Источник

III. Рождественский Коневский монастырь

Местонахождение обители

 Рождественский Коневский общежительный монастырь находится в Великом Княжестве Финляндском, Выборгской губернии, Кексгольмского уезда, на острове Ладожского озера Коневце, близ западного его берега, отделяясь от материка глубоким проливом, которого наименьшая ширина равняется пяти верстам. Расстояние его от Санкт-Петербурга сухим путем – 120, водой – озером и рекой Невой – 180, от губернского г. Выборга – 140, а от уездного Кексгольма – 35 верст.

Когда и кем основана обитель. Основание обители

 Основателем обители и первым поселенцем на острове Коневец, по свидетельству Новгородских летописей и местного предания80, был уроженец Великого Новгорода, инок Арсений, прибывший из св. горы Афонской в 1393 году, в княжение Василия Димитриевича, при святительстве новгородского архиепископа – Иоанна II. Это были родители пр. Арсения, и когда он родился – неизвестно, известно только то, что воспитанный в страхе Божием и благочестии, Арсений с юных лет всем сердцем прилепился к св. Церкви, услаждаясь слушанием Божественных словес. Вместе с ревностью к слушанию слова Божьего, он соединял в себе кротость, смирение, послушание и другие добродетели. Родители блаженного Арсения, для приучения его к трудам, отдали его в научение ремеслу, и старательный юноша научился искусно ковать медные сосуды. Трудясь неутомимо, Арсений не только доставлял все потребное домашним, но и помогал бедным, делясь с ними щедрой рукой плодами трудов своих. Среди трудов блаженный юноша непрестанно помышлял о Боге, а Божественное писание и примеры подвижников благочестия, о которых случалось ему читать и слышать, воспламеняли сердце его все более и более любовью к Богу и побудили, для спасения души своей, оставить суету мирскую.

 Оставив дом свой, родственников и имущество, он удалился в находящуюся в соседстве с Великим Новгородом обитель на Лисьей горе. Посвятив себя на служение Богу, Арсений в 1379 году принял равноангельский образ жизни, и сделался совершенным иноком. Примерные труды, несенные им в обители, кротость, смирение и строгая иноческая жизнь, обратили на него внимание всей братии обители и они смотрели на него, как на образец жития иноческого. В таких неутомимых трудах, посте и молитве преп. Арсений провел в этой обители одиннадцать лет.

 Но, не довольствуясь этими подвигами, и желая высшего совершенства, преподобный Арсений постоянно помышлял о том, где бы он мог совершить еще большие подвиги и достигнуть совершенной добродетели. Скоро Господь указал ему место для новых, высших подвигов. Однажды пришли в обитель, на Лысую гору, иноки святой  горы Афонской. Беседуя с ними, преп. Арсений был воспламенен рассказами их о высоте подвижничества на Св. горе, усердно стал просить игумена своего отпустить его, вместе с пришедшими иноками, на св. Афонскую гору, и, получив на это благословение, отправился на Афон, где святогорским игуменом Иоанном и братией принят был с радушием и любовью. Однако настоятель, чтобы испытать его терпение, велел пришельцу как бы новоначальному, подвизаться в общих трудах с братией. Здесь то Арсений, усугубив труды и молитвенные подвиги, прошел все монастырские послушания с кротостью и смирением. Игумен, узнав искусство Арсения ковать сосуды, занял его предпочтительно этим рукоделием. Ревностно выделывал Арсений медную посуду безвозмездно, не только для монастыря, в котором подвизался, но и для прочих святогорских обителей. Скоро монастыри стали присылать к нему нарочно и братии для научения этому ремеслу. Опасаясь, чтобы многочисленные посетители, приходившие к нему для работ и ученья, не обременяли братии его обители, Преподобный испросил благословение игумена обойти некоторые монастыри св. горы и потрудиться на пользу каждого из них, не для славы и выгод, но для душевного своего спасения, и в таком богоугодном деле провел три года.

  По прошествии трех лет пребывания на Афоне, Преподобный возымел желание возвратиться в Россию и в ней основать новую обитель во имя Пресвятой Богородицы, к которой он питал пламеннейшую любовь и усердие. Святогорский игумен Иоанн II, долго не соглашался на его желание, но провидя в нем, имеющего быть в будущем, ревностнейшего слугу Божьего и истинного христианского подвижника, наконец отпустил его, сказав, что «Господь воздвигнет чрез него обитель в стране северной, которая спасется его молитвами от многих прелестей бесовских и суеверий». После сего, обратившись с молитвой к Богу, он воззвал: «Боже Отец наших, призри от престола славы Твоей на раба Твоего Арсения, да почиет на нем всегда благодать Духа Святого и пребудет с ним благословение Твое». Сказав это, он дал преподобному Устав святогорского общежития, для основания монастыря в северных пределах России, а в благословение самому Арсению и в основание преднамерений его устроить обитель, – икону Пресвятой Богородицы (именуемую в св. горе Афонской Акафистной) с предвечным Богомладенцем Иисусом Христом, держащим в левой длани двух голубиных птенцов. На обратной стороне иконы изображен Нерукотворенный Образ Христа Спасителя.

 С этим драгоценным сокровищем преподобный Арсений возвратился в Россию в 1393 году. Достигнув Великого Новгорода, он явился к новгородскому архиепископу Иоанну. Показав ему икону Богоматери, Арсений чистосердечно открыл проречение об нем святогорского игумена Иоанна и объявил свое желание соорудить обитель и храм – во имя Рождества Пресвятой Богородицы; на что и просил архипастырского благословения. Архиепископ с радостью благословил преподобного на благое дело и с миром отпустил его избрать место для устроения обители.

 Отправившись по р. Волхову в Ладожское озеро, пр. Арсений на пути своем заходил в Валаамскую обитель. Прожив здесь некоторое время, он, по причине многолюдства братии, решился идти на безмолвие в более уединенные места и, оставив Валаамскую обитель, прибыл к острову Коневцу. Узнав, что есть на озере более отдаленные и пустынные острова, отплыл далее, но, будучи застигнут сильной бурей, направился в р. Вуоксу к бывшему Городенскому погосту (что ныне г. Кексгольм). По прекращении бури пр. Арсений отправился, было, на северо-запад озера, но поднялся сильный противный ветер и поворотил судно его обратно к Коневскому острову. В этой двукратной буре, не дозволившей ему удалиться от пределов Коневского острова, преподобный узрел вышнее указание на то, что, по воле Господа и Его Пречистой Матери, обитель должна быть воздвигнута на Коневце.

 Здесь преподобный первоначально поселился на возвышенном месте, названном, впоследствии времени, Святой Горой, водрузил крест и построил небольшую, деревянную келью, в которой прожил уединенно два года. Потом, в 1396 году, он перешел к небольшой бухте, на юго-западный берег острова, и здесь тоже вел жизнь уединенную с немногими учениками. Своей строгой и святой жизнью, слава о которой уже распространилась, преподобный привлекал к себе многих учеников. Когда от Валаамского игумена Силы пришел инок к преподобному с приглашением возвратиться в Валаам, то он не согласился последовать этому приглашению, потому что у него уже воздвигнута была небольшая деревянная церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы, устроены деревянные кельи и ограда. Вот начало обители, получившей соименное с островом название – Коневской81.

 Остров Коневец до этого времени был пустынный, а жители сопредельной корельской земли были идолопоклонники. Хотя православная вера начала водворяться в ней еще с 1227 года при Великом князе Ярославе Всеволодовиче82, но не только во времена пр. Арсения, в конце XIV и начале XV века, но и в XVI веке здесь еще господствовал дух языческий. В 1534 году новгородский и псковский архиепископ Макарий писал царю Иоанну Васильевичу, что в Вотской пятине, в Чуди, Ижоре и около Иван-города, Корелы, Копорья, Ладоги, Орешка, от Наровы до р. Невы, от Невы до р. Сестры во всей Корельской земле, до Коневых вод и за Ладожское озеро и около него, на пространстве в длину более тысячи верст, существуют многие идолопоклоннические суеверия и северные мольбища идольские, которых предметом: леса, камни, реки, болота, горы, солнце, звезды и проч.83. В истине слов архиепископа Макария убеждает нас  нижеследующий случай: при водворении преподобного на острове, встретил он благочестивого рыбаря, по имени Филиппа, которого спросил: «Почему остров называется Коневским?» Рыбарь отвечал: «Остров сей называется так по большому утесу, находящемуся на нем, именуемому конь-камень. (Этот самый камень и по настоящее время находится на северо-западной стороне острова, не более, как на полторы версты от обители). Причина, от чего камень назван конем та, что прибрежные жители (так сказывал рыбарь) во время язычества, перевозили на сей остров стада свои для прокормления и оставляли на нем целое лето без присмотра. Осенью же, по возвращении скота, они оставляли одного коня на острове у камня в жертву духам, как бы за сохранение в целости всего их скота в течении лета. В следующую за тем весну, не находя коня этого, полагали, что жертва их принята духами, находящимися под сказанным камнем. «И доселе», – прибавил рыбарь, – «духи еще обитают под камнем и нередко наводят страх на людей». Рыбарь указал преподобному и сам камень, окруженный густым лесом. Преподобный удалился в келью, и проведя всю ночь в молитве, просил, чтобы Господь Бог потребил всю нечистую силу от того места. Когда на другой день, с чудотворной иконой Богоматери, с освященной водой и фимиамом, он пошел с учениками своими к требищу идольскому и, сотворив молитву, окропил место святой водой, духи, по народному сказанию, в виде воронов, полетели с острова на Выборгский берег в большую губу, которая и по настоящее время называется чертовой лахтой. В этом народном сказании как бы олицетворилось исполнение пророчественных слов святогорского игумена Иоанна: «оная страна (место, где вселится преподобный) от многих прелестей бесовских и суеверий спасется его молитвами».

 Через несколько времени, после этого, возрождающаяся обитель преп. Арсения снова испытала на себе видимое попечение Богоматери. Во время вторичного путешествия преподобного на Афон, сверх чаяния замедлившего там несколько, братия начала терпеть нужду в хлебе, открылся ропот; иноки почти намеревались разойтись из обители. Но между ними находился один подвижник, маститый старец Иоаким, который, видя смущение братии, удалился на бывшую вблизи обители гору, где преподобный, по приезде на остров, первоначально жил и молился, – и здесь, в теплых молитвах со слезами, просил помощи у Богоматери. После долгой и усердной молитвы старец объят был легким сном, во сне явилась ему Богоматерь, в небесной славе, и говорит тихим голосом: «Не скорби, старче, но скажи братии, чтобы не расходилась от места сего, ибо вскоре будет к вам сам Арсений, с обилием всего нужного для обители». Старец Иоаким рассказал братии о чудесном видении, и действительно, на другой день преподобный Арсений прибыл в обитель и на двух больших судах привез с собой из Новгорода множество припасов. С благодарностью и радостью братия встретила своего отца, и уже не смела более думать о своем перемещении, но собравшись в храм Владычицы, со слезами молилась у иконы Богоматери и благодарила за Ёе попечение об обители. Возвышенное место, где явилась Богоматерь старцу Иоакиму, с того времени носит название Святой Горы. Братия же, по благословению настоятеля, поставила крест и икону Богоматери на месте ее явления, да незабвенна будет память сего дивного события. В последствии времени, выстроены на том месте часовня и скит.

 По возвращении из второго путешествия своего на Афон, пр. Арсений вскоре обрадован был посещением его обители святителем Евфимием, архиепископом Новгородским, возведенным в этот сан из священно-иноков обители на Лисьей горе, где он вместе с преподобным подвизался в добродетелях и подвигах иноческих. От того времени они постоянно питали друг к другу взаимную святую любовь. Святитель Евфимий пробыл несколько дней у преподобного Арсения, одарил обитель его щедрыми дарами, а самому преподобному, в знак своей любви и памяти, благоволил пожаловать свой ветхий белый клобук. В память посещения обители новгородским владыкой, место на южной стороне острова, в заливе, где приставало его судно и где встречали и провожали его иноки, названо и до этого времени называется Владычней Лахтой. Теперь этот залив занесен песком и камнями, порос травой и мхом, и только большой деревянный крест и часовня напоминают, что место это некогда освящено было стопами новгородского владыки.

 Двадцать пять лет преп. Арсений с братией прожил спокойно и благополучно в новоустроенной им обители, при Владычней Лахте. Но в 1421 году случившееся необыкновенное разлитие вод Ладожского озера угрожало опасностью самой обители. Поэтому преподобный Арсений стал помышлять, как бы перенести обитель на более возвышенное место, и молился Господу и Его пречистой Матери, чтобы промысел Божий указал сам ему безопасное место для обители. Невидимая рука промысла скоро направила стопы его на то самое место, где ныне находится эта обитель. Тогда преподобный Арсений84 перенес монастырь на это место и выстроил здесь каменную церковь, тоже во имя Рождества Пресвятой Богородицы, с деревянными кельями. Не мало содействовал этой постройке новгородский архиепископ Евфимий, бывший и епархиальным архиереем и другом преподобного.

 Но приближалось уже и время кончины богоугодного труженика, преподобного Арсения. В начале июня 1444 года, он начал крайне изнемогать и почувствовал близость своего разрешения от временной жизни. Он пригласил к себе братию, избрал из среды ее богобоязливого и достопочтенного старца Иоанна после себя настоятелем, дал наставление: как избегать стрел лукавого и всех искушений его, жить единодушно с любовью для Господа и печься о спасении душ своих; как хранить чистоту души и тела и братии во всем следовать наставлениям новоизбранного настоятеля, отнюдь не уклоняясь от общежительного устава св. горы Афонской. Наипаче же заповедал он о любви к нищим, ибо эта жертва самая благоприятная Господу Богу. Помолившись Господу, приобщившись Св. Таин, поручая обитель свою покровительству Пренепорочной Матери Господа нашего, он с одра смерти простился со всеми и завещав мир, благословение и обещая духом не расставаться с братией85 12 июня 1444 года, на память св. отцов Онуфрия и Петра Афонского, преставился блаженной кончиной праведника, пожив в строгом иночестве 65 лет, а в устроенной им обители 51 год. По преставлении угодника Божьего, чудное благоухание распространилось повсюду, как бы давая знать, что преп. Арсений отошел ко Господу, пред Коим честна и самая смерть преподобных. Вся братия плакала неутешно о своем отце и начальнике, с честью похоронила св. тело его под папертью храма при входе, и на этом месте устроила придел во имя святого Онуфрия. Православная святая церковь причислила его к лику святых угодников Божьих. Когда и как явились св. мощи преподобного, неизвестно; но известно только то, что воистину источник нам спасительный – мощи его святые даровал преблагий Христос Бог, многообразно благодейства точащие: ибо них ради демони прогоняются, немощные исцелеваются, прокаженные очищаются, от пленения свобождаются, от бурь и от потопления спасаются, искушения и скорби разрешаются, – и все с несомненной верой припадающие к ним, получают исцеления души и тела».

Бедствия обители, после смерти ее основателя, преподобного Арсения. Разорение обители шведами

 По кончине преподобного Арсения, обитель его существовала в продолжение почти 126 лет непрерывно. Но затем обрушились на нее тяжкие бедствия. В царствование царя Иоанна Васильевича Грозного, шведы арестовали в Стокгольме русских посланников. Вследствие этого возгорелась война и города  – Нарва, Копорье и Корела (нынешний г. Кексгольм с уездом, в котором находился Коневский остров с монастырем на нем) отняты были шведами от России. Коневский монастырь подвергся разорению и даже совершенному опустению. Бывший в то время игумен монастыря, Леонтий с братией принужден был искать убежища в новгородском Деревяницком монастыре, куда действительно и удалился со всем монастырским имуществом и церковной утварью, взяв с собой и чудотворную икону Божьей Матери, принесенную преподобным Арсением со Святой горы Афонской. Нетленные же мощи св. Арсения, бывшие до того на вскрытии, во время нападения шведов на корельскую землю, братством положены были в землю под спуд в основании Церкви, близ западной стены ее, по левую сторону церковных входных дверей, как бы в залог обратного возвращения братии в монастырь и нового воссоздания обители. Само же нападение шведов на Коневскую обитель в 1573 году было отражено чудодейственной помощью Пресвятой Богородицы, как это видно из следующей повести86. «Лета 1573 раззоряху Свеяне Российскую землю и тщахуся на Коневсвом острове разорити монастырь; но молитвами Пресвятыя Богородицы, возвеявше ветри поломаша лед на озере окрест монастыря. И тако врази бездельни бывше обратишася на Корельскую землю, идеже пленяша некоего Афанасия, по реклом Беляя, и заведоша его во страну свою за 70 верст от Стекольма, идее жe он, работая у некоего немчина, помыщляше в свою землю. Видев же в палате господина своего образ Спасов, моляшеся о избавлении и явися ему Спас во сне глаголя: «Аще хощеши изыти, возми сей образ и донеси на Коневец.» Он же, воспрянув, прослави Господа, и сказа о сем другу своему, с ним же вземше образ Спасов, бежаша в лес, и ту обретоша судно, и пустишася в море, и правяху кормило по пременам. Утруждшеся же уснуша оба, и явися Афанасию стар муж, (мнится преподобный Арсений) глаголя: востани и смотри на море. И паки обама рече: востаните, и зрите на море: се бо змий сипит. Они же возбнувше узреша бусу немецкую (объездное судно): прямо им пловущую. Тогда начаша огребатися от того змия, и избави я Бог». Запись эта находится на той самой иконе Христа Спасителя, которая вышеупомянутыми русскими пленниками принесена была из Швеции в Коневскую обитель; в настоящее время она находится местной иконой в надвратной церкви Знаменского девичьего монастыря, что в городе Осташкове, Тверской губернии, но, по какому случаю она досталась этому монастырю, неизвестно.

 В 1594 году, когда царь Феодор Иоаннович заключил со Швецией мир, по которому весь Корельский край возвращен был России, – коневские иноки, возвратясь в прежнюю свою обитель, возобновили ее вместе с Пюхаяровским погостом, в котором, за отсутствием приходского священника, исполняли все требы. Но возвратились иноки ненадолго. В начале ХVІІ-го столетия обитель опять подверглась разорению и опустению продолжавшемуся более ста лет. Виновники бедствий Коневской обители в это время были также шведы. Будучи приглашены на помощь для борьбы с русскими крамольниками и поляками царем Василием Иоанновичем Шуйским, шведы в качестве союзников, вступили под предводительством полководца Понтуса Де-ла-Гарди в северные пределы России. Союзники сначала с успехом действовали против врагов России – самозванцев и Поляков, но вскоре, под предлогом, будто бы, невыдачи им полного жалованья, вопреки мирным договорам, обратили свое оружие против союзницы же, их пригласившей, и завладели всей Корельской землей. Вместе с ней и Коневский остров с  монастырем на нем перешел во владение шведов, так как он находился в пределах Корельских.

 Когда Коневский остров отошел во владение шведов, бывший в то время игумен монастыря Леонтий, с братией, принесли челобитную87 Царю Государю и Великому князю Василию Иоанновичу Шуйскому о дозволении им выехать из Коневского монастыря в Деревяницкий, в котором они уже и прежде, при Иоанне Грозном, жили, удалившись в Новгороде по случаю войны России со Швецией и угрожавшего Коневцу нападения шведов. Когда эта челобитная была подана царю неизвестно; но, судя по содержанию ее, можно полагать с достоверностью, что она подана тотчас по объявлении указа царского о выезде жителей из города Корелы и уезда его и о сдаче его шведскому королю Карлу IX, по силе договора, заключенного Россией со Швецией, т. е. в начале 1610 года. Это подтверждается и тем еще, что 6 мая этого же года от царя Василия Иоанновича последовала, вследствие этой челобитной, в Новгородскую вотчину на имя боярина князя Ивана Никитича Большого Одоевского с воеводами, грамота88, которой повелевалось сделать немедленное братией, в Новгородский Деревяницкий монастырь и составлении описей имуществам  и скреплении их старцами того и другого монастыря. Для разбирательства же споров и раздоров, могущих возникнуть в последствии времени между братией о принадлежностях каждого монастыря, той же грамотой повелевалось дьякам: «переписати (имущество) в книги себе статьей особно, да к тем книгам велелибе есте Игумену Леонтию и деревяницкого монастыря старцам руки свои приложити да те книги велели бе есте привести к себе  и велети их держати в нашей казне. Вы дьяки за своими руками чтоб вперед меж коневских и деревяницких старцов в том спору не было».

Из челобитной, принесенной игуменом Леонтием и последовавшей на нее грамоту от царя Василия Иоанновича видно, что еще во время первого совместного жительства коневских иноков с деревяницкими, между ними происходили несогласия и распри; одни хотели первенствовать, как хозяева, в устроенной и с давних времен владеемой ими обители, и старались подчинить коневских иноков, как пришельцев, своей власти и управлению, а эти последние не хотели повиноваться.

Повторявшиеся часто подобного рода жалобы с той и другой стороны, нередко доходившие даже и до царя, были главной причиной того, что одновременно с грамотой, последовавшей 6 мая  1610 года, на имя Новгородского воеводы князя Ивана Большого Одоевского о соединении коневских иноков с деревяницкими, – и прекращении их обоюдных споров и несогласий, – последовала другая грамота на имя Новгородского и Великолуцкого митрополита Исидора такового содержания: «От Царя и Великаго Князя Василия Иоановича Всея Русии. Богомольцу нашему Исидору, митрополиту Новгородскому и Великолуцкому указали есьмя в Великом Новгороде в Деревяницком монастыре быть из Корелы Коневского монастыря игумену Леонтию, а Деревяницкого монастыря игумена Дионисья велели есьмя устроити в Новгороде в иноим монастыре в котором будет пригож, и как к тебе сия наша грамота придет. И тебе в Деревяницком монастыре велел быти Коневскому игумену Леонтию. А Деревянецкого монастыря игумена Дионисия велел бы устроить в игумены в ином монастыре, в котором будет пригож  без докладу. Писан на Москве лета 7118 мая в 6 день».

 Получив эту грамоту, преосвященнейший Исидор предписал коневскому игумену Леонтию с братией, взяв все монастырское имущество, церковную утварь и Святогорскую чудотворную икону Пресвятой Богородицы, переселиться в Воскресенский Деревяницкий монастырь, Новгородской области, в котором они жили прежде этого 18 лет, во время первого нападения шведов на корельскую землю. По удалении коневских иноков из своей обители, в ней осталось почти единственное сокровище – нетленные мощи преподобного Арсения, прочее имущество иноки увезли с собой. Св. мощи эти, как были первоначально сокрыты под спудом в основании церкви, близ западной стены ее, по левую сторону церковных входных дверей, так и оставались нетронутыми и по возвращении иноков из Деревяницкого монастыря в 1594 году. И теперь они остались сокровенными на том же самом месте. Шведы, узнав об удалении мирных иноков из обители, напали на нее, в надежде найти какую-либо пищу для удовлетворения своего корыстолюбия, но нашли ее совершенно опустевшей. В раздражении от несбывшихся надежд, они деревянные строения выжгли, а каменную двухэтажную церковь разломали до фундамента, и кирпич перевезли в город Кексгольм для постройки крепости и кирки.

 При самом выезде игумена Леонтия с братией из обители, в Ладоге они встретили крайнее затруднение и стеснение при переправе через ладожские пороги. Здесь, по указу царскому, бралась значительная пошлина, без исключения, со всех проезжающих и всякого рода провозимого имущества. Монастырская же казна у переселенцев была в то время скудна и притом, отчасти, была уже израсходована на покупку судов для переправы, как монастырского имущества, так и самих иноков и посадских приписных людей. Эти критические обстоятельства вынудили игумена просить царской милости. Вследствие этой просьбы, 11 Мая 1610 года последовал указ89 на имя новгородского воеводы князя Одоевского, о беспошлинном пропуске на ладожских порогах монастырских судов, а равно и посадских людей, находившихся на них.

 По вторичном прибытии в Деревяницкий монастырь, Коневское братство нашло этот монастырь в бедственном положении. Хотя по окончании войны и заключении мира со шведами, этот монастырь и остался в пределах земли русской, но находился в крайнем разорении. Когда шведский полководец Де-ла-Гарди громил северные пределы наши, Деревяницкий монастырь испытал одинаковую участь с Коневским. Братство его, опасаясь внезапного нападения и разграбления обители шведами, забрало наскоро что могло из монастырского имущества и церковной утвари и удалилось в Тихвинский монастырь Новгородской же губернии; саму обитель свою оно оставило без всякого охранения от вторжения неприятеля, и потому, когда по удалении шведов из пределов земли русской, рассеявшиеся иноки снова возвратились в оставленную ими обитель, нашли ее разоренной почти до основания. Из вотчин, которыми владел монастырь до нашествия шведов  и с которых братия собирали денежные и хлебные оброки за землю, что составляло в то время единственный источник их пропитания, остался только один Грузинский погост, крестьяне которого без государева указа не слушали их и не хотели платить им никаких поземельных пошлин, отговариваясь тем, что у них в монастыре нет никакой власти. Доведенные наконец упорством и непослушанием грузинских крестьян до крайней нужды и скудости в содержании себя, бывшие почтенные соборяне – старцы Деревяницкого монастыря, Авраамий и Иосиф, – с избранными другими старцами из среды Коневского братства принесли на это в начале 1617 года общую челобитную90 царю Михаилу Феодоровичу. Царь повелел грузинским крестьянам строить Деревяницкий монастырь, возделывать монастырскую землю и доставлять обители надлежащие доходы.

       Долго ли оставались нетленные мощи преподобного Арсения сокрытыми братией под спудом в основании разрушенной шведами церкви, по удалении их из обители в 1610 году, а также были ли они открыты по возвращении братии в 1594 году из  Деревянецкого монастыря в свою обитель, по возобновлении ее, письменных исторических сведений об этом не сохранилось. Из истории же вторичного опустения обители с 1610 по 1718 год сохранились некоторые акты, из которых  видно, что разрешено было перевести св. мощи в Деревяницкий монастырь, но было ли это исполнено, положительных данных об этом не сохранилось. Так, например,  из грамоты Московского Патриарха Питирима, от 14 декабря 1673 года, к деревяницкому игумену Иоасафу видно, что между нашим и шведским правительствами была переписка об отдаче святых мощей, и что по поводу оной от шведского короля Карла IX прислан был к царю Алексею Михайловичу полковник Николай Фанстаден с письменным изъявлением согласия короля на возвращение св. мощей в Россию; что независимо от сего ругодинскому генералу Симону Грундель-Гельм-Фельту в то же время предписано было от шведского правительства указом, чтобы он, когда явятся в Ругодин из России посланные взять священные мощи коневского чудотворца преподобного Арсения, оставленные в недрах земли опустевшей Коневской обители, отдал оные «со всякою достойною честию и вспоможением». В патриаршей же грамоте подробно описан и торжественный церемониал, по которому надлежало поднять св. мощи, и прислана была от патриарха к игумену Иоасафу священная рака, нарочито для этого устроенная, в которую он должен был положить святыню и сопровождать ее до Деревяницкого монастыря, где предположено было поставить мощи в церкви в церкви в приличном месте91. Новгородский воевода князь Иван Петрович Пронский получил от царя повеление содействовать со своей стороны благополучному и торжественному перенесению мощей в Новгород; но, по случаю отозвания своего в Москву92, он должен был предоставить исполнение этого повеления своему преемнику по управлению Новгородской вотчиной Петру Васильевичу Шереметьеву.

Что св. мощи Преподобного Арсения перенесены были в Новгород в 1673 или в 1764 г., тому сильным, по-видимому, доказательством служат: 1) грамота шведского короля; 2) состоявшаяся вследствие ее 18 Декабря 1673 года, грамота царя Алексея Михайловича, которой новгородскому воеводе князю Пронскому повелевалось: «и как к вам ся наша грамота приидет, и вы бы для прииманья тех святых мощей (Арсения Преподобнаго) и для отдачи листа93 и королевской грамоты послали к Ругодину генералу из отставных дворян кого пригоже, доброго и разумного человека, а с ним подьячего, да десять человек стрельцов»· и 3) грамота патриарха Питирима, от 14 декабря 1673 года, деревяницкому игумену Иоасафу о поднятии из недр земли и торжественном перенесении в Новгород святых мощей Коневецкого Чудотворца Арсения. Но были ли на самом деле перенесены из Новгорода в Коневскую обитель обратно, по вторичном возвращении братства из Деревяницкого монастыря? Ответа на эти вопросы должно искать в Архиве Новгородской Духовной Консистории и, преимущественно Деревяницкого монастыря. По причине двукратного опустения Коневской обители от нашествия неприязненных шведов, братство ее соединено было с иноками Деревяницкого монастыря и составляло одно духовное семейство. Поэтому древняя история Коневской обители тесно соединена с историей Деревяницкого монастыря. И если были какие-либо исторические записки и повествования о разорении, опустении и возобновлении обители, тο они или остались в Деревяницком монастыре, или же истреблены бывшим в обители пожаром в царствование императрицы Елисаветы Петровны.

Общий взгляд на Коневскую обитель от основания ее по 1710 год

 Основанный преподобным Арсением в конце ΧΙV столетия, именно в 1393 году, в княжение Великого Князя Московского Василия Димитриевича, сына Донского, при святительстве Новгородского архиепископа Иоанна II-го и по его благословению, Коневский монастырь до самой кончины своего основателя 12 июня 1444 года в продолжение с лишком 50-ти лет, был самостоятельной обителью в полном распоряжении своего основателя и его преемником, завися только в иерархическом отношении от новгородских святителей, так как по своему гражданскому управлению принадлежал к Новгородской области. Преподобный Арсений именовался начальником Коневского монастыря,· что видно из надписи, сделанной на ковше его в серебряной оправе, хранящемся в монастыре. Надпись эта следующая: «Ковш преподобного отца Арсения, Коневского монастыря начальника с Неваозера, дан в Деревяницкий монастырь». После Преподобного, начальники монастыря именовались игуменами и первым игуменом был Иоанн, при кончине Преподобного им избранный муж, прославившийся святостью своей жизни. Когда скончался, неизвестно. Под управлением игуменов Коневский монастырь существовал до первого своего опустения – сто двадцать шесть лет. Внешним благоустройством и внутренним благолепием он привлекал к себе отовсюду ищущих безмолвного уединения, и, наконец, неусыпными стараниями и попечениями своих начальников доведен был до цветущего состояния.

 Кто преемственно были игуменами после Иоанна, чем особенно ознаменовано игуменство их, какие перемены и замечательные события последовали в продолжении ста двадцатишестилетнего беспрерывного существования обители, никаких исторических сведений об этом не сохранилось.

 После Иоанна до 1551 года были ли какие-либо игумены, положительно мы не можем указать. В этом году упоминается игумен Пимен; от времени его игуменства остался и до этого времени сохраняется в обители древний покров, пожертвованный на раку преподобного Арсения двумя боярскими детьми. На покрове этом вышито шелками и серебряной нитью изображение Святого Арсения, во весь его рост, с такой над главой надписью: «Преподобный Арсений Старец Коневского Монастыря». По краям же того покрова вышита золотом древним шрифтом, весьма тесно следующая надпись: «В лето при державе царства Благочестивого Царя и Государя Иоанн Васильевича  всея России Самодержца, при святейшем Отце Макарии Митрополите всея России и при Господине Преосвященном Архиепископе Феодосии Богоспасаемых градов Великого Новаграда и Пскова, положен бысть на гроб Преподобному Отцу Арсению в обитель честного и славного Рождества Богородицы Коневского Монастыря при игумене Пимене и яже о Христе братии, в лето от Рождества Христова 1551. А положили покров сей Даря и Государя Великого дети боярские Михайло Козьмин сын Бровцын, да Григорий Якинов сын Щетинин». Этот памятник древности свидетельствует, что Преподобный Арсений в то время Российской церковью причислен был уже к лику святых угодников Божьих. Преемником игумена Пимена в 1557 году упоминается Леонтий. Игуменство его было продолжительно и замечательно было бедствиями и опустошениями. При нем обитель подверглась двукратному нападению шведов, разорению и совершенному опустению, о чем сказано было выше.

 Далее в 1673 году, когда коневское братство составляло одно семейство с иноками Деревянецкого монастыря, игуменом их был Иоасаф. Игуменство его особенно замечательно тем, что к нему последовала грамота от Святейшего Московского Патриарха Питирима о поднятии и торжественном перенесении в Новгородский м под спуд св. мощей Преподобного Арсения, при удалении братства Коневского в Новгород по случаю нападения шведов на эту обитель.

 После Иоасафа в 1679 году, упоминается еще игумен Нефеалим. О нем известно только по надписи, начертанной на серебряной оправе деревянного ковша, сохранившегося от времени Преподобного Арсения, и самим преподобным употреблявшегося. На наружной стороне ковша вверху надписано: «Ковш Преподобного Отца Арсения Ковенского Монастыря Начальника с Нева Езера, дан в Деревяницкий монастырь. А оправлен лета 1679 году, Августа в 15 день при игумене Нефеалиме». На внутренней же стороне вырезано: «Совершенная любовь достойна злату сосуду, из него же за здравие испивати. Пивше возвеселимся, и любовию насладимся; а милости и любви к ближнему и неимущему не забывать».

Возобновление обители

 

Время, протекшее с 1610–1718 г., по справедливости может быть названо периодом совершенного запустения обители. Сто лет протекло и Корельский край все еще находился во владении шведов. Место, где была обитель, поросло густым лесом. Одно только каменное основание бывшей некогда церкви оставалось и скрывало в земле под собой святые нетленные мощи Преподобного Арсения: а сама церковь, при нападении шведов, была ими разграблена и разрушена так, что кирпич перевезен был ими в г. Кексгольм на постройку крепости и поныне существующей.

Строитель Тихон

 Но Господь благоволил, наконец, воззвать паки к бытию святую обитель, на месте, где два века почти непрестанно прославлялось Его Святое имя. По разгромлении, в 1709 году, – на полях полтавских шведов, император Петр І-й между прочими завоеваниями, присоединил к своей отечественной державе и Корельский край, где находился Коневский остров. В  1716 году 24 марта, по указу государя, Коневский остров вместе с соседним Пюгаярвским погостом отдан был во владение князю Якову Федоровичу Долгорукову. Но когда Деревяницкого монастыря архимандрит Иоанникий принес всеподданнейшую просьбу императору Петру І-му о том, чтобы благоволено было на Коневском острове по прежнему устроить монастырь: тогда с согласия князя Долгорукова, Высочайшим Указом 6 мая /30 апреля 1718 г.94, последовавшим на имя Кекгольмского полковника Леонтьева, Коневский остров утвержден за Деревяницким монастырем и повелено устроить на нем по прежнему обитель. Со времени издания этого указа Коневское братство владеет островом и по настоящее время. Но было ли от кексгольмского коменданта Леонтьева какое-либо донесение Государю о Восчаном острове, неизвестно, только в настоящее время им владеет граф Кушелев-Безбородко. Таким образом, с 1718 года, при старании деревяницкого архимандрита Иоанникия положено было первое начало возобновлению на острове Коневце святой обители. Тогда митрополит Иов из Новгорода же Деревяницкого монастыря послал в Коневец иеромонаха Тихона в качестве строителя с немногочисленной братией возобновить обитель.

По прибытии на остров, Тихон нашел на нем одни развалины основания каменной церкви, которые сохраняли в себе гробницу Преподобного Арсения. Впрочем на этих развалинах, обросших лесом, возвышалась деревянная часовня, которую соорудили над гробницей два русские семейства, – жившие в двух крестьянских домах на Святой Горе. Служба Божья отправляема была белым священником, который жил здесь со всем своим семейством. Это ясно свидетельствует о тогдашнем убожестве обители, из которого извлечь ее могла только та рука, которая убожит и богатит, смиряет и возносит во благовремении ими же весть судьбами. Прибыв на остров, Тихон расположился первоначально с братией близ крестьянских домов на Святой горе и начал обдумывать план, при руководстве которого, он мог бы преодолеть все трудности и преграды, представившиеся ему при самом начале благого дела – воссоздания обители и мысленно доходил даже до сознания же возможности выполнить возложенное на него поручение. Но невозможное у человека, возможно у Бога, а помощь Его близка во всем, призывающим Его во истине.

 Вместе со своим братством, при соучастии двух крестьянских семейств с их пастырем, бывших долгое время как бы хранителями мощей Святого угодника Арсения, помолившись Преподобному о помощи и руководстве в деле возобновления святой его обители, строитель Тихон, прежде всего, приступил к сооружению храма Божьего. Первая церковь была заложена деревянная  небольшая, во имя Святителя Христова и чудотворца Николая Архиепископа Мирликийского. Трудясь сам лично и помогая при постройке, Тихон показывал собой пример христианского труженичества и прочим братьям; при общем ревностном старании и неусыпных заботах воздвигнута была, в течении года, первая церковь. Иконостас для нее вместе с другими святыми иконами привезен был из Деревяницкого монастыря. По благословению преосвященного Аарона, епископа Корельского и Ладожского, 4 Ноября 1719 года, она была освящена, как видно из следующей надписи на кресте, стоящем в алтаре этой церкви: «Освятися алтарь Господа Бога и Спаса вашего Иисуса Христа, и водружен бысть крест сей в церкви, иже во Святых Отца нашего Николая Архиепископа Мирликийского, от мира создания 7227 году, от Рождества же Христова 1719 году месяца ноября в 4-й день, на память преподобного Иоаникия, при Благоверном Государе Царе и Великом Князе Петре Алексеевиче всея России, и внуке его Благородном и Великом Князе Петре Алексеевиче меж Патриаршеством, благословением Преосвященного Аарона Епископа Корельского и Ладожского».

 В этой единственной церкви совершал службу первоначально о. Тихон и ему помогал священник, живший с семейством на Святой горе. При церкви он выстроил и несколько деревянных небольших келий, в которых поместил приведенных с собой иноков. К ним по времени присоединялись сторонние труженники и таким образом составилось братство, которого давно уже не видала в своих стенах Коневская обитель. Немалое время иноки эти должны были бороться со многими затруднениями и недостатками; но никто не роптал на свою участь и все сподвижники доблестного Тихона, сильные единодушием, переносили нужду с христианским самоотвержением. Пропитание снискивали себе в поте лица своего, обрабатывая землю. Никто не роптал на скудость, а всю надежду возлагали на преподобного Арсения. И вскоре обстоятельства их переменились к лучшему, и все устроилось ко благу предприятия.

Тихон, Боголеп и Захарий

 Деревяницкий монастырь после того, как положено было первое начало обновлению Коневской обители, мало заботился о возобновлении и устройстве ее, вероятно потому, что не видел из того для себя выгод, а напротив того, принужден был еще делать расходы на это возобновление. Потому, после иеромонаха Тихона, он начал присылать, в качестве строителей, простых монахов, каковы были: Боголеп, Захарий и Алипий. Они имели, преимущественно, смотрение за небольшим хлебопашеством и сенными покосами, внутреннее же благоустройство обители нисколько не подвигалось вперед. В таком виде обитель оставалась до 1760 года.

Игнатий

 В этом году строительская должность поручена была иеромонаху Игнатию. Находясь по-прежнему в зависимости от настоятелей Деревяницкого монастыря, и встречая немало препятствий к благоустроению Коневской обители, Игнатий понял, что ежели далее еще Коневская обитель будет оставаться в этой зависимости, то возобновление ее не может иметь желаемого успеха. Потому он подал преосвященному Димитрию, архиепископу Новгородскому и Великолуцкому прошение, в котором основательно изложив причины замедления в возобновлении обители, проснил о даровании независимости и прежних прав обители. Просьба эта была уважена и 18 января 1760 года95 строитель Игнатий получил из домовой конторы Преосвященного указ, по которому остров Коневец был признан независимым от Деревяницкого монастыря, причем уменьшена до двух рублей и дань, поступавшая от этого монастыря в Новгородский архиерейский казенный приказ. Обитель Коневская, как безвотчинная, оставлена за штатом при настоятельстве строительском.

 Исходатайствовав совершенную независимость своей обители от Деревяницкого монастыря и весьма значительное уменьшение церковной дани, платимой до этого времени,  ежегодно в Новгородский архиерейский дом, строитель Игнатий ревностно стал заботиться об увеличении средств к содержанию братии и благоукрашению обители. По ходатайству его, блаженной памяти императрица Елисавета Петровна, прислав в обитель, пострадавшую тогда от пожара, денежный дар, пожертвовала в нее также ризы и стихарь золотой парчи, напрестольное Евангелие, обложенное серебром и весь круг церковных книг96. По примеру императрицы, Санкт-Петербургские граждане и многие другие христолюбивые датели усердно способствовали обновлению возрождавшейся от двукратного разорения шведами обители, жертвуя кто деньгами на церковь, кто хлебом на прокормление братии. Строитель Игнатий, с благословения того же Преосвященного Димитрия, в 1762 году получил разрешение возобновить Николаевскую деревянную церковь и вновь воздвигнуть соборный храм на прежнем фундаменте во имя Рождества Пресвятой Богородицы.

 Положив основание соборному храму, строитель Игнатий по указу 30-го марта того же года, согласно его прошению, уволен от настоятельской должности на покой и жил в числе братства до 1779 г. В этом году скончался и погребен в паперти церкви Святителя Николая.

Тарасий

 После Игнатия строительская должность поручена была переведенному в эту обитель, 16 мая 1760 года, из Валаамского монастыря, иеромонаху Тарасию. Этот строитель в точности выполнил намерения своего предместника: возобновил деревянную церковь во имя Святителя Николая и наименовал ее кладбищенской; а в 1766 году окончил начатый предместником его одноэтажный каменный собор с деревянным куполом и главой. В соборе устроено было три престола: храмовый, освященный 13 июня того же года, во имя Рождества Пресвятой Богородицы; на северной стороне, где теперь находится рака преподобного Арсения, – Владимирская Божьей Матери, а на южной – трех Святителей. Устроению этого собора много способствовал своими пожертвованиями Санкт-Петербургский Сергиевский протоиерей Игнатий Васильев.

 Соорудив храм Божий, строитель Тарасий оградил его кругом квадратной деревянной оградой с небольшими на углах башнями. В настоятельство его обитель доведена была до возможного благоустройства, что видно из описания путешествия по озерам Ладожскому и Онежскому академика Озерецковского. Он говорит, что в бытность его, в 1785 году на острове Коневце, на берегу озера против обители устроена была деревянная пристань и мост на правой стороне; на месте церкви, разрушенной шведами, возвышался каменный одноэтажный собор с деревянным верхом над колоколообразной крышей. Прочие строения: отдельная колокольня с конической крышей подле собора, Никольская церковь, на правой стороне от входа в обитель с пристани, близ ограды, и особые братские небольшие домики, расположенные вдоль ограды, устроенной с перилами вверху и башнями по углам, были деревянные. Братство состояло из восьми иноков, и хотя единственными средствами к пропитанию их были пашни и рыбные ловли около острова, однако под управлением благоразумного настоятеля средства эти никогда не оскудевали, но более умножались, и трапеза всегда разделялась безвозмездно с богомольцами, чем свято сохранялось гостеприимство, заповеданное основателем обители.

Иоанникий

 Потрудившись двадцать лет неукоризненно на пользу обители и славу Божью, старец Тарасий испросил увольнение от настоятельской должности. Прожив в обители на покое пять лет, он в 1787 году скончался и погребен в паперти церкви Святителя Николая. После Тарасия, в короткое время, в течение восьми лет, переменилось три строителя. Невидно, чтобы кто-нибудь из них ознаменовал время своего настоятельства чем-нибудь замечательным. Таковы были: иеромонах Иоанникий, настоятельствовавший с 1783–1785 год. Он 15-го января 1784 года испросил у преосвященного митрополита Гавриила разрешение перекрыть пришедшие в ветхость деревянные крыши на соборной церкви, пристроил к настоятельским келльям особый покой для приема гостей. В 1785 году 4-го августа, по указу того же преосвященного Гавриила, уволен от настоятельской должности, сдав все монастырское в церковное имущество при Кексгольмском протопопе Иоанне Кононове братии обители. Смотрение же над обителью поручено было, тем же указом, валаамскому строителю Назарию, впредь до усмотрения им из братии Валаамского монастыря способного к строительству. Назарий, заметив смиренный дух Коневского братства тогдашнего времени, по желанию и согласию его выбрал строителем монаха Патермуфия, которого добродетельная жизнь и смирение,– венец иноческих добродетелей, лично были ему известны.

Патермуфий

 Вследствие донесения об этом строителя Назария епархиальному начальству 25 августа, последовал из Санкт-Петербургской Духовной консистории указ об утверждении Коневским строителем монаха Патермуфия. По вступлении в эту должность, он ввел в употребление в обители устав Валаамского общежития; на юго-восточной стороне за монастырской оградой выстроил небольшую деревянную гостиницу для приема и успокоения странных и богомольцев. Но, влекомый сам жаждой христианского безмолвия, он обрек себя на постоянное молчание и на место его в 1787 году заступил иеромонах Иона.

Иона

 Трехлетнее управление Ионы обителью составляло как бы продолжение настоятельства его предместников и ничем особенным не ознаменовано. Он только тщательно старался поддержать заведенное благоустройство обители и благолепие церквей. Впоследствии времени он был архимандритом Соловецкой обители, где и скончался.

Адриан

 После Иовы, строителем Коневской обители определен был пустынножитель Брянских лесов, иеромонах Адриан. Сделавшись известным своей благочестивой жизнью, через посредство духовного сына своего киевского наместника Иосифа, митрополиту Гавриилу, маститый старец Адриан вызван был в Петербург и помещен сперва в число Коневского братства. Но когда строитель Иова назначен был в обитель соловецкую, Адриан, против своего желания, по воле митрополита Гавриила и по желанию всей братии в 1790 году, принял настоятельство в Коневской обители. Действительно назначением в настоятельскую должность в устраивающейся обители иеромонах Адриан оправдал вполне доверенность и боголюбивое желание своего архипастыря. В сем благочестивом настоятеле, около восьми лет управлявшем Коневской обителью, братия имела назидательного отца, обитель попечительного и искусного правителя, посторонние – пример истинного христианина и наставника деятельно в духовной жизни.

 По вступлении в управление обителью, первым желанием его было устроить на острове Коневце малую пустыню для ищущих глубочайшего безмолвия и совершенного покоя, при самой строгой жизни. Преследуемый этой благой мыслью, монахолюбивый старец Адриан отправился в Санкт-Петербург и, открыв свое желание преосвященному митрополиту Гавриилу, просил его благословения вместо построенной учениками преподобного Арсения на святой горе часовне в ознаменование явления Пресвятой Богородицы старцу Иоакиму, и в память начала труженической жизни св. Арсения, – соорудить церковь во имя Казанской Пресвятой Богородицы. Изъявив согласие на неотступную просьбу почтенного строителя и преподав нужные для этого архипастырские свои наставления, преосвященный Гавриил вручил ему и следующую грамоту за своей подписью: «Божьей милостью, смиренный Гавриил митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский. По благодати, дару и власти данной нам от самого Великого Архиерея Господа нашего Иисуса Христа чрез Святые и Священные Его Апостолы, и их наместники и преемники благоволили мы по прошению Рождественского Коневского монастыря строителя иеромонаха Адриана вместо имеющейся при оном монастыре часовни, в которой трудился преподобный Арсений, соорудить церковь во имя Казанской Пресвятой Богородицы каменную, и оную заложить ему строителю Адриану алтарем на восток. По построении же убрать святыми иконами и прочим церковным благолепием так, как святые правила церковные и уставы повелевают, и святой престол уготовить в вышину аршина шести вершков и со декой, в длину аршина осми вершков; в ширину аршина четырех вершков. Когда же оная церковь строением в совершенство приведена будет, тогда о освящении ее просить особым доношением. Дана сия грамота с приложением нашей архиерейской печати в царствующем граде Святого Петра сентября 18 дня 1792 года».

 Получив эту грамоту о. Адриан деятельно занялся приготовлением строительных материалов на устроенном небольшом кирпичном заводе, близ святой горы, где предполагалось воздвигнуть храм в честь Пресвятой Богородицы. Первый камень положен был в 1794 году. Вместе и боголюбивый учредитель и прекрасный зодчий, о. Адриан не более, как в течение двух лет, выстроил на святой горе давножелаемый им небольшой скит. Устроенная в ските небольшая церковь с колокольней при ней и шестью братскими кельями, образующими снаружи сплошную ограду, красотой и простотой каменной своей постройки, расположенной около версты от монастыря на возвышенном месте, производит приятное впечатление. Сама церковь освящена 13 июня 1796 года, в отсутствие о. Адриана, иеромонахом Иовой соборно, что видно из надписи на кресте, в алтаре той церкви находящемся: «Освятися жертвенник, Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, во храме Пресвятыя Владычицы нашей Богородицы и присно Девы Марии, нарицаемой Казанская: в Кексгольмском уезде в Рождественском Коневском монастыре на Ладожском озере. При державе Благочестивейшей Самодержавнейшей Великой Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны всея России, при Наследнике ея Благоверном Государе Цесаревиче и Великом Князе Павле Петровиче и при супруге Его Благоверной Государыне Великой Княгине Марии Феодоровне, по благословению Святейшего Правительствующего Синода Члена Высокопреосвященнейшего Гавриила митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского, освящена не в бытность строителя того же монастыря иеромонахом Ионой соборно с прочими священнослужителями в лето 1796 года месяца июня в 13 день на память св. мученицы Акилины и св. Трифиля Епископа Левкусии Кипрския». Открытый в то же время новоустроенный скит и поныне существует. При сооружении этого скита был единственным благотворителем ярославский купец Федор Тулупов, принявший впоследствии равноангельский образ под именем Фаддея; он же был и первый скитский подвижник, проживший свято и неукоризненно до 1799 года. В этом году он скончался и погребен за алтарем скитской церкви, на восточной стороне.

 Сам отец Адриан, введя в общежитие Коневской обители образ скитской жизни, отягчаемый глубокой старостью и слабостью здоровья, 29 марта 1798 года, испросил увольнение от настоятельской должности, принял на себя великий образ схимы с именем Алексия и переселился на покой в Симонов монастырь, где и скончался в 1812 году. Этот замечательный настоятель перед отъездом своим из Коневца, собрав всю братию и прощаясь с каждым порознь, сказал: «всегда, везде и после всех молитвенных правил пойте или читайте тропарь Казанской Божьей Матери: Заступница усердная! Ей я поручаю вас».

 Как начальник братства, о. Адриан был строг и взыскателен, но отнюдь не своенравен. Введя в управляемой им обители новый порядок примерной нестяжательной жизни, он был строгий блюститель его и, опираясь на личный пример, требовал точного исполнения своих приказаний и распоряжений в делах общежития. Посредников он не терпел: каждый из иноков в нуждах своих обязан был относиться прямо к нему, за что особенно и любила его братия. Его сердечная простота, соединенная с духовной мудростью и увенчанная достоподражаемой жизнью, вселяла к нему невольное уважение. Он был радушен и приветлив в обращении и при совершенной нестяжательности, милостив и сострадателен к бедным. Словом: никто из посетителей обители не оставлял ее без того, чтобы не унести в сердце памяти о добром ее настоятеле. Этот добродетельный старец за свою строгую постническую жизнь, был уважаем многими знаменитыми особами обеих столиц. Как бывший пустынножитель брянских лесов, он и там оставил по себе неизгладимую память в сердцах многих благочестивых и благодетельных жителей смоленских и брянских. Когда он являлся к ним по сбору лично, то, увидев о. Адриана и узнав причину его приезда, все с усердием жертвовали, каждый что мог по силе своей, ибо очень хорошо знали, что на святое дело производить сбор этот бескорыстный старец, который, когда жил один, ни от кого не принимал ни денег, ни дорогих и хороших вещей, принимая разве что-нибудь самое простое, необходимое, из пищи и одежды.

 Сложив с себя бремя настоятельской должности, о. Адриан оставил преемнику своему следующий реестр сделанных им для обители приобретений: «Из церковного имущества: три сосуда со всем прибором серебряные; одно евангелие с серебряными позлащенными изображениями Апостолов на нем; три креста, три кадила, два больших напрестольных ковчега серебряные. Из редких святынь: часть ризы Божьей Матери в серебряном ковчеге, у которого два подсвечника серебряные для возжжения свечей, и часть ризы Господней в золотом ковчеге. Из икон: образ Спасителя, сидящего в темнице в серебряной позлащенной ризе; большой образ Тихвинской Божьей Матери в серебряной кованной ризе и убрус жемчужный; большой образ Божьей Матери – по краям в серебряном окладе с кованным серебряным венцом; четыре образа Божьей Матери, мерой шестилистовые, из которых на трех ризы серебряные с жемчугом, а на четвертой риза златая с жемчугом же; образ Успения Божьей Матери, такой же меры, как в Киеве чудотворная, в серебряной позлащенной ризе, украшенной алмазами и яхонтами и с мощами; образ Спасителя в серебряной ризе; образ преп. Арсения Коневского чудотворца, в серебряной ризе; образ Казанской Божьей Матери с изображениями пред ней Св. мучеников Адриана и Наталии и Преподобного Арсения Коневского чудотворца в серебряной позлащенной ризе с фольгой, венец серебряный кованный с жемчугом; образ Св. Димитрия Ростовского чудотворца в серебряной ризе; несколько образов разных угодников Божьих в серебряных окладах и ризах; пять небольших образов. Из ризницы: риз, подризников, епитрахилей, стихарей, поручей, воздухов парчевых и других разных материй всех облачений до тридцати. Книг разных церковных и отеческих девять десятков. Из построек: сооружена церковь Казанской Божьей Матери с колокольней, кельями и оградой каменными; выстроена гавань; построено вновь внутри монастыря девять келий для помещения братии, три погреба, ледник, квасоварня, амбар, а вне монастырской ограды – гостиница для приема гостей; построена сойма с парусами и прочим прибором, которая стоила около двухсот рублей. Платья, обуви, сукна, холста, посуды для трапезы и проч., оставлено рублей на тысячу. На всем этим оставлено о. строителю денег ассигнациями и серебром восемь тысяч рублей, а также и ныне по приезде моем из Москвы вручено ему от меня еще четыреста рублей. Еще положена московским купцом Семеном Прокофьевым Васильевым в банк тысяча рублей для обители, с которой должно получать ежегодно проценты».

Варфоломей

 Преемником о. Адриана, мужа достойного особенной памяти за его труды и попечения о благоустройстве вверенной ему обители, 23 марта 1798 года, назначен был иеромонах Варфоломей. 1797 год был достопамятен для всех русских обителей, милостивым вниманием к ним блаженной памяти императора Павла Петровича. Вследствие Выоочайшего указа, от 18 декабря этого года, Коневская обитель, в числе прочих заштатных монастырей, получила присланные строителю Варфоломею, при указе из Духовной консистории от 17 января 1799 года, в милостивое подаяние на вечное поминовение 300 рублей. Эта царская милость немало способствовала тогдашнему благоустройству обители.

Перенесение чудотворной иконы Коневской Божьей Матери из Деревяницкого в Коневский монастырь

 С разрешения митрополита Гавриила строитель Варфоломей 3 июля 1799 года перенес чудотворную икону Коневской Божьей Матери из Деревяницкого монастыря в г. Санкт-Петербурге, где она оставалась два месяца; а 3-го сеянтября принесена в Коневский монастырь, пробыв в новгородском Деревяницком монастыре с 1610 года 189 лет.

 Эту святую икону, как при возвращении, так и в самой обители, Творец Небесный прославил многими чудотворениями, о которых в описании самого перенесения сказано: «Многие, молясь с верою, Пресвятой Богородице, от томления злых духов избавлялись, многие от тяжких недугов исцелились». И когда слава чудес, совершаемых силой Божьей при посредстве этой чудотворной иконы, распространились по столице и окрестностям монастыря, тогда многие благочестивые граждане обоего пола отовсюду начали стекаться в обитель для поклонения Матери всех скорбящих и Ее угоднику Преподобному Арсению.

 Еще прежде этого, 18 февраля 1799 года строитель Варфоломей получил разрешение от митрополита Гавриила перестроить пришедшую в ветхость каменную церковь Рождества Пресвятой Богородицы, с приделами: Сретенья Господня (теплым), Преподобного Арсения и трех Святителей: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста, но постройка отложена была до 1800 года по неимению на нее плана. В этом же году составлен был план иеромонахом Сильвестром, бывшим впоследствии распорядителем при строении, и 7 мая представлен при прошении о. Варфоломеем на утверждение к преосвященному Амвросию, при чем в прошении, между прочим, упомянуто, что «суммы на построение вновь церкви собрано и в наличии имеется пять тысяч рублей»;· на что и последовала такая резолюция: «по представленному плану начинать строение, Бог да благословит и да поможет совершить храм во имя Его святое». Вследствие этого, разобрав обветшалый каменный собор, строитель Варфоломей, начал постройку нового, – того, который теперь видим. 16 марта 1801 года о. Варфоломей уволен был от настоятельской должности и на место его определен Спасо-Преображенского Валаамского монастыря иеромонах Дамаскин.

Дамаскин

 Дамаскин постройку соборной церкви, начатую его предместником и выведенную нижним этажом, оставил до следующего года, а между тем, старался запасти нужный для этого строительный материал и деньги. В 1802 году он исходатайствовал у блаженной памяти Государя императора Александра Павловича три тысячи руб. асс. Получив эту сумму, он тотчас приступил к постройке и вскоре выстроил верхний этаж церкви, а нижний внутри отделал и 12 июня того же года в день памяти преподобного Арсения, при значительном народном собрании, освятил в нем престол во имя Сретенья Господня. 12 же ноября строитель Дамаскин за слабостью здоровья отпросился от настоятельской должности и преосвященным митрополитом Амвросием уволен обратно в Валаамский монастырь на покой. Причем за рачительное попечение о благе обители, умножение имущества монастырского и церковной казны, строитель Дамаскин на рапорте о сдаче монастыря преемнику своему, 9 декабря, удостоен собственноручной надписи преосвященного Амвросия, хотя в кратких, но довольно выразительных словах, характеризующей управление его обителью: «Отцу бывшему строителю Дамаскину объявить благодарность за рачение и попечение о общем добре, особливо, что ничего собственным не назвал, как иные к стыду и посрамлению еще славиться несправедливо предпринимают. Нынешнему строителю подтвердить, чтоб сему доброму заведению следуя, не дерзал ни под каким видом переменять порядка тамошнего общежития».

Аркадий

 Место Дамаскина заступил Свято-Троицкой Сергиевской пустыни казначей иеромонах Аркадий. Настоятельство его не ознаменовано никакими особенностями в устройстве обители. Им составлен был небольшой план монастыря; но никаких вновь построек не производилось, а только на построенной еще предместником его соборной церкви, им покрыты были жестью пять куполов. При обозрении же монастыря благочинным, бывшим Коневским строителем Дамаскиным, строго предписано было 28 января 1807 года строителю Аркадию: блюсти монастырское хозяйство; – как дров, так и всякого леса никому не продавать без особого на то разрешения; по примеру благоустроенных обителей, завести в Коневском монастыре должный порядок в делопроизводстве,· вести журналы входящим и всходящим бумагам, иметь шнуровые приходо-расходные по монастырю книги, которые по прошествии года подписывать строителю с казначеем и старшей братией. По пятилетнем управлении обителью, строитель Аркадий, по слабости сил и частым болезненным припадкам 24 марта 1807 года, согласно его прошению, от настоятельства уволен и перемещен в Александро-Невскую Лавру, а строительская должность в Коневском монастыре поручена казначею его иеромонаху Иллариону.         

Илларион

 Отец Иларион сделался для вверенной ему обители тем же, чем был о. Назарий для Валаамской. Он пересоздал, или лучше сказать, воссоздал ее внешне и внутренне, и придал ей ту приятную и яростную наружность, которой красуется она и поныне.

 Когда о. Илларион вступил в управление обителью, в ней все здания, кров соборного храма, были деревянные и, притом, обветшавшие  от долговременного опущения клонившиеся к упадку. Колокольни не было вовсе, а колокола висели на деревянных подгнивших столбах. Рассчитав, что поддержка зданий будет стоить дороже, чем постройки новых, и посоветовавшись с братией, о. Илларион задумал построить весь монастырь каменный, веруя, что Господь не оставит своим благословением благого намерения и пошлет через добрых людей благовременную помощь. И надежда не посрамила его. Представляя при прошении 16 апреля 1808 г. на утверждение преосвященного митрополита Амвросия план и фасад западной стороны монастыря, – где теперь красуются колокольня, трапеза, настоятельские и часть братских келий, – о. Илларион писал: «В монастыре довольное число приготовлено кирпича, из которого необходимо нужно, на место деревянных ветхих: трапезы, кухни и хлебенной, ceгo лета построить каменные, означенные на приложенном здесь плане; для чего каменья на фундамент, извести и лесу уже приготовлено, да и впредь благотворители извести на все строение дают с усердием. На означенное же сего лета строение рабочим людям каменщикам и денег в монастыре имеется две тысячи рублей». На прошение это от архипастыря последовала резолюция такова: «Строение по плану производить дозволять с тем, чтоб монастырь, как в содержании братии не оскудевать, так и в долги не вводить.»

 По испрошении на это трудное предприятие благословения преосвященнейшего митрополита Амвросия, возлагая все упование свое на Матерь Божью и покровителя обители преподобного Арсения, трудолюбивый настоятель приступил к осуществлению своей мысли в 1808 году, начав дело обновления с соборного храма, а именно с верхней его церкви во имя Рождества Пресвятой Богородицы. Он украсил иконостас ее золоченой резьбой, карнизы утвердил золочеными же колоннами и пилястрами, а стены расписал священными изображениями. Это дело было лишь началом семилетних неусыпных трудов его по обновлению вверенной ему обители, о чем он в своих келейных записках, под 1808 годом упоминает так: «В настоятельской должности, при слабом здоровье, я стараюсь наблюдать то правило чтоб служить общей пользе, презирая покой свой. Сего лета, по дозволению и благословению архипастыря вашего, я с братиею начал и построил с  помощью Божией трапезу каменную, хлебенную, кухню с кельями наверху (кельи настоятельские и казначейские), а над святыми вратами заложить колокольню. Ибо все прежние деревянные строения обветшали и колокола висели на деревянных столбах. По этой то необходимости, с совета братии, решился я приступить к строению каменных зданий, не имея в душе моей побуждающей к тому тщеславной мысли, по склонности своей к покойной жизни». B 1809 году, окончив обновление верхней церкви, о. Илларион освятил  ее 12 июня, в день памяти преподобного Арсения Коневского чудотворца, а 16 июня донес об этом преосвященнейшему Амвросию и за труды свои к пользе обители награжден набедренником.

 С 1810 – 1812 год он построил каменную колокольню в три этажа, довольно красивой архитектуры, с куполом, в вышину 17 саженей, и покрыл ее железом; под колокольней устроил Святые врата с изображениями преподобного Арсения и св. архиепископа Новгородского Евфимия, в память посещения им преп. Арсения; в том же году построил больницу, погреба, квасоварню и хлебный амбар, со сводами. В 1812 г. построены с северной стороны шестнадцать братских келий и кладовая. В 1813 году разобрав по причине ветхости деревянную церковь во имя св. Николая Чудотворца, находившуюся на юго-восточном углу обители, Илларион построил новую каменную и освятил ее 12 июня того же года, в день памяти преподобного Арсения. Тогда же и все прочее на южной стороне деревянное здание заменено каменным. А под 1814 г. значится в келейных его записках: «в течение лета построили мы последнюю восточную сторону монастыря, где расположены братские кельи. Над воротами же в середине устроена библиотека со сводами в виде башни. И так, все мной начатые в 1808 году каменные здания, монастырь составляющие, приведены к окончанию, которых окружность простирается на 234 сажени. Слава и благодарение Господу, Помощнику нашему». 

 В 1817 году о. Илларион в построенном бывшим в Коневце строителем  Адрианом, неподалеку от монастыря, для любителей уединения каменном скиту на церкви во имя Казанской Божьей Матери и на колокольне все ветхие деревянные крыши перекрыл железом, купола же и кресты на них обил жестью,· а из заготовленного в 1815 и 1816 годах строительного материала построил каменные кельи на место бывших также каменных пяти келий, сделавшихся сырыми и холодными от происшедших в стенах щелей, по причине глинистого грунта и медного фундамента. Подобные же кельи он выстроил и на скотном дворе для смотрителей его.

 В этом же году в соборном храме Рождества Пресвятой Богородицы в нижнем этаже его, в приделе Сретенья Господня над мощами преподобного Арсения, под спудом почивающими, на пожертвования доброхотных дателей, Илларион устроил, вместо старой и ветхой, новую, красного дерева, раку, украсив ее серебряными чеканными изображениями с четырех сторон, сверху же – образом преподобного Арсения, искусной работы.

 1819 год о. Илларион сделал памятным для обители тем, что в этот год, по определению Святейшего Правительствующего Синода, включены в церковные месяцесловы и книги, как память преподобного Арсения Коневского чудотворца в 12 день июня, так и празднование чудотворной иконы Коневской Божьей Матери в 10 число июля, при чем составлены им и особые службы Коневской Божьей Матери и угоднику Ее – преподобному Арсению.

 Наконец, в 1822 году выстроена им каменная часовня в Санкт-Петербурге, на пожертвованной купцами Николаем Козулиным и Иваном Кувшинниковым с братьями в пользу монастыря земле, по плану и фасаду, Высочайше утвержденному 4 июля 1821 года. Перед открытием часовни, о. Илларион имел счастье удостоиться беседы с почившим в Бозе императором Александром Благословенным. Событие это описано в келейных записках его следующими словами: «17 Августа в три часа пополудни Государь Император изволил принимать в Зимнем дворце Высокопреосвященнейшего митрополита Серафима, прибывшего из Москвы на Новгородскую и Санкт-Петербургскую епархии и Преосвященного неофита епископа Архангелогородского. В те же часы угодно было Его Величеству и меня удостоить своей аудиенции. Я благодарил Государя за всемилостивейшее позволение устроить часовню в Санкт-Петербурге, а он изволил благодарить меня за устроение монастыря и введенный порядок. Потом спрашивал о пребывании моем в монастыре и должности настоятельской, о числе братии вообще и особенно о числе иеромонахов, иеродиаконов и монахов; о количестве церквей, о ските, о древности монастыря, о начатии обновления или возобновления его, о расстоянии острова от материка и от Валаамского монастыря и о прочем подробно изволил благосклонно спрашивать и выслушивать мои ответы. Благодарение Великому Монарху, обратившему свое внимание на малые труды мои!»

 Шестнадцатилетние труды о. Иллариона по управлению Коневской обителью, которые он, по смирению называл «малыми», по справедливости могут назваться великим и незабвенным подвигом для Коневской обители, которая обязана ему своим и внешним и внутренним благоустройством. Занимаясь внешним устройством вверенной ему обители, о. Илларион давно скорбел, видя в ней многих желающих и достойных принять иноческий сан, но неудостоивавшихся иночества потому, что по штату 1764 года, определено было содержать в Коневской обители не более семи монашествующих и с настоятелем. Посоветовавшись с братией, о. Илларион решился утруждать высокопреосвященнейшего митрополита Серафима ходатайством о разрешении увеличить штат обители. Ходатайство это увенчалось успехом. 25 октября 1816 года государь император, на докладе ему синодальным обер-прокурором князем Александром Николаевичем Голицыным, состоявшегося определения Св. Синода о прибавке шести монашествующих к штатному положению в некоторых семибратских заштатных обителях, в числе их и в Коневской, собственноручно изволил написать: «Во уважение представленных Синодом причин, повелеваю: в следующих четырех мужских монастырях, состоящих на собственном содержании, а именно: по Новгородской епархии – в Савиновишерском; по Санкт-Петербургской – в Коневском Рождественском и Островском Введенском; по Пензенской – в Наровчатском Троицком Сканове, из которых в каждом положено быть по шести монашествующих и одному настоятелю, прибавить: в первых трех еще по шести монахов, а в последнем десять, оставляя, впрочем, все оные монастыри по-прежнему на собственном их содержании».

 Пополнив, таким образом, важнейший недостаток в штате монашествующих, о. Илларион в последующее время не ослабевал в трудах своих и попечении о блате обители. Он завел в обители, по примеру Валаамской, все три рода монашеской жизни: общежительную, скитскую и пустынножительство в наконец составил, основанные на слове Божьем, учении святых отцов, подвижников и личном опыте, правила иноческой жизни97.

 Есть основательный повод заключить, что в приложении этогo устава в практике не обошлось без искушений и скорбей, которые по учению св. отцов, предъидут или последуют всякому благому делу, и без которых никакое дело не может быть твердо. К такому заключению подает поводъ следующее замечание о. Иллариона, занесенное в его келейные записки, – замечание, которое несравненно более написанного им устава знакомит нас с его личностью и душевными свойствами, по отзыву знавших близко достопочтенного старца. «Я испытал, – пишет он, – что строить каменные стены, питать и одевать братию, хотя занимательно и беспокойно, но не столько труд но, как показывая собой пример всякие добродетели, созидать братские души; ибо нет, кажется, труднее дела, как исправлять худые нравы тех из братий, которые не имеют собственного к тому произволения. Таковых ни страхом, ни любовью, ни наказанием, ни снисхождением невозможно обратить к добродетели. А потому Господь Бог всем нам грешным, начальствующим и подчиненным, в неисправностях и погрешностях долго терпит по многому милосердию Своему, ожидая нашего покаяния и исправления, убеждает меня по возможности подражать благости и долготерпению Его».

 Этот незабвенный настоятель, по собственному его сказанию, не преставал, в немногие свободные от церковных служений часы, обогащать свой ум полезными сведениями в науках, сколько по врожденной склонности к ним, столько же и потому, что сознавал, как тягостно и душевредно проводить и малое свободное время в праздности, особенно в молодые лета. С поступлением в настоятели Коневской обители, он завел в ней библиотеку и составил ее преимущественно из творений отцов церкви и других книг духовно-нравственного содержания. Плодом постоянных упражнений Иллариона в чтении отеческих писаний, при его личной подвижнической жизни, было несколько сочинений, в которых вполне отразились его дух и правила. В бытность его строителем, он издал следующие сочинения, до иночества относящиеся:

 1) Служба, житие и слово похвальное препод. Арсению Коневскому чудотворцу. Печатано в Санкт-Петербургской Синодальной типографии 1815 г.

 2) Служба Божьей матери Коневской, и сказание о чудотворной Ее иконе.

 3) Взаимные должности общего монашеского жития. Печатано в 1816 году.

 4) Душевное врачевство. Типография Глазунова. 1817 года.

 5) Служба преподобным Сергию и Герману Валаамским чудотворцам, и слово на память сих преподобных. 1817 года.

 6) Полезное напоминание иноку в начале его подвигов. 1822 года.

 7) Устав общежительного монастыря, уставоположение для скита Коневского и устав Коневским уединенным пустынникам. 1824 года.

 8) Корнилий, столетний старец Коневский. С присовокуплением кратких нравоучительных стихотворений (в рукописи).

 9) Рассуждения о видениях. 1823 года.

 Все эти сочинения (кроме остающегося в рукописи) были напечатаны отдельными книжками и уже имели по нескольку изданий. Статья «О видениях» помещена в «Христианском Чтении» 1823 года.

Иоанникий

 В 1823 году 14 сентября, за отличные услуги обители в общей пользе, о. Илларион был произведен в сан архимандрита с назначением настоятелем Тихвинского монастыря, а на место его в Коневскую обитель определен строителем духовник ее Иоанникий, старец опытный и искусный в иноческой жизни.

 С вступлением своим в управление обителью, видя введенный в ней предместником его примерный внутренний порядок и внешнее благоустройство церквей и самой обители, и понимая, что на этих первооснованиях благосостояния обители еще лучше может утвердиться благоденствие ее, если еще и братство ее будет обеспечено со стороны первых потребностей жизни вернейшим источником, достопочтенный о. Иоанникий, посоветовавшись об этом с избранными старцами, в конце 1824 года, подал преосвященнейшему митрополиту Серафиму прошение о возведении заштатного Коневского монастыря в число штатных третьего класса. Побудительными к этому причинами были: 1) что монастырь этот, основанный в 1393 году преподобным Арсением, чьи св. мощи сохраняются в нем под спудом, по кончине своего основателя, начальниками имел игуменов до самого второго разорения шведами в 1610 году, а по возобновлении его с 1718 году и по нынешнее время начальники его начали именоваться «строителями»; 2) местоположение этого монастыря – остров Коневец, как отделенное со всех сторон водой от мирских селений, есть самое удобнейшее и благоприятнейшее для уединенной иноческой жизни и постройка, как церковная, так и монастырская, вся каменная и довольно в значительных размерах; 3) по высочайше утвержденному 1764 года штату заштатных монастырей, в число которых попал и Коневский, в нем положено монашествующих семь человек с настоятелем, к этому числу в 1816 году прибавлено еще шесть человек и число всех штатных и сверхштатных – больничных и бельцов в то время простиралось до 80 человек, коих всех и сверх этого 16 человек рабочих, монастырь постоянно должен был содержать на свои доходы, и 4) содержание этого монастыря предоставлено единственно собственным средствам и только по высочайшему указу 18 декабря 1797 г. он, как заштатный, начал получать милостынное подаяние от монарших щедрот ежегодно по триста рублей и на основании того же указа, вдобавок, 30-десятинной пропорции земли, взамен мельницы, определением Выборгской Казенной палаты, предоставлено в пользу монастыря соразмерное число оброков денежных (32 рубля) и хлебных (61 четверть) с казенных крестьян Сакколовского кирхшпиля и еще с отведенных рыбных ловель и арендуемых – годовой аренды четыреста двадцать пять рублей, но как оброки, так и аренда редко исправно получались по бедности крестьян и по уклончивости от своевременного платежа арендатора... Представив вышеизложенные обстоятельства на благоусмотрение преосвященнейшего митрополита Серафима, о. Иоанникий с братией просил о возведении их обители в штат 3 класса, о присвоении настоятелям ее сана игуменского, об увеличении содержания, об увеличении, без отмены введенного в их обители общежития, числа братии до тридцати человек и о том, чтобы по примеру Валаамского монастыря, вместо определенного по штату третьеклассных обителей, отпускалось монастырю положенное на них жалованье с податными и оброчными деньгами. Подав это прошение, сам о. Иоанникий 21 февраля 1825 года, по слабости здоровья, согласно его прошению уволен на покой в Юрьев монастырь Новгородской губернии.

О возведении Коневского монастыря в штат 3 класса и о назначении игуменов

 До назначения нового настоятеля, должность его временно исправлял казначей обители, иеромонах Тихон. Он 25 марта того же года получил из Духовной консистории указ, с приложением Высочайше конфирмованных Государем Императором: 1) доклада Св. Синода о возведении Коневского монастыря в штатный третьего класса с тем, чтобы число монашествующих в этом монастыре с игуменом, вместо испрашиваемых 30 человек, было такое, какое положено в подобных монастырях, т. е. 21 человек, но служителей к нему натурой не определять, а отпускать только следующее на них по штату жалованье и положенные на платеж за них оброка деньги, и 2) о производстве на этот монастырь из казны, вместо отпускаемых до того времени в милостынное подаяние 300 рублей, впредь ежегодно до 1609 рублей ¾ коп. Г. синодальный обер-прокурор в тоже время уведомил о последовавшем Высочайшем повелении г. министра финансов, для зависящего с его стороны распоряжения, об отпуске сказанной суммы.

Игумен Никон

 Одновременно с возведением Коневской обители в штатный третьеклассный монастырь, указом 23 Марта того же 1825 года, назначен в нее и первый игумен, Никон, бывший в этом сане в Новгородском Отенском монастыре, а прежде этого занимавший долгое время казначейскую должность в Коневском. Тотчас по вступлении своем в должность настоятеля этой обители, он, с благословения преосвященного митрополита Серафима, в симметрию с западной стороной монастырского корпуса, имевшую в двух местах до восьми саженей каменной постройки, возвел, из имевшегося готового строительного материала; точно такую же постройку с восточной стороны и также в двух местах; а на северной и южной сделал постройки до 16 саженей, тоже в симметрию, и на тех самых местах, на которых обозначены архитектором на общем монастырском плане, где их теперь видим. Окончив данную постройку, о. Никоя, на пожертвованные христолюбивой благотворительницей, женой майора Варварой Семеновной Кокошкиной деньги, устроил в нижнем этаже соборного храма, на каждой стороне его, придел во имя Пресвятой Богородицы Коневской и по благословению преосвященнейшего митрополита Серафима освятив его 4 Февраля 1830 года, установил с того времени ежедневное отправление в нем ранней литургии, преимущественно за упокой, как самой виновницы вечнопамятного благодеяния г-жи Кокошкиной, так и вообще всех благотворителей, записанных в синодиках обители.

 Кроме того, о. Никон выстроил каменную баню, скотный двор, произвел некоторые другие не столь важные постройки, отчасти перекрыл на обители деревянные крыши железом и приобрел для обители колокол в 204 пуда. Отличаясь особенной способностью сборщика, он много содействовал  устроению и украшению монастыря, как во время своего игуменства, так еще и прежде, при строительстве о. Иллариона, при котором был казначеем. По пятилетнем управлении монастырем уволен на покой он и, прожив после этого еще десять лет, скончался в этом монастыре в 1835 году и похоронен в паперти Никольской кладбищенской церкви.

Петр и Вениамин

 После него игуменом определен в 1830 году Иоанно-Богословского Черменецкого монастыря строитель иеромонах Петр. При нем верхний этаж соборного храма покрыт стенной живописью, впрочем по порядку, заключенному предместником его, и на сумму, им же приобретенную. Через два года своего настоятельства, он по прошению уволен, по слабости здоровья, в Свято-Троицкую Сергиеву пустынь. На его место перемещен был из Новгородского Отенского монастыря игумен Вениамин, но через девять месяцев переведен тоже игуменом Валамский первоклассный монастырь.

Георгий

 Игуменом же в Коневский монастырь в октябре 1833 года произведен был новгородского Юрьева монастыря эконом иеромонах Георгий, старец кроткий и богобоязненный. Он, в шестилетнее игуменство свое, тщательно заботясь о внутреннем благоустройстве монастыря и благолепия богослужения, увеличил число служащих иеромонахов и иеродиаконов через посвящение многих из братии и умножил число монашествующих через пострижение.

 По его ходатайству, в 1835 году, блаженной памяти государь император Николай Павлович всемилостивейше повелел отмежевать от земли, принадлежащей собственному Его Величества кабинету, в местечке Сортовой лахте, находящейся на берегу озера против монастыря, участок, выдавшийся мысом в озеро, для построения на нем монастырского подворья, но земля эта осталась незастроенной по местному неудобству. План же участка и акт на владение им сохраняются в монастырском архиве и по настоящее время. За ревностное попечение о благе вверенной ему обители и личное подвижничество произведен в сан архимандрита в Петропавловский Глуховский монастырь Черниговской губернии.

Амфилохий

 После Георгия в 1839 г. определен игуменом Тихвинского Дымского монастыря строитель иеромонах Амфилохий. Игумен этот много потрудился для благоустройства обители; он выстроил искусственную прочную гавань вместо бывшей, которую сильным волнением озера всю размыло; построил водоходные поймы и завел большие рыбацкие лодки; выстроил двухэтажную деревянную с мезонином гостиницу для приходящих богомольцев, а также конюшни, сараи, рабочие помещения, избы для рыбаков и увеличил размеры рыбной ловли, хлебопашенной и сенокосной земли; развел, было, и фруктовый сад, но от неимения искусного садовника сад этот пришел в запустение. Вообще, при игумене Амфилохии, хозяйство обители приняло большие размеры во всех отношениях; значительно умножилось, между прочим, число государственных билетов, приобретенных на суммы, пожертвованные благотворителями. Старанием же о. Амфилохия, в 1843 году, сооружена богатая, серебряная, на литых серебряных же ножках рака, украшенная со всех сторон вычеканенными изображениями. Северо-восточная башня, в симметрию с Никольской церковью, о. Амфилохием перестроена и обращена в церковь. Он сделал в этой башне надстройку и 21 августа 1849 года освятил устроенную в ней небольшую каменную церковь во имя преподобного Арсения.

Обитель в настоящем ее виде

 

Коневская обитель расположена на юго-западном берегу острова, при искусственно устроенной (как сказано выше) в 1843 году, по распоряжению игумена Амфилохия, гавани. При гавани находится небольшая каменная часовня, от которой до самой обители проложена довольно красивая и широкая аллея, с боков усаженная молодыми кленами. Обитель с этой стороны к озеру вся открыта, с востока же закрывается густым, высоким, сосновым лесом. Расположен монастырь на ровной и возвышенной над уровнем озера плоскости. Западная сторона его, выдаваясь колокольней и двумя плотно примкнутыми к ней двухэтажными корпусами несколько вперед к озеру, сообщает отсюда особенно красивый вид всему монастырскому корпусу. Все ныне существующие каменные монастырские здания, кроме главного двухэтажного собора (с 1800 г.), весьма недавнего происхождения. Они построены одно за другим, начиная с 1808 года, большей частью при строителе Илларионе. До него все строение было деревянное.

 Первое, при самом входе в монастырь представляющееся здание, – колоссальная, снизу многосторонняя, колокольня. Она устроена в три этажа над святыми воротами обители вместе с ними в 1810 году строителем Илларионом. В вышину с куполом и крестом колокольня – около 17 саженей; всех колоколов на ней, приобретенных в разное время, больших и малых десять. Самый большой из них, в 204 пуда, вылит при игумене Никоне в 1829 году в Москве, на заводе Самгина, другой в 100 пуд. 1815 г. при строителе Илларионе и третий, самый древний, в 45 пуд. существует с 1766 года. На правой половине святых ворот изображен первый основатель этой обители, преподобный Арсений, а над главой его – Коневская Божья Матерь с парящим вокруг ее сонмом ангелов – на левой половине изображен святитель Евфимий 2, архиепископ Новгородский, первый Владыка, посетивший преподобного Арсения, по вселении его на остров Коневец; над главой его нерукотворенный образ Христа Спасителя в сонме ангелов, в самом же вверху, в полуциркуле, Господь Бог Саваоф, с исходящим от Него Духом Святым в виде голубя.

 В основании колокольни и святых ворот направо помещается кладовая с погребом внизу для хранения огородных продуктов, налево – общая  келья пономаря и привратника. От этих помещений, как к северу, так и к югу сперва прямо, потом усеченно поворачиваются вовнутрь и, наконец, опять идут прямо два двухэтажные каменные корпуса, описывая двояким своим изворотом, одну ломанную в двух местах прямую линию. Вся же с этой стороны постройка: колокольня, Святые ворота и от них два корпуса – правый и левый, вместе взятые, составляет западную сторону всего монастырского здания.

 В нижнем этаже правого или южного корпуса, по прямой линии, помещаются кельи казначея и его келейника. От капитальной стены их корпус прямо поворачивается вовнутрь к востоку и заключает камеру с пятью малыми братскими кельями. Отсюда идет опять прямо к югу и вмещает в себя три большие братские кельи. Весь соответствующий ему верхний этаж занимается настоятелем, его келейниками и монастырским архивом. Два изворота его и весь нижний этаж построены строителем Илларионом в 1808 – 1810 годах, а третий изворот верхнего этажа надстроен в 1851 году по плану и фасаду академика Горностаева игуменом Амфилохием и составляет оконечность корпуса.

 В левом или северном корпусе, по прямой линии, внизу келарская кладовая, келья келаря и кухня; вверху – камера с 8-ью кельями братии, служащих при кухне и трапезе; отсюда корпус простирается вовнутрь или к востоку и проходными дверями от кухни соединяется внизу с трапезой наемных рабочих, а вверху, внутри корпуса, лестницей с келарней и братской трапезой, при которой находится келья трапезария. Обе эти части корпуса, равно как и нижний этаж следующего изворота выстроены строителем Илларионом в 1808 – 1810 годах. Далее здание корпуса усеченно заворачивается и, простираясь к северу, составляет оконечность всего корпуса; внизу помещается хлебодарня и хлебопекарня, а верхний этаж, надстроенный в 1851 году игуменом Амфилохием, вмещает в себя братскую трапезу.

 Северная и южная стороны монастырского здания, соединяясь с западной воротами, начинаются башнями и, простираясь до восточной, соединяются одноэтажными небольшими церквами на северо-восточном углу во имя преподобного Арсения, а на юго-восточном, во имя святителя Николая Мирликийского чудотворца; по середине двухэтажные корпуса имеют по 16 окон каждый. В башнях: северной – помещается хлебный запас, а в южной – кладовая для провизии, далее квасоварня с погребом внизу, потом кладовая для хранения рабочих инструментов, а за ней рухольная.

 Восточная сторона, также одноэтажная, посередине имеет ворота с башней над ними, в которой помещается монастырская библиотека, а по обе стороны от ворот посередине на одинаковом расстоянии от церквей и башни находятся два двухэтажные флигеля по семи окон  каждый.

 Все четыре стороны монастырского корпуса, вмещая в себя 23 больших и 64 малых братских келий, тесно соединены одна с другой, –  кроме углов северо-западного, юго-западного и средины восточной стороны, где имеются ворота, – образуют собой квадрат, чья лицевая сторона выдается вперед из прямой линии. Вся окружность монастыря простирается на 234 сажени и составляет ограду обители, чьи четыре двухэтажные корпуса, выходя из прямой линии, снаружи внизу имеют открытые своды.

Церкви

 В центре квадрата, образуемого монастырскими корпусами, красуется каменный двухэтажный собор с пятью куполами с деревянными крестами, покрытых жестью и для прочности выкрашенных зеленой краской при игумене Георгии в 1836 году. Главный купол средний – каменный, пролетный, а прочие, боковые – деревянные, глухие. Алтарная сторона резко выдается вперед тремя полукружиями с окнами. С запада три входные лестницы: средняя ведет в нижний этаж собора, а две боковые, под двухсклонным сводом с крышей и крестом, – в верхний и освещаются рядом круглых просветов. Окна расположены с южной и северной сторон в два ряда, а третий ряд, верхний, составляют небольшие круглые просветы, по семи с каждой стороны.

 Собор этот начат постройкой по плану и фасаду, начерченным иеромонахом здешнего братства Сильвестром98 и утвержденным преосвященнейшим митрополитом Амвросием 7 мая 1800 года, при строителе Варфоломеем под непосредственным наблюдением за постройкой самого Сильвестра. В этом году был выстроен только нижний этаж собора и покрыт деревянной крышей; дальнейшая же постройка храма оставлена была за неимением наличной суммы до более благоприятного времени. Преемник о. Варфоломея, строитель Дамаскин, скорбя сердцем, что начато предместником его благое дело при самом начале остановилось, решился прибегнуть с просьбой о помощи к милостивому монарху, блаженной памяти императору Александру Павловичу. Монарх пожертвовал от своих щедрот три тысячи руб. асс. Получив радостно царский дар, о. Дамаскин разобрал в 1802 году крышу на нижнем этаже, надстроил второй или верхний этаж и покрыл его досками, а нижний отделал внутри и, прилично украсив, освятил 12 июня того же года во имя Сретения Господня. В таком виде собор оставался до 1809 года; только строитель Аркадий деревянную крышу заменил железной и сделал водосточные трубы. В 1809 же году строитель Илларион, приняв намерение заменить всю деревянную постройку монастырского корпуса каменной, первое внимание обратил на собор. Он отделал окончательно внутри верхний этаж и того же года 12 июня освятил его во имя Рождества Пресвятой Богородицы, так как существовавший первоначально на этом месте, выстроенный преподобным Арсением каменный собор носил это же наименование 126 лет до самого Шведского разорения, и так как вследствие этого и сам монастырь именуется Рождественским Коневским. Собор этот, построенный в виде корабля, очень красив и величествен; снаружи многооконными стенами, своей легкостью и веселым видом он напоминает постройки Растрелли. Длина собора с папертью – 17, ширина со стенами – 8, а вышина с крестом – около 16 сажень. Своды верхнего и нижнего этажа поддерживаются двумя рядами квадратных каменных колонн.

Соборный храм во имя Сретенья Господня

 Нижний этаж собора теплый и вмещает в себя два придела. Главный или большой придел во имя Сретенья Господня устроен и освящен 12 июня 1802 года строителем Дамаскиным. Иконостас с колоннами украшен местами позолоченной резьбой, а в некоторых местах покрыт голубой краской. Святые иконы, в вызолоченных рамах без риз, расположены в три ряда. Верхний ряд в полуциркулях заключает ветхозаветных праведников и апостолов. Живопись хотя не изящная, но довольно искусная. Царские врата, вырезные, вызолочены. На них изображены: четыре Евангелиста, а сверху их образ Благовещенья Пресвятой Богородицы, в серебряной ризе, и Дух Святой в сиянии в виде голубя. Над царскими же вратами – Господь Вседержитель и Тайная Вечеря. Иконостас этой церкви, в сообразность с величественным видом верхнего этажа собора, ожидает христолюбивого благотворителя, для возобновления или совершенной переделки. Но больше всего храм этот украшают:

 а)      Близ левого клироса между северной стеной храма и первой аркой его против северных дверей – великолепный киот, вмещающий в себя самую древнюю святыню обители – чудотворную икону Пресвятой Богородицы Коневской с Предвечным Младенцем Иисусом Христом, держащим в левой длани двух голубиных птенцов. Икона эта, полученная в благословение от Святогорского игумена Иоанна Преподобным Арсением, на обратной стороне имеет изображение Нерукотворенного образа Христа Спасителя. Киот, утвержденный на двух полукруглых орехового дерева пьедесталах, поддерживают с правой и левой сторон тонкие, винтообразные, резные с гирляндами колонны, по три с каждой стороны. Верх его венчает резная ворона с шестью резными небольшими вазами, в виде горящих факелов. Киот, карнизы, корона и вся вообще резьба вызолочены по полименту червонным золотом. Риза на образе Богоматери, серебряная кованая, вызолочена и сверх того унизана крупным и мелким жемчугом (до семидесяти золотников) и украшена драгоценными камнями. В короне яхонтовый крест и перстень, в котором три крупных бриллианта, а вокруг 24 мелкие розы и столько же покрупнее;  в середине серебряного вызолоченного венца круглый алмазный перстень с семью крупными вокруг алмазами и двадцатью четырьмя мелкими розами. В убрусе бриллиантовая звезда, в середине которой сженый бразильский топаз, а вокруг его сорок четыре мелких бриллианта, восемь крупных, восемь средних, столько же мельче средних и, наконец, последний большой круг из ста шести самых мелких роз; по обе стороны этой звезды две звездочки гранатовые, осыпанные розами и точно такая же – под ликом Богоматери. На раме – большая бриллиантовая звезда, в середине которой находится один крупный бриллиант, а вокруг него шестнадцать средних, восемь покрупнее и двадцать четыре мелкие розы в рожках. Под этой звездой – малая звездочка гранатовая, осыпанная шестью бриллиантами и шестью мелкими яхонтами. Венчик на Богомладенце осыпан мелкими розами и гранатами, в середине которых четыре изумруда, а каждая буква на нем, составляющая греческое слово: όών, осыпана гранатами. Прочие украшения образа Богоматери состоят из простых камней: аквамаринов, страз и других. Перед этой иконой неугасимо теплится огонь в серебряной вызолоченной лампаде, отличной и красивой работы, – дар графини Анны Алексеевны Орловой-Чесменской, и стоит большой медный посеребренный подсвечник для возжения свечей. Риза на Нерукотворенном образе Христа Спасителя вся серебряная кованная, вызолоченная; в сиянии на венце три буквы, составляющие греческое слово «όών» из мелких стразов. К венцу привешен маленький серебряный вызолоченный медальон, с частью св. ризы Господней, eжe есть хитон; на медальоне вырезана следующая надпись: «от Катерины Ивановны Савельевой, Коневскому строителю Иллариону». Перед этой святыней также неугасимо теплится лампада и находится подсвечник для возжения свечей. Обе ризы, как на Богоматери, так и на Нерукотворенном образе первоначально были только серебряные, а потом, постепенно, украшались с 1799 года, со времени перенесения этой иконы из Новгородского Деревяницкого монастыря в Коневскую обитель. Благоукрашением этих икон обитель особенно обязана неусыпным стараниям и тщанию игуменов Никона и Вениамина 1825–1833 гг. Сам же киот и иконостас в этом храме сооружены при помощи христолюбивых благотворителей строителем Дамаскиным 1802 года.

 б)      Другая, не менее важная, святыня этого храма, сохраняющаяся в нем под превосходно устроенной сенью, – это великолепная гробница преподобного Арсения, основателя Коневской обители. Она стоит, на входе в церковь, на левой стороне от входных дверей, под сенью на катафалке, обтянутом красным сукном, на том самом месте, где сокрыты были от шведов нетленные останки преподобного Арсения, в годину несчастия для обители. Вышина гробницы с ножками 11/4, длина 3 и ширина 11/4 аршина. Вся она серебряная, кованая, на литых ножках, превосходной отделки, украшена с пяти сторон вычеканенными барельефными изображениями важнейших событий из жизни Преподобного. На верхней ее стороне изображен почивающим в схиме во весь рост «Преподобный Арсений»; на главе его большой позолоченный венец с семью небольшими звездочками из мелких стразов. На правой стороне изображено рельефно: «умерший Преподобный Арсений, окруженный братией, из которых один читает Евангелие»; и «надгробное служение Св. Евфимия II, Архиепископа Новгородского, держащего в руках икону Коневской Божьей Матери с предстоящими ему: диаконом, свещеносцем в семью человеками мирян, плачущих у гроба Преподобного». На левой стороне изображено: «прибытие Преподобного Арсения на остров Коневец в моление его пред чудотворной иконой Божьей Матери Коневской, об указании места для основания обители, вверху – благословляющий Спаситель; далее, с одной стороны – рыболовы тянут мрежи, с другой – два инока, окруженные волнующимся озером и лесом, молятся на берегу близ ладьи своей, из которой только что они вышли, избавившись от потопления по молитве Преподобного». На стороне в ногах изображена: «келья Святогорского игумена Иоанна, распятие с лампадой и раскрытая книга; игумен благословляет Преподобного Арсения иконой Богоматери на пути в Россию; на заднем плане видны два афонские инока и деревья теплого климата». На стороне в головах: «два Ангела держат свиток, на котором начертана биография Преподобного Арсения». Около барельефов и по бордюрам раки арабески и ветви; шесть ножек серебряных, в виде букетов из ветвей, по верхним углам их четыре чеканные ангела. Гробница, как сказано выше, стоит на катафалке в арке под сенью. Сень, утвержденная на четырех резных вызолоченных, с базами и капителями, колоннах, вверху, во всю длину над Преподобным Арсением, имеет изображение Пресвятой Троицы, с боков и вверху открытую темно-малиновую бархатную занавесь с золотой бахромой и такими же кистями, которыми она придерживается за колонны; основания колонн украшены золочеными букетами и фестонами, базы и капители – ветвями и листьями. Поверху идет вокруг четырехугольный, гладкий, полосатый карниз, по углам которого стоят небольшие вызолоченные кресты на вызолоченных яблоках; от углов в середине протянуты четыре изгибистые контрфорса, украшенные на изгибах пламенниками и другими резными вызолоченными украшениями, поддерживающие большой вызолоченный шар с двумя Всевидящими оками, и херувимами, между которыми вызолоченный крест венчает весь орнамент гробницы. Вся гробница, весом четыре пуда двадцать восемь фунтов, сооружена при игумене Амфилохии в 1843 году, из переплавленных серебряных украшений прежней раки, весом 36 фунтов 17 золотников, сделанной в 1816 году, я из серебра, приобретенного на сумму, собранную частью от боголюбивых благотворителей, частью продажей бывших без употребления вещей. По оценке, рака стоит двадцать две тысячи рублей ассигнациями, и составляет прекрасное произведение Санкт-Петербургского серебряных дел мастера Ф. А. Верховцева. Между благотворителями в этом богоугодном деле заслуживают особенное внимание почетные граждане-купцы: Петр Нестеров, Александр Богданов и купеческий сын Петр Пшеницын, бывший впоследствии рясофорным монахом этой обители в которой скончался и похоронен в паперти церкви Святителя Николая.

     Кроме чудотворной иконы Коневской Божьей Матери и гробницы Преподобного Арсения, в храме Сретенья Господня сохраняются в крестах и чествуются поклонением посещающих обитель христолюбивых странников и богомольцев части святых мощей многих угодников Божиих, а именно:

 На пьедестале, поддерживающем киот Божьей Матери, рядом с иконой, с правой стороны стоит осьмиконечный, серебряный, вызолоченный крест, обложенный по борту аквамаринами. В этом кресте, в сиянии под дланями Христа Спасителя, сохраняются части святых мощей Преподобных Арсения и игумена Иоанна. С левой стороны в серебряном ковчеге, часть св. ризы Богоматери, с надписью на ковчеге: «Подаяние в Коневскую обитель от майора И. Челищева».

 Перед ракой преподобного Арсения, на аналогии, в особо устроенном ковчеге, сохраняются пять больших и малых серебряных крестов с нетленными останками угодников Божьих, именно:

 1) Крест серебряный большой, весом один фунт двадцать два золотника; на передней стороне его изображены Господь Саваоф и распятие Христа Спасителя с предстоящими Матерью Божьей и Иоанном Богословом; внутри сохраняются частицы от камней того места, где был водружен крест Господень, и части св. мощей благоверных князей Ярослава, Василия и Константина, преподобных Лазаря и Нестора Некнижного, св. великомученика Пантелеймона, преподобных отцов, избиенных в обители св. Саввы, также некоторых из 40 т. младенцев, избиенных от Ирода.

 2) Крест деревянный, древней работы, обложенный по дереву серебром; на обороте на серебряной пластинке вырезана надпись: «Мощи начальника Арсения, да игумена Иоанна».

3) Крест серебряный, вызолоченный с распятием Христа Спасителя, по бордюру обложен бусом, с частями св. мощей Апостолов: Варнавы, Тита и Марка, мучеников Каллиника, Св. Иакова Персидского, Игнатия Богоносца, трех Святителей, первомученицы Феклы, Св. Параскевии – нарицаемой «пятницей» и св. великомученицы Варвары.

 4) Крест небольшой, серебряный с позлащенным распятием Христа Спасителя с частями св. мощей Захария и Пимена.

 5) Осьмиугольный, небольшой ковчежец, серебряный вызолоченный, вверху с изображением Нерукотворенного образа Христа Спасителя и по средине с распятием Его, и со словами в возглавии: «Царь Славы», – вмещает в себе части св. мощей: св. апостола Андрея Первозванного, св. равноапостольного князя Владимира, мученика Арефы, воинов Никиты и Иоанна, св. великомученика Пантелеимона, св. благоверного князя Бориса и священномученика Антипы епископа.

 В алтаре на колонне киот с четырьмя иконами: Божьей Матери Корсунской в Смоленской, Благовещения Пресв. Богородицы и шести угодников Божьих; вверху врезан в этот киот небольшой серебряный крест с частью св. животворящего древа, а также с частями св. мощей митрополитов Московских: Петра, Алексия, Ионы и Филиппа, блаженного Максима, равноапостольного царя Константина и св. великомучеников Георгия и Екатерины.

 У царских врат киот с пятью серебряными крестами с надписями на обратной стороне. В одном из крестов находятся части св. мощей трех Святятелей: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого; в другом, с резным распятием Христа Спасителя и Господом Саваофом, части св. мощей: архиепископа Иоанна, Антония Римлянина, Ефрема Новоторжского, архиепископа Моисея, св. благоверного князя Феодора, брата Александра Невского, св. Никиты епископа Новгородского и преподобного Нила Столбенского; и в третьем, со стразовым, на лицевой стороне, бордюром: св. Моисея Угрина, Иоанна многострадательного и чудотворца Мирона.

        С правой стороны в храме Сретенья Господня, непосредственно за клиросом устроен на пожертвованные женой майора, Варварой Семеновной Кокошкиной, 3000 рублей серебром, и 4 февраля 1830 года освящен игуменом Никоном небольшой придел во имя Пресв. Богородицы Коневской. Иконостас этого придела весь покрыт красным деревом и с двух сторон украшен живописными иконами в два ряда, а третий ряд сверху, в восьми полуциркулях, вмещает в себя шестнадцать апостолов. Царские врата  резные с изображением четырех евангелистов; вверху  Тайная вечеря, а над ней  образ коронования Божьей Матери в серебряной ризе с позолоченным венцом в киоте, – дар благотворительницы В. С. Кокошкиной. Местный образ преподобного Арсения, держащего в руках изображение Коневской Божьей Матери, в серебряной ризе, а венец и риза Богородицы позолочены. Этот образ, в ризе которого десять фунтов шестьдесят золотников веса, пожертвован Дрягильской компанией 1839 года. Прочие местные образа в иконостасе этого придела без риз, писаны находившимися в числе братства этой обители иеродиаконами Спиридоном и Александром.

Соборный храм во имя Рождества Пресвятой Богородицы

 Верхний этаж собора, холодный, вмещает в себя один обширный и изящный по отделке алтарь и престол во имя Рождества Пресвятой Богородицы. Своды его поддерживаются стоящими в два ряда восемью квадратными колоннами. Иконостас в греческом стиле, украшен по местам вызолоченной резьбой; карнизы его у царских врат, также у северных и южных дверей, утверждены на выдавшихся из линий колоннах и пилястрах, покрытых золотом. Все местные иконы новейшей живописи, величественны, без риз, в золоченых рамах. Царские врата, южные и северные двери украшены красивой резьбой с позолотой. Храм устроен в 1809 году, при содействии христолюбивого благотворителя, Санкт-Петербургского купца Я. В. Кривоносова, пожертвовавшего единовременно четыре тысячи руб. ассигнациями сверх других пожертвований деньгами и строительными материалами, попечением строителя Иллариона, которым и освящен 12 июня того же года. По старанию игумена Никона этот храм по плафону, в куполе, по стенам и колоннам росписан живописью алфреско, и все в нем изображения живописные, и представлены во весь рост. В куполе изображены: Христос Спаситель с верховными небесными силами: Михаилом, Гавриилом, Уриилом и др., с евангелистами под ними: на плафоне – некоторые из ветхозаветных праведных мужей, также апостолы, святители и преподобные, прославившиеся святостью жизни и сделавшиеся столпами церкви; по стенам вверху – некоторые притчи и события евангельские. Кроме того, с северной стороны, в простенках окон и на колоннах, изображены благоверные царицы, княгини, праведные жены и мученицы, а с южной – благоверные цари, князи, мученики, достоублажаемые подвижники Христовы, наиболее прославившиеся иноческими подвигами. За левым клиросом стоит, под стеклянным футляром, богатая гробница с плащаницей новейшей живописи, устроенная попечением игумена Амфилохия.

Церковь святителя и чудотворца Николая

 Эта церковь составляет юго-восточный угол монастырского корпуса; построена из камня вчерне в 1813 году, на месте прежней обветшалой деревянной, тоже во имя Святителя Николая Чудотворца. В длину с алтарем и папертью она имеет девять, а в поперечнике три сажени. Иконостас в этой церкви весьма древний, тот самый, который был до шведского разорения и будучи сохранен от истребления в это бедственное время в Новгородском Деревяницком монастыре, по возобновлении обители, обратно возвращен из Новгорода. Иконостас без резьбы, блистающий золотом, но весь писан рукой художника довольно искусного, и содержит в себе исключительно некоторые события из жизни Святителя Николая Мирликийского Чудотворца. Церковь эта освящена 12 июня 1815 года строителем Илларионом и по расположению своему есть больничная и, вместе с тем, кладбищенская – она имеет две паперти: одну с восточной стороны, в которой похоронены тела благотворителей обители: действительной статской советницы Пефт, урожденной Ганжевичевой, скончавшейся 29 ноября 1842 года; коллежского советника В. П. Балясного, скончавшегося 28 декабря 1827 года и супруги его Т. A., урожденной Медянцовой, по первому браку Ганжевичевой, скончавшейся 15 июля 1841 года, а также детей этих последних: Василия, Николая, Платона, тещи Балясного, Елисаветы Мединцовой, и наконец, лейб-гвардии Измайловского полка полковника В. М. Ганжевича, скончавшегося 2 сентября 1823 года. Другая паперть с западной стороны, здесь погребены тела рабов Божьих: трудолюбивого монаха Корнилия, бывшего 40 лет бессменно отличнейшим рыбаком обители, умершего 107 лет от роду; Санкт-Петербургского купца И. Г. Кокушкина; московского купца Кекешева; рясофорного монаха Петра; (бывшего купеческого сына П. Пшеницына), иеромонаха Иустина и игумена этой обители Никона.

Церковь во имя преподобного Арсения, коневского чудотворца.

        В симметрию с Николаевской церковью на северо-восточном углу монастырского корпуса, устроена, по благословению высокопреосвященнейшего митрополита Антония, в 1849 году, игуменом Амфилохием и 21 августа освящена благочинным монастырей Санкт-Петербургской епархии, архимандритом Игнатием, каменная небольшая церковь во имя преподобного Арсения, пространством несколько меньшая Никольской. Иконостас этой церкви изящной, фигурной отделки, в новейшем вкусе, украшен винтообразными вызолоченными колоннами и резьбой. Царские врата резные, фигурчатые, несколько вдаются внутрь и образуют полукруглый свод, в котором изображена Тайная вечеря. По бокам свода, над северными и южными дверями, изображения св. пророков Аарона и Захарии. Иконы все живописные, кроме двух местных образов: Нерукотворенного образа Христа Спасителя и Матери Божьей, в прекрасных киотах в серебряных ризах – дар благотворителя купца Г. Е. Оленева. В алтаре на горнем месте – большой образ коронования Божьей Матери. Из церковной утвари особенно замечательны в нем, по изяществу рисунка и отделке, новые сосуды, вызолоченные (серебряные, потир и дискос). Храм сей устроен игуменом Амфилохием на пожертвования доброхотных дателей, и предназначался быть больничным храмом, для чего и сделан частный в него вход из прилежащих к нему келий. В числе первых жертвователей на этот храм был Санкт-Петербургский купеческий сын Петр Пшеницын, бывший впоследствии рясофорным монахом этой обители.

Скит на Святой горе

 

На расстоянии одной версты от монастыря находится Святая гора или место, особенно прославленное явлением Матери Божьей, одному из учеников преподобного Арсения, во время отсутствия на Святую гору Афонскую, некоему благочестивому старцу Иоанну. Старец удостоился услышать из уст самой Владычицы Небесной, явившейся ему в сонном видении, после продолжительного пламенного моления к Ней, следующие слова: «Не скорби, старче! но шед, рцы братии, да не исходят от места сего; старец бо ваш Арсений, вскоре к вам будет со множеством потребных». На этой же горе и преподобный Арсений, во время первоначального своего поселения на острове Коневце, до основания обители, при Владычней лахте, жил уединенно более года. Во времена преподобного Арсения здесь поставлен был крест; но время стерло его с лица земли, тогда как сказание о вышеупомянутом явлении Богоматери, передаваемое из рода в род, твердо врезалось в памяти иноков – обитателей острова Коневца. После шведского разорения Коневской обители, в 1740 г. на этом месте поставлен и существует по настоящее время крест, с надписью на нем, которую, впрочем, трудно разобрать потому, что вся почти срезана посетителями этого места, уверяющими о цельбоносной силе креста от зубной болезни. Поселившиеся здесь, вскоре после шведского разорения, два русские семейства выстроили на этом месте деревянную часовню, с южной стороны скита.

 Сам же скит на Святой горе выстроен в 1794 и 1795 годах, по частному утвержденному, впрочем, высокопреосвященнейшим митрополитом Гавриилом плану, строителем иеромонахом Адрианом, мужем строгой и благочестивой жизни. Постройка вся каменная, одноэтажная, вмещает  в себе пять келий скитских подвижников99 и составляет несколько удлиненный к востоку квадрат, имеющий в окружности семьдесят саженей.

Церковь во имя Казанской Божьей Матери

 В середине этого квадрата красуется небольшая каменная одноглавая церковь во имя Казанской Божьей Матери, с колокольней. Иконостас, равно и прочие иконы, украшающие стены, все почти живо довольно приличной, в некоторых местах с вызолоченной резьбой. Над царскими вратами, украшенными резьбой и позолотой, в самом верху помещается распятие Христа Спасителя во весь рост. Иконостас этой церкви, по ветхости своей, ожидает исправления при содействии милостивого благотворителя. Церковь освящена 13 июня 1796 года, за отсутствием строителя Адриана, казначеем обители иеромонахом Ионою соборно, как видно из надписи на кресте, находящемся в алтаре.

 Колокольня, устроенная над папертью под четырехсторонней конической крышей, имеет семь колоколов, пожертвованных в разное время усердными благотворителями. Самый большой из них, в 45 пудов, пожертвован купцом Целибеевым, а два средней величины, один в 15 пудов (1839 г.) и другой в 30 пуд. (1846 г.) – купцом Набилковым.

Часовни

 К церковным постройкам следует отнести принадлежащие монастырю четыре часовни, находящиеся на острове Коневце, из которых: первая деревянная и по времени самая древняя находится на Св. горе, подле Скита, на южной стороне его. Она построена, как выше сказано, около 1740 г., т. е. вскоре по возобновлении обители после шведского разорения, в память явления Божьей Матери одному из учеников преподобного Арсения, некоему благочестивому старцу Иоакиму.

 Часовня эта, по форме своей четырехугольная, с крытым навесом на передней стороне, шатровой деревянной крышей и небольшим чешуйчатым куполом, увенчанным крестом. Высота ее без крыши четыре аршина, ширина семь аршин без четверти, а длина шесть аршин четырнадцать вершков.

 Внутри часовни, на восточной стороне, находится древний иконостас, выкрашенный голубой краской и усеянный золоченными арабесками, с пятью пилястрами и карнизом вызолоченными. Прочие стены также украшены иконами древней живописи, а подле южной стены, кроме этого, находится большой деревянный из толстых брусьев крест, основание которого утверждено под полом в земле. Есть признаки, что на этом кресте была какая-то древняя надпись, от которой уцелел только один «1740 г.», а прочее все обрезано посетителями часовни, уверяющими о цельбоносной силе креста от зубной болезни.

 От скита, уклоняясь влево, идет тропинка по прямому направлению на другой край Св. горы, где на левом склоне его оканчивается крутой (около 4 саженей) лестницей, ведущей вниз в густую сосновую рощу, растущую почти на грудах голых камней, между которыми особенно замечателен один – и по необыкновенной величине своей, и как древний памятник народного суеверия. Почему этот камень назван русскими Конем-камнем, а сам остров Коневым, еще до времени поселения на нем преп. Арсения, об этом подробно сказано выше. Фигура камня почти треугольная; в вышину он 7, в длину 13, в толщину или ширину 9 аршин. На одной стороне его находится врезанная мраморная доска с надписью: «С сего места Его Императорское Высочество, В. Кн. Константин Николаевич снимал вид Коня-Камня с устроенной на нем часовней. 1844 г.». С другой же стороны ведет лестница в деревянную часовню, устроенную на вершине камня.

 Нет достоверных сведений о том, когда именно построена была первая часовня на этом камне. Народное же предание первоначальное основание ее относит к тому времени, когда, по молитве препод. Арсения, благодатью Божьей, действующею через св. Коневскую икону Богоматери, изгнаны были от того камня нечистые духи, обитавшие под ним по сказанию некоего рыбаря Филиппа. Настоящая часовня на Конь-Камне деревянная, построенная в 1815 году строителем Илларионом, имеет в вышину без крыши 4, в длину 5 и ширину 4 аршина, с небольшой под навесом галереей, дверью, двумя окнами и деревянным крестом. Внутри она украшена десятью иконами простой иконописной работы, поступившими, как кажется, в настоящую часовню из прежде бывших на этом месте часовен.

 3) Третья часовня находится на юго-западном берегу острова при озере, на том самом месте, где первоначально построен был монастырь преподобным Арсением. Часовня сооружена в память посещения преподобного Новгородским владыкой Святителем Евфимием, при бухте или лахте, где приставало его судно, получившее от этого название Владычной. Она также, как и две вышеупомянутые часовни, деревянная, шестиугольная, с куполом и осьмиконечным крестом, обитыми белой жестью. При входе в нее – площадка в три ступени, снаружи и внутри раскрашенная. В длину она 71/2, в ширину 83/4  и в вышину до карниза 4 аршина. На круглом, в роде купола, потолке в деревянной вызолоченной раме находится изображение на холсте Святого Духа в виде голубя в сиянии. На восточной стене находится деревянный, выкрашенный голубой краской, иконостас с карнизом, поддерживаемым шестью колоннами, украшенными вензелевой резьбой, гирляндами и букетами, покрытыми паталью. Иконы, как в иконостасе, так и по прочим местам, в рост, новейшей живописи, написаны на холсте, все одной меры: 1 аршин 11 вершков длины и 131/2  вершков ширины.

 4) Четвертая часовня каменная, построенная в 1815 году строителем Илларионом на берегу озера против монастыря при гавани, имеет вышины с деревянными крышей, куполом и крестом три сажени и полтора аршина, длины и ширины по пяти с половиной аршинов; внутри и снаружи раскрашена белой, а местами желтой красками.

 Внутри напротив двери от пола до потолка стоит деревянный, обтянутый холстом, крест с изображением на нем красками распятия Христа Спасителя; по сторонам его стоят (особые иконы) Матерь Божья и Иоанн Богослов. На северной стороне иконописной работы на холсте образ распятия Иисуса Христа с теми же предстоящими. На южной – преподобный Арсений с малым изображением Коневской Божьей матери иконописной живописи, подле преподобного Арсения – преподобные Зосима и Савватий, соловецкие чудотворцы; а над ними вверху благословляющий Иисус Христос.

Хозяйственные постройки и прочие заведения монастыря

 Внутри монастыря находятся разные хозяйственные заведения, как то: слесарня, портнажная, сапожная и рухольная; в северо-западной башне – мучной лабаз, в юго-западной – кладовая для хранения годичной пропорции разной сырой провизии, далее квасоварня, а около святых ворот – кладовая для сбережения сухой провизии, также погреба для хранения огородных продуктов и другие незначительные хозяйственные заведения.

 Вне монастыря, на южной стороне по линии главного фасада, находятся:

 1) Деревянная двухэтажная с мезонином (18 саженей в длину) гостиница для отдохновения приходящих в монастырь богомольцев, построенная в 1843 г. игуменом Амфилохием, на место сгоревшей.

 2) За гостиницей – братское кладбище, обнесенное вокруг выкрашенным палисадом.

 3) Несколько далее, к югу от гостиницы под горой, близ берега озера, каменная братская баня, построенная в 1826 году игуменом Никоном.

 4) На горе кладбище для погребения мирян.

 5) Против св. ворот, на запад, по правую сторону аллеи, ведущей от гавани к монастырю, недалеко от находящейся здесь часовни, устроены сарай и изба неподалеку друг от друга, для вольнонаемных работников.

 6) За означенными постройками находится искусственная гавань. Она построена игуменом Амфилохием в 1840 и 1841 годах, полукругом от юго-запада к северо-западу, из толстых сосновых бревен, в форме ящиков, наполненных большими камнями; северо-западный полукруг ее составляют берег и выдающаяся в озеро песчаная коса. Гавань эта довольно вместительна и нередко доставляет убежище большим судам финляндских судопромышленников, застигнутых в озере бурей.

 7) На северо-запад от монастыря выстроена в 1829 году каменная кузница. Эта постройка первоначально предназначалась для мельницы, но, по причине неудачного выбора для этой цели места, обращена в кузницу.

 8) К северу за кузницей  – монастырское гумно, со всеми принадлежащими к нему пристройками, сараями для склада хлеба и соломы.

 9) От гумна к востоку – каменный скотный двор, также со всеми принадлежностями, построенный в 1826 году игуменом Никоном.

 От восточных ворот монастыря, по дороге к скиту, налево:

 10) Каменная двухэтажная гостиница, в двенадцать окон на фасад, построенная в 1861 году ныне настоятельствующим игуменом Израилем.

 11) Далее, к востоку от нее, деревянные конюшни, со всеми принадлежностями  и две такие же избы для конюхов и рабочих; тут же находится келья для смотрителя за рабочими. Все эти здания выстроены игуменом Амфилохием в 1844 и 1845 годах.

 В симметрию с этими постройками на правой стороне Скитской дороги:

 12) Две деревянные избы, одна из них двухэтажная, для помещения вольнонаемных работников и столярной. За избами расположены – лесная биржа и место складки дров.

 13) Кирпичный завод для выделки кирпича в случае каменных построек в обители. Этот завод устроен игуменом Германом в 1859 году.

Монастырская библиотека

 Все книги монастырской библиотеки, согласно форме для описи, утвержденной Св. Правительствующим Синодом для монастырских библиотек вообще, разделены на шесть отделений: 1) рукописи, 2) книги Священного Писания, 3) книги богослужебные, 4) Писания св. отцов, 5) прочие книги духовного содержания, 6) книги исторические. Кроме этих в библиотеке находятся: нотные книги, журналы духовного содержания и разные сочинения; также хранятся в ней: монастырские документы, планы и другие акты на монастырскую недвижимость. К 1 января 1863 года число книг в библиотеке было следующее:

1. TOC \o «1–5» \h \z Рукописных книг ……………………80

2.Печатных книг Св. Писания……….. 46

3. Св. отцов…………………..               150

4. Книг духовного содержания……….336

5. Книг исторических…………………106

6. Книг Богослужебных………………296

 Итого…………………………..1014

Кни не вошедшихъ по содержанию своему в состав 6 отделений, как то: Хозяйствен. Медицинск.

Филос. и пр. ………………………….157

 Всего…………………………..1171

Замечательные рукописи, писанные уставом и полууставом

 а) Евангелие в лист малого размера, написано, как видно из приписки на конце книги, Коневского монастыря монахом Завхеем в 1524 г., с приложением сборника, на 471 листе.

 б) Св. Дионисия Ареопагита, в лист на 489 л.,  п. 1730 г., Сочинение о небесном чиноначалии.

 в) Соборное деяние на еретика Арменина, на Мниха Мартина, бывшее в 1157 году в 1/4 л. на 74 л.

 г) Предзнаменование Синодика по вознесении Господа Бога и Спаса нашего на небеса, как установил первый патриарх иерусалимский Иаков, брат Божий; в  1/4 листа, на 26 л.

 д) Собрание разных богомудрых св. отцов учений и толкований о церковном чиноначалии, о чине монашествующих, о политике и проч., перев. с греческого, на 173 листах; в 1/4 л.

 е) Послания великого старца Кир-Аввы архимандрита Паисия Молдовлахийского к иерею Димитрию, на 14 л.

 ж) Послание препод. отца Иоанна игумена Раифу, к Иоанну досточудному игумену горы Синайской; в 1/4 л., на 76 л.

 з) Книга постнических словес Исаака Сирина, с присовокуплением ему похвалы; в лист, на 247 л.

 и) Житие и подвиги и отчасти сказания чудес преп. отца нашего Арсения, начальника Коневского монастыря, написано игуменом Варлаамом, той же обители Коневской; в лист, на 17 л.

 к) Устав Коневским уединенным пустынножителям, утвержденный подписью преосвященнейшим митрополитом Михаилом.

 л) Преподобного отца нашего Симеона нового Богослова, игумена и пресвитера бывшего монастыря ограды св. Мамонта, Слова к монашествующим, на 86 л.

 м) Царский путь креста Господня, ведущий в живот вечный, соч. Иоанна Максимовича архиепископа черниговского. Написано в 1709 г.: в 1/4 л., на 183 л.

Написанные рукописью

 а) Учение краткое, истинной, единой христианской веры, веру католическую Восточной церкви новопринявшим народам и довольное наставление неверующим; в лист, на 86 л.

 б) Летопись келейная преосвященного Димитрия, митрополита Ростовского и Ярославского, с приложением в начале Сборника о всех Святых Российских чудотворцах, и кто в каком месте, граде, монастыре, пустыне или веси преставился и где их св. мощи погребены; в лист, на 271 листе.

 в) Собрание слов из Пролога. В лист,  на 20 л. в бумажке. На переплете приписано: «Писала книгу сию принцесса Екатерина Антоновна Брауншвейг-Люксембургская, что в Горгвисе, будучи в старости мастит, лет яко семьдесят».

 г) Сенека Христианский; в лист, на 76 л.

 д) Панегирикос или слово похвальное о преславной над войсками Свейскими победе и проч., бывшей в 1709 г.; писано в 1/4 л., на 161 листе.

 е) Собрание разных слов Св. Василия Великого, О похвале уединенного жития.

Книги старопечатные

 а) Псалтырь следованная. 1636/7144/ г., Москва.

 б) Шестоднев. Москва. 1678 г., в лист.

 в) Номоканон. 1639 г., в лист.

 г) Служебник. 1676 г., в 1/4  л.,  Москва.

 д) Старая Скрижаль, Москва. 1656 г.

 е) Св. отца нашего Григория Назианзина Богослова, архиепископа Константинограда, поучительных слов. 1665 года.

 ж) Маргарит. Москва. 1764 г. Св. Иоанна Златоуста.

 з) Творения св. отцов: Григория Богослова, Василия Великого, Афанасия Александрийского и Иоанна Дамаскина. Москва. 1665 года. И иного других замечательных.

Общий взгляд на остров Коневец в хозяйственном отношении его к обители

 Остров Коневец, весь принадлежащий Коневской обители, в окружности имеет около 14 верст, и в виде продолговатой излучины тянется по озеру от юго-запада к северо-востоку. Эта излучина соответствует высотам острова, идущим вдоль западной стороны его от юга к северо-востоку: Святой горе, самой большой высоте, в пять саженей, и отдельному ее продолжению Змеиной горе, получившей свое название от извилистого вида ее вершины.

 Почва острова, большей частью, песчаная и, притом, наполненная валунами. Так юго-западный берег острова, где песчаная коса Стрелка ограничивает монастырскую пристань, – песчаный; берег северо-западный, на котором в гряде валунов находятся камни-великаны, – Конь-камень и выше Горбун-камень, глинистый, усеянный камнями ровной величины; северо-восточный берег, также полный валунов, довольно низменный, болотистый, а берег юго-восточный – глинистый.

 Такой грунт земли, конечно, мало благоприятствует развитию земледелия на острове. Однако же, при усиленных трудах и неутомимой деятельности иноков-земледельцев, он дает годной земли под огороды три десятины, которые почти все расположены на Святой горе, около скита, и отчасти, при подошве ее, так как в этих местах земля считается самой лучшей.

 Πри усиленной обработке и крайне заботливом уходе, урожаи огородных овощей, как-то: капусты, картофеля и прочих продуктов, всегда почти бывают удовлетворительные и достаточные для годичной монастырской потребности. Что же касается до пахотных земель, то они, по множеству рассеянных в глинистой почве камней, возделываются с большим трудом. Мелкие камни на местах, где предполагается образовать пашню, монахи принуждены собирать несколько лет с ряду в кучи, а от больших избавляются только подкапыванием и углублением их в землю. Хотя они ежегодно расчищают новые пашни и много удобряют пашни, уже разработанные прежде, содержа для этого 27 голов рогатого скота и 21 лошадь, но по это время удобной земли для распашки разработано только около двадцати семи десятин, на которых сеют рожь, овес и ячмень. По незначительной распашке земли, хлеба, и при хорошем урожае, недостает для содержания братии, и обитель ежегодно покупает его до трехсот кулей. Сенокосы здешние тоже очень скудны. Хотя и есть места, которые по расчистке могли бы доставить хороший сенокос, но при этой расчистке потребовалось бы уничтожить иного хорошего строевого леса, который для обители дороже самого сенокоса.

 До пожара, бывшего в царствование Елисаветы Петровны, остров Коневец изобиловал густыми рощами строевого соснового леса. В настоящее время хотя и есть на нем лес в достаточном количестве для монастырского употребления, но не очень значительной толщины. В некоторых, впрочем, местах, например, около Змеиной горы, встречается кое-где уцелевшая вековая сосна, очень толстая. На низменных глинистых местах острова растет, большей частью, ель с небольшим количеством березы, ивы, осины, ольхи и рябины. В лесу растут в изобилии, хотя не каждое лето, всякого рода грибы, много также бывает здесь ягод: брусники, черники, голубики, малины и клюквы. Замечательно, что на всем пространстве острова не встречается ядовитых гадов и плотоядных зверей, здесь водятся только векши, зайцы и иногда встречаются обыкновенные лисицы. Птицы здесь обыкновенные: дрягильники, скворцы, ястребы, журавли, много уток и чаек, встречается и царь птиц, орел.

 Рыбная ловля не всегда удовлетворяет монастырской потребности. Бывают нередко годы, в которые, при всем старании, не налавливается достаточно рыбы и для умеренного продовольствия обители. Самый же лов рыбы происходит почти против всех берегов острова и для этого содержатся везде пристани для рыбаков, носящие свои особые названия. Со вскрытием озера, у берегов острова, особенно юго-восточного, появляются преимущественно щуки; в начале мая – окуни и ряпушка; около Петрова дня, и даже позднее, появляются лещи, большой сиг и лосось и ловятся большим неводом или на крючки с вдетой ряпушкой, а в октябре и ноябре опять появляется сиг. На юго-западной стороне острова у песчаного мыса или Стрелки, против монастырской пристани и левее, у Владычной лахты, иноки закидывают большой невод для небольшого сига и ряпушки, и эта рыба все лето употребляется в пищу свежей. На юго-восточной же стороне, против пристани Чаяшника, близ острова Журавля, где самые обильные ловли рыбы, и несколько выше, у мыса Ольховки и у мыса Родушки, рыбаки заменяют, по множеству камней, большой невод малым или переводом, т. е. воротницей. На северо-восточной стороне, у мысов Белого носа и самого северного мыса Вархауса, прибрежные кексгольмские рыбаки и ладожане ловят лососей неводом и крючками и платят обители рыбой за пользование пристанью и рыбацкой избой во время ловли. Рыбачьи избы со всеми к ним принадлежностями построены во всех местах, где преимущественно происходит лов. При благоприятствующих лову обстоятельствах, обитель налавливает всей рыбы до 850 пудов. Большую часть ее солит в запас и употребляет целый год.

Чем ныне владеет монастырь

 

Вследствие двукратного переселения братства Коневской обители в Новгородский Деревяницкий монастырь, по случаю нападения шведов на их обитель, не сохранилось почти никаких древних актов на право владения монастырем какими-либо угодьями или оброчными статьями и вотчинами, если только они когда-либо были подарены монастырю. Нет также никаких монастырских записей, из которых бы можно было видеть, чем содержался монастырь до разорения его шведами; все частью утрачено в монастыре, частью разнесено по разным местам монашествующими, часть которых разошлась по разным обителям. Всего достовернее предположение, что со дня основания преподобным Арсением Коневской обители, она содержалась, частью, трудами рук своих, возделывая в поте лица землю, и, таким образом, снискивая себе пропитание, частью милостынным подаянием благотворителей, которые, по молитве преподобного отца Арсения, и тогда, как и теперь усердно притекали в обитель к чудотворному образу Матери Божьей, обильно изливающей милость свою на обращающихся к Ней с теплой верой и христианской любовью.    ,

 1) Кирьевские рыбные ловли. Первый письменный документ, сохранившийся в архиве Коневской обители, по возобновлении ее, относится к 1720 году, и представляет выписку, выданную 9 апреля этого года из Новгородской приказной палаты Деревяницкого монастыря архимандриту Иоаникию, вследствие просьбы его, на право владения оброчной статьей, заключающейся в рыбной тоне, под названием: «Коневская», и, по писцовым книгам 1569 г., состоящей Вотской Пятины в Пречистенском городенском погосте, на Кирьевских песках Ладожского озера, за Деревяницким монастырем.

 Из упомянутой выписки и дела о Кирьевских рыбных ловлях видно, что означенная тоня прежде этого, с 1716–1720 гг., отдавалась в оброчное содержание денщику светлейшего князя А. Д. Меншикова, Алексею Жеребцову, а по окончании арендного срока поступила в хозяйственное управление Деревявицкого монастыря, который, во время лова, отряжал на нее особых монахов со служителями для рыбной ловли. Так в 1743 году, по распоряжению настоятеля Деревявицкого монастыря архимандрита Антония, для этой цели послан был монах Иоиль с двумя служителями, Харлампием Панкратьевым и Григорием Мининым, а также села Межигорского посельным монахом Тихоном и крестьянином Михеем Клементьевым. В 1744 году отправлены были монах Варлаам и два служителя – Прокопий Петров и Григорий Немой. Посылаемые таким образом, в качестве строителей, монахи Иоиль и Варлаам давали отчет Деревяницкому монастырю, как о благосостоянии Коневской обители, так и о количестве всей наловленной ими в лето рыбы. Третью часть рыбы, в виде оброка от Коневской обители, они доставляли в Деревяницкий монастырь, от которого она находилась в зависимости до 1760 года. А в 1751 году и в следующие за тем годы означенная тоня, по распоряжению тоже настоятелей Деревяницкого монастыря, отдавалась в арендное содержание разным лицам, с платежом годовой аренды по двадцати рублей асс., по девятисот штук больших соленых сигов и по два пуда соленой сиговой икры; но эта аренда не всегда исправно получалась.

 По указу 3 марта 1764 года, по следовавшему из конторы преосвященнейшего Димитрия, митрополита Велико-Новгородского и Великолуцкого, на имя архимандрита Деревяницкого монастыря Иосифа, означенные Кирьевские рыбные ловли, поступили в непосредственное владение Коневского монастыря, получившего уже совершенную независимость от Деревяницкого в иерархическом отношении. В позднейшее время, именно 13 июля 1856 года, определены в натуре Петергофским уездным землемером Афанасьевым границы Кирьевским рыбным ловлям по берегу Ладожского озера, при земле дачи Новоладожского уезда села Черного, проектированным в 1820 году землемером Котеневым.

 Достопамятен был 1797 год для всех русских обителей, милостивым вниманием к ним блаженной и вечнодостойной памяти императора Павла Петровича. Вследствие Высочайшего указа от 18 декабря этого года, Коневская обитель, в числе прочих, получила в милостивое подаяние на вечные времена по триста руб. асс. в год. Сумма эта увеличена до 460 руб. 56 коп. сер. при возведении обители в штат 25 марта 1825 года.

Сверх этого, по силе того же Высочайшего повеления, об отводе архиерейским домам и монастырям земель с угодьями, первым по шестидесяти, а последним по тридцати десятин, также мельниц и рыбных ловель, Коневскому монастырю, по определению Выборгской казенной палаты, назначены 8 девабря 1798 года:

 а) Рыбные ловли, под названием: «Ахвеницы», «Тиуриса» и «Инонвоски», состоящие Выборгской губернии, Кексгольмского уезда, в Рейзельском кирхшпиле в 40 верстах от монастыря на р. Вуоксе.

б) Гейматы. К выполнению упомянутого Высочайшего повеления относительно надела монастыря мукомольной мельницей, Выборгская казенная палата не нашла другого способа, как предоставить в пользу монастыря, взамен мельницы, соразмерное количество оброков с бывших под ведомством коллегии экономии Южно-Кексгольмского уезда, в Саккольском кирхшпиле 6 7/8 адеров и 23 гейматов, составляющие в год деньгами: 32 руб. 72 1/4  коп. и хлебом: 33 четверти, 6 четвериков и 7 9/30  гарнца ржи; 20 четвертей, 2 четвер. и 4 21/30 гарнца ячменя и 8 четвертей, 3 четвер. и 6 19/30 гарнца овса, или взамен этого хлеба деньгами, по установленным казенным ценам 114 руб. 64 1/2 κоп, а всего 147 руб. 36 3/4 коп.

 Но эти оброчные статьи, т. е. как Рейзельские рыбные ловли на р. Вуоксен, так и гейматные оброки с казенных крестьян Саккольского Кирхшпиля, по трудности заочного управления ими и не всегда удобному сообщению через озеро, по Высочайшему повелению, объявленному в указе Св. Прав. Синода 22 мая 1848 года, переданы, со всеми относящимися к ним документами, в ведение Финляндского правительства с 7 марта 1849 года, от которого монастырь ежегодно получает за рыбные ловли по 115 руб. сер., а вместо гейматных оброков, за 65 четвертей хлеба, деньгами, по средним казенным ценам, 298 руб. 10 коп., а всего же 413 руб. 10 коп.

Земли

 

1) Весь Коневский остров, который заключает всей удобной и неудобной земли, по обмежеванию его в 1795 г. Южно-Кексгольмским уездным землемером Обергом, 764 десятины 2300 1/2 кв. саж. А из плана, проектированного тем же землемером  в 1798 году видно, что на нем тогда считалось земель распаханных 7 десятин 1222 1/2 саж. кв., луговых 17 десятин 1117 3/4 кв. саж., дававших до 840 пудов сена, лесных 635 десятин, 656 кв. саж., бесплодных 100 дес., 619 кв. саж. и путевых 4 дес. 10851/4 кв. саж. План и описание земли сохраняются в ризнице.

 2) Всемилостивейше пожалованный 1 апреля 1834 года, по ходатайству игумена Георгия, блаженной памяти императором Николаем I, участок земли в Сортон-Лахтинском кабинетском имении, против монастыря на другом берегу Ладожского озера, для приставания лодок, выгрузки монастырского хлеба и свободного проезда богомольцев на остров Коневец, в расстоянии семи верст от монастыря водой. План и владетельный акт на означенную землю хранятся также в монастырской ризнице. Протяжение этого участка по берегу залива 50 саж., всего до 1600 кв. саж.

О переменах, происходивших в правах монастыря, штат его и число братии в настоящее время

 Коневский монастырь, основанный преподобным Арсением в 1393 году до кончины его, последовавшей 12 июня 1844 года, в продолжение с лишком 50 лет, был самостоятельной обителью в полном распоряжении основателя, завися только в иерархическом отношении от Святителей Новгородской епархии, так как по своему политическому положению он принадлежал к Новгородской области. Преподобный Арсений назывался «начальником Коневского монастыря», что видно из надписи, вырезанной на серебрянной оправе ковша, сохраняющегося в обители с 1679 года. После кончины его, до первого разорения обители шведами в 1577 году, обитель все еще оставалась самостоятельной и имела своих правителей под именем игуменов; но во время двукратных запустений, происшедших от нападений шведов на Корельскую землю, братство уходило в Новгородский Деревяницкий монастырь и жило там 126 лет, в полной зависимости от тамошних настоятелей. С 1718 года, по ходатайству архимандрита Иоанникия, остров Коневец всемилостивейше пожалован был Деревяницкому монастырю и повелено было возобновить на нем бывшую там обитель. С этого времени началось, так сказать, отдельное существование Коневского братства, но под управлением настоятелей Деревяннцкого монастыря. Посылаемые из этого монастыря, для возобновления и устройства разоренной обители, иеромонахи и даже простые монахи в качестве строителей во всех действиях своих должны были давать отчет настоятелям Деревяницкого монастыря, пока наконец, по ходатайству одного из этих строителей, иеромонаха Игнатия, Коневская обитель, 18 января 1760 года, получила полную независимость и, как безвотчинная, оставлена за штатом при настоятельстве строительском.

 По Высочайше утвержденному 1764 г. штату о распределении церквей и монастырей по епархиям, Коневская обитель отчислена от Новгородской к Санкт-Петербургской епархии, оставлена вне штата, как безвотчинная и в ней положено было иметь монашествующих и с настоятелем семь человек. К этому числу именным Высочайшим указом, данным Св. Синоду  25  октября 1816 года, повелено прибавить еще шесть монахов. Число всех штатных и сверхштатных, т. е. больничных и бельцов в то время простиралось до восьмидесяти человек. Сверх этого числа монастырь содержал еще шестнадцать человек рабочих.

 При возведении же этой обители в штат третьеклассной, в ней указом Св. Синода, состоявшимся 25 марта 1825 года в следствие всеподданейшего доклада Государю императору, положено иметь такое же число монахов, на какое существует в подобного рода монастырях, именно 21; а управление самой обителью поручено, вместо строителей, игуменам.

 В настоящее время число братства этой обители простирается до 124 человек, в том числе: игумен – 1, казначей – 1, иеромонахов – 14, иеродиаконов – 9, монахов – 20, указных послушников – 19, всего же – 62 человека. Из этого числа к Александро-Невской лавре причислено: 6 иеромонахов, 5 иеродиаконов, 4 монаха и 1 послушник.

 Проживающих в монастыре, с увольнениями от обществ, свидетельствами и паспортами, богомольцев тружеников в надежде приготовления себя к монашеству, 62 человека.

 Наемных работников зимой бывает около 20 человек, а летом до 40 человек и более. Таким образом, цифра всего населения монастыря без работников, которых не всегда постоянное число бывает, простирается до 124 человек.

О богослужении, совершаемом в монастыре

 

Божественная служба в обители совершается неопустительно, ежедневно со всей полнотой с точностью, согласно церковному уставу. Когда положено уставом на утрени или бдении прочитывать Благовестник (толкование на дневное Евангелие бл. Феофилакта), пролог, творения Ефрема Сирина, Санаксарь, – чтения из означенных книг непременно выполняются. Также положенные в продолжение св. Четыредесятницы по усопшим литии в свое время отправляются исправно по усопшим отцам и братиям, и блаженным создателям, и благодетелям св. обители ее.

 В простой день божественная служба состоит из утрени, литургии, вечерни и правила. Благовест к ней, в продолжение целого года, сообразуется с чином Московского Успенского Собора (печат. в Санкт-Петербурге в тип. Св. Пр. Синода 1795 г.). Утреня начинается в 3, а в праздники в два часа.

 Литургий бывает две, ранняя и поздняя. До 1830 года, ранняя литургия отправлялась только по воскресным и праздничным дням, а с этого года, по ходатайству игумена Никона, вследствие желания жены майора Варвары Семеновны Кокошкиной, положившей на это пять тысяч руб. асс. в банк, Высокопреосвященным митрополитом Серафимом разрешено отправлять ежедневно раннюю литургию в приделе, устроенном г. Кокошкиной, во имя Пресвятой Богородицы Коневской, и преимущественно, за упокой благотворителей. Ранняя литургия начинается тотчас по окончании утрени, а поздняя в девять часов. В воскресный день, по окончании поздней литургии, отправляется соборный молебен пред чудотворной иконой Коневской Божьей Матери и пред ракой угодника Ее, преподобного Арсения, причем на ектениях возносятся молитвы о здравии благотворителей, лично известных самому настоятелю. Вечерня зимой бывает в 5, а летом в 6 часов; к ней присоединяется ежедневно чтение канонов: Иисусу Сладчайшему, Божьей Матери и Ангелу Хранителю, и акафистов Иисусу Сладчайшему и Божьей Матери.

 Правило начинается тотчас после вечерней трапезы и состоит из чтения молитв на сон грядущим, помянника в получении прощения и благословения от настоятеля.

 Пение введено знаменного распева или так называемое столповое пение.

О крестном ходе

 

С 1842 года, со времени учреждения пароходства по Ладожскому озеру, сообщение столицы и ее окрестностей с монастырем сделалось весьма удобным и безопасным. Поэтому, в продолжение всего водного сообщения, в монастырь стекается с разных сторон большое число странников, богомольцев и чтителей всего святого. Но особенное стечение народа бывает к 12 июня, ко дню успения преподобного Арсения. В этот день, по окончании литургии, весь освященный собор, в преднесении хоругвей, запрестольного креста, икон, подняв киот с чудотворной иконой Коневской Божьей Матери, при колокольном звоне и молебном пении, отправляется к св. гор в скит и потом возвращается обратно в монастырь, по отправлении в скиту молебна. Во время шествия с чудотворной иконой, под нее преклоняются все желающие и имеющие какие-либо сердечные скорби или недуги. Были, и даже нередкие, случаи, что одержимые злым духом видимо исцелялись; немым возвращался дар слова, глухие получали слух, слепые прозревали и т. д.

 Крестный ход этот учрежден с давнего времени и представляет торжество истинно умилительное и святое. Стечение поклонников начинается за неделю и ранее этого торжества; все они, без различия званий, пола и возраста, по священному завету преподобного Арсения, во все время пребывания, довольствуются братской трапезой, мужчины в общей трапезе, а женщины в странноприимном доме. Беднейшие же странники, сверх этого, в напутствие снабжаются одеждой и обувью и получают укруг хлеба.

О правилах и обычаях монастыря

 

Божественная служба отправляется, как уже выше было сказано, ежедневно, со всей полнотой, согласно общему церковному уставу. Что же касается правил и обычаев, соблюдаемых в монастыре, то они также в главных и существенных основаниях общи с другими более известными общежительными русскими монастырями, как например: с Саровским, Соловецким, Валаамским и др. Правила эти, строго и неизменно соблюдаемые со времени основателя этой обители – преподобного Арсения, заимствованы были им от Святогорского игумена Иоанна и, при устроении своей обители, преподобный Арсений во всем имел для себя образцом Афонские общежительные монастыри, которые, по причине двукратного его путешествия и подвижничества на Афоне, хорошо были известны ему во всех подробностях.

 Ревностный и строгий блюститель общежительных порядков, строитель Илларион, в шестнадцатилетнее управление этой обителью, по примеру Валаамской, завел в обители все три рода монашеской жизни: общежительную, скитскую и пустынножительство, написав для этого основанные на слове Божьем, учении св. отцов, подвижников и личном опыте, правила иноческой жизни. Рассмотренные и одобренные св. Синодом, эти правила напечатаны в 1824 году, под именем: «Устава общежительного монастыря, писанного для Коневской обители», «Уставоположения для скита Коневского» и «Устава Коневским уединенным пустынникам».

 Предлагаем краткое изложение этих правил. Вся братия должна ходить ежедневно к каждой службе Божьей, кроме престарелых и больных. Исповедоваться и приобщаться Св. Таин должны каждый пост, а в св. Четыредесятницу два раза на первой и последней неделе. Обязанные особыми монастырскими должностями и послушаниями лица должны приходить к началу полунощницы и стоять до начала чтения кафизм на утрени; после этого, по принятии благословения от настоятеля, каждый может отходить на свое занятие или послушание. После вечерней трапезы опять все должны собираться в церковь к слушанию вечернего правила, и уже по окончании его, также приняв благословение от настоятеля, отходить в кельи ко сну. Иеромонахи, иеродиаконы и некоторые монахи, не несущие особенных послушаний, кроме церковных, в свободное от службы время, занимаются чтением Св. Писания и писаний св. отцов, а также приличных иноку рукоделием, как то: вырезыванием крестов, иконописью, вязанием четок и т. п. Впрочем, коневскому иноку, ходящему к каждой службе в церковь, при продолжительности ее и при соблюдении при том келейного правила, немного остается свободного времени для других занятий.

 Два непреложные правила Коневского общежития: кто отрекается мира, тот должен отречься от всего своего имения, а кто отрекся от своего имения, тот должен отречься и от своей воли, т. е. никто из братства, не исключая и настоятеля, не может иметь ничего собственного, а по образцу первой иерусалимской церкви, в которой верным бяху вся обща Деян. Гл. 4, ст. 32, и по примеру последовавших этому душеспасительному образцу, иноческих общежитий Египта и Палестины «всем едино и общее хранилище да будет, и ничто же собственное коегождо да именуется, ни одежда, ни обувь, ниже иное что от нужд телесных потреб», всем содержание, пища и одежда общие и потребности каждого удовлетворяются средствами общества. Потому у всякого, вступающего в число братства или желающего временно потрудиться для обители, отбирается вид и записывается в книгу приходящих: имеющий какое-либо количество денег или вещей должен предоставить и то, и другое в распоряжение общества, а ему в замен этого даются келья, одежда и назначается послушание, сообразное с его способностями и силами, церковное или хозяйственное, т. е. при кухне, или хлебенной, или в мастерских – сапожной, портняжной, столярной, или в огороде, на рыбной ловле, в рубке дров и т. п. В то же время новоначальный (так называется вновь вступивший в число братства), поручается от настоятеля руководству и наставлению опытного старца или духовного отца. Сам же настоятель, как за руководителями, так и за руководимыми, имеет неослабный надзор, чтобы каждый проходил свое послушание усердно и вел образ жизни сообразный с обычаями монастырскими и правилами св. отцов.

 В кельях ничего не должно быть излишнего: одежды и обуви – по две пары, одна для работы, другая для выхода в церковь; пищи отнюдь не приносить в келью, а всем быть в общей братской трапезе, кроме больных, и то с благословения настоятеля. Квас не воспрещается иметь в кельи. Мирских гостей в келью не принимать, равно к ним в гостиницу и друг к другу безвременно и без благословения настоятеля не ходить; монастырской одежды и обуви не продавать и не дарить; монастырские доходы и благотворительное подаяние по рукам не брать и ничего под сохранение ни от кого не принимать. Одним словом, во всем блюсти благочиние и иметь евангельскую нищету, удовлетворяя только нужды, с избежанием всякого малейшего удовлетворения прихоти; иначе подвижник, в противность завещанию Евангелия, будет непрестанно озираться вспять и, имея опору в своем имуществе, особливо в деньгах, не может перенести всецело сердца своего, с его верой, надеждой и любовью к Богу; а не имеющий единым сокровищем своим Бога, не может стяжать духовного преуспеяния.

 В скиту служба бывает в праздник, а в простые дни только тогда, когда есть заказные от благотворителей литургии. В прочее время избранные, по усмотрению настоятеля, братья, посвятившие себя скитской жизни, денно и нощно, по очереди, в скитской церкви читают псалтырь с поминовением живых и умерших братий и благотворителей этой обители. Сверх этого, каждый из них, у себя в кельи, должен ежедневно прочитывать скитское молитвословие, как то: полунощницу, утреню, часы, обедницу, повечерие, молитвы на сон грядущим и помянник. Настоятель внушает каждому из них, при помещении в скит, что строгое и точное выполнение этого правила будет лежать на его совести. В воскресные и праздничные дни все скитяне должны приходить в монастырь к службе Божьей и могут бывать за общей трапезой с братией; в прочие же дни трапезуют в скиту, воздерживаясь от молочных и рыбных снедей. Разрешают они только на одно постное масло с огородными овощами, и то, кроме понедельника, среды и пятницы; в эти же последние дни употребляют одни сухие овощи, хлеб и квас. Посещать скит, без благословной вины и благословения настоятеля, и тем нарушать безмолвие скитян строго воспрещается.

Были в Коневской обители и совершенные отшельники, каковы например, монахи: Зосима Верховский и Василиск, и иеромонах Сильвестр. Они жили на довольно далеком расстоянии от обители и друг от друга, каждый в особой кельи, уединенной в густом лесу. «Невозможно, – говорит описатель жизни одного из них, Зосимы Верховского100, – с точностью изобразить все духовные их занятия и все тайные подвиги, какими они работали Господу в безмолвии своем, и всю любовь их к Нему, которая облегчала им всякие труды и услаждала их уединение».

 Но чтобы хоть сколько-нибудь изобразить их видимую отшельническую жизнь и вообще дать понятие об этой высокой жизни на острове Коневце, приводим в свидетельство одно место из книги под заглавием: «Историческое описание Коневской обители», изданное в 1822 году. Здесь на 42 листах сказано следующее: «Пища пустынника постная и самая умеренная. Одежда нищетная. Все нужное пустыннику доставляется из обители, а потому  он в свободное время как для себя, так и для обители трудится. Дела его идут так, что молитве, псалмопению, чтению и рукоделию определено свое время и часы. Но как жизнь сия в единоборстве особенного мужества и терпения, то в оную вступать позволяется только таким инокам, которые имеют ум, благодатью просвещенный, страстями сердце непорабощенное, а наипаче гневом, завистью, унынием, тщеславием и гордостью; которые любовью к Богу воспламенены, и еще большего желают с Богом соединения, от коего проистекает неизреченное благодатное в душах услаждение. Пустынник так же, как и скитяне, в дни воскресные и праздничные приходит в обитель к службе Божьей, и бывает в трапезе с братией».

Синодики и чин поминовения усопших и в живых сущих

 

Синодики здешней обители приведены в должный порядок со времени настоятельства строителя Иллариона, возведшего обитель эту на степень организованных русских монастырей. Из них – один синодик о здравии, а другой о упокоении душ усопших братий и благотворителей обители. Этот последний синодик вмещает в себя имен, примерно можно сказать, более 50 тысяч.

 Так как служащему иеромонаху нет возможности помянуть при совершении проскомидии несколько тысяч имен, то для устранения этого неудобства, а главное, чтобы все, внесшие свои имена в синодик, были помянуты, при принесении бескровной жертвы, в Коневской обители, относительно чтения синодиков, существует такой порядок: из больших синодиков сделаны выписки на несколько тетрадей. Ежедневно за полчаса до начала литургии звонарь ударяет три раза в колокол к началу совершения проскомидии, и несколько человек братии, от 5 до 10, нарочито для этого назначенные, должны идти в святой алтарь; им раздаются для прочтения, сделанные из синодиков выписки, и, таким образом, прочитывается весь синодик.

 В Святую и Великую Четыредесятницу, каждый раз по окончании утрени и часов, когда совершают литию по усопшим, вышеупомянутые тетради раздаются всем клиросным монахам, и когда служащий иеромонах поминает вслух по общему синодику, то братия тихо поминает по тетрадям. Тоже соблюдается и во вселенские субботы и во все положенные св. церковью дни поминовений. Таким образом, завет усопших – молиться за них, – исполняется всегда и неупустительно.

 Кроме этого, с 1830 года, по заведенному порядку, исключая воскресные и праздничные дни, ежедневно отправляется ранняя литургия единственно по усопшим благотворителям, имена коих записаны в синодике обители, который также прочитывается по тетрадкам на проскомидии, ектеньи, на литии после литургии и на панихиде каждую субботу.

 Вот краткие сведения об учрежденном в Коневской обители вечно и временном поминовении благотворителей усопших и в живых сущих.


Сроки поминовения
Вечное Годовое Шестине-дельное
руб. коп. руб. коп. руб. коп.
        1) В скиту этого монастыря читается Псалтирь неумолчно день и ночь; при чем поминаются имена, записанные в синодике об упокоении или о здравии. Желающий вписать имена своего рода в синодик этого поминовения, одновременно вносит сумму за каждое имя          86 7 50 3
2) В соборном храме, где почивают св.мощи препод.Арсения, ежедневно во время ранней литургии о упокоении благотворителей, поминаются имена их на проскомидии, иеродьяконом на ектении перед царскими вратами, а иеромонахом у Престола Божьего, также на литии после литургии и каждую субботу на панихиде. Желающие вписать имена своего рода в синодик этого поминовения, одновременно вносит сумму за каждое имя 60 7 7 50 3
3) В этом же храме во время совершения поздней литургии, вечерни и утрени, поминаются за клиросом имена благотворителей, внесших за каждое имя 7 50

4) В соборном же храме, сверх поминовения на ранней литургии и во время поздней, каждодневно на проскомидии и ектеньи поминаются имена, особенно памятных для обители благотворителей, внесших за каждое имя не менее  300 р.

 Кроме этих поминовений, каждое воскресение, после литургии, отправляется соборный молебен перед чудотворной иконой Коневской Божьей Матери, причем возносятся молитвы о здравии усерднейших благотворителей обители.

 Примечание: 1) имена лиц, записанных в синодик для поминовения о здравии, с условием по смерти их поминать вечно о упокоении, будут перенесены тотчас в вечный заупокойный синодик, если только при уведомлении о кончине, обитель обратно получит выданную от нее квитанцию или точное сведение: когда именно внесена была на поминовение сумма.

 2) Деньги за поминовение благотворители могут сами записывать в шнуровую книгу, учрежденную при часовне Коневского монастыря, состоящей в Санкт-Петербурге, по Загородному проспекту близ Пяти углов и вручать управляющему этой часовней или отсылать прямо от себя в монастырь по адресу: «Настоятелю Рождественского Коневского монастыря, в городе Кексгольм Выборгской губернии». В том и другом случае, по получении денег немедленно высылается квитанция за подписью настоятеля и приложением монастырской печати.

Посещения обители Архипастырями и Августейшими особами

 Несмотря на свое уединенное местоположение на острове бурного озера, Коневская обитель нередко удостаивалась принимать у себя высоких посетителей, как из своих архипастырей, так и из августейших особ и даже самого, ныне благополучно царствующего, Государя императора Александра Николаевича и всем августейшим семейством.         Кроме св. Евфимия, архиепископа Новгородского, посетившего Преподобного Арсения, в наши времена Коневская обитель удостоилась следующих посещений:

 1) 1819 год, преосвященнейший Михаил, митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский, при обозрении некоторых церквей и монастырей своей митрополии, 26 июля, посетил и здешнюю обитель; 27 числа на литургии говорил проповедь о пользе уединенной молитвы, а по окончании ее слушал благодарственный молебен. Того же числа праздновал чудотворной иконы Коневской Божьей Матери и преподобному Арсению и на всенощном бдении сам изволил выходить на литию и величание, а 28 числа совершал божественную литургию соборно, говорил проповедь из слов Христа Спасителя: «Марфо, Марфо! печешься и молиши о мнозе, едино же есть на потребу»; по окончании же литургии, служил молебен Богоматери и преподобному Арсению.

В трехдневное свое пребывание в здешней обители, милостивый архипастырь обозрел все братские кельи, скит и окрестности монастыря, всем остался доволен и в знак своего благорасположения к обители, представленный бывшим в то время строителем Илларионом, им самим написанный устав для коневских пустынников, утвердил своеручным подписанием так: «Со испрошением благословения Божия сей устав яко душеспасительный, утверждаю, смиренный Михаил, митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский, 1819 года июля 29 дня, в бытность мою в сем монастыре».

 Но чтобы более увековечить память о своем посещении, христолюбивый архипастырь перед отъездом изволил пожертвовать 808 руб. асс. на поминовение своих родителей и осенив каждого архипастырским своим благословением, 29 июля выбыл из обители в Санкт-Петербург.

 2) В 1836 году в августе месяце, обитель эту удостоил своим посещением другой архипастырь, преосвященнейший митрополит Иона, бывший экзарх Грузии; он провел три дня в здешней обители, оставив память по себе благоприветливым и истинно-святительским обхождением с братством.

 3) 1844 года 14 мая в самый день Св. Пятидесятницы, рано поутру, Коневский монастырь имел счастье неожиданно принять     августейшего посетителя, Его Императорское Высочество, Великого Князя Константина Николаевича, прибывшего на пароходе «Ладога», на пути своем в г. Архангельск. Приложившись к чудотворной иконе Коневской Божьей Матери и к раке угодника Её, Преподобного Арсения, Великий Князь изволил слушать божественную литургию с вечерней, после чего осчастливил своим высоким посещением настоятельские кельи, а потом изволил осматривать местоположение острова. Особенное внимание высокого посетителя обратил на себя великан Конь-камень, лежащий на северо-западной стороне острова. Его Высочество собственноручно изволил снять рисунок с камня. В память этого в камень врезана мраморная доска, с означением местности, с той стороны, с которой  снят был рисунок. Пробыв всего в обители семь часов, после полудня, Его Императорское Высочество, в сопровождении своей свиты, изволил отплыть по пути своем в другую обитель – Валаамскую. В память этого посещения, по распоряжению начальства, при аллее, ведущей от святых ворот в собор, поставлен пирамидальный, из путиловской плиты, памятник, с означением на мраморной доске времени посещения.

 По возвращении из своего путешествия в столицу, Его Высочество соизволил прислать в обитель, в память посещения ее, напрестольный серебряный вызолоченный крест с финифтянными изображениями, украшенными стразами.

 4) 1850 года 15 июля, в три часа пополудни, обитель удостоилась архипастырского посещения Владыки своего, Преосвященнейшего Никанора, митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского, прибывшего на казенном пароходе «Усердный». 16 числа, в день воскресный, Высокопреосвященнейший совершил литургию с молебным пением пред Коневской святыней и произнес назидательное поучение, в котором ясно и убедительно раскрыл важность и достоинство трех главных иноческих обетов: чистоты, нищеты и послушания. Потом осматривал обитель внутри и извне, всем остался вполне доволен и, благословив всех с архипастырской благоприветливостью, в тот же день, в три часа пополудни, изволил отправиться в Валаамскую обитель. По возвращении оттуда, переночевав в здешней обители, 20 числа поутру отправился в Санкт-Петербург.

 1858 год особенно памятен и радостен для обители. В этом году она имела счастье принимать у себя как своего архипастыря, Преосвященнейшего митрополита Григория, так вскоре за ним и Их Императорские Величества – Государя императора и Государыню императрицу с августейшим семейством.

 5) В 9 часов вечера, 17 июня, в виду Коневской обители, вдали на Ладожском озере показался пароход. Настоятель с братией, предупрежденные заблаговременно о посещении их обители архипастырем, нетерпеливо ожидали приближения его. Когда ясно можно было разглядеть простым глазом развевавшийся на пароходе белый флаг с черным крестом, возвещавший о присутствии на нем высшей духовной особы, тогда радостная весть о приближении к обители Владыки возвещена была колокольным звоном. Тотчас настоятель с братией с крестом и хоругвями вышли из обители на встречу к своему Владыке к пристани, у которой остановился пароход «Константин». По выходе с парохода, преосвященнейший митрополит Григорий приложился к поднесенному настоятелем кресту, и в сопровождении наместника Александро-Невской лавры архимандрита Иринея и благочинного монастырей архимандрита Игнатия, при пении братией тропарей чудотворной иконе Коневской Божьей матери и преподобному Арсению, изволил войти в нижний собор, во имя Сретенья Господня, где почивают под спудом св. мощи и находится чудотворная икона. По выслушании краткого молебствия пред чтимой святыней обители, милостивый архипастырь приложился к ней и отправился в особо приготовленные для него кельи. На другой день, 18 числа, Высокопреосвященнейший изволил слушать литургию в верхнем соборном храме во имя Рождества Пресвятой Богородицы. На клиросах пели монашествующие особенно стройно, будучи одушевлены присутствием высокого посетителя; Владыка отзывался настоятелю с особенной похвалой о пении. По окончании литургии, архипастырь изволил кушать в настоятельских кельях, а потом, приложившись к чудотворной иконе Богоматери и к раке преподобного Арсения, сопровождаемый свитой и братством обители, при пении и колокольном звоне изволил отправиться в Валаамскую обитель, при прощании, осенив всех своим архипастырским благословением, благоволил принять от настоятеля икону преподобного Арсения.

 По возвращении из Валаамского монастыря 20 июня, в пятницу, в 8 часов вечера, ночевал на Коневце. На другой день, 21 числа, отслушав раннюю обедню в нижнем соборе, архипастырь приложился к раке преподобного Арсения и к чудотворной иконе, благословил братство обители и в 9 часов утра отправился по пути к городу Шлиссельбургу.

 Посещение здешней обители преосвященнейшим митрополитом Григорием было, так сказать, приготовлением ее к принятию высоких посетителей августейших особ.

 6) Еще 4 июня сделалось известным, что в этом месяце, на обратном пути из своего путешествия в северные губернии, государь император изволит посетить монастыри: Валаамский и Коневский. Нетерпеливые ожидания обители видеть своего монарха скоро исполнились.

 В семь часов вечера, 28 июня 1858 г. на северной стороне Ладожского озера, вдали, показался пароход. Когда пароход «Александрия» приблизился к пристани на такое расстояние, что ясно можно было разглядеть присутствие на нем августейших особ, тогда, при колокольном звоне и пении, настоятель, игумен Амфилохий с крестом и святой водой, со всеми священнослужителями в облачении и братией вышел из св. ворот на встречу, в часовне, близ самой пристани.

 С парохода сошли августейшие посетители: Их Императорские Величества: Государь Император Александр Николаевич и государыня Императрица Марья Александровна, Их Императорские Высочества: наследник цесаревич Николай Александрович; Великие Князья: Александр, Владимир и Алексий Александровичи; Его Королевское Высочество, наследный принц Виртембергский Карл-Фридрих Александр с супругой Великой Княгиней Ольгой Николаевной. Августейших гостей сопровождали генерал-адьютанты: граф Адлерберг I, князь Долгоруков, граф Адлерберг II и прочая свита в числе тридцати восьми лиц.

 После того, как Их Величества с Их Высочествами приложились к поднесенному настоятелем осеняльному кресту, началось шествие августейших посетителей, при пении тропаря «Спаси, Господи, люди Твоя» братией, расположенной по обе стороны аллеи, ведущей от пристани к обители и на этот случай усыпанной полевыми цветами.

 По прибытии всей императорской фамилии в нижний собор, Государь Император с Государыней Императрицей изволили стать на приготовленные для них места. По произнесении ектеньи и провозглашении многолетия всему августейшему дому, высокие посетители приложились сперва к осеняльному кресту, а потом с коленопреклонением, при пении тропарей, к чудотворному образу Богоматери и к раке преподобного Арсения, при чем Великим Князьям поднесены были иконы Спасителя. По выходе из храма Их Величества с Их Высочествами изволили удостоить своим посещением настоятельские кельи. Отсюда, в сопровождении настоятеля и старшей братьи, августейшие гости посетили скит на Св. горе, где Государь Император, осмотрев внутренность церкви и здания всего скита, изволил также зайти и в часовню, устроенную подле скита в память явления Богоматери старцу Иоакиму. После этого изволил продолжать шествие свое с государыней и всем Высочайшим семейством к Коню-камню. Осмотрев его, Государь Император по лестнице поднялся вместе с Государыней и некоторыми из Высочайших особ во внутренность часовни, устроенной на том камне. По выходе из часовни Государыня Императрица с Великой Княгиней Ольгой Николаевной изволили сесть в экипаж  отправились к обители, а Государь Император соизволил идти пешком, как вперед, так и обратно до обители. Отсюда, в сопровождении настоятеля и братии, высокие посетители отправились к пароходу, начавшему уже разводить пары, а в 81/2 часов вечера того же дня изволили отплыть по пути к Санкт-Петербургу. Время посещения этой обители августейшими особами вырезано на бронзовой доске, вставленной в пирамидальный памятник, находящийся в обители.

 Осчастливив своим посещением Коневскую обитель, августейшие гости, во время самого пребывания в нее, оставили дар от своих монарших щедрот: Государь Император соизволил пожертвовать 1000 руб. серебром, Государыня Императрица – из золотой парчи покров на раку Преподобного Арсения, а Великая Княгиня Ольга Николаевна –150 руб. серебром.

По прибытии же в Петербург, Их Императорские Величества соизволили прислать в здешнюю обитель богатую ризницу из золотой парчи с серебром, обшитой золотым гасом с крестами, шитыми золотой канителью и блестками. Царственный дар состоял из назначенных для игумена и четырех иеромонахов, пяти риз, 5 епитрахилей, 5 поясов, 6 подризников, 5 пар поручей, 3 набедренников и одной палицы, и из назначенных для двух иеродиаконов, 2 стихарей, 2 орарей, двух пар поручей, и из двух стихарей для двух псаломщиков. Сверх того присланы: а) одежда на престол с пеленой; б) одежда для жертвенника с пеленой; в) 2 одежды на аналои с пеленами и г) 3 воздуха.

 Их Императорские Высочества Государи: наследник цесаревич и великие князья: Александр, Владимир и Алексий Александровичи соизволили пожертвовать лампадку к раке преподобного Арсения, серебряную позолоченную с такими же цепочками, весом два фунта 15 золотников. Лампадка пятигранная с надписью вокруг шейки: «Святый Отче Арсений, моли Бога о нас». На самой лампаде с одной стороны – изображение преподобного Арсения; с другой – надпись: «усердное приношение Благоверных Великих Князей. 28 июня 1858 года»; на третьей стороне тоже надпись: «Наследника Цесаревича Николая Александровича и В. К. Александра, Владимира и Алексея Александровичей».

 7) 4 Августа 1862 года обитель удостоилась встречать архипастыря своего, Высокопреосвященнейшего митрополита Исидора, который прибыл на пароходе «Валамо» вечером этого числа и был встречен с подобающей его особе церемонией. Переночевав в настоятельских кельях, 5 числа утром Владыка выбыл в Валаамскую обитель, откуда обратно прибыл в здешнюю 7 числа вечером и встречен был церемониально. По выходе с парохода, поклонившись здешней святыне, Преосвященнейший осмотрел весь монастырь, заходил в братские кельи, был в часовне, на Конь-камне и в скиту. Осмотрев скит, он словесно разрешил перестроить колокольню скитской церкви и колокольня, благодаря неусыпным стараниям настоятеля, уже перестроена и находится в должном порядке и красоте. По осмотре всего, Владыка остался всем вполне доволен и, в изъявление своего благоволения и в благословение настоятелю, с архипастырским радушием и любовью вручил ему на память псалтырь. 8 числа, рано утром, благословив всех, архипастырь отправился обратно в Санкт-Петербург.

 26-го июня 1863 года обитель удостоилась встречать Преосвященнейшего Леонтия, епископа Ревельского, викаря Санкт-Петербургского, который прибыл на пароходе «Валамо» вечером в 81/2 часов. Был встречен настоятелем со всеми священнослужителями и братией. Преосвященный, приложившись к поднесенному ему кресту и осенив их всех, изволил войти при пении тропарей чудотворной иконе Коневской Богоматери и Преподобному Арсению, в нижний собор во имя Сретенья Господня. По выслушании краткого молебствия, приложившись к святыне Коневской, и благословив каждого из братьев, архипастырь отправился в кельи настоятеля. Осмотрев весь монастырь и скит, на другой день, по выслушании ранней литургии, в 8 часов утра он отправился в Валаамскую обитель, – откуда 30 числа прибыл обратно в 61/2 ч. вечера. Отслушав в кельях настоятеля всенощную, на другой день 1-го июля изволил служить раннюю литургию в верхнем соборном храме, а в нижнем – молебен пред чудотворной иконой Коневской Богоматери. По окончании молебна он отправился в трапезную, где была уже собрана вся братия. Архипастырь, сказав поучительное слово о важности монашеского сана, благословил и простился с братией. Вслед затем он возвратился в кельи настоятеля, а оттуда в 81/2 ч. утра, сопровождаемый до пристани всей братией при колокольном звоне и пении тропарей, отправился на пароход «Валамо» и отплыл к Шлиссельбургу.

Сказание о чудотворной иконе Пресвятой Богородицы Коневской и о чудесах, бывших от этой иконы

 Кроме св. мощей основателя этой обители преподобного Арсения, почивающих под спудом, – малых частиц от св. мощей многих других угодников Божиих, сохраняющихся в обители в напрестольных крестах и иконах, а также частиц от священных риз Христа Спасителя, еже есть хитон, и от ризы Богоматери, – в Коневской обители есть еще препрославленная в чудесах своих, чудотворная икона Пресвятой Богородицы, нарицаемая Коневской. О ней сохраняются в обители древние записи и описания бывших от нее чудес.

 Икона эта имеет с одной стороны изображение Божьей Матери, с Предвечным на руках Богомладенцем Иисусом Христом, держащим в шуйце своей двух голубиных птенцов101,  а с другой – Нерукотворный Образ Спасителя, древнего греческого писания, по темно-голубому фону. Икона довольно хорошо сохранила цвет свой до настоящего времени, в продолжение 470 лет своего существования.

Выше мы видели, что икона эта принесена была преподобным Арсением со св. горы Афонской. Видели также и то, что Господь прославил икону чудодейственной силой еще при жизни Преподобного. Но и после преставления преп. Арсения, чудеса от св. иконы Богоматери не прекращались.

 Однажды преподобный сам явился во сне одному слепцу, и повелел ему идти в Коневский монастырь на поклонение чудотворному образу Богоматери, укрепляя его надеждой исцеления.

 Слепец не усомнился последовать велению Преподобного, пришел в здешнюю обитель и во время литургии стал молиться перед св. иконой Владычицы. Когда начали петь: «Достойно есть яко во истину, блажити Тя Богородицу», слепец прозрел.

 В 1573 году Коневская обитель заступлением Богоматери спаслась от нападения шведов. Об этом имеется древняя запись такого содержания: «Лета 1573 раззоряху Свеяне Российскую землю, в тщахуся на Коневском острове разорить монастырь; но молитвами Пресвятой Богородицы возвеявше ветри поломаша лед на озере окрест монастыря. И тако вразе бездельни быше обратишася на Корельскую землю, где же плениша некоего Афанасия, по реклом беляя, и заведоша его во страну свою за 70 верст от Стекольна, идеже он работая у некоего немчина помышляше в свою землю. Видев же в палате господина своего образ Спасов, моляшеся о избавлении, и явися ему Спас во сне глаголя: «Аще хощеши изыти, возми сей образ и донеси на Коневец». Он же воспрянув, прослави Господа, и сказа о сем другу своему; с ним же вземше образ Спасов, бежаша в лес, и ту обретоша судно, и пустишася в море, и правяху кормило по пременам. Утруждшеся же уснуша оба, и явися Афанасию стар мужъ, (мнится Преподобный Арсений) глаголя: «востани и смотри на море». И паки обама рече: «востаните, и зрите на море; се бо змий сипит. Они же возбнувше узреша бусу немецкую, прямо им плывущую. Тогда начаша отгребатися от того змия, и избави я Бог». Эта запись находится на том самом образе Спасителя, который русскими пленниками принесен был из Швеции в Коневскую обитель.

 Образ этот и поныне находится в надвратной церкви Знаменского девичьего монастыря, что в г. Осташкове, Тверской губернии. Когда и каким образом он достался этой обители, неизвестно.

 В 1576 году было чудесное явление от иконы Богоматери. В честь этого явления здешняя обитель празднует ежегодно 10-го июля. Но в чем именно оно состояло, по причине двукратного нашествия и разорения обители шведами, неизвестно.

 Во время войны России со Швецией, в царствование Иоанна Васильевича Грозного, за обладание Лифляндией, шведы в 1577 году, завладели, между прочим, и тем местом, где находился Коневский монастырь. Это заставило бывшего тогда игумена Леонтия с братией и чудотворной иконой переселиться в Новгородский Деревяницкий монастырь. Вместе с иконой  взяли, что было возможно и из церковного имущества. Святые же мощи преподобного Арсения сокрыты были ими в земле в основании церкви, по левую сторону входных дверей близ самого входа.

 Через шестнадцать лет, по заключении мира, игумен Леонтий возвратился с братией и чудотворной иконой Богоматери в свою обитель, но ненадолго. В 1610 году шведы снова завладели всей Корельской страной, разорили обитель и разрушили каменный храм ее. Иноки опять принуждены были удалиться в Деревяницкий монастырь и чудотворная икона была перенесена туда же. Св. мощи преподобного Арсения, как прежде, остались в земле сокрытыми. С тех пор остров Коневец находился в запустении более ста лет, до того времени, пока Петр Великий не возвратил Русской державе страну Корельскую. Тогда по просьбе деревяницкого архимандрита Иоанникия, в 1718 году, остров Коневец приписан был к Деревяницкому монастырю с тем, чтобы приложено было старание о восстановлении Коневского монастыря. В том же 1718 году, построена была церковь во имя Святителя Николая Мирликийского чудотворца.

 В 1766 году монастырь Коневский совершенно возобновлен и сделался независимым от Деревяницкого. Но икона Богоматери, несмотря на восстановление Коневской обители, оставалась еще в Деревяницком монастыре до 1799 года. В этом году, по благословению Новгородского и Санкт-Петербургского митрополита Гавриила; дозволено было перенести икону в Коневский монастырь. В Деревяницком же монастыре оставлен список с нее.

 Бывший тогда строитель Варфоломей, 3-го июля, взял чудотворную икону Богоматери и отправился с ней в Санкт-Петербург, для устроения на икону среброзолоченной ризы, которую сделали в два месяца.

  В продолжение этого времени т. е. когда чеканили ризу, пред иконой горела неугасимая лампада. Богоматерь и здесь исцелила многих недужных с верой к Ней притекавших.

 В Апраксином переулке в доме купца Замараева, во время молебного пения пред иконой Богоматери, пришла одна беснующаяся женщина и, внезапно повергшись на землю, начала биться и кричать. По совершении над ней молитв и по осенении образом Богоматери, она замолчала и, получив совершенное здравие, возблагодарила Пречистую Богородицу, отслужив пред св. иконой Ее молебен.

 На Большой Охте, во время шествия настоятеля с иконой Богоматери, встретилась сильно мучимая от беса девица. Увидев св. икону, она упала, начала стонать, биться и трепетать. Но по вознесении над ней св. иконы Богоматери, беснующаяся успокоилась и, получив совершенное здравие, возблагодарила св. целительницу душ и телес.

 Близ Владимирской церкви, в доме купца Загибенина, также во время молебного пения Пресвятой Богородице находилась беснующая женщина. Увидев св. икону Богоматери, она вся затрепетала и поверглась на пол. По вознесении над ней св. иконы, страждущая пришла в здравое чувство и весь тот день следовала за св. иконой, радуясь и хваля Целительницу недугов.

 У купца Иоанникия Лебедева, жившего у Спаса на Сенной, ослеп четырехлетний сын. Врачебные пособия не помогли нисколько. Когда же родители младенца, услышав о целебной силе св. иконы Богоматери, отслужили молебен Пречистой Богородице, и смешав святую воду с маслом, взятым из лампады от чудотворной Ее иконы, начали омывать глаза больному, то отрок вскоре, к неописанной радости отца и матери, совершенно прозрел.

 Одна девица, жившая в Лештуковом переулке, была в расслаблении четыре года. Родственники ее, пригласив в дом свой настоятеля со св. иконой Богоматери, отслужили молебен, окропили больную святой водой и дали облобызать чудотворный образ Богоматери, больная вскоре получила совершенное здравие и начала ходить и действовать руками, прославляя всюду Подательницу сил ослабевающих.

 В егерском полку, у казенного медника, была продолжительное время одержима недугом дочь девица Параскева. Отец ее пригласил в квартиру к себе священнослужителя с чудотворной иконой Богоматери и в комнате, где находилась больная, со слезами молил Владычицу даровать здравие болящей. По совершении пред св. иконой молебного пения и по окроплении святой водой, больная вскоре исцелилась.

 В Знаменском приходе у цехового медника отчаянно был болен и уже ничего не говорил работник. Хозяин его, приняв в дом свой св. икону Богоматери, отслужил молебен с освящением воды. После этого, взяв с верой освященную воду и смешав ее с маслом из лампады от чудотворного Образа, влил в рот больному несколько капель. Больной тотчас проговорил и через  некоторое время совершенно выздоровел.

 В день отъезда строителя Варфоломея из Санкт-Петербурга в свою обитель, был он приглашен с чудотворным образом Богоматери в дом купца Михаила Шатихина. Сюда же приведена была и одна женщина родственница его, одержимая сильным бесом.

 Как только введена была она в дом, в виду всех предстоящих, силой бесовской поднята была вверх и повержена на пол. Страждущая сперва начала сильно стонать, потом, придя в исступление  – рваться, и махая кулаками, неистово кричать: «Зачем пришла! Не ходить бы». Когда же св. икона Богоматери вознесена была над беснующейся, она еще больше начала рваться и кричать: «тошно, тошно!», так что все предстоящие едва могли удерживать ее. Потом вдруг замолкла, вскочила и с бешенством смотря на образ Богоматери, опять закричала: «Вот пришла гостья, зачем? не изыду», – и поверглась на пол. Когда вторично вознесен был над ней образ Богоматери, то бесноватая грозно закричала: «Палит! палит!», и через некоторое время, утомившись, пришла в сознание, и сама начала молиться  Пресвятой Богородице. Тогда настоятель, взяв масла из лампады чудотворного образа, смешал его со святой водой и дал испить страждущей. С ней сделалась такая мучительная рвота, что язык вытягивало вон. После этого страждущая погрузилась в крепкий и продолжительный сон; а когда проснулась, то встала в полном рассудке и совершенном здравии. Со слезами радости она благодарила Пресвятую Богородицу, явившую в ней столь неизреченную милость.

 Когда окончена была риза на икону Богоматери, строитель Варфоломей 3-го сентября 1799-го года, возвратился с ней в свою обитель. С несказанной радостью, при колокольном звоне иноки встретили чудотворную икону Владычицы, 189 лет оставлявшую Коневской остров и обитель. Поставили ее в церкви святителя Николая, Мирликийского чудотворца, на приготовленном для этого аналое. На другой день, по совершении бдения и божественной литургии с молебным пением Пресвятой Богородице, весь освященный собор, при пении и колокольном звоне отправился, крестным ходом с иконой Матери Божьей, из монастыря на Св. гору в скит, отсюда к часовне, что на Коне-камне и обратно в монастырь. С этого времени в память возвращения иконы Пресвятой Богородицы, положено ежегодно, сверх празднования Ей 10-го июля, отправлять всенощое бдение 3-го сентября.

 Когда слава чудес от св. иконы распространилась по столице и окрестностям ее, тогда отовсюду начали притекать в обитель благочестивые христиане на поклонение пресвятому образу Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, и многие получили чудесные исцеления.

 Купец Андрей Зиновьев, будучи четыре года одержим беснованием, привезен был братом его в обитель. Находясь здесь в братской келье под присмотром, он во время молебных пений к Пресвятой Богородице, приводим был связанным в церковь, без чего нельзя было удержать его человеческими силами. Во время молебствий, он или громко и нелепо пел, или произносил какие-либо бессмысленные слова, лежа связанный на полу. Однажды, в день празднования Пресвятой Богородицы, ради возвращения св. иконы Ее из Деревяницкого монастыря в здешнюю обитель, ввели Зиновьева в церковь и по окончании молебна с освящением воды о исцелении его, настоятель дал ему испить св. воды и целовать крест Господень. На другой же день болевший явился в церковь совершенно здоровым и возблагодарил виновницу исцеления тяжкого его недуга, Пречистую Божью Матерь. Отслужив молебен пред чудотворным Ее образом, он возвратился в дом свой.

 В св. Четыредесятницу 1800 года, привезен был из Санкт-Петербурга в здешнюю обитель житель московской ямской слободы Григорий Новосадов, всем телом расслабленный. Он положен был при святой иконе Богоматери, во время молебного пения Владычице. Потом больному дали проглотить масла из неугасимо-теплющейся лампады пред чудотворной иконой и, окропив святой водой, отпустили домой. На возвратном пути больной, на первом ночлеге, поутру, встал совершенно здоровым и крепкими ногами  совершил пешком остальной путь до Санкт-Петербурга, с молитвой на устах: «Пресвятая Богородица помоги дойти!»

 Летом того же года, когда св. обитель праздновала день успения преподобного Арсения, 12 июня, пришла из г. Кексгольма одна вдова капитана, по имени Параскева, страждущая сильной ломотой во всех членах. Во все время службы, предстоя благоговейно пред чудотворным образом Богоматери, она с сокрушенным сердцем и умиленной душой молилась в тайне сердца своего о исцелении ее от мучительной болезни. Во время шествия с крестным ходом, она со слезами поверглась пред Царицей Небесной, прося облегчения от невыносимой болезни. Пред отъездом из обители, отслужила молебен и возвратилась в дом свой. Через три месяца снова явилась в обитель и объявила, что она не чувствует никакой болезни с тех пор, как первый раз молилась перед чудотворной иконой Богоматери, и возблагодарив виновницу исцеления недуга Пречистую Божью Матерь, с радостью возвратилась домой.

 Монах этого монастыря Пахомий рассказал следующее происшествие, бывшее с его отцом: проживая в этой обители, в надежде приготовления себя к монашеству, Пахомий, по принесении чудотворной иконы Богоматери в обитель, еще сильнее стал желать постричься в ней. Между тем, отец его (крестьянин Архангельской губернии, Холмогорского уезда Федор Дудин) не изъявлял согласия своего, не смотря на сильные просьбы сына и велел даже выйти ему из монастыря. Вскоре он ослеп. Сын, возвратившись к отцу и найдя его слепым, три года жил дома, не переставая убеждать отца дать благословение на поступление в монашество. Между прочим, он говорил отцу: «Если уволишь меня в монастырь, то верую, что Пречистая Дева Богородица подаст тебе прозрение». Склонившись на неотступные просьбы сына, отец отпустил его. По прибытии в монастырь, сын просил отслужить молебен Божьей Матери и послал отцу масло из лампады, теплющейся пред чудотворным образом Богоматери. Отец, помазывая этим маслом глаза свои, вскоре получил совершенное прозрение.

 Крестьянин Выборгской губернии, Кексгольмского уезда, Иавсин Емельянов, получив от господина своего увольнение к монашеской жизни, для приготовления себя к ней, жил сперва в Коневской, потом в разных других обителях и, наконец, в Соловецкой, из которой удалился домой, отказавшись от своего намерения. Дома впал он в тяжкую болезнь и весь покрылся струпами. У него заболела гортань и около нее появились гнойные раны. Наконец у него отнялся язык так, что целое лето он не мог ничего говорить от сей лютой болезни. Дав обещание отслужить молебен Пресвятой Богородице Коневской, он тотчас получил некоторое облегчение, начал понемногу говорить, но обещание свое умедлил исполнить. В сонном видении явилась ему Богоматерь, в виде жены, неизреченной славой одеянной, и грозно сказала: «Что ты обета своего не исполняешь?» Не медля после этого ни одного дня, Емельянов явился в здешнюю обитель и отслужил молебен пред чудотворной иконой Богоматери, с теплой верой и любовью моля Пречистую Богородицу о подании ему исцеления. В следующую же ночь гнойные струпы на гортани его присохли и как рыбья чешуя, начали отпадать, и он, получив совершенное здоровье и дар слова, возблагодарил Виновницу чудесного исцеления.

 Одна москвитянка, жившая в Санкт-Петербурге, Наталья Федорова, чудным видением воззвана была на поклонение Коневской иконе Богоматери, и пред чудотворным Ее образом и сама она от расслабления ногами и младенец ее исцелились.

 И ныне Всенепорочная Владычица Богородица, приосеняя своим благодатным присутствием Коневскую обитель, не оставляет без Своей помощи никого, кто в чувстве благоговения и умиления падет пред чудотворным образом Ее со слезами и твердой верой.

О построении часовни в городе Санкт-Петербурге и  поставлении списка с чудотворного образа Богоматери

 Усердствующие к Чудотворному образу Пречистой Богородицы Коневской, граждане Санкт-Петербурга, имея твердую веру в благодатную помощь Матери всех скорбящих и для вспомоществования обители, собрали некоторую сумму денег и, представив ее в 1811 году, строителю здешней обители, Иллариону, просили его ходатайства о построении в г. Санкт-Петербурге часовни и перенесении в нее чудотворного образа Богоматери. Построение часовни, действительно, могло принести большую материальную пользу обители, но перенесение в нее чудотворного образа лишило бы обитель ее величайшей святыни и произвело бы негодование, как в иноках ее, так и в окрестных жителях. Поэтому строитель Илларион, признавая более совместным поставить в предполагаемую часовню, список с Чудотворного образа Богоматери, согласно желанию благочестивых граждан столицы, 2 сентября 1811 года, просил на это архипастырского благословения место для часовни, с кельями и дворником, предназначалось по Невскому проспекту, на зимней конной площади, в длину по проспекту – шесть, а в поперечнике – восемь саженей.

 Об отводе этого места возникла переписка между местными властями, длившаяся более девяти лет. Между тем, движимые христианской любовью к Пренепорочной Владычице, Санкт-Петербургские купцы: Николай Козулин и Иван Кувшинников с братьями по общему их согласию объявили, что они жертвуют собственной незастроенной земли, состоящей в  Санкт-Петербурге, московской части по Загородному проспекту, 17 ½ кв. саженей, в вечное владение Коневского монастыря, под устройство на этой земле часовни. Кувшиниковы же, сверх того, уступали монастырю участок дворового их места, в 84 5/6  кв. саженей на 857 руб. 1477 коп.

 Имея в виду добровольное пожертвование купцов Козулина и Кувшинниковых, и находя полезным для обители приобрести сказанный участок дворового места и устроить на нем часовню, строитель Илларион, отказавшись от прежней своей просьбы, просил епархиальное начальство об исходатайствовании Высочайшего дозволения, как на укрепление помянутых мест, т. е. жертвуемого добровольно и приобретаемого покупкой, за обителью законными актами, так и на устроение часовни: 5-го августа 1821 года последовало на это Высочайшее соизволение, а 21-го сентября строитель Илларион получил, утвержденные 4-го июля Государем Императором, как план и фасад часовни, так и план вновь приобретенному обители месту.

 Саму закладку часовни кратко, но весьма трогательно описал о. Илларион в своих келейных записках, под 21-м сентября 1821 года. «При помощи Божией, с Высочайшего дозволения, я начал в Санкт-Петербурге при доме купца Николая Козулина очищать место под строение часовни. По сделании же фундамента и подвалов под часовенными кельями, 8-го сентября было совершено молебное пение в доме сего Козулина и освящение воды на месте часовенном, на фундаменте, которое освящение совершал по благословению архипастыря, наместник лавры архимандрит Товия, соборно. К сему освящению были прошены и приглашены господа и купцы почетные. После молебствия вместе с духовенством приглашены были к обеденному столу в доме Козулина, князь Петр Сергеевич Мещерский, господин обер-полицмейстер и другие господа генералы и купечество, из коих осталось к обеду более ста особ. Тогда, в день Рождества Пресвятой Богородицы, был совершенный праздник, – и я плакал от радости, видя хозяина дома купца Козулина, с женой и детьми, занимающихся угощением посетителей целый день, до глубокой ночи. Всеблагий Господь да воздаст ему воздаянием Своим!

 Это угощение купец Козулин сделал от себя, которое стоило ему более тысячи рублей. Пожертвования же на построение часовни гости записали в сборной моей книге до тысячи рублей. Слава Богу о всем!»

Летом, следующего года, желание благочестивых граждан столицы Санкт-Петербурга вполне осуществилось; каменная, на гранитном фундаменте, часовня с кельями и со всеми внутри ее украшениями была совершенно уже отстроена, и с того времени посреди часовни в богатом киоте, стоит список с чудотворной Коневской иконы Богоматери, освящая присутствием своим град Святого Петра.

 В 1862 году 28 мая едва не была истреблена пожаром. Бывший 28 мая сего года, в день сошествия св. Духа, страшный пожар истребил до основания Апраксин и Щукин торговые дворы и толкучий рынок, полуразрушил огромное здание Министерства внутренних дел. Скоро пламя перебросилось через речку Фонтанку и, как бы огненной рекой, разлилось по левую сторону от Лештукова переулка до Троицкого, а по правую – от набережной Фонтанки – обхватило все здания, лесную биржу коммерции Советника Громова и, примыкающий к Коневской часовне, дом генерала Козлова. Повсюду слышны были плач, рыдания в вопль. Самые усиленные и деятельные меры городского начальства к превращению распространившегося на таком значительном расстоянии пожара, становились бессильными и пламя охватило уже принадлежащие к часовне строения; кельи, сарай, беседка и все прочее сгорели до основания. Тогда заведующий часовней иеромонах Авраамий с молитвой вынес икону из часовни и прошел с ней до Троицкого переулка. По милости Божьей и покровительству Богоматери, часовня уцелела среди пожара и иеромонах Авраамий с пожарища возвратился в нее со св. иконой.

 После пожара, истребившего надворное строение Коневской часовни, по благословению Высокопреосвященнейшего митрополита Исидора, старанием нынешнего настоятеля, сооружена новая великолепная часовня, совершенно в новом и изящном вкусе, по плану, составленному академиком Слунским и Высочайше утвержденному Государем императором в 28 день марта 1863 года.

* * *

80

Полн. Собр. Русск. лет., т. III, СПБ., 1841 г.

81

Полн. собр. Русск. летоп. Новг. Третья лет., стр. 233. Четвертая лет., стр.102.

82

Полн. собр. Русск. лет. т.1, стр. 191

83

Полн. собр. Русск. лет. Псковская II лет. СПБ. 1851 г., стр. 73.

84

Историческое обозрение о начале Коневской обители. Издание 1817 г.

85

Там же

86

Историческое обозрение о начале Коневской обители. Изд. 1817 г., стр.10.

87

В челобитной коневские иноки, между прочим, объяснили: «Царю Государю и Великому Князю Василию Ивановичу всея Руси. Бьют челом и плачутца Рождества Пречистыя Богородицы Коневского монастыря нищи твои государевы богомольцы игумен Леон теще с братьею. Грех ради Государь учинилося российскому всему царству утеснение от литовских людей и от поляков, и от русских воров. И ты милосердый Государь Царь и Великий Князь Василий Иванович, всея Руси нехотя разоренья церквам Божьим  попрания веры христьянские. Посылал к свийскому королю Kapлycy, чтоб тебе, Государю Царю и Великому Князю Василию Ивановичу всея Руси свийский король Карлус прислал воинских людей на помощь, с ним бы тебе, Государю Литовских и Польских людей и руских воров отогнати от Московского Царства и из русские земли выгнати. И за то ему поступился ты Государь своей царской вотчиной, города Корелы с уездом и со всею корельскою землею и в нынешнем Государь во стовосьмомнадесять году прислал ты, Царь и Великий Князь Василий Иванович Всея Руси, своих государевых ближних и добрых дворян Ивана Михайловича Пушкина да Олексея Ивановича Безобразова да своего государева дьяка Никиту Дмитриева в город Корелу со своею царскою грамотою. И велел ты Государь из города Корелы и из корельского уезда вывести Божие милосердие образы и книги, и всякое церковное строенье. И свою царскую казну и своего государева богомольца епископа Селивестра и своих государевых воевод и игуменов с черноризцами, и протопопа, и попов, и посацких людей, и стрельцов, и пушкарей, и погоских волосных всяких людей со всего Корельского уезда. И очистив город Корела отдати свийскому королю Карлусу. А в твоей государевой царской грамоте написано: велено Государь всяких людей Корельского уезда, и нам, нищим твоим богомольцам присылать к тебе, Государю, челобитные кто где похочет жить. И велел ты, Государь, нам надеяться на всесильного Бога и на пречистую Богородицу и на великих чудотворцев, и на свою царскую милость кто где похочет жить. И ты, Государь, рекся милосердый и благочестивый Государь Царь и Великий Князь Василий Иванович Всея Руси, умилосердися пожалуй, нас нищих своих государевых богомольцев в своей царской отчине в Великом Новгороде у Воскресенья Христова и успенья Пречистыя Богородицы, и у великого чудотворца Николы Деревяницким монастырем и  с вотчиной по-прежнему, как нас пожаловал князь Иван Васильевич Всея Руси девятом году пожаловал, дал нам Деревяницкий монастырь для Коневскаго разорения. И мы, нищи твои государевы на Деревяницы жили восемнадцать лет, и труды положили многие. И в Корелу, Государь, поедучи, оставили треть живота лошадей и коров, а хлеба на год, а который Государь хлеб в землю сеян, тот весь остался у воскресенья Христова. А мы, нищи твои, Государевы, съехали в Корелу на разоренный Коневской монастырь, и приехав, Государь, церкви Божьи и трапезу, и кельи, и весь монастырь устроили и крестъян  своего государева богомольца епископа Селивестра и своих государевых воевод и игуменов с черноризцами, и протопопа, и попов, и посацких людей, и стрельцов, и пушкарей, и погоских волосных всяких людей со всего Корельского уезда. И очистив город Корела отдати свийскому королю Карлусу. А в твоей государевой царской грамоте написано: велено Государь всяких людей Корельского уезда, и нам, нищим твоим богомольцам присылать к тебе, Государю, челобитные кто где похочет жить. И велел ты, Государь, нам надеяться на всесильного Бога и на пречистую Богородицу и на великих чудотворцев, и на свою царскую милость кто где похочет жить. И ты, Государь, рекся милосердый и благочестивый Государь Царь и Великий Князь Василий Иванович Всея Руси, умилосердися пожалуй, нас нищих своих государевых богомольцев в своей царской отчине в Великом Новгороде у Воскресенья Христова и успенья Пречистыя Богородицы, и у великого чудотворца Николы Деревяницким монастырем и  с вотчиной по-прежнему, как нас пожаловал князь Иван Васильевич Всея Руси девятом году пожаловал, дал нам Деревяницкий монастырь для Коневскаго разорения. И мы, нищи твои государевы на Деревяницы жили восемнадцать лет, и труды положили многие. И в Корелу, Государь, поедучи, оставили треть живота лошадей и коров, а хлеба на год, а который Государь хлеб в землю сеян, тот весь остался у воскресенья Христова. А мы, нищи твои, Государевы, съехали в Корелу на разоренный Коневской монастырь, и приехав, Государь, церкви Божьи и трапезу, и кельи, и весь монастырь устроили и крестьян  в вотчину назвали и подмогу им Государь великую давал, и своими, Государь, трудами хлеба напахали и живота лошадей и коров нажили. И теперь, Государь, мы нищи твои, Государевы, по твоей царской грамоте и по указу, из монастыря Рождества Пречистыя Богородицы Коневского монастыря Божие милосердие, образы и книги, и колокола, и всякое церковное строение вывезли в Ореховский уезд в ловецкие станы у Ладожского озера. И сами мы нищи твои Государевы в те же станишка возимся, а согретися и прожити негде, а живота лошадей и коров выгонити негде, а хлеба вывезти некуда. А в Деревяницком, Государь, нынче монастыре,  старцев немного, и игумен в Деревяницком монастыре преставился. Милосердый Государь царь и Великий Князь Василий Иванович Всея Руси, пожалуй нас, нищих своих богомольцев Деревяницким монастырем и с вотчиной. И многие, Государь, христианские души из корельские земли за собою призовем к воскресению Христову в деревяницкую вотчину, чтобы они не отстасли веры христианской. Царь Государь и Великий Князь Василий Иванович Всея Руси, смилуйся и помилуй.»  На обороте на подлиннике своеручно подписались: «К сей челобитоной игумен Леонтий с братией. Бывший Крутецкой епископ Варлам Черной поп Иоанна Черной поп Макарьище Черной поп Гедеонище

88

Грамота эта по своему содержанию была весьма драгоценна для Коневских и Деревенецких старцев, как бесспорный акт, которым заботливый царь-отец соединил два разные, но стремящиеся к одной цели, духовные семейства в одно целое и заповедовал жить в мире. К крайнему сожалению, подлинника этой грамоты не сохранилось, а в архиве монастырском найдена  копия с нее следующего содержания: «От Царя и Великого князя Василия Ивановича Всея Руси в нашу отчину, в Великий Новгород. Боярину и воеводам нашим князю Ивану Никитичу Большому Одоевскому, да Роману Андреевичу Вельяминову, да дьякам нашим Чюрку Бартеневу да Корнилу Иевлеву били нам челом. Корельского уезда Рождества Пречистыя Богородицы Коневского монастыря игумен Леонтий с братией, что по нашему указу велено город Корела и с уездом очистити Карлусу королю, а им всем с церковным строением и со всякими запасы, велено ехати в наши города куда похотят, и он де,  прежде сего, били нам челом, чтоб нам их пожаловати велеть им ехати в Новгород в Деревяницкий монастырь. А прежде сего, блаженныя памяти при Государе Царе и Великом Князе Иване Васильевиче Всея Руси, как Корела была за немцы Коневского монастыря игумен с братией жили в том же Деревяницком монастыре. А дан де был им тот монастырь и с вотчиной для Коневского разоренья. И по их де челобитью послана наша грамота в Новогород к боярину нашему и воеводам ко князю Ондрию Петровичу Куракину со товарищи. Как из Корелы Коневского монастыря. Игумен Леонтий с братией учнут из монастыря присылати церковное и монастырское строение и всякие запасы, и сами в Новогород приедут. И им велено быти в Деревяницком монастыре по тому же, как они преж того в том монастыре были. И по той де нашей грамоты боярин наш и воевода князь Иван Никитин со товарищи дали им память за дьячими письмами велели им ехати им со образы и со всяким монастырским строением, и со всякими припасами в Деревяницкий монастырь, а пристава им не дали, и монастыря и вотчины им не отписали и Деревяницкого де монастыря игумен Дионисий с братией им отказали, что им в монастыре дела нет и в монастырь их не пустили, а у них де Коневского монастыря Божие милосердие образы и колокола, и книги и всякое церковное и монастырское строенье, и запасы, и хлеб вывезено и стоит де ныне у Ладожского озера в ловецких станах, а иное хвоей покрыто и сами живут тут же, и нам бы пожаловати велети им в Деревяницком монастыре жити по прежнему. И деревяницким старцам с ними же вместе. И велети б игумену с братией в Деревяницком монастыре Божие милосердие и образы, и всякое церковное и монастырское строение и вотчину монастырскую ведать, потому же как они в Деревяницком монастыре жили наперед сего блаженной памяти при Государе царе и Великом Князе Иване Васильевиче Всея Руси. А деревяницкого монастыря черной поп Аркадий  все старцы  и служки монастырские били челом, что Коневского монастыря игумен по нашей грамоте приехав в Деревяницкий монастырь, побыл десять дней и рассмотрел, что старцев и служек много и поехал к Москве. И бьет де челом нам ложно, что будто они его в монастырь не пустили, а обличают де их для того хотя их от их обещанья и от кладов отженуть, а поедучи де к Москве их уграживал, что им в Деревяницком монастыре не жити. А он в Деревяницкий монастырь пособрались многие после коневских и вклады подавали. И тружались своими труды, и монастырь устроили, и животинников де их и строений расплодилось, и хлеба де на себя напахали, и игумен де Коневской их хочет погубити  насильством и, прежде всего, как тот игумен был в Деревяницком монастыре. И от него де деревяницким старцам и служкам было насильство и гонение великое, а братство де они коневское  не облагают. И нам бы их пожаловати велети им быти в Деревяницком монстыре. А коневскому игумену из монастыря их изгоняти не велети. И мы коневского монастыря игумена Леонтия и коневских и деревяницких старцев пожаловали, велели и им всем быти в Деревяницком монастыре в общем братстве по-прежнему, как они преж сего тут были. И как к вам сия наша грамота придет. И вы б послали в Деревяницкий монастырь дворянина да подьячего добрых. А велели в Деревяницком монастыре переписати в церквах Божие милосердие образы и книги, и сосуды церковные, и ризы, и колокола, и всякое церковное строенье, и в казне деньги и суды серебряные, и всякую рухлядь. И в монастырских житницах  всякие запасы, и лошади большие и пашенные.  И всякую животину, и всякое монастырское строенье и в монастырской вотчине лошади и всякую животину, и хлеб стоячий,  и молоченый в житницах, и всякое монастырское строенье все подлинно. И Коневского монастыря Божие милосердие и образы, и книги, и колокола, и ризы, и суды церковные, и казну монастырскую деньги и суды серебряные, и всякую рухлядь, и всякий запас лошади, и иную всякую животину, и хлеб, и всякий запас, и всякое монастырское строенье велели б есте также переписати в книги себе статьей особенно,  да к тем книгам велели б есте игумену Леонтию и деревяницкому игумену и Коневского и Деревяницкого монастыря старцам руки свои приложити, да те книги велели бы есте привести к себе, и велети их держати в нашей казне. Вы дьяки за своими руками, чтоб впредь меж коневских и деревяницких старцев в то спору не было. А проти де с тех книг вы дьяки за  своими ж приписьми.  И по тем книгам монастырь и церковное, и монастырское строенье, и казну, и лошади, и всякую животину, и хлеб стоячий, и молоченый, и всякий запас, и вотчину велели б есте оказати игумену Леонтию, да коневским, да деревяницким старцам всем вместе. И велели бы есте им  жити во всем в общем братстве по монастырскому чину безо всякие вражды. И ести все за трапезой, и приход бы и расход всякий ведать вопче и розни бы меж них не было ни в чем, во всем бы жили обще за один по монастырскому чину. Коневский игумен бы с братией не обидели и не теснили, чтоб в их вражде монастырь и вотчины монастырские не запустели. А Деревяницкого монастыря игумена Дионисия велели есьмы устроити в ином монастыре, в котором будет пригож. И к богомольцу нашему к Сидору митрополиту о том писали есмь. Писано на Москве лета 7118 мая в 6 день. А припись грамоты дьяка Василья Телепнева».

89

Подлинный указ этот затерян, а сохранилась в архиве монастырском с этого указа следующая копия «От царя и Великого князя Василия Ивановича Всея Руси а нашу отчину, в Великий Новгород, боярину и воеводам нашим Ивану Никитичу Одоевскому да Роману Ондреевичу Вельяминову, да дьякам нашим Чюрку Бартеневу да Корнилу Иевлеву бил нам челом корельского уезда Пресвятой Богородицы Коневского монастыря  игумен Леонтий с братией. А сказали по нашему указу велено город Корелу и Корельский уезд очистить свейскому королю, а им де велено из Корелы и из Корельского уезда Божие милосердие образа и книги, и всякую церковную казну, и всякие запасы, и живот, и хлеб; и им всем ехать в наши города, где кто похочет. И нам бы его пожаловати как из города из Корелы и Корельского уезда Рождества Пресвятой Богородицы Коневского монастыря игумен Леонтий с братией, и кореляне, и посадские и волостные люди, которые поедут в Великий Новогород в суде  с их животов и хлеба, и сосудов в Ладоге, и на ладожском пороге явки и пошлин имати с них не велети. И как к Вам сия наша грамота придет, и Вы бы из Великого Новгорода в Ладогу к воеводам,  а на ладожский порог  к верным целовальникам отписали, как корельского уезда Рождества Пречистыя Богородицы Коневского монастыря игумен Леонтий с братией и кореляне посадские люди, из корельского уезда волостные люди поедут в судех, и они с тех судов из животов и  с хлеба пошлин, и явки никакой для перевозки с них не имали, а которые люди поедут на судех из Корелы с продажными с закупными товарами, и вы бы с тех товаров наши пошлины и явку велели имати по прежнему нашу указу. Писан на Москве,  лета 7118 мая в 11 деньза приписью дьяка Ондрия Иванова».

90

Ни  подлинной челобитной, ни копии с нее не сохранилось в архиве монастырском, а только найдена копия с наказа окольничего князя Д.Т.Мезецкого с товарищами в Андреевский Грузинский погост Деревяницкого монастыря в вотчину всем крестьянам, следующего содержания: «По государеву цареву великого князя Михаила Федоровича Всея Руси указу от послов окольничего от князя Даниила Ивановича Мезецкого, да от Олексея Ивановича Зузина, да от дьяков от Николая Новокщенова, да от Добрыни Семенова в Ондреевский Грузинский погост Деревяницкого монастыря в вотчину всем крестьянам. Били челом государю и великому князю Михаилу Федоровичу Всея Руси Деревяницкого и Коневского монастыря старцы и слуги, а сказали бегали де они из Великого Новгорода для пожитей от немецких людей и были на Тихвине. А ныне пришли в Великий Новгород и Деревяницкий их монастырь разорен до основания и монастыря де им строит и им питаться нечем, и монастырской пашни завести нечем. А которые де в достальные крестьяне в деревяницкой вотчине в грузинском погосте остались и вы де  их без государеву указу не слушаете, потому что у них в монастыре власти нет. А которые де их монастыря были соборные старцы священники Аврамей да Иосиф, и те де бьют челом государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу Всея Руси на Москве о Деревяницком монастыре. И государю царю  и великому князю Михаилу Федоровичу Всея Руси их Деревяницкого и Коневского монастыря старцев и слуг пожаловати велети им Деревяницкого монастыря Грузинского погоста вам крестьянам и бобылям их старцев и слуг слушати во всем, и монастырские всякие доходы давать по-прежнему, как они преж сего в Деревяницкий монстырь игумену и братии давали и их кормили. И ныне по государеву цареву и влеикого князя Михаила Федорвича Всея Руси указу Деревенецкого и Коневского монастыря старцам и слугам велено  Деревенецкий монстырь строити с вотчины деревяницкой и  той вотчиной владети и в вотчину крестьян называти и монастырскую пашню распахати, и вперед строить, а не пустошить и самим не корыстоваться прожильцом с той вотчины никаких доходов  и земли даром не давати и у себя роду и племени в монастыре не держать и монастырским не ссужати даром, не кормити, да в том во всем у них взята в государеву казну в Великом Новгороде поручная запись. Как к Вам сия грамота придет, и вы бы деревяницкие крестьяне Деревяницкого и Коневского монастыря старцев и слуг, которые ныне живут в Деревяницком монастыре во всем слушали и монастырские доходы на монастырское строение давали. А что на монастырское строение и им чего дадите – и вы бы у них в том имали отписи вперед для спору. К сей грамоте государеву цареву и великого князя Михаила Феодоровича Всея Руси,  Великого Новгорода печать окольничий князь Данило Иванович Мезецкой приложил. Лета 7125 апреля … день. Миколай Новокщенов.»

91

Содержание грамоты следующее: «От Великого Господина святейшего Питирима Патриарха Московского и Всея Руси. В Великий Новград Деревяницкого монастыря игумену Иоасафу по указу Великого Государя нашего царя и Великого князя Алексея Михайловича Всея Великая и Малая, и Белыя России Самодержца Его царского величества окольничий Артемон Сергеевич Матфеев писал свейского короля Карлуса Его Королевского Величества к Адольфу, Эбес Шпиту в то время, как он, Адольф, съехал с Москвы, чтобы он порадел о святых мощах Арсения коневского чудотворца, о которых просил ты игумена по приезде своем у Его Королевского Величества прошение предложил. А ныне лежат те святые мощи Его Королевского Величества в рубеже, чтобы те святые мощи отдать в Российское государство и о тех святых мощах Его Королевского Величества указ  к генералу к Симону Грундель Гельм Фелту прислан, указано те святые мощи отдать со всякой достойной честью и вспоможением. И тот Королевского Величества присланный лист к генералу, прислан к Великому Государю нашему, к Его Царскому Величеству, и Великий Государь наш Его Царское Величество изволил с того присланного листа преводное письмо прислати к Нам, Патриарху, и ты, святейший Патриарх для приему тех святых мощей устроя под те святыя мощи раку по чину, указали ехати тебе игумену Иоасафу. И как к тебе ся наша грамота придет и ты бы для приему тех святых мощей ехал где те святыя мощи ныне лежат, и по отдаче принял их с подобающей честью, и положа честно во уготованную раку, проводил до деревянецкого монастыря, а как близ монастыря с теми мощами будешь, и те святые мощи по нашему указу велено встретить с честными кресты и со святыми иконами, со псалмопением честном новгороцких монастырей архимандритом и игуменом, и протопопом, и священником, и диаконом, и Великого Новаграда жителям, всем православным христианам и встретя те святые мощи во устроенной раке, поставить в Деревяницком монастыре во святей Божией церкви в подобающем месте, а о приеме и о провождении и устроении тех мощей к нам Патриарху отписать, а отписку велеть отдать в вашем разряде боярину вашему Никанору Михайловичу Беклешеву, да диаконам нашим Ивану Калитину да Борису Осмолову, а о вспоможении этому делу Великого Государя нашего Его Царского Величества указ в Великий Новград к боярину и воеводе ко князю Ивану Петровичу Вронскому послан из посольского приказу. Писан на Москве лета 7181 декабря в 14 день».

92

Князь Пронский отозван был в Москву. Новгородскую вотчину и полученный им из Московского посольского приказа указ о назначении почетного караула для сопровождения св. мощей при перенесении их, он передал назначенному на его место  министру Петру Васильевичу Шереметеву. Между тем, из посольского приказа окольничим Артемоном Сергеевичем Матвеевым препровождена была копия с Королевской грамоты к генералу над Ругодином Фельту. В указе сказано: «От Царя и Великого Князя Алексея Михайловича Всея Великая и Малыя, и Белыя России самодержца в нашу отчину в Великий Новгород боярину вашему и воеводе и князю Ивану Петровичу Пронскову да диаку Ермоле Воробьеву в нынешнем во …году декабря в 3 числе приехал к Нам, Великому Государю, к Москве из Свеи иноземец полковник Николай Фаннстаден, и по его полковникову приезду, ведомо нам Великому Государю учинилось, что королевское величество для соседственные с нами Великим Государем дружбы и любви, указал преподобного Арсения чудотворца мощи, которые после вынития Деревяницкого монастыря игумена Леонтия с братией, остались за свейским рубежом в пустом Коневском монастыре отдать и об отдаче тех святых мощей Его Королевское Величество писал с ним, полковником, кругодинскому генералу к самому Грундель-Гельму Фельту и ту королевскую грамоту полковник Николай Фастаден подал в посольском приказе, и та королевская грамота в дороге без хитрости помялась и по Вашему Великого Государя указу об отдаче тех святых мощей к Ругодинскому генералу писал окольничий ваш и наместник серпуховской Артемон Сергеевич Матвеев лист,  и тот лист и королевская грамота послана вам с сею нашей волжского Государя грамотой и как к вам сия ваша грамота придет и вы бы для прииманья тех святых мощей и для отдачи листа и королевской грамоты послал к Ругодину генералу из отставных дворян кого пригоже, доброго и разумного человека, а с ним подьячего да десять человек стрельцов. А по указу святейшего Питирима патриарха Московского и Всея Руси велено для приему тех же святых  мощей из Великого Новгорода ехать Деревяницкого монастыря игумену Иоасафу,  и вы бы тому дворянину и подьячему, и стрельцам велели ехать деревяницкого монастыря с игуменом вместе и об отдаче тех святых мощей ты, боярин наш и воевода князь Иван Петрович от себя к ругодинскому генералу с ними писал же и лист, каков к вам послан и королевскую грамоту к Ругодинскому генералу с ними писал,  чтобы он, генерал, те святые мощи тому игумену и дворянину королевского величества по грамоте отдал и  отпустил с учтивостью и со всяким помогательством как о том написано королевского Величества  в грамоте, а каков лист к Ругодинскому генералу об отдаче тех святых мощей, окольничий ваш Артемон Сергеевич от себя писал и с того листа для ведома послан к вам список. А которого числа и кого имеем с игуменом для приему тех святых мощей, пошлете и в котором месяце, числе, с тем святыми мощами и как те посыльники в Новгород придут и вы бы о том к нам к Великому Государю писали, а отписку велели подать в посольском приказе. Подлинная Великого Государя грамота за приписью дьяка Ивана Астафеьва. В Патриаршей грамоте сказано: «о приеме и о провождении устроения св. мощей к нам Патриарху отписать, о отписку велеть подать в нашем разряде боярину вашему Никифору Михайловичу Беклимешеву, да диакам вашим Ивану Калитину да Борису Осмолову». Указом же на имя Новгородского воеводы князя Ивана Петровича Пронского ему предписано было: «а которого числа и кого именем с игуменом (Иоасафом) для приему тех святых мощей поимете и в котором месяце и числе с теми святыми мощами к вам те посыльщики в Новгород приедут и вы бы о том к нам Великому Государю писали, а отписку велели подать в посольском приказе окольничему вашему Артемону Сергеевичу Матфееву, да дьякам нашим думному Григорью Богданову, да Ивану Евставьеву».  Было ли действительно донесено игуменом Иоасафом патриарху Питириму, а князем Пронским царю Алексею Михайловичу о времени поднятия святых мощей и торжественном перенесении их в Новгород, во исполнение повелений грамоты и указа, в архиве Коневского монастыря совершенно никаких сведений об этом не сохранилось. Само же перенесение нетленных мощей Преподобного Арсения, по-видимому необходимо должно было последовать, тем более, что шведским правительством изъявлено было на это согласие, и даже полковник Фавстаден за подписью своего короля привез в Московский посольский приказ в 1673 г. грамоту, в  силу которой, в то же время, состоялось поведение царя Алексея Михайловича о перенесении нетленных останков в Российское государство. Если была переписка об этом между двумя правительствами, то несомненно из нее составилось и дело, которое я по сие время, может быть, хранится в Государственном Архиве.

93

Копии с письма, писанного прежде сего серпуховским начальством Артемоном Сергеевичем Матвеевым к ругодинскому генералу.

94

Во время путешествия своего по озерам Ладожскому и Онежскому г. Озерцовский получил от бывшего в то время коневского строителя Иоаникия копию с данного указа, которую и поместил в описании своего путешествия, изданном в 1792 году. « 1718 года  мая в 6 день,  по указу Великого Государя Царя и Великого Князя Петра Алексеевича Всея Великия и Малыя, и Белыя России самодержца, в Кексгольм полковнику и коменданту Авраму Ивановичу Леонтьеву. В прошлом 717 году июня в 11 день, били челом Великому государю Воскресенского Деревяницкого  монастыря архимандрит Иоаникий с братией в прошлом де 6901 году, преподобный отец Арсений, потрудився в святей Афонской горе колико время, и приять благословение и образ Пресвяты Богородицы тоя Афонския горы от игумена Иоанна, прииде в Велико Новоград к архиепископу Иоанну Новогородскому и приять благословение от него, отыде на Нево-озеро в Коневский монстырь и вселися ту и создав церковь Рождества Пресвятые Богородицы, и обитель согради, и братию совокупи, и пожив лета довольно, ко Господу отыде в лето 7118 как отдан город Корела и Корельский уезд королю Карлусу, велено игумену Леонтию с братией, из выше писанного Коневского острова, выехать в Великий Новогород в Воскресенский Деревяницкий монастырь, и оной де игумен с братией из того монастыря выехал  с церковной  утварью в Деревяницкий монастырь; а ныне де тот Коневский остров со всеми угодьями отдан тайному советнику генералу Пленипотенциару Кригс комиссару, князю Якову Федоровичу Долгорукову; и Великий Государь пожаловал бы их, велел бы этот Коневский остров и остров Восчаной, который был в присутствии в тому же Коневскому острову, отдать им с принадлежащими к тем островам угодьи их с рыбными ловлями по прежнему во владение; а он де будут на том Коневском острове созидать святую обитель с прочим населением. И в даче 716 года марта 24 дня написано: «дан тайному советнику генералу Пленипотенциару, Кригс комиссару, князю Якову Федоровичу Долгорукову отказан (отдан)». А  Восчаного острова в писуцовых и переписных книгах не обнаружено, и что в нем пашни и сенных покосов  всяких угодий, то неведомо. А июля 13 дня 717 года, бил челом Великому Государю тайный советник, генерал Пленипотенциар, Кригс комиссар, Яков Федорович Долгоруков, чтобы вышеупомянутый Коневской остров с угодьями, по его дачи, отдать Деревяницкому монастырю; и апреля 30 дня нынешнего 718 года, по именному Его Великого государя указу, за приписанием Светлейшего Римского и Российского государств князя и герцога Ижорского, Его царского Величества Верховного действительного тайного советника и над войсками командующего генерала генерала-фельдмаршала и губернатора губернии Санкт-Петербургской, Кавалера святого апостола Андрея и слона, белого и черного орлов, подполковника от Преображенского лейб-гвардии и полковника над тремя полками Александра Даниловича Меншикова, велено в Кекскгольмском уезде Коневский остров, на котором прежде сего был Коневский монастырь, из которого монахи с церковной утварью в прошлых годах, как Кексгольм в отдаче был в шведскую сторону, переведены в этот Деревянецкий монастырь с пашней и сенными покосами,  со всеми угодьями приписать и отдать во владение этому Деревянецкому монастырю; а Восчаной остров, о котором в челобитье этого архимандрита написано, что тот остров был в присутствии к этому Коневскому острову, осмотреть и описать, и пашню, и сенные покосы, и прочие угодья измерить в десятины, и учинить тому острову чертеж, и сыскать, кто прежде того тем островом владел и ныне не владеет ли им кто? И если владеет – по какому указу и с какого года? И о том послать к тебе Его Государев указ, и как тебе этот Его Великого Государя указ подан будет, и ты бы, полковник и комендант, об отказе вышеупомянутого острова с пашней и с лесами, и с сенными покосами, и со всеми угодьями к Деревяницкому монастырю, и о сыске, и о досмотре, и о мере Восчаного острова, и о учинении чертежа и присылке в Санкт-Петербургскую губернскую канцелярию, учинил по вышеписанному Его Великого Государя именному указу. Подлинный подписали: вице-губернатор Степан Клочков. Смотрел Иван Бушуев, пошлин 25 алтын с деньгой взято и в казну записаны мая в 6 день.»

95

В указе, между прочим, сказано: «Его Преосвященство слушав поданное от тебя, строителя, прошение, кои же ты объявляя, что оной Коневской монастырь числится под ведомством Новгородского Деревяницкого монастыря, надлежащего надсмотрения не имеется и состоит Коневской монастырь почти в запустении оно от переменных часто строителей и безлюдства, что некем содержать пашни на пропитание оно от наложенные на тот пустой монастырь дани, а притом и за немалой твоей от Новагорода того Коневского монастыря дальностью что расстояния более трех сот верст и водяному не всегда возможному пути и за одиночеством твоим в касающихся до Деревяницкого монастыря нуждах исправляется зело трудно, когда и пришлется из Деревяницкого монастыря в Коневской какой монах и оттого тебе строителю не токмо помощи в трудах земледельческих или в службе церковной не бывает, но наипаче только помешательство и вражды происходят, просишь чтобы из Деревяницкого монастыря в Коневской монахов не присылать и власти Деревяницкого Коневскому монастырю, от которого им прибыли никакой нет не ведать також де я положенную на оной монастырь дань за всекрайнейшею скудостью сложитъ, а понеже ты строитель объявляешь, что Деревяницкому монастырю никакой от того Коневского монастыря прибыли не имеется, к тому же за Деревяницким монастырем во владении состоит несколько вотчин того Коневского монастыря, которыми тако же и другими состоящими за оным Деревяницким монастырем вотчинами, Деревяницкий монастырь быть может доволен, и как известно, Деревяницкий монастырь и сам был в приписке к Коневскому монастырю, а потом уже, по разорении того Коневского монастыря от шведов, деревяницкий монастырь взял преимущество, то же Коневской монастырь ныне весьма состоит в запустении и весьма должно его возобновить, чего ради Деревяницкий монастырь не только чтобы брать из Коневского монастыря должен, но еще и своих доходов, что на это возобновление в Коневской монастырь давать, да и состоит этот Коневской монастырь от того Деревяницкого монастыря весьма в отдалении, для того Деревяницкому монастырю и смотрения над этим Коневским монастырем иметь неудобно, а Коневскому монастырю в требовании всяких от Деревяницкого монастыря резолюций не было, без излишней тягости быть может того ради: из Деревяницкого монастыря в Коневской монастырь монахов не посылать, но все, что принадлежит до содержания того Коневского монастыря оное исправлять тебе, иеромонаху Игнатию собою, так как должность строительская требует, чтобы как Деревяницкий монастырь в отправлении в тот  монастырь монашествующих, так я Коневской о переписке в Деревяницкий монастырь напрасной тягости и излишних на подводы расходов иметь не могли, а сколько на это монастырь церковной дани положено, и почему и сколько в тот коневской монастырь в приходе каких доходов бывает о том справися Его Преосвященству представя».  В марте месяце 1761 года строитель Игнатий, в объяснении на означенный указ, подал вторичное прошение преосвященному Димитрию, в котором изъяснил.... «в новгородский Вашего Преосвященства дом требуется с того (Коневского) монастыря повсегодно церковной дани с прочими доходами денег более тринадцати рублев, каковые доныне от онаго монастыря за скудостью с прекрайней нуждой были уплачены, каковое немалое число церковной дани на оный скудной монастырь положено признавается потому, что оной напредь сего до бывшей швецкой войны состоял не в приписке к Новгородскому Деревяницкому монастырю, но особливо, а как во время той войны был разорен и упразднен, то вместо того устроен уже помянутый Деревяницкий монастырь, чего ради из того Коневского монастыря как церковная утварь, так  и прочее все в тот Деревяницкий забрано, так же и вотчинами Коневского монастыря некоторыми владеет, ныне Деревяницкий монастырь, и так доколе Деревяницкий монастырь был неустроен, Коневской монастырь находился в состоянии, и большие пред нынешним доходы получал то по старинному Коневского монастыря состоянию и предписанное число церковной дани положено, ныне же этот Коневский монастырь в крайнем опустошении и неимуществе состоит, и крестьян за собой ни единого человека не имеет, почему и монашествующие пропитание получают только с малого землепашества своими руками,  весьма скудно, чего де ради и предписанного немалого числа церковной дани платити отнюдь нечем, и просили, чтобы этот Коневской монастырь за прописанными резонами от платежа такого числа церковной дани и прочих доходов уволить, а по присланному в прошлом 1760 году 17 июля из духовной консистории к Его Преосвященству репорту показано, что в этот Коневской монастырь бывает в год доходов неокладных денег рублев по семьдесят хлеба,  по сроку по пяти четвертей, а в иной год бывает больше и меньше, а церковной дани положено в год тринадцать рублей восемнадцать копеек, а поскольку и в Деревяницкий монастырь двадесятой части к платежу в дом Вашего Преосвященства положено пятьдесят четвертей, что же принадлежит Коневскому монастырю, то и ему платить из единых только с земли и от подаяния малых доходов весьма тягостно, к тому же, этот монастырь состоит сейчас в крайнем разорении, и для того потребно его возобновлять, чтобы он впредь и вовсе в запустение прийти не мог, епархии же Его Преосвященства Валаамский монастырь такой церковной дани и двадеасятой части никакого числа не платить, а доходы иметь не менее Коневского монастыря, также после учреждения о доме Вашего Преосвященства штата многие святые церкви вновь построены и потому уповательно быть церковной дани в сборе против штата с превосходством». Между тем в Кексгольмском духовном правлении в феврале 1762 года, за отсутствием строителя Игнатия, монах Иона, на предъявленное ему требование Архиерейского казенного приказа, относительно уплаты церковной дани, дал уже подписку в том, что требуемая дань, по приезд самого о. Игнатия, будет уплачена сполна. Но когда строителем Игнатием подано было второе прошение с объяснением на указ от 18 января 1760 года, тогда преосвященный Димитрий, рассмотрев изложенные в этом обстоятельства и обратив внимание на тогдашнее бедственное положение обители, написал на нем такую резолюцию: «Коневской монастырь от платежа означенной (в прошении) суммы церковной дани уводить, а брать с него церковной дани с прочими доходы только по два рубли в год, а вместо того, что этот монастырь от платежа достойной суммы уволен, взыскивать с Валаамского монастыря в год по пяти рублев, прочие же шесть рублев осьмнадцать копеек расположить на новопостроенные после штата церкви».

96

Вещи эти и по сие время сохраняются в обители.

97

Устав общежительного монастыря, уставоположение для скита Коневского, и устав коневским уединенным пустынникам. Изд. 1824 г.  

98

Иеромонах Сильвестр до иночества имел случай практически заниматься архитектурой, и постройкой собора снискал себе похвалу от знаменитых даже  архитекторов, видевших собор.

99

В скиту живут 5 иноков, благочестивых старцев, занимающихся чтением псалтири, неусыпно день и ночь, с поминовением усопших по синодикам.

100

Описание жизни схимонаха о. Зосимы (стр. 66, изд. 1860 г. в Москве). А жизнь о. Василиска издана отдельной книжкой в Москве в 1849 году.

101

Отличительный знак этой иконы, ни на какой другой иконе Божьей Матери не находящийся – два птенца голубиных означают, что Предвечный Младенец   Иисус Христос  есть первенец от Девы Марии  и что, будучи сам творец закона, он исполнил закон о первенцах и об очищении Пречистой Девы Марии Своей (Луки,  Гл. 2, Ст. 22, 23, 24).


Источник: Историко-статистические сведения о С.-Петербургской епархии : Вып. 1. - Санкт-Петербург : С.-Петерб. епарх. ист.-стат. ком. 1869. 410 с.

Комментарии для сайта Cackle