Идол

Грехолюбивому человеку грех, которому он служит, есть как идол. Сердце его грехолюбивое – как капище мерзкое, в котором мерзкому этому истукану жертву приносит, ибо грех в сердце его имеется. Вместо тельцов, баранов и прочих животных волю свою и охотнейшее послушание в жертву приносит. И так сколько раз грешник соизволяет на грех, к которому пристрастился, столько сердцем отрекается от Христа; и сколько раз делом грех исполняет, столько идолу тому жертву приносит. Никто не может служить двум господам (Мф. 6, 24), – говорит Господь…

Как же мерзко и бедственно пристрастие греховное! Мерзко – ибо страсть вместо Бога, как идол, почитается. Бедственно – ибо почитающий ее от Христа и Бога, в Котором спасение наше, отрекается; и с превеликой трудностью от мерзкой этой работы освобождается человек. А что бедственнее, в том закоснев, многие и на тот век без покаяния и надежды спасения отходят и вечными пленниками ада и смерти делаются.

* * *

Всякий идол сам по себе ничто (см.: 1Кор. 8, 4). Серебро, золото, дерево, животное – создания Божии, для пользы Создателем устроенные, но мерзостью перед Богом бывает и в погибель человеку обращается не сами по себе, – ибо хороши весьма создания Божии (Быт. 1, 31), – но от сердечного человеческого произволения, ибо человек тому, как Богу, сердце свое отдает и посвящает. Солнце, луна, звезды, звери, скоты и всякое животное, также огонь, вода и прочие стихии, хлеб, вино и прочее на служение человеку созданы, дабы, их употребляя, познавал Создателя, и Его благодарил, и Ему служил. Но ослепленный человек превратным образом делает: что должно ему служить, тому он служит, и что ему покоряться должно, тому он душу и сердце свое покоряет.

Всякая мерзость прежде внутри в сердце человеческом начинается, а потом вне исходит и является. Вне сердца человеческого идол есть ничто, но всякий идол в сердце человеческом есть. Сердце человеческое есть мерзкое капище, идолов и мерзостей исполненное. Оно вымыслило всякое идолонеистовство и в самое дело произвело. Там всякое зло и богопротивная мерзость кроется. И если верою не будет очищено, не иное что зачинает и рождает, как только злые и богопротивные плоды. И хотя многие, верою не очищенные и Духом не возрожденные, кажутся внешне добрыми, но внутри злые и подобны окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты (Мф. 23, 27). Бог же по сердцу и внутреннему состоянию судит, а не по внешнему. Такое великое, как дерево, зло с горькими своими плодами от семени змеиного возросло, посеянного на сердце праотца Адама, и в зачатии и рождении нашем плотском на наши сердца, как яд смертоносный, изливается и все наши силы душевные и телесные заражает так, что от природы не иное что может мыслить и делать, как только суетное, непотребное и злое.

* * *

Заповедь Божию разоряя от произволения и предрассуждения, человек и от Самого Бога отрекается и так отступает от Него и падает в духовное идолопоклонство. Ибо страсти, которой соизволяет, как идолу, сердце и волю свою покоряет.

Рассуди, не то же ли делается со всяким христианином, что делалось во время гонения с мучениками? Их мучители и слуги их побуждали к идолопоклонению. И те, которые не соизволяли на то богопротивное дело, сохраняли веру, а те, которые повиновались, погубили веру. Так и всякого христианина побуждает злая мысль, как слуга диавольский, ко греху, от которого и совесть, и Сам Бог через Слово Свое отвращает. Кто злому помыслу, как мучителю, противится, и на богопротивное дело не соизволяет, – хранит веру к Богу своему, и верно служит Господу своему, но кто тому соизволяет, оставляя совесть и Божие повеление презирая, – тот от Бога повелевающего отступает, и так веру погубляет. Мученики, которые не стерпели мучения, отвергались Христа устами, а тот, который богопротивному помыслу повинуется и беззаконничает, сердцем отвергается. Идол сам по себе ничто (1Кор. 8, 4).

Серебро, золото и прочая материя, в идолах находящаяся, – это Божие создание, которое и на любое другое дело по человеческому соизволению может обратиться. Но идолы у всякого в сердце имеются – страсти бесчинные: похоть нечистая, гордость, зависть, злоба, сребролюбие и прочее. Внутри имеются и мучители, к этим страстям, как идолам, склоняющие, – помыслы злые. Внутри и капище у человека есть – сердце его. От внешних идолов легко можно сохраниться, но от этих, которых внутри носим, с великою трудностью, и то не без всесильной Божией помощи сохраняемся и избавляемся, ибо они природны нам. Если хотим, христиане, веру нашу сохранить, должны мы не только от внешних, но и от внутренних идолов хранить себя. Не только золотым, серебряным и прочим делам рук человеческих колена не преклонять, но и внутренним, с нами от ветхого человека рожденным, то есть маммоне, похоти нечистой, гневу, злобе, зависти, ненависти, гордости и прочим не покоряться. Покоряется же им тот, кто служит им, а служит им, кто делает [грех] по их похоти. Потому и называется такой рабом греха, как говорит Христос: всякий, делающий грех, есть раб греха (Ин. 8, 34). Кто похоть нечистоты совершает, тот раб нечистоты. Кто гневу и злобе повинуется, работает гневу и раб гнева. То же и о прочем разумей. И так столько идолов внутри себя почитает человек, сколько плотских похотей исполняет. Бог в слове Своем говорит не к телу нашему и членам телесным. Не к телу говорит: да не будут тебе бози иные разве Мене, – не к рукам нашим говорит: не убий, не укради, – но к душе нашей. Душа или имеет, или не имеет иных богов, кроме Господа. Душа убивает или не убивает, крадет или не крадет, прелюбодействует или не прелюбодействует, а тело и члены телесные – орудия, через которые душа совершает начинания и действия свои. И так, хотя не преклоняешь колен языческим богам, не простираешь рук им, не приносишь кадила, но когда волю бесовскую, к которой бес через страсти наши нас убеждает, исполняешь, столько иных богов почитаешь, сколько страстей имеешь. Ибо и язычники бесчинные страсти человеческие обоготворяли, и тех как богов почитали, и волю бесов, в идолах живущих, исполняли, как читаем в историях. Если страстям своим человек повинуется, то и работает им, а если работает им, то как господ своих имеет их, а так и почитает их, как идолов. Не только от внешних, серебряных, золотых, медных, деревянных и из прочих материй сделанных идолов, но и от сердечных беречься должны мы, христиане, если хотим веру нашу соблюсти Господу нашему.

* * *

Человек, когда отвращается от Бога ко греху, тогда обращается лицом ко греху, а спиной к Богу, как обращающийся от востока к западу, обращает лицо свое к западу, а спину к востоку. Грех и Бог по сути вещи противоположные, и когда к одному обращаемся, от другого отвращаемся, и к тому спиной поворачиваемся. Так грешник бесстыдный, отвращаясь от Бога ко греху, спиной поворачивается к Богу, как о беззаконных израильтянах говорит Бог через пророка: они оборотились ко Мне спиною, а не лицом (Иер. 32, 33). Как те израильтяне, обращаясь от Бога живого к идолам, обращали спину свою, по слову Божьему, к Богу, так ныне несмысленные христиане, когда обращаются ко греху, впадают в идолопоклонство, не чувственное, но духовное, и так поворачиваются спиною к Богу, а не лицом, а это есть бесстыдство великое, ибо такой грех, как идола, почитают; и сколько раз с произволением его совершают, столько раз руки к нему простирают и колени перед ним преклоняют.

Человек прежде согрешения стоит между двумя противоположностями – Богом и сатаною – и имеет свободное произволение к тому или другому обратиться. Бог зовет его к добру и отвращает от зла, а сатана прельщает, и отвращает от добра, и склоняет ко злу и греху – делу своему. И так, когда человек слушает Бога и добро творит, – к Богу обращается лицом, а когда слушает сатану и зло творит, – к сатане обращается лицом, а спину обращает к Богу, и так, отвратившись от Бога, идет вослед сатаны. Из этого можешь видеть, христианин, как тяжко согрешает человек перед Богом, когда на грех, дело диавольское, обращается.

* * *

Бог – начало и источник всякому добру, и потому Ему единому подобает слава и хвала за добро. А когда человек за добро славы и похвалы себе желает и ищет, то на том месте, где подобало бы Богу быть и почитаться и славиться, себя, как идола поставляет, и хочет, чтобы его, как идола, хвалили прославляли, вместо Бога. Поэтому отступает он от Бога сердцем своим и себя боготворит, хотя и не замечает этого. Ибо чем хвалиться человеку, который кроме грехов и немощи ничего не имеет? Разве что грехами? Но какая это похвала?! Это не похвала, а поношение.

Видишь, какой яд сатанинский в тщеславии скрывается. Все, какие ни творит дела человек, тщеславие в одну мерзость и запустение обращается подобно тому, как море все втекающие в него реки делает солеными. Это скверна духа, которая нас пред Богом мерзкими делает. И настолько скрыт этот порок, насколько мерзок. От чувственных идолов и от прочих грехов удобно можем беречься, так как видим их, но от этого идола, который в сердце нашем гнездится, с великой неудобностью оберегается человек. Так сокровенно имеется он в сердце человеческом.