145. Поучение в неделю 22-ю по Пятидесятнице

Чадо! воспомяни, что ты благоденствовал в жизни своей, а Лазарь бедствовал; ныне он здесь утешается, а ты страдаешь. (Лк.16:25).

«Вспомни, брат, как ты жил на свете, во временном мире, в немногие годы твоей жизни, и оставайся доволен одним этим воспоминанием», – сказал Авраам евангельскому богачу, страдавшему в адском пламени и просившему одной капли воды для утоления мучительной жажды.

И нам, братия, по смерти нашей, напомнят о том, как мы старались выйти на пространный путь сей жизни, как тяготились мы простым, а особенно бедным состоянием, и усиливались перейти в состояние высшее, пространнейшее, покойнейшее; как мы и дома и в обществе торопились занять почетное место, где воздавали бы нам больше чести, где не хотели мы видеть никого умнее, красивее и почтеннее себя. Вспомни, – скажут нам тогда, – что ты благоденствовал в жизни своей.

Напомнят нам и то, как мы старались обильно питать себя, утучнять себя, прибирать себя, принаряжать себя, чтобы все было около нас по возможности и сытнее, и вкуснее, и приятнее: вспомни, что ты благоденствовал в жизни своей.

Напомнят нам и то, сколько мы утешались успехами нашей торговли, выигрышем дел, приобретением сокровищ, удачей в оборотах, победами над трудностями житейскими: вспомни, что ты благоденствовал в жизни своей.

Напомнят нам и то, как мы торжествовали над другими многоречием, хитростью, укоризной, насмешками и осуждением.

Напомнят нам и то, что мы не знали бедных и знать не хотели, и находили удовольствие в той мысли, что мы не якоже прочие человецы.

Напомнят нам и то, что мы не боялись повелений родительских, силы властей, предписаний закона и наставлений мудрых. – Напомнят нам и то, как мы, отвергши всякий страх Божий, покойно отдыхали на мягком ложе сна, когда нас призывали на молитву, на церковное служение: вспомни, что ты благоденствовал в жизни своей.

Напомнят нам и то, что мы жили в покойном и теплом доме, не боялись дождя, глада, болезней, не тревожили себя и мыслью о бедствиях жизни человеческой. Напомнят нам и то, что мы часто напрасно гневались, напрасно ненавидели, напрасно оскорбляли ближнего, не принимали его в дом свой, гнушались тем, кто не нравился нам: вспомни, что ты благоденствовал в жизни своей.

Вспомни, что ты всегда старался сидеть за роскошным столом, среди веселых друзей и приятелей, в шумном собрании, на пирах, на балах вечерних, в театрах и на зрелище: вспомни, что ты благоденствовал в жизни своей.

Вспомни, что ты смеялся над строгим учением церкви, не любил продолжительные Богослужения, не имел времени и охоты изучать правила Евангельские, не считал необходимым оплакивать грехи свои: вспомни, что ты благоденствовал в жизни своей.

Вспомни, что ты был счастлив и женой и детьми, и родными и друзьями; в кругу их протекла твоя жизнь – весело, беззаботно, беспечально: вспомни, что ты благоденствовал в жизни своей.

Вспомни, сколько ты радовался, когда построил большой дом, огромные заведения, большие ладьи, – когда и в сундуках видел деньги, и около себя деньги, и на людях деньги – и повсюду деньги: вспомни, что ты благоденствовал в жизни своей.

Вспомни, как ты весело провел жизнь среди пирующих – то в непохвальном доме, то в предосудительном месте, как ты наслаждался восходящим и заходящим солнцем, бледной луной, прохладным воздухом, – здоров, весел и счастлив: вспомни, что ты благоденствовал в жизни своей.

Ах! братия, братия! там, по ту сторону гроба, все нам вспомнят, – и многое из того такое, что мы считаем ныне безгрешным, обратится нам в укоризну, в наказание. – Там все нам вспомнят, – и тайное самоуслаждение, и веселую мысль, и грешное пожелание и преступное утешение, – и все мирское, что сколько-нибудь радовало наше грешное сердце. – Какой плач, какой вопль и скрежет зубов поразит сердце наше! – Теперь, по нашему безрассудному суждению, – все благо, все хорошо, все безгрешно; увы! может быть, те самые добродетели, которые нам казались самыми чистыми и святыми, – те самые добродетели окажутся мерзкими и нечистыми пред Богом; ибо все мы ищем одной радости в земной жизни, одних временных удовольствий; а о смерти, об аде, о крестном пути жизни – мы и не думаем, – не думаем, что одним только самоотвержением и крестоношением можно вступить в царствие Божие; – на этот путь указал нам Сам Спаситель, а потому другого пути в царствие Божие, пути веселого, счастливого и широкого, нет и быть не может. Ей, все заблуждаемся, все обманываемся, подобно Евангельскому богачу, – всем нам скажет Авраам, что сказал он тому несчастному: Чадо! вспомни, что ты благоденствовал в жизни своей, а Лазарь бедствовал; ныне он здесь утешается, а ты страдаешь. Аминь.