Азбука веры Православная библиотека профессор Николай Иванович Барсов Мнение Иннокентия, архиепископа Херсонского и Таврического о катехизисах митрополита Филарета (Дроздова)

Мнение Иннокентия, архиепископа Херсонского и Таврического о катехизисах митрополита Филарета (Дроздова)

Источник

(Сборник, изданный обществом любителей духовного просвещения, по случаю празднование столетнего юбилея со дня рождение Филарета, митрополита московского. Том II. Москва 1883 г.)

В «Христианском Чтении» за 1881 год (№ 11–12) мы напечатали четыре критических статьи неизвестных авторов, посвященные разбору сочинений митрополита Филарета, в том числе его двух катехизисов, малого и большого, извлеченные нами из бумаг юрьевского архимандрита Фотия. При этом мы высказали несколько предположений об авторе этих неблагоприятных великому святителю статей. В издании, заглавие которого мы выписали, есть статья г. Корсунского о катехизисах Филарета, в которой автор, делая разбор возражений на катехизисы, между прочим, не соглашается с нашими предположениями относительно их автора. Сделанные им замечание по этому предмету не выходят из области предположений, как и наше предисловие, и вопрос об авторе критических статей о катехизисах Филарета остается по прежнему открытым. Тем не менее, мы считаем полезным сделать несколько дополнительных замечаний к сказанному нами и г. Корсунским, в надежде, что эти замечания составят дальнейший шаг к разъяснению этого спорного вопроса.

Позволяем себе именно остановить внимание на следующих новых данных, для решения этого вопроса, и бывших в виду ни у нас, при издании вышеупомянутых рецензий, ни у г. Корсунского при написании им статьи о катехизисах Филарета во 2-м томе юбилейного издания.

1) В числе недавно изданных нами писем Филарета к Иннокентию («Христ. Чт.», 1884 г., кн. 1-я) есть одно (3-е), в котором святитель московский выясняет недоразумения, возникшие было у него с Иннокентием. При этом он дважды упоминает о статье Иннокентия о катехизисах Филарета. «Есть ли бы о «статье» вашей о катехизисе сказал кто, что я вас пристрастно поддерживаю: последствие было бы согласно с причиною»... «Статья о катехизисе, которую вы вполне признаете своею, особенно представлялась ручательством, что уроки – ваши (речь идет о лекциях, читанных Иннокентием в с.-петербургской академии и повлекших за собою секретное дознание о его образе мыслей), представьте же себе недоумение наше (т. е. Св. Синода), когда вы говорите не то, что не давали уроков письменных, а давали словесные, которые не всегда верно могли быть записаны, но – решительно не давали!»1.

Из этих выписок из письма видно, что существовала под именем Иннокентия «статья» о катехизисе Филарета, которую Иннокентий признавал своею, что она давала повод Филарету считать Иннокентия автором лекций ему приписываемых, которых, однако, Иннокентий не признавал своими. Следовательно «статья» эта не была частью лекций, не содержалась в лекциях Иннокентия, в которых однако была, должно быть, своя особая речь и о катехизисе, сходная по мыслям со статьей, что давало Филарету основание считать автора статьи автором лекций.

Эта «статья» Иннокентия о катехизисе Филарета, особая от его лекций, не есть-ли вторая статья из напечатанных нами в «Христ. Чтении» за 1881 г. и критикуемых г. Корсунским? Но как в таком случае объяснить то обстоятельство, что Филарет «статьей», о которой он упоминает, был доволен («есть-ли бы о статье вашей кто сказал, что я вас пристрастно поддерживаю, последствие было бы согласно с причиною“, говорит он), между тем как статья напечатанная нами в «Христ. Чт.» содержит в себе указание одних лишь недостатков катехизиса?

2) В числе материалов для биографии Иннокентия, нами собранных, у нас находятся под руками два списка лекций Иннокентия по так называемому у него «богословию общему»: один – из библиотеки рукописей П. И. Савваитова, другой из библиотеки рукописей с.-петербургской духовной академии. Это – две существенно различные между собою редакции: на основании соображений, о которых скажем ниже, мы думаем, что первый список содержит в себе лекции Иннокентия, читанные в с.-петербургской д. академии, приблизительно в 1824 году; второй – лекции, читанные им уже в Киеве. Мы дали себе труд изучить обе эти весьма обширные рукописи, и нашли, что автор и в той и другой делает отзыв о катехизисе Филарета, – в трактате об источниках православного вероучения. В том и другом источники эти делятся: на 1) общие у православной церкви с другими христианскими исповеданиями, 2) общие у русской церкви с восточными православными церквами и 3) принадлежащие собственно нашей церкви, к числу которых относятся а) катехизисы, издававшиеся со времени учреждение Св. Синода, при Петре I, Елизавете Петровне и Екатерине II, и б) «катехизис новейший».

В первом списке лекций о нем говорится кратко, именно лишь следующее: «б) – катехизис новейший, заменивший прежний, который есть сокращение всего нашего вероучения. Сей катехизис имеет всю важность, ибо издан по повелению Св. Синода, с авторитетом Императорским и назначен для употребление во всех званиях и сословиях». И только.2 Очевидно, это небольшое замечание отнюдь не есть «статья», о которой говорит преосв. Филарет в своем письме. Судя по этой редакции отзыва о катехизисе Филарета, нужно предположить, что эти лекции относятся к киевскому периоду профессорства Иннокентия: столь краткий отзыв о книге святителя московского мог быть сделан лишь в то время, когда все указывавшиеся разными лицами недостатки в нем были исправлены и катехизис существовал уже в окончательной, нынешней его редакции, когда вся смута из-за него утихла, и все недоразумения между двумя иерархами прекратились.

Совсем другое находим мы во втором экземпляре того же «общего богословия», принадлежащему П. И. Савваитову. Здесь статья «об источниках вероисповедания, которые российская церковь имеет сама в себе», имеет более пространный вид. 0 катехизисах, в частности о катехизисе Филарета, находим здесь следующее суждение: «Первое место здесь (т. е. между источниками вероучения собственно русской церкви) занимают катехизисы; катехизисов мы имеем много, но обращающихся во всеобщем употреблении четыре: два старых – большой и малый, и два новых – большой и малый. Содержание их известно, ибо по ним учат в училищах. Какую важность катехизис должен иметь в церкви? Важность большую, ибо он-то и есть сокращение мнений церкви на известное время. В нем обыкновенно излагается все главное учение религии, как догматическое и нравственное, так и учение о церкви. Почему хороший катехизис должен служить основанием систем богословских и основанием частного преподавания закона Божия. Такой катехизис мы имеем недавно изданный. Скажем нечто о его составе и духе. Состав в сем катехизисе такой же, как и у Петра Могилы, т. е. он разделен на три части, из коих в первой рассуждается о вере, во второй – о любви, в третьей – о надежде: основа хорошая, хоть она и не выдержит строгой критики, но за то библейская, для здравого смысла и общенародного употребления (где не логика в виду, а практическая польза) самая лучшая. Конечно, расположение системы имеет преимущество, но для катехизиса она нейдет. От катехизиса требуется например, чтобы он познакомил народ с символом веры, но как выполнить это требование при систематическом изложении предметов? Дело едва ли возможное. Таким образом по составу своему новейший катехизис сходен с «Православным исповеданием» Петра Могилы, но по духу весьма различен. В «Православном исповедании» Петра Могилы встречаются предметы ученые, разрешаются вопросы, единственно принадлежащие школе. В новейшем катехизисе все это избегнуто. Здесь тон общенародный, принадлежащего исключительно к школе не видно, встречаются по местам некоторого рода умствования, но все они растворены духом Библии и предложены общепонятно, например вопрос: почему смерть Иисуса Христа нужна для искупления – решен в немногих словах и весьма ясно. Все в нем изложено кратко, библейски, так что в этом отношении можно назвать кратким библейским богословием, т. е. каждая мысль в нем в догматической части подтверждена в нем или текстом, или ближайшим из какого-либо текста следствием. Текстов немного, но все они верные, классические. Присовокупите к сему строгость логики, твердость в суждении, чистоту языка, взгляд верный, библейский: эта книга займет даже у иностранцев отличное место в этом роде сочинений. Но может ли она заменить все прочие образцы вероисповедания? Не может! При ней нужно иметь в виду и прочие, не исключая Православного исповедания Петра Могилы, ибо, в 1-х, она кратка, и следовательно многих, впрочем нужных потребностей, не обнимает, в 2-х, как в человеческом произведении, в ней есть нечто недоговоренное, или просмотренное, напр. источники религии указаны бедно, именно указано одно Писание, а о предании ни слова. У Могилы поставлено это наряду с Писанием, почему бы и здесь не упомянуть о нем? Это не подробность, а корень дела. Предания повреждены, это правда, но все они нужны. Этот же недостаток был почти во всех латинских богословиях. Но так наши богословы начали учить за сто лет назад, когда, забыв свои греческие и русские догматы, увлеклись протестантскими системами, из коих обыкновенно выписывали свои системы. Еще пример неточности. Говорится: видов Богопознания два – Богопознание естественное и Богопознание откровенное. Потом предлагается вопрос: какое лучше? Ответ: христианское! Вопрос легок, а ответ еще легче. Как бы на сей вопрос ответил какой-нибудь св. отец? Он бы сказал, что христианская религия есть единственная спасительная религия. А что она лучше естественной, это и деист скажет. Есть неправильности герменевтические, например излагается догмат о сошествии Иисуса Христа во ад. Здесь надлежало бы ограничиться одною Библиею, ибо для разума этот догмат вовсе не известен. Библия говорит, что Иисус Христос сходил во ад – для чего? проповедовать, – кому? духам, которые во дни Ноя противились ожидавшему их долготерпению Божию. Почему им только, а не другим? Гадания, какие здесь может сделать разум, принадлежат уже школе, а в катехизисе места не имеют. Но в новейшем катехизисе сказано: Иисус Христос сходил во ад проповедовать душам, ожидавшим с верою Его пришествия. В Библии не так, там именно сказано: душам «противившимся», а не «веровавшим», но сии слова в приведенном тексте не договорены. Мысль конечно правая, а наша церковь, как видно из многих стихир, верит, что Иисус Христос проповедовал с верою ожидавшим его пришествия, но насилие герменевтике сделано. Еще пример логической неточности: церковь определяется, что она есть «соединенное множество верующих». Определение неполное и сбивчивое, но надобно бы отличить, каких верующих? Представим, например, на каком-нибудь отдаленном острове 100 человек христиан без Библии, и без иерархии: будут ли они составлять церковь? Разве в необыкновенном смысле. Впрочем, такие неточности в кратком сочинении почти неизбежны».

Очевидно, эта редакция отзыва Иннокентия о катехизисе Филарета принадлежит самому раннему времени профессорской деятельности Иннокентия: критикуется здесь первое его издание (1823 г.), что видно из указания на упущение в катехизисе учения о св. предании, как источнике вероучения, каково опущение в последующих изданиях уже исправлено. Мы хотим думать, что это курс общего богословия, читанный в 1824 году.

Для нас в этом отзыве в настоящий раз важно впрочем то, что в числе упреков, делаемых в нем катехизису, есть один, повторенный в статье, напечатанной нами в Христ. Чтении 1881 года, – это упрек в неправильной постановке вопроса о том, какое Богопознание лучше, и не точном ответе на него. Другой упрек – в неправильном толковании слова ад – повторен был в 1826 году митроп. киевским Евгением3. Здесь же уместно припомнить и пресловутое сравнение катехизисов Могилы и Филарета, с предпочтением первого, какое сделано архим. Фотием в письме его к Павлову, напечатанном нами в «Русской Старине» (1882 г., август, стр. 287), совершенно однородный, хотя выраженный в грубой форме, с отзывом Иннокентия.

Таким образом, мы видим, что замечание о катехизисе Филарета, сделанные Иннокентием в его лекциях в 1824 году, послужили арсеналом возражений для всех последующих возражателей против катехизиса. Может быть эти замечания были причиною исправлений сделанных в последующих изданиях; вероятно они же вызвали со стороны Филарета возбуждение вопроса в Синоде о секретном дознании образа мыслей Иннокентия.

Этим, конечно, не решается еще вопрос о том, был ли сам Иннокентий автором напечатанного нами и разбираемого г. Корсунским отзыва о большом катехизисе Филарета; но для нас довольно и того, что отзыв этот имеет генетическое отношение к суждению о катехизисе, высказанному Иннокентием в его лекциях, послужившему первоисточником и для всех других критических нападений на катехизис. Опущение в напечатанном нами отзыве указания на недостаток в катехизисе учения о предании указывает лишь на то, что эта статья была составлена уже после первого исправление катехизиса.

Затем мы не стоим за свое мнение о принадлежности статьи Павскому, который однако, не можем не заметить еще раз, ближе всех из ученого белого духовенства стоял к Шишкову и по своей открытой принадлежности к его партии, и по своему званию члена комиссии народных училищ, от лица которой или, по крайней мере, для которой написана статья, – который, кроме того, будучи лично враждебен Филарету, имел побуждение критиковать его как автор своего учебника или, по крайней мере, программы закона Божия для светских училищ, составленной по поручению Уварова и Рунича. Что он был сам участником перевода Библии на русский язык, как и Филарет, в настоящем случае не имеет значения, так как в статье о большом катехизисе, об этом предмете нет и речи, а статья о малом катехизисе могла принадлежать другому лицу.

Но, во всяком случае, мы энергически отрицаем мнение г. Корсунского о том, что автором этих статей следует признать Кочетова. Профессор академии и законоучитель лицея, И. С. Кочетов слишком мало имел времени для литературных работ, будучи до того занят уроками, что дома его видели, как нам рассказывали близкие к нему, лишь для обеда и ночного сна. К Шишкову и комиссии народных училищ он не имел никакого отношения. Для того, чтобы согласиться с мнением Филарета Черниговского относительно его сочинения: «Черты деятельного учения веры» – необходимо сличить его с «записками ректора» т. е. Филарета, если таковые имеются. Со своей стороны мы думаем об этом совершенно иначе, чем Филарет и за ним г. Корсунский. Мы скажем в непродолжительном времени свое слово, как вообще о значении Кочетова в истории церковных событий его времени, так в частности о его отношениях к Филарету, в виде предисловие к го письмам к Иннокентию, находящимся в бумагах Иннокентия.

* * *

1

«Христ. Чт.» 1884 г. №1, стр. 197.

2

См. рукопись с.-пб. дух. академии №1, с. 287

3

См. статью Корсунского стр. 731


Источник: Барсов Н.И. Мнение Иннокентия, архиепископа Херсонского и Таврического о катехизисах митрополита Филарета (Дроздова) // Христианское чтение. 1885. № 5-6. С. 732-740.

Комментарии для сайта Cackle