Июль 1882 г.

Утро. Угощения накануне совершения литургии, особенно ранней, крайне вредны для души: душа умирает, лишаясь благодати Божией, и, чтобы воскрес­нуть к жизни духовной, нужен чрезвычайный акт благо­дати Божией, оживотворяющей мертвую душу, но этот акт совершается при великих искушениях и борениях, при слезном покаянии в допущенных грехах. Так случи­лось при служении полунощницы и утрени: я был разбит и убит врагами бесплотными (от огорчения на настояте­ля за лукавство его по сбору со крестом: собрал только семь рублей на горе вместо двадцати пяти или тридцати рублей); до шестопсалмия не мог успокоиться, и на вели­кой ектении продолжалось бессилие сердца и не мог выговаривать некоторых возгласов. Потом при чтении седальнов, стихословий и канона укрепился и оживился и до конца хорошо служил. На обедне ранней опять холодность и омертвение духовное, только причащение Святых Таин оживило и укрепило дух. Заамвонную читал с чувством, непреткновенно, отпуст тоже. На вечерне служение с препятствиями, борьба; особен­ное громогласие вопреки врагам, претящим и немото­творящим. На повечерии на ектении смутился и смял ее, уязвился; Господа умолил – и помилован, ушел с миром. На молебне у Третьяковой враг напал неприязнью на ее жиличку, жену земляка, [приказчика] конторы англий­ской, за то, что не принимают со крестом и денег не пла­тят. Господа умолил избавить от неприязни, но напосле­док опять окаянный смял меня пред окончанием молебна. Потом я опять покаялся в диавольской ненависти – и помилован. Сколько во мне страстей тлетворных! А всё оттого, что нет христианской любви в сердце, всё покры­вающей, николиже отпадающей. Помилуй мя, Господи!

В Кресте, знамение коего мы на себе изображаем, сказалась вся безмерная к нам любовь Божия, всё Его истощание ради нас, вся заслуга Его бесконечная пред Отцом Небесным, вся грозная сила Его относительно бесов, с коими Он, Господь наш, боролся оружием Креста и коих победил Крестом. Потому прекрасно, достойно и праведно обыкновение знаменоваться крестом и блажатся³⁰ знаменающие себя им с верою и благоговением.

Страшно искусил и уязвил меня бесплотный злодей и человекоубийца в конце утрени (на великом славословии) злобой на вдову Постникову чрез одно воззрение на нее (я думал, что она, но ошибся: виденная мною была Третьякова Александра Ивановна); от ужас­ного диавольского угрызения я смутился, испугался и не мог говорить сугубой и просительной ектений, скомкал их и был в страшной агонии, от которой несколько осво­бодился на службе первого часа после покаяния и при­падания к престолу. Но и потом, после утрени, ходя в соборном садике, я мучился последствиями злобы, жало диавола было во мне. Я не мог терпеть, ушел в собор, приложился в покаянии к святому престолу, и Господь исцелил по множеству милости Своей. Но что же эта Постникова? Она очень серьезная женщина, неласко­вая, не улыбающаяся при приветствии – и только; не угодила, значит, моему самолюбию и честолюбию. Каюсь, Господи!

Я должен любить всех без различий, и даже врагов своих. Исполни любви нелицемерной сердце мое, Господи!

Поскольку³¹ ты по образу и подобию Божию, а Бог совершенно благ, прост, пресвят, то и ты старайся быть совершенно благим, ни на мгновение не допуская до своего сердца и помысла зла, лукавства, неправды; рев­нуй всегда о благости и правде, возненавидь злобу и неправду, сожалей о согрешающих, но не питай к ним злобы, которая есть диавольское исчадие и которою никого исправить нельзя и сделать добрым; не потворст­вуй злу и неправде, безверию, кощунству.

Служение Богу требует: 1) чистого сердца, 2) внима­ния, вникания в себя, понимания себя и людей, своего и их назначения, обязанностей или долга, потребностей, нужд; чтения, пения молитв, молений, обрядов; горячей любви к Богу и ближним как членам и сочленам Христовым и Церкви Христовой, разумного чувства и общения со всеми.

* * *

После обедни. Благодарю Господа, ожививше­го меня причащением Святых Таин: до причащения был крайне слаб физически и нравственно от расстройства желудка и малой простуды и недосыпания. На молебне водосвятном расстроился от множества ладану и в край­нем смущении и тесноте вражией читал молитву водо­святную (с большими сокращениями невольными) и едва кончил; на сторожа Прокопия негодование – так и хотел его выбранить. Эти капризы надо оставить и быть равнодушным к такой случайности. Всё страстность моя, излишняя забота о сохранении здоровья и вещей – риз и прочего, белизны и чистоты храма.

Мы прославляем и благодарим Господа душами и телами не в этой жизни только, но будем прославлять и воспевать Его благодарными гласами и в жизни буду­щей, конца не имеющей, и здесь только предначинаем высокое и чистейшее наслаждение хвалы Божией. Там будем воспевать Его вместе с Ангелами. Если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков [1Кор.15:19]. О сем слава Господу, даро­вавшему нам и здесь радостно и торжественно прослав­лять Его, и Пречистую Его Матерь, и Небесные Силы, и святых друзей Его – патриархов, пророков, апостолов, мучеников, иерархов, преподобных и всех святых.

Утро. Ночь всю свербеж сильный по всему телу оттого, что вечером ел лососину баночную с булкой и пил вино херес. Есть было не надо, и никогда вечером на ночь [не есть], ибо тело полно жизненных начал, семя никогда не истрачивается благодатью Божией. Урок на будущее время.

Да будет воля Твоя во мне, Господи, совершенная, святая, благая, премудрая, спасительная, блаженная, вместо моей воли – грешной, злой, слепой, безумной, гибель­ной, несчастной.

После утрени. Благодарю Господа за победоносно совершенную утреню благодатью Христовою и за непреткновенное прочтение причастницам правила ко причащению. Девять часов утра. Благодарю Господа за отъятие крайне блудного напряжения, совершенное чрез крестное знамение.

* * *

Благодарю Господа за дар непреткновенного совершения литургии и причащения неосужденного Божественных Таин как мною, так и прихожанками. Бывшие искушения со стороны драгоценного наперсно­го креста и со стороны изобилия ладану в кадиле во время панихиды усердным, рассудительным покаянием и молитвою побеждены, и я умиротворен. После обедни и обеда, будучи в садике своем, согрешил поползновени­ем прелюбодейным и лишился мира, спокойствия, пра­воты, уязвив свою душу и сердце, но, горячо покаявшись трижды и четырежды и дав обещание любить только Господа Бога, я получил прощение, разрешение и мир и на приготовленном ложе в беседке сладко заснул. О, какое блаженство иметь правый дух и чистую совесть! Какая мука, какой стыд носить в себе лукавую совесть и виновную душу, нечистое сердце! О, даждь мне, Господи, всегда быть правым и всегда быть с Тобою! Даждь любить Тебя всем сердцем, всей душой, всем помышлением безраздельно, не давая ни на йоту, ни на мгновение места греху. Даруй мне быть правым всегда и во всем и иметь непорочное тело и душу. Аминь. Прочь похоть очей и похоть плоти с гордостью житейскою, прочь услаждение плоти, удаляющее меня от Бога.

Благодарю Господа за отслуженный мною с великим дерзновением и искренностью молебен у учителя Петрова Николая Викторовича в [...] по случаю годовщи­ны свадьбы; жена его, Александра Ивановна, весьма доб­рая женщина, только скудно живут.

Смиряйся всегда, чтобы молитва умственная и наруж­ная, домашняя и общественная проходила чрез сердце, чрез чувство, чрез сознание.

После всенощной. Благодарю Господа, даровавшего мне горькие слезы покаяния во время всенощной (которую служил отец Петр Клепачевский), при чтении див­ного канона и акафиста Иисусу Сладчайшему, канона Пресвятой Богородице и святому Ангелу Хранителю. Благодарю за хорошо служенную панихиду по рабе

Божием Иоакиме, крестьянине в доме Карпова, кварти­ра №4.

Воскресение. Седьмая неделя по Пятидесят­нице. Благодарю Господа за обильные слезы умиления, данные мне за покаяние мое во время ранней обедни в Успенской церкви, за неосужденное причащение Святых Таин и благодарственное, непреткновенное, без страха вражия чтение заамвонной молитвы. После обед­ни искушение из-за корысти: зачем отец настоятель мало ходил со крестом в Петров день и наславил только семь рублей вместо двадцати пяти и более, как обыкновенно бывало. Всю дорогу на молебен в Княжескую улицу теснота и смущение; на молебне некоторое ослаб­ление вражеской тесноты, после молебна опять теснота и огорчение; в доме Карпова лития над покойным крестьянином Иоакимом безалаберно, в смущении и тесноте, с умолчанием многих выражений и спаситель­ного отпуста; после литии тайное покаяние на коленах, прощение и мир; на молебне у Николая Васильева всё ладно, под конец путаница вражия – после тайной молитвы покаянной прощение, мир и велия милость. Слава Тебе, Господи, надежда моя, милость моя,

В этот день был на свадьбе у Ветвеницких, потом в гостях у госпожи Ратч.

Был в Сергиевской обители близ Питера у обед­ни, совершенной Преосвященным Леонтием, архиепис­копом Холмским и Варшавским³². Был за трапезой брат­ской, потом у сотоварища Преображенского на даче, затем прибыл в Кронштадт к одиннадцати часам.

Неотложно надо объяснить богослужение [прихожа­нам] в простых беседах по дням и неделям на основании молитвы Отче наш и обращаться к ним при объяснении как к детям Божиим (чадам). Особенно живым, сильным словом объяснить литургию, затем служения празднич­ные, великопостные.

Господь дал многочисленные, премудро, чисто, неблазненно устроенные органы телесные не для блазненности и растления или сквернения, а для святости и правды, для жизни и нетления и для благодарения Господа в душах и телесах. Тело не для блуда, но для Господа, и Господь для тела... Прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших [1Кор.6:13,20].

Чтобы не искушаться грехом чрез помыслы, воображение и память, чрез зрение и слух или осязание, не нужно блуждать взором и засматриваться на красоту телесную, на наряды женские, на злато и сребро и камни драгоцен­ные, но воспущать сколь можно чаще сердечные очи к первоначальной, несозданной, нетленной, всевиновной красоте Божией, потом к нетленной, превечной красоте душевной Владычицы Богородицы, святых Ангелов всех чинов и святых угодников Божиих. Земная красота, как трава, как цвет увядший, умирает скоро и разрушается. Пристрастие к тлению производит тление души, смерть ее, ибо удаляет от Бога, лишает ее благодати Божией.

Как примирить между собою эти два обстоятельства: во-первых, наше искреннее признание в бесчисленных прегрешениях, вольных и невольных, в нашем убожестве, ничтожестве, немощи, непотребстве и, во-вторых, наше домогательство земных наград, драгоценных крестов, нашу рядливость в дорогие великолепные одежды? Есть ли тут гармония? А если вспомним, что Сын Божий жил на земле в нищете нашего ради спасения, не имея где главу приклонить [Мф.8,20;Лк.9:58], и распят за нас, обнажен­ный от всякой одежды, истерзанный, израненный, – что мы тогда скажем о наших изысканных украшениях?

Всё прекрасное, сладкое, знатное, драгоценное на земле есть как сон исчезающий, как дым и пар, прах и пепел. Человек, созданный по образуй подобию Божию, должен стремиться к небу, к жизни вечной, к благам духовным, непреходящим. Туда нас влечет Христос Бог, туда Он Сам торжественно вознесся, нам показав вое – ход, туда Он всех нас зовет, туда зовут апостолы, иерар­хи, мученики, тысячами смертей за Христа засвидетель­ствовавшие истину будущей жизни.

После ранней за упокой обедни по моим роди­телям. Благодарю и славлю Господа, удивившего еще и еще на мне Свою бесконечную милость и Свою Божественную животворную силу и во время утрени пред каноном, который я по благодати Христа моего читал и пел с восторгом, и особенно пред самой обедней и в начале ее по поводу искушения корысти, зачем не послал дьячок за мною [...] на панихиды по старушке Скрыплевой, а за отцом Павлом, и из сожаления, что я, опуская хороший доход, как бы забываю, что Сам Господь есть вечное, неистощимое сокровище, от которого все блага изливаются мне неоскудно, на чем я и остановился, чем я и спасся, и успокоился, и обнадежился. Литургию совершил с великим одушевлением и торжественным спокойствием от начала до конца, прича­стился животворно, отпуст выговорил спокойно. Слава Господу!

Среда. Всеусердно и всесердечно благодарю Господа за избавление, во-первых, от мучительного дви­жения гнева и пренебрежения к вдове Анне Гераси­мовне, просившей у меня брошюр юбилея моего (вместо листочков речи); она просила в саду церковном; там я и разгневался и уязвился, а в церкви во время утрени покаялся глубоко, многократно припадая к святому пре­столу, и получил великую поистине и богатую милость от Господа: разрешение грехов моих, мир, свободу, дерзно­вение (каноны Кресту, Богородице, преподобным Фоме и Акакию – незлобивому, живому и по смерти и говоря­щему, что послушание не умирает, читал великолепно по благодати Божией, сердечно, благодерзновенно, гром­ко). Благодарю Господа за новое величайшее избавление по глубокой и усердной молитве покаяния от чрезвычай­ного в сердце и во плоти поползновения, возникшего в то время, когда вдова Анна Герасимовна стала в покаянии своем очень ласкаться ко мне и обнимать колена мои. О, какое адское чудовище этот грех! Сколько зубов, жал смертельных!

Уроки по богослужению приготовлять в форме про­стых, искренних бесед отца с детьми. Этот метод лучший из всех.

Благодарю Господа, сподобившего меня сегодня участвовать в соборном служении и причаститься животворно пречистых и бессмертных Таин. Во время обедни крайне мне тяжело физически, позевота постоянная, томность ([...] и служил без него), наклонность ко сну; оказалось потом, что это было пред сильной грозой и проливным дождем, излиянным от милосердия Божия на благодеяние всем земным тварям и нам, грешным. Дождь был в пять часов и целый час шел, ливмя лил, гром и молнии ослепительные. Благодарение Господу и за дары благости, и за дары естества! А уж жары какие стояли несколько дней! Все люди так и обливались потом, и днем и ночью не было спасения от жару – три­дцать и тридцать пять градусов по Реомюру³³!

В следующее воскресенье проповедь о Божественном Промысле в приготовлении для тварей земных, особенно человека, плодов земных, зерновых в питании физиче­ском, в восстановлении, очищении и освящении, оживотворении падшей нашей природы посредством животво­рящего брашна Тела и Крови Христовой и о великости любви Божией в этих Таинствах.

После ранней обедни, нарочито мною слу­женной для причастниц. Благодарю Господа, в самом начале избавившего меня от душевной и телесной тесно­ты, последовавшей за огорчение на нищих; потом от тес­ноты по поводу блазненного воззрения на округлость сосцов женских, затем в конце обедни от тесноты по поводу пения дьячком очень протяжно О имени Господни... Господи, помилуй, потом от тесноты и смяте­ния по поводу робости при чтении заамвонной молитвы и потом отпуста, который не весь выговорил; еще по поводу причащения одной вроде монахини Агафии, на которую огорчился за то, что она долго здесь живет и что неблагообразное лицо у нее. О, нечестие! О, нелюбовь! О, тщеславие! О, гордость! О, злоба! Долго я страдал от этого убийственным образом, наконец за городом у Гвоздевой после молебна Господь отпустил меня на сво­боду и прогнал диавола, вдохнувшего в меня злобу на монахиню. На молебне в доме [...] враг запнул помыслом о деньгах, что малую часть взять надо на нищих, и силь­но уязвил; я долго мучился, наконец и это отпустил Господь.

Пятница. Благодарю Господа, даровавшего мне благодать дерзновения и силы к одолению супоста­тов при пении панихиды по рабе Божией Марии Ермолаевне [Естафьевой] вечером, в шесть часов. Какое торжество, какая радость духа после благодерзновенного совершения службы! И сегодня, и вчера Господь много­кратно явил во мне милость Свою и силу по призывании сладчайшего, всеспасительного, всеискупительного имени Его!

Грех предерзок, нагл, настойчив, упорен, нелеп, слеп, безумен, льстив, пагубен.

Благодарю Господа, даровавшего мне благо­дать совершить непреткновенно чтение и пение канонов и стихир и особенно литургию в кладбищенской церкви по рабе Божией Марии Ермолаевне [Естафьевой]; за победы о имени Господнем благодарю – за победы после выноса, когда теснота была на сердце от невыговора от боязни демонской всех слов ектений и возгласов, потом в кладбищенской церкви пред обедней по поводу блудных мечтаний.

Воскресенье. Благодарю Господа, оживотво­рившего меня несколько раз сегодня во время ранней обедни, когда я умерщвлен был грехами моими и змием-человекоубийцей (в начале обедни и пред Евангелием). Благодарю Господа, даровавшего мне слезы умиления, и непреткновенное служение (исключая заамвонную молитву), и благодать животворного причащения Святых Таин; благодарю за слово назидательное, мною составленное накануне вечером до полуночи. Благодарю Господа за совершение Таинства Крещения над еврей­кой, за совершение нескольких молебнов непреткновенно и Таинства Крещения над младенцем (у Смирнова). Благодарю Господа за погашение вожделения плотского до и во время и после крестин еврейки, красивой деви­цы; благодарю за всяческое сохранение от греха. И впредь совершенно сохрани, Господи, нетленный и святый Царю тварей.

В конце проскомидии омертвение сердца произошло вследствие пожаления подризника синего, как бы не замарался от фимиама курящегося, и после покаяния в этом нелепом пристрастии Господь помиловал – изба­вил от тесноты и мрака.

Благодарю Господа, державно избавившего меня от греховной смерти по пути к Прусским, когда я прибли­жался к дому, где они живут (Калмыкова). О, сколь вели­кое счастье для человека – оправдание в Господе от гре­хов и дух правый во утробе с чистой совестью! Какой мир, какая полнота жизни в душе! Это было в десятом часу, в исходе. По приходе домой опять искусился. Только молитвой покаяния и крестным знамением изба­вился от вожделения. И смутился, и лишился свободы, дерзновения, силы, отпал от Бога и благодати Его.

Самое ужасное свойство греха всякого – это то, что он отчуждает и удаляет от Бога и влечет человека непре­станно в погибель.

Много надобно веры, упования, любви, вни­мания, терпения, смирения, незлобия, чтобы победить в себе противное течение греха, чтобы победить страсти и греховные привычки, укоренившиеся долговременным навыкновением.

После утрени. Сейчас в квартире моей Господь помиловал меня величайшим помилованием: избавил меня от бури, тесноты и огня греховного, постигших меня за озлоб­ление на нищего, за поношение и уничижение его при про­шении им милостыни у меня. Я, окаянный, выказал при этом множество грехов: самолюбие, корыстолюбие, гордость, зависть, злобу, жестокосердие, скупость, неблагодарность пред Господом, нелюбление, леность, неразумие, безумие, нерадение, хулу. Но горькими сле­зами оплакал свои беззакония пред Господом, и Он помиловал меня, даровав мне оправдание в Крови своей и мир.

Десять часов утра. Благодарю Господа, избавившего меня от новых горьких последствий жестокосердия и скупости к нищим после молитвы покаяния теплого, глубокого. Целую наказующую десницу Божию и милующую, уязвляющую и исцеляющую. Благодарю за радо­сти избавления. Даруй мне ходить в правости сердца моего во все дни жизни моей. Буди!

* * *

Вторник. Благодарю Господа, многократно избавившего меня по молитве покаяния и по припада­нии многократном к святому престолу и целовании его (в последнем случае) от прелести и тесноты бешеных страстей, от их несносности, мучительности, нелепости, безумия, мерзости, растления и даровавшего мне про­щение, очищение, правоту, простор, мир душевный и дерзновение, свет и силу.

Скользок я, поползновен на всякий грех, окаянный. Утверди меня, Христе, на камени заповедей Твоих.

Благодарю Господа, сию минуту (ровно семь часов вечера) избавившего меня по молитве веры и покаяния от смертельной тесноты греха плотского сладострастия. О, враг Божий и моей души плоть окаянная, всестрастная! Как неотложно надо распинать тебя нещадно, да не восстаешь на дух и да не оскверняешь и не умерщвляешь его, лишая благодати Божией!

Блудники – мечтатели мерзкие – своими помысла­ми, чувствами, словами и делами показывают крайнее неуважение (не говоря уж о благоговении) к творческому, святому, премудрому и всемогущему закону дето­рождения и к святым органам его, ибо в начале сотворе­но всё свято, целесообразно; [блудник] ругается над той священной дверью, которой он в виде семени вошел в утробу матери и которой по образовании в телесный организм вышел из нее; прельщается тем, чем прельщаться нельзя, обращает в предмет чувственного, грубого, нечистого наслаждения существо нравственное, которое должно быть храмом Божиим, жилищем Святой Троицы.

С 20 числа июня до 15 июля стояли величайшие жары, не без дождей благовременных; жары были столь велики, что все обливались потом и днем и ночью (граду­сов до сорока доходили).

Благодарю Господа, даровавшего мне сего­дня воспеть и громко, торжественно проглаголать о Его спасительных страданиях и сострастии Пречистой Его Матери и испросить у Господа и Пречистой милости раз­личные смиренной и многогрешной душе моей. Благодарю Господа за избавление от напастей и козней демонских и в церкви, и в садике моем.

Четверг. Исповедую величайшие милости Божии, явленные во мне сегодня утром в восьмом и девя­том часу в доме купца Герасимова у приказчика его Михаила Иван, и супруги его Клавдии Иван, во время молебна по молитве прошения и покаяния и в квартире Анны Алекс. Лебедевой после молебна по молитве покая­ния (о том, что я рассердился на нищего и что я самолю­бив, сластолюбив, сребролюбив, нетерпелив, горд, зол, завистлив, алчен). После смятения и мертвенной тесноты Господь даровал мир и простор с дерзновением и право­тою (оправданием о имени Его). Слава Господу, и еще и еще не оставившему меня милостью Своею.

Благодарю Господа, спасшего меня по молитве покая­ния тайного от тайного же греха внутреннего сладостра­стия в садике на даче у [...] Владимира Дмитриевича Никитина³⁴, нашего старосты, часу в третьем дня.

Благодарю Господа, спасшего меня от внутренней неприязни к настоятелю вследствие его неряшества и невнимания относительно чистоты алтарных и вообще церковных принадлежностей (платка шелкового для отирания уст, покрывал на престол, ковров для покры­тия алтарного пола и проч[его] и пр[очего] (полотенцев для утирания рук)). Я припал в покаянии тайном к свято­му престолу с самоукорением и самоуничижением, и Господь скоро избавил меня от тесноты и мучения. Потом явил мне помощь, милость и исцеление на двух молебнах у частных лиц. Слава Господу, неистощимому в милости Своей!

Сегодня был в Стрельне у Капустина, петербургского купца, на даче, у священника Кедрова, у доктора Павловского Петра Филетеровича и отца его, отца Филетера. Дома не застал, были в Питере.

Во время утрени перенес я при сильной борьбе тяжкую агонию диавольской злобы и неприязни к Параскеве Ивановне Ковригиной, толкавшейся около меня в соборном садике, и на протоиерея Павла Васильевича Трачевского за его нерадение о чистоте храма и его принадлежностей, особенно алтаря. Смерть мне душевная была от этой неприязни, но когда я искренно раскаялся в этой страсти, моля Господа про­стить согрешение и пременить злобу на благость и даро­вать мне любовь, не мыслящую зла, всё покрывающую, всё терпящую, никогда не отпадающую, тогда Господь даровал мне прощение, очищение, исцеление, мир, сво­боду, простор и дерзновение, и я читал канон с чистой совестью и с мирным состоянием сердца. После утрени ел и пил чай с черным хлебом с маслом и молоком, потом уснул в саду у себя; затем служил молебен у Марковых (Як. Калиныча и пр.): бессилие и боязнь сердца на молеб­не, пропуск некоторых слов и выражений, покаяние, прощение, [силы] благодати на молебне.

Воскресенье. Раннюю обедню служил сего­дня с крайним трудом при крайней немощи духа, при мертвенности и мерзости сердца, при кознях диавольских непрестанных, лютейших. Едва усиленной молит­вой покаяния прогнал я мерзкие помыслы, воспомина­ния и движения сердца помощью особенной благодати Божией. Причастился спокойно и животворно, заамвонную прочитал не всю от немощи сердечной и от смуще­ния и боязни диавольской; проповедь произносил оду­шевленно, отпуст сказал весь. Разъезды по гостям за море крайне вредны для меня: рассеянность и праздность край­не расслабляют дух и лишают благодати, умираю я душой тогда. Лучше сидеть дома. После ранней и молебнов дома в садике спал. После сна – сонное уныние, с ним на молебны – один в доме [Белавенец], у [...] с певчими; крайне тяжело, искусительно, долго боролся с врагами, ужасно меня терзавшими внутренно; благодатью побе­дил, хотя не совершенно. У Мохова Алексея тоже борьба.

Браню себя за невоздержание, отягощающее меня. Когда же буду поститься? Святые с юности до старости и преставления постились, а я и одного дня не постился. Увы мне, грешному!

Все христианские праздники, проходя своим чередом в продолжение года, удостоверяют нас в той непрелож­ной истине, что нам уготована Богом вечная жизнь и бессмертие, что здешняя жизнь есть время воспитания и приготовления к будущей, конца не имеющей, – сло­вом, христианские праздники напоминают о вечном празднике вечного блаженства, о вечном покое для потрудившихся здесь во благочестии. Так и будем про­водить здешнюю жизнь и здешние праздники, чтобы умудряться ими во спасение свое и других и неотложно готовиться покаянием и добродетелью к той жизни, к тому нетленном веку.

Надо чаще помнить восхищение апостола Павла до третьего неба и то, какое блаженство ожидает любящих Бога и сколь благ Бог к любящим Его, уготовавший им недомыслимые, неизреченные блага: слышал неизречен­ные слова, которых человеку нельзя пересказать [2Кор.12:4]. Слава безмерному благоутробию Твоему, Господи!

После утрени. Благодарю Господа всем серд­цем за троекратное избавление души моей от тяжких скорбей и теснот, постигших меня за подозрительность и озлобление внутреннее относительно отца настоятеля, якобы он, оставляя и пренебрегая своею братией – свя­щенством, особенно мною, советуется с алтарным сто­рожем Прокопием и ему доверяет имущество церков­ное, а не мне, ключарю. Такие помыслы [и расположе­ния], такие чувства были делом клеветника диавола, и за покаяние усердное Господь избавил меня и даровал мне мир, свободу, спасение, дерзновение. Каноны читал великолепно и пел ирмосы и стихиры.

Благодарю Господа всем сердцем за милостивое избавление от смертоносных сетей вражиих, сетей сладострастия, коими опутал меня враг в бытность мою в саду чрез одно пристрастное воззрение на девицу. Благодарю Господа за струи жизни и благодать освяще­ния и умиротворения смятенной и оскверненной непо­требным движением плоти души моей. После этого я заснул в саду крепко и сладко. Десять и одиннадцать часов дня.

По своей алчности я вечером 19 июля поел телятины жареной и много огурцов, да еще молока чайную чашку выпил и вино пил, потом гулял в саду налегке в подряс­нике без панталон верхних и сидел на скамейке, и когда надо было ложиться спать, я почувствовал сильную боль в левом боку под ложечкой, не дававшую мне долго спать (верно, продуло), а утром сделался сильнейший понос и позыв на рвоту. Да и во сне алчность моя видится: хожу с рюмкой к какому-то незнакомцу в гости.

Вторник. Великое чудо милосердия Своего совершил Господь во время служения мною ранней обед­ни: Господь исцелил и оживил меня, умерщвленного гре­хами и поносом с тошнотою; даровал мне благодать совер­шить бодро, громко всю службу, причаститься на радость и обновление животворящих Таин, прочитать бодро, с великим дерзновением заамвонную молитву и сказать весь сполна отпуст, затем совершить с великим усердием и дерзновением молебен водосвятный. Благодарю Господа за чудо и милость спасения от злобы на настоятеля отца Павла во время вечерни (из-за того, что лениво слу­жит, картавя) дважды и дарование вместо тесноты мира и простора. Благодарю Господа за молебен, совершенный у лейтенанта Михаила Федоровича Алексеева, и за победу всех искушений на молебне и после него по тайной молитве покаяния. (Искушение сладострастия.)

Сладость соития, которую Бог вложил в природу как побуждение и поощрение (и награду) к детотворению, враг рода человеческого обратил и обращает в прелесть, в приманку ко греху, и в сладострастие, и в повод и сред­ство к растлению, и в надругание над чудным, святым и совершенным законом чадородия, и люди, прельщаясь искушениями врага, ругаются сами себе, оскверняют себя помыслами, мечтаниями, поползновениями, блуд­ными наклонностями и страстями, словами и действия­ми непотребными и даже извращают закон употребле­ния семени живородного, прилагая его к тому, изливая туда, где не может быть никакого оплодотворения, и за что надобно было бы каждый день и час, каждую минуту благодарить и славить всеблагого, премудрого, всемогу­щего и прекрасного Творца, то люди употребляют к хуле на Него, к огорчению Его, к осквернению и растлению себя и удалению от Бога и вечной жизни, ибо какое общение праведности с беззаконием?., света с тьмою?., между Христом и Велиаром? [2Кор.6:14–15].

Благодарю Господа, избавившего меня несколько раз во время утрени от проклятой смертонос­ной злобы бесовской, обращенной на отца настоятеля под предлогом якобы его нерадения и холодности, лено­сти к богослужению, хотя в самом деле он слаб грудью и служит потому ни для кого не внятно. Пременил Господь многократно сердце мое от злобы на любовь, от смяте­ния на мир, от тесноты на простор, от тьмы на свет, от малодушия на дерзновение. Благодарю Господа за благодатное чтение канонов Кресту, Пресвятой Богородице, святым мученикам, преподобным Симеону и Иоанну и пророку Иезекиилю.

Девять с половиной часов утра. В саду моем. Благодарю Господа, совершившего новое, величайшее спасение ради имени Своего и ради всесердечного, в искреннем покая­нии во грехах призывания сладчайшего имени Его; раз я согрешил в душе тем, что презорливо взглянул на лик нового первосвятителя Московского Иоанникия³⁵, не понравившийся мне за маловыразительность якобы, и, во-вторых, что похотливо взглянул на девицу.

Мучительно состояние греха: оно предпоказывает будущее нестерпимое мучение в геенне огненной вме­сте с диаволом. Слава животворной росе благодати, оживляющей, прохлаждающей, укрепляющей, просве­щающей душу и питающей.

Святые на небесах молятся о нас Господу не так, как мы молимся на земле о себе и о людях: они молятся непрестанно, день и ночь, молятся всегда Духом Святым, молятся горячо любящим сердцем, свято, сосре­доточенно, сильно, с надеждой твердой, непостыдной, тогда как мы нередко молимся рассеянно и холодно, без любви, без сердца, вяло и лениво, малодушно и боязливо. О, если бы мы видели и слышали молитву о нас и о мире Пресвятой Девы Богородицы, Архангелов и Ангелов и всех воинств небесных, молитвы апостолов, пророков, любящих нас любовью Христовою, молитвы иерархов, мучеников, преподобных и праведных и всех святых, мы [бы] ужаснулись и устыдились своей лености и небреж­ности в молитве, мы не только днем, но и среди ночи вос­ставали бы на молитву и славословие Господней благо­сти, Божия долготерпения, Божия величия, Божией пре­мудрости и силы всемогущей, всё созданное осуществовавшей³⁶ и содержащей! О, святые Божии! Возбуждайте нас, ленивых и нерадивых, суетных, многострастных, на молитву, непрестанную молитву, ибо вси есмы в бедах³⁷ непрестанных от злых и вселукавых духов, и молитесь за нас, вам бо дадеся благодать молитися за ны. Аминь.

Благодарю Господа, укротившего во мне и вчера назойливую томительную блазнь и страсть сласти плот­ской при нахождении моем в загородном садике Мурашова по молитве моей и призывании всеспасительного имени Господа моего Иисуса Христа, и дома также.

* * *

Благодарю Господа за безмерно великое милосердие и спасение, явленное мне пред самой обед­ней, соборно служенной в соборном храме, и в квартире Антона Васильевича Михайлова в Песочной улице; в первом случае Господь избавил меня за глубокое покая­ние от злобы тайной на настоятеля отца Павла, а второй раз за желание взять из дохода от Гордеева пяти рублей один рубль в пользу бедных, так как я ходил пешком, а не ездил; это поползновение воспользоваться рублем было крайне мучительно и не давало служить молебна у винопродавца в Екатерининской улице. Когда Господь поми­ловал за покаяние и оставление намерения взять рубль, я получил мир и свободу. Причина пленения – вчерашнее чревоугодие и винопитие и долгий сон.

Одиннадцать часов вечера. Благодарю Господа всем сердцем за всемилостивое и скорое избавление от потопления греховного, огня, скорби и тесноты, постиг­ших меня за пристрастное воззрение на девицу Наталью А. Плотто, сидевшую у нас в саду, когда она открыла прекрасный свой стан. Змий тотчас обвил было меня сетями своими убийственными, излил в мою душу страшный яд свой, и только скорым, искренним, глубоким покаянием я избавился о имени Господни [от] скорби, тесноты и ужасной беды душевной, за что и благодарю Господа. Благодарю Господа за избавление на молебне в доме Зайцева (у Ивана Яковлевича Гореева), у Богоявления в доме Шилинговского (Иван Матфеевич Никифоров) и у Христины Якимовны Бабковой: сильно искушало меня возмездие за труды, превосходящие количеством труды прочих соборных священников. Но во время службы Богу и один помысл о корысти земной нетерпим и отлучает от Бога и благодати и жизни Его и убивает душу, делая ее рабой диавола. Молитва Богу и святым Его столь для меня драгоценна и животворна, что я сам должен был бы, если бы можно было, платить за службу, а не мне другие, – такое она благо!

Пятница. Благодарю Господа, избавившего меня по молитве покаяния моего на петербургском паро­ходе при следовании в столицу и в другой раз в дилижан­се конном Невского проспекта после блазненного воззре­ния на картину красивой женщины полуобнаженной в магазине Дациаро на углу Невского и Исаакиевской пло­щади; Господь избавил от мучительной тесноты и нечи­стоты вскоре после того, как я принес искреннее тайное покаяние, омыв меня от нечистоты именем Своим, то есть усердным призыванием. Благодарю Господа, даровавше­го мне благодать пред всеми петербургскими прежними и новыми знакомыми по духу, с крайним уважением, с крайней любовью и ласковостью принявшими меня как Ангела Божия, – это и меня обязывает горячо любить и творить прежде всего правду и святость, а во-вторых, [любишь] всех людей, особенно благочестивых, за их желание и стремление оставить грехи и возлюбить прав­ду и милость. Помяни всех их поименно, Господи всеблагий, во Царствии Твоем: Козьму, Анну с чадами, Андрея и Марию с чадами, Александру, Параскеву с чадами, Марию с чадами, Ольгу, Алексия, Параскеву с чадами, Федора (Дорофеевича), Александру, иеромонаха Сергия, Феклу (что против приюта принца Ольденбургского и сада его), Анну (Григорьевну), заповедавших мне, недо­стойному, молиться о них, и прочих, коих имена забыл и коих Сам веси, Господи.

Суббота. Благодарю Господа, спасшего меня многократно во время утрени в соборе, у которой я был, читал и пел, от нерасположения и холодности к отцу настоятелю и архипастырю Петербургскому при поминовении имени его и вообще к властям духовным и светским за их эгоизм, суровость, [...] и прочие страсти, хотя я-то сам гораздо более их всякий день виновен пред Богом и людьми и внутренне и наружно, ибо я исполнен самолюбия, гордости, гнева, раздражения, лукавства, подозрительности, недоброжелательства, зложелательства, злопамятства, злорадства, злобы, зависти, корысто­любия, сладострастия, блуда, лености, нерадения, чрево­угодия, пьянства (хотя не до самозабвения), суровости, строптивости, своенравия, нетерпения, хулы, уныния, боязни, малодушия, вещепристрастия, маловерия, ненадеяния на помощь Божию во всякое время, неповиновения от сердца, своенравия, противления, непочитания и неуважения от сердца других, двоедушия, подобостра­стия, ласкательства, честолюбия и домогательства пре­имуществ и отличий, смеха (и нередко злорадного), непостоянства в добрых расположениях, пастырского и учительского нерадения, вялости, неприязни к иным людям без всякой с их стороны причины и многих других грехов, как то: потворства и потачки греху, недостат­ка ревности и старания об истинном благе ближних, взрослых и детей, беззаботности о их научении, исправ­лении, спасении. Так я весь исполнен тьмы грехов; покрыла мя есть чуждая тьма, окаяннаго³⁸.

Благодарю Господа, спасшего меня после усердной тайной молитвы покаяния в садике моем в десятом часу утра от внутреннего, в помыслах и мгновенном чувстве, сладострастия от представления соития полов и мучительства греховного и даровавшего мне сладкий мир и свободу, правду и правоту духа.

* * *

После вечерни. Благодарю Господа за помощь и благодерзновение, данные мне Его благостию при говорении отпуста на повечерии (на котором я помя­нул святых всех, коих должно было помянуть на отпусте вечерни и [которых] я не помянул в то время) и ектении Помолимся... Благодарю Господа, помиловавшего меня ради слезного покаяния и простившего мне грех легкомысленного кощунства, хотя незлостного, над монашеским саном, ангельским на земле званием и жительством, сказав отставному полковнику [...] Александро­вичу [...]: ваше имя монашеское – вам быть архиманд­ритом; а он сказал: только с женой, а не без жены, что он просился, да не дозволили, а я рассмеялся легкомыслен­но, и за это легкомыслие и кощунство лишился благода­ти, мира, дерзновения, пространства сердечного; после слезного покаяния Господь даровал мир, простор, дерз­новение, правоту.

Воскресенье. Благодарю Господа за величай­шее спасение, явленное мне вчера за всенощной, мною совершенной, по усиленной молитве моей с глубоким покаянием, верою и упованием пред самым Евангелием, когда враги невидимые напали на меня, страша и возму­щая мою душу и внушая, что не дадут мне прочитать Евангелия; и вот я по Твоей бесконечной благости и непобедимой силе прочитал с силою многою всё Евангелие, и насилия вражия и мечтаний его я избежал. Слава Господу! О, если бы и отпусты все говорить со дерзновением и силою многою! Ибо на отпустах служ­бы, как и вчера, враги сильно меня устрашают и препинают по моему малодушию, заграждая мне сердечные и телесные уста, влагая в ум и в сердце что-нибудь нелепое и греховное, от чего избави меня, Боже, всегда, во все дни живота моего. Благодарю Господа всем сердцем и за новое, величайшее избавление после отпуста на всенощ­ной, мною скраденного (не выговорил: Воскресый из мертвых, Христос, истинный Бог наш, молитвами Пречистыя Своея Матере, святаго славнаго и всехвалънаго апостола Андрея Первозваннаго, первоверховных апостол Петра и Павла и прочих святых апостол, свя­тых дня (полностью), святаго благоверного великого князя Александра Невского, святых праведных богоотец Иоакима и Анны) по страху бесовскому и ложному стыду. Избави, Господи! Враги смутили и уязвили душу мою тяжко, и я ушел в Петровский придел ходатайство­вать о помиловании, целуя часто Седящего на престоле и умолял жалобно и всесердечно. Получил избавление, мир, дерзновение, а тут на молитве Христе, Свете истинный опять враги уязвили, и опять молитва покая­ния тайная, и опять исцеление и умирение.

В изложении науки о богослужении объяснять чаще, что человеческая душа троична и что все силы ее (три: ум, сердце и воля) должны непременно дружно участво­вать в молитве, прошении, покаянии, славословии, бла­годарении и отнюдь не должны бездействовать и дре­мать или заниматься суетой и грехом, ибо на то они и силы, чтобы работать и служить Тому, Кто их дал нам.

С такой ли искренностью, силою мы благодарим Бога после стола обильного, сытного, как до стола, прежде принятия пищи и питья? Нет: прежде принятия пищи, с легким желудком, с легким сердцем, с ясным умом, с доброй волей, мы молимся охотнее, усерднее, легче, сознательнее, чувствительнее, ибо ум и сердце и воля по принятии пищи и питья омрачаются, грубеют, слабеют, парализуются пищей и парами, поднимающимися из желудка при пищеварении. Как необходим пост христианину, который должен непрестанно молиться, непрестанно быть во всеоружии против не усыпающих никогда врагов невидимых! Я помню случай из своей жизни такой: мне надо было служить после обедни тор­жественный молебен в здании попечительства (генера­лы были, полковники, Зеленой, Заботкин и другие), а пред молебном был молебен у секретаря полиции Левченко (Феодора Никитича), после которого я немно­го поел пирога и выпил только рюмку виноградного вина, – и что же? – сердце мое оттого загрубело и осла­бело, и на торжественном молебне напали на меня враги невидимые, как на безоружного, смутили, изъязвили, убили душу мою, и я не мог служить молебна без диако­на, на Евангелии при чтении смутился, и пошли диавольские пакости; едва кое-как кончил молебен. Вот какие опасности в чревоугодии!

На плечи возлагаем знамение креста, потому что они означают деятельную силу нашу. Мы ограждаем крестом ум (чело), сердце (перси³⁹) и волю (плечи), на кото­рые враги невидимые непрестанно нападают и борются, смущают, волнуют, расслабляют, оскверняют.

Господь, питатель всякой твари и источник сладости присносущной, в самой груди матерней открывает пищный поток сладости – в сосцах матери, от коих питают­ся младенцы, и всякому животному дал питательные органы. О, да прославляется Господь во всяком созда­нии, во всех членах наших, мудро, свято, целесообразно, неблазненно, лепотно⁴⁰ устроенных, и да употребляются они всегда свято и целесообразно, сообразно намере­нию пресвятого, всеблагого и премудрого Творца!

Любовь – самое дорогое и самонужнейшее начало и конец нашей жизни – составляющую весь закон Божий человеку, и ее враг рода человеческого – сатана извра­тил или уничтожил и наплевал на нее своих мерзостей, обратил ее в мерзость плотоугодия и сладострастия или корыстолюбия, вещелюбия и любоимения, отвратив сердце от любви к Богу и друг к другу. И вот иссякла любовь в нас: нет истинной любви, а есть притворная, лицемерная, холодная, изменчивая, плотская, сатанин­ская; везде лукавство, хитрость, корыстолюбие, зависть, злоба, гордость, честолюбие, ненависть, гонение, коварство, неправда, лицеприятие, мздоимство, жестоко­сердие.

* * *

Благодарю Господа, милостиво спасшего меня от тяжкого искушения сатаны, вложившего в мое сердце неприязнь и озлобление на неповинную ни в чем жену священника отца Александра, встретившуюся мне на крыльце на выходе из квартиры моей в садок; долго мучил меня изобретатель злобы, и я молился и каялся усердно, осуждая себя, порицая, бичуя... и Господь поми­ловал. Но еще есть остатки адского огня во мне.

После поздней обедни. Благодарю Господа за избавле­ние после усердной молитвы моей и припадания к свято­му престолу от адской, подавляющей дух тесноты душевной и за дарование ига благого и бремени легкого, за дар умиления и слез в самые важные моменты литургии и за произношение проповеди об исцелении лунатика. Голос был хорош, чист и звонок. После обедни пред молитвою и во время молитвы родильнице – теснота вражия, от которой Господь опять избавил по усердной молитве.

Понедельник. Утро. Благодарю Господа, безд­ну милосердия, за бесчисленные милости, явленные во мне пред утреней, когда я гулял по пространству между садиками наших соборных отцов от ворот до двора, и во время утрени, и после утрени в церкви во время панихи­ды, и в Княжеской улице в доме мастера Ильи (жена Параскева именинница). Пред утреней Господь исторгнул из души моей дьявольское всезлобное жало (на владыку Исидора⁴¹ озлобление тайное, хотя он давно загладил свою строптивость благоволением ко мне) и пременил сердце мое, дав ему кротость, тихость, незлобие и право­ту; во время утрени, на панихиде и молебне Господь изба­вил меня от дерзостей лукавых демонов (нещадно напа­давших на меня неохотою, озлоблением на заказавших панихиду и онемением), на молебне же ругавшихся жен­скому естеству. Усиленной молитвой покаяния Господь сделал их бездельными. Еще во сне Господь избавил меня от наругания демонского прелюбодейного. Я встал, при­нес Господу молитву покаяния.

После поздней обедни. Ужасная, разрушительная бесовская буря постигла меня сегодня: во-первых, пред самой обедней, а потом в конце ее, когда старая благочестивая дева Параскева Ивановна Ковригина поднесла первая к причастию моего крестника Иоанна; ужасную злобу вложил в мое сердце на нее диавол по нелюбви моей за то, что первая суется, то есть подходит, и я сму­тился и едва совсем не потерялся после того, особенно при чтении заамвонной, которую читал пред престолом, не всю по насилию вражию; отпуст от стыда и замеша­тельства скрал, не выговорил весь; уже после обедни с трудом я умолил прогневанного мною (моим чревоугодием и винопитием) Господа и избавился от мучительства злобного духа, – поежился и поломался я из-за него. Господи! Какая буря! Вот тебе двукратное угощение в одно время вечером! Вот тебе пресыщение и лакомство! Вот как ты слаб духом и беспомощен от чревоугодия! Хорошо благодатью укреплять сердца, а не яствами, от которых не получили пользы занимающиеся ими [Евр.13:9]. Пища для чрева, и чрево для пищи; но Бог уничтожит и то и другое [1Кор.6:13]. Из-за чревоугодия же было и мерзкое сновидение блудное.

Во время вечерни враги невидимые запяли меня в начале (на великой ектении) по причине невоздержания моего в пище, и я в смущении не мог как должно говорить ектении, и только после благодать укрепила меня. Неприязнь к виденному настоятелю и лицеприятная при­язнь к другим были другой причиной смущения, а я дол­жен быть бесстрастен. Настоятеля должен я уважать и любить, как отца, и к его немощам снисходить, как он снисходит к моим, и покрывать их, как он мои покрывает; тем более я должен любить и почитать архипастыря своего и молиться за него усердно, да будет цел⁴², честен⁴³, здрав, долгоденствен, право правящий слово истины, а не осуждать его, не иметь к нему неприязни за его суровость и строгость, а себя строго осуждать за гордость, своенравие, непокорность, озлобление, нетерпение, суровость и строптивость к низшим меня, особенно к нищим братиям; вообще осуждать себя строго за свои грехи, а к другим быть крайне снисходительным, покровительным.

Пред обедней вчера на отца Павла имел огорчение, наведшее на меня смерть духовную, от которой избавился искренним покаянием и получил мир. Благодарю о сем Господа.

Вторник. Благодарю Господа за великую помощь Его мне в служении утрени и литургии, совер­шенных непреткновенно, с силою многою, а обедню со слезами умиления при самопонуждении. Благодарю Господа за неосужденное, животворное причащение Святых Таин, за побеждение великой неприязни демон­ской на ближних, возбужденной за непреткновенно прочитанную заамвоннуто молитву и отпуст обеденный и панихидный.

После всенощной. Троекратно Господь явил во мне величайшее спасение Свое по молитве моей усердной: раз пред самой всенощной, уже по облачении в священнические одежды, когда душа моя была удручена мерт­венной [теснотой] по поводу чтения пред всенощной светской статьи романической о Димитрии самозванце, второй раз пред чтением Евангелия Богородичного (Смоленской Божией Матери), когда враги теснили и смущали душу мою разными воспоминаниями грехов­ными, от коих всех избавил Господь, и наконец пред выходом на первом часе пред царские двери. Благодарю Всемилостивого!

После всенощной я искусился по нетерпению моему, отпал от любви, кротости и незлобия, рассердившись на жениха (приказчика [...] Курмашева), долго замедлившего в лавке, между тем как мы ждали в виду еще одного молебна, кроме настоящего обручального. Я смутился и умер душой от пагубного дыхания змия человекоубийцы и не мог успокоиться и во время самого молебна, который кое-как скомкал, не имея силы выговаривать ни ектений, ни Евангелия, ни молитв. Но в Кудрявцевском флигеле у Михаила и Евдокии Агафоновых, где крестник мой Ваня, служил благодатью Божией непреткновенно. Там и угощался. Благодарю Господа, примирившегося мне чрез покаяние. Сколько искушений! Сколько падений! А всё от недостатка любви, всё от страстей, живущих во мне! Спешу, спешу и сам не знаю куда! Торопит враг!

Среда. День достопамятный. Вследствие обычного чревоугодия накануне поздно вечером у Евдокии Агафоновой (сын ее крестник мой) и долгого сна (до семи часов утра) сегодня во время совершения литургии поздней я лишился Божией помощи против врагов невидимых, низложивших и убивших душу мою при чтении молитвы против крамольников смущением и боязнью, отчего я не мог прочитать ее, упав духом. С этой минуты смертельной тесноты и боязни я стал расстроен, неспокоен, малодушен, скован в сердце и насилован, пленен и не мог служить спокойно, но слу­жил смутно до конца. Окаянный, я мечтал совместить служение Богу и мамоне, Богу и чреву – две вещи несо­вместимые, – и горько ошибся! Доселе не могу успо­коиться от смятения и волнения. Причастился в смуще­нии неживотворно, заамвонную не всю прочел, отпуст от смущения скрал. Весь был в стыде и конфузе. Дождливая погода во время обедни помогла убийствен­но воздействовать врагам на мою душу. Стоял в алтаре Протопопов – это меня более сконфузило. День исчезновения, срама и тесноты. Молитву о крамольниках читать всегда. Начал хорошо молитву, а кончил худо, да и не кончил от смущения; враги яростно напали на меня, а я поддался. Из-за чревоугодия я бессилен – пост необходимо нужен мне, да и всем ученикам Христовым.

Четверг. Всю утреню служил хорошо, победонос­но, а под конец на просительной и сугубой ектении спа­совал, испугался при виде старика Александра Мурашова. Это что? Разве священник может бояться кого, кроме Бога, в храме Его, при служении Ему, страш­ному паче царей земных? Это малодушие – грех. Грех вообще малодушие и робость, упадок духа священнослу­жителя пред знатными, учеными, сильными, богатыми, воротилами мира сего. Священник при служении Богу превознесен от Бога выше всех, облечен властью, достоинством, силою, благодатью, – естественные или нравственные немощи, слабости тогда в сторону, судия ему один Бог и дело Божие он должен делать свято, мирно, с достоинством. Благодарю Господа за победы над врагами и грехами, особенно сластью и помыслами сластолюбия, и за непреткновенное служение литургии, и за неосужденное причащение Святых Таин, [служе­ние] молебна и двух панихид (вторая – Маркова).

В богослужении нашей Православной Церкви кроме славословий, молитв, прошений, благодарений, совер­шения Таинств и разных знаменательных обрядов, изоб­ражены кратко судьбы мира и человека, или Церкви Божией от начала мира до пришествия Христова в мир, от Его пришествия до вознесения и сошествия Святого Духа и от Святого Духа почти до наших дней, если взять во вни­мание прославление вновь угодников Божиих и состав­ленные им службы; в нашем богослужении кратко изоб­ражена и как бы олицетворена вся Библия, весь Ветхий Завет с судьбами человечества в нем и всё Евангелие, весь Новый Завет с его дивными, превосходящими всякий разум событиями, и, если хотите знать в общих чертах и в подробностях чудное, премудрое, всеблагое домостроительство нашего спасения во Христе Иисусе, – проследи­те разумно и внимательно наше богослужение суточное, недельное и годичное, и вы, как на картине, ясно увидите всю бездну милосердия, премудрости, всемогущества, явленных в деле спасения Богом человеческого рода; невнимательному же человеку и неспособному к обобще­нию подробностей богослужение нашей Церкви пока­жется мало понятным и назидательным.

Нехорошо, что я брезгую и помыкаю архипастырями Московскими, бывшими после митрополита Филарета: и Иннокентий неладен, и Макарий непригоден, и нынеш­ний Иоанникий⁴⁴. По лицу сужу, не зная их способно­стей, намерений, сил, добродетелей.

Сон сегодняшней ночи. Будто я был в отпуску в Архангельске; блестящий Троицкий собор вижу и на земле, и на воздухе, как бы отражение; блестит издалека на солнце; звонят к обедне – храмовый праздник, а я почему-то не могу быть у обедни; собираюсь в дорогу, а у меня много вещей, одежд, бумаг, книг; суета.

День величайшего милосердия Божия ко мне, недостойному. С утра пошел я в величайшем сму­щении, огне, тесноте, скорби из-за злобы, лукавства, зависти, клеветы и жестокосердия отца настоятеля Павла В. Трачевского, сказавшего бедной женщине из Питера, не нашедшей меня дома и пришедшей за помо­щью к нему, что он всем подает, а славой благотворителя пользуюсь я, – как будто я восхищал себе славу, принадлежащую ему, и как будто я ищу славу от людей при подаянии милостыни. Господи! Ты веси. Согрешил я из-за этих глупых слов старца седого, смутился и уязвился как клеветнических, лукавых, недоброжелательных, завистливых и кощунственных, ибо, говоря так, настоятель посмевается самому Евангелию, извращает смысл его и всякую добродетель обращает в ничто. Он похвалился, что всем дает, никому в самом деле не давая и оставаясь всегда скрягой и не подав ни гроша бедной женщине. Не насмешка ли это над словами Господа? Господь и будет судить его. Но как мне было тяжело во время утрени! От смущения, уничижения, клеветы, кощунства старца, от огня, огорче­ния и тесноты я не мог говорить ектений и возгласов до великой ектении и сильно каялся и молил Господа о поми­ловании и меня, и настоятеля. Я грешен тем, что смутился от поступка его лукавого и отпал от любви, впав в гнев и озлобление на него; одно воспоминание о нем смущало меня – как о человеке лукавом, двоедушном, недоброже­лательном, низком, продажном, недружелюбном. Я должен был предать Богу себя и свое дело и своего начальника и сослуживца отца Павла, я должен был победить зло доб­ром, молиться за него, да просветит Господь сердечные очи его, да умягчит сердце его и вложит в него сострадательную любовь, о чем молю Господа, да не погибнет душа его и детей его за крайнее жестокосердие, сребролюбие, гордость, зависть, недовольство щедротами Божьими (у него накоплены десятки тысяч рублей, тысяч восемьдесят). Я искренно покаялся Богу, оставив благодатью Его всякий гнев на отца Павла и признав себя достойным той бури душевной и того огня, той тесноты и скорби, которую произвел во мне супостат, и Господь помиловал меня, исцелил, умиротворил, даровал величайшую ревность к служению и все грехи и сласти мои очистил, уничтожил, сделал во мне великую перемену.

Меня сильно потрясают искушения змиины из-за моего чревоугодия, сластолюбия, корыстолюбия, плотоугодия и вообще привязанности к миру и имению.

Христианская вера наша ни в чем не выражается так целостно и полно, как в кротости и незлобии к врагам нашим и в молитве за них. По причине своих страстей и по наветам злых духов люди нередко обижают нас очень чувствительно своим лукавством относительно нас, недружелюбием, недоброжелательством, клеветою и уязвляют, как аспиды, души наши. Но, вместо того чтобы гневаться, озлобляться на них, мстить им, платить злом за зло, мы должны искренно жалеть и любить их как боль­ных, как находящихся в горячке и бешенстве, как умоисступленных, как пленников греха и диавола, как несчаст­ных, как пораженные антоновым огнем или раком члены нашего тела, и говорить им ласково и приветливо, и делать им при случае всякое добро. Вот это христианство! А мы поступаем большей частью совсем напротив – по мудрованию своей плоти и мирских людей, а не по Евангелию, смущаемся сердцем, озлобляемся, стараемся выместить свою обиду и, вместо того чтобы прекращать, увеличиваем зло и неприязнь, делаемся врагами, теряем любовь, делаемся врагами Богу и ближним. А говорим каждый день: остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим. Господи! Даруй нам памятовать и исполнять существо закона Твоего – любовь долготер­пящую, милосердствующую, не завидующую, всё покры­вающую, неотпадающую.

* * *

После обедни. Благодарю Господа, даровав­шего мне победу над кознями миродержца и непреткно­венное служение литургии, животворное причащение Святых Таин и непреткновенное, непобедимое чтение заамвонной молитвы и отпуста, доброе совершение двух молебнов. Бороли враги, но не одолели, ибо благодать укрепила меня и предшествовавшая борьба с врагами.

Прощать обиды ближним надобно неотменно, во-первых, потому, чтобы не утратить в сердце любви к Богу и ближнему, которая есть неоценимое, самоедорогое, жизненное сокровище нашего духа, и чтобы не оскорбить Бога, Который есть любовь [1Ин.4:8,16]; во-вторых, потому, что человек всякий есть существо, падшее в грех, в злобу, зависть, самолюбие, вещелюбие, небоголюбие, и, как падшее и сокрушившееся, всегда склонно ко грехам; в-третьих, потому, что и мы сами все много согрешаем [Иак.3:2] и имеем нужду в прощении и от Бога, и от ближних; в-четвертых, потому, что при всех грехах, немощах, падениях нравственных человек есть существо по образу Божию, и из уважения к его нравственному достоинству должно прощать обиду и не мстить ему; в-пятых, потому, что он согрешает часто по легкомыслию или в шутку, не по злобе; в-шестых, [согрешает] по научению от диавола.

[Ты] еще плотской, мирской, а не духовный человек и не совсем священный священник, если для тебя в храме Божием во время службы не все равны – богатый и бедный, знатный и простой, ученый и невежда, мужчина и женщина, красивый и некрасивый, нарядный и ненарядный – и ты слишком подобострастно и пристрастно смотришь на них, отдавая предпочтение одному пред другим. Пред Богом все равны, и потому да не смущает­ся сердце служащего священника преимуществами мир­скими, физическими, экономическими и прочими своих прихожан.

Благодарю Господа, удивившего на мне милость Свою 30 июля в квартире Архипа Васильева, сторожа мещанской управы, когда после молебна, благодатно совер­шенного, и нехотения моего оставаться при многих собравшихся и после крайней тесноты во время прогул­ки на стенку я пришел обратно в квартиру Архипа Васильева и усердно помолился о помиловании моем. О имени Иисуса Христа сейчас разрушились скорбь и теснота, и я стал спокоен и свободен.

Если вкусные яства и напитки и красивая одежда занимают тебя, то ты еще не Христов, а еще от мира сего. Раб Христов считает всё это за сон, за прах, за ничто, ибо он весь во Христе.

За вечерней 30 июля враг расслабил сердце мое чрез пристрастие к красивому лицу женщины молодой, и я смутился при говорении великой ектении. Согрешил ко Господу – помилуй мя, Господи!

После всенощной. Благодарю Господа всем сердцем за дивную благодать умиления молитвенного во время всенощной, продолжавшуюся с пения псалма Господи, воззвах со стихирами до конца всенощной, при чтении канонов Спасителю, Божией Матери и Ангелу Хранителю и акафиста Иисусу Сладчайшему. Но после всенощной при встрече с дьячком М. А. Быстряковым, объявившим мне волю отца настоятеля: идти завтра во главе крестного хода из собора (вероятно, как ключарю), которой (воле) я в сердце воспротивился при тайном огор­чении на настоятеля, я впал в искушение и в грех тайного противления и непослушания, отчего во мне сделалась крайняя теснота и смерть духовная, так как я впал в диавольское противление и непослушание, в чем немедленно стал каяться всем сердцем, и во всю дорогу (до дома Шубиной) каялся, и в самой квартире И. П. Рудакова (где молебен служил) каялся пред начатием молебна – и по вере получил от Господа величайшую милость избавления от козней диавольских, от тесноты и смерти, и получил мир, и пространство душевное, и молебен служил пре­красно, благодатно, мирно, с величайшим дерзновением, непреткновенно. Слава Господу! Одиннадцать с полови­ной часов вечера.

Диавол наругался и ругается человечеству в самом его физическом и нравственном источнике, в самых чреслах и детородных, достойных благоговения и почитания органах; он оскверняет их похотью и блудом, руганием, изобретением постыдных для них имен, гнушением. О, прелесть вселукавого и всезлобного врага! Он ругает­ся премудрому, пресвятому, всеправедному, прекрасно­му, нетленному, неблазненному, всеблаженному, – неизменному Творцу в Его творениях чистых, прекрасных, святых (диаволом оскверненных), неблазненных. Но да будет предан вечному поруганию вечно ругавший­ся Творцу, всезлобный и всехульный диавол со всем его богоборным воинством. Ты же, Господи, очисти нас, грешных, дело рук Твоих, освяти и спаси нас, согрешаю­щих Тебе много на всякий час и смиренно кающихся и ищущих правды Твоей. Аминь. 1 августа.

Живем всегда все в любоимении, во лжи, тли и суете. Потому нам сказано: Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапы­вают и крадут [Мф.6:19], наше истинное сокровище – Божия благодать, наш чистый смысл духовный, наше спокойствие, простота, правота, радость духовная, вера, надежда и любовь, наша вечная жизнь. И помышления, и желания, и намерения, и дела наши имеют и основани­ем, и целью тление.