Апрель 1880 г.

Что за нелепые мечты со стороны князя тьмы? Как только более или менее торжественная служба Богу в церкви или в домах, особенно знатных и богатых, так и начинаются лютые бури и козни от демонов, боязни, страхи, искушения, смятения, тесноты. Что за призраки? Побеждать надо их силою благодати, верою Христовою и быть спокойным при людях всякого рода, звания, состояния, ибо все люди – овцы Божии, а мы пастыри их; пред овцами надо держать себя с достоинством.

Шесть с половиной часов вечера. Господи! Благодарю Тебя за скорое, преславное, всеблагостное, державное избавление Твое немощи моей от тесноты, скорби и смятения, когда я шел на панихиду (в бывший Синебрюхова дом на канаве) по мужичке Агафоне. А скорбь и теснота постигли меня в квартире учителя гимназии Титкова, где я служил молебен имениннице Марии (Николаевне) и отпуст не произнес, а сбил и смешал и скрал при окончании молебна; обычно враг запутал, запугав меня. Я молил Господа избавить меня навсегда от этой срамоты, от этого малодушия и боязни бесовской.

Десять с половиной часов вечера. Увы мне, окаянному, что я даже доселе не имею христианской любви, ибо огорчаюсь в душе на братию из-за малейшей, действительной или кажущейся погрешности, опущения, неисправности, смущаюсь и покрываюсь облаком печали и раздражительности, так что во время молитвы не могу говорить. Так случилось сегодня на вечерней панихиде у Адамовича из-за того, что диакон Полетаев ни разу не целовал руки и не подавал кадила для благословения. Я сознал грех мой тяжкий, покаялся, и Господь помиловал меня. Весь закон Божий, состоящий в любви, я разорил в одно мгновение и бесу угодил, окаянный. О, как необходимо злобою младенствовать и иметь простое, а не лукавое сердечное око, а мне всё чудится, мерещится зло в ближнем, как и вчера в брате Владимире, а между тем после панихиды, идя вместе дорогой и разговаривая, я убедился, что в нем никакого зла против меня. О сатана ловец! Пугало и пугало мое! Отыди от меня о имени Господнем!

Вчера вечером я поел ухи свежей довольно, и скверно мне стало от излишества: остном стала у меня уха во чреве, тяжело стало, испарина одолевала вечером и ночью. Вот и ешь сряду второй раз.

Среда. Благодарю Тебя, Господи, за соделанные во мне по молитве покаяния чудеса спасения Твоего во мне, ибо Ты спас меня от всезлобных демонов, повергших в меня, как угли разжженные, злобу свою при содействии псаломщика Димитрия Каменоградского, гордо, презрительно и злобно относившегося ко мне во время утрени, особенно под конец при пении стихир на стиховне. Ты многократно спас меня, Господи, спасение мое, сладость моя, животе мой, дыхание мое, сила моя, мир мой, обновление мое, дерзновение мое.

Шесть часов вечера. Благодарю препрославленного Господа за скорое принятие моего покаяния и за избавление меня от тесноты и скорби, поразивших мою душу по окончании или при окончании панихиды по усопшей девице Елене Адамович, бывшей в двенадцать часов дня. (Избавление последовало в гимназии в четвертом классе.)

Десять часов вечера. Благодарю Господа, скоро услышавшего меня в бытность мою в квартире генерала Адамовича, когда я сидел в кабинете с прочими в ожидании времени панихиды, и избавившего меня скоро от малодушия, уныния, боязни, страха, тесноты, невесть откуда и почему нахлынувших на душу мою и умертвивших ее, бедную. Господь тотчас простер ко мне живоначальную длань Свою и вывел меня из сени смертной, даровав мне мир и жизнь. Тяжело было за панихидой петь и говорить от каких-то порошков в воздухе.

Братия и сестры! Вы приносите в дом молитвы, будь то церковь или частный дом, куда вы собрались молиться, свою нравственную атмосферу, которая бывает часто очень удушлива, нечиста, мертва и умерщвляет меня. Каждый окружен своей духовной атмосферой, и какая у иных она мертвая, нечистая, скверная! И как тяжело служить тогда!

Имея в виду и в надежде на непоколебимое и вечное Царство Владыки Христа Бога, не колеблись нимало в выборе добродетели и в совершенном отречении от греха, стой твердо, непоколебимо на камени заповедей Христовых. Хотя бесплотные враги сильно колеблют наши души пристрастиями мирскими, но тем более твердо мы должны взирать ко Господу, Начальнику и Совершителю нашей веры Господу Иисусу Христу, с молитвою покаяния и исповедания, да поможет нам в немощах наших и избавит от руки сопротивных сил.

Господи! Благодарю Тебя, яко Ты избавлял меня скоро по молитве моей от находов вожделений и не допускал меня до растления плоти. Сохрани меня до конца ради нетленной жизни.

Сколь хитер и коварен нечистый дух в изобретении средств прельщать нас к нецеломудрию! Представился он сегодня во сне моему взору в виде обиженной от отца ее и плачущей Екатерины Павловны Трачевской, полуодетой в нижнее платье и сидящей на лестнице, возбуждающей участие и сострадание к себе проходящих, конечно и меня, как часто проходящего, а между тем она – ловушка! О, хитрость адская! Но бывшие тут женщины – моя жена и другие, принявшие в ней участие, не допустили меня долее смотреть на нее и говорить с ней. Это Ангел Хранитель хранит меня и крестная сила.

Что такое злой мираж диавольский? Это то, когда дух злобы влагает в душу нашу злобу ко всем, представляя нам всех людей или большинство их злыми относительно нас, недоброжелательными, зложелательными, мстительными, лукавыми. Эту злобу к людям он раздувает в нас, усиливает, как пламя огня, как яд смертоносный. Против этого миража нужно немедленное покаяние, самоосуждение, понуждение себя к искренней ко всем любви. Постоянно клевещет нам злой демон на людей, возбуждая злое подозрение к ним и разжигая сердце наше адскою злобою. Есть мираж блудный, когда и в нас и в окружающих нас лицах, особенно женского пола, демон блуда представляет всё в нечистом, блудном виде: движения, взоры, слова, помышления, чувства. В противность этому нечистому настроению нужно представлять природу людей, и в частности женскую, чистою, искупленною, освященною, обоженною чрез крещение, миропомазание, причащение; если же и свойственно людям всем согрешать, как падшим созданиям, но также свойственно и восставать благодатью Божией, всегда ищущей нашего исправления и спасения, и Бог силен восставить всякого человека. Подобным образом бывает мираж зависти, сребролюбия, сластолюбия, плотоугодия, лицезрения, лицеприятия. Против всяческих миражей бесовских средства: молитва, богомыслие, воздержание, сокрушение и слезы о грехах, милостыня, чтение слова Божия, писаний святых.

* * *

После заупокойной обедни и отпевания дочери Адамовича Елены. Благодарю Тебя, Господи, за преславные, животворные чудеса спасения Твоего, явленные во мне пред причащением Святых Таин (слезы умиления), после причащения, во время коего враг запнул меня памятозлобием на дьячка Каменоградского; теснота, последовавшая за причащением с памятью зла, прекратилась от покаяния и веры в силу Святых Таин и в заслуги Спасителя, в избавление Его. Затем, когда враг запнул меня при чтении разрешительной молитвы боязнью и сомнением и когда постигла меня душевная теснота, скорбь, тоска, досада, смерть, я с великою верою и покаянием припал к святому престолу в Покровском приделе и тотчас удостоился избавления, мира, свободы, дерзновения.

* * *

Девять часов вечера. Благодарю Господа, даровавшего мне дерзновение и силу произнести сердечно все слова возгласа: Услыша ны, Боже, Спасителю наш и молитвы: Владыко Многомилостиво и святого Евангелия преподобнического, хотя и неистовствовал диавол, строя козни... При произношении молитвы на благословение хлебов окончания не произнес вполне, именно: Яко Ты ecu благословляяй и освящаяй всяческая, Христе Боже наш... Ленты владимирской пожалел, чтобы не задымилась при обильном каждении. О, нелепость! О, скупость! О, пристрастие суетное, от Бога и благодати Его разлучающее нашу душу, от жизни Его и ввергающее в смерть и тлю нетленную душу! Душа, дражайшая всего мира, променивается на лоскут красивой тленной материи! Вознесенный Господом в горнее, небесное чрез усыновление, обожение, я пригвождаюсь к земле, делаюсь земляным, грубым, слепым, мертвым по душе. О, как унижают, губят меня земные пристрастия, омрачают, оскверняют, отлучают – о, ужас! от любви к Богу и ближнему, внушают заботиться не о душах бессмертных, не о милостыне, вообще не о любви по Богу, а о телах тленных и вещах бездушных, не могущих дать жизни душе.

Алчны мы не до Бога, не до добродетели, а до тленной пищи и питья, до корысти, до плоти и крови, до лепоты лица, до минутных украшений себя одеждой, убранством жилища временного; мы алчны не до того, что душе полезно, что ее украшает, питает, одевает, богатит, а что приятно плоти многострастной и тленной и вредно для души, ибо охлаждает ее к Богу, отлучает от Его правды и святыни, Его святой и блаженной, совершенной воли касательно нас, что душу повергает в глад, во мрак, бессилие, безобразие, нечистоту. Увы нам! Имея душу по образу Божию, дражайшую и лепотнейшую всего мира, бессмертную, созданную для наслаждения вечными благами в горних обителях, света невечернего вместе с Ангелами славы, не радим, не заботимся о ней, но бессмысленно порабощаем ее несвойственным, эфемерным, минутным удовольствиям плоти, которая подобно дыму преходит и исчезает! Каких слез это достойно! Господи! Прежде даже до конца не погибну, спаси мя.

Три часа пополудни. Господи, Боже чудес! Благодарю Тебя за многократное избавление во время обедни Преждеосвященных Даров от всеядовитой, смертоносной, палящей злобы диавольской при виде грубого, по временам злого, горячего, дерзкого клирика Димитрия Каменоградского, против которого диавол возбуждал во мне зло, паля меня адским огнем. Я каялся всякий раз, как враг возбуждал во мне злобу, просил милости и защиты у Господа, оправдывал чтеца, а себя обвинял, признавал общую нашу греховность, немощь, общие для всех искушения от лукавого, допуская, что злоба в человеке есть напускная и происходит от начальника злобы, что сама по себе душа наша, как образ Божий, не имеет в себе злобы и она ей неестественна и происходит от диавола, и потому надо молить усердно Бога, да просветит Он всегда сердечные очи ослепленных злобою людей и умягчит сердца их, ожесточенные злобою, соделав оные благими и кроткими. Ибо сам человек не может о себе творити ничесоже. И вот насколько тяжело было мне чувствовать в себе злобу, настолько и более отрадно было получить разрешение грехов и удостоиться мира, свободы, отрады. После причащения Господь чудно оживил меня. Но потом скоро враг сильно смутил меня при виде уходящего дьячка Каменоградского, на которого я вознегодовал в душе за то, что никакого привета мне он ни разу не сделал; мне было крайне тесно, прискорбно от диавола. Но по молитве покаяния и по вере в Агнца Божия, вземлющего грехи мира и мои, я опять уврачевался Господом, особенно в квартире капитана Бойля пред молебном Спасителю и Божией Матери.

Что такое бескровное мученичество Христа ради? Это внутреннее борение со страстями, всеваемыми в нас духами злобы поднебесными, с их злобою, когда они всячески подстрекают нас мучительски к озлоблению на людей, к зависти, непокорности или к блуду, невоздержанию, чревоугодию, пьянству, к унынию, отчаянию и прочим страстям. Несть наша брань к крови и плоти, но к началом и ко властем и к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным [Еф.6:12]. И тяжко, претяжко бывает это внутреннее мученичество: какая теснота адская, какой огонь палящий! Какое уныние, отчаяние! Какой мрак в душе! Какое как бы в аде заключение! Но искренняя вера в Агнца Божия, вземлющего грехи мира, с сердечным покаянием избавляет нас и от этой и от всяческой тесноты. К Нему с упованием да взирает всякий, потопляемый волнами Велиара, яко у Господа милость, и многое у Него избавление [Пс.129:6]. Претерпевый до конца, той спасен будет [Мф.10:22]. В претерпении вашем стяжите души ваша [Лк.21:19].

Из-за ядения свежей ухи с ершами и окунями с черным мягким хлебом поздо вечером вчера (3 апреля) я сильно пострадал от великой тесноты в боках и бессилия всего тела ночью и утром до часу дня (до второго часа). И враг особенно палил и теснил меня. Поделом мне, чревоугоднику! Имже бог чрево [Флп.3:19].

На какую высоту царствия Господь вознес человека воплощением Своим и всем Богочеловеческим, или Богомужным, смотрением Своим о нас, Своими страданиями искупительными, Своею смертью, воскресением и вознесением на небеса, причислением нас к телу Церкви Своей и чрез Таинства веры! А как мы унижаем сами себя, как глубоко падаем чрез грехи свои, чрез свои житейские пристрастия, чрез злобу свою, чрез гордость, зависть, корысть, блуд, татьбу, леность, нерадение, жестокосердие, самолюбие, непокорность слову Божию и Церкви! Это поистине достойно величайших слез. Какое ослепление, какое вольное безумство, какая неблагодарность к Творцу и Искупителю нашему! Но, христианин, мудрствуй не земная, а горняя, где Христос одесную сидит во славе Отчей [Кол.3:1–2], да достоин будешь своего звания.

Сужу сам себя: я первый [землестремительный] человек, плотяной. Вот я исповедую духовных детей, и исповедую часто неохотно, как бы по принуждению, тороплюсь, чтобы скорее кончить дело, нерадя о искреннем покаянии их и жалея себя, чтобы скорее уйти домой на покой, или желаю больше число исповедников, чтобы иметь больше доходу! Слышите, какая низость! Думать не о уврачевании душ, искупленных кровью Владыки Бога, а о своей корысти, как Иуда! О, плотское, богомерзкое направление души! О, низость! О, тлен! О, извращение порядка Божьего!

О злейшие и вселукавейшие страсти плотские! Вы отклоняете меня от главизны закона Божия – любви к Богу и ближнему и повергаете меня во всякие беззакония; прочь окаянная плоть грехолюбивая!

Суббота пятой недели Великого поста. Слава бездне щедрот Твоих, бездне силы Твоей, Господи! Во время утрени и чтения Акафиста Божией Матери по молитве покаяния моего Господь избавил меня ради бездны заслуг Его крестных от смущения и тесноты, постигших меня после того, как я заявил настоятелю (очередному) о том, что я не буду читать Акафиста и буду совершать проскомидию, как и заявлял ему о том за два дня раньше. (Священника Клепачевского не было у утрени – спал дома, а я заявлял ранее, чтоб его будил к утрени. Протоиерей потворствует ему чрезвычайно.) И сколь легко и благо мне стало, когда Господь избавил меня от козней супостата! При этом я молил Господа помочь мне выговорить все имена высочайших особ на великом входе и на возгласе В первых помяни, Господи, Святейший Правительствующий Синод, и диакону Полетаеву заявил я, что хочу всё выговорить, и Господь дал силу дерзновения – я выговорил. Во время причащения и разрезки Агнца на частицы враг сильно колебал меня и старался охладить сердце; я опять возмог благодатью Христовою, читая молитву покаяния: Господи, Боже наш, покаянием оставление человекам даровавый¹¹⁴, при чтении же песни: Тебе одеющагося колебал сердце малодушием и сомнением, при словах Егоже вмале¹¹⁵ солнце на кресте висима узревше, мраком облагашеся, и земля страхом колебашеся¹¹⁶... Ах ты, всерастлевающий бес, Церкви ли Святой, Евангелию ли боговдохновенному внушаешь ты, чтоб я не верил? И прочь лжец и клеветник пагубный... Когда я приобщал народ и дьячок Каменоградский сверх ожидания ушел с большой свечой к отцу Александру Таратину, помогавшему мне причащать народ, я смутился и впал в тесноту от дьявольской к нему неприязни, ибо Каменоградский показал мне многократно неприязнь, и я долго боролся внутренне с неприязнью, гоня ее именем Христа и евангельской любви, которою силился я всех объять, – и победил наконец благодатью и успокоился... Потом враг напал с другой стороны: я увидел сидоровского приказчика из дома Байкова, подходящего к Святой Чаше, прежде исповедовавшегося у меня, а теперь у другого священника, и возревновал по иудину нраву о сребрениках: зачем-де они не ко мне попали, а к другому? О, безумие! О, нечестие! Имея в себе Господа, источника всякой благостыни и щедрот, я возжадал, окаянный, денег и из-за них – о, ужас! отпал от Господа и от любви к ближним, от любви душ, искупленных безгрешною кровию Христовою! Я сознал свой грех, который жестоко мучил меня, смущал, теснил, мертвил, посрамлял и, стоя у Святой Чаши во время чтения благодарственных молитв, во время покаяния, получил прощение от Господа, мир и велию милость. Пред этим же молитву заамвонную читал от смущения с трудом. Благословение преподал с миром и отпустил народ с миром (отпуст сказал довольно спокойно). После обедни за литию (третию) по младенце Юлии Кареаковой получил нечаянную милость – десять рублей.

После всенощной. Благодарю Господа за дар умиления и слез; при каждении на полиелее, когда я подошел кадить к местной иконе Владычицы, бесплотный злодей секнул хулою на Владычицу в сердце мое и уязвил, а я после тайно каялся и молился и ругал по достоянию хульника наглого. Евангелие прочитал хорошо. На отпусте скрал слова отпуста, имена святых и за то сильно пострадал. Но воззвал сильно ко Господу в покаянии, прикасаясь сердцем и устами к святому престолу, и Господь помиловал, дал мне мир. Благодарю Господа.

Чисто стяжи сердце благодатию Христовою, чтобы чисто взирать тебе на лик Пречистой Матери Господа, высшей Херувимов и славнейшей Серафимов, светлейшей лучей солнечных; чисто взирай на всякого человека, мужского пола и женского, как созданного по образу Божию в душе и тело получившего от Создателя чистое, прекрасное, неблазненное ни в единой части.

При малом искушении я оказался сегодня после обедни, да и во время ее, низким человеком: из-за орденской ленты, как ребенок, трясусь, боясь, как бы ее не закоптить дымом кадильным, и когда нужно было служить панихиду за отца Мелхиседека (бывшего отца Матфея), я отпал сердцем и от Бога и от усопшего брата, к коему и не был никогда сердечно расположен; враг бесплотный сел на меня и поехал, взяв душу в свою власть, смутил, посрамил, убил меня и не дал говорить возгласа и отпуста заупокойного. О, как я землян, как низок! Какой я идолопоклонник! Идолы мои: пища, орденские ленты, камилавки или новый бархат, всякая нарядная одежда, деньги! О я, земля, земля! А где же Бог? Где небо?

Удивил Ты, Господи, нынешний день во время литургии святителя Василия Великого бездну милосердия Твоего, извлекши меня из глубины греха и погибели после великого входа, на коем я от вчерашнего пресыщения вечером и от обладания диаволом не мог от боязни выговорить имен царской фамилии и ушел в алтарь с посрамлением лица, расстроенный, смятенный, утесненный, а потом еще более расстроился от поспешного пения певчих, которые не давали мне вычитывать спокойно молитв продолжительных и сотворить спокойно призывание Святого Духа на Дары, так что у меня слово замирало в сердце и на устах. Когда таким образом я бедствовал и враг торжествовал во мне, исполнив сердце мое, я в такой беде с упованием на бездну милосердия Божия воззвал ко Господу о спасении меня от такой погибели, молил покрыть все вины мои милосердием Своим и избавить меня от вселукавых и всезлобных врагов и учащенных грехов моих и усилившихся во мне страстей моих: чревоугодия, лености и нерадения и пристрастий вещественных, – и вот Господь мгновенно извел меня из ада преисподнего, даровав мне мир, и я причастился с миром и ощущал в своем сердце Господа, Его животворящее, спасительное дыхание, чудную жизнь, мир, пространство, дерзновение, с которыми я спокойно прочитал заамвонную молитву, сказал проповедь и отпуст. Но затем на панихиде по отце архимандрите Мелхиседеке я опять крайне смутился и онемел от пристрастия к своей орденской аннинской ленте и новой камилавке, опасаясь, как бы они не задымились от кадильного дыма: о, безумие! о, нелепость! о, низость!

О, рабство тлению, сору, сновидению, мечте! И вот из-за этого безумного, унизительного, пагубного пристрастия к тлену отпал от Бога, от жизни Его, святыни и правды Его, от света Его, от мира Его, от пространства, дерзновения, коими обладал после причащения Святых Таин, отпал от любви ближнего, от любви к умершему собрату, к душе его, которая дороже всего тленного мира как образ Божий и краше, лепотнее его без числа и бессмертна, и не мог молиться мирно и искренно о упокоении души отца Мелхиседека, в возгласах путался, отпуста не мог произнести всего от стыда и смятения внутреннего. И как после того опять враги бесплотные мучили меня и торжествовали во мне победу свою! Как я был смущен, утеснен, посрамлен, как бедствовал! – и вот опять я каялся, искал слез, помилования, осуждал себя искренно, сознавал нелепость своих пристрастий к цветным лентам и камилавкам (как в других случаях к шелковым цветным платкам при крестинах – о, любостяжание, противное христианскому духу, убивающее в корне, в самом сердце христианство, которое есть горнего, а не земного духа!). И – о! дивное милосердие Владыки! – опять Господь помиловал меня, недостойного милости, ради заслуг Своих, ради страданий Своих за меня, ради излиянной за меня Крови Своей, которою, лишь я стал употреблять вместе с Пречистым Телом Его, Он тотчас очистил и оживотворил меня, напоил опаленную зноем мирских пристрастий душу мою, жаждущую Крови Его чистительной и миротворной. И так стало опять легко, мирно, сладостно, весело. Опять я из мертвых воскрес! Слава чудесам ежедневным Спасителя моего Бога!

О, сколько мне горя от нечистого моего сердца! Сколько горьких искушений! Сколько тесноты! Сколько страхов и боязни суетных!

Благодарю Господа, скоро услышавшего меня, коленопреклоненно молившегося в минном домике за городом на Петровской пристани (цитадельской) пред совершением крещения (восприемник Владимир Павлович Верховский с племянницей), избавившего меня от тесноты и смятения и даровавшего мир, победу и великую милость душе моей.

Земное, не небесное сердце мое, вещелюбивое (любовещное), а не боголюбивое, грехолюбивое, а не правдолюбивое! Увы мне, окаянному, погибающему! Имей благоговение к творческим членам, из коих исходит и в кои входит и зиждится семя человеческое и будущий человек, и благодари Творца пречистого, премудрого, всемогущего, вселепотного, всеправедного, всещедрого, тако устроившего природу нашу и подобным же образом природу бессловесных животных. Имей взгляд чистый на мужчину и женщину.

* * *

Нет числа милостям ко мне Божиим сегодня: Господь избавил меня от нечистого адского яда по воззрении на картину у Куликова, потом в церкви пред чтением Евангелия от тесноты, потом во время обедни при виде вшедшего в алтарь дьячка Каменоградского: дух злобы дхнул в меня адским дыханием и оледенил душу мою неприязнью к нему, велеречивому и противоречивому клирику; я же усердною внутреннею молитвою к Богу о даровании мне любви к нему одолел неприязнь и духа злобы и вкусил мир и свободу. Причастился животворно. На второй панихиде от мнительности моей касательно стоявшего за свечной выручкой дьячка Каменоградского опять впал в тесноту и не выговорил возгласа и отпуста по причине препятствия от демонов, от которых избавился снова чрез употребление Святых Даров. Пришедши домой, нашел у себя девицу лютеранку, пожелавшую принять православную веру, и под конец беседы при виде лепоты ее возымел нечистый, лукавый помысл, смутивший меня и лишивший благодати, но когда я покаялся внутренне, взирая на образ Спасителя в зале, получил тотчас пресладкое избавление и мир животворный с пространством сердечным. Потом, смотря на картинку «Нивы» «Блуждающий огонек» соблазнительного свойства, опять уязвился нечистым, блудным помыслом, опять покаялся от всей души и опять помилован, очищен, умиротворен. Слава Богу!

Почитающий Матерь Божию почитает Самого Бога, Ее возвеличившего, из Нее воплотившегося, в Ней вовеки почивающего, как в храме Божества; кто не почитает или хулит Ее, тот не почитает или хулит Самого Бога, ибо Бог и Она – един дух с Господом.

Благодарю Господа, даровавшего мне умиление и слезы пред песнею Ныне Силы Небесные... и благодать непреткновенного служения и причащения животворящих Таин. Благодарю Господа, даровавшего мне дерзновение и силу совершить панихиду в девятый день по дочери Адамовича в притворе лютеранской церкви.

Все Таинства, все церковные вещи печатлеются крестом, и христианин печатлеет себя крестом часто, особенно на молитве, как искупленный Кровию Христовою, как достояние Христово: вы куплены [дорогою] ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии [1Кор.6:20], – да принадлежим Господу во всю жизнь умом и сердцем и волей.

Памятный для меня день сей (среда Шестой недели поста) по тяжкому демонскому искушению, бывшему во время утрени, во-первых, из-за огорчения на нищих, а во-вторых и особенно, из-за вчерашнего (вечером) чревоугодия и рыбоядения в винегрете, по причине грубости сердца моего, нечувствия и тернистости Господь попустил мне потерпеть огнь и бурю тяжкую от злых и лукавых демонов; как наводнение покрыли меня искушения, я возмутился и взволновался, как вода, и не мог говорить отпуста на полунощнице и ектении полунощной заключительной. Потом, ушедши в алтарь, я в покаянии и молитве прильпнул сердцем и устами к престолу благодати, прося помилования, мира, дерзновения, помощи, и Господь услышал меня, помиловал меня. Да, за наводнением чрева следует наводнение искушений бесовских, и как тяжки эти искушения, потрясающи, мучительны! Но поделом! Я наказан за нарушение поста, питье вина у Васильева Федора Федоровича (Карс), ядение варенья и дома рыбного винегрета.

Католическая и лютеранская церкви, да и реформатская, могут быть сравнены с иудейскою церковью, которая не принесла плодов благих к пришествию в мир Мессии, не приняла Его, но осудила и распяла. Каковы и теперь дела католиков и лютеран? Это то же фарисейство и саддукейство, а в патерах и пасторах тот же дух, что и в первосвященниках иудейских.

Благодарю Господа, сподобившего меня непреткновенно совершить часы, вечерню, и литургию, и панихиду. При входе одного офицера с женою во время чтения Евангелия поколебался было мой мир от лицеприятия и изменило было сердце мое Богу, отступив от Него, но я скоро опомнился, призвал на помощь разум и веру, покаялся и стал опять спокоен, не познавая лица знатного и простого в храме пред лицем Божиим, пред Коим все грешники. Причастился животворно.

Да не прельщаюсь какою бы то ни было тленною лепотною одеждою, ибо одежда славы и нетления для меня лишь Господь Иисус Христос; да не прельщаюсь никаким сладким или увеселяющим земным брашном и питием, ибо нетленное, увеселяющее, сладкое брашно, очищающее и укрепляющее душу и тело есть пречистое Тело и Кровь Господа Иисуса Христа, также и богатством, ибо богатство мое – Иисус Христос; да не прельщаюсь никакою земною славою, ибо слава моя истинная и вечная есть Иисус Христос.

Благодарю Господа, даровавшего мне великую Свою помощь при служении утрени, и, когда под самый конец ее враг запнул меня на одном имени святого благоверного князя Александра Невского и мучил меня, Господь милостиво избавил меня. То же и во время обедни: враг под самый конец запнул меня при говорении отпуста, но Сам Господь избавил меня при употреблении Святых Даров.

Благодарю Господа, избавившего меня от смертельной диавольской тесноты и смятения, постигших меня по поводу травли протоиерейским псом кошечки, любимой нашими детками Руфиной и Лизой. Я был взволнован этим обстоятельством и на протоиерея имел гнев, купившего собаку для хранения своих несметных сокровищ, ибо опасался постоянно разбойников. Господь за покаяние мое и веру разрушил во мне всё смертельное диавольское действо, утолил смертоносную бурю и даровал мне мир и жизнь, и, когда снова враг одолел меня, Господь снова даровал мне после смятения мир и по смерти живот. А затем поздно вечером, когда я услышал о насмешке отца Александра надо мною во время говоренной мною проповеди в соборе (он у самого престола смеялся пред отцом Клепачевским) и был этим очень встревожен и умерщвлен, – после молитвы Господь опять успокоил меня и даровал мне живот.

Вчера самолюбие мое сильно уязвлено было словами, сказанными отцом Александром у престола во время обедни в воскресение и переданные мне дьячком, и возмутился я духом, но по молитве покаяния и зрелом размышлении Господь помиловал меня и избавил меня от неприязни. (Слова касательно места в проповеди о взаимопомощи.) Вечером сребролюбие мое уязвлено было отцом Александром, о коем я слышал, что крайне скоро и много исповедует людей, заботясь только о сборе денег, а не о душах человеческих, но я опять покаянием и зрелым рассуждением получил прощение и милость Божию.

Святые угодники Божии отстоят от нас как небо от земли, они на земле были небесными по великой вере, упованию и любви к Богу, по презрению к плоти и ко всем благам земли, по своей кротости, незлобию, чистоте, по духу любви и милосердия, терпения, а мы совсем прилепились к земле и отпали сердцами от Бога, работаем всяким страстям, а не Богу.

Господи! Молю Тебя: дай настоятелю отцу Павлу познать искушения врага невидимого, да сочувствует мне и службе Твоей, и да порадеет о милостыне, и да единомыслен святым Твоим будет. Аминь. О сем молит Тя раб Твой, грешный и недостойный Иоанн!

Как вначале отпадение от Бога произошло чрез чревоугодие и невоздержание, так и ныне мы отпадаем от Бога чрез невоздержание и чревоугодие, и я многострастный. Сердце грубеет, омрачается, делается нечувственным к прегрешениям и отпадает от Бога и благодати Его. Надо всегда хранить воздержание строгое, да всегда будем с Богом.

Без любви к настоятелю я не гож в Царстве благодати Твоей, Господи! Даруй убо мне благодать любить его искренно, как слугу Твоего, даруй ему быть единомысленным со всеми святыми Твоими, а не противомысленным; даруй ему хотя на старости возлюбить милосердие и сострадание к бедным, даждь ему благие мысли о братии своей, священницех, и глаголати, а не презирать и злословить их. Буди! Се, благодатию Твоею люблю его, поминаю его добро, ласковость, тихость, кротость, мягкость, хотя с виду груб он. Да бежит Велиар, возбуждающий меня против него. А то иной настоятель мягок наружно, но сердцем и нравом бывает жесток.

* * *

Первым моим делом после служенной мною утрени долгом считаю возблагодарить Господа Бога моего за скорое принятие моего покаяния при обуревании сердца моего страстями и скорое избавление от смятения, скорби, мрака, тесноты, уныния, коими мертвил было меня бесплотный злодей. Трижды Господь державно, скоро избавил меня от лютых моих напастей, от замешательства во время службы и даровал мне мир и сладость Своего общения. С торжествующим духом я читал канон на воскресение Лазарево, и отпуст сказал твердо, хотя неполный, и Христе, Свете истинный, произнес, глядя на народ, твердо, не боясь. Слава помогающему мне Богу! Слава избавляющему меня от козней вражиих и наветов его! Слава вдыхающему в меня непрестанно новую жизнь! Слава непрестанно чудодействующему во мне Богу!

Семь с тремя четвертями часа утра. Вот и еще Ты, Господи, разрушил во мне козни адовы по молитве покаяния моего, разрушил сердечную неприязнь к брату, иерею Александру, за его насмешку над словами проповеди моей, не подлежащими смеху как глаголы самого Евангелия, а не мои. Благодарю Господа моего, разрушающего вражду и насаждающего в сердце всепобеждающую любовь, всеумиротворяющую, всеоживотворяющую любовь.

* * *

Пять с половиной часов вечера. Что воздам Господу моему за все благодеяния и чудеса спасения, совершенные Им во мне сегодня многократно во время поздней обедни, мною служенной, и после обедни, особенно пред литией (выносной) по дочери генерала Адамовича из здания лютеранской церкви. Сколь многочисленны и люты были скорби и тесноты – эти горькие плоды еще живущего во мне ветхого человека и козни врагов бесплотных, действовавших во мне чрез ветхого человека, столь многочисленны и велики, спасительны во мне были действия благодати Христовой. Се, не дремлет и не спит Страж мой, Пастырь и Посетитель души моей [Пс.120:4]. Слава Господу моему, избавляющему меня от всех зол.

Я познал из бесчисленных опытов, что нет для меня и для всякого человека ничего дороже Иисуса Христа, истинного, совершенного, вечного живота моего, и исполнения святых заповедей Его. Всё я испытал, все удовольствия мира, и нашел их суетными, обманчивыми, не приносящими никакой существенной пользы душе человека; все они тленны, эфемерны, грубы и производят тягость и пустоту в душе, омрачение, нередко стыдение самого себя, нравственное рабство и унижение.

Сегодня удостоил Господь исповедаться во грехах моих. Благодарю Господа за щедроты Его. Дай Бог не согрешать более и жить в правде. Прочь дружба и ласкосердие к плоти многострастной.

После ранней обедни в Думской церкви. Народу множество – полная церковь, искушений с моею немощью и греховностью также множество. На литии возглас Услыши ны, Боже сказал весь, с искренностью. Молитву читал также добре, но в конце несколько слов враг вырвал. На благословении хлебов говорил громко и хотел неотменно сказать все слова, но враг вырвал, напустив боязнь адскую, вырвал слово благословляяй... Евангелие прочитал всё хорошо. Отпуст не весь, Христе, Свете истинный пропел всю, отпуст на первом часе сказал бодро весь. Слава Богу! Обедню служил с большим душевным трудом по причине диавольских искушений, но помощь Божия сопровождала меня всюду, хотя и давала открываться моим немощам и греховной испорченности, страстности. И во время утрени враг искушал меня то чрез пристрастие к бархату камилавки (опасение, чтоб воском не залить, не задымить), то чрез страсть к деньгам (чтоб деньги не вытащили из кармана), то к плоти (женской), и во время обедни жалом плотским и жалом боязни враг крепко расслаблял мою душу: я не знал куда деваться от искушений. В церкви жара большая, пот пробирал. После обедни стало легче с выходом народа. Молебнов много; у Бартошевича капитана дочь причащал; вино пролилось в дароносице, маленькое замешательство и беспокойство.

Вечером служил два молебна у Степана Гурьянова и у Бурачка с величайшим наслаждением, спокойствием, мерностью, плавностью, искренностью. Так и здесь закусил и выпил с удовольствием избранных яств и питья, а потом еще в девять с половиной часов вечера у Стефаниды Аввакумовой... На ночь не прогулялся, ночью – увы! искушение во сне блудное. После того слабость, нервность, болезненность, сонливость. Весь день почти спал 14 апреля в Великий Понедельник. Прости, Господи, согрешения мои.

К Бартошевичу в Пасху, к Николаю Николаевичу Николаевскому в Пасху на третий день.

По причине моей страстности я подвергся сегодня сильному смущению и греховной смерти по поводу письменного замечания отца благочинного отцам иереям собора, в том числе и мне. Подозревая (это во мне дурно!) в отце настоятеле недоброжелательство ко мне и нападки, я по выслушиванию от товарища отца Петра Клепачевского о существовании письменного замечания отца благочинного, сейчас же пред повечерием возмутился и уязвился неприязнью к отцу Павлу, желчно об нем выразился и, подстрекаемый сильно духом злобы, всё повечерие простоял на клиросе в смятении, тесноте, невнимании, рассеянности, в каком-то мрачном и духовно параличном состоянии, которое значительно прошло при чтении канона на повечерии, но по окончании чтения опять возвратилось в меньшей степени, хотя я в покаянии и молил Господа даровать мне дух любви, кротости, смирения, беззлобия и послушания к настоятелю, простоты, искренности и бесподозрительности. По окончании повечерия я ушел в Петровский придел и, припавши к святому престолу, еще усердно молил Господа, да победит благодать Его во мне силу зла и даст благость, кротость, незлобие, терпение и послушание моему недостоинству, и даровал мне Господь благодать Свою. Вышедши из церкви, я встретил шурина, Петра Несвицкого, с коим согласился ехать в госпиталь к племяннику его двоюродному Травлинскому; поехали сначала ко мне на квартиру; приближаясь к дому и вспомнив о настоятеле и его документе, я опять впал в смущение и тесноту, негодуя на него за то, что он бюрократически, а не по-братски поступает (впрочем, пакет запечатанный, конфиденциально). Поехали в госпиталь, а сердце у меня неспокойно, жало дьявольское жгло и, как бодцами, подстрекало меня к неприязни; у Травлинского побыли недолго, и в церковь его отпустили: говел; поехал на панихиду в Кудрявцевский флигель – теснота; помолился усердно пред иконою, успокоился, служил непреткновенно; поехали с панихиды, опять едучи молился Господу в покаянии – и грех пропал, исчез, спокойствие воцарилось. Слава Богу! Приезжаю домой – опять некоторое смущение и рвение; поспешно беру пакет благочинного, и марш к нему; вхожу, крещусь, благословляю имя Господне; здороваюсь с ним, говорю о причине прихода, отдираю печать, читаю, смущаюсь, начинаю с рвением, неспокойно говорить, он меня остановил, заметив мое неспокойствие; я оправдался и исцелился, прочитал до конца; вижу – бумага написана в умеренном, братском тоне, без нападков, и успокоился, объяснился обстоятельно. Потом разговор принял братский характер. Ушел с миром. К чему же я столько смущался и горячился? О, еще живут и царствуют во мне страсти: самолюбие, гордость, тщеславие, злоба, ненависть, зависть, лукавство, недоброжелательство, своенравие, непокорность, недоверчивость, непослушание, самомнение, нетерпение, ропот, уныние, малодушие. Увы мне, Господи, Господи! Помилуй мя и исправи мя, да буду совершен и всецел, ни в чем же лишен.

Великая Среда. Как возбесилась моя плоть вследствие употребления вчера сырой семги и ершовой ухи с ершами! Едва во сне не случилось искушение! Я проснулся и, увидев великую опасность, встал и принес Богу покаяние с чувством умиления, а потом опять лег спать, сбросив с себя лишнюю одежду, чтобы не было очень тепло блудной плоти. И доселе бесится плоть сладострастием! Вот плоды невоздержания!

Любить себя – значит любить всякий грех сердечно, иметь охотно участие во всяком грехе, живущем в нашей плоти, в нашем сердце, и быть постоянно врагом Богу и закону Его, врагом себе самому. Ибо не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе [Рим.7:18]. Кто любит мир, в том нет любви Отчей (к Отцу Небесному). Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего (или князя мира сего диавола) [1Ин.2:15–16]. Потому и сказал Господь: если кто хочет идти за Мною, отвертись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною, ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою (жизнь свою, всю совокупность греховной жизни, помышлений, желаний, страстей, деяний) ради Меня, тот обретет ее [Мф.16:24–25].

О, струи жизни, входящие в существо мое от Господа, от дыхания Духа Животворящего! А струи смертные, струи смрадные, греховные – входящие в сердце мое от поднебесных духов злобы, от духов мерзких, скверных, лукавых, хульных. Да очистит меня Господь от всех этих богомерзких токов греха!

* * *

После утрени. Кто изглаголет благость и щедроты и силу Господа, явленные во мне, окаянном, во время утрени нынешнего дня многократно, всякий раз после усердного припадания к престолу благодати с верою и сердечным покаянием? Особенно велико, державно, славно было спасение мое пред стихирами на хвалитех, когда Господь избавил меня от ужасной ярости змия духовного, вонзившего в меня свое жало и свои зубы и терзавшего меня лютейшим смущением и теснотою. Это по поводу шелкового напрестольного, пожертвованного мною платка, который снят был с престола и весь запыленный лежал на звездице вместо обертки. Я счел это делом настоятеля и весьма огорчился на него за преследование меня даже в моих вещах. Каюсь (и каялся) в сем подозрении и в этих неприязненных чувствах. Из-за платка ли любовь нарушаешь, главизну всего закона? Да не будет. Благодарю Господа, разрушившего козни вражии гибельные и даровавшего мне благодать громогласно и сладкогласно пропеть с дьячком стихиры на хвалитех и стихиры на стиховне в назидание и услаждении всем верным и мне (уповаю) на пользу!

Великий Четверг. Увы мне, увы мне! Вчера ел я рыбу дважды в два часа и вечером в десять часов после исповеди; особенно преступно и пагубно было для меня ядение в два часа, после того как я пил чай в десять часов утра с освященным хлебцем и кренделями. Меня закрепило, и пища, как остны, уперлась у меня в боках и причиняла мне крайнее беспокойство на исповеди в церкви; да к тому и враг, видя меня пресыщенным, играл моим сердцем как хотел и сделал его совершенно своим орудием, [устрелив] его сребролюбною прелестью и рвением к поспешной исповеди, чтобы большее число исповедать и не отстать от едущих на всех парах отцах Александра и отца Петра, хотя они, по убеждению моему, до нелепости и безбожности скоро исповедуют. Вот что делает с нами сребролюбие! У нас попечение не о душах бессмертных, а о деньгах, о прахе, о временном, плотском угождении себе. Рвение и зависть к братии.

Я замечал, как сердце мое постыдно двоилось между Богом и миром, между попечением о душах и попечением о деньгах, чтобы больше их собрать! Иудино во мне окаянство! О, небоголюбие! О, недушелюбие! О, лесть сребролюбия, чревоугодия, плотоугодия, сластолюбия! О, миролюбие! О, дьявольское обладание! Как теснил меня враг на исповеди! Была теснота естественная, от запора, теснота нравственная, от обладания страстей надо мною, от диавола: вниде в мя сатана. Я не был искренен при исповеди, молитву разрешительную читал с крайним трудом и часто не мог дочитывать, читая ее только в уме. Как я неверен пред Тобою, Господи! Кто любит мир, в том нет любви Отчей [1Ин.2:15]. Я таков. Увы мне!

Я, быть может, как Иуда, предал Иисуса Христа в Его Святых Тайнах многим недостойным по причине прелюбодейных грехов и, как Иуда, из-за сребролюбия же или из страха человеческого, по потворству человеческим страстям. Увы мне, Господи! Соделай Ты Сам, Владыко Господи, достойными всех недостойных, из коих первый я.

Поел апельсинов и винограду (фунт), и разрешился запор желудка: стало сегодня (утром) легко. Благодарю Господа! Дай Бог легко совершить литургию в Успенской церкви.

* * *

Великий Четверг, после ранней обедни. Благодарю Господа, превосходящего все беззакония мои благостью Своею, помиловавшего меня во время утрени и ранней обедни многократно и от всей ловли и травли врагов невидимых избавившего меня, и вместо адского смятения и тесноты мир и дерзновение с пространством сердечным мне даровавшего. Первоначально я смутился при разговоре с протоиереем, обвинявшим меня в раздражительности, защищавшим крамольного дьячка Каменоградского; смущение было сильно настолько, что я не мог следить за чтением и пением в церкви и читать молитв утренних. Потом во время обедни многократно спас меня от скорбей и теснот, особенно после великого входа и после причащения мирян, когда одна женщина, Параскева Ковригина, уронила часть Святых Даров едва не на пол, но на платок церковный. Согрешил, огорчился я на нее за неумелость и неловкость, и огорчение это дьявол обратил в озлобление на нее, весьма мучительное, от которого я едва избавился покаянием, верою, усердною молитвою, главное пречистыми, животворящими, всепримиряющими Тайнами Тела и Крови Господней. Я осудил себя, ибо и я не совсем осторожно преподал Божественные Тайны старушке, которая крива. За благочестие ее враг особенно возбуждает во мне злобу против нее, и благодарю Господа, разрушившего во мне коварство врага бесплотного. Впрочем, я сказал ей, что за неосторожность не дам ей причастия до Петровского поста.

На панихидах и отпевании усопших часто возносятся краткие моления о упокоении души усопшего и о прощении ему всякого прегрешения, что особенно потребно для окружающих одр умершего родственников, друзей и знакомых. И еще более для самого умершего, душа которого, теперь не могущая помочь самой себе, ибо поприще делания кончилось, весьма сильно нуждается в искренней молитве служителей алтаря Господня и всех ближних; возгласы священника, внушающие, что Господь Иисус Христос есть воскресение и живот и покой умершего, вливают великую отраду в души скорбящих ближних о кончине умершего и научают смотреть на смерть без особенного страха, как на сон, ибо умерший называется усопшим (уснувшим), да и в часто повторяемых припевах Упокой, Господи... умерший также называется усопшим. Особенно утешителен отпуст панихиды, произносимый священником или архиереем (Христос, истинный Бог наш, молитвами Пречистыя Своея Матере, святых славных апостол, преподобных и богоносных отец наших и всех святых и пр.), в котором выражается от лица Церкви сладостное обетование, что Господь по молитвам Пречистой Своей Матери и всех святых душу усопшего учинит в селениях праведных, упокоит в недрех Авраама и причтет с праведными, яко благ и человеколюбец. В заключение испрашивается еще усопшему вечный покой и вечная память, после чего певцы троекратно повторяют: вечная память.

Тайно сочувствовал, окаянный, блудникам на исповеди и бывали во мне самом блудные движения! Растлению ли, мерзости ли сочувствую? О, испорченность сердечная! О, блудная душа! О, блудное [тело]!

После всенощной с двенадцатью Евангелиями. Благодарю Господа всем сердцем за величайшее избавление моей немощи от пагубных коварств надо мною поднебесных духов злобы, уловлявших меня злобно и мучивших меня своею злобою и лукавством и смущавших прилогами различных страстей, которые все благодатью Божиею я, борясь, отразил именем Иисуса Христа. Раз из-за суровости к нищим и за сребролюбие и скупость вселились в сердце мое враги бесплотные (пред всенощной), потом из-за сребролюбия же, ревности и зависти к отцу Александру, много исповедавшему духовных детей и как бы от меня отбившему доход; я заметил ему у святого престола, что он триста человек отмахал в четыре часа. Он сказал, что досмотрщиков и полицейских было много (как будто они и не христиане, не люди, не грешные и их не надо исповедовать тщательно). Тяжки были искушения, но крайне испорчено и сердце мое, так что даже и при воспоминании страстей Господа страстями греховными беснуется и на ближних вооружается неприязнью ради пристрастия к миру. И похоть плоти, и похоть очей восставала также, хотя я и отражал ее. С одной стороны страсти Христовы, а с другой – похоть плоти: о, как чужда плоть многострастная Господа и закона Его, правды Его и святыни Его и как необходимо отрицаться, чуждаться ее, распинать ее со страстьми и похотьми! Как она чужда искренней любви к ближнему, будучи самолюбива до безумия и слепоты!

Сколько победных трофеев я водрузил в себе Господом моим, силою Его, благодатью и милостью! Душа моя знает это и благодарит Победителя ада, она радуется ежедневно силою Его и милостью Его!

Крестное знамение на челе, сердце и раменах. Тебя всего спас, искупил Господь крестом Своим, и ты всего себя принеси Ему в жертву живую – ум, сердце и все силы, люби Его всем сердцем, всеми помыслами, всею силою.

Благодарю Господа, являвшего мне вчера при исповеди вечером скорую Свою помощь и милость, Свое избавление от запинаний и теснот вражиих, коими препинал меня враг по грехам моим. Благодарю Господа, даровавшего мне неоднократно мир и простор душевный в тесноте моей.

Лицеприятие действует на мою душу убийственно (воззрение на нарядные и красивые лица, на [мишурных] людей, на богатых, на незнакомых, весьма прилично одетых, на знатных). Но не на лица людские да взираю, а на лице Божие сердечными очами, не смущусь. Сие даруй мне, Господи!

Крестное знамение изображаю на челе, сердце, раменах в знак того, что я всего себя всегда посвящаю Богу, как искупленного Кровию Его от вечной смерти: разум, сердце и волю свою, все силы свои. Прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших [1Кор.6:20]. Даждь Ми, сыне, твое сердце [Пртч.23:26]. Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое [Ин.14:23].

После утрени и исповеди мирян и отца Салтыкова. Прости мне, Господи мой, Спасителю мой, слово нелюбви, самолюбия, гордости, злобы, недоброжелательства, дерзости, духовного убийства, сказанное мною и повторенное усиленно нищим, говорившими мне: не умирать же [стать] – умри, умри (сказал), лучше умирать, чем постоянно таскаться без дела; слово это сказал я с гневом, злобою, презорством, гордостью, яростью. О, как я тяжко согрешил! Весь закон Божий разрушил этими словами гордости и гнева! О, многострастный я человек! Когда я каялся о сем Господу дома, враг невидимый скрежетал на меня зубами своими от ярости и дьявольской своей ревности, ища меня поглотить; я слышал треск в киоте (когда молился) и потом в спальном шкафу (когда стал писать эти строки). Всеокаянный! Не порадуешься ты моей погибели, ибо Господь – восстание мое и спасение мое. Прочь о имени Господа моего Иисуса Христа всезлобный змий бездны! Господи! Даждь мне от души возненавидеть всякую злобу, всякий гнев, не соделывающий правды Твоей, и стяжати любовь совершенную, долготерпящую, милосердствующую, не завидящую, не превозносящуюся, не гордящуюся, не бесчинствующую, не ищущую своего, не раздражающуюся, не мыслящую зла, не радующуюся неправде, а сорадующуюся истине, всё покрывающую, всему верующую, всего надеющуюся, всё переносящую, никогда не перестающую. 1 Коринфянам 13, 5.

Благодарю Господа, явившего мне за слезы покаяния и горячую молитву умиления помощь Свою в Успенской церкви при служении утрени Великой Субботы и сказать отпуст страстей с чувством и искренностью.

О, сколько зол причиняет душе моей многострастная, пресыщенная плоть моя! Как она беснуется во время богослужения страстями сластолюбия, сребролюбия, неприязни, зависти, страха и боязни, малодушия и отчаяния! Как нагло, властно, гибельно действует во мне враг бесплотный, как посмевается надо мною, и если бы не Ты, Спас и Избавитель мой, Господи, то давно бы он поглотил меня, убив меня собственными страстями моими. О, как необходимо поститься в дни Страстной седмицы особенно! Как люто вооружается против меня диавол, а я оружия не имею против него – поста, и он одолевает меня, ужасно боря и расслабляя ослабленное сластями сердце мое!

Благодарю Господа, избавившего меня от упомянутого лютого греха за покаяние мое и от лютого мучения за грехи мои.

* * *

Приходила ко мне сегодня в три часа вечера чухонка, бывшая за двумя русскими мужами, от пастора немецкого Боссе и сказала, что жена его не дает милостыни на праздник потому, что чухонка была за двумя русскими мужьями, и потому пусть идет к русским священникам за милостыней. Доложить об этом при случае губернатору (или начальнику его канцелярии – посоветоваться с ним).

Во время вечерни и обедни мне было крайне тяжело, прискорбно; враг был во мне и чрезвычайно теснил меня, смущал, устрашал, расслаблял, омрачал, особенно пред Евангелием и возгласом Бог молитвами и во время великого входа... После причащения я обновился, укрепился, ободрился. Благодарю Господа за чудо Его милосердия.

Во время чтения паремий на вечерни враг одолел меня сном и чрез то умертвил сердце мое; я это тяжело почувствовал на великом входе, ощутив бессилие и мертвенность сердца моего, особенную бесовскую боязнь. Потом я покаялся на свою немощь пред Богом и просил Его благодати, которую и получил по мере веры и усердия. Причастился животворно, причастил мирян добре; заамвоннуто прочитал бодро, до слова; отпуст сказал весь.

Не совместна любовь к Богу и ближнему с любовью к миру, к пище, питью, деньгам, к славе человеческой. Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне [Мф.6:24]. Это испытываю всякий день (между прочим, при исповеди братиею): нечистая, сребролюбивая ревность.

Кто мне нужен: Бог или мир, во зле лежащий, прелюбодейный и грешный, мертвый и умерщвляющий души?

О, сколь сладко быть с Богом. В ком есть чистая любовь к Богу – о, сколь блажен таковый.

Се, Господи, враг возмущает сердце мое многострастное; се, болезненно подъемлет тину моих грехов, сокровенных в сердце моем; заступи и спаси мя благодатию Твоею и даждь мне с дерзновением и силою многою совершить всё последование Божественных служб, предлежащих мне к совершению. Буди! Аминь.

Пасха. В одиннадцать с половиной часов ночи начали утреню и кончили обедню в один и три четверти часа ночи. Под конец обедни сильное искушение чрез Василия Софронова, задумавшего причащаться в Пасху особняком. Я внутренне негодовал на него за это (о, безрассудство, о, злоба моя!), то есть что особняком причащается в Кронштадте, исповедавшись в Петербурге, но я всеми силами ума, сердца и воли старался подавить, уничтожить это огорчение и с радостью допустить его до общения в Чаше Христовой по любви христианской, по общению взаимному, по причине чествования его во Христе и во мне. Уже после обедни, сильным покаянием и верою в искупительную кровь Христову, я избавился от дьявольской злобы, мучившей меня, сознавшись, что сам по крайней испорченности моей не могу одолеть внутренней, мучительной неприязни к брату. Не постился я в пост, угождал плоти, чреву и чрез то усилил в себе все страсти плотские и душевные: самолюбие, гордость, злобу, сластолюбие, сребролюбие, всякое вещелюбие, человекоугодие, человекобоязнь, лицеприятие, лицемерие, нетерпение, рвение, непослушание, маловерие, злопомнение, малодушие, леность, нерадение, самоугодие, жестокосердие, суровость, строптивость, боязливость – вообще, не сделался небесным, чего хощет Господь и Его Святая Церковь и к чему я призван, но земным был и земным остался, и горше¹¹⁷ земным, чем прежде. Ибо не земные ли и не от земли ли и не от диавола ли все исчисленные и другие бесчисленные страсти мои? Увы мне, окаянному грешнику! Говорю о совершенстве в своих церковных поучениях, а сам ни на волос не подвинулся к совершенству, не приблизился к Богу, не уподобился Ему любовью, кротостью, смирением, незлобием, общением, терпением, послушанием (Господь послушлив был даже до смерти, смерти же крестныя [Флп.2:8]), правдою, милосердием, состраданием, великодушием, святынею, нелицеприятием, миролюбием и миротворением и прочими добродетелями, но весь оказался низким, самолюбивым, нетерпеливым, не боголюбивым, не человеколюбивым, несправедливым, ленивым на всякое добро; сердце мое грубо, окаменено, мертво, подвержено всякому искушению и недоброму изменению.

Благодарю Господа, даровавшего мне вчерашний день непреткновенный и явившего мне великую помощь и милость во время утрени, литургии и вечерни, которые я совершал первый раз в Успенской церкви. Благодарю Господа, усмирившего восстание плоти моей по известному поводу и очистившего сердце мое и душу мою от тины греховной и от волнения греховного. Даруй мне, Господи, любити Тебя единого всем сердцем моим, полноту моей жизни, мою правду, мой мир, мое довольство, мой свет, мою силу, лепоту, святыню, сладость истинную.

О, лесть греховная, гибельная, смердящая! О, благоухание святыни животворное!

Благодарю и славлю всемилостивого Бога, Спаса моего, за великое чудо спасения и силы Его, совершенное во мне при чтении Евангелия от Иоанна о первых последователях Иисуса Христа и после прочтения, особенно же на великом входе при говорении имен царской фамилии, которые я смог благодатию Божиею выговорить все плавно, тихо, не могши выговаривать их около двадцати лет. Всю обедню я служил благодатию Божиею непреткновенно, хотя был грешен невоздержанием накануне в пище, особенно питьем, и пред разделом братских доходов славленных. Должная доля отдана от меня лично дьячку, а причитающееся мне оставлено нищим для раздачи. Отец Петр Клепачевский крайне мало ходил со крестом в северной части: и тридцати рублей не собрал. Отец Александр Таратин – сорок рублей. Я – сто одиннадцать рублей. Отец Павел настоятель тоже много пропустил. По трудам должен бы быть и дележ, а не по чинам.

Славословие Отцу и Сыну и Святому Духу употребляется часто потому, что Он един Бог славы и всё соделал ради славы имени Своего, и слава святых Его, прославленных Церковью, есть Его слава. Им она начинается, к Нему и возвращается и в Нем вечно пребывает.

Господи Иисусе Христе, Боже мой! Благодарю Тебя от всего сердца моего за победу о имени Твоем над пагубным вожделением по прибытии моем в квартиру отца Николая Азиатского и на целовании с семейством его и между прочими с девицей Ольгой лепотной. Вожделение охватило было душу мою и взволновало ее, пленило ее, связало, осквернило, и я не мог славословить мирно, искренно, свободно Господа, а зная это, сейчас же с верою ясновидящею и сокрушением сердечным обратился ко Господу с покаянием и получил избавление, разрешение, мир, свободу и дерзновение, и служил молебен при собравшихся гостях великолепно, искренно, с чувством, мирно, твердо, радостно, торжествующим духом, непреткновенно, звучным и чистым голосом. Благодарю Господа за скорую и величайшую милость сию: урок мне не пленяться тленной красотой, а красотою души человеческой, по образу Божию созданной, и красотою Божества, отобразившегося на всех тварях, видимых и невидимых, особенно на человеке и на святых Ангелах. Красота видимая тленна и влечет в плен и тление греха душу.

Осуждаю себя за чревоугодие и алчность при употреблении пищи и крепкого питья (пива и вина) у отца Николая, за этот постыдный плен, унизительный для меня наипаче как для иерея, долженствующего господствовать над чревом, а не быть рабом ему, подобно скоту немыслящему и не имеющему разума. Кто угождает чреву, тот не может взирать на небо и мудрствовать горняя, любить Бога и ближнего и побеждать страсти; он пресмыкается долу, он подобен птице, у которой обсечены крылья. Святые побеждали чрево, они всегда постились. Христианство, поставившее нас на такую высоту и сообщившее нам бесчисленные блага во времени и вечности, требует от нас воздержания всегдашнего и, конечно, стоит того, чтобы мы твердо следовали его предписаниям, если желаем достигнуть совершенства и блаженного бессмертия о Иисусе Христе, Господе нашем.

Благодарю Господа, скоро и благостно, державно избавившего меня по молитве веры и искреннего покаяния моего от скорби и тесноты, мучения, срамоты, постигших меня за суровое обращение с нищими и отказа им в подаче милостыни по причине частого попрошайства. Избавление по молитве моей последовало в квартире Николая Михайловича Семенова, где я был на именинах сестры его Елисаветы. Благодарю Господа, и дома неоднократно меня спасшего от страстей и похотей за покаяние мое.

[Братии] братские деньги, туне данные и собранные мною от прихожан с избытком, и возвращены с избытком, а нищенские колосья, собранные мною от тех же прихожан моим произвольным усердием, возвратятся все нищим, по слову Апостола: точию нищих да помнима [Гал.2:10]. Это обязанность наша. И за попечение Господь всегда воздавал и воздает нам сторицею. Да освятятся милостию нашею общею (прихожан и братии) наши братские доходы, и достояние прихожан, и дела их, и вся жизнь их. Да исполнятся они всякими плодами добродетели.

На панихиде у Баженова (старушка 83-х лет) вечером лишился я дерзновения и весь объят был дьявольскою боязнью оттого, что сердился на нищих и за уши отодрал их (двоих).

Зачем я стыжусь как бы и боюсь и церемонюсь старшего диакона Полетаева, важничающего собою и выглядывающего сурово и пренебрежительно ко всем. Да буду преравнодушен, Бога единого да содержу в уме и в сердце, единого великого и всесильного.

Суббота Светлой Недели. Господи! Благодарю Тебя за дивные чудеса милости и силы Твоей во мне недостойном и многострастном, ибо Ты во время поздней литургии в Успенской церкви многократно избавлял меня от смертельных теснот и скорбей и даровал душе моей мир, широту и истинную жизнь в Тебе и с Тобою. О, как я скоро умираю без литургии, без приобщения Святых Таин Твоих, хотя бы один, два или три дня! Как я расслабеваю духом и сердцем, как лишаюсь благодати, или истиной жизни духом и сердцем, обуреваюсь страстями, ниспадаю от любви к Богу в любовь к плоти и миру, бываю в плену диавола! Видел я, видел я и сегодня, Господи, чудеса милосердия Твоего во мне, когда я в покаянии, в тесноте и скорби сердца обратился всем сердцем к отеческому милосердию Твоему; Ты сокрушал во мне всякий раз заклепы адовы, отнимал смертельное жало от души моей, освобождал от насилия врага темного. Благодарю Тебя, благопослушливый Владыко, за милость Твою и за причащение животворящих Таин Твоих.

Благодарю Господа, избавившего меня от бури сладострастия, сильно ужалившей меня и объявшей всё существо мое; я ушел от искушения вражия и предался молитве, и Господь спас меня. Итак, всякий немедленно уходи от искушения.

Благодарю Господа, даровавшего мне благодать твердо выговорить на панихиде у Баженова последний возглас и отпуст, о чем я молил, чего домогался чрез усердное, сердечное, усиленное пение и чрез моление ко Господу.

В понедельник 28-го апреля, в шесть часов вечера надо зайти в попечительство отнести деньги, собранные от жертвователей.

С самого утра сердце было смертельно поражено Велиаром из-за вчерашнего чревоугодия у господина Шаумана (черный хлеб мягкий со сливочным маслом и сладким чаем) и пресыщения; поражение сердца чувствовалось во всё время обедни до окончательного употребления Святых Даров, после которого явилась совершенная победа Господа над моими грехами и немощами. На великом входе враг сразил меня, не дав мне говорить имен царской фамилии; при поминании Святейшего Синода и митрополита опять сразил и не дал выговорить имени и титула митрополита, охватив меня охлаждением и презрением к нему. Согрешил ко Господу! И всё это, все эти победы врага надо мною из-за пресыщения. Я первый во всем виноват! Как необходимо мне воздержание всегдашнее!

Согрешил – рассердился на нищих, толкал их с гневом, за уши рвал, бранил.

Десять с половиной часов утра. Фомино воскресение. Торжествую новую победу непобедимого нашими злобами милосердия Божия, победу благодати именно над моею злобою относительно дьячка Каменоградского и нищих, казавшихся мне совсем неблагонадежными и однако же крайне требовательными относительно подаяния. Когда я пришел домой, я был в крайней, мучительной тесноте дьявольской, и вот я стал каяться и умолять милосердие Божие о помиловании; с великой верой и надеждой я молился, с крайним самообличением, и Господь немедленно подвигся на защиту и избавление моего недостоинства; державная, животворящая сила Его разрушила во мне узы адовы, диавол прогнан, я почувствовал себя свободным от насилия диавольского и от адской тесноты его, ловительства его, тиранства его. Господь вселился в меня и умиротворил меня. Слава о сем Господу!

Пред отпустом на обедне враг совсем было поглотил меня, убив меня смятением, боязнию, страхом, теснотою, малодушием, и я думал, что не в состоянии буду говорить отпуста ни слова, но с Божией помощью решился говорить отпуст нараспев, громко, ни на кого не взирая, и, слава Богу, сказал весь, со всеми святыми, сначала дрожащим голосом, а потом твердым. Враг ужасно насиловал меня, мое сердце, расслабляя и смущая его. Слава укрепившей меня благодати! Господи! Даруй мне небоязненно, непреткновенно глаголати все молитвы, возгласы, отпусты к славе имени Твоего и к утешению верных Твоих.

Благодарю Господа, всеблагого Помощника, за доброе служение молебна у господина Бойля, искреннее, торжествующим духом, непреткновенное, с самою живою верою. Под самый конец молебна лукавый попутал меня нетерпением и огорчением на дьячка за его неловкость, оттоле теснота; от ней избавился после продолжительной молитвы покаянной. Нравоучение: я должен быть невозмутим, спокоен, незлобив. Я не сохранил этого спокойствия и незлобия во время обедни, когда дьячок не выпевал всего, чего я ожидал, или скоро пел, не давая мне времени вычитать спокойно молитв, но огорчился на него, и потому неспокойно, недостойно причастился Святых Таин, имея тесноту в сердце великую. Заамвонную молитву читал неспокойно и недочитал; поучение говорил тоже неспокойно. Только после употребления Святых Даров совершенно исцелился. Слава Богу! Отпуст литургии говорил медленно, нараспев.

Вечер. Одиннадцать часов. Из-за обильного мясоядения я был сегодня пред венчанием свадьбы и во время венчания в ужасном искушении от духов злобы (от подозрительности злой касательно дьячка Каменоградского из-за его неприветливости и непочтения ко мне – о, самолюбие!). Теснота, срамота, боязнь, бессилие, смерть сердечная одолели меня; я изнемогал, и вот сейчас же я обратился с молитвою покаяния, прося о избавлении меня от дьявольской злобы и лукавства, да явит на мне Господь беспредельную благость Свою, державу Царствия Своего, да победит простотою Своею дьявольское во мне лукавство, благостию – злобу, жизнию – смерть во мне. И сотворил Господь милость Свою со мною, я возмог победить благодатию злобу свою, страх диавольский и венчал свадьбу добре до снятия венцов, а тут сконфузился и замялся и пропустил некоторые молитвы и самый отпуст почти молча сказал с пропусками. За это теснота и скорбь, и опять молитва покаяния, и опять милость Владыки во мне, опять прощение и мир. Слава Господу, спасающему меня.

Борьба с невидимыми врагами, борющими и мучащими меня нещадно, просветляет и украшает душу и лице, изгоняет грех из души, укрепляет душу в вере, надежде и любви и во всякой добродетели, соединяет с Богом, прогоняет демонов и все нечистые и злые страсти. Отсутствие борьбы – признак нехорошего состояния души.

Ради Бога и спасения души моей мне не должно есть мяса, думаю, после стольких искушений и бед и такого оставления от Бога.

Вечер. Благодарю всем сердцем Господа за милость Его неизреченную ко мне и скорое послушание моей смиренной мольбы пред литургиею и во время литургии и за избавление меня от частых теснот и скорбей моих, за помощь Божественную в служении, за праведное допущение преткновений сердца и слова, при чем оказалась моя немощь и неисправление жития моего окаянного, за животворное причащение пречудных, небесных Таин и восприятие божественной силы, мира, дерзновения, радости, пространства, легкости, света, силы. Благодарю Господа за избавление меня от скорби и тесноты во время пути в гимназию, когда я встретился с одной бедной женщиной, взявшей целовать мою руку, которую я с нетерпением вырвал. За что и наказал меня Господь, попустив врагу войти в меня и мучить меня адской теснотой. Молитвой покаяния я избавился от одержания бесовского, подходя к гимназии. Но в гимназии снова враг поймал было меня на удочку сладострастия, когда [...] швейцарской подошла ко мне под благословение и бросилась целовать крест; только немедленным обращением сердечных очей к Богу и молитвою покаяния и веры я избавился от сладострастного яда, начинавшего пожирать меня. Потом сделал ошибку, зашедши позавтракать к Титкову и съевши два куска пирога яблочного, от которых мне стало тяжело и стало сильно клонить ко сну, и груди было тяжело.

Замечательно, что когда я стал употреблять в значительном количестве мясо, у меня сделалось сильное нервное раздражение внутренностей и боль в ступнях, наподобие ревматизма. Жар с ноеньем. Не есть его. А немощь-то духа какая ужасная из-за него, из-за мяса-то! Как играет враг бесплотный сердцем-то! Как пленяет, ездит на нем! Обезоруживает меня, умерщвляет меня, торжествует непрестанные победы надо мною! Так было у Лебедева при соборовании всеми соборянами, при чтении мною двух Евангелий: не мог докончить чтение Евангелий, сбивал враг, смущал, теснил [до зла, горя]! А я ко Господу с молитвой покаяния и верой, и Господь спасал меня, мир даруя.

Горе мое, горе наше, что можно крайне быстро отпасть от Бога и благодати Его, мира и дерзновения, пространства сердечного, правды Его и мучиться от неверности сердца своего! Грех преследует нас каждую минуту, секунду, непрестанно, днем и ночью, ловит коварно, уязвляет, омрачает, умерщвляет! О, струи греховные, струи смертоносные! О, как люто враг противится мне при всякой службе!

Паралич сердца и языка бывает у меня по причине чревоугодия и пресыщения. Это верно: дух мой изнемогает под бременем чрева.

Плотяность, плотяность в лице и во всем: в мыслях, в чувствах, в словах, делах, намерениях. Но слышишь, плотяный человек, что говорит Бог: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками, потому что они плоть [Быт.6:3].

Мне необходима частая – в неделю раз – баня, а не в четыре-пять недель однажды, как доселе, и по летам моим (пятьдесят) это нужно.

Благодарю Господа, избавившего меня в самом конце литургии от претяжкого искушения – огорчения и озлобления на дьячка во время самого причастна за то, что он стал крайне вяло петь: Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его¹¹⁸, – тут-то и одолели меня невидимые враги. О, как я нищ любовью, нетерпелив, малодушен! Не покрываю я любовью погрешности и немощи ближнего! Но... и десными борет меня враг, не только шуими. По-видимому, для славы Божией желал я громкого, ясного, раздельного пения, а враг обратил это в повод к искушению: он хочет меня поссорить с добрым дьячком.

От употребления мяса я делаюсь ленивее – скверно! Прочь мясо!