XVIII. Вспоминаю...

17 мая 2005 г. в помещении ОВЦС состоялась последняя моя встреча с аспирантами при Московской Духовной Академии, завершившая мое сорокалетнее служение в системе Отдела Внешних Церковных Связей Московского Патриархата.

Как всегда я приехал в ОВЦС заранее. До моей лекции оставалось еще минут 20–30, и так как день был теплый солнечный я вышел из здания и у входа увидел заведующей) Аспирантурой Сергея Николаевича Говоруна. Разговорились... «Вы, кажется, собираетесь уходить из Аспирантуры?» – спросил он меня. – «Да, Сергей Николаевич... Пора... Сорок лет отработал, силы слабеют – ведь мне идет 76-й год! И за это время я не пропустил ни одной лекции». – «Сорок лет!», – покачал он головой... Я стал вспоминать первые годы моей работы под руководством Митрополита Никодима (Ротова). Для меня эти годы были весьма и весьма полезными – я многое познал, многому научился. «А вы напишите», – неожиданно для меня предложил Сергей Николаевич. Я своего согласия не давал, ссылаясь на то, что у меня нет никаких записей. «Если бы Вы мне сказали это сорок лет тому назад, я, конечно, многое записал бы», – пошутил я ... И все–таки немножко скажу – о том, что крепко запомнилось...

18 июля (по старому стилю 5 июля) 1965 г. – день церковной памяти Преподобного и Богоносного Отца нашего Сергия. В Лавре совершается торжественное Богослужение, после которого ко мне подходит посланный от Митрополита Никодима и говорит, что меня хочет видеть Владыка – «он Вас ждет в Лаврской архиерейской гостинице». Причина вызова, в основном, мне была уже известна, но все равно идти к Митрополиту – Постоянному члену Священною Синода, Председателю ОВЦС, известнейшему церковному деятелю и богослову – было боязно. Однако, стоило мне переступить порог комнаты и увидеть улыбающеюся Владыку, как страх прошел. Владыка спросил о моей работе, о предметах, которые я преподаю и прямо поставил передо мной вопрос: «Хотите трудиться по совместительству в ОВЦС?» – Я начал было отказываться, что у меня нет достаточною опыта для нового призвания, но Владыка заметил: «Я Вас сейчас спрашиваю только: согласны Вы или нет?» – «Как благословите, Владыка!» – и Митрополит высоко поднял руки, осенил меня крестным знамением, произнося при этом «Благословляю обеими руками... До первого августа отдыхайте, набирайтесь сил, а с первого августа, пожалуйте!» ... Первого августа последовало распоряжение Владыки о том, что я назначаюсь референтом ОВЦС по разделу Православие. А вскоре я был призван для преподавания в Духовной Аспирантуре предмета История Поместных Православных Церквей. Так началась многолетняя, весьма полезная для меня, трудовая страда, конец которой наступает сегодня – в конце лета 2005 года... Грустно? – Да, грустновато, но ведь всему бывает конец. Вечно только Царствие Божие – вот к нему и подобает устремлять свои силы – и молодым, и, тем паче, вступившим в Библейский возраст. Помоги, Господи!

Из времен моего референтского служения вспоминаю один случай – к сожалению, не из лучших. Вероятно, потому он и запомнился, да запомнился крепко во всех деталях. А было так. Вызвали меня в кабинет члена Отдела Бориса Сергеевича Кудинкина. Я сразу обратил внимание на то, что на месте Кудинкина восседала у телефона одна некая важная персона. Кудинкин стоял у окна и затягивал папироску, а дым выпуская наружу. «Константин Ефимович, – сказал Кудинкин, – вас определили сопровождать по нашей стране» энную личность. О личности этой я уже слышал как не очень приятной. И потому спроста возьми и спроси: «Кто меня определил?» Важная персона, до сих пор как будто занимавшаяся своими делами, сурово на меня взглянула и сквозь зубы процедила: «Родина!». Затем, выдержав тягостную паузу, продолжила: «Мать Церковь...». И еще добавила несколько слов совсем не лестных. Я был сражен... Даже Кудинкин качнул головой и произнес: «Вот так, Константин Ефимович!» ... Путешествие по стране с «гостем» принесло мне много горестей, но, вероятно, они были перенесены с терпением, так как по завершении мне не сделано было каких-либо замечаний. Один из принимавших «гостя» в Псково-Печорском монастыре заметил мне потихоньку: «Да, Вам достался крепкий орешек!»

Работа в Аспирантуре принесла мне много радостей. Одна из них была та, что, изучая историю всех Поместных Православных Церквей и даже заграничных учреждений нашей Святой Церкви (вначале и они входили в мой курс), я собрал ценный материал, и у меня явилась мысль: часть его – начиная с Грузинской Православной Церкви и кончая (по диптиху) Православной Церковью в Америке – подготовить для докторской диссертации (в 1970 г. мне была присвоена степень магистра богословия). И в 1978 г., с Божьей помощью успешно защитил ее.

Другая радость была работать под началом Митрополита Никодима. Это был ученнейший Святитель, обладавший незаурядными способностями и памятью. Владыка очень внимательно следил за состоянием Аспирантуры, вникал во все ее дела, почти всегда присутствовал на экзаменах и любил сам спрашивать. Было и приятно, но страшновато, тем более, что казалось Владыка все знает. Но один случай показал, что все-таки кое-что ему было неизвестно. Один из аспирантов, рассказывая о зарубежных епархиях Константинопольской Церкви, назвал Архиепископа Фиатриского и Великобританского, Экзарха Западной Европы апокрисарием Вселенского Патриарха при Кентерберийском Архиепископе: «Откуда Вы это взяли?» – спросил Владыка. – «Из лекций Константина Ефимовича». – «А Вы где это нашли?» – «В календаре Элладской Православной Церкви». – «Покажите мне». – И я вынужден был уйти с экзамена, отыскивать в ОВЦС «Имерологион тис Экклисиас тис Элладос» и на строке показать «апокрисарий». «Спасибо, – сказал Владыка, – я этого не знал».

Другой раз на экзамене отвечал один аспирант-игумен историю возникновения в XIX веке греко-болгарской схизмы. События схизмы развивались довольно сложно в них участвовал ряд Константинопольских Патриархов и архиереев как болгарских, так и греческих. В своих лекциях я довольно подробно это раскрывай и подобное требовал от аспирантов. Игумен, хотя и был усердным слушателем, но уже в зрелых годах и потому отвечал медленно и не всегда верно. Я стал ему подсказывать. Владыка молча слушая, а потом ушел с экзамена. Через некоторое время он вернулся, а игумен все еще продолжает... Митрополит улыбнулся и отпустил экзаменуемого.

В первые десятилетия существования Аспирантуры лекции читались в ней не так, как сейчас. Аспирантура разделялась на два совершенно самостоятельных курса. Лекции для каждого курса читались отдельно по разным программам, и читались еженедельно, т.е. каждый преподаватель встречался с курсами не менее четырех раз в месяц. Мне это давало возможность за один учебный год пройти весь материал по истории и современному состоянию всех Поместных Православных Церквей – автокефальных и автономных. С реформой Аспирантуры – слиянием курсов в одну группу – встречи преподавателей с аспирантами резко сократились – до одного раза в месяц с группой. Пройти все положенное даже за два учебных года стало практически невозможно. Я поначалу пытался «гнать», но это оказалось тяжело не только мне, а и слушателям. Постепенно я пришел к выводу: надо читать спокойнее и столько, сколько можно успеть.

А какие славные были аспиранты – игумены, иеромонахи, иереи и миряне! Назову лишь тех, кого сразу вспомнил. Это Сергий (Фомин), ныне Митрополит Воронежский и Борисоглебский; Серапион (Фадеев), впоследствии Митрополит Тульский и Белевский; Мефодий (Немцов), ныне Митрополит Астанайский и Алма-Атинский; Григорий (Чирков), ныне Архиепископ Можайский, викарий Московской епархии; Аржаев Александр, ныне митрофорный протоиерей, клирик Богоявленского Елоховского собора г. Москвы; Владимир Мустафин, ныне протоиерей и профессор Санкт-Петербургской Духовной Академии, и многие другие не менее славные служители Божии.

Сегодня я с благодарный сердцем молитвенно вспоминаю дорогого Владыку Никодима. В моей жизни он занимает важное место – данное им в 1965 г. благословение определило весь мой последующий земной путь. Говорю «весь» потому, что он уже завершается и вряд ли я смогу за оставшиеся дни сделать что-либо заметное. Правда, у меня есть еще планы и желание изучить творения святого праведного Иоанна Кронштадтского. Но да будет на все воля Божия!.. Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего Митрополита Никодима! Всели его в Свои вечные Обители!

Низко кланяюсь также и великим преемникам Митрополита Никодима, явившим мне щедро свои милости: Высокопреосвященнейшим Митрополитам Ювеналию (Пояркову), Филарету (Вахромееву) и нынешнему Председателю Кириллу (Гундяеву). Сохрани их, Господи, на многая и благая лета!

С благодарностью склоняю свою голову и перед своими непосредственными начальниками заведующими Аспирантурой профессорами Димитрием Петровичем Огицким (вечная ему память), протоиереем Николаем (Гундяевым), Алексеем Ильичом Осиповым и юнейшим сегодняшним руководителем доктором философии, кандидатом богословия Сергеем Николаевичем Говоруном. Дай им, Господи, доброго здоровья и многих успешных трудов во славу Святой Христовой Церкви и нашей Отчизны!

Спаси, Господи, и всех сотрудников Отдела Внешних Церковных Связей! Все они были добры ко мне. Среди них я хотел бы назвать одного и по имени – многолетнего труженика Николая Федоровича Манькова. Он всегда старался чем-нибудь порадовать меня.

Наипаче благодарю святого благоверного князя Даниила Московского, в Обители которого находится Отдел Внешних Церковных Связей, где и продолжают читаться лекции для аспирантов. Каждый раз, приезжая на лекцию, я спешил в храмы святой Обители, чтобы приложиться к Мощам благоверного Князя, поблагодарить Небесного Хозяина Москвы за благополучно прошедшие дни и испросить его благословения на предстоящие труды. И всегда я уходил от святых Мощей глубоко уверенный, что благоверный Князь Даниил как и Преподобный Сергий Радонежский сопутствуют мне, не оставляют меня...

Велика милость Божия ко мне! Пусть же эта милость пребудет во веки с теми, кто продолжает и будет продолжать трудиться в стенах славной Московской Обители!

Если я что-то исполнил не так, как это следовало бы, прошу великодушно меня простить и не забывать в своих святых молитвах.

Сентябрь 2005 г.

К своим воспоминаниям я с глубочайшей благодарностью прилагаю этот адрес, как весьма дорогой для меня. Тем паче, что он был вручен мне вместе с памятными сувенирами в очень теплой обстановке самим Высокопреосвященнейшим Митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом (ныне Святейший Патриарх Московский и всея Руси).

В дополнение хочу также заметить, что в то же время исполнилось 50 лет моего преподавательского служения в Московских Духовных Школах. На Покров Божией Матери – в день Академического акта – 2005 г. Высокопреосвященнейший Архиепископ Верейский Евгений вместе с благословением передал мне от Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II сертификат на получение полного комплекта издающейся «Православной Энциклопедии» и устно поздравил меня.

12 ноября 2005 г.

Заслуженному профессору Московской Духовной Академии К.Е. Скурату

Дорогой Константин Ефимович!

От имени Отдела внешних церковных связей Московскою Патриархата выражаю Вам сердечную благодарность за многолетнее служение в качестве преподавателя филиала аспирантуры Московской Духовной Академии при ОВЦС МП. Поступив в преподавательскую корпорацию аспирантуры по благословению приснопамятною митрополита Ленинградскою и Ладожскою Никодима, Вы сорок лет своей жизни отдали этому учебному заведению. За время своей преподавательской деятельности Вы не пропустили ни одной лекции и всегда были примером как для других преподавателей, так и для студентов. Из числа Ваших студентов вышло много видных церковных деятелей и иерархов.

Желаю Вам, дорогой Константин Ефимович, здоровья и многих лет жизни. Надеюсь, что с помощью Божией Вы сможете принести еще немало пользы отечественной церковной науке и богословскому просвещению.

С любовью во Христе

Председатель

Отдела Внешних связей

Московского Патриархата

Митрополит Смоленский и

Калининградский

2-го июня 2010 г. раздался звонок телефона, и я услышал приятный, знакомый, родной голое отца Матфея Стаднюка, протопресвитера Богоявленского Патриаршего Елоховского собора г. Москвы: «Мне скоро, по милости Божией, исполнится 85-ть лет! А еще исполнилось 55-ть лет со дня окончания Московской Духовной Академии! Может быть вспомним наши славные студенческие годы и что-нибудь скажем о них?!»... – Перед моим мысленным взором встали священные слова великого Московского Святителя Филарета (Дроздова), в которых ярко высветилась его глубочайшая любовь к Лавре Преподобного и Богоносного отца нашего Сергия. Подобным чувством 59-ть лет тому назад наполнилась и моя душа, когда мы – мой однокурсник по Минской Духовной Семинарии Николай Николаевич Ричко и я – летом 1951 года приехали в Обитель Святой Троицы Сергиеву Лавру сдавать вступительные экзамены в Московскую Духовную Академию, здесь расположенную. – Это уже мной описано или рассказано (см.: «Воспоминания и труды по Патрологии (I–V века)». Том 1. Троицкий собор, г. Яхрома, 2006. С. 16–102. В. Вальков. «Господи, оставь меня здесь навсегда!» Газета: «Сергиев Посад наш город». № 01229 апреля 2010 г. С. 7). Но вот один эпизод, связанный со вступительными экзаменами, необходимо сегодня повторить:

«В еще больший трепет привела меня встреча с отцом Матфеем Стаднюком (отцу Матфею было 26 лет, мне 22), который также, как и я, ходил по академическому садику и размышляя над предстоящими и ему экзаменами. Увидев, что я не отрываюсь от книги, он решил меня еще и припугнуть. Цель им была достигнута... Этот «экзаменационный эпизод» – и только этот – я вскоре записал. Но, к сожалению, у меня эта запись не сохранилась. Один экземпляр я отдал отцу Алексию Остапову для издаваемого им («тиражом» в четыре экземпляра) дважды в году – к Рождеству Христову и св. Пасхе – домашнего журнала. Экземпляр этого журнала регулярно преподносился Святейшему Патриарху Алексию I в ночи Рождественскую и Пасхальную после Богослужения. В этих журналах отражалась, насколько это было позволено, текущая церковная жизнь. Вот сюда и попало мое описание встречи с отцом Матфеем. Со смертью отца Алексия погибла и его богатейшая библиотека. Может быть у отца Матфея сохранилось это описание? Я, кажется, давая ему экземпляр. Вторично описывать боюсь, т. к. сегодня только помню, что была такая трепетная встреча, что отец Матфей великолепно сыграл роль имеющего власть представителя Академии, в руках которого якобы все поступающие. Помню, что при этой встрече я пришел к выводу: чтобы подготовиться для поступления в Академию одного лета мало!» («Воспоминания». Цит. изд., с. 38–39).

Вступительные экзамены прошли отлично. Начались самые красивые, исполненные светлой надеждой на будущее, студенческие дни. Наш курс (а потом выпуск VII) по своему составу был примечателен... Помяну, прежде всего, тех, кто уже ушел от нас в Мир Иной (простите, что не всех поминаю: чтобы не утомить читателя!):

1. Протоиерей Алексий Коноплев – впоследствии митрополит Тверской, магистр богословия – скорый на помощь: помогая и будучи студентом (совмещал учебу со служением в Москве), и, особенно, когда стал митрополитом. Духовная Академия не раз получала от него щедрые дары, которые содействовали ей более успешно выполнять свою миссию.

2. Дикун Митрофан – митрополит Полтавский, смелый защитник святого Православия. Его голое звонко звучал и в годы гонений на Церковь Божию и в годы притязаний униатов на Украине.

3. Алексий Остапов – крестник Святейшего Патриарха Алексия I, магистр богословия, Ученый Секретарь Академии, профессор, протоиерей. Ему обязано утверждение и развитие существующего ныне в Академии Церковно-Археологического кабинета. Человек он был очень добрый, душевный. Помогал всем, кто к нему обращался с какой-либо просьбой, а обращались к нему многие, зная, что у него есть постоянный доступ к Патриарху и что Его Святейшество прислушивается к голосу своего любимого крестника. Будучи Ученым Секретарем Совета Духовной Академии и обладая разумным юмором, отец Алексий умело успокаивал и умиротворяя всякого начинающего волноваться, а иногда и весь Совет понуждая улыбаться. А улыбка сразу же снимала и с уст, и с лица суровость, а тем паче гнев. В дружеской компании очень любил солировать: «Эй! Дубинушка, ухнем!» ... Оставил более десяти томов собрания своих трудов... Мы все искренне любили этого добросовестного служителя Божия. Надо отметить, что и после кончины Святейшего Патриарха Алексия I, когда безбожники начали расправляться с семейством Остаповых, почтение к отцу Алексию сохранялось у нас всех неизменно... Дорогой наш Друг! Как Тебя недостает сегодня! Как не похожи на Тебя современные люди! Почему мы много–много говорим о науке и мало-мало о христианской любви?! Да, за полвека переменилось все...

4. Новиков Анатолий – ближайший друг отца Алексия, митрофорный протоиерей, настоятель Московского храма, приветливый батюшка, всегда стремившийся сплотить однокурсников, да и других призвать к любви, к миру, к скорому прощению друг друга...

5. Зубарев Иван – в студенческие годы наш заботливый кормилец. Где-то он доставал фрукты, овощи, очень вкусные пирожки и потихоньку приносил в аудиторию на перерыв во время вечерних самостоятельных занятий. Однажды он принес полную миску натертой редьки. Редька да свежий ржаной хлеб – больше ничего и не нужно!... По внутреннему устроению – это был монах–молитвенник. Все были уверены, что он уйдет в монастырь: знал многих иноков, помогая им нести разные послушания, всегда был внутренне собран. А он встретил хорошую подругу, женился, создал крепкую семью и до конца своих дней служил протоиереем в Подмосковье.

6. Титов Валентин – юноша-красавец. На него можно было смотреть и любоваться, видеть в нем Премудрость Божию, создавшую человека по Своему образу. В сане протоиерея честно трудился во славу Святой Православной Русской Церкви.

7. Протоиерей Алексий Глушаков – смиреннейший старец нашего времени (см. о нем книгу иерея Павла Кондракова «Ты веди меня, Господи...» М., 2009).

8. Ричко Николай Николаевич – мой однокурсник по Минской Духовной Семинарии, доцент Московской Духовной Академии, самостоятельно изучивший два древних языка – еврейский и греческий, смелый и решительный в своих поступках, никогда не отступавший в стоянии за правду ни перед кем – он мог сказать правду в глаза любому профессору и даже Ректору Академии. Рядышком с ним я прошел всю его трудовую жизнь в Академии, переживая вместе с ним и его болезни. К нему, как старшему по возрасту, я неоднократно обращался за советом... К кому же теперь обратиться???

9. Чумаченко Виктор – думаю, что я не погрешу, назвав его святым страдальцем–инвалидом. Не взирая на свой недуг (болезнь ног, последние годы он передвигался или его передвигали на колясочке), он никогда не унывая. Наоборот, утешал всех, всем улыбался. Имея хороший голос-бас, он умел и владеть им: красиво пел и даже управляя церковным хором.

10. Чугунов Василий – по специальности химик. Химией увлекался и будучи студентом МДА. Человек он был образованный, но своеобразный, с кое-чем непонятным. Например, на его столе непременно должна была находиться какая-нибудь «пустышка», которую он клал на ладони и радовался. Если она терялось – Василий Васильевич (так мы все его называли) начиная поиски. И как же он ликовал, когда она обреталась! Жизнь свою он закончил в глубокой старости митрофорным протоиереем в Вологодской епархии...

По милости Божией славно продолжают служение Богу и людям:

1. Отец Матфей Стаднюк – наш славный юбиляр, авторитетнейший пастырь среди Московских пастырей (да и не только Московских!), любимейший отец у многочисленной паствы, бывший секретарь у двух Святейших Патриархов – Пимена и Алексия II, выполнивший на своем длинном жизненном пути разные ответственные послушания и проч. и проч. (О сем скажут другие). Для меня важно, что это тот самый милый Батюшка, который повстречался со мной в академическом садике и произвел на меня такое впечатление, которое сохранилось на всю жизнь!.. Но эта же встреча стала для нас и началом крепкой – цело-жизненной дружбы. Дай, Господи, чтобы таких друзей было побольше на этом «белом свете»! Дай, Господи, доброму Другу – нашему дорогому Батюшке – и его верной спутнице матушке Феодосии Павловне еще много-много лет радовать всех нас своим жертвенным служением Богу и людям! Да будут все лета Ваши благословенны!

2. Тимаков Владимир – добрейший служитель Божий, усердный молитвенник, проповедник, педагог, общественный деятель, строитель... Последнее свойство обнаружилось во всей силе после назначения его настоятелем святого храма во имя преподобных Зосимы и Савватия Соловецких. Храм был в полуразрушенной состоянии, а теперь – это жемчужина Гольянова (район Москвы). Более того, отец Владимир расширил территорию вокруг храма, на ней построил огромный в несколько этажей дом, в котором расположил духовные школы для детей и взрослых, картинную и скульптурную галереи, приемный зал, столовую, рабочие кабинеты, келлии для отдыха духовенства и др. Когда я увидел котлован для закладки фундамента под планируемый «дворец» – меня охватила тревога, что не хватит сил у прихода воздвигнуть строение. Но у Батюшки – митрофорного протоиерея – хватило! Храни Господь его и всех родных!

3. Свиденюк Василий – также митрофорный протоиерей и настоятель одного из храмов Москвы. Еще студентом выделялся талантливым голосом и любовью к пению. Молиться вместе в ним в храме легко и радостно. Но несколько лет тому назад Господь взял его матушку Галину – тоже певуныо – к Себе, верим, в вечные обители. И теперь он продолжает жизненный путь в одиночестве – нет, не верно: с Богом, с Небесным Миром, с детьми и родными, и духовными...

4. Исупов Серафим – совесть нашего седьмого выпуска, по нему мы нередко проверяли правильность не только своих поступков, но и слов, и мыслей. Служит в г. Вятка (конечно, митрофорный). Последнее время стали одолевать его телесные немощи, но дух остается бодрым, духовно крепким. Продолжает стоять у Престола Божия.

5. Комаров Константин Михайлович – славно прошел трудовой путь преподавателя Московских Духовных Школ, редактора журнала «Голос Православия», издаваемого на немецком языке в Берлине, и снова преподавателя, но уже в звании профессора, тех же школ. Теперь он, к нашей общей горечи, из-за болезни не у дел. Но головка, слава Богу, работает. Хотя много приходится лежать, Константин Михайлович продолжает и многим интересоваться – на днях, например, он звонит мне и спрашивает: «А почему в Петербургскую Духовную Академию назначили нового ректора?» ... Сохрани его, Господи, и спаси со всеми родными!

6. Сойкин Николай – философ-мудрец, труженик. Будучи студентом, он почти не выходил из аудитории – раньше всех приходил в нее и позже всех уходил. – труду надо было учиться у него. К сожалению, последний учебный год он заканчивая в Петербурге (тогда Ленинграде), и о дальнейшем его служении мне неизвестно. Как-то мне однажды сказали, что отец Николай трудится на приходе, любит проповедовать, но увлекается в проповеди философией, почему наши благочестивые бабушки не всегда понимают то, чему он учит.

7. Есть и весьма тяжелое для воспоминания – один из нашего курса игумен Павел Петров, преподаватель Духовной Семинарии в тяжелый период хрущевских гонений на Святую Церковь не выдержал испытаний – сам отказался от священного сана и ушел... Так и хочется спросить: где Ты, друже? Как ты живешь, бродишь без Соборной Церкви? Без смысла, без святой цели? Неужели не приходит Тебе мысль, что земных дней у Тебя осталось совсем мало, как и у нас, ибо мы одного возраста? – Если ты еще жив – сегодня же вернись к Матери Церкви, которая без устали продолжает держать раскрытую Дверь! Искренне раскаявшегося Она с радостью примет в свои объятия! – Восстани, воскресни! Порадуй нас!

* * *

Что касается духовной жизни в студенческие годы, то интересующегося я отсылаю к упомянутым выше моим «Воспоминаниям» – она в мере удовлетворительной описана (см. хотя бы страницы «Воспоминаний» 43–46. Говорится о ней и в других местах).

Немного можно добавить:

Наш курс отличался подлинной христианской дружбой. Характерными свойствами ее были: взаимная помощь, соучастие в радостях и горестях, разделение труда и совместный отдых... Войдя в нашу аудиторию можно было подумать, что в ней находятся дети одних родителей. Да так оно и было – мы все чувствовали себя братьями во Христе, сынами Единого Небесного Отца, сознавали общность предстоящего нашего служения, видели нелегкость выполнения нашей миссии в мире, где господствовали отвергающие самое Дорогое нам... Главными лицами, объединившими нас, были отец Матфей Стаднюк и Алексий Остапов. И когда мы после всех экзаменов собрались в доме Алексия Остапова на прощальную встречу, где был избран «Совет взаимопомощи», первыми вошли в него упомянутые лица. К ним еще присоединили отца Алексия Коноплева и Новикова Анатолия (кажется, он уже был диаконом). – Замечу: создание «Совета взаимопомощи» не было случайным порывом юности. Это был действительно «Орган», который помог нам вступить в окружающую нас жизнь и уверенно идти... Грустно, что трое членов «Совета» уже на кладбище, но, слава Богу, есть среди нас отец Матфей, оставшийся таким же внимательным и доступным, каким он и был более полувека тому назад.

В дозволенное академическими правилами время мы опять-таки всем курсом выезжали на лоно природы полюбоваться красотами Подмосковья, подышать лесным воздухом, походить, даже побегать, отдохнуть... Сколько было в эти часы сказано добрых слов! А сколько было спето народных песен, в которых также много-много хорошего!

Иногда ходили к бабушке Кате, жившей недалеко от святой Лавры. Водил нас к ней Иван Зубарев – тот самый, который подкреплял нас чем-либо вкусненьким в аудитории. Здесь мы не только чай пили, но и обсуждали самые разные темы, начиная от того, как посадить деревцо в академическом саду, до написания кандидатской диссертации... Бабушка Катя в моей памяти осталась как милейшая православная христианка – настоящий русский человек! Мы старались ей помочь по хозяйству.

По решению и действию «Совета взаимопомощи» мы почти все встречались после окончания Академии через каждые пять лет. Встречи эти были и полезны, и интересны. Они состояли не только из застолья, но, главным образом, из общей молитвы (участвовали все: кто служил, кто прислуживал, пел, читал...) и специальной встречи только для беседы... Во время бесед каждый должен был рассказать все, что произошло в его жизни за ушедшие пять лет, что он сделал, чего достиг, что ему не удалось свершить, какие возникли у него трудности, вопросы... Все это неспешно обсуждалось, давались полезные советы, делались определенные выводы... Но к 45-летию приехало всего несколько человек; 50-летие также не было отмечено, а о нынешнем 55-летии – полное молчание... Вот она юность и вот она старость!

С особой любовью относился к нашему курсу – выпуску Святейший Патриарх Алексий I. Объясняется это, главным образом, тем, что в этом выпуске был его любимый крестник Леня (так все звали Алексия Остапова) ... Его Святейшество неоднократно в сопровождении Ректора Академии протоиерея Константина Ружицкого приходил к нам на экзамены. Для нас это был великий праздник. В один из таких праздников я получила на экзамене по Догматическому богословию от Его Святейшества пятерку с плюсом. Такую же отметку я получил еще один раз при сдаче на вступительных экзаменах Общей церковной истории. Поставили ее два почтенных старца-профессора: протоиерей Димитрий Боголюбов и Секретарь Ученого Совета Николай Иванович Муравьев (о преподавателях и прочем см. также в моих «Воспоминаниях»). – Вот радость-то была!.. Шесть студентов нашего курса (Остапов, Новиков, Комаров, Исупов, Дикун и я) были постоянными иподиаконами Его Святейшества. Призывались временно иподиаконствовать и другие наши собратья... С нашим же курсом Его Святейшество пожелал встретиться и в день выпуска в своих покоях в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре. При этой встрече с нами Святейший вручал нам кандидатские значки и спрашивал каждого о его планах на будущее. Когда подошла очередь отца Матфея, он сказал: «А вас мы возьмем в Патриархию». Отец Матфей ответил вопросом: «Ваше Святейшество! Какой из меня канцелярист?!» – Святейший улыбнулся и взял. – Последующее служение отца Матфея показало, что он и «канцелярист» хороший!..

Уверенно началась наша постстуденческая трудовая жизнь и, с Божией помощью, славно продолжилась и продолжается...

* * *

Промчались годы, летят дни. – и все яснее слышится обращенный ко всем нам голое великого русского праведника святого Иоанна Кронштадтского: «Братья! Готовьтесь к соединению с Богом: бросьте суету земную. Займитесь великим делом самоочищения и самоусовершенствования. Возлюбите прогресс веры и добродетели, а не прогресс века сего. Мы приготавливаемся на земле узреть Художника всякой твари, видимой и невидимой, Красоту всего – там вечность» (Мысли христианина. 1903. С. 430).

И на склоне лет, в вечер жизни душа продолжает повторять слова великого Московского святого Иерарха: «Кто даст ми криле, и полещу, и почию в Лавре?!» (Письма Филарета, митрополита Московского и Коломенского к высочайшим особам и разным другим лицам. Тверь,1888. С. 524).

Июнь 2010 г.