Песнь 7. Ирмос:

Безумное веление мучителя злочестиваго люди поколеба, дышущее прещение и злохуление богомерзкое: обаче три отроки не устраши ярость зверская, ни огнь снедаяй, но противодышущу росоносному духу, со огнем сущу пояху: препетый отцев и нас Боже благословен еси.

Толкование

Седьмая песнь есть творение трех святых отроков, т. е. Анании, Азарии и Мисаила, которую они воспели, когда были брошены в печь, раскаленную огнем, и не сгорели. Поскольку они не послушались повеления поклониться образу царя Навуходоносора, но презрели его повеление, то по сему осуждены были, блаженные, на то, чтобы быть вверженными в печь, как повествует об этом Божественное Писание в 3-й главе пророчества Даниила. Эту-то историю и приводит песнопевец в настоящем ирмосе и говорит, что повеление злочестивого мучителя Навуходоносора, несмысленное и безумное (ибо в самом деле безумно было это повеление: Навуходоносор, будучи смертным человеком, захотел быть необыкновенным и требовал поклонения, как Бог, своему изображению, что было признаком великой несмысленности и безумия), содержало в себе два предмета: угрозу или устрашение, ибо он угрожал чрез глашатая: «иже аще не пад поклонится образу златому, егоже постави Навуходоносор царь, в той час ввержен будет в пещь огнем горящую» (Дан. 3, 6), и – богоненавистное хуление (ибо хулением против Бога были слова, которые осмелился сказать надменный Навуходоносор трем отрокам: «кто есть Бог, иже измет вы из рук моих?» (Дан. 3, 15). Это, говорю, безумное, грозное и богохульное повеление Навуходоносора другие народы, т. е. низких, несмысленных и трусливых людей (ибо Священное Писание обыкновенно неблагородных и несмысленных людей называет именем «народ»), всех потрясло и устрашило, но тех благородных и богобоязненных трех отроков не устрашили ни львиная ярость мучителя: "тогда, – сказано, – Навуходоносор исполнися ярости, и зрак лица его изменися» (Дан. 3, 19), ни огонь печи гремящий, т. е. звучащий и производивший страшный шум. Поэтому брошенные в средину печи треблаженные не сгорели, ибо они находились вместе с ветром и воздухом, орошавшим их и свой шум издававшим. Воздух шумящий есть дующий тихо и приятно и с каким-то приятным звуком, подобным шепоту листьев кедра и особенно фисташкового дерева. Итак воздух, как бы орошая их, угасил огонь и не позволил ему вредить святым отрокам, а производя шум, оказывал противодействие дикому шуму огня. Ибо сказано: «Ангел Господень сниде купно с сущими со Азариею в пещь, и оттрясе пламень огненный от пещи, и сотвори среднее пещи яко дух росы шумящ» (Дан. 3, 49–50).

Как двоякое действие производил огонь печи, сожигающее и звучащее, так и ветер и воздух имел двоякое действие, противоположное им: орошающее и шумящее, – орошающее против сожигающего действия огня, а шумящее против звучащего действия того же огня. Поэтому некоторые неправильно соединяют слово «суще» с выражением: «со огнем», ибо должно его соединять с выражением: «росоносному духу», т. е. находясь вместе с росоносным духом (ветром), шумящим вопреки «огню», отроки воспели. Что же воспевали? Благословен еси Господи Боже отец наших, т. е. Авраама, Исаака и Иакова, и нас рабов Твоих, Который выше всякого пения ангельского. Эти же слова трех отроков составляют характеристический признак седьмой песни их.

Полезную для души своей мысль можешь извлечь, возлюбленный, из этого ирмоса. Ибо, если нужда и обстоятельства призывают тебя, и нечестивые или еретики предлагают тебе или отрицаться от Христа и православия, или терпеть различные мучения, то ты должен тысячу раз предпочесть мучения и даже самую насильственную смерть, нежели отрицаться от сладчайшего Иисуса Христа. Творца и Спасителя твоего, и от православия, которые ты принял от твоих отцов, следуя в этом примеру святых трех отроков. Даже если мысленный Навуходоносор, т. е. дьявол, устроитель и всему подражающий живописец зла постарается, своими нападениями, вложить в твое воображение и твою память какой-нибудь образ любострастия, или славолюбия, или сребролюбия или другой страсти (ибо он, проклятый, всегда старается влагать в ум такие душевредные изображения, как говорит Исаия: «древоделатель ищет како поставит образ его» (Ис. 40, 20): то будь весьма внимателен, чтобы не поклониться сему образу расположением сердца и помысла твоего, дабы не лишиться благодати Божией; но противься нападению дьявола, который побуждает тебя мысленно поклониться ему, подобно тому, как и три отрока не поклонились чувственному изображению Навуходоносора. И если устрашаешься, как бы не сделал тебе зла дьявол, то не страшись, но возгласи и ты вместе с этими тремя отроками: «ведомо да будет тебе, царю, яко богом твоим не служим, и образу», который ты поставил, «не кланяемся» (Дан. 3, 18).

От древа вкусив первый в человецех, в тление вселися: отвержением бо жизни безчестнейшим осудився, всему роду телотленен некий, яко вред недуга преподаде: но обретше земнороднии воззвание крестным древом, зовем: препетый отцев и нас Боже благословен еси.

Толкование

В настоящем тропаре песнопевец говорит о падении праотца Адама в раю и этим побуждает слушателей христиан к слезам. Он говорит, что первый из всех людей, т. е. праотец и родоначальник Адам, поскольку вкусил от запрещенного плода познания добра и зла, – ибо заповедал Бог человеку, говоря: «от всякаго древа, еже в раи, снедию снеси: от древа же, еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него» (Быт. 2, 16–17) – так как, говорю, вкусил от древа познания, то поэтому вселился в тлении, т. е. сделался тленным и смертным, будучи прежде нетленным и бессмертным. Ибо так сказал ему Бог: «в оньже аще день снесте от него, смертию умрете» (Быт. 2, 17). По мнению святого Иоанна Дамаскина: «чувственное вкушение естественно есть восполнение истраченного, и отходит афедроном в тление, и невозможно оставаться нетленным тому, что бывает в чувственном вкушении» (гл. 25 «О вере»).

Вот почему Адам не вышел из рая с честью, как друг Бога и хранитель Его заповеди, а извержен и о горе! – едва не изгнан от Бога с бесчестием как преступник и ослушник Его заповеди, как написано: «и изрине Бог Адама и всели его прямо рая сладости» (Быт. 3, 24) и, что хуже всего, не один только Адам погиб; но после того, как и он осужден был на такое бесчестнейшее отвержение, изгнан и лишен нетления и блаженной жизни в раю, вытолкан был, так сказать, в шею как бы какой вор бичуемый; после того как, говорю, он испытал это, еще передал, о, трикраты горе! то же самое и всему человеческому роду, родившемуся от него, как какую-нибудь заразительную, телопагубную и прилипчивую болезнь. Что же передал? этот недуг тления и смертности, которым он сам первый заболел. И как источник, когда ядом заражается, передает заразу свою и всем, которые пьют воду из него, так и природа Адама, – источник и начало человеческого рода, заразившись тлением и смертию, отравила и всех от нее рожденных.

Но так как мы, говорит далее песнопевец, люди сотворенные от земли и из-за древа осужденные на истление, нашли ныне, наоборот, древо креста, как бы некоторое возвращение от тления и смертности к первоначальному нетлению и бессмертию, которым владел наш праотец в раю, то воспоем ту благодарственную песнь, которую воспели три отрока в пещи, ко Владыке Христу, сделавшему нас нетленными и бессмертными крестом Своим, благословляя Его, как препетого и благословенного Бога Отцов наших.

Обрати внимание на точность выражения песнопевца, ибо он не сказал: «в тлении поселился» (catjchse), что значило бы постоянное вечное пребывание в тлении, а «вселился», «переселился» (parjchse), чтобы показать временное пребывание Адама в тлении, потому что в последние времена он имел снова получить, посредством креста, свое прежнее нетление. Заметь, что песнопевец слова: «отвержением жизни бесчестнейшим осудився» заимствовал из героэлегической поэмы Григория Богослова, под заглавием: «Плач о страданиях души его», которая начинается словами: «несчастный, сколько я пострадал!» Итак, святый муж в этой поэме говорит, что его ум оплакивает злое рабство, которому он подвергся, обман коварного дракона, приносящий вред плод древа познания, его губительное вкушение и смерть, а потом добавляет:

«Постыднейшую наготу членов, и рая

И древа жизни отвержение бесчестнейшее».

Но насколько и ты, брат, о, насколько и ты уподобился праотцу Адаму! Потому что и ты, взирая на древо познания добра и зла, взял от плода его и вкусил и умер. Какое же это древо познания добра и зла? Это есть страстное чувство к видимой твари, по словам святого Максима, говорящего: «видимая тварь есть древо познания добра и зла, ибо причастие ее естественно производит наслаждение и болезнь». Так и ты, страстно взирая на чувственные красоты творений, не восшел от созерцания их к созерцанию Творца, но пожелал насладиться ими телесно посредством чувства. Поэтому, вкусив и насладившись ими, ты оставил наслаждение мысленным, и предался телесночувственному удовольствию, которое, удаляя тебя от животворящей благодати Божией, предало тебя смерти по телу и душе. Ибо естественно погубляют и умерщвляют душу и тело чувственные наслаждения; а в этом и состояло всем известное падение Адама, Но так как, силою креста, т.е. злострадания и умерщвления удовольствий, – Христос воззвал нас к прежнему нетлению и наслаждению мысленным, то оставь и ты, брат, наслаждение чувственными удовольствиями и возлюби духовное наслаждение, оставь сладострастия плоти и возлюби злострадания ее, чтобы получить нетление, которое приблизит тебя к Богу, по словам Соломона: «хранение законов утверждение нерастления есть, нерастление же творит близ быти Бога» (Прем. 6, 19).

Разруши повеление Божие преслушание, и древо принесе смерть человеком, еже неблаговременно причастно бывше во утверждение же зело честнаго, оттуду жизни древо возбраняемо бе, еже разбойнику злоумершу отверзе, благоразумно зовущу: препетый отцев и нас Боже благословен еси.

Толкование

В настоящем тропаре священный Косма приводит опять историю об Адаме, именно как он, своим преслушанием, нарушил заповедь Божию и изгнан от древа жизни, которое открыл разбойник. Ибо так дословно говорится в Писании. Преслушание Адама нарушило и отвергло повеление, которое дал ему Бог и сказал: «от всякаго древа, еже в раи, снедию снеси: от древа же, еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него» (Быт. 2, 16–17). Адам, вместо того, чтобы есть от прочих дерев, находившихся в раю, оставил их, вкусил сначала от древа познания, запрещенного Богом, по мнению Феодорита. Уже это самое было величайшим презрением Адама к Богу. Посему, так как вкушение от этого древа со стороны Адама было неблаговременным и не надлежащим, то оно причинило смерть сколько Адаму, столько и всем его потомкам; ибо как скоро вкусил Адам, праотец всех, то и потомки его, находившиеся в чреслах Адама по природе и в зародыше, считаются также как бы вкусившими. Поэтому и Апостол сказал: в Адаме «еси согрешиша» (Рим. 5, 12).

Что же последовало за этим преслушанием? Увы! Великою охраною прегражден был доступ к древу многоценной жизни; ибо поставил Бог херувимов и пламенный меч, чтобы охранять путь к древу жизни и раю, как написано. Для чего же? Для того, чтобы Адам не вошел в него и не вкусил от древа жизни, и таким образом не остался бы бессмертным, находясь в преступлении и тлении, что было бы величайшим злом: "и ныне, – сказано, – да некогда прострет руку свою, и возмет от древа жизни, и снест, и жив будет во век» (Быт. 3, 22). Поэтому и Иосиф Вриенний говорит: «поскольку Адам после преступления старался войти в рай, стремясь к древу жизни, от которого если бы ему позволено было вкусить – он, грешник, остался бы бессмертным: то посему и раскаяние его не принимаемо было во внимание». (Слово о домостроительстве воплощения, том 2). Однако путь к древу жизни. так прочно охраняемому, открыло доброе и благодарное настроение праведного разбойника, ибо с его стороны благоразумием было то, что он порицал распятого с ним вместе разбойника, укорял самого себя и говорил: «ни ли ты боишися Бога, яко в том же осужден еси? И мы убо в правду: достойная бо по делом наю восприемлева: Сей же ни единаго зла сотвори» (Лук. 23, 40–41). Этот разбойник был вместе и ночной разбойник и умерший злою смертию; ночной разбойник, ибо по ночам находился в засаде, ища кого ограбить, умерший же злою или насильственной смертию, потому что за свои грехи претерпел насильственную и бесчестную смерть распятия на кресте. Сказав: «помяни мя Господи, егда приидеши во царствии си» (Лук. 23, 42), этими словами, как бы ключом, отворил запертую дверь рая и древа жизни и таким образом всем верующим во Христа и подражающим покаянию его, разбойника, даровано было наслаждение рая и вкушение от древа жизни²⁶. Прибавляет же песнопевец в конце, что разбойник воспел песнь трех отроков, чтобы показать, что настоящая песнь есть седьмая и что разбойник показал, что распятый с ним есть Бог.

Отсюда и Афанасий Великий в похвалу разбойника говорит следующее: «О, разбойник, горький обвинитель иудеев! О, разбойник, защитник правды! О, разбойник, хранитель рая! О, разбойник, более честный, нежели Адам, в творении более верный, нежели праотец в раю! Тот, неблаговременно простерши руку к древу, лишился приобретения, а ты, благовременно простерши руки на кресте, приобрел потерянный рай. О, благоразумнейший разбойник, потерянный прародительский жребий одним мановением снова получивший! О, как ты первый удостоился царствия! О, разбойник, кратким словом небеса открывший! О, изобретший странную песню, сделавшуюся виновницей сокровищ! О, ты, сделавший крест средством восхождения на небо! О, ты, учитель законного разбойничества для людей! О, ты, научивший похвальному разбойничеству! О, ты, желанного воровства руководитель!» (Слово на великую пятницу). Откуда же заимствовал Косма вышесказанную мысль, что древа познания добра и зла не причастился, т. е. не вкусил Адам благовременно в надлежащее время? – Из слова Григория Богослова на Рождество Христово и на Пасху, ибо там он так говорит буквально: «древо же познания не было ни худо в начале насаждено, ни завистливо запрещено; но оно было полезно вовремя вкушаемое; созерцанием было это растение, как мое созерцание, приступить к которому было бы безопасно только людям более совершенным, а более простым и имеющим еще сластолюбивое желание не хорошо, как и твердая пища не полезна нежным и нуждающимся еще в молоке». Из этих слов мы делаем четыре вывода: во-первых, что Адам был несовершенный, во-вторых, что древо познания было мысленное, в-третьих, что от этого мысленного древа Адам в свое время имел вкусить, т. е. в надлежащее время, когда имел достигнуть совершенства²⁷, и в-четвертых, что это мысленное древо было еще не хорошо для употребления простым и несовершенным, каким был Адам, как совершенная и твердая пища не полезна маловозрастным и нежным, для которых еще нужно молоко.

Так аналогически понял древо познания Богослов и сказал, что созерцание то для Адама, еще несовершенного, было не полезно. Григорий же Фессалоникийский прибавляет, что если даже и в чувственном смысле понимать это древо, то и тогда не полезно было бы Адаму, еще не совершенному, страстно взирать на него и вкушать от его сладчайшего плода, потому что оно было самое прелестное в чувственном отношении из всех дерев рая: «ибо совершенным, говорил он, по своему свойству божественного созерцания и добродетели, принадлежит право иметь общение с самым приятным для чувства и не отводить ум от созерцания Бога, от песнопений и молитв Ему, а делать это предметом или поводом стремления к Богу» (глава 49 о естественных).

Поэтому и ты, брат, если благоразумен, учись примером другого т.е. падением Адама, предостерегать себя от сладостных предметов, которые встречаешь в мире. Ибо «худог» (т.е. благоразумный), «видев лукаваго мучима крепко, сам наказуется», говорит Соломон (Притч. 22, 3). Например, встречаешь ли какое прекрасное лицо? – вот древо познания; остерегайся, чтобы не засмотреться на него не только с любопытством, но и мимоходом; ибо ты, будучи страстным, можешь быть увлечен этим наслаждением, и погубишь себя. Вот почему советует тебе премудрый Сирах: «отврати око твое от жены красныя, и не назирай чуждыя доброты: добротою женскою мнози прельстишася» (Сир. 9, 8–9). Слышишь ли какую-либо мелодию музыкальную, или песню безнравственную, или постыдные слова? Это суть тоже древо познания. Старайся не останавливаться и не слушать их с пристрастием; но заткни уши твои, чтобы ум твой не увлекся удовольствием и не оставил памяти о Боге, Которого каждый христианин всегда должен поминать в молитве, согласно словам Апостола: «непрестанно молитеся» (1Сол. 5, 17). Находишь ли ты благоуханные вещества? встречаешь ли вкусные и усладительные кушания? видишь ли мягко-нежные и украшенные одежды? Все это есть древо познания, и смотри, не желай наслаждаться ими, ибо пожелание их удаляет тебя от Бога и умерщвляет душу твою.

Не успокоивай сам себя, что наслаждения мира не вредят мне, ибо я победил страсти свои, или потому, что я стар и немощен. Нет! Уже такой помысл есть не что иное, как заблуждение и сеть дьявола, посредством которой он старается уловить и погубить душу твою. Но всегда имей пред собою пример Адама, и рассуждай в себе таким образом: если Адам, сотворенный рукою Божиею и украшенный столь великими дарованиями, был все-таки еще несовершенен, как я могу похвалиться, что я совершенен? Если он, не испытавший еще действия страстей, посмотрел пристрастно и вкусил от того сладкого плода, и таким образом пал, то как я, страстный, могу сказать, что бесстрастно пользуюсь наслаждениями мира и потому не падаю? Тот преступил заповедь один только раз, и во всю свою жизнь плакал, а я преступаю каждый день и не плачу ни одного раза; он был силен и тверд, как кедр, и все-таки пал, а я стал гнил и слаб, как мак. Поэтому, брат, оплакивай свою немощь и говори вместе с пророком Захариею: «да плачевопльствует питис» (кипарис), «зане паде» (Зах. 11, 2)²⁸.

Научись и от разбойника не роптать, когда страдаешь за грехи твои, и познавай Бога с благодарностью. И если Он, за тебя и за твой грех, вменен со беззаконными, то ты будь ради Него законным, т. е. следуй Евангельскому закону Христа и поклонись Распятому за тебя, преклоняйся пред Ним и знай, что Бог есть промыслитель всего: в этом состоит поклонение. Даже и когда ты наказан за грех, умей извлечь себе пользу от наказания и греха твоего. Как и каким образом? Признаваясь, что ты страдаешь за грех твой, и таким образом умилостивляй Бога и искупи спасение твое. Если так будешь поступать, возлюбленный, тогда войдешь в рай и будешь сонаследником Христа и насладишься вечных благ. Войди туда вместе с Иисусом, имея Его путеводителем и вместе с Ним созерцая красоты рая. Так советует тебе поступать Григорий Богослов, говоря: «если и Он вместе с беззаконными за тебя и твой грех, то будь ты законным ради Него; поклонись Распятому за тебя и, будучи распят сам, приобрети какую-нибудь пользу и от зла, искупи спасение смертию, войди в рай с Иисусом, чтобы познать, чего ты был лишен; созерцай красоты там, оставь ропот вместе с богохульством умирать вне рая» (Слово на Пасху).

Жезла объемлет край Иосифова будущая зря Израиль, царствия державное, яко возимуществит преславный Крест. проявляя: сей бо царей победоносная похвала, и свет верою зовущим: препетый отцев и нас Боже, благословен еси.

Толкование

В этом тропаре приводит священный Косма древнюю историю Иакова, написанную в книге Бытия. Там говорится, что Иаков призвал сына своего Иосифа, чтобы взять с него клятву, что он не покинет в Египте останки его, возьмет с собою, увезет и похоронит их в Хевроне, где были похоронены останки Авраама, Сарры и Исаака, отца его. Иосиф согласился исполнить заповедь отца. Тогда Иаков настолько обрадовался этому обещанию, что поклонился низко и наклонился на верх жезла его (т. е. Иосифа), как буквально написано: «рече же» (Иаков) «ему» (Иосифу): «клятся ему. И поклонися Израиль на верх жезла его» (Быт. 47, 31).

Вот эту-то историю применяя к церковному песнопению, песнописец говорит, что Иаков, впоследствии переименованный Израилем, который предвидел события, имевшие совершиться, так низко наклонился, чтобы поклониться сыну своему Иосифу, что голова его коснулась верха царского жезла, который Иосиф держал, каковой верх обняв, он поцеловал²⁹. Этим же поклонением Иаков показал, что преславный и покланяемый крест Христов, прообразованный царским жезлом Иосифа, сам будет всеми поклоняемый и будет содержать и укреплять державу царства, т. е. могущественное христианское царство³⁰. Так как у православных христианских царей не считается предметом победной похвалы ни множество войск, ни колесницы, ни всадники, ни тысячи и десятки тысяч военных коней; нет! но для них предметом победной похвалы служит крест Господень, а для православных христиан он есть свет: то поэтому Златоуст дивно сказал: «О, светлость страдания! О, блеск креста! Солнце помрачается и звезды падают, как листья, а крест сияет ярче всех их, объемля все небо» (Слово к соблазнившимся). Будучи светом, крест освещает ум христиан и делает его проницательным; а христиане взывают с верою, благословляя препетого Владыку Христа, столь великие блага чрез крест даровавшего им.

Так понял священный Косма это изречение Священного Писания, сказанное о Иакове, что поклонился Израиль на верх жезла его (т. е. Иосифа); другие же отцы церкви, как Геннадий, Феодорит и отчасти Евсевий, разумели иначе это повествование. Они, опираясь на местоимение «его» – autou и принимая его за возвратное (autou) вместо «своего» (eautou), говорили, что Иаков, обрадовавшись вышеупомянутому клятвенному обещанию сына своего Иосифа, захотел встать, чтобы поклониться ему, ибо не желал поклониться лежа. Поскольку же он был стар и лежал на постеле вследствие немощи, то посему взял жезл свой и, опершись на него, наклонил голову свою на верх его или иначе, на верхнюю часть жезла своего и таким образом поклонился Иосифу. Тогда исполнилось видение, которое видел Иосиф, что поклонилось ему солнце, т. е. отец его Иаков. Итак, вся разница одного мнения от другого состоит в местоимении autou или лучше сказать, в дыхании а нем; ибо Косма и Евсевий, приняв его простым autou и имея в виду тонкое дыхание, говорили, что Иаков поклонился на верх жезла его (т. е. Иосифова), другие же, принимая означенное местоимение за возвратное и имея в виду густое дыхание (autou), утверждали, что Иаков поклонился Иосифу, опираясь на верх, т. е. на верхнюю часть жезла своего собственного.

О если бы и в тебе, возлюбленный брат, крест Господень был мысленным светом, освещающим ум и рассудок твой лучами божественного знания и мудрости, смягчая и услаждая сердце твое благодатию распятого на нем Христа Бога. Ибо как огненный оный и светлый столп путеводил Израильтян в пустыне во время ночи, и не допускал, чтобы они заблудились в пути, так и крест Господень дан тебе, христианин, чтобы освещать и руководить тебя среди мрака настоящей жизни и не допускать тебя блуждать в пропастях греха; но возлюби и ты поднимать крест Христов. Что же значит поднимать крест? Слушай. Люди, осужденные судьею умереть на колоке, сами несут на своих плечах колок и идут на место казни печальные, угрюмые и потерявшие надежду на настоящую жизнь; скорее мертвые, чем живые. И ты, брат, похож на них; поэтому подняв, неси с терпением крест Христов, ходи в настоящей жизни печальный, угрюмый, скорбящий, умерший для мира, как будто идешь на место казни, где будут тебя распинать. Если так сделаешь, то можешь говорить вместе с апостолом Павлом: «мне же да не будет хвалитися, токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа, имже мне мир распяся, и аз миру» (Гал. 6, 14). Если же не будешь так поступать, то знай, что ты не достоин Господа, как Он Сам сказал: «иже не приимет креста своего и в след Мене грядет, несть Мене достоин» (Матф. 10, 38).