№52, преосвященного Алексия, епископа Таврического, от 29 декабря 1905 года

По духу и букве православных церковных канонов, высшим органом церковного управления российской Церкви должен быть Поместный Всероссийский Собор епископов (Всел. Соб. пр.5-е). Только при соборной форме управление церковное имеет более твердости, порядка и благоустройства. Местом Всероссийского Собора может быть или Киев – Руси чистая купель, или Москва – сердце России. В Петербурге не может быть Собора, ибо там может случиться нежелательное давление на собравшихся. В Москве и Киеве много святынь, много обителей, где могут найти себе приют съехавшиеся архипастыри. Собор может собираться по мере нужды: и дважды в год (Апост.37-е; 1Всел. Соб.5-е; 4Всел. Соб.19-е) и однажды (6Всел. Соб.8-е; 7Всел. Соб.6-е). Временем Собора может быть время между Пасхой и октябрем (4Всел. Соб.8-е). Состав Собора ясно указан и в Священном Писании и в канонах Церкви. По Деян.15:22 на соборе должны быть епископы, пресвитеры и вся Поместная Церковь, т. е. епископы, пресвитеры, диаконы, чтецы и миряне. На первом Вселенском Соборе, мы знаем, был диакон александрийской Церкви св. Афанасий. От каждой епархии епископ берет с собой на собор одного пресвитера, одного диакона, одного чтеца и одного мирянина. Представителей клириков избирает епархиальный съезд, мирян – общие церковно-приходские собрания по одному, а эти избранные лица из своей среды избирают одного. На основании ясно выраженных в церковных канонах указаний, определяющий, решающий голос принадлежит только Собору иерархов (Деян.15:28; Апост.37-е; 4Всел. Соб.19-е; 6Всел. Соб.2-е, 8-е; 7 Всел. Соб.6-е; Васил. Вел.47-е). Все остальные члены Собора пользуются только правом голоса совещательного. Право созвать Всероссийский Собор Государь Император оставил, по обычаю византийских царей, за собою. Всем епископам и другим членам Собора прогоны и содержание должны быть назначены из Государственного Казначейства (см. «История Всел. Соб.», пр. Иоанна, с. 24). Собору принадлежит власть законодательная, административная и судебная. Постановления Поместного Всероссийского Собора обязательны для всей русской Церкви.

Как скоро должен быть созван Всероссийский Собор, об этом Государь Император сказал слишком определенно: «Когда наступит для сего благоприятное время». Пока не утихнут в нашем отечестве внутренние брожения и волнения, не может быть и речи о церковном Соборе. Имея в виду «набеги варваров и иные случайные препятствия», 6 Вселенский Собор разрешает собираться вместо двух раз всего однажды. Может быть, «набеги наших варваров-революционеров и мятежников» и совсем не позволят скоро собраться Собору, а лишь тогда, когда Россия внутри поуспокоится. Не секрет, что русские мятежники желают сорвать Государственную Думу. Нет ничего удивительного, что они сорвут и церковный Собор. Ведь члены Собора не будут вооружены дреколиями и револьверами.

В священных правилах свв. апостолов, а также Вселенских и Поместных Соборов читаем: «Епископам всякого народа подобает знати первого из них, и признавати его яко главу, и ничего превышающего их власть не творити без его рассуждения; творити же каждому токмо то, что касается до его епархии и до мест к ней принадлежащих» (Апост. пр.34-е; Антиох.4-е). Епископ, начальствующий в области, называется митрополитом (Перв.4-е и 6-е пр.; Четв.28-е; Антиох.19-е) или экзархом (Четв.9-е, 17-е). Имя его возносится в молитвах (Двукр.14-е). Он имеет попечение обо всей стране (Антиох.9-е); созывает епископов на соборы для обсуждения церковных дел своей области и сам председательствует на них (Антиох.19-е и 20-е; Халк.19-е); он утверждает избрание епископа (Перв.4-е и 6-е; Антиох.19-е) и с епископами своей области постановляет его (Четв.28-е); принимает жалобы на подчиненных епископов и назначает соборный суд над ними (Халк.9-е; Антиох.14-е; Карф.28-е); обозревает епархии подчиненных епископов (Карф.63-е); утверждает своим согласием все важнейшие распоряжения епископов области (Апост.34-е; Антиох.9-е); может взять клирика у подвластного себе епископа и посвятить его в диакона, пресвитера и епископа требующей Церкви (Карф.66-е); без его разрешения ему подведомые епископы не должны ходить за море (т. е. в Рим – Карф.32-е); он должен возносить на молитвах имя своего патриарха (Двукр.15-е); не должен именоваться верховным священником (Карф.48-е); ни простирать своей власти далее пределов своей области (Втор.2-е; Трет.8-е); но в делах, касающихся целой области, не может ничего делать без рассуждения епископов своей области (Апост.34-е; Антиох.9-е). Областного епископа избирают и поставляют, а также и судят епископы области с митрополитами окрестными (Трет.1-е; Сард.6-е); в епархии подчиненного ему епископа не может ни рукополагать, ни учить, ни совершать каких-либо архиерейских действий без согласия местного епископа (Кормч.58-е).

На основании священных канонов свв. апостолов и Соборов Вселенских и Поместных, а также древней церковной практики греческой и русской Церкви православной, желательно и надлежит восстановить в церковном управлении русской Церкви архиепископское звание, не в том смысле, как оно теперь существует и остается не имеющим почти никакого значения титулом, а в смысле древнем, когда со званием архиепископа соединялось действительное отправление высшей церковной власти, заведующей целым церковным округом и имеющей в подчинении себе нескольких епархиальных епископов.

Восстановление архиепископского звания с подчиненными им округами было бы весьма полезно для поддержания в епархиальном управлении правильного единства, контроля, братски церковного совета и руководства. В настоящее время такого руководства и контроля почти совсем не существует. Святейший Синод стоит над епископами очень высоко и далеко; члены Синода часто меняются, по распоряжению светской власти. Митрополиты, как постоянные члены Синода, имеют несколько большее влияние, но и оно не имеет правильного юридического или канонического значения. Равным образом, и представительства и предстательства за епархиальных архиереев перед высшей церковной и государственной властью в настоящее время никакого нет. Восстановление власти архиепископской тем более представляется полезным и необходимым в том случае, если признано будет необходимым, для более свободного и правильного развития жизни церковной, восстановить древний церковный закон (Апост. пр. 37-е; Ник. 1 Соб. 5-е; 4 Всел. Соб. 19-е; 6 Всел. Соб. 8-е; 7 Всел. Соб. 6-е) созывать местные соборы: архиепископы созывают местные соборы и председательствуют на них; наблюдают над свободно избранными епископами, руководя ими, а в случае нужды и предстательствуют за них. При этом архиепископам областным, заведующим одним отдельным округом, может быть присвоено название митрополитов, а столичному архиепископу, власть которого могла бы простираться на всю Церковь русскую, должно быть присвоено название патриарха Всероссийского.

В указанных видах полезно было бы всю русскую Церковь разделить на несколько постоянных митрополичьих округов. По существующим географическим, этнографическим и историческим основаниям, округа могли бы быть, например, такие: 1) Северно-Русский или Новгород-Петербургский (со включением в него православных финляндских и остзейских епархий); 2) Срединно-Русский или Московский; 3) Южно-Русский – Киевский; 4) Новороссийский с Херсонесом Таврическим; 5) Западно-Русский или Белорусский и Литовский-Виленский (со включением православных епархий царства Польского); 6) Юго-Восточный с Харьковом; 7) Восточно-Русский или Казанский, со включением в него епархий поволжских и уральских; 8) Кавказский экзархат, со включением в него края Закаспийского; 9) Западно-Сибирский с среднеазиатскими владениями в Омске и 10) Восточно-Сибирский с Иркутском. Конечно, число митрополичьих округов может быть и увеличено, особенно в том случае, если некоторые обширные по населению или по пространству епархии признано будет нужным разделить на две или три епархии.

Архиепископом церковного округа может быть или старейший по службе из епископов этого округа, или епископ главного окружного города. То и другое практиковалось в древней Церкви. Но может случиться, что старейший по службе епископ менее других младших способен в церковном управлении, и местный епископ главного окружного города может уступить другим и в старшинстве службы и в искусстве управления. Поэтому на соборе из епископов известного округа должен быть избираем способнейший и надежнейший к управлению целым округом и утверждаем высшей церковной властью, в лице патриарха. Но так как окружное епископское управление может иметь в известных случаях отношение и к гражданскому управлению, то на утверждение архиепископов в их должности необходимо соизволение Высочайшей власти.

Жительство архиепископу (митрополиту) всего приличнее иметь в главном окружном городе, хотя бы до возведения в архиепископское звание он был епископом другого города. Окружные города могут дать и более удобств к устроению архиепископий.

Вопрос (поставленный в записке г. обер-прокурора) о предоставлении митрополитам «права созывать областные соборы и о передаче в их ведение из высшего церковного управления дел второстепенной важности» возбуждает естественный вопрос об отношении архиепископа (митрополита) к епископам епархий, входящих в состав его митрополии, и к епископу той епархии, в которой находится окружной город.

Достаточно определенное указание прав и обязанностей митрополита в отношении к епископам его округа и ко всему клиру церковному мы находим в вышеизложенных священных канонах свв. апостолов, Вселенских и Поместных Соборов и в правилах свв. отцов Церкви. И прежде всего, если будет восстановлен в русской Церкви древнецерковный порядок избрания епископов, то митрополит непременно, в силу своего положения в округе, принимает участие в самом избрании епископов для епархии вверенного ему округа. По упразднении епископской кафедры в известной епархии в ту епархию должен прибыть окружной митрополит и произвести избрание. По избрании кандидата на епископскую кафедру и по утверждении его в сем звании, совершается посвящение его в сан епископа. Всего целесообразнее – посвящение новоизбранных епископов совершать на самом месте будущего их служения в кафедральном соборе епархии, избравшей епископа, чтобы не только духовенство, но и мирское общество этой епархии могло принять живое и искреннее участие в молитвах о ниспослании благодати новопосвященному архипастырю, услышать те обеты и обязательства, какие он за всю епархию принимает на себя пред высшею церковною властью, и то первое живое пастырское слово, с которым вновь посвященный епископ при самом посвящении может обратиться к своим пасомым, – чтобы вместе с тем торжественное заявление, возглашаемое при посвящении во епископа между прочим и от лица местной Церкви, для которой он посвящается, имело не формально-церемониальное, а живое нравственное значение.

Самое посвящение в епархиальном городе может совершить окружной митрополит с несколькими другими ближайшими епископами. Несколько дней пребывания митрополита с епископами ближайших епархий в кафедральном городе той епархии, для которой посвящается новый епископ, могут быть очень полезны и для ближайшего братского руководства вновь посвященного епископа в архиерейском служении и управлении епархией.

При митрополите, живущем в областном городе и управляющем делами целого округа, необходим другой епископ, для заведования делами той епархии, в которой находится окружный город. Митрополиту, заведующему делами целого церковного округа, невозможно вместе с тем непосредственно заведовать и всеми делами той епархии, в которой он будет иметь жительство, наряду с другими епископами. Ему нередко и подолгу придется отлучаться из этой епархии для присутствования в Синоде, для обозрения других епархий, на Соборы в главных городах страны по важнейшим церковным случаям, на соборы в других епархиях его округа по поводу избрания и посвящения епископов и т. п. Епархия в это время не может оставаться без пастыря. Поэтому при митрополите в областном городе всегда должен быть другой епископ, заведующий делами местной епархии в качестве викарного епископа, управляющего делами той епархии, причем митрополит и над этой епархией будет иметь лишь высшее наблюдение, как и над другими епархиями, а непосредственно в частные дела входить не будет.

Принимая во внимание предписание 37-го правила апостольского об обязательном собрании епископов на соборы дважды в год «для рассуждения о догматах благочестия и разрешения случающихся церковных прекословий», мы должны признать, что все отличие первого из епископов заключалось собственно в исключительном праве председателя соборов, ибо и он единолично «без рассуждения всех» не творит ничего превышающего власть епархиального епископа.

Правилом 34-м свв. апостолов повелевается признавать его главою. Как это понимать? Каждый епископ в своей епархии действует свободно, независимо от каждого соседнего и от митрополита. В текущих делах своей епархии он сам есть глава и никого в качестве главы над собою он не знает. Но, коль скоро возникает новый догматический вопрос или открывается спор (прекословие церковное) между ним и епископом соседним, в таком случае ни один из епархиальных епископов сам собою ничего не может предпринять, кроме отношения с недоуменным вопросом или спором к митрополиту, как общему всех епархиальных епископов главе. Но и сей, по правилу, в таких случаях ничего да не творит без рассуждения всех. Следовательно, митрополит есть глава по отношению к каждому из епархиальных епископов, поскольку он – председатель собора, к коему каждый из них принадлежит как член его. На соборе он – только первый между прочими, взаимно равными, и сам без рассуждения с ними не имеющий власти ничего творить.

Опасаться, не будет ли восстановление отдельных церковных областей в территориях, в коих имеются к тому исторические и жизненные основания, способствовать возрождению идей о культурной и политической обособленности наших окраин в Западном крае и на Кавказе, и не будут ли автономии эти в противоречии с началом государственного единства, – не представляется оснований. Во-первых, предполагается автономия митрополий все же не абсолютная, а относительная. Митрополиты в своем управлении округом ограничиваются влиянием соборов из епархиальных епископов и в то же время стоят под властью высшего иерарха, в лице столичного архиепископа или патриарха и при нем Синода. Патриарх есть начальник над каждым из епископов своего диоцеза, в данном случае – всей русской Церкви. Каждый епархиальный епископ, митрополит и экзарх обязаны ему послушанием. Патриарх утверждает избрание митрополитов и рукополагает их. Патриарх имеет право созывать к себе на соборы каждого из митрополитов с подчиненными ему епископами. Он может требовать отчет у митрополита, если он медлит производством епископа для замещения праздной кафедры.

Относительная автономия митрополичьих округов не может находиться в противоречии с началом государственного единства и потому, во-вторых, что Церковь православная искони служила оплотом государственного единства. Никогда, по самому духу своему, не являлась она соперницею государственной власти, а напротив – в лице своих святителей являлась лишь опорою власти государственной. Наконец, если бы когда-либо окраины Русской земли на Кавказе, в Западном крае и др. и достигли государственной автономии, Церковь православная в этих окраинах всегда останется связующим звеном для этих окраин с центром империи и настолько жизненным звеном, что племена, входящие в состав этих окраин, скорее откажутся от своей политической самобытности, чем решатся порвать свои узы с единою породившею их матерью – св. Церковью. Что же, как не Церковь православная связала судьбу Малороссии и всего Юго-Западного края с Русскою державою? Что же и доныне связывает воедино южнославянские племена с русским народом, как не единство их веры, насажденной там свв. равноапостольными братьями и перенесенной в Русскую землю? Что притягивает взаимно полуонемеченный народ чешский к русскому славянскому народу, как не общие корни православия, идущие от тех же свв. братьев?.. Единая, святая, соборная и апостольская православная Церковь всегда и везде, на всяком месте под небесами и во все времена, при содействии Св. Духа, ее оживотворяющего, останется таковою, какие бы внешние политические преграды ни разделяли ее отдельные части, доколе эти части пребудут в единении с целой Церковью.

Постоянный исполнительный орган в управлении русской Церкви должен сосредоточиться в руках патриарха и при нем постоянного Синода (из 10 епископов и митрополитов), в котором патриарх председательствует. Синод составляется из митрополитов и епископов, избираемых областными митрополичьими соборами на три года по одному от каждого митрополичьего округа. В помощь патриарху для управления епархиею дается викарий. При патриархе может быть личная его канцелярия, а при Синоде – канцелярия с обер-секретарем и секретарем отделов управления.

Митрополит избирается епископами области и утверждается и поставляется патриархом. В помощь митрополиту по управлению епархиею дается викарий. Митрополит есть епископ главного города области, имеющий право созывать епископов области на соборы и на них председательствовать. Эти митрополичьи соборы составляются для рассмотрения текущих дел (особенно судебных) дважды в год. Но соборы должны составляться и каждый раз, если нужно произвести избрание и хиротонию епископа; впрочем, в этом случае вместо полного собора достаточно и трех епископов, если остальные епископы области дадут письменное заявление, что они согласны с произведенным означенными тремя епископами избранием. Хиротонию совершает с епископами митрополит по возможности в кафедральном городе новорукополагаемого епископа.

В настоящее время, когда епископии по пространству и числу приходов превосходят древние парикии, общинная форма церковного управления в епископиях не может быть применена, но более подходит форма управления епископально-клерикальная, употреблявшаяся в Константинопольской Церкви, когда управлял епископ с клириками, являвшимися в качестве епархиальных начальников. Эта форма управления вполне может соответствовать и предложению г. обер-прокурора Св. Синода о сформировании вместо консисторий такого органа епархиальной власти, который бы объединял в своем ведении всю область епархиального управления с целым рядом возникших новых епархиальных административных, благотворительных и других учреждений. В этот епископский совет (пресвитериум) будут входить выбираемые епархиальным съездом (собором) духовенства и утверждаемые – по представлению епархиального архиерея – митрополитом области пожизненно, сменяемые только по суду, следующие лица:

1. Заведующий образованием приходов, делами ставленников, хранением документов, надзором за церковным архивом, за поведением и благочинием клириков, созывом епархиальных съездов и т. д. Вообще, в его руках власть административно-распорядительная – до предания клириков, с ведома епископа, суду епархиальному; но сам он в суде не участвует. Это – древний хартофилакс.

2. Заведующий имуществом и хозяйством церквей, построением церквей и т. п. Это – древний эконом.

3. Ведающий дела и земли монастырские.

4. Заведующий церковною казною, контролем и отчетностью и центральною бухгалтерией). Это – древний сакелларий.

5. Ходатай по делам церковным в судах гражданских. Это – древний экдик.

6. Лицо для исполнения поручений епископа и, по поручению епископа, для обозрения епархии. Это – древний периодевт.

7. Заведующий духовно-учебными заведениями в епархии.

8. Заведующий церковно-приходскими школами и школами грамоты в епархии.

9. Заведующий миссионерским делом в епархии и направляющий деятельность окружных миссионерских комитетов.

10. Заведующий епархиальным попечительством о бедных духовного звания, приходскими попечительствами, братствами, эмеритальной кассой духовенства и кассой взаимной помощи в епархии.

11. Заведующий свечным епархиальным заводом и окружными складами в епархии.

При каждом из этих представителей отделов епархиального управления и лиц ответственно-начальствующих, для делопроизводства, состоит небольшая канцелярия (наподобие консисторского стола) с делопроизводителем, назначаемым архиереем, и одним или более писцом; а при целом совете (пресвитериуме) – канцелярия с секретарем из духовных (или светских) лиц, утверждаемым, по представлению епископа, митрополитом области пожизненно и сменяемым по суду, но в совете не имеющим голоса определяющего и решающего (с голосом совещательным). Этот епископский совет (пресвитериум) собирается ежедневно под председательством епархиального архиерея в известные, назначенные епископом, часы, для рассмотрения надлежащих дел.

При большом объеме и пространстве нынешних епископий, при существовании благочиннических округов и благочиннических советов, необходимо эти советы призвать к большей деятельности и оживить эти органы управления. Для сего, по примеру епархиального епископского пресвитериума, сосредоточить, как первую инстанцию, церковное управление в уездных городах во главе с уездным протоиереем, на правах хорепископа, и применить здесь форму древнего общинно-церковного управления – пресвитериума. А когда пресвитериум по каким-либо обстоятельствам не мог бы собраться в целом составе, чтобы течение жизни не прекратилось и не последовало остановки в ходе дел, образовать при уездном протоиерее совет, который бы собирался не менее двух раз в год (а по надобности и чаще), из лиц, выбираемых духовенством всего уезда или по благочинническим округам на трехлетие и утверждаемых епархиальным архиереем. В состав этого уездного пресвитериума (совета), под председательством уездного протоиерея, имеют войти следующие лица: благочинный (или его помощник) или благочинные, если уезд большой по пространству и числу приходов (более 20-ти), и его придется подразделить на два и более благочиния, духовник, окружной духовный следователь, уездный наблюдатель по церковным школам, заведующий хозяйственной частью член, заведующий благотворительными и другими епархиальными учреждениями в уезде; а при разборе судебных дел и тяжб должны входить в него временно, по приглашению протоиерея, два соседних пресвитера (ближайшие к тяжущимся сторонам), как более других знакомые с местными условиями в жизни прихода и клира.

Прихожане со своими пастырями должны находиться в теснейшем единении через общие церковно-приходские собрания и, для осуществления задач приходской жизни, содействовать клиру путем избрания и учреждения, под руководством и председательством настоятеля, церковно-приходского совета, который имел бы попечение об удовлетворении нужд прихода: религиозно-нравственных, просветительных, благотворительных и хозяйственных.

Для возрождения и обновления прихода, для оживления его деятельности могли бы быть признаны желательными следующие меры:

1. В целях оживления деятельности прихода следует, наравне с Церковью, ныне пользующейся правами юридического лица, предоставить таковые же права и приходу, т. е. права свободного приобретения движимого и недвижимого имущества и права пользования и распоряжения этим имуществом. Несомненно, предоставление приходу прав юридического лица будет сопровождаться только добрыми последствиями; оно даст приходу возможность иметь свою собственность и находить в этой собственности средства для обслуживания своих нужд религиозно-просветительных, благотворительных и хозяйственных.

Имущество, приобретенное приходом и ему принадлежащее, должно находиться в непосредственном заведовании и распоряжении прихода. Для сей цели может быть учрежден особый церковно-приходский совет, избираемый общим собранием прихожан: в состав сего совета, как председатель его, должен входить местный священник. Деятельности совета и приходского собрания должен быть усвоен независимый характер: для сего они получают права существующих ныне церковно-приходских попечительств, но с более независимым и широким кругом деятельности.

Что же касается принадлежащих Церкви имуществ, сумм и доходов, то таковые не должны быть передаваемы в независимое и всецелое заведование прихода. Высшее наблюдение за церковным достоянием и целесообразным его употреблением ко благу приходской общины и вообще Церкви было всегда неотъемлемою принадлежностью представителя общины – епископа. Каждая малая церковная община, какою является приход, должна находиться во взаимодействии с другими малыми общинами и вместе с ними должна составлять единое целое по своей жизни, а потому необходимо предполагать высший орган церковной власти, каковым является епископ, который, наблюдая за жизнью малых общин, объединяет и направляет их деятельность ко благу всей Церкви. Ввиду сих соображений, заведование имуществами и доходами, принадлежащими собственно Церкви, желательно оставить на ныне существующих основаниях, изложенных в инструкции церковным старостам, с возможным расширением прав прихожан на участие в заведовании этими имуществами.

2. В видах сближения пастыря с пасомыми, желательно привлечение прихожан к участию в той или другой форме при назначении в приходе членов причта. Но решающий голос должен быть предоставлен в этом деле, безусловно, епископу. Иначе в клир могут проникнуть лица, нежелательные для блага прихожан. Кому неизвестно, как у нас вершатся дела на так называемых сходках? В первое время Церкви Христовой, когда община приходская была небольшая, следовательно, – все члены ее хорошо могли знать друг друга, а жизнь христиан отличалась особой чистотой и высотой, – приходский выбор членов клира не представлял какой-либо опасности, напротив – был желателен. Ныне, к сожалению, времена изменились в этом отношении к худшему.

3. Для поднятия и усиления пастырской деятельности и для установления правильных отношений между пастырями и прихожанами имеет немаловажное значение способ обеспечения духовенства. Так как господствующий способ обеспечения духовенства путем добровольных даяний за требоисправления, по общему признанию духовенства и многих светских, в настоящее время, пока не установилось иных, более близких взаимных отношений пастыря и пасомых, что в значительной мере может обусловливаться – между прочим – привлечением и прихожан к участию при назначении в приход членов причта, представляет много неудобств для пастырского действования и нередко неблагоприятно отзывается на взаимных отношениях пастыря и пасомых, так как затем имеется немало приходов, которые не могут дать причту обеспечивающего его содержания, то представляется желательным: а) заменить практикующийся ныне способ обеспечения духовенства назначением ему содержания от казны с привлечением к участию в содержании причта и прихожан за обязательные служения и требоисправления, каковое содержание должно быть выдаваемо не непосредственно от прихожан; б) оставить за причтами право пользования церковными земельными наделами.

Не подлежит сомнению, что епархиальные съезды сделали немало добра, особенно в области материального благосостояния духовно-учебных заведений. Открытие параллельных классов в семинариях и училищах, устройство общежитий для пансионеров – воспитанников семинарии, пособия на ученические библиотеки, на уроки медицины, рисования, музыки и т. п. – все это обязано заботам и попечительной деятельности съездов. Тем же заботам епархиальных съездов обязаны духовные училища своим теперешним внешним благоустройством, далеко не похожим на старую дореформенную помяловщину. Но венцом благотворной деятельности епархиальных съездов является вполне и во всех отношениях благоустроенное состояние епархиальных женских училищ, которые, благодаря заботам епархиального духовенства, из жалких трехклассных приютов преобразовались в шестиклассные полноправные среднеучебные заведения, не уступающие ни в чем другим среднеучебным заведениям. Кроме того, епархиальные съезды с полным сочувствием и живым интересом относились ко всем проектам и изысканиям источников, средств и мер для лучшего материального обеспечения самого духовенства, особенно вдов и сирот.

Правда, от недостатка определенной регламентации деятельности съездов, их прав и полномочий, съезды иногда выходили из границ легальной деятельности, дозволяя некоторым из своих членов сводить личные счеты с представителями тех или других учреждений и вступать в борьбу с ними. Эта борьба нередко выносилась из зала заседания на страницы местного печатного органа и действовала деморализующим образом на подчиненных, подрывая у них авторитет лиц начальствующих.

Очень важным и вполне очевидным недостатком в организации доселешней деятельности епархиальных съездов было полное игнорирование на съездах предметов веры и жизни христианской и вопросов пастырской деятельности. Только в некоторых епархиях изредка, и притом – всякий раз по особому предложению епархиальной власти, о.о. депутаты вводили в круг своих суждений и эти предметы и вопросы.

Ввиду предположенного коренного преобразования всех епархиальных учреждений на началах «соборности», следует преобразовать епархиальные съезды духовенства в «епархиальные соборы». Общие положения, определяющие личный состав епархиального собора, круг его ведения, положение его в ряду других органов церковного управления и время созывов его, могут быть таковы.

1. В состав епархиального собора входят священнослужители и миряне; те и другие определяются выбором на окружных собраниях из более компетентных представителей приходского управления.

2. Главнейшими предметами, подлежащими ведению епархиального собора, служат:

а) все более или менее важные вопросы и дела церковно-пастырской жизни, не получившие разрешения в низших инстанциях суда и управления церковного.

При этом вопросы, касающиеся пастырской совести, рассматриваются в собрании лиц только священного сана, а вопросы общие религиозно-церковной жизни обсуждаются в общем собрании всех членов собора.

б) Выбор членов в епископский совет, в правление духовно-учебных заведений, выборы председателя и членов в правление свечного завода, в правление епархиального попечительства о бедных духовного звания, в правление эмеритальной кассы духовенства, в ревизионный комитет и другие учреждения; выборы представителей от Духовного Ведомства во все другие ведомства.

в) Высший контроль во всех делах и вопросах экономического характера и заботы об улучшении материального благосостояния всех рассадников духовного просвещения и самого духовенства. При этом все отчеты, проекты и ходатайства, представляемые собору, должны быть предварительно подготовлены подлежащими учреждениями и, по рассмотрении в епископском совете, поступают в собор в отдельных по каждой области докладах со всеми необходимыми справками и сведениями, относящимися к уяснению докладов.

3. Имея во главе председателем епархиального епископа, епархиальный собор представляет собой высшую инстанцию епархиальной власти по всем делам церковной жизни епархии. Постановления собора имеют силу окончательных решений по всем делам и вопросам, подлежащим его ведению. Лица или учреждения, недовольные состоявшимся постановлением собора, могут ходатайствовать об отмене его на соборе при митрополите или на Поместном Соборе всей русской Церкви.

4. Епархиальный собор обязательно созывается один раз в год в определенное время, именно в сентябре месяце, применительно к началу учебного года.

Действующие ныне законы, предоставляя церквам, монастырям и архиерейским домам право обладания на отводимые от казны земли в количестве, межевыми узаконениями определенном, не запрещают сим учреждениям приобретать в собственность всякого рода ненаселенные недвижимые имения, как покупкой, так и через дар или завещания от частных лиц – с тем лишь ограничением, что таковые приобретения утверждаются за ними в собственность совершением крепостных актов не иначе как по исходатайствовании на то каждый раз через Святейший Синод Высочайшего разрешения. Ограничение это, впрочем, не распространяется на состоящие в Духовном Ведомстве общества, братства, приюты, богадельни и другие религиозно-просветительные, благотворительные и богоугодные учреждения, действующие на основании уставов и правил, утвержденных епархиальным начальством, либо Святейшим Синодом, или же светской властью, которые, согласно разъяснению Правительствующего Сената, могут приобретать на свое имя и отчуждать общеустановленным порядком недвижимые имущества без испрошения на то Высочайшего разрешения. Не требуется также Высочайшего разрешения для укрепления недвижимых имуществ за духовно-учебными заведениями, а таковые укрепляются, обмениваются и продаются с разрешения лишь Святейшего Синода. При существовании вышеуказанного разъяснения Правительствующего Сената нельзя не обратить внимания на следующую аномалию.

Учреждаемые при церквах, монастырях, архиерейских домах и духовноучебных заведениях разного рода благотворительные общества пользуются правом беспрепятственного приобретения недвижимых имуществ, между тем сами монастыри, церкви и архиерейские дома на приобретение сего права должны иметь особое каждый раз Высочайшее разрешение, а духовно-учебные заведения – особое каждый раз разрешение Святейшего Синода. Если, далее, принять во внимание, что по свидетельству обер-прокурора Святейшего Синода, изложенному в предложении от 28 июня сего года за № 100, на протяжении многих лет нельзя припомнить случая, когда бы ограничение это являлось препятствием к совершению актов укрепления на приобретенное имущество, то отмена сего ограничения и предоставление права беспрепятственного приобретения недвижимых имуществ и сим учреждениям – церквам, монастырям, архиерейским домам и духовно-учебным заведениям – являются весьма желательными. Так как акт испрошения Высочайшего соизволения на укрепление за учреждениями Духовного Ведомства недвижимых имуществ возлагает на епархиальное и центральное синодальное управление обязанность иметь тщательное наблюдение за законосообразным ведением дел этого рода, то с отменой сего ограничения таковое наблюдение должно оставаться лишь за одним епархиальным управлением. Нельзя не обратить внимание на то обстоятельство, что в настоящее время совершенно неправоспособными к приобретению недвижимых имуществ являются по закону епархиальные свечные заводы, церковно-приходские попечительства, церковно-приходские школы и духовенство, как сословие и поступающие в пользу сих учреждений имущества, равно как и приобретаемые духовенством на свои средства для его нужд, закрепляются не за действительным приобретателем, а за епархиальным начальством или за церковью. Распространение права по приобретению недвижимых имуществ как на эти учреждения, так и на духовенство как сословие, представляется весьма желательным, так как оно избавило бы от необходимости укреплять в таких случаях недвижимые имущества – в обход закона – за фиктивным приобретателем, а не действительным.

Церковный суд, по предложению г. обер-прокурора Святейшего Синода, подлежит выделению из сформированного выше (вместо консистории) при епископе органа епархиального управления (пресвитериум) и должен быть гласный; но, так как решающий голос суда должен по правилам принадлежать епископу, то все приговоры епархиального суда подлежат утверждению епархиального преосвященного, если он сам не присутствует в заседании суда.

Церковный суд может представлять следующие инстанции: в уезде, в епархиальном городе, в областном у митрополита и при патриархе.

1. В уездах судебную инстанцию представляет совет (пресвитериум) во главе с уездным протоиереем. Он ведает и разбирает все дела меньшей важности на месте; для расследования дел он имеет окружных духовных следователей, которые, входя в пресвитериум, при решении дел, по которым они сами производили расследование, участвуют лишь с совещательным голосом. Духовные следователи избираются съездом уездного духовенства или окружного на три года и утверждаются архиереем. Уездный протоиерей, получивши расследование, или рассматривает дело в своем пресвитериуме, или, ввиду важности его, выходящей из его круга, передает епископу для рассмотрения в епархиальном суде. Суд уездного пресвитериума – гласный и более братский, чем формальный, а потому производится устно, и только по разборе дела заносится в протокол в кратком виде само определение, и этот приговор, если не опротестован на месте, входит в законную силу, и о нем лишь доводится до сведения епископа; в противном случае, при обжаловании его сторонами, решение дела представляется епископу для рассмотрения его в епархиальном суде.

2. Епархиальный суд учреждается в каждой епархии под председательством епископа-викария, или – где его нет – старшего члена суда пресвитерской степени, и состоит из 6 членов пресвитерского сана – ввиду тех соображений, что, – если бы обстоятельства потребовали произвести выездную сессию суда на месте, в уездном городе, из 3 членов, – остальные три члена могли бы безостановочно производить разбор дел на месте, в епархиальном городе. Члены суда и кандидаты к ним избираются епархиальным съездом духовенства и утверждаются пожизненно, по представлению епархиального архиерея, митрополитом области и сменяются только по суду. Присутствие или заседание суда составляется из председательствующего и двух членов; а за недостатком таковых, при выезде суда в уезды, могут быть приглашаемы в состав присутствия члены уездного пресвитериума или духовные окружные следователи, кроме тех дел, по которым они производили следствие или участвовали уже в разборе их в уездном пресвитериуме.

3. Дела особой важности или по протестам сторон против решений в епархиальному суде – подлежат рассмотрению митрополита области с его областным собором, в составе от 3 до 6 епископов области ближайших к митрополиту городов.

4. Желательно, чтобы каждое дело подлежало решению и пересмотру только в двух инстанциях; приговор второй инстанции, особенно решение митрополита области с его собором, при согласно произнесенном приговоре, ввиду пр. 15-го Антиох. Соб., – должен быть окончательный и обжалованию не подлежит. Только в случаях, предусмотренных 9-м и 17-м пр. 4 Всел. Собора, епископы или клирики могут вознести свою обиду на митрополита области к престолу патриаршему с Синодом.

5. Сам Всероссийский патриарх с его Синодом может быть судим только Поместным Всероссийским Собором.

Всякое противозаконное деяние исследуется в той местности, где учинено, но судится в духовно-церковном суде той епархии, ведению которой подлежит лицо, совершившее проступок.

1. Суду непосредственно архиерейскому подлежат случаи и проступки, обозначенные в 155 ст. Уст. дух. консистории.

2. Суду уездного пресвитериума подлежат:

а) Дела об оскорблениях чести, наносимых духовными лицами духовным и светским лицам, за которые определяется взыскание по уставу о наказ., налагаемых мировыми судьями (ст. 130–141).

б) Дела, за которые налагается замечание, выговор и денежный штраф до 15 рублей.

в) Дела по взаимным спорам между духовными лицами и учреждениями из-за пользования церковной собственностью и церковными доходами.

Примечание. Монашествующие и послушники по делам, исчисленным в этой статье, судятся настоятелем вместе со старшей братией, составляющей монастырский совет, а настоятели епархиальных монастырей подлежат суду епархиальному.

1. Епархиальному суду подлежат:

а) Дела по отзывам и протестам сторон против приговоров и решений уездных пресвитерских советов.

б) Все дела о духовных лицах, изъятые из ведомства уездных пресвитерских советов и не подлежащие ведению митрополита области с его собором.

в) Дела бракоразводные в окончательном приговоре и дела епитимийные.

2. Митрополиту области с его собором подсудны:

а) Дела по отзывам и протестам сторон против приговоров епархиальных судов.

б) Все дела о лицах архиерейского сана, протопресвитере военного и морского духовенства, настоятелях ставропигиальных монастырей и синодальных церквей, кроме учреждаемых патриархом, о членах епископского пресвитериума (совета) и членах епархиальных судов.

3. Суду патриарха с его Синодом подлежат:

а) Дела о митрополитах с их областными соборами.

б) Дела по отзывам и протестам епископов и клириков против приговоров митрополитов области с их областными соборами.

в) Дела о ставропигиальных монастырях и их настоятелях (учрежд. патриархом).

4. Суду всего Поместного Всероссийского Собора подлежат все дела о патриархе и членах патриаршего Синода.

Ведомство (круг) церковного суда

Церковному суду (во всех инстанциях) подлежат:

1. Люди духовного звания (клирики кроме и. д. псаломщиков) епархиального ведомства:

а) По проступкам и преступлениям против должности, благочиния и благоповедения, против веры и нравственности.

б) По взаимным спорам, могущим возникать из-за пользования движимой и недвижимой церковной собственностью.

в) По жалобам духовных и светских лиц на духовные лица в обидах и нарушении бесспорных обязательств и просьбам о побуждении к уплате бесспорных долгов.

2. Люди светского звания:

а) По делам о браках, совершенных незаконно.

б) По делам о прекращении и расторжении браков – расследование предоставить светскому суду (подобно теперешнему направлению дел епитимийных и о лицах, неспособных к брачному сожительству), а власти епископа оставить произнесение окончательного приговора и наложение епитимии.

в) По делам метрическим – регистрацию изъять из ведения Духовного Ведомства и передать в гражданское для записей и отметок в посемейных списках, а записи духовных лиц, совершителей самых таинств и священнодействий, будут лишь показателями числа совершенных в приходе крещений, браков и погребений – для своей статистики; при венчании браков освободить причты от составления брачных обысков и от ответственности за правильность таковых, заменив обыски удостоверениями от начальства, родителей или лиц, заменяющих таковых, – о беспрепятственности к вступлению в брак, возложив на них и ответственность за это; а также, ввиду возможности неполной статистики у духовенства, освободить таковое от представления выборки о родившихся и умерших для призывных списков, возложив таковую на учреждения, имеющие вести регистрацию и посемейные списки.

г) По проступкам и преступлениям, подвергающим виновного церковной епитимии.

Пастырь принадлежит не только Церкви, но и тому обществу и народу, среди которого он живет и служит. Он – общественный деятель, и жизнь его во всех отношениях должна быть образцом. Поэтому пастырь не должен уклоняться и от тех общественных обязанностей, которые не препятствуют исполнению его главного долга. Он должен принимать самое деятельное участие, как носитель и представитель христианской истины и жизни, и в общественных учреждениях. В общественных учреждениях обыкновенно обсуждаются и решаются разные вопросы, касающиеся благоустройства и благоденствия общества во всех отношениях житейских. Деятельность этих учреждений проявляется в попечении об охранении народного здоровья, о призрении и помощи бедным, о развитии народного образования, торговли и промышленности, о мерах к предупреждению общественных бедствий и т. п., а также в изыскании средств и способов к осуществлению предположенных целей, – в сборе, хранении и правильном расходовании денежных сумм с надлежащим контролем. Все таковые предметы заботливости общественных учреждений никак не чужды и духовенству, которое, как и всякий член общества, с одной стороны, не освобождается в известных случаях от обложений и взносов на городские, земские и другие общественные нужды, с другой – пользуется в своем житейском быту разными благотворными плодами общественных учреждений. Поэтому, если в деятельности сих учреждений всегда предоставлялось и предоставляется право участия всем сословиям, то нет никакого основания лишать этого права и духовенство. И если в настоящее время, по действующим законоположениям, светским лицам, без различия сословий, дается право участия в экономических делах церковных, а в будущем признается необходимым призвать их к участию и в управлении церковном, то почему же не дать места и духовенству во всех гражданских общественных учреждениях?

Сочувственное и деятельное отношение духовенства к общественным интересам, при участии его в разных учреждениях, сблизит оное с интеллигенцией, с народом и со всеми поборниками правды и истинной свободы и откроет ему широкое поприще для проведения в обществе чистых христианских начал и для утверждения своего нравственно-просветительного влияния на общество.

Посему весьма желательно, чтобы духовенству предоставлено было право участия в общественных учреждениях, чтобы сельские священники были непременными членами в местных учреждениях и участвовали в мирских сходах и земских учреждениях, а городские священнослужители, по выбору или назначению епархиального начальства, были членами или депутатами, с правом голоса, в разных городских учреждениях, – с правом не только избирать, но и быть избираемыми наравне с другими полноправными гражданами в разные общественные должности. А чтобы голос православного духовенства был слышен и в высшем государственном управлении, чтобы ближайшие государственные люди могли непосредственно от компетентных представителей православной Церкви знать ее взгляд на тот или другой предмет, чтобы представители же духовенства могли непосредственно разъяснять, в потребных случаях, церковные дела и защищать интересы Церкви, – желательно предоставить высшим лицам церковной иерархии (по рангу или по выбору) участие, с правом голоса, в Государственной Думе и других высших государственных учреждениях.

В предложении бывшего обер-прокурора Святейшего Синода К. П. Победоносцева, внесенном им в Святейший Синод 28 июня сего года, а оттуда переданном епархиальным преосвященным для обсуждения в местных комитетах, этот вопрос не намечен в числе вопросов, предназначенных для подготовительной работы к будущему Всероссийскому Собору, конечно потому, что этот вопрос, как касающийся низших народных училищ, должен составлять предмет обсуждения местных властей, или, может быть, потому, что, при обсуждении вопроса об устройстве и преобразовании духовноучебных заведений, вопрос о начальных училищах сам собою войдет в общую схему предметов обсуждения. На это последнее предположение наводит замечание предложения г. Победоносцева, что в предполагаемые им «богословские училища, служащие для приготовления кандидатов на священноцерковнослужительские должности, могли бы быть допускаемы и дети, прошедшие курс церковно-приходских школ, без различия сословий».

Не отрицая того, что и в настоящем своем положении церковно-приходские школы в некоторой степени отвечают намечаемой для них цели, думается, что они будут вполне соответствовать этому назначению с расширением и изменением действующих программ и объема курса в школах. Не входя в подробное обсуждение вопросов, насколько и чем должны быть расширены и пополнены нынешние программы церковно-приходских школ, так как это обсуждение должно быть предоставлено особой комиссии, состоящей из людей опытных и близко стоящих к этому делу, – можно указать здесь только на то, что в основу для соображений по этому предмету, кажется, мог бы быть взят составленный комиссией духовных училищ «устав приходских и уездных духовных училищ» 1808 года, действовавших у нас в России до 40-х годов прошлого столетия и, по мнению некоторых, весьма пригодный в своих главных частях и для нашего времени. Само собой разумеется, что нужно будет в курс, преподавания ввести некоторые новые предметы, а некоторые в нем изменить: или совсем удалить, и что для надлежащего прохождения этого курса непременно нужно будет увеличить число лет нахождения детей в школе, т. е. вместо трехгодичного курса нужно ввести четырехлетний или даже пятилетний курс. Но главное, на что должно быть обращено внимание комиссии по школьному делу, это – определение состава учащих в церковно-приходских школах и упрочение материального положения их.

Контингент учащих в наших церковных школах главным образом состоит или – правильнее – должен бы был состоять из лиц, окончивших курс в средних учебных заведениях: семинариях духовных и учительских, епархиальных женских училищах и гимназиях мужских и женских. Но рядом с этими лицами, вполне правоспособными и действительно приготовленными к педагогической деятельности, выступают в качестве педагогов лица или вовсе не учившиеся, или не доучившиеся в средних учебных заведениях, получившие право на звание учителя или по своему положению (штатные диаконы), или по экзамену. Эти-то лица, к сожалению (за немногими исключениями), и оказываются очень неудовлетворительными педагогами, – и вот почему: лица, удостоенные диаконского сана за свое знание церковного устава и пения, хотя бы они были из недоучек (а в нашей епархии чуть ли не все они таковы), попав на штатное диаконское место, на основании определения Святейшего Синода от 29 января – 25 февраля 1886 года № 224 («Церк. Вести.» 1886 года № 9), должны быть бесплатными учителями церковно-приходских школ и, в случае отказа от учительства, должны, на основании другого синодального определения от 29 июля – 26 августа 1892 года № 1966 («Церковные Ведомости» 1892 года № 36), подвергаться вычету из доходов в пользу лиц, занимающихся вместо них обучением. Конечно, многие из этих диаконов предпочитают лучше кое-как вести учебное дело в школе, чем платить деньги заменяющим их учителям. Нет надобности говорить, что это бесплатное преподавание ведется большею частью очень неудовлетворительно, с частыми перерывами – то для присутствия на богослужениях, то для участия в совершении некоторых треб, а в Великий пост, по случаю частых богослужений, в некоторых школах учение даже совсем прекращается дня на два – на три в неделю. Сюда же нужно отнести и обязательное в нашей епархии требование, чтобы псаломщики безвозмездно преподавали церковное пение в тех школах, где нет особого учителя пения или где штатный учитель или учительница, по разным причинам, отказываются преподавать пение. Подобно диаконам, и псаломщики стараются уклониться от такого бесплатного преподавания в церковной школе под разными предлогами – то по необходимости присутствовать при богослужении, то по случаю каких-либо треб. А потому и преподавание церковного пения идет также во многих церковных школах очень неудовлетворительно, а в некоторых оно и вовсе не преподается. Епархиальное начальство, по докладу епархиального училищного совета, принимало разные зависящие от него меры к устранению недостатков, происходящих от неумелого и небрежного ведения дела диаконами и псаломщиками: то штрафовало неисправных, то переводило их в другие места. Но все такие меры являются обыкновенно паллиативными и не ведут к устранению названных недостатков. Притом же, при употреблении таких карательных и побудительных мер, как-то невольно чувствуется горечь несправедливости и острота незаслуженной обиды: почему именно штатный диакон, иногда очень исправный и исполнительный как служитель алтаря, по недостатку надлежащего образования или по старости лет не могущий проходить учительской должности, почему он должен платить из своих скудных средств занимающемуся вместо него в школе лицу, отказывая очень часто в нужных средствах для содержания себя и своей немаленькой семьи? Поэтому, с целью окончательного устранения указанных недостатков, надо будет совершенно освободить диаконов от обязанности быть бесплатными учителями в церковных школах, а псаломщиков – от бесплатного преподавания церковного пения. Нужда в таком отделении учительского труда от прямых обязанностей диакона и псаломщика чувствуется давно, и некоторые уездные отделения уже проводят эту меру в своих уездах. К сожалению, недостаток средств на вознаграждение особых учителей заставляет отделения пользоваться даровым трудом диаконов и псаломщиков, чтобы сберечь лишний рубль на уплату жалованья учителям в таких местах, где нет никаких местных средств или очень мало их. Здесь же следует заметить, что в нашей епархии в последнее время стал вводиться не совсем желательный порядок совмещения должности учителя в церковноприходской школе с должностью псаломщика. Побуждением к установлению такого порядка является желание некоторых лиц иметь больше средств к существованию. Начальство, снисходя к нуждам труженика – учителя или псаломщика, иногда очень многосемейного, или желая вознаградить усердие его на той или другой должности, а иногда и по другим причинам, дозволяет соединять обе должности в одном лице, давая, таким образом, и другим повод искать таких мест, где учитель есть в то же время и псаломщик. Но, как показывают примеры, такое совмещение обязанностей по двум должностям почти всегда причиняет ущерб исправности и успешности одной из них и, к сожалению, чаще всего учительской. Естественно желать и настойчиво стремиться к отделению должности псаломщика или диакона от учительской.

Что касается лиц, не имеющих надлежащего образовательного ценза и получивших звание учителя по экзамену, то, нисколько не преувеличивая, можно сказать, что и у таких лиц дело обучения редко идет совершенно правильно и успешно. Получив право на звание учителя по сравнительно легкому экзамену при одном из средних или даже низших учебных заведений эти лица большей частью оказываются слабыми учителями, и только немногие из них усердным трудом и долговременною практикой приобретают такт и знания, необходимые хорошему педагогу. Следовало бы поэтому и таких недостаточно подготовленных к учительству лиц не допускать к занятию учительских должностей и замещать их лицами со среднеобразовательным цензом; но, к сожалению, недостаток в сих последних заставляет пользоваться и такими кандидатами на должность учителей. Правда, можно бы повысить требования при экзамене указанных лиц; но этого требования нельзя распространить на другие учебные заведения, при которых большинство ищущих звания учителя держат экзамен. Еще лучше, можно открыть более широкий доступ к учительским должностям в церковно-приходских школах нашей епархии лицам из средних учебных заведений других епархий; но здесь замечается очень часто такое явление, что иноепархиальный учитель с трудом свыкается с местным южнорусским языком, обычаями и порядками нашего края и не может хорошо влиять на школу. Главное же, редкий из таких пришельцев примиряется с местными условиями жизни и господствующею здесь дороговизной; иной же переходит в Таврическую губернию только с целью выждать и высмотреть лучшее место и уйти в другое ведомство и на другую должность. Конечно, на его место найдутся другие охотники; но частая смена учителей очень вредно влияет на успешный ход занятий в школе. Вот почему отделения часто вынуждены бывают довольствоваться учителями и с низшим образовательным цензом, считая их более усидчивыми и подходящими к занятию учительских должностей в церковных школах, как лиц, легче мирящихся с тяжелыми условиями учительской жизни в нашем крае. Понятно, что, допуская по необходимости таких лиц к учительству, нельзя и требовать от них многого; а от такой постановки дела не могут не страдать и сами церковноприходские школы. С изменением условий жизни такие явления сами собою сделаются редкими и совсем уничтожатся.

Переходя к материальному обеспечению служащих в церковно-приходских школах, следует сказать, что положение их в нашей епархии почти везде оказывается крайне тяжелым вследствие ничтожного размера получаемого ими содержания. Неудовлетворенных ходатайств епархиального училищного совета и уездных отделений о прибавке содержания учителям и отпуске сумм на расширение школьных зданий и устройство при них учительских квартир, на основании данных уездными наблюдателями сведений, исчисляется за последние три года на сумму 55 525 руб., в числе коих более 8000 руб. предназначалось для увеличения штата учащих в тех школах, где число учащихся удвоилось и даже утроилось против прежнего количества, или для увеличения жалованья некоторым учителям до той нормы, какая признана в нашей епархии минимальною (до 300 руб.), так как некоторым учителям, получавшим из синодальных сумм жалованье в размере, меньшем указанной нормы, выдавалось дополнительное содержание из местных средств; в последние же годы, за оскудением сих средств, уездные отделения, не имея возможности удовлетворять всех учителей по прежним окладам, принуждены будут или закрыть некоторые церковно-приходские школы, или же согласиться на передачу их в ведение земства, чего оно и домогается.

Ввиду таких обстоятельств и по поводу вышеупомянутых неудовлетворительных ходатайств об увеличении ассигновок на содержание церковных школ нашей епархии, считаю долгом представить следующие соображения.

1) Материальное положение учащих в наших церковных школах, как сказано, представляется крайне тяжелым. Главной причиной этого служит возрастающая дороговизна жизни, усиливаемая еще более несчастными современными обстоятельствами. Между тем, к учителям в последнее время стали предъявлять повышенные требования, усиливающие их труды, вследствие расширения программ и повсеместно замечаемого увеличения числа учеников в школах. Поэтому было бы совершенно справедливо, чтобы, кроме поименованных 8000 руб., к ежегодной ассигновке от Училищного Совета на содержание школ Таврической епархии сделана была прибавка, по крайней мере, еще такой же, если не большей суммы, так, чтобы оказывающееся ныне недостаточным содержание учителя церковно-приходской школы в 300 руб. можно было увеличить сразу до 400 руб., и затем принять за правило через каждые пять лет службы увеличивать содержание учителей хотя бы на 80 руб. – с тем, чтобы оно через 25 лет достигало нормы 800 руб. В школах двухклассных и городских, по крайней мере – для старших учителей, следовало бы назначать оклад жалованья первоначально в 500 руб. и затем постепенно возвышать его через пятилетние прибавки, по 100 руб., до суммы в 1000 руб., как это уже введено в земских и городских школах нашей губернии. Следовало бы еще ввести и ежегодные, хотя небольшие, денежные награды и пособия нескольким служащим лицам, показавшим особенное усердие к делу или наиболее нуждающимся.

2) Далее, непременно нужно исходатайствовать служащим в церковных школах права службы и с ними права на пенсию. В самом деле, какая-то странная и необъяснимая аномалия замечается в судьбе учителей наших церковных школ. Служит человек, служит целый век, и ничего не выслуживает. Захочет он или должен будет перейти на другую службу, – время, прослуженное им в церковной школе, не засчитывается и не дает ему никаких прав. Простой рядовой, низший канцелярский чин выслуживает и заслуживает что-нибудь, а учитель церковной школы – ничего. Но что особенно несправедливо и обидно, так это то, что за самую долголетнюю, трудовую, усердную и похвальную службу учителю церковно-приходской школы не положено никакой пенсии и никакого обеспечения его старости. Что же это значит? Ужели служба учителя церковной школы и маловажнее службы канцелярского писца или рядового солдата? Ужели эти труженики, эти усердные слуги просвещения, посвятившие лучшее время своей жизни школе и отдавшие свои молодые силы и здоровье на служение высокому делу обучения детей, – ужели они не имеют права на старости лет хотя бы на небольшую пенсию, которая обеспечивала бы им существование их и семейств их? Не обидна ли такая постановка дела? Не унижает ли она и человеческую личность и высокое дело, которому служит учитель? Надо удалить эту аномалию из службы учителей церковных школ, ввести их в круг людей, имеющих какие-нибудь права в настоящем и не лишенных их и в будущем. Тогда, и только тогда, и можно будет удержать и привязать к церковной школы благонадежных и трудолюбивых учителей и учительниц, и вместе с тем снять с начальства над церковными школами и с духовенства вполне справедливый упрек в том, что оно, эксплуатируя труды и усердие служащих в церковных школах, не старается ни обеспечить их в настоящем, ни дать им прав на обеспечение в будущем.

Всем известно, что со стороны земства в настоящее время прилагаются все старания к тому, чтобы, кроме повышения окладов содержания учащих в земских школах и постепенного увеличения сих окладов прибавками через каждые пять лет, обеспечить земских учителей назначением им за 12 лет службы половинной пенсии, за 18 лет – % и за 23 года – полной. В наших церковных школах ничего подобного нет. Пора, и давно пора, подумать и позаботиться о поддержании учащих в наших школах. Введение вышеуказанного порядка в обеспечении служащих в земских школах в наших южных губерниях, особенно в Таврической, оказывает весьма заметное влияние и воздействие на учителей, служащих в наших церковных школах. Очень многие из них, учителя и учительницы, при первом удобном случае уходят из церковных школ в земские; если же это им не удается, то осаждают своими просьбами и епархиальный училищный совет и епархиального преосвященного относительно увеличения окладов получаемого ими содержания и еще чаще требованиями ходатайствовать перед высшим начальством о назначении им пенсии за более или менее продолжительную службу.

Ввиду вышеизложенного осмеливаюсь усиленно просить об увеличении содержания учащим в церковных школах и о назначении им пенсий за известный срок службы. Этим дана будет возможность привлечь и удержать на службе в церковных школах весьма многих способных, усердных и полезных деятелей. Можно с уверенностью сказать, что это будет лучшею и единственной мерой к поднятию и улучшению и нашей церковной школы. Недостаточно со стороны учителя одной платонической любви к высокому и святому делу просвещения и к учительству; нужна и внешняя, обеспечивающая безбедное существование учителя, обстановка; нужно, чтобы он мог свободно и с усердием посвящать свои силы и познания на предлежащий ему труд, не опасаясь за будущее и не тяготясь изысканием средств для обеспечения себя и семьи в настоящем. С другой стороны, и училищному начальству нельзя руководиться тем соображением, что за выходом из церковных школ одних учителей в другие ведомства, вследствие недовольства малыми окладами, всегда найдутся другие лица, которые согласятся служить в церковных школах и за маленькое жалованье, и таким образом недостатка в учителях не будет у нас. Действительно, всегда найдутся такие заместители на свободные учительские вакансии; но, к сожалению, не все такие лица благонадежны и не всегда такие учителя желательны для наших церковных школ. Если мы хотим, чтобы наши школы стояли на должной высоте, чтобы они оказывали на народ благотворное влияние, чтобы они пользовались и у народа надлежащим доверием и сочувствием, то нужно прежде всего возвысить институт учителей в церковных школах, – нужно, чтобы наши учителя отвечали своему назначению и чтобы лучшие из них не смотрели и не рвались в сторону, а с преданностью оставались на своих местах – в уверенности, что их труды будут по достоинству оценены их начальством, которое позаботится дать им возможность безбедного существования и при прохождении занимаемых ими должностей.

К этому считаю нужным прибавить, что долг справедливости требует обратить внимание и на вознаграждение законоучителей церковно-приходских школ безотносительно к тому, будут ли то священники, по уставу обязанные преподавать Закон Божий в церковных школах, или заменяющие их диаконы, учителя и учительницы, привлекаемые к законоучительству по распоряжению епархиальной власти или по взаимному соглашению со священниками. Вознаграждение за преподавание Закона Божия может быть определено приблизительно в размере 100–120 руб. в год, как в земских школах. Хотя наших священников часто упрекают в том, что они из-за денег охотнее преподают Закон Божий в земских школах, возлагая этот труд в церковных школах на учителей и учительниц, но такой упрек совершенно несправедлив. Ведь труд преподавания Закона Божия и в церковных школах одинаков, как и в земских. Если же там назначается хотя маленькая плата, то следует назначить ее и в Церковных. Скажут, что церковная школа для священника – своя школа, которой он должен служить безвозмездно; но говорящие забывают, что и земская школа для священника тоже своя школа, потому что в ней учатся дети тех же его прихожан, как и в церковной, и потому он и в земской должен так же трудиться, как и в церковной; следовательно, и на вознаграждение за труд в этой последней он имеет такое же право, как и в первой. Назначьте священнику хотя бы небольшое вознаграждение за преподавание Закона Божия в церковной школе, и он с равной охотой станет заниматься в ней законоучительством, как занимается теперь в земской.

Здесь кстати считаю нужным заметить, что, несмотря на указываемое неохотное отношение некоторых священников к законоучительству в церковных школах, знание Закона Божия учениками тех церковных школ все-таки находится в удовлетворительном состоянии. Это зависит частью от того, что сами священники, как заведующие церковными школами, настаивают, а епархиальный и уездные о.о. наблюдатели требуют, чтобы Закон Божий везде в церковных школах непременно преподавался если не самим священником, то лицом учащим. Кроме того, важное значение имеет здесь то обстоятельство, что весь строй церковной школы и преподавание в ней, так сказать, проникнуты духом церковности. Заведование церковной школой поручается непременно священнику – лицу, близко стоящему к Церкви, тогда как земские школы поручаются учителям или учительницам – лицам светским и часто даже не расположенным к Церкви. Священник, как лицо ответственное за свою школу перед епархиальной властью, требует от учеников церковной школы, чтобы они каждый воскресный и праздничный день посещали церковь в сопровождении и под надзором лиц учащих, что, к сожалению, не выполняется в такой степени учениками земских школ. Учащие в церковных школах – по большей части из лиц, обучавшихся в духовно-учебных заведениях и, следовательно, более проникнутых духом церковности, чем обучавшиеся в светских учебных заведениях. Последнее (т. е. отчуждение от церковности) замечается и среди учителей, получивших образование в светских учебных заведениях и попавших на службу в церковные школы. Далее, церковные школы, как уже замечено, находятся под ближайшим надзором о.о. уездных наблюдателей – лиц духовного звания, которые чаще посещают свои школы, чем инспектора народных училищ. Наконец, что особенно важно, главный и высший надзор за церковными школами принадлежит епархиальному преосвященному, который при объезде епархии и посещении церквей посещает и церковные школы и может лично убедиться в характере и направлении учащих и учащихся и в знании последними Закона Божия. Все эти условия, в совокупности взятые, имеют, несомненно, очень важное влияние на постановку преподавания Закона Божия и повышение духа церковности в церковных школах. Нужно поэтому всеми силами поддерживать этот дух в наших школах, а для этого не нужно забывать и тех лиц, которые главным образом влияют на эту церковность, и привлекать их к церковным школам, назначив им хотя бы небольшое вознаграждение за их труды по преподаванию Закона Божия в этих школах. Но возникает капитальный вопрос: где взять средства на удовлетворение всех исчисленных выше потребностей наших церковных школ? Просить у Правительства обещанного несколько лет назад пособия из Государственного Казначейства, при нынешних критических обстоятельствах, немыслимо. Училищный совет при Святейшем Синоде в последние три года положительно отказывается увеличивать ассигновки на содержание и улучшение церковных школ, настойчиво предлагая епархиальным советам «из сметы прежних годов не выходить, новых школ не открывать, штаты учащих в существующих школах и содержания их не увеличивать, а в случае надобности изыскивать местные средства для удовлетворения возникающих нужд». Просить народ: но и народ, т. е. приход, в силу тех же современных критических обстоятельств, ближайшим же образом – вследствие постигших в последние годы наш край недородов и других общественных бедствий, не имеет средств для удовлетворения нужд церковных школ. По крайней мере, в настоящее время чаще и сильнее слышатся голоса: «Школы – церковные, пусть же церкви и содержат их». Но взвалить на церкви содержание церковных школ – значило бы наложить на них непосильное бремя. Церкви, как известно, и без того слишком обременены чрезвычайно большими налогами как для удовлетворения разных местных епархиальных нужд, так и на поддержание некоторых иноепархиальных и даже иностранных учреждений (миссионерских, благотворительных и т. п.). Впрочем, не лишались и не лишаются пособий от церквей и церковные школы. Эти пособия бывали и бывают иногда очень значительны. Есть много церковных школ, которые построены исключительно на церковные деньги или же при значительном пособии из церковных сумм. Не говорим уже о школах, помещающихся в церковных сторожках, в причтовых домах. Те уже прямо содержатся на церковный счет, за исключением жалованья учителю. В настоящее время, согласно постановлению епархиальных съездов и распоряжению епархиального преосвященного, каждая церковь дает пособие своей местной церковно-приходской школе от 50 до 100 руб. в год и на общие церковно-школьные нужды уезда делает в уездное отделение 10-рублевый взнос. Следовательно, церкви не отклоняют от себя обязанности помогать содержанию церковных школ и делают посильные жертвы на этот предмет. Но уже и теперь слышатся от многих настоятелей церквей жалобы на критическое положение денежных средств церкви и на невозможность удовлетворить ими насущные и неотложные нужды, например, ремонт церкви приобретение ризницы и проч., устройство причтового дома и т. п. Если же отнести на церковные средства и все содержание церковной школы, то многие церкви должны будут закрыться, или – скорее всего – закроются сами школы. Некоторые из иереев, действительно, предлагают эту последнюю меру, рассчитывая на то, что закрытие некоторой части церковных школ даст возможность обеспечить существование остальных. Но такая мера будет совершенно несправедлива, по крайней мере – к тем приходам, где будут закрыты школы с целью поддержки школ соседних или отдаленных приходов. Притом же в таком случае пришлось бы закрыть по крайней мере половину, если не большую часть, церковных школ для того, чтобы обеспечить другую половину, не говоря о том, что все-таки эта крайняя мера не достигнет цели уже потому, что вследствие этого большая половина детей школьного возраста лишится возможности учиться. Наконец, передать церковные школы в исключительное ведение земства – это значит взвалить содержание их на плечи того же народа, который и теперь платит большие повинности на содержание земских и министерских школ. Есть примеры и доказательства того, что во многих селах, в случае надобности в открытии новой школы, общества предпочитают открывать церковную школу несмотря на то, что и земские начальники, вообще мало расположенные в пользу церковных школ, и другие земские деятели настаивают на открытии именно земской школы, обещая сельским обществам содействие земства для постройки земской школы. И если бы епархиальный училищный совет имел возможность удовлетворить все ходатайства сельских обществ о пособии на постройку школьных зданий, то можно с уверенностью сказать, что по крайней мере половина вновь открытых за последние три года земских школ были бы церковными.

Итак, что же делать? Где найти средства на поддержание и содержание церковных школ?

40–55 лет назад, при открытии Таврической епархии, преосвященный Алексий (Ржаницын), заботясь о благоустройстве церковных приходов во вновь открываемой епархии и желая не только обеспечить духовенство, но и облегчить самые общества в расходах на содержание причтов, предложил такую меру, чтобы каждый приход отчислил на содержание одноштатного причта по 1000 руб., из коих 600 руб. шло на жалованье священнику, 300 руб. на жалование псаломщику и 100 руб. на текущие церковные расходы. Далее, на каждый причт отрезывалось 120 десятин общественной земли, которая делилась между священником и псаломщиком. Затем, каждый домохозяин должен был отработать в течение года три дня в пользу причта каким бы то ни было образом (вспахать поле священника, скосить траву, сжать его посев, свезти на гумно и т. п.). При таких условиях священник обязан был безвозмездно исполнять для прихожан все требы, как-то: крещение, брак, погребение, освящение полей и новых домов и т. д. Только небольшие частные требы: молебны, панихиды и проч. – вознаграждались малою платою. Жалованье священники получали по третям или полугодиям из сельских или волостных правлений. Этот порядок был введен при содействии гражданской власти и был очень угоден народу. При открытии новых приходов или увеличении причтов предварительно составлялся приговор общества об обеспечении причта землею и деньгами в том же размере, как и существовавшие приходы. Во многих приходах, кажется, и теперь поддерживается во всей его строгости, за исключением– впрочем – рабочих дней, установленный 40 лет назад порядок обеспечения причтов и церквей; но в некоторых сделаны от него отступления, что, несомненно, вредно должно отразиться на благосостоянии причтов. При ожидаемом в настоящее время преобразовании церковного управления с вероятностью можно сказать, что и духовенство и приход в вопросе об обеспечении духовенства придут к такому решению, которое существенно будет мало отлично от того порядка, какой уже установлен в нашей епархии при преосвященном Алексии 1. Очень жаль, что во время введения этого порядка не существовало церковных школ в том виде, как они образовались 20 лет назад. По всей вероятности, и они тогда вошли бы в общую смету содержания причта и Церкви, так что, через прибавку каких-нибудь 300–500 руб. в год к той 1000, которая давалась на причт, церковные школы были бы обеспечены приходом наравне с причтом. Это – во-первых.

Во-вторых, следует приходские церкви по мере возможности облегчать и облегчать от тех непосильных налогов, которыми они до настоящего времени облагались и облагаются. Тогда приходские церкви, без сомнения, будут иметь больше возможности оказывать денежную помощь своим приходским просветительным учреждениям, каковы прежде всего школы.

В-третьих, передать экономическую часть по устроению и ведению приходских церковных школ всецело в руки церковно-приходских советов с правом (официальным) облагать прихожан взносами на содержание своих приходских школ.

Словом, нам приходится, как говорят, окапываться и надеяться больше на Бога и Церковь – народ, да на самих себя.

Наконец, в видах же наилучшей постановки церковно-приходских школ, следует обратить самое серьезное внимание на крайне плохой подбор учебников, высылаемых Училищным при Святейшем Синоде советом. Например, в начальной школе книга для чтения имеет громадное значение – и воспитательное, и научное, и литературное. Между тем книга г. Одинцова представляет собою экземпляр такой чудовищной бездарности и по выбору статей и по их изложению, что сразу же убивает в детях всякую охоту к чтению. Очень жаль, что Училищный совет присвоил себе какую-то монополию по заготовлению и рассылке учебников в церковно-приходские школы. Следует предоставить право выбора сих учебников местному архиерею с его епархиальными органами, заведующими начальным образованием в пределах епархии.