Сказание о происхождении образов Христа ¹

(Сочинение Вильгельма Гримма, читанное в Академии Наук в 1842 г.)

I II

Гретзер в своём сочинении “De imaginibus non manufactis. Ingolst. 1622. 8”, тщательно собрал места, относящиеся к сказанию об Авгаре, вплоть до сего времени.

Авгарь, неисцелимо больной, услышав о чудесах Христа, писал к нему письмо, с просьбою придти к нему и исцелить его. Иисус Христос в письменном ответе сообщил ему, что сам Он придти не может, потому что он должен совершать то, ради чего Он послан: но по вознесении Его на небо один из Его учеников придёт к нему и исцелит его. Фома посылает в определённое время апостола Фаддея в Эдесс. Фаддей останавливается у Товии, исцеляет болезни и совершает чудеса. Услышав об этом, Авгарь призывает к себе Товию и высказывает желание видеть пришельца из Иерусалима. Оба они отправляются к нему. Когда входит Фаддей, от его лица исходит сильное сияние (ὄραμα μέγα) к Авгарю, которое один Авгарь видит, а присутствующие не видят. Фаддей даёт себя узнать, как посланного Иисусом, и уверяет Авгаря в исполнении всех его желаний, если он имеет полную веру. Авгарь отвечает, что он твёрдо уверовал во Христа, и что иудеев, Его распявших, он уничтожил бы, если бы не удерживал его страх пред могуществом Римлян. Фаддей возлагает с именем Христа руку на него и в ту минуту Авгарь исцеляется от своей болезни. Таково краткое содержание обширного рассказа Евсевия († 340), ссылающегося на официальные документы и сообщающего письмо Авгаря и ответ на него в переводе с сирийского языка.²

С Евсевием согласно Англосаксонское сказание, только оно гораздо короче и расходится в побочных обстоятельствах. Ни Фомы, ни Товии в нём нет. Здесь говорится, что Авгарь видел на лице Фаддея светлое сияние (sumescinendebeorhtnysse)³.

Евагрий († 593) в Hist, Eccl. 4, 26. Ссылается на Евсевия, а так же на Прокопия. Он привносит в сказание новое обстоятельство. К Авгарю, желавшему видеть Иисуса Христа, послан Им не рукотворённый, но богосозданный образ. (εικων θεότευκτοσ) Евгарий обстоятельно рассказывает, как потом Едесс был защищён этим образом от персидского царя Хозроя.

Папа Григорий II в своём послании (ок. 726 г.) к Льву Псавру упоминает о переписке между Авгарием и Исусом Христом, и о чудесном образе, посланном царю Спасителем.

Более подробные сведения о происхождении образа находим у Иоанна Дамаскина ( † ок. 760). У него не говорится о болезни Авгаря, ни о его письме к Иисусу Христу и ответе на него, но Авгарь, пылая божественною любовью к Господу, отправил к Нему послов с поручением привести Его к себе. Но если бы это им не удалось, они должны были принести изображение Его лица. Когда Тот, Кто всё знает и всё может, узнал это, Он взял льняную одежду, приложил её к лицу, и отпечатал его на ней. Так рассказывается в том месте, которое опирается на предание (deimaginibusLib. 1). В другом месте находим несколько иной рассказ, причём упоминается устное сказание (defideorthodoxa. Lib 4. Cap. 17). Авгарь отправляет не послов привести Иисуса Христа, а живописца, который должен был срисовать Его лицо. Но живописец не мог этого сделать по причине сияния, исходившего от лица Христова. Тогда Господь прилагает свой плащ к божественному, животворящему лицу и отображает на нём свой образ, который посылает потом Авгарю.

О существовании образа в Едессе свидетельствует второй, в 787 г. собиравшийся Никейский Церковный Собор (act. 5). Лев, Lector константинопольской церкви, уверял, что он видел в названном выше городе нерукотворный образ, который верующие почитают и которому поклоняются.

Самую богатую редакцию сказания представляет специальное сочинение об образе в Эдессе и торжественном перенесении его (и письма Христа к Авгарю) в Константинополь в 944 г. Оно составлено императором Константином Порфирогенетом († 959) и издано в Manipulusoriginumrerumqueconstantinopolitanarumv. Franc. Combefis. (Paris 1664, 4). В качестве источников Константин называет письменные памятники и устные предания из Сирии, в то же время он упоминает об уклоняющемся рассказе Евагрия.

Авгарь, Эдесский князь, измученный и обезображенный двумя болезнями – хирагрою и проказою, скрывался от взора людей. Анания, один из его слуг, возвратившийся из путешествия в Египет, сообщил ему о чудесных исцелениях Иисуса Христа, которого он видел в Палестине. В надежде избавиться от своей болезни, он пишет к Иисусу Христу письмо и посылает с ним Ананию: так как последний не только опытный путешественник, но и искусный живописец, то он поручает ему в то же время, если Иисус Христос не примет приглашения, принести, по крайней мере, верный образ Его. Анания находит Господа, когда Он именно под открытым небом учил стекавшийся народ и творил чудеса. Так как он не мог подойти к нему близко, то взлез он на лежащую недалеко скалу. Отсюда, сосредоточив на Нём взор, он начал писать Его. Иисус, видевший это духом, в также знавший уже содержание письма, призывает его через Фому к себе. Когда Спаситель написал ответ Авгарю и передал Анании, Он увидел, что у последнего на душе лежит другое поручение его господина. Тогда Иисус умывает лицо своё водою, и когда утирался поданным Ему полотенцем, Он своею сверхъестественною, божественною силою сделал то, что на полотне отпечатался Его образ. Затем подаёт Он полотно Анании с повелением отнести Авгарю и тем удовлетворить его желание и исцелить его болезнь. На обратном пути Анания достигает города Гиераполиса, но не входит в него, и скрывает священное полотно в куче только что сделанных свежих кирпичей. В полночь жители города видят пламя, окружающее это место. Они спешат туда, расспрашивают Ананию и, по его указанию, находят спрятанную в кирпичах святыню. Но они нашли ещё больше – на одном близлежащем кирпиче другой божественный образ, произошедший через отпечаток полотна. И так как огня нигде не нашли, а сияние исходило от образа, то жители удержали кирпич, как священное драгоценное сокровище, а Ананию отпустили. Он сообщил об этом Авгарю и передал ему принесённые вещи. Константин замечает здесь, что этот кирпич ещё в его время хранился в Гиераполисе. Без сомнения, это тот образ, который по Зонаре († 118 annal. Lib. 16 cap. 25) скоро потом перенесён был оттуда императором Никифором Фокою (упр. 963–969) в Константинополь. Он найден был на кровельном кирпиче (ὲνϰεράμφ) в Гиераполисе, и Зонара называет его ἰερὸν και θεῖον ἐχτὺπφμα.

«Так гласит рассказ многих» говорит Константин, но присоединяет уклоняющийся рассказ других. Когда Иисус Христос прискорбный шёл на крестную смерть и капли кровавого пота текли по Его лицу, взял Он часть одежды одного из учеников и когда утирался, на нём отпечаталось Его божественное лицо. Фома сохранил полотно и, когда Христос вознёсся на небо, передал его, как ему повелено было, Фаддею, который должен был отнести этот не руками начертанный образ (την ἁχειρογραφον ἐχμορφωσιν) Авгарю, и тем исполнить то, что обещал ему Господь в своём письме. Фаддей останавливается в Эдессе сначала у иудея по имени Тови, и только через чудо хочет сделаться известным Авгарю. Он исцеляет больных через простое призывание Иисуса Христа. Когда слышит о нём Авгарь, в нём рождается надежда, что пришелец – тот самый, которого прислать к нему обещал в письме Иисус Христос; поэтому он приказывает привести его к себе. Фаддей, приближаясь, поднимает изображение на свою голову и, когда входит, от его лица исходит такое светлое сияние, что Авгарь не может вынести его; но устрашённый и, не помня об онемении своих членов, вскакивает и идёт на встречу Апостолу. Он берёт полотно, возлагает на свою голову и свои члены, и чувствует себя тот час бодрым. Проказа начинает исчезать, только на темени остаются следы. Когда Фаддей наставляет его в учении христианском и во имя Иисуса Христа возлагает руки на него, болезнь всё больше проходит, и когда он наконец принимает крещение, к нему возвращается полное здоровье и чистота; даже малейшие следы проказы исчезли с темени. Авгаря только могущество Римлян удерживает от войны с иудеями.

Что рассказывает Константин о почитании, какое оказывал Авгарь этому образу и о дальнейшей судьбе его, – сюда не относится, не относится также и то, что он и другие сообщают о чудесах, какие совершались через него, преимущественно в военное время. Я опускаю также другие свидетельства, находящиеся у Гретзера, большей частью позднейшие.

Константин упоминает также об отпечатке, который оставил в свою очередь заложенный впоследствии в стену в Эдессе первообраз на кирпиче, который в его время ещё существовал там. Размножение на этом не остановилось. Константин рассказывает дальше о художественной копии, которой Эдесс обманул пришедшего царя Хозроя, требовавшего первообраз для исцеления своей бесноватой дочери. Константин думает, что другой, существовавший образ, произошёл таким же образом, и замечает, что Римляне (греки) требовали выдачи всех трёх, чтобы выбрать подлинный. Вообще есть много рассказов о том, как греки овладели образом, которые собраны у Reiske 52. 53. Когда первообраз находился в Константинополе, дальнейшее отпечатление продолжалось. Гретзерь, по крайней мере, приводит свидетельство (cap. 6), по которому при Константине, по просьбе св. мужа, на первообраз наложен был одинаковой величины льняной плат, на котором явилось изображение Христа с величайшим совершенством, видимое, правда, только для него одного.

Образ Авгаря должен был перейти в Рим, по крайней мере, в копии. Ioh. HoratScoglius, писавший историю церкви в середине XVII века, сообщает, что он находился там в церкви св. Сильвестра и был чествуем. Он признаёт, что образ принесён туда из Константинополя, но не знает ни времени, ни ближайших обстоятельств перенесения. (Reiske 27. 33.). Наконец, Генуя также утверждает, что владеет им, как говорят Иероним Ксаверий († 1617) и Шифлет († 1660. Cp. Reiske 53). Существование образа в Риме не подлежит никакому сомнению, я знаю многие древние копии с него. Важнейшей из них владел ClemensBrentano: дальнейший тщательный снимок с этой последней в моих руках, который я хотя в уменьшенной, но хорошо удавшейся, цветной литографии прилагаю при этом исследовании. Это – благородное лицо с открытым высоким челом, светящимися глазами, необыкновенно длинным и прямым носом, подрезанными волосами и не длинной, но густой и тёмной, несколько красноватой, раздвоенной бородой; никакого следа скорби нет на нём, напротив полное спокойствие и ясность, и далёкая от всякой портретной, бесстрастная, идеальная красота. Вся голова и борода обрамлена короткими мягкими световыми лучами, в то время как три золотые, из украшений образованные крестообразные пламени, выдаются над головой и по обоим её сторонам. Образ этот относится, кажется, к XV веку. Одновременною же, но менее удачной, с некоторой робостью исполненной копией владеет фамилия умершего бюргомистра Фомы в Франкфурте-на-Майне. Третья – та, очерк которой предлагается в Büsching´s wöchentlichen Nachrichten (3, 61) Четвёртая находится, по сообщению проф. Куглера в Эрмовском собрании в Трире в гимназическом здании. Окружающая его надпись не оставляет сомнения в этом: IMAGO SALVATORIS NOSTRI IESV CHRISTI AD IMITATIONEM EIVS QVAM MISIT ABTARO QVAE ROMAE HABETVR IN MONASTERIO SANCTI SVLVESTRI. Упомяну здесь об образе в Берлинском музее (III. № 39), который относят к 1400 г. Он представляет тот же тип: голова, также на золотом фоне, в то же время окружена, как там, маленькими лучами: волосы более светлокрасны. Выражение менее открыто и благородно и в немного открытых глазах видно нечто страдальческое. Надписи нет. Её нет также на превосходно исполненном образе знаменитого Иоана ван´Эйка (Берл. MuseumII, № 26), копия которого находится в Брюгге (Waagen über HubertundIohamvanElla 71. 150. 206. 232), и имеет дату 1420, но это неверно (Kugler, Beschreibung der Gemäldegallerie su BerlinS. 156). И здесь, очевидно в основании, лежит образ Авгаря, равно как в другом, подобном Эйковому, образе vonHemling´ca, который известен из boissereeschen собрания. Наконец, сюда принадлежит ещё образ в библиотеке в Иене от 1507, о котором упоминает Reiske (S. 14). Образа Авгаря со страдальческим лицом я не знаю, напротив, у древнейших образов Вероники встречается более ясное выражение образа Эдесского, у позднейших –человечески-страдальческое.

1. Англосаксонское сказание. Оно написано прозой и носит в рукописи название Nathanis legatio ad Tiberium; напечатано в Collect anglosax. Havniae – Ludw. Christ. Müllersa. 1834 S. 5 – 18.

Скоро после смерти Иисуса Христа Пилат посылает Нафана, сына Науса, много путешествовавшего иудея, к императору Тиверию, который болен был проказой. Нафан прибит был ветром к городу Ливии в Аквитании, где вице-король Тир страдал раком на лице, который от носа доходил до глаз. Тир, приказав привести к себе Нафана, спрашивал у него, не знает ли он какого-нибудь целебного средства против его болезни. «Нет, отвечал иудей, но в иудейском царстве жил муж, Спаситель Христос, который мог бы помочь тебе. По Его слову прокажённые очищались, слепые прозревали, мёртвые воскресали. Жена Вероника, с двенадцати лет страдавшая кровотечением, прикоснулась к краю Его одежды и исцелилась. Упомянув о других чудесах Господа, рассказав о Его страданиях, о взятии Его, распятии, погребении Иосифом и воскресении, Нафан прибавил: «я знаю, что Он истинный Бог». Тир, узнавши это, уверовал во Христа. «Если бы угодно было Богу, чтобы я увидел лицо Его! Воскликнул он, я отомстил бы Его врагам за Его смерть». Как только произнёс он эти слова, рак спал с его лица и оно стало здорово и чисто. Нафан крестил его и дал ему имя Тит. Он потребовал потом к себе Веспасиана, своего соратника, который явился с семью тысячами вооружённых воинов, и также обратился и крестился.

Тит и Веспасиан отплыли потом с войском в Иерусалим и опустошили иудейскую страну. Устрашённый Ирод передал царство сыну своему Архелаю и заколол себя собственным копьём. Архелай с семью наместниками и всем народом заперся в Иерусалиме. В продолжении семи лет они находились в осаде, в восьмом настал такой голод в стране, что они ели землю. Тогда сказали старшие из воинов: лучше нам самим умертвить себя, чем пасть от руки Римлян. Опоясав свои мечи, они стали сражаться между собой и в один день убито было 11,000. Трупы не могли быть погребены, и зловоние при сильной жаре было невыносимое. Тогда народ, предвидя страшную смерть, принёс Титу и Веспасиану ключи от города. Мщение за смерть Христову не было оставлено. Некоторые были связаны и повешены головой вниз и ногами вверх: те, которые разделили одежду Иисуса Христа на четыре части, были четвертованы, остальные были проданы – каждый за 30 сребреников, так как они купили Спасителя у Иуды за тридцать сребреников.

Когда покорено было иудейское царство, Тит и Веспасиан ревностно разузнавали, нет ли у кого-нибудь какой-нибудь драгоценной вещи, оставшейся от Спасителя. Они слышали, что жена Вероника считается ревностной почитательницей Христа, и есть та самая жена, которую исцелил он от кровотечения. Она имеет и часть его одежды, которую высоко ценит и на которой отображено лицо Его. Они призвали эту жену к себе, и когда Пилат приведён был в оковах в Дамаск, они отправили посла в Рим к императору с просьбой прислать в Иудею Волозиана, своего родственника: он узнает много ещё неизвестное ему. Тиверий приказал Волозиану отправиться и найти ученика Спасителя, который бы пришёл и исцелил его. Потом Волозиан должен был судить иудейских правителей, как они судили Христа, и всех подвергнуть мученической смерти. Если приведёт он человека, который исцелит его, он уверует в Спасителя как Сына Божия и крестителя. Волозиан спросил, какую награду должен он обещать этому человеку. «Кто бы он ни был, – ответил Тиверий – он должен стать царём после меня».

Волозиан отплыл и сошёл на берег в седьмой день. Он призвал к себе всех, знавших Господа, и требовал рассказать о Нём. Пришли сначала Иосиф Аримафейский и Никодим, потом жена Вероника. Он потребовал, чтобы они передали ему святыню, которой они обладают. Они сначала отрицали, что владеют ей, но наконец сознались, что она заперта в их спальной комнате и принесли её. Волозиан, убедившись, что это лицо Христа и одежда, которую Он носил, пал ниц и поклонился ей. Потом завернул в златотканый плат, вложил в золотой ящик, запечатал перстнем, и поклялся, что он не взглянет больше на них, прежде чем прибудет к Тиверию, своему господину, и сообщит ему. Осудив Пилата на позорную смерть, он отправился на корабль. Вероника не хотела расстаться со своей святыней и отправилась с ним в Рим. Волозиан остановился в городе Латеране и отправил посла к Тиверию, который тотчас призвал его к себе, и желал видеть лицо Спасителя. Волозиан снял покров, в котором завёрнут был образ. Верою узнал Тиверий лицо Спасителя и поклонился Ему: тотчас проказа спала с него и тело его стало так чисто, как тело дитяти. Тиверий, его семейство и народ приняли крещение.

2. У Мариана Скота рассказывается следующее (lib. 1. p. 550 Pistor).

Император Тиверий, одержимый проказой, отправил послов в Иерусалим, чтобы Христос, о чудесах Которого он слышал, исцелил его. Но Христос, осуждённый Пилатом, был уже распят и вознёсся на небо. Это узнали послы императора от жены Вероники, quaeipsiussalvatorianostriaspectum, ipsoexprimenteatquecontradente, adevidentiamtestificandaeveritatisetobservandaefilelitatisnicemate (нужно читать: incemate, как стоит во франкфуртской рукописи, уже в Actasanctor поправлено inschemate) suoreconsignatumhabuit. Она привезена была в Рим, и Тиверий от одного взгляда на образ выздоровел. Пилат осуждён был на смертную казнь.

Если бы это место было подлинное, т.е. произошло от самого Мариана Скота, умершего в 1086, то оно было бы почти одновременно с Англосаксонским сказанием, которое, мне кажется, принадлежит не к слишком древним памятникам этого языка. Но оно, как и указывается при этом, заимствовано у Мефодия и его нет в подлинном тексте Мариана. Bolland (Actasanctor. 4 февр.) принимает св. Мефодия, за патриарха, который умер в 846: но ср. TillemontMemoirespourservirà l'historieecclesiastique 1, 471. Но всё-таки место принадлежало бы ещё к концу 12 века.

3. Королевская хроника, составленная, быть может, в середине XII века, но указывающая на более древние источники (Пфальцская рукопись 4а – 6с) содержит следующий рассказ.

Император Тиверий страдал неисцелимою болезнью: в голове завелись черви. Он узнал, что в Иерусалиме есть муж, воскрешающий мёртвых и очищающий прокажённых, который может его исцелить. Волозиан послан был привести врача.