Письма свт. Иоанна Златоуста к разным лицам датируются 404-407 гг., адресованы более чем 130 лицам, являются основным источником сведений о последнем периоде жизни святителя и имеют большую историческую ценность. Часть писем посылались из Кукуса (Малая Армения), часть – из Арависа, некоторые письма отправлены свт. Иоанном по дороге к месту заточения.
Большинство писем имеют небольшой объем, в основном посвящены заботам святителя об оставленной пастве, духовным назиданиям, утешениям в преследованиях и скорбях. Ряд писем – это пожелания друзьям доброго здравия и уверения в искренней дружбе и любви к ним. Свт. Иоанн пишет к страждущим вместе с ним за дело Церкви, к лицам, глубоко сочувствующим его страданиям и желающим всячески их облегчить: пишет епископам, пресвитерам, диаконам, монахам, диакониссам и светским лицам.
Первое письмо к папе Иннокентию (Письмо 1) написано в Константинополе после Пасхи 404 г. и посвящено событиям, происшедшим после прибытия в столицу в 403 г. епископа Феофила Александрийского. В письме говорится об обстоятельствах суда над свт. Иоанном и его смещения с кафедры на Соборе «при Дубе». В этом же письме святитель описывает кровавые события, происшедшие на Пасху 404 г.
Второе письмо к папе Иннокентию (Письмо 2) написано в конце 406 г. из Кукуса (ныне – город Гёксун в Турции). Свт. Иоанн благодарит римского епископа Иннокентия за его усилия, которые он прилагал для оправдания святителя.
Письмо «К епископам, пресвитерам и диаконам, заключенным за благочестие в темницу» (Письмо 3), вероятно, было адресовано последователям свт. Иоанна среди константинопольского клира, которые подверглись арестам и ссылке. Год и место написания неизвестны.
«Письма к Олимпиаде» (Письмо 4 состоит из 17 писем) обращены к знатной вдове диакониссе Олимпиаде, духовной дочери свт. Иоанна. Год и место написания неизвестны. Несправедливый суд над святителем, обвинения в ее собственный адрес, домашний арест и изгнание – все это стало причиной уныния Олимпиады. Пытаясь ее утешить и ободрить, духовный отец старается представить собственные страдания как нечто незначительное и призывает с христианской стойкостью относиться к постигшим ее скорбям. В письмах приводятся исторические сведения об удалении свт. Иоанна из Константинополя, об обстоятельствах его жизни во второй ссылке, о судьбе самой Олимпиады.
40. К пресвитеру Николаю32
Сильно ты обрадовал нас и доставил нам большое удовольствие, уведомив, что ты много заботишься о Финикии и, несмотря на такую дальность своего расстояния, письмами поощряешь трудящихся там, выказывая таким образом апостольскую ревность. Постоянно прославляем и ублажаем тебя поэтому, как за то, что ты прежде послал туда монахов, так и за то, что теперь, при таком затруднительном положении дел, ты не только не отозвал их, но приказал им там остаться, поступая подобно отличнейшему кормчему или добросовестному врачу. Когда кормчий видит, что волны поднимаются, тогда прилагает гораздо более усердия. Когда врач замечает, что горячка достигла высочайшей степени воспаления, тогда напрягает все свое искусство. Так и ты, честнейший и благоговейнейший мой господин, поступил достойно своей доблести, когда, увидав, что дела идут дурно и неприязненно, с особенной силой настоял, чтобы находящиеся там не бежали из строя, но оставались на своих местах и делали свое дело.
Продолжая таким образом действовать с прежней своей ревностью, поторопи немедленно отправиться туда господина моего, честнейшего пресвитера Геронтия, если только он поправился и совершенно выздоровел. Нам было бы весьма приятно повидаться с ним, если бы он заехал к нам сюда; но так как положение тамошних дел требует особенной поспешности и неусыпности, так что не возможно тратить много времени в дороге, к тому же и наступающая зима может преградить ему путь, то усердно просим твою честность поторопить его, если только он поправился, ехать прямо туда, а вместе с ним постарайся отправить и любезнейшего, дорогого нашего пресвитера Иоанна. Ты знаешь, что особенно в настоящую пору тамошние дела требуют тем более тружеников, чем шире разрослось зло. Понимая это, зная, какое великое дело – спасение души, и имея в виду, как много уже сделано прежним усердием твоей честности, пожалуйста, и сам, и через других, через кого только можно, употреби все усилия, чтобы то, что уже сделано, осталось прочно навсегда, а к этому прибавлялись бы все более и более значительные приращения.
Ты обрадовал нас никак не менее тех, кто прибыл сюда; мысленно как будто бы и ты приехал, и хотя тебя нет здесь видимым образом, но очами любви мы постоянно тебя видим, везде нося тебя в своей душе. Может быть, доведется нам и лично видеться, когда позволит время. Но в настоящую пору, хотя нам и очень хотелось бы видеться и обняться с твоею любовью, мы также считаем, что твое присутствие там необходимо. Я уверен, что ты все сделаешь и употребишь все усилия, чтобы наполнить Финикию доблестными тружениками, – находящихся уже там утверждая еще более, чтобы они не возвращались оттуда, бросив тамошние дела, а между тем, поблизости к себе выискивая новых людей и высылая их туда с полным усердием. Таким образом всем, и близким и дальним, ты принесешь величайшую пользу, уподобляясь ароматам, которые не только наполняют своим благовонием то место, где они заключены, но и далеко распространяются в воздухе.
* * *
Примечания
Абзацы в тексте расставлены нами. – Редакция «Азбуки веры»
Настоящее и три следующих письма написаны из Кукуза в 405 году.