Детские и отроческие годы в Силиврии
Святой Нектарий (в миру Анастасий Кефала́с) родился во вторник 1 октября 1846 года в городе Силиврии (Восточная Фракия). В возрасте трех месяцев (15 января 1847) младенец был крещен с именем Анастасий, которое в его роду носил и дядя по отцу.
Отец будущего святителя, Димос9 Кефалас (около 1805 г. рождения), был моряком. Брат-близнец Димоса, Анастасий Кефалас, получил отличное по тем временам образование. Известно, что он окончил Главную народную школу в Константинополе (когда там преподавал знаменитый Николай Логадис) и считался человеком выдающейся учености. В Силиврии Анастасий-старший долгое время занимал должность учителя и старосты.
Согласно семейному преданию, род Кефаласов переселился в Силиврию из Эпира. Родственник святого по материнской линии, митрополит Софроний Стамулис, вспоминает: «По отцу владыка Нектарий происходил из Эпира, о чем и сам он, когда был директором Ризарийской семинарии, рассказывал при мне одному преподавателю. “Думаю, – прибавил тогда митрополит, – что какого-то моего предка-эпирота10 привезли в Силиврию в корзине”». Надо заметить, что многие эпироты, убегая от турецкого гнета или просто от разорения и нищеты (особенно во времена тамошнего наместника Али-паши), покидали родную землю и искали лучшей доли на Ионических островах, в Константинополе и других местах, в том числе (по примеру предков просветителя греческого народа Георгия Геннадиоса) в Силиврии. О других Кефаласах известно, что они переселились на Керкиру и Кефаллинию. Из предков святого по отцу лучше других известен Янис Кефалас, уроженец Превезы и участник антитурецкого восстания 1821 года.
Мать святителя, Василика Балу11, в девичестве Триандафилиду, была уроженкой Силиврии и принадлежала к семье, многие представители которой выделялись образованностью. Об этом говорит ее родство со Стамулисами и то, что ее брат Александр Триандафилидис руководил одно время школой при подворье Иерусалимского Патриархата в Константинополе.
По свидетельству другого ее знаменитого земляка, ученого и сенатора Мильтиада Стамулиса (1876–1962), «семья Кефаласов, если говорить о духовных и нравственных достоинствах, – одна из лучших в Силиврии».
Заключив брак в 1830-е годы, Димос и Балу Кефалас имели впоследствии, кроме Анастасия, еще шестерых детей: трех сыновей – Димитрия, Григория и Хараламбоса и трех дочерей – Смарагду, Севасту и Мариору12. Смарагда, выйдя замуж за Елевферия Ставридиса, сына местного филантропа, родила двух сыновей: Аристотеля и Софокла13.
Выстроенный около 1840 года, дом Д. Кефаласа располагался на пересечении улиц Табанлиджезми и Пак. В 1976 году он был снесен, а на его месте появилось новое многоквартирное здание14. В Эгинском монастыре хранится камень от бывшего дома, привезенный туда 31 августа 1988 года15.
Силиврия16, где Анастасий провел первые четырнадцать лет жизни, в избытке наделила его добронравием, благочестием и прочими качествами, которые так пригодились ему в последующих испытаниях. Этот небольшой, тихий и уютный городок с прекрасным видом на Мраморное море играл выдающуюся роль в античную и византийскую эпоху, а впоследствии, уже под турецким владычеством, был известен верностью местных жителей православной вере. Не случайно архиепископ Силиврии Филофей (1365–1367) называл ее «славной», а силиврийцев – «мужами благородными и добродетельными».
О процветании города в древности говорят уцелевшие фрагменты крепости и другие археологические памятники, а письменные источники среди знаменитых его сынов называют Геродика, учителя Гиппократа.
В византийский период силиврийцы гордились тем, что их город – место подвигов мученика Агафоника17 и хранитель чудотворных его мощей, равно как и мощей преподобной Ксении18. Здесь же некоторое время после разорения Константинополя крестоносцами в 1204 году хранились и мощи преподобномученицы Евфимии. С XIII века Силиврия особенно прославилась чудотворной иконой Божией Матери Мегалохары (Многоблагодатной), или Силиврийской, находившейся в кафедральном храме Рождества Богородицы.
По одному преданию, эта икона была перенесена в Силиврию из константинопольской Святой Софии, по другому – достигла здешних берегов невредимой после крушения корабля «франков», увозившего ее вместе с другими святынями и сокровищами на Запад. Лицевая сторона образа, написанная, по преданию, святым евангелистом Лукой, представляет Матерь Божию восседающей на престоле и держащей в объятиях Богомладенца Христа; на оборотной же стороне, ныне практически неразличимой, было изображено пресвятое Ее Рождество.
Вот как писал о Мегалохаре в 1768 году Кесарий Дапондес:
«В Силиврию прихожу, взираю на Всесвятую,
чудесами дивную,
И на святой Ксении мощи, что стоят пред Нею,
словно рабыня пред Госпожой».
В настоящее время чудотворный образ Пресвятой Богородицы вместе с главой мученика Агафоника и мощами преподобной Ксении19 находятся в городе Кавале, где они выставлены для поклонения в кафедральном храме Святого Иоанна Предтечи.
До изгнания греческого населения Силиврии (октябрь 1922)20 ежегодно в праздник Рождества Богородицы (8 сентября) начиналось и празднование Силиврийской иконе, длившееся в течение месяца. Для участия в нем прибывали тысячи паломников со всей Фракии (и, конечно, из Константинополя) – пеших, конных и на всех видах морского транспорта, украшенного греческими флагами. В этот день за праздничным вечерним богослужением следовало всенощное бдение с Божественной литургией, которую совершал митрополит «богоспасаемой» митрополии Силиврийской. Источники повествуют о нескончаемом потоке верующих, приходивших с намерением «войти в радость» силиврийцев, и о множестве чудес и исцелений, совершенных Всесвятой в это время. На целый месяц город принимал праздничный облик: лавки и кофейни украшались лавровыми ветвями, флажками и цветной бумагой.
Достоверно известно, что один из списков Панагии, наряду с другими иконами, прославился чудотворениями при различных обстоятельствах, и особенно во время морского сражения при Наварине (8 октября 1827). Николай Спилиадис (1785–1867), участник освободительного восстания 1821 года и автор известных «Воспоминаний» (опубликованы в 1857), сообщает, что в ночь накануне сражения турки и египетские арабы в надежде на благоприятный ветер с суши подожгли свои старые суда, чтобы направить их на флот христиан и вызвать пожар. Между тем ночью установился полный штиль и сделалось необычайно светло. Утром 8 октября моряки русской эскадры заметили в море чей-то силуэт, быстро приближавшийся к ним по волнам. Когда выяснилось, что это – изображение Богоматери, икону благоговейно подняли на борт и поместили в походный иконостас. Надписание «Панагия Силистрисса» навело русских моряков на мысль, что кто-то из христиан (насильно мобилизованных в турецко-египетский флот) вверил икону морским волнам, желая избавить ее от огненной гибели.
О благочестии силиврийцев говорит также обилие в тех местах церквей и святых источников. Предание византийской эпохи насчитывает здесь свыше сорока храмов (из которых к 1669 году действовало лишь четырнадцать), частью сохранивших прежнее наименование и местоположение, в том числе во имя Спаса Христа, Всесвятой (четыре храма), великомученика Георгия (древнейший), мученика Агафоника, святителя Спиридона (кладбищенский, с фресками), великомученика Пантелеимона, священномученика Елевферия, святых Апостолов, святых Ксении21, Феодосии22, Параскевы, Софии и другие. Отметим, что из сохранившихся в Восточной Фракии святых источников четыре были освящены в честь мученицы Кириакии. К настоящему времени ни один из названных храмов, увы, не сохранился, и лишь на окраинах Силиврии кое-где видны руины крошечных церковок23.
Святитель Нектарий на всю жизнь сохранил трогательную любовь к своей малой родине и ее святыням. Кроме вседневных молитв к Пречистой, обычных для каждого православного, он постоянно совершал коленопреклоненное моление перед келейным образом Панагии Силиврийской (работы иконописцев из святогорского братства Даниилеев). Глубоко знаменательно и то, что инокини возрожденной им Свято-Троицкой обители на острове Эгина (Хрисафения24, Ксения, Феодосия, Кириакия, Евфимия, Агафоника и другие) получили в постриге имена святых, особо почитаемых в Силиврии и ее окрестностях.
Кроме верности Православию, тамошних греков отличало глубокое национальное чувство. Среди них твердо держалось предание о перенесении и захоронении в Спасовом монастыре близ Силиврии останков императора Василия II Болгаробойцы при Михаиле Палеологе. Явные признаки силиврийского происхождения имеет и рукопись XV века, содержащая песнопение в честь Палеолога, которое исполнялось там до сравнительно позднего времени.
О национальном самосознании силиврийцев говорит и успешная деятельность в этом обширном регионе, в непосредственной близости от турецкой столицы, видного борца за греческую независимость Костаса Игнатоглу, а также их забота о храмах, школах и других учреждениях, поддерживающих это чувство. Поддерживалось оно и обычаем давать детям в крещении древнегреческие имена, такие как Александр, Алкивиад, Аристарх, Аристид, Аристовул, Аристодем, Аристомен, Аристотель, Архелай, Демокрит, Демосфен, Эльпиника, Евагор, Евфибул, Геракл (Ираклий), Фемистокл, Фукидид, Фрасибул, Кимон, Клеовул, Леонид, Мильтиад, Ксантиппа, Одиссей, Гомер, Пифагор, Софокл, Тимолеон и другие. Подобные имена встречаются и в роду Кефаласов.
Влияние семьи, где Анастасий был окружен нежной заботой и любовью, сформировало в нем подлинно благочестивое устроение души, твердые нравственные устои и крепкое национальное самосознание. А пример ученых дядьев по отцу и матери, Анастасия Кефаласа и Александра Триандафилидиса, с детских лет привил ему любовь к знанию. Первичное образование в объеме начальной и неполной средней школы он получил в родном городе, но, поскольку семья была многочадной и отнюдь не богатой, продолжение его казалось делом несбыточным. О том, как рано проявилась у святого тяга к учению и желание послужить своими познаниями миру, рассказывает первый его биограф афонский монах Авимелех Бонакис: «Уже в пятилетнем возрасте, заучивая с благочестивой матерью 50-й псалом Давидов “Помилуй мя, Боже...” и дойдя до стиха “Научу беззаконныя путем Твоим”, он без конца повторял его, как бы испрашивая помощи Божией в дальнейшем учении и давая обет впоследствии учить других. В семь лет он покупал бумагу и сшивал ее в тетради, а на вопросы матери отвечал, что хочет сделать книгу и записывать туда “божественные слова”. А когда приходил в храм и внимал Священному Писанию, то запоминал слышанное так отчетливо, что мог без труда пересказать дома. Устраивал он и домашний “амвон”, на который восходил собственной персоной, подражая проповеднику. Это, как и многое другое, явно указывало на духовное преуспеяние в будущем».
И впоследствии благодать и необоримая воля Божия не дали втуне пропасть благому стремлению Анастасия, приведя его, хотя и далеко не юным, в университетскую аудиторию.
* * *
Имя «Димос» – производное (по крайней мере в семье Кефалас) от «Демосфен», что видно из метрической записи о смерти брата святителя Нектария – Хараламбоса, где отцом его указан Демосфен Кефалас, – С.Д.
Далее неподписанные примечания принадлежат автору книги; примечания, обозначенные Перев., сделаны переводчиком; примечания, подписанные Ред., подготовлены редактором данного издания. В основном же тексте в квадратные скобки заключены вставки переводчика. – Ред.
Эпирот – уроженец Эпира, исторической области на западе Балканского полуострова (ныне территория Албании и северо-западной Греции). – Ред.
Под этим именем фигурирует она и в посвящении святителя к его книге «Рассуждение о бессмертии души и о церковном поминовении усопших». У биографов святителя здесь наблюдаются расхождения. Так, один из них называет ее Василика́, другой – Мария. «Балу» считают женским вариантом имени Баласис, которое встречается в документах XVII в. (его носил, в частности, знаменитый духовный композитор того времени Валасис, или Баласис).
Как явствует из посвящения книги святого Нектария «Рассуждение о бессмертии души и о церковном поминовении усопших» памяти «любвеобильных родителей Димоса и Балу и... дорогих братьев и сестер моих Димитрия, Григория, Смарагды, Севасты и Мариоры», к моменту ее публикации (1901) ушли из жизни не только его родители, но и все братья и сестры, кроме Хараламбоса (умер 7 июля 1920 года, за 4 месяца до кончины святителя).
Елевферий Ставридис после безвременной кончины жены вступил во второй брак, от которого имел трех сыновей и дочь. Старший сын его – впоследствии митрополит Иерисский и Святой Горы Сократ († 1945).
Судя по фотографиям, дом был двухэтажный, с черепичной кровлей и большими окнами на каждой стороне. Известно, что каменные стены высокого первого этажа достигали в толщину 80 см; верхний этаж – по обычаю тех времен и мест деревянный – выступал над нижним примерно на 1 м, что увеличивало его жилую площадь. Парадный вход располагался на восточной стене, со стороны ул. Крытого источника (по-турецки «Табанлиджезми сокаки»), и прямо над ним нависал балкон треугольной залы с тремя окнами (дававшими почти панорамный обзор). Всего на обоих этажах размещалось шесть жилых и несколько подсобных комнат. Войдя в парадную дверь, можно было сразу спуститься в полуподвал с комнатой для стирки и запасным выходом на южную сторону (на ул. Пак сокаки), где был разбит небольшой сад. По местному преданию, последним греком, занимавшим дом, был Аристотель Ставридис, а первым турком (с 1924) – беженец из Греции Мехмет Кизылтан, при котором строение сильно обветшало.
Д. Кефалас выстроил впоследствии (на деньги из неразделенной с братом Анастасием части отцовского наследства) второй дом (ул. Табанлиджезми, 40) у старой крепостной стены возле церкви Святой Ксении. Позже он был также снесен, и на его месте появился многоквартирный дом Анастасия Стамулиса.
Другой вариант – Силимврия; по-турецки – Силиври. Название города традиционно связывалось с именем мегарского колониста Сила, прибывшего сюда около 675 г. до P. X. Император Аркадий (395–408 по P. X.) переименовал его в честь своей супруги Евдоксии в Евдоксиуполь.
Святой мученик Агафоник пострадал в 290 г. по P. X. в Пахии Аммийской, к западу от Силиврии. Память его празднуется 22 августа.
Преподобная Ксения Римская подвизалась в середине V в. в Миласе (Малая Азия). Память ее празднуется 24 января.
До катастрофы 1922 г. часть святых мощей была передана жителям Миласы. В настоящее время она хранится в беженском храме Преподобной Ксении, что в Никее Пирейской. Другая часть после изгнания греков из Малой Азии попала в храм (также беженский) Преподобной Ксении в Фессалонике.
По переписи, после Балканских войн в Силиврии насчитывалось примерно 7 тыс. жителей: 2,5 тыс. греков, 2,5 тыс. турок, 1 тыс. евреев и 1 тыс. армян. В городе насчитывалось тогда три православных священника, в чьи обязанности входило совершение треб и других священнодействий в домах членов греческой общины, и за каждым из них была закреплена треть домов. По словам греческого историка И. Мангриотиса, «в марте – апреле 1914 г. фанатизм турок вспыхнул с небывалой силой. Терроризированные христиане не решались появляться на улице, поскольку те жаждали выместить на них все свои военные неудачи и поражения от болгар. <...> Врываясь на кладбища, турки опрокидывали кресты с намерением осквернить их». После обмена населением в окрестностях Силиврии поселились мусульмане из Македонии, преимущественно из Дойраны, многие из которых были тайными христианами, то есть потомками греков, насильно обращенных в ислам. Даже сегодня в соседних с Силиврией селениях Фанари (Фенер), Хараци и Цандо можно встретить грекоязычных жителей. Турки из других регионов нередко называют нынешних силиврийцев «гяурами» (неверными), поскольку греки Эллады для тех – и поныне «соотечественники». Автор этих строк с огромным волнением выслушал внушающий доверие рассказ местного уроженца и родственника некоторых «тайных христиан» о том, как эти последние приходят иногда помолиться в разоренные храмы, а в пасхальную ночь прикрепляют к их стенам свечи. Кто-то с гордостью сообщил рассказчику, что слышал тогда же в храме звук незримых шагов.
По свидетельству местных историков-краеведов, церковь Святой Ксении находилась «в Яре и обрушилась, подмытая морем».
Церковь Святой Феодосии находилась на некотором расстоянии от дома святого Нектария, на пути к Яре.
Большая их часть запустела после разорения мусульманами и вследствие насильственной исламизации некогда процветавшего христианского населения. Характерна судьба дивного храма в честь Пресвятой Богородицы, который был сооружен архонтом [высшим должностным лицом – Ред.] селения Фанари близ Силиврии и уничтожен в 1942 г. после подстрекательских призывов школьного учителя-турка: «Постыдитесь! Турецкое селение без мечети, зато с тремя церквами!». Ha его месте, в самом центре селения, отуреченные в большинстве своем жители возвели мечеть с деревянной кровлей (недавно сгоревшую). Другой храм меньших размеров снесен под строительство жилого дома; третий, у сельского кладбища, впервые в истории края был выкуплен семьей «патриотов» и таким образом спасен от уничтожения. Церковь в честь святой Параскевы ранее процветавшего греческого селения Эпиваты (ныне Селим-паша) используется теперь под склад.
В честь иконы Божией Матери Хрисафитиссы, празднование которой установлено в понедельник 2-й седмицы по Пасхе (см.: Мелинос М. Я говорил со святым Нектарием. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1995. Стр. 148). Этим именем была наречена малолетняя послушница, впоследствии монахиня, Димитрула Каламаки.