Толкование на Апостол из послания Апостола Павла к Евреям, читаемый в неделю пред Рождеством Христовым (Евр.11:9–10)

В начале мира почивши Бог « в день седмый от всех дел Своих » (Быт.2:2), предозначил тем день Субботний, то есть, праздник, и узаконил оный праздновать, когда на горе Синайской дал закон сей (Исх.20:8), чтобы преставши люди от всякого телесного делания обратились всесовершенно к Божественным делам добродетели. Душеполезно же есть поистине учреждение Богоносных Отцев касательно праздников; они установили предпразднства и попразднства: предпразднства, чтобы пред праздником покаянием и исповеданием изготовлялись мы праздновать с чистою душою и сердцем, а попразднства, чтобы и по празднике приносили славословие преблагому Творцу и Спасителю нашему, сподобившему нас праздновать Боголепно. Пoелику убо настоящий день есть воскресный пред праздником Рождества Христова, который считается предпразднственным сего великого и спасительного праздника, то установили читать ныне Евангелие, содержащее в себе родословие по плоти Иисуса Христа и послание Павла, описывающее дивные дела праведных до Христа бывших, и особливо преславного Праотца Его, то есть, Патриарха Авраама, и все сии праведные веровали, что имеющий придти Христос есть Сын Божий и Спаситель мира, особливо же Авраам, который « и виде день Господень, и возрадовася » (Ин.8:56). Сей веры его доказательство представляя, Божественный Апостол говорит:

Евр.11:9. Братия, верою прииде Авраам на землю обетования, якоже на чужду, в кровы вселися со Исааком и Иаковом, снаследниками обетования тогожде.

Земля обетования, то есть, земля, которую обещал Бог Аврааму, в собственном смысле есть Палестина, называемая земля Ханаанская, на которой обитали тогда Хананеи, а в иносказательном смысле есть небесный Иерусалим, Божественная слава и блаженство. Скиния же есть палатка подвижная, устроенная из кож или каких тканей: а сие « прииде Авраам в землю обетования, якоже на чужду, в кровы вселися со Исааком и Иаковом », два наводит сомнения: первое сомнение возникает из двадесять пятой главы Бытия, в коей видно, что Иаков родился по смерти Авраама, как же он жил вместе с Иаковом в земле обетования? Но таковое сомнение решится легко, ежели рассмотрим лета жизни Авраама и лето жизни Иакова: ибо Авраам жил « сто седмьдесять пять лет: и он бе ста лет, егда роди Исаака. Исаак же бе шестидесяти лет, егда роди Иакова » (Быт.25:7:26, 21:5). Из сего явствует, что Иаков родился за пятьнадесять лет до смерти Авраама. Хотя же в помянутой главе повествуется, что Иаков родился по смерти Авраама, но не говорится, что как умер Авраам, тогда родился Иаков. По чему никакого здесь нет противоречия. А второе сомнение рождается от самых обещаний Божиих. Пoелику Бог в ясном изречении обещал Аврааму, говоря: « Всю землю, юже ты видиши, тебе дам ю и семени твоему во веки. Востав пройди землю в долготу ея и в широту, яко тебе дам ю и семени твоему во век » (Быт.13:15:17). Как же всесильный и неложнейший Бог обещал ему землю обетования, а он жил в оной как пришлец и странник, поселяясь в палатках, и не только он, но и семя его, то есть Исаак и Иаков снаследники тойже земли? Как по таковом обещании « не даде ему наследия в ней, ниже стопы ногу »? (Деян.7:5; Быт.15:13) Конечно потомки Аврамовы бывши в порабощении в Египте четыреста лет, как вышли оттуда, то овладели землею обетованною, но сие обетование их не было вечное, как обещал Бог, сказав: « тебе дам ю и семени твоему во веки »: временное оно было: ибо Веспасиан и Тит совершенно истребили оную землю. Богонаученный Павел разрешил сие великое сомнение, изъявив, что яже о Аврааме суть иносказуема, то есть имеют другой смысл, кроме смысла буквального (Гал.4:24). Почему земля обетования чувственная означала другую землю, умственную и небесную, то есть горний Иерусалим. Сию-то землю обещал Бог Аврааму и духовным его чадам, сию и сам он, и духовные его чада наследовать будут в век века. Земля Палестинская была образ и знаменование оной. Почему Апостол сказал: « верою прииде Авраам на землю обетования, якоже на чужду », то есть как пришлец и чуждый жил в земле обетования, веруя, что как сам он, так и все семя его наследят небесный Иерусалим. Подтверждают сию мысль сии Апостольские слова:

Евр.11:10. Ждаше бо основания имущаго града, емуже Художник и Содетель Бог.

Слышишь ли, почему Авраам жил как пришелец и странник в земле обетования? Потому что надеялся, говорит, и ожидал достигнуть града того, который имеет основания, который устроен и созижден Богом. Ежели посмотришь на черты сего града, то увидишь, что оный не есть вещественный, но духовный и небесный. Первая черта сего града суть основания, вторая Божественное оного устроение и созиждение. Какой же град земной не имеет оснований? Никакой. Из сего явствует, что Апостол сказал то: « основания имущаго града », дабы показать твердость и непременность града оного. Всякий град земной пременяется и разрушается: град же оный состоит непременяемым и неразрушаемым. Земные грады устрояют и созидают руки человеческие: сей же град устроила и создала десница Бога вышнего. Сей убо есть град оный, который по откровению видел наперсный Иоанн: « и показа ми », говорит, « град великий, святый Иерусалим нисходящь с небесе от Бога » (Апок.21:10). « И стена града имеяше оснований дванадесять, и на них имен дванадесять Апостолов Агнчих » (Апок.21:14). Сей град есть Церковь первородных « на небесех написанных » (Евр.12:23), Церковь спасаемых торжествующая. Пoелику часть оной Церкви есть Церковь Христова на земли воюемая, и никогда не упраздняемая, посему сказал, что видел оный град « низходящ с небесе от Бога »: сей убо град, коего прообразованием была чувственная земля обетования, обещал и дал Бог Аврааму, и чадом его по духу. Ожидая же Авраам наследовать град сей, жил между тем на чувственной земле обетования, как на чуждой земле, обитавши в скиниях со Исааком и Иаковом снаследниками того же небесного града. После сего, то есть, предложив слово о Аврааме, описывает всехвальный Апостол в чтенном ныне послании преславные деяния праведных. Пoелику же оные истолкованы в другом месте (В неделю всех Святых), то оставя толковать их, приступим к нравственному наставлению.

Братие, « елика бо преднаписана бышa, в наше наказание преднаписашася » (Рим.15:4). Поистине жизнь Патриарха Авраама, между прочим в Священном Писании содержащимся, есть учение просвещающее ум, есть наставление путеводствующее к добродетели произволение наше. Житию сего мужа удивлялись и даже доныне удивляются не только Иудеи, происходящие по плоти от рода его, и Христиане из язычников уверовавшие во Христа Бога, приявшего от семени его плоть, но похвалами увенчали его и самые по всему чуждые Ему, то есть, идолопоклонники и неверные (Смот. Иосиф. Книга 1, гл. 8. древн.). Целые книги могут написать мудрые люди в похвалу веры, любви, надежды, мудрости, великодушия, правоты, послушания, милосердия, и прочих сего дивного мужа добродетелей и великих действий. Но я ни намерения, ни силы ни имею, чтобы говорить о сем жительствовании его; но пoелику многажды удивлялся, видя, что провел он все время жизни своей в скиниях, и жил в обещанной ему от Бога земле как пришлец, и как в чуждой земли пребывающий, то о сем только хочу говорить, потому что сей пример может отвлечь ум наш от пристрастия и приверженности к земным вещам.

Авраам был сын идолопоклонника Фарры, почему и Лаван, племянник его, поклонялся идолам похищенным дочерью его Рахилью. Известно же, колико пеклись идолопоклонники о чувственных и земных вещах, и колико старались о приобретении не только движимых, но и недвижимых стяжаний. Авраам от таковых родителей родившийся и воспитанный, кроме села Хеврон, которое купил он, чтобы погребсти там Сарру (Быт.23:20), ни дома не построил, ни виноградов не насадил, ни земли не купил, « ниже стопы ногу » стяжал (Деян.7:5), но жил во все время жития своего в скиниях, то есть в подвижных и бедных шатрах. Какая же была причина сего необычайного дела? Неужели не имел Авраам способа, чтобы купить недвижимые стяжания? Но он имел движимое богатство многое: « Авраам же бяше богат зело скоты и сребром и златом » (Быт.13:2). Не был ли излишен ему дом, потому что не имел он многих живущих с ним? Но хотя бы один он был, потребно было иметь ему дом для безопасности и спокойствия своего. Притом же он не жил один, но имел при себе многих домочадцев; ибо когда ополчился на брань, чтобы освободить Лота, тогда нашлось у него домочадцев триста осмнадесять (Быт.14:14). Не думал ли он, кто весьма малое время будет жить в оной земле, но Бог, коему он веровал, обещал ему, что земля оная определена была не только для него, но и для семени его вечно: « яко всю землю, юже ты видиши, тебе дам ю и семени твоему во веки » (Быт.13:15). По какой убо причине жил Авраам в земле обетования как чуждый и пришлец, и как человек, который вскоре имел вытти оттуда, человеки любостяжательные и лихоимцы, кои умножаете домы ваши и стараетесь праведно и неправедно приумножить поля, виноградные сады и прочие ваша стяжания, что скажете, слыша, что Авраам ниже « стопы ногу » стяжал в земле, от Бога ему данной? (Деян.7:5) Можете ли вы уразуметь, по какой причине сделал сие Авраам? Вы пoелику мудрствуете земная, то может быть почитаете, что дело Авраамово есть безрассудное: но Павел, который не мудрствовал земная, но небесная, познал и изъявил причину дела сего, сказав: « ждаше бо основания имущаго града, емуже художник и содетель Бог » (Евр.11:10). Вот причина! Познал Богопросвещенный Авраам, что « не имамы зде пребывающаго града, но грядущаго взыскуем » (Евр.13:14): уразумел временность земных вещей и вечность небесных, и удостоверился, что никакая вещь мирская не имеет оснований твердых и непоколебимых, но все вещи, и самые то есть кажущиеся неподвижными и непоколебимыми, движутся, пременяются и разрушаются. Имел же он, блаженный, всегда пред очами преставление от сей временной и чуждой земли к некончаемому нашему отечеству. Почему как рассудительный и мудрый, пригвоздив ум и сердце свое к небесному Иерусалиму, оного ждал и для оного подвизался, нимало не помышляя о земных стяжаниях.

Сей пример научает нас, что бывает причиною душевной нашей погибели. Мы, бедные, имеем очи наши и умственные и телесные пригвожденны долу к земле, и никогда не возводим оных горе к небу; никогда не размышляем о истинных и вечных благах небесного нашего отечества, но всегда смотрим на суетные и маловременные вещи сея земли, на которой в изгнании находимся: забываем, что мы смертны и временны, но жизнь проводим так, как бы бессмертны были и вечны здесь на земле. Пoелику же душа и сердце наше преданы сим тленным и временным вещам, посему мы живем на сей земле как бы не имели души нетленной, и как бы не ожидала нас смерть и суд, и воздаяние. Отсюда происходит горячайшее и ненасытимое желание наслаждаться земными временными благами: а таковое пламенное желание низвергает нас во глубины неправды и беззакония. Вот и погибель души нашей!

Многоблагоутробный Бог в Божественном Писании повседневно проповедует, что временна жизнь наша. « Человек », говорит, « яко трава дние его, яко цвет сельный тако отцветет » (Пс.102:15): проповедует повседневно ничтожность мирских вещей: « суета », говорит, « суетствий, всяческая суета » (Еккл.1:2). Но мы, затыкая уши как аспид глухой и заграждающий уши свои (Пс.57:5), нимало не слышим гласа премилосердого Бога. Чувства телесные уверяют нас, что мы пришлецы в сей земле, и что по смерти нимало не пользуют нам земные стяжания: пожинает смерть и младых и старых, и крепких и немощных, и всякий возраст и чин, и самых ни часа не живших младенцев. Видишь еще ясно пред очами своими, что одевают в погребальную одежду и того, который одевался в виссон и порфиру. Видишь, что по смерти погребают на трех или четырех локтях земли и того, который жил в высоких и пространных палатах. Ежели же откроешь гробы, не увидишь там никакого различия ни между богатым и бедным, ни между мудрым и неученым, ни между чиновным и простолюдином, ни между господином и рабом, ни между царем и солдатом. Увидишь, что все суть равны, все то есть, суть кости нагие, прах, пепел и зловоние. Но мы видя не видим, и слыша не слышим, слепыми и глухими нарочно делаясь. Ни впечатление чувственное, ни глас Божий не убеждают нас в том, что мы временны, что смерть нас ожидает, что никакой пользы не приносят нам по смерти оные мира сего вещи, для которых столько мы трудились и столько подвизались во все время жизни нашей. Что убо есть сие? Безрассудность есть или бесчувственность?

« Подобно есть », сказал Господь, « Царствие небесное человеку купцу, ищущу добрых бисерей: иже обрет един многоценен бисер, шед продаде вся, елика имяше, и купи его » (Мф.13:45–46). Какое имеет значение сия притча? Она означаешь, что все время жизни нашей есть как время купеческого торжища: купец отправляется на торговое сборище для того, чтобы приобресть деньги: Христианин обретается в жизни сей для того, чтобы совершив добродетель получить Царствие небесное. Все купеческое торжище несколько дней продолжается, и потом перестает: вся жизнь человека есть маловременна, и потом получает конец. Сколь убо глуп и бесчувствен тот купец, который пришедши на торговое сборище, ни продает, ни покупает, но строит палаты, насаждает виноградники, и возделывает оную землю, которую по нескольких днях оставляет и возвращается в свое отечество: гораздо глупее и бесчувственнее тот Христианин, который в течение жизни своей нимало не печется о том, чтобы продать, то есть, чтобы устранить от себя плотские свои похоти, и купить драгоценный бисер, то есть, приобресть Иисуса Христа, но день и ночь старается о стяжании тех вещей, кои по малом времени оставляет и отходит в вечное отечество. Но почему сей гораздо глупее и бесчувственнее оного? Потому что, во-первых, число дней купеческого торжища имеет некоторый счет, хотя малейший во днях жизни купца, а число дней временной жизни Христианина никакого счета ни сравнения не имеет с бесконечным числом дней вечной жизни, хотя бы он жил Мафусаиловы годы: во-вторых, купец возвращается опять, ежели хочет, в место то, где оное купеческое торжище, и получает прибыль от трудов своих, хотя же и не возвратится, чрез поверенных получает плод тамошних своих стяжаний, а Христианин по смерти не может возвратиться в мир, ни поверенных поставить, чтобы плоды трудов его собрали: в-третьих, купец вознерадевший о торговом своем деле лишается прибытка тленного и временного, а Христианин не пекшийся о делах добродетели лишается вечного Царствия: в-четвертых, купец ежели не торговал на торжище настоящего года, то торгует на торжище следующего года; а Христианин ежели не будет торговать во время жизни сея, то другой жизни для торговли не имеет уже, ибо будущая жизнь не есть жизнь подвигов добродетели, но воздаяния по делам.

И так Христиане, « доколе тяжкосердии? Вскую любите суету и ищете лжи? » (Пс.4:3) Для чего ходите « яко не мудри, а не яко премудри »? (Еф.5:15) Для чего бываете несмысленни, не « разумевающе, что есть воля Господня »? (Еф.5:17) Для чего не бываете « мудри яко змия, и цели яко голубие »? (Мф.10:16) Какой благоразумный человек променивает вещь бессмертную и вечную на тленную и однодневную? Однако же таковой промен мы делаем повседневно. Господь наш учит и проповедует, что нимало не пользует нам весь мир, ежели потеряем душу нашу, и что нет в мире вещи достойной того, чтобы на нее променять душу: « Кая бо польза человеку, аще мир весь приобрящет, душу же свою отщетит? Или что даст человек измену за душу свою? » (Мф.16:26) Мы же несмысленные без всякой осмотрительности предаем душу за временные мира сего блага. В коликие грехи низвергаются, кои победившись похотию к богатству стараются о стяжании оного: « а хотящии богатитися », говорит Божественный Апостол, « впадают в искушение и сеть, и в похоти многи несмысленны и вреждающия, яже погружают человеки во всегубительство и погибель » (1Тим.6:9). Заметьте вы сие слово, « в похоти многи несмысленны и вреждающия », а я вам открою безумие прилепившихся к земным благам. Владыка всяческих и Господь светлою и славною проповедью Своею призывает всех к наслаждению уготованным от Него Царствием для них: « грядите », говорит, « яко уже готова суть вся » (Лк.14:17). Оставьте мирские попечения, в коих погружена душа ваша, и грядите ко Мне через покаяние и делание добродетелей. « Готова суть вся », радость неизреченная, свет невечерний, слава вечная, блаженство бессмертное, всевысочайшего Бога желаний наслаждение некончаемое. Грядите, все сие для вас готово. Что мы ответствуем на сие Владычнее призвание? Все мы отрицаемся, предлагая различные отговорки. Один говорит, что купил землю, и мне нужно пойти посмотреть ее: « село купих, и имам нужду изыти и видети е: молютися, имей мя отречена » (Лк.14:18): другой ответствует, что купил пять пар волов, и идет испытать их: « супруг волов купих пять, и гряду искусити их, молю тя, имей мя отречена » (Лк.14:19). Иной еще в ответ говорит, что женился, и потому не может придти к наслаждению уготованных ему благ: « жену поях, и сего ради не могу приити » (Лк.14:20). О заблуждение сатанинское, о безумие несказанное! Ежели бы кто из земных царей призывал тебя к себе, чтобы постановить тебя наследником царствования своего, сказал ли бы ты, что не хочешь придти, потому что нужно тебе видеть землю свою, или испытать волов своих? Или сказал ли бы ты ему, что не можешь быть царем, потому что имеешь жену? Не земной царь, но небесный Царь царствующих, Бог, Творец и Зиждитель всей видимой и невидимой твари приглашает тебя придти к Нему, чтобы постановить тебя наследником нетленного и вечного Своего Царствия, а ты отрицаешься и уклоняешься, представляя препятствием к тому село свое, волов и жену свою? Что сего несмысленнее и безумнее? За село кратковременное, за пять пар ничтожных волов, за жену подлежащую тлению пренебрегаешь ты Царствие некончаемое? Что сего безумнее и нечувствительнее?

Заметь же, что сие, – село, пять пар волов, и жена – означают оные вещи, коими мы извиняясь уклоняемся от повиновения повелениям Божиим: село означает мир, ибо село есть мир, как сказал Господь (Мф.13:38); пять пар волов – пять чувств, ибо через них входит смерть души (Иер.9:21), чрез них искушает нас сатана, преобразуясь в Ангела светла (2Кор.11:14); жена же известно, что означает плотские похоти. А от сих трех предметов проистекают все извинения во грехе: один когда не творит воли Божией, извиняется в том, говоря, что прельстил его мир, другой, что победили его искушения диавола, а иной, что подстрекнуло его воспаление плоти.

Но как могу я, скажешь ты, не пещись о земных вещах? Имею дом, жену и чад, как же могу воспитывать их и управлять ими, ежели не буду иметь земных приобретений? Почему принужден бываю пещись о стяжании оных. А какой закон повелевает тебе, чтобы ты сложив руки сидел праздным, и оставил всякое попечение о управлении и благоустройстве дома твоего? Никакой. Слыши, что повелевает Господь: « ищите же прежде Царствия Божия и правды его, и сия вся приложатся вам » (Мф.6:33). Первое, говорит, и самое главное попечение твое да будет о снискании Царствия Божия, и о делании правды, то есть, всякой добродетели. Когда же сие есть первое и главное попечение твое, тогда не пренебрегаешь ты заповеди Божией, чтобы приобресть злато и сребро, тогда ни сироту не притесняешь, чтобы распространить границы села твоего, ни вдовице не вредишь, чтобы увеличить виноград твой, ни соседа не обижаешь, чтобы приумножить дом твой: тогда ни на беззаконие не пускаешься, ни греха соделать не хочешь, чтобы тем приумножить имение твое: печешься тогда о управлении и благосостоянии жены твоей, чад и дому твоего, но печешься с правдою, а не с неправдою, с истиною и простотою, а не с ложью и обманом, с мерою и с рассуждением, а не безмерно и безрассудно, предпочитая земные стяжания небесным благам. Когда же сие делаешь, тогда Бог управляет попечение твое, благословляет труды твои, и не только дает тебе небесные блага, но прилагает тебе и земные: « и сия вся приложатся вам ». Слыши же и еще нечто вящее.

Божественный Апостол Павел, хотя за « уметы » вменял все мирские вещи (Флп.3:8), но сопричислил и поставил в добродетелях воспитание чад, и доброе смотрение и попечение о своем доме. Ибо о избрании жены вдовицы сказал: « в делех добрых свидетельствуема, аще чада воспитала есть, аще странныя прият, аще святых нозе умы, аще скорбным помощь подаде, аще всякому делу благу последовала есть » (1Тим.5:10). Касательно же того, кто должны быть Диаконы Церкви, таковой закон положил. « Диакони да бывают единыя жены мужи, чада добре правяще и своя домы » (1Тим.3:12). Добродетель убо есть попечение о воспитании чад и добром домоправлении. Ежели же ты, желая воспитать чад твоих и управить дом твой, забыв притом совершенно заповеди Божии, обманываешь, лжесвидетельствуешь, похищаешь чуждые вещи, обижаешь ближнего твоего, и делаешь всякой другой грех, тогда добродетель чадовоспитания обращается в порок, и благое дело, каково есть доброе правление домом, пременяется в беззаконие: делаешь ты тогда дела глупые и безрассудные, пoелику предпочитаешь дом свой душе твоей, и твари Творцу твоему, и доставляешь не пользу, но вред величайший чадам своим, научая их примером своим делам греховным, и собирая дому своему гнев Божий, и казнь, коею наказует Бог всех делающих беззаконие.

Но какой есть целительный сей нашей глупости или бесчувственности бальзам? Как мы можем отвратить желание наше от суетных мира сего вещей, и никогда ни почему не предпочитать оных небесным? Ежели пригвоздим ум свой к небу, ежели будем помышлять всегда о нетленных и вечных благах блаженного отечества нашего, и веровать и надеяться несомненно, что получим оные блага, ежели ничего не будем предпочитать любви Божией, таковая вера и надежда удостоверяет нас в том, что мы живем в мире как странники и пришлецы, ничего из земных вещей не предпочитающие воли Божией. Подтверждает сие пример Авраама, чтенный ныне в послании Богопроповедника Павла. « Верою », говорит, « прииде Авраам на землю обетования, якоже на чужду, в кровы вселися со Исааком и Иаковом, снаследникома обетования тогожде » (Евр.11:9). Слышишь ли? Жил, говорит, Авраам в своей земле как пришлец, и как живущий в чуждой земле. Поселился в шатрах с Исааком и Иаковом, наследниками той же земли. Но какой бальзам исцелил пристрастие плотское и немощь чувств его? Какая сила обратила желание его от земных к небесным? Как мог он совершить сие великое дело? Вера и надежда суть бальзам оный и сила: они показали сей способ. « Ждаше бо основания имущаго града, емуже художник и содетель Бог » (Евр.11:10).

« Да хвалит тя искренний », сказал премудрый Соломон, « а не твоя уста, чуждый, а не твои устне » (Притч.27:2). Премудр поистине таковой совет: ибо кто когда верит словам, какие сам о себе кто говорит, словам того, кто сам себя хвалит? Когда мы слышим, что о себе кто говорит, то весьма сомневаемся в истине таковых слов, и подозреваем, что оные суть похвальба ложная и тщетная. Ежели кто свидетельствует сам о себе, никак мы не уверяемся, что истинны суть свидетельства его: « аще Аз свидетельствую о Мне, свидетельство Мое несть истинно », сказал Господь (Ин.5:31). Однако всеславный Павел без всякого остережения, паче же с великим дерзновением, откровенным лицем свидетельствует о себе в похвалу свою, и надеется, что слышащие веруют тому, что он о себе проповедует. Я, говорит, не принял, ни научился Евангелию, от человека, но Сам Иисус Христос чрез откровение изъявил мне то, чему я вас учил. « Сказую вам благовествование благовещенное от Мене, яко несть по человеку. Ни бо аз от человека приях е, ниже научихся, но явлением Иисус Христовым » (Гал.1:11–12). Сие есть великая похвала: ибо сим представил он себя равночестным Пророку Моисею, который непосредственно лицем к лицу говорил с невидимым Богом, и от Него научился Закону. Бог, говорит, который от чрева матери моей предопределил меня к тому, чтобы я проповедал Его язычникам, и призвал меня благодатию Своею, Той мне открыл единородного Своего Сына. « Бог избравый мя от чрева матери моея, и призвавый благодатию Своею явити Сына Своего во мне, да благовествую Его во языцех » (Гал.1:15–16). Другая сия есть похвала предыдущей гораздо высшая: сею похвалою показал он себя оправданным и прославленным. Ибо по учению его, Бог « ихже предустави, тех и призва: а ихже призва, сих и оправда: а ихже оправда, сих и прослави » (Рим.8:30). Видишь, до чего он возвел и возвысил себя!

Сомнительно кажется сие и неимоверно. Таковый человек, каков был Павел, просвещенный от Бога, наученный совершенному смиренномудрию примером кроткого и смиренного сердцем, смирившего Себя до рабиего зрака, похваляет и превозносит себя, надеясь, что таковыми похвалами может обратить людей от заблуждения и спасти их души. Но почему сомневаемся мы о Павле? И Пророки проповедали слово Божие, сказуя о своих видениях, кои были хвалою и прославлением их. Не сказал ли Давид: « клятся Господь Давиду истиною, и не отвержется ея: от плода чрева твоего посажду на престоле твоем »? (Пс.131:11) Не провозгласил ли Исаия: « видех Господа седяща на престоле высоце и превознесенне, и исполнь дом славы Его »? (Ис.6:1) Иеремия известил, что Бог говорил с ним, и сказал ему: « прежде неже мне создати тя во чреве, познах тя, и прежде неже изыти тебе из ложесн, освятих тя, Пророка во языки поставих тя » (Иер.1:5). Иезекииль написал: « и отверзошася небеса, и видех видения Божия » (Иез.1:1). Даниил написал: « и се муж Гавриил, егоже видех в видении моем в начале, парящь: и прикоснеся мне, аки в час жертвы вечерния » (Дан.9:21). То же мы читаем и в книгах прочих Пророков. Сам также наперсник Иисуса Христа и Евангелист Иоанн, известно, что похвалил себя, описав то, что Бог ему открыл. Сии примеры приумножают, а не разрешают сомнение: ибо мы сомневаемся и об оных, как они дерзнули сказать то, что было к похвале их, как и Павел сказал, и почему они надеялись, как и сей, что мир поверит их словам.

Многие суть причины, разрешающие сие сомнение, первая причина: того мы называем самохвалом, о самом себе в похвалу что-либо говорящим, который похваляет себя для того, чтобы прославиться от людей. Пророки же и Апостолы говорили то, что заключало в себе хвалы их, не для того, чтобы хвалить им себя, и почитаемым быть от людей, но чтобы проповедать дела Божии, и исправить нравы людей, почему не были они самохвалы самим себе в похвалу нечто говорящие, но проповедники Бога и нравоучители. Вторая: они одни как достойные видели видения и откровения, почему, ежели бы они не писали и не возвещали об оных, то никто бы не знал, что Бог открыл им то, что они проповедывали. Третья: они для того посланы были от Бога, чтобы научить тому, что явил им Бог. « Кого послю », сказал Господь к Исаию, « и кто пойдет к людем сим, и рекох: се аз есмь, посли мя » (Ис.6:8). « Стани », сказал к Иеремию, « во дворе дому Господня, и проповеждь всем Иудеом, и всем входящим кланятися в дом Господень, вся словеса, яже завещах тебе проповедати им, не уйми словесе » (Иер.26:2). К Иезекиилю же, « послю тя Аз », сказал, « к дому Израилеву » (Иез.2:3). Посему и Захария говорил: « и уразумеете, яко Господь Вседержитель посла мя » (Зах.2:9). Равно и Павла послал Господь, сказав: « иди, яко Аз во языки далече послю тя » (Деян.22:21). Наперсному же Иоанну прямо сказал Господь, чтобы написал откровенное ему. « Яже видиши, напиши в книгу. Напиши, яже видел еси, и яже суть, и имже подобает быти по сем » (Апок.1:11:19). Имея убо нужду святые оные люди исполнить верно долг послания своего, возвестили и написали видения сии и откровения. Слово же их довольным имело себе свидетельством дела их. Непорочность и чистота жития, свет целомудрия, сияние любви, всякие добродетели молниеобразная благодать, и совершаемые ими преестественные чудеса не были ли достоверными свидетелями, подтверждающими истину слов их? « Дела, яже Аз творю », говорил Спаситель мира, « о имени Отца Моего, та свидетельствуют о Мне. Аще и Мне не веруете, делом веруйте » (Ин.10:25:38). Дела утверждают слова. Свидетельство дел при помощи благодати убедило сердца тех, кои были достойны, уверовать тому, чему они учат, что и означает сие Евангельское слово: « Господу поспешествующу и слово утверждающу последствующими знаменьми » (Мк.16:20).

Замечаю я в чтенных ныне словах и другое слово, о котором можно сомневаться. Павел в послании своем воспоминая Галатам о преподанном от него Евангельском учении говорит, что оно не есть человеческое. « Сказую вам благовествование благовещенное от Мене, яко несть по человеку » (Гал.1:11). А сие, «несть по человеку», значит то, что оно не есть по склонностям и расположениям, по нравам и законам человеческим, и следственно не есть угодно им и благоприятно. Но о небесный учителю! Для чего ты таким образом охлаждаешь сердца учеников твоих, говоря, что учение твое «несть по человеку»? Не веси ли, что человекам человеческое угодно, а что свыше человека, то им не угодно? Не видишь ли, что говоря о благовествовании твоем, что оно не по человеку, тем подтверждаешь, что оно неудобоприемлемо людям? Проповедуешь людям идолопоклонным, кои служили плотским страстям и обращены были совершенно к исполнению телесных пожеланий и похотей; чего убо надеешься от них, когда услышат они из уст твоих, что благовествование твое несть по человеку? И что иное быть может от них, разве отвращение от Евангельских твоих слов и пренебрежение? Для чего не говоришь к ним, что Евангелие просвещает ум, украшает нравы, делает благополучными людей, но в самом начале послания твоего пишешь, что учишь ты тому, что свыше человека? « Сказую вам благовествование благовещенное от Мене, яко несть по человеку » (Гал.1:11). Досточудное нечто содержат в себе, возлюбленная моя братия, и сии Апостольские словеса: почему надлежит нам обратиться к исследованию и сих. И не подивитесь слыша, что паки о том же мы говорим, хотя в другом месте то и прочее, что в чтенном ныне послании содержится, истолковано было (Недел. 20). Ибо как земля, питающая тело плодами своими, чем рачительнее возделывается, тем множайший плод приносит: так и слово Божие, питающее душу нашу Божественною Своею силою, чем более с благоговением исследывается, тем множае просвещает и пользует.

Благовествование Павла, без всякого противоречия есть благовествование самого Иисуса Христа. Како убо благовествование Христово, то есть учение Его, не есть по человеку? Для какой иной цели пришел Сын Божий в мир, разве да научив истинной вере и святой жизни спасет уверовавших в Него? « Аз на сие родихся », сказал он, « и на сие приидох в мир, да свидетельствую истину » (Ин.18:37). « Не приидох бо, да сужду мирови, но да спасу мир » (Ин.12:47). Ежели убо Христос учил тому, что неудобоприемлемо людям, то всуе пришел он в мир: а сие невозможно. Какого убо человека разумел Павел, когда сказал, что благовествование его несть по человеку? Представляет он человека в двух состояниях: в состоянии праведности, в котором были двое первосозданных в раю, доколе хранили Божию заповедь, и в состоянии греха, в которое вошли как они, так и весь происходящий от них род, по преступлении Божия заповеди. Пoелику же по падении первосозданных умилосердившись Бог к роду человеческому, послал Сына своего в мир, да возобновит их, и возведет в древнее достоинство, то есть, в первое состояние праведности, посему Божественный Павел находящегося в состоянии греха назвал ветхим человеком, а возобновившегося Иисус Христом и достигшего до состояния праведности новым. Слыши, сколь ясно говорит о сих двух человеках Апостол Божий. « Отложити вам », говорит, « по первому житию, ветхаго человека, тлеющаго в похотех прелестных: и облещися в новаго человека, созданнаго по Богу в правде и в преподобии истины » (Еф.4:22:24). Заметь же, что новый человек, возобновившийся от Господа Иисуса, обретается в естественном его состоянии, то есть в состоянии оном, в котором создан от Бога, а ветхий в состоянии противоестественном, то есть, в состоянии естества растленного грехом, и что нового человека естество есть как оное Адама бывшее до греха, а ветхого как естество Адама ставшее по соделании греха.

Когда убо слышишь Павла, глаголющего, что благовествование его не есть по человеку, разумей здесь ветхого человека, тлеющего в похотях обольстительных: пoелику оному человеку не нравится то, чему учит Евангелие, для него неудобоприемлемы Евангельские учения, он восстает против Евангельских повелений, обвиняет оные как тяжкие и трудные, и силится показать, что оные невозможны. Я, говорит ветхий человек, хочу и желаю быть богатым: Евангелие же учит нищете: « всяк от вас, иже не отречется всего своего имения, не может быти Мой ученик » (Лк.14:33). Я хочу первенств: Евангелие же проповедует, что кто хочет первенств, тот должен стать рабом: « и иже аще хощет в вас быти первый, буди вам раб » (Мф.20:27). Я горю желанием, чтобы исполнить похотение плоти: Евангелие же во первых возбраняет быть действию, говоря: « не прелюбы сотвориши »(Мф.19:18): потом возбраняет быть и похотению, говоря: « всяк, иже воззрит на жену ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем » (Мф.5:28). Я устремляюсь как лев лютейший к тому, чтобы поглотить врага моего, Евангелие же вопиет: « Аз же глаголю вам, любите враги ваша » (Мф.5:44). Одним словом, чего я ни хочу, говорит ветхий человек, чего я ни желаю усильно, все возбраняют мне законы Евангелия. Когда же он слышит сие: « аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет. Иже бо аще хощет душу свою спасти, погубит ю: а иже погубит душу свою Мене ради, обрящет ю » (Мф.16:24–25): – тогда вопиет: « жестоко есть слово сие, кто может его послушати? » (Ин.6:60) Отвращается от Евангелия и впадает в неверие, как оные ученики Христовы, оставившие Его и отшедшие вспять. Ветхий человек есть человек плотский. Евангелие проповедует учение духовное, плотский же человек не приемлет ничего духовного: « душевен человек не приемлет яже Духа Божия: юродство бо ему есть, и не может разумети, зане духовне востязуется » (1Кор.2:14). Посему законы Евангельские кажутся ему не по человеку, но свыше силы человеческой.

Но по преступлении прародительском все мы, скажешь ты, находимся в состоянии ветхого человека, все облечены в ветхого человека, тлеющего в похотях обольстительных, всем « прилежит помышление прилежно на злая от юности » (Быт.8:21). Что убо? Неужели всем кажется Евангелие свыше человека? Неужели все неудобны к принятию учения его? Нет, не все. Мы видим бесчисленные тьмы людей, кои приняли Евангельские поучения, и запечатлели веру во Христа – иные исповеданием даже до смерти и излиянием своей крови, а другие усилиями и трудами подвижническими: видим же и ныне многих со всяким тщанием хранящих то, чему учит святое Евангелие.

Поистине все мы имеем свойства, страсти и похоти ветхого человека, и доколе оный действует в нас, дотоле законоположение Евангельское кажется нам тяжким, трудным и неудобоприемлемым. Но пoелику, хотя от похотей льстивных помрачается ум и изнемогает произволение, однако остается в уме естественная сила рассудка, а в произволении свобода избирать добро: посему когда человек имеет малую некую наклонность к добру, тогда благодать пострадавшего за нас Иисуса Христа, и сила животворящей Его крови, излиянной на кресте за спасение наше, рассевает мрак страстей ветхого человека, и прогоняет происшедшую от оных немощь в произволении. Просвещаясь же человек светом таковой благодати, и укрепляясь таковою силою, возобновляется приемля познание истины, то есть, теплую во Христа веру: а вера сия упраздняет державу похотей ветхого человека, и дает господствовать и властвовать новому: она возобновляет в нас правоту и преподобие истины, кои насаждены в нас Богом во время создания нашего: ибо « сия есть победа, победившая мир, вера наша » (1Ин.5:4). Тогда возобновленному и соделавшемуся новым человеком Евангельское законоположение не кажется уздою жестокою, ни тяжестию несносною, но игом благим и бременем легким, как сказал Господь (Мф.11:30). Тогда познает он, как Петр, что словеса Господни суть « глаголы живота вечнаго » (Ин.6:63); и поет, как Давид: « судьбы Господни истинны, оправданны вкупе: вожделенны паче злата и камене честна многа, и слаждша паче меда и сота » (Пс.18:10–11). Когда же слышит он толкование оных, тогда согревается сердце его от любви Божия, как сердце Луки и Клеопы, когда Господь Иисус говорил им на пути и толковал им Писания (Лк.24:32).

Виждь в Закхее и ветхого человека слабости, и нового благодатию Божиею совершившиеся дела: он от похотей льстивых тлея, был старшим из мытарей, и многое богатство собрал праведно и неправедно: но « искаше видети Иисуса, кто есть »: пoелику же мал будучи возрастом, « не можаше видети Его » (Лк.19:3) по причине множества народа, окружавшего Его, то « предитек возлезе на ягодичину, да видит Его, яко хотяше мимо ея проити » (Лк.19:4). Что есть сие? Не иное что, как малое некое любопытство к познанию добра, и малое некое расположение к благочестию. Когда же достиг Иисус до места, где была смоковница, воззрев и видев его, сказал: « Закхее, потщався слези: днесь бо в дому твоем подобает Ми быти » (Лк.19:5). Сими словами просветила его благодать Божия: услышал Закхей, что Иисус Христос совсем его не зная, назвал его по имени, Закхее: поверил, что не отвращается он грехов его, но изволяет прийти и быть у него в доме. Почему просветившись, уверовал, что Иисус Христос есть всевидец и всеведец, есть щедрый и милостивый Спаситель мира. Вера же начала упразднять ветхого в нем человека, и созидать нового: посему сошел он со смоковницы исполнен радости духовной, радуясь и веселясь принял Иисуса Христа в дом свой, и тотчас преблаженный первомытарь произрек блаженный глас сей нового человека: « се пол имения моего, Господи, дам нищим: и аще кого чим обидех, возвращу четверицею » (Лк.19:8): то же самое видишь ты в Самаряныне, в Матфее, в Ефиоплянине евнухе, то же в Павле, то же и во всех, кои прежде истлевали от похотей льстивных ветхого человека, но пoелику имели малый некий след благого расположения, просветились от благодати Божия, и уверовавши победили похоти ветхого человека, и совершили деяния нового человека, созданного от Бога « в правде и в преподобии истины » (Еф.4:24).

Братие, Евангельские повеления сами по себе свойственны и весьма полезны людям: кажутся же свойственными или несвойственными по нашим склонностям и расположениям. Как одна и та же пища здоровым кажется сладка и приятна, а больным горька и неприятна: так и Евангельские законы имеющим ум чистый от похотей плоти кажутся свойственными естеству человеческому и весьма сообразными, а имеющим ум помраченный бурею страстей кажутся несвойственными и несообразными. Человеки, чему учит Евангелие? Учит оно правде, целомудрию, истине, любви, кротости и послушанию: скажи убо, но скажи истину, когда чувствуешь ты тишину и спокойствие в совести твоей, тогда ли, когда правду делаешь, или когда обижаешь, похищаешь, крадешь? Когда целомудрствуешь или когда бежишь в блудилища и ищешь уловить чуждых жен? Когда говоришь истину или когда составляешь ложь и обманываешь ближнего твоего? Когда любишь или когда ненавидишь, завиствуешь и гонишь ближнего твоего? Когда бываешь кроток или когда во гневе трепещешь, пену точишь и скрежещешь зубами? Когда повинуешься или когда не повинуешься, противоречишь и споришь? Представь град, в котором царь праведный и милосердый, начальники кротки и тихи, судии праведны, воины благочинны, купцы любящие истину, художники не коварны, все в оном обитающие целомудры, благолюбивы, милостивы, друг друга любят, и друг друга благодетельствуют: представь и другой град, в котором царь неправедный и немилосердый, начальники горды и жестоки, воины бесчинны, купцы лжецы, художники коварны, все жители любострастны, к добру ненавистны, немилосерды, друг друга ненавидят, и друг другу вредят. Какой из двух градов сих изберешь ты в жительство себе, первый ли, в котором хранятся Евангельские законы, или второй, в котором оные пренебрегаются? Какой человек имеющий ум и чувство оставит первый, который есть земной рай, и захочет жить во втором, который есть земное мучение? Видишь ли, сколь сообразно и свойственно человеку Евангелие Иисус Христово? А тем людям кажется оно не свойственно и не сообразно, кои преданы страстям плотским, растленны от суеты мирской, и рабы суть искони злобного врага, кои ни мыслят право, ни судят с рассудком, и не имея ни следа благого расположения остаются лишенными света благодати Божия.

К таковым и относится сие Апостольское слово: « сказую вам благовествование благовещенное от Мене, яко несть по человеку » (Гал.1:11).