Пятый член Символа веры
1. Воскресение Иисуса Христа
(Верую в Господа нашего Иисуса Христа) И воскресшаго в третий день по Писанием
1. Вечером субботы окончился покой праздника и наступила ночь третьего дня после ужасного голгофского события. Враги Христовы помнили, что нужно было именно в этот день усилить предосторожности для того, чтобы воспрепятствовать исполнению перетолкованного ими предсказания Распятого, а ученики Господа, устрашенные смертию Учителя, если и не забыли многократных и ясных предвещаний Его о воскресении в третий день, то, без сомнения, недоумевали, как совершится это новое чудо всемогущества Божия. Трогательные слова прощальной беседы Спасителя еще звучали в ушах их; они надеялись, что в глубокой печали, постигшей их, будет ниспослано им утешение и что разлука с Учителем будет восполнена иным образом, и с этою надеждою обращали взоры свои вперед, ища в будущем разрешения своих недоумений. Третий день и для них, как видно из беседы Еммаусских путников (Лк. 24:21), был днем особенных ожиданий.
Сколько раз Господь ни предсказывал о Своем воскресении ученикам со всею ясностию (Мф. 16:21, 17:23, 20:19) и иудеям прикровенно (Мф. 12:39, 40; Ин. 2:19, 21); всегда он говорил, что это событие последует в третий день после страданий и смерти. Мог бы Он, по замечанию св. Афанасия Александрийского, «и в самую минуту смерти воздвигнуть тело и показать снова живым, но прекрасно и предусмотрительно не соделал сего, потому что сказали бы, что тело вовсе не умирало или что коснулась его несовершенная смерть; и если бы смерть и воскресение последовали в тот же промежуток времени, то, может быть, не явною соделалась бы слава нетления. Чтобы показать смерть в теле, Слово воскресило его в третий день, но чтобы, воскреснув после долгого пребывания и совершенного истления во гробе, не подать случая к неверию, будто бы имеет на Себе уже не то, а иное тело, то по сей самой причине, не более терпит трех дней и не длит ожидания слышавших, что сказано Им было о воскресении, но пока слово звучало еще в слухе их, пока не отводили еще очей и не отрывались мыслию, пока живы еще были на земле, и на том же находились месте и умертвившие и свидетельствующие о смерти Господня тела, Сам Божий Сын показал, что тело, в продолжение трех дней бывшее мертвым, бессмертно и нетленно» («Твор. св. отц.» М. 1851 г, т. 17, стр. 116, 117). По счислению св. Исидора Пелусиота, Иисус Христос воскрес, согласно Своему предсказанию, в третий день, «коснувшись крайних дней и совершив (во гробе) весь средний вполне» («Тв. св. отц.,» М. 1860 г. т. 35, стр. 3).
II. Победитель смерти и ада умер среди шумных, неистовых воплей врагов Своих, в виду всего народа, на кресте, поставленном на Голгофе, – умер при чрезвычайных знамениях природы, свидетельствовавших о Божестве Распятого, а воскрес в безмолвии глубокого утра, среди общего покоя природы и людей, – восстал без всякого шума и смятения, облекая священнейшею тайною славнейшее явление Божества Своего. Око смертного не могло вынести неприступного света (1Тим. 6:16), в котором воскресший Искупитель в прославленном теле оставил ложе смерти. Излишни были земные свидетели – очевидцы той основной истины христианства (1Кор. 15:14), которую Господь благоволил утвердить на Себе Самом, зная, по выражению св. Иоанна Златоуста, что «последующее затем время засвидетельствует ее» («Бесед. на посл. к Колос.», перев. при Спб. дух. акад., Спб. 1858 г., стр. 99) явлениями Его и чудесным распространением на земле Евангелия. Он восстал, по выражению св. отцов, «из запечатанного гроба» (выражение св. Исидора Пелусиота. «Твор. св. отц.» М. 1859 г. т. 34, стр. 229. См. также служб. четв. светлой нед. утр. стихир. на хвал.; 4 нед. антипасхи, мал. веч. стихир. на Госп. воззв. 1; утр. нахвалит. стихир., 1) «в то время, как и лежали (на гробе) печати и камень» (выраж. св. Ионна Златоуста «Бесед. на Евангелие от Иоанна», ч. 2 стр. 678, См. также «Благовест. блаж. Феофила» ч. 1. стр. 507), потому что прославленное тело Его не могло быть удержано вещественными преградами (Ин. 20:26). Как Сын человеческий, Он воскрес славою Отца (Рим. 6:4), действием Его всемогущей силы (Деян. 2:24; 4:15; Рим. 8:11; 2Кор. 13:4) а как Сын Божий, превечное Слово и Творец мира, Сам возвратил обоженную душу Свою в прославленное тело, согласно с тем, что Он некогда говорил иудеям: «Аз душу Мою полагаю, да паки прииму ю: никтоже возметь ю от Мене, но Аз полагаю ю о Себе: область имам положити ю, и область имам паки прияти ю» (Ин. 10:17, 18).
Смерть, владычествовавшая над родом человеческим до крестного жертвоприношения (Рим. 5:14, 17, 18), ничего не могла отнять из тех Божественных совершенств, какие присущи тридневному Мертвецу, не умалили ни Его благости, ни премудрости, ни всемогущества, ни славы: все, что Он оставил на земле, во гробе опять обрел, воспринял, просветил и прославил светом воскресения. Теперь не Божество только, но и человечество Его сияет величием победы, власти и силы над миром видимым и невидимым на небеси и на земли (Мф. 28:18); терновый венец Его и крест блистают лучами вечной славы, страдания и язвы Его источают жизнь всему человечеству; к Божественным делам творения, промышления и мироуправления Он присовокупил великое дело нашего искупления. Победитель смерти и ада сделался для всех верующих Начальником жизни (Деян. 3:15), Начальником умерших (1Кор. 15:20; Кол. 1:18), новым Адамом, приводящим в жизнь вечную (1Кор. 15:22, 45, 47, 48).
III. Римские воины зорко и бодро стояли на страже гроба Господня, с часу на час ожидая мнимых похитителей, но похитителей не было, а того, что сокрыто от всего мира, погруженного в глубокий сон – духовный и телесный, воины не могли усмотреть. Они продолжали бы охранять гроб, лишенный Мертвеца, если бы премудрость Божия, как бы посмеиваясь над мудростию человеческою, не обратила их в первых, хотя и невольных, вестников воскресения. Величайшее чудо всемогущества Божия, совершившееся неощутимо для очей неверия, обнаружилось для воинов сильным сотрясением земли и явлением светозарного вестника из другого мира. Это служение стихий и горних сил Погребенному внушительно говорило грубому чувству людей, видевших себя во всеоружии, что пред ними – сила высшая, могущество неземное, и что в этом случае земные средства защиты или нападения вполне бессильны. Ангел, сошедший с небес, при великом землетрясении, приступил ко гробу, отвалил камень от двери гроба и сел на нем. Отваление камня, ненужное для Господа, уже воскресшего, было необходимо для стражи, которая должна была удостовериться в воскресении стрегомого Мертвеца собственными глазами, а также и для последователей Господа, особенно же св. жен, чтобы и они могли скорее увериться в том, что напрасно ищут «Живого между мертвыми» (Лк. 24:5). Ангелу поручено было, по выражению св. Исидора Пелусиота, уверить ищущих, что Господь восстал, а не украден» («Твор. св. отц.» М. 1859 г., т. 34, стр. 230). «Вид его был, как молния, и одежда... бела, как снег» (Мф. 28:3). Явление светоносного вестника из другого мира, среди ночной мглы, привело стражей в ужас: они затрепетали и, забыв все – и себя, и место, и дело, им вверенное, стали как мертвые. Земные стражи у гроба Господня кончили свою стражбу и должны были уступить место стражам небесным – светоносным вестникам всерадостного воскресения168. (Сост. по кн. «Евангельская история о Боге-Слове», – прот. Павла Матвеевского. Спб. 1890 г., стр. 769 – 772).
* * *
Примеч. Сделаем здесь краткий разбор возражений неверующих против факта воскресения И. Христа из мертвых. Не смотря на то, что воскресение Христово засвидетельствовало евангелистами и предполагается всеми остальными новозаветными писателями: не смотря на то, что и ап. Павел, писатель с ясною логическою мыслию, положительно говорит о воскресении и, выходя из исторического факта, считает его основанием нашей веры; – несмотря на все это, есть еще люди, недоверчиво покачивающие головою при упоминании об этом факте и выдающие за новейшую мудрость те возражения, против воскресения, которые высказывал еще Цельс во втором веке. Мы тотчас услышим их. Так как нельзя отрицать свидетельств о воскресении таких лиц, как Мария Магдалина, св. апостолы: Петр, Иаков, вообще апостолы, пятьсот братий, видевших воскресшего, и, наконец, Павел, то неверующие прибегли к другим средствам. Воскресение Христово они стараются объяснить предположением мнимой смерти Спасители. В прохладной пещере Иисус, говорят, отдохнул и успокоился от страданий. Пробудившись после тридцатишестичасового отдохновения, Он, несмотря на ослабление сил (слишком крепкая требуется вера, чтобы поверить этому!...), оттолкнул запечатанный тяжелый камень и потом прободенными ногами в продолжение двух часов шел с учениками в Еммаус... Достаточно уже одного этого, чтобы видеть всю нелепость этой гипотезы; да она довольно скоро и оставлена. Сами ученые критики отнеслись с пренебрежением и насмешкой к этому «единственно в то время научносостоятельному мнению». Так, обыкновенно, бывает с подобными мнениями: одно за другим, они появляются и исчезают; основание же нашей веры стоит неподвижно. Нужно, поэтому, было взяться за другое средство для отвержения чуда воскресения; и вот явилось новое мнение: упоминаемые в Евангелии свидетели воскресения, конечно, видели воскресшего, но видели Его внутренним образом, вследствие своего духовного возбуждения, – иначе, это было видение. В таком случае христианская церковь была бы основана на болезненнон возбуждении нескольких сотен человек, и начало ее низводилось бы в темную область болезненно возбужденной душевной жизни. Но кто же не видит здесь противоречия тому, что несомненно известно о первенствующей христианской церкви? Как предположить, чтобы пораженные страданием и смертию своего Учителя свидетели, вследствие видения, почти чрез 48 часов внезапно могли поверить и убедиться, что «воистину воста Господь», как говорили они? После смерти Господа, ученики пришли в уныние и рассеялись: но вот они внезапно являются героями, оставляют места, где скрывались, и твердо проповедуют о воскресшем, – объяснимо ли это без действительного воскресения? Да и мыслимое ли дело, чтобы 500 братий все находились под влиянием видения? Неужели между пятьюстами не нашлось ни одного с трезвым, ясным умом и здоровыми чувствами? Как объяснить, наконец, видением воздушного существа обращение ап. Павла, который из дышавшего яростию гонителя сделался смиренным верующим почитателем Христовым? Затруднительное положение отрицателей чуда воскресения еще больше увеличивается, если ближе рассмотреть евангельское повествование о воскресении Господа. Что делать с пустым гробом? Где же тело, когда гроб был пуст? Если ученики украли его, то они знают, где оно погребено, и в таком случае их поведение, их речи неужели могут быть объяснены только наглою ложью и лицемерием, что совершенно несовместимо с прежним их характером? Как дальше быть с поведением Фомы, который мог убедиться только осязательным доказательством? Как случилось, за тем, что ученики не условились, по крайней мере, единогласно обо всем рассказывать? Отчего они равнодушны к точному указанию, кто первый видел Господа, где и как часто Он являлся им? Или может быть тело украли иудеи? Отчего же они ничего не говорили о теле ученикам, когда те проповедовали о воскресении? Но, возравит иной, все еще не убеждающийся в истинности воскресения Христова: неужели воскресение Христово имеет значение для нашей веры и жизни? Несомненно одно, что только под условием веры, что Христос живет, мы имеем право на пасхальные радости. Что однако значит это только: Христос живет? Выражение – «Христос живет» тогда только имеет значение, если я признаю, что Он не был удержан узами смерти, как обыкновенный человек, но разорвал их и – воскрес. Если Иисус действительно был истинный Бог, от вечности от Отца рожденный, а также и истинный человек, от Девы Марии во времени рожденный, во всем нам подобный, исключая греха; если Его Бог послал в мир, принести миру жизнь, то Он не мог оставаться во гробе; узы смерти не могли удержать Его, Начальника жизни. Поэтому воскресение представляется нам действием божественной необходимости. К тому же результату приходим мы, когда принимаем в рассмотрение совершенное Им дело. Дело Его было дело искупления и примирения. Без воскресения это дело было бы не окончено. Человечество не имело бы полного убеждения в том, что Он исполнил то, что обещал. Крестная смерть Его могла бы возбуждать в нас слезы страдания, но не сделалабы ничего доброго. Но когда Бог воскресил Его из мертвых, то этим Он как бы объявил: принимаю жертву, которую Ты принес за мир; Ты еси Сын Мой возлюбленный, о Немже благоволих. Вера в воскресение Христово имеет, наконец, еще практическое значение. Не маловажное утешение для меня, если я знаю, что не все покончится, когда усталое мое тело отойдет на покой, но что и в мрачной гробовой могиле я должен ожидать и для себя утра воскресения, когда и на мне исполнятся слова Сказавшего: «Я живу, и вы живы будете!» Священное предчувствие, заключенное в глубине каждой человеческой души, становится для меня несомненным убеждением, когда Спаситель мой очевидным фактом показал, что врата гроба ведут к жизни. Во имя Его в мрачный час смерти я могу воскликнуть: „смерть! где твое жало? Ад! где твоя победа? Благодарение Богу, даровавшему мне победу Господом Иисусом Христом“. («Воскр. чт.» 1872 г., стр. 325 – 328).