Глава 5. Миссионерская деятельность Русской Православной Церкви

Миссионерская деятельность Русской Православной Церкви началась со времени присоединения к Руси северных земель с нерусским населением – примерно с XIV в. Наиболее известным миссионером того времени был Стефан Пермский, крестивший коми-пермяков. Она существенно активизировалась с конца XV в. – времени образования русского многонационального государства, включившего в свой состав ряд нерусских народов, исповедовавших мусульманство, буддизм, язычество. С конца XVII в., точнее, со времени церковного раскола, православное миссионерство поставило также своей целью и возвращение старообрядцев в «лоно православия».

Существовали внутренняя и внешняя миссии. Внутренняя миссия вела работу среди народов крайнего Севера, Сибири и Дальнего Востока, за возвращение в православие русских старообрядцев и сектантов, проживавших в пределах России католиков, униатов, протестантов, мусульман, буддистов. Внешняя миссия действовала преимущественно вне пределов России: в Северной Америке, Корее, Японии, Китае, на Среднем и Ближнем Востоке. Св. Синодом ассигновывались для этого денежные средства; в духовных академиях и семинариях готовились кадры, разрабатывались «правила», «положения» и «уставы» отдельных миссий и миссионерских организаций, издавалась необходимая для миссионеров литература, миссионерские журналы («Православный благовестник», «Миссионерское обозрение» и др.), проводились миссионерские съезды (с 80-х годов XIX в.).

Ранее руководство миссионерскими делами было возложено на епархиальных архиереев. Впоследствии (в национальных регионах) стали создаваться особые миссионерские учреждения: в Казанской епархии – Свияжская контора новокрещенских дел (1731–1740) и сменившая ее Казанская новокрещенская контора (1740–1764), на Кавказе – Осетинская духовная миссия (1814–1862) и Общество восстановления православного христианства на Кавказе (с 1860 г.).

Важным центром миссионерской деятельности Русской Православной Церкви среди нерусских народов Поволжья, Урала и Сибири, а также для возвращения в православие старообрядцев, была Казань. Восстановленная в 1842 г. в Казани духовная академия ставила своей главной задачей подготовку миссионеров и специалистов по «расколу». Крещеным татарам и башкирам давалась трехлетняя льгота в освобождении их от податей и рекрутской повинности, прощалось им участие в местных восстаниях. Местная национальная знать получала все права российских дворян, в том числе и право иметь крепостных из русских крестьян. Несмотря на льготы, предоставляемые новокрещеным, в середине XIX в. официально было признано, что удалось «обратить в православие» не более 10% татар и лишь 2% башкир.

Обращение мусульман в православие встречало наибольшие трудности. В 1854 г. в Казанской духовной академии было учреждено «противумусульманское отделение», готовившее специализированные кадры миссионеров для обращения татар в православие и перевода на татарский язык богослужебных книг и другой духовной литературы. Однако результат его деятельности был невелик.

Массовое крещение «язычников» (марийцев, удмуртов, чувашей, коми) на деле оказалось формальным, ибо они тайно продолжали держаться своих прежних обрядов и языческих верований. Христианство же воспринималось ими как внешний официальный обряд.

В 1829 г. глава Казанской епархии архиепископ Филарет сообщал Синоду, что со времени вхождения поволжских народов в состав России было крещено в этой епархии 575 тыс. человек, но в действительности оказалось, что из них 432 тысячи «являлись христианами только по имени, продолжая держаться языческих и магометанских заблуждений»¹⁸⁰. В «Оренбургских губернских ведомостях» за 1843 г. (№ 3) сообщалось, что у марийцев в каждом селении есть жрец, избиравшийся жителями из своей среды, который приносил жертву духам. Правительство не раз обращало их в христианскую веру, но они продолжали поклоняться языческим богам.

Особенные трудности встречало обращение в православие мусульман. В 1854 г. в Казанской духовной академии было создано специальное «противумусульманское отделение», которое готовило специальные миссионерские кадры для работы среди мусульман, переводило на татарский язык православные богослужебные книги и другую духовную литературу. Однако добиться каких-либо заметных результатов в этом деле не удалось.

К 1828 г., по официальным данным Синода, было «обращено в православие» 62,5 тыс. горцев Северного Кавказа, однако, как признавали епархиальные власти этого региона, по свидетельству современников, «эта цифра сильно преувеличена», ибо «многие горцы, получая при крещении но 10 аршин холста, крестились по нескольку раз»¹⁸¹.

В 1828 г. обнаружилось массовое отпадение «инородцев» от православия. В том же году Николай 1 утвердил определение Синода, «чтобы в тех частях государства, где живут народы, не познавшие христианства или обращенные [в христианство], но недостаточно утвержденные в вере, были учреждены особые миссионеры», специально подготовленные для этой деятельности и владеющие языками местных народов.

В начале 30-х годов XIX в. такие миссии из священников, знающих местные языки, были созданы в Казанской, Пермской, Вятской, Самарской и Оренбургской губерниях. Миссионеры были направлены и к кочующим народам. Принявшим православие предоставлялись значительные льготы: например, крещеным калмыкам освобождение от всех повинностей на 10 лет, предоставление по 30 десятин земли на семью и денежное пособие в размере 50 руб. В местах кочевий калмыков устраивались «походные церкви», для калмыцких детей была создана школа в Царицыне.

Св. Синодом была проделана большая работа по организации и обеспечению православных миссий кадрами, духовной литературой, материальными средствами. В первой половине XIX в. действовали Алтайская, Енисейская, Забайкальская, Иркутская,

Казанская, Камчатская, Обдорская, Оренбургская, Пермская, Самарская, Сургутская и Якутская миссии, задачей которых являлась христианизация народов Поволжья, Сибири и Дальнего Востока. Св. Синод принял решение посылать миссионерами среди нерусских народов священников, владевших местными языками. Их специально обучали местным языкам в духовных учебных заведениях. Для этого в 15 духовных семинариях Казанской, Иркутской и других восточных епархий было введено обучение семинаристов «инородческим языкам». Миссионерам вменялось в обязанность заниматься врачеванием местного населения, даже устройством его «хозяйственного быта советами и примерами».

По данным отчетов обер-прокуроров Св. Синода, за 1836– 1891 гг. только в пределах Российской империи было «обращено в православие» свыше 3 млн. человек¹⁸².

В истории православного миссионерства было немало подлинных энтузиастов своего дела, которые самоотверженно, преодолевая многие препятствия и лишения, исполняли миссионерский долг.

Еще в 1740 г. в заполярной части Архангельского края была открыта миссия для обращения в православие кочующих «самоедов» (ненцев и эскимосов). В 1821 г. архангельский епископ Неофит направил в их кочевья священника Федора Истомина, который за 3 месяца окрестил 45 человек и 50 приготовил к крещению. Для продолжения его дела в 1824 г. Синод снарядил специальную миссию из нескольких духовных и светских лиц, которую возглавил архимандрит Сийского монастыря Вениамин Смирнов. Казна выделила миссии 14 тыс. руб.

Миссия действовала успешно. Миссионеры разъезжали по тундре, отыскивая кочевья ненцев и эскимосов, сокрушали и сжигали их кумиры, повсюду водружая православные кресты. Сам Смирнов пробрался на о. Вайгач, где сокрушил «главного идола» и до 400 «малых». Он изучил эскимосский язык, составил его грамматику, перевел на него Евангелие, Деяния апостолов, их послания, Православный катехизис; на эскимосском языке проводил он богослужение. За пять лет миссионерской деятельности Смирнов «обратил в православие» свыше 3 тыс. «самоедов». Действия миссии охватили полуостров Канин и Большеземельскую тундру. Занимался Вениамин Смирнов и этнографическими исследованиями. Для новокрещенных «высочайше» было поведено построить 3 церкви, на что из казны выделено 21,5 тыс. руб.

В 1830 г. миссия была упразднена, и «обращение оставшихся в язычестве» было поручено местным священникам¹⁸³.

Примером подвижничества и самоотверженности была миссионерская деятельность архимандрита Глинской Богородицкой пустыни (Курская губ.) Макария Глухарева. В 1829 г. он был призван тобольским архиепископом Евгением Казанцевым в Алтайский край (в Бийский округ), где вместе с двумя сотрудниками тобольской семинарии основал три миссионерских «стана». Однако здесь Глухарев встретил сильное противодействие со стороны алтайских старообрядцев, которые внушали местному населению, что «пришелец» – не кто иной, как сам «дьявол». Но своей строгой жизнью и неустанным трудом Макарий приобрел у местного населения всеобщую любовь. Он не спешил обращать местное население в православие: сначала вел с ним беседы, помогал в их нуждах, устройстве домашнего хозяйства, лечил больных. Для обучения детей основал три школы, для больных и немощных – богадельню. Во время голода в том краю в 1839 г. Макарий исхлопотал из казны помощь жителям.

В 1840 г. при этой миссии была учреждена русская женская община из вдов и девиц, которые готовили местных женщин принятию православия, помогали в качестве акушерок и воспитательниц детей. В том же году в состав алтайской миссии Глухарева прибыла воспитанница Смольного института благородных девиц француженка София Вальмон – самоотверженная энтузиастка миссионерского дела. Она помогала местным женщинам в хозяйстве, лечила их, устраивала чтения на религиозные темы, создала небольшую школу. За 13 лет Макарий Глухарев и люди его миссии окрестили 645 местных жителей. Макарий выстроил церковь, а для людей своей миссии два дома. Он перевел на хакасский язык Евангелие, избранные места из Ветхого и Нового Заветов, Священную историю, катехизис, духовные поучения, необходимые молитвы.

В 1843 г. из-за расстроенного здоровья Макарий Глухарев оставил миссию. Его дело продолжили присланные в Алтайский край Томским епископом Парфением Потаповым 4 миссионера, 7 причетников и 6 переводчиков. К 1866 г. ими было обращено в православие до 5500, а к 1890 г. – 16700 человек. К этому времени действовали: миссионерское училище, 30 общеобразовательных школ, 12 миссионерских станов, два монастыря (мужской и женский), детский приют и центральная миссионерская больница.

В 40–60-х гг. XIX в. для северных алтайцев, шорцев и хакасов русские православные миссионеры создали «особый миссионерский алфавит». С его помощью они переводили на языки этих народов Евангелие, молитвенники и другие богослужебные книги, которые печатали в епархиальной типографии в Томске. Издавали они и учебную литературу – буквари, словари, грамматику на местных языках. Богослужение в миссионерских церквах в конце XIX в. на родном языке проводили посвященные в священнический сан представители указанных народов. Их готовили в Казанской учительской семинарии и в Бийском катехизаторском училище¹⁸⁴. Характерно, как отметил профессор Московского государственного университета Л.Р. Кызласов, приобщение этих народов к христианству привело не к ассимиляции их с русским народом, а к сохранению и развитию природных языков и диалектов, а также появлению у этих народов письменности.

Как часть Алтайской миссии, в 1882 г. была открыта Киргизская. Основателем ее был священник Ф.Сеньковский. С 1895 г. миссия стала самостоятельной, центром ее стал г. Семипалатинск. В 1908 г. она располагала 7 миссионерскими станами с 23 миссионерами. К этому времени было обращено в православие до 300 киргизов и до 2 тыс. подготовленных к крещению¹⁸⁵.

В 1912 г. Ставропольская епархия создала «противубуддий- скую» миссию для распространения православия среди калмыков. В том же году в Туркестане – миссия для обращения мусульман этого края в православие. Однако удалось крестить лишь несколько десятков человек.

Начало православной миссионерской деятельности среди аборигенов российских североамериканских владений – Аляске и Алеутских островах относится к 1790–1791 гг. Находившийся в плавании на судне «Слава России» священник Николай Сивцов в своем донесении в Св. Синод от 4 июня 1792 г. сообщал: «Бывши в 1790 и 1791 гг. по Лисьей гряде на острове Уналашке и Каянге и на западной стороне острова Кадьяка крестил туземцев». Им было крещено 93 мужчины, 33 женщины и совершено 4 венчания¹⁸⁶.

Регулярная миссионерская деятельность Русской Православной Церкви в Северной Америке началась с посылки в 1794 г.

специальной миссии в составе монахов Валаамского и Коневского монастырей – архимандрита Иоасафа (Ивана Ильича Болотова) иеромонахов Афанасия (в миру Антоний Семенович Михайлов), Ювеналия (в миру Яков Федорович Говорухин), Макария (в миру Матвей Александров), иеродиакона Нектария (в миру Федор Дмитриевич Панов) и монаха Германа. В составе миссии отправлялись 4 послушника Валаамского монастыря.

Члены миссии не имели духовного образования, но отличались чистотою жизни и готовностью к самоотверженному миссионерскому служению. Миссия была снабжена церковной утварью, облачениями, богослужебными книгами. По личному распоряжению Екатерины II главе миссии выдали 500 руб., а каждому миссионеру по 250 руб. Св. Синод снабдил их подробными инструкциями. Миссия отправилась из Валаама в декабре 1793 г. и прибыла на о. Кадъяк в сентябре 1794 г. В течение года на Кадьяке ею было крещено 6740 местных жителей и совершено 1573 венчания. В 1796 г. были построены церковь и школа, в которой местные дети обучались русской грамоте.

Эта миссия действовала с 1794 но 1818 гг., испытывая большие лишения. От Российско-Американской торговой компании миссия практически не получала никакой помощи. Наоборот, купцы этой кампании препятствовали обращению местных жителей в православие, считая, что такого аборигена труднее будет спаивать и обирать. (Такие же препятствия чинили русские торговцы и православным миссионерам на севере Архангельской губернии.)

В 1796 г. Синод утвердил решение об основании на Кадъяке особой епархии, управлять которой был назначен начальник миссии архимандрит Иоасаф, посвященный в 1799 г. в епископы. Но вскоре он погиб при кораблекрушении. Возглавил Кадъякскую миссию и епархию иеромонах Гедеон.

В 1807 г. его сменил Герман, который взял основную заботу по сохранению миссии. Кадъякская миссия просуществовала до 1837 г. – до кончины Германа, причисленного впоследствии Русской Православной Церковью за свой подвижнический труд к лику святых¹⁸⁷.

Труд подвижников Кадъякской миссии продолжил посланный из Иркутской епархии молодой священник Иван Евсеевич Попов- Вениаминов, прозванный впоследствии за свой самоотверженный миссионерский труд «апостолом Русской Америки».

В 1824 г. вместе с семьей он прибыл на Алеутские острова. Место нового служения о. Иоанна первоначально – небольшой остров Уналашка в составе Алеутского архипелага – был типичным заполярным краем с суровым климатом – «вечной осенью с ветрами и туманами». В 20-ти поселениях-стойбищах ютилось в землянках 370 жителей: алеуты, креолы и немногие сезонные русские промысловики. Сначала Иоанн с семьей жил в землянке, позже срубил избу из вынесенного прибоем плавника. Он и его семья испытали все беды и лишения в этом далеком и суровом крае, питались нередко одним китовым жиром, а чаще терпели голод.

С помощью местных жителей о. Иоанн соорудил церковь, сам внутри расписал ее и вырезал иконостас, сам же изготовлял и свечи. В 1825 г. он открыл в Уналашке школу на 25 мальчиков, которых обучал по составленным им учебникам. О. Иоанн для местных жителей был не только священником и учителем, но и кузнецом и лекарем. Он ввел оспопрививание, чем спас жителей от грозящей эпидемии.

Свою миссионерскую и пастырскую деятельность о. Иоанн начал с изучения местных языков, преданий, традиций, обычаев и нравов жителей. Он выучился довольно свободно изъясняться на местных языках, а для наиболее распространенного в этой местности алеутского составил азбуку из церковно-славянских букв, а затем грамматику этого языка, на который перевел «Катехизис» и «Евангелие от Матфея». На местных языках он проводил и богослужение.

О. Иоанн постоянно разъезжал по стойбищам, вникая в жизнь и нужды своей паствы. Большими трудностями и опасностями сопровождались эти разъезды на запряженных в нартах оленях или собаках в пургу при 40–50-гиградусных морозах. Впоследствии, когда ареал миссионерской деятельности о. Иоанна расширился, во время частых морских поездок от острова к острову он в совершенстве овладел искусством кораблевождения. Бывалые моряки отзывались об о. Иоанне, что он был бы «отличным капитаном на любом судне».

О. Иоанн с большой симпатией писал о добрых качествах алеутов, которые поражали его безграничным терпением, трудолюбием, стойкостью в невзгодах и бескорыстной взаимопомощью. «Чем больше я знакомлюсь с дикими, – писал он, – тем более убеждаюсь, что все так называемые дикие гораздо лучше весьма многих так называемых просвещенных в нравственном отношении... Алеуты добры до самозабвения. Они способны бесконечно и увлеченно работать, чтобы своим трудом сделать приятное другому». Он отмечал их «гостеприимство, уважение к себе и к своему доброму имени, честность в данном ими слове, готовность помочь голодающим без всякого вознаграждения», а также необычайную выносливость, бесстрашие, неприхотливость, кроткий нрав и добросердечие.

В 1824 г., после 10-летнего пребывания на о. Уналашке, о. Иоанн был переведен на о. Ситху в г. Новоархангельск – «столицу» Русской Америки. Ситха была опорным пунктом русских владений в Америке. В г. Новоархангельске находилось и Главное управление российскими североамериканскими колониями. Основное население острова составляло североамериканское индейское племя колошей. О. Иоанн первым делом принялся за основательное изучение местного языка, традиций, обычаев, быта и преданий местных жителей. От этого зависел успех всего миссионерского дела, и этому правилу следовали все русские православные миссионеры. Вскоре о. Иоанн составил «Грамматику колошенско-лисьевского языка» (напечатана в Синодальной типографии).

В 1839–1848 гг. в «Москвитянине», «Сыне отечества», «Журнале Министерства внутренних дел» и «Журнале Министерства народного просвещения», а также отдельными изданиями была напечатана серия научных работ о. Иоанна по этнографии и лингвистике местных народов, о положении Русской Православной Церкви в Америке. Эти работы вызвали большой интерес церковных, правительственных и общественных кругов.

В 1838 г. Иоанн Вениаминов составил следующий план расширения миссионерского дела в крае: 1) увеличение числа церквей, 2) создание постоянной православной миссии, 3) назначение клира миссии, 4) учреждение благочиннических округов. В ноябре того же года он отправился в Петербург, чтобы исхлопотать разрешение на расширение русской миссии в Америке и добиться отпуска необходимых для этого средств. Совершив кругосветное морское путешествие через Тихий и Атлантический океаны, он в конце июня 1839 г. прибыл в Петербург и представил Синоду подробное «Обозрение Православной церкви в Российских поселениях в Америке и об улучшении состояния оной». Эта поездка дала о. Иоанну возможность также посетить редакции ведущих журналов, которые охотно приняли для публикации его статьи об этнографии и лингвистике почти неизученных доселе народов Северной Америки.

По совершении неотложных дел в Петербурге, о. Иоанн направился в Москву, где его весьма благосклонно встретил митрополит Московский Филарет и возвел в сан протоиерея. В Москве о. Иоанн встречался с П.Я. Чаадаевым, Д.Н. Свербеевым, с видными славянофилами А.С. Хомяковым, И.В. Киреевским и К.С. Аксаковым. В Москве его снабдили богослужебными книгами, иконами, церковной утварью, собрали денежные пожертвования для его миссии. По возвращении в Петербург о. Иоанн получил известие о кончине жены. Он постригся в монахи, избрав имя Иннокентий – в честь первого иркутского епископа Иннокентия. 30 ноября 1840 г. он был принят императором Николаем I, который после аудиенции несколько раз приглашал Иннокентия во дворец, где тот рассказывал детям императора о жизни народов Северной Америки. Среди его слушателей был и наследник престола будущий император Александр II.

В это время Синод по ходатайству Иннокентия принял решение учредить кафедру Российско-американских церквей, подчинив ей также камчатские и охотские приходы. Местопребыванием кафедры был определен г. Новоархангельск.

Из рекомендованных Синодом трех кандидатов на пост главы епархии император утвердил Иннокентия, при этом повелел, «чтобы он именовался епископом не Североамериканским и Камчатским, а Камчатским, Курильским и Алеутским». На замечание обер-прокурора Н.А. Протасова, что на Курилах нет ни одной православной церкви, царь кратко ответил: «Построить». 15 декабря 1840 г. в Казанском соборе Петербурга совершилась хиротония (возведение в сан епископа) Иннокентия.

Обширная епархия епископа Иннокентия включала Аляску, Камчатку, Алеутские и Курильские острова, а также всё тихоокеанское побережье России – вплоть до Кореи и Маньчжурии. В Новоархангельске он основал соборную церковь, учредил новые приходы, снабдил их настоятелей подробными инструкциями, используя свой опыт миссионерского служения. В 1845 г. по распоряжению Иннокентия для подготовки духовенства из местных жителей Русской Америки в Новоархангельск было переведено из Петропавловска на Камчатке духовное училище, преобразованное в семинарию. В 1850 г. в его епархии насчитывалось 5 протоиереев, 2 иеромонаха, 22 священника и 55 церковнослужителей. Численность православного населения Аляски и Камчатки с 1841 по 1850 гг. возросла с 16 тыс. до 23 тыс. человек. Православные на Аляске и Камчатке обычно располагались на водных путях, преимущественно в устьях рек. Сначала миссионер строил деревянную юрту в виде купола, которую использовал и как жилье, и как место богослужения. На следующий год он воздвигал деревянную церковь.

В течение 10 лет (1840–1850) Иннокентий исполнял обязанности епископа Алеутского и Камчатского. После возведения в 1850 г. в сан архиепископа он в последующие 1860–1868 гг. стал во главе обширной Камчатской и Якутской епархии, центр которой был перенесен в г. Якутск.

В конце 50-х годов архиепископ Иннокентий стал ближайшим сподвижником генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н. Муравьева-Амурского и знаменитого исследователя Дальнего Востока адмирала Г.И. Невельского в изучении и освоении Приамурья и Приморья, которые в 1858–1860 гг. по Тяньцзинскому и Пекинскому договорам с Китаем были присоединены к России. Присоединенные территории перешли в церковное управление Камчатско-Алеутской епархии, кафедра которой по рекомендации Иннокентия была в 1862 г. перенесена в г. Благовещенск на Амуре, а в Якутске и Новоархангельске были учреждены два викариатства этой епархии. А годом раньше Иннокентий посетил Японию, где в г. Хакодате встретился с другим известным русским миссионером, просветителем Японии, о. Николаем.

За 27 лет управления самой обширной, отдаленной епархией архиепископ Иннокентий много сделал для распространения православия в Русской Америке, на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири. Он получил и признание в научных кругах как глубокий исследователь этнографии и географии управляемого им обширного края, был избран почетным членом Российской Академии Наук и Русского географического общества.

В 1868 г. святитель Иннокентий был поставлен митрополитом Московским и управлял этой первенствующей в России епархией до своей кончины в 1879 г.¹⁸⁸

После продажи в 1867 г. Россией своих североамериканских владений, в Петербурге склонялись к тому, чтобы закрыть там православную миссию, хотя она и была признана Соединенными Штатами Америки. Только благодаря энергии митрополита Иннокентия 10 июня 1870 г. была открыта русская Алеутская и Аляскинская епархия с кафедрой в Сан-Франциско.

В конце XIX – начале XX в. в Северной Америке быстро возрастало число православного населения за счет эмигрантов из Украины, Галиции, Буковины и юго-славянских стран. В конце 80-х годов числилось 17 тыс. православных, в 1903 г. – 38,8 тыс., а в 1912 г. – более 200 тыс. В том же году Североамериканская и Алеутская духовные миссии были объединены в одну Американскую епархию. Глава епархии архиепископ Тихон (Белавин, будущий патриарх всея Руси) основал здесь первый монастырь и духовную семинарию. Издавался «Американский православный вестник» в Нью-Йорке. В связи с многонациональным характером православного населения в этой епархии архиепископ Тихон выдвинул идею преобразовать епархию в экзархат, что предполагалось осуществить на Поместном Соборе¹⁸⁹.

Значительный успех имела русская православная миссия в Японии благодаря неутомимой деятельности ее основателя и руководителя о. Николая (1836–1912; в миру Иван Дмитриевич Касаткин). По окончании в 1860 г. Петербургской духовной академии и принятии монашества он был назначен в сане иеромонаха настоятелем церкви при русском консульстве в г. Хакодате. Здесь он в совершенстве изучил японский язык, приобрел основательные познания в литературе и истории Японии, конфуцианстве, синтоизме, буддизме, изучил культуру и быт японцев. В русской прессе того времени печатались его интересные статьи о Японии.

Сначала миссионерством он занимался тайно, ибо в то время действовали еще жесткие сёгунские запреты на проповедование в стране христианства. В 1865–1868 гг. о.Николай приобщил к православию 12 японцев и подготовил к крещению еще 25 человек. Первым японцем, крещеным о. Николаем, был жрец-канусси (служитель синтоистского храма) Савабе Такума, который первоначально принял о. Николая с явным недоверием и угрожал ему физической расправой, но попал под его влияние и превратился в ревностного его последователя и помощника, а в 1875 г. ста/1 первым японским православным священником под именем отца Павла.

В 1868 г. Николай Касаткин составил свой проповеднический курс и перевел его и богослужебные книги на японский язык. В феврале 1870 г. о. Николай прибыл в Петербург. Здесь он опубликовал свои новые научные труды в столичных изданиях. Ему удалось собрать 32 тыс. руб. добровольных пожертвований на миссионерское дело в Японии. 6 апреля 1870 г. последовало определение Синода, утвержденное Александром II, об учреждении «для проповеди слова Божия между японскими язычниками» особой миссии в Японии в составе ее главы Николая Касаткина, возведенного в сан архимандрита, трех монахов-миссионеров и причетника. Каждый из них должен возглавить православные центры в четырех городах Японии: Токио, Киото, Нагасаки и Хакодате. Расходы на содержание миссии взяли на себя Синод и Министерство финансов.

В 1871 г. в Японии была учреждена православная епархия, во главе которой был поставлен о. Николай Касаткин. Главой епархии он оставался до своей кончины в 1912 г. В 1872 г. Японское православное миссионерское общество вместе с русским представительством переехало из Хакодате в Токио, который стал таким образом центром православной епархии в Японии.

В 1873 г. произошла отмена антихристианского закона в Японии, что существенно облегчило миссионерскую деятельность Русской Православной Церкви в Японии. В 1877 г. началось издание первого периодического органа Православной миссии в Японии «Церковного вестника», который выходил на японском языке. В Токио к этому времени существовали: православная духовная семинария, в которой числилось 70 семинаристов-японцев, катехизаторская, женская и причетническая духовные школы, а также несколько начальных православных школ; выходили на японском языке три православных журнала. На привезенном из Петербурга типографском оборудовании Николай Касаткин издавал переведенные на японский язык богослужебные книги.

За 40 лет, с момента учреждения Японского православного общества, его духовные учебные заведения окончили до 1 тысячи японцев; 18 из них продолжили свое образование в Петербургской духовной академии и по возвращении на родину преподавали в двух японских православных семинариях богословие и русский язык. Обе семинарии издавали на японском языке свои ежемесячные духовные журналы. Кроме того, само Православное общество в Японии ежемесячно издавало на русском и японском языках «Православный вестник», «Православную беседу». В 1891 г. в Японии насчитывалось 22 православных священника, 6 диаконов и 136 проповедников – все из японцев. В начале XX в. помимо построенного в Токио на «доброхотные пожертвования» японских прихожан кафедрального собора существовало 8 православных храмов, 275 церквей, 175 молитвенных домов; православных японцев насчитывалось 34 тыс. человек.

Ежегодно проводились «съезды» представителей от православных японских общин для обсуждения общих конфессиональных дел, а в приходских общинах устраивались ежемесячные собрания, на которых читались молитвы, жития православных святых, толкования Св. Писания. На средства приходских общин возводились церкви и молитвенные дома, которые, по отзывам русских путешественников, содержались в идеальном порядке. В каждой православной японской общине существовали и женские «дружеские общества содействия религиозно-нравственному воспитанию».

Большую помощь архиепископу Николаю в его миссионерском деле оказал прибывший в 1890 г. в Токио иеромонах Сергий (Иван Николаевич Страгородский, в 1943–1944 гг. – патриарх всея Руси). Он поступил на службу в Японию сразу по окончании Санкт-Петербургской духовной академии и был уже кандидатом богословия. В Россию он вернулся в 1899 г. Своем пребывание в Японии он описал в интересных и богатых по содержанию воспоминаниях.

Во время русско-японской войны 1904–1905 гг. по инициативе архиепископа Николая и согласия японского правительства было создано из православных японцев «Общество духовного утешения военнопленных». Членами Общества стали все православные японцы, а также и одобряющие его цель и идеи, независимо от нации и вероисповедания. Общество взяло на себя заботу ухода за находившимися в плену русскими ранеными. Православная миссия в местах захоронений умерших в японском плену русских солдат, матросов и офицеров соорудила храмы-памятники. За заботу о пленных соотечественниках епископ Николай был награжден орденом Александра Невского. А 26 марта 1906 г. возведен в сан архиепископа.

После кончины 3 февраля 1912 г. архиепископа Николая во главе Православной миссии в Японии был поставлен епископ Киотосский Сергий (Тихомиров). Это была личность просвещенная. Писатель и ученый, автор ряда исследований по истории России и Японии, он благоговейно сохранял порядки и традиции, существовавшие при его предшественнике.

После Октябрьской революции 1917 г. миссия лишилась надежды на возобновление ослабленных в период Первой мировой войны контактов с Россией.

Итогом 56-тилетней миссионерской деятельности Русской Православной Церкви в Японии к началу 1917 г. были: 1 кафедральный собор (в Токио), 184 храма, около 270 церковных приходов с 37 тыс. верующих. Православие в Японии существует и поныне. Священнослужители и их паства – японцы, богослужение ведется на японском языке; издаются на японском языке православные книги, журналы и газеты. Однако связей с Русской Православной Церковью практически не существует¹⁹⁰.

В 1860 г. по Пекинскому договору с Китаем к России было присоединено Приморье. В Южно-Уссурийский край Приморья стали переселяться корейцы, особенно в периоды неурожайных лет и голодовок в Корее. Российское правительство не препятствовало этим переселениям.

Митрополит Иннокентий (Вениаминов), в состав обширной епархии которого был включен и этот край, выступил с инициативой обращения в православие поселявшихся в нем корейцев. Миссионерская деятельность среди них проходила довольно успешно, ибо корейцы-эмигранты относились как к должному принять веру той страны, которая их приютила. К 1904 г. на юге Уссурийского края было уже 9 православных миссионерских стана, а крещеных корейцев насчитывалось около 10 тыс. человек.

2 июля 1897 г. последовал указ Св. Синода об учреждении православной миссии в самой Корее. В Сеул были направлены православные миссионеры. Однако фактически русская православная миссия приступила к своей деятельности, когда в построенной в Сеуле православной церкви 17 февраля 1900 г. была отслужена первая литургия. Активная же деятельность миссии началась в 1902 г. и продолжалась недолго – до 1904 г. Начавшаяся русско-японская война (1904–1905 гг.) и оккупация Кореи Японией заставили отозвать миссию в Россию. Поэтому результаты деятельности православной миссии на первом этапе были весьма скромными: в православие было обращено всего 570 корейцев.

Возобновилась ее деятельность в 1906 г., когда нормализовались отношения Японии с Россией. Это был второй период русской православной миссии в Корее (1906–1918). Руководил ею о. Павел (Ивановский). Однако фактический протекторат Японии над Кореей не позволил проводить миссионерскую работу даже в прежнем скромном объеме.

Последующие события не благоприятствовали православной миссионерской деятельности в Корее. В итоге она перешла под юрисдикцию константинопольского патриархата¹⁹¹.

Православная миссия в Китае была самой ранней из миссионерских миссий Русской Православной Церкви за рубежом. Она была основана в Пекине в 1715 г. и выполняла также функции дипломатического и торгового представительства России в Китае. Сотрудники миссии занимались изучением истории, культуры и экономики Китая.

Выдающимся миссионером и ученым-синологом в составе русской православной миссии в Китае в XIX в. (с 1807 г. её главой) был Никита Яковлевич Бичурин (1777–1853). В 1800 г. он принял монашество и был наречен Иакинфом. До назначения его в Китай он был воспитанником, затем преподавателем Казанской духовной академии, настоятелем (в сане архимандрита) одного из иркутских монастырей и одновременно ректором иркутской духовной семинарии. Находясь на службе в Министерстве иностранных дел, он совершил с научной целью в 1830 и 1835– 1837 гг. поездки в Тибет и Монголию, откуда привез ценные тибетские и монгольские рукописи. Овладев китайским языком, Бичурин изучил историю и культуру Китая, составил обширную библиотеку китайских сочинений (в том числе и древних), которую потом передал в дар Казанской духовной академии. Бичурин получил широкую известность как автор многих сочинений и переводов с китайского языка на русский по истории, филологии, философии Китая, Тибета и Монголии¹⁹².

С 50-х годов XIX в. стали издаваться «Труды Российской духовной миссии в Пекине» и «Китайский благовестник», содержавшие много ценных научных данных.

К началу XX в. русская православная миссия в Китае имела 17 церквей, три монастыря (из них один женский), 17 духовных школ, несколько библиотек, типографию, литографию, иконописную мастерскую, несколько промышленных предприятий и животноводческие фермы. В 1913 г. насчитывалось до 4 279 православных китайцев, в 1916 г. – 6255.

В 1898–1917 гг., в связи с улучшением отношений России и Китая, утверждением России в Маньчжурии, строительством КВЖД и притоком русского населения в Северо-Восточный Китай центр деятельности Русской Православной Церкви переместился из Пекина в Маньчжурию. Здесь, помимо миссионерских функций, для Русской Православной Церкви стала, в качестве одной из главнейших, задача удовлетворения религиозных потребностей растущего числа православного населения в крае. Православная Церковь содержалась на средства КВЖД, а правовую защиту получала от российского правительства. После 1917 г. православное население в Маньчжурии существенно увеличилось за счет эмигрантов из России. Число бывших российских граждан в Маньчжурии после 1917 г. насчитывалось около 400–500 тысяч человек. Центром православной жизни в крае стал Харбин, который имел вид русского города. В нем была 21 православная церковь, а во всей Харбинской православной епархии насчитывалось до 50 православных приходов¹⁹³.

После образования КНР для православной церкви в Китае настали тяжелые времена. Особенно значительный урон она понесла в период так называемой «культурной революции» (1966– 1968). Почти все православные церкви были закрыты, многие разрушены. В 1980 г. оставалась лишь одна церковь Покрова в Харбине¹⁹⁴.

Намерение о посылке русской православной миссии в Урмию (Северный Иран) к несторианам сирийско-халдейского происхождения возникло в связи с предложением в 1859 г. несторианского священника Михаила Константинопольскому патриарху о присоединении к православию. Патриарх направил Михаила к начальнику российской духовной миссии в Иерусалиме Кириллу Наумову. Московский митрополит Филарет призывал Синод проявить в этом деле осторожность. В связи с этим Синод не принял пока решения о посылке к несторианам православной миссии.

21 мая 1897 г. несториане сами направили прошение в Синод о соединении их с Русской Православной Церковью, а в феврале 1898 г. несторианская делегация из Урмии прибыла в Петербург для завершающих переговоров об объединении с православием. Решение об объединении сиро-халдейских несториан с Русской Православной Церковью было принято Св. Синодом 21 марта 1898 г. и по этому случаю в Петербурге была отслужена в присутствии несторианской делегации торжественная литургия. Вслед за этим Синод направил в Урмию миссию в составе главы миссии, трех священников, диакона и псаломщика. Миссия получала ежегодную субсидию от российской казны в размере 35 тыс. рублей. К 1901 г. миссия присоединила к Православной Церкви до 20 тысяч несториан. В последующие годы построены православные храмы, основано 65 православных школ, а к 1912 г. и главная православная школа для подготовки учителей, диаконов, псаломщиков. Были сделаны переводы богослужебной и учебной литературы. К 1912 г. в Урмии насчитывалось 36 православных храмов с 26 священниками. Св. Синод возвел в саи епископа двух сиро-халдеев и главу русской миссии. Начавшаяся в 1914 г. Первая мировая война неблагоприятно отразилась на положении православия в Урмии. О дальнейшей судьбе миссии сведений не имеется¹⁹⁵.

В 1847 г. была учреждена русская православная миссия в Палестине (находилась в Иерусалиме). Она занималась не столько миссионерской, сколько благотворительной деятельностью, в основном обслуживанием православных паломников, которые ежегодно в количестве 5–10 тысяч человек посещали «святые места». Во время Крымской войны (1853–1856) миссия вынуждена была выехать в Россию, но спустя несколько лет по окончании войны вернулась обратно.

В 1882 г. в Иерусалиме было основано Императорское Российское Палестинское общество во главе с архимандритом Антонием Капустиным. Благодаря энергии и самоотверженной деятельности Антония Капустина были приобретены земли в Иерусалиме, Вифлееме, Назарете и в других местах Палестины. Приобретенные владения получили название «Русской Палестины». Палестинское общество сооружало православные церкви, монастыри, школы, больницы, богадельни. В 1912 г. в Палестине существовала 101 русская школа с 10564 учащимися, русские больницы ежегодно обслуживали до 60 тысяч больных. Общество издавало научные труды. Широкую известность получил научный ежегодник «Палестинский сборник»¹⁹⁶.

После 1917 г. Палестинское общество, лишившись финансовой поддержки из России, свернуло свою деятельность. В 1948 г. русская православная миссия в Иерусалиме была возрождена.

Возобновлен был и выпуск «Палестинских сборников».

* *

Во второй половине XIX в. миссионерская деятельность Русской Православной Церкви получила более четкую организацию и координацию сил. В 1865 г. в Петербурге под покровительством императрицы Марии Александровны было основано «Миссионерское общество для содействия распространению христианства между язычниками». В 1869 г. устав его был изменен, и совет общества переведен в Москву. По уставу его деятельность распространялась на все миссии Русской Православной Церкви, как внутри России, так и за рубежом. Общество поставило своей целью «содействовать миссиям в деле обращения в православную веру нехристиан и утверждения в ней обращенных». Оно готовило миссионеров, снабжало миссии духовными книгами, деньгами и вещами, заботилось об устройстве миссионерских церквей, больниц и школ.

В 1870 г. председателем Миссионерского общества стал митрополит Московский Иннокентий (о котором говорилось выше), обладавший огромным опытом многолетней миссионерской деятельности в Русской Америке. С этого времени деятельность Миссионерского общества существенно расширилась. В епархиях были созданы отделения общества – миссионерские епархиальные «комитеты», возглавляемые епархиальными архиереями. В 1889 г. Миссионерское общество имело свои комитеты (отделения) в 42 епархиях; в нем насчитывалось 12849 членов. Материальные средства Миссионерского общества составляли ежегодные членские взносы, единовременные пожертвования деньгами и вещами и сбором посредством подписных листов и кружек, выставлявшихся в церквах, банковских учреждениях, железных дорогах и пр. За 1870–1889 гг. Миссионерским обществом было собрано взносов и пожертвований на сумму свыше 3 млн. рублей¹⁹⁷.

Помимо содействия православным миссиям в обращении в православие «обитающих в пределах Российской империи нехристиан», Миссионерское общество ставило также задачу вести борьбу против особенно распространившихся в это время различных сектантских конфессий.

В 1887–1917 гг. было проведено пять миссионерских съездов, главным образом направленных на борьбу с распространившимся в эти годы сектантством (см. о них в гл. 8-й).

В 1908 г. Синод издал новые правила для внутренней миссии. Правила предусматривали более гибкую и осторожную Деятельность миссионеров. Предполагалось действовать больше методами «увещевания», благотворительностью, учреждением миссионерских школ, созданию библиотек духовной литературы.

Миссионерская деятельность продолжалась и при Временном правительстве, когда при Синоде был создан «Совет по укреплению и распространению православной веры при Святейшем Синоде» под председательством митрополита Финляндского Сергия (Страгородского).