Молись и надейся

Одна из прихожанок Сухумского собора сказала мне, что хочет познакомить меня со своим духовным отцом. Этот человек был простым монахом с несчастно сложившейся жизнью. Он был послушником Ново-Афонского монастыря, а после революции ушел из обители. Чтобы избежать уже начавшихся гонений, он сговорился с одной послушницей вступить в фиктивный брак и жить как брат с сестрой и поступил на какую-то службу. Старцы категорически запрещали вступать в такие браки. В общем, дело закончилось тем, чем должно было закончиться. За непослушание благодать отходит от человека. У них родился ребенок. Через несколько лет женщина умерла, сын с детских лет стал проявлять признаки безумия. Отец каялся в совершенном грехе как в отступничестве от монашества (хотя он не имел пострига, но его в монастыре благословили подрясником). Когда сын вырос, отец оставил ему дом, сам построил себе каморку на окраине города и стал проводить одинокую жизнь. Сухумский архиерей благословил его принять монашество. Его духовная дочь говорила мне, что он всегда занимается Иисусовой молитвой, избегает общения с людьми и никого не осуждает. И вот однажды вечером она пришла ко мне домой с монахом лет шестидесяти, одетым в длинный плащ, и сказала с какой-то особой нежностью: «Это мой духовный отец». Затем она извинилась, что должна идти по своим делам, и оставила нас вдвоем. Странная была у нас беседа. Он говорил тихо, был сосредоточен и немногословен. Наш разговор прерывался паузами, казалось, что мы больше молчали, чем говорили. Но в то же время у меня было какое-то чувство душевного покоя и теплоты от общения с этим человеком. Я чувствовал, что он занимается Иисусовой молитвой и говорит со мной так, между прочим, в перерывах между молитвами. Видно, он сам хорошо не понимал, зачем его привели сюда. Я стал расспрашивать его о жизни в монастыре. Он сказал, что это была райская жизнь, но и в раю можно пасть, если не иметь послушания. Он рассказывал, что в скиту жил его духовный отец, который подвергал его разным испытаниям: «Пошлет за несколько верст в горы к старцу-пустыннику со словами: “Спеши, он ждет тебя”, а тот отвечает: “Я вовсе не звал тебя, может быть, старец послал к другому?”. Я вернусь утомленным, а духовный отец говорит: “Я вспомнил, тебя звал такой-то схимник”,– и указывает в противоположную сторону. Или во время поста дает поесть мне скоромное, а затем кричит: “Теперь иди к служащему священнику и исповедуйся, что ты нарушил пост”. Уже после моего ухода из монастыря я встретился со своим старцем незадолго до его смерти, и тот сказал: “Много ты пережил, потому что не имел всецелой надежды на Бога, но за твое малое послушание Господь не оставит тебя. Вспомни, что я говорил об Иисусовой молитве, старайся творить ее, и Сам Господь укажет тебе дорогу”. И вот, оставшись один, я стараюсь творить Иисусову молитву везде, где бы я ни был, особенно по ночам в своем сарайчике. И кажется мне, что я снова в монастыре». Я спросил его: «Как старец учил тебя молиться, не можешь ли рассказать мне об этом?». Тот ответил: «Старец молился так, как научил его раньше духовный отец, это, я думаю, особый способ, мало кому известный». Я стал просить его рассказать об этом подробнее, и он сказал: «Нужно набрать воздух, задержать его глубоко в груди и после вздоха читать про себя Иисусову молитву сначала хотя бы пять раз; через некоторое время довести число молитв между вдохом и выдохом до десяти и более, только нужно приучать себя постепенно». Затем он спросил меня: «А сколько ты можешь, вздохнув, произнести Иисусовых молитв?». Я попытался сделать это и затем ответил: «Могу свободно произнести пять молитв, при усилии – семь-восемь». Тот сказал: «Для начала это хорошо, только говори молитвы медленно и неспешно». Затем он встал: «Уже темно, а мне надо идти на окраину города»,– попрощался и ушел.

Этот способ действительно помогает сосредоточению мысли, но все-таки он не благословлен святыми отцами. Один из подвижников писал, что люди, пытавшиеся надолго задержать дыхание и молиться таким образом, повредили себе легкие. Святые отцы советуют несколько задерживать дыхание, но главное – дышать поверхностно, без резкого и глубокого вдоха и выдоха, так что дыхание становится как бы незаметным для самого человека. Их совет был: «Дыши недерзостно»,– потому что сильное и глубокое дыхание «рассеивает мысль», то есть ум, который посредством внимания надо собирать и заключать в слова молитвы. Но я не хочу сказать, что у этого старого инока была ложная молитва. Он добился определенных результатов: Иисусова молитва вернула ему то, что он потерял.

Этого монаха по имени Николай я встретил еще один раз на улице города. Он слегка улыбнулся мне, как человеку, которого посвятил в какую-то тайну или которому сделал духовный подарок. Я поцеловал его в плечо и почувствовал от нашей встречи какое-то тепло и утешение.