Критский собор – незаконнорожденный плод внебрачных отношений

Соборный строй никогда не прекращал своего действия в церковной жизни. И после общепризнанных семи Вселенских Соборов, последний из которых состоялся в Никее (787), и после Соборов свт. Фотия (879) и свт. Григория Паламы (1341–1351), которые многие считают VIII и IX Вселенскими Соборами, созывалось множество соборов с большим или меньшим количеством участников, внесших значительный вклад в жизнь Православной Церкви.

Даже в годы османского владычества и на протяжении всего 19-го века вопросы, возникающие в жизни Церкви, решались многочисленными соборами, в которых часто принимали участие как патриархи Александрии, Антиохии и Иерусалима, так и архиереи из этих древних патриархатов. В частности, одной из тем для соборного обсуждения был прозелитизм папских и протестантских миссионеров в отношении православных верующих. Даже в тяжелые годы рабства и пленения, когда почти все православные страны, за исключением Святой и Великой Руси, находились под османским игом, Великая Константинопольская Церковь не переставала с должной торжественностью организовывать богослужения и заседания соборов.

Упадок Османской империи и создание новых государств с предоставлением автокефалии Поместным Церквам уменьшили паству Константинопольской Церкви и ограничили Её юрисдикцию. Зато это дало новый стимул молодым православным государствам, позволило им свободно организовывать свою церковную жизнь и заботиться об укреплении Православной веры на своей земле. Конечно же, этнофилетизм и возникающее между ними соперничество, которое иногда доходило до вооруженных столкновений, препятствовало выражению единства автокефальных церквей и создавало видимость их разделения, несмотря на то что у них не было никаких различий в учении, богослужении и управлении. Стабилизация политической ситуации после Балканских войн и Первой мировой войны продолжалась недолго, потому что за ней последовала Октябрьская революция 1917 года в России, которая подвергла самую большую и сильную православную страну и Церковь жестоким гонениям со стороны противников христианства, пленению богоборцами и зверствам коммунистической диктатуры. Эта ситуация вскоре распространилась и на другие балканские страны, за исключением Греции. Затем, в 1922 году, наступила Малоазийская катастрофа: миллионы греческих беженцев покинули свои родовые гнезда, что значительно уменьшило паству и так уже ослабленной автокефалиями «Церкви ради Христа бедных», которая стала теперь еще беднее.

На Западе, которому не знакома была тирания и диктатура ислама, исполненный гордости и самоуверенности папизм созвал в 1870 году I Ватиканский Собор, назвав его Вселенским, и принял догмат о примате и непогрешимости папы Римского. В то же самое время, разделенные и разъединенные протестанты в конце 19-го века организовали экуменическое движение, которое привело их хотя бы ко внешнему единству в так называемом «Всемирном Совете Церквей». Мы, православные, также захотели принять участие в этих глобальных и межхристианских процессах, чтобы не оставаться якобы изолированными и ослабленными, но, чтобы весь вместе христианский мир, объединенный и сильный, противостоял двойной угрозе со стороны атеистического коммунизма и агрессивного ислама. Таким образом, мы отказались от традиционного восприятия представителей Запада как еретиков, представляющих для нас большую опасность в плане политики и культуры, чем ислам, и стали «заигрывать» с Западом. В 1920 году в известной экуменической энциклике «К Христовым Церквам всего мира» Вселенская Патриархия впервые назвала «Церквами» еретиков – папистов и протестантов – в соборном документе¹.

С тех пор прошло уже почти сто лет, и это отклонение Константинопольской Церкви от веры, противоречащее Священному Преданию и неприемлемое с точки зрения экклезиологии: превращение ересей в «церкви» и предоставление церковного статуса еретикам в соборном документе, теперь, после Критского «Собора», было закреплено соборно, на всеправославном уровне, с помощью вызвавшего многочисленные дискуссии документа «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром». Этот документ, по сути, разделяет и раскалывает единство Церкви. Пленённая западным экуменизмом, Константинопольская Церковь, имея первенство чести и будучи Матерью-Церковью для более молодых автокефальных Церквей, пытается сейчас увлечь за собой и другие Православные Поместные Церкви и убедить их в том, что сейчас совсем другая эпоха и что святоотеческое Предание и Священные Каноны, запрещающие общение с еретиками в таинствах и совместные молитвы, следует изменить, чтобы приспособиться к якобы новым потребностям нашего времени. Те, кто ратует за подобные изменения, преследуют одну единственную цель: вызвать разногласия и расколы в теле Церкви, отрицая тот факт, что спасение возможно только во Христе и что только наша Православная Церковь является той Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церковью, о которой говорится в 9-м члене Символа веры. Такие люди – враги Христа и спасения о Господе.

В 1924 году по инициативе патриарха-масона Мелетия (Метаксакиса) была насильственно, без всеправославного решения, введена календарная реформа, которая нанесла тяжелую рану эортологическому² единству православных, не уврачеванную и по сегодняшний день³. В то же самое время было начато обсуждение созыва Вселенского Собора. Предполагалось, что основная тематика Собора будет иметь отношение к экуменизму; она была предложена вышеупомянутым патриархом-обновленцем Мелетием. К сожалению, патриарх Мелетий положил основание и заложил фундамент не для настоящего православного Собора, а для псевдо-собора с экуменическими проектами, основной целью которого было не решение срочных и неотложных вопросов, а узаконивание ересей и наделение их статусом Церкви. Важно отметить, что в каталог тем для обсуждения вносились, а затем вычеркивались многие вопросы, некоторые из которых были действительно «горячими», такие как календарь, предоставление автокефалии и другие. Единственной темой, которая сохранялась там все это время в неизменном виде, и никто не осмеливался поднять этот вопрос, была тема «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром» или, вернее, «Отношения Церкви с ересями и расколами». Поскольку такие отношения основаны на Священном Писании и установлениях Святых Отцов, их пытаются изменить и вызвать тем самым новые расколы и разделения.

Период правления Метаксакиса не был гладким и из-за противоречий, наблюдавшихся в составе Константинопольской иерархии, и из-за нежелания остальных автокефальных Церквей следовать нововведениям Константинополя, как показали их письма, посланные в ответ на проясняющие их намерения патриаршую и синодальную энциклики 1902 г. и 1904 г., составленные патриархом Иоакимом. От Метаксакиса эстафетная палочка экуменизма перешла к патриарху Афинагору, который занял патриарший престол в 1948 году путем насильственного свержения своего предшественника Максима V, в качестве доверенного лица американцев и известных тайных обществ, членом которых он был. Я не буду далее углубляться в эту тему, потому что она известна многим. Следует отметить тот факт, что так называемое «единство христианского мира» продвигалось интриганами во главе с Афинагором в ущерб престижу и достоинству Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви, а именно Православной Церкви,, с помощью двух неприемлемых с экклезиологической точки зрения движений. Они преследовали следующие цели:

– чтобы постепенно все автокефальные православные Церкви, во главе с Константинопольской, стали членами всееретического протестантского «Всемирного Совета Церквей» (каких «Церквей» – это вопрос?), и

– чтобы началось сближение с папистами, которые под влиянием экуменических кругов стали отказываться от строгих принципов своей экклезиологической исключительности и признавать некоторые элементы церковности у христиан, не находящихся под властью папы.

В высшей степени показательным является тот факт, и это уже было отмечено многими, что во время подготовки, а затем и работы Второго Ватиканского Собора (1962–1965), Афинагор, придерживающийся аналогичной экклезиологической линии, созвал три «Всеправославных совещания» на о. Родос (1961, 1963 и 1964), а четвертое – в Шамбези (Женева, 1968), которые и определили первый каталог тем будущего Святого и Великого Собора. Их итогом стала организация «Межправославных подготовительных комиссий» и «Предсоборных совещаний», проходивших с 1971 года до июня 2016 г., когда был созван Критский «Собор». В течение пятидесяти пяти лет после «I Всеправославного совещания» на о. Родос (1961), сорока пяти лет после созыва «I Межправославной подготовительной комиссии» в Женеве (1971) и сорока лет после «I Всеправославного Предсоборного совещания» в Женеве (1976) детально и со всей тщательностью подготавливается легендарный и долгожданный «Святой и Великий Собор» Православной Церкви. И каков результат? Критский лжесобор в июне 2016 года.

Никогда в истории Церкви не требовалось столько времени, чтобы подготовить собор, поскольку соборы всегда рассматривали срочные и неотложные вопросы, которые не позволяли задержек и проволочек, но требовали немедленного рассмотрения. Какова же причина этой задержки и невозможность созвать большой собор вселенского масштаба, который стал бы достойным соперником и противостоял Второму Ватиканскому Собору? Несмотря на поспешную подготовку во Втором Ватиканском Соборе приняли участие 2500 епископов, а в нашем, т. н. «Великом» Критском Соборе – всего 150; Ватиканский Собор длился не одну неделю, а два года, и в результате были приняты такие богословские документы, которые до сих пор являются предметом богословских исследований, в том числе и православных; он привлекал к себе всеобщее внимание в течение длительного времени, в то время как наш Собор потерялся и исчез из виду, еще не успев закончиться, и его недолгая жизнь продлилась всего несколько дней. Почему с такой поспешностью и торопливостью заканчивалось обсуждение тем Собора, не предоставлялось достаточно времени для дискуссий, не участвовали все епископы, и не все имели право голоса; дискуссии не были открыты не только для журналистов, но и для духовенства и мирян, а доступ к месту проведения Собора был перекрыт и охранялся правоохранительными органами? Для чего нам бояться полноты церковной, если наши решения благочестивы, и принимаются в духе евангельских и святоотеческих истин?

Ответить на этот вопрос не сложно. С самого начала цели «Собора» не были движимы православной соборной традицией, которая в основном подразумевает, что каждый собор соблюдает и с почтением относится к решениям предыдущих Соборов, «следуя во всем жившим прежде нас Святым Отцам»: осуждает совместные молитвы, которые они запретили, и действует так, как если бы все соборы были заседаниями одного и того же собора. Ведет борьбу и анафематствует новые появляющиеся ереси, которые тревожат полноту Церкви, решает пастырские и административные вопросы, и вообще заботится о том, чтобы непоколебимо сохранять евангельскую и святоотеческую традицию. Критский Собор не делал ничего подобного; он действовал с точностью до наоборот. Он не только не вынес повторного осуждения ересям, которые осудили прошлые соборы, таким как монофизитство, папизм и протестантизм, но, напротив, именовал их «Церквами». Вместо того чтобы осудить новую всеересь экуменизма, он ввел ее в Церковь на соборном уровне, восхваляя неприемлемые документы Богословских диалогов и наше унизительное участие во «Всемирном Совете Церквей», который правильнее было бы назвать протестантским «Всемирным Советом ересей». Собор не только уклонился от осуждения общих молитв с еретиками, которые стали весьма популярными и даже модными, а, напротив, узаконил их путем совместных молитв с инославными наблюдателями на различных богослужениях. Он не рассмотрел, а, напротив, удалил из списка тем для обсуждения горячую и требующую срочного рассмотрения проблему календаря; не решил ни проблему диаспоры, ни проблему автокефалии, и просто посчитал, что заполняет все эти пробелы с помощью богословских деклараций общего содержания в послании и в энциклике Собора.

Рассмотрение данных вопросов в духе Православия и Священного Предания было нежелательным для организаторов «Собора». На каждом этапе многолетней подготовки к Собору бодрствующее сознание полноты церковной высказывало свои возражения по ряду вопросов. Почитаемые старцы и жившие в недавнее время святые нашей Церкви, доблестные епископы, вся Святая Гора Афон и некогда в древности хранившая традиции Элладская Церковь, многие профессора богословских факультетов, христианские братства и союзы, а также многие верующие противодействовали созыву Собора⁴, потому что они знали о его целях, направленных против Православия. У нас нет непогрешимого и первенствующего во власти Папы, который может делать все, что он захочет, как это произошло со Вторым Ватиканским Собором. Следует отметить, что несмотря на некоторые обновленческие и принятые в духе протестантизма решения, Второй Ватиканский Собор совершенно не затронул основные экклезиологические догматы папизма. Таким образом, «повара», желающие состряпать экуменизм, долго тянули, составляли меню и готовились, ожидая изменения ситуации и более благоприятных условий для созыва своего экуменического «Собора». Именно это и было причиной столь длительной подготовки Собора и задержки его проведения, небывалой в традиции нашей Церкви. У них долго не получалось организовать экуменический «Собор», который прервал бы преемственность и непрерывность соборной святоотеческой традиции Православной Церкви.

Неожиданное ускорение созыва «Собора» патриархом Варфоломеем, который принял эстафетную палочку экуменизма после Мелетия Метаксакиса и патриарха Афинагора и стал третьей крупной фигурой на этом поприще, произошло потому, что нынешняя обстановка была оценена как благоприятная для проведения Собора. Элладская Церковь, которая до конца правления приснопамятного архиепископа Афинского Серафима отличалась традиционным укладом и консерватизмом, изменила курс и повернула в направлении экуменизма; на Афоне насадили ячейки экуменизма, которые разделяют его и препятствуют ему выражаться в соответствии со Священным Преданием; большинство преподавателей богословских факультетов приняли экуменические псевдо-воззрения, о чем свидетельствует тот факт, что они поддерживают создание Отделения исламских исследований и превращение православного урока Закона Божия в религиоведение. Множество публикаций и выступлений богословов из Всегреческого богословского союза «Время»⁵ и последователей «постпатристического богословия» из Академии богословских исследований в г. Волос⁶ покрываются и поддерживаются патриаршими, архиепископскими и епископскими благословениями, несмотря на то, что они до основания разрушают Православие и превращают спасительное «время» Нового Завета во время уничтожения веры, приспособленчества и обновленчества. Церковное руководство Великой России с радостью плывет вместе с ними в мутных водах экуменических заблуждений, хотя оно, в ответ на антиэкуменические, антипапистские, антизападные настроения русского народа, могло бы переменить этот разрушительный курс. А наш благочестивый греческий народ, измученный референдумами, налогами, безработицей, внезапным изменением жизненно-важных проектов и программ, простаивает в очередях в банках, налоговых инспекциях, общественных столовых, в борьбе за хлеб свой насущный и выживание и, за исключением немногих, равнодушен к церковным вопросам и духовности.

Вот какого подходящего момента, вот какой благоприятной обстановки ожидали инстанции, поддерживающие движение Новой Эры, экуменизм и всерелигию, чтобы закончить подготовку и приготовления, продлившиеся почти целый век, и поспешно созвать этот Критский лжесобор. Но если они считают, что обманув многих вождей Церкви и многих епископов (к счастью, есть и такие, кто не поддался этому обману), они точно также могут ввести в заблуждение и бодрствующее сознание Церкви и, в конечном счете, обмануть Бога, Основателя и Главу нашей Церкви Иисуса Христа и Святого Духа, который наставляет Церковь на всякую истину и прогоняет духа заблуждения и ереси, то они глубоко ошибаются. Критский «Собор», являющийся плодом и порождение духов, чуждых Православной вере, будет отвергнут и стерт со страниц церковной истории как незаконное детище, рожденное после скверных и греховных родовых мук; плод нечистой страсти и любви некоторых Предстоятелей к ересям папизма и экуменизма. Там он был выношен и там он был рождён; он не является чадом и детищем Православной Церкви. Нам преподнесли его на Крите, ожидая, что мы признаем его своим, но его ДНК не совместимо с биологическими характеристиками Святых Отцов Православия. Разве нас не предупреждал св. Паисий Святогорец о вкусах и предпочтениях Афинагора? Его слова совершенно уместны и в контексте нынешних событий: «Кажется, Патриарх Афинагор влюбился в другую женщину – которая называется папистской церковью – потому что наша Православная Мать совсем не произвела на него впечатления, ведь Она столь скромна» ⁷.

Источник: ΑΚΤΙΝΕΣ. Перевод: Елена Огородник.