Часть первая. Источники Церковного Права

Выражение «источники права», как известно, в юриспруденции употребляются в двояком смысле. Во 1-х под источниками права разумеются те силы, которые производят право, во 2-х источниками права называются законодательные памятники и сборники, из которых почерпаются сведения о правовых нормах – это источники познания права.

История развития источников доходит до нашего времени и заканчивается действующим правом.

Из всего этого вытекает конструкция учения об источниках церковного права и деление его на три отдела.

В 1-м: Источники права по их значению и употреблению в церкви.

Во 2-м: Краткий исторический очерк источников, или тех законодательных памятников, из которых почерпаются сведения о праве.

В 3-м: Обзор источников действующего права⁶.

Источники права по их значению и употреблению в церкви разделяются: 1) на общие для всех христианских вероисповеданий; 2) на частные, имеющие значение в отдельных вероисповедных обществах.

Общие источники церковного права, как правообразовательные силы в христианских церквах, следующие:

I. Священное Писание или откровение; II. практика церкви, которая подразделяется на предание и обычай; III. автономическое законодательство церкви; IV. законодательная деятельность государства; V. Церковно-судные решения; VI. научные исследования канонистов и юристов.

По воззрениям всех христианских вероисповеданий, Священное Писание есть главнейший по степени важности и обязательности источник права церкви. Но является вопрос, в каком смысле надо понимать Священное Писание, как источник церковного права? Жизнь религиозная должна быть подчинена известному порядку, основанному на известных общих теоретических началах, точно также, как во всех других сферах жизни народной: достижение известных целей только возможно при известном порядке. Порядок же находит себе основание только в общем теоретическом понимании народа. То же самое нужно сказать, в частности, относительно Священного Писания; оно заключает общие теоретические понятия нравственности, общие догматические учения, которые должны лечь в основу жизни христианина. Но эти нравственные понятия и догматы сами по себе не могли облечься в какие-либо нормы, предписания, иначе, они перестали бы быть чисто нравственными понятиями. Нравственные понятия не могут носить в себе характер принуждения; нельзя, например, предписать любовь. Но самые теоретические, нравственные понятия, о которых мы говорили, должны лечь и действительно лежат в основе порядка в достижении религиозных целей всякого христианина. Вот в каком смысле нравственные учения Священного Писания являются источником права христианской церкви.

Тоже самое мы должны сказать и по отношению к нехристианским исповеданий. И у них в священных книгах или в общих учениях, происхождение которых приписывается Богу или основателю религии, точно так же заключаются общетеоретические начала, служащие основным источником права их религиозного общества.

У евреев, у магометан, у язычников, есть точно также общие начала, которые устанавливают известный порядок в достижении их религиозных целей. Иногда эти общие начала превращаются в законы, предписания и т. п.

Так в Коране очень часто религиозно-нравственные понятия являются правилами, законами, требованиями жизни.

Священное Писание является источником церковного права в нескольких отношениях.

Во-первых, в книгах Нового Завета есть истины веры и нравственного учения, которые служат основанием для церковного законодательства. Поэтому все такие истины Священного Писания, которые в жизни христианской церкви облеклись в форму правил, являются источниками права церкви. На Священное Писание не есть кодекс законодательства в собственном смысле. Стало быть, нельзя так думать, что всякая истина нравственная, переданная нам посредством священных книг, должна облекаться в форму закона или права; некоторые истины христианства, даже большая часть их, не способны облекаться в форму правил. Истинное нравственное учение потому и имеет силу, что ему следуют не по принуждению не потому, что оно обязывает поступай так или иначе; напротив, нравственность тогда имеет значение, когда человек действует согласно понятиям этой нравственности по своему внутреннему убеждению, вполне добровольно.

Во-вторых, в книгах Нового Завета есть изречения Иисуса Христа и апостолов касательно предметов церковного права, которые имеют значение постановлений, обязательных в церкви, как в самостоятельном обществе; это своего рода законы; ни церковь, ни законодательная власть не имеют право изменить. Такие изречения Священного Писания можно отличить от положений чисто нравственного характера. Например, в Священном Писании мы находим указания относительно того, какой должен быть епископ, причем перечисляются его необходимые качества. Указываются черты чисто нравственные; но есть и такие, которые должны быть приняты, как правила. Впрочем, в различных церквах встречаются различные воззрения на существо этого источника.

Наконец, в-третьих, в некоторых книгах Священного Писания находятся указания на действия апостолов, которые могут служить примером или руководством в церкви в тех или других отношениях. Одни считают эти указания безусловно правовыми формами, другие находят, что здесь выражены только нравственные истины, имевшие значение только для своего времени, т. е. при апостолах и их приемниках. Так в Священном Писании мы читаем: «если брат твой совершит, то скажи ему наедине и если не послушает, то приведи других и уличи, тогда повеждь церкви, целому обществу людей». Конечно, это можно понимать в смысле нравственного совета, но в истории церковного права оно облекалась в форму узаконения, – какими средствами действовать на исправление ближнего; и на этом развился особый вид процесса – церковное судопроизводство.

Степень обязательности Священного Писания, как источника церковного права, основывается на том, что в нем выражена Божественная Воля Основателя церкви. Поэтому все признают, что воля Основателя церкви может и должна служить основанием права в церкви. Все христианские вероисповедания согласно признают и то, что Священное Писание есть выражение учения Основателя церкви не только об основах веры, но и касательно устройства самой церкви и ее управления. Но различные вероисповедания не одинаково определяют объем действия церковного права, заключающегося в Священном Писании, т. е. как широко его действие и степень обязательности отдельных изречений относительно юридического порядка в церкви.

Одни христианские вероисповедания – православное, армяно-григорианское и римско-католическое – учат, что в Священном Писании Нового Завета заключаются весьма существенные указания, определяющие основное устройство церкви, иерархию, а также основные, необходимое для церкви учреждения. По воззрениям указанных вероисповеданий все, что говорится в Священном Писании относительно устройства и управления церкви, должно необходимо получить в церкви значение права. По воззрениям протестантских церквей, за исключением, однако англиканской, церковное устройство также должно опираться на Священное Писание; но различие в том, что протестанты самим себе усвояют право свободного понимания и истолкования Священного Писания. Поэтому правила церкви и могут быть выведены из Священного Писания, но не с исключительной обязательностью. По учению древней православной церкви, при обсуждении всякого предмета, обращаются к Священному Писанию, – говорится ли в нем что об этом предмете; затем отысканное место берется за исходную точку для разъяснения всякого института, и согласно с этой мыслью этот институт и формируется церковным законодательством. Но евангелическо-лютеранская церковь, не отрицая, что Священное Писание может служить исходным пунктом, не признает, чтобы эта форма была обязательна на все время. Например, там говорится об епископии, стало быть, епископия есть необходимое учреждение в церкви, и этот институт должен быть так организован, чтобы все указанное в Священном Писании не изменялось. С этим евангелическая церковь согласна, но, чтобы всегда так было, – это она отрицает.

Таким образом, по воззрениям православной и римско-католической и армяно-григорианской церквей в Священном Писании Нового Завета область церковного права определяется шире, чем признает протестантская церковь.

Некоторые христианские вероисповедания видят источник права церкви не только в книгах Нового Завета, но и в книгах Ветхого Завета. По более точным понятиям православной церкви книги Ветхого Завета могут служить и должны служить лишь историческим основанием для развития права в церкви христианской. Но какие именно положения книг Ветхого Завета являются именно историческим основанием права, – это зависит от отношения законодательной власти к этому источнику, от причин, состоящих вне священного писания⁷.

Порядок в церкви, установленный в основных началах в Священном Писании, должен быть разъясняем и развиваем в приложении к церковной жизни в ее историческом развитии. Но как должен быть разъясняем и развиваем это божественный порядок? Какое значение должны получать положения, выводимые из Священного Писания? Здесь и является вопрос о степени обязательности Священного Писания, как источника церковного права. Немецкий протестантизм, в половине прошлого столетия выставил такое начало, что изречения Священного Писания могут быть применимы к церкви в форме законодательства; это зависит от церковного правосознания, которое подлежит историческому развитию. Самое применение положения Священного Писания, к юридической жизни церкви, облеченное в форму права, также подлежит историческому развитию, как и всякая сторона человеческой жизни, которая должна быть подведена под определенные нормы права. А так как правила, регулирующие ту или другую сторону человеческой жизни, развиваются, то и порядок, указанный церкви Священным Писанием, может в истории церковной жизни разнообразиться, развиваться и изменяться во всех частях. Во всяком случае, право церкви не должно становиться в противоречие с Божественной волей Основателя церкви.

По учению православной, римско-католической и григорианской церквей, церковь сама может в указании, разъяснении и в выводах Священного Писания представлять такие правила, которые установляют церковное право и которые имеют несомненно обязательное значение правил божественного происхождения. Следовательно, из Священного Писания могут устанавливаться церковью такие правила, которые должны иметь значение истин самого Священного Писания. В этом отношении церковь обладает свойством непогрешимости. Органы, через которые выражает церковь свое признание обязательных выводов из Священного Писания по воззрению православной церкви, есть вселенский собор, а по воззрению Римско-Католической церкви, – римский папа.

Вторым источником церковного права признается практика церкви (неписанное законоположение), которая выражается в двух видах: в предании и в обычном праве.

а) Предание (παϱάδϭιϱ). Под именем предания разумеется непрерывно и преемственно сохраняемый порядок, установленный непосредственными распоряжениями апостолов и действиями предстоятелей церквей: отсюда деление предания на предание апостольское и предание преемников апостольских.

Органом сохранения предания апостольского и предания предстоятелей церкви (времен после апостольских) служит с древнейших времен сама церковь и ее представители.

Необходимые условия для обязательности предания суть следующие: 1) согласие предания с Священным Писанием и с истинами христианского вероучения; 2) сохранение его в церкви в какой-либо форме, и – более или менее продолжительное время – причем количество лет для давности предания не определено; 3) нужно принимать во внимание необходимость соблюдения его.

Не признают священного предания два вероисповедания: протестантское и реформатское; вместо предания они обращаются к истории.

б) Церковный обычай. Затем церковная практика выражается в форме обычая. Под именем церковного обычая разумеется повторение одного и того же действия в церковной практике при одинаковых обстоятельствах и случаях.

Условия возникновения обычая, следующие: 1) недостаток писанных правил; 2) сознание необходимости и полезности обычая в церкви; 3) общее бесспорное согласие членов церкви, участвующих в той стороне жизни церкви, в которой возникает обычай.

Обычай становится обязательным правилом при следующих условиях: а) если мысль, выражающаяся в обычае, согласна с Священным Писанием, с истинами веры и нравственности и духом христианской церкви; б) если обычай не противоречит положительным, писанным правилам церкви; в) если он сохраняется по преданию продолжительное время. По пространству действия обычаи бывают местные и повсеместные; по продолжительности употребления – древние, долголетние и недавние. Обычай местный, соблюдаемый в одной поместной церкви, в одной ее части может быть усвояем и другой поместной церковью или частью ее.

Обычай отменяется: 1) законодательной властью церкви, которая или запрещает соблюдение определенного обычая положительным правилом или вводит его в положительное правило, в закон; 2) вследствие несоблюдения его в церкви (например, прекратился обычай крестить взрослых в великую субботу); 3) в случае споров и пререканий членов церкви, относительно исполнения его. При подобного рода недоразумениях обращаются сейчас же к судебной власти, которая или прекращает действие обычая или узаконяет его, не возводя в закон.

Русская православная церковь держится обычая и дорожит им. Есть много установлений нашей церкви, которые можно объяснить только из обычая. Известно, что обычай разрабатывается преимущественно там, где больше самостоятельности в жизни, и где законодательство весьма внимательно к свободному развитию общества. Но иногда государственная власть и в церковную жизнь вносит теоретические начала о целях государства и проводит их в правила церкви, в закон. Если же законодательная власть хочет жизнь церкви нормировать по своим целям, то, разумеется, тогда она не может относиться благосклонно к развитию обычая. Но даже не смотря и на такое отношение государственной власти, обычай все-таки существует и необходимо будет существовать.

В подобном состоянии находится церковный обычай в Римско-Католической церкви. Хотя в последнее время и в Римско-Католической церкви учение об обычае стараются изложить с точностью и подробностью, с целью устранить упрек, что будто бы католическая церковь не дает значения обычаю в развитии церковного права, считая главным источником церковного права папские конституции, но нельзя сказать, чтобы попытки эти были очень удачны. Виды обычая в Римско-Католической церкви, следующие:

а) consuetudo juris constitutiva или consuetudo juris praeter legem. Это такой обычай, которым восполняется недостаток писанного закона, который поэтому является вместо закона и устанавливает новое правило или норму. Законодательная власть смотрит весьма неблагосклонно на обычай praeter legem и старается по возможности его ограничить. Consuetudo praeter legem существует в нескольких видах.

Но к развитию его постановлено весьма много условий. Так, во-первых, consuetudo praeter legem получает обязательную силу при том условии, если он вводится всей христианской или поместной католической церковью или во-вторых, по крайней мере введен наиболее разумно и большей частью ее членов и, притом с прямой целью сделать его обязательным и в-третьих, если обычай продолжается не менее десяти лет. Таким образом, разумность – необходимое условие для признания consuetudo praeter legem. Самая же разумность в этом отношении понимается весьма своеобразно. Разумным обычаем церкви считается тот обычай, который не противоречит положительному писанному праву церкви, не противоречит каноническим законам церкви, не противоречит благолепию церкви и не нарушает дисциплины.

б) Consuetudo secundum legem есть обычай, согласный с существующим уже законом и являющийся дополнением его: так, например, положительное право требует поставлять в епископа неженатых, а обычай установился такой, чтобы поставлять епископов из монахов.

в) Consuetudo coutra legem, или legem contraria – обычай, противоречащий закону. Обычаи, противоречащие основным правилам церковного управления и жизни, не могут быть допущены в церковной практике.

Законодательная деятельность церкви, как третий общий источник права.

Церковь христианская, несомненно, имеет в себе силы для того, чтобы создать правила для устройства, управления и регулирования отношений, возникающих в жизни ее. Она, как и всякое для своеобразных целей существующее общество, имеет определенные цели, которые никаким другим учреждениям, помимо нее достигнуты быть не могут, тогда как достижение их признается необходимым и отдельными членами церкви, и всем обществом. Государственная власть, со своей стороны, не имеет поводов препятствовать деятельности церкви в этом отношении, а наоборот поощряет и охраняет ее. Преследуя намеченные цели, церковь организует союз своих членов в тех формах, в которых достижение желаемого представляется наиболее легким, и устанавливает условия, способы и порядок этого достижения.

Вся такого рода деятельность церкви и составляет содержание автономического законодательства ее.

Юридическое значение установленного таким образом порядка государственной властью, понимается неодинаково, ибо все установленное известным религиозным обществом, хотя и по взаимному соглашению членов ее, может и не получить признания со стороны государства, даже и в тех случаях, когда оно не имеет прямых поводов препятствовать осуществлению постановленного, другими словами, государственная власть иногда просто игнорирует порядок известного вероисповедного общества, относясь к нему весьма безразлично. Далее в некоторых случаях она принимает во внимание этот порядок и допускает его; таким образом получается понятие дозволенного общества. Государственная власть может предоставить церкви право творить новые нормы права при посредстве определенных органов, устанавливает объем этой законодательной деятельности и таким образом указывает рамки для содержания автономического законодательства церкви. Наконец, она вводит церковь в строй государственной жизни в таком виде, чтобы та составляла часть этой последней.

Необходимость предоставить церкви долю законодательной власти, особенно сильно выразилась при господстве теории о корпорации с публичными правами, когда государство предоставляет общинам власть регулировать в пределах закона, свои внутренние отношения и дела.

В церковной жизни мы встречаем нередко такие отношения, для регулирования которых не находится подчас ни закона, ни обычая и, которые возбуждают споры; в виду этого, они требуют скорейшего рассмотрения компетентной судебной властью, каковая принадлежит каждому вероисповедному обществу, как по самому назначению его, равно и по государственному законодательству.

Эта судебная власть не может отказываться от разрешения споров за неимением подходящих для данного случая письменных правил и законов, либо разрешения этого требует спокойствия церкви.

В церкви судебных инстанций существует несколько, и решение высшей из них признается окончательным. Раз состоявшееся по спорному вопросу решение служит примеров во всех последующих аналогичных случаях и приобретает таким образом значение нормы права⁸.

Правда, много встречается возражений против такого значения судебных решений, но тем не менее самый факт на лицо: многие правила вселенских соборов, усвоенные церковью в виде ном права, установлены в форме решений по различным спорным вопросам.

Четвертым общим источником права для всех вероисповедных обществ и для христианской церкви служит государственный закон.

Каждая страна, в которой существуют религиозные общества, организованные в правовом порядке, признавая эти общества своими частями, вместе с тем нормирует путем законодательства свои отношения к этим общественным союзам и их положение среди других общественных союзов и единиц.

Вот почему государственные законы страны составляет также общий источник права для всех вероисповеданий.

Основание того, почему государственные законы каждой страны служат источником церковного права для каждого религиозного общества, находящегося в пределах данного государства, заключается в том, что государство по самому своему назначению должно регулировать внешние отношения обществ, находящихся в его пределах с тех сторон, которыми они соприкасаются с государственной жизнью и управлением.

Не все, однако же, христианские церкви, как и иные вероисповедания, одинаково относятся к государственному закону, как источнику церковного права.

а) Православная церковь признает государственный закон источником в таких сторонах церковного права, которые относятся, так сказать к человеческой стороне ее устройства и управления и которые уже потому самому соприкасаются с государственным устройством. В случае же противоречия государственных законов истинам веры или существенным целям церкви, ее религиозной стороне, ее божественному назначению, церковь не противодействует силой; но считая себя обязанной слушаться более Бога, чем людей, может оказывать пассивное сопротивление, которое не исключает права членов церкви пользоваться всеми дозволенными средствами для разъяснения этого противоречия.

б) Римско-Католическая церковь в принципе не признает источником своего права государственный закон. Лишь такие государственные постановления могут быть обязательными для Римско-Католической церкви, которые изданы с согласия и утверждения папы.

Такое различие воззрений на государственный закон, как источник церковного права, вытекает из самых основных положений о значении папы и строя Римско-Католической церкви. По воззрениям католиков церковь основана была для того, чтобы устроить царство Божие на земле. Наместником Христа во главе этого царства был поставлен папа, который и должен быть единственным источником права для римской церкви.

в) Евангелическо-Лютеранская церковь с Лютера и до сих пор продолжает считать главным источником своего права государственный закон, в котором выражается церковно-общественное правовое сознание.

Впрочем, в новейшее время (с1870 г.) она стремится к такой постановке церковного права в отношении к государству, при которой бы она могла, в качестве признанного в государстве общества, иметь свои средства и свои самостоятельные органы к образованию самостоятельных законов, помимо вырабатываемых в области государственного законодательства, и таким образом могла бы отделить церковное законодательство от государственного.

Так, в Пруссии с 1874 г. положено прочное начало такого рода самостоятельности. Введено синодальное устройство, и уже сама церковь стала издавать законы. Но при всем этом немецкая церковь признает для себя обязательность государственных законов в точно таком же значении, как и по всем сторонам жизни и деятельности человека.

Затем последним источником церковного права нужно считать мнения ученых правоведов и юристов, деятельность которых является в толкованиях и исследованиях церковных законов и обычаев.

Все вероисповедания признают обязательность мнений ученых канонистов и юристов, хотя не в одинаковой степени. Признание за научными мнениями правоведов значения источников права в православной русской церкви доказывается тем, что она и до сих пор руководствуется толкованиями известнейших юристов греческой церкви – Вальсамона, Арменопула, Властара и др.

Необходимыми условиями для признания обязательности для церковного права мнений ученых правоведов, служит: 1) твердое основание их на положительных правилах и законах церкви или логически верный вывод из них; 2) признание важности их со стороны церковных установлений.

Кроме общих источников права церкви, указанных в этой главе, в каждом вероисповедании и в каждой отдельной церкви есть еще свои частные или особенные источники, имеющие свою особенную историю, рассмотрению которой и посвящается следующая глава.

В православной церкви кроме общих источников права, указанных в предыдущей главе, признаются в качестве источников: правила или постановления церковных соборов. Постановления вселенских и поместных соборов в православной церкви служат одним из важнейших законообразовательных источников церковного права.

а) Постановления Вселенских соборов. – Вселенскими соборами называется собрание пастырей церкви, по возможности из всех поместных церквей для разъяснения догматов веры и устройства церкви.

В постановлениях соборов выражается правовое сознание церкви, как общества, и разъясняется смысл ее божественного назначения.

Правила вселенских соборов обязательны для всех поместных церквей. Вселенские соборы созывались редко. по особенным нуждам всей вселенской церкви.

Вселенских соборов, признаваемых в качестве таковых как восточным, так и западным христианством, было семь, а именно: 1) Никейский собор 325 года, при Константине Великом, вызванный ересью Ария, который учил, что Сын Божий не равен Богу Отцу и не одной с ним природы, разрушая таким образом церковное учение о троичности Лиц Божества; 2) Константинопольский собор 381 г. при Феодосии Великом, по поводу ереси Македония, учившего о Духе Святом, как о существе сотворенном, не имеющем божественной природы, следовательно также направлявшегося против церковного догмата о триединстве Божием; 3) Ефесский собор 431 г. при Феодосии II, начавший собою ряд соборов, занимавшихся разрешением христологических вопросов, т. е. о лице Христа, именно против ереси Нестория, учившего о Христе, как о простом человеке; 4) Халкидонский собор 451 г. при Маркиане и Пульхерии, состоявшийся для осуждения монофизитской ереси и Евтихия, по учению которого в Христе человеческая природа поглощена божественной; 5) Константинопольский собор 553 г. при Юстиниане I, по поводу так называемых «трех глав», т. е. трех пунктов, касательно трех христианских епископов (Феодора Мопсуестского, Феодорита Кирского и Ивы Эдесского), которые на 3-м вселенском соборе заявили себя в большей или меньшей степени солидарными с воззрениями Нестория, но не были за то осуждены ни на третьем, ни на следующем четвертом вселенском соборе, вследствие чего в глазах многих подрывался авторитет халкидонского собора, чем в свою очередь пользовались в интересах своей партии и усиливая церковную смуту, осужденные халкидонским собором евтихиане; 6) Константинопольский собор 680 г. при Константине Погонате против монофелитов, которые в отличии от Евтихиан, как монофизитов, т. е. признававших в Христе одну только божественную природу (μόνη ϕύϭιϛ), допускали в Нем две природы, не настаивали на единстве воли (μόνον ϑεαημα); 7) Никейский собор 787 г. при императрице Ирине и сыне ее Константине для восстановления иконопочитания, отмененного иконоборцами.

б) Постановление Поместных соборов. – Значение правил ими установленных не одинаково. Поместными соборами называются собрания пастырей одной какой-нибудь местности или страны. Во многих местах поместные соборы собирались регулярно каждый год; но не все эти соборы издавали правила, а только некоторые из них, собиравшиеся по особым обстоятельствам. Правила поместных соборов первоначально имели значение только в тех церквах, пастырями которых они были поставлены. На так как поместные церкви держались большей частью предания вселенской церкви, то впоследствии правила поместных соборов были признаны обязательными для вселенской церкви. Это было сделано на шестом вселенском соборе. Так, Трулльский собор 692 г. в Константинополе (пр. 2) признал наравне ее постановлениями вселенских соборов правила семи поместных соборов⁹. Но кроме таких соборов в каждой поместной церкви частных соборов, на которых обыкновенно вырабатывается автономическое право церкви.

В православной церкви причислены к составу правил древней церкви правила девяти поместных соборов, созывавшихся в древней России до Петра I-го.

в) Руководственные правила и распоряжения отдельных терархов церкви, или иначе «отцов церкви», унаследовавших законодательную власть в церкви – являются третьим особенным источником права православной церкви.

Руководственные правила издавались в виде ответов статусов или канонических посланий, сначала имевших значение местного распоряжения. Но Трулльский собор (см. выше) усвоил некоторым из них значение правил обязательных наравне с правилами соборов, каковое значение они сохраняют и до сего времени.

Правила апостольские, соборные и отеческие, вообще правила древней церкви – были впоследствии помещены у нас в печатной кормчей. Но со временем эти правила в том виде, в каком помещены в кормчей, по краткости текста и по темноте перевода, перестали считаться удовлетворительными. Поэтому Св. Синод вскоре после своего учреждения счел нужным распорядиться о новом переводе правил по полному тексту и имел его у себя под руками, но в свет не издал. Только в 1839 г. вышел русский перевод этих правил с приложением греческого подлинника, под заглавием: «Книга правил Св. Апостолов, Св. соборов вселенских и поместных и св. отцов».

Затем правила, изданные иерархами для одной поместной церкви, иногда принимались за право и в других поместных церквах. Так, например, многие правила константинопольских патриархов, равно, как некоторых митрополитов или епископов и др. православных церквей перешли в законодательные сборники других церквей; в частности, в нашей церкви принято много таких правил.

г) Законодательная деятельность учреждений постоянных, заменивших в некоторых православных церквах церковные соборы, может быть указана четвертым особенным источником права православной церкви в России с того времени, когда созывание церковных соборов прекратилась¹⁰, законодательная власть церкви сосредоточилась в Синоде. И с этого времени синодальные указы являются главным источником права православной церкви. А с тех пор, как епископы и отдельные учреждения русской церкви получили некоторую самостоятельность в делах церковного законодательства, то еще источником права для церкви явились руководственные правила, издаваемые отдельными представителями власти церковной, имеющие своим содержанием и назначением установление разных сторон правовой церковной жизни на пространстве тех округов, которые вверены представителям этой власти. Сюда относятся, например, инструкции, издаваемые епархиальной властью для должностных лиц и учреждений, находящихся в пределах епархии и имеющих для последних значение источников права. Инструкции эти имеют своим назначением разъяснение того, как постановления поместной и вселенской церкви могут быть применяемы к местным условиям церковных округов. К этому роду законодательных памятников относятся уставы отдельных учреждений, уставы попечительств, братств, постановления съездов духовенства и т. д.

К особенным источникам права Римско-Католической церкви относятся: I. постановления или правила вселенских и провинциальных соборов; II. папская законодательная деятельность; III. епископские распоряжения начальников монашеских орденов.

I. Постановления или правила вселенских и провинциальных соборов. Постановления или правила имеют обязательную силу во всех странах, где находится Римско-Католическая церковь. В течении первых 9 веков христианства, западная церковь, в вопросе о значении вселенских соборов, держалась одинакового мнения с восточной, но после выделения ее из единства вселенской церкви воззрения западных правоведов изменились, и с периода средних веков появились относительно этого вопроса два мнения. Первое признает за вселенским собором авторитет, которому должны подчиняться все поместные церкви – ergo и папа, а второе, считая невозможным созвание вселенского собора без главы иерархии – папы, низводит его на степень экстраординарного совета при нем. Этот совет дает заключения и вырабатывает формулы правил, но вступление их в действие обусловлено непременно утверждением со стороны <…>¹¹ быть изменяемы.

Вселенских соборов Римско-Католическая церковь насчитывает не семь, а от 19 до 22-х. Последний из них был в 1869 году, – Ватиканский, создавший догмат о непогрешимости папы в делах веры¹².

Особенное значение имеют правила или декреты Тридентского собора (XVI в.), пересмотревшего и упорядочившего во многих пунктах дисциплину западной церкви.

Постановления поместных, провинциальных соборов, имели обязательную силу в пределах страны или провинции, но лишь настолько, насколько не противоречили общему церковному праву, а позднее – насколько они одобрены папой.

С возвышением папской власти законодательное значение поместных соборов падает, и наконец, они перестают существовать.

II. Папская законодательная деятельность – папские конституции. Они являются в форме булл, энциклик, бреве, декретов, решений, decesiones и т. п.

Буллы издаются в случаях наиболее важных: при установлении и разъяснении законов касательно церкви; при разрешении вопросов, предложенных епископами и т. п. Иногда они предназначаются для одной какой-нибудь местной католической церкви. Пишутся они на пергаменте; до последнего времени готическими буквами, теперь же принят латинский шрифт; снабжаются печатью с изображением на одной стороне Первоверховных апостолов Петра и Павла, а на другой – имени папы, занимающего св. престол, – и подписываются папой и кардиналами (bullae consistoriales) или одним папой (bullae non consistoriales). Значение тех и других одинаково. Содержание булл крайне разнообразно, в силу вступают они со времени издания их в Риме, а не со времени получения их лицами и учреждениями.

Энциклики суть род окружных посланий папы относительно учения католической веры или правового устройства церкви.

Бреве (brevae litterae) издаются в случаях менее важных. Они снабжаются малой печатью и подписываются кардиналом-секретарем.

Юридическое значение и обязательная сила папских конституций начинается с момента их издания. По воззрениям католиков, сила и значение конституции не зависит ни от какой иной власти, кроме папы. Между тем на практике, в большей части государств, обязательная сила папских булл и проч. подвергается ограничению.

В России до Петра Великого обязательная сила папских конституций совершенно не признавалась. При Екатерине Великой, с присоединением Белоруссии и Литвы, где к тому времени уже сложилась Римско-Католическая иерархия, начинают издаваться постановления относительно папских конституций. Некоторые из них не обнародываются, как, например, постановление об уничтожении ордена иезуитов. В 1868 году были изданы новые узаконения относительно юридического значения папских конституций.

По действующему праву определен следующий порядок обращения их в России (См. т. XI. ч. I., Св. Зак.). Запрещено обнародование папских конституций без ведома правительства. Обнародованное без этого условия, не имеет никакой юридической силы, кроме того, виновные подвергаются административной или уголовной каре, смотря по содержанию обнародованного. Всякий акт римского престола адресуется на имя Могилевского Архиепископа (он митрополит всех католических церквей в Империи и председатель Римско-Католической духовной коллегии) или заступающего его место, и им представляется в подлежащий департамент Министерства Внутренних дел (деп. Иностр. исповеданий). От Министерства зависит дать согласие на постановление Римской Курии или воспротивиться его обнародованию и тем наложить свое «veto». Точно также если и частное лицо имело бы надобность обратиться к папе или какому-либо учреждению при Ватикане, то оно обязано обратиться к местному епархиальному начальству. Затем, через митрополита ходатайство поступает в Римско-Католическую духовную коллегию и оттуда в Ватикан (См. т. XI. ч. Св. Зак.).

III. Епископские распоряжения и распоряжения начальников монашеских орденов. Они действительны только в пределах власти епископа или начальника ордена и притом постольку, поскольку не противоречат законам церкви и служат к их разъяснению.

Важным источником канонического права, в Римско-Католическом вероисповедании являются конкордаты.

Конкордатом называется законодательный акт, представляющий собой соглашение между римским папой и государственной властью какого-либо государства относительно подданных его Римско-Католического вероисповедания. Этот институт сложился историческим путем.

Первый конкордат (Вормский был заключен в 1122 году между Императором германским Генрихом V и папой Каллистом II по вопросу о замещении церковных должностей. В 1516 году заключен очень обширный конкордат между Львом Х и королем Франции, Франциском I-м. В 1753 г. – испанский. В общем правоведы насчитывают 7–8 конкордатов. Нынешний вид конкордатов сложился в XIX столетии. В 1801 году заключен конкордат между папой Пием VII и Наполеоном I, тогда еще первым консулом. По этому конкордату, имеющему значение и теперь, управление Римско-Католической церкви во Франции совершенно изменилось: старое историческое деление на епархии было уничтожено и согласовано с департаментами. Этот конкордат послужил образцом для составления их и между другими государствами.

Русское правительство два раза заключало конкордаты с папами в 1808 и 1848 г. г. относительно положения Римско-Католической церкви в пределах Империи. По конкордату, заключенному в 1848 г. с Пием IX, определялось число епархий в пределах России. В Привислянском крае они оставались в старом положении, только управление их было устроено применительно к разделению на губернии. Этот конкордат сам по себе в настоящее время имеет значение только как исторический памятник, но положения его сохранились в ныне действующем уставе Римско-Католической церкви (т. XI Св. Зак. Рос. Имп. часть I-ая).

Относительно юридической природы и значения конкордатов существуют три мнения.

а) Одно из них довольно распространенное придает конкордату значение международного договора. Мнение это основано на нескольких положениях. Первое из них, это признающее папу монархом. Однако и в прежнее время, когда под его властью находилась Церковная Область, он заключал конкордат не как правитель Папской Области, но как глава католичества, не относительно своих подданных и подданных другого государства, но только относительно лиц католического исповедания, живущих в государстве, с которым заключался конкордат. Следовательно, здесь нет отличительного признака международного договора разграничения интересов различных государств и заключается он не между полноправными субъектами.

Вторым положением, на котором основывают это мнение заключается в том, что папа признается главой церкви и что он в других государствах не может являться подданным и положение его равно положению главы государства. Эта мысль о главенстве папы основана не на юридическом принципе, а на принципе веры, обязательном, как таковой, только для лиц того-же вероисповедания и необязательном для лиц других вероисповедных обществ. В равном же положении находится и тибетский далай-лама, и католикос всех армян, однако они не являются субъектами международного права.

б) Второе мнение относительно конкордатов такое: конкордат – законодательный специальный акт, издаваемый папой относительно Римско-Католической церкви в пределах данного государства. Это привилегия папы, свободно даваемая им, как главой церкви, тому государству, которому дается конкордат. Это мнение развивается правоведами Римско-Католической церкви. Происхождение мнения о такой власти папы ведет свое начало со времени образования Священной Римской Империи Карлом Великим. Этот Император стремился создать всемирную монархию. При невозможности объединить светскую монархию силой, начинала развиваться мысль, что во главе должна стоять верховная власть и, что и сам Государь, как помазанник папы должен стоять ниже его и быть послушным его орудием. После смерти Карла Великого Святая Римская Империя распалась, но самая идея осталась, и с течением времени стали видеть в католичестве воплощение ее, а в папе ее представителя. Отсюда явилось сознание высокого положения папы относительно монархов, отсюда ведет начало и борьба за преобладание папской власти не только в делах духовных, но и светских. Папа получает титул «Наместника Христа». Стараются найти и документальное основание такого положения (Лжеисидоровы декреталии).

Таким образом, по воззрениям римских каноников, только признание папы дает силу конкордату; в его власти признать или не признать конкордат. Конкордаты имеют только тогда значение, когда папа дает на это буллу. Обнародование его в государстве не имеет никакого юридического значения. Конкордат – папский законодательный акт. Воля, лежащая в основе этого акта, – единолична. От папы же зависит продлить действие конкордата. Однако при нынешнем развитии государственного начала такое определение силы действия конкордата невозможно. Установилось мнение, что государству принадлежит вся полнота власти, и без согласия верховной власти ничто не может иметь силы.

Доказательством того, что конкордат без признания правительства не имеет силы, может служить следующий исторический факт: русское правительство, два раза заключив конкордаты с папами в 1818 и 1848 г. о положении Римско-Католической церкви в пределах Империи, в настоящее время отменило оба конкордата.

в) Третье мнение самое справедливое. – Конкордат есть закон государства относительно его подданных католического вероисповедания, составленный по предварительному соглашению правительства с Римской Курией. Обращаясь к нему, мы видим, что и практика оправдывает такое определение. Что это есть чисто государственный акт, без согласия Верховной власти, не имеющий никакого значения, видно и из того, что в конституционных государствах даже при условии согласия Государя, этот акт приобретает силу только после согласия палат. Были примеры, что нижняя палата утверждала подобного рода законопроект, верхняя противилась и конкордат не получал силы.

Существуют видоизменения этих трех изложенных мнений, но они не представляют ничего существенного.

В России, кроме того, источником канонического права служит Устав Римско-Католической церкви (XI т. Св. Зак. Р. И. и прод.), куда вошли многие положения конкордата 1848г.

Для евангелическо-лютеранской церкви источниками права служат:

Символические книги, в которых изложено отличительное вероучение этой церкви. Они содержат в себе символы: 1) Заимствованные из Римско-Католической церкви – апостольский, никейский, со вставкой Filioque и афанасьевский; 2) Составленные ими самими: Аугсбургсоке исповедание (1530 г.), Апология его (1531 г.); Шмалькальденские члены (1551 г.); Большой и малый катехизис Лютера (1528 и 1529) и образец согласия (Formulae concordiae). В них изложены основания вероучения и до некоторой степени нравоучения лютеранской церкви. Отношение этих книг к праву такое же, как и вообще Св. Писания – государственные законы. В России таким источником права служит Устав Евангелическо-Лютеранской церкви (XI г. Св. Зак. Р. И.) и некоторые другие узаконения; 3) Определения, постановления или инструкции консисторий генеральной и особенно окружных; 4) Наконец, определения и постановления Синода, одобренные правительством.

Государственное законодательство России относительно евангелическо-лютеранской церкви, в постепенном своем развитии, тесно связано с историей протестантизма в России, где отдельные общины стали образовываться уже с 16 века, в виду свободного доступа туда лицам нового вероисповедания, гонимым на родине. Еще Борис Годунов и его ближайшие преемники стали приглашать на службу за жалованье иностранцев различных вероисповеданий, а при Петре I для этой цели посылались заграницу даже особые комиссии, благодаря чему вскоре образовались целые общины. С присоединением Прибалтийского края в состав России вошли сложные учреждения евангелическо-лютеранской церкви в виде 12 консисториальных округов. Первоначально для руководства им Петр оставил положения шведского права, которое уже привилось там, распространяя круг действия своего по мере того, как земли эти присоединились к Швеции. Но эта то постепенность присоединения отразилась и на внутреннем устройстве и характере деятельности отдельных консисторий, которые сохраняли некоторые отличные друг от друга черты, вследствие чего ни в том, ни в другом не было единства, и нередко возникали серьезные споры по духовным делам. Для разрешения всех подобного рода неудобств и недоумений, и развития, и утверждения правового порядка, был учрежден вскоре отдел при Юстиц-Коллегии, затем выделившийся в самостоятельную Коллегию Эстляндских и Лифляндских дел; она должна была ведать духовные дела лютеранской церкви, издавать по этим предметам новые законы и разъяснять существующие. С учреждением министерства предметы ведения этой коллегии были отнесены к компетенции Министерства Юстиции, хотя, по существу своему, более подходят под ведение Министерства Внутр Дел или Народного Просвещения, или же самостоятельного министерства Духовных Дел, каковое действительно было учреждено в 1817 г., но существовало только до 1824 г. В настоящее время для управления духовными делами инославных исповеданий существует особый департамент в составе Мин. Внутр. Дел. – Разность отдельных консисториальных округов замечена была еще Коллегией и тогда-же создана была необходимость собрания всех законов, относ. до лютер. церкви для установления единства в деятельности различных учреждений, сия мысль эта приведена в исполнение лишь в первой половине настоящего столетия, внесением в XI том Свода Законов особого устава св.-лют. церкви.

Для Евангелическо-Реформатской церкви символических книг, которые бы пользовались общим призванием не существует. Источниками права в этой церкви служат законы и правила или постановления Синодов, утвержденные правительством. Устав Реформатского общества изложен в XI т. Св. Зак. Р. И. вместе с уставом Ев.-Лютеранской церкви.

Довольно значительная часть прежней Великой Армении находится во власти России. Духовный глава всех армян – католикос живет также в пределах России. Вот почему изучение духовного быта армянской церкви особенно интересно для нас. Некогда это было очень могущественное государство. Цивилизация армянская насчитывает не одно тысячелетие. Память о прежнем величии и по сие время живо в армянах и теперь даже можно заметить сепаратистские движения. Центром единства, естественно, считается духовный глава их – католикос.

Обращаясь к источникам этой церкви, следует указать: 1) Постановления первых 3-х вселенских соборов, признаваемых и православной церковью; 2) правила поместных соборов 4-го века, принятые в состав законодательства вселенской церкви на 6-ом вселенском соборе; 3) правила некоторых др. вселенских соборов, признаваемых православной церковью, хотя к соучастию на них с 5-го века арм. грегорианская церковь не высылала своих представителей, довольствуясь своими поместными соборами, с деятельностью коих мы встречаемся даже в XV веке. Сюда же причисляются и послания патр.-католикоса; 4) извлечения из государственного законодательства греко-римской империи относительно церкви. Сборники таких узаконений переведены на язык еще в первых 10 вв. христианства. До сих пор содержание их не подвергнуто ученому анализу, а между тем значение их велико, так как постановления их сильно внедрились в жизнь армян; 5) постановления и решения католикоса и находящегося при нем эчмиадзинского синода, обязательные как для русских армян, так и для живущих вне России; 6) устав армяно-грегорианской церкви и другие правительственные узаконения относительно армян, обязательные только в пределах России; 7) узаконения относительно русского православного духовенства, распространяющиеся и на армянское.

Надо заметить, что в соответствующих русских законоположениях всего лучше выразился быт армян. Так что турецкие армяне, имеющие с 1879 г. свою духовную конституцию, в большинстве случаев следуют русскому юридическому порядку в церковных вопросах.