Май 1883 г.

У Денисова Сампс. служил молебен при край­нем борении вражеских сил, благодатью Божией боль­шей частью победоносно.

У Ворониной вдовы служил литию над усопшим младенцем Антониною при крайнем борении злобных сил: дьячковское поспешное пение раздражало по действию вражию, молодые, красивые лица девиц прельщали по греховности моей, а мне бы надо прославлять Господа – Красоту неизреченную, святую – украсившего все создания Свои, небо и землю и всё, что на небе, и на земле, и в морях, и во всех безднах, в особенности челове­ка, образ Свой, и радоваться, и пылать пламенной любовью ко Господу и к святыне Его, и чтить и любить святыню Его, святость образа Его в людях, и ненавидеть грех, не прельщаться им. Буди тако, Господи! (От смущения и тесноты и боязни бесовской не мог выговорить ектений и отпуста.) Вчерашнее чревоугодие у Анны Герасимовой.

Недостатки ближних – диакона Николая и чтеца Михаила – надо покрывать любовью и видя не видеть, чтобы не давать врагу повода смущать меня; чрез смуще­ние я больше всех грешу и службу обезображиваю, мира лишая себя и предстоящих.

* * *

После обедни поздней. Благодарю Господа, явившего мне многократно спасение Свое во время литургии, в начале ее; когда тоска и теснота, давка диавольская приводила меня в уныние, я тотчас отправился в придел Покрова, приложился к святому престолу с покаянием и верою – и избавился от тесноты, и стало мне легко и мирно. Пред великим входом и после него Господь даровал мне обильные слезы покаяния. Совершил Таинство сравнительно спокойно, причастился добре, но заамвонную молитву не мог прочитать всю спокойно, враг ужасно смущал; читал свою проповедь громко, бойко, с толком и с чувством; отпуст не выговорил и ужас­но уязвился от супостата, уловившего меня. Да, на беду, еще молебен с водосвятием при смущении и тесноте моей, да потом крестины трех младенцев. Уж и тяжело было мне из-за врагов моих бесплотных! Как они язвили, смущали, теснили! Едва-едва отделался от них уже дома.

Во время вечерни я был в искушении из-за дьячка, не певшего праздничных стихир на Господи, воззвал во время вечерни; чрез это я смутился, раздражился и не мог мирно и плавно служить, особенно говорить ектений просительной и сугубой и отпустов. Огненная агония прекратилась только после усердного припадания к свя­тому престолу в Покровском приделе с верою и упова­нием в покаянии. В думе у сторожа (живущего вместе с Николаем) молебен служил весьма благоуспешно, у Волкова – с препятствиями.

По утрени. Благодарю Господа за чудеса милосер­дия Его во мне грешном во время утрени и по окончании ее (в церкви и дома). Пред самой утреней в церкви я смутился от замечания моего дьячку Михаилу Ал. Быстрякову касательно выговаривания им доходов за требы от некоторых прихожан (Волков); смущение и теснота были тяжкие; я припал к святому престолу, особенно в приделе Покрова, много раз – и помилован был, и исцелился. Молитвы утренние во время ексапсалмов¹¹⁸ читал спокойно, живо­творно. Ектению говорил довольно хорошо, спокойно, читал и пел каноны и стихиры с величайшим одушевлением и торжественною радостью. Под самый конец при говорении сугубой ектении, особенно молитвы Христе, Свете истинный, лукавый уязвил, как змей лютый, в сердце, не дав по моей оплошности выговорить раздельно молитву Христе, Свете истинный и отпуст с пропусками слов: предстателъством честных Небесных Сил безплотных и святых славных апостол Андрея Первозванного и перво­верховных апостол Петра и Павла, также святаго благо­верного великого князя Александра Невского. Но опять усердно в покаянии припал к святому престолу в Андреевском главном храме и исцелился, успокоился.

Идя из церкви домой, я встретил в воротах дома Анну Герас., которая насильно, дерзновенно, хотя по духов­ной любви, восхитила мою руку для целования, и оскор­бился на нее, назвав ее дурой; домой пришедши, искрен­но, со слезами в самоукорении нещадном помолился Господу – и опять был помилован, исцелен, оживотво­рен, умиротворен. Слава Тебе, Христе Боже, упование наше, слава Тебе! Слава Тебе, милость моя!

После обедни. Благодарю Господа, совершившего во мне чудные дела спасения в начале и в середине литур­гии, первее избавив меня от смертоносной тесноты и скорби, а во-вторых, даровавшего мне слезы животвор­ные умиления, а по литургии избавившего меня от смер­тоносного уязвления диавольского, приключившегося по поводу мысли о получении от Михаила Федоровича Алексеева денег на раздачу, кои не помню когда и на кого употребил.

Человек представляет в себе странную смесь добра и зла, надежды и отчаяния, веры и безверия, ума и безумия, твердости и слабости, правды и неправды, высокого и низкого, смешного и грустного, робкого и дерзкого, геройства и трусости, усердия и небрежности, трудолюбия и лености, милосердия и жестокосердия, доброжелательства и зависти, смирения и гордости, ува­жения и презрения, простоты и лукавства, нежности и грубости, ласковости и суровости, бескорыстия и алчности, благородства и низости, воздержания и пресыщения, горячности и ледяной холодности, терпения и раз­дражения, нелицемерия и лицемерия, правдивости и подобострастия, важности и унижения, славного и презренного, чистоты и мерзости. Как калейдоскоп, он может пременяться иногда ежедневно на тысячу ладов и, что всего удивительнее, может из ангелоподобного делаться сатаноподобным и из сатаны опять ангелом, как святой Киприан Карфагенский, как многие блудницы, исполненные мерзости сатанинской, сделавшиеся анге­лоподобными, например Мария Египетская, Евдокия и другие, смотря по тому, куда наклонится свободная воля человека – к добру или ко злу.

После вечерни. Из боязни вражией (Каменоградский) я говорил ектении скрадывая, торопливо, смущенно, неискренно, не от сердца, так и отпуст, так и ектению повечерия, и оттого так расслабил сердце, что не мог читать молитв в сороковой день родильнице: сердцем владел супостат. Только покаянием я опять стяжал милость Божию, и то не вполне: я весь вечер чувствовал себя недовольным, непокойным. За обедом мясо ел с алч­ностью и довольно. А мясо бы не есть.

Пристрастен я ко всему, еже в мире: к писаниям светским (периодическим и ежедневным): читаю их с жадностью, хотя в них всё земное и часто суетное и вредное, ищу в них занимательного, нового и земного, но ничего небесного; к земным отличиям, богатству, роскоши, блеску и тому подобному; редко читаю слово Божие, и то при запинаниях лукавого врага, мало молюсь, богомыслием мало занимаюсь, беседую мало о Боге, о душе, [...], о Суде, о будущей жизни или о вечности; интересуюсь отпечатками своего образа и подобия (лица) на картинах фотографий; вообще много во мне суеты и мало, мало Царствия Божия.

Вторник. Мироносиц и Благообразного [Иосифа]. Благодарю Господа за победу о имени Его над грехами моими и кознями вражескими, ибо великую ектению, малую и Христе, Свете истинный выговорил твердо. Враг настоял было на своем, чтобы смутить и запинать меня, а я на своем, чтобы мирствовать и не запинаться.

Благодарю Господа за обретение купона в два рубля пятьдесят копеек, даренного на шитье рясы [...]. Искания было много и беспокойства.

* * *

Вечер. Три с половиной часа. Благодарю Господа за совершение благодатию Его литургии – сначала в немощи плоти и духа, а потом в силе; заамвон­ную молитву при крайних кознях врагов бесплотных, но при содействии Божием почти всю прочитал, стоя у пре­стола, боясь окружающих миражей злейших супостатов, ищущих меня поглотить до конца; отпуст скрал. Молебен Броуновой служил, панихиду, еще краткий молебен Якову Филипп, о больной жене его Вассе. Затем молебен в Княжеской улице в квартире хозяйки желез­ной лавки (именины Мавры).

Господи! Сколь велика любовь Твоя к нам! Чрез литургию и приобщение Святых Таин Ты возносишь нас до небес и выше небес, ибо мы приобщаемся Самого Тебя, Бога небеси и земли! Отчего же мы еще пристрастны к земным благам и из-за них не радим угождать Богу и душу, яже по образу, ленимся спасать? Отчего мы не живем сердцем на небе с Богом? Что краше Бога, что бла­женнее, сладостнее Его? Что драгоценнее? Что славнее?

Во время вечерни невидимые злодеи подстрекали меня к озлоблению то на дьячка Каменоградского, зачем пришел, то на дьячка Быстрякова, зачем он не читал псал­ма предначинательного, когда его очередь, но благодатью Божьею этот натиск я превозмог; но побежден я был под конец вечерни тем, что вспомнил об одной рабе Божией, звавшей меня в гости, и жалом чревоугодия пленился, не мог его победить, презреть чревоугодие и не мог говорить отпуста повечерия и ектений по причине смущения, тесноты, бессилия и сжатия сердечного и боязни бесовской. Увы мне! Увяз я в сетях вражиих из-за пристрастий житейских к яствам и питью, к деньгам, к отличиям, к красивой одежде, к красивым лицам или к солидным, к начальственным, чиновым, богатым или отвращения к неблагообразным, к больным, к бедным иным, часто просящим милостыни и подаяния, к пахучим или поражающим неприятно обоняние. Я должен быть небесным, а между тем доселе я земной; должен быть духов­ным, а я плотяной; должен любить нетление и презирать тленное. Между тем я люблю тленное и не радею о нетленном и вечном. Где у меня толк и разум? Зачем гоняюсь за призраками, за дымом, за паром исчезаю­щим, за сновидением, за мыльными пузырями, за исче­зающими светочами – за брашном гиблющим, за одеж­дою – пищею моли и тли, за златом тленным и камнями драгоценными, но тленными и померкающими, за лож­ными, минутными отличиями? Как унижают, убивают душу мою, омрачают житейские пристрастия! Лишают ее мира, свободы, искореняют любовь к Богу и ближнему! Ниспровергают здание спасения душевного!

Дух Святой, Дух Отеческий, непрестанно, ежечасно благодетельствует мне, весь любовь, святыня, правда, милость, премудрость, милует, вдыхает покаяние, умиление, дарует слезы, оживотворяет, сынотворит, освящает, просвещает, умудряет, показует прелесть и гибельность греха, животворность и вечность правды, отъемлет злобу, лукавство, зависть, сладострастие, сребролюбие, уныние, холодность, леность, недоброжелательство и другие страсти и вдыхает противоположные им чувства и добродетели, из земных делает небесными, из плотяных – духовными, обновляет, утешает, украшает душу и тело, укрепляет в добрых намерениях, расположениях, чувствах, во всех искушениях, скорбях, болезнях, бедах и напастях врачует, бывая в нас виною всякого добра вместе и нераздельно с Отцом и Сыном, Господом и Спасителем нашим Иисусом Христом, исходатайство­вавшим и пославшим нам от Отца Духа Святого, это Сокровище всех благ и Подателя жизни. Посему ежеминутно благоговей пред сим Источником жизни и святы­ни всех разумных существ, люби Его горячо, прославляй Его, удивляйся Ему достойно, живи, дыши Им каждую секунду непрестанно. А в природе Он – свет, красота, благоухание, сила сил, премудрость, теплота, жизнь всего, сила творительная, растящая, украшающая, производящая, приводящая всё в зрелость и в конец совершающая¹¹⁹, вина всех вкусов сладких и всяких других, разнообразных до бесконечности, в различных плодах и изобретательница всяких вкусов и многоразличного наслаждения и пользы их для людей и прочих живых существ; сила любящая, облаженствующая и радующая всех тварей. Слава Тебе, простирающаяся всюду, во всех благотворениях Сила Вышнего Ипостасная, всемогущая, безначальная, всеблагая!

По утрени. Великую и богатую милость сотворил со мною Господь Иисус Христос во время утрени, даровав мне искренно, победоносно, непреткновенно совершить всю утреню (ектении все выговорил непреткновенно, хотя враги невидимые усиливались стужить, смутить мои мысли и сердце). Но на молебне огорчился на дьячка за то, что во время пения и говорения ектений говорил мне на ухо; я смутился и уязвился озлоблением и не мог спокой­но читать и дочитать Евангелия и сказать ектению и отпуст. После молебна, ужаленный смертоносным жалом змия духовного, я прибег с покаянием ко Господу, много­кратно прикасаясь сердцем и устами к святому престолу, и Господь избавил душу мою от ада и мучительства вра­жия. Крепко он втиснул было в меня зубы свои, но Господь сокрушил челюсти змия и избавил меня.

После обедни. Пред обедней и во время обедни и после обедни Господь удивил на мне чудные милости Свои, избавив меня от смертельной тесноты, постигшей меня за суровый отказ в милостыне бедным (пред обед­ней я торопился, чтобы начать службу и поспеть на урок в гимназию, а мелких денег не было, и менять не хотел). Много раз я в покаянии целовал святой престол, прося милости у Господа, и получил милость успокоился; другой раз смутился и уязвился от диавола на просфорницу из-за черствых и дутых просфор; тяжкое было состояние душевное, но за смиренное покаяние Господь и от этого избавил, и я совершил литургию верных мирно, умиленно, со слезами; наконец тяжкое искуше­ние постигло меня из-за кадила: казалось, что много алтарный сторож кладет ладану и много дымит, хотя я много раз говорил, чтобы клал меньше; из-за этого обстоятельства я так взволновался, так пленил меня диа­вол, что я не мог прочитать заамвонной молитвы и выго­ворить отпуст литургии, на молебне Евангелие прочи­тать. А почему на меня враг так успешно действовал? – из-за моего чревоугодия накануне и всегда (в двух местах был гостем по вечеру и ел и пил: фруктов много и вина виноградного рюмки четыре или пять). Нужно быть мертвым для плоти и греха и живым для Бога.

Замечательно благодетельно действует на меня пост­ная пища: я сейчас поел ухи и рыбы немного (жареных ершей и жареной икры окуней), и дух мой был покойнее и крепче во время вечерни: я служил легким сердцем, теплым. А при мясной пище служение бывает с большой борьбой.

Смотри, какой они горят любовью ко Христу, какой жаждой спасения душевного сгорают, они, духовные чада и сестры мои во Христе! Какая у них любовь ко храму, к молитве, славословию Божию и всех живущих в вечной, небесной семье! Они не вотще и не всуе часто причащаются Святых Таин Тела и Крови Христовой, они достойны часто приобщаться их. Они достойны уваже­ния и любви.

Сегодня за утреней я сначала был слаб и робок сердцем при говорении ектений малой, сугубой и вели­кой, но потом одушевился мужеством и читал и пел седальны, ирмосы и стихи, стихиры на хвалитех и стихо­вне и ектении малую, просительную и сугубую очень мирно, торжественно, громко, восторженно. Но под конец враг, именно враг бесплотный возмутил, убил меня, лишив меня плодов сердечного служения и славо­словия, и из-за безделицы, из-за ничтожной оплошности дьячка, притом ненамеренной, именно: когда я говорил: Сый благословен Христос, Бог... он, не ожидая конца воз­гласа, сказал: Аминь. Это меня обидело, укололо, и начало расти во мне смущение, скорбь, стал яд диавольский разливаться больше и больше; я припадал к святому престо­лу в покаянии, но мало, не совсем усердно, не с полною верою и упованием, и понес свое смущение и яд диаволь­ский в жилище Верховского на молебен; там молился и не мог исцелиться от злобы и смущения, превратил, иска­зил молитву, многих возгласов, речений евангельских, молитвенных не выговорил, также ектений и отпуст; такое же искушение случилось со мною и в чайном мага­зине Калашникова, оттого что я помыслил о деньгах, пяти рублях от Верховского: дать из них дьячку один рубль да дворнику один рубль. Не надо было и мыслить о деньгах во время молитвы и ни о чем земном, ибо молитва есть беседа с Богом, ходатайство пред Богом о людях, достоин­ство величайшее, дарованное от Господа нашей природе, а мы уничижаем это достоинство своею суетностью и житейской многопопечительностью да своими злобою, завистью, недоброжелательством.

Окаянный супостат, дух злобы, под благовидным предлогом всевает в мое сердце озлобление на ближне­го, чтобы не примечена была его диавольская злоба, но чтобы обвиняем был в ней брат, который и не думал ни о каком беспорядке и не хотел его и тем менее хотел при­чинить мне какое-либо оскорбление. О коварнейший змий! Да умучит тебя Христос Бог, везде сый и вся исполняяй, а меня да укроет от твоей злобы.

Вечер. Пять часов. Господи! Благодарю Тебя за чудеса милости и силы Твоей во мне, явленные во время служе­ния мною литургии, которую при борьбе с восстававши­ми страстями и удручавшими немощами я совершил всю непреткновенно, громко, сердечно, мужественно, победоносно, и молебен для Марии Филипповой Меньшовой, и панихиду, кроме отпуста. А уж и борол, и ломал, и гнул, и палил, и теснил, и пугал меня супостат, если не целый легион. Слава Господу! И за то слава Ему, что панихиду всю с дьячком я совершил плавно, раздельно, с чувством, с мужественным духом, непреткновенно. И тут воздвиг было диавол искушение со стороны одного лица, ни в чем не повинного. Но именем Господним я победил его. В Церкви Христовой нет ни Еллина, ни Иудея... варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос [Кол.3:11].

В ответ написать письма госпоже Ратч и Мачигиной Анне Дмитриевне и прочим, кому следует.

Для того нам Евангелие в церкви читают, чтобы мы искренно и твердо веровали во Христа, чтобы учились Его закону, Его святейшим качествам и добродетели, чтобы подражали Ему и облекались в Него, в Его святы­ню, правду, кротость, незлобие, терпение, всегдашнее воздержание, терпение, повиновение, чтобы и на небе быть нам с Ним. Для того воспоминаем жизнь, свойства, чудеса Божии, добродетели Богоматери и всех святых, чтобы подражать им, освоиться с ними и быть вечно с ними, как членам единого тела Церкви Христовой.

В молитве непременно надобно всякому, во-первых, разуметь слова и дух ее, во-вторых, желать всем сердцем того, чего просим, в-третьих, стремиться к исполнению воли Божией. Так, в молитве Отче наш надо разуметь хорошо каждое прошение, надо желать всем сердцем совершенства, святости, безгрешности (да святится имя Твое) во всем житии, во всех мыслях, желаниях, поступках, намерениях, или желать Царствия Божия в нас, ибо Царствие Божие, сказано, внутрь вас есть [Лк.17:21], исполнения воли Божией, которая есть свя­тость наша. Далее, не желать и малого для тела нашего, а довольствоваться необходимым (хлеб наш насущный даждь нам днесь), а для души искать хлеба духовного и питать ее усердно молитвою, богомыслием, чтением и слушанием слова Божия, особенно частым причащением Святых Таин. Далее, надо провождать жизнь во всегдашнем, ежедневном покаянии, усердно испраши­вая у Бога прощения всех грехов наших и от души про­щая всех согрешающих против нас чем-либо, то есть стараться иметь тихое, кроткое, незлобивое настроение духа. Далее, удаляться искушений ко греху или терпеть находящие от плоти, мира и диавола искушения и все­мерно удаляться от лукавого и его лукавства, соблюдая святую простоту во всем. Всё это надо стараться непре­менно делом исполнить. Тогда молитва наша эта и всякая другая принесет непременно плод святости и всякой добродетели и приведет к жизни вечной.

Вчера во время всенощной супостат лукавым, мертвящим, насилующим дыханием своим не допустил меня выговорить животворные, всеистинные слова Евангелия: научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим [Мф.11:29], и мне было тяжко от этого; только покаянием я исходатай­ствовал у Господа мир душе моей. А на панихиде по Акилине, рабе Божией, в Высокой улице за театром (дом Зайцева) враг запял меня мыслью о предстоящем мне угощении у кожевника Захарии; по приходе моем к кожевнику враг запял меня своим злым и лукавым дыха­нием – неприязнью к рабе Божией Ульянии за ее небла­гообразно внешнее, в чем я каялся усердно, представляя ее внутреннюю, душевную красоту, ее живую веру, упо­вание, любовь к Богу, к богослужению к слушанию слова Божия, к покаянию, к Святым животворящим Тайнам, ко мне горячее усердие и любовь, ее многие мне услуги и вообще неизменное в любви расположение. Это меня успокоило и примирило с ее внешностью.

Зачем я работаю, безумный, смерти и тлению? Да работаю нетлению и бессмертию, презирая грех и тление и всё земное.

Пятница. Благодарю Господа за премногие чудеса милости, совершенные во мне в продолжение соборной обедни (служили втроем) в честь цесаревича (рождение его). Адская злоба, или сатана со своими кле­вретами нападали на меня нещадно, люто, возбуждая во мне неприязнь к отцу настоятелю, раздражая меня его действиями, совершенно невинными (что будто пренебрегает мною, не отвечая на поклоны мои должные, что якобы ненавидит меня или гордится предо мной своим начальствованием). Такая диавольская мнительность! Но, зная, что эта ахинея происходит от врагов бесплот­ных, я с упованием и в покаянии тайно молился Господу, призывая Его помощь и милость, и не постыдился: Господь избавлял меня многократно.

Причастился Святых Таин животворно. Великую милость Господь сотворил со мною после двух панихид, в двенадцать с половиной часов и в семь часов вечера (в Высокой улице): в первом случае по приезде домой, когда я, на коленях стоя, умолил Господа о помиловании меня за преткновение на панихиде и боязнь бесовскую, а во втором случае в Екатерининском бульваре, где я шел медленно пешком и в покаянии призывал милость Божию о том же, то есть да простит мне малодушие и преткнове­ние и да избавит от обстояния и належания бесовского горького. И избавил Господь, даровав мир и свободу духа. Еще после вечерни в церкви сряду и во время молебна водосвятного Господь владычественно и милостиво помог мне также при чтении последования к исповеди и во время самой исповеди, Господь помог мне, разогнав окружив­шие меня и коварствовавшие надо мною полки вражии. Слава Господу, победителю ада и Спасителю нашему. (Прости мне, Господи, что нарушил пост, евши по немощи соленую рыбу на молоке с яйцами и вечером творог.)

После молитвы родильнице у Куликовой (не прочитал Христос воскресе и Трисвятое, славословий по оконча­нии молитв). Странное дело: сатана мешает возглашать славу и державу Всесильного и Всемогущего! Лопни, окаянный супостат, во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. А я одержим святою ревностью по Святой Троице, хотя я и грешник.

После утрени и ранней обедни. Благодарю Господа за силы Его, явленные во мне при служении утрени и литургии в борьбе с противными силами, люто на меня устремившимися (из-за дьячка во время утрени по поводу его наклонений нередких для положения на пол книг и взятия с пола и из-за вдовы Анны Герас. при ее причащении), особенно в самом конце обедни, когда супостат во мгновение вдохнул в сердце мое презорство и злобу на неповинную женщину, указанную сейчас. О, какую лютую смерть духовную ощутил я в душе после этого сатанинского дыхания! И как долго я мучился, как в аду! Сколько надо было покаяния глубокого, самоосуждения, оправдания ближнего, на коего туне я озлобился, коего презрел по дикому капризу, самолюбию, сластолюбию, лицеприятию и гордости тайной! Сколько веры и упования на искупительные страдания, на кровь, излиянную на кресте, и на смерть Богочеловека, на Его заслуги, на бесконечное, непобедимое всеми грехами мира милосердие! Наконец я помилован и достаточно вразумлен из-за плоти не презирать души человека, всего человека. Враг обык пленять нас враждою на ближнего из-за плоти и крови, из-за тления и суеты, или страстию сластною из-за красоты и сладости плотской, или из-за земного стяжания, или из-за временной чести и славы, вообще из-за суеты отторгать от любви, которая есть существо и душа всего христианства!

Иерей Божий! Первым долгом своим считай искрен­нюю, твердую, нелицемерную любовь ко всем людям, особенно к миру христианскому, сущему по всей все­ленной, в особенности же к Православной Церкви Божией, небесной и земной, за которую приносим Бескровную Жертву во время литургии. Твое сердце должно обнимать любовью Христовою всю вселенную, особенно всё исполнение, то есть полноту, Церкви Божией (исполнение Церкви Твоея сохрани¹²⁰). А для сего какая нужна возвышенная душа! Сколь чистое, пламе­нем Духа Святого пылающее сердце! Иерей должен быть ангелом во плоти, херувимом и серафимом по пламенной любви ко Господу, Который по беспредельной любви Своей к людям даровал им Плоть и Кровь Свою в пищу и питие вечной жизни! Который принес Себя в жертву за всех – за живших в Ветхом и в Новом Завете! Чтоб приносить Бескровную [жертву] Отцу Небесному о всех и за вся: о всех иже в вере почивших, праотцех, отцех, патриарсех, пророцех, апостолех... мученицех, исповедницех, воздержницех, и о всяком дусе праведнем, в вере скончавшемся, изрядно (особенно) о Пресвятей, Пречистей, Преблагословенней, Славней Владычице нашей Богородице и Приснодеве Марии, то есть о всей Небесной Церкви, а из земной – о всяком епископстве, честнем пресвитерстве, во Христе диаконстве... о свя­тей, соборней и апостольстей Церкви, о иже в чистоте и честнем жительстве пребывающих, о императоре, всем царствующем доме, о всей палате и воинстве их, о всех людях, – для этого какая пламенная, святая должна быть душа! Какое чистое, ангельское сердце, отрешенное от всякого житейского пристрастия, преданное всецело Господу! О, на какой недосягаемой высоте должен стоять священник во время совершения литургии, недосягае­мой ни для каких земных видов, расчетов, страстей! Господи! Помяни всякое епископство православное, честное пресвитерство, во Христе диаконство и весь свя­щенный и монашеский чин и даждь им достоинство, силу и крепость право проходить высочайшее, святейшее зва­ние свое! Ради имени Твоего соделай их достойными, могущими право править слово Твоея истины!

Воскресенье. После ранней обедни и молебна у Анны Сидоровой на бирже лесной. Благодарю Господа, избавившего меня пред обедней в Успенской церкви дважды от лютой скорби, постигшей меня, во-первых, по поводу кающейся Феоны и, во-вторых, другой кающей­ся в церкви, Марины, не вовремя склонившей на пол голову свою. Я огорчился на обеих за неблаговременность и неуместность. За покаяние Господь помиловал. Литургию совершал с умилением и слезами, воспоминая явленные мне милости Божии, но под самый конец враг возмутил меня, навел боязнь по поводу греховного воспоминания, и едва-едва я одолел нечистых супостатов усердным призыванием Господа. Потребил Святые Дары и ушел из храма с миром. У Анны Ивановны Сидоровой служил молебен сначала в смущении по при­чине раздражения на нищих, гнавшихся за мною, но [во время] самого молебна усердно молил Господа о помиловании и помощи – и получил ее, и служил с великим дерзновением и искренностью.

Вечер. Десять часов. Воссылаю благодарение и хвалу Господу за всемилостивое избавление от тяжкой провинности моей пред Ним и от скорби моей, постигшей меня за грех мой, а именно: я в гневе и раздражении одного нище­го, ничего не хотящего делать, пьющего и только милосты­ню выпрашивающего у меня всякий день, ухватил за воло­сы и отвел назад за себя, чтобы не надоедал мне. Господь принял покаяние мое в Покровском алтаре и даровал мне мир и дерзновение с радостью, ощущаемые мною в душе. Благодарю Господа, явившего мне скорую помощь в иску­шениях при служении в квартире Семеновых (Марии, Елисаветы Ивановой с детьми). Благодарю за помощь в думе, у сторожей в мещанской управе (Архипа и Якова) и наверху у Андрея Ивановича при служении молебнов. Воззвал ко Господу в сокрушении и покаянии, и Он услы­шал и избавил меня. Слава Богу!

Понедельник. Многомилостивому Господу вос­сылаю славу и благодарение за неизреченные милости, явленные мне, грешнику многострастному, во время ранней обедни (от минутного огорчения на дьячка за нечтение шестого часа службы церковной я подвергся диавольской злобе и тесноте адской, чувствовал ужас­ную тяготу). С начала литургии оглашенных и до сугубой ектении я чувствовал себя дурно и непрестанно изливал пред Богом в покаянии душу свою; во время ектении сугубой Господь помиловал меня и даровал мне мир и свободу. Затем я возмутился, когда сторож Николай не вовремя сказал мне (пред освящением Святых Даров) о молебне у Николая Сидорова, но скоро успокоился; затем во время причащения младенцев сторожем Андреем Иван, несколько смутился из-за того, что будто бы часто подносят к Святой Чаше детей (о, я окаянный! надо желать, чтобы чаще дети приобщались за одной со мною службой – они-то и достойны: пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им... [Мк.10:14]). Святых Даров много остается, и довольно было бы их для целой сотни младенцев. Господь принял потом мое покаяние вместе и за боязнь и опущение слов заамвонной молитвы и избавил меня от адской тесноты.

Благодарю Господа за всесильную и скорую помощь на молебнах у Николая Сидорова, Денисова (в лавке), Маркова, [Балинова, Зорнова], опять у Маркова – в один час пополудни. Чудно имя Господа Иисуса Христа, спасающее меня от всяких скорбей и бед. Буди имя Господне благословенно отныне и до века. А воздержа­ние мне необходимо. За невоздержание я подвергаюсь лютым демонским козням.

Вторник. День сей исполнен для меня величайших милостей Божиих с утра до вечера: во время утрени в соборе Господь избавил меня от ядовитого угрызения греха – строптивости к некоторым нищим. После утре­ни шел по Господской улице левой стороне, против мага­зина Горбко избавил меня от жала сладострастия по видении девичьей доброты¹²¹ и уязвлении ею сердечном. В Успенской церкви избавил от нового уязвления, постигшего за новую суровость к нищим. Во время обед­ни ранней многократно избавлялся от теснот вражьих вследствие покаяния, особенно по совершении Святых Таин, когда в душу запало огорчение на дьячка за недоб­росовестное, весьма тихое пение Тебе поем, Тебе благословим, Тебе благодарим, Господи (отец диакон Полетаев едва-едва пел, щадя до крайности свой драгоценный голос). Заамвонную молитву прочитал бойко всю до – конца. Отпуст произнес весь, но на панихиде отпуст скрал; диавол изловил меня, окрал меня и убил душу мою, долго щемя ее; я долго мучился и только покаянием и верою избавился от диавольского мучительства.

Потребляя Святые Дары, имел великую веру и дерзновение в прошениях (и о Доме трудолюбия).

Благодарю Господа за помощь при молебне на [...] Захарова; при конце враг запнул меня, убил меня мер­зостью своею, и я не мог мирно выговорить и довершить молебствие, а с крадением слов, при тяжком смущении и тесноте. Избавился где? В часовне рыбного ряда, приложась с верою и покаянием к стопам Спасителя (на иконе). Дивно имя Сущего, Вечного, Всеблагого, Всемогущего! Дивно имя Спасителя!

Взирая на созданную красоту тварей – драгоценных камней, металлов, минералов, растений, насекомых, рыб, птиц, животных, особенно человека, на красоту земли, электрических и разных огней, вод, небес, солнца, луны, звезд, облаков, возношусь к первоначальной, разумной, личной Красоте, бесконечно превосходящей всякую красоту тварей; ощущая сладость плодов земных и вообще тварных сладостей – возношусь к первоначальной Сладости; видя светлость тварей (солнца и пр.) – возно­шусь к первоначальному, тьмами тем светлейшему Солнцу; ощущая дивное и разнообразное приятное благо­ухание растений – возношусь к первому, всевиновному, неизреченному словом, невещественному благоуханию Святого Духа и вообще Святой Троицы; видя естествен­ную силу, действующую в тварях (земля, ни на чем не водруженная), – возношусь к первой бесконечной Силе; видя премудрое устройство всех тварей, премудрость действий даже бессловесных тварей (пауков, пчел, осо­бенно разумного создания – человека, разумом своим делающего дивные вещи и дела) – возношусь к первона­чальной, личной Премудрости, к Богу; видя повсюду кипя­щую в бесконечно многих и разнообразных существах, великих и малых, одушевленных и неодушевленных, жизнь – возношусь к первой, первоначальной, бесконечной разумной Жизни, всё оживотворяющей; видя повсю­ду радость и довольство живых существ, их игривость, слыша дивное пение птиц, приводящих меня в восторг, их радостное, игривое летание, вообще радостное, самодо­вольное чувство жизни во всех тварях – возношусь к первой Благости, к первому всеблаженному Существу, по бесконечной благости Своей даровавшему всем тварям столь радостное бытие, и убеждаюсь, что всё сотворено для радости, блага и блаженства; видя всюду бесконечно разнообразные и неисчетные, бесконечно великие силы в природе – возношусь к первой, собственно бесконечной разумной Силе, к Богу, к единому всесильному Творцу всех. Так, от тварей возношусь непрестанно к Творцу, а видя царя земного, окруженного величием и славою, возношусь к Царю Небесному, имеющему несравненное величие и силу, затмевающие всякое земное величие и славу; видя святыню в людях, в святых Божиих, возно­шусь к первой, неточной святыне – Господу Богу. Слава Господу, во исповедание и велелепоту чудную облекше­муся [Пс.103:1].

* * *

Благодарю Господа, избавившего меня от лютого прилога злобы диавольской на рабу Божию Ульянию Димитр. в квартире Михаила Герасимовича и Евгении Агафоновны в кудрявцевском флигеле в Песочной улице. Из-за тленного ли тела презирать или ненавидеть нетленную, бессмертную душу? Из-за праха ли – то, что по образу Божию и что искуплено пречистою кровию Божьею? Из-за некрасивого лица – истинно прекрас­ную и вечно прекрасную душу? Из-за похотливого ли, лукавого, нечистого, тленного и капризного зрения или, вернее, сердца нашего лукавого и нечистого, ищущего во всем наслаждения плотского, гармонии и красоты очертаний, презирать и уничижать незримую телесны­ми очами душу, превосходящую бесконечно всё види­мое? Это было бы и безумно, и нелепо, и дерзко. Это значило бы презирать и самого себя, и всех людей, ибо души одинаковы во всех по существу, и Самого Бога, Который есть Первообраз душ наших. (Прототип.)

Благодарю Господа за величайшую милость Его, явленную мне в доме Герасима Мурашова (в квартире бедного семейства Семеновых пред литией по умершей отроковице Марии) за покаяние мое, – за избавление от лютой злобы, к которой подстрекнул и в которую вринул меня диавол, убив душу мою. О, какая была скорбь и теснота во мне! Какая бедность, какое окаянство! Какое смущение. Какая срамота и немота! И Господь от всего этого избавил меня за искреннее покаяние и веру! Слава Всеискупителю! Это было в девятом часу утра. А паде­ние в злобу диавольскую было в квартире вдовы Екатерины старицы, где была мать маляра, не любимая и не почитаемая детьми – сыном и снохою. На нее-то враг и науськнул меня, из-за нее-то и дохнул в меня адским своим дыханием.

Воспевая ангельскую песнь Богу Свят, свят, свят, старайся всеми силами сам жить ангельски, свято, в непрестанном славословии и благодарении Богу и достигай сколько возможно подобия Божия, гнушаясь всякого греха и упражняя себя во всякой добродетели: в кротости, незлобии, терпении, милосердии, послуша­нии, любви, чистоте, целомудрии, воздержании, богомыслии, молитве, бесстрастии. Стяжи непрестанную молитву, имей достоянием души твоей единого Бога, презирай чрево, земные сокровища, славицы, стяжания, отлучающие душу от Бога.

Вчера на первой могиле на кладбище враг одолел, на второй – я его одолел благодатию. У отца Николая обедал.

Сколь безумно и нелепо прилагать сердце к земным вещам и удовольствиям, пользование коими столь кратковременно, а пристрастие причиняет величайшие беды душам пристрастным, удаляя от Бога, охлаждая душу к Богу и ко всякой добродетели, не допуская стремиться к добродетели и совершенству, столь свойственным душе и составляющим истинную цель ее.

* * *

Вечер. Одиннадцать часов. 12 мая. Четверг. Благодарю Господа, отразившего от души моей по молитве покая­ния (внутренней в стоячем положении пред святою ико­ною) духа злобы, вонзившего жало свое, чтобы жалить меня мучительскою неприязнью к женщине, бывшей в квартире Шляпниковых (Посадская улица, дом [...]). Милостиво внял Господь молитве моей и от неправедной вражды исцелил и избавил, даровав мир, свободу, любовь с миром и душевным удовольствием; потом читал я духовные статьи из «Афонских листков» собрав­шимся женщинам.

Благодарю Господа, отъявшего от души моей тонкое жало сладострастия, язвившее и смущавшее меня по уходе от Марковых, когда гулял у себя дома в садике.

Вчера на кладбища на могиле тестя и тещи враг уязвил душу мою пристрастием к позлащенному нательному кресту, который я прятал от кадильного фимиама (дыма), и я не мог выговаривать ектении, возгласа, отпуста, но когда пошел на другую могилу, к матери своей и убедил­ся, что злато как брение путей и есть прах земной и пепел, и презрел его в сердце, тогда успокоился, и на литии на могиле у матери ектению, возглас и отпуст гово­рил непреткновенно, мирно, и помянул свободно всех, когда вспомнил, кроме матери и отца моего, Иоанна, Парфения, Ольгу, Алексия (шурина), [...], Александра и прочих моих сродников по плоти: дедов, бабушек, тету­шек, племянников и т. д. Слава Богу Победителю!

С младенчества слух наш оглашается разными священными возгласами священнослужителей, молитвами, чтениями и пением различных священных молений и песней кратких и более обширных, которые поются на разнообразные голоса и напевы. Что же значат эти возгласы, молитвы, чтения, какой их смысл и содержание, какое от них научение и назидание и польза для христи­ан? Какой смысл и значение этих молений и песней, чему они нас научают – об этом всем чадам Православной Церкви надобно знать основательно и отчетливо, чтобы служение наше Богу было разумное, сознательное, сер­дечное, свободное, усердное, радостно-торжественное, плодотворное относительно нашей жизни и в конце всего воспламеняло наши сердца любовью к Богу и ко всякой добродетели и приводило к вечному блаженству на небесах, к непрестанному славословию Бога в Троице в вечном Его Царстве. Обстоятельное и подробное объ­яснение этих возглашений, молений, молитв, чтений, песнопений вместе с обрядами, присвоенными извест­ной части богослужения, будет предметом настоящей науки о богослужении, и этому предпослана будет пред­варительная часть о храме, его принадлежностях, о свя­щеннослужителях, о святом кресте и святых иконах, свя­щенных одеждах и сосудах как необходимых принадлеж­ностях богослужения и храма и о священных книгах, употребляемых при богослужении.

Пятница. Воссылаю славу Христу Богу, явив­шему во мне и нынешней день милосердие Свое во время служения ранней обедни в Успенской церкви по просьбе Екатерины Филипповны, саратовской кресть­янки. Господь попрал во мне врагов моих, даровав благо­дать непреткновенно совершить литургию с начала до конца с величайшим дерзновением, с умилением и сле­зами, и причастился животворно. Заамвонную молитву читал без малейшей боязни, с редкою легкостью и спо­койствием, отпуст говорил так же. А на утрени в соборе канон читал с величайшим энтузиазмом, вдохновением и радостью духовною. За всё благодарю Господа. К [...] надо сходить и снести бедной денег.

Суббота. Благодарю Господа за дар славословия Господа во время утренней службы, за чтение и пение седальнов, канонов, стихир на хвалитех и стиховне. Благодарю Господа за помощь при пении панихиды над Александрой Берзиной, за чтение молитв родильнице Кузнецовой Александре и молитвы новорожденному Павлу младенцу. Благодарю Господа за избавление от смя­тения, скорби и тесноты, постигших меня за неохотное чтение молитв над больным младенцем, за суровый отказ в милостыне Головлеву отроку и женщине, просившей на дорогу в Киев. Я нарочно заходил для покаяния в собор после вечерни и для припадания к Сидящему на престоле.

* * *

После всенощной, крестин, молитвы родильни­це. Благодарю Господа за добрые и умилительные чув­ства во время богослужения, крестин. Славословий при чтении молитв не мог выговаривать по злобе вражией. Молитвы родильнице читал неискренно, с ложным сты­дом и боязнью, скрадывая оттого многие слова и выраже­ния и целые краткие молитвы, Трисвятое по Отче наш.

Видел я, гуляя по двору, собаку домашнюю, напавшую на постороннюю собаку, зашедшую в помойную на дворе яму и евшую отброски; злобно нападала она на чужую и кусала ее, пока та не вырвалась и не убежала. Жаль мне стало обиженной, и я обиделся на хозяина домашней собаки протоиерея Павла, из-за богатства своего (чтобы воры не посягнули) взявшего себе во двор общий огром­ную собаку. Но потом, раздумав, я вывел урок себе из собачьей драки. Мы сами собаки, мы, люди. Не так ли мы, даже хуже, готовы кусать духовно друг друга – и бога­тые бедных, когда эти последние не только не похищают, но лишь только просят настойчиво у нас хлеба, денег, одежды, имея в них крайнюю нужду? Поистине, мы или, как псы, кусаемся, или, как сердитые лошади, лягаем нищих, или деремся с ними. Нет ничего хуже нашей бес­чувственности, злости, жестокости, а между тем на собак сердимся. Но собака хранит дом и добро хозяев своих, а мы что храним? Суетное и ложное, а милость свою остав­ляем, денег и разного добра Божия для бедных жалеем. Помилуй нас и просвети нас, Владыко Господи.

Воскресенье. Неделя о самарянке. Коронация государя. Дважды явил во мне Господь величайшее спа­сение Свое, избавив меня по молитве покаяния всесердечного, нелицемерного от диавольской злобы дважды: раз в самом начале панихиды по Александре Николаевне Берзиной, когда Господь избавил меня от озлобления и презрения тайного к замужней сестре Михаила Гавриловича Берзина, а другой раз после панихиды по приходе моем домой от озлобления на пьяного кресть­янина, пустившего жену свою по миру (я дал ей сорок копеек) и пропивающего зарабатываемые им на лесной бирже деньги. Горе мне, тяжко было мне от адского прилога страстей, со слезами умолял я Господа помиловать меня – и получил милость великую, мир, свободу, дерз­новение, правоту, свет и силу. От смерти перешел я благодатию Божьею к жизни, от тесноты в простор, от уны­ния к радости, от немощи к силе. Благословен Бог, еще благоволивый о мне!

Вечер. Благодарю Господа, скоро, державно и мило­стиво избавившего меня от жала сладострастия, уязвив­шего меня в квартире Марковых. Спасительная сила Божия посетила меня во входе в полицию на нижней площадке, где я укрывался от дождя, идучи ко всенощ­ной в Успенскую церковь. Стал мирен, легок сердцем и свободен. Всенощную служил благодатно, но при чтении Евангелия преподобному враг не допустил по моему малодушию и нечистоте сердца выговорить слова Господа: и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим [Мф.11:29]. Канон читал с сильною ревностью.

Одиннадцать с половиной часов вечера. Сейчас сподобился, гуляя и молясь в саду, особенно после усиленного покаяния внутреннего, избавления от лукавого и нечистого, давящего душу похотения плотского, возникшего от нечистого представления, избавления от самого лукавого Велиара, прельстившего и пленившего меня тайно. Избавился я усердным призыванием в покаянии сладчайшего, всеспасительного имени Христова. Благодарю всесвятого, всеправедного, всемилостивого, долготерпеливого ко мне, недостойному, Владыку и Бога моего Господа Иисуса Христа.

Понедельник. Семь и три четверти часов утра. Полтора часа я мучим был от врагов бесплотных, уловивших меня в сеть злобы своей: две женщины пришли ко мне по духовной любви принять благословение Господне чрез меня и выразить мне свое духовное рас­положение в седьмом часу утра (после выноса Анны Берзиной), а я вознегодовал и озлобился на них за то, что во всякое время, и рано и поздно, и на всяком месте суются ко мне, ловят меня. И вот из-за этого-то озлобле­ния враги невидимые вошли, как разбойники, в мою душу и убили ее чрезвычайною теснотою и скорбью, и всё ука­занное выше время был в крайне мучительной агонии, непрестанно молясь, принося покаяние, прося прощения у Господа ради имени Его, ради милосердия несказанного. И когда я решительно устремился на изгнание врагов о имени Господне, решительно вооружись против их злобы, Господь изгнал их из внутренней храмины моей и даровал мне мир и свободу. Слава Богу! На панихидах и литии (вынос) скрадывал возгласы и отпусты по причине боязни бесовской. Помилуй, Господи!

Благодарю Господа, даровавшего мне благодать совершить с чувством умиления (в начале обедни холодно и тупо было сердце) Божественную литургию и причастить­ся животворно Святых Таин по неизреченной милости Господа, прощающего и очищающего бесчисленные беззакония мои. Заамвонную молитву не всю прочитал, а пропустил те слова, на коих диавол обыкл¹²² запинать меня, кои похищает у меня насильственно (борьба душев­ная с помыслом неприязни относительно Марии Филипповны Меньшовой, урожденной Степановой, когда взор мой встретил ее у дверей). На молебне при чте­нии Евангелия супостат смутил, но я начал снова Евангелие читать редко и твердо; при чтении молитвы о государе венчанном сатана крайне усиливался насиль­ственно восхищать слова молитвы и восхитил многие, смущая и колебля мое сердце; впрочем, я кончил молитву; скрал ее от смущения и боязни встретиться с взором [...]. Господи, разруши преграды диавольские во мне и даруй мне на всех взирать бесстрастно, без лицеприятия. Даруй, Господи! Ибо от Тебе всяк дар совершен, да не царствует во мне сатана ни по единому образу.

Благодарю Господа, яко именем Его, призыванием тайным имени Его в квартире Сампсона Денисова (в гостях) я избавился от убийственного срамного помысла блудного по воззрении на фотографию (жены Куликовой) и получил мир и свободу духа.

Был на детском театре. [...] Комендантов инженер-моряк – роль слуги.

Вторник. Благодарю Господа за победу над зло­бою врага, уязвившего меня озлоблением туне на рабу Божию Надежду Ефим. при одном воспоминании об ней, сидя на балконе у Василия Никитина во второй день тор­жества коронации. Господь победил его злобу и избавил меня от нее чрез искреннее покаяние, и я молебен слу­жил у Николая Туркина добре, только под конец помысл о награде мне [царской] смутил меня, уязвил, убил, и я не мог говорить, что подобало. В соборе покаялся, стоя у престола в Покровском приделе, и избавился от тесноты. В Доме трудолюбия пред молебном один взгляд на девичью грудь смутил, уязвил, убил меня ради лукавого и нечистого воззрения по навету лукавого, и едва спасся я тайным покаянием, и то служил несовершенно по причи­не чревоугодия у Екатерины Степановны Солоухиной и дома. У Павла Степановича Бурачка молебен служил искренно, спокойно, свободно, потому что адамантом молился и у Бурачка пред молебном; их теплая вера и усердие помогали мне непреткновенно, благоплодно, питательно, сладостно, победоносно помолиться. После панихиды у Серебренникова, где я согрешил против отца Павла тайно помыслом и уязвился, по приходе домой и по тайной молитве избавился от лютой тесноты бесовской. Слава Господу.

Среда. Искушения, бывающие со мною, ука­зывают, от чего они усиливаются и одолевают меня, именно: от чревоугодия и пресыщения или неблаговре­менного ядения и питья, например поутру. Коль скоро я умерен и воздержен – искушения не имеют силы и легко одолеваются, если находят. Вчера, не вовремя евши и пивши, я был крайне обижен от искусителя, под­падая острым его и ядовитым угрызениям, но как скоро я воздержался и усердно воспел Господа за вечерней, я освободился от искушений и у Бурачка служил молебен, напутственный и вместе благодарственный ([...]), сво­бодно, искренно, спокойно, благодерзновенно, сильно, боговосходно. Как верно слово апостольское: хорошо благодатью укреплять сердца, а не яствами, от кото­рых не получили пользы занимающиеся ими [Евр.13:9]. И я испытывал несчетное число раз, что благодать молит­вы, славословия при воздержании дивно утверждает сердце мое, а от яств и питий я сорок лет расслабевал сердцем и всякий раз теперь расслабеваю, не получая никакой пользы для души; лишь только даже начиная есть и пить, тотчас ощущаю слабость душевную и после принятия пищи уже не могу так искренно, бодро, членораздельно молиться, как до принятия ее. О, даруй, и вразуми, и научи меня, Господи, непрестанно поститься, не послаблять своей многострастной плоти, награждающей меня за всякое излишество избытком тления и упадком сил душевных, малодушием и боязнью, потерей света духовного и омрачением сердечных очей, святой любви к Богу и ближнему.

Старайся иметь и считать сокровищем своим, и наслаждением, и украшением, и богатством, и почестью единого Господа, а всё прочее, что в мире считают богатством, сокровищем, наслаждением, честью, вменяй в ничто, в дым, прах, пар, сновидение, за мыльный пузырь, ибо всё тленно и скоро проходит и душе бессмертной нимало пользы и утверждения и истинного блаженства не доставляет.

Благоговей пред женским полом – приемником семе­ни и образователем и сосудоделателем человеческого существа и родителем его. Благоговей пред Божественною премудростью, пречисто, благостно, премудро, лепотно устроившей все женские члены и органы – для приема, образования, положения и питания младен­цев, вложившей в душу женщины столько драгоценных чувств благости, нежности, привязанности, сочувствия, благородства и возвышенности духа, столько мягкости, женственности, доверчивости, столько терпения и само­отвержения, столько веры и любви к Богу и к человече­ству. Между женщинами более благочестивых, предан­ных всецело Богу и Церкви, чем между мужчинами, может быть, и потому, между прочим, что они более иногда свободны от дел, чем мужчины.

Зная по опыту лютость, свирепость, гибельность греха, даже в помысле и чувстве мгновенном, не только в слове и деле, и то, как он лишает человека животворной благодати Божией, общения с Богом и вносит в душу мрак, скорбь, тесноту, смерть, крайне береги и себя, и вверенные тебе души от всякого греха, вразумляй, научай их день и ночь беречься греха, удаляться соблаз­нов и держаться всем сердцем Бога и святости, правды, всякой добродетели, со страхом и трепетом содевать свое спасение, приобретенное нам кровью и смертью Сына Божия. Сребролюбивых, пьяниц, блудников и блудниц увещевай оставлять страсти и возлюбить добро­детель, ибо они заживо погибают.

* * *

Среда. Благодарю Господа за несказанно вели­кие милости, явленные мне сегодня во время утрени и совершения литургии ранней в Успенской церкви по просьбе Бурачка. Мертвого прегрешениями, особенно чревоугодием накануне, Господь оживил меня за слезы покаяния и вопреки смущавшему меня люто демону (из-за того, что дьячок пропустил причастен и начал прямо читать канон ко причащению) сподобил меня мирно и животворно причаститься Святых Таин, сотво­рив великую во мне победу благодати над злобой. Литургию совершил непреткновенно, благодатно, искренно; заамвонную молитву прочитал всю, отпуст сказал весь. На отпусте панихиды враг спутал, смутил, уязвил, и я искренно покаялся в том, что убоялся навета вражия, боязни, от него навеянной, и не сказал началь­ных слов отпуста: Христос, истинный Бог наш... Господь оживил чудно после смерти, сковавшей душу мою.

На панихиде у Серебренникова посмотрел лукаво на отца Павла настоятеля, несколько злобно по наущению диавольскому, и опять впал в смерть; в соборе покаялся, приложась к святому престолу, и исцелился. По приходе домой посмотрел на картинку женщины в «Ниве» и уязвился, но, покаявшись искренно и глубоко [дома] Господу, исцелился. Слава Тебе, Господи!

Согрешил пред Господом, любопытствуя в газете о своей награде, отпечатано ли, тогда как Господь един истинная, действительная, животворная, вечная моя награда и пребывание Его в сердце моем. Согрешил пред Господом, поревновав о тленной награде, я, раб неключимый, не сотворивший ничего достойного награ­ды и даже должного не сотворивший.

Вновь согрешал я пред Господом, возмутившись и оскорбившись на дьячка Михаила Ал. Быстрякова во время молебна у Леонтьевых за приглашение без ведома моего и приглашавшего на требу Кузнецова (Ал. Сергеевича) диакона Владимира Полетаева; я так сму­тился, что не мог читать Евангелий молебного и водо­святного и едва прочитал по долговременном и сильном борении молитву водосвятную. Беда в том, что я лукаво, а не в простоте сердца услышал и понял слова дьячка диакону, сказанные просто из деликатности и болтовни, и враг заел меня, не готового к борьбе после отдыха (с трех с половиной часов до двенадцати). Я выговорил об этом дьячку в четыре с половиной часа вечера с горечью и каюсь в том. Помилуй, Господи!

Четверг. Утро. Благодарю Господа, удивившего на мне богатую Свою обычную милость: вдохнувшего в меня ревность и усердие читать и петь с одушевлением великим и с радостью каноны и стихиры с седальнами, кондаками и икосами и избавившего меня от мучительной подозрительности и озлобления внутреннего на отца настоятеля Павла за нерадивое отношение к богослуже­нию и к приготовлению к служению Божественной литургии (немного постоит у дверей западных и уходит, а отец Петр Клепачевский и вовсе не приходит к утре­ни). Я молился усердно Господу, да дарует мне жить в простоте сердца, в смирении и незлобии и во всяком благоугождении Господу всем сердцем, в неосуждении ближних, ибо каждый за себя даст ответ Богу, у каждого человека есть судия неподкупный, нелицемерный – совесть, этот глас Божий и око Божие в человеке. Да памятую, что я всех окаяннейший, растленнейший грешник, недостойный взирать на высоту небесную, достойный всякого осуждения и муки.

Благодарю Господа за чудеса милосердия Его во мне во время соборной литургии (по купце Серебренникове); многократно уязвлял меня смертельно первозлодей и перволукавец бесплотный озлоблением на отца настоя­теля за приказ закрыть все окна в соборе (а я велел было открыть по причине сильного запаха от скоропостижно­го покойника тучного) и за неждание меня к входной молитве; после самоосуждения и покаяния Господь избавил меня от смерти душевной в то время, когда чита­ли уже Апостол. Другой раз уязвил злобою на настояте­ля же при словах Да и тии с нами славят...¹²³ – показа­лось, что протоиерей очень горд пред нами, ибо не желал пальцем двинуть антиминс; после великого входа во время молитвы тайной (читаемой во время ектении) Господь опять разрешил узы смертные в душе моей. Во время следования по пути из церкви к Петербургским воротам враг нападал и теснил меня, а я покаянием избавлялся от него. Пред молебном на военном пароходе «Работник» адские силы ужасно теснили и смущали меня, наводя боязнь предстоящих офицеров; на Евангелиях враги особенно препинали меня и не дали мне бодро и непреткновенно прочитать их; ектению водосвятную скоро и крадучи читал, боясь выговаривать слова, ибо враги со всех сторон окружили меня. Без особенного стыда кончил, окропил со стесненным сердцем. Враги крадут меня у меня самого, не дают мне быть в себе, у себя дома в сердце.

Вечером на панихиде по рабе Божией Ирине не мог служить от смущения, боязни и тесноты, язык не воро­чался, сердце затеснилось и замерло. Бесы окружили меня. Горе мне! Это от чревоугодия, от пития вина с офи­церами на пароходе, от чоканья с ними (а я только что совершил литургию и причастился Святых Таин).

Любви к усопшим у меня нет, искренности, как к живым людям, близким ко мне. Собственные мирские интересы заедают меня, смущают, подавляют; везде, и при молитве за усопших, забота о плоти своей: о воздухе, о деньгах, лицеприятие; искренность сердца умерла, эта жизнь нашего бессмертного духа, а ложь, прелесть и с ними мрак, теснота, боязнь, малодушие, смерть воцари­лись в сердце. Господи! Спаси нас: погибаем.

Держись всеми силами святой простоты в сердце, да будет один Бог твоим сокровищем, твоею силою, твоим светом; о душе своей и душах ближних прилагай всё попечение, да избавятся от греха и спасутся в Царствие Небесное; земное, вещественное пренебре­гай, то есть не прилепляйся к нему. Об украшениях тела небреги, а украшай душу кротостью, смирением, незло­бием, чистотою, мужеством, терпением, твердостью, мерностью во всем, послушанием, бесстрастием.

Настоятель отец Павел невольно склоняет к себе и привлекает уважение всегдашней мерностью, тихостью, ровностью нрава, незлобием, невозмутимостью, терпе­нием. Подражай ему в этом, но не его скупости и жесто­косердию к бедным, не его страсти к деньгам, не его искательству наград тщетных, не его первенстволюбию, не его нерадению к отправлению будничного утреннего и вечернего богослужения и небрежению о чистоте храма, о соблюдении церковно-богослужебного устава, о чтении и пении клириками. Этого избегай, и о чем не радит он, о том радей ты.

В сердце человека, преданного миру, пристрастного к его эфемерным благам, странным образом соединяются, нередко даже в молитве, вещи несовместимые – Бог и земные, материальные блага: деньги, пища, одежда, зем­ные отличия и честь, разные удовольствия, какие-нибудь лица, страстно любимые или ненавидимые, любовь к Богу и любовь к миру, к его пышности, роскоши, любовь к плоти, к ее страстям и похотям. И тогда молитва обра­щается в грех, как лицемерная, неискренняя, двоедуш­ная, холодная, нерадивая и ленивая. А сколь благо быть с Богом! Сколь легко, радостно, мирно! Но как тяжело прилепляться и на одно мгновение к благам суетным, скоропреходящим!

* * *

Благодарю Господа, милостиво избавившего меня несколько раз во время вечерни (огорчение на дьячка, менявшего голос) и после вечерни (на молебне водосвят­ном по причине вспотения огорчение на себя, что не надел легких панталон); потом на молебне у Екатерины Солоухиной и у Елены Уховой (дом Цепова деревянный на Медвежьей улице), где кровь хлынула из пальца.

Суббота. Утро настоящего дня исполнено уже для меня чудес милости Божией, чудес спасения, заступ­ления и избавления от лютых козней демонских: во время молебнов в доме Климова и в церкви во время водосвят­ного молебна (в начале), когда я огорчился на то, что меня петербургские женщины просят служить молебны, тогда как это дело очередного священника. И забыл я, окаян­ный, внушительное и спасительно мудрое слово Апостола: Непрестанно молитесь [1Фес.5:17]. Забыл, как полезна и необходима непрестанная молитва для меня самого. Осудил я себя, смирился, прося прощения у Господа, и Он, всемилостивый, помиловал меня. И дома Господь помиловал меня, когда я покаялся в раздражении и озлоблении на нищих мальчиков, научившихся злу.

По многому множеству грехов моих умножились на мне милости Господни всякий день, и нет им числа. Хочу распространить память мою по пространству их, и – увы! – она не вмещает и сотой доли их, даже тысячной, ибо премногие благодеяния Божии по слепоте моей гре­ховной и нечувствию моему ускользают из мысли и памяти моей. Хочу удивляться, благоговеть, славословить, благодарить – и всё это далеко оказывается недостаточ­ным, несоответствующим великости Божественных бла­годеяний и мне, и чрез меня многим, многим людям, при­бегающим с верою чрез меня к Богу. Прими, о Владыко, Царю Небесный, хотя неможествование мое смиренное вместо всяких славословий и жертв. Ты видишь желание, намерение, поревание к благодарению и славословию.

Осудил было я настоятеля и огорчился на него за безучастное его отношение к умершему дьячку Адриану Каменоградскому и семейству его, но потом раскаялся, подумав: что пользы в осуждении и огорчении? – Никакой, но вред для душ и осуждающей, и осуждаемой. Лучше думай с любовью, всё терпящею и всё покрываю­щей, лучше помолиться о нем, отце настоятеле, да смяг­чить его каменное и скупое сердце, да и о себе, чтобы и мне не осуждать никогда брата моего и самому быть сострадательным и щедрым ко всем по силе своей. Так и сделал я, и Господь умиротворил меня.

Шесть часов вечера. После молебна. Сейчас Господь помиловал меня по молитве покаяния, избавив от скорби и тесноты, постигших меня за мгновенное движение сердечного озлобления на солдатку Анну. Благодарю Господа.

Воскресенье. После ранней обедни. Благодарю Господа, отъявшего холодность, расслабление и тесноту сердечную, в начале литургии бывшие, и даровавшего легкость, тесноту сердечную и умиление со слезами при служении Божественной, чудной, пренебесной, живо­творящей литургии с мирным, исполненным веры при­общением Святых Таин. Проповедь говорил вслед за Евангелием.

Благодарю Господа, избавившего меня после усиленной молитвы покаяния тайного в саду моем в озлоблении моем на отца настоятеля (по поводу его приказания рыть мусор в сад отца диакона Николая) и избавившего меня от тесноты и скорби.

О, сколь важное, великое преимущество быть по образу Божию, какие налагает обязанности на всех нас это преимущество, к чему мы предназначены, к какому блаженству, к какой святыне, к какому созерцанию Бога и Его непреступной, вечной славы и всех небесных кра­сот! Итак, возлюбленные, имея такие обетования, очи­стим себя от всякой скверны плоти и духа, совершая святыню в страхе Божием [2Кор.7:1]!

Для того чтобы душа наша была способна к восприя­тию небесного, райского блаженства, надобно, чтобы она и здесь плотью своею многострастною пострадала и очистилась от греха, ибо страдающий плотию переста­ет грешить [1Пет.4:1]. Без труда и страданий невоз­можно очиститься от греха, гнездящегося во плоти. Итак, не убегай скорбей и страданий, но благодарным сердцем принимай их, ведая их пользу. Многи скорби праведным, и от всех их избавит я Господь [Пс.33:20].

После утрени. Во время утрени в начале ее Господь удивил на мне величайшую Свою милость после тайной покаянной молитвы моей и припадания к свято­му, животворящему и страшному Его престолу, разре­шив меня от уз адовых и от тесноты, подавлявшей меня, и даровав мир, свободу и радость. После этого я с величай­шим одушевлением читал и пел седальны, каноны, стихи­ры на хвалитех и на стиховне. Грех мой состоял в жесто­косердии к нищим и к старушке Параскеве Ковригиной.

В тление и во истление дела твои, человек: в чревоугодии, плотоугодии, корыстолюбии, в тленном украшении тленного тела, в любовещности и любоименности, в уте­хах суетных. Достойный этого конец – истление. Сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, говорит слово Божие [Гал.6:8].

Господи! Помяни скорбящую рабу Твою Надежду и всех в скорби сущих, известных мне и обращающихся к Тебе чрез мое недостоинство, и всех неизвестных мне и не знающих меня. Помяни, Господи, и помилуй их. Яко Ты веси всех и нужды всех и, яко един всеблагой и все­сильный, и хощеши, и можеши избавити от скорбей, недугов и болезней различных. Аминь, буди!

Священство Православной Церкви должно быть свет­ло, как солнце, по качествам души своей и по жизни своей и по высочайшему, небесному, священноначальственно­му и тайнодейственному сану своему. Итак, помолимся все Господу и всегда будем молиться, да даст Господь всем священнослужителям и церковнослужителям святыню, правду, крепость духа, разум и премудрость, да достойно прославится чрез них Святая Троица, поручившая им столь высокое, спасительное служение, и да избавит нас Господь от осуждениия кого-либо из них, ибо Самому Господу стоят они или падают, Он один Судия их.

Вторник. Благодарю Господа, даровавшего мне благодать прощения грехов моих в начале утрени (ску­пость относительно нищих) и величайшее одушевление при чтении и пении во время утрени. В начале литургии скверный демон запял и уязвил меня смертельно помыс­лом лицеприятия и гаждения¹²⁴, от которого я избавился покаянием и усердным призыванием имени Его, после чего служил с умилением и слезами, причастился живо­творно. Заамвонную молитву читал смело, но под конец смутился от всеянного во мгновение нечистого помысла (Маркова), коего не мог скоро изгнать и из-за которого и отпуст скрал; во время панихиды усердным покаянием и призыванием имени Господня, Кровию Его очистился от насильственной, навязанной скверны помыслов и успо­коился. Затем, провожая отрока Павла (хлебника сын) утонувшего, я, искушаясь от врага, усердно призывал имя Господне, уповая, что нет скверны или порока или козни вражией, от которой не могла бы спасти меня рука Господня. Затем дома спал до половины первого часа. Потом пошел на поминки. С нищим парнем жестоко искусился, впал в гнев, скупость, сребролюбие, ярясь на него за настойчивость (тридцать копеек просил); я бра­нил его (шалопай), смертельно уязвился в душе, стал каяться, пошел в собор – заперт; помолился на паперти, усердно каясь во грехах и призывая усердно имя Господне; помилован; пошел с миром на поминки; опять нищие, один очень пьяный, – не подал ни копейки, другому – две копейки, [...] сидел скучен, как связанный душевно.

Не много, душе моя, жить тебе в теле тленном, несравненно больше придется тебе жить совсем без тела, бес­конечно больше – в теле нетленном, духовном; как же ты будешь жить без тела, работая здесь только телу и не удовлетворяя существенным потребностям души, не стяжевая правды, святыни, любви, милости, простоты, смирения, незлобия, кротости, терпения, воздержания, чистоты и прочих добродетелей? Пища для чрева, и чрево для пищи; но Бог уничтожит и то и другое. Тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела [1Кор.6:13]. Стоит ли ради кратковременного пребывания души в теле угождать телу тленному, его похотям и стра­стям, оскверняющим душу и удаляющим ее от Бога и сладкого Его причастия и ввергающим в муку вечную? Поспеши исполнять законы духа и отвергнуть похоти плотские, ибо скоро будешь жить без тела.

Сегодня я подвергся крайне острому и мучи­тельному искушению из-за своего чревоугодия и пресы­щения и неготовности к служению литургии: с вечера не было сказано, что будет обедня. Я старался восполнить слезами умиления недостаточество свое и греховность – и всё шло хорошо, умилительно, но при выносе Святой Чаши и причащении двоих детей (одна шестилетняя Маша Архипова) я огорчился, окаянный, за частое подно­шение к Святым Тайнам ребенка, хотя он в тысячу раз достойнее меня и мне бы надо радоваться, что я не один причащаюсь, а и дети со мною. Но такова злоба моя, такова злоба диавола, не терпящего соединения даже невинных младенцев с Господом, такова его вражда, война против нас и против Господа! Господи, помилуй меня, окаянно­го! Едва-едва я избавился уж под конец панихиды от адского насилия диавольского. Заамвонную молитву читал с крайнейшим напряжением, громко, чтобы пода­вить громом слова врага. Отпуст скрал.

* * *

После вечерни на Вознесение. Благодарю Господа, благопослушливого, скоропослушливого, бла­гоуветливого и благопременительного ко мне даже досе­ле, ибо скоро услышал меня и помиловал, когда я усерд­но, с верою несомненною воззвал к Нему о спасении от тесноты и скорби, постигших меня пред вечерней за лицеприятие, тайную неприязнь и презорство к рабе Божией Ульянии, некрасивой, рябой лицом, но весьма доброй сердцем. В саду церковном она подошла ко мне и говорила со мною о своей немощи (сонливости). Я раскаялся искренно в этом сатанинском наваждении, ибо я чуял, как враг жалил меня внутренно злобою, подстре­кая к неприязни на человека, совершенно неповинного и весьма хорошего, доброго, верующего, преданного всей душой и Богу, и мне. Господь избавил от наважде­ния, просветил сердечные очи, умиротворил меня, уте­шил, утвердил, и я радостным сердцем и голосом просла­вил вознесение Господне за вечерней малой. Слава Богу!

Господь сотворил во мне чудо милосердия и оживотворения Своего по пути моему из гимназии домой, когда тесно и беспокойно было у меня на сердце, и я, познав, что это враг во мне пакостит, призвал усердно имя Господне, да изгонит от меня супостата, и он, окаян­ный, тотчас исчез, а мне стало легко и свободно. Слава Богу, благодеющему мне непрестанно и прогоняющему врагов моих.

Р.S. Немного попостился я накануне Вознесения, немного хлеба черного с квасом поел (ухи нельзя было есть от тинистости, равно и ершей и окуней) и уже чув­ствовал легкость особенную в душе и силу, препобеж­дающую легко искушения вражеские (молебен служил у племянника Фиделина очень легко). Что было бы, какая польза и сила в душе были бы, если бы я постоянно постился? В конце молебна я рассеялся несколько и под­вергся смущению и тесноте, но после молебна тайно с усердием помолился Господу, и Господь державно изба­вил от смерти духовной. Благодарю Господа, даровавше­го умиление мне при чтении канонов апостолам и святи­телю Николаю.

Согрешил: разговелся у племянника, по неведению или забвению ел мясо и пирог рыбный с яйцами.

Как мало, очень-очень мало в нас веры, искренности и святой простоты и как много, много маловерия, холодно­сти и лукавства или боязни и ложного стыда, нечистоты и всякой мерзости мыслимой и воображаемой! Всё нам блазнит и всё может нас возмутить по причине нечисто­ты нашего сердца, и самая невинная вещь может быть предметом нашего смущения и мучения. Для чистых всё чисто; а для оскверненных... нет ничего чистого, но осквернены и ум их и совесть [Тит.1:15].

(Птичка, повернувшаяся брюшком вверх на перекла­дине в клетке, – идет к предыдущему.)

Как в нас мало духовного смысла и искренности! Все мы читаем Отче наш всякий день, и не раз, а кто знает истинный смысл каждого изречения этой Божественной молитвы? Кто искренно ее всегда читает, произносит, кто искренно этими дивно мудрыми словами и вместе просто сложенными молится? Кто искренно желает того, чего просит по ней, и еще менее: кто искренно желает исполнить то, чего по ней желает и просит, полу­чить то, чего просит? Кто искренно возненавидел грех во всех его видах и возлюбил и возжелал только правду и святыню (да святится имя Твое)? Кто деятельно возже­лал, да царствует в его сердце непрестанно один Бог посредством всякого вида добродетели и да не царствует ни на одну минуту, ни на мгновение лукавый? Кто искренно возжелал исполнять и действительно испол­няет только волю Божию, праведную, совершенную, святую, блаженную, отвергнув, возненавидев свою волю, грешную, развратную, гибельную, слепую (да будет воля Твоя)? Кто возлюбил всех человеков искрен­но и за всех молится, как бы за себя, о всех болезнует, всем желает всякого добра и спасения и избавления от греха и погибели? Кто искренно желает довольствовать­ся только необходимым (хлеб наш насущный...) и не желает многого и избыточествующего (например, тысяч и десятков тысяч денег)? Кто искренно всякий день кается и принимает твердое намерение жить по правде, ненавидя грех и виновника его, а не тех, кои согрешают по обольщению и научению от него или по немощи и навыку (остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим)? Кто искренно удаляется искушений и не бывает сам причиною их, кто с покорностью их переносит, кто не падает под их бременем? Кто удаляет причины их? Кто бежит от лукавого и соблазнов его? Христианин должен быть весь око, весь свет, весь пла­менная любовь к Богу и закону Его любви к ближнему.

Вознесение. Ужасную беду мне причинило вчерашнее невнимание себе и дню – нарушение поста среды (вознесенской) у племянника Фиделина (ядение мяса и пирога с яйцами и рыбой), питие вина и пива; душа моя крайне расслабела, и враг супостат терзал меня сегодня ужасно во время ранней обедни, доколе я не умолил Господа слезным покаянием и тайною молит­вою. Только к ектении оглашенных я освободился от тес­ноты, злобы Велиара, и за то познал всю цену избавле­ния. Остальную часть литургии, с Херувимской песни до конца, служил мирно, с умилением и слезами многими. Заамвонную молитву скрал от робости, отпуст тоже. Проповедь говорил хорошо. На панихиде у тряпичника враг путал злобно меня.

Ужасный, адский огонь, седмерицею разженный, испытал я пред поездкой и во время поездки на парохо­де [...] «Владимир» (Толбухин капитан) и на самом паро­ходе до молебна: враг всеял в меня зло на свояченицу до крайности, и я обижался на нее, испытывая в себе ужасный огонь, рвение, смертельную огненную тесноту. Дело доходило едва не до отчаяния, но я крепился верою, упованием, покаянием, молитвою внутреннею, и наконец уже во время самого молебна при величайшем напряже­нии покаяния с верою и упованием я избавился от смер­тельной тесноты и бессилия душевного и весь молебен служил с величайшим дерзновением, четко, раздельно. Но на судне [...] оплошал на молебне оттого, что на паро­ходе «Владимир» выпил большую рюмку вина. Вечерню пел добре. На панихиде у Маркелова несдобровал: скрал ектении и отпуст. В квартире Параскевы Ивановны Олейниковой после борьбы со злом Господь державно избавил от озлобления на бывшую [тут] слепую Параскеву.

Огонь ада был так силен во мне во время движения в катере по гаваньскому рейду, что я дал слово никогда ни на кого не огорчаться и не озлобляться, ибо диавол воз­буждает часто по клевете на человека огорчение и озлоб­ление, а всех и всё покрывать любовью, снисхождением, милосердием, терпением и немедленно тушить первую запавшую искру неудовольствия и огорчения (Анну Константиновну Цветкову). В самом деле, еще бы немного-­немного мне побыть в своей квартире, и я бы рассорил­ся: так сильно было подстрекательство врага!

Пятница. Всё мое утешение, всё мое доволь­ство сердечное, блаженство мое, свет мой, сила моя, тор­жество мое в том, чтобы вспоминать о Тебе, Боже мой, веровать в Тебя, уповать на Тебя, искренно каяться пред Тобою и быть милуемым Тобою, очищаемым, оправды­ваемым, утешаемым Тобою, молиться Тебе, размышлять о Тебе, благодарить и славить Тебя. Жалкое-прежалкое существо на свете сем был бы я, если бы не было всего этого у меня каждый день. Никакие телесные удоволь­ствия не могли бы удовлетворить разумной и бессмертной души моей, созданной для других наслаждений, отличающихся от наслаждений тела тленного и тлением довольствующегося. И тленные наслаждения имеют цену только при духовных, нетленных, как [прием] пищи при и после усердной молитвы. Да будет же непрестан­ным достоянием моим Господь и Бог мой, в Трех Лицах сый, покланяемый и славословимый. О, Троице Святая, слава Тебе! Аминь.

Благодатью Пресвятая Богородица сохранилась от всякого греха и украсилась всякою добродетелью, ибо вся слава дщери царевы внутрь, и она рясны златыми одеяна, преукрашена [Пс.44:14]; благодатью Она сдела­лась Божиею Матерью и Царицею всех тварей; благода­тью и все святые Божии человеки избавились от греха и достигли богоугодной святыни, нетления и славы в Царстве Небесном, благодатью укрепились во всех иску­шениях на земле, в подвигах и страданиях, украсились всякою добродетелью; благодать была для них всем. Ищи и ты, человек, паче всякого сокровища благодати Божией, и да царствует она в тебе непрестанно. Да при­дет Царствие Твое.

* * *

Благодарю Господа, даровавшего мне величай­шую милость избавления от последствий озлобления на Анну Герасим, за удержание руки моей при целовании (на улице) и за вдохновенное, свободное чтение и пение канона и стихир, а особенно за непреткновенное совер­шение ранней литургии и неосужденное причащение Святых Таин, оживотворившее меня и укрепившее сла­бый, нередко мятущийся дух мой. Заамвонную молитву и отпуст сказал вполне, без пропусков. Панихиду по Маркеловой старушке служил довольно хорошо. Благодарю Господа, избавившего меня от чувства алчно­сти и зависти, почувствованных мною по приходе домой, когда я увидел за столом скоромным в пятницу всех домашних своих. Молитвою покаяния избавился я от гнетущего чувства.

Вечер. Одиннадцать с половиной часов. Прославляю, Господи, милости и щедроты Твои, скоропослушество, благоуветливость и благопременительность Твою ко мне, недостойному и непотребному рабу Твоему, во всё вечер­нее время сегодня, начиная с предвечерия, во время и по вечерни. Пред вечерней и в начале ее Ты погашал во мне неприязнь к отцу настоятелю, пришедшему к вечерне спустя три четверти часа от начала благовеста, что у нас совсем бывает редко, и даровал мне истинное, высокое наслаждение в пении стихир вечерни (Вознесению и святому); потом, когда крайне уязвлен был и умерщвлен духовным змием при даче молитвы младенцу в доме [Хромова], ты принял мое покаяние и молитву и уврачевание Твоею благодатью, и исцелил меня, и даровал благодать совершить молебен непреткновенно; потом в Доме трудолюбия помог мне избавиться от сетей вражиих и даровал силу совершить молебен искренно, мирно, непреткновенно, победоносно. Потом, когда я ехал на панихиду и был в смертельной тесноте от невидимых врагов, Ты принял мое покаяние и веру с упованием и именем Твоим поразил и прогнал от меня невидимых злодеев в то время, когда я подъезжал к дому Маркелова; панихиду служил с дерзновением, но в конце враг опять изловил мыслью и желанием ожидаемых и уготованных в гостях у Васильева фруктовщика для меня брашен – смутил, убил, лишил свободы слова, и затем опять нача­лась давка бесовская, смущение, ужаление, щемление, от чего я избавился совершенно только тогда, когда я при­шел в церковь и многократно с верою во всеблагого Спасителя прикоснулся сердцем и устами к святому пре­столу (в главном храме). Тогда Господь совершил с душою моею чудо воскресения. Я ожил, воспрянул, уми­ротворился. Потом, когда я был у Марковых и был край­не обласкан и наконец ощутил движение плотское в сердце, хотя не сочувствовал ему, и в покаянии по уходе от них искренно призвал Господа, опять избавился от тлящего и оскверняющего, смущающего и порабощаю­щего и от Господа удаляющего движения плоти.

Видимое предполагает невидимое, ибо в видимом везде господствует невидимое начало, тленное – нетленное, временное и преходящее – вечное и непре­ходящее, красота тленная, вещная предполагает красоту нетленную, вечную, благоухание тленное предполагает нетленное, невещественное, сила видимая – невиди­мую, благость и любовь конечные, тварные – благость и любовь бесконечную. Да не прельщаюсь же видимым, да восхожу к невидимому и да разгораюсь желанием любить Его, видеть Его, обладать Им, наслаждаться Им, укрепляться Им, благоухать Им, украшаться Его нетленною красотою.

Отчего сатана увлекает и потопляет меня всегда своим всезлобным, премерзким, смертоносным своим дыханием? Оттого, что во мне сильны страсти телесные, сильна привязанность к земному и тленному и крайне слаба любовь к Богу, нет жажды истинной, жажды прав­ды и нетления, вечной жизни. Доколе не отрекусь всего своего имения – страстей своих, я не могу быть учени­ком Господа Иисуса. Этот урок и дает мне всякий день сатана и сам учит не работать ему вопреки воле своей.

После ранней обедни и выноса покойной Марфы Маркеловой. Благодарю Господа, окружавшего меня и сегодня радостями избавления, во-первых, по поводу обиды, раздражения и озлобления на отупевшего при испытании воспитанников восьмого класса Ефимова, не давшего ответа на вопрос: как называют книги Священного Писания одним именем (то есть Библия)? Он сказал, что и не слыхал такое вовсе. Я покаялся в огорчении и сам себя обвинил, что я плохо учил по нера­дению и что сам не знаю сущности закона Божия, кото­рая есть любовь долготерпящая, нераздражающаяся, вся терпящая, вся покрывающая, никогда не перестающая, а я возненавидел ученика из-за невежества и отупения его. Обедню служил с великим умилением и слезами, непреткновенно, причастился животворно и причастил пять человек, из них четверо из Питера. При выносе всю дорогу от Маркелова, от восточного конца Кронштадта до западного, враг ужасно теснил и мучил, и опять из-за ученика Ефимова, ибо опять на него возымел великое огорчение и неприязнь. Опять так же покаялся и, уже приближаясь ко Владимирской церкви, получил от Господа избавление. Слава Избавителю Богу!

Вечер. Благодарю Господа, милостью великою избавившего меня по тайной молитве моей на экзамене в четвертом классе гимназии от смятения и тесноты по поводу рассказа моего о дурном ответе на экзамене в восьмом классе ученика Ефимова. (Он потом объяснил­ся со мною и оказался малым весьма хорошим, не таким, каким супостат диавол казал мне его.)

Благодарю Господа, избавившего меня от начинавше­гося во удах моих тайных сладострастия после великих ласк, оказанных мне духовными моими дщерями, плакав­шими о житейских невзгодах и грехах своих. Это избав­ление было в четвертом часу вечера, когда я шел из сада Инженерного после гостеприимства Евдокии Егоровой.

Во время вечерни, а особенно во время всенощной воскресной на 26 мая мне было крайне тяжело от многоядения при угощении пирогом (с рыбой и рисом) и ват­рушкой (с творогом); частая отрыжка пирожной начинкой, какая-то связанность, несвобода, заложение в горле, несвобода и затруднение в голосе и произноше­нии возгласов, особенно Евангелия, – беда мне была. Отпуст скрал, Христе, Свете истинный тоже как-то пробормотал нескладно и невнятно (в Евангелии в конце пропустил довольно, а в начале слова бе бо наг [Ин.21:7] по ложному стыду). Но многомилостив Господь: было много и минут теплоты и умиления, ибо я не дремал, а вопиял ко Господу.

Урок мне: никогда не есть пирогов с рисом, а особенно не есть вторично дома после гостей, особенно перепрело­го супу и мяса, и вообще строго наблюдать умеренность в пище и питье, да не получишь за невоздержание оставле­ния от Бога и благодати Его. Но горе без благодати!

Молебен у фруктовщика Николая Васильева служил непреткновенно. Угощал он, а я, грешный, угощался очень щедро всякими благами едомыми и пиемыми. Благодарю Господа, питающего нас от Своих щедрых даров. Спасибо и ему, Николаю, за любовь. Я разделил всем всё, как всегда имею обычай.

На полиелее и каждении алтаря враг запял и смутил меня духом неприязни и огорчения на Прокопия, алтар­ного сторожа, – и за что же? За то, что небрежно накло­нился едва-едва, когда я ему покадил. Согрешил, что из-за пустого случая отпал от любви и разорил закон Христов в душе моей, закон любви. Но, покаявшись тайно и приложась в покаянии к святому престолу, я ощутил струю жизни в сердце как знамение услышания Господом и прощения.

Берегись дыхания злобного Велиара тогда, когда подносят детей для приобщения Святых Таин. Помни слова Господа: не возбраняйте им, ибо таковых есть Царствие Божие [Лк.18:16]. И: если не смиритесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное [Мф.18:3].

Господи Вседержителю! Благодарим Тебя за чудное, живительное лето благости Твоей, за дожди бла­говременны [ранние], уповаем впредь, яко и поздны, за теплоту солнечную, за быстрый, благоспешный рост растений всех, обильно питающихся от тука земного, за дивное и сладостное, здравие подающее благоухание, разливающееся в воздухе; благодарим Тебя, всеблагой, животворящий Царю, за неисчетные блага Твои, ниспо­сылаемые в благоприятном лете. А сколько одушевлен­ных тварей появилось в воздухе, весело летающих в воз­духе и как бы воспевающих Тебе на своем языке гимн хвалы, радости и веселия, сколько птиц, сколько насеко­мых всякого рода, особенно этих больших мошек, туча­ми и столбами превысокими кружащихся в воздухе или то вверх поднимающихся, то вниз опускающихся и жужжащих весело, празднующих свое краткое бытие.

Вступая в служение Богу и облекаясь в оружия Божия (священные одежды), я чрез то объявляю войну диаволу, врагу Божию, мнящему, яко область земли и воздуха и воды есть его область, а не Божия, и запинающему меня в произношении слов молитвы хвалы и благодарения Богу. Но да победит вселукавого и всезлобного диавола бесконечная благость и правда Божия и да заступит меня, немощного и грешного, от козней его, от насилия его, от смущения и тесноты его.

Для украшения тела ты не жалеешь и не щадишь своих сокровищ и иногда видишь у иных украшения, стоя­щие десятки тысяч, – тем паче .для украшения бессмерт­ной души своей не надобно щадить ничего: ни сокровищ, ни сил своих – и, не теряя времени, украшать ее, как неве­сту жениху, всяким образом: верою, любовью, смирением, незлобием, милосердием и милостыней, терпением болезней, скорбей и напастей, воздержанием, чистотою и цело­мудрием, послушанием и прочими всякими добродетеля­ми. Ибо душа по образу Божию, а Бог есть красота беско­нечная и свет пресветлый, прекрасный, несравненный, ибо в создавшем такую разнообразную и бесконечную красоту тварей какой нет красоты? Итак, будь последова­телен, человек: украшая тело, не забывай украшать душу или презирай украшения тела, а попекись об украшении души: то – временно и прах, а эта – вечна, ибо есть дух простой, несложный и не подлежащий уничтожению. Душу и безобразят именно страсти плотские: нечистота, невоздержание, корыстолюбие, страсть к украшениям тела, также гордость, злоба, гнев, зависть и подобные.

После утрени. Благодарю Господа за благодатную помощь при служении утрени и за великую ревность к славе имени Божия и Богородицы и святых Божиих, за живую воду Духа Святого, обильно излившуюся в серд­це мое.

Что меня смутило на великой ектении на утрени? Малая теснота сапога правой ноги, нетерпение. Я из-за того не выговорил моления о Преосвященном митропо­лите, честнем пресвитерстве, во Христе диаконстве и всем прочем. Но потом воспрянул и благодатию Христовою победил врагов невидимых. Слава Господу!

Четырежды спас меня рукою жизнодательною, креп­кою Господь мой Иисус Христос в Петербурге (30 мая), когда я ехал с Васильевского острова с Григорием Федоровичем и Параскевою Ивановной Ковригиной (избавил Господь за внутреннее покаяние и усиленную молитву от тайного озлобления на старушку Ковригину ни за что ни про что); 2) в квартире Григория Федоровича (тоже от злобы тайной); 3) в квартире Петра Дмитриевича (то же); 4) в дилижансе на пути в Новую Деревню (то же); всякий раз многомилостивый и долготерпеливый Господь принимал мое тайное покаяние и миловал меня, избавляя от адских теснот и даруя мир, простор и свободу с правотою духа. Слава Господу!

27 мая в четыре с половиной часа и в четыре и три четверти часа, пред уходом моим к больной и по приходе от нее, Господь избавил меня по превосходящей Своей благости от адской тесноты, боязни и зноя сердечного, когда я с верою в покаянии прилежном припал несколько раз к святому престолу в приделе у Петра и Павла.

* * *

Вторник. Благодарю Господа за благопоспешество при служении Божественной литургии, за возвы­шенные помыслы и чувства, за слезы умиления, за неосужденное причащение Святых Таин, за непреткно­венное служение и прочтение молитвы заамвонной, за полный выговор (во второй раз на молебне, а не на литур­гии) отпуста, подобающего празднику и дню, за соверше­ние молебна и крещения младенца. У Гречухиных слу­жил молебен с трудом, при тяжкой борьбе с внутренни­ми врагами. Закусил у них порядком хлеба-соли, чаю.

Сделал большую погрешность, что, придя домой, ел мясной суп с пшеничными варениками на масле, чем испортил себя, ибо был уже довольно сыт у Гречухиных [...] и у них рано поел, не имея нужды в пище, и таким образом отяготил и одебелил дух свой и Господа оскор­бил, вселившегося в меня чрез святое причащение. О, впредь да берегусь всемерно пресыщения, особенно после причащения Святых Таин. Сколько раз впадал я в это безумие – и перечислить невозможно.

За вечерней по поводу пресыщения и бездействия я служил с великим трудом: засорилась гортань, голос прерывался (особенно из-за чаю двух стаканов, без жажды выпитых). Враг противился сильно и низлагал меня на великой и просительной ектениях, на сугубой очень боролся, медленно крайне выговаривая моления. На ектении повечерия тоже пропуски сделал большие. Молебен у дворника в реальном училище служил с великим трудом. Это всё из-за невоздержания лишился благодати.

Возложат на олтарь Твой телцы [Пс.50:21]. Человек в чести сый не разуме, приложися скотом несмысленным и уподобися им [Пс.48:21]. Нужно умерщвлять в себе ветхого человека, то есть все страсти плотские, уподо­бившие человека скоту несмысленному. Приношение в жертву бессловесных животных, или всесожжение, именно означало всесожжение благодатию Святого Духа всего ветхого, скотоподобного человека.

* * *

Была сильная гроза в четыре часа вечера: силь­ные громовые удары с молнией, с сильным дождем и крупным градом, чудно освежившими воздух и всю зелень. Слава и благодарение Господу, Творцу, и Промыслителю, и Питателю всех тварей. (Капитан Слуховский сопоставил грозу с моим добрым, громо­гласным, сердечным служением литургии. Слова его в садике церковном.) Всё Твоя благодать и милость, Господи! А мы рабы, ничего не стоящие поистине.

Господи Иисусе – всеспасительное, всецарственное имя! Благодарю Тебя, яко не воздремлеши, ниже уснеши, храняй мя от всякого беззакония, непрестанно наказуя и милуя меня, непотребного раба Твоего, и наипаче от сладострастия, хотя и даруеши мне вкушать ежеднев­но во славу Твою сладкие плоды Твои, которые израстила для нас на земле бесконечная сладость Твоя. За всё благодарю Тебя, Пресладкого моего Иисуса, Всетворца, Всепромыслителя и всех Питателя всеусердного, всесвятого, всеблаженного.

Благодарю Господа, избавившего меня от духа неприязни и презорства, напавших на меня вчера в собрании благочестивых женщин на богобоязненную, всепреданную Богу и мне, недостойному, Иульянию, неблагообразную лицом телесным, но прекрасную лицом душевным, сердечным, кротким и смиренным. Обычно злому духу вооружаться на кротких, смиренных и пра­вых сердцем.