Путеводитель из Москвы в Троице-Сергиеву Лавру

Содержание

Троице-Сергиева лавра

Православная Русская Церковь вместе со св. Bеpoю заимствовала от Церкви Апостольской древние священные обычаи, в том числе посещение св. мест; этот благочестивый обычай, ведущий свое начало из глубокой Христианской древности, освященный примером Святителей и Царей, поставляется наряду с подвигами Христианского благочестия.¹ Св. Григорий Нисский от посещения мест, освященных воспоминанием Святых, ожидает «спасительных действий на душу и тело». Bеpa в помощь небесную возбуждает желание идти к св. месту; любовь, возбужденная верою, привлекает к нему. Собственно святыми называются места, освященные на земле пребыванием Господа Святости, потом уже и те, где хранятся останки великих угодников Божиих и чудотворные иконы. Первый, известный нам в XII веке паломник, или странник во св. землю Даниил, игумен Русской земли, свидетельствует нам, что ещё прежде его многие Русские путешественники ходили на поклонение в Иepycaлим; современная ему Полоцкая Княжна св. Евфросиния также оставила нам описание своего странствования в Палестину, совершенного в духе Xpиcтиaнского благочестия. За ними следовали многие Русские люди.

Отечеству нашему Бог даровал многие сокровищницы благодати в нетленных, чудодейственных останках Святых в Русской земле. Из благочестивого усердия, по обещанию и с ожиданием помощи в нуждах и утешения в скорбях, особенно направляются стопы богомольцев к трем обителям Святынь: на юге Kиeво-Печерской, в сердце России к Троицко-Сергиевой лавре, а на севере к Соловецкому монастырю.

Начало Христианского обычая в Poccии ходить на богомолье к св. угодникам Божиим, сближается с началом Киево-Печерской лавры. Еще при жизни св. основателей Киево-Печерского монастыря Антония и Феодосия, к ним в пещеры притекали многие благочестивые люди и даже Князья Pyccкиe для принятия от них благословения и духовных наставлений. Князь Изяслав часто приходил к Преподобному Феодосию «наслаждаться медоточных его словес». Обличенный Феодосием Печерским в похищении братнего престола, Святослав посылал спросить его, позволит ли он ему прийти в монастырь. Преподобный принял его и беседовал с ним.² После блаженной кончины преподобных отцев Антония и Феодосия, не только простые люди, но и сами Великие Князья приходили к святым их останкам на поклонение и по обещанию. Пред гробницами святых основателей Киево-Печерской обители приносил благодарность Великий Князь Святополк Изяславич за победу, одержанную им над врагами, по молитвам его к Божьей Матери и преподобным Антонию и Феодосию. Так было и в последующие времена. Так и теперь тысячи богомольцев из разных концов России стекаются в Киево-Печерскую лавру, помолиться Святым печерским и, по мере веры своей, получают исполнение своих прошений и молитв. Многие с усердием и верою предпринимаюсь трудный путь в Соловецкий монастырь на поклоненье св. мощам Зосимы и Савватия.

С такими же чувствованиями идут толпы благочестивых странников и в обитель Преподобного Сергия Радонежского. Прежде, нежели вступим в путь молитв и воспоминаний, обозрим достопамятности на сем пути в св. обитель, представим очерки жития основателя её, руководствуясь списателями его жития: учеником его св. Епифанием и Митрополитами Московскими Платоном и Филаретом.

В Гороховском уезде была пустынь Живоначальной Троицы и св. Великомученика Георгия, где, по свидетельству жалованной грамоты Царя Феодора Иоанновича, «было зачатие великого чудотворца Сергия, в миру Варфоломея. ³Для «прославления имени чудотворца Сергия», Царь пожаловал тому монастырю в Закудемском стану Нижегородского уезда поместные порожжия земли. Как утеснения от Монголо-Татар вынуждали тогда жителей переходить из одного места в другое: то, вероятно, посему и беременная Mapия с семейством переехала оттуда в Ростов, где Варфоломей увидел свет. Но он еще во чреве материнском прославил троекратным возглашением Пресвятую Троицу: во время Херувимской песни Трисвятой, и Святая Святым, так что бывшие в церкви сперва подумали, что Mapия имела младенца при себе. В колыбели своей являл Варфоломей дивное воздержание в свойственной ему пище: в середы и пятки не брал сосцев материнских, не вкушал молока. Семи лет стал учиться он грамоте; грамота ему не давалась; но благословение встретившегося с ним в лесу старца открыло ему разумение и он, получив неожиданный успех в учении, прилепился к чтению священных книг и с юных лет стал являть в жизни плоды учения. Неведомый старец сказал, что «отроку надлежит соделаться обителью Св. Троицы» и «что он будет велий пред Богом». Начатый им в колыбели пост Варфоломей продолжал и в отрочестве; в середы и пятки ничего не вкушал, а в пpoчиe дни питался хлебом и водою. Сердобольная мать старалась умерить строгость такого поста, представляя сыну своему, что «тело его еще растет»; но он отвечал ей: «не ты ли сказывала, что я постился еще в колыбели по средам и пяткам?» Так первые искры Божественного желания начали возжигать этот великий светильник, коему предназначено было просиять в мрачной пустыни и оттуда светить стольному граду и всем пределам Poccии!

Разоренный Татарами и Княжескими воеводами родитель Варфоломея, со всем семейством, около 1328 года, переселился из Ростова в Радонеж, где Наместник Княжеский Терентий Ртища давал значительные льготы селившимся в этом селе, потом городке, полученном в удел сыном Иоанна Калиты Андреем. Там при церкви Рождества Христова устроил себе жилище Кирилл.

Тогда Варфоломей только что достиг лет юности. Оба старшие его брата вступили в супружество, а он просился у родителей в пустыню на подвиги иноческие. «Помедли», – сказали ему родители, «мы стары, немощны и скудны; братья твои заботятся о своих женах; хорошо, что ты печешься, како угодити Богу; но послужи нам немного и проводи нас во гроб, тогда исполнишь свое желание». Благодатный сын послушался благоразумных родителей и продолжал подвиги поста и молитвы в удалении от забав, свойственных его возрасту; но, через несколько времени, отец и мать Варфоломея поревновали желанию сына и приняли иноческий образ в Хотьковском Покровском монастыре и там окончили в благочестии жизнь свою. Сопроводив родителей своих молитвами и милостынями, Варфоломей предоставил земное наследство младшему своему брату Петру, а сам пошел искать небесного наследия в пустыни. Между тем старший брат его Стефан, после смерти жены своей, облечен был в иноческий образ в Хотьковском Покровском монастыре. Юный Варфоломей убедил его итти с ним для отыскания места, удобного для пустынножительства; они нашли его в Радонежской области. Это место было в дремучем лесу, удаленное не только от жилищ, но и от путей человеческих. Там они срубили келью и поставили малый деревянный храм во имя Пресвятой Троицы, который напоминал Варфоломею Троицкую пустынь в Гороховском уезде и слова старца, благословением своим раскрывшего в нем разумение книжного учения. Церковь вся освящена была по благословению всероссийского Митрополита Феогноста.

Из младенчества постник, от юности пустынник и молитвенник, Варфоломей обрек себя на тяжкие подвиги пустынножительства и на претерпение многих лишений и недостатков, какие мог встретить в этом месте, скудном средствами для пропитания обильном только дикими зверями. Не взирая на свое призвание с отрочества к монашеству, рассудительный юноша хотел прежде себя испытать в трудах иноческой жизни, а потом уже возложить на себя обеты ангельского образа. На 24 году жизни своей принял он пострижение от игумена Митрофана Октября 27, на память св. мучеников Сергия и Вакха; посему и наречено ему имя Сергий.

Юный пустынный гражданин остался среди Радонежских дебрей без предшественника и сверстника, без наставника и помощника; там он терпел не один голод, жажду и холод, не один страх от диких зверей; но и невидимые враги тревожили его представлением ужасных видений, грозивших ему смертью, а месту разрушением. Юный труженик рассевал пустынные ужасы и мечтания крепкою молитвою. «Брани же против плоти с ея страстями и похотениями», как выражается знаменитый писатель жития его, «он обучил себя еще до вступления в пустыню и потому в пустынножительстве его, как знамения непрестанных побед, видны были долговременные пощения, неослабные труды, крепкие стояния на молитве, частые коленопреклонения, бдения всенощные.» Так Сергий прославлял Бога в душе и теле своем! Его мирное обращение смиряло и свирепых зверей; с медведем, приходившим к его хижине, он делил свою скудную пищу. Но недолго скрывался этот светильник под спудом в пустыни; некоторые благочестивые люди, услышав о святости жития Сергия, стали к нему приходить, прося позволения разделять с ним пустынножительство; но он сперва их не принимал, потом убедился их просьбами и заповедью Спасителя «не изженуть грядущих к нему». Мало по малу собрались к Сергию до двенадцати братий. Построены в пустыни кельи и обнесены деревянной оградой; в церкви ежедневно отправлялись полунощница, утреня, часы, вечерня и повечерие, и часто, сверх того, молебное пение; для совершения же божественной литургии, за неимением своего священника и иеромонаха, призываем был сторонний. Управляя более примером своим, Сергий не хотел принять ни пресвитерства, ни игуменства; в обители своей он отправлял должность мельника, повара, чеботаря и швеца; для братии сам колол дрова и на своих плечах на гору носил в двух водоносах воду.⁴

Чрез несколько времени, пришел к Сергию в пустыню постригший его игумен Митрофан. Постриженик его обрадовался, в надежде иметь его Настоятелем своей обители; но игумен этот, уже одряхлевший от старости, вскоре скончался. Братия, ощущая необходимость в Настоятеле, убеждали Сергия принять на себя этот сан; смиренный труженик не мог противиться настоятельным их просьбам и убеждениям, особливо их угрозам оставить пустыню. Взяв с собою двух старцев, Сергий, за отсутствием Святителя Алексия в Орду, отправился в Переславль-3алесский к Епископу Афанасию, который принудил его послушанием и поставил его во пресвитера и игумена.

Получив Начальство, Сергий продолжал назидать братию сколько словами, а более собственным примером: в церкви на всяком молитвословии являясь прежде всех, отнюдь не восклонялся на стену, как замечает Mитpoпoлит Филарет, что «ознаменовало мысль, в Богомыслие водруженную, и дух, непобеждаемый леностию тела». По-прежнему он служил братии своими трудами в домашнем обиходе: делал свечи, варил коливо, или кутью; особенно же просфоры приготовлял сам, не допуская никого из братии до участия в этом. Одежда на нем была столь бедная и ветхая с заплатами, что встречавшие его не хотели верить, чтобы то был великий Сергий.

В начале его игуменства, около трех лет, число братии_, кроме Сергия, не превышало двенадцати, так что, если один умирал, или выходил из обители, другой тотчас являлся на место выбывшего. Первый же, сверх этого числа, был Архимандрит Симон, который оставил свое настоятельство в Смоленске, чтобы пребывать у Сергия в послушании; на его деньги сооружена церковь, пространнейшая прежней. С того времени число братий увеличилось и с тем вместе земледельцы начали ставить многие села и дворы в окрестностях монастыря, и как говорит первый описатель жития Сергиева св. Епифаний, «исказиша пустыню и не пощадеша»; путь к ней стал пространнее и близ нее проложена дорога на северные города.

Сам образец строгого исполнения устава, Сергий неусыпно наблюдал и за братиею; он не допускал их ходить из монастыря по деревням и селам для снискания себе пропитания; но приучал с терпением просить и ждать милости от Бога. Случилось однажды, что некоторые из братии не вкушали ничего два дни, наконец возроптали, так что один из них сказал Преподобному: «слушаясь тебя, мы умираем с голода; завтра же пойдем отсюда, чтобы никогда не возвращаться». Св. Игумен с кротостию увещевал их не изнемогать в терпении, в коем сам стяжал душу свою; наконец обнадежил их скорою помощью, какая неожиданно и была подана им. Неизвестный человек прислал на имя Cepгия и братий его множество хлебов и других съестных припасов; но блаженный, хотя и томимый голодом, не прежде прикоснулся к присланным снедям, как совершив с братиею благодарственное молебствие милующему и питающему их Богу. Как в монастыре не было еще учреждено совершенного общежительства, то случалось, что сам игумен терпел недостаток в пропитании и по нескольку дней проводил без пищи и вынужден был трудами рук своих доставать себе кусок хлеба. Однажды вышел у него весь хлеб и соль, так что три дня св. игумен ничего не ел; на четвертый он вызвался пристроить сени к келлии одному из братии Даниилу за гнилой хлеб, который отложен был последним за ненадобностью. Срубив сени к вечеру, он, по молитве, вкусил выработанного хлеба с водою. В такой-то блаженной скудости жил Преподобный с учениками своими, богатея в Бога! По сказанию св. Иосифа Волоколамского, за недостатком воска для свеч, они пели утреню, или всенощную при свете березовой, или сосновой лучины; за неимением хартий, писали книги церковные на берестех, т.е. на березовой коре.

Роптали братья на своего Настоятеля, что он устроил обитель на таком месте, где не было воды, за которою надобно было ходить далеко; они хотели перевести монастырь на другое место близ воды. Взяв со собою одного брата, Преподобный пошел с ним в долину под монастырем и нашедши там скоп дождевой воды, сотворил над ней молитву, которая претворила эту лужицу в источник чистой воды. Так «проторжеся вода к пустыни и на жаждущей земли источник водный явился».⁵ Духовные подвиги Сергия прославили Радонежскую пустыню. Народ и вельможи притекали просить благословения и молитв Сергия, который прославился многими чудесами, исцелениями больных и воскрешением умершего отрока; даже монашествующие оставляли свои обители и приходили жить под его наставлением.

Молва о благочестивом и добродетельном его житии достигла слуха Цареградского Патриарха Филофея; он прислал к нему с посланием в благословение крест, параманд и схиму. Смиренномудрый Сергий усомнился, к нему ли, а не другому кому, отправлены cии дары святительские; приказав успокоить в обители своей посланных, сам отправился к Алексею Митрополиту с донесением о случившемся. Святитель прочел Патриаршее послание к Радонежскому игумену такого содержания: «Божиею милостью Архиепископ Константина града вселенский Патриарх Кир Филофей: о Святем Дусе сыну и сослужебнику нашего смирения Cepгию. Благодать и мир и наше благословение да будет с вами! слышахом убо еже по Бозе житие твое добродетельно и зело похвалихом и прославихом Бога. Но едина главизна еще недостаточествует ти, яко не общее житие стяжаете. Понеже веси, Преподобне, и самый Богоотец Пророк Давид, иже вся обсязавый разумом, ничто же ино тако возможе похвалити, точию: се ныне что добро, или что красно; но еже жити братии вкупе. Потому же и аз совет благ даю вам, яко да составите общее житие, и милость Божия, и наше благословение да есть с вами».

Св. Митрополит благословил Сергия поступить по совету Пaтpиapxa – и с того самого времени, в обители Преподобного учреждено общежитие; воспрещено иметь собственность и называть что-либо своим. С тем вместе число учеников увеличилось и в обители водворилось изобилие. Обращая избыток к умножению благословения, добродетельный Сергий ввел в обитель свою странноприимство и питание нищих. «Если сохраните cию заповедь мою без роптания», говорил он братии: «то и по отшествии моем от жития сего, обитель весьма распространится».

Казалось, обитель Сергиева была обеспечена и крепко утверждена отвсюду; но дух властолюбия едва не разрушил самых ее оснований. Услышав о благоустройстве ее и благосостоянии, пришел в нее старший брат Сергия Стефан. За вечерней он обнаружил гнев свой на него в оскорбительных словах за то, что меньший брат как служащий, благословил канонарху читать книгу. Сергий слышал гневное притязание брата своего на первенство и безответный, по окончании службы, вышел из монастыря, не заходя даже в свою келью, ночевал в лесу, а потом удалился в Киржач. Внезапное удаление Св. Сергия привело в уныние братию Троицкой обители; долго они искали своего наставника и наконец нашли в дальней пустыни, куда уже собралось к нему немало сожителей. Там положив основание монастырю и церкви в честь Благовещения Пресвятыя Богородицы, он не хотел было возвращаться в Радонежскую обитель; но некоторые из его братии молили Святителя Алексия возвратить им Настоятеля. Митрополит убеждал его чрез посланных к нему от лица его, двух Архимандритов Герасима и Павла, не оставлять основанной им обители в Радонежской области. Сергий ответствовал им, что «все изшедшее из уст Святителя, яко от уст Христовых, приемлет». С благословения Святителя, поручив Настоятельство в новоустроенном монастыре ученику своему Роману, Сергий возвратился в Троицкую обитель.

Ученики его – братия встретили его с радостными словословиями к Богу; целовали его руки, ноги и самую одежду. Возвращение его было торжеством взаимной любви учеников и Наставника. У него в кельи жил тогда в совершенном послушании племянник его, Стефанов сын Феодор; когда же вошло на мысль юноше основать монастырь, преподобный благословил устроить обитель на Симонове с церковью Рождества Богородицы.

«Готовился было», замечает Митрополит Московский Филарет, «сему великому светильнику Церкви и Отечества и высший свещник; но непреложный жребий его был из пустыни светить престолам, а не с престола светить Церкви и Царству». Святитель Алексий, чувствуя приближение кончины своей, предлагает ему после себя престол Иераршеский и отличия Святительского сана: золотой крест с парамандом; но пустынный гражданин, смиренный Сергий отказывается от него, между тем как этого домогались три совместника Дионисий, Митяй и Пимен. «Прости меня, Владыко», сказал высокий смирением старец, «я от юности моей не был златоносцем, а в старости моей хочу в нищете пребыть». Сколько ни убеждал Радонежского игумена Святитель Алексий заступить его место; но Преподобный остался непреклонным и даже сказал ему: «Владыко святый, если не хочешь отогнать меня, не говори еще об этом мне недостойному. Выше моея меры, еже глаголеши». После кончины Святителя, Державцы вновь убеждали Сергия принять Архипастырский жезл; но смиренный снова отрекся. Между тем на Иераршеский престол без посвящения вступил духовник и печатник Великого Князя Архимандрит Спасский Митяй (Михаил) и даже облекся в святительские одежды; почитая Сергия совместником себе, стал против него, вооружаться. Блаженный, узнав об этом, сказал ученикам своим: «Митяй не получит желаемого, и Царьграда не увидит». И, действительно, Митяй, ехавший к Цареградскому Пaтpиapxy на поставление в Митрополиты всероссийские, умер на пути к Царьграду.

Удаляясь от миpa и сует его, пустынный гражданин не отделялся сердцем от земного отечества своего, как ревнитель о благе его, и примером своим доказал истину, возвещенную Апостолом, что «благочестие на все полезно есть». Верный Богу, он был покорен и своему Государю. По желанию Великого Князя Сергий ходил в Нижний Новгород примирить двух враждовавших между собою братьев, Димитрия и Бориса Константиновичей. Он убеждал Бориса передать Нижний Новгород старшему брату и звал его на суд к Митрополиту; но Борис ослушался, и Радонежский игумен, по приказанию Митрополита, затворил все церкви в Нижнем. Такая мера строгости и рать Московская заставили Бориса уступить брату. Через несколько лет после того, из послушания Великому Князю Димитрию Донскому, Сергий оставил свою обитель, чтобы преклонить к миру вероломного Князя Рязанского Олега. Кроткое слово святого старца подействовало на сердце Олега и он склонился на вечный мир с Московским Господарем.

Poccия была тогда под ярмом Монголо-татар; Князь Ордынских Татар Мамай двинул всю орду на землю Русскую. Великий Князь Димитрий Иоаннович пришел в обитель Св. Троицы просить совета и благословения у Преподобного Сергия. Благословив его на войну против могущественного и свирепого врага, грозившего Poccии опустошением и убийством, снятый муж сказал ему: «должно тебе, Государь, попещися о врученном тебе от Бога Xpиcтоименитом стаде, и с помощью Его получишь победу». В подкрепление дал державцу двух иноков, облеченных в схиму, прежних ратоборцев, Александра Пересвета и Андрея Ослабя. Охрабренный советом и благословением Сергия, Великий Князь с полками своими выступил против Татарских полчищ; но узнав о превосходстве сил Мамаевых, поколебался и недоумевал, на что решиться. В минуты недоумения и страха внезапно явился к нему посланный от Преподобного Сергия с Богородичным хлебом и писанием, коим поощрял он Димитрия Иоанновича идти против врагов и обнадеживал его Божиею помощью. Все Русское воинство, ободренное таким посланием, ударило на врага и одержало на берегах Дона победу, которая положила начало освобождению Poccии от ярма Монголо-Татарского. В самое время кровавой битвы, стоя с братиею на молитве в обители своей, Сергий утешал их успехом Русского воинства и, даже называя по имени yбиенных приносил за них молитвы. Победоносный Димитрий поспешил к Преподобному Сергию с благодарностью и дал обители его селà для достаточного ее содержания. На память же Куликовской битвы, случившейся 8 Сентября, 1580 года, в день праздника Рождества Богородицы, основан Саввин монастырь, где соборная церковь в честь сего праздника. Донской столько чтил Сергия, что избрал его восприемником сыновей своих Юрия и Петра и послухом (свидетелем) при духовном завещании своем: примеру его следовали и другие Державцы Poccийскиe, приглашавшие Настоятелей Сергиевой обители в восприемники детей своих. Опустошительное нашествие Токтамыша в 1582 г. добудило Преподобного Сергия с Митрополитом Киприаном удалиться в Тверь. Тогда Москва была разорена и сожжена; но Радонежская обитель Св. Троицы осталась неприкосновенною. Через семь лет после того, Настоятель ее воздал в Москве последний долг излюбленному Князю Димитрию Донскому, увядшему в цвете лет: он с прочим духовенством участвовал в отпевании тела его.

Под руководством Преподобного Сергия положили начало богоугодной жизни ученики его, которые основали новые иноческие обители, именно: Роман Киржачский, Андроник Спасский, Феодор Симоновский, Афанасий и Никита Серпyxoвскиe, Григорий Голутвинский, Авраамий Чухломский, Сергий Муромский, Павел Обнорский, Савва духовник Сергиева монастыря и Игумен Звенигородский, Ферапонт Белозерский Мефодий Пешношский, Ксенофонт Тутанский, Иоаникий и Елисей. Друзьями и собеседниками его были: просветитель Зырян Св. Стефан Пермский, Стефан Махрищский, Дионисий игумен Печерский, впоследствии Митрополит всероссийский, Евфимий Суздальский, Димитрий Прилуцкий и Кирилл Белозерский.

Как на юге России, с нашествием Монголо-татар, начался Антониофеодосиевский период иночества; так на северо-востоке ее – Cepгиeвский, когда уже ярмо монголо – татарское стало слабеть от внутренних потрясений Орды и зарождавшегося самодержавия России. Первый породил затворников и пещерников, а другой отшельников; одни из них любили укрываться от сует людских в подземных пещерах, другие в дремучих лесах. Ученики Сергиевы, по всему пространству северо-востока Poccии распространили в последователях своих любовь к отшельнической жизни: они обратили свои лесные пустыни в многолюдные обители, какие возникли в конце XIV и XV веков. Так уединенная и смиренная обитель в Радонежском бору сделалась рассадником многих монастырей, а они рассадниками городов.

Преставление свое за полгода провидев, Преподобный Сергий поручил братию ученику своему и преемнику Преподобному Никону, сам пребывал в уединении и безмолвии. В Сентябре месяце почувствовал он болезнь: призвав братию, преподал им с благословением последние наставления; пред блаженною кончиною своей, приобщался св. Таин и с молитвою предал дух свой Богу 1392 года, в 25 день Сентября, на 78 году. Через 30 лет после его погребения, тело его обретено нетленным и самые одежды на нем неповрежденными, несмотря на влажность могилы, где был похоронен сой великий подвижник веры и благочестия. С того времени честный гроб его пребывает открытым источником благодатных исцелений.

Спустя 16 лет по преставлении своем, Преподобный Сергий предуведомил своего преемника Никона об опустошении и скором возобновлении и распространении своей обители. Что и случилось 1408 г. Декабря 20. Лютый Едигей, отступив от Москвы, разграбил и сжег Троице-Сергиев монастырь, оставленный Настоятелем и братиею. Вскоре после этого, на пепелище воздвигнут был новый храм во имя Св. Троицы и обитель стала более распространяться и прославляться чудесами исцелений от св. мощей Сергия и Никона, богатеть вкладами и вотчинами Государей и бояр. «Сергий», – как замечает Митрополит Платон в проповеди своей: «основал cиe святое место, Никон утвердил его; тот насадил, а сей напоил; тот оградил, а сей разширил». ⁶

Сергиеву обитель хотя и ущедрил дарами своими сын Димитрия Донского, Великий Князь Василий и другие Князья; но она строго хранила устав своего св. основателя, который предписывал воздержание и запрещал инокам выходить за ворота монастыря, так что они не осмелились проводить и Преподобного Пафнутия Боровского, их посетившего. Царь Иоанн Васильевич в посланиях своих вспоминает строгое иноческое житие в Сергиевой обители, какое застал он еще в лета детства своего. «Дотоле», – пишет он, – «было крепко житие и мы его видехом, и при нашем приезде, подчивают множество, а сами чувственны (трезвы, воздержны) пребывают. А и слышах от многих, яко и таковы старцы во святом том месте обреталися, в приезды бояр наших, их подчиваху, а сами никако же ни к чему прикасахуся, аще и вельможи их нужаху не в подобное время; но аще и в подобно время, и тогда мало касахуся».⁷ Нравственный же упадок монастыря сего Царь, ревнитель иноческого жития, приписывал тому, что бояре, вступившие в монастыри, «ввели в них свои любострастные уставы»; но такому строгому отзыву Русского Царя об этом монастыре, по-видимому противоречит свидетельство его современника, просвещенного и беспристрастного иностранца и неправославного Герберштейна: «Не далеко от Москвы», – пишет он, – «находится знаменитейший монастырь, где пребывает 300 братий по правилам св. Bacилия. К гробнице Св. Игумена Сергия, там хранящейся, многие притекают из дальнейших краев; он прославился многими чудесами, достойными уважения Христиан; из них довольно только привести одно, недавно совершившееся: двум слепым дано прозрение. Так как этот игумен в жизни своей прославился святостию: то и уверены, что он своими молитвами может многое исходатайствовать у Бога».

Начата каменная ограда монастыря еще в государствование В. К. Василия Иоанновича построением каменных ворот с надворотною церковью во имя Преподобного Сергия и с приделом во имя Св. Василия Кесарийского, соименного Великому Князю. В малолетство Царя Иоанна Васильевича, крещенного в Сергиевой обители, продолжалось сооруженье каменной ограды вокруг монастыря; Царь, для успешнейшего производства и окончания стены, освободил Троицких крестьян от своих пошлин и дозволил брать белый камень и обжигать известь везде, где монастырь найдет удобным, без всякого платежа в казну и владельцами. Царь Феодор Иоаннович в 1593 г. повелел возобновить монастырские укрепления, оказавшиеся непрочными. Ограда эта в окружности была 642 сажени, вышиною от 4 до 7 сажень, толщиною в 3 сажени, с двухярусными камерами, со сводами бойницами и башнями; на углах и посреди боков, с верхним, средним и подошвенным боями, также с осадными стоками. На башнях находилось 90 пушек и пищалей разной величины, до 20 орудий лежало под навесом; на водяной башне был медный котел во сто ведер, в коем варили смолу во время осады. Таким образом, Троицкий монастырь принадлежал к числу тех каменных монастырей, кои, по свидетельству Котошихина, «имели для осадного времени пушки и пушечные всякие запасы и всякое осадное оружие Царское, как крепость, служившая сообщением с северными странами».

В нашествие Магмед–Гирея 1521 г. обитель Сергиева спаслась от разорения, тогда как окрестности Москвы пострадали от врагов.

Пред взятием Казани 1551 г. Царем обращена была молитва о помощи к Преподобному Сергию и в часы решительной битвы, прибыл к нему предвестником победы из Троицкого монастыря инок Адриан Ангелов с крестом, образом, св. водою и просфорой. По взятии Казани, Царь повелел основать монастыри во имя Преподобного Сергия, в самой Казани и Свияжске, и по возвращении в столицу, ходил пешком благодарить Преподобного Сергия за дарованную ему победу. В 1556 г. сей же Царь у Троицы получил известие о решительном покорении Астрахани. Подтверждением тарханной грамоты, данной монастырю своими предками, он упрочил ему льготы и преимущества его, так что монастырские власти и люди освобождались от всяких таможенных сборов и податей, а крестьяне от всяких налогов и повинностей.

В 1561 году учреждена в Троицком монастыре Архимандрия и первым Архимандритом, по соборному определенно, поставлен Елевфеpий. Чрез три года после того, при Архимандрите Mepкyрии, там случился сильный пожар, нанесший много вреда; но щедротами Царскими вознаградились потерпенные монастырем утраты. Преемники Иoанна IV, Феодор I и Борис, усердные чтители св. обители, умножили ее богатства своими вкладами. Когда, после Лжедимитрия, стали появляться Самозванцы в Poccии; тогда один из них, известный под именем Тушинского вора, при пособии Польско – Литовских полчищ, хотел овладеть Троицким монастырем, который стоял на пути к Москве от северных и восточных городов, поддерживал верность народа к Царю Василию Шуйскому и славился своими многовековыми сокровищами. Сентября 23-го, 1608 года обитель Преподобного Сергия осаждена 30 тысячами Польско-Литовского войска под предводительством Сапеги и Лисовского, у которых было 63 пушки разного калибра; в монастыре же находилось всех ратных людей и с братиею 2500; воеводами в нем были Князь Г. Б. Долгорукий и А. И. Голохвастов.⁸ На башнях и стенах, устроенных с боями для пушечной, мушкетной и лучной стрельбы, поставлены были пушки и пищали; хотя еще непрочность укреплений обнаружилась прежде осады и Царь Феодор Иоаннович в грамоте своей 1593 г. писал, что «городу, т. е. укреплению, монастыря без поделки быть немочно». Польские воеводы требовали немедленно сдачи и в случае сопротивления, грозили опустошить монастырь; но Архимандрит Иоасаф и старцы отвечали, что «не изменят ни Вере, ни Царю, и готовы защищаться до последней капли крови». После такого ответа, с 3 Октября началась осада; от выстрелов тряслись стены и башни, но устояли; каленые ядра падали в пруды и не вредили. Осажденные отразили несколько жестоких приступов; тогда становились на стены для защиты стрельцы, казаки, слуги монастырские, иноки и самые женщины, кои из осадных стоков в стенах лили на неприятелей кипяток, растопленную смолу и серу, кидали камни и чеснок (т.е. пометные каракули железные). В приступах предводительствовали над горстью защитников обители чернецы Афанасий Ощерин, Паисий Литвин и Гурий Шишкин; при вылазках старец Ферапонт с другими монахами в доспехах садились на коней, вступали в бой и отражали врага; дворяне, боярские дети, тяжело раненые, пред смертью принимали схиму. Осадные сидельцы терпели недостаток в дровах, сене и съестных припасах; у них от тесноты, сырости и от дурной воды появилась цынготная болезнь, которая похищала в сутки от десяти до ста человек. Монастырь наполнился смрадом от зараженных и умерших. Положение Троичан становилось весьма затруднительным. Патриарх Гермоген представил Царю Василию, что «если взята будет обитель Преподобного, то весь северный предел России останется в руках у неприятеля». По ходатайству Гермогена и Авраамия Палицына, подана была осажденным незначительная, но благовременная помощь. С сооружением обетного престола в честь Святителя Николая прекратилась язва; вместо нее, вкралось другое опаснейшее зло – измена; но и та открылась к спасению осажденных. Испытав безуспешность приступов и вылазок, враги стали вести подкопы; но и те предупреждались осажденными. Замыслы их расстраивались то звоном колоколов, то преждевременным выстрелом вестовой пушки. В Троицком монастыре оставалось защитников не более 200 человек; но доблественный Скопин-Шуйский прислал для охранения его 900 человек под предводительством Жеребцова, еще 500 человек с Валуевым; оба они опрокинули неприятеля и сожгли его таборы; Сапега, державший в осаде монастырь около 16 месяцев обратился в бегство 12 Января, 1610 года. В этот день учреждено в Троицко-Сергиевой обители крестное хождение по стенам ее.

Отражая врагов, она снабдевала хлебом и деньгами Москву, терпевшую великий недостаток. Для освобождения древней столицы от Поляков, она, отправив в пocoбие ей 250 своих слуг и стрельцов, приглашала к содействию и окрестные города. В стенах его находили себе приют и пособие изувеченные неприятелями, лишенные крова и пищи. Между тем Троицкия стены и стрельницы после осады оставались в разсединах, уцелевшие кельи без кровли, поместья разорены и люди монастырские рассеяны, или побиты врагами, права и преимущества обители нарушены во время безначалия; но попечением властей, мало помалу, изгладились следы разрушения и скудости в обители.

Спустя восемь лет, 24 Сентября 1618 года отряд войск Королевича Владислава, под предводительством Чаплинского, внезапно явился под стенами Троицкого монастыря; но в ту самую ночь, как со всеми силами готовился к приступу, услышав в монастыре большой колокольный звон к утрени, подумал, что это тревога осажденных и отложил приступ. Наконец, после предварительных переговоров под Москвой, в подмонастырской деревне Деулине заключен мир на 14 лет; там поставлена была св. Архимандритом Дионисием церковь во имя Преп. Сергия Миротворца.

По доносам и жалобам на управление монастырское, в 1642 году, присланы были, по указу Царя Михаила Феодоровича, окольничий Волхонский и дворянин Панин с двумя дьяками и семью подьячими переписать все церковное имущество в Троицком и во всех подведомственных ему монастырях. Такая перепись производилась два года, не без отягощения для Сергиевой обители.

Петр I двукратно находил себе спасение от мятежных стрельцов в этой обители, которая в 1682 и 1689 годах принимала вид ратного стана и в случаях надобности неоднократно ссужала Царя значительными, по тогдашнему времени, суммами денег.

Хотя этот Государь и сделал преобразования в вотчинном управлении монастырей; но у Троицкого монастыря не отписаны были, 1701 года, вотчины, подобно как у других монастырей, и даже в 1724 году штат иноков оставался неограниченным. Учрежденный Петром I Св. Синод, в грамоте своей 1722 года наименовал Сергиеву обитель преславною и великою лаврою Пресвятыя и Живоначальныя Троицы и Преподобных и Богоносных Отец Сергия и Никона у игуменов Радонежския лавры.⁹ Из Ландратских книг 1713 года видно, что в Троицкой лавре было всех монахов 487, именно: служебных старцев, священников, диаконов, головщиков, конархистов, псаломщиков, гробовых, пономарей, будильников, просфорников, звонарей, рядовой братии, искусников, вытчиков, мукосеев, соборных, посельских, житничных, подкеларников, чашников, конюшичих, хлебенных, ружейных, крепостных, поверенных, трапезенных, казенных, уставщиков, ризничих.¹⁰ В настоящее время, в лавре монашествующих и послушников 200.¹¹ При Троицком Архимандрите Варлааме II, духовнике Императрицы Анны Иоанновны, возвращены монастырю села и деревни, отчисленные к Александро-Невской лавре Императором Петром I. Императрица сия повелела ввести в Троицко-Сергиевом монастыре соборное управление по примеру Киево-печерской лавры; ею же в 1738 г. заведена там Семинария для приготовления достойных пастырей Церкви; в1814 году, Октября 1, этот рассадник наук преобразован в духовную Академию, которая заменила процветавшую в Москве Славяно-Греко-Латинскую Академию. Вместе с тем введено в лавре постоянное проповедание Слова Божия в воскресные дни, потом преподавание Катехизиса для простого народа. По учреждении Св. Синода, Троицкие Архимандриты бывали его присутствующими и членами.

С учреждением Штатов 1764 г. произошла большая перемена в хозяйственном состоянии Троицкой лавры, которая поступила на штатное содержание: сто шесть тысяч крестьян и остаточная сумма были взяты в казну. Однако, несмотря на ограничение внешних способов, Троицкая Сергиева обитель при управлении ее Митрополитом Платоном, с 1766 по1812 год, приведена в более благолепный вид, чем при владении многочисленными вотчинами.

В нашествие Наполеоновских полчищ 1812 г. Лавра осталась неприкосновенною, хотя неприятели были от нее в расстоянии сорока верст. В праздник Покрова Божией Матери, когда в обители Преподобного Сергия совершался умилостивительный крестный ход вокруг посада: неприятельские отряды, назначенные идти на нее, из Дмитрова и Богородска обратились назад к Москве. И так благоволением Божиим к св. обители и заступлением ее святого основателя спасена была она в 1608 и в 1618 г. от Поляков, в 1812 году от Наполеоновских полчищ; а в 1830, 1847 и 1848 годах чудесно избавлена от другого смертоносного врага – холеры, свирепствовавшей в ее окрестностях. Над сею обителью исполнилось пророческое слово: «Не приидет к тебе зло и рана не приближится селению твоему яко ангелом своим заповесть о тебе сохранити тя во всех путех твоих». Псал., ХС, 12.

Столько чудес Божиих, совершившихся над Сергиевою обителью, столько достопамятностей и святынь, хранящихся в ее стенах, привлекали и привлекают в нее тысячи богомольцев, от Святителя до послушника, от Царя до крестьянина, на поклонение св. мощам и чудотворным иконам в этом святом месте. С XV века утвердился благочестивый обычай державцев Русской земли, при вступлении своем на престол, и при других важных случаях испрашивать благословения у святого и древнего ревнителя о благе Русской земли – Преподобного Сергия, которого Царь Алексей Михайлович в молебной грамоте своей на имя Преподобных Сергия и Никона, называет заступником, крепким молитвенником, cкорым помощником и кормителем всех Царей Российских. Подлинно, св. их обитель – наша неослабная молитвенница, мудрая советница, нежная матерь и утешительница.

Путешествия во св. обитель Радонежских чудотворцев бывают молитвенные или подвижнические для поклонения в ней святыням; умилостивительные для испрошения помощи в затруднительных обстоятельствах жизни и какого-либо дара от Бога и Святых Его, и обетные, совершаемые по обещанию, из благодарности в случае исполнения какого-либо предприятия, или получения неожиданной помощи.

Как на поклонение Киевским святыням идут и едут, по большей части, из южной Poccии, в Соловецкий монастырь из северной, так в Троицко-Сергиеву лавру из средней России. Путевый труд, пост, молитва и милостыня составляют подвиг богомольцев; потому что большая часть пешеходцев из отдаленных стран Poccии идут в лавру Христовым именем. На этой дороге случается, что не только богатый подает нищему, но и бедный своею лептою делится с беднейшим, и таким образом, «совершая благословение свое», получают то благо, которое обещано Св. Писанием «творящим милостыню с постом, молитвою и правдою.»¹² Христианским общением и благотворением соединяясь богатый с бедным, вельможа с простолюдином притекают к одному источнику, из коего желают почерпать себе дары благодати.

Благочестивому обычаю ходить на богомолье в Сергиеву обитель дает пред лицем Xpистиан еще более значения пример высоких особ, неуклонно следующих сему обычаю. Ее посещали Вселенские и Российские Святители. Еще при жизни Преподобного Сергия, Святитель Алексий навещал его, как друга своего; пришедший же из Царьграда Apxиepeй за сомнение в святости Сергия ослеп, но за раскаяние свое исцелен им.¹³ После открытая св. мощей Преподобного, притекали на поклонение бывшие настоятели его монастыря, потом Всероссийские Митрополиты, в XVI веке, Симон и Иоасаф, Пaтpиapxи: Константинопольский Иеремия 1589 г., Иерусалимские Фeoфан 1619 г. и Паисий 1649 г. и Константинопольский Афанасий 1653 г. и все Московские Пaтpиapxи, из которых Иоасаф II был Архимандритом Троицко-Сергиева монастыря.

Богомоленные путешествия Московских иepapхов сопровождались молитвою при церквах и часовнях, стоящих на пути, также раздачей милостыни нищим. Пaтриарxи езжали на память Преподобного Сергия Сентября 25, в сопутствии своего духовника, клира, боярских детей и отроков. Они останавливались для отдыха в своем селе Пушкине. Так Никон Пaтpиapx 1653 года, Сентября 24, по обещанию своему, ходил молиться в дом Пресвятыя Живоначальныя Троицы в Сергиев монастырь. Дорогой он раздавал ручную милостыню нищим; приходским попам жаловал по гривне на молебен. Крестьяне подносили ему пироги, блины, бруснику и грузди, за кои он благодарил их деньгами. 25 и 26 Сентября Патриарх праздновал и трапезовал с Царем Алексеем Михайловичем, своим кумом, и жаловал Архимандрита и братию деньгами; а они подносили ему образа, деревянные чаши и ложки троицкого изделия, сукна и полотенца. У Патриарха всего вышло в Троицкий поход 50 р. 29 алт. и 4 деньги.¹⁴ Почти таковы же были Троицкие походы и других Патриархов. Из Патриаршей расходной книги 1676 г. видно, что Патриарх Иоаким ходил в Троицкий Сергиев монастырь к памяти обретения мощей Препод. Сергия и во всю дорогу раздавал милостыню нищим; в монастыре служил литургию и пел молебен, кушал в трапезе; после стола и заздравные чаши, посещал больницу.

Почти все Русские Великие Князья и Цари, начиная с Димитрия Донского, считали для себя священным долгом посещать Сергиеву обитель ежегодно, или иа Троицын день, или на память Преподобного, или по обещанию, после венчания своего на Царство и после великой Государевой радости, т.е. свадьбы и пред начатием важного государственного и семейного дела. По примеру сего великого подвижника, «никогда не ездившего на коне»,¹⁵ иногда они совершали свои путешествия к нему пешеходно; последним тому примером была Императрица Екатерина II.

Троицкими походами и поездами назывались путешествия Царей в Троице-Сергиевский монастырь.¹⁶ Церемониал такого путешествия был великолепнейший. За несколько времени до похода Царь посылал туда старого подъячего с предуведомлением к Архимандриту с братиею, что «Его Величества пришествие к ним будет.» На дорогу высылались, по Государеву указу, дворцовые, боярские и монастырские крестьяне «для Государева походу мосты делать и мостить, и где худы починивать, гати гатить и вехи ставить;» вперед отряжались разные дворовые люди под предводительством окольничего, или думного дворянина, по станам со столовою и шатерною казною, за коею следовали дворцовые стряпчие, сытники, подключники, истопники, столовые-сторожа и бараши т.е. шатерники. Они ставили ставки по селам, станам и слазкам, готовили великие обиходы. По Троицкой дороге Царские путевые дворцы были в селах Алексеевском, Танинском, в Братовщине, Пушкине и Воздвиженском; станы в шатрах у Больших Мытищ и Талиц; слазки, т. е. места, где выходили из карет, возков и колымаг для переодевания, под Москвою у Креста за Земляным городом и у Марьиной рощи; под Троицею: у Кесовых прудов и в Клементьеве. Приняв благословение от Пaтpиapxa в Успенском соборе и приказав Москву ближнему боярину, Царь отправлялся в богомольный поход; ему предшествовали охранявшие его стрельцы и пушкари. Как очевидец, Секретарь Цесарского Посольства Адольф Лизек так описывает нам в 1675 году Троицкий поход Царя Алексея Михайловича: «Народу было такое стечение, что не только на площади и в окошках, но даже на крышах домов и церквей не было праздного места. На одной крыше сидел на ковре Персидский посол со всею свитой. Прежде всего выехал отряд всадников, в средине коего постельничий Иван Демидов вел двух любимых Царских коней, покрытых тонким красным сукном; за ними тянулось более 30 повозок, одна за другою; далее отряд Царской стражи, впереди его шли 250 скороходов без музыки и барабанного боя, неся в руках поднятые вверх бичи, блестевшие золотом». Здесь везли в крытых телегах и возках запасную казну, или стряпню, состоявшую из предметов Царского и Царицына обихода; один возок было образной с образами Царского моленья, другой постельной с Государевой путною постелью; в казенные возки укладывалось платье Царя, Царицы, Царевичей и; портомойные и мовные телеги содержали в себе белье и принадлежности Царской мыльни, а оружейная – оружейную стряпню; в поборную складывались подносимые Государю дорогою вещи. В прочих запасных обышных телегах уложены были разъемные столы, разъемные кровати, стулья разгибные и другая домашняя утварь. Укладничий смотрел за укладыванием вещей для похода и пр. Государева карета запрягалась в шесть, или в двенадцать лошадей; подле нее и за нею ехали верхами ближайшие бояре, окольничьи, думные дворяне и дьяки, стольники, стряпчие, спальники, и все, которым указано быть за Великим Государем в походе по списку. За Царевым поездом следовал Царицын; свита Царицына также отличалась многочисленностью и великолепием.

Троицкие походы продолжались по нескольку дней, со всей прохладой. Царь, останавливаясь по дороге рано вечером в стану, поздно утром выезжал оттуда: там ужинал, тут обедал; там дневал, тут ночевал. Во всех местах, где он останавливался, его встречали посадские люди: Ростовцы, Ярославцы, Переславцы, Угличане с хлебом и солью, иногда с рыбой; кроме того, крестьяне и крестьянки лежащих по Троицкой дороге селений подносили Царю и Царице хлебы, калачи, пироги, блинки, сыр, квас, пиво, бражку, мед, соты, орехи, pепy, бруснику, землянику и другие овощи, а для Царевичей игрушки и потехи. Посадских людей Государь приказывал поить и кормить доволи, а крестьян и крестьянок оделять по нескольку алтын, по полтине и рублю из особой казны. Нищим же, лёженкам, дряхлым и всяким убогим и бедным людям, по всей дороге подавалась проезжая ручная милостыня. Так 1636 года, в походе Царицы Евдокии Лукьяновны роздано по дороге нищим и всяким бедным людям на милостыню 1 рубль, 12 алтын.

Во время своего пребывания у Троицы Царь ходил к часам, к обедни, к вечерни, к утрени или всенощной, раздавал щедрую милостыню монастырской братии и нищим, стекавшимся туда во множестве по случаю Царского прибытия; при посещении монастырской больницы, жаловал больничных старцев милостыней. Троицкая же братия подносила ему своего изделия деревянные братины, ковши, ложки и другие вещи, раскрашенные и раззолоченые. Царь обедал в трапезе; к обеду приглашались бояре, окольничие, думные дьяки, дворяне и дьяки. Так в 1623 г. у Государя на трапезе были: бояре Князь Иван Борисович Черкасский, Михайло Борисов Шеин и Князь Дмитрий Михайлович Пожарский и пр.¹⁷ В день праздника Троицкие власти посылали со столами и давали кормы всем боярам, окольничим, думным дворянам, ближним людям, стольникам, стряпчим и всем бывшим в Государевом походе. Следуя завещанию святого основателя св. обители о страннолюбии, она питала нищих и уделяла из своих съестных припасов богомольцам, которые не находили продовольствия в посаде, где тогда еще не было ни рестораций, ни белых харчевен, ни трактиров. Богомольцам, пришедшим к Троице пешком, Архимандрит раздавал у раки Преподобного черемуховые посошки, окропленные св. водою, по особому чину. Царю он подносил монастырский посох. В 1827 г. в лавре учреждена странноприимная больница с необходимыми службами.

Путь к Троице есть путь воспоминаний отрадных и горестных, который проходил столько раз Преподобный Сeргий. Этот путь был свидетелем его высокого благочестия, смирения, терпения, послушания, любви к родителям, дружбы и подвижничества в чувстве милосердия; следы Сергия укажут Радонеж городок, Хотьков, Стефанова часовня и наконец вырытый его руками прудок у Креста. Следуя по этой исторической дороге, по коей, в течение почти пяти веков, проходили Цари, Святители и целые поколения верующих на поклонение Св. Троице и Преподобному Сергию, мы заметим, сколько можно, достопамятности ее, чтобы сократить путь историческими воспоминаниями.

По этому же пути принесены в Москву мощи св. Филиппа II Митрополита Всероссийского с берегов Белого моря, и Никона Пaтpиapxa с берегов Бела озера в новый Иepyсалим. В 1606 году из Москвы везены были в Сергиеву обитель три Царских гроба, переставленные из одной могилы в другую на Москве и нашедшие третью постоянную могилу в этой обители. Их сопровождала утопавшая в слезах Царевна, несколько бояр и монахов. То было несчастное семейство Годуновых, которых общую гробницу укажем в лавре.