3. Алексеевское село
До устроения шоссе, Троицкая дорога на глинистой почве, в дождливую весну и осень, была грязна и ухабиста; она идет к Троицкой лавре все в гору, которая инде сменяется лощинами. По обе ее стороны, рощи и леса, которые прежде были и гуще и чаще. На правой стороне от большой дороги простирается до Алексеевского Сокольничья роща, составляющая, вместе с Оленьею, часть Лосинного погонного острова, где в старые года водились не только лоси и олени, но и разбойники, грабившие и убивавшие проезжих и прохожих на этом богомоленном и торговом пути. Ныне железная дорога в С. Петербург под мостом пересекает Троицкое шоссе.
На третьей версте от заставы встречает вас стоящая на холме пятиглавая церковь села Алексеевского, расположенная между двух горок в лощине, в два посада, подобно и другим селам и деревням по Троицкой дороге. Село это прежде принадлежало к Радонежской десятине. Чрез него протекает речка Копытовка, которая берет свое начало из Бутырок и впадает в Яузу близ Сокольницкой рощи. От Копытовки Алексеевское в XVII веке называлось Копытовым и Новоалексеевским. Первое название, по преданию, происходит от копания подземного хода, проведенного будто отсюда до Останкина; а другое, вероятно, от того, что село вновь было выстроено после разорения в Ляхолетье, или в отличие от старого Алексеевского села на Стромынке, где также был Царский путевый дворец. От какого именно Алексея Алексеевское заимствовало свое название, нам в точности неизвестно. В XIII и XIV веках было на Москве два славных имени, коими могли быть запечатлены селения; мы разумеем двух святых Алексиев: ученый Герберштейн, посещавший Москву в начале XVI столетия, свидетельствует, что «Св. Петра Митрополита между прочим привлекла в Москву и преданность к некоему святому иноку Алексию, над гробом коего совершались чудеса». Кто не знает и другого Алексия великого Святителя, «печальника о всей Русской земле», который был владельцем нескольких подмосковных сел и деревень! Всего ближе казалось бы произвести название этого села от бывшей там церкви в память Св. Алексия Божия человека; но Алексеевское за 400 лет было еще деревней, и церковь в нем поставлена едва ли ранее XVII столетия; в делах Придворного Архива, только 1653 г. находим, что в Алексеевском-Копытове существовала церковь, вероятно, деревянная. В расходной же книге того года отмечено: «Царь Алексий Михайлович на Троицком походе, в селе Копытове попу у Св. Алексия Божия человека жаловал 1 рубль». Поставляя соображения cии на вид исследователям, обратимся к самой церкви.
Каменная же церковь во имя сего Святого сооружена была, рядом с нынешним храмом, по левую его сторону, Царем Алексием Михайловичем, незадолго до его кончины; освящена уже в царствование его сына Феодора 1680 г. Октября 31, а разобрана в июле 1824 года. Планом и фасадом она походила на Русские церкви ХVII века. Толстые ее стены прочно складены были из крепостного кирпича, с железными связями и закрепами. Квадрат ее, окруженный открытой галереей, или ходовой папертью на арках, казался стоявшим на пьедестале; верх его увенчивался двумя рядами арочек, или теремков, с полуциркульными падинами; над ними возвышались пять глав на тонких шеях. Окна были узкие; почти во всю высоту стены, с оконницами из слюды, с железными решетками и затворами.
Существующая доныне другая церковь состоит из трех масс, различных по своему стилю: квадрата главного храма, трапезы и колокольни. Квадрат храма с трапезой длиной 18 сажень, шириной 11, вышиной до креста 18 саж. Планом и фасадом сходен он с Танинской церковью; отличается только тем, что он обширнее первой и что стенные окна в нем в два света, а под нижними сводами обширное подчерковье, состоящее из трех отделов; в последнем к востоку, под алтарем каменный столп, похожий на престол, означает место закладки. Может статься, здесь предполагали устроить исподнюю церковь. Главы храма осенены с «четвероконечной силою» – четвероконечными крестами на полумесяце. Квадрат трапезы в два света; окна в ней полувалом, не столь длинны, как в церкви и с сандриками; на углах стен по три колонки. В северной стене железная дверь ведет в Царские моленные; одна из них летняя, другая зимняя с изращатой печкой; одна на правой, другая на левой стороне; окна их обращены в храм. Этой дверью входили в церковь из дворца к божественной службе Цари и Царицы с Царевичами и Царевнами. Вместо старинной звонницы, в конце текущего cтолетия, над входом в трапезу пристроена каким-то костоправом каменная колокольня, не соответствующая своим странным видом стилю храма. Главная церковь, со стрельчатым сводом, посвящена явлению Тихвинской Божьей Матери, коей древний список похищен в 1812 году. В ней алтарный иконостас старинный о пяти ярусах, с образами иконного письма, не высокого достоинства. В обширной трапезе, на западной, северной и южной сторонах, каменные палати или хоры, поддерживаемые толстыми круглыми столбами; на них прежде была церковь во имя Преподобного Сергия, перенесенная из села Ростокина в 1794 году. Теперь, усердием Г. Константинова, там устроены два великолепные придела: 1) во имя Святителя Николая, и 2) во имя Преподобного Сергия. Внутренние стены храма и трапезы украшены стенописью. В верхней палатке находятся резные из дерева изображения во весь рост четырех Московских Святителей, некогда стоявшие при св. их мощах в Успенском соборе. Под самыми арками и на погосте вокруг церкви погребены не только прихожане, но и посторонние.
Здесь находился путевый Царский дворец деревянный, об одном жилье и при нем строения домашнего обихода: приспешни, погреба, конюшни и прочие службы. Он обращен был окнами на юг к Москве. Карамзин, осматривавший его в начале XIX столетия, так описывает: «Cиe почтенное здание едва ли не старейшее из всех деревянных домов в России, не очень высоко, но занимает в длину сажень 30. На левой стороне от Москвы были комнаты Царя, на правой жили Царевны, а в средине Царица; в первых окна довольно велики, а в других гораздо меньше и выше от земли, вероятно, для того, чтобы нескромное любопытство не могло в них со двора заглядывать. Стены разрушаются. Печи везде большие, с разными, отчасти аллегорическими фигурами на изразцах. Внутренние украшения не могли истощить казны царской; потолки и стены обиты выбеленным холстом, а двери (и то в одних Царских комнатах) красным сукном с широкими жестяными скобами; окна выкрашены зеленой краской. Незадолго до 1812 года, под предлогом ветхости и ненадобности, здание это сломано, а материал обращен в дрова. Теперь уже нет и следов дворца; место его занято слободкой. В настоящее время не только в Алексеевском, но и в других селах и деревнях по Троицкой дороге не встречаем уже памятников старинного народного зодчества – курных изб с соломенной кровлей, с одним красным и двумя волоковыми по сторонам окнами; едва ли увидишь крестьянок в кичках и волосниках на голове, одетых в зипун и поняву, с лаптями на ногах. Мода с роскошью вкралась и в крестьянский быт.
На пути к Троице останавливался в Алексеевском стану Царь со свитой своей. В Алексеевском юный Петр I с матерью и братом Иоанном, по возвращении своем в Москву из Троицкого убежища, встретили на дороге Стрельцов, которые, принесши топоры и плахи на повинные свои головы, умоляли о помиловании. Суд и милость ожидали их в столице.