№46, преосвященного Парфения, епископа Подольского, от 9 декабря 1905 года

Имею честь покорнейше донести Святейшему Синоду, что мною не исполнено требование Святейшего Синода указом от 27 июля сего года, № 8, о представлении соображений по вопросам, подлежащим рассмотрению на предстоящем Поместном Соборе русской Церкви, по многим причинам: отчасти – по обилию епархиальных дел и неудовлетворительному состоянию здоровья, а главным образом – по глубокому убеждению, что, пока царит в России смута, не следует собирать Поместного Собора и предпринимать какие-либо крупные реформы в области церковной жизни и церковного управления. Собор будет иметь подобающий ему авторитет, а определения его – силу только при условии, если за Собором будет стоять сильная государственная власть. От такого или иного исхода политической смуты в России стоит в зависимости и дело реформ в церковной жизни, а потому и трудно сейчас сказать по этому делу определенное и решительное слово. А пока улягутся волнения, – я полагал бы, – следует строго держаться существующих законоположений и не ослаблять, но усилить церковную дисциплину.

При сем имею честь представить Святейшему Синоду записку моего викария, преосвященного Димитрия, о Поместном Соборе и желательных реформах в Церкви и «Мнения» съезда духовенства Подольской епархии по тем же вопросам.

Согласно указу Святейшего Синода от 27 июля 1905 года, за № 8, имею честь смиреннейше доложить следующее. Тяжелые, смертельно скорбные дни, переживаемые нашим отечеством, а вместе с ним и нашей святой Церковью, заставляют, – не могу не сознаться в этом, – призадуматься над вопросом, нужно ли было теперь, в это несчастнейшее для святой Руси время, возбуждать суждения о необходимости изменения существующего у нас церковного управления на иной строй, строго согласованный с требованиями св. канонов Христовой вселенской Церкви. Знаем мы, как и прочие, получившие образование в наших богословских школах, что наше высшее церковное управление, вызванное к бытию непреодолимой, железной волей великого Петра через послушное, но не совсем чистое орудие – малоправославного Феофана Прокоповича, по своей идее и форме во многом отступало и отступает от прямых постановлений св. Вселенских и Поместных Соборов; но лучшие наши иерархи, входившие в состав этого управления со времен Петра 1 до наших дней, ради «экономии церковной» принужденные примиряться с петровским преобразованием и подчиняться требованиям всесильной гражданской власти, всегда рьяно и ревниво охранявшей установленное управление по причинам, совершенно для нас непонятным и, вне всякого сомнения, малопонятным и для самой гражданской власти, старались никогда не отступать в своих решениях от св. канонов и умели даже в самые бедственные для св. Церкви русской времена, как например – в правление Бирона и царствования Петра 3 и Екатерины 2, сохранять в целости и неповрежденности все заветы, все предание – как устное, так и письменное – вселенской Божией Церкви. Поэтому, думали мы, нельзя ли было и в наше смутное время, без созыва Поместного Собора (возбуждающего в некоторой части нашего духовенства и так называемой интеллигенции дикие желания внести посредством реформ в православную Церковь чисто протестантский дух), сохраняя установленный порядок церковного управления, употребить тщание быть непоколебимыми в исполнении всех велений вселенской Церкви? Ведь, наконец, без Собора вызванный к жизни существующий порядок церковного управления мог бы быть изменен и без Собора одним Святейшим Синодом, по сношении с Восточными патриархами, небезучастными в установлении в Церкви нашей синодального управления, и по утверждении Верховной власти. Но теперь мысль о Поместном Соборе проникла во все решительно слои русского общества, стала всеобщим достоянием, и нет никакой возможности не осуществлять ее; теперь, наоборот, следует поторопиться с созывом Собора, чтобы страсти реформаторов, разгораясь все сильнее и сильнее, не создали для предположенного, неизбежного Собора слишком тяжелого положения, не возбудили бы части русского народа против будущих отцов Собора. Поэтому чем скорее и неожиданнее будет созван Собор и чем меньше будут длиться дни его заседаний, тем более несчастий можно будет избегнуть нашей св. Церкви, тем менее она приведена будет в сотрясение врагами Божиими, диавольски предвкушающими радость от ожидаемых ими разделений между членами Собора ненавидимой этими врагами Церкви Божией.

Кому заседать на Соборе? Каждый православный сын Божией Церкви, не задумываясь, ответит прямо на этот вопрос: епископам Церкви Христовой. Все епископы русской Церкви без всякого исключения, правят ли они епархиями, состоят ли помощниками у правящих, проживают ли на покое, обязаны явиться на св. Собор Христовой всероссийской Церкви. Каждый член Церкви русской, имеющий благодать епископства, обязан быть и членом Собора, и никакая власть на земле и на небе не может и не должна воспретить ему, т. е. всякому русскому епископу, принять участие в суждениях о деле, порученном Богом Отцом епископу, как апостолу Бога и Господа Иисуса Христа, освященному Богом Духом Святым. Все епископы русские должны братски собраться для изыскания способов и мер к неповрежденному и неизменному хранению св. веры, переданной им преемственно св. апостолами и отцами Церкви. Но, кроме епископов, на Собор должны быть приглашены и богопросвещенные и уважаемые в Церкви пресвитеры Христовы и истинные други Божии – миряне, члены тела Христова – Церкви. Эти последние (священнослужители и миряне) будущие члены Собора избираются или Святейшим Синодом, или отдельными епархиями, малыми Церквами, неделимыми частями всероссийской Христовой Церкви. Святейший Синод по-своему усмотрению может назначить из пресвитеров и мирян членами Собора такое количество, какое он найдет необходимым для сего. Святейший Синод, думаем, должен принять на себя приглашение на Собор профессоров наших духовных академий, по 2 человека от каждой, и человек 10 преподавателей наших семинарий, заявивших себя в духовной литературе какими-нибудь учеными трудами. Но, кроме назначенных Синодом, из каждой епархии отправляются на Собор вместе со своими епископами еще и два члена, пресвитер и мирянин, нарочито для сего избранные. Избрание же этих членов Собора, думаем, может совершиться таким образом. Епархиальный архиерей должен оповестить все подведомое ему духовенство о необходимости выбора на св. Собор двух представителей и предложить для сего всем настоятелям приходов собрать в известный день в св. храм всех своих прихожан, достигших гражданского совершеннолетия, и, объяснив им великое значение церковного Собора и высокую честь присутствования на нем, предложить избрать из своей среды человека, по своим умственным, нравственно-религиозным качествам достойного, аще угодно будет Господу, присутствовать даже на самом Соборе всей русской Церкви. С этим избранным мирянином приходский пастырь отправляется на благочиннический соборик (собрание иереев и всех членов причта одного благочиннического округа). Здесь все члены причта благочиния избирают из своей среды одного из иереев, могущего быть, аще угодно будет Богу, членом Собора; а миряне – избранники приходов, под руководством о. благочинного, но без всякого вмешательства и давления с его стороны («под руководством» – должно разуметься объяснение кандидатам, каким образом они из своей среды должны избрать одного), избирают из своего числа одного, признаваемого ими за человека, способного для присутствования на Соборе. Избранные иерей и мирянин являются в епархиальный город, где, ко времени их явки, епархиальным архиереем вместе с городским духовенством и мирянами должны быть избраны также кандидаты в члены Собора по вышеуказанному порядку. Все кандидаты под руководством епископа своего избирают из своего числа двух: пресвитеры – пресвитера, а миряне– мирянина. Эти-то избранные и будут считаться членами будущего Собора – представителями епархии, нераздельными со своим епископом.

Миряне, призванные на Собор, перед первым заседанием его должны (это же обязаны делать в каждом приходе, благочинническом округе и епархиальном городе все избиратели и избранники) всенародно исповедать чистоту своей веры и преданность всецелую предписаниям и постановлениям св. Церкви. После этого только могут быть допущены эти избранники на заседания св. Собора.

Ныне ни для кого не тайна, что часть (хотя, по милости Божией, и меньшинство) духовенства, в особенности некоторые иереи наших столиц, Москвы и Петербурга, уже и теперь не покоряющиеся своим епископам, решили реформировать Церковь Божию, т. е. заставить ее оставить отеческие предания и тем лишить ее небесной благодати, отсечь ее от тела единой вселенской апостольской Церкви. Для этой пагубной цели эти враги истинной Церкви, мнящие себя последователями первенствующей апостольской Церкви, употребляют всевозможные усилия (прибегают к защите, протекции, покровительству сильных мира сего, графов, князей и даже великих князей) попасть на Собор и, вне всякого сомнения, намереваются произвести на нем разделения. В случае недопущения их на Собор они устроят свой особый собор и постараются увлечь за собой маловерующих из интеллигенции и часть непросвещенного русского простого народа, например – фабричных, солдат и т. п. Словом, будут ли эти реформаторы (наши Лютеры, Кальвины и Цвингли) на Соборе или нет, они все же учинят раскол, имеющий причинить великие страдания телу Христову. Вследствие этого мы, православные, исповедующие, что спасение обретаем мы только в Церкви Христовой, учение коей содержится в Св. Писании и Св. Предании, обязаны заранее принять все меры, чтобы все диавольские их ухищрения свелись к нулю, не имели бы, по крайней мере, для живых и действительных членов Церкви, под которыми следует разуметь наш простой русский народ, никакого значения. Для этого обязаны мы, по крайнему моему разумению, пригласить на наш Собор одного из Восточных патриархов. Присутствие святейшего патриарха и санкционирование им постановлений Собора обратит в ничто все козни вражии для искренно верующего сердца каждого русского человека, и члены Церкви гарантированы будут от увлечения развратным учением петербургских протестантов-иереев. На Соборе нашем должен присутствовать или вселенский патриарх – святейший Иоаким 3, или Иерусалимский – блаженнейший Дамиан, если первому по каким-нибудь политическим причинам нельзя будет прибыть на Собор. В случае же невозможности быть на Соборе нашем блаженнейшему Дамиану должен быть приглашен патриарх и папа Александрийский – святейший Фотий, ученейший из современных иерархов наших. Для большей авторитетности Собора нашего, по моему мнению, должны быть приглашены и патриархи, на покое проживающие: святейший Константин 5 и блаженнейший Никодим, как прекрасно владеющие русским языком.

Святая Русь наша давно уже не видела у себя дражайших гостей – патриархов православных; их прибытие в наше исстрадавшееся от братоубийственных междоусобиц отечество явилось бы, поистине, Божиим благословением для него, оживило бы в сердцах наших пылкость к св. вере нашей и предохранило бы святую Церковь нашу от великих волнений и бедствий потери многих сынов, могущих стать добычей диких волков – либералов-священников по чину Гапона.

Конечно, приглашенные патриархи должны занимать на Соборе первые места, а один из правящих (в случае присутствия, например двух) должен быть председателем Собора, даже и после выбора и утверждения Всероссийского.

В присутствии и председательстве на Соборе одного из православных греческих патриархов мы видим единственный исход, единственную гарантию от появления в Церкви нашей раскола, протестантства и распространения его среди народа. Если будет на нашем Соборе хоть один патриарх, то нам не страшен будет никакой его состав; если бы даже силой ворвались не приглашенные и провозгласили свои безумия, то и тогда их бредни не оказали бы на святой народ русский никакого влияния, ибо на святой Руси православные хорошо и твердо помнят, что на чьей стороне православные греческие патриархи, той и принадлежит истина Христова – вера православная.

Вне всякого сомнения, что реформаторствующие иереи, через преданных себе и сочувствующих раздиранию на части Церкви Божией – некоторых влиятельных русских князей, будут стараться перед Правительством выставлять всевозможные препятствия и затруднения к приглашению патриарха на Собор; но мы должны умолить благочестивейшего нашего Самодержца, православного Государя Императора – надежды Церкви, дать нам возможность узреть истинных живых носителей преданий апостольских – св. патриархов.

Никакие материальные затруднения не должны нас остановить перед приглашением патриархов. Если правительство откажется затратить что-либо на приезд их, то мы должны принять все расходы на себя; архиереи – обложимся, обложим свои монастыри, призовем на помощь благочестивое купечество, дворянство. Верим, что среди наших пасомых, в особенности среди столичного купечества, найдутся не единицы, готовые дать десятки тысяч для достойного приема дражайших гостей – вселенских учителей.

Указав на состав и председателя Собора, я не стану долго останавливаться на остальных вопросах синодального указа, ибо уверен, что Собор или сам легко их разрешит без предварительной даже разработки, или разрешение их будет предоставлено Собором епархиальным соборам духовенства под председательством местных епископов.

Так, например, вопрос о порядке рассмотрения и разрешения дел Собором должен быть разрешен самим Собором.

Святой Собор, конечно, немедленно устранив неканоническую систему управления нашей отечественной Церкви, примет систему, существующую во вселенских патриархиях, которые должны быть для нас образцами. У наших чиновников есть тенденция ссылаться на устройства Церквей в королевствах Румынском, Греческом и Сербском и Черногорском княжестве и оправдывать их практикой нашу; для этого иногда и в официальном органе нашем «Церковных Ведомостях» печатаются статьи об устройстве и организации Церквей в перечисленных государствах. Но Церкви эти для нас примером служить не могут, так как система их управления, к сожалению, есть сколок нашей же, несколько исправленной, и, благодаря самоотверженности и преданности св. канонам предстоятелей этих Церквей, более приноровленная к требованиям правил вселенской Церкви. Святой Собор обязан восстановить у нас строго канонический строй Церкви. Введенное каноническое устройство, глубоко верим, ни на окраинах государства, ни в центре не может оказаться вредным для единства государства. Если в мусульманской Турции существуют четыре патриархата самостоятельных и их существование не угрожает нисколько единству Турции, почему же у нас в России областное каноническое устройство может повлечь за собой вред и может угрожать единству государственному?

Если благословит Господь, и Церкви русской, двухсотлетней пленнице, возвратят все незаконно отнятые у нее права, освободят ее от стряпни Феофана Прокоповича и разных консисторских уставов, то отцы Собора легко изыщут способы для простого и канонического управления епископами своих епархий через совет пресвитеров, законно избранных всем клиром епархии. Епископ, имея в руках св. Евангелие, постановления Собора и святоотеческие правила, Господу поспешествующу, будет право править святой Церковью и право судить вверенный ему клир. Не потребуется никаких новых установлений. Святая Церковь существует 19 веков, и русская Церковь воспользуется установлениями, существующими в других православных Церквах. Все это не введет государство в новые расходы.

Когда русской Церкви дозволено будет действовать так, как, например, в пределах нашей империи действует Церковь папская, то вопросы о благоустройстве приходов, оживлении в них жизни, об епархиальных съездах и суде церковном разрешены будут по епархиям собраниями духовенства, согласно св. канонам Церкви.

Члены клира православной Церкви русской, как природные русские граждане, ничем не заслужившие лишения или ограничения прав, думаю, имеют полное право требовать, чтобы государство не отстраняло их от участия в общегосударственном управлении, допустило бы их в Государственный Совет и другие высшие учреждения. Государству незачем брать на себя обязанность ограничения клириков в некоторых гражданских правах; в этом последнем заинтересована сама власть церковная, и последняя, согласно с канонами, должна ограничивать гражданские права клириков и просить государство о принятии во внимание и признании этих ограничений законными.

Думаем, что не следовало бы государству ограничивать церкви, приходы, монастыри и все епархиальное духовенство, как отдельные юридические лица, в приобретении куплей, продажей, унаследованием прав собственности. Ограничение в этом праве и затруднения при приобретении недвижимой собственности церковными общинами являются в настоящее время анахронизмом. Правительству, конечно, нечего опасаться, что глубокая религиозность многих может повести к обогащению монастырей, церквей, духовенства и к обнищанию наследников жертвователей. Ныне – иные времена; не следует из-за несуществующей, да, пожалуй, и никогда не существовавшей, а лишь воображаемой опасности стеснять церковные общины в этих правах, коими пользуются в государстве подобные церковным общинам учреждения.

Собор должен рассмотреть вопрос о духовно-учебных заведениях и должен настоять, чтобы нисколько не ослаблялась дисциплина в этих существенно необходимых для Церкви учебных заведениях, воспитывающих в своих стенах будущих пастырей, подвижников, жизнь коих в мире будет усыпана далеко не цветами. Святейший Синод с патриархом во главе и епархиальные архиереи должны остаться главными распорядителями судеб духовно-учебных заведений. Начальники этих последних всецело и во всем должны зависеть от епископов, коим Самим Господом Богом вверено управление Церковью. Церковь нуждается в чисто ученых, богословских учреждениях, нуждается в высших православных богословских школах; поэтому св. Собор должен, думаем мы, оставить в полном подчинении Святейшему Синоду существующие духовные академии, в коих могут быть только учителями во всем преданные православной Церкви лица. Святейший Синод и епархиальные архиереи должны следить, чтобы в академиях и семинариях господствовало чисто православное богословское учение, и инако учащих – тайно или явно – в этих школах немедленно должны удалять оттуда. Не стану касаться здесь преобразований учебной программы наших школ, так как этот вопрос будет всесторонне разработан советом и правлениями духовных академий и семинарий.

Заканчивая свою записку, не могу не выразить желания, чтобы Святейший Синод теперь же, перед созывом Собора, вызвал в Петербург из наличного епископата не менее 15 епископов, выдающихся своими научными познаниями и административными талантами, и вместе с ними, на основании поступивших в Святейший Синод записок епархиальных архиереев, выработал бы программу действий не только ожидаемого временного Собора, но и всей Церкви русской, которой должен был бы руководиться каждый русский епископ в печальные дни гражданской истории нашего отечества.

Съезд духовенства Подольской епархии, рассмотрев в заседаниях 28, 29 и 30 сентября акты окружных пастырских собраний и уездных комиссий о мероприятиях, вызываемых указом 17 апреля 1905 г. и современным политическим состоянием России, пришел к следующим заключениям.

Высочайший указ 17 апреля 1905 г., составляющий акт справедливости Правительства по отношению к разноверным элементам, входящим в состав Российской империи, приветствуется Подольским духовенством, как заря обновления Церкви и государственной жизни. Духовенство не имеет оснований опасаться потери престижа своего и Церкви, так как убеждено в незыблемой жизненности и авторитетности православного учения.

Указ 17 апреля является удовлетворением естественного стремления человека к свободе личности. Любовью и уважением к личности проникнуто евангельское учение, а потому все, основанное на этой любви, не может быть осуждаемо и отвергаемо провозвестниками того учения – православными пастырями. Но так как между пастырями и народом существует несомненная, тесная нравственная связь (как бы ни были печальны некоторые отдельные случаи), и нравственное влияние их на простонародную среду в общем весьма значительно, то этим выясняется и особенная, подсказываемая современным внутриполитическим положением России роль духовенства, как истолкователя и проводника в народ не противоречащих идее христианской любви преобразовательных начал последнего времени. К этой именно роли, по мнению духовенства, оно и призвано правительством, которое признало в принципе пользу активного, усугубленного участия его в общественной жизни народа и обнаружило особенное доверие к православному духовенству через допущение его к участию в Государственной Думе, каковым правом духовенство и должно воспользоваться в полной мере. Для этого оно должно сплотиться, чтобы провести в Государственную Думу вполне разделяющих его взгляды представителей. К осуществлению этой своей задачи духовенство приступает с верой в свои силы и с убеждением в полезности предстоящей деятельности для Церкви, народа и отечества. Для выполнения ее духовенство встречает много препятствий в своей внутренней организации, а потому, в целях устранения их, находит необходимыми некоторые реформы в самой этой организации.

Ввиду того, что важнейшие из этих реформ неизбежно должны охватить всю православную российскую Церковь, то суждение о них, несомненно, должно принадлежать всей Церкви. При существующем порядке управления ею, связывающем даже высших служителей ее и гнетущем приходское православное духовенство, разрешение таких вопросов не может быть свободным и безошибочным. Верный выход из настоящего положения нашей Церкви может быть указан только Всероссийским Собором из свободно избранных представителей духовенства всех епархий, при участии известных своей преданностью Церкви мирян, которые могли бы привнести свое понимание нужд Церкви и знание ее канонов. Само собой понятно, что решения такого Собора должны быть безусловно свободны, что несомненно вытекает и из смысла указа 17 апреля и из запросов церковно-религиозной жизни. В ту пору, когда свободой устройства стали пользоваться даже незначительные религиозные общины, было бы аномалией лишать такой свободы целую Церковь, нуждающуюся в развитии своей внутренней и общественной жизни, притом – Церковь, господствующую в государстве.

Относя окончательное разрешение назревших вопросов по реформе церковной жизни к компетенции Всероссийского Собора, духовенство Подольской епархии считает себя вправе высказаться, какие именно из реформ, по его мнению, представляются наиболее безотложными.

Для объединения всех мероприятий духовенства епархии в делах веры, нравственности и пастырской практики и для выработки постановлений, приемлемых духовенством епархии, необходимо расширить компетенцию епархиального съезда, с преобразованием его в епархиальный собор, под председательством епископа и с участием в нужных случаях мирян. Необходимость в таком соборе и в такой компетенции его вытекает из самой идеи соборного управления Церковью.

Форма нынешнего епархиального управления должна подлежать изменению. Устанавливается нужда в таком учреждении, авторитет которого был бы основан на доверии духовенства, и которое могло бы служить связующим звеном между епископом и паствой. Таким учреждением может быть только существовавший в древней Церкви совет пресвитеров при епископе. Этому совету надлежит состоять из выборных на определенный срок от приходского духовенства пресвитеров. Компетенции совета пресвитеров при епископе должно подлежать решение всех вопросов и дел церковно-приходской жизни епархии; по отношению же к делам, решаемым на окружных пастырских собраниях, совет должен иметь значение высшей инстанции. При совете пресвитеров для ведения текущих дел может быть и канцелярия, но под непосредственным руководством одного из членов совета. Деятельность такого совета, естественно, может иметь нормальное течение только при уменьшении территориальных размеров нынешних весьма больших епархий.

Подлежит реформе и современный духовный суд, который чужд гласности, ведется на основании канцелярских данных, подвержен, в силу своей большой зависимости от канцелярии, медлительности и лишает обвиняемых общедоступных способов защиты через юридически образованное доверенное лицо.

Справедливо восстановить права приходской общины, существовавшей в первые времена христианства, и предоставить прихожанам, при непременном участии окружного духовенства, производить выборы членов причта из правоспособных кандидатов, имеющихся в епархии, с сохранением за епископом права утверждать или не утверждать избранных. Такой порядок выбора священнослужителей, при настоящих условиях, осуществим только в исключительных случаях; в полном же объеме он может быть проведен в практику только в том случае, когда будут осуществлены все другие желанные реформы в церковной жизни. Тогда жизнь духовенства и прихода сложится на новых взаимных отношениях, народ привыкнет к ним, и естественно явится более возвышенное представление о пастырских достоинствах.

Пастыри, руководствуясь божественным примером Пастыреначальника-Спасителя и пастырской практикой св. апостолов и св. отцев Церкви, должны быть печальниками своего народа во всех случаях его жизни. Их авторитетный, беспристрастный, чуждый корысти и личных счетов голос должен раздаваться всегда, когда перед глазами зло, попрание правды, обида слабого и проч. Выполнить эту миссию при нынешних условиях, при неимении прав на общественную деятельность, пастыри не могут. И потому духовенство в данном случае всецело присоединяется к тем положениям, которые высказаны в записке первостоятеля нашей Церкви – митрополита Антония, которая гласит: «Наставники и прочие духовные лица инославных общин, являясь ставленниками сих последних, должны иметь для них особый авторитет, и при всех обстоятельствах не только чисто церковной, но и общественной жизни окажутся естественными представителями своих общин и ходатаями за них. Поэтому не следует ли распространить на православных священников право быть непременными членами общественно-государственных учреждений, имеющих место в их приходе, участвовать в мирских сходах и быть представителями общины по желанию последней?» Духовенство заявляет, что дарование ему прав на общественную деятельность есть акт справедливости и неотложной нужды. А потому, для уничтожения существующей отчужденности духовенства от общественной жизни, в целях достижения наибольшего влияния Церкви на направление этой жизни, необходимо предоставить духовенству право непременного представительного участия во всех учреждениях, ведающих общественные дела.

Доброй и согласной жизни пастыря с приходом много мешает плата за требоисправления. Это роняет престиж духовенства, умаляет его нравственное влияние на прихожан, но в то же время составляет главное средство содержания духовенства, так что отказаться от этой платы в настоящее время, когда жизнь дорожает, а другие источники (церковная земля) скудны и неравномерны, оно не может, – а потому признает настоятельно необходимым обеспечение духовенства соответствующим времени и положению жалованьем. «Материальное положение духовенства, – говорит г. обер-прокурор Св. Синода в своем всеподданнейшем отчете, – представляет больное место в церковно-общественной жизни, вредно отражающееся не только на жизни и деятельности этого сословия, но вносящее много ненормального и в общественную жизнь. Если принять во внимание возлагаемые на духовенство многоразличные обязанности по долгу службы, те требования, какие предъявляет к духовенству нынешняя жизнь и современное общество, и, наконец, вообще служебное положение духовенства, требующее лиц с известным образовательным цензом и, следовательно, с известными умственными запросами и нравственными убеждениями, то справедливость требует признать, что получаемое духовенством вознаграждение за свои труды действительно далеко недостаточно, а сам способ получения этого вознаграждения и условность его размеров слишком тяжело отзывается на нравственном состоянии духовенства... Что же касается доходов натурой и деньгами за требоисправления, то этот способ обеспечения духовенства, тяжелый для самого духовенства и для прихожан, в большинстве неудовлетворителен по своим размерам. Жизнь с течением времени осложняется и предъявляет новые требования. В настоящее время духовенство должно постепенно увеличивать свои расходы как по содержанию себя, так и по содержанию и обучению детей. Между тем доходы его не только не увеличиваются, но в очень многих местах, вследствие возрастающей дороговизны и частых неурожаев, даже уменьшаются. Поэтому масса духовенства переносит много горя, нужды, – и если оно так усердно стремится дать образование детям, так или иначе устроить их в жизни, то исключительно благодаря тому, что оно не щадит себя, мало заботится об удовлетворении своих личных потребностей, ведет простой, скромный образ жизни. Домашняя жизнь сельского духовенства очень незатейлива. Псаломщики, семейные диаконы живут нисколько не лучше крестьянина. Очевидно при таких условиях, что не жадность духовенства, не стремление наживать капиталы побуждают его заботиться об увеличивании своих доходов, а простое удовлетворение самых насущных своих потребностей. Материальная необеспеченность духовенства заметно отражается на его деятельности и на нравственном состоянии... Материальная зависимость от прихожан ставит иногда уступки, близко граничащие с унижением авторитета пастырей в глазах их пасомых» («Церковные Ведомости» 1905 г. №35). Таково мнение и всех близко стоящих к духовенству и знающих его жизнь и деятельность.

Нынешние духовно-учебные заведения, в которых воспитываются и обучаются кандидаты священства, не соответствуют своей цели ни по общей организации своей, ни по действующим программам учебного курса. Преследование ими одновременно двух задач – общего образования и специального богословско-пастырского – на практике оказывается несовместимым. Поэтому желательно было бы преобразовать духовно-учебные заведения в смысле совершенного отделения общего образования от специального богословского, чтобы лица, не чувствующие призвания к пастырству, могли свободно избирать для себя другие пути дальнейшего образования в общедоступных высших учебных заведениях. Для этой цели необходимо согласовать программы общеобразовательного курса духовно-учебных заведений с программами светских; для подготовления же кандидатов священства, чувствующих к тому призвание, учредить богословские факультеты при епископских кафедрах, на каковые поступали бы молодые люди всех сословий, прошедшие среднеобразовательную школу, чем будет уничтожена кастовая замкнутость духовного сословия и установится более широкое общение с другими общественными классами. В интересах уничтожения той же кастовой обособленности желательно было бы преобразовать и женские духовноучебные заведения на началах равенства по программам и правам с правительственными полными женскими гимназиями.

Существующее в настоящее время церковно-школьное дело в сумме других пастырских обязанностей духовенства требует также некоторых изменений в установившемся строе. Как показал опыт, институт уездных наблюдателей из бесприходных священников не оправдал возлагавшихся на него надежд. Укомплектовываясь в большинстве случаев лицами молодыми, малоопытными, оторванными от жизни прихода и той самой школы, которую они приставлены наблюдать, этот институт черпает свое знакомство со школой только в показной стороне этой жизни. С пользой для дела уездные наблюдатели могут быть заменены прежними окружными, с разделением между последними и присвоенного уездным наблюдателям жалованья; они, как ближе стоящие к школам своего округа и работающие в собственной школе, будут иметь возможность чаще посещать их, следить за ходом дела в них, надлежаще руководить ими и о религиозно-нравственном состоянии просвещения в приходах докладывать пастырскому собранию. По должности они останутся членами отделения училищного совета, вместо существующих, причем из своей среды они будут избирать председателя отделения.

Польза Церкви несомненно подсказывает, в ряду других мер, также необходимость очистить клир от бесполезных и вредных членов, ради чего желательно было бы предоставить таким лицам свободный выход из духовного звания без удерживающего их теперь ограничения гражданских и других прав и зачета лет службы на пенсию.

Значительное число дрязг и жалоб среди членов причта, как показывает опыт, возникает при участии псаломщиков, которым, с усилением в Церкви светской власти, искусственно присвоено неподобающее значение. При существующем порядке назначения их епархиальной властью, которая лишена возможности надлежаще узнать не только нравственные качества, но и степень подготовленности ищущих такой должности лиц, в число членов причта попадают недостойные духовного звания люди. Посему представляется необходимым – право выбора и удаления псаломщика предоставить пастырскому собранию при участии представителей от прихожан.

Необходимо, чтобы пастыри твердо вступили на путь самодеятельности, взаимодеятельности, взаимопомощи и братского контроля, для чего желательно предоставить духовенству право избрания должностных лиц округа, право контроля деятельности этих лиц и остальных членов округа и компетенцию судебной инстанции.

Желательно и настоятельно необходимо немедленно предоставить окружным пастырским собраниям право избрания благочинных и прочих должностных лиц в округе, причем желательно сократить количество их и возложить функции деятельности их на пастырские собрания.

Благочинный, по назначению, является всецело зависящим от своего начальства: он должен заботиться, чтобы все номера предписаний и указов были исполнены, невзирая на неудобоисполнимость их для округа. С последним ему нет нужды сноситься на правах взаимного уважения: поневоле ему приходится быть чиновником, предписывающим и требующим, но очень редко сочувствующим и помогающим. Естественно, что такие благочинные не имеют авторитета в своих округах. Благочинные же выборные будут стараться оправдать выраженное им доверие округа, будут любимыми и авторитетными начальниками. Одноокружные священники знают достоинство и недостатки своих собратьев и выберут в должность благочинного только наиболее достойного и уважаемого. Между тем епархиальная власть может легко избрать лицо, не подходящее для деятельности благочинного, чему много примеров дает настоящая действительность.

Избрание всех должностных лиц желательно на определенный срок, не более 3-х лет.

Все возникающие недоразумения между членами причта и между причтом и прихожанами, а равно и компрометирующие духовное сословие дела и проступки членов причта полезно приостанавливать и устранять в самом начале их появления. С успехом выполнит это само духовенство, подавая добрые советы провинившимся собратиям. Если же будет замечено, что братски поданный совет не подействовал исправляюще на собрата, то пастырское собрание предлагает ему выйти из прихода округа. Эта, уже крайняя, карательная мера приводится в исполнение епископом по представлению и ходатайству окружного собрания. С введением суда пастырского епархиальному начальству не будет необходимости (кроме исключительных случаев) прибегать к формальным следствиям, всегда, бесспорно, унижающим не только обвиняемого, но и его сослуживцев, и вообще роняющим в глазах народа духовный сан.

На ремонт и благоукрашение храма, на устройство хора, на библиотеку, ремонт причтовых помещений, на нужды школ и на приходскую благотворительность и проч. производить расходы при широком участии прихожан, без ограничения сумм и не испрашивая на то каждый раз разрешения епархиального начальства, – безразлично, производится ли расход на средства прихода или же из свободных церковных сумм.

В целях успешного отражения инославной и сектантской пропаганды необходимо широкое распространение среди населения направленных против католичества и сектантства брошюр и листков, а также краткого молитвослова на местных наречиях – малороссийском и молдавском. Означенные брошюры и листки должен издавать епархиальный миссионерский комитет и рассылать их в свои отделения в городах и местечках, откуда эти издания приобретались бы в сельские церковные библиотеки.

Приходы Подольской епархии в средствах содержания духовенства слишком неравны; необходимо их уравнение. Работа эта – трудная и сложная, а потому решение этого вопроса необходимо предоставить ближайшему епархиальному съезду по предварительном обсуждении его (вопроса) на окружных пастырских собраниях.

Непомерное обложение церквей взносами в пользу разных учреждений вызывает справедливые нарекания со стороны прихожан, ложится тяжелым бременем на церковное хозяйство и служит в некоторой степени причиной охлаждения прихожан к храму. А потому крайне необходимо многие сборы, как косвенные обложения церквей, отменить или уменьшить, а именно: а) уменьшить плату за бланки и сократить количество их; в частности, бланки для составления списков по воинской повинности «на каждое лицо» следовало бы совершенно уничтожить, как бесполезные и в значительной степени усложняющие письмоводство; б) прекратить выписку в церкви ненужных книг и брошюр; в) прекратить взносы на содержание Подольского епархиального училищного Совета, его отделений и на канцелярию консистории; г) упразднить сборы по всем кружкам, подписным листам и тарелочные сборы в пользу разных внеприходских учреждений и освободить священников от обязанности производить какие-либо сборы, как нарушающие церковное благочиние, а предоставить учреждениям, имеющим право на то, производить таковые вне храма через своих уполномоченных.

Желательно освобождение священников от представления окружным цензорам писанных проповедей и отчетов о своей проповеднической деятельности. Ввиду многосложных занятий и обязанностей священника по церкви, школе и приходу, писание проповедей и отчетов для представления цензору духовенство епархии считает для себя и обременительным и не достигающим цели контроля над проповеднической деятельностью духовенства.