Глава I. Новозаветные харизмы и их разделение

Чем противоположнее было новое учение, проповеданное в языческом мире, прежним языческим верованиях и понятиям, чем большею чистотой отличалась новая жизнь, вызванная евангельскою проповедью, в сравнении с прежнею грубостью и распущенностью нравов, тем теснее христиане, по крайней мере некоторые, должны были соединяться со Христом и принимать чистый и святой образ жизни по евангелию. Правда, «ветхий человек» остался и все еще жил. Но рядом с ним появился и новый, просветленный Духом Святым. Во многих местах, где проповедовалось христианство, появились вследствие евангельской проповеди благочестивые, святые люди, и они были тем святее я благочестивее, чем грубее и распущеннее была окружающая их жизнь. Независимо от внутренних достоинств новой веры, все это делалось и в силу естественного закона реакции. Поворот к новому и лучшему был чрезвычайно силен. Такое сильное, искреннее и полное веры обращение ко Христу сопровождалось целым рядом явлений, свидетельствовавших о чрезвычайном подъеме в среде верующих религиозного духа и в тоже время о чрезвычайном присутствия среди них новых благодатных даров, которые были сообщены им для поддержания и подкреплении в них религиозной веры¹⁴ и представляют исключительное и после никогда в такой силе не повторявшееся явление в истории. Златоуст изображает его весьма красноречиво, говоря, что тогда был «дождь духовных дарований... градины понеслись сверху»¹⁵.

Эти дарования Св. Духа, сообщенные первым христианам, были по существу своему необычайны и чудесны и, как такие, должны быть больше предметом религиозной веры, чем научного знания. Однако, не будучи предметом науки в собственном смысле, эти факты из жизни первоначальной христианской Церкви могут иметь свое относительное научное значение. Теперь мы видим все как бы сквозь тусклое стекло и знаем только отчасти. Это, однако, не значит, что мы не знаем ничего, или должны отказываться от всякого исследования первоначальной христианской жизни. Мы не имеем достоверного о ней знания; но можем, по крайней мере, стремиться к ее разъяснению, возможному для нас. Мы обладаем известным количеством слов, которыми обозначаются факты, и при помощи возможно точного определения этих слов можем доходить до более или менее точного определения и самых фактов. К числу таких слов относятся χάρις, переводимое по-русски словом благодать, и χάρισμα, переводимое словом дарование или дар.

Слово χάρισμα происходит от χάρις, а это последнее слово производятся от греческого глагола χαίρειν, радоваться. По Кремеру, χάρις происходить от χαίρειν так же, как πίσις (вера) от πείθειν – убеждать. Χάρις есть такое понятие, которое не имеет соответствующего выражения на нашем русском языке. В латинском ему соответствует gratia, – слово, перешедшее и в наш русский. Χάρις или gratia означают собственно такия действия или движения, которыя приятны для наших внешних или внутренних чувств. В таком смысле слово весьма часто употребляется у греческих классиков о людях, животных и даже неодушевленных предметах. Так, напр., этим словом называлась даже соль¹⁶.

В Новом Навете слово χάρις с производными употребляется не менее часто, чем и у классиков. Как свойство Божие, χάρις прежде всего означает милость, благодать, при чем первое слово (русск.) указывает более на внутреннюю сторону этого свойства, а второе – на внешнюю, как они обнаруживаются в отношении в людям и вообще всему миру. Χάρις, как благодать или милость, преимущественно свойственна Богу и есть источник харизм. Так как она принадлежит Богу, и именно как Существу Всеблагому, то по самой сущности своей она есть нечто доброе; и никакое злое или худое расположение, или желание, или действие словом χάρις обозначаться не могут. В Новом Завете χάρις весьма часто приписывается Богу Отцу¹⁷; также Иисусу Христу; но, насколько нам известно, ни разу не приписывается Святому Духу. Единственное место в Новом Завете, где говорится о Духе Святом в связи с χάρις, есть Евр. 10:29: «дух благодати», но не благодать Св. Духа, или принадлежащая Св. Духу. Χάρις, если приписывается людям, и не только христианам, но и язычникам, то означает удовольствие, наслаждение (духовное), любовь, благоволение, угождение¹⁸. Слово может означать также обладание хороших даром и безвозмездное преподавание его или пользование им. Но оно употребляется и в других значениях. В Деян. 4:33 говорится, что апостолы с великою силою свидетельствовали пред верующими о воскресении Иисуса Христа и что на всех уверовавших была великая благодать. Поставленное два раза в следующем стихе (34) γάρ (ибо)¹⁹, показывает, что в рассматриваемом месте χάρις может означать и удовлетворение внешних жизненных потребностей. Еще яснее это видно из 1Кор. 16:3 и 2Кор. 8:6 и проч., где под словом χάρις разумеются подаяние и благотворение. Χάρις в соединении с εἰρήνη (мир) часто употреблялось у древних христиан – о чем узнаем из посланий св. ап. Павла, Иоанна, Петра – и было у них чем-то вроде пароля или символа²⁰. В этих случаях χάρις, или благодать, была источником христианских благ, а εἰρήνη, или мир, – их завершением. В промежутке между χάρις и εἰρήνη находились все остальные дарования Св. Духа²¹. Все послания апостолов и Апокалипсис, за исключением только послания Иакова и 1-го и 3-го Иоанна, начинаются и оканчиваются возвещением верующим о «благодати» Божией.

У церковных писателей χάρις употребляется в значении, близком к новозаветному²². В «Учении двенадцати апостолов» встречаем выражение: «какая благодать (в смысле польза), если любите любящих вас?²³. Иногда χάρις, означая милость, расположение, приобретается чрез смирение и покорность. Раб приобретает милость (χάρις) у господина, жена у мужа, воин у начальника и проч.²⁴.

Χάρισμα есть конкретное обнаружение свойственной Богу и принадлежащей Ему благодати. Впрочем, иногда χάρις употребляется в значений χάρισμα и одном словом заменяется другое²⁵. Χάρισμα производится от χάρις чрез глагол χαρίζομαι (прош. соверш. κεχάρισμαι), означающий делать приятное, угодное кому-либо, охотно давать или дарить что-нибудь кому-нибудь, и имеет такое же широкое значение, как и χάρις. Словом χάρισμα обозначаются прежде всего все вообще блага, подаваемые людям от Бога, к какому бы роду или виду они ни принадлежали. В таком смысле употребляют слово преимущественно церковные писатели. Χάρισμα означает у них богатство и телесную крепость²⁶, веру и любовь²⁷, таинство крещения²⁸, перенесение болезней, позора и мученичество за имя Христово²⁹, способность оказывать благодеяния, изгонять злых духов, изъяснять Священное Писание, пост и аскетическую жизнь³⁰, составление псалмов, духовных песней³¹, девство³², брак³³. Впрочем, брак, по Оригену, бывает харизмой только тогда, когда в брачной жизни нет ссор и господствует мир и согласие. Если язычник вступает в брак с христианкой или христианин с язычницей, то в таком случае брак харизмой не бывает; потому что не может харизма Божия ниспосылаться язычникам; но когда язычник уверует или вступит на путь ко спасению, то получит и начаток харизм³⁴. Кратко сказать, всякая форма, в которой так или иначе проявлялась религиозная жизнь, была харизмой, даром Божиим, бывшим следствием прямого воздействия Св. Духа на человеческую душу. Св. Кирилл Иерусалимский пишет: «Св. Дух есть Существо великое, всемогущее в Своих дарах (ἐν χαρίσμασι) и удивительное. Подумай, какое множество людей имеет дары, сколько в этих людях живых душ. В каждом человеке Дух Св. действует ради его пользы; Он находится среди нас, видит состояние, мысли и совесть каждого и знает, что мы говорим и думаем. Как ни много нами сказано, мы не сказали еще всего. Просвещенный Св. Духом, оглянись и посмотри, сколько христиан во всей этой области и сколько их во всей Палестине; отсюда обрати свой мысленный взор ко всему римскому царству, а потом к во всему миру: посмотри на племена персов и народности Индии, на готов и савроматов, галлов и испанцев, мавров, ливийцев и эфиопов и на остальные народы, которых мы не можем перечислить, потому что имен многих мы не знаем. Затем посмотри на епископов каждого города, священников, диаконов, монахов, девственников и остальных в мирском состоянии; и потом подумай о великом Раздаятеле духовных дарований, как Он преподает во всем мире одному целомудрие, другому постоянное девство, иному расположение к милостыне, другому любовь к нищете, иному силу изгонять злых духов. И подобно тону, как солнечные лучи наполняют все радостью, так и Дух Святой просвещает людей, которые способны видеть. Потому что кто остается слепым и не получает благодати, тот должен складывать вину не на Св. Духа, а на свое собственное неверие»³⁵.

Употребление в Новом Завете слова харизма по количеству относящихся сюда мест довольно ограничено, сравнительно со словом χάρις. Именно, харизма в Новом Завете употребляется всего только 17 раз. Из них только один раз слово это употреблено ап. Петром в его Первом послании 4:10, а все остальные случаи приходятся на долю ап. Павла³⁶. В Послании к Римл. апостол употребляет это слово шесть раз; в 1 Кор.– семь; в рассматриваемом нами отделе 1Кор. 12–14 – пять. Отсюда видно, что слово харизма – любимое ап. Павлом. Другие новозаветные писатели, за исключением 1Петр. 4:10, хотя и говорят о духовных дарованиях, но их не называют харизмами. По словам Гейнрици, под учение о духовных дарованиях можно подвести даже притчу о талантах, хотя и осторожно³⁷. В некоторых случаях и сам ап. Павел употребляет, вместо харизмы, другие подходящие выражения. Напр., в 1Кор. 12:7, вместо слова харизма, употреблено выражение, «явление Духа», или вместо харизма пророчества или дар пророчества говорится просто: пророчество (ст. 10). Как и у церковных писателей, харизма в Новом Завете имеет различные, хотя, может быть, и не столь разнообразные значения. Слово это в Новом Завете означает: дар божественной благодати; так называется естественный дар воздержания, обязанный своим происхождением милости Бога Творца, 1Кор. 7:7; освобождение от великой опасности для жизни, 2Кор. 1:11; дар веры, Рим. 1:11; дар божественной благодати, освобождающей грешника от наказания за его грех и доставляющей ему вечную жизнь, Рим. 5:16 и след.; 6:23; множеств. χάρισματα употребляется об отдельных благодеяниях христианского спасения, Рим. 11:29; в специальном смысле у апостола Павла харизмами называются чрезвычайные способности, которыми отличались христиане. Они сообщались ради духовной пользы отдельных лиц или всего христианского общества, и получение их относилось к влиянию на душу божественной благодати чрез Св. Духа, Рим. 12:6; 1Кор. 1:7; 12:4,31; 1Петр. 4:10. Сюда относятся еще харизмы исцелений 1Кор. 12:9, 28, 30; специальные способности, необходимые для евангельской проповеди, 1Тим. 4:14; 2Тим. 1:6.

Так разделяет харизмы по их филологическому значению Гримм. Но, конечно, одного такого распределения не достаточно для их изучения и понимания их взаимной связи и отношений. Попытки распределить или классифицировать харизмы для более удобного их изучения, равно как и для других целей, девались издавна. Мы и обращаемся теперь к краткому рассмотрению такого рода попыток. Употребляя слово классификация, мы должны, впрочем, сказать, что оно не вполне подходит к данному предмету, потому что, как сказано, дары Св. Духа хотя и могут подлежать научному рассмотрению, имеют религиозный характер, и потому, строго говоря, к ним не применимо слово классификация. К сожалению, на русском языке нет, кажется, другого выражения, которое вполне точно соответствовало бы этому слову. Немецкое слово Eintheiluug также нельзя считать вполне точным, как и соответствующее ему русское «разделение» или «распределение». Поэтому словом классификация пользуемся по необходимости. Классификации относятся или только к дарам, перечисленным апостолом Павлом в 1Кор. 12:4–10,28,29, или ко всем вообще дарам, упоминаемым в Новом Завете. Первого рода классификации назовем частными; из классификации второго рода нам известна только одна, принадлежащая Энгльману, которую назовем общею. Так как некоторые классификации изложены на греческом и латинском языках, то, для удобства читателей, переводим их на русский язык.

а) Частные классификации харизм

Классификация Туртуллиана. Первая попытка разъяснить изложенное ап. Павлом учение о харизмах при помощи их классификации (хотя, может быть, и не в собственном значении этого слова) принадлежит Тертуллиану (145 или 150–240 г. по Р. X.)³⁸, который в своей книге против Маркиона, и уже после своего перехода в монтанизм, оставил нам древнейшее толкование рассматриваемого нами места 1 Посл. к Кор. 12:4–10. В основание своего распределения харизм, упомянутых здесь апостолом, Тертуллиан полагает пророчество Исаии 11:1–3. Здесь, говорит Тертуллиан, пророк изображает Христа, имеющего произойти от Девы из рода Давидова; на Христа снизойдут дары Св. Духа во всей их полноте. Когда Христос явится на земле во плоти то на Нем имеет почить вся духовная благодать, а от иудеев она отступит в прекратится среди них.

Но пророк, по словам Тертуллиана, предвозвестил и о дарах, ниспосланных Христом по вознесении Его на небо. Он восшел на высоту, т.е. на небо; пленил плен, т.е. смерть, или человеческое рабство; дал дары сынам человеческим, т.е. дары, которые мы называем харизмами. Затем Тертуллиан, приведя несколько текстов из Св. Писания, приступает к сравнению места из прор. Исаии 11:1–3 со словами апостола в 1Кор. 12:8–10 и разделяет все перечисленные здесь дары на пять классов. Одному, говорит апостол, дается Духом слово мудрости; и Исаия тут же поставил дух мудрости (первый класс). Другому – слово знания; и у Исаии поставлено слово звания и совета (второй класс). Иному – вера тем же Духом, у Исаии – дар благочестия и страха Божия (третий класс). Иному– дар исцелений, иному чудотворений; у Исаии – дух крепости (четвертый класс). Иному – пророчество, иному различение духов, иному роды языков, иному толкование языков; у Исаии – дух знания (пятый класс).

Рассматривая это деление, английский комментатор Эдвардс допускает, по-видимому, ошибку, приписывая Тертуллиану деление духовных дарований не на пять, а на четыре класса³⁹. Кажется, что она произошла вследствие пропуска Эдвардсом слов Тертуллиана Adv. Marc. V, 8: «сравни наконец виды (харизм) у апостола и Иссаи (XI): одному, – говорит апостол, – дается слово мудрости; и Исаия тут же поставил дух мудрости». Пропустив эти слова, Эдвардс прямо начинает с дальнейших «слова знания и совета». Может быть, указанные слова пропущены в каком-либо другом издания сочинений Тертуллиана, которое имел под руками Эдвардс; об этом ничего не можем сказать, потому что, кроме Миня, у нас не было под рукой других изданий. По изданию Миня, библейский текст Тертуллиана, переданный нами насколько возможно ближе к подлиннику, несколько разнится от греческого текста послания к Кор., еврейского в книге пророка Исаии и от перевода этого места у LХХ. Совершенно понятно, что и в вульгате текст также разнится от текста Тертуллиана. Это видно из следующего. Еврейский текст Исаии 11:2 точно передан в русской Библии и читается так: «и почиет на нем Дух Господень (Иеговы), дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия». Так и у LXX и в вульгате. Тертуллиан: «дух мудрости, слово знания и совета, дух религии и страха Божия, дух силы (крепости), дух познания». Подобные же разности наблюдаются и в передаче текста 1Кор. 12:8–10, что легко видеть, если сравнить текст Тертуллиана с текстом вульгаты, который близок к греческому (и русскому) подлиннику. Можно думать, что Тертуллиан приводил библейские тексты по памяти, не заботясь о точности. Поставляя речения апостола в связь с предсказанием Исаии, Тертуллиан, по-видимому, хочет этим показать, что перечисление даров, сделанное апостолом, не имело случайного характера. Но хотя, следовательно, мы и видим у Тертуллиана попытку свести перечисленные апостолом духовные дарования к известной системе, однако важного экзегетического значения эта первая и самая ранняя попытка не имеет. Тертуллианом не достаточно выяснена и взаимная связь речений апостола и прор. Исаии.

Классификация Лайтфута. У церковных писателей встречаем только немногочисленные и спорадические заметки, относящиеся к перечислению и приведению в известный порядок духовных дарований. Так, Новациян в своей «Кинге о Троице» замечает, что Дух Святой «учреждает в Церкви пророков, наставляет учителей, языками управляет (linguas dirigit), есть причина добродетелей и здоровья, совершает чудесное, подает дар различения духов, устанавливает управление, преподает советы, и разными другими харизматическими дарованиями управляет и составляет их, и этим повсюду делает Церковь Господню во всем совершенною и вседостаточною»⁴⁰. Нечто подобное, в самом сжатом и недостаточно определенном виде, встречаем и в Постановлениях Апостольских. «Харизмы Божии», говорится здесь, «преподаваемые Им (Богом) чрез Христа, различны. Ты получил одну харизму, а другой какую-нибудь другую; именно: или слово мудрости, или знания, или различения духов, или проникновения в будущее (πρόγνωαιѵ τῶν μελλόντων, очевидно = пророчество), или учительное слово, или терпеливость (ἀνεξικακίαν), или воздержание по закону (ἐγκράτειαν ἔννομον)»⁴¹. Эти места, конечно, интересны, как представляющие вариации речи апостола Павла 1Кор. 12:8–10, но в них встречаем только слабые намеки на упорядочение духовных дарований и классификацию их. В новое время попытки классифицировать духовные дарования сделались чаще. Одна из них принадлежит известному английскому ученому Ляйтфуту. Он составил список духовных дарований, упоминаемых апостолом в 12 главе, и присовокупил к нему несколько замечаний относительно их порядка. Так как, говорит Лайтфут, апостол в одной и той же главе трижды упомянул о духовных дарованиях, то не бесполезно будет их сопоставить в том именно порядке, в каком он сам их повторяет и располагает. Затем у Лайтфута следует простое перечисление харизм, упомянутых в 1Кор. 12:8–10, 28 и 29 стихах.

Из параллелизма даров, прибавляет Лайтфут, нельзя, впрочем, заключать об их тожестве. Сам апостол во всех трех списках не в одинаковом порядке ставит «дары исцелений» и «силы» (в русск. «чудотворения» – 12:9; и «силы чудодейственные» – 12:28 и «чудотворцы» – 29)⁴².

Классификация Ольсгаузена. По мнению Ольсгаузена, перечисляемые апостолом дары нельзя свести в систему, – в указаниях его господствует полный беспорядок. Ничего нельзя вывести относительно порядка духовных дарований и из смены ἔτερος (другой) и ἄλλος (иной) в 12:8–10. Апостол перечисляет дары совершенно свободно. Однако, можно наблюдать, что он спускается от высшего дара к низшему⁴³. Наблюдение Ольсгаузена правильное, но только отчасти. Трудно понять, почему, напр., «вера» должна считаться ниже «слова знания». Переход от высшего к низшему в конце 10 стиха, впрочем, довольно заметен. Гораздо же яснее можно наблюдать движение апостола от высшего к низшему при перечисление служений в 28 и 29 стихах. Но и это, как увидим ниже, совершенно невозможно оправдать филологически. Согласно с Неандером и Билльротом⁴⁴, Ольсгаузен, впрочем, полагает, что все духовные дарования, перечисленные в 12 главе, можно разделить на два класса: к первому относятся дары учения, или, лучше, слова (Wort); ко второму – практической деятельности (That). В обоих этих классах можно сделать еще два подразделения, смотря по тому, насколько бывает сознателен человек в слове или деле, другими словами, – насколько более или менее он бывает пассивен или активен. К первому подразделению первого класса относятся «слово мудрости» и «слово знания»⁴⁵, ко второму «пророчество» и «языкоговорение». Далее, в первом из указанных классов к двум подразделениям его присоединяется еще третье, заключающее в себе критическую способность человека, при которой действует преимущественно разум⁴⁶.

Классификация Стэнли. По словам Стэнли⁴⁷, харизмы распадаются на два класса: 1) харизмы исцелений, в точности соответствующие описанию чудес, совершенных апостолами Петром и Иоанном (Деян. 3:1–10; 5:12–16; 9:33–42), и обстоятельствам, на какие намекает апостол Иаков 5:14–15; также ев. Марк 16:18; 2) харизмы учения, которые перечисляются у апостола под названиями: «пророки», «учители», «знание», «мудрость». В Деян. апостольских эти последние дары могут только подразумеваться в многочисленных речах, произнесенных апостолами. Но в Матф. 10:20, Иоан. 16:13, также в Рим. 12:6–8, Ефес. 4:7,11, 1Петр. 4:10–11; 1Кор. 7:40 об этих дарах говорится ясно.

Из этой классификация не видно, к какому классу следует отнести, напр., «дары вспоможения» и «управления». Они, конечно, не могут быть отнесены к указанному Стэнли второму классу дух. дарований.

Классификация Годэ. Годэ распределяет дары, упомянутые в 1Кор. 12:8 и след., на два класса: два первые («слово мудрости» и «слово знания») суть просветительные, а семь последующих (вера, дары исцелений, действия сил, пророчество, различения духов, роды языков, истолкование языков) происходят от сообщения (чудесной) силы, другими словами – от действии Св. Духа на человеческую волю⁴⁸. Но такое распределение едва ли может считаться верным, потому что во втором ряду поставлены пророчество и различения духов, т.е. такие дары, происхождение которых не может быть объяснено в собственном смысле действием Св. Духа только на человеческую волю. Чувствуя это затруднение, Годэ замечает, что пророчество есть дар, в котором действует воля. Оно есть чудо в форме речи⁴⁹, а о различении духов умалчивает. Подобные объяснения едва ли могут считаться удовлетворительными.

Классификации Бенгеля, Мейера и Эдвардса. Соединяем эти классификации потому, что они основываются одна на другой, и последующие из этих классификаций представляются, так сказать, только расширением предшествующих. Эдвардс называет классификации Бенгеля и Мейера «наиболее вероятными». В основание своего разделения харизм Бенгель и Мейер принимают различие между словами «другой» (ἔτερος) и «иной» (ἄλλος); первым словом обозначается родовое различие или различие по роду; второе служить для обозначения видов. Классификация Бенгеля изложена им в толковании 12:8–10 и занимает всего несколько строк. Здесь, говорить Бенгель, указываются апостолом «три рода, ср. 13:8; и между ними словом ἄλλω (оному) апостол мягко обозначает виды, каждый из них подчиняя роду. Так к в главе 15:39,40,41 словом «иной» отличаются виды, а «другой» – роды. Непеременно слово «иной» прилагается для отличения родов, а «другой» – для обозначения видов в Евр. 11:35. Пророчество лучше относить ко второму роду, чем к первому, потому что во втором излагается то, что более имеет значения для внешних, для неверующих, чем то, что в первом роде, имеющее значение для верующих»⁵⁰.

По Мейеру девять харизм, указанных в 12:8–10, разделены на три класса, но последние не соответствуют трем делениям, указанным в стихах 4–6 той же главы, потому что там каждый член (т.е. лицо Св. Троицы) обнимает все харизмы. Внешнее деление довольно ясно обозначено самим ап. Павлом: 1) в ст. 8 – словом «одному»; 2) в ст. 9 – словом «другому» (по русскому переводу в том же 8 стихе); 3) в ст. 10 – тем же словом. Слово «другому» избрано потому, что им обозначаются «различные категории». Таким образом, без натяжки деление, хотя и не строго логическое, может быть представлено в таком виде:

I. Харизмы, имеющие отношение к умственной силе:

1. Слово мудрости;

2. Слово знания.

II. Харизмы, в которых обнаруживается особенная энергия веры:

1. Вера сама но себе;

2. Вера, обнаруживающаяся в делах, именно:

а) исцелениях;

б) силах;

3. Вера, обнаруживающаяся в словах, именно: в пророчестве;

4. Вера, как критическая способность, именно: различение духов.

III. Харизмы, имеющие отношение к языкоговорению:

1. Языкоговорение;

2. Истолкование языков⁵¹.

Возражая против этих двух классификаций, Эдвардс говорит, что хотя различие ἕτερος (другой) от ἄλλος (иной), на котором они построены, и правильно, однако (вопреки мнению Бенгеля) оно не всегда наблюдается в Новом Завете, напр. 1Кор. 15:39,41. По поводу классификации Мейера Эдвардс говорит, что, во втором отделе, не натурально и произвольно помешены в одном ряду пророчество и различение духов вместе с дарами исцелений и сил. Представляя собственную классификацию, Эдвардс считает возможным в 10 стихе опустить δέ пред словами пророчество и различение духов, и затем указывает не три, а пять главных делений духовных даров, именно:

Для пояснения, почему Эдвардс придает такое значение частице δέ в рассматриваемых случаях, нужно заметить, что в 9 и начале 10 стиха сопоставлено в греческом пред выражениями: «дары исцелений» и «действия сил» (русск. чудотворения), и означает, что эти дары противополагаются дару «веры», находясь, однако, в ближайшем к нему отношении. Но при опущении δέ пред словом «пророчество», ст. 10, начинается как бы новая речь, почему и является возможность поместить «пророчество» в особый, самостоятельный класс, а при уничтожении δέ пред словами «различение духов» уничтожается ближайшая зависимость этого выражения от «пророчества». Таким, образом в ст. 9 и 10 названия даров, предваряемые чрез ἔτέρῳ δέ... ἄλλῳ δέ... ἄλλω δέ... относятся у Эдвардса к одному классу; чрез следующее простое ἄλλῳ.. (без δέ) – к другому, а чрез третье ἄλλω (также без δέ) – к третьему. Хотя такое разграничение и опровергается Гейнрици и другими, которые говорят, что ни из смены ἕτερος и ἄλλος нельзя заключать о переходе к новому классу даров, ни из опущения δέ в некоторых случаях – о существовании более глубоких рубежей, однако классификация Эдвардса могла бы считаться вполне правильной, если бы только не одно, впрочем не особенно важное, обстоятельство, на которое он не обратил по-видимому надлежащего внимания. Оно может выясниться при поверке заявления Эдвардса о том, что δέ пред словом «пророчество» (ст. 10) можно выпустить, основываясь на кодексах BD и изданиях Лахманна и Триджельса (Весткотт и Хорт – в скобках); а пред выражением «различение духов» – на Син. BD. изданиях Лахманна и Триджельса (Весткотт и Хорт – в скобках). Первое – правильно, и, может быть, на этом именно основании Стэнли, Элликотт и Вейсс опускают δέ пред словом «пророчество»; однако, в пользу δέ говорят Син. ACKLP, почему его принимает Тишендорф (изд. 8). Что касается второго δέ пред «различением духов», то слова Эдвардса о том, что это опущение основывается на Син. (кроме BD), – ошибочны. Второе δέ принимают Сиш. ACKLP. Тишендорф, Вейсс; но Лахманн, Стэнли и Элликотт (с BDEFG) его опускают (Элликотт – на основании слегка преобладающих авторитетов, имея в виду, конечно, между прочим Ватиканский кодекс В, который считается одним из важнейших кодексов). Положительно решить вопрос о том, должно ли находиться δέ пред «пророчеством» и «различением духов», чрезвычайно трудно; а потому и классификация Эдвардса собственно не имеет для себя, так сказать, надлежащей опоры. Однако, вероятность все-таки склоняется в ее пользу, если только признать, что речения апостола Павла действительно подлежат какой-либо классификации.

б) Общая классификация харизм Энгльмана

Лучшую и почти вполне обнимающую предмет со всех сторон общую классификацию харизм дает Энгльман в своем весьма ученом и до настоящего временя не утратившем своей цены сочинении о духовных дарованиях в первоначальной христианской Церкви⁵². Понимание составленной Энгльманом таблицы духовных дарований не представляет никаких затруднений. Все дары, о которых упоминается в Новом Завете, он разделяет на два больших класса: к первому относится апостольство, вместе с «служением» Церкви; последнее подразделяется еще на предстоятедьство и собственно церковный диаконат. Ко второму классу Энгльман относит три дара: 1) веру; 2) чудеса; 3) глоссолалию. Все это яснее можно видеть из следующей, составленной Энгльманом, таблицы:

Имея эту таблицу, можно без затруднений решить, в каких местах Нового Завета говорится о том или ином даровании. Напр., предположим, что нам нужно знать, в каких местах упоминается о глоссолалии. Из таблицы видно, что о ней говорится в 1Кор. 12:9–10, 28–30; и у Марка 16:17; также в Деян. 2:4; 10:46; 19:6. Таблица Энгльмана вообще полезна для изучения духовных дарований. Однако, и против нее можно сделать несколько важных возражений. В первом классе после литеры а значится апостольство; но во втором подразделении того же класса, после литеры б нет никакого общего заглавия, а прямо следуют дальнейшие подразделения: учительство и церковное служение. Таким образом, строго говоря, не известно, подразделениями какого именно начала или дара являются эти последние. Не понятно также, почему апостольство поставлено вне учительства. Далее, апостол в 1Кор. 12 гл. ясно отличает учительство от пророчества, а в Ефес. 4:11 евангелисты ясно отличаются и от учителей и от пророков. Между тех, в классификации Энгльмана все эти дарования и должности соединены вместе. Не совсем понятно также и отношение к «пророчеству» слов «увещатель» и «увещевай», Рим. 12:6–8. Упомянутые в 1Тим. 5:17 пресвитеры отнесены и к числу пророков (учителей) и предстоятелей. Если бы это последнее даже было бы и правильно, то оно никак не согласуется, однако, с общим характером классификации Энгльмана, которая не является здесь строго выдержанной с формальной точки зрения. То же следует сказать и о наставниках Евр. 13:7. Едва ли правильно Энгльман относит «начаток Ахаии» 1Кор. 16:15 и след., т.е. обращенное в христианство «семейство Стефаново», именно к церковному диаконату, а не к предстоятельству, потому что апостол просит коринфских верующих подчиняться этим лицам. Помещение «даров вспоможения» после «даров управления» сделано Энгльманом вопреки порядку, в каком следуют эти названия у самого апостола, и притом с очевидною целью возвысить предстоятельство на счет церковного диаконата. Такой порядок, может быть, согласуется с воззрениями Энгльмана, как католика; но не вполне, по-видимому, отвечает действительным намерениям апостола при перечислении упомянутых даров.

Все это показывает, что относить перечисленные как апостолом Павлом в 1Кор. 12–14 главах, так и вообще в Новом Завете, духовные дарования в каким-либо строго определенным классам очень трудно и даже едва ли возможно. Если нам дадут двенадцать каких-нибудь предметов и предложат их разделить, то мы можем разделить их на две, на три, на четыре, на шесть групп и даже на двенадцать. Но при этом нельзя, конечно, говорить, что деление на две группы правильнее, чем на три. Такого рода деления отличаются субъективным характером. Сам апостол и другие новозаветные писатели не провели резких граней, которые условливали бы логическую или практическую необходимость такого именно, а не иного деления. Поэтому естественно, что если мы пытаемся классифицировать харизмы, то или представляем дело не вполне согласно с действительностью, или допускаем схоластические и искусственные построения. Это правда, что разные классификация проливают некоторый свет на речь апостола в 12–14 главах и вообще на новозаветное учение о духовных дарованиях. Но значение классификаций больше педагогическое и мнемоническое, чем экзегетическое. Для самих составителей их они, по-видимому, не имеют важного практического значения (за исключением, может быть, только Энгльмана). Вообще же необходимо признать, что при рассмотрении предмета о духовных дарованиях надежнее и лучше всего прежде всего просто следовать за самим апостолом.