Внешкольные попечения

Заведуя Ризарионом, Нектарий Пентапольский, помимо воспитательно-образовательной сферы, подвизался с разрешения и прямого поощрения митрополита Афинского на литургическом, проповедническом и благотворительном поприщах за стенами семинарии.

За богослужением в храмах Афинской митрополии (включавшей тогда собственно Афины, Пирей и весь ном Аттика¹⁹⁴) он часто произносил проповеди, собиравшие множество верующих. По словам столичной газеты, «проповеди его в Афинах и Пирее были церковным событием как для прихода, так и для всех, кто стекался туда с отдаленных окраин». Устраивал он и пастырские беседы для приходских клириков, которые посещались ими с величайшим интересом. Все деньги, полученные без всякой просьбы с его стороны за службы, как и пожертвованные лично ему митрополитом Афинским, владыка употреблял на помощь (всегда тайную) нуждающимся семинаристам и другим беднякам. Остальное шло на издание книг (большую часть которых он сам же безвозмездно раздавал), а позже – на содержание эгинских монахинь с их неимущими родителями и восстановление Свято-Троицкого монастыря. Многие, кого облагодетельствовал святой, вспоминали о его поразительной заботе и внимании. Директорский кабинет Ризариона стал местом, где получали помощь все просители. И вот примеры, как он сплошь и рядом отдавал последнее.

Однажды в самом начале месяца к владыке пришел совершенно незнакомый человек и попросил 25 драхм для уплаты по векселю. Святой выдал эту сумму – все, чем сам тогда располагал, и в ответ на протесты Костаса Саккопулоса велел не отчаиваться, ибо «Бог все устроит». В тот же день митрополит Афинский пригласил Высокопреосвященного директора совершить венчание с пожеланием, чтобы пели семинаристы. Вознаграждение составило 120 драхм (пятикратно превысив пожертвование просителю) и пришлось как нельзя более кстати самому директору и некоторым воспитанникам.

В другой раз, после воскресной литургии в храме Богоматери Хризоспилиотиссы (улица Эолу, 60), владыка Нектарий, заметив на одном из сослуживших ему иереев ветхую рясу, тут же в алтаре обменял ее на свою.

Один выписавшийся из больницы бедняк попросил у него денег на лекарство. Не имея в тот момент ни гроша, Пентаполец отдал ему только что полученную в подарок пару белья, велел продать и воспользоваться выручкой. А между тем известны случаи, когда у него не оставалось лишней смены белья и он поневоле сидел в своей спальне, ожидая, пока будет выстирана и высушена единственная. Из писем владыки мы знаем, что у него не было запасной мантии, а зачастую и денег на билет до Эгины. О том, как вникал он в нужды жителей Лифиса (Хиос), мы в своем месте¹⁹⁵ уже говорили.

За воротами семинарии он появлялся как простой иерей, без всякого сопровождения и даже без панагии. Однажды монах Никодим из Кавсокаливийского скита, что на Святой Горе, встретил владыку неподалеку от Ризариона, и тот обратился к нему с афонским приветствием: «Евлоги́те!»¹⁹⁶, многим в ту пору уже неизвестным. Отец Никодим был удивлен, после чего состоялся следующий диалог:

– Откуда знаете «Евлоги́те!», отец?

– Да ведь и я монах, старче.

– Но вы, похоже, в сане. Где служите?

– Здесь, у Святого Георгия в Ризарионе.

– Тогда вы, наверное, митрополит Пентапольский – он там, я знаю, за иерея. Отчего не носите знак сана?

– Посреди нас, старче, посреди нас да будет Христос – вот что важно. А внешнее не так уж необходимо, – кротко ответил смиренный иерарх.

О том, как много сделано святым Нектарием для христианского просвещения, говорят следующие факты. Будучи постоянным членом силлога¹⁹⁷ «Анапласис»¹⁹⁸, он преподавал (разумеется, бесплатно) в учрежденных под его эгидой светских школах и публиковал статьи в одноименном журнале. Владыка принимал самое деятельное участие и в трудах православного общества «Три Святителя», которое избрало его в мае 1906 года почетным своим членом. Этому обществу он пожертвовал 50 экземпляров своих книг, что по тем временам составляло чрезвычайно щедрый дар. Есть сведения и о других, в основном книжных его пожертвованиях – например, Музею христианских древностей. Он был постоянным членом еще двух силлогов – Историко-этнографического и Поощрения церковного искусства (общее собрание которого в октябре 1905 года избрало его членом правления, что подтверждает диплом, вывешенный на стене эгинской кельи Пентапольца). Еще раньше, в 1895 году, митрополит Нектарий стал председателем эпитропии (комиссии) по сбору пожертвований для погорельцев города Синопа. Казначеем той же эпитропии был Мильтиад Иорданопулос, один из учредителей и директоров Афинского банка и к тому же земляк святого и духовно близкий ему человек.

К Нектарию Пентапольскому обращались многие благочестивые жители Афин и Пирея, желавшие обсудить с ним самые разные вопросы, облегчить душу исповедью, предложить помощь в трудах... Основываясь на письмах святого Нектария и прочих свидетельствах, назовем лишь немногих из них: писателя Александра Мораитидиса и его жену Василику (впоследствии монахиня Афанасия), врача Константина Явопулоса (брата монахини, впоследствии игумении Свято-Троицкого монастыря на Эгине Нектарии), в чьем доме (№ 58 по улице Афинас) святой останавливался прежде, когда сильно бедствовал; супругов Хараламбоса и Екатерину Матфопулосов, Яниса Стефаноса, субсидировавшего издание его книги «Набросок о человеке», супругов Карвунисов, Фокиона Вамваса, Николая Папаиоанну, супругов Георгия и Елену Зервулакосов, Цириготиса, И. Ботасиса, Дзолотаса, Ирину Димитриади, Поликсену Дамаску, Софию Орину, Василиаду, сестер Ольгу и Елену Просаленди, супругов Трифона и Евтихию Хорасов, Георгия и Мариго Вакоянисов... Вообще же, судя по перечню подписавшихся на его книги, у святого Нектария были почитатели во всем эллинском мире – и в свободной, и в порабощенной его частях.