3-е

Иакинф, родом из Кесарии Каппадокийской, был постельничим (кубикуларием) имп. Траяна. Имея всего 20 лет, пострадал за то, что не хотел на языческом празднике есть идоложертвенного мяса и исповедал свою веру в истинного Бога. Император велел бить его по щекам и губам, и затем насильно кормить его; но юноша стиснул зубы и рот и не допустил осквернения. После сего велено было бичевать его, заключить в тюрьму и давать пищу только идоложертвенную. Иакинф не принимал этой пищи и умер через тридцать восемь дней.

Когда императору донесли об этом, он велел выбросить тело мученика за город и оставить в добычу зверям и птицам. Долго лежало оно невредимо; наконец, по особенному видению, взял его пресвитер Тимофей, родственник мученика, и положил в своём доме, возжигая всякий день лампаду при ковчеге. перед кончиной своей Тимофей поручил и святые мощи некоей благочестивой вдове. Много прошло времени, и вот одному человеку случилось ослепнуть от головной болезни, и ни один врач не мог пособить ему. Святый мученик явился ослепшему и сказал: «хочешь исцелиться от болезни?» – «Кто ж ты?» – спросил больной. «Я раб Христов, Иакинф, врач всяким болезням», сказал явившийся. Тогда больной воскликнул: «возьми всё моё имение, только бы мне видеть свет!» Иакинф сказал: «Бог мой исцелит тебя даром, только возьми моё тело у такой-то вдовы и с верными людьми отошли в Кесарию, а глаза свои помажь маслом из лампады при моей гробнице, и прозришь». Больной исполнил всё, что ему было сказано, и прозрел; мощи же Иакинфа, отправленные в Кесарию, положены в доме родителей его (уже скончавшихся).

Из пресвитеров Александрийских возведён на патриарший престол в 449 г., по кончине св. Флавиана⁶³, умерщвлённого евтихианами; присутствовал в 451 г. на Халкидонском соборе, на котором он получил для своей кафедры право равенства с кафедрой Римского епископа. Анатолий вёл деятельную борьбу против ересей Нестория и Евтихия и умерщвлён еретиками в 458 г. – Он известен в Церкви стихирами на воскресные дни, на некоторые Господские праздники, как то: на Рождество Христово и Богоявление, на дни мучеников, как то: Пантелеймона, Георгия, Димитрия и друг. Эти стихиры были первым опытом замены стихир Ветхозаветных – стихирами христианскими. Анатолий составлял их в подражание Ветхозаветным пиитическим творениям, псалмам, притчам, которые издавна называются стихирами.

Содержанием своим стихиры христианские стали заменять чтения житий, тогда как прежде того дни святых праздновались между прочим чтением их «деяний».

(См. «Уч. об Отц. Ц.» Филар. Черн., ч. III, § 227).

Преп. Александр, уроженец Азийский, обучался наукам в Константинополе, потом вступил в военную службу и был не в малом чине; но через несколько времени (около 381 года) оставил всё, роздал имение нищим и удалился в Сирию, где постригся в монастыре. Четыре года прожил он тут, и потом, испросив благословение у настоятеля, пошёл в пустыню. Тут он подвизался один целых семь лет, к концу коих обратил в христианство большое языческое селение и градоначальника Равулу (бывшего впоследствии епископом Едесским, 405–435 года), а затем, углубившись дальше в пустыню, обратил скопище разбойников к жизни доброй и, дойдя до реки Евфрата, поселился в дупле некоего дерева (около 393 года). К нему стали приходить братия и селиться близ него. Он прожил тут двадцать лет и устроил общежительный монастырь, в котором было до четырёх сот монахов; тут-то впервые установился новый, до того ещё не бывший чин неусыпающих монахов. Монахи из Греков, Латинян и Сириан, разделяясь на 24 чреды по числу 24 часов дня и ночи, непрерывно на два лика славословили Господа, поя протяжно псалмы Давидовы.

В то время в странах при-Евфратских ещё много было идолопоклонников; посему преп. Александр избрал из учеников своих искуснейших семьдесят, по образцу семидесяти учеников Христовых (Лук. X гл.), и, помолившись, послал их по два во все окрестные селения языческие. И труды их не были тщетны, потому что многие из язычников познали истинную веру.

Через двадцать лет, оставив устроенному монастырю настоятеля Трофима с ста пятьюдесятью братиями, отправился на проповедь окрестным кочевникам и посетил Пальмиру, жители которой, впрочем, не пустили его в город, говоря: «кто может накормить столько народу!» Передающий об этом известие ученик и описатель жизни преподобного замечает, что, хотя жители Пальмиры и назывались христианами, но оставались при многих Еврейских обычаях (известно, что ещё в 250–272 г. Пальмира была столицей Зиновии, Арабской царицы, Иудеянки по вере, и тут жили по преимуществу торговцы Еврейские). Отринутый гражданами, Александр сказал: «лучше уповать на Господа, нежели на человека; не упадайте духом, братья! потому что посетит нас Бог, когда и не ожидаем». И едва прошли они несколько вёрст, как встретившиеся кочевники (Бедуины) приняли и угостили их. Отсюда, пройдя более ста вёрст, достигли они Антиохии, где епископствовал Феодот, вступивший на кафедру в 421 году. Тут он хотел было устроить монастырь, но и епископ и градоначальник не доброхотствовали ему. Посему, взяв с собой двадцать четыре из братии, отправился в Константинополь и поселился с ними при церкви св. Мины, куда через несколько времени собралось к нему до трёхсот человек братии из Греков, Латинян и Сирян; устроилась обитель и установился чин неусыпающих.

Как представитель знаменитого братства, Александр был известен патриарху Несторию; и этот, не видя его между поборниками своего начестия, потребовал его на суд как еретика (потому что при патриаршем дворе считали ересью православие). Представленный судьям и спрошенный о еретичестве своём, сказал только: князья сидят и сговариваются против меня, а раб Твой размышляет об уставах Твоих. Откровения Твои – утешение моё, и уставы Твои советники мои (Пс.118:23–24). Больше ничего не провещал он, и раздражённые судьи выгнали его. Но в конце того же (429) года и он, и многие из братства его обители потерпели заключение темничное. По умирении Церкви, преподобный прожил недолго и скончался в 431 году.

Князь Всеволод Константинович, отец князей Василия и Константина⁶⁴ остался после отца своего в юных летах и вырос под надзором благочестивого дяди своего кн. Георгия; по воле того же дяди вступил он в брак с Мариной, дочерью Олега, князя Курского. Плодом сего супружества были князья Василий и Константин. Им также суждено было недолго пользоваться любовью и наставлениями родителя. В 1238 г. отец их князь Всеволод пал в битве с татарами на р. Сити, вместе с блаженным дядей, кн. Георгием⁶⁵. Осиротевшие князья должны были учиться добру скорбями жизни. Юному князю Василию надлежало собрать подданных, рассеянных ужасами варваров, и питать вдов мужей, павших на Сити. В 1242 г. он должен был вместе с другими князьями идти в орду на поклон к Батыю; потом и в следующем году отправлялся он туда же вместе с дядей, в. кн. Ярославом⁶⁶. По возвращении из орды вступил он в брак с княжной Ксенией. Плодом этого союза были дочь Мария и сын Василий, умерший малолетним. Недолго длилась жизнь кн. Василия; но нужна нам не долгая жизнь, а жизнь добрая, какую вёл князь, испытанный скорбями. Зимой 1249 г. отправился он во Владимир для свидания с в. кн. Александром и там скончался. Гроб его от Владимира до Ярославля провожали двоюродные братья его, князья Борис и Глеб Ростовские, и сам в. кн. Александр: так любили и отличали уважением молодого летами, но зрелого духом князя! Погребение его совершал Кирилл, епископ Ростовский; чистое тело его положено было в Ярославском Успенском соборе, на северной стороне⁶⁷. Младший брат принял правление княжеством. – Тяжкое было время. Юный князь, сколько мог, старался устроить покой подданных; но покой то и дело был нарушаем татарами. В 1252 г. опустошали они Суздальское княжество. Шайки диких степняков являлись то там, то здесь, чтобы грабить и убивать. В 1257 г. знаменитый Даниил Галичский вёл кровавую борьбу с татарами. Подобное происходило тогда же и в Ярославском княжестве. В июле татары подошли к Ярославлю. Кн. Константин с дружиной вышел на другую сторону р. Которости, на гору. Произошла кровавая битва с татарами; много пало татар, много и Ярославцев: юный князь положил здесь жизнь свою, за покой отчизны. Это было 3 июля. Гора, на которой происходило сражение, поныне называется Туговой, как место туги и слёз, пролитых осиротевшими Ярославцами⁶⁸. Ярославль, потеряв князя и многих своих, не спасся от разорения татарского; тело благоверного страдальца отчизны похоронено было с честью в соборной церкви, подле брата его Василия.

И на Туговой горе, и при гробах юных князей своих Ярославль сетовал словами Иова:

«О бедный жребий человека!

Мгновенный гость земных садов,

Зачем родишься ты?.. для муки.

Едва возникнет как цветок,

Едва распустится, – уж видит

Размах погибельной косы,

Готовый срезать гостя жизни.

Как тень, как сон, мелькают дни.

И кто их бегство остановит?

Ты дни его сочёл, измерил

И сам уж положил предел

Его же смертный не преходит»⁶⁹

В 1501 г. Ярославский кремль опустошён был пожаром. Когда начали копать рвы для нового соборного храма, обрели два гроба с нетленными телами и по надписям на каменных плитах узнали, что это были гробы князей Василия и Константина. – По совершении соборной панихиды гробы опущены были в землю. Но поднявшаяся буря с громом и ливнем дождя продолжалась две недели. – Ярославль испугался, не за то ли гнев с неба, что скрыты в землю мощи князей молитвенников за Ярославскую страну. – Страх тем более естественный, что Ярославль твёрдо помнил, как за 40 лет перед тем недоверие некоторых к мощам св. князя Феодора было наказано видимо для всех. По просьбе народа епископ и духовенство с торжеством перенесли нетленные мощи из Кремля в церковь св. князей Бориса и Глеба. В. князь Иоанн III тогда же приказал строить каменный собор и когда тот был построен, приходил сам на поклонение мощам, от которых истекали исцеления. Имени св. князей издавна посвящён придел в соборе⁷⁰.

Блаж. Иоанн и Логгин были учениками св. Филиппа, когда он был ещё игуменом Соловецкой обители. Проводя жизнь и в строгом посте и внимании к своей совести, они были безответными исполнителями приказаний преп. игумена. Всяко, аще что творите, от души делайте, якоже Господу, а не человеком угождающе, заповедал Апостол (Кол.3:23). Иоанн и Логгин с точностью исполняли заповедь Апостола и возрастали в жизни духовной. Они были люди не книжные, но природа служила их внимательному уму открытой книгой. Они видели море необозримое и возносились умом к Тому, Кто положил предел и морю; мириады звёзд обращали мысль их к Владыке миров, назначившему всему свой порядок; видели свет солнца и в благоговении славили свет самобытный. Так восходили они от совершенства к совершенству. В 1561 г. отправились они на судах на твёрдую землю и возвращаясь застигнуты были сильной бурей; буря разбила суда; блаж. Иоанн и Логгин потонули. Св. тела их обретены нетленными на Корельском берегу, за 120 вёрст от обители, в устье Сосновки и положены в часовне св. Николая с. Яренги. Слава чудес, совершавшихся при мощах, привлекла к ним нескольких иноков, которые построили себе кельи и положили основание обители. В 1625 г. инок Илия Телов донёс п. Филарету о чудесах, совершающихся при мощах праведников. Вследствие сего Новгор. м. Макарием предписано Корельскому игумену Герасиму и боярскому сыну Солонову произвести на месте точное исследование о чудесах св. Иоанна и Логгина. По строгому розысканию, сведения, показанные в донесении инока Телова, оказались верными⁷¹. Самые замечательные чудеса: исцеление Марии, три года страдавшей от беснования; исцеление молодого крестьянина, страдавшего падучей болезнью; исцеление крестьянина Евфимия, полгода страдавшего желудком и вызванного в Яренгу явившимися Иоанном и Логгином. В 1635 г. Яренгский монастырь со всеми землями с. Яренги отдан был в ведение Соловецкой обители, и в грамоте своей царь писал: «пожаловали мы у моря Яренгским погостом, где лежат чудотворцы Иван да Логгин». Μ. Аффоний вскоре после того писал Соловецкому игумену Рафаилу: «по прошению свят. п. Иоасафа царь пожаловал вам Яренгу на краю моря, где лежат мощи новоявленных чудотворцев Ивана да Логгина»; затем, предписывая построить и освятить новый храм, говорит: «как тот храм совершится и мощи новоявленных чудотворцев Ивана и Логгина в новый храм перенесёшь и в котором месте в храме те мощи положишь, – и ты бы о том отписал». Июля 2-го 1638 г. мощи праведников перенесены в новый храм. Память их с того времени совершается июля 3 дня⁷².

Бл. Иоанн⁷³, уроженец страны Вологодской, по занятию на соловаренных заводах назывался водоносцем; это название, сохранившееся за ним и в старости, было напоминанием о труженическом подвиге молодости его: в соловарне с тяжкими трудами добывания раствора соленого соединял он строгий пост и молитву. С заводов перешёл он в Ростов. Здесь начался новый подвиг его, подвиг особого рода. Его звали большим колпаком, потому что на голове носил он тяжёлый железный колпак. Но люди, видя это, не всё видели. На теле носил он ещё вериги, состоявшие из толстых железных крестов, тогда как на пальцах его было несколько колец. Раз, посетив блаж. Иринарха затворника, он дал ему совет носить на себе кресты и, предсказывая о нападении ляхов, говорил: «а я иду в Москву просить себе земли; в Москве будет много видимых и невидимых бесов, но их прогонит Св. Троица»⁷⁴. В Москве ходил он почти ногой в самые жестокие морозы и с распущенными волосами. Встречаясь с Годуновым, говорил вслух: «умная голова, разбирай Божьи дела; Бог долго ждёт, да больно бьёт». Перед смертью пришёл он в церковь Покрова Богоматери, что на рву, и просил у протоиерея Димитрия место себе, где бы ему лечь. Протоиерей, поняв, чего желает юродивый, обещал похоронить его; блаженный указал на место могилы. По выходе из церкви блаженный пошёл к живому мосту на р. Москву; здесь встретился ему больной Григорий, два года не владевший ногой; расспросив его о болезни, Иоанн, как-бы нечаянно, наступил ему на ногу, и нога исцелела; блаженный велел сказать о том протоиерею церкви Покровской, без сомнения для того, чтобы случаем исцеления побуждены были исполнить обещание о погребении. Потом пошёл за реку в баню и там, в первый раз, сняв с себя все вериги, трижды облился водой, готовя себя к погребению; лёг на скамью, положив под голову все свои тяжести, и сказал: «простите меня, братия; когда умру, отнесите к Церкви Покрова Богородицы, ко гробу блаж. Василия, чтобы протоиерей с братией похоронили моё тело». С этими словами скончался. Это было 3 июля 1589 г. – Желание блаженного поспешили исполнить: протоиерей и его братия перенесли почившее тело в церковь свою и во время панихиды исцелился боярский сын Елеазар Юрьев, 20 лет страдавший глазами. По воле царя Феодора, слышавшего о подвиге блаженного, погребение юродивого отпевали Казанский митрополит, Рязанский архиепископ и множество настоятелей монастырских. В сам час погребения забушевала буря с громом и молнией: ризничий владыки Рязанского убит был до смерти в самом храме; Покровского диакона Пимена вынесли едва живым, священника Иоанна ударило о землю, долго лежал он без чувств и едва успел исповедаться, как умер; многие другие были оглушены и опалены. Не вестник ли это был о буре междуцарствия, раздутой ляхами? После бури начались благодатные исцеления у гроба угодника Божия: до 15 исцелений записано в памятной книжке собора. В г. Орешке воевода Борис Петрович Благово был тяжело болен и ожидал смерти. Ночью в полудремоте услышал он голос: «молись Господу и Пречистой Матери Его, призывай на помощь Иоанна водоносца, называемого большой колпак, молитвами его исцелит тебя Господь». После того болезнь его прошла, и он прославил угодника Божия. – Мощи блаженного, обретённые нетленными 12 июня 1672 г., почивают под спудом в соборном приделе Рождества Богородицы⁷⁵.

Путь юродства, избранный блаж. Иоанном, – не есть путь общий. Но дух, с каким проходил этот путь блаженный Иоанн, – полное самоотречение, – дело касающееся до всех, долг наш общий. «Входите, говорит всем Спаситель, тесными вратами, потому что широкие врата и просторный путь ведут в погибель, и многие идут им. Как узки врата и тесен путь, ведущие в жизнь, и как немногие находят их!» (Мф.7:13–14).

По ркп. святцам, «пр. Никодим пустынник, чудотворец, преставился в л. 7148 (1640) м. июля 3 д.». В прологе, напечатанном 1662 г., положена память преп. Никодима под 3 июля, хотя и нет жития его. По ркп. житию⁷⁶, пр. Никодим, в мире Никита, родился в с. Ивановке Ростовского уезда. – Ещё в молодости, находясь в поле вместе с отцом своим, Никита слышал голос: «Никодим, Никодим!» Испуганный зовом, он пересказал о нём родителям; верно быть тебе иноком, сказали они. После их смерти оставшись бедным сиротой, для того, чтобы иметь средства к пропитанию, выучился он кузнечному мастерству в Ярославле и пришёл в Москву. Здесь жил он вместе с другим кузнецом. Злая жена товарища решилась отравить мужа и всыпала яд в пищу. Не зная замысла жены, товарищ позвал Никиту обедать вместе с ним. Муж после обеда умер. Никита остался жив, но остался с жестокой болью в желудке. Раз встретился с ним незнакомец и сказал: «чем ты болен, Никита? Ступай в собор на ров, там дам я тебе лекарство Никита пошёл; незнакомец дал ему пить из сосуда, и он стал здоров. Странный человек скрылся, и конечно это был бл. Василий. В другое время, проходя Кулишки, Никита остановился у кущи юродивого Илии, которого обступила толпа; юродивый, увидя его, кричал: «Хузьюгский пустынник пришёл». – Эти слова сильно поразили Никиту: он принял их за призвание к другому роду жизни. – Продав что имел, пришёл он к архимандриту Чудова мон. Пафнутию и просил принять его в число братии. Научившись грамоте и испытанный послушаниями, принял он здесь монашество с именем Никодима. Прошло 7 лет, как Пафнутий (в 1602 г.) облечён был саном Сарского митрополита и взял с собой Никодима на Крутицы⁷⁷, но спустя год Никодим, по благословению владыки, отправился в Кожеозерскую обитель. Здесь прожил он полтора года. Потом, желая работать Господу в глубоком безмолвии, в 5 вер. от обители, при речке Хузыоге, поставил себе келийцу и в ней начал подвизаться. Здесь прожил он безвыходно 35 лет, подражая Павлу Фивейскому. Около хижины был у него огород, где сам он возделывал землю; в другое время любил ловить удочкой рыбу, но плодами трудов своих делился с обителью; воду носил себе из реки за версту, совершая дорогой молитву; он только сидя предавался дремоте, ночь же проводил в молитве. Дикие олени так привыкли к кроткому пустыннику, что свободно, без тревоги, ходили около него и кормились. Раз вода в Хузьюге, во время полноводья, так поднялась, что залила всю окрестность, затопила келью пустынника до того, что свободной оставалась только кровля; преподобный, взяв Владимирскую икону Бoroматери, которой благословил его преосв. Пафнутий, взошёл на кровлю кельи и здесь стоял на молитве дотоле, пока вода не упала. Страдальческими подвигами в пустыне преподобный достиг высокой степени духовной жизни. В 1635 г. поморяне Иван Пешков и Кирияк Козлов рассказали о себе в обители следующее: в весеннее время вышли они из р. Варгузы в море; поднявшаяся буря понесла их между льдов; положение их было отчаянное; призывая на помощь святых, они помянули старца Никодима. Внезапно явился на корме старец. «Не бойтесь, чада, сказал он, уповайте на Бога и Пречистую Матерь Его». Ладья под управлением чудного кормчего прошла между раздвигавшимися льдинами к берегу, целые две версты. Патр. Иоасаф I, услышав о строгой жизни старца Никодима, прислал ему свою шубу; но он, поцеловав святительский дар, отослал её в обитель; «для моей худости довольно и рубища», сказал он. За 7 дней до его смерти, свят. Алексий и преп. арх. Сергиевой лавры Дионисий предстали и сказали ему о скорой его кончине. Преподобный сильно изнемог от старости; игум. Иона убедил его перейти в обитель. Здесь, причастившись св. Таин, мирно предал он дух свой Богу, 3 июля 1640 г. Мощи его покоятся в храме св. Николая; лик изображён на гробнице, обитой медью. Клобук и епитрахиль его целы.

В скитской пустыне, на юг от Нитрийской, куда, по сыпучим пескам, можно было добраться только по указанию звёзд, проводил в IV в. отшельническую жизнь авва Исаия, современник преп. Орсисия, ученика преп. Пахомия (пам. 15-го июня). Он оставил после смерти не мало замечательных сочинений; некоторые из них сохранились в известности⁷⁸. Изречения его помещены между достопамятными изречениями отцов. Между прочим Исаия говорил:

«Ничего нет полезнее для нового инока, как поношение: что – дерево поливаемое, то и новый инок, которого поносят и который переносит поношение» ...