как того требуют нормы ислама. По заверениям печати, местная общественность с одобрением расценила этот жест.

В Совместном заявлении, которое сделали 30 ноября папа и Константинопольский патриарх Варфоломей I, обозревателей турецкой газеты Milliyet насторожил тот акцент, который понтифик и патриарх сделали на «сохранении христианских корней Европы», – не секрет, что в мусульманской Турции идею ЕС как «христианского клуба» воспринимали крайне негативно. А слова о необходимости «защиты прав религиозных меньшинств» – прямая инвектива в адрес Турции, дублирующая критику со стороны Евросоюза. Представители ЕС требуют от турецких властей обеспечения полной свободы вероисповедания для немусульманских религиозных меньшинств. Прежде всего, это касается христиан – православных, католиков, представителей древних Восточных Церквей и протестантов. «Полная свобода» предполагает защиту имущественных прав Церквей и открытие религиозных школ, в частности православной семинарии на острове Xалки, закрытой в 1971 г.

2008г.: Участники манифеста «Справедливое Слово» встретились с представителями Ватикана на первом католическо-мусульманском форуме для всестороннего обсуждения богословских вопросов. Ватикан впервые признал, что ислам опередил массовую христианскую конфессию – католицизм. 1 миллиард 322 миллиона – столько лиц, исповедующих ислам, в настоящее время проживает в мире. Подданных Святого Престола оказалось на 192 миллиона меньше. Среди 6,5 миллиарда населения Земли ислам исповедуют 19,2 процента человек, а католицизм – 17,2 процента.

С 8 по 15 мая 2009 г. Бенедикт XVI совершил визит на Ближний Восток. В ходе поездки он посетил Вифлеем, где отслужил мессу в лагере палестинских беженцев. Папа посетил мечеть короля Xуссейна в Аммане и призвал к дальнейшему диалогу между католиками и мусульманами в своей речи, в целом хорошо встреченной в мусульманском мире, за исключением некоторых исламских лидеров, требовавших более серьезных извинений за слова, сказанные в Регенсбурге. 12 мая Бенедикт XVI посетил главного муфтия Иерусалима Мухаммада Ахмада Xуссейна и мечеть «Купол Скалы» на Xрамовой горе, где призвал мусульманских лидеров продолжить межрелигиозный диалог²⁶.

В октябре 2010 г. международная террористическая сеть «Аль-Каида» взяла на себя ответственность за захват католической церкви в Багдаде. Действия боевиков были резко осуждены Бенедиктом XVI²⁷.

В 2010 г. наблюдалось сближение между Ватиканом и Исламской Республикой Иран. Инициатором этого диалога двух теократических государств оказался Тегеран. В ноябре представители Ватикана и нескольких мусульманских организаций из разных стран собрались в Тегеране для участия в трехдневной межрелигиозной конференции «Религия и общество – христианские и исламские перспективы». Это событие стало седьмым в ряду встреч между Организацией исламской культуры и отношений и Папским советом Ватикана по межрелигиозному диалогу. В конференции приняли участие высокопоставленные католические и мусульманские священнослужители.

В сентябре 2012 г. Бенедикт XVI завершил свой первый визит в Ливан. Понтифик прибыл в Ливан в разгар межрелигиозных столкновений, связанных с непрекращающимся конфликтом в соседней Сирии. Обстановку усугубили массовые акции протеста, которые вызвал трейлер фильма «Невинность мусульман». Протестующие против американского фильма выкрикивали лозунг: «Мы не хотим видеть папу!»²⁸

Бенедикт XVI прибыл в Ливан также для подписания постсинодального апостольского обращения «Церковь на Ближнем Востоке» – итогового документа Синода по Ближнему Востоку, который состоялся в 2010 г. Однако практически сразу после отъезда Бенедикта XVI лидер «Хезболлах» Хасан Насралла призвал единоверцев продолжить акции протеста. По его словам, он специально ждал, когда понтифик покинет страну²⁹.

После того как в Европу с Ближнего Востока хлынул поток беженцев, большую часть которых составляли мусульмане, Бенедикт XVI, осуждая закрытие границ и жесткое усиление санкций в отношении нелегальных мигрантов, заявил в послании ко Всемирному дню мигрантов и беженцев, что «эти инструменты никогда не будут эффективными» и могут спровоцировать рост преступлений, связанных с торговлей людьми. Он напомнил, что право выбирать место жительства является одним из фундаментальных прав человека. При этом понтифик признал, что каждая страна имеет право регулировать процессы иммиграции³⁰.

В 2012 г. накануне Рождества Христова турецкий археолог Невзат Севик потребовал от Ватикана вернуть мощи святого Николая – прообраза Санта Клауса – на его родину, в Анатолию. Именно святой Николай Мирликийский, заявил профессор Севик, был прообразом доброго старика с длинной седой бородой в ярко-красном костюме, и родом он был вовсе не из Лапландии, а из Малой Азии – города Демре в современной Турции.

Папа Франциск в марте 2013 г. заявил о намерении предпринять шаги по укреплению межрелигиозного сотрудничества: «Важно активно налаживать диалог между различными религиями. В первую очередь речь идет об исламе. Я по достоинству оценил присутствие многих светских и религиозных представителей исламского мира на мессе, посвященной началу моего понтификата»³¹.

Свой первый визит в качестве главы Католической Церкви папа Франциск нанес на остров Лампедуза, где совершил богослужение в память об утонувших в Средиземном море на пути в Европу мигрантах и напомнил о важности сострадания к обездоленным³².

23–26 мая 2014 г. папа Франциск совершил визит на Святую землю, в ходе которого посетил Иорданию, Палестинскую автономию и Израиль. Завершив визит в Иорданию, папа Франциск направился в Вифлеем, причем впервые в истории понтифик прибыл на палестинскую территорию, минуя Израиль. Палестинцы истолковали это решение как политический жест, означающий молчаливое признание независимости автономии. Официальный Израиль произошедшее никак не прокомментировал.

На Святой Земле папа посетил мечеть Куббат ас-Сахра на Храмовой горе в Иерусалиме, после чего обратился к мусульманам: «Пусть никто не злоупотребит именем Божиим ради совершения насилия! Будем же вместе трудиться ради мира и справедливости! Салам!»

Также папа Франциск обратился к лидерам Израиля и Палестины с предложением посетить Ватикан для совершения «совместной молитвы». Необычная инициатива не имела прецедентов в католической практике, но, бесспорно, подняла бы престиж главы Римско-Католической Церкви, стремящегося к роли посредника в деле мирного урегулирования за пределами христианского мира³³.

По завершении состоявшегося богослужения предстоятели Церквей и политические лидеры выступили с речами о мире. В ходе церемонии, на которой присутствовало несколько имамов, папа Франциск обратился к приверженцам ислама, назвав их «братьями», а не «друзьями», как ранее³⁴.

Развивая христианско-мусульманские отношения, Папский совет Ватикана по межрелигиозному диалогу в июле 2014 г. выпустил свое ежегодное послание Рамадана для мусульман мира, призывая к подлинному братству между последователями двух религий по содействию взаимному уважению и дружбе. Подобные обращения выпускаются Ватиканом ежегодно в конце священного месяца поста мусульман Рамадана. При этом в 2013 г. сообщение для мусульман было подписано папой Франциском лично³⁵.

Однако миротворческие усилия Ватикана омрачала агрессия так называемого «исламского государства» (ИГИЛ-ДАИШ, запрещено в России) на Ближнем Востоке³⁶. Так, комментируя продвижение «исламского государства» в Ираке, папа Франциск летом 2014 г. заявил о «допустимости» применения силы для противостояния фундаменталистам. Отметим, что, несмотря на безусловное осуждение «Аль-Каиды» и талибов предшественниками папы Франциска, никто из них не заявлял о желательности начала боевых действий против исламистов³⁷.

В конце ноября 2014 г. папа посетил Турцию. Его стремление выступить в качестве защитника христианских интересов предопределило относительный неуспех политической части его визита. В ходе встречи с президентом Турции Реджепом Эрдоганом папа Франциск заявил о необходимости осудить исламский экстремизм, но обмен мнениями показал, что риторика обоих лидеров несходна – в то время как папа считает мусульманский радикализм злом, Эрдоган склонен оправдывать его деятельностью Запада, подталкивающего мусульман к преступлениям³⁸. Несмотря на несходство позиций, папа Франциск смог использовать встречи с мусульманским духовенством, чтобы осудить радикальные течения в этой вере. Одновременно понтифик заявил, что осуждает исламофобию, которая является, по его словам, результатом неправильной интерпретации мусульманской религии³⁹.

В ходе своего официального визита в Турцию папа Франциск посетил центральную мечеть Стамбула Султанахмет (Голубую мечеть). Понтифик совершил в мечети молитву вместе с муфтием Стамбула Рахми Яраном. Ватикан описал это как «момент безмолвного поклонения Богу».

Несмотря на ползучую исламизацию Европы, Ватикан продолжает диалог с исламом. В мае 2016 г. папа Франциск встретился с имамом Каирского университета Аль-Азхар Ахмедом ат-Тайебом. Религиозные деятели обсудили вопросы борьбы с международным терроризмом и достижения мира и согласия. Стороны обменялись мнениями по поводу возможных совместных действий по прекращению насилия и установлению мира в зонах военных конфликтов. Особое внимание было уделено ситуации на Ближнем Востоке и положению христиан в регионе. По словам папы, состоявшаяся встреча – это послание для всего человечества.

Итак, можно ли говорить о продвижении мирного диалога между исламом и Ватиканом? С одной стороны, для религий с тысячелетним опытом противостояния миротворческие визиты и встречи – это, несомненно, эпохальные шаги. С другой стороны, очевидно, что декларация «Nostra Aetate» рассматривала диалог католичества и ислама в более широком социальном контексте, а в этом плане прогресс малозаметен. В то время как противоречия в современном обществе стремительно нарастают, Римско-Католическая Церковь и мусульманские лидеры по-прежнему лишь демонстрируют приверженность идее сотрудничества и лишь заявляют о своих благих намерениях⁴⁰.

Ватикан по-прежнему волнуют взаимоотношения христианства и ислама, особенно условия их совместного проживания на территории Европы. Численность мусульман в Старом Свете неуклонно растет за счет массовой иммиграции из бедных стран Азии и Северной Африки. В июле 2007 г. личный секретарь папы Бенедикта XVI монсеньор Георг Генсвайн заявил, что попытки исламизации Запада «уже нельзя отрицать», а опасность, грозящую идентичности Европы, «не следует игнорировать из ложно понимаемого уважения к исламу».

В то же время секретарь понтифика подчеркнул, что единого ислама нет, поскольку эта религия не знает обязательного для всех верующих авторитета, духовного лидера: под общим понятием ислама объединяются «многие, разнообразные, отчасти враждебные друг другу течения, вплоть до экстремистов, ссылающихся на Коран и полагающихся на силу оружия»⁴¹.

Также следует учитывать, что еще в ходе II Ватиканского Собора Римско-Католическая Церковь отказалась от принципа «монополии на истину». Несмотря на этот шаг к плюрализму, ее догматическое сближение с исламом или какой-либо иной нехристианской религией вряд ли возможно даже в отдаленной перспективе. Признания божественности Христа исламскими богословами также не приходится ожидать. Все стороны прекрасно понимают, что такого рода сближение чревато потерей идентичности, и не решаются на догматическую революцию.

Очевидно, что межрелигиозный богословский диспут сегодня не даст каких-либо позитивных результатов. Положения «Nostra Aetate» сегодня что-то вроде дипломатического протокола. Судя по всему, представители ислама и католичества ценят диалог за то, что он есть, а не за конкретные результаты. Диалог был призван изменить мир, но в итоге превратился в этикет, и участвующие в нем стороны вынуждены из года в год повторять «священные формулы». Факт налицо: за несколько десятилетий, прошедших со времен II Ватиканского Собора, диалог мусульман и католиков не удалось вывести на серьезный богословский уровень⁴².

Показательно, что на ватиканской конференции, посвященной 40-летию декларации «Nostra Aetate» (1965–

2005), папа Бенедикт XVI много говорил о диалоге с иудеями как со старшими братьями по вере, и практически ничего не сказал о взаимодействии с мусульманами.

Иной выглядит перспектива, предлагаемая некоторыми мусульманскими лидерами. Так, например, шейх Юсефо Кардауи считает, что Европа будет завоевана не мечом, а молитвой и идеологией. А саудовский шейх Мохаммед бин Абд Аль-Рах- ман Аль-Афри говорит так: «Мы получим контроль над землей Ватикана. Мы будем контролировать Рим и введем в него ислам, а до этого мы сделаем это в Боснии и многих других местах мира». Но, даже если поверить в это, большая ли разница для христиан, миром или войной мусульмане добьются падения Рима?

Августин (Никитин), архим. Ислам в Европе. СПб.: ЦСО, 2009. – 656 с.

Бенси Д. Исламизации пока не ожидается // НГ-Религии. 2007. 15 авг. № 14 (208).

Ватикан и Турция налаживают отношения // НГ-Религии. 2002. 15 мая. № 2 (97).

Ватикан не считает турок европейцами // НГ-Религии. 2004. 18 авг. № 15 (145).

Гашков И. Поцелуй мира под оливами // НГ-Религии. 2014. 18 июня. № 10 (358).

Гашков И. Папа Франциск объявил о войне // НГ-Религии. 2014. 17 сент. № 16 (364).

Гергей Е. История папства. М., 1996.

Добряков Д. Крестоносцы против терроризма // Вечный зов. 2006. Май.

Журавский А. В. Ислам на II Ватиканском Соборе // Религии мира: история и современность. 1985. М., 1986.

Карсавин Л.П. Культура средних веков. М., 2003.

Католическая энциклопедия. Т. 2. М., 2005.

Медведко С. Переступить порог // Литературная газета. 2001. 23–29 мая. № 21.

Минин С. Чайная церемония или диалог религий? // НГ-Религии. 2005. 07 дек. № 18 (171).

Минин С, Круг П. Как слово наше отзовется // НГ-Религии. 2006. 20 сент. № 16 (188).

Орлова Л. Бенедикт XVI не принес «христианскую весну» // НГ-Религии. 2012. 19 сент. № 16 (320).

Русь Православная. 2000. № 3–4.

Сафьян А. Либералы в сутанах // НГ-Религии. 2014. 17 сент. № 16 (364).

Христианство: энциклопедический словарь. М., 1995. Т. 2.

Шаповалов А. В шаге от Босфора // Российская газета. 2006. 02 дек. № 272.