Слово при посещении паствы, сказанное в Белавинской каменной пустыни 10 сентября 1841 г.

«Терпя потерпех Господа, и внят ми и услыша молитву мою: и возведе мя от рова страстей и от брения тины, и постави на камени нозе мои и исправи стопы моя: и вложи во уста мои песнь нову, пение Богу нашему. Узрят мнози и убоятся, и уповают на Господа» (Пс. 39:2–4)

Достигши вас путем новым и доселе непроходимым⁶, видев на этом пути, подобно древнему Израилю, острану себя сюду и сюду⁷ волны, и восшедши потом на скалу вашу, окруженную шумящим озером, я невольно вчера привел себе на память сии слова Давидовы, и теперь обращаю их к вам вместо праздничного приветствия. Чтобы это приветствие не показалось, однако же, кому-либо неясным, воскресим в памяти нашей обстоятельства жизни Давидовой, послужившие поводом к произнесению вышеприведенных слов.

Известно, что царь и пророк в продолжение своей жизни подлежал множеству всякого рода опасностей: и внешних гонений – от Саула, и внутренних – от преследований того врага, который самого Саула сделал из помазанника Божия человеком отверженным. Спасаясь от преследований Саула бегством, святой Давид не раз обтекал горы и холмы иудейские, и одна из утесистых скал послужила ему к решительному торжеству над гонителем (1Цар. 26:13). Сей-то случай, конечно, имел он в виду, когда вдохновенной тростью писал благодарственную песнь: «на камень вознесе мя... вознесе главу мою» (Пс. 26:5–6). Но у Давида была и другая скала, другой камень прибежища, на котором спасался он от преследования духовного Саула, с ним, как известно, жестоко ратовавшего, – а также от собственного «малодушия и от бури страстей» (Пс. 54:9). Этот духовный камень был тот самый, из коего, по свидетельству Апостола, пили некогда израильтяне в пустыне воду жизни (1Кор. 10:4), камень, который Навуходоносор в чудном сновидении видел некогда отторгшимся «от горы... без рук», поразившим собой и обратившим в прах истукана царств земных, ставшим потом великою горою и наполнившим собой «всю землю» (Дан. 2:34–35). Камень, на коем стоит Церковь Христова, не боясь врат адовых, на Котором утверждаются и от Которого пьют воду жизни все верующие, – есть Господь наш Иисус Христос. Если какой камень, то сей, без сомнения, не забыт был Давидом, когда от полноты благодарного сердца за оказанное благодеяние он восклицал: «на камень вознесе мя: обыдох и пожрох жертву хваления и воскликновения!»

Видите теперь силу слов Давидовых, и почему они обращаются к вам от меня вместо праздничного приветствия? И вы вознесены на сугубый камень – чувственный и духовный; и под вами две скалы – видимая и невидимая! Крепка скала видимая: сколько веков озеро борется с ней, хочет опрокинуть ее и всегда возвращается вспять, так что вы каждый день видите перед собой исполнение глагола творческого: «до сего дойдеши и не прейдеши: но в тебе сокрушатся волны твоя» (Иов. 38:11). Но стократ крепче и несокрушимее скала невидимая, на коей утверждается внутренний человек ваш. Что может против Господа и Спасителя нашего весь мир с его соблазнами, сам князь мира с его темным оружием и воинством? – Стойте же, возлюбленные, стойте непоколебимо на сем духовном камени, утверждайтесь, возвышайтесь «и сами яко камение живо зиждитеся во храм духовен, святителство свято, возносити жертвы... благоприятны Богови Иисус Христом» (1Пет. 2:5). Доколе вы на сем камне веры, дотоле не страшны никакие волны искушений, никакие бури страстей: пошумят и пройдут, не дадут внешнему человеку вашему несколько ночей спокойно уснуть, но не отнимут мира у духа; оторвут, унесут какой-либо кусок земли, то есть что было в вас земного и нечистого, но не опровергнут храмины спасения, утвержденной на камени. Когда восшумит вокруг вас буря, и свирепые волны начнут бить в стены обители вашей, помышляйте при сем, что на море житейских попечений свирепствуют еще большие ветры (сколько там несчастий! сколько потоплений! сколько слез и стонов!), и, представляя вашу здесь духовную безопасность, повергайтесь с благодарностью перед Тем, Кто извел вас от рова страстей, от брения мирской тины и поставил на камени нозе ваши. А между тем, памятуя, что среди бури и волнений всегда могут быть люди на озере, вас окружающем, в эту минуту, может быть, борющиеся с опасностью смерти, – воздевайте как можно чаще руки ваши к небу и молитесь о спасении их.

Да, возлюбленные, не напрасно скале, вас на себе носящей, повелено стать на самой средине бурного озера; это значит, что святая обитель ваша с ее крестоносными главами должна служить в знамение спасения и прибежища для всей страны окрестной, для всех погибающих телом и духом. Не забывайте сего божественного предназначения! Да обретают у вас все притекающие сюда приют радушный и благовременную помощь! А вместе с этим, да обретают они у вас пристанище и покой душам своим! Давид за то, что вознесен был на камень, приносил Господу, его вознесшему, в жертву овнов и тельцов; а вы за то же самое приносите неленостно Жертву Безкровную, молясь о мире всего мира, о плавающих и труждающихся на озере вашем, и об отпущении грехов тем, кои за этим самым и приходят к вам, особенно во дни Святой Четыредесятницы. Да не исходит из таковых никто ненаставленным, неуврачеванным, неутешенным! Располагайте к покаянию и трогайте их не столько словами, сколько слезами вашими. Таким образом безводная и бесплодная скала ваша соделается благодатью Божией, неиссякаемым источником благословений для целой страны и превзойдет плодоносием духовным все нивы и вертограды мирские.

Что сказать вам, кои с таким усердием, несмотря на трудность пути, оставив домы и все занятия свои, собрались сюда на праздник пустынный? По самому усердию вашему к сему месту видно, что шум мира не заглушил вашего слуха духовного, что блага земные не могут наполнить вашего сердца, что вы знаете цену уединения и жизни отшельнической, и, может быть, завидуете тем, кои обитают здесь. Благословенно чувство, вас сюда приведшее! Питайте святую тоску по Небесному отечеству, укрепляйте ее всеми средствами, а для сего не оставляйте притекать под мирный кров этой святой обители. Но не скучайте, братие, своим состоянием, и не мыслите, чтобы оно мешало вам быть истинными христианами. Нет, святые праотцы все жили в супружеском состоянии, и, однако же, Авраам заслужил имя отца верующих. Моисей имел семейство, и, однако же, был пророк, вождь народа Божия, чудотворец и друг Божий.

Надобно только, живя в мире, не порабощать духа миру, не прилепляться сердцем к тленным благам его, не забывать обязанностей евангельских, удаляться грехов и каяться в тех, которые совершены волей или неволей; кто будет жить таким образом, тот и в мире получит спасение. Ибо от чего зависит спасение? Не от платья и одежды, не от места и звания, а от веры и дел добрых. Кто же не в состоянии иметь веру и творить добро? Тебе нельзя, например, быть часто на службе Божией? Вместо этого, что ни делаешь, делай во славу Божию, и ты всегда будешь на службе Божией. Закидываешь ли мрежи и проводишь ночь на озере, или возделываешь землю и проводишь день на поле? Коль скоро ты делаешь то и другое, призвав имя Господа Иисуса, оградив себя крестом, с намерением употребить добытое трудом на дело благое, то с тобою Ангел Хранитель, с тобой сама благодать Божия. То худо, если дела житейские совершаются по-язычески: с ропотом и клятвой, с корыстолюбием и обманом, для похоти и прихотей, – тогда подлинно губится душа и тело. Но кто велит совершить свое дело таким образом? Это зависит от нас, как от нас же зависит все положения и все дела свои освящать молитвой.

Этими и подобными размышлениями утешайте и ободряйте себя, братие, и будьте уверены, что Царство Небесное равно отверсто для всех – иноков и мирян; и что если в мире, – как иногда и в обителях иноческих, – погибают, то от самих себя. Погибают не по недостатку средств ко спасению, а потому, что не пользовались ими, не радели о душе своей. Аминь.