Глава 13. Деятельность второй русской духовной миссии в Иерусалиме по наблюдению за русскими поклонниками и улучшению их быта в св. земле

Одну из важнейших задач, возлагавшихся нашим правительством на вторую русскую миссию в Иерусалиме, должны были составлять ее заботы об улучшении быта русских поклонников в св. земле, который до того времени, как сейчас увидим, оставлял желать весьма многого.

Должно заметить, что инструкция, врученная нашей второй иерусалимской миссии, говорила об этом важном предмете, по обыкновению, весьма кратко и выражалась весьма обще и потому неопределенно. По 6 § инструкции, «наблюдение нравственное за поклонниками должно (было) преимущественно лежать на начальнике миссии, чтобы они не возбуждали соблазнов своим поведением, а в случае их непокорности следовало относиться к вице-консулу и генеральному консулу»³⁴⁷.

Думаем, что буквальное исполнение сейчас изложенного требования инструкции должно было на практике встречать большие, иногда положительно непреодолимые затруднения.

Прежде всего, улучшение нравственного состояния русских паломников в св. земле было неразрывно связано с улучшением их материального быта, так как упадок нравственности и проявление непривлекательных в нравственном отношении проступков среди русских паломников в значительной степени обусловливались недостатками их материального быта, напр., отсутствием удобных помещений, больниц, недостатком денег и т. п.

С другой стороны, так как в первое время пребывания нашей второй духовной миссии в Иерусалиме здесь совсем не было консула, вице-консул находился в Яффе, генеральный консул – в Бейруте, причем оба они только по временам приезжали в Иерусалим, то, следовательно, и выполнение второй половины обязанности начальника миссии по наблюдению за поклонниками было крайне затруднительным, иногда даже невозможным.

Очевидно, что на практике, в случаях, требовавших принятия экстренных, неотложных мер, начальник миссии должен был отступать от буквы инструкции и действовать самостоятельно. В действительности так и бывало, особенно в первое время пребывания нашей миссии в Иерусалиме. Как видно из письма преосв. Кирилла к митрополиту Петербургскому Григорию от 15 апреля 1858 года, начальник нашей миссии должен был сам принимать решительные чисто полицейские меры при посредстве кавасов в отношении к русским поклонникам, без сношения с вице-консулом и генеральным консулом, и только такими мерами ему удалось спасти трех русских поклонников (в том числе одного иеромонаха Анфима) от совращения в латинство.

Вообще на первых порах существования второй нашей духовной миссии в Иерусалиме, начальник ее пользовался на практике широкими правами по наблюдению за русскими поклонниками. Видимо, что, кроме письменной инструкции, ему были даны устные указания на этот счет в С.-Петербурге пред отправлением на Восток. Да иначе и не могло быть. Когда учреждалась духовная миссия в Иерусалиме после Крымской войны, Россия не имела никакого представителя в св. граде. Таким образом, начальник духовной миссии, явившийся в Иерусалиме в начале 1858 года, оказывался здесь единственным представителем русской церкви и русского правительства. Само собою разумеется, что ему, как таковому, были предоставлены, по крайней мере, на практике широкие права по наблюдению за русскими поклонниками. Так и сам преосв. Кирилл смотрел на свои обязанности в этом отношении, что ясно показал впоследствии своими усилиями отстоять свои права по наблюдению и даже заведыванию поклонническим делом.

Но в таком положении дело с поклонническим вопросом оставалось недолго. Вскоре после водворения нашей миссии в Иерусалиме, здесь было учреждено консульство, чему не только не противодействовал, но даже, напротив, сочувствовал и всячески содействовал начальник второй нашей иерусалимской миссии, ожидавший в консуле найти себе защитника и сотрудника в общем деле поднятия влияния России на православном Востоке, и никак, по-видимому, не ожидавший, чтобы консул мог явиться его соперником в заботах об улучшении быта русских поклонников в Палестине. А между тем на деле вышло именно так.

С другой стороны, еще раньше того, почти одновременно с учреждением второй иерусалимской миссии, у нас в России явилось известное «русское общество пароходства торговли», которое обратило внимание и затем даже взяло в свои руки, между прочим, дело об улучшении быта наших палестинских паломников. Оно командировало неоднократно в Палестину Б. П. Мансурова для всестороннего и основательного изучения этого вопроса на месте. В целом ряде донесений г. Мансурова, из коих иные были напечатаны, была вполне выяснена вся неприглядность и ненормальность положения столь важного дела и весьма убедительно показана была «необходимость создания в святой земле собственных русских учреждений, где бы наши поклонники чувствовали себя, как дома, и которые дали бы России возможность стать в Палестине на твердую почву и занять в ней материально независимое положение от иерусалимского патриархата»³⁴⁸.

Под влиянием деятельности «общества пароходства и торговли» и особенно донесений г. Мансурова, в русском обществе пробудился живой интерес к вопросу о положении русских паломников в св. земле и вообще о русском влиянии на Востоке. Благодаря этому, скоро был учрежден особый так называемый «Палестинский Комитет», который не был подчинен никакому начальству и состоял под председательством великого князя Константина Николаевича, который первым из лиц Русского царствующего дома посетил св. землю в 1859 году и вообще интересовался этим делом.

Палестинский Комитет взял в свои руки трудное дело улучшения быта русских поклонников, за короткое время (1858–1864 г.) собрал значительные средства (свыше 1 000 000 руб.), на которые был приобретен обширный земельный участок у яффских иерусалимских ворот, и на нем постепенно были устроены странноприимные дома для 800 богомольцев, госпиталь на 40 кроватей и др. здания³⁴⁹.

Таким образом, в течение самого непродолжительного времени в Иерусалиме явились три учреждения, которые желали принять на себя заботы об улучшении быта русских поклонников. Представители этих трех учреждений не имели точных и ясных инструкций, которые бы строго определяли образ и границы их деятельности. Поэтому, среди них были неизбежны столкновения, которые были тем прискорбнее, чем важнее было дело, которому все выше названные учреждения и их представители, кажется, одинаково усердно желали послужить.

Преосв. Кирилл, основываясь на крайне неопределенных выражениях инструкции для миссии и оставаясь в течение некоторого времени единственным и полновластным представителем России в св. земле и Иерусалиме, продолжал себя считать таковым же и после того, как здесь явились консул и представители «Палестинского Комитета», особенно в том, что касалось дела улучшения быта русских паломников. Начались столкновения, которые повели сначала к ограничению прав начальника миссии, к сужению их до того, что он на практике сделался «нравственным наблюдателем» за русскими поклонниками, их духовником и совершителем богослужения, a затем и к удалению преосв. Кирилла от должности начальника иерусалимской миссии.

Вся деятельность начальника второй иерусалимской духовной миссии по улучшению быта русских поклонников в св. земле выразилась в том, что он во 1) представил нашему правительству свои наблюдения над положением русских паломников, которые были приняты им во внимание, и во 2) принял некоторые немногие меры, содействовавшие улучшению обстановки, в какой находились наши поклонники в Иерусалиме. То и другое падает на первые годы пребывания преосв. Кирилла в Иерусалиме, когда он был еще единственным представителем России в Иерусалиме.

Свои наблюдения³⁵⁰ над положением и бытом русских поклонников в Иерусалиме преосв. Кирилл изложил в первом своем отчете министерству, который он представил в 1858 году. По этому отчету и мы намерены кратко познакомить читателей с бытом наших паломников в св. земле, каков он был в половине XIX в., а также с теми соображениями и заключениями, какие делал преосв. Кирилл на основании своих наблюдений.

Миссия преосв. Кирилла нашла в Иерусалим очень значительное число русских поклонников (до 500 человек), которые с великою радостью и встретили миссию.

Постепенно присматриваясь к поклонникам, входя в ближайшие сношения с ними, преосв. Кирилл скоро без труда мог заметить как положительные, добрые, так и отрицательные, печальные стороны в положении и быте наших поклонников в Иерусалиме.

Утешительно было членам русской миссии слышать от всех и даже от иностранцев добрые отзывы о нравственных качествах русских паломников, которые пользовались самою лучшею репутациею среди всех других поклонников святых мест. Русские паломники заметно выделялись из среды всех других своим непритворным усердием к святым и особенными религиозными обычаями, каких они держались, каково, напр., почти общее правило не вкушать мясной пищи во все время пребывания в св. граде, а также говеть и причащаться св. таин по нескольку раз в продолжение великого поста.

Утешительно было также членам нашей миссии наблюдать русских поклонников во время богослужения в архангельском монастыре и особенно на св. местах, когда там служба совершалась русскими иеромонахами, или архиереем, видеть при этом редкие, неподдающиеся описанию, проявления искреннего глубокого религиозного чувства. С другой стороны, не иначе, как с удивлением, можно было наблюдать ту терпеливость и ту безропотность, с какими наши поклонники, по крайней мере, большая часть их, переносили «ужасные» неудобства помещения и житья в Иерусалиме.

«Вижу и убежден, – говорит о себе преосв. Кирилл. – что на этой почве можно посеять много доброго семени веры и благочестия, с отрадною надеждою благих плодов для самой житницы нашего отечества, куда многие теперь несут (молю Господа, чтобы со временем все приносили) не одни только четки и крестики, но и живейшую веру и пламеннейшую любовь ко Господу».

Но, к сожалению, яркости светлых черт утешавшей и радовавшей членов миссии положительной стороны быта наших поклонников соответствовала мрачность теневой стороны. «Бывают минуты, – говорит преосв. Кирилл, – когда страшно становится и трепет пробегает по всему существу моему. Между душами, полагающими здесь благое начало покаяния и вступающими в теснейший таинственный союз с Господом, распятым за нас и воскресшим, сколько здесь бывает и таких, которые теряют последние крупинки веры, какие имели прежде, запасаются здесь пороками, каких не знали прежде! Печальнее и удивительнее всего то, что до подобного состояния доходят чаще всего те, которые дольше других оставались, или чаще других бывают в Иерусалиме. Такие не только сами гибнут, но и других увлекают, пользуясь несчастными преимуществами своей опытности, и правом руководительства других в незнакомом крае».

По наблюдениям преосв. Кирилла, диавол с особенною силою действует на Голгофе, месте распятия Сына Божия, поразившего здесь древнего змия, до самого последнего времени, так что «пороки, вкрадывающиеся здесь в свежие души, особенным каким-то образом переплетаются с делами благочестия и укрываются за ними, пуская корни глубже и глубже, не по дням, а по часам, и притом незаметно для самого увлекающегося ими: кто теряет страх Божий здесь, теряет его весь».

Некоторые недостатки в положении, быте и поведении русских поклонников зависели от помещений, в каких они жили во время пребывания в св. граде. Помещения эти были все вообще крайне неудобны, и неудобства эти особенно ощутительно давали себя чувствовать в тех случаях, когда поклонников собиралось очень много и патриархия вынуждена была помещать по 4 человека в углу, где едва доставало места для одного, как это и случилось в 1858 году, во время прибытия миссии в Иерусалим, когда уже само турецкое правительство приняло участие в русских паломниках и распорядилось уступить для них целые казармы, в которых все-таки пришлось размерять места по вершкам. Некоторые помещены в монастырях, предоставлявшиеся именно русским поклонникам, как наиболее терпеливым и нетребовательным, были до того плохи и неудобны, что уже иностранные консулы, накануне прибытия нашей миссии в Иерусалим, во время неожиданных холодов и грязи, нашли необходимым поставить патриархии на вид, чтобы она позаботилась о несчастных русских поклонниках, которые начали сильно болеть, живя в собственном смысле слова в темных и сырых подвалах и лужах, и могли, наконец, распространить заразу в городе. Сам греческий доктор³⁵¹, приставленный от патриархии к русским поклонникам, был не в состоянии сдерживать свое негодование на своих же греков и считал положительно невозможным оказывать больным необходимые пособия при подобных внешних условиях.

Особенно было прискорбно членам нашей миссии видеть, как не только больные наши поклонники страдали физически, но иногда и здоровые болели нравственно. Между нашими поклонниками был распространен порок пьянства. Этим пороком страдали не только люди «бывалые» среди них, которые всю жизнь свою проводили в «паломничаньи» и любили везде, между прочим, и в св. граде заводить около себя приятную компанию; но и между новичками «находились такие простодушные, которые верили, будто «за благословением св. Петра», т. е. после употребления маленькой рюмки раки, которою угощали наших поклонников, при первом посещении ими патриархии, в присутствии наместника патриаршего, преосв. Мелетия, митрополита Петрскаго, нельзя уже не пить водки, и на этом основании начинали пить, делая с течением времени значительные успехи, между тем, как в России не знали вкуса водки и в Иерусалим шли с намерением посвятить себя впоследствии подвигам постничества. «Но справедливость требует сказать, – замечает при этом преосв. Кирилл в оправдание наших паломников, – что многие и весьма многие из поклонников, часто людей скромных и благонамеренных, впадают в искушение выпить лишнюю рюмку водки именно по причине помещения своего в сырых и душных подвалах, или же в сквозных коридорах и камерах, где не имеют возможности просушить на себе белье».

Кроме неудобств помещения, русские поклонники терпели немало и от тех лиц, которые заведывали этими помещениями и вообще имели какое-либо отношение к нашим паломникам. Об этом у нас была выше речь³⁵², когда мы говорили об отношениях нашей миссии к патриархии в первое время пребывания миссии в Иерусалиме. Наших поклонников иногда совершенно обирали, уверяя их, что кто унесет с собою из св. града хоть одну паричку, подвергнется вечному проклятию, от них настойчиво требовали денег не только за помещение, но и еще особо «на молитвы», их часто помазывали елеем, иногда ночью, без всякого предупреждения, и за это также требовали денег.

Самое главное внимание нашей миссии и особенно преосв. Кирилла, как начальника ее, в первое время пребывания их в Иерусалиме было направлено именно на улучшение помещений, в которых находились русские паломники, и на усиление надзора за жизнью и поведением их в св. граде.

Преосв. Кирилл, при всяком удобном случае, указывал наместникам патриарха на крайние, очевидные неудобства помещений для русских поклонников и на необходимость их улучшения. Патриархия, с своей стороны, оправдывалась тем, что замеченные начальником нашей миссии неудобства обусловливались преимущественно временным скоплением большого количества русских поклонников в 1858 году.

Тем не менее заявления и указания начальника русской миссии оказывали свое действие на греков. Патриархия выражала желание сделать что-либо для улучшения быта русских поклонников, но вместе с тем, видимо, не хотела выпустить их из-под своей зависимости.

Прежде всего, патриархия желала приспособить здания некоторых монастырей для помещения поклонников, расширив и улучшив их. «Но этих помещений, которые теперь предоставляются поклонникам, – замечает в своем отчете преосв. Кирилл, – нам никаким образом улучшить нельзя. Уродливые здания, построенные в восточном вкусе с открытыми террасами, на которых осенью и зимою стоят лужи, сообщающие сырость в комнаты, и с разбросанными в страшном беспорядке кельями, пропитанными и снизу и сверху и с боков сыростью, крайне не поместительны и неудобны в настоящем своем виде, и неисправимы на будущее время. На старых их основаниях можно было бы пристроить весьма немногое, и то в обычном здесь уродливом виде. А сломать все до основания, чтобы построить что-либо новое, обошлось бы втрое дороже устройства нового здания, приспособленного к действительным потребностям нашим».

Вообще по всему было видно, что патриархия иерусалимская не только охотно, но даже с радостью пошла бы навстречу желанию русских обстроить греческие монастыри для помещения в них русских поклонников; но только она ни в каком случае не желала уступать этих монастырей русским в их полное владение. А между тем, по убеждению преосв. Кирилла, главнейшая задача и миссии русской и всех вообще русских деятелей в Палестине должна была состоять «в освобождении миссии и поклонников наших (может быть поклонников раньше, а потом уже и миссии) из-под власти греков. «Патриарху, – замечает при этом преосв. Кирилл, – очень хочется прижать миссию, как можно крепче, к своей груди, чтобы усыпить нас в своих отеческих объятиях: отсюда – готовность не только отдать занимаемый теперь миссиею дом под наши квартиры, но и пристроить дом для помещения консула».

Вся деятельность преосв. Кирилла по улучшению помещений для русских поклонников в Иерусалиме за то время, пока это дело находилось в руках его, выразилась в следующем. Прежде всего, на средства, находившиеся в распоряжении его, как начальника миссии, преосв. Кирилл нанимал особые дома, в которых и помещались русские поклонники, не находившие себе помещения в греческих монастырях. Частные дома нанимались начальником русской миссии особенно на время пасхальной и страстной седмиц, когда именно собиралось много русских поклонников в Иерусалиме. В 1858 году им нанимался с этою целью один дом, «в котором поклонники, более требовательные, находили особое, более, чем в греческих монастырях, удобное помещение». В 1859 году им были наняты еще два дома на две Пасхи, куда имели помещаться преимущественно поклонницы, «которые до того времени мокли по монастырям в комнатах без крыши и окон».

Кроме того, преосв. Кирилл в самое первое время своего пребывания в Иерусалиме позаботился об устройстве особой больницы для русских поклонников, которая и была устроена на 10 кроватей. Начальник русской миссии просил устроить госпиталь (временный) только на 6 кроватей, но наместники патриаршие устроили его на 10 и, кроме того, выражали готовность принять все издержки на свой счет. Но эта последняя услуга была, под благовидным предлогом, отклонена, так как начальник русской миссии поставил своею задачею – ничего не делать без ведома и согласия греков и все делать на свои средства, во избежание каких-либо притязаний от греков. В частности, временный госпиталь для русских поклонников был устроен на средства, предоставленные в распоряжение русской миссии Государыней Императрицей.

Этим и ограничились, по крайней мере, по имеющимся в нашем распоряжении сведениям, мероприятия нашей второй миссии в Иерусалиме, направленные к улучшению быта русских поклонников. Все вышеуказанные нами меры преосв. Кирилла в этом отношении падают на первые годы пребывания его в Иерусалиме. В скором времени начались прискорбные столкновения у него с представителями других ведомств русского правительства в Иерусалиме, которые сперва сильно парализовали его деятельность, а затем и повели к отозванию его из Иерусалима.

К речи об этом печальном периоде в жизни преосв. Кирилла мы и переходим.