Послания к Тимофею и Титу
(Timothy and titus, letters to)
Три послания, 1Тимофею, 2Тимофею и Титу, обычно называют пасторскими посланиями. Здесь Павел обращается к двум своим доверенным помощникам и в основном рассматривает вопросы внутреннего порядка в церкви. Основные образы и мотивы этих посланий похожи и вполне могут рассматриваться вместе.
Павел и его пастыри. Павел изображается как «проповедник», «Апостол» и «учитель язычников» (1Тим.2:7; 2Тим.1:1), а также духовный отец Тимофея и Тита. В 1Тимофею в мрачных выражениях обрисовывается его прежнее религиозное рвение – он был хулителем, гонителем и обидчиком (1Тим.1:13), «первым из грешников» (1Тим.1:15). Но теперь он благодарно принимает Божью милость (1Тим.1:16), и «обильную» благодать (1Тим.1:14). Он вечно обязан своему божественному Спасителю и благодетелю и исполняет свои обязанности главного служителя Божьего дома.
Страдания за Евангелие – признак апостольства Павла (2Тим.1:8, 12; 2:9), и во 2Тимофею представлен запоминающий образ Павла как узника: он – «узник Христа» (2Тим.1:8), в узах, «как злодей» (2Тим.2:9; см. также 2Тим.1:16). К этому добавляется пафос одиночества и покинутости (2Тим.1:15; 4:10), опасности и надвигающейся смерти. На первой защите перед судом никто не поддержал его. Все его бросили, и только Господь был на его стороне (2Тим.4:16–17). Онисифор «искал и нашел» Павла в Риме (2Тим.1:17), но, как пишет Павел, только Лука был с ним (2Тим.4:10). Опасность, угрожающая Павлу, образно описана как спасение «из львиных челюстей», и он уверен, что Господь избавит его от всякого зла и спасет для Своего Небесного Царства (2Тим.4:18). Это спасение не исключает смерти, которая описывается как «отшествие» и «жертва» (2Тим.4:6).
Спортивные метафоры помогают ярко описать апостольское служение Павла: «Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил» (2Тим.4:7). «Венец правды» победителя приготовлен для Павла и будет вручен ему «в день оный» Господом, праведным судьей (2Тим.4:8). Все это придает остроты просьбе Павла о том, чтобы Тимофей пришел «скоро» (2Тим.4:9). Он должен «прийти до зимы» (2Тим.4:21), когда закончится сезон судоходства, и привезти Павлу плащ, книги и свитки (2Тим.4:13). Упоминание об этих немногочисленных пожитках, оставленных в Троаде, показывает, что путешествие было неожиданным, что Павлу нужна теплая одежда, что он надеется на дружескую поддержку грядущей зимой и хочет провести немного оставшегося времени со своими книгами. Добродетели и сила апостола не исключают человеческой уязвимости.
Тимофей. В 1Тимофею сохранился образ юного Тимофея, которому следовало остерегаться того, чтобы его оценивали по внешности и не уважали из-за его юности (1Тим.4:12). Павел называет его «истинным сыном в вере» (1Тим.1:2, 18; см. также 2Тим.1:2; 2:1), но Тимофей должен утверждаться в своей роли руководителя, сохраняя в церкви характер семейных отношений как старший сын и продолжатель семейной веры (1Тим.5:1–2). Тимофей – наследник христианской веры своей матери Евники и своей бабушки Лойды (2Тим.1:5). Это духовное основание изображается как твердая вера, которая коренится в знании «священных писаний, которые могут умудрить... во спасение», с детства (2Тим.3:14–15). Но такое наследство предполагает ответственность, и Тимофей не только должен хранить «добрый залог» (2Тим.1:14), но и передавать его другим верующим (2Тим.2:2). Наряду с молодостью, мы видим уязвимость Тимофея, которая проявляется в слезах (2Тим.1:4), однако мягкость не должна мешать готовности служить, как «добрый воин Иисуса Христа» (2Тим.2:3) и «страдать с благовестием» (2Тим.1:8). Добрый воин знает, когда отступать, а когда преследовать: Тимофей должен «убегать» юношеских похотей и «держаться» правды, веры, любви и мира (2Тим.2:22). Как служитель правдивого и здравого Евангелия, он должен хранить то, что ему доверено (1Тим.1:14).
Тит. Как и Тимофей, Тит – «истинный сын» Павла, но он представлен более зрелым человеком. Павел оставил Тита на Крите, чтобы «довершить недоконченное и поставить по всем городам пресвитеров» (Тит.1:5). Тит получает от Павла разные указания по поводу порядка в церкви и противоречий, он должен показывать пример «добрых дел... чистоту, степенность, неповрежденность» (Тит.2:7). Он должен «увещевать и обличать со всякою властью», и никому не следует смотреть на него сверху вниз (Тит.2:15). В послании Тит предстает как преданный заместитель, которому можно доверять и который без колебаний выполняет приказы.
Наш великий Бог и Спаситель. В 1Тимофею Бог изображен как пребывающий в трансцендентном великолепии. Бог восхваляется языком, характерным для славословий: «Царю же веков нетленному, невидимому, единому премудрому Богу честь и слава во веки веков» (1Тим.1:17; см. также 1Тим.6:15–16). Христос также сияет небесным светом; Он – посредник между небесами и землей: «Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус, предавший Себя для искупления всех» (1Тим.2:5–6). Примечательно, что в Тит. 2:13 мы читаем о «явлении славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа». Вполне вероятно, что титулы «Бог» и «Спаситель» оба относятся к Иисусу Христу (см. комментарии для подробного рассмотрения). В данном случае Христос, в Своем явлении, имеет высший божественный статус.
Яркий образ епифании – часто встречающийся мотив пастырских посланий. Он присутствует в гимне в 1Тим.3:16, в котором чередуются образы земного (3) принятия (плоть, народы, мир) и небесного (Н) вознесения (дух, ангелы, слава):
Бог явился во плоти, (3)
оправдал Себя в Духе, (Н)
показал Себя Ангелам, (Н)
проповедан в народах, (3)
принят верою в мире, (3)
вознесся во славе (Н).
Теперь, когда этот Владыка вознесся на небеса, Его народ ждет «блаженного упования и явления [epiphaneia, епифания] славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа» (Тит.2:13; 1Тим.6:14). Во 2Тимофею о том, что Христос достоин поклонения – «славы» (2Тим.4:18), говорится на возвышенном языке «явления», или епифании, в категориях как прошедшего времени (см. Тит. 3:4), так и будущего (2Тим.4:8), когда будет явлено Его Небесное Царство (2Тим.4:1, 18).
Образы Спасителя и спасения характерны для этих посланий, чего нельзя сказать о других посланиях Павла. В Послании к Титу тема епифании связана со своевременными и могущественными деяниями Бога во Христе Иисусе, благодатью и человеколюбием «Спасителя нашего, Бога» (Тит.3:4). В Своей милости Бог воплощает основную добродетель идеального эллинистического правителя – philanthropia (от него произошло слово «филантропия»), любовь к подданным. Христос пришел «в мир спасти грешников» (1Тим.1:15) и, будучи Богом (1Тим.1:1; 2:3; Тит. 1:3; 2:10; 3:4), Он теперь приветствуется как «Спаситель» (1Тим.4:10; Тит. 1:4; 3:6). Образы Бога и Христа как Господа, Царя и Спасителя (см. ИИСУС ХРИСТОС) явно противопоставляются земным «царям и всем начальствующим» (1Тим.2:2), ибо кесари тоже претендуют на титулы dominus, deust soter (господь, бог, спаситель). Во 2Тимофею мы обнаруживаем, что Божья благодать «открылась... ныне явлением Спасителя нашего Иисуса Христа» (2Тим.1:10). Таким образом пришествие Христа, «от семени Давидова», – ключевое событие истории Израиля (2Тим.2:8). Деяния этого могущественного Спасителя (2Тим.2:10) противопоставляются человеческой беспомощности («не по делам нашим», 2Тим.1:9).
Теме епифании Спасителя сопутствует тема осуществленного спасения. Характерное для Павла противопоставление настоящего и будущего на мгновение заслоняется образом воскресшего Христа (2Тим.2:8), Который уже «истребил» смерть (см.1Кор. 15:26) и принес «жизнь и нетление» (2Тим.1:10). Однако эта будущая надежда сохраняется по мере того, как мы обнаруживаем: умершие во Христе будут жить (воскресение мертвых еще не произошло, 2Тим.2:18) и править с Ним (2Тим.2:11–12) «с вечною славою» (2Тим.2:10).
Деяния Христа не ограничены прошлым и будущим, потому что Он действует и сейчас, спасая Павла от львиных челюстей и нападений зла (2Тим.4:17–18), обнаруживая Свою верность (2Тим.2:13) и «сохраняя» залог, доверенный Павлу (среди комментаторов ведутся споры о значении этого места) «на оный день» (2Тим.1:12).
Дом. В пастырских посланиях образ церкви как «собрания [ekklisia] Бога живого» (1Тим.3:15) занимает второе место после образа «дома Божия» (oikia theou, 1Тим.3:15). Дом – это образ, прежде всего связанный с человеческими отношениями, это большая семья, включающая в себя разнообразных близких и слуг, состоящая из «братьев и сестер» (напр., 2Тим.4:19, 21). С этим тесно связан архитектурный образ церкви как «столпа и утверждения истины» (1Тим.3:15). Это образ строящегося здания (в других местах – храма, см. Еф.2:19–22), которое возводят от основания; его фундамент и столпы сделаны из наиболее прочного и надежного материала: истины.
1Тимофею в особенности характеризуется вниманием к качествам руководителей дома Божьего, называемых пресвитерами/епископами и диаконами. Здесь проводится поразительная параллель между качествами мужчины как главы семьи (сюда относится брак и воспитание детей) и качествами, необходимыми для управления Божьим домом (1Тим.3:1–12). В Послании к Титу также присутствуют перечни добродетелей и пороков. Указывается, как должны себя вести представители Божьего дома, будь то епископами/пресвитерами (Тит.1:5–9), пожилые мужчины и женщины (Тит.2:2–3), молодые мужчины и женщины (Тит.2:4–6), рабы (Тит.2:9–10) или критяне (Тит.1:12). Укрепление добродетели и «здравого учения», наряду с порядком (Тит.1:5), предохраняет от разрушительных лжеучений, угрожающих общине верующих на Крите. Харизматические дары служителей (Рим.12; 1Кор.12) отошли на задний план, уступая место практической добродетели поведения.
Во 2Тимофею члены церкви сравниваются с домашней утварью из золота и серебра или дерева и глины; некоторые из них пригодны для особого или почетного (time) использования, другие – для повседневного, «низкого» (atime) употребления. Контекст этой метафоры – сравнение между теми, кто верен истине, и теми, кто отошел от нее. Те, кто очистился, будут «сосудом в чести, освященным и благопотребным Владыке, годным на всякое доброе дело» (2Тим.2:21–22).
В большом доме, характерном для средиземноморского мира, заботились о благополучии семьи и ближних. В 1Тимофею говорится о необходимости заботиться о вдовах, которые по своему статусу были наиболее уязвимы (1Тим.5:3–16), возникает специальное служение для вдов. Вдовы, призванные к служению в доме Божьем, – жены Христа. Для них вступить в повторный брак с мужчиной значит поддаться чувственным желаниям, «впасть в роскошь в противность Христу», нарушить свой обет (1Тим.5:11). Вдова, пригодная для служения, – это уважаемая хозяйка Божьего дома, не моложе шестидесяти лет, «одинокая», вырастившая своих детей, преданная молитве (1Тим.5:5), доказавшая свое гостеприимство, омывающая ноги святым и всячески демонстрирующая свою способность совершать добрые дела (1Тим.5:9–10). Молодые вдовы, напротив, не годятся для такого служения, потому что они могут быть «сластолюбивы» и как таковые – «заживо умереть» (1Тим.5:6). Молодая вдова в идеале должна повторно вступить в брак, родить детей и управлять хозяйством (1Тим.5:14). Она должна избегать праздной жизни, сплетен и болтовни (1Тим.5:13; ср. 1Тим.5:15).
Образ дома продолжает необычная картина женской красоты. Признаки такой красоты – не плетение волос, не золото, жемчуг и дорогая одежда, но скромное платье и духовная красота добрых дел (1Тим.2:9–10). Подлинная красота – внутренняя, это «чистое сердце» (1Тим.1:5); она выражается в таких добродетелях, как вера, любовь, святость и скромность (1Тим.2:15). Женщины описываются как живущие в границах, определенных культурой: они должны быть тихи и послушны, хранить тишину на собраниях и не пытаться управлять мужчинами. Причина этого – равнение на архитипические фигуры: мужчина должен быть подобен Адаму, а женщина – Еве. Благочестивая женщина «спасется чрез чадородие» (1Тим.2:15; см. РОЖДЕНИЕ); возможно, этот не вполне ясный образ связан с участием женщины в рождении семени (Мессии), которое сокрушит голову искусителя, змея (Быт.3:14–16).
Дом Божий – новое общество внутри большого общества, и в свете этого в 1Тимофею рассматривается мирское представление о богатстве. «Корень всех зол есть сребролюбие» (1Тим.6:10). Те, кто жаждет богатства, страдают от целого ряда непредвиденных последствий: они впадают в искушение, попадают в сеть, обрекают себя на смерть и погибель, сбиваются с истинного пути и испытывают боль (1Тим.6:9–10). Стремление к благочестию как к средству «прибытка» – повод для игры слов: «Великое приобретение – быть благочестивым» (1Тим.6:6). Но это не оправдание, если человек не поддерживает служителей Евангелия! В Писании представлен запоминающийся образ правильного отношения работников к плодам труда: «Не заграждай рта у вола молотящего» (1Тим.5:18; см. Втор.25:4). О преуспевании говорится в следующей краткой поговорке, основанной на жизненном опыте: «Мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынесть из него. Имея пропитание и одежду, будем довольны тем» (1Тим.6:7–8). Богатые должны уповать не на «богатство неверное», но на Бога. Представление о хорошей жизни должно иметь духовный оттенок: нужно «богатеть добрыми делами», быть щедрыми и общительными, «собирая себе сокровище, доброе основание для будущего, чтобы достигнуть вечной жизни» (1Тим.6:19).
Разногласия внутри дома и вмешивающиеся в чужие дела. Внутри дома Божьего есть свои противоречия и угрозы, в основном словесные. Некоторые сбиваются с истинного пути, занимаясь «баснями и родословиями бесконечными», «бабьими баснями» (1Тим.1:4; 4:7), в которых искажается история и назначение дома. Это «лжеименное знание» (1Тим.6:20). Некоторые, как моряки, сбившиеся с курса, «потерпели кораблекрушение в вере» (1Тим.1:19), другие – «уклонились от веры» (1Тим.6:21). Некоторые, как клейменые рабы, сожгли свою совесть раскаленным железом (1Тим.4:2) и стали служить лжи. Два человека «преданы сатане», чтобы «они научились не богохульствовать» (1Тим.1:20). Во 2Тимофею мы читаем об Именее и Филите, которые «отступили от истины» и «разрушают в некоторых веру» (2Тим.2:18), а медник Александр упоминается как человек, который сделал Павлу «много зла» (2Тим.4:14). Присутствует также образ верующих, которые осуждены как «имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся» (2Тим.3:5). Духовные опасности повсюду, и домашним следует остерегаться «духов обольстителей», «учений бесовских» (1Тим.4:1) и «сетей диавольских», которыми он удерживает людей «в своей воле» (1Тим.3:7; 2Тим.2:26).
Во 2Тимофею мы обнаруживаем минидраму той эпохи, основанную на местных событиях: лжеучителя проникают в дом и обольщают «женщин, утопающих во грехах, водимых различными похотями, всегда учащихся и никогда не могущих дойти до познания истины» (2Тим.3:6–7). Здесь речь идет о характере определенных женщин, а не о женщинах вообще.
Здравые и неразумные слова. Основа конфликта – слова: Слово Божье и христианское учение против слов, вызывающих споры и заблуждения. Павел красочно описывает речи заблуждающихся. Это «словопрения» (logomachein 2Тим.2:14), «негодное пустословие» (bebelos kenophonias, 1Тим.6:20; 2Тим.2:16), речи, которые распространяются «как рак» (2Тим.2:17), «глупые и невежественные состязания», которые «рождают ссоры» (2Тим.2:23). Этим «состязаниям» и «словопрениям» (1Тим.6:4) нужно противопоставить «здравое» учение (1Тим.1:10; 2Тим.1:13; Тит. 2:1, 8), питательные слова (1Тим.4:6), «верное слово» (2Тим.2:11; Тит. 3:8), «добрый залог» (2Тим.1:14), «слово истины» (2Тим.2:15), которое «всякого принятия достойно» (1Тим.1:15; 4:9; 6:3; 2Тим.2:19). Епископы/пресвитеры, которых назначает Тит, должны «держаться истинного слова, согласного с учением», «быть сильны и наставлять в здравом учении и противящихся обличать» (Тит.1:9). Но даже вне сферы человеческой деятельности «для слова Божия нет уз» (2Тим.2:9). Оно «богодухновенно» (theopneustos, 2Тим.3:16) – образ, напоминающий о дыхании жизни, которое Бог вдохнул в уста Адама.
Эти образы прочного и здравого учения связаны с понятием истины, согласно которому должны организовываться и определяться люди и общины. «Здравое слово» ведет к жизни «добрых дел». Тит должен «во всем показывать в себе образец добрых дел» (Тит.2:7), и, хотя Бог спас Свой народ «не по делам праведности, которые бы мы сотворили» (Тит.3:5), Он хочет, чтобы мы были «ревностны к добрым делам» (Тит.2:14; 3:1, 8, 14). Даже покорность рабов в обществе представлена как «украшение учению Спасителя нашего, Бога» (2 Тит. 2:10). Эта тема поощрения добрых дел соответствует образу Бога как наставляющего в добродетелях грядущего века (см. УЧИТЕЛЬ, УЧЕНИЕ). В Тит. 2:12 мы читаем, что явилась Божья благодать, несущая всем спасение и «научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке».