3. Монастырь прп. Паисия в Драгомирне и его связи с Запорожской Сечью

Драгомирнский период был одним из самых сложных в жизни прп. Паисия Величковского и его братства. К тому же он наименее описан в житиях преподобного. А в автобиографии Паисия Величковского он не отражён вовсе¹⁵. Поэтому из его писем на Запорожье мы узнаём ряд очень важных подробностей, касающихся положения Паисиева братства в Драгомирне.

Как известно, покинув в 1763 г. Афон, Паисий Величковский вместе с 64 братиями переехал в Молдавию, где поселился сначала в скиту Варзарешти. Но вскоре молдавский господарь предоставил братству Паисия в Буковинских Карпатах отдельный монастырь в Драгомирне. Эта обитель издавна была связана с монашеством в Украине, в частности со знаменитым Манявским скитом, основанным сподвижником Иоанна Вишенского, афонским старцем Иовом (Княгиницким)¹⁶. Поэтому здесь вместе с Паисием без проблем смогли обосноваться не только молдавские иноки, но и славянские, в частности выходцы с территории Украины. Как подтверждает и сам Паисий в письме к Калнышевскому: «Братия же наши якоже пришедшии зъ Святия Афонския Гори, такожде и зде къ намъ приобщившиеся, коихъ всехъ ныне являетъ число сто и пять десять быти /… / с коихъ болшая часть находится отъ российскаго рода, найпаче же отъ Православноименития страни Запорожския»¹⁷.

Ил. 4. Монастырь в Драгомирне. Современный вид

Из жития, составленного учеником Паисия схимонахом Митрофаном, мы узнаём, что монастырь в Драгомирне на момент прибытия туда братства с Афона был «мало не пуст», «движимым имением скуден от многих нашествий и разорений варварских /…/ келлий пять, трапеза не покровенна»¹⁸. Поэтому созидать и обустраивать обитель новому братству пришлось практически заново, на что необходимы были крупные денежные средства. Эта тема и была главным предметом обращений прп. Паисия к Кошевому Войска Запорожского.

При этом, из этих писем мы узнаём, что Запорожская Сечь оказывала щедрые пожертвования Паисию Величковскому не только в Драгомирне, но ещё и в бытность его на Афоне. Так, в письме к Калнышевскому за июнь 1768 г. он отмечает: «Имеюще ми въ незабвенной памяти премногая благодеяния отъ васъ Милостивейшихъ благодетелей нашихъ, якоже прежде въ Святой Афонской Горе намъ сущимъ соделанная, такожде и преселшимся оттуду Божиимъ изволениемъ въ Молдовлахийскую землю ныне убожеству и бедности нашей делаемая, нижайше благодарствуемъ и благодарить навсегда словомъ и сердцемъ за таковое ваше убогому общежителству нашему милостивное благотворение и благосердное благопризрителство не престанемъ»¹⁹.

Ил. 5. Монастырь в Драгомирне. Современный вид

Это уточнение очень ценно, поскольку до сего дня не было достоверно известно не только о ктиторстве Запорожской Сечи над братством прп. Паисия в Драгомирне, но и в бытность его на Афоне. Более того, в известных нам житиях Паисия об этом факте не только ничего не говорится, но и подчёркивается, что монастырь в Драгомирне был обустроен исключительно на пожертвования молдавского воеводы и бояр²⁰. Кроме того, в наиболее популярном жизнеописании старца Паисия, составленном прот. С. Четвериковым, почему-то утверждается, будто монастырь был убежищем «при нападении запорожских казаков»²¹. Однако в Житии, составленном учеником Паисия схимонахом Митрофаном, которым пользовался при составлении прот. С. Четвериков, в этом месте не было ни слова о набегах казаков, а лишь о турках и татарах²². Также набеги казаков на Драгомирну не упоминаются и в других житиях прп. Паисия, написанных как на славянском, так и на румынском языках. Об этом не пишут ни монах Виталий²³, ни схимонахи Платон²⁴ и Исаак Даскал²⁵, ни монах (в дальнейшем – митрополит) Григорий Даскал²⁶. О набегах казаков на Драгомирну не говорится и в дошедших до нас на славянском и румынском языках произведениях самого преподобного настоятеля этого монастыря.

Дополнительные сведения о ктиторской опеке запорожских казаков над братством Паисия на Афоне и в Драгомирне мы также узнаём из протокола допроса постриженника прп. Паисия монаха Гавриила (Петки) от 17 февраля 1769 г.²⁷

Весьма интересна форма обращения прп. Паисия к Кошевому атаману и старшине Войска Запорожского. Свои письма к ним он начинает такими словами: «Вельможному его Милости Господину, Господину Преславнаго войска Запорожскаго Атаману кошевому, такожде и высокопочтеннимъ и Благороднейшимъ ихъ Милостемъ Пану судии, Пану Писарю, Пану Асаулу, старейшине войсковой, и Благороднимъ ихъ Милостемъ Паномъ Атоманомъ Куреннимъ, и всему Преславному и Благочестивому, и премилостивому войску Запорожскому, Нашимъ Премилостивимъ Благодетелемъ. Благодать и миръ отъ Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и о Господе радоватися»²⁸. Заканчивает же свои обращения Паисий так: «Вашея велможности высокопочтеннаго и милостивейшаго благодетеля нашего, всехъ временныхъ и вечныхъ благъ желателие, всеусерднейшии богомолцы и низкии слуги. Молдовлахийския общежительныя Святаго Духа обители Драгомирны игуменъ иеромонахъ Паисий, со всею о Христе братиею»²⁹.

Ил. 6. Запорожская икона Покрова Богородицы с изображением в правом нижнем углу молящегося атамана П. Калнышевского. 2-я пол. XVIII в.

В письмах постоянно подчеркиваются ктиторские опека, благодеяния и щедрость кошевого, старшины и всего Войска Запорожского в отношении обители в Драгомирне. Процитируем некоторые из таких утверждений в отношении запорожцев. Так, Петра Калнышевского прп. Паисий неоднократно называет «особливешимъ нашимъ премилостивымъ благодетелемъ» (1768 г.)³⁰ и «милостивейшимъ нашимъ по Бозе окормителемъ» (1772 г.)³¹, «да якоже велможность ваша бедныхъ и убогихъ насъ защищаете» (1768 г.)³².

Всегда велможности вашей за соделанная убожеству нашему милостивная благодеяния съ должнимъ почтениемъ всенижайше благодарили; нине же паче и паче уведевши, особливейшое велможности вашей къ намъ, нищимъ, милосердное благопризрителство, по премногу благодарствуемъ, купно же и с великимъ удивлениемъ похваляемъ Богомъ дарованное велможности вашей благое разсуждение (1768 г.)³³.

Предстояще въ церкве Престолу Божию молимъ Господа о здравии и спасении велможности Вашея и о всемъ Христолюбивомъ воинстве Запорожскомъ яко о ближайшихъ своихъ благодетелехъ (1768 г.)³⁴.

Благодеяния ваша и милостини, творимая къ убогой обытели нашей, въ незабвенной памяти имуще, удостояемся теперь письменно за оная благодарения принести, съ желаниемъ временнихъ и вечнихъ благъ отъ Христа Господа нашего (1771 г.). ³⁵

Ил. 7. Монастырь Драгомирна. Современный вид

Благодаримъ всемогущему Богу, яко дарова намъ доспети времене, въ кое вашей велможности Высокомилостивому благодетелеве нашему можемъ писменно засвидетельствовати наше всегдашное богомолческое благодарение за премногая благодеяния къ намъ и къ братьямъ нашимъ, тамо обретающимся, отъ васъ являемая. (1771 г.)³⁶

Ил. 8. Монастырь Драгомирна. Современный вид

К самому Войску Запорожскому прп. Паисий обращается такими словами: «Всему преславному и благочестивому, и премилостивому войску Запорожскому, нашимъ премилостивимъ благодетелемъ»³⁷, или: «Милостивешимъ благодетелемъ нашимъ всему Православноименитому войску Запорожскому о себе подробно якоже есть истинна обявляемъ»³⁸, «всего Христолюбиваго войска Запорожскаго яко ближайшихъ своихъ благодетелей»³⁹, «к всему православному Войска Запорожскаго козацтву»⁴⁰.

Из жития прп. Паисия мы знаем, что в период русско-турецкой войны 1768–1774 годов обитель в Драгомирне претерпевала особые скорби и нужду. Как писал о тех событиях схимонах Митрофан: «Се воста страшная буря, к тому и огнь ужасный, и возжеся пол вселенныя… Самыя главныя и первыя в свете две империи, Российская и Турецкая, возмутилися ярящеся, огнедышуще возвигошася друг на друга; Молдавия и Мунтянская земля восколебашася, житилие вострепеташа от страха смертнаго и разбегошася: гори, леси и монстыри наполнишася народом»⁴¹.

С 1769 по 1773 г. Молдавия превращается в театр военных действий турецкой и российской армий. Обитель прп. Паисия в эти годы стала убежищем для тысяч беженцев. Монастырь был настолько переполнен людьми, что по нему было сложно пройти⁴². При этом, по распоряжению прп. Паисия, братия ежедневно пыталась всех бесплатно накормить, раздавая беженцам хлеб и другую еду⁴³. Всё это привело к крайнему оскудению и разорению монастыря. А после этого обитель постигла «иная болезнь и страх смертный, моровая язва, а с нею и неврожай хлеба три года был»⁴⁴.

Эти факты нашли своё отражение и в письмах прп. Паисия к Кошевому атаману Войска Запорожского. Так, в письме к Петру Калнышевскому за январь 1771 г. он сообщает:

В начале розмира въ великомъ страсе и трепете были, не только мы въ обители, но и вся Молдова, отъ приходящихъ семо и овамо турецкихъ и татарскихъ войскъ не въ далекомъ разстоянии отъ обители нашея. Потомъ, когда Богъ Своею благодатию даровалъ войскамъ российскимъ, техъ победивши, вступить въ Молдову, отдохнули мало были, но въ скоромъ времени отъ последовавшей допущениемъ Божиимъ моровой язвы паки подобнымъ, или паче и болшимъ утеснилися были страхомъ, обаче отъ всехъ техъ случаевъ избавилъ насъ Господь Своею неизреченною милостию целыхъ и здравыхъ во обители нашей. Единое только утеснение намъ осталось: великая во всемъ нищета, отъ начатка бо розмира земле Молдавской, разными переменами въ крайнюю скудость пришедшей, последовательно и обитель наша, издавна убогая сущи, ныне до конца якъ въ пище, такъ въ одеянии и въ протчихъ потребностяхъ оскудеваетъ, такъ что братия инии почти полунагии ходятъ, хлебомъ же такимъ питаются, что болше вредятъ свое здравие, нежели от того укрепление приемлютъ»⁴⁵.

Ил. 9. Запорожская Сечь. Реконструкция

Также и в письме к Генеральному писарю Войска Запорожского за январь 1771 г. прп. Паисий сообщает:

Въ великомъ утеснении и страсе были мы въ обытели нашей чрезъ немалое время, первое – отъ мимоходящихъ неприятелскихъ агарянскихъ войскъ, потомъ – отъ последовавшей Божиимъ попущениемъ моровой болезни, обаче отъ всехъ противныхъ случаевъ сохранилъ насъ Господь Своею благодатию целихъ и здравихъ, толко едина намъ осталась беда крайное убожество, скудость въ пище, и одежди, и во всехъ потребностяхъ⁴⁶.

В связи с этим прп. Паисий в разное время посылал из Драгомирны на Запорожскую Сечь для сбора пожертвований на восстановление обители иеросхимонаха Матфея, иеромонаха Софрония, монаха Пахомия, монаха Гавриила и монаха Спиридона. Причем, как видно из писем, эти монахи пребывали в Сечи довольно длительное время, от полугода и более. Так, в письме к Калнышевскому за июнь 1768 г. он пишет:

При семъ же смиренномъ нашемъ къ велможности вашея писании сообщаемъ и другое такоежъ писание къ всему православному Войска Запорожскаго козацтву, которое всесмиреннейше вашея велможности просимъ, да прочтенно будетъ по повелению вашему в церкве Сечевой Запорожской Святопокровской при всемъ Христолюбивомъ собрании. Еще для лутшаго уверения посилаемъ зъ братомъ нашимъ монахомъ Пахомиемъ отъ общества нашего честного иеромонаха Софрония, и все упокореннейше просимъ, яко же симъ, так и темъ оставлшимся в Сечи братиямъ нашимъ на время, доколь возмогутъ вибратися в путь возвращатися в монастиръ, всякую благодетелскую вашу являть милость и любовъ, и в нуждахъ случающихся делать благопризретелное вспомоществование.

Мы же по должности нашей за ваше к намъ милосердие и премногая благодеяния къ Преблагому Владыце при Святой Божественной Тайной Жертве всегдашнее незабвении молитвеники пребудемъ»⁴⁷.

В письме к Калнышевскому за январь 1771 г. прп. Паисий пишет:

Не имяе болше откуду по Бозе надежды, паки къ вашей велможности Высокомилостивому Благопризрительству обращаемъ наше смиреннейшее моление. Паки посылаемъ отъ обители нашея честныхъ двоихъ братий: иеросхимонаха Матфея да монаха Спиридона, испросивше онымъ на путь отъ его высокографского сиятельства пашепортъ. Которымъ просимъ богомолческо, да благоволитъ ваша вельможность въ Сечи Запорожской, и по прочиихъ принадлежащихъ местехъ, невозбранно милостыни отъ доброхотныхъ дателей христолюбиваго войска Запорожскаго на убогую обитель нашу чрезъ ниякое время просить. Онымъ же братиямъ, тамо по сие время пребывшимъ, честному монаху Гавриилу и монаху Пахомию, да повелитъ ваша Велможность с испрошенною милостынею, съ утварьми церковными и съ прочеимъ припасомъ прийти къ намъ въ обитель⁴⁸.

Также и в письме к Генеральному писарю Войска Запорожского Ивану Глобе в том же 1771 г. он сообщает:

Просимъ вашего высокоблагородия надежнейшаго благодетеля нашего, якъ прежде творили, такъ и теперь, сотворите милость зъ нами убогими зделать въспоможение, въ семъ нуждно будетъ симъ двоимъ честнимъ братиямъ отъ обытели нашея посланнимъ, найпаче потрудитесь Бога ради о семъ, дабы возможно было онимъ братиямъ нашимъ невозбранно въ Сечи чрезъ некое время посидеть ради испрошения отъ Христолюбцевъ милостини⁴⁹.

Через год, в апреле 1772 г., прп. Паисий снова пишет Кошевому атаману Войска Запорожского:

Тако и ныне всеприлежно молимъ Вашея велможности, покажисте обыкновенное свое отеческое милосердие и благопризрительство: посланнымъ отъ насъ братиямъ Спиридону и Пахомию благоволите чрезъ неколико время тамо пребыти и испросити отъ доброхотныхъ дателей милостыню, приснабдети еще храмы Божия одушевлены – братию нагую. Ибо по высокой милости вашей и доброхотныхъ дателей сорочками и протчими вещми уже приснабденны, но отъ мохояру и сукна со всемъ почти ободрались чрезъ толикое время въ Киеве небывши. И сие представивши вашей велможности милостивейшему нашему по Бозе окормителю, уповаемъ безъ сумнения получить (1772 г.)⁵⁰.