Миссия Сербской Православной Церкви в Чехии и Словакии во главе с епископом Нишским Досифеем (Васичем) в 20-е и 30-е г.г. XX века и передача ее дел в ведение Русской Православной Церкви в 1946 году

Курсовое сочинение

Студента IV курса

Санкт-Петербургской

Духовной Академии

Милутина Янича

Научный руководитель –

Игумен Дамиан (Залетов),

Кандидат богословия

Содержание

Введение

Введение

После смерти славянских равноапостолов святых Кирилла (†869) и Мефодия, архиепископа Моравского (†885), Православие на территории Чешских земель и Словакии подвергается гонениям со стороны немецкого и венгерского духовенства. Уничтожение Православия продолжалось в течение последующих десяти веков, так что не только плод, но и семя, посеянное равноапостолами, было искоренено. Чешский народ был полностью латинизирован, в то время как словаки и карпатороссы были вынуждены принять унию с Римом.

Политические планы Австро-Венгрии касательно православных подданных предусматривали скорейшую денационализацию Православия, лишение его прав и культурного статуса ради сохранения самой империи, и главную роль в этом процессе должны были сыграть униатская высшая иерархия и священники. Политика Австро-Венгерской империи была направлена на искоренение в народе славянских корней и свободолюбивого духа, любви к Православному Востоку, надежды на великую Россию.

Однако XIX век, век революций и пробуждения национального самосознания, век индустриализации и просвещения, век новых национальных и социальных идей, не обошел и земли западных славян – чехов и словаков. С помощью других славянских народов – русских, сербов, хорватов и словенцев – они надеялись воплотить идею своего национального возрождения. Воплощением этой идеи являлось освобождение от Австро-Венгерского владычества и духовной связи с Римом. Любое национальное движение воспринималось Веной как дестабилизация монархии и, несмотря на всю его оправданность с правовой и этической точек зрения, подавлялось. Одним из ярких эпизодов борьбы Австро-Венгерской монархии и униатского духовенства против православных в этих краях является позорный Мармарош-Сигетский процесс¹.

Первая мировая война привела к краху трех монархий, что в корне изменило геополитическую картину Европы. На территории бывшей Австро-Венгрии было создано несколько новых государств, среди которых была и Чехословацкая республика во главе с Масариком. Национальная цель была достигнута, подошла очередь духовного возрождения.

Стремление к исконной вере, к своим духовным корням, понятному народу богослужению и национальной Церкви в сердцах этих славянских народов не умирало. После отказа Ватикана выполнить требования чешских священников и народа они обратились к Православной Церкви за помощью в организации национальной Церкви.

Движение, возникшее среди чехословацкого римско-католического духовенства и поддержанное верующим народом, было основано на национальной идее и стремилось к отделению от Рима. Но, учитывая, что и протестантские идеи появились в умах вождей чешского народа, становится понятным, что стремление к свободе совести и свободному религиозному развитию было несвободно от рационального духа, а потому это движение в полном объеме не совпадало с основами Православной Церкви.

После ухода епископа Горазда, а с ним и части верующих Чехословацкая церковь продолжила свою деятельность по реформации вероучения. Так, со временем эта религиозная организация была реорганизована и сегодня существует под названием Гуситская Чехословацкая церковь. Поскольку вопрос о становлении и судьбе Гуситской церкви в данной работе не ставится, для более подробного знакомства с ее историей можно обратиться к магистерской диссертации митрополита Дорофея (Филиппа) «Насильственное введение унии в Закарпатье 1646–1649 гг. Борьба с нею и ее ликвидация в 1949 г. Развитие Православной Церкви до сего дня в Закарпатье и Чехословакии», Пряшев, 1964. О Гуситской Чехословацкой церкви написано и курсовое сочинение в Ленинградской Духовной Академии в 1980 г. священником Имрихом Белепичем, а также есть публикация в Журнале Московской Патриархии, № 7 за 1977 год.

Со своей стороны объединенная и обновленная Сербская Патриархия откликнулась на просьбу чешского и словацкого народов провести миссию по их возвращению в Православную Церковь.

Это начинание удалось воплотить благодаря стечению исторических и политических обстоятельств, сложившихся после Первой мировой войны. В частности, после гибели Российской империи покровителем Православной Веры стал король-объединитель южных славян Александр Караджорджевич. Под его короной объединены югославянские народы, создано новое славянское королевство. Королю и правительству оказывалась всесторонняя поддержка со стороны сильных союзников – Франции и Великобритании, таким образом, королевство занимало видное место в военно-политических союзах тогдашней Европы. Бесспорным является также влияние Королевства сербов, хорватов и словенцев на Чехословацкую республику, Румынию и в некоторой степени Болгарию и Грецию.

Революция в России нанесла удар и по крупнейшей Православной Церкви – Русской, тяжелое положение восточных Патриархатов продолжилось и после краха Оттоманской империи, не решен был статус Болгарской Православной Церкви, так что вполне естественно, что важное значение в тот период приобрела Сербская Православная Церковь, которая в знак благодарности за все, сделанное русским народом и его Церковью для сербов, оказывала на короля Александра влияние в том, чтобы он радушно принял всех русских эмигрантов и духовенство. Объединенная и пользующаяся материальной поддержкой Королевства сербов, хорватов и словенцев Сербская Православная Церковь могла приступить к воплощению апостольской заповеди: «Должны есмь ми сильнии немощи немощных носити» (Рим. 15:1).

Представители вновь основанной Чехословацкой Церкви, обратившись к Православной Церкви для организации и помощи в их трудах, поступили абсолютно верно с канонической и правовой точки зрения, обратившись к Сербской Православной Церкви, несмотря на вышеописанные обстоятельства. В частности, православные жители Австро-Венгрии, а тем самым и жители Чехии и Словакии до окончания Первой мировой войны находились под юрисдикцией Карловацких Митрополитов – наследников Печских Патриархов. После объединения и восстановления Сербской Патриархии юрисдикция над этими областями через будимские епархии и сербские православные общины в Вене перешла к Сербскому Патриарху.

Юрисдикция Карловацкой Митрополии над этими областями была признана рядом государственных законов и со стороны Австро-Венгерской монархии, что на основании архивных документов доказывал и епископ Чешско-Моравский Горазд, выступая перед чехословацким правительством, а из этого следовала естественная преемственность юрисдикции Сербской Православной Церкви на этой территории.

Вопрос юрисдикции обострился из-за вмешательства Константинопольского Патриархата в миссию Сербской Православной Церкви и внутренние дела Поместной Церкви. Сама спорная ситуация возникла в связи с назначением и хиротонией архиепископа Савватия во архиепископа Пражского и Чехословацкого, что привело к возникновению двойной юрисдикции.

Особое внимание в данной работе будет уделено анализу событий, связанных с вмешательством Константинопольской Патриархии в миссию Сербской Православной Церкви. Эта тема остается актуальной по сей день и касается не только Чехословацкой Православной Церкви. Этот пример отражает реальную картину современных межцерковных отношений между Константинополем и остальными Православными Церквями.

В работе документально подтверждается историческое право и обязанность Сербской Православной Церкви вести на территории Чехословацкой республики миссию. Опровергается утверждение «савватиевцев», как их сегодня называют в Чехии, о том, что Чешская православная община никогда не была под юрисдикцией Сербской Православной Церкви. Сам Савватиевский раскол поддерживался только государственными властями Чехословакии, которых не устраивало усиление Православия в Чехословацкой республике.

Вместе с тем с созданием чешского национального движения по основанию национальной церкви, в основе которой должно было быть учение Православной Церкви, подобное движение зародилось и среди восточных словаков и закарпатских русских. В отличие от чехов, среди них, несмотря на навязанную Ужгородскую унию, православие сохранялось в обрядах, и все попытки высшей униатской иерархии осуществить полную латинизацию населения тех областей потерпели неудачу. Там движение появилось спонтанно, охватило народные массы и отдельных греко-католических священников, и в отличие от влиятельных представителей Чехословацкой Церкви у них было ясное намерение вернуться в лоно Православной Церкви. Несомненно, в этом случае важную роль сыграл фактор национальной идентификации, который десятилетиями подавлялся униатскими священниками. Во вновь образованной республике не все были равны перед законом. Русины, как весьма влиятельное меньшинство, были лишены многих прав, что продолжало их дискриминацию. Государственные власти в их стремлении к православию усматривали некоторую опасность, поскольку с укоренением православия усилились бы связи с Россией, что могло бы привести к отделению этой части республики, что и произошло в 1945 году, когда эта область отошла к Украинской ССР.

Карпатороссы обратились с прошением к Сербской Православной Церкви направить в их область сербского архиерея, который руководил бы возвращением народа в Православие. Тем самым в решение национальной проблемы карпатороссов включился иностранный фактор, а именно Королевство сербов, хорватов и словенцев, которое с помощью дипломатических каналов влияло на изменение курса правительства Чехословацкой республики по отношению к карпатороссам, с проблемами которых, благодаря Сербской Православной Церкви, была знакома международная общественность и Лига наций. Изменение это было заметно и после признания новой православной Мукачевско-Пряшевской епархии в 1931 году и принятия государственной властью церковного Устава, который в некоторой степени улучшил положение закарпатских верующих.

Хотя государственные власти Чехословацкой республики разными способами с помощью греко-католического духовенства пытались воспрепятствовать возвращению закарпатцев в лоно Православной Церкви, применяя при этом и репрессивные меры, успех все же был налицо. В тридцатые годы Мукачевско-Пряшевская епархия насчитывала более 150 000 православных верующих, 135 приходов, 5 крупных монастырей, 150 священников, было воздвигнуто более 150 новых храмов. Цифры достаточно говорят сами за себя. Сравним успех спонтанного возвращения в Православие бывших униатов в 20-е и 30-е годы XX века с ликвидацией уний в 1946 году во Львове, в 1949 году в Закарпатье, в 1948 году в Румынии и в 1950 году в Словакии, которая по сути представляла собой вид борьбы коммунистической власти с Ватиканом, без особого сочувствия к религиозным чувствам самого народа. Результат такой политики вернулся бумерангом, однако гнев пал на невиновных – т.е. все недовольство скрытых униатов обрушилось на Православную Церковь после допущения властями религиозной свободы и восстановления Греко-католической церкви в 1968 году в ЧССР и в 1989 году на Украине. Именно эти причины идут на руку современным римско-католическим и греко-католическим церковным историкам, которые не упоминают или оспаривают успех миссии Православной Церкви в 20–30-е годы по ненасильственному возвращению в Православие Закарпатских русин и их свободы выражения своих национальных и религиозных чувств в лоне Святой Соборной и Апостольской Церкви. Актуализация этой тематики имеет значение и в наше время.

По окончании Второй мировой войны, принесшей молодой Чехословацкой Православной Церкви голгофские страдания, доказав верность Православной вере мученической смертью епископа Горазда, Сербская Православная Церковь возлагала надежды на продолжение своей насильственно прерванной миссии. Однако и в этот раз политически влиятельные факторы возобладали над внутренними интересами Православной Церкви. Сталинская политика, использующая в своих внешнеполитических интересах влияние Русской Православной Церкви, непосредственно затронула и эту миссионерскую епархию. В частности, чтобы еще более привязать ЧССР к СССР, ликвидировав все нежелательные факторы в самой западной коммунистической европейской стране и прежде всего влияние Ватикана, она стремилась использовать и церковные каналы. О том, что в интересы СССР не входила сильная и влиятельная Русская Православная Церковь, свидетельствует политическое согласие на автокефалию Чешской Православной Церкви в 1951 году.

Однако для достижения этой цели было необходимо исключить Мукачевско-Пряшевскую и Чешско-Моравскую епархию из Сербской Православной Церкви и передать под юрисдикцию Московского Патриархата. Под политическим давлением государственных властей Югославии и чешского просоветского правительства Сербская Православная Церковь передала эти епархии в ведение Русской Православной Церкви.

Как и прочие балканские Церкви, Сербская Православная Церковь в сложившихся исторических обстоятельствах отличается ярко выраженной направленностью, поэтому и сами переговоры о полной передаче Чешско-Моравской епархии велись около трех лет. После всего, что Сербская Православная Церковь вложила духовно, морально и материально в основание этих епархий, она ни при каких условиях не хотела отдавать эти епархии, но в истории Православной Церкви часто случалось так, что последнее слово в принятии решения играл государственный фактор; впрочем, это не влияло на основную цель Церкви как Тела Христова. Необходимо подчеркнуть, что в течение переговоров, несмотря на столь ярко выраженный политический фактор, обе Церкви ни на момент не ставили под вопрос братские отношения между собою, которые сложились в течение веков и проявлялись и проявляются и в тяжелых обстоятельствах. Об этом свидетельствует и всесторонняя поддержка Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, Русской Православной Церкви и русского народа, оказанная Сербской Православной Церкви и народу в военных страданиях на рубеже XX–XXI веков².

В своей восьмивековой истории Сербская Православная Церковь, помимо миссии просвещения и сохранения православной идентичности сербского народа, имела в конкретном смысле этого слова только одну миссию, а именно в 20-е и 30-е годы в Чехословацкой республике. К сожалению, до сегодняшнего дня, хотя прошло уже более семидесяти лет, историография не занималась изучением и анализом этого апостольского начинания Сербской Православной Церкви.

Это утверждение относится и к чешской и русской историографии. Миссия Сербской Православной Церкви в Чехословацкой республике непосредственно касается и Русской Православной Церкви, особенно после 1945 года, когда в связи со сложившимися политическими и историческими обстоятельствами организацию молодой Православной Церкви в Чехословакии взяла на себя Русская Православная Церковь. Настоящее исследование имеет целью осуществить первые шаги в изучении и анализе этой в настоящей момент мало освещенной истории. Чтобы получить полное представление об историческом развитии и возрождении Православия в этих землях в 20–30-е годы XX века, необходимо было изучить сотни страниц архивных материалов, хранящихся в различных архивах, начиная с Белграда, Праги, Берлина, Рима, Константинополя и Москвы. Многие из этих архивов закрыты для общественности, так что полная истина еще ждет своего открытия. Необходимо также проанализировать изданную литературу по этому вопросу различных авторов (принадлежащих разным конфессиям). Опубликованная до настоящего времени малочисленная литература из-за исторических обстоятельств была подвергнута цензуре и влиянию политической идеологии. Особенно отличаются этим труды, изданные в СССР и ЧССР после Второй мировой войны.

С момента основания Православной Церкви в Чехословацкой республике в 1920 году и до получения ею автокефалии в 1951 году Чехословацкая Православная Церковь прошла несколько этапов развития. В течение миссии, вне зависимости от апостольских трудов епископов Досифея и Горазда, в миссию вплетались различные политические и национальные интересы, многие с помощью этой работы хотели осуществить и свои личные амбиции и преследовали личную выгоду, не прилагая особых усилий к успеху самой миссии. Государственные и клерикальные круги Римско-католической и Греко-католической церквей и многие другие являлись открытыми противниками развития Православной Церкви в Чехословакии. Все эти аспекты необходимо иметь в виду, приступая к анализу этой серьезной и значительной тематики, исключив любое проявление субъективизма.

Выше было указано, что литературы, посвященной этому периоду, мало, и немного историков посвятило свои исследования изучению новейшей истории Чехословацкой Православной Церкви. Блаженнопочивший Представитель Чехословацкой Церкви Митрополит Дорофей (Филипп) (†1999) в своей магистерской диссертации, защищенной в Ленинградской Духовной Академии в 1964 году на тему «Насильственное введение унии в Закарпатье 1646–1649 гг., борьба с нею и ее ликвидация в 1949 г.; Развитие Православной Церкви до сего дня в Закарпатье и Чехословакии», изданной в Пряшево в 1964 году, посвятил несколько глав этому периоду (20–30 гг. XX в.). Диссертация, бесспорно, во многом обогатила православную историографию, поскольку автор собрал в одном труде всю литературу, изданную до того времени на эту тему. С другой стороны, как научный труд он имеет и недостатки. В самом труде митрополит Дорофей нигде не привлекает архивные материалы, т. е. его работа целиком основана на публикациях в прессе и литературе. Из-за обширности рассматриваемой темы, а также из-за отсутствия анализа архивных материалов многие важные события в труде не описаны или не подвергнуты достаточному анализу и систематизации. Некоторые события описаны в духе политической конъюнктуры, которая была неизбежной и обязательной в то время, несмотря на иные исторические факты. Отдельные важные даты и события не совпадают с архивными источниками. Однако, невзирая на эти недостатки, важность этого труда невозможно недооценить, именно благодаря детальному описанию причин возникновения Ужгородской унии и многолетней борьбы с ней. Остальные историки писали на эту тему на русском языке. Заслуженный профессор К.Е. Скурат, проф. В. Цыпин ссылались в основном на упомянутую выше диссертацию или статьи, опубликованные в Журнале Московской Патриархии, а также в официальном органе Чехословацкой Православной Церкви, издававшемся и на русском языке, «Голосе Православия» и «Ежегоднике Чешской Православной Церкви». На сербском языке о миссии Сербской Православной Церкви до сегодняшнего дня исторических трудов нет.

Следует также упомянуть книгу Радомира Едлинского «Горазд – епископ Чешско-Моравский», изданную в Крагуевце в 1991 году на сербском языке, которая по сути является дословным переводом написанного на чешском произведения Biskup Gorazd. Кроме этого произведения, существует некоторое количество статей, посвященных епископу Горазду и основанной Церкви в Чехословацкой республике. В большинстве своем эти статьи упоминаются в настоящей работе, но, подобно трудам на русском языке, они не всегда располагают полной исторической достоверностью.

Из изданий на чешском языке необходимо указать на один очень важный источник – труд Владимира Григоровича Pravoslavná Církev v Republice Československé, изданный в Праге в 1926 и 1928 году. В этом труде автор на основании современных ему документов анализирует все события, связанные с Чешско-Моравской епархией, уделяя особое внимание всем спорным ситуациям, возникшим в связи с вмешательством Константинопольской Церкви в миссию Сербской Православной Церкви в Чехословацкой республике. К сожалению, автором описаны события только до 1928 года, так что дальнейшее развитие ситуации после 1928 года осталось неосвещенным. Ярослав Шуварский в 1979 году издал книгу, посвященную столетию со дня рождения епископа Горазда, «Biskup Gorazd», где на основании архивных источников подробно описал жизнь чешского первоиерарха. В этой работе он коснулся и роли Сербской Православной Церкви в Чехословацкой республике, но эта тема не являлась первостепенной для него. Произведение заканчивается описанием кончины епископа Горазда 4 сентября 1942 года. Послевоенные события не нашли своего отражения в книге. Упомянутые два автора наиболее полно проанализировали события в Чехословацкой Православной Церкви в период с 1920 по 1942 гг., их материалы широко использовались при написании настоящей работы. Из современных изданий на чешском языке следует упомянуть краткий труд проф. Павла Алеша об истории Православной Церкви в Чехии и Словакии Pravoslavná církev u nás, изданный в Оломоуце в 1996 году.

Русский историк М.В. Шкаровский в своем труде «Русская Православная Церковь и нацистская Германия» (Москва, 1990) проанализировал отношение фашистской Германии к Православной Церкви. Поскольку в упомянутом труде на основании архивных материалов, хранящихся в немецких и русских архивах, несколько страниц посвящено и Православию в Чехословацкой республике, этот автор цитируется в настоящей работе в главе, относящейся ко Второй мировой войне. В дополнение к главам, посвященным Православной Церкви в Чехословацкой республике по окончании Второй мировой войны, использовались следующие труды русских историков: М.В. Шкаровский «Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве», М., 2000; О. Ю. Васильева «Русская Православная Церковь в политике советского государства в 1943–1948 гг.», М., 2001; Д. Поспеловский «История Русской Церкви в XX столетии», М., 1995. Эти авторы доказали на основании архивных данных, насколько сильное влияние на Русскую Православную Церковь имела власть в СССР, как после Второй мировой войны политические силы в СССР хотели использовать в своих интересах влияние Русской Православной Церкви на остальные Православные Церкви, укрепить свое влияние в восточном блоке и с помощью церковных каналов. Поскольку эта проблематика непосредственно связана с Православной Церковью в Чехословацкой республике, использование этих материалов также было необходимо в настоящей работе.

При написании настоящей работы перечисленная литература не играла первостепенного значения, поскольку не касалась непосредственно нашей темы, однако использовалась для анализа миссии Сербской Православной Церкви в Чехословацкой республике. Настоящая работа по большей части основывается на архивных источниках. Необходимо подчеркнуть, что автор не располагал возможностью исследовать все архивные материалы, касающиеся миссии Сербской Православной Церкви, доступ к некоторым из них ограничен. Для полного освещения темы необходимо изучить закрытый архив Министерства иностранных дел Королевства сербов, хорватов и словенцев, а именно корреспонденцию между МИДом и посольством в Праге. Документы хранятся в Архиве Югославии в Белграде. В архиве Священного Архиерейского Синода Сербской Православной Церкви также хранятся конфиденциальные документы, допуск к которым в настоящее время закрыт. О событиях и жизни Чешской Православной Церкви после II мировой войны многое можно узнать из документов, хранящихся в архиве Московской Патриархии и архиве Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР, доступа к которым автор настоящей работы не имел. К сожалению, многие важные документы вообще не сохранились, такие как личный архив архиепископа Савватия, следы которого полностью утрачены. Некоторые письма архиепископа Савватия, направленные представителям Православной Церкви и другим лицам, хранятся в архиве Священного Архиерейского Синода Сербской Православной Церкви.

Несмотря на указанную неполноту источников, автор использовал не опубликованные до сего времени материалы трех сербских и двух российских архивов. Документы, связанные с миссией Сербской Православной Церкви в Чехословацкой республике, хранившиеся в Митрополии в Праге, в 1963 году привез в Белград епископ Жичский Василий (Костич), этот архив все еще не каталогизирован, многие документы повреждены, многие уничтожены, поскольку во время войны архив был конфискован немецкими оккупационными властями, о чем свидетельствует немецкая регистрация упомянутых документов. В большинстве случаев при цитировании документов из этого архива номер части или документа не указан именно по этой причине.

В работе использованы не опубликованные ранее документы, хранящиеся в следующих архивах:

1) Архив Югославии;

2) Архив Сербской Академии Наук в Белграде;

3) Архив Сербской Православной Церкви;

4) Архив Санкт-Петербургской Православной Епархии;

5) Архив Санкт-Петербургской Духовной Академии.

Копии нескольких особо важных документов, хранящиеся в упомянутых архивах, приводятся в конце настоящей работы в качестве приложения.

Помимо архивных источников, в работе использованы публикации из различных государственных и церковных журналов, которые в то время интересовались событиями, связанными с миссией Сербской Православной Церкви в Чехословацкой республике. Большинство этих журналов выходило на сербском или чешском языках, они хранятся в библиотеке Сербской Патриархии в Белграде, как например: «Гласник Српске Православне Цркве», «Вестник Сербской Православной Церкви», «Преглед епархиjе Нишке», еженедельная политическая газета «Време», ежедневная газета «Политика». Использовались статьи на чешском языке из следующих журналов: Za pravdou, Český zápas, Hlas pravoslaví. Следует упомянуть, что в течение написания работы автор обращался и к современным журналам на русском и чешском языке, находящимся в библиотеке Санкт-Петербургской Духовной Академии – «Голос Православия», «Журнал Московской Патриархии», Pravoslavný kalendář, «Ежегодник Чешской Православной Церкви».

Без использования упомянутых источников как архивных, так и из современных печатных органов рассматриваемая тема не могла бы быть раскрыта и проанализирована в том объеме, в котором она представлена. Поскольку миссия Сербской Православной Церкви в Чехии и Словакии длилась более двадцати лет и была насыщена разнообразными событиями, как позитивными, так и негативными, среди которых особо выделяется спор по вопросу юрисдикции между Константинопольской и Сербской Православной Церковью, из-за ограниченности объема данной работы автор особое внимание посвятил Чешско-Моравской Епархии, в то время как о миссии в Закарпатье и Мукачевско-Пряшевской епархии сказано менее. Необходимо в кратчайший срок на основании архивных документов, по большей части находящихся в архиве Священного Архиерейского Синода Сербской Православной Церкви и Мукачевской епархии (Украина), описать миссию по возвращению бывших греко-католиков в Православие. Тем самым работа по этой проблематике была бы полностью завершена, документально опровергнув утверждения современных греко-католических церковных историков, что возвращение в Православие было осуществлено насильственным путем под влиянием политики. Автор считает этот труд своим долгом по отношению к памяти тех, кто трудился в этом саду Господнем, сея Православие и поливая его своей мученической кровью.

Тема работы уже содержит в себе имя епископа Нишского Досифея (Васича), который хотя и короткое по сравнению с другими сербскими архиереями время руководил миссией, находился в Чехословацкой республике, оставил по себе «глубокую борозду». Он был одним из образованнейших сербских иерархов, великим славистом, учеником старой Киевской Духовной Академии. За все, сделанное им во имя успеха Православной Церкви в Чехословакии, и как исповедник Веры Христовой, он заслужил признания его заслуг по организации Чешской Православной Церкви³.

Представленная работа также имеет целью доказать, сколько энергии, любви и трудов вложили в это богоугодное дело епископ Досифей и епископ Горазд.