Пастырские послания

Основная

Кассиан (Безобразов), еп. Христос и первое христианское поколение. М.: ПСТБИ, 2001. Аверкий (Таушев), архиеп. Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета.

Ч. 2: Апостол. М., 1995.

Сорокин А., прот. Христос и Церковь в Новом Завете. М.: Издательство Крутицкого подворья, 2006.

Дополнительная Творения святых отцов

Ефрем Сирин, прп. Толкование на Первое послание к Тимофею божественного Павла // Творения. Т. 7. М., 1995.

Иоанн Златоуст, архиеп. Константинопольский, свт. Толкование Пастырских посланий // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста архиепископа Константинопольского. Т. 11. Кн.2. СПб., 1905

Феофилакт, архиеп. Болгарский, блж. Благовестник. Кн. 3:Толкования на Послания св. апостола Павла. М., 2002.

Феодорит, еп. Кирский, блж. Толкование на четырнадцать Посланий св. ап. Павла //Творения блаженного отца нашего Феодорита Кирского. М., 2003.

Евфимий Зигабен. Толкование Пастырских посланий ап. Павла.

Феофан Затворник, сет. Толкование Пастырских посланий апостола Павла.

Исследования, комментарии

Гатри Д. Введение в Новый Завет. СПб., 1996.

Петр (Полянский), митр. Первое послание св. апостола Павла к Тимофею: Опыт историкоэкзегетического исследования. Сергиев Посад, 1897. Эл. вариант. М., 2004.

Иванов А. В. Руководство к изучению книг Священного Писания Нового Завета. Обозрение Четвероевангелия, книги Деяний Апостольских, Апостольских Посланий и Апокалипсиса. СПб.; М., 2002.

МакДональд У. Библейские комментарии для христиан. Новый Завет. Bielefeld, 2000.

Фаррар Ф. У. Жизнь и труды св. Апостола Павла.

Мецгер Б. Новый Завет. Контекст, формирование, содержание. М., 2006.

Тенни М. Обзор Нового Завета. М., 2000.

Геллей Г. Библейский справочник. СПб., 2002.

Райт Н. Т. Павел. Пастырские послания. I и II послания к Тимофею и Послание к Титу.

Популярный комментарий. М., 2008.

Браун Р. Введение в Новый Завет. В 2 т. Т. 2. М., 2007

Введение с приветствием (1.1–2)

Наставления Тимофею как блюстителю веры (1. 3–20)

Противопоставление «Божьего назидания» и лжеучения (1. 3–11)

Самосвидетельство ап. Павла (1. 12–17)

Задачи, порученные ап. Павлом Тимофею в Эфесе (1. 18–20)

Наставления Тимофею как предстоятелю Церкви (2. 1 – 4. 16)

Относительно церковных собраний (2)

Относительно лиц, избираемых в клир (3. 1–13)

Церковь – столп и утверждение истины. Тайна Боговоплощения (3. 14–16)

Правила учительства словом и жизнью (4. 1 – 16)

Дисциплинарные наставления (5)

Наставления о руководстве разными категориями пасомых (6.1–19)

О рабах и господах (6. 1–2)

О лжеучителях (гл. 6. 3–5)

Об опасности сребролюбия (6. 6–10)

О целях Божиих людей (6. 11 – 16)

О нравственности состоятельных христиан (6. 17–19)

Заключение (6. 20–21)

Введение с надписанием и приветствием (1. 1–4)

О пастырях Церкви (1.5–16)

Требования к пастырям (1. 5–9)

Обличение лжеучителей (1. 10–16)

Наставления об учительной деятельности пастыря (2. 1–2. 10)

Старцы (2. 1–3)

Мужчины и женщины (2. 4–8)

Рабы (2.9–10)

Спасительная сила благодати (2. 11–15)

Нравственные качества христиан (3. 1–7)

Заключение: прощальные распоряжения апостола, приветствия и благословение (3. 8–15)

Найти в Посланиях отрывки текста, позволяющие понять богословие ап. Павла (христология, экклесиология, пневматология, сотериология). Определить их связь с Посланиями из уз (см.: еп. Кассиан (Безобразов). Христос и первое христианское поколение; архиеп, Аверкий (Таушев). Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета, соответствующие главы).

Найти в тексте 1 Тим. и Тит места, позволяющие сделать выводы об историческом контексте написания Посланий, а также найти отрывки текста, указывающие на освобождение ап. Павла из уз.

Найти в кн. Деяний апостолов и Посланиях ап. Павла места, раскрывающие иерархическое устройство Церкви.

Найти в Посланиях требования к священнослужителям.

Введение. Общие сведения о Пастырских посланиях ап. Павла

Какие послания называются Пастырскими и почему?

Место Пастырских посланий в каноне Нового Завета

Вопрос об авторстве Посланий: версии критической точки зрения о Пастырских посланиях, их аргументы; традиционная церковная версия, ее основные аргументы.

Судьба ап. Павла после освобождения из первых уз. Сведения свящ. Предания: топография, хронология, историография. Вторые узы: правление Нерона, нарастание политической напряженности, начало гонений на христиан

Оформление организационной структуры Церкви. Смена поколений в руководстве Церковью, наследники апостолов

Авторство, адресаты послания, обстоятельства его написания

Ап. Павел как автор 1 Тим. и Тит. Освобождение из уз, дальнейшие события

Возможные место и время написания Посланий

Цели и задачи Посланий

Сведения об адресатах Посланий. Тимофей и Тит, их знакомство с ап. Павлом, все места в НЗ, упоминающие о Тимофее и Тите. Эфесская община, ее связь с ап. Павлом; Критская община

Учение посланий

Изложение учения о церковной иерархии, о пастырстве

Применение ап. Павлом названий иерархических степеней и их соответствие нынешней терминологии

Наставления о епископах (пресвитерах): качества, необходимые для священства. (1Тим. 3. 1–7, Тит 1. 5–9). Задачи пастыря: чтение, наставление, учение (1Тим. 4. 13), (Тит 1. 13–14, 2. 1–10, 2. 15 – 3. 2)

Условия диаконского служения (1Тим. 3. 8–13), их общие черты с требованиями для епископов (пресвитеров)

Об обвинениях на священнослужителей (1Тим. 5. 19) и проверке кандидатов: «Рук ни на кого не возлагай поспешно» (1Тим. 5. 22)

Соответствие требований к церковным пастырям в сравнении с современными требованиями к рукоположению

Полемика с гностическим богословствованием

Искажения учения: «басни и бесконечные родословия» (1Тим. 1. 3–7), «пустые споры и словопрения» (1Тим. 6. 3–5), «негодное пустословие и прекословие лжеименного знания» (1Тим. 6. 20). Ложная христология. Возможные предположения о богохульстве Именея и Александра (1Тим. 1. 20). «Пустословы и обманщики из обрезанных» (Тит 1. 10), «Иудейские басни и постановления людей, отвращающихся от истины» (Тит 1. 14), «Глупые состязания и родословия, споры и распри о законе» (Тит 3. 9)

Связь гностицизма с последними временами (1Тим. 4. 1–5.)- Запреты на вступление в брак и различные пищевые запреты. О ложной аскетике: «ибо телесное упражнение мало полезно» (1Тим. 4. 8; Тит 1. 15) (см. Приложения 1, 2)

Учение о Христе, о Святом Духе, о Церкви, о спасении

Сотериология. Искупительное дело Христа, роль Его вочеловечения. «Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус, предавший Себя для искупления всех» (1Тим. 2. 5–6); «Ибо явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков, научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке, ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, Который дал Себя за нас, чтобы избавить нас от всякого беззакония и очистить Себе парод особенный, ревностный к добрым делам» (Тит 2. 11 – 14); «Когда же явилась благодать и человеколюбие Спасителя нашего, Бога, Он спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости, банею возрождения и обновления Святым Духом, Которого излил на нас обильно через Иисуса Христа, Спасителя нашего, чтобы, оправдавшись Его благодатью, мы по упованию соделались наследниками вечной жизни» (Тит. 3:4 –7)

Учение о боговоплощении: «великая благочестия тайна. Бог явился во плоти, оправдал Себя в Духе, показал Себя Ангелам, проповедан в народах, принят верою в мире, вознесся во славе» (1Тим. 3. 16). Различные аспекты данного отрывка, его толкования

О Боге: «Царю же веков нетленному, невидимому, единому премудрому Богу честь и слава во веки веков. Аминь» (1Тим. 1:17); «Пред Богом, все животворящим, и пред Христом Иисусом, Который засвидетельствовал пред Понтием Пилатом доброе исповедание, завещеваю тебе соблюсти заповедь чисто и неукоризненно, даже до явления Господа нашего Иисуса Христа, которое в свое время откроет блаженный и единый сильный Царь царствующих и Господь господствующих, единый имеющий бессмертие, Который обитает в неприступном свете, Которого никто из человеков не видел и видеть не может. Ему честь и держава вечная! Аминь» (1Тим. 6. 13–16). Богословская, историческая и гимнографическая составляющая данных отрывков

О предании, о богодухновенности Священного Писания

«О, Тимофей! храни преданное тебе» (1Тим. 6. 20). Толкование понятия «предание», его связь с прочими местами Послания. Применение термина в др. посланиях. Предание и предания. Связь и соотношение Предания и Писания

Практические указания: разные стороны христианской жизни

Молитвы «за царей и за всех начальствующих» (1Тим. 2. 2), повиновение «начальству и властям» (Тит 3. 1)

О молитве, о месте мужчин и женщин в церкви, ветхозаветная аллюзия (1Тим. 2. 8–15)

Наставления старцам, молодым, старицам, вдовицам (1Тим. 5. 1–16), (Тит 2. 2 –5)

О рабах и Господах (1Тим. 6. 1–2), (Тит 2. 9–10)

О богатстве и сребролюбии (1Тим. 6. 7–10, 17–19)

1–7

Итак прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков,

за царей и за всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте,

ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу,

Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины.

Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус, предавший Себя для искупления всех. |Таково было| в свое время свидетельство, для которого я поставлен проповедником и Апостолом, – истину говорю во Христе, не лгу, – учителем язычников в вере и истине.

1–7

Верно слово: если кто епископства желает, доброго дела желает.

Но епископ должен быть непорочен, одной жены муж, трезв, целомудрен, благочинен, честен, страннолюбив, учителем,

не пьяница, не убийца, не сварлив, не корыстолюбив, но тих, миролюбив, не сребролюбив,

хорошо управляющий домом своим, детей содержащий в послушании со всякою честностью;

ибо, кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией? Не | должен быть] из новообращенных, чтобы не возгордился и не подпал осуждению с диаволом.

Надлежит ему также иметь доброе свидетельство от внешних, чтобы не впасть в нарекание и сеть диавольскую.

14–16

Сие пишу тебе, надеясь вскоре придти к тебе,

чтобы, если замедлю, ты знал, как должно поступать в доме Божием, который есть Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины.

И беспрекословно – великая благочестия тайна: Бог явился во плоти, оправдал Себя в Духе, показал Себя Ангелам, проповедан в народах, принят верою в мире, вознесся во славе.

11–14

Ибо явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков,

научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке,

ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа,

Который дал Себя за нас, чтобы избавить нас от всякого беззакония и очистить Себе народ особенный, ревностный к добрым делам.

3–7

Ибо и мы были некогда несмысленны, непокорны, заблудшие, были рабы похотей и различных удовольствий, жили в злобе и зависти, были гнусны, ненавидели друг друга.

Когда же явилась благодать и человеколюбие Спасителя нашего, Бога,

Он спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости, банею возрождения и обновления Святым Духом,

Которого излил на нас обильно через Иисуса Христа, Спасителя нашего, чтобы, оправдавшись Его благодатью, мы по упованию соделались наследниками вечной жизни.

Пастырские послания ап. Павла (1–2 Тим, Тит). Предполагаемые обстоятельства и цель их написания. Основные темы пастырских посланий.

Поставление священнослужителей и требования к ним по Пастырским посланиям.

Лжеучения и отношение к еретикам по Пастырским посланиям.

Догматические утверждения Пастырских посланий: о Боге, Христе, Церкви, благодати, Священном Предании и Писании, последних временах.

Церковная иерархия по всем посланиям Нового Завета. Истоки, различные версии ее становления.

Церковная иерархия по 1 Тим. и Тит: сакраментальный, богословский, учительный и нравственный аспекты.

Апостол посылал Тимофея к Ефесянам ради некоторых Евреев, смущавших их своим учением о том, чтобы они соблюдали (обрядовые) уставы закона. О них Апостол так писал к Ефесянам: итак, не будьте как младенцы, колеблющиеся и увлекающиеся всякими ветрами и учениями лжи людей (Еф 4. 14). А как сделал его предстоятелем церкви в городе (Ефесе), где не было гонений, то и не спешил он идти туда, чтобы укреплять души и умы тех, кои переносили гонение. Но так как Апостол сам по себе был ревностен и всегда готов к делу своего служения, и управление церквами он вверил Тимофею, равно как и рукоположение пресвитеров, кои суть сами епископы, то он и соблаговолил написать ему о том, какое надлежало ему совершать дело в церкви. Написал это послание также и потому, что у Ефесских христиан продолжало еще действовать постановление Апостолов касательно язычников, воспрещавшее им только идоложертвенное мясо, блуд и употребление крови в пищу, ибо они (Апостолы) не желали возлагать на них тяжелое бремя, чтобы от идолослужения сначала обратить их к благочестию (Деян. 15. 19–20, 28–29). Посему, как к предстоятелю многих церквей, написал ему о том, как подобает жить в доме Божием, который есть сама церковь Божия, говоря так:

Глава 1

Павел Апостол Иисуса Христа, по повелению Спасителя нашего, то есть явно и тайно оказывается спасительным таинство умерщвления нашего, – и надежды нашей – Иисуса Христа, то есть в нем заключалась надежда всех язычников, находившихся в безнадежном состоянии.

Тимофею, возлюбленному сыну моему, не по природе, но в вере и крещении, ибо он научил его. Благодать с тобою и мир, достигаемый посредством даров Духа, пребывающих в тебе, – от Бога Отца нашего, соделавшего достойными язычников, кои называли Его Отцом, хотя и знали Его только по имени одному, – и от Господа нашего Иисуса Христа, то есть от Того, Кто есть Господь наш как по плоти, так и по божеству Своему.

3–4. Я просил тебя в то время, когда я уходил в Македонию (Деян. 16. 1 сл.), пребыть в Ефесе. Заметь, пожалуйста, что даже и ученикам своим Апостол не давал повелений со властью, так что даже сына своего Тимофея смиренно упрашивал исполнить его волю. Упрашивал о том, чтобы ты заповедал, говорит, тем, кои держались чуждого учения, – не внимать басням и родословиям беспредельным, разумей, учения иудейства, – и (не внимать) постановлениям закона, – и чтобы они не обращали внимания на истории начальников их – священников, кои по многочисленности своей и великому множеству их чинов были подобны как бы словам родословной таблицы. Или же (увещевал их), чтобы они не хвалились у вас своим происхождением от Авраама и двенадцатью коленами Иакова, как будто бы они были неисчислимы по причине множества своего. Это все, говорит, вызывает споры в Церкви, а отнюдь не есть в них следствие веры в домостротельство Божие: то есть нет в них веры, ожидающей воздаяния (загробного), ибо все обещания даров у них сосредоточены на земле.

Цель же заповеди есть любовь, то есть ради именно этой самой любви и постановлены все заповеди, – а где любовь, там нет нужды в законе (ср. Гал 5. 22–23; 5. 14; Рим 13. 8–10 и др.). Любовь же разумею не на устах (словах) только, но от чистого сердца и совести доброй, то есть не скоропреходящей, и веры непоколебимой, которая не смущается никаким учением (чуждым) в отдельности и всеми учениями вместе.

6–7. От сих заповедей любви и веры отступили они, уклонившись в суесловие Евреев, кои хотят быть и считаться законоучителями и законодателями, не зная, однако же, силы (значения) закона и не разумея того, что говорят, так как говорят против самих себя, – и не знают того, что утверждают, а воображают, что знают истину.

А мы знаем, что добр закон, если кто им законно пользуется, то есть если кто знает время его (которое было для него назначено) и разумеет истинные тайны, в прообразах его начертанные.

9–11. Если же не понимают этого и безрассудно настаивают на исполнении всех без различия заповедей его, то пусть знают, что никакого закона не положено праведникам как предшествовавшим закону, так и жившим после сообщения его Евреям чрез Моисея. Ведь тем же законом, коим оправданы предшественники закона, им же оправданы и те, кои жили во время дарования закона, как и после сего. Итак, необходимо было положить закон не для праведников, кои не имели в нем никакой нужды, но для беззаконников, человекоубийц, мужеложников и прочих, им подобных, дабы хотя бы угрожающими наказаниями закона устрашить их и отклонить от злодеяний.

Благодарю же Того, Кто меня укрепил во Христе Иисусе Господе нашем твердо стоять против гонений, – и верным меня признал для того, чтобы вручить мне благовестие, назначив меня ни на то служение, которое состоит в совершении земных жертв, но на служение небесное.

Меня, кто прежде хулителем был и гонителем и обидчиком (Деян. 1; 9.1 сл. 1Кор 15. 9, Гал 1. 13), – и вот теперь соделал меня достойным терпеть гонение за Него, хотя я преследовал церковь Его, – и обидам подвергаться за Него, хотя я наносил обиды служителям Его, – и я сделался благовестником Его, хотя и был хулителем Его по ревности к закону. Итак, Он помиловал меня и отвлек от закона потому, что это все в неведении моем совершал я против церкви Его и в неверии.

Но преумножилась благодать Господа нашего с верою и любовию, (которая) во Христе Иисусе: то есть преумножилась во мне та вера, которую я гнал, – и преизобильно излилась на меня любовь Иисуса Христа, Коего некогда я хулил.

Верно это слово и всякого принятия достойно, что Иисус Христос пришел грешников спасти, как и Сам Он сказал: Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию (Лк. 5. 32). На мне совершилось на деле слово Его, ибо я глава (первый из) грешников.

Но для того помилован я, чтобы во мне, чрез обращение меня, показал Иисус Христос все долготерпение Свое. Ведь если бы умертвил меня по требованию Своего правосудия в то время, когда я продолжал еще хулить Его, то как же бы обрела меня благодать Его? Но вот теперь призвал меня и возвеличил меня в Себе, чтобы сделать меня образцом грешников, кои имеют уверовать Ему, дабы и они, подобно мне, снискали себе жизнь вечную.

Царю же веков, соделавшему это со мною, живому, нетленному, непорочному и невидимому, давшему чрез Сына Своего откровение всем народам, Ему слава и честь во веки веков. Аминь.

18–20. Эту же заповедь, которую я теперь намерен письменно дать тебе, преподаю тебе, сын мой Тимофей, по предшествующим о тебе пророчествам, дабы воинствовал ты в них добрым воинствованием, для совершения добрых дел. Под пророчеством же надо разуметь: или то, что некий новозаветный пророк предвозвестил о нем, что он есть сосуд избранный (ср. Деян. 9. 15), – или же ему дано пророчество, – почему и заповедал ему, что вместе с данным ему пророчеством также и дела, соответствующие ему, подобало совершать в нем, то есть в той доброй вере, которую ты принял, – и святом уме, коим обладаешь. Это потому, что некоторые отрицают эти добрые дела, и не имеют чистого ума в отношении к Богу, и лишены самой веры. Из таковых один есть Именей и другой Александр. Отрицая добрые дела и не имея чистого ума, они лишены были и веры и не принимали ее. Или же они были верующими, но отвергая от себя добрые дела и чистый ум, лишились и самой веры, и впоследствии сделались даже сильными врагами веры. Прибавляет еще: коих я предал сатане, чтобы научились не богохульствовать. Как подверг он порицанию Варсуму, волхва и лжепророка, совращавшего с пути Божия, – и сказал ему: слеп будешь ты, и не увидишь солнца до времени (Деян. 13. 11), – так подобным же образом и тех (Именея и Александра) предал демонам, кои вошли в них; так что, подвергаясь увещаниям за прежние дела, совершавшиеся ими, – они отвращались от богохульства, коим осмеливались порицать Господа нашего и чад церкви.

Глава II

Итак, умоляю тебя, говорит, прежде всего. Заметь, пожалуйста, что и его умоляет по обычному смирению своему, а не по какому-либо случайно встретившемуся поводу. Умоляю тебя, говорит, чтобы прежде всего совершал ты моления и молитвы к Богу за всех людей, – и прошения за царей, и благодарения за тех, кои находятся в преимущественном положении, – дабы в спокойствии от войн и в назидании житие проводили они, то есть в святости и праведности. Может быть, отсюда получило свое начало в церкви ежедневное, утреннее и вечернее, призывание всех к молитве (о мире всего мира и пр.). (...)

Если так будешь поступать, то это хорошо, говорит, и приятно пред Богом.

Который всем людям желает спастись от заблуждения и лжи и к познанию истины придти, которую и мы проповедуем.

Поскольку один Бог, а не многие, как воображают язычники, – один и Посредник Бога и людей.

Так как Он за спасение людей пострадал в свое время, Коего смерть уже ранее была предназнаменована и предопределена в (предвечных) советах Родителя Его и предвозвещена Моисеем и всеми пророками.

В коем и я, глава (первый из) грешников, поставлен проповедником и Апостолом, – истину говорю, не лгу, – поскольку я сделан учителем язычников, не в приношениях жертв, но в вере истины.

8–9. Дав потом наставление, чтобы мужи молились без гнева и досады, он кроме того дает увещание и женам, призывая их к благоразумию, чтобы они бросили пустые наряды бесстыдства и позлащенные завивки волос, украшенные жемчугом, и драгоценную одежду.

Но, как подобает женам, посвящающим себя благочестию посредством добрых дел, делами праведности и скромностью должны они достигать чистоты и святости.

К этому присоединил еще наставление, чтобы в подчинении пребывали у мужей своих и священников, – также чтобы всегда в молчании учились.

Они никогда не удостаиваются степени учителя, хотя бы и были многоречивы и мудры. А учить, говорить, жене справедливым не почитаю, ни быть многоречивее мужа, но быть в молчании и всегда учиться.

Ибо Адам первым создан, потом для него создана Ева, жена его.

И Адам не был прельщен, но жена прежде преступила заповедь.

Спасется же чрез чадородие, которое дано ей с болезнью и страданием, если усвоит себе ревность и старание пребывать в вере и любви и в правде истины.

Глава III

1–3. Если кто, говорит, пресвитерства желает, то должно ему быть безукоризненным в добрых делах, коих без пресвитерства нельзя совершать, – то есть не связывать себя чьими-либо дарами и подарками. Одной жены муж (да будет), чтобы в качестве жены своей он не обладал еще решительно никакою другою женщиною.

Также и дети его да не поступают по примеру сынов Илии (1Цар 2. 12 сл.), но пусть повинуются отцам своим и всему народу со всякою чистотою и постоянством.

Ведь если своих сыновей он не может держать в повиновении, то как сможет наблюдать порядок в церкви Божией?

Не новообращенным (он должен быть), дабы, превознесшись, не впал в гордость, которая составляет главное отличие диавола. (...)

Диаконы также да будут святыми служителями, – в душах своих чистыми от любостяжения, а в телах своих свободными от страстей.

И твердыми да будут во время гонения в таинствах веры, и благочестно да служат таинству Тела Христова в чистоте совести своей.

И они же да испытываются прежде в некоторых делах, низших диаконской должности.

Жены их также да не будут служанками диавола, но кроткими. Своим бесстыдством они пусть не подвергают хулению своих мужей и на ближних своих пусть не злословят пред мужьями своими, как управителями их, – но всегда да бодрствуют в добрых делах, и да будут верны во всем, – да не впадают в волшебства и заклинания.

14–15. Это я тебе пишу не потому, чтобы я лишился надежды видеть тебя; но, если замедлю, чтобы знал ты, как должно тебе в доме Божием обращаться, который есть (Церковь Бога живаго), столп твердыни и истины среди мира, ибо только благодаря Церкви и стоит мир.

И достоверно засвидетельствовано, что велико есть таинство сей правды, которое мы проповедуем. Явлено во плоти, от Девы, оправдано в Духе, то есть чрез оправдание Святого Духа, показано Ангелам во время рождения Его, проповедано народам со знамениями и чудесами, принято верою в мире, благодаря учению Евангелия Его, и вознесено в славе Ангелов и учеников в то время, когда облако взяло Его (Деян. 1. 9).

Глава IV

Дух же Святый ясно говорит чрез пророков, на коих, нисходя, Он почивает, – что в последние времена, то есть в последние дни, отступят некоторые от веры, внимая духом обмана и учениям диавольским. Заметь, пожалуйста, что они уклоняются от истинной веры, следуют заблуждениям других и делаются добровольными проповедниками учения демонов, им являющихся.

Кои уже отвергли свои намерения и отложили их, то есть осквернена совесть их.

И запрещают вступать в брак, не ради высшей степени девства, но поскольку брак в глазах их представляется делом нечистым. Это, по удостоверению некоторых, делают Маркионисты, а по другим – и Манихеи, и разные другие секты. Апостол, предупреждая, дал здесь пророчество об имеющих быть после него ересях. Маркионисты считают нечистым брак, а Манихеи – некоторые яства, кои Бог создал на утешение с благодарением верующих, то есть на утешение вкушающих и для благодарения не вкушающим. Ибо верующие отвращаются от них не из того, чтобы не оскверниться, по воздерживаются от наслаждения ими, чтобы не жить ради них.

4–5. Потому что всякое создание Божие хорошо (есть), – как и сказано о сем: и увидел Бог все, что создал, и вот было (это) хорошо весьма (Быт. 1. 31), – и ничего отверженного (что должно отвергать) между ними, то есть ничего нет между ними скверного. Ведь верующие вкушают не с богохулением их (язычников), так чтобы осквернялись от этого. Равно и продаваемое мясо тех животных, кои убиваются самими язычниками, нимало не оскверняет их, ибо оно освящается чрез слово Божие и молитву, которую произносят над ним. (...)

Негодных же слов Иудейских и чуждых сект избегай, а упражняй себя в благочестии, то есть в делах праведных.

Ибо телесное упражнение тех, кои занимаются им, на мало (есть) полезно, пока то есть живет тело их, оно оказывает им помощь, – дела же праведности, в коих упражняются души, всегда оказываются полезными: здесь – тем, что снискивают доброе имя, а в будущем веке – тем, что дают нам блаженство вечной жизни.

Никто юностию твоею да не пренебрегает, образцом добра будь для верных не в слове только, по и в обращении (житии), в любви, в вере и в чистоте.

Пока прийду, занимайся утешением из Писаний и учением, то есть предавайся молитве и чтению Писания.

Не неради, говорит, о благодати, которая дана чрез пророчество с возложением рук пресвитеров, то есть епископов. Может быть, вместе с возложением рук епископства, которое принял, получил он и пророчество.

В сем пребывай, говорит, и этим предварительно занимайся, то есть предварительно пребывай в этом, как изучением так и исполнением на деле, – дабы чрез эти дела явно было, что ты преуспевал доселе.

Внимай себе и учению твоему, – и пребывай в них, дабы никоим образом ты не мог подвергнуться порицанию и в вере твоей, – во время гонения не отступай. А сие творя, не только себя спасешь добрым поведением своим, по и тех, кои слушают тебя, приведешь ко благу.

Глава V

1–2 (...)

Вдовиц почитай, кои истинно вдовы суть, то есть давай им пропитание.

Если же какая вдовица имеет детей и внучат, то пусть научается она от тебя прежде проявлять свои дары в доме своем, а потом уже и на других. Если же они не исполнили справедливого долга и со своей стороны не воздали должного за те благодеяния, коими они обязаны были отцу и матери, то кто же поверит, что ими будут довольны чужие, когда столь большое недовольство имеют на них семейные их? Ибо сие дело, о коем сказал я, приятно пред Богом.

Если же кто о своих, и особенно о домашних своих, не заботится, тот от веры отрекся, поскольку не исполняет того дела, которого требует вера, – и он (есть) неверного хуже, поскольку делает то, чего он не желал делать.

Кроме того, избирай вдовицу на должность диаконниссы такую, которой не менее шестидесяти лет (есть), которая была одного мужа женою. Ибо если к первому мужу была так постоянна любовь ее, что после его смерти она не вышла замуж за другого, то сколь более постоянною и твердою будет она в любви к Богу?

Если в добрых делах имеет свидетельство, если детей своих воспитала и их не раздала чужим, – если во всяком добром деле усердствовала, – такова должна быть она.

11–12. Молодых же вдов избегай, ибо плоха надежда на них. Они почитаются ради степени (диаконниссы) и вдаются в роскошь. Плоть одолевает, и они желают выходить замуж, предпочитая осуждение, потому что прежнюю веру отвергли, то есть прежний обет свой (вдовства).

А вместе и бездельные приучаются они обходить дома, говоря также то, чего не должно.

Потому лучше желаю, чтобы молодые (вдовы) вступали в брак, да не подадут никакого повода сатане для хуления.

Ибо многие (вдовы) уже совратились вслед сатане.

Хорошо умеющие управлять народом пресвитеры двойной чести пусть удостаиваются сравнительно с теми товарищами их, кои ниже их по делам своим, – особенно трудящиеся в слове и учении.

Ибо о них написано в законе: не заграждай рот вола молотящаго (Втор. 25. 4), – и в Новом (Завете) сказано: достоин (есть) работник мзды своей (Лк. 10. 7; Мф. 10. 10).

Против пресвитера обвинение тайно отнюдь не принимай, но не иначе, как при двух или трех свидетелях.

Во всем, что ты делаешь, ничего не делай по пристрастию, чтобы подчинялись тебе, – и при удовлетворении прошений не оказывай (пред)почтения ходатайству знатных лиц.

Рук поспешно, без испытания, ни на кого не возлагай и не приобщайся грехам тех, кого ты поставляешь.

24. Некоторых людей грехи явны суть для них самих, предшествуя пред ними к судилищу судьи, – а у тех, кои поспешают возложением рук, грехи их не только идут пред ними и вместе с ними, но и последуют за ними, то есть и после себя они оставляют беззакония тех, коих поставили на должность (церковную).

Отныне не одну только воду пей, не скажу и того, чтобы ты пил вино, – но немного (вина) пей, ради желудка твоего и частой твоей немощи, – слаб он сделался от многих постов, – а также ради многочисленных немощей, кои непрестанно посещают тебя по причине болезни желудка твоего.

Глава VI

1–2. Сверх того поучай, чтобы все, кои под игом рабства находятся, да почитают господ своих достойными всякой чести, – особенно тех, кои вместе с ними подчинены игу Христову.

3–5. Если кто иначе, по чужому закону, чему-либо учит своевольно и не следует здравомысленным словам Господа нашего и учению о благочестии, то есть не повинуется учению, состоящему в делах праведности, – тот напыщен гордынею от собственных своих измышлений и ничего истинного не знает, но болеет страстью к состязаниям и словопрениям, от коих происходят зависть и распри и другие последствия; они развращают умы людей, порождая незаконное учение, – лишены истины и правду Божию, то есть истинную проповедь о Боге, обратили как бы в промысел. Ты же избегай их, чтобы не приразилось к тебе их корыстолюбие.

6–8. А наше приобретение не скоропреходящее и не вызывает ненасытной алчности к прибыли, но наше приобретение есть истина, коей достаточно будет для нашей сокровенной жизни.

Ибо желающие обогащаться впадают не в одно искушение, но корыстолюбие, им присущее, вводит их во многие искушения, и в сеть разных страстей ввергает их похоть плоти их.

Ибо корень всех зол, кои происходят от них и приобретаются чрез них, есть сребролюбие, коему предавшись, некоторые из наших уклонились от веры истинной, то есть совратились с пути добрых дел веры и предались заботам о зле и впали во многие скорби.

Ты же, о человек Божий, сего и подобного, что может отклонить тебя от Бога, убегай, но достигай правды, т. е. проповедуй, благочестие благовествуй, веру возвещай, любовь имей, терпение приобретай и кротость стяжи.

И подвизайся добрым подвигом веры, за что ожидает вознаграждение. Держись не сей временной жизни, но жизни вечной, к коей ты призван моею проповедью, – и исповедал доброе исповедание пред многими свидетелями, то есть пред многими гонителями ты постоянно и мужественно исповедовал веру, – они угнетали тебя, но ты не отрекся.

Заповедую тебе пред Богом, Который оживотворяет все при кончине мира, – и Христом Иисусом, Который и умер ради сего, – чтобы ты соблюдал доброе исповедание и веру здравую, непорочную и неукоризненную, – то есть исповедание твое пред многими судьями и веру, которую ты доселе сохранил целою, чистою и неповрежденною, – даже до пришествия Господа нашего. Ни в чем не предавайся диаволу или людям. (...)

Богачам века сего заповедуй, чтобы они не гордились и вместо Бога вечного не надеялись на тленные богатства.

И учи их обогащаться в добрых делах, быть благородными и любезными не только к ближним, но и быть общительными, посылая дары свои отдаленным святым.

Дабы посредством этих временных благ могли они наследовать истинную и вечную жизнь.

Итак, сохраняй залог этих, преданных тебе, заповедей свято и верно, отвращаясь негодных новых слов, поскольку их вызывает и умножает вражда и противление, – и лжеименное знание в изобилии порождает их, которое усвоили себе люди, склонные к спорам, и чрез то не смогли удержать первую и истинную веру свою.

Беседа 12

«Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским, через лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей, запрещающих вступать в брак |и| употреблять в пишу то, что Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением. Ибо всякое творение Божие хорошо, и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением, потому что освящается словом Божиим и молитвою» (1Тим. 4. 1–5).

Еретики, постоянно заблуждаясь, впадают в погибель. – Манихеи, энкратиты, маркиониты. – Когда идоложертвенное бывает нечисто. – Против корыстолюбцев

Как держащиеся веры утверждаются, как бы на некотором безопасном якоре, так напротив, те, которые отпали от веры, не могут ни на чем остановиться, но, постоянно блуждая туда и сюда, наконец впадают в бездну погибели. И это (апостол) уже показал, сказавши, что некоторые уже претерпели кораблекрушение в вере. И теперь говорит то же самое. «Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским». О манихеях, энкратитах, маркионитах и обо всех сборищах говорит он это, – что в последние времена некоторые отступят от веры. Видишь ли, что вина всех последующих зол есть отступничество от веры? Но что значит: «ясно»? Очевидно, ясно, беспрекословно, так что вовсе не остается места сомнению. Не удивляйся, говорит он, если теперь отступившие от веры придерживаются иудейских заблуждений. Будет время, когда даже те, которые соделались причастниками веры, будут творить (дела) более достойные осуждения, подавая гибельные советы не только касательно пиши, но и касательно браков и всех тому подобных (предметов). Не об иудеях он говорит, – какое отношение к ним могут иметь выражения: «в последние времена» и «отступят некоторые от веры»! – но о манихеях и их главных вождях. Он назвал их духами льстивыми, – и справедливо, потому что, побуждаемые этими последними, они проповедовали (такое учение). Что значит: «через лицемерие лжесловесников»? То, что они лживо проповедуют не по неведению и не потому, что не знают, напротив они знают истину, а притворяются лжецами, сожженных в совести своей, то есть будучи порочной жизни. Почему же именно об этих только еретиках говорит он? Христос предсказал и о других, когда говорил: «ибо надобно прийти соблазнам» (Мф. 18:7). В другой раз Он предвозвестил о них в притче о сеянии пшеницы и произрастании плевел. Но подивись и Павлову пророчеству. Он прежде времени, в которое имело совершиться это, указал и самое время. Не удивляйся поэтому, если теперь, когда полагается начало веры, некоторые покушаются вводить такие гибельные верования, – потому что некоторые отступят от веры и спустя долгое время после того, как она утвердится. «Запрещающих», – говорит, – «вступать в брак /и/ употреблять в пищу». Отчего же он не сказал и о других ересях? Он и на них указывает, когда говорит: «духам обольстителям и учениям бесовским». Он не хотел преждевременно посеять эти (заблуждения) в душах людей, но указывает на то, что уже получило начало, именно (на заблуждения) касательно пищи. «Что Бог сотворил», – говорит, – «дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением». Отчего он не сказал: и неверным? Каким же образом (мог он сказать): и неверным, когда они, повинуясь своим законам, воздерживаются от этого? Итак, что же? Ужели сластолюбие не воспрещено? И очень. Почему же так, если что-либо и создано для того, чтобы служить пищею? Потому что и хлеб создан, между тем воспрещена неумеренность; и вино создано, между тем воспрещена неумеренность. В настоящем случае он заповедует отказываться от наслаждения не потому, что оно нечисто, а потому, что оно при неумеренности расслабляет душу. «Ибо всякое творение Божие хорошо», – говорит, – «и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением». Если создание Божие, то и добро: «все, что Он создал, и вот, хорошо весьма» (Быт 1. 31). Выражением: «творение Божие» он обозначает вообще все, что может быть употреблено в пищу, и таким образом уже ниспровергает заблуждение тех, которые вводят несотворенную материю и говорят, что из нее произошло все прочее. Итак, если (все) добро, то что значат слова: «освящается словом и молитвою»! Ведь очевидно, что, будучи нечистым, освящается. Не так нужно понимать эти слова. Здесь он говорит против тех, которые считали некоторые роды пищи чем-то скверным. Поэтому он и высказывает две главные мысли: во-первых, что нет ни одного создания, которое было бы скверно; и, во-вторых, что если бы что-нибудь и было скверно, то ты имеешь против этого врачество. осени знамением (креста), возблагодари, воздай славу Богу, и всякая нечистота исчезнет.

Неужели и идоложертвенное, скажешь ты, может быть таким образом очищено? Да, когда ты не знаешь, что это идоложертвенное; а если знаешь и, несмотря на то, вкусишь, то соделаешься нечистым, не потому, что это идоложертвенное, а потому что, получив заповедь не приобщаться к демонам, ты чрез это вошел с ними в общение. Следовательно, оно не по природе своей нечисто, но становится таким вследствие твоего произволения и преслушания. Что же? Ужели и свиное мясо не есть нечисто? Нисколько, когда вкушаешь его с благодарением, с крестным знамением; равным образом и все прочее не бывает нечистым. Нечисто произволение, которое не благодарит Бога. «Внушая сие братиям, будешь добрый служитель Иисуса Христа, питаемый словами веры и добрым учением, которому ты последовал» (ст. 6). «Сие»: что же именно? То, о чем (прежде) говорил, – что тайна великая, что удаляться от яств – дело бесовское, что пища очищается словом Божиим и молитвою. «Негодных же и бабьих басен отвращайся, а упражняй себя в благочестии» (ст. 7). «Внушая сие», – говорит. Видишь ли, что здесь нисколько он не обнаруживает власти, а только снисхождение? «Внушая», – говорит он. Не сказал: приказывая, не сказал: заповедуя, но: «внушая», то есть, как бы советуя, предлагай это и заводи речь о вере. »Питаемый», говорит, – указывая на постоянное внимание к такого рода предметам.

Подобно тому, как мы каждый день употребляем эту пищу, так, говорит, будем всегда принимать и слово о вере, всегда им питаться. Что значит – «питаемый»? Пережевывая, постоянно повторяя одно и то же, всегда поучаясь одному и тому же: ведь предлагается не обыкновенная пища. «Негодных же и бабьих басен отвращайся». О каких (баснях) он здесь говорит? Об иудейских вычислениях и наблюдениях? И их называет баснями? Да, или потому, что они измышленны, или потому, что несвоевременны. Что благовременно, то полезно; что безвременно, то не только не полезно, но и вредно. В самом деле, представь себе: если бы человек на двадцатом году жизни прильнул к сосцам кормилицы, то до какой степени он был бы смешон из-за несвоевременности (поступка)? Видишь ли, как он называет их и негодными, и бабьими? (И называет так) частию потому, что они уже устарели, частию потому, что составляют препятствие для веры. Действительно, подчинять страху душу, которая соделалась выше всего этого, свойственно нечистым правилам. «Упражняй себя в благочестии», то есть в вере чистой и жизни праведной, – потому что в этом состоит благочестие. Следовательно, нам нужно упражняться в нем. «Ибо телесное», – говорит, – «упражнение мало полезно» (ст. 8). Некоторые полагают, что это сказано о посте. Но с этим нельзя согласиться: (пост) составляет не телесное, а духовное упражнение. Если бы он был телесным упражнением, то питал бы тело. Если же он истощает, утончает и иссушает тело, то, значит, не составляет телесного (упражнения). Следовательно, не о телесном упражнении говорит он. Итак, нам нужно духовное упражнение. Первого рода упражнение не приносит выгоды и только несколько пользы доставляет телу, а упражнение в благочестии приносит плод и в будущей жизни: и здесь и там доставляет утешение. Верно слово. То есть истинно, что как здесь, так и там. Смотри, что он везде вводит это (выражение): не имеет нужды в особенном приготовлении, а выражается прямо, – потому что он обращает речь свою к Тимофею. Следовательно, и здесь мы пребываем в добром уповании. Действительно, тот, кто не знает за собой никакого преступления и творит бесчисленные добрые дела, радуется и в настоящей жизни. Напротив, человек порочный не только там, но и здесь несет наказание, постоянно живя в страхе, ни на кого не смея взглянуть с дерзновением, трепеща, бледнея, томясь. Разве не таковы корыстолюбцы, воры, которые не уверены в том, чем владеют? Разве прелюбодеи и человекоубийцы не ведут самой тягостной жизни, с недоверчивостию взирая на самое солнце? Неужели это жизнь? Нет, это скорее тяжкая смерть. «Ибо мы для того», – говорит, – «и трудимся и поношения терпим, что уповаем на Бога живаго, Который есть Спаситель всех человеков, а наипаче верных» (ст. 10). Как бы так говорит: ради чего мы изнуряем себя, если не ожидаем будущих благ? Ради чего все поносят нас? Разве не такие бедствия, говорит, мы перенесли? Разве не оскорбления, не клевету и не другие бесчисленные несчастия? Неужели все это мы напрасно переносили? Если бы мы не уповали на живого Бога, то зачем бы нам и подвергаться этому? Если здесь Он спасает неверных, то тем более там спасет верных. О каком спасении говорит он? О небесном. "Который», – говорит, – «есть Спаситель всех человеков, а наипаче верных». То есть обнаруживает великую заботливость о верных. До сих пор он говорит о земном. Но каким образом, спросишь ты, Он есть Спаситель верных? Если бы Он не был Спаситель, то ничто не воспрепятствовало бы давно погибнуть тем, против которых все ратуют. Здесь (апостол) возбуждает Тимофея к перенесению опасности, чтобы он не падал духом, имея в Боге столь сильного помощника, и не нуждался в содействии других, но охотно все переносил с мужеством. Так и алчущие житейских благ, надеясь получить прибыль, решаются на многое. Итак, наступают уже последние времена. «В последние времена», – говорит, – «отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским, через лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей, запрещающих вступать в брак». Итак, что же, спросишь ты? Разве мы не возбраняем вступать в брак? Нисколько, мы не возбраняем тем, которые желают этого, но не желающих вступать в брак уговариваем хранить девство. Иное дело возбранять, и иное – оставлять каждого господином своей воли. Тот, кто возбраняет, делает это без всякого ограничения; а тот, кто советует хранить девство, как нечто более возвышенное, не воспрещает вступать в брак, но уговаривает пребывать в девстве. «Запрещающих вступать в брак (и) употреблять в пищу то, что Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением». Прекрасно сказал: «познавшие истину». Следовательно, прежние (запрещения) имели другое значение, так как нет ничего нечистого по природе, но становится таким вследствие убеждения приемлющего. И в самом деле, для чего многие яства были им запрещены? Для искоренения в них излишнего пресыщения. Но если бы он сказал: не ешьте во избежание пресыщения, то они не приняли бы этого; между тем ныне обращает им это в закон необходимости, чтобы вследствие большого опасения они скорее воздерживались. Всякому известно, что рыба более нечиста, нежели свиное мясо, – и, несмотря на то, им не было запрещено употребление ее. А насколько гибельно было для них пресыщение, послушай, что говорит Моисей: «И утучнел Израиль, и стал упрям; утучнел, отолстел и разжирел; и оставил он Бога» (Втор 32. 15). Есть впрочем, и другая причина. Именно чтобы они, будучи приведены в стеснительное положение, наконец обратились к волам и стали закалывать овец, он не без основания, ради Аписа и тельца, возбранил употребление всего прочего: этот последний нечист, неприятен, отвратителен и скверен.

Это проповедуй, этому поучайся: выражение – «питаемый словами веры» такое именно имеет значение. Не только других наставляй, говорит, но и сам упражняйся в этом. "Питаемый», – говорит, – «словами веры и добрым учением, которому ты последовал». «Негодных же и бабьих басен отвращайся». Почему он не сказал: воздерживайся от таковых, по: «отвращайся»? Через это он показывает, что окончательно нужно избегать их. Именно слова его имеют такой смысл: даже не принимай на себя труда когда-либо вступать в разговор с ними, но только своим заповедуй это. Действительно невозможно, чтобы состязающийся с развращенными имел когда-либо успех, кроме того случая, когда предвидим какой-либо вред оттого, что мы, будто по (сознанию) нашей немощи, отказываемся от собеседования с ними. «Упражняй себя в благочестии», то есть к жизни чистой, самому лучшему поведению. Тот, кто занимается телесными упражнениями, даже и не во время состязаний, как ратоборец все делает, от всего воздерживается, вступает в борьбу, переносит тяжелый труд. Обучай себе к благочестию, говорит. «Ибо телесное упражнение мало полезно, а благочестие на все полезно, имея обетование жизни настоящей и будущей». И для чего, спросишь ты, упоминает он здесь о телесном упражнении? Для того, чтобы чрез сравнение показать превосходство духовных подвигов, – потому что первое (телесное упражнение), будучи соединено с большими трудами, не приносит ни пользы и ничего такого, о чем стоило бы говорить, а последнее (духовные подвиги) приносят неизменную и обильную (пользу): подобным образом и (женщинам) заповедует он:»украшали себя не плетением /волос], не золотом, не жемчугом, не многоценною одеждою, но добрыми делами, как прилично женам, посвящающим себя благочестию (1Тим. 2:9, 10). Слово сие верно и всякого принятия достойно. Ибо мы для того и трудимся и поношения терпим». Павел переносил оскорбления, а ты негодуешь, принимая обиды? Павел трудился, а ты желаешь пресыщаться? Но и он, если бы пресыщался, не получил бы столь великих благ. Если мирских стяжаний – и временных, и тленных – никогда не приобретают люди без трудов и пота, то тем более духовных. Без сомнения, скажешь ты; но часто многие получали их по наследству. Но если и получают их таким образом, то сбережение и сохранение их не обходится без трудов, напротив, (и при этом) нужно трудиться и изнуряться не менее тех, которые приобретают их посредством труда. Между тем я не говорю уже о том, что многие, после трудов и различных неудач, были обмануты в своих ожиданиях, при самом входе в пристань, потому что налетал откуда-то ветер и производил крушение, когда близко было осуществление надежды (на получение) благ. А у нас ничего такого не бывает, – сам Бог дает обетования и «надежда не постыжает» (Рим 5. 5). Разве вы сами, которые занимаетесь житейскими делами, не знаете того, сколь многие после бесчисленных трудов не пользовались их плодами или потому, что часто смерть преждевременно похищала их, или вследствие перемены обстоятельств, или по причине случившейся с ними болезни, или по наущению клеветников, или подругой какой-либо причине (многое ведь случается в делах человеческих), которая оставляла их с пустыми руками?

Как, спросит кто-либо? Разве не видишь тех, которые имели успех, и без больших трудов стяжали великие блага? Какие блага? Деньги, дома, столько-то десятин земли, толпу рабов и кучи серебра и золота? Это ли называешь благами? И не совестишься, не стыдишься ты – человек, которому дана заповедь любомудрствовать о небе, а между тем ты алчешь земных стяжаний и называешь благами то, о чем не стоит даже говорить ни одного слова? Если это – блага, то конечно и тех, которые стяжали их, следует называть благими. Да и каким образом не благ тот, кто имеет нечто благое? Итак, что же, скажи мне? Если стяжавшие их бывают жадны к приобретению, похищают, то ужели назовем их благими? Если богатство есть благо и между тем оно накопляется вследствие корыстолюбия, то чем более оно будет возрастать, тем более послужит причиною того, что владеющего им будут считать благим. Ужели после этого и корыстолюбец благ? Если же богатство есть благо и умножается вследствие корыстолюбия, то тот будет лучше, кто больше, таким образом, приобретет. Замечаешь ли противоречие? Но если он не будет корыстолюбив, скажешь ты? А каким же образом это может случиться? Страсть эта пагубна, и невозможно разбогатеть тому, кто не делает несправедливости. На это и Христос указывает, говоря: «приобретайте себе друзей богатством неправедным» (Лук 16. 9). Но что, скажешь ты, если кто-нибудь от отца получил наследство? Он получил собранное неправдою. Ведь без сомнения не от Адама предок его был богат, но, конечно, многие другие прежде него являлись на свет, и между многими мог найтись такой, который незаконно похитил и воспользовался тем, что принадлежало другим. Итак, что же? Неужели Авраам, скажешь ты, имел неправедно приобретенное богатство? И что (сказать) об Иове, который был непорочен, праведен, истинен, богобоязлив, который удалялся от всякой злой вещи? Богатство их состояло не в золоте, не в серебре, не в зданиях, а в скоте; иначе говоря, – богатство это было от Бога. А что богатство его состояло из скота, это видно из того, что писатель книги, перечисляя то, что случилось с тем блаженным, и говоря, что у него умерли верблюды, и кобылы, и ослы, не сказал, что (враги), придя, расхитили у него золотые сокровища. Кроме того, и Авраам тоже был богат, но рабами. Что же? Неужели он не купил их? Нет; поэтому и замечает Писание, что у него было триста восемнадцать домочадцев. Сверх того, ему принадлежали и овцы, и волы. Откуда же он взял золото, посланное к Ревекке? Получил дары из Египта, – не вследствие насилия или какой-либо несправедливости.

Поэтому, скажи мне, откуда ты приобрел богатство? От кого ты получил его? А другой откуда взял? От деда, скажешь ты, от отца. Но можешь ли ты, восходя чрез длинный ряд поколений, доказать таким образом, что имущество это законно приобретено? Никак не можешь этого сделать. Напротив, начало и корень его непременно должны скрываться в какой-нибудь несправедливости. Почему так? Потому что сначала Бог не сделал одного богатым, а другого бедным и, приведши (людей), не показал одному многих золотых сокровищ, а другого лишил этого приобретения, но всем предоставил для возделывания одну и ту же землю. Каким же поэтому образом, когда она составляет общее достояние, ты владеешь столькими-то и столькими участками, а ближний не имеет ни клочка земли? Скажешь: мне отец передал. А он от кого получил? Тоже от предков. Но, постоянно восходя выше, непременно нужно найти начало. Иаков стал богат, но получая награду за труды. Впрочем, не стану заниматься подробными исследованиями этого. Положим, что богатство законно, приобретено без малейшей примеси грабительства. Ты не виноват в том, что отец твой награбил; правда, ты владеешь тем, что приобретено посредством грабительства, однако сам ты не грабил. Согласимся, впрочем, даже и на то, что и он не грабил, но владел золотом, откуда-либо из земли добытым. Что же из этого? Ужели богатство есть благо? Нисколько. Но оно и не зло, скажешь ты. Если оно не есть плод любостяжания, то не зло, и при том если раздают его нуждающимся; если же не раздают его, то становится злом и коварством. Но скажешь: до тех пор, пока человек не сделал зла, он не зол, хотя бы и не делал добра. Прекрасно. Но разве это не зло, что один владеет тем, что принадлежит Господу и что один пользуется общим достоянием? Не Божия ли земля и исполнение ея? Поэтому, если наши блага принадлежат общему Владыке, то они в равной степени составляют достояние и наших сорабов, что принадлежит Владыке, то принадлежит вообще всем. Разве мы не видим такого устройства в больших домах? Именно, всем поровну выдается определенное количество хлеба, потому что он исходит из житниц домохозяина: дом господский открыт для всех. И все царское принадлежит всем: города, площади, улицы принадлежат всем; мы все в равной мере пользуемся ими. Посмотри на строительство Божие. Он сотворил некоторые предметы общими для всех, чтобы, хотя таким образом, пристыдить человеческий род, как-то: воздух, солнце, воду, землю, небо, море, свет, звезды, – разделил между всеми поровну, как будто между братьями. Для всех Он создал одинаковые глаза, одинаковое тело, одинаковую душу; всем дал одинаковое устройство, всех из земли (произвел), всех от одного мужа, всех поставил в одном и том же доме. Но все это нисколько не послужило к нашему обращению. И другое соделал Он общим, как-то: бани, города, площади, улицы. И заметь, что касательно того, что принадлежит всем, не бывает ни малейшей распри, но все совершается мирно. Если же кто-нибудь покушается отнять что-либо и обратить в свою собственность, то происходит распря, как будто вследствие того, что сама природа негодует на то, что в то время, когда Бог отовсюду собирает нас, мы с особенным усердием стараемся разъединиться между собою, отделиться друг от друга, образуя частное владение, и говорить эти холодные слова: «это твое, а это мое». Тогда возникают споры, тогда огорчения. А где нет ничего подобного, там ни споры, ни распри не возникают. Следовательно, для нас предназначено скорее общее, чем отдельное владение (вещами), и оно более согласно с самою природою. Отчего никто никогда не заводит тяжбы о владении площадью? Не потому ли, что она принадлежит всем? Между тем видим, что о домах, об имениях все заводят тяжбы. И несмотря на то, что необходимое находится в общем владении всех, мы не наблюдаем общения во владении даже ничтожнейшими предметами. Между тем для того-то Бог и дал нам первое в общее употребление, чтобы мы научились из этого, что и последние должны быть у нас общими со всеми. Но мы и таким образом не вразумляемся. Впрочем (возвращаюсь к тому, о чем я уже прежде говорил): каким образом владеющий богатством бывает благ? Конечно, он не благ, но он становится благим, когда раздает другим (свое богатство). Когда не имеет его, тогда он благ; и когда раздает другим, тогда тоже благ; а до тех пор, пока удерживает его при себе, он не бывает благим. Итак, добро ли то, с приобретением чего люди становятся злыми, а с лишением – благими? Поэтому не в том состоит добро, чтобы иметь деньги: напротив, неимение денег служит признаком доброго человека. Следовательно, не в богатстве состоит добро. Если, имея случай получить его, не возьмешь, то опять ты сделаешься добрым. Поэтому, если, имея богатство, раздаем его другим или предложенного нам не берем, мы бываем добры, напротив, если берем или приобретаем его, становимся недобрыми, – то каким образом богатство может быть признано благом? Итак, не называй богатства благом. Ты потому не имеешь богатства, что считаешь его благом, что слишком удивляешься ему. Очисти твой помысл, приобрети здравое суждение о вещах, – и тогда будешь благ. Узнай, что составляет истинные блага. Какие же это блага? Добродетель, человеколюбие. Благо вот это, а не богатство. Если, следуя этому правилу, будешь милостив, то чем будешь милостивее, тем лучше будешь и сам по себе, и во мнении других. Между тем, будучи богат, не приобретешь этого. Поэтому соделаемся в такой мере благими, чтобы мы на самом деле были благими и сподобились получить будущие блага о Христе Иисусе, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Основная

Кассиан (Безобразов), еп. Христос и первое христианское поколение. М., 2001.

Аверкий (Таушев), архиеп. Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Ч. 2: Апостол. М.: ПСТБИ, 1995.

Сорокин А., прот. Христос и Церковь в Новом Завете. М.: Издательство Крутицкого подворья, 2006.

Дополнительная Творения святых отцов

Ефрем Сирин, прп. Толкование на Второе послание к Тимофею божественного Павла //Творения. Т. 7. М., 1995.

Иоанн Златоуст, архиеп. Константинопольский, свт. Толкование Пастырских посланий // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста архиепископа Константинопольского. Т. II. Кн.2. СПб., 1905.

Феофилакт, архиеп. Болгарский, блж. Благовестник. Кн. 3: Толкования на Послания св. апостола Павла. М., 2002.

Феодорит Кирский, блж. Толкование на четырнадцать Посланий св. ап. Павла // Творения блаженного отца нашего Феодорита Кирского. М., 2003.

Евфимий Зигабен. Толкование Пастырских посланий ап. Павла.

Феофан Затворник, свт. Толкование Пастырских посланий апостола Павла.

Исследования, комментарии

Иванов А. В. Руководство к изучению книг Священного Писания Нового Завета. Обозрение Четвероевангелия, книги Деяний Апостольских, Апостольских Посланий и Апокалипсиса. СПб.; М., 2002.

Гатри Д. Введение в Новый Завет. СПб., 1996.

МакДональд У. Библейские комментарии для христиан. Новый Завет. Вielefeld, 2000.

Фаррар Ф. У. Жизнь и труды св. Апостола Павла.

Мецгер Б. Новый Завет. Контекст, формирование, содержание. М., 2006.

Тенн М. Обзор Нового Завета. М., 2000.

Райт Н. Т. Павел. Пастырские послания. I и II послания к Тимофею и Послание к Титу.

Популярный комментарий. М., 2008.

Геллей Г. Библейский справочник. СПб., 2002.

Введение с надписанием и приветствием. Обозначение главного предмета Послания (1. 1–6)

Наставления Тимофею о пастырском служении (1. 7 – 4. 8)

Пастырство Тимофея: свидетельство, ответственность (1. 7–14)

Судьба некоторых сотрудников ап. Павла (1. 15–18)

Качества пастыря, передающего Предание (2. 1 – 13)

Обличение лжеучителей (2. 14–26)

Последние времена: эсхатология (3. 1–9)

Наставления о твердости в гонениях (3. 10–17)

Верность Тимофея примеру ап. Павла в страданиях (3. 10–13)

Твердость Тимофея, о богодухновенности Священного Писания (3.14–17)

Последнее обращение ап. Павла (4.1–18)

О проповеди Слова Божия (4. 1–5)

Ап. Павел о своей кончине (4. 6–8)

Личные просьбы, предостережение от Александра, о первом слушании судебного дела и апостола (4. 9–18)

Заключение с прощанием и благословением (4. 19–22)

Ознакомиться с историческим контекстом написания 2 Тим, найти в тексте Послания места, указывающие на то, что данное Послание является предсмертным (см. Приложения 1 и 2).

Выделить в Послании отрезки текста, позволяющие проследить его богословие (Христология, сотериология, пневматология, апологетика, эсхатология, учение о свящ. предании). Проследить связь богословия с Посланиями из уз, а также 1 Тим. и Тит (см. еп. Кассиан (Безобразов). Христос и первое христианское поколение; архива. Аверкий (Таушев). Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета, соответствующие главы).

Общие сведения об историческом фоне 2 Тим

Сведения Священного Предания о последних днях ап. Павла: вторые узы, их место и время. Об основных моментах правления Нерона: нарастание политической напряженности, начало гонений на христиан. Казнь Павла и Петра. Судьба прочих апостолов (см. Приложение 2)

Авторство Послания, обстоятельства его написания, его адресат

Ап. Павел как автор 2 Тим. Освобождение из уз, дальнейшие события

Место и время написания Послания

Цели и задачи Послания

Тимофей как ближайший друг и соратник ап. Павла

Учение Послания

III. Ап. Павел о себе, узы и страдания апостола

Апостольство: «я поставлен проповедником и Апостолом и учителем язычников» (2Тим. 1. 11)

Страдание. «По сей причине я и страдаю так; но не стыжусь. Ибо я знаю, в Кого уверовал, и уверен, что Он силен сохранить залог мой на оный день» (2Тим. 4. 6); «Благовестие... за которое я страдаю даже до уз, как злодей», «все терплю ради избранных, дабы и они получили спасение во Христе Иисусе с вечною славою» (2Тим. 2. 8–10)

Предчувствие кончины, подведение итогов апостольской жизни. «Ибо я уже становлюсь жертвою, и время моего отшествия настало. Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь» (2Тим. I. 14)

Одиночество и оставленность апостола. «Все Асийские оставили меня; в числе их Фигелл и Ермоген» (2Тим. 1. 15–18). Упоминание о прочих спутниках. Димас, Крискент, Тит, Тихик, Лука и Марк. (2Тим. 4. 10–12). «При первом моем ответе никого не было со мною, но все меня оставили...» (2Тим. 4. 16)

Укрепление веры явлением Христа. «...Господь же предстал мне и укрепил меня, дабы через меня утвердилось благовестие и услышали все язычники; и я избавился из львиных челюстей» (2Тим. 4. 17)

IV. Христология, сотериология, эсхатология, пневматология

1. Сотериология, искупительное дело Христа, Его воплощение, второе пришествие Христа. «Страдай с благовестием Христовым силою Бога, спасшего нас и призвавшего званием святым, не по делам нашим, но по Своему изволению и благодати, данной нам во Христе Иисусе прежде вековых времен, открывшейся же ныне явлением Спасителя нашего Иисуса Христа, разрушившего смерть и явившего жизнь и нетление через благовестие» (2Тим. 1. 8–10), «Помни Господа Иисуса Христа от семени Давидова, воскресшего из мертвых» (2Тим. 2. 8), «Который будет судить живых и мертвых в явление Его и Царствие Его» (2Тим. 4. 1)

О Святом Духе: «дал нам Бог духа не боязни, но силы и любви и целомудрия» (2Тим. 1. 7); «Храни добрый залог Духом Святым, живущим в нас» (2 Тим. 1. 14)

V. О полемике с гностическим богословствованием

«Непотребного пустословия удаляйся» (2Тим. 2. 16)

Искаженное учение о Воскресении. Упоминание об Именее и Филите, которые «отступили от истины, говоря, что воскресение уже было» (2Тим. 2. 17)

VI. О богодухновенности Священного Писания

«Притом же ты из детства знаешь священные писания, которые могут умудрить тебя во спасение верою во Христа Иисуса. Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности» (2Тим. 3. 15–16). Предание древней Церкви и Ветхий Завет

VII. О последних временах

Эсхатология как сквозная тема в творчестве ап. Павла. Ожидание последних времен в прежних посланиях ап. Павла

Нравственные качества людей последних времен, их падение (2Тим. 3. 1–7)

Ветхозаветные апокрифические образы (2Тим. 3. 8–9)

VIII. Практические и пастырские указания

Приверженность здравому учению (2Тим. 1. 13–14), пребывание в учении, вверенном ап. Павлом (2Тим. 3. 14)

Укрепление в благодати Христом Иисусом, передача учения верным, перенесение страданий (2Тим. 2. 1–3)

Уклонение от юношеских похотей, глупых и невежественных состязаний, наставление с кротостью (2Тим. 2. 22–26)

Исполнение служения: проповедование слова, благовестничество, обличение, запрещение, увещевание с долготерпением и назиданием (2Тим. 4. 2–5). «Старайся представить себя Богу достойным, делателем неукоризненным, верно преподающим слово истины». (2Тим. 2. 15)

1–5

Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие.

Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны,

непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся. Таковых удаляйся.

14–17

А ты пребывай в том, чему научен и что тебе вверено, зная, кем ты научен.

Притом же ты из детства знаешь священные писания, которые могут умудрить тебя во спасение верою во Христа Иисуса.

Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности,

да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен.

6–8

Ибо я уже становлюсь жертвою, и время моего отшествия настало.

Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил;

а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем, возлюбившим явление Его.

Пастырские послания ап. Павла (1–2 Тим, Тит). Предполагаемые обстоятельства и цель их написания. Основные темы Пастырских посланий.

Поставление священнослужителей и требования к ним по Пастырским посланиям. Лжеучения и отношение к еретикам по Пастырским посланиям.

Догматические утверждения Пастырских посланий: о Боге, Христе, Церкви, благодати, Священном Предании и Писании, последних временах.

Беседа 7

«Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся. Таковых удаляйся. К сим принадлежат те, которые вкрадываются в домы и обольщают женщин, утопающих во грехах, водимых различными похотями, всегда учащихся и никогда не могущих дойти до познания истины» (2Тим. 3. 1–7).

Развращение в последние дни. – О дружбе Ионафана с Давидом. – Наставление вдовицам

В первом послании (апостол) говорил: «Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры» (1Тим. 4. 1), и в другом месте того же послания предсказывал нечто подобное, имеющее быть впоследствии. Здесь он опять повторяет то же самое. «Знай же», – говорит, – «что в последние дни наступят времена тяжкие», и доказывает это не только будущими событиями, но и прошедшими. »Как», – говорит, – «Ианний и Иамврий противились Моисею«(ст. 8); равно как и собственными суждениями: «в большом доме есть сосуды не только золотые и серебряные» (2Тим. 2. 20). Для чего же он делает это? Для того чтобы Тимофей, или кто-нибудь из нас, не смущался, когда будут злые люди. Если, говорит, они были при Моисее и будут после, то нисколько не удивительно, что они бывают и при нас. «В последние дни наступят времена тяжкие». Не дни или времена осуждает он, но людей, которые тогда будут. Так и мы имеем обыкновение называть времена худыми и не худыми, по свойству дел, совершаемых в течение их людьми. Тотчас же он указывает и причину. Корень и источник всех зол, от которого все они происходят, – чрезмерное самолюбие. Преданный этой страсти не наблюдает даже и за своими делами. Кто не думает о ближнем, не заботится об его делах, тот будет ли заботиться о своих? Как заботящийся о ближнем хорошо устрояет вместе с его делами и свои собственные, так презирающий дела ближнего будет презирать и свои собственные. В самом деле, если мы – члены друг друга, то спасение ближнего касается не его только, но всего тела, и бедствие ближнего не ограничивается им одним, но причиняет боль и всему телу. Если мы – здание, то, когда страдает одна часть, повреждается и все здание, а когда она тверда, то может держаться и все прочее. Так и в Церкви. Ты оказал презрение брату? Этим ты причинил вред самому себе. Почему? Потому, что твой член потерпел немалый вред. Если не уделяющий ближнему из своего имущества ввергается в геенну, то видящий ближнего в существеннейшей опасности и не подающий ему помощи тем более подвергнется наказанию, чем важнее испытанный вред. "Ибо люди», – говорит, – «будут самолюбивы». Кто самолюбив, тот в особенности и не любит себя; а кто братолюбив, тот и любит себя гораздо более. Отсюда происходит сребролюбие. Зараза и ограниченность самолюбия сокращает и умаляет любовь, которая широка и простирается на всех. Сребролюбцы. Отсюда происходит гордость, от гордости – надменность, от надменности – злоречие, от злоречия – непокорность и неверие. Действительно, надмеваюшийся пред людьми легко будет надмеваться и пред Богом. Так рождаются грехи; они часто восходят снизу вверх. Кто почтителен к людям, тот будет тем более благоговеть пред Богом; кто послушен подобным себе рабам, тот будет тем более покорен Владыке; а кто презирает подобных себе рабов, тот постепенно дойдет и до презрения самого Бога. Не будем же презирать друг друга. Это худая наука, которая научает нас презирать Бога; и даже тем самым, что мы презираем друг друга, мы уже оказываем презрение к Богу, который повелел нам иметь великое попечение друг о друге. Если хотите, я поясню это иначе, – примером. Каин презрел брата – и тотчас же оказал презрение и к Богу. Каким образом? Посмотри, как оскорбительно отвечает он Богу: «разве я сторож брату моему» (Быт 4. 9)? Также Исав презрел брата – и оказал презрение и к Богу. Поэтому и сказал Бог; «Иакова Я возлюбил, а Исава возненавидел» (Рим 9. 13). Потому и Павел говорит; «чтобы не было /между вами/ какого блудника, или нечестивца, как Исав» (Евр 12. 16). Презирали Иосифа братья, оказали презрение и к Богу. Презирали израильтяне Моисея, оказали презрение и к Богу. Также сыновья Илия презирали народ, оказали презрение и к Богу. Хочешь ли видеть примеры противного? Авраам был снисходителен к племяннику, был послушен и Богу, как видно из послушания его касательно сына Исаака и из всех прочих его добродетелей. Также и Авель, будучи кроток в отношении к брату, был благочестив и в отношении к Богу. Не будем же презирать друг друга, чтобы нам не научиться презирать и Бога; будем почитать друг друга, чтобы нам научиться почитать и Бога. Дерзкий в отношении к людям становится дерзким и в отношении к Богу. А когда сребролюбие, самолюбие и непокорность соединяются вместе, то чего еще недостает для совершенной погибели? Тогда все развращается и образуется огромное болото грехов. «Неблагодарны», – говорит. Действительно, как может быть благодарным сребролюбец? Кому будет он воздавать благодарность? Никому. Он считает всех своими врагами, желая у всех отнять все. Хотя бы ты отдал ему все свое имущество, он не изъявит тебе никакой благодарности, но будет досадовать, что ты не имел большего богатства и не сделал его обладателем большего. Хотя бы ты сделал его владыкою вселенной, он не изъявит тебе благодарности, но будет думать, что он ничего не получил. Его желание ненасытимо, потому что это – болезненное желание, а болезненные желания всегда таковы.

2. Как страдающий горячкою никогда не может напиться, но постоянно чувствует жажду и никогда не утоляет желания пить, так и одержимый страстью к богатству никогда не может насытить своего желания. А не насыщаясь никогда, он не будет и благодарен тебе, сколько бы ты ни давал ему. Он будет благодарен только тому, кто даст ему столько, сколько он желает; но этого никто не может сделать, потому что желание его безмерно; следовательно, он и не может быть никому благодарным. Нет человека столь неблагодарного, как сребролюбец; нет столь бесчувственного, как корыстолюбец; он враг всей вселенной; он досадует, что существуют (другие) люди; он желает, чтобы везде была пустыня и чтобы он один обладал всем; и многое подобное он думает. О, если бы, говорит он, случилось в городе землетрясение, и все были бы поглощены землею, а я один остался бы и взял бы, если возможно, имущество всех; о, если бы наступила зараза и погубила всех, не коснувшись золота; о, если бы случилось наводнение или разлив моря! И множество подобных мыслей держит он в уме, а доброй – ни одной, и желает только землетрясений, пожаров, войн, моровых язв и тому подобного. Но скажи мне, жалкий, несчастный и презреннейший всякого раба, если бы все сделаюсь золотом, то не лишился ли бы ты золота, погибши от голода? Если бы случилось землетрясение, то при разрушении вселенной погиб бы и ты с своею пагубною страстью; если бы на земле не стаю людей, то некому было бы приготовлять нужное и для твоей жизни. Представим, – хотя это нелепо и невозможно, – представим, что все люди во вселенной вдруг исчезли, и их золото и серебро само собою перешло к тебе, и все их богатство – золото, серебро, шелковые одежды, золотые вещи сами собою перешли в твои руки: какая будет тебе польза? Тогда скоро постигла бы тебя смерть, потому что не стало бы ни хлебников, ни земледельцев, умножились бы дикие звери, и бесы овладели бы твоею душою. И теперь обладают ею многие бесы; а тогда они свели бы тебя с ума и скоро погубили бы. Нет, скажешь, я не хотел бы этого; пусть будут и земледельцы, и хлебники. Но и они должны будут издерживать на себя что-нибудь? Нет, говоришь, я не хочу, чтобы они издерживали. Так ненасытима эта страсть! Что может быть ее смешнее? Видишь ли нелепость? Он хочет иметь у себя множество слуг, и скорбит, что они употребляют пищу и тем уменьшают его имущество. Неужели, скажи мне, ты желаешь, чтобы люди были каменные? Все это смешно; это – волны, буря, вихрь, треволнение и великое смятение в душе, которая постоянно алчет и постоянно жаждет. Не достоин ли такой человек, скажи мне, сожаления и слез? Есть телесная болезнь, подобная этому и весьма мучительная, называемая у врачей волчьим голодом, когда человек, принимая множество пищи, не перестает чувствовать голод: не достойна ли слез такая же болезнь в душе? Подлинно сребролюбие есть волчий голод души, которая поглощает много, но никогда не удовлетворяется и постоянно мучается желанием. Если бы нужно было принимать чемерицу или испытать что-нибудь в тысячу раз неприятнейшее, чтобы избавиться от этой страсти, то не следует ли охотно решиться на все? Нет такого обилия богатства, которое могло бы наполнить ненасытное чрево. Не стыдно ли после этого нам, когда иные так неистово пристрастны к богатству, а мы не показываем даже малейшей части такой любви в отношении к Богу, так что Бог для нас малоценнее денег? Для денег люди переносят и бессонные ночи, и путешествия, и непрестанные опасности, и ненависть, и обиды, и все; а для Бога мы не хотим даже сказать слово или навлечь на себя чей-нибудь гнев; если нужно защитить кого-нибудь из притесняемых, то, боясь гнева властителей и неприятностей, мы предаем обижаемого; получив от Бога силу – подавать помощь, мы теряем ее, не желая подвергнуться чьей-нибудь вражде или ненависти. Многие при этом ссылаются на пословицу, которая говорит: пусть любят тебя напрасно, а не ненавидят напрасно. Но здесь разве напрасной ты подвергаешься ненависти? Что может быть лучше такой ненависти? Ненависть за Бога гораздо лучше любви за Него; когда любят нас для Бога, то мы делаемся должниками Его за такую честь, а когда ненавидят нас, то Он сам делается должником, за которым остается наша награда. Сребролюбцы, сколько бы ни любили богатства, не знают меры в любви; а мы, сделав что-нибудь малое для Бога, думаем, что уже сделали все. Мы не любим Бога так, как они любят золото, и даже на малейшую часть того. Великого осуждения достойны они, что столь неистово пристрастны к золоту; великого осуждения достойны и мы, что не так же пристрастны к Богу, что не воздаем Владыке всех такой же чести, какую они воздают земле, – ведь золотой металл – та же земля.

Посмотрим на их безумие – и сами устыдимся. Что из того, что мы не горим страстью к золоту, если мы и Богу не молимся усердно? Для золота люди забывают о жене, о детях, о жизни и самом своем спасении, притом не зная, умножат ли они свое богатство, потому что многие, после напрасных трудов, среди самых надежд, испускали дух и умирали; а мы знаем, что получим желаемое, если будем любить Бога, как следует любить, и, однако, не любим, но оскудели во всем – и в любви к ближнему, и в любви к Богу,– в любви к Богу потому, что (оскудели) в любви к ближнему. Действительно, человек, не знающий любви, не может, поистине не может иметь благородных и великодушных чувствований. Основание всего доброго есть не что иное, как любовь. На ней, говорит Господь, «утверждается весь закон и пророки» (Мф. 22. 40). Как огонь, попавши в лес, обыкновенно очищает все, так и жар любви, если разгорится в ком-нибудь, то очищает и истребляет все, вредное для Божественного семени, и делает землю чистою для принятия этого семени. Где любовь, там истребляется все злое, там нет ни сребролюбия – корня зол, ни корыстолюбия, ни гордости, потому что может ли кто гордиться пред человеком любимым? Ничто не делает столь смиренным, как любовь. Существам любимым мы служим, как рабы, и не стыдимся, но еще благодарим их за такое рабство; для них мы не щадим своих денег, а иногда и телесных сил, – случалось, что за любимого подвергались опасностям. Где любовь, там нет ни зависти, ни злословия; мы не только сами не злословим любимых, но заграждаем уста и другим, злословящим их; там все тихо, все спокойно, нет и следа разногласия и ссор, все исполнено мира: «любовь есть исполнение», – говорит (апостол), – «закона» (Рим 13. 10); при ней нет ничего, производящего неприятности. Почему? Потому, что самые грехи – любостяжание, хищение, зависть, злословие, надменность, клятвопреступление, ложь – все это исчезает там, где есть любовь. Клятвопреступники нарушают клятву, желая отнять что-нибудь у другого; по у любимого никто не станет отнимать, а отдаст ему и свое, и еще будет благодарен ему более, нежели получая от него. Это знаете вы, которые имели друзей, друзей не по имени только и по одному названию, но таких, которых любили, как должно, к которым были привязаны. А кто не знает этого, тот пусть спросит у знающих.

Я расскажу вам теперь пример дивной дружбы из Св. Писания. Ионафан, сын Саула, полюбил Давида, «душа Ионафана прилепилась к душе его», (1Пар 18. 1), так что Давид, оплакивая его, говорит: напала на меня любовь твоя, как любовь женская: до смерти ранен мне (2Цар 1. 25, 26). Что же? Завидовал ли он Давиду? Нет, хотя и имел причину завидовать. Какую? Он видел из обстоятельств, что царство перейдет к Давиду, и, однако, не чувствовал ничего подобного, не говорил: он лишает меня отцовского царства; но еще содействовал ему к получению власти и не щадил отца для друга. Не сочтите его отцеубийцею; нет, он не оскорблял отца, но удерживал его от козней и несправедливостей; он более делал ему добра, нежели зла, не допуская его совершить неправедное убийство. Он неоднократно решался даже умереть за друга; не только не злословил его, но удерживал и отца от злословия; не только не завидовал, но и содействовал Давиду; не только давал ему деньги, но и спас ему жизнь. Что я говорю о деньгах? Он полагал за него душу свою. Он не боялся отца своего для друга, потому что тот решался на дела неправедные, а он не сознавал за собою ничего подобного. Такова была дружба его с праведником, таков был Ионафан! Посмотрим теперь и на Давида. Он не имел времени вознаградить Ионафана, который был похищен смертью прежде, нежели Давид получил власть; благодетель погиб прежде, нежели получивший благодеяния вступил на царство. Что же? Посмотрим, как праведник оказывал ему дружбу, насколько и чем было можно. «Сражен Ионафан на высотах твоих. Скорблю о тебе, брат мой Ионафан; ты был очень дорог для меня; любовь твоя была для меня превыше любви женской» (2Пар 1. 25, 26). Но только ли? Немаловажно и это; но, кроме того, помня любовь отца, он часто избавлял от опасностей его сына и внука; и постоянно защищал и сохранял потомков его, как бы своего сына. Такую любовь желаю я, чтобы имели все и к живым, и к умершим.

Пусть выслушают те жены, – для них особенно я и прибавил: и к умершим, – которые вступают во второй брак и оскверняют ложе умершего мужа, любимого прежде. Я не осуждаю второго брака и не считаю его распутством, когда говорю так; это запрещает мне и налагает узду на уста мои Павел, который говорит женам: «если выйдет замуж, не согрешит» (1Кор 7. 28). Но посмотрим, что говорит он далее. «Блаженнее, если останется так» (ст. 40). Последнее гораздо лучше первого. Почему? По многим причинам. Если же совершенно не вступать в брак лучше, нежели вступать, то тем более вдовство лучше второго брака. Но, скажешь, некоторые не могли перенести вдовства и подверглись опасностям? Они не знали, что такое вдовство. Вдовство состоит не в том, чтобы не вступать во второй брак, подобно как и девство не в том, чтобы оставаться непричастным браку. Но в чем? Как там нужна благопристойность и постоянная скромность, так и здесь – уединение, постоянство в молитвах, удаление от роскоши и сластолюбия: «а сластолюбивая», – говорит (апостол), – «заживо умерла» (1Тим. 5. 6). Если ты, оставшись вдовою, хочешь иметь ту же роскошь, то же великолепие, то же одеяние, какие имела при муже, то лучше тебе выйти замуж, потому что не супружество – зло, а невоздержание. Ты же, не делая того, что само по себе не зло, делаешь то, что не безразлично, но достойно осуждения. Потому и уклонились некоторые вслед сатаны, что не умели хорошо соблюдать вдовство. Хочешь ли узнать, что такое вдова и в чем состоит достоинство вдовы? Послушай Павла, который говорит: «если она воспитала детей, принимала странников, умывала ноги святым, помогала бедствующим и была усердна ко всякому доброму делу» (1Тим. 5. 10). Если ты, по смерти мужа, окружаешь себя роскошью богатства, то поистине ты не соблюдаешь вдовства. Переведи же это богатство на небо, и бремя вдовства сделается для тебя легким. Но что, скажешь, если у меня есть дети, наследники отцовского имения? Научи и их презирать богатство; переведи свое, выделив им столько, сколько нужно; учи и их быть выше имущества. Но, скажешь, меня окружают толпы рабов, множество дел, золота и серебра, как я могу сберечь все это без помощи мужа? Все это предлог и отговорка, как видно из многих обстоятельств. Если ты не привязана к богатству и не хочешь умножать своего имущества, то твое бремя легко; сохранять богатство гораздо легче, нежели приобретать. Если ты уничтожишь одно зло – желание приобретения, и из имения своего будешь помогать нуждающимся, то Бог оградит тебя Своею десницею; и если ты говоришь это, действительно заботясь о наследстве сирот, а не предаваясь под этим предлогом сребролюбию, то Испытующий сердца знает, как сохранить в безопасности богатство их, когда Он сам повелел воспитывать детей. Не может быть, поистине не может быть, чтобы дом, утвержденный на милостыни, потерпел какое-нибудь бедствие; а если и потерпит на время, то это послужит к его благу; это будет лучше оружия и щита для всякого такого дома. Послушай, что говорит диавол об Иове: «Не Ты ли кругом оградил его и дом его и все, что у него» (Иов 1. 10)? За что? О том, послушай, как говорит сам Иов. «Я был глазами слепому», – говорит он, – «и ногами хромому; отцом был я для нищих» (Иов 29. 15, 16). Как тот, кто не отвращается от чужих несчастий, никогда не испытает страданий на самом себе, научившись сострадать другим, так и тот, кто не хочет переносить скорби сострадания, испытает все это на себе. Как в теле, если рука не будет сострадать загноившейся ноге, очищать ее рану, прилагать лекарство и омывать гной, то сама испытает то же бедствие; если не хочет послужить другому члену, будучи свободна от страдания, то сама на себе испытает это страдание, – потому что зло, распространившись, достигнет и до нее, и ей должно будет заботиться уже не о служении другому члену, но о собственном исцелении и спасении, – так точно и здесь, кто не хочет сострадать другим, тот пострадает сам. «Оградил его», – говорит диавол, «и дом его и все, что у него», и я не смею приступить к нему. Однако, скажешь, Иов потерпел бедствие. Но эти бедствия сделались для него причиною многих благ: сугубого имущества, большого воздаяния, высшего правосудия, светлых венцов, блистательных наград; духовные и житейские блага его умножились. Он лишился детей? Но опять получил не тех же самых, а других вместо тех, да и тех получит при воскресении. Если бы он опять получил тех же самых, то число детей его было бы меньше; а теперь, получив других вместо прежних, он представит и тех при воскресении. Все это произошло с ним потому, что он был усерден в раздаянии милостыни. Будем же так поступать и мы, чтобы нам сподобиться тех же благ, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа. Аминь.

Глава 3. История гонений

Гонение при Нероне

Сохранившееся до нас более или менее подробное известие Тацита (Annal. XV, 44) о гонении на христиан при Нероне содержит в себе довольно много неясного. Это гонение воздвигнуто было по обстоятельству совершенно частному. В ночь с 18 на 19 июля (со среды на четверг, а не на иудейскую субботу, и притом в такое время, когда не могло быть новолуния) 64 года в Риме случился пожар. Вначале загорелись лавки, окружавшие Circus Maximus. 6 дней и 7 ночей неудержимо бушевало пламя, а последние вспышки затихли только через 10 дней. Из 14 частей города уцелели лишь четыре, три части выгорели дотла, а в семи остались немногие следы домов, сломанных и полуобгоревших. Нерона в это время не было в городе: он был в Антиуме и прибыл, когда пылал его золотой дворец. Он постарался облегчить участь пострадавших. Но несмотря на то народная молва упорно обвиняла его самого в поджоге, носились слухи, будто Нерон с близлежащего холма наслаждался зрелищем пожара и под игру на лютне воспевал среди приближенных пожар Трои. Чтобы отклонить эту молву, Нерон указал других поджигателей и начал известный процесс против христиан. Комиссия открыла свои заседания спустя несколько недель после пожара.

«Чтобы заглушить эту молву, – рассказывает Тацит, – Нерон выставил виновниками людей, которых народ и без того ненавидел за их пороки и называл христианами. Основатель этой партии Христос, в царствование Тиберия, прокуратором Понтием Пилатом казнен смертию. На первый раз подавленная, теперь эта зловредная секта (superstitio exitabilis) снова появилась, и притом не только в Иудее, но и в столице, куда стекается и где громко о себе заявляет все, что есть неестественного (atrocia) и постыдного. Таким образом, сначала были схвачены те, которые себя признавали христианами (correpti qui fatebantur), а затем по их указанию (indicio) захвачено было множество лиц, которых и уличили (convicti sunt) не столько в поджоге, сколько в ненависти к человеческому роду». Их-то Нерон и подвергал изысканным казням. И «хотя эти люди были виновны, но они возбуждали к себе жалость и сострадание, потому что гибли не для общего блага, а для удовлетворения жестокого каприза одного (тирана)».

Так как Светоний говорит об этом очень кратко (Nero, 16), то рассказ Тацита оказывается единственным источником. Основные черты рассказа ясны; но в понимании подробностей ученые расходятся. Есть два толкования крайние.

Одни (Weizsacker и др.) полагают, что процесс при Нероне был гонением на христиан в собственном смысле, гонением за их религию, что на этот именно пункт, как решающий исход процесса против христиан, и ударяет Тацит. «Те, которые признавались, были арестуемы и наказываемы». Признание (fateri), очевидно, в принадлежности к христианству, являлось началом самого процесса (correptio). Предполагать, чтобы христиане сознавались в поджоге и вследствие этого привлекаемы были к ответственности, было бы невероятно. В высшей степени характерным представляется и то, что во всем этом процессе об иудеях нет и речи: христиане стоят как совершенно отличная от иудеев секта, а это возможно именно тогда, когда процесс ведется из-за религии. То, что этот удар не затронул ни одного иудея (хотя повод к этому был совершенно достаточный: еврейские кварталы не сгорели), служит, по мнению представителей этого воззрения, свидетельством в пользу их теории о том, что в то время римское правительство весьма отчетливо различало христиан от иудеев и первых признавало последователями религии недозволенной.

Напротив, другие (Schiller с последователями) доказывают как раз противоположное: что этот процесс был направлен против иудеев вообще, а не против христиан, что дело во всем этом процессе шло только о пожаре, а не о религии, и если процесс получил оттенок религиозного гонения, то это вышло просто потому, что Тацит, живший позднее Нерона, когда христиан уже знали как последователей недозволенной, вредной секты, перенес на события царствования Нерона черты своего времени. Таким образом, все гонение Нерона, по этому взгляду, есть обыкновеннейшее преследование вредных для общества людей – поджигателей, а в остальных подробностях неправдоподобно.

Критика того и другого мнения и точный анализ рассказа Тацита оставляют место для более надежного среднего пути. Ученые хотят выяснить вопрос: в чем состоял процесс и за что были казнены христиане, за то ли, что подожгли Рим, или за то, что называли себя христианами. Тацит выразился неопределенно: «те, которые признавались (qui fatebantur), были наказываемы». Очевидно, из текста ничего невозможно выжать, а потому необходимо сделать несколько предположений. Самое благоприятное для Тацита предположение будет то, что он изучил дело христиан по более полно составленным известиям, и если выражается неясно, то причиною этого служит или аристократическое презрение его к христианам, в силу которого он не считал нужным выражаться об этом деле полно и точно, или же неясно было сказано в самих документах. Нужно поставить, таким образом, вопрос: каким образом составлены эти документы?

Исходным пунктом для автора известий, которыми пользовался Тацит, могла быть просто народная молва, обвинявшая в поджоге Нерона, который желал на развалинах Рима построить новую столицу по своему вкусу. Здесь возможно одно из двух: или Нерон действительно чрез подставных лиц поджег Рим, или же он не поджигал. Если он участвовал в поджоге, то не могло быть и речи о действительных виновниках пожара. Сам Нерон отлично понимал, что их найти невозможно, и если он давал приказы о розыске виновных, то единственно для того, чтобы отклонить молву о своей виновности и найти людей, в виновность которых толпа легко могла бы поверить. Но если Нерон и не поджигал, то он понимал, что нет основания думать, что народная толпа может отличить правого от виноватого; в виновность действительных виновников народ мог бы и не поверить. Нужно было найти таких лиц, в виновность которых все легко поверили бы. Ясно, что о правосудии здесь не может быть и речи. Само собою разумеется, что если Нерон, поставленный в такое положение, в каком он оказался, отдал приказ найти виновных, то обвиняемые, хотя бы и невинные, должны были найтись. Нерон не настолько церемонился с правосудием, чтобы оставить дело без расследования за отсутствием виновных. Римская полиция должна была найти их, раз был получен приказ.

Нужно было начать с подонков общества, с таких лиц, которые более или менее были беззащитны; не с сенаторов же было начинать обвинение. Положение судей было затруднительное: пожар начался в той части города, где жила самая беднота (вроде того, что в Петербурге Вяземская лавра) и иностранцы. Раз беднота сама пострадала от пожара, то ее подозревать в поджоге было бы невероятным, и нужно было найти лиц, по преимуществу зловредных. Спрашивается, не было ли преследование направлено против нелюбимых римлянами иудеев? Но это невозможно, потому что им покровительствовала жена Нерона Поппея Сабина, иудейская прозелитка, и этим самым они in corpore были поставлены вне преследования. Но это не значит, что не пострадал ни один жид, потому что она не могла знать всех иудеев и не могла защищать правого и виноватого. Одним словом, поднять гонение против иудеев как иудеев было невозможно. Но начать допрос с иудеев было можно. В недостоверной в своей главной массе, подложной переписке между апостолом Павлом и философом Сенекою есть одно письмо, которое касается этого процесса. Оно изобилует фактическими подробностями, которые заставляют предполагать, что в данном случае автор имел под руками какие-то действительно исторические источники. Там есть любопытное показание: «христиан и иудеев, как это бывает обыкновенно, казнили смертию, как виновников пожара». Ввиду этого нет основания утверждать того, что иудеи действительно ничего не потерпели от этого пожара. Особого предвзятого взгляда – ловить только христиан, очевидно, не было.

Дело началось с того, что отданы были под суд «те, которые признавались». Но находящиеся в здравом уме никогда не могли сознаться в преступлении. Совершить преступление христиане по своим религиозным убеждениям не могли. Но и совершившие преступление сознаться в этом тоже не могли, потому что они знали, какое наказание их ожидает. Но невозможно допустить и того, чтобы римские полицианты были настолько тупоумны, чтобы прямо ставили вопрос о поджоге, ибо ответ всегда мог получиться только отрицательный. А поэтому были предлагаемы косвенные вопросы, где и безразличный сам по себе ответ мог послужить уликой. Христианина спрашивали: где ты был в такую-то ночь? Мы не знаем, где находилось место богослужения первых христиан; возможно, что оно помещалось в сгоревшей части города, куда в ночь пожара христиане могли собраться, например, для поминовения какого-либо влиятельного члена христианской общины, совершали годовщину смерти лица, которому чем-либо обязаны, и по этому случаю совершали агапы; и если христианина спрашивали, был ли он там-то в такую-то ночь, он мог с чистой совестью отвечать: да. А понятие fateri ничего больше и не выражает, как то, что на предложенный вопрос отвечают: да. Но этого достаточно было, чтобы римская власть признала христиан виновными. В доказательство того, что они не поджигали город, христиане могли указывать на свидетелей и bone fide могли перечислить участвовавших в богослужении; отсюда явился невероятный факт доносов христианина на других членов общины. Они не подозревали, к чему приведет их признание, а приводили имена, чтобы доказать свою невинность; ибо такие преступления совершаются тайно, отдельными лицами и отнюдь не в массе, что сопряжено с оглаской. Против христиан были пущены вообще косвенные улики, что это такие люди, которые имеют odium generis humani человеконенавистники, которые, следовательно, могли совершить поджог. Следствие, очевидно, доставляло гораздо больше материала для обвинения христиан не в пожаре, а в ненависти к человеческому роду. Таким образом, процесс, начавшийся следствием о поджоге, мало-помалу принял религиозную окраску, хотя вопрос о дозволенности или недозволенности христианской религии не был поднят во всей своей принципиальности.

Таким образом, следует признать, что религия служила если не причиною, то, по крайней мере, юридическим основанием для начала этого процесса. Искали поджигателей; но для самой римской полиции того времени нужна была примета, по которой можно было бы искать этих поджигателей, и их надеялись открыть в рядах последователей какой-то подозрительной религии, которые сами сознавались в принадлежности к этому обществу. Стало быть, при Нероне христиане пострадали за имя Христово. Но их могли привлечь к ответственности и как иностранцев. Их показание могло не быть прямым исповеданием христианства. И если они не скрывали того, что они христиане, то это служило только промежуточным звеном в их обвинении; ибо во всяком случае их обвиняли в поджоге. Озверевший народ обвиняемых в поджоге самих старается бросить в огонь; поэтому, во исполнение этой воли народа, их зашивали в осмоленные одежды и зажигали в виде факелов для освещения императорских садов во время народного гулянья.

Таким образом, и в начале и в конце мы имеем судебное преследование за поджог. Это гонение было преследованием людей, которые обвиняются законами всех государств, а до прямого преследования за имя Христово, за nomem ipsum, дело не доходило. Мы имеем здесь дело с судебной ошибкой, которая не была непреднамеренной. Выражение Тацита:Nero subdidit reos (подставил виновных) – может означать то, что Нерон дал общее указание.

Гонение на христиан, или, выражаясь точнее, процесс римского пожара при Нероне, начался никак не раньше августа 64 года и может быть лишь в сентябре этого года. Более осторожные историки думают, что гонение при Нероне не имело особенной продолжительности. Некоторые полагают в настоящее время, что все дело ограничивалось гонением в Риме в 64 г. и не продолжалось даже до 65 г. Из самого факта поджога ясно, что преследование могло распространяться только на всех христиан, живших в Риме и его окрестностях, но не могло быть всеобщим.

С гонением Нерона церковное предание ставит в связь мученическую кончину апостолов Петра и Павла. Хронология того и другого факта остается очень спорною. Те ученые, которые предполагают, что гонение ограничивалось стенами Рима и не продолжалось даже до 65 г., естественно вынуждаются относить мученическую кончину апостолов Петра и Павла к 64 г. Но те, которые склонны думать, что гонение продолжалось несколько лет, относят мученическую кончину одного Павла или обоих апостолов к следующим годам, чаше всего к 67 году. Самый вопрос о пребывании апостола Петра в Риме решается разно. Если католики держатся мнения о 25-летнем пребывании Петра в Риме, то старокатолики совершенно отрицают его пребывание там. Но факт мученической кончины Петра в Риме засвидетельствован так давно и столь многими свидетелями, что не представляется никакой возможности отрицать его. Что апостол Петр скончался в это время, это не невозможно, потому что самая форма его распятия вниз головою говорит об утонченной мучительности казни. Но относительно апостола Павла существует твердое церковное предание, что он скончался смертью римского гражданина; во время же той бойни, которая происходила при Нероне, едва ли кто-либо вспомнил бы о римском гражданстве тарсского иудея. Я думаю, что он умер гораздо раньше, в 62 г. То обстоятельство, что в наше время во всех церквах христианских память их совершается 29 июня, не может служить указанием времени их кончины, потому что эта дата обозначает перенесение мощей.