Введение

Пророк Иоиль в надписании своей книги (1:1) называет себя сыном Петуэля (פתואל LXX-ть – Βαϑουήλ). Кто был этот Петуэль, – неизестно, так как в Библии, кроме Иоил. (1:1), нет упоминания ни об одном лице с таким именем. Раввин Раши (см. Migne, р. 633) думал, что Петуэлем иносказательно назван Самуил, потому что он „умолял и преклонял Иегову“ на милость к народу израильскому¹. Действительно, старший сын Самуила носил имя Иоиль (1Цар.8:2). Тем не менее, такое мнение иудейского раввина нельзя признать правильным. Писатель первой и второй книги Царств изображает сыновей Самуила людьми испорченными. „Они, – говорит он, – не ходили по путям отца своего, а уклонились в корысть, и брали подарки, и судили превратно“ (1Цар.8:3). Понятно, такие качества не могут согласоваться с высоким достоинством пророческого служения и омрачали бы светлую личность пр. Иоиля. Притом и содержание книги Иоиля не может оправдать мнения Раши. В ней встречаются указания (Иоил.3; Евр.4:1–8) на такие события, которые не позволяют относить время деятельности пр. Иоиля к такому раннему периоду, как век Самуила. Наконец, было бы непонятно, почему Самуил в книге пр. Иоиля назван иносказательно. Самое имя Петуэль, „умоляющий Иегову“, приложимо не только к нему одному, но и к другим лицам, напр., Моисею (Исх.32:30 и сл.). Гольцгаузен делал другое предположение. Он думал, что отец Иоиля, Петуэль, одно лицо с Петахией (פהחיה, LXX-ть Φεταία, слав. Феттіа́, Вульг. Pheteja), который жил во времена Давида и был начальником 19-ой священнической чреды (1Пар.24:16). Отсюда выражение „сын ІІетуэля“, как называет себя Иоиль (1:1), по мнению Гольцгаузена, означает: „потомок Петахии“, и, таким образом, указывает на принадлежность Иоиля к священническому роду². Но и это мнение, кроме некоторого созвучия в именах פתואל и פהחיה не имеет для себя никаких оснований.

Ничего не зная об отце Иоиля, не много знаем и о самом Иоиле. Хотя имя Иоиль в Библии встречается нередко (1Цар.8:2; 1Пар.5:4, 5:12, 6:33, 15:17, 7:3, 11:38, 15:7, 11, 23:8, 26:22, 27:20; 2Пар.9:29, 11:9, 29:12; 1Ездр.10:43; Неем.11:9; 2Ездр.8:89–90), однако ни в одном месте не говорится о пр. Иоиле. Некоторые отождествляли этого пророка с Иоилем, левитом – Каафитом, отцом известного псалмопевца Емана, поставленного Давидом для пения в скинии (1Пар.6:33); но не представляли доказательств в пользу этого мнения, и представить их нельзя. Другие³ обращали внимание на то, что пр. Иоиль часто упоминает о священниках (1:9, 13, 2:17), храме (1:9, 14, 16, 2:17) и жертвах (1:9, 13, 2:14), а также о Сионе (2:1, 15, 23, 2:32; Евр.3:5; 3; Евр. 4:16, 17:21) и Иерусалиме (2:32; Евр.5; 3; Евр.4:1, 6, 16, 17:20), и, основываясь на этом, предполагали, что Иоиль принадлежал к священническому роду. Но неоднократное упоминание пророка о храме и пр. можно объяснить тем, что Иоиль как истинный израильтянин высоко ставил и дорого ценил всё, касавшееся служения Иегове; а потому так часто он и говорит об этом.

С некоторой вероятностью можно решить только вопрос о месте деятельности Иоиля. В своей книге пр. имеет в виду только царство Иудейское и не касается Израильского. Так он говорит о врагах Иуды (Иоил.3; Евр. 4), но не упоминает о врагах израильтян. У Иоиля нет даже упоминания о царстве Израильском. Правда, слово „Израиль“ в его книге встречается три раза (2:24; 3; Евр.2:16), но не означает царства 10-ти колен, а употребляется как почетное название всего еврейского народа. Все это ведет к предположению, что Иоиль жил и действовал в царстве Иудейском – был пророком иудейским. Св. Епифаний в своем сочинении ,,de vita prophetarum“ (с. 14) и Дорофей в своем ,,synopsis“ (с. 4)⁴ сохранили нам древнее предание о прор. Иоиле. По этому преданию, пророк происходил или из колена Рувимова, или Гадова, и жил за Иорданом, в городе Вефаране, или Ветаре (Βηϑώυ, Θεβορά, Bethomeron)⁵. Но не говоря уже о том, что такое предание очень скудно и не восполняет недостаточных сведений об Иоиле, – оно не имеет ручательств за свою достоверность.

В надписании своей книги (1:1) пророк Иоиль не обозначает времени своего служения. Нет ясных указаний на это и в самой его книге. Поэтому решить вопрос: когда жил Иоиль? – с несомнительностью и точностью нельзя. Остается довольствоваться вероятными предположениями. Данные для них можно извлекать из книги пр. Иоиля. Но прежде чем представить эти данные, укажем на то, что не может служить для определения времени деятельности Иоиля, хотя некоторые и пользуются этого рода данными при решении этого вопроса.

1) Древние раввины думали, что тот малый пророк, время которого не означено в его книге, жил и действовал в одно время с теми пророками, между которыми поставил его собиратель свящ. книг Ветхого Завета и время которых означено в их книгах (см. Wünsche. S. 5). Это мнение принимал и Бл. Иероним. Он говорит: „пророки, у которых время не означено в заглавии, пророчествовали при тех царях, при которых пророчествовали находящиеся пред ними пророки, имеющие заглавия“⁶. Отсюда в своем толковании кн. Иоиля (р. 77) он выводит заключение, что „время, в которое пророчествовал Иоиль, мы должны принять то же, какое читаем и у Осии“. Таким образом, по мнению Бл. Иеронима, Иоиль пророчествовал при иудейских царях – Озии, Иоафаме, Ахазе и Езекии – и при израильском царе Иеровоаме 2-м, сыне Иоасовом (Ос.1:1)⁷. Но, по справедливому замечанию Делича, „хронологический принцип в распределении малых пророков соблюден лишь настолько, что пророки доассирийского и ассирийского периода (с Осии до Наума) как древнейшие поставлены на первом месте; после них следуют пророки халдейского времени (Аввакум и Софония) и три послепленных пророка (Аггей, Захария и Малахия), распределенные в порядке времени их служения, составляют заключение собрания 12-ти книг малых пророков“ (см. Keil. S. 5–6).

Внутри же этих групп, и именно в первой, пророки не распределены строго по порядку времени. Это можно видеть уже с первого пророка – Осии. Он поставлен впереди всех. Но если бы собиратель распределял пророков по времени их деятельности, то первым поставил бы Амоса. Осия и Амос выступили на пророческое служение в одно время – во дни Озии, царя иудейского, и Иеровоама 2-го, царя израильского (Ос.1:1; Ам.1:1). Но деятельность последнего простиралась до времени Езекии (Ос.1:1), тогда как первый окончил свое служение во дни тех же царей, при которых и начал его, т. е. при Озии иудейском и Иеровоаме 2-м израильском. Таким образом, пр. Осия действовал не только тогда, когда Амос, но и позднее его, – при Иоафаме, Ахазе и Езекии, а потому, при точном хронологическом распределении малых пророков, не был бы поставлен прежде Амоса. Сказанное приводим к заключению, что невозможно определять время деятельности Иоиля, основываясь на том месте, какое занимает его книга в ряду других книг малых пророков.

2) Некоторые думали, что для определения времени пророческой деятельности Иоиля может служить описываемое им бедствие, постигшее страну иудейскую, т. е. саранча и засуха. Таковы, по свидетельству Кимхи и Раши, древние раввины; таков в новое время Эккерман (см. Wünsche. S. 7). Первые думали, что Иоиль в своей книге говорит о семилетнем голоде, бывшем во времена Елисея, при Иораме, царе Израильском (4Цар.8:1), и полагали, что Иоиль жил в это время. Второй утверждал, что голод, упоминаемый Иоилем, есть тот же, о котором говорит Иеремия (14:1–22) и который был во время царствования Иосии, что, таким образом, деятельность Иоиля относится ко времени царя Иосии. Но саранча и засуха и происходящий от них голод были частыми бедствиями в Палестине (как и теперь), так что эти бедствия, упоминаемые Иоилем, невозможно отождествлять с бедствиями, упоминаемыми в других книгах, если нет на это твердых оснований (а их именно и не представляют).

3) В книге пр. Иоиля (3; Евр.4:1–2) говорится, что Иегова возвратит пленных иудеев в Иерусалим и произведет в долине Иосафата суд над язычниками за то, что они рассеяли израильтян между народами, а землю его разделили. Ян и др.⁸ думают, что здесь идет речь о пленниках, уведенных в Вавилон, вместе с Манассиею (2Пар.33:11–13) и потому утверждают, что Иоиль жил и действовал при этом царе. Но в указанном месте пророк или говорит не о прошедших событиях, а предсказывает будущий Вавилонский плен, – или под пленниками разумеет евреев, захваченных в плен народами, нападавшими до его времени на царство Иудейское, напр., филистимлянами (Иоил.3; Евр. 4:4; ср. 2Пар.21:16–17).

Вот данные, которые не могут служить для определения времени деятельности Иоиля. Но в его книге есть другие указания, из которых можно заключать, ранее и позднее какого времени он не мог жить.

Данные, указывающие, ранее какого времени пророк Иоиль не жил.

1) В числе врагов царства Иудейского пр. Иоиль называет финикиян (гл. 3; Евр.4:4). При Давиде и Соломоне евреи находились с ними в тесной дружбе (2Цар.5:11; 3Цар.5:1–12, 9:11‒14, 27, 10:22; 1Пар.14:1; 2Пар.8:18, 9:10). Но после разделения царства финикияне сделались дружными более с царством Израильским как соседним с ними, чем с Иудейским, и особенно с того времени, когда Ахав, царь израильский, женился на Иезавели, дочери Ефваала, царя сидонского (3Цар.16:31). Тогда дружба финикиян с царством Иудейским прекратилась. Финикияне часто стали покупать для продажи в рабство иудеев, захваченных в плен различными народами. В этом же, вероятно, состояло и то преступление их, на которое указывает пр. Иоиль (3; Евр.4:4:6). Сказанное ведет к предположению, что Иоиль не мог жить ранее разделения царств, т. е. 968‐го года до Р. X.

2) В 3; Евр.4:2, 12 пр. Иоиль упоминает о долине Иосафата. В ней, говорит он, Иегова произведет суд над народами. Можно предполагать, что здесь пророк имеет в виду блистательную победу, одержанную Иосафатом над аммонитянами и моавитянами в долине Бераха (2Пар.20:1–91; Зах.14:4). Смысл его слов, вероятно, такой: как моавитяне и аммонитяне понесли от Иосафата страшное поражение в долине Бераха⁹, потерпели „суд Божий“; так точно страшное наказание постигнет и все вообще народы в день суда Божия над ними. Таким образом, из упоминания в книге Иоиля о долине Иосафата можно заключать, что, вероятно, Иоиль жил не ранее царствования Иосафата, т. е. не ранее 907–882 года до Р. Х.¹⁰

3) В 3; Евр.4:4–5 пр. Иоиль говорит, что филистимляне сделали нападение на царство Иудейское, разграбили серебро, золото и драгоценности, и сынов Иуды продавали эллинам. Можно предполагать, что здесь разумеется нападение, сделанное филистимлянами при Иораме (2Пар.21:10, 16–17:22). В пользу этого говорит некоторое сходство описания этого нападения во 2Пар. с описанием, какое находим у Иоиля. Так: 1) Иоиль говорит, что филистимляне захватили серебро и золото евреев, и драгоценности их перенесли во храмы свои (ст. 5); точно также и при Иораме они „захватили все имущество, находившееся в доме царя“ (2Пар.21:17); 2) Иоиль говорит, что филистимляне многих иудеев захватили в плен и продавали их в дальние страны (ст. 6): и писатель 2-ой книги Паралипоменон сообщает, что при Иораме они пленили даже „сыновей царя и жен его, и что не осталось у него сына, кроме Иоахаза, меньшего из сыновей его“ (21:17). Правда, в книге Паралипоменон не говорится, что филистимляне продавали пленников, как говорит об этом Иоиль; но на слова последнего можно смотреть как на пополнение повествования, находящегося в первой. Если же, таким образом, можно находить некоторое сходство в описании нападения филистимлян во 2-й кн. Паралип. с описанием у Иоиля, то можно предположить, что в том и другом месте говорится об одном и том же событии, т. е. о нападении при Иораме. Оно было в 879 г. до Р. Х. Следовательно, Иоиль жил, вероятно, не ранее этого времени.

Данные, указывающие, позднее какого времени Иоиль не мог жить.

1) В числе врагов царства Иудейского пр. Иоиль не упоминает об ассириянах. Точно неизвестно, когда последние сделались неприязненными иудеям, но, несомнительно, не позднее времен Езекии. Об этом царе в 4Цар.18:7 говорится, что он „отложился от царя ассирийского и не стал служить ему“¹¹. Такое отложение послужило причиною известного Сеннахиримова нападения в 701-м г. до Р. Х. Если бы Иоиль жил после этого события, то едва ли бы не упомянул об ассириянах как врагах Иудейского царства. Нападение Сеннахарима не было неважным; напротив, оно привело „в страх и ужас“ весь народ; тогда, по словам Езекии, „пришел день беды и наказания, и день посрамления“ (4Цар.19:3), и только Божественная чудесная помощь спасла царство Иудейское от неминуемой погибели (4Цар.19:35–36). Вообще, с этого времени ассирияне сделались опасными для евреев. Мы, таким образом, приходим к предположению, что пр. Иоиль жил, вероятно, не позднее Сеннахиримова нападения, бывшего в 701 г. до Р. Х.

2) Пр. Иоиль в 3; Евр.4:4 и сл. говорит, что филистимлян постигнет наказание за их нападение на царство Иудейское, т. е., как можно предполагать, за нападение при Иораме. После Иорама филистимляне впервые потерпели от иудеев при Озии. Он, как мы читаем во 2Пар. 26:6–7, „сразился с филистимлянами и разрушил стены Гефа, и стены Иавнеи, и стены Азота, и построил города в области Азота и у филистимлян, и помогал ему Бог против филистимлян“. В какие годы правления Озии происходила эта война, нельзя определить точно; но с несомнительностью можно сказать, что в начале его, когда еще не „возгордилось сердце Озии на погибель его“, и он еще не „сделался преступником пред Господом Богом своим“ (2Пар.26:16), – но когда „делал он угодное в очах Господних точно так, как делал Амасия, отец его“ (2Пар.26:4), – и когда „споспешествовал ему Бог“ (2Пар.26:5). Прегрешение Озии и наказание его за это проказою (2Пар.26:21) падает на 755-й год до Р. Х. Следовательно, война с филистимлянами была до этого времени; а, следовательно, можно предполагать, что Иоиль жил, вероятно, не позже 755-го года до Р. Х., так как иначе он едва ли бы почитал филистимлян ненаказанными за нападение при Иораме.

3) Говоря о народах, враждебных царству Иудейскому, пр. Иоиль не упоминает о дамасских сириянах. Это ведет к предположению, что он жил, вероятно, до их нападения на иудеев, бывшего в последнее время царствования Иоаса (4Цар.12:18, 19; 2Пар.24:23–24), в 828 г. до Р. Х. Если бы Иоиль жил позднее, то едва ли бы не упомянул о сириянах, так как их нападение при Иоасе не было неважным. Напротив, они „тогда истребили всех князей народа“ (2Пар.24:23), так что Иоас принужден был дать большой откуп, чтобы сирияне отступили от Иерусалима, отдав, ,,все пожертвованное, что пожертвовали храму Иосафат, и Иорам, и Охозия, отцы его, цари иудейские, и что он сам пожертвовал, и все золото, найденное в сокровищницах дома Господня и дома царского“ (4Цар.12:18). Генгстенберг (S. 333) против этого предположения возражает: „Стоит только посмотреть на то место исторических книг, где говорится о нападении сириян на Иудею (2Пар.24:23 и сл.; 4Цар.12:19 и сл.), чтобы убедиться, что у Иоиля нельзя ожидать упоминания об этом событии. Поход сириян был направлен не против Иудеи, но против филистимлян, и только одна часть войска на обратном пути случайно сделала нападение на Иудею. Иерусалим не был взят. Эта частная неприязненность с течением времени скоро позабылась.“ Но едва ли так скоро (minimum 29 лет, maximum 81 г.)¹² могло быть предано забвению то, что все князья народа были истреблены и пришлось отдать драгоценности храма и дворцов. По крайней мере, пр. Амос, по мнению Генгстенберга, современник Иоиля, еще воспоминает об этом (Ам.1:3–5).

Вот данные, на основании которых можно делать предположения относительно времени служения пр. Иоиля. Если полученные результаты сведем вместе, то окажется:

а) Иоиль жил не ранее:

1) Разделения царств, 968 г. до Р. Х.

2) Царствования Иосафата, 907–882 до Р. Х.

3) Нападения филистимлян при Иораме, 879 г. до Р. Х.

b) Иоиль жил не позднее:

1) Нападения ассириян при царе Езекии 701 до Р. X.

2) Войны евреев с филистимлянами при Озии 755 до Р. X.

3) Нападения дамасских сириян при Иоасе 828 до Р. X.¹³

Берем крайние сроки и получаем: Иоиль жил и пророчествовал, вероятно, не ранее 879 г. и не позднее 828-го г. до Р. Х.

Но можно с вероятностью определить, к какому времени относится деятельность пр. Иоиля и между этими годами. От 879 г. до 828 г. до Р. X. в царстве Иудейском правили: Иорам (до 875 г.), Охозия (875–874), Гофолия (874–867) и Иоас (867–828). О первых трех лицах священные историки говорят как о нечестивых. Об Иораме они сообщают, что „он ходил путем царей израильских, как поступал дом Ахавов, потому что дочь Ахава была женою его, и он делал неугодное в очах Господних“ (4Цар.8:18; 2Пар.21:6). Равным образом, и об Охозии говорится, что „он ходил путями дома Ахавова, потому что мать его была советницей ему на беззаконные дела“ (2Пар.22:3; 4Цар.8:27). Нечестие же Гофолии известно: она истребила все царское племя дома Давидова, и только один Иоас был спасен от руки её (2Пар.22:10–12; 4Цар.11:1 и сл.). Не таков был Иоас. Чудесно избегший смерти и воцаренный при помощи первосвященника Иодая (4Цар.гл.11; 2Пар.гл.23) „он делал угодное в очах Господних во все дни свои, доколе наставлял его священник Иодай“ (4Цар.12:2; 2Пар.24:2). В его царствование идолослужение было прекращено. Народ разрушил дом и жертвенник Ваала, изломал идолов его и убил жреца (4Цар.11:18; 2Пар.23:17). Храм Иеговы был обновлен (4Цар.12:11 и сл.; 2Пар.24:4 и сл.). Впрочем, так продолжалось только до смерти Иодая. После же неё Иоас подпал под влияние нечестивых князей иудейских и тогда народ „оставил дом Господа, Бога отцов своих, и стал служить деревам посвященным и идолам“ (2Пар.24:17–18). Если теперь мы рассмотрим, каким представляет пророк Иоиль современное ему религиозно-нравственное состояние царства Иудейского, то увидим, что такое состояние в промежутке от 879 г. до 828 г. до Р. Х. могло быть только в первые годы царствования Иоаса. В своей книге Иоиль нигде не жалуется на идолослужение народа. У него нет угроз наказаниями и обличений в преступлениях. Самое бедствие, постигшее страну Иудейскую (саранча и засуха), представляется им не карою за предшествующие грехи, а только вразумлением, которое делает Иегова своему народу, чтобы последний не служил Ему механически, внешним образом, но „обратился к Нему всем сердцем своим в посте, плаче и сетовании, – терзал сердце свое, а не одежды“ (Иоил.2:12‒13). Пророческое служение во времена Иоиля представляется во всем своем величии и силе. Пророк – это, в глазах народа, посланник Божий, слово которого есть слово Самого Иеговы. Вот почему народ без прекословия и ропота повинуется повелениям Иоиля. Пророк повелевает назначить всеобщий пост и собраться всем во храме, чтобы обратиться с молитвою к Иегове о помощи (1:14, 15–17), и все послушно исполняют это (2:18, см. объясн. этого места). Кажется, ясно, что такое религиозно-нравственное состояние народа иудейского могло быть в промежутке времени от 879 года до 828 до Р. X. только в царствование Иоаса, до смерти первосвященника Иодая. Только тогда народ не предавался идолослужению, давши клятву „быть народом Божиим“ (4Цар.11:17; 2Пар.23:16), и поэтому только тогда могли иметь такую силу слова Иоиля. Можно при этом объяснить и то, почему Иоиль предостерегает народ от наружного механического богопочтения. Долго предававшиеся идолослужению, в царствование Иорама, Охозии и Гофолии, евреи, конечно, и в правление Иоаса не могли совершенно отпасть от него. Некоторые из них и теперь только наружно исполняли требования закона, в сердце же своем питали сочувствие к идолопоклонству. И теперь были люди, которые приносили жертвы во храме Иеговы, но охотно пошли бы и к жертвеннику Ваала. Такое лицемерие не могло укрыться от пророческого ока, и вот почему Иоиль настаивает на обращении к Иегове всем сердцем.

Итак, мы пришли к предположению, что время пророческого служения Иоиля должно относить к первым годам царствования Иоаса, до смерти первосвященника Иодая. Иоас вступил на престол в 867-м году до Р. X., но в какой год умер Иодай, – точно неизвестно. Мы знаем только, что в 23-й год царствования Иоаса, т. е. в 844 году до Р. X., он был еще жив¹⁴. Но, вероятно, он умер вскоре после этого. На это указывает то, что, после его смерти, до убиения Иоаса (2Пар.24:25; 4Цар.12:21) времени прошло немало. Народ успел „оставить Господа Бога своего, и Он посылал к нему пророков Своих“. По приказанию царя, был побит камнями первосвященник Захария за то, что обличал народ в уклонении от Иеговы. Спустя год после этого, дамасские сирияне сделали нападение на царство Иудейское, после чего царь Иоас был убит заговорщиками (2Пар.24:27; 4Цар.12:18–22). Столько событий совершилось после смерти Иодая. Кейль (S. 120) думает, что они должны занять, по крайней мере, лет 10 и что, таким образом, Иодай умер не позднее 30-го года правления Иоаса¹⁵, т. е. 838-го до Р. X. По мнению же Вюнше (S. 15), после смерти Иодая прошло не менее 15-ти лет, т. е. он умер не позднее 25-го года царствования Иоаса или 843-го до Р. X. Отсюда мы видим, что деятельность пр. Иоиля, вероятно, относится к первым двадцати пяти или тридцати годам царствования Иоаса, т. е. к 868–843 или 838 до Р. X.

Такое предположение относительно времени деятельности пр. Иоиля принято большинством западных ученых¹⁶. Принимается оно и в нашей русской богословской литературе¹⁷. Но кроме его, есть еще два предположения. Из них одно имеет менее вероятности, чем представленное нами, а другое – совершенно неправильно. Первое высказал г. Покровский¹⁸; сторонниками же второго являются некоторые немецкие богословы-критики.

Г. Покровский определяет время служения Иоиля, руководствуясь книгой пр. Амоса. В последней упоминается (Ам.1:6–10) как о врагах евреев между прочим и о филистимлянах и финикиянах. О них говорит и пр. Иоиль (3; Евр.4:4)¹⁹. Оба пророка, Иоиль и Амос, говорят одно и то же: что филистимляне и финикияне, сделав нападение на евреев, продавали пленных в рабство в далекие страны. Ясно, что тот и другой пророк разумеют одни и те же события. Но к какому времени относятся они? Как мы видели, можно предполагать, что Иоиль разумеет печальные события из времен Иорама, царя иудейского. Г. Покровский не допускает этого. „Страшный произвол, – говорит он – по Иоилю (3; Евр.4:4 и сл.) участниками дела представляются филистимляне и финикияне, а по 2Пар.21:16–17 филистимляне и арабы, и несмотря на то, в обоих местах должна быть речь об одном и том же событии“. Но какие же события разумеют Иоиль и Амос? Ответ на это, по мнению г. Покровского, может давать кн. пр. Амоса. В ней, 7:2, 5, говорится: „кто восстановит Иакова, ибо он мал“. Этому выражению г. Покровский дает такой смысл. „В контексте говорится, что Бог за грехи Израиля послал на него саранчу и засуху – наказания, от которых, естественно, должен страдать и Иуда; по этому случаю, пророк обращается к Богу с молитвою: „Иегова, пощади, останови, если и Ты не будешь милостив к Иуде, – кто же поднимет его из того жалкого состояния, в котором он теперь находится?“ В другом месте своей книги пр. Амос, от лица Иеговы, возвещает: „Я (Иегова) восстановлю скинию Давидову падшую, и заделаю трещины в ней, и разрушенное восстановлю и устрою ее, как во дни древние (9:11).“ Смысл этого пророческого обетования, в связи с предыдущими мыслями, по мнению г. Покровского, такой: „Я (Иегова) накажу Израильское царство за грехи, сотру его с лица земли; а Иудейское царство помилую, как ни разорено оно теперь, как ни слабо; Я залечу его раны и снова сделаю таким же могущественным, каким оно было в прежнее время“. Эти два места, утверждает г. Покровский, содержат в себе важное историческое свидетельство. Из них видно, что Иудейское царство во времена Амоса находилось в крайне бедственном положении: оно было мало, походило на развалившуюся скинию, в нем были трещины и расселины. Вследствие чего же оно сделалось таким? Г. Покровский разрешает этот вопрос так. Есть основания предполагать, думает он, что Озия, во время царствования которого пророчествовал Амос (Ам.1:1.), вступил на престол не тотчас же после смерти отца своего Амасии, а спустя 11–12 лет. В продолжение же этого 11 или 12-летнего промежутка времени, вероятно, была анархия. В это-то время безначалия царство Иудейское и было доведено до такого печального состояния, каким представляет его Амос. К этому-то времени, вероятно, и должно относить нападение филистимлян и финикиян, о котором говорят Иоиль и Амос. Таким образом, по мнению г. Покровского, тот и другой пророк говорят о событиях, совершившихся во время безначалия после Амасии. Но Амос и Иоиль представляют царство Иудейское еще не оправившимся от ран, полученных в этот смутный период. Первый называет Иакова малым и говорит о падшей скинии Давидовой (т. е. царстве Иудейском), в которой есть щели и трещины. Второй же еще только предсказывает Божественное отомщение филистимлянам и финикиянам за их нападение на иудеев. Это, по мнению г. Покровского, ведет к признанию, что Амос и Иоиль пророчествовали в первые годы правления Озии, когда царство Иудейское еще не достигло такой силы, какую оно получило после блистательных побед Озии над соседними народами (2Пар.26:1–15). Итак, утверждает г. Покровский, прор. Иоиль – современник Амоса. Это, думает он, подтверждается и содержанием книг обоих пророков. Амос говорит, что он пророчествовал за два года до землетрясения при Озии (Ам.1:1). Разумеет это событие и пр. Иоиль, когда говорит: „потряслась земля, поколебалось небо, солнце и луна помрачились и звезды потеряли свой свет“ (2:10; ср. 3; Евр.4:14–16). При Иоиле земля Иудейская страшно потерпела от саранчи и засухи. Упоминает об этом и пр. Амос (Ам.4:7–9).

Таково предположение г. Покровского относительно времени деятельности пр. Иоиля.

Мы не будем касаться спорного вопроса: была или нет анархия после Амасии. Согласимся с г. Покровским и допустим, что была²⁰. Но нельзя принять мнения г. Покровского по другим основаниям. Как мы видели, оно основано на предположении крайне бедственного состояния царства Иудейского при Амосе, до какого состояния оно было доведено в смутное время безначалия. Но такое предположение неосновательно. В кн. пр. Амоса есть прямые указания, говорящие совершенно противное мнению г. Покровского, – а те два места этой книги, на которые он ссылается, не доказывают того, что он желает доказать.

Пр. Амос в 6 гл. своей книги так говорит о царстве Иудейском. „Горе беспечным на Сионе.., горе тем, которые день бедствия считают далеким и приближают торжество насилия; которые возлежат на ложах из слоновой кости и нежатся на постелях своих; которые едят лучших овнов из стада и тельцов с тучного пастбища; которые поют под звуки гуслей, думая, что владеют музыкальным орудием, как Давид; которые пьют из чаш вино, мажутся наилучшими мастями“ (Ам.6:1, 3–6). Из этих слов Амоса видно, что его современники вели беззаботную и разгульную жизнь, роскошествовали, устрояли богатые пиршества и не думали о будущем. Все это показывает, что состояние государства было далеко не бедственным. Евреи, сильно потерпевшие от саранчи, засухи и землетрясения, разоренные нападениями филистимлян и финикиян, как все это предполагает г. Покровский, понятно, не могли бы „нежиться на ложах из слоновой кости“, „закалать лучших овнов“, „услаждаться музыкой“. Но, кроме этого, в кн. пр. Амоса есть другое указание, опровергающее цредположение г. Покровского. В той же 6-ой гл. пророк говорит: „Клянется Господь Бог Самим Собою, и так говорит Господь Бог Саваоф: гнушаюсь высокомерием Иакова... О вы, которые восхищаетесь ничтожными вещами, и говорите: не своею ли силой мы приобрели себе могущество (Ам.6:8:13)“. Из этих слов видно, что при Амосе царство Иудейское было могущественно и хвалилось своею силою, было высокомерно, – указание, совершенно несогласное с предположением г. Покровского.

Не оправдывается оно и теми местами книги пр. Амоса, на которые указывает г. Покровский. Слова „кто восстановит Иакова, ибо он мал“ (Ам.7:2:5) г. Покровский понимает в смысле: „Если ты, Иегова, не умилосердишься над Иудой, то кто же восставит его из жалкого состояния, в котором он находится теперь“. Но такое понимание неправильно. Амосу было открыто в видении (Ам.7:1), что саранча опустошает землю Иудейскую. Созерцая это, пророк взывает с мольбою к Богу: „Господи Боже, пощади, как устоит Иаков? Он очень мал“ (Ам.7:1–2). В другом видении Амосу было открыто, что огонь пожирает землю иудейскую. Пророк опять умоляет Иегову: „Господи, Боже, останови, как устоит Иаков? Он очень мал“ (Ам.7:4–5). Г. Покровский думает, что Амос говорит о бедствиях, уже постигших страну иудейскую, – о саранче и засухе. Но пророк говорит, что он созерцал эти бедствия в видении; следовательно, он не разумеет бедствий действительных, уже совершившихся. Очевидно, пророку Амосу Бог открывает в символических образах будущую судьбу народа еврейского. Последний потерпит страшные бедствия. Его страна будет как бы опустошена саранчой и разорена засухой. Пр. Амос, созерцая это, является ходатаем за свой народ. „Господи, – взывает он, – пощади, помилуй! Если уже Ты оставишь Свой народ, то кто же будет его защитником? Сам он мал, т. е. не в состоянии оправиться от таких бедствий без Твоей помощи“. Вот прямой смысл слов пророка. Они, как мы видим, не содержат в себе указания на современное Амосу печальное состояние царства Иудейского.

То же самое должно сказать и о другом месте, на которое ссылается г. Покровский. Он думает, что в словах: ,,Я (Иегова) восстановлю скинию Давидову падшую, заделаю трещины в ней, и разрушенное восстановлю, и устрою ее, как в дни древние (Ам.9:12)“, – пророк говорит о современном ему, крайне бедственном состоянии царства Иудейского, которому возвещается восстановление в будущем. Но речь Амоса пророческая. Он говорит, что царство Израильское и Иудейское будет разрушено (Ам.9:1–8, ср. 2:5), и однако, – возвещает он, – ,,дом Иакова не совсем будет истреблен“ (9:8). В связи с последним выражением находятся и те слова, на которые указывает г. Покровский. Они имеют смысл: ,,Несмотря на то, что царство Иудейское потерпит страшное наказание за свои грехи, оно, однако, не будет уничтожено совершенно. Нет! Иегова заделает все трещины и щели, которые оно получит, восстановит и устроит его, как во дни древние“. Таким образом, и здесь мы находим не указание на современное пр. Амосу состояние царства Иудейского, а пророчество о будущей судьбе этого Царства.

Мы указали, что состояние царства Иудейского при Амосе нельзя назвать крайне бедственным. Следовательно, нет необходимости полагать, что оно страшно потерпело от нападений различных народов во время безначалия после Амасии. А поэтому нет достаточных оснований и нападение филистимлян и финикиян, о котором говорят Иоиль и Амос, приурочивать к этому времени. Таким образом, предположение, что тот и другой пророк не разумеют событий, совершившихся на их глазах, а говорят о событиях прошедшего времени, – времени Иорама, – остается в своей силе. Но при этом требуют разрешения два вопроса: почему Иоиль и Амос говорят о событиях прошедшего времени, и как согласовать некоторое разногласие между Иоил.3; Евр.4:4 и 2Пар.21:16–17? Решение не представляет затруднения. Иоиль и Амос вспоминают о нападении финикиян и филистимлян, вероятно, потому, что во дни их оно еще не было отомщено. Тот и другой пророк еще только предсказывают этим народам Божественное возмездие. Вполне возможно примирить и показание 2Пар.21:16–17 с Иоил.3; Евр.4:4. В первом месте говорится, что при Иораме напали филистимляне и аравитяне, а по Иоилю нападение было сделано финикиянами и филистимлянами. Но то и другое нельзя считать взаимным противоречием. Всего вероятнее, здесь мы имеем два исторических известия, пополняющие одно другое. Нападение при Иораме было сделано филистимлянами и аравитянами, но, вероятно, не оставались безучастными и финикияне, покупая пленных евреев, чтобы перепродать их в далекие страны. О последнем и сообщает пр. Иоиль, не упоминая об аравитянах потому, что они, может быть, в нападении при Иораме имели маловажное значение – были только союзниками филистимлян.

Итак, мы видим, что предположение г. Покровского, будто пр. Иоиль был современником Амоса, едва ли можно принять. Оно было бы справедливым только в том случае, когда оба пророка говорили бы о нападении филистимлян и финикиян как о событиях, совершившихся в их время. Но г. Покровский этого не доказал. Если же Иоиль и Амос имеют в виду события прошедшие, хотя одни и те же, то понятно, отсюда нельзя делать вывода, что они современники. Отсюда следует только то, что тот и другой пророк жил после этого события; но, конечно, один пророк мог жить ранее другого: Иоиль при Иоасе, Амос – при Озии²¹.

Г. Покровский, хотя и не признает, что Иоиль жил при Иоасе, однако, считая его современником Амоса, не относит деятельность его к слишком позднему времени. Не так поступают немецкие богословы-критики. По их мнению, Иоиль жил после Вавилонского плена. Такое предположение впервые высказал Фатке²², а затем защищал Гильгенфельд²³. Но тот и другой только наметили общие положения, которые, как думают они, доказывают их предположения. С должною же полнотою и обстоятельностью раскрыл эти положения только в недавнее время Меркс²⁴. Мы представим указанное предположение так, как оно изложено этим поседним.

Против мнения, что пр. Иоиль жил при Иоасе, Меркс делает такие возражения.

1) При определении времени деятельности Иоиля, год нападения филистимлян при Иораме (879 до Р. X.)²⁵ берется как крайний пункт времени, ранее которого Иоиль не мог жить. Но это, по мнению Меркса, неосновательно. Известно, говорит он, что филистимляне нападали на иудеев не только при Иораме, но, напр., и при Ахазе (2Пар.28:18). Следовательно, и то нападение их, о котором говорит Иоиль (3; Евр.4:4), нельзя необходимо приурочивать ко времени царствования Иорама, а поэтому, и при определении времени деятельности Иоиля, год нападения филистимлян при Иораме невозможно принимать как год, ранее которого Иоиль не мог жить (см. Merx. S. 4–5).

2) Неосновательно, по мнению Меркса, и 828-й год до Р. X., т. е. год нападения дамасских сириян при Иоасе, берется как год, позднее которого Иоиль не мог жить. Из неупоминания Иоиля об этом событии нельзя, думает Меркс, заключать, что пророк жил ранее этого времени. Иоиль не говорит, напр., о битве Иеффая с аммонитянами, но отсюда, конечно, не следует, что он жил ранее её. Точно также Иоиль мог не упомянуть о сириянах потому, что мог жить гораздо позднее их нападения при Иоасе (Merx. Ibid).

3) Между 879 и 828 г. до Р. X. деятельность пр. Иоиля относят к 868–843, т. е. к первым годам царствования Иоаса. Но против этого, по мнению Меркса, говорит то, что Иоиль не обличает евреев в служении на высотах, тогда как оно в это время не прекращалось, как это видно из 4Цар.12:3–4. Здесь, хотя и сказано, что „Иоас делал угодное в очах Господних“, но непосредственно после этого прибавлено: „только высоты не были отменены: народ еще приносил жертвы и курения на высотах“. Не обличать же народ в таком пороке Иоиль, конечно, не мог бы. По крайней мере Амос, Осия и Михей, ближайшие пророки к тому времени, к которому относят Иоиля (т. е. ко временам Иоаса), сильно обличают евреев в этом: Ам.7:9; Ос.10:8; Мих.1:5 (Merx. ibid).

Вот возражения, которыми Меркс думает опровергнуть предположение, что Иоиль жил при Иоасе. Но когда же он проходил свое пророческое служение? – Данные для решения этого вопроса Меркс извлекает из книги же Иоиля. Эти данные следующие:

1) Призывая весь народ к плачу и сетованию и повелевая всем собраться в храме, Иоиль не упоминает о царе. Между тем, к нему как главе народа пророк прежде всех и должен был бы обратиться со своим призывом (ср. Иер.17:20). Это, по мнению Меркса, ясно показывает, что ,,здесь мы имеем пред собою аристократическую республику, какою прежде был Галаад (Суд.11:5) и Израиль до установления в нем царства (Суд.21:16) и в Моисеевы времена“ (Merx. S. 29–30).

2) Пр. Иоиль, по мнению Меркса, особенно возвышает старейшин. „Старейшины, говорит Меркс, представляются Иоилем народными управителями.., но во времена царей они только производили суд или были управителями отдельных городов, советниками при царях (3Цар.12:6; 4Цар.6:32), представителями народа (3Цар.20:8), знатнейшими гражданами (1Цар.4:3, 5:4) (sic)²⁶, (2Цар.3:17, 5:3, 17:4 и пр.)“. Решительный авторитет старейшины получают только со времени Ездры; только с этого времени они делаются „правителями народа“, что, думает Меркс, видно из 1Ездр.10:8, 14²⁷. Отсюда же, заключает Меркс, само собою понятно, что Иоиль, давая старейшинам такое значение, какое они начали иметь только со времени Ездры, не мог жить ранее последнего (Merx. S. 30:31).

3) По мнению Меркса, при Иоиле, как можно заключать из его книги, видное место занимают в народе священники. Так они, по слову пророка, должны назначить всеобщее собрание в храме; они же должны от лица всего народа обратиться и с молитвою к Иегове, быть, таким образом, посредниками между Богом и народом. Это, думает Меркс, служит ясным признаком послепленного времени жизни Иоиля, так как до плена священники будто не занимали такого высокого положения, с каким представляются они у этого пророка. Прежде, до плена, утверждает Меркс, обязанностью священников было только служение в храме, и лишь после плена, мало-помалу, делаются они учителями народа (Мал.2:7.) и даже посредниками между ним и Богом, что доселе было делом пророков: пророческое служение сливается теперь со священническим. Ясно, заключает Меркс, что Иоиль, так высоко поставляя священников, жил после плена (Merx. S. 32 ff.).

4) Пр. Иоиль приписывает, по мнению Меркса, большое значение обрядам: а) посту и b) хлебному приношению и возлиянию.

а) Пост у Иоиля, говорит Меркс, имеет своей целью споспешествовать услышанию молитвы, служить как бы ,,ala precum“. Но этого воззрения нельзя – будто – найти ни у одного древнего допленного пророка. Напротив, пр. Иеремия, например, говорит: ,,если они (израильтяне) будут поститься, Я (Иегова) не услышу“ (Иер.14:12). Исаия телесному посту предпочитает нравственные дела (Ис.58:6).

Даже Захария, пророк послепленный, желает пост четвертого, пятого, седьмого и десятого²⁸ месяцев видеть обращенным в радостный праздник (Зах.8:19). Таковы, говорит Меркс, суждения о постах и вообще всех древних пророков. Все отвергают его: один только Иоиль предписывает, а потому и не может быть отнесен к древнему, допленному времени. Только во время плена и после него у евреев вошел в силу обычай поститься. Так известно, что пр. Даниил пред получением Божественного Откровения о седьми седьминах „подвизался в молитве, молениях, в посте, и вретище, и пепле“ (Дан.9:3). Ездра, при возвращении евреев из плена Вавилонского назначил пост у реки Агавы (1Ездр.8:21:23). Неемия, когда услыхал, что иудеи, возвратившиеся из плена в Иерусалим, находятся в великом бедствии, „печалился несколько дней и постился“ (Неем.1:2–4); а из 9:1 его книги видно, что однажды постились и все сыны израилевы, когда, после построения стен Иерусалима, они в 24-й день месяца Тисри „исповедывались во грехах своих и в преступлениях отцов своих“. Точно также иудеи назначили пост, когда Артарксеркс издал повеление истребить всех их (Есф.4:3:16)·, после же избавления от такой грозившей им опасности, постановили ежегодно поститься в праздник Пурим (Есф.9:31). Известно, наконец, что Иудифь постилась во все дни вдовства своего, кроме дней пред субботами, суббот и пр. (Иуд.8:6). Так развился в послепленное время обычай поститься. Отсюда, по мнению Меркса, следует, что Иоиль, повелевая назначить всеобщий пост, чего будто не сделали бы допленные пророки, ясно показывает, что он живет после плена (Мегх. S. 31 f.).

b) Иоиль, по мнению Меркса, дает важное значение возлиянию и хлебному приношению, жалуясь, что вследствие бедствий, постигших страну иудейскую, в храме прекратилось приношение того и другого (Иоил.1:9, 13, 2:14). Это, в глазах Меркса, есть также признак послепленного времени жизни Иоиля. Меркс говорит, что пророки, напр., Иеремия, Иезекииль и Исаия, упоминают о возлияниях только чужим богам; о возлиянии же Иегове никакой древний пророк не делает ни малейшего упоминания (ср.Иер.7:18, 19:13, 32:29, 44:17 и сл.; Ис.57:7²⁹; Иез.20:28). Точно также, по мнению Меркса, пророки не дают значения и хлебному приношению (Ам.5:22, 25; Ис.1:13; Иер.14:12). Только позднейшие пророки – Иезекииль и Малахия приписывают ему некоторую важность (ср. Иез.42:13, 44:29, 45:15, 17, 24, 46:5, 7, 11, 14, 15, 21; Мал.1:10, 13, 2:12, 3:3). Из всего этого, по мнению Меркса, можно видеть, что Иоиль жил после плена, когда евреи стали давать обрядовой стороне закона большое значение (Merx. S. 31–32).

Вот данные, которые находит Меркс в книге Иоиля для определения времени его пророческого служения. Из них, как мы видели, он выводит, что Иоиль – пророк послепленный. Но, по мнению Меркса, время деятельности Иоиля возможно определить и точнее. Так Иоиль представляет иерусалимский храм существующим; следовательно, он жил уже после построения его, т. е. после 516-го года до Р. X. Он говорит и о стенах Иерусалима, – следовательно жил после 444-го года, в который были построены эти стены. Если же это так, то деятельность пр. Иоиля должно относить к последнему пророческому периоду, т. е. должно поставить Иоиля пред Малахией (403 г. до Р. X.), которым закончился ряд пророков. Итак, заключает Меркс, Иоиль жил не в первые годы царствования Иоаса, но после плена Вавилонского, между 444 и 403 гг. до Р. X. (Merx. S. 30–31:42) Такое мнение нельзя признать правильным. Против него можно сделать следующие возражения: а) данные, на которых основывается Меркс при определении времени деятельности Иоиля, не приводят необходимо к такому результату, к какому он пришел, т. е., что Иоиль – пророк послепленный; b) вполне возможно доказать, что Иоиля нельзя считать пророком послепленным; с) возражения, которые делает Меркс против предположения, что Иоиль жил в первые годы царствования Иоаса, не имеют силы.

А.

1) Неупоминание о царе. На первый взгляд представляется, действительно, странным, почему Иоиль в своей книге не упоминает о царе. Но дело объяснится просто, если мы припомним об обстоятельствах того времени, к которому относят деятельность пр. Иоиля, т. е. о первых годах царствования Иоаса. Иоас, как известно, вступил на престол малолетним, будучи только семи лет от роду. За малолетством его делами государства правил первосвященник Иодай. Таким образом, нет ничего удивительного, что пр. Иоиль не упоминает о царе как еще малолетнем, как не управляющем самостоятельно. А поэтому нет оснований и думать, что во время Иоиля евреи совсем не имели царя, т. е. что в это время у них была „аристократическая республика“.

2) Меркс неправильно думает, что Иоиль представляет старейшин народными правителями. Это не следует ни из одного места его книги. Из неё можно видеть только то, что пророк זקנים считает представителями народа, людьми, пользующимися почетом и уважением. Но такими старейшины были и до плена, как это признает и Меркс³⁰.

3) Положение священников. Также несправедливо думает Меркс, что священники стали занимать видное место в народе только после плена. Напротив, и до этого времени они всегда служили посредниками между Богом и народом. Иначе нельзя понять, для чего было установлено священство, почему только священник один мог совершать жертвоприношения, а не всякий другой из народа. Равным образом, не только после плена, как думает Меркс, но и до него, священники были учителями народа. Уже законом Моисеевым им было заповедано: „научать сынов израилевых всем уставам, которые изрек им Господь чрез Моисея“ (Лев.10:11; ср. Вт.17:9–11, 33:10). И это предписание, действительно, исполнялось ими. Так из 2Пар.17:9, известно, что, в царствование Иосафата, священники и левиты „обходили все города Иудеи, имея с собою книгу закона Господня и учили народ“³¹. Таким образом, если священники и до плена были представителями народа, посредниками между ним и Богом, то Иоиль, считая их таковыми, не может говорить этим, что он пророк послепленный.

4) Внешние обряды.

а) Пост. Против замечаний Меркса относительно поста должно сделать следующие возражения:

α) Меркс ложно думает, что древние пророки безусловно порицали пост. Он ссылается на места из книг пр. Иеремии (14:12), Исаии (58:6) и Захарии (18:19); но у них осуждается только внешний пост, без внутреннего расположения, без добрых дел. О таком посте пророки, действительно, говорят, что было бы лучше, если бы его и не было совсем: он не имеет никакого значения перед Иеговой. Но пост искренний как выражение искреннего раскаяния во грехах и смирения пред Богом, пророки нигде в своих книгах не порицают. Из книги же Иоиля мы видим, что этот пророк призывает жителей страны иудейской к посту, понимаемому в истинном, высоком смысле. Иоиль полагает пост не только в воздержании от пищи, но соединяет его с глубоким сокрушением сердца. „И теперь, – говорит пророк, – изрек Иегова: обратитесь ко Мне всем сердцем своим, – в посте, плаче и сетовании; итак, терзайте сердце ваше, а не одежды ваши, и обратитесь ко Господу, Богу вашему“ (Иоил.2:12–13). Ясно, что Иоиль требует такого поста, какого нельзя порицать.

β) Меркс справедливо думает, что обычай поститься у евреев особенно распространился после плена. Кроме поста в день очищения, предписанного законом Моисеевым (Лев.16:29 и сл., 23:27; ср. Деян.27:9), иудеи после плена стали поститься также в четвертый, пятый, седьмой и десятый месяцы; а в более позднее время некоторые из них (фарисеи) постились два раза в неделю: в пятый день, в который Моисей взошел на гору Синай, и во второй, в который он сошел с неё³². Однако, было бы неосновательно думать, что в допленное время евреи никогда не налагали на себя поста, кроме поста в день очищения. Напротив, из истории известно, что во времена общественных бедствий они нередко назначали всеобщий пост. Так уже в период от смерти Иисуса Навина до Судей, во время войны с коленом Вениаминовым, когда вениамитяне поразили израильтян, „все сыны израилевы и весь народ пришли в Вефиль, и плакали, и сидели там пред Господом и постились в тот день до вечера“ (Суд.20:26)³³. Точно также евреи, когда погребали Саула и его сыновей, павших в битве с филистимлянами, постились семь дней (1Цар.31:13). Иосафат, при нападении на царство Иудейское моавитян и аммонитян, „объявил пост по всей Иудее“ (2Пар.20:3). Наконец, известно, что в пятый год царствования Иоакима, в 9-й месяц, когда халдеи напали на Иерусалим, был установлен пост (Иер.36:9, ср. Bap.1:5). Таким образом, мы видим, что и в допленное время евреи, при общественных бедствиях, часто назначали пост. Поэтому нет ничего удивительного, что и живший до плена пр. Иоиль, при страшном бедствии, постигшем царство Иудейское, также повелевает объявить всеобщий пост.

b) Хлебное приношение и возлияние. Против замечаний Меркса относительно возлияния и хлебного приношения, должно сказать следующее:

α) Неосновательно думает Меркс, что древние пророки не давали никакого значения хлебному приношению и возлиянию. В указываемых Мерксом местах пророки вовсе не порицают эти виды жертвенных приношений, но или вооружаются против возлияний языческим богам, или говорят, что все дары (מנתה), приносимые Иегове без внутреннего расположения, не имеют цены пред Ним. Ни один пророк не говорил, что возлияние и хлебное приношение совершенно не нужны. Этого и нельзя ожидать от них, потому что то и другое было предписано законом Моисеевым. Меркс и сам сознается в этом. Он сам же говорит (S. 32), что пр. Иезекииль дает важное значение этим родам жертв, а Софония (3:10) и Иеремия (17:26; 33:18) говорят о приношении их даже в „теократическое“ (т. е. мессианское) время (S. 31–32).

β) Меркс ошибается, когда говорит, что хлебное приношение и возлияние пр. Иоилем возвышаются особенно. Этого не видно ниоткуда. Иоиль не говорит, напр., того, что для отвращения бедствия должно принести Иегове хлебные приношения, сделать обильные возлияния. Напротив, он требует от народа искреннего обращения к Иегове, повелевает терзать сердце, а не одежды (2:12–13). Правда, Иоиль несколько раз (1:9, 13, 2:14) упоминает о прекращении указанных видов жертв, но делает это потому, что, вследствие засухи и опустошения страны саранчой, „прекратилось“ (в смысле – уменьшилось; см. Толков. 1:9) приношение именно этих родов жертв.

Из сказанного видно, что данные, какие находит Меркс в книге Иоиля для определения времени деятельности последнего, не дают права заключать с логической необходимостью, что Иоиль жил после плена. Не упомянуть о царе, считать старейшин представителями народа, а священников посредниками между Богом и народом, – наконец, повелеть назначить пост, а также говорить о хлебном приношении и возлиянии, пр. Иоиль мог, хотя бы жил и до плена.

В.

Данные, которыми руководится Меркс, чтобы определить время деятельности Иоиля, как мы видели, не говорят, жил ли этот пророк до плена, или после него. Но можно представить другие основания, из которых видно, что Иоиля нельзя считать пророком послепленным.

1) Меркс полагает деятельность пр. Иоиля между 444 и 403 годами до Р. X., т. о. в промежутке времени от построения стен Иерусалима до пророческого служения Малахии. Как видно из 13 гл. кн. Неемии, нравственное состояние народа иудейского в это время не было безупречным. Только сильная рука Ездры и Неемии могла удерживать народ от пороков. Но едва умер первый, а второй должен был на время оставить Иерусалим и отправиться в Персию, – как в Иудее начались беспорядки. Один священник взял за себя дочь Санаваллата, уроженца Вефорона, самарянина, ненавистного врага Неемии. Сам первосвященник Елиасуф подал пример беспорядка. Вопреки усилиям Ездры и Неемии удалить народ от всякого общения с иноплеменниками он вошел в родство с Товиею, другим врагом Неемии, – аммонитянином, ввел его в Иерусалим и, к общему соблазну, дал ему жилище во дворе храма. Это было причиною больших беспорядков. Иноплеменники овладели горницами при храме, где хранились десятины священников; начались притеснения в раздавании десятин. Многие и совсем перестали платить их. Левиты, певцы и стражи храма оставили свои обязанности. Вдали от Иерусалима, на границах Иудеи, евреи стали вступать в брак с иноплеменницами. Родственные связи с язычниками повели к нарушениям закона. Без Неемии Иерусалим обратился в торжище, на которое собирались все окрестные иноплеменники. Закон о субботе стал нарушаться.

Иудеи, подобно язычникам, в этот день стали дозволять себе все занятия, как и в обыкновенные дни. Словом, Неемии, когда он возвратился из Персии, много нужно было положить труда, чтобы прекратить такие беспорядки, в чем ему помогал и пр. Малахия. Таково было нравственное состояние еврейского народа в 444–403 г. до Р. X. Но не таким представляется оно у пр. Иоиля. Он ни в чем не обличает народ и только предостерегает его от лицемерного служения Иегове. Однако, как пророк „страж дома Израилева“ (Иез.3:17, 33:7), Иоиль, несомнительно, должен был быть „блюстителем правды, поборником благочестия, обличителем пороков и беззаконий“³⁴. Он, понятно, вооружался бы против всего того, с чем боролся Неемия. По крайней мере, так поступал Малахия. Этот пророк, как и Неемия, укорял иудеев за то, что они пренебрегают девиц отечественных и берут в супружество дочерей бога чужого (Мал.2:10–12). Он, как и Неемия, обличал народ в непринесении начатков и десятин (3:6–12). При этом замечательно, – причину неплодородия земли и опустошения полей саранчой (3:11), Малахия полагает в этом проступке народа. Конечно, и пр. Иоиль, если бы он был современником Неемии, смотрел бы точно также на засуху и саранчу. Из сказанного нами видно, что время Иоиля нельзя считать временем Неемии, так как Иоиль не обличает иудеев в пороках, какие они имели во время Неемии. Обличать же в них он как пророк должен бы необходимо.

2) Перечисляя врагов иудеев, пр. Иоиль не упоминает о самарянах, от которых так много терпели евреи после возвращения из плена; ни слова не говорит и о Санаваллате- самарянине, Товии-аммонитянине и Гисаме-(или Гешеме) аравитянине, врагах Неемии. Трудно было бы объяснить такое неупоминание, если бы Иоиль был современником Неемии.

3) По своему языку книга пр. Иоиля должна быть отнесена к цветущему периоду еврейской письменности (допленное время). Это – общее признание всех известных гебраистов. Этого не мог отвергнуть и Меркс. Он только говорит, что такой язык выработался у Иоиля вследствие его хорошего знакомства с древними писаниями и стремления подражать им, а также обусловливался природным талантом пророка (S. 3). Но в литературном отношении ни одна книга, написанная после плена, не может равняться книге Иоиля, хотя бы писатель ее хорошо знал древнюю священную письменность. Из послепленного времени мы имеем, напр., книгу Ездры (первую), мужа, которому приписывается собрание священных книг в один состав. Несомнительно, священник Ездра, более всех других, был знаком с евр. священной письменностью. Между тем, как много разнится его книга от книг древнего периода! Вместо живости и плавности языка последних, в ней замечается некоторая сухость в изложении: язык обилует арамеизмами, встречаются новые слова, заменяющие собою древние – и вообще из этой книги нельзя не видеть, что древний язык евреев уже отживает свой век, и что уже нельзя возвратить ему прежней силы³⁵. Таким образом, знакомство Иоиля с древней священной письменностью не могло бы сравнять в литературном отношении его книгу с книгами древнего периода. Недостаточно для этого было бы и природного таланта Иоиля. Аггей, Захария и Малахия производили своими речами, как и древние пророки, сильное впечатление на слушающих, были, как выражается Меркс о допленных пророках, „ораторами“. Однако, их язык далеко не таков, каков язык книг цветущего периода евр. письменности. Наконец, нельзя признать, что Иоиль в своей книге стремился подражать языку древних пророков. Этого ниоткуда не видно; этого ничем не доказывает и Меркс.

Вот основания, из которых можно видеть, что Иоиль – пророк не послепленный.

С.

Мы пришли к заключению, что Иоиль не мог жить после плена Вавилонского. В допленное же время, как было показано выше, деятельность его относится, вероятно, к первым годам царствования Иоаса. Меркс против этого возражает, что нельзя считать год нападения при Иораме филистимлян крайним сроком, ранее которого Иоиль не мог жить. Причина этого, по его мнению, та, что в книге Иоиля (3; Евр.4:4), нельзя находить несомненное упоминание об этом именно нападении: пророк, может быть, разумеет здесь какое-либо другое событие, о котором не сообщают свящ. исторические книги. Но некоторое сходство описания нападения при Иораме во 2Пар.21:16–17 с описанием у Иоиля, если и не уполномочивает утверждать с несомнительностию, то, по крайней мере, дает право предполагать с вероятностию, что Иоиль разумеет событие времени Иорама. Нельзя придавать значения и другому возражению Меркса, – что Иоиль не упоминает о нападении дамасских сириян потому, что жил гораздо позднее этого события. Последнего Меркс не доказал. Наконец, Меркс несправедливо думает, что невозможно относить деятельность Иоиля ко времени Иоаса, так как в это время народ служил на высотах, о чем Иоиль не упоминает. В доказательство своего мнения Меркс указывает на 4Цар.12:3–4: „и делал Иоас угодное в очах Господних во все дни свои, пока наставлял его священник Иодай, только высоты не были отменены: народ еще приносил жертвы и курения на высотах“. Но здесь, как и во многих других местах Библии (не во всех, см., напр., 3Цар.14:23), речь идет не о высотах, посвященных богам чуждым, но о высотах, на которых служили Богу истинному. Это служение, конечно, было незаконно, так как служение Иегове должно было совершаться только в храме Иерусалимском. Но служение Иегове на высотах имело место не только при Иоасе, но и при других благочестивых царях, напр., при Асе (3Цар.15:14), Иосафате (3Цар.22:43), Амасии (4Цар.14:4) и пр. Прямого обличения этому незаконному богослужению в книге пр. Иоиля мы не находим, но косвенные указания на то, что служение Богу истинному должно совершаться только в Иерусалиме, в ней содержатся. Так, пророк Иоиль говорит, что все должны собраться в храме Иерусалимском, чтобы вознести молитвы о прекращении постигших царство Иудейское бедствий (Иоил.2:15–17); Сион и Иерусалим изображаются им как места, к которым особенно благоволит Бог; Сион – это место, где обитает Иегова (Иоил.3; Евр. 4:17:21), а Иерусалим – святыня Его (3; Евр. 4:17). Нет затруднений допустить, что сейчас приведенные места заключают в себе хотя и не прямое, но имеющее достаточную силу, указание неправильности служения Богу во всяком ином месте, кроме храма Иерусалимского. Посему мнение Меркса, что при пророке Иоиле совершенно не было в царстве Иудейском служения на высотах, неправильно, а потому падает и указанное Мерксом основание к тому, чтобы не относить деятельность пророка Иоиля ко времени царствования Иоаса.

Итак, возражения Меркса против предположения, что Иоиль проходил свое пророческое служение при Иоасе, не имеют достаточной силы.

Во дни пр. Иоиля страшное бедствие постигло царство Иудейское: продолжительная засуха и налетевшие во время ее громадные полчища саранчи совершенно разорили страну. Это и послужило для Иоиля поводом произнести свои пророческие речи. Их две. В одной пророк описывает печальное положение страны и призывает народ к плачу и обращению к Иегове с молитвою о помощи, говоря, что настоящее бедствие есть предвестник будущего, страшного дня Господня (Иоил.1:2:17). В другой же речи он сначала говорит, что скоро прекратятся бедствия, постигшие страну иудейскую, а потом возвещает, что придет время, когда излиется Дух Божий на всякую плоть, и наступит день Господень, страшный для язычников, потому что тогда произойдет суд над ними, но не для Израиля, потому что Иегова будет его защитою и обороною (Иоил.2:19 b до конца книги). Между этими двумя речами в книге пр. Иоиля находится историческое замечание о том, что „Иегова возревновал о земле своей и пощадил народ Свой, и ответил Господь и сказал народу Своему (Иоил.2:18–19 а)“. Это замечание предполагает (см. ниже толков. этого места), что народ еврейский внял голосу пророка (первая речь) и обратился к Иегове с молитвою о помощи, вследствие чего Иегова и „пощадил народ Свой“. Таким образом, несомнительно, что первая речь произнесена пр. Иоилем во время бедствия, а вторая – после обращения евреев к Иегове. Ту и другую речь можно разделить на несколько частей. Так, первая разделяется на следующие четыре части.

1) Описание опустошения, произведенного саранчой, и призыв народа к плачу и обращению к Иегове с молитвою (Иоил.1:1–16). Пророк, после краткого надписания своей книги (Иоил.1:1), обращается с речью ко всем жителям страны иудейской. Обратите внимание, говорит он, на постигшее вас бедствие, подобного которому не бывало прежде, не будет и после: чего не съела газам, то поела арбе, а оставшееся от этой истребили иелек и хасиль (Иоил.1:2–4)³⁶. Время образумиться беззаботным и невоздержным, ибо на Иудею напал враг сильный и бесчисленный, с зубами львиными. Он опустошил виноградники и обгрыз смоковницы, так что ветви сделались белыми (Иоил. 1:5–7). Пусть же плачет страна, как плачет невеста по умершем своем женихе (Иоил.1:8). Плачьте, священники, потому что в дому Божием не приносится хлебных приношений и не совершается возлияний (Иоил.1:9). Плачьте, земледельцы, потому что опустошены поля, и не стало жатвы (Иоил.1:10–12). Вместо светлых одежд облекитесь во вретища, назначьте пост, соберитесь все во храм и обратитесь с молитвою к Иегове, ибо „близок день Господень“ (Иоил.1:13–16).

2) Описание засухи (Иоил.1:17–20). Вслед за описанием опустошения страны саранчой, пророк изображает другое бедствие – засуху. Он говорит, что, вследствие сильного зноя, посеянный хлеб не взошел; житницы стоят пустыми (Иоил.1:17); домашние и дикие животные томятся голодом и жаждою, так как вся трава на лугах и пастбищах выгорела, а потоки вод иссохли (Иоил.1:18–20).

3) Саранча и засуха как предвестники дня Господня (Иоил.2:1–11). От бедствий, постигших страну иудейскую, пророк переносится своим взором к будущему бедствию, – дню Господню. О скором наступлении этого дня он повелевает возвестить трубою (Иоил.1:1). День этот будет днем страшных бедствий. Образом и предвестником его служат постигшие Иудею несчастья (саранча и засуха). На землю иудейскую напал народ сильный и бесчисленный (саранча). Земля впереди его – рай сладости, а позади – голая пустыня (Иоил.1:2–3). Он быстр, как конница, и наводит на всех ужас. Бодро идет он на стены; проникает в город и взлезает в дома (Иоил.1:4–9). Таков предвестник дня Господня. Еще страшнее будет последний. Пред наступлением его поколеблется небо и земля, померкнут все светила небесные (Иоил.1:10); и тогда явится Иегова со Своим великим воинством. „Да, – говорит пророк, – велик день Господень и страшен весьма и кто выдержит его!“ (Иоил.1:11).

4) Увещание обратиться к Иегове с молитвою о помощи (Иоил.1:12–17). Но еще и теперь, говорит Иоиль, есть средство избавиться от столь великих бедствий, как настоящих (саранча и засуха), так и грозящих в будущем (день Господень). Нужно обратиться к Иегове всем сердцем – в посте, плаче и сетовании (Иоил.1:12–13). Может быть, Иегова и избавит Свой народ (Иоил.1:14). Пусть же назначен будет всеобщий пост и все, без исключения, соберутся во храме (Иоил.1:15–16). Пусть, во время этого собрания, священники, стоя между притвором и жертвенником, воззовут к Иегове от лица всего народа: „помилуй Господи народ Твой, не предай наследия Твоего на поругание, в насмешку народам; зачем будут говорить народы: где Бог их?“ (Иоил.1:17). Этими словами оканчивается первая речь Иоиля.

Вторая речь, как мы сказали, отделяется от первой историческим замечанием, что Иегова избавил Свой народ от постигших его бедствий (Иоил.2:18–19 а). Речь эту можно разделить на следующие четыре части.

1) Возвещение народу о прекращении постигших его бедствий и о плодородии земли (Иоил.2:19 b–27). От лица Иеговы пр. Иоиль возвещает народу, что Господь подаст земле плодородие (см. 19 b), а саранчу истребит (Иоил.2:20). Пусть же, говорит пророк, радуется вся земля, все звери, поля и чада Сиона: Господь пошлет благовременный дождь и на пастбищах произрастет трава, деревья принесут обильные плоды, гумна наполнятся хлебом, а точила будут переполняться виноградным соком и елеем (Иоил.2:21–26). Тогда сыны Израилевы узнают, что Иегова не оставит Своего народа и не допустит людей Своих до посрамления (Иоил.2:27).

2) Излияние Святого Духа на всякую плоть (Иоил.2:28–32; Евр.3:1–5). Милость Господа к обратившемуся к Нему народу еврейскому не ограничилась дарованием только земных благ (Иоил.2:19 b–27). Народу Божию дается и духовное обетование. Настанет время, когда излиется Дух Святой на всякую плоть, без различия пола, возраста и состояния (Иоил.2:28–29; Евр.3:1–2). Тогда же наступит и день Господень, которому будут предшествовать страшные явления на небе и на земле (Иоил.2:30–31; Евр. 3:3–4) и в который спасется только тот, кто призовет имя Господне (Иоил.2:32; Евр.3:5).

3) Суд над народами (Иоил.3; Евр. 4:1–15). Когда настанет день Господень, Иегова возвратит пленных евреев в их отечество и произведет в долине Иосафатовой суд над язычниками за то, что они притесняли народ Божий (Иоил.3:1–3). Таковы были финикияне и филистимляне. Скоро им будет воздаяние за то, что они разграбили серебро, золото и драгоценности евреев, а пленников продавали в рабство грекам (ст. 4–6). За это и их сыны и дочери будут проданы в рабство в страны отдаленные (ст. 7–8). Но от этого суда над отдельными народами взор пророка переносится к суду над всеми язычниками. Пророк повелевает народу Божиему готовиться к великой священной войне и возвестить всем языческим народам, чтобы они собрались на долину Иосафатову (ст. 9–12). Там Иегова воссядет и произведет Свой суд над ними. Страшное наказание постигнет их. Тогда-то и настанет день Господень (ст. 13–15).

4) Блаженное состояние Израиля (3; Евр.4:16–21). Страшный день Господень не будет таким для Израиля. Для него он будет днем спасения, так как Иегова будет его защитою и обороною (ст. 16–17). Тогда настанет блаженство для Израиля: горы будут источать сладкий сок, а с холмов потечет молоко; источники наполнятся водою, и из дома Господня выйдет поток, который будет напоять безводную долину Ситтим (ст. 18). Все враги Израиля погибнут (ст. 19). „Иудея же, – так кончает свою речь пр. Иоиль, – будет населена вечно... и Господь будет обитать в Сионе“ (ст. 20–21).

Таково содержание книги пр. Иоиля. Несколько иначе понимает эту книгу Гретц (Die einheitliche Character der Prophetie Ioels) и г. Покровский („Состав и объяснение книги пр. Иоиля“. Хр. Чт. 1876 г. II, ст. 3–24). Вот их мнение. – Свою книгу Иоиль начинает указанием, что ему было „слово Иеговы“ (1:1), но не тотчас же раскрывает, что оно заключало. Об этом он говорит со 2:18. До этого места Иоиль описывает современные ему бедствия, изображая их предвестниками дня Господня. Если выделить это описание, то речь пророка можно перефразировать: „Иегова дал такое откровение Иоилю (1:1), когда сжалился над Своим народом“, и затем, начиная со 2:18 раскрывается, что содержало это откровение. Таким образом, в книге Иоиля находятся не две речи, а одна, разделяющаяся на две части. В первой (1:2–2:17), представляющей приступ или введение ко второй, содержится описание бедствий, а во второй – (2:18 до конца книги) возвещение Божественных обетований. Эта речь сказана после прекращения бедствий, когда зазеленели пастбища и деревья принесли плоды (2:22). Поводом к ее произнесению послужило то, что и после бедствий народ продолжал находиться в тревожном состоянии, – собирался во храме и с плачем умолял Иегову о помиловании. В своей речи Иоиль дает утешение народу, говоря о счастливом будущем, ожидающем евреев. Так понимают книгу Иоиля Гретц и г. Покровский. Против мнения, что в ней находятся две речи, из которых в первой, сказанной во время бедствий, пророк повелевает объявить пост и собрание во храме, они делают такие возражения. 1) Невероятно, чтобы Иоиль в первой своей речи призывал народ назначить пост и собраться во храме, так как пророки, обыкновенно, вооружаются против внешних обрядов. 2) Иоиль не имел нужды заботиться об этом: народ и без его призыва, при таком бедствии, несомнительно, собирался во храме и умолял Иегову о помиловании. 3) Повелительные наклонения, встречающиеся в речи пророка, напр., „трубите трубою на Сионе, освятите пост, созовите собрание“ и под., не могут доказывать, что Иоиль повелевает собраться во храме и назначить пост: они употреблены не в собственном значении, но в значении поощрения или одобрения. Народ, рассуждают Гретц и г. Покровский, налагал на себя пост и собирался во храме. Иоиль одобряет это. „Да, – как бы так говорил он, – трубите на Сионе, назначайте посты, объявляйте собрания, созывайте всех – и старцев, и юношей, и детей; да, препоясывайтесь вретищем, плачьте, рыдайте, умоляйте Иегову“. Такой смысл имеют указанные повелительные наклонения.

Мнение Гретца и г. Покровского нельзя считать основательным. Так, прежде всего, едва ли возможно допустить, что и после прекращения бедствий народ продолжал созывать „покаянные собрания во храме“. После бедствий, когда последовала перемена к лучшему, понятно, время не плачу и сетованию, а радости и веселью (Иоил. 2:21:23), не молитве о помиловании, а благодарению Иегове о спасении (Иоил.2:26). Далее: если в книге Иоиля заключается одна речь, то пророк призывает народ в одно и то же время и плакать и радоваться. „Да, плачьте“, – говорил бы он в первой части своей речи, – тогда как во второй совершенно напротив: „не бойтесь, радуйтесь и веселитесь“ (Иоил.2:21 и сл.). Наконец, не имеют силы и те основания, по которым Гретц и Покровский не хотят признать, что в книге Иоиля две речи. Неправильность первого основания мы раскрывали, когда рассматривали мнение Меркса о послепленном времени деятельности Иоиля. Против второго основания должно сказать, что Иоиль повелевает назначить собрание во храме всего народа: даже старцы и дети должны явиться (Иоил.2:16), – а такого собрания без его призыва, могло и не быть, хотя небольшие собрания, может быть, и были. Третье основание представляет собой только пример произвольного толкования. Притом, если Иоиль, по мнению Гретца и Покровского, не мог призывать народ назначить пост и собрание во храме, так как это будто бы не согласно с характером пророческого служения, – то с одинаковым правом можно было бы сказать, что и одобрение постов и собраний несогласно с характером пророческого служения.

Своеобразно понимает книгу пр. Иоиля Меркс. Вот его взгляд. В послепленное время, в которое, по мнению Меркса, жил Иоиль, евреи стали с особенным прилежанием читать древние пророчества. В них они встретили предсказания об ожидающем их счастливом будущем. По смыслу пророчеств, такое будущее должно наступить после возвращения евреев из плена. Но пленное время кончилось, и евреи опять находятся в своей отечественной земле. Однако их положение далеко не есть счастливое. Отсюда у них возникло сомнение в исполнении древних пророчеств. Рассеять это сомнение пр. Иоиль и думал своею книгою. В ней он поставил себе целью показать, что предсказания древних пророков исполнятся в великий день Господень, т. е., толкует Меркс, при конце сего мира, когда наступит новый период – ὁ αἰὼν ὁ μέλλων. Чтобы яснее представить этот день, пророк искал в истории евреев образа его, или, как выражается Меркс, „типа, к которому день Господень относился бы как антитип“. Такой образ он нашел в освобождении евреев от рабства египетского как весьма соответствующем дню Господню. Как тогда народ был освобожден и сделался независимым, как тогда Иегова заключил с ним Завет и избрал его в Свой народ, так точно и в день Господень освободится народ Божий от всякого рабства и получит вечное господство над всеми народами; Иегова будет его защитою и воцарится в Сионе. Древнему освобождению от рабства египетского предшествовали казни: так точно и день Господень будет сопровождаться страшными знамениями на небе и на земле. Такое сходство можно находить между освобождением евреев от ига египетского и днем Господним. Приняв первое как образ последнего, пр. Иоиль, по мнению Меркса, описывает день Господень, руководствуясь этим образом. Свою речь он начинает описанием опустошения, произведенного саранчой. Но саранча эта не есть действительная. Во время Иоиля она не налетала на Иудею. Саранча взята пророком только в соответствие с саранчой египетской как образ тех страшных бедствий, которыми начнется день Господень. Описавши эти бедствия под образом опустошения страны саранчой, Иоиль представляет самый день Иеговы. Он будет днем счастья для евреев и погибели для всех прочих народов. Необыкновенное плодородие земли, обилие даров духовных (пророчества), истребление всех врагов, ― вот что ждет народ Божий в этот день. Тогда-то и исполнятся те великие обетования, о которых возвещали евреям еще древние пророки (Merx. S. 24 ff).

Так понимает книгу Иоиля Меркс. Мнение его неправильно уже потому, что основано на неправильном предположении, что Иоиль жил после плена. Не говоря уже об этом, мнение Меркса невозможно принять и по другим причинам.

Мы не будем оспаривать того, что после плена некоторые стали сомневаться в исполнении древних пророчеств. В этом можно согласиться с Мерксом, так как из книги Малахии можно вывести заключение, что такие люди, действительно, появились (2:17, 3:13–14). Но нельзя, если и допустить невозможное, что Иоиль – пророк послепленный, ― согласиться с Мерксом в том, что пророк написал свою книгу с целью показать несомнительность исполнения древних предсказаний. Против такого мнения должно сказать:

1) Меркс несправедливо думает, что целью написания книги Иоиля было – показать, что древние пророчества исполнятся в день Господень. Такая цель не была бы достигнута, так как пророк, хотя и говорит о будущем блаженстве евреев, но ему было бы недостаточно удовольствоваться только этим одним, а необходимо нужно было бы доказать, что такое блаженство непременно настанет, хотя, может быть, и нескоро. Такая необходимость видна из того, что и древние пророки говорили о будущем блаженстве народа Божия, однако после плена в исполнении их предсказаний стали сомневаться.

2) Если принять взгляд Меркса, то было бы непонятно, почему Иоиль нигде не упоминает, что в его время некоторые сомневались в исполнении древних пророчеств. Если бы целью своей книги он поставил рассеять такое сомнение, то, кажется, о нем он прежде всего и должен бы говорить. Точно также Иоиль необходимо стал бы защищать и авторитет древних пророков, чего, однако, мы не видим в его книге.

3) Нельзя принять мнение Меркса и потому, что было бы непонятно, почему Иоиль так долго останавливается на описании саранчи, занимающем у него половину книги. Эта саранча как только предшествующая дню Господню не имела бы важного значения для пророка. Притом, трудно понять, почему Иоиль из казней египетских взял за образец бедствий пред днем Господним именно саранчу, а не иную казнь. Меркс этого не объясняет.

4) Наконец, если пр. Иоиль желал изобразить день Господень днем счастья для евреев, то зачем он говорит, что этому дню будет предшествовать саранча или страшные бедствия, которые постигнут землю иудейскую? Отрадного для евреев в этом ничего не было и пророку говорить об этом было бы неуместно: он этим не утешил бы своих современников, начинающих сомневаться в истине пророчеств, но еще более привел бы их в уныние.

Язык книги пророка Иоиля

Книга пр. Иоиля по отношению к языку не уступает книге пр. Аввакума, и даже может быть поставлена наряду с книгой пр. Исаии. В ней нет ни одного темного места, каких много, напр., у Осии; вовсе не встречается арамеизмов, которыми изобилует речь Иеремии; нет и таких слов, значение которых трудно было бы определить, как это часто встречается в книге Иова³⁷. Иоиль пишет на чистом еврейском языке, пишет просто и ясно. Речь у него идет плавно, последовательно, без всяких перерывов мысли, что замечаем, напр., у Осии. Выражения у Иоиля везде правильны, точны и метки. Нельзя также не удивляться и живости изображения предметов пр. Иоилем. Когда мы читаем его книгу, то как будто все то, о чем говорит пророк, совершается пред нашими глазами. Описание опустошения страны саранчой столь верно, что даже и теперь путешественники-очевидцы, совершенно не имея в виду пророческих речей Иоиля, часто говорят о саранче в тех самых словах, в каких и этот пророк. Много встречается у Иоиля и прекрасных поэтических образов. Таковы: сравнение опустошенной саранчой Иудеи с горько плачущей девицей, внезапно лишившейся своего жениха (1:8); сравнение саранчи с многочисленным народом, одаренным львиными зубами (1:6, 2:2), а также – с хорошо устроенным войском (2:7 и сл.) и с конницей (2:7), и, наконец, изображение конечной погибели язычников в день суда Иеговы над ними, как времени жатвы и топтания в точилах (гл. 3; Евр.4:13). Словом, ясность и плавность речи, живость представления и обилие прекрасных поэтических образов, меткость и точность выражений – вот черты, которыми отличается речь Иоиля и которые, по отношению к изложению, дают ему одно из первых мест между священными еврейскими писателями.

Если Иоиль жил в начале царствования Иоаса, то он первый пророк, от которого дошли до нас писания. Поэтому в ряду книг малых пророков его книга должна бы занимать первое место. Но собиратель священных книг не распределял книг малых пророков в точном хронологическом порядке. Так и на первом месте он поставил не книгу пр. Иоиля, а книгу Осии как бо́льшую по объему из всех книг малых пророков. Книге же Иоиля он отвел второе место как книге, хотя и небольшой, но древнейшей из всех других. Второе же место занимает книга Иоиля в Вульгате, славян. и русск. Библиях, так как в них принимается тот же порядок малых пророков, какой находится в евр. Библии. В греч. Библии распределение иное. В ней пророки поставляются согласно с евр. Библией, начиная с Наума; пророки же Осия, Иоиль, Амос, Авдий, Иона и Михей расположены так, что сначала поставлены те из них, которые означили время своей деятельности в надписаниях своих книг (Осия, Амос, Михей), а потом те, которые не делали этого (Иоиль, Авдий, Иона). Таким образом, книга Иоиля в греч. Библии занимает четвертое место (Осия, Амос, Михей и Иоиль).