XII. Школа служебная. Органы и средства служебного воспитания и совершенствования пастыря. Епископ, благочинные пастырские собрания, пастырские курсы

Есть школы учебные, но нужна еще и школа служебная. Никакая учебная школа не давала и не будет давать всех знаний, потребных для жизни. Во всякого иного рода службах ответственные и самостоятельные места даются лицам, уже самой службой испытанным и подготовленным. Там кандидат, прежде чем получить самостоятельное место с руководящей ролью, проходит курс службы под руководством других, в зависимости от своих знаний, способностей и усердия более или менее быстро подвигаясь по служебной лестнице. Как в росте физических организмов, так и в служебном деле чрезмерные скачки бывают опасны, а иногда и гибельны. Нет никаких оснований думать, чтобы наиболее важное, сложное и ответственное из всех человеческих служений – пастырское – составляло в этом отношении исключение. Если даже мы согласимся с тем далеко не бесспорным положением, что духовная, подготавливающая пастырей школа дает кандидату священства совершенно достаточный запас знаний, необходимых для прохождения священнической службы: для совершения богослужений, сказыванья проповедей, ведения всякого рода отчетности и т. п., то все же мы должны будем признать, что кроме знаний пастырю необходим еще и служебный опыт, нужно еще умение понимать человеческую душу и подходить к ней, что во многих случаях ему нужен живой бодрящий пример, который вдохновлял бы его, и руководящая рука, которая помогала бы ему разбираться во всей сложности жизненных явлений, избирать верные пути и верно следовать по ним. Жизнь безгранично сложнее и разностороннее программ и курсов самой совершенной школы. И жизнь пастыря, бесконечно разнообразная в зависимости от места, времени и разных условий прохождения им службы, не может быть обнята никакой духовной школой. Иное – служение пастыря в городе и иное – в деревне; иное дело – служба приходская и иное – преподавательская-законоучительская; иное дело – служение священника в нормальное время и иное – во время разных народных смут и потрясений, как в наши дни в России. Все это – особые положения священника, требующие особых знаний, особого умения, сноровки, опыта, во многих случаях – мудрости. Каждое из таких служений требует своего рода особой опытной науки. Между тем даже наша высшая духовная школа, не говоря о низших и средних, давая солидные общие знания, не ставила своей целью, как мы уже замечали, даже в общем специализировать своих питомцев. Исключением являлись лишь особые миссионерские курсы при Казанской Духовной академии, подготавливающие миссионеров для инородцев. В этом отношении, как мы говорили, римско-католическая церковь с монашескими орденами – францисканцев, доминиканцев, миссионеров, иезуитов и др., и их специальными школами, подготавливающими церковных деятелей различных типов, несомненно, заслуживает самого серьезного внимания и обещающего успеха подражания. Также заслуживает внимания принятый у католиков институт ксендзов – викариев, являющихся помощниками настоятелей и работающих под руководством последних. В Галицийской униатской церкви, например, даже получившие университетско-богословское образование проходят викарную службу в течение 7–10 лет и только после этого получают самостоятельные места. Рациональность такого порядка не может быть оспариваема, Тут молодой и неопытный священник проходит продолжительную школу под руководством опытного и умудренного настоятеля, им все время руководится, служебно воспитывается и только после длинного искуса выходит на самостоятельное делание. Но и затем за ним следит зоркий глаз и руководит им опытная рука декана и епископа. Таким образом, в римско-католической церкви воспитание пастырей для специальных родов пастырской деятельности ведется монастырями; воспитанию пастырей – приходских настоятелей, кроме многого другого, способствует викарная служба.

К сожалению, у нас, православных, нет учреждений, которые в данном отношении соответствовали бы римско-католическим монастырям. Наши монастыри несли и несут великую для Церкви службу, но целей воспитания пастырей для разных родов пастырской службы не ставили и не ставят. Идейно, как установления, имеющего своей целью служебное воспитание пастырей, института священников – викариев также в Православной Церкви нет. Младшие священники в многоклирных наших приходах не то, что викарные; служебно-воспитательная цель при назначении их как будто не преследуется, отношение их к настоятелю – иное, чем у викарных. Ставшее задолго до революции в России обязательным предварительное прохождение кандидатом священства службы псаломщика или учителя также не могло заменить разумно поставленной викарной службы уже по тому одному, что весьма нередко эти кандидаты попадали на службу не к лучшим, а к худшим священникам, от которых не могли поучиться многому. В назначениях таких кандидатов на места чаще отсутствовал определенный план и намеченная цель. Не останавливаясь на вопросе, как у нас обстояло дело со служебной подготовкой пастырей, мы не можем не признать, что предоставлять пастыря в его ответственнейшем служении самому себе, ожидать от него, чтобы он сам отыскивал пути для своей работы, самостоятельно разбирался во всех трудностях своего служения и без руководства опытных и мудрых сам разрешал все недоумения, все коллизии, столь обильные в пастырском служении, чтобы он сам себя вдохновлял, сам себя руководил и исправлял, – это значит заставлять пастыря одиноко, с огромной затратой сил и времени, но без всякой нужды и в ущерб для дела отыскивать, проходить и исследовать путь, уже найденный, пройденный и исследованный другими, – иногда искать Америку, когда она давно открыта. Без поддержки, научения, руководства и наставления умудренных талантливые и сильные замедляются в своем духовном росте и в своем делании, не достигают возможных для них результатов, а слабейшие – хиреют и завядают.

Итак, служебная школа так же необходима для пастыря, как и предшествовавшая его посвящению школа учебная. Кому же принадлежит руководящая, воспитывающая роль в этой школе? Нам не надо искать ответа на этот вопрос – ответ дается самой жизнью, давно установившимся строем наших епархий. Во главе каждой епархии стоит архиерей, его помощниками в управлении являются благочинные (или архиерейские наместники), пастырским органом самоуправления служат епархиальные, благочиннические и иные пастырские собрания. Этим трем органам пастырской жизни в епархии и принадлежит руководящая роль в том деле, которое мы назвали служебной для пастырей школой. Скажем о каждом из этих органов особо.

Епархиальный архиерей. Для пастырей и верующих он – архипастырь; он должен проявить верх попечительности о нуждах тех и других; как отец, он должен обнять всех своею отеческою любовью. Поставленный во главе епархии, он – руководитель всего епархиального духовенства, ответственный за его работу. Он обязан неусыпно стоять на страже всего пастырского в епархии дела, все время стремясь к его одухотворению и усовершенствованию. Горячая любовь к пастырскому делу, граничащее с самоотвержением усердие в служении должны отличать его руководство, а его собственный пример – пример доброго пастыря – должен быть первым в ряду средств и способов архиерейского управления пастырями. К архипастырю преимущественно относятся слова ап. Петра: «Спасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним не принужденно, но охотно и богоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия, и не господствуя над наследием (слав. «причту», греч. τῶν κλήρων), но подавая пример стаду» (1Пет.5:2–3). Для своей епархии епископ должен быть своего рода центральным фокусом, в котором сходились бы и из которого выходили бы все линии пастырского служения. Кроме всеми ясно представляемой задачи – следить за работой подчиненных ему пастырей, ее направлять и исправлять, – у него есть другая задача: подмечать всякое достижение отдельных пастырей в отношении методов и способов пастырской работы и такими достижениями расширять свои собственный опыт, давая затем этим достижениям широкое применение.

Осуществление последнего pia desideria¹¹⁴ возможно при непосредственном, близком обращении архипастыря с подведомыми ему пастырями. Мы не можем признать нормальным тот порядок – к сожалению, лично наблюдавшийся нами, – при котором возможен был такой факт, что прослуживший 35 лет священник только однажды видел своего архиерея – при своем посвящении. Подобное разобщение архипастыря со своими пастырями не вознаграждается ничем: ни личными превосходными качествами архипастыря, ни усердием и талантами пастырей. «И знаю Моих, и Мои знают Меня» (Ин.10:14) – вот требование, от которого не может отречься архипастырь. Архипастырь должен знать своих сотрудников-пастырей и с положительной и с отрицательной стороны, чтобы их отрицательное парализовать, а положительное утверждать и возвышать. И пастыри должны знать своего архипастыря, чтобы в одних случаях поучаться от него, в других – в тяжких условиях своего быта – вдохновляться им. Общаясь с архипастырем, пастырь может впитывать опыт и разум как бы целой епархии; разобщаясь с ним, – он предоставляется себе самому или случайным обстоятельствам. Способы общения архипастыря с пастырями известны: объезды архипастырем своей епархии, собрание пастырей во время таких объездов для собеседования с архипастырем, отдельные беседы с пастырями при разных встречах и т. п.

Непосредственное общение архипастыря с пастырями – это первый и лучший способ архипастырского руководительства. Но при обширности епархии, при многочисленности пастырей, подведомых епископу, этот способ ослабляется физической невозможностью частого общения архипастыря со всеми своими пастырями. Отсюда возникает необходимость в посредствующем звене, которое являлось бы связующим между архипастырем и пастырями, проводником идей, взглядов и предначертаний первого, выразителем нужд, достижений, успехов и неуспехов последних. Таким звеном предназначены служить благочинные.

Когда функции благочиннического звания сводятся главным образом к канцелярщине, состоящей в отбирании от церквей и отсылке в консистории или епархиальные советы разных отчетов, книг и денег, а духовное водительство благочинного ограничивается проверкой церковной отчетности, донесениями начальству о неисправных и преступных и представлениями к наградам достойных, – то это является полным измельчанием, если не извращением идеи благочиннического служения и наносит великий ущерб пастырскому делу. Как пастырь прежде всего и главнее всего обязывается к духовному попечению об устроении душ его пасомых, о приведении их к Богу и к добру в этой жизни и к вечному царствию в небесной жизни, а не к церковной канцелярщине, так и благочинный прежде всего обязывается к духовному водительству вверяемых ему пастырей. И надо сказать, что именно в этой области деятельность его может быть высокоплодотворной. Отвечающий своему назначению благочинный нам представляется как носитель лучших пастырских традиций, объединяющий подведомых ему пастырей в дружной и плодотворной работе на ниве Христовой, руководящий малоопытных и неопытных, подбадривающий и вдохновляющий охладевающих, поддерживающий ослабевающих и падающих. Он готов ко всякому пастырю прийти на помощь, но его внимание преимущественно уделяется начинающим пастырское служение, еще не имеющим служебного навыка и без опытного и мудрого руководства легко могущим усвоить несоответствующие пастырские приемы, худшие методы и манеры пастырского служения. Он заботится об устранении всяких дефектов в служении подведомых ему пастырей, но он же старается заметить, поддержать, закрепить и распространить то индивидуальное, доброе, новое, которое нередко обнаруживается в пастырской практике лучших, талантливых, идейных и вдохновенных священников.

Если архипастырь не имеет возможности лично руководить каждым из подчиненных ему священников, то частное, личное и близкое общение его с благочинными представляется совершенно возможным. Призванные быть руководителями пастырей, благочинные в свою очередь должны искать руководства у своего архипастыря, им вдохновляться, к нему нести свои сомнения, недоумения, свои наблюдения и духовные приобретения, чтобы не только от него получать поддержку, но и его пастырский опыт расширять.

Таким образом, получается пастырский круг. Центр этого круга – епископ; периферию круга составляют все пастыри; главными радиусами круга служат благочинные. Направление периферии дается центром, однако периферия не только исполняет директивы центра, но и, развивая самодеятельность, от времени до времени дает нечто новое центру, увеличивая его опыт, изменяя иногда его курс. При дружном и согласном действовании центра и периферии достигается, между прочим, один весьма благой результат: талантливые опыты отдельных пастырей в разных областях пастырской практики не исчезают бесследно со смертью производивших их – что, к сожалению, при иной постановке дела нередко случалось и случается, – но вводятся в общую практику и, расширяя ее, сторицею приносят плоды – дело пастырское совершенствуется.

Наконец, расширению пастырского кругозора, разрешению разных вопросов пастырской жизни и практики, умудрению пастырей могут и должны способствовать пастырские собрания разных видов: епархиальные, благочиннические и частные, именуемые в католической церкви «пастырскими конференциями» – Pastoralkonferenzen. Там эти конференции, т. е. собрания пастырей с целью научного совершенствования, различаются на: 1) «свободные» (freie), т. е. собирающиеся по инициативе самих пастырей, но, конечно, с разрешения епархиального начальства, и 2) «предписанные» (vorgeschriebenen), по распоряжению самого начальства.

Католические пасторалисты начало пасторских конференций относят к IX веку, когда последние стали вводиться в помощь диоцезальным синодам. Они оказались настолько жизненными, что никакие злоупотребления – в которых не было недостатка – не смогли вытеснить их из жизни католического клира.

Католические пасторалисты указывают троякую цель пастырских конференций: научную, аскетическую и пастырско-практическую. Первые две цели – служебные, прикладные; главная, основная и конечная – третья.

«Единственный твердый фундамент, единственная плодотворная основа всякого сверхъестественного добра есть благодать и благочестие, – рассуждает пасторалист Шюх. – Отсюда конференции должны быть одушевлены духом подлинного благочестия. Один только этот дух охраняет их от опасности падения и предупреждает злоупотребления. Но как благочестие есть душа, так священная наука есть свет для пастырских действий. Отсюда пастырские конференции должны быть по преимуществу средством, возбуждающим своих членов к научной деятельности. А так как решительно все обязанности пастыря концентрируются в выполнении им своего основного долга душепопечения, то научная работа конференции должна служить этой конечной цели, и выработка доброй пастырской практики должна быть целью всей конференции»¹¹⁵. «Целью конференций, – говорит далее Шюх, – указывается и соответствующий для них материал. 1) Аскетический элемент требует предпринятия религиозных упражнений. После того как пастыри соберутся на конференцию, они выслушивают обращение, касающееся пастырских обязанностей и духовного совершенствования с целью братского наставления и вдохновения членов конференции. Это обращение должно быть свободно от поверхностного краснобайства и нескромной критики: любовью и почтением друг к другу должны быть проникнуты пастыри. После этого обращения совершается литургия или какое-либо другое, более краткое богослужение. 2) При определении научного материала на конференциях необходимо сообразоваться с практическими нуждами пастыря. Ближайший и существенный предмет – это догматика и мораль со специальным обращением внимания на наставления и casus constientiae при совершении таинства покаяния. Постановления соборов, декреты пап, миссалы и ритуалы, диоцезальные статуты, епископские распоряжения, так называемые современные вопросы также могут дать богатейший материал для рассуждений. В частности, для предписанных конференций определенный материал указывается начальством. Но и для частных конференций материал не может выбираться случайно или произвольно, но должен быть избран на предшествующей конференции для последующей, чтобы участники могли подготовиться к обсуждению его. Избранная тема может быть изъяснена в отдельном докладе или в общем собеседовании, и потом уже предмет темы специально уполномоченным лицом в тщательно обработанном докладе обстоятельно излагается и затем сообща обсуждается. При этом должно быть предложено только хорошо обоснованное и пригодное для общего поучения и устроения: каждый должен заботиться только об истине; напыщенной учености, неуступчивости, словопрений должен избегать. 3) Что касается чисто практического пастырского элемента, то сюда относятся прежде всего обсуждения вопросов о «was» и «wie» проповеди, касательно богослужения и набожности, обхождения с больными, исправления духовных треб, отношения и действии в отношении к школе, к приходской администрации, – чтобы единство и истинно церковный дух во всю пастырскую практику внести».

Время, место и разные обстоятельства, с ними связанные, могут вызвать необходимость разрешения и других вопросов, касающихся церковной жизни и пастырской практики. Для предписанных конференций такие вопросы указываются церковной властью, а для свободных они выдвигаются участниками и ставятся на обсуждение после одобрения их властью¹¹⁶.

Католические пасторалисты сознаются, что в истории католической церкви не было недостатка в примерах злоупотреблений пастырскими конференциями, когда последние превращались в обычные товарищеские собрания, развлечения, пирушки и попойки или принимали вид церковно-демократических конгрессов, на которых выявлялись развращенный дух времени и антицерковные тенденции (например, о необходимости упразднения целибата, изменения церковно-иерархического строя, изменения чина литургии и т. п.). Такие злоупотребления иногда приводили к запрещению пастырских конференций. Но общее – и клира, и высших властей – сознание чрезвычайной важности этих конференций для объединения и совершенствования работы пастырей заставляло опять и опять возобновлять их, и лишь принимались соответствующие меры, чтобы конференции отвечали высокой цели¹¹⁷.

В Православной Церкви также от дней древних собираются пастырские съезды и собрания. И мы также можем разделить их на предписанные и свободные. К первым относятся съезды духовенства, собирающиеся по установленному, утвержденному епархиальною или высшею церковной властью порядку или специальным распоряжениям церковной власти. Таковы съезды епархиальные и благочиннические, собирающиеся в начале каждого года; таковы же и съезды, по распоряжению власти собирающиеся для решения каких-либо экстренных вопросов. Ко вторым надо отнести различные общественные собрания пастырей, по их собственной инициативе, с одобрения церковной власти, как и совершенно частные их собрания.

Ввиду того, что в Православной Церкви пастырские съезды и собрания безусловно необходимы как весьма важное, в известном отношении единственное средство для осознания развития, возвышения и одухотворения пастырской жизни и работы, мы должны остановиться на оценке наших пастырских съездов и собраний.

В общем надо сказать, что в прежней России почти все, за небольшим исключением, наши пастырские съезды и собрания страдали одним недугом: узостью и односторонностью, делавшими их в чисто пастырском отношении малодейственными и малоценными. Епархиальные и благочиннические съезды занимались по преимуществу вопросами хозяйственного порядка – об изыскании и распределении церковных и епархиальных средств, отчасти вопросами характера административного, а настоящему пастырскому делу на них или совсем не уделялось, или уделялось очень мало внимания: материальная сторона заполняла все, не оставляя места для аскетики духа и пастырской науки. Этот зияющий недостаток как будто восполнялся развивавшимися в последнее время в больших городах «свободными» собраниями пастырей, где в противовес вышеуказанными съездам и собраниям вопросы хозяйственного порядка не затрагивались, а выдвигались и научно разрешались вопросы догматического, нравственного, пастырско-практического и иного связанного с пастырством характера¹¹⁸.

В русских столицах и некоторых больших городах, где представлялась возможность привлечь крупные научные и пастырские силы, такие собрания принимали серьезнейшую постановку и оказывали большое влияние на развитие пастырской жизни. К сожалению, эти собрания не могли ни захватить, ни объединить всех пастырей, ибо огромнейшая часть последних (провинциальные пастыри) на них не участвовала, живого впечатления с них не уносила, как не приносила на них своих дум, впечатлений, переживаний и достижений, и о происходившем на них узнавала из далеко не всегда и с неисчерпывающею обстоятельностью печатавшихся докладов и отчетов.

Что касается частных собраний священников, то о них в курсе пастырского богословия не стоило бы и говорить. Они обыкновенно имели вид товарищеских встреч и развлечений. Идейная сторона пастырства на них затрагивалась случайно, и, во всяком случае, она не ставилась целью таких собраний. Тем более о каком-либо организованном плане, о предварительно намечаемой серьезной цели этих собраний не может быть речи. Огульно отрицать всякое значение таких собраний нельзя, но желать, чтобы они приняли полезную для пастырского дела форму, нужно.

Вообще же нужно сказать, что пастырские собрания всех типов могут иметь весьма серьезное значение для пастырского дела, что в то же, однако, время нашими пастырскими собраниями настойчиво и планомерно не преследуется пастырская цель, что им недостает организованности и нужной одухотворенности. А отсюда – естественный вывод: надо нам так поставить наши пастырские собрания, чтобы они достигли троякой цели: 1) аскетической – возбуждая в участниках высокое религиозно-нраственное настроение; 2) научной – обогащая участников ценными научными знаниями по наиболее существенным для пастыря и современным вопросам, и 3 ) пастырско-практической – служа освещению разных сторон и способов пастырского действования, умудряя пастырей в их практической работе.

Все же нельзя забывать, что устройство подобных, в желанном духе, пастырских собраний в селах и малых городах сопряжено с непреодолимыми иногда затруднениями отчасти материального, а еще более – духовного характера. Разбросанность сел, затруднительность сообщения, с одной стороны, недостаток в провинции научных сил и средств, с другой, наконец, отсутствие у священников ясного сознания важности пастырских собраний и умения поставить их – вот главнейшие стоящие на пути препятствия.

Необходимо еще отметить, что пастырские собрания не могут быть иными, как кратковременными, предметно же они могут захватывать лишь отдельные вопросы пастырского служения и богословия. Между тем для пастырей, удаленных от просветительных центров, одиноко проходящих свое служение в деревенской глуши, в малокультурной обстановке, а еще более – для пастырей, не получивших законченного богословского образования, – а таких теперь множество, – необходимо в одних случаях оживление, в других – пополнение имеющихся у них знаний. Этой цели могут служить периодически повторяемые пастырские курсы.

Пастырские повторные курсы не составляют какой-либо новинки. Повторные курсы вошли в практику везде и всюду. От времени до времени такого рода курсы в разных государствах устраиваются для учителей, медиков, техников, агрономов и пр. с целью подновления старых знаний и ознакомления слушателей с новыми научными достижениями, новыми методами и способами работы, чтобы дать им возможность в своих областях стать на уровень современного знания. Пастырские курсы должны преследовать определенную цель: оживить и воскресить растерянные познания у одних (получивших богословское образование) и создать возможно достаточный богословский кругозор у других, которые приняли сан, не имея достаточного образования. Ознакомление слушателей с современной церковной обстановкой, с современными условиями пастырской работы, с современными пастырскими методами должно сопровождать возобновление или прохождение вновь богословского курса. Указанные нами два типа пастырей: получивших и не получивших законченного богословского образования, вызывают необходимость двоякого рода курсов: одни курсы должны совершенствовать пастырей-богословов, другие – восполнять недостаточность богословских знаний у небогословов. Возглавление курсов пастырем идейным и пламенным, создание серьезно-церковного настроения среди слушателей курсов, соединение с лекциями бесед на живые пастырские темы, общение и обмен мнений среди самих слушателей – все это вместе взятое не может не принести огромной пользы для пастырского дела. Цель курсов столь серьезна, необходимость их столь очевидна, а благотворный результат их столь несомнителен, что церковная власть не должна останавливаться даже перед самыми значительными расходами, необходимыми для организации их.