Псалмопение и молитва у Исаака Сирина

Исаак был родом из области Катар на берегу Персидского залива и очень недолго был епископом Ниневии (т. е. Мосула), прежде чем стал отшельником при монастыре Раббана Шабура в области Бет-Хузайе (Хузистан). Большую часть жизни он прожил под ранним арабским правлением и умер, вероятно, около 700 г. Церковь Востока, к которой он принадлежал, переживала удивительное возрождение монашеской жизни в VI в., и все известное нам о характере этой жизни проистекает из трудов нескольких восточносирийских авторов, которые либо жили до Исаака, например, Бавай Великий, Шувхалемаран, Гавриил Катрайа и Мартирий (или Сахдона), либо были его современниками, каким-то образом связанными с монастырем Раббана Шабура, – а именно Дадишо (тоже из Катара) и Симеон, автор «Книги благодати».

Псалтирь в восточносирийской монашеской жизни

К середине VI в. и, в частности, ко времени Исаака литургическое использование псалмов в Церкви Востока со всей очевидностью уже приняло очертания того, что позднее стало литургическим образцом. Этот позднейший образец восходит к литургическим реформам патриарха Ишойава III (649–659), предшественника патриарха Геваргиса I (Георгия, 659–680), который посвятил Исаака в епископа Ниневийского около 676 г. Представляется, что приходские и монастырские службы – вечерняя (ܪܡܫܐ, ramšā), ночная (ܠܠܝܐ, lēlyā) и утренняя (ܨܦܪܐ, saprā) – имели, по сути, одинаковую структуру, хотя мы увидим, что у отшельников было большое многообразие в практике совершения всенощной (ܩ̈ܠܐ ܕܫܗܪܐ, qālē d-šahrā) перед воскресным днем. Исаак особо отмечает, что было семь ежедневных монастырских служб, четыре из которых впоследствии стали службами Третьего, Шестого и Девятого часов, а также повечерием (ܣܘܒܥܐ, subbāʕā). В большинстве служб, особенно в lēlyā, псалмопение (в смысле непрерывного речитативного пения псалмов) играло большую роль³. Большинство отшельников, вероятно, собирались в монашескую общину, к которой они принадлежали, на воскресную литургию и трапезу после всенощной в ночь на субботу.

Судя по протестам, которые мы находим у современника Исаака, Дадишо, против включения стихотворных сочинений в монашескую литургическую практику⁴, представляется, что это было довольно редким явлением, которое особенно нравилось молодым монахам. Сам Исаак не выказывал такой враждебности, просто упоминая⁵ в качестве примера многообразия практики на всенощной монаха, который после короткого чтения псалмов проводил остаток ночи в пении ʕonyātā (ܥܘܢ̈ܝܬܐ), tešbḥāṯā (ܬܫܒܚ̈ܬܐ) и maḏrāšē (ܡܕܖ̈ܫܐ); все это стихотворные сочинения; в греческом переводе для всех трех видов используется одно слово – τροπάρια).

Сохранилась восточносирийская Псалтирь, относящаяся примерно к 600 г.⁶ В ней отдельные псалмы уже снабжены стандартными заголовками, говорящими о предполагаемом историческом событии, к которым они относятся⁷. Они основаны на комментарии к псалмам Феодора Мопсуестийского. Для литургического использования Псалтирь была снабжена припевами, или qānōnē (ܩܢ̈ܘܢܐ), и разделена на 57 небольших групп псалмов, называемых marmyāṯā (ܡܖ̈ܡܝܬܐ; в ед. числе ܡܪܡܝܬܐ, marmīṯā) – термин, происходящий от молитвы, которая сопровождала каждую marmīṯā⁸. Это употребление, вполне возможно основанное на славословиях (δόξαι) из богослужебной практики в Иерусалиме, было широко распространено уже к концу VI в., как явствует из подробного «Комментария к богослужебным чинам» Гавриила Катрайа. Исаак говорит о речитативном пении marmyāṯā несколько раз⁹, и ему также известен термин для большой группы псалмов, а именно hullālā (ܗܘܠܠܐ)¹⁰. Этот термин соответствует византийскому слову καθίσματα, и в обеих системах Псалтирь состоит из 20 таких групп. Псалмопение в смысле непрерывного речитативного чтения Псалтири фигурировало особенно в чине ночного богослужения (ܠܠܝܐ, lēlyā), где (как мы знаем от Гавриила Катрайа)¹¹ конкретно упомянуто не менее девяти hullālē¹² (т. е., почти половина всей Псалтири). В монашеской традиции в течение суток читалась вся Псалтирь, и псалмопение для отшельников могло быть и частью всенощной в ночь на воскресенье.

Хотя восточносирийские названия псалмов отражают исторический метод экзегезы Феодора Мопсуестийского в том виде, в котором он сохранился в некоторых частях его «Комментария», у Дадишо в его комментарии к Asceticon аввы Исаии есть место, очень существенное для Исаака, а также очень важное вообще:

«Благословенный Феодор Толкователь говорит о псалмах Давида, что когда святые люди молитвенно повторяют их как надо, они изгоняют бесов из нашего присутствия и приближают к нам святых ангелов и Господа ангелов, нашего Господа Христа. Ясно, что он говорит о назначении псалмов, при этом он не привлекает [свое] историческое толкование или то толкование, которое дается в комментарии таких людей, как Василий и Иоанн [Златоуст], ибо это годится лишь для изучающих богословие (ܐܣ̈ܟܘܠܝܐ, ʔeskolāyē) и для мирян. «Как надо» – так он называет духовное толкование псалмов, которое происходит во время [литургического] чтения псалмов отшельниками и святыми»¹³.

После этого предисловия я перехожу к тому, что Исаак говорит о связи между молитвой и псалмопением. Есть шесть Бесед, в ходе которых он делает несколько важных замечаний – три в 1-й части (Беседы 53, 65 и 80) и три в 3-й части (Беседы 41, 21 и 22). Недавно изданная 3-я часть не содержит какого-либо материала на данную тему.

В Беседе 65 из 1-й части Исаак утверждает, что «псалмопение является корнем [монашеского] образа жизни»¹⁴. Кстати, стоит заметить, что в следующем предложении есть интересная разница между сирийским оригиналом и греческим переводом: в сирийском оригинале Исаак замечает, что даже когда стихи «читаются отвлеченно, они более полезны, чем телесные труды», со всей очевидностью имея в виду, что просто труд повторения слов более ценен, чем другие виды телесного труда. Греческий переводчик, видимо не понимая этого, изменяет предложение так: «телесные труды более полезны, чем стихословие с отвлечением»¹⁵.

Характер псалмопения на различных этапах монашеской жизни

То, как совершается псалмопение, зависит от этапа монашеской жизни, на котором находится монах¹⁶: на первоначальном этапе упор делается на внешние аспекты труда «со многим молитвословием» в сочетании с «давлением на тело посредством усиленного поста» (Исаак имеет в виду образ давления винограда).

На среднем этапе внешние аспекты уходят «вовнутрь» при более избирательном подходе, которому помогают «чтение и особенно коленопреклонение». На третьем этапе упор ставится на «размышление и молитву сердца». Хотя псалмопение в сочетании с чтением и коленопреклонением на этом этапе продолжается, «более важным является постоянное размышление о домостроительстве [Божием] и сокровенная молитва». Количество спетых псалмов на этом этапе становится менее важным, и для тех, кто его достиг, «непродолжительного чтения Писания и [краткой] службы псалмов достаточно. Такие [люди] не трудятся много над этим, потому что в тот самый миг, когда начнут они псалмы или молитву, пленяются они другими [видами], которые превосходят всякое здешнее знание»¹⁷.

Важно понимать, что почти все, что Исаак говорит о псалмопении и его связи с молитвой, адресовано отшельникам и пустынникам как людям, достигшим этого третьего этапа, на котором, как он говорит, «нужно думать о том, как сердцу нашему приблизиться к Богу в службе и молитве»¹⁸.

В Беседе 80 из 1-й части Исаак дает некоторые практические советы о том, как начать. Он говорит:

«Когда пожелаешь стать на служение бдения, тогда, при содействии Божием, поступи, как скажу тебе. Преклони по обычаю колени твои и встань, и не тотчас начинай службу твою, но, когда помолишься сперва, и совершишь молитву, и назнаменуешь сердце свое и члены свои животворящим знамением креста, стой несколько времени молча, пока успокоятся чувства твои и утишатся помыслы твои. После сего возведи внутренний взор свой ко Господу и с печалью умоляй Его укрепить немощь твою, чтобы стихословие твое и мысли сердца твоего соделались благоугодными святой Его воле. И скажи безмолвно в молитве сердца своего»¹⁹.

Далее Исаак приводит слова предлагаемой молитвы, прося у Бога – в силу глубокого осознания человеческой немощи – помощи в защите против кружения помыслов и напора страстей. Стоит заметить, что эта молитва в греческом переводе значительно короче, а заключительный абзац отсутствует вообще. Таким образом, только в сирийском оригинале далее следует:

«С этими мыслями сердце твое сразу откроется благодатью, и ты прольешь слезы в начале молитвы твоей. Твои мысли станут ясными при воспоминании о Господе, а душа твоя получит спокойствие. [Затем] в собранности и ясности духа начинай свою службу без всякого смятения и продолжай ее вплоть до завершения с [чувством] радости»²⁰.

Опасности на пути: нетерпение и усталость

Но по нашей немощи две вещи могут пойти не так: мы можем испытать желание поторопиться к концу псалмопения или нами может овладеть чувство усталости. В первом случае Исаак дает такой совет:

«Если, когда отправляешь службу, помысл заговорит в тебе и станет тебе нашептывать: «Поспеши несколько, ибо дела у тебя много; скорее освободишься», ты не приобщайся к сему помыслу. А если сильнее будет беспокоить тебя этим, то воротись тотчас назад на одну славу, или насколько хочешь, и каждый стих, заключающий в себе вид молитвы, с размышлением повторяй многократно. И если будет опять смущать или стеснять тебя помысл, оставь стихословие, преклони колени на молитву и скажи: «Желаю не слова вычислять, но обителей достигнуть; ибо всякою стезей, какою не поведешь меня, пойду скоро» <...> Если же, когда пребываешь во бдении, продолжительное стояние одолевает тебя своей долговременностью, и изнеможешь от бессилия, и скажет тебе помысл, вернее же сказать, злохитренный проговорит в помысле, как в змие: «Окончи, потому что не можешь стоять», то отвечай ему: «Нет; но посижу одну кафизму, и это лучше сна. И если язык мой молчит и не выговаривает псалма, ум же поучается с Богом в молитве и в собеседовании с Ним, то бодрствование полезнее всякого сна»²¹.

В Беседе 80 из 1-й части, из которой я уже привел ряд цитат, Исаак утверждает, что «мы должны проводить нашу службу с чувством полной свободы или освобождения». Чем «портить вкус нашей службы», лучше нам чувствовать себя свободными и даже пропустить «одну-две hullālē»²² (две hullālē равняются одной десятой Псалтири). Однако греческий перевод сводит это к δόξα, что соответствует сирииской marmīṯā – группе всего из трех или четырех псалмов²³. Что Исаак имеет в виду, когда говорит о «свободе» в этом контексте, становится ясно из 2-й части:

«31. Служба псалмов есть закон, который порабощает душу смирению, свойственному подчиненным.

32. В законе этом есть свобода и в свободе есть закон. Некоторые испытываются и побеждают благодаря закону, другие же – благодаря свободе от него.

33. В свободе, как говорят, человек достигает большего преуспеяния, чем подчиняясь закону. Однако многие ошибочные пути весьма часто вытекают из свободы; многие виды падения таятся в ней. А с законом никто не сбивается с пути: те, кто сохраняет себя в узде его, могут подвергнуться падению в том случае, если прежде всего оставили его и пренебрегли им»²⁴.

В случае псалмопения:

«Есть закон свободы, и есть закон рабов. Рабский закон – это когда говорят: «я вычитаю столько-то псалмов за каждой службой и такое-то количество их на каждой молитве». [Такой человек] находится под ярмом во все свои дни, без изменения: не может он ничего изменить, так как связан необходимостью в молитве и службе детально следовать тому, что он установил для себя, то есть строго соблюдать число [псалмов] и время, [проведенное в чтении]. Все это совершенно чуждо всему пути истинного знания, ибо при этом не учитываются ни [божественные действия], ни немощь естества, ни необходимость постоянной борьбы. В первом [случае] благодать дается так, что человек задерживается [на молитве] по собственной воле; во втором [случае] естество оказывается слишком слабым для исполнения правила по причине [демонских] нападений, которые способствуют усмирению гордыни»²⁵.

Таким образом, отвергая «рабский закон» как упускающий всю суть монашеской жизни, Исаак пишет дальше, что он имеет в виду под «законом свободы»:

«Закон свободы [состоит] в неизменном исполнении семи служб, которые Святая Церковь установила для нашего целомудренного образа через Отцов, собранных Духом Святым на Вселенский собор»²⁶.

Подчеркнув необходимость для отшельников и пустынников следовать установлениям Церкви, Исаак продолжает:

«[Это не означает], однако, ни того, что за каждой службой я должен исполнять какое-то определенное количество псалмов, ни того, чтобы человек устанавливал на каждый день определенные количества молитв [для произнесения] между этими службами в течение ночи и дня, или временной предел для каждой из этих молитв, или определенный порядок слов. Но сколько благодать дает ему силы, столько и задерживается он на каждой молитве, и молится столько, сколько необходимо, и использует ту молитву, которую хочет»²⁷.

Основная мысль Исаака заключается в том, что для всех монахов, и особенно отшельников и пустынников, обязательным элементом их монашеской жизни является богослужение, а не количество псалмов, произносимых при его совершении.

В Беседе 53 из 1-й части Исаак предлагает некоторые советы своим братьям-отшельникам. Он начинает с вопроса:

«Хочешь ли насладиться стихословием во время службы своей и принять ощущение произносимых тобой словес Духа? Отложи совершенно в сторону количество стихословий, не принимай в расчет знания меры в стихах, произноси их как молитву, оставь обычное вычитывание и уразумей, что говорю тебе и что сказано на основании опыта, как бы в книге одного из мужей, руководимых Богом: да углубляется ум твой в изучение словес Духа, пока душа твоя удивлением к домостроительству не возбудится к великим их разумениям и чрез это не подвигнется к славословию или к полезной печали. И ежели есть что в молитве, усвой это себе»²⁸.

Разные способы отправления ночных служб

Несколько раз Исаак приводит примеры различных способов отправления lēlyā и всенощной, использовавшихся опытными отшельниками. Один мог проводить ночь в псалмопении, второй – в коленопреклонении, сопровождаемом молитвами и воздыханиями²⁹, третий мог ненадолго предаваться псалмопению, а затем остаток ночи проводить в пении гимнов и других стихотворных сочинений. В исключительных случаях отшельник мог прочитать одну marmīṯā и потом впасть в глубокое и продолжительное состояние исступления³⁰. Подводя итог, Исаак поясняет, как преуспевающие отшельники проводят, сами того не замечая, долгие часы всенощной различными способами, в то время как «их души радуются и ликуют, забывая о одеянии плоти, сплетенном из страстей, в которые она облечена. И по причине услады и ликования их сердца они не впадают в сон. Ибо они воображают, будто бы оставили тело и уже пребывают в том состоянии, которое будет после воскресения. И от своей великой радости они время от времени прекращают пение псалмов и падают на лица свои по причине сильной радости, возникающей в их душах...»³¹.

При правильном понимании для Исаака псалмопение и молитва – это не два отдельных элемента монашеской жизни. Первое не следует рассматривать как самоцель и отделять от молитвы. Но псалмопение и молитва имеют одну общую высшую цель и предназначение, а именно «приближать нас к Богу», и соответственно их нужно рассматривать как взаимосвязанные и взаимодополняемые: молитва должна проливать свет на псалмопение, а псалмопение должно вызывать глубокую молитву и служить ей «трамплином». Так, сам Исаак говорит в одном месте о «святом псалмопении, когда оно поглощено чистой молитвой»³².