Путешествия русских людей по Европе при Петре В.

Петр В. отправлял русских людей в Европу с разными частными практическими целями; но, живя в Европе иногда подолгу, они приобретали сведения не по одному своему специальному делу, но знакомились со всеми разнообразными явлениями европейской жизни. Поэтому их описания своих путешествий и своего пребывания в той или другой стране для нас весьма интересны. Из них мы можем видеть, что и как поражало русских в европейской жизни, что особенно правилось, или не- нравилось, можем видеть их часто наивные взгляды и суждения о европейской цивилизации. До нас сохранились: 1) Журнал путешествия по Германии, Голландии и Италии в 1697–1699 г., веденный ​лицом​, состоявшим при великом посольстве русском к владетелям разных стран Европы; 2) Путешествие стольника П. А. Толстого, 3) Путешествия Б. П. Шереметева; 4) Графа А. А. ​Матвеева​ и 5) неизвестного по имени путешественника.

Журнал путешествия но Германии, Голландии и Италии в 1697–1699 г. Журнал этот особенно интересен потому, что автор его находился в свите русского посольства к разным дворам и в Голландии был в то время, когда здесь был и сам Петр В.¹³². Его поражали множество карет при встрече посольства, устройство городов, убранство домов, роскошь и разнообразие костюмов в разных местностях; но в тоже время он обращал серьезное внимание и па разные предметы просвещения и цивилизации. В Амстердаме он видел «в доме собраны золотые и серебреные и ​всякия​ руды; и как родятся алмазы, изумруд и ​коральки​ и каменья всякие. Видел у доктора анатомию: кости, жилы, мозг человеческий, телеса ​младенческия​ и как ​зачнется​ во чреве и родится.... Трубку зрительную видел, чрез которую смотрят па месяц и на звезды. Был у человека, у которого собраны разные деньги древних кесарей, и те ​сребренницы​ тут же, на которых Христос от Иуды продан.... В ​Инсбруке​ был у иезуитов в монастыре; монастырь огромный, библиотека пять ​сажен​ вдоль, все столы (стены) сплошь наполнены книгами; ​шкапы​ без дверей, ярлыки висят (над всяким ​шкапом​) надписаны, по середке стол, три глобуса, инструменты лежат (все) изрядно (​зело убрано​)»... В Венеции автор видел обряд так называемого обручения дожа с морем: «Князь Еенецейский ездил на море, судно великое, резное, вызолочено все, покрыто бархатом красным, вышиты гербы венецейские​ золотом, князь сидел на своем месте, чиновники по обе стороны. Патриарх в особом судне приехал к его судну, святил воду и ту воду влил в море, и музыка пела ​предивная​. Потом князь перстень алмазной взял, бросил в море, сошел из судна, пошел в церковь, чином (пошли) послы и прочие по два... В Венеции церковь соборная евангелиста Марка: над дверьми резьба из мрамора белого, над резьбою четыре лошади медные, без узд, вызолочены, а поставлены на знак ​венецейской​ вольности». В Риме был в церкви св. апостолов и видел папу: «Папу несли пять человек, в бархатных кафтанах, носилки как возок зимний, с бархатом; два верховых пред ним несли кресты; кругом солдаты в бархатных кафтанах с алебардами. Карет было за ним пятьдесят».... Был в Ватикане в папских покоях, обиты ​камками​ красными и ​бархатами​.... Был на вилле у князя ​Боргезия​ (Borghese), и во ​Фраскати​ (Frascati) у князя ​Панфилия​ (Pamphili). Здесь его поразили фонтаны: «Атласы на главе держат глобус, из-под него вода течет, а из глобуса вышла великая звезда, и вода бьет выше звезды. И лестницы каменные, по ним вода течет великая. Выше лестницы два столба величиной сажени 1½, и бьет из них вода; на низу по стороне Атлас и мужик великий лежит, каменный, в горе, и в руках держит ​восем​ь флейт. Как пустят воду, и он играет на флейтах отменно хорошо. А другой фонтан: мужик на лошади в рог трубит очень громко, водою же. Еще на горе девять девок лежат, у каждой флейта в руках, и органы великие; как пустят воду, девки и органы заиграют очень приятно, никогда не вышел бы.... В той церкви был, которая прежде была всех болванов (Pantheon), а ныне всех святых, зело велика, круглая. В монастыре был, где лежат мощи Алексия, Божия человека, и крыльцо то, под которым жил, видел все». Таким образом автор путешествия интересовался самыми разнообразными предметами. В этом отношении он стоит уже гораздо выше тех путешественников древнего периода, которые интересовались преимущественно, если не исключительно, религиозными предметами. Впрочем, и эти предмета всегда обращала на себя внимание автора, и он сообщает в своем журнале о тех священных вещах, которые показывали ему в разных католических церквах и монастырях. «В Риме, говорит он, был в церкви ​Пресв​. Богородицы и видел колыбель Спасителя нашего, ​древянная​, ​пробои​ железные; образ ​Пресв​. Богородицы, что евангелист Лука писал; ризу ​Спасителеву​, которая была во время распятия, красная; рубашку ту, которую сама ​Пресв​. Богородица ткала, а не шила для Спасителя нашего» и проч.

Путешествие стольника П. А. Толстого. Толстой был в числе тех людей, которые в первый раз были отправлены Петром для обучения за границу. Его путешествие содержит в себе описание поездки и пребывания в Италии, на острове Мальте и в Венеции в 1697–99 ​гг​.¹³³. Во время пути Толстой записывал все, что обращало на себя его внимание. Особенно интересны его записки становятся со времени пребывания его в Варшаве. В Варшаве в это время происходило избрание нового короля. Внутренний смысл этого события для Толстого остался непонятен; но он заметил его внешний процесс. «Есть (в Варшаве) одна ​полата​ великая, которую поляки называют изба сенаторская; в той ​полате​ бывает у поляков сейм; у которой ​полаты​ окна ​великия​ и ​окончины​ были ​стекольчатые​ все ​повыломаны​ и окна разбиты от нестройного совету и от несогласия во всяких делах пьяных поляков, а ​покоевые​ королевские ​полаты​ от той ​полаты​ далеко.... Для ​алекции​ (​элекции​, избрания нового короля) через Вислу сделан был мост на судах, и по тому мосту стоял караул для того, что во время ​алекции​ (элекции) между поляков бывают ​многия​ ссоры, также и у Литвы между собою и поляков с Литвою бывают ​многия​ драки и смертное ​убивство​, а ​болыши​ на мосту дерутся за ссоры и за пьянство, и всегда у них между собою мало бывает согласия, в чем они много государства своего растеряли».... В польской жизни Толстой заметил еще: «По городу и в маетности ездят сенаторы и жены их и дочери и девицы в каретах и в зазор себе того не ставят.,.. в лавках за всякими товарами сидят мещане богатые люди сами и жены и их дочери девицы в богатых уборах и в зазор себе того не ставят». В Ченстохове он заметил аптеку и академию: «в том ​кляшторе​ аптека изрядная великая, в которой я видел много всяких лекарств и убор всюду в той аптеке изрядной... В том ​кляшторе​ есть академия: учатся высоким наукам даже и до философии; а где у них бывают диспуты, и для того особая сделана палата великая, длинная»... В Ольмюце в иезуитском монастыре он также нашел академию изрядных высоких наук и студентов зело много, которые учатся разным наукам; из тех студентов много честных высоких пород людей из разных государств; в той академии учатся студенты до философии и до теологии, там же учатся и ​математицких​ наук». В Вене Толстой заходил в ратушу, у которой на одной стене «поставлено подобие девицы, вырезано из белой ​камени​ ​покровенными​ очами, во образу правды (Фемиды), якобы судит, не зря на лице человеческое, праведно; у того подобия в правой руке сделан меч, а в левой весы*. За городом он осмотрел императорские сады, где удивили его «​многия​» травы и цветы изрядные, посаженные разными штуками, по ​препорции​, и множество плодовитых ​дерев​ с обрезанными ветвями, ставленных архитектуральпо, и не малое число подобий ​челове​ческих​, ​мужеска​ и ​женска​ полу из меди, подобий сирен и разных ​гадских​ из белого камня, с бьющими вверх фонтанами, стены из цветного каменья и раковин и одна великая палата, что называют ​театрум​, в которой бывают для увеселения цесарского комедии». В Венеции внимание Толстого остановило венецианское судопроизводство: «В той палате, говорит он, сидят за столом три человека судей; перед ними лежит книга и стоит у того стола подьячий, в руках держит бумагу; один человек пред теми судьями стоя, говорит и смотрит в тетради, которые держит у себя в руках, и говорит громко; а другой, ​суперник​ его, стоит молча и слушает слов его, и ​проговоря​ тот, сколько ему было ​потребно​, ​уклонясь​ судьям, отступил мало, и начал говорить ​суперник​ его; и на их слова пристают и говорят и судьи и подьячему, который стоит с бумагою, приказывают писать декрет, то есть ​вершенье​ делу и указ; и тот указ бывает прочтен обоим ​суперни​ком, и того дня тот суд и вершился». На дверях палаты Толстой заметил такое же изображение Фемиды, какое видел и в Вене. В монастыре капуцинов ему показали библиотеку, где «множество книг, больше 2,000, разных языков, печатных и письменных».... В монастыре у Георгиян так же видел библиотеку, с 15,000 книг, и в ней два глобуса «велики зело, один небесной, а другой земленоводной; те глобусы вокруг по четыре сажени». В Падуе Толстому удалось видеть обряд признания докторского звания за кончившим курс в академии. «Обыклость там о студентах, говорит он, имеют такую: который студент науку свою дохтурскую окончит, того студента инспектор его повинен взять за руку и водит его в Падуе по всем улицам, а перед ними идут многие люди и кричат «виват» а от того студента, окончившего дохтурскую науку, устроен на то один человек, который перед ним идет и мечет деньги народу, те деньги народ подбирает и кричит излиха: виват! виват! А все то чинится казною того студента, который окончит свою науку; и потом того студента инспектор его со ​езувитами​ в костеле коронует; в то время в том костеле, где студента коронуют, народ ​быти​ не повинен, только одни ​езувиты​, или иные законники и инспектор его, т. е. мастер: и ​короновав​ его, дадут ему из той академии от мастера его лист о мастерстве его по обыкновению, как надлежит, и из той академии его с ​честию​ отпустят». В Венеции Толстой видел оперы и комедии. Давались эти оперы и комедии «в палатах великих округлых, что называют ​итальяне​ ​театрум​: в тех палатах ​поделаны​ чуланы многие в пять рядов в верх, и бывает в одном ​театруме​ чуланов двести, а в ином триста и больше; а все чуланы ​поделаны​ изнутри того ​театрума​ ​предивными​ работами золоченными. В том театре пол сделан мало накось к тому месту, где играют, ниже, и поставлены ​стулы​ и скамьи, чтоб одним из-за других было видно, которые в те ​стулы​ для смотрения ​оперов​ садятся, и за те ​стулы​ и скамьи дают платы; а кто хочет сидеть в особом чулане, тот повинен дать за чулан большую плату, а за пропуск в тот ​театрум​ особая со всех равная плата.... И приходят в те оперы множество людей в ​машкарах​, по ​словенски​ в харях, чтоб никто никого не познавал; для того, что многие ходят с женами, также и приезжие иноземцы ходят с девицами». С особенным удовольствием Толстой описывает венецианский карнавал, который ему очень понравился разными забавами и ​увеселениями​. В Баре Толстой прежде всего сходил в ту церковь, в которой почивают мощи святителя Николая и в своем путешествии подробно описал эту святыню. В Неаполе Толстого водили в трибунал, в палату, где сидят 12 человек судей за великими государственными делами; между теми судьями один сидит на месте короля ​гишпанского​ и называется Капо т. е. голова надо всеми, и как я в ​тое​ палату вошел, замечает Толстой, и тот начальной судья и все судьи против меня встали, и отдали мне поклон, и с великою учтивостью меня приветствовали, к, показав все вещи, которые иноземцу подлежит видеть, также с ​честию​ меня отпустили». Потом, он был в Неаполитанской академии, в которой 120 палат великих, нижних и верхних, в пять ​житей​: в тех палатах учатся до философии и богословии и иных высоких наук и анатомии; в той академии бывает студентов 4000 человек и больше, учатся все без платы, кто ни придет, вся плата мастерам королевская. Во время пребывания на острове Мальте, он внимательно осмотрел этот остров. Между прочим, нарочно съездил посмотреть ту пещеру, близ которой апостол Павел, находясь на острове для обращения к истинному учению его жителей, пребывавших «в болванохвальстве», проклял ​ехидну​, укусившую его, и сбросил ее с руки своей в огонь. Около пещеры валялись небольшие камни, которые слыли у ​Мальтийцев​ змеиными очами и языками. На всем острове можно было находить «камни белые, подобные эхиднам»; о том сказывают, будто те ​ехидны​, которые были во время бытности св. Павла и его проклятием все окаменели, и ныне находятся там по горам, и по полям, и в земле»¹³⁴. В Риме Толстой посетил темницу, в которую при ​Нероне​ были заключены апостолы, Петр и Павел, монастырь построенный в доме ​Флавиана​, отца Алексия, человека Божия, потом то место, где при древних ​цесарях​ римских святых мучеников за имя Христово отдавали на растерзание зверям, наконец храм Петра и Павла и дворец папы. Все виденное им он описал весьма подробно, так что одна роспись вещей, хранящихся в соборном храме Петра и Павла, занимает в его путешествии более пяти страниц. Таким образом, Толстой тщательно вникал в европейскую жизнь и приобрел много сведений, которые должны были расширить его умственный кругозор. Передавая свои наблюдения в описании своего путешествия, он знакомил с европейскою цивилизациею и других русских людей и таким образом способствовал их образованию.

Путешествия Шереметева и Матвеева. Не так содержательны и любопытны записки других путешественников, Шереметева и ​Матвеева​. Борис Петрович ​Шереметев​ был в тех же годах в Польше, Австрии, Италии и Мальте. Все описание его путешествия состоит более из названий местностей, по которым он проезжал, и торжественных речей, которые он произносил пред царственными особами. При описании путешествия по Италии рассказ становится более подробным; здесь описываются все святыни, которые ​Шереметев​ видел в тамошних церквах и монастырях. Между прочим, здесь помещена такая заметка: «Мая 23 числа в Неаполе будучи, присылал ​арцы​​бискуп​ ​нунциус​ ​папежской​ к боярину объявить, чтоб того дня боярин изволил ехать в ​девичей​ монастырь, в котором, сказал, содержится кровь св. великого угодника Господня Януария; которая кровь у тех законниц в сокровищнице хранится с великим почитанием, и временем износят из сокровищницы с процессиею в церковь и ставят на престол и служат литургии. Многажды же во время св. литургии оная св. кровь ​пречудесно​ показуетсякипением, ​акибы​ жива». Граф Матвеев ездил в Париж для заключения торгового договора в 1705 г. Объяснением этого обстоятельства и начинается описание его путешествия. Затем Матвеев рассказывает о замечательных церквах, монастырях и библиотеках, которые ему ​уда​лось посетить в разных местах. Описывает также некоторые нравы и обычаи, которые обратили на себя его внимание. Между прочим он заметил, что женщины во Франции имеют большое значение; ему понравилось их обхождение с мужчинами, предупредительность «со всяким сладким и ​человеколюбным​ приемством​». Понравилось ему также воспитание детей: «от юности они обучаются все без изъятия разным наукам; им внушают быть обходительными, вежливыми. В обращении с детьми нет ни малейшей косности, ни ожесточения от своих родителей, ни от учителей и что от наказания словесного паче, нежели от побоев, в прямой воле и смелости воспитываются»¹³⁵. (Дневник неизвестного путешественника не заключает в себе ничего особенно интересного; видно, что это был человек светский и любил посещать в городах театры, балы и ​другие​ собрания.)