Толкование на паремии из книги Судей

В сей паримии повествуется о призвании Гедеона к наказанию Мадиамлян.

Суд.6:2. Бысть во дни оны, укрепися Мадиам на сыны Исраилевы.

По смерти Иисуса Навина и современных ему старейшин сыны Израилевы терпели угнетение сначала от Месопотамского царя Хусарсафема, потом от Моавитского царя Еглома, затем от Филистимлян, после них от Ханаанского царя Иавина. От его власти избавила Израильтян пророчица и судья Деввора с Вараком. Вслед за тем в стране Израильской в течение сорока лет господствовал мир и свобода. Но во время мира сыны Израилевы стали опять делать злое пред очами Господа, т.е. отступили от Господа, стали служить Ханаанским богам Ваалу и Астарте, и Господь снова предал их во власть иноплеменников. На этот раз орудием гнева Божия явились Мадиамляне. Это были потомки Мадиама, одного из сыновей Авраама от Хеттуры (Быт. 25:2). В описываемое время они обитали на восток от Мертвого моря в соседстве с Моавитянами. Еще при Моисее, в конце сорокалетнего странствования Евреев, Мадиамляне явились самыми опасными врагами их. Не надеясь силою остановить их победоносное движение в землю Ханаанскую, они хотели погубить их хитростью. Они вовлекли народ Божий в любострастие и в идолопоклонство, за что навели на него гнев Божий, но и сами по повелению Божию тогда же поголовно истреблены были Евреями, за исключением тех, которые успели укрыться от их меча. Прошло с тех пор 200 лет, Мадиамляне снова усилились, и в описываемое время, соединившись с Амаликитянами, также исконными врагами Израиля, и другими кочевыми жителями востока, угнетали Израильтян в продолжение семи лет, и угнетали жестоко, укрепися Мадиам на сыны Исраилевы. Священный повествователь так изображает бедствия, какие терпели они от Мадиама: «Тяжела была рука Мадианитян над Израилем, и сыны Израилевы сделали себе от Мадианитян ущелия в горах и пещерах и укрепления. Когда посеет Израиль, прийдут Мадианитяне и Амаликитяне и жители востока, и ходят у них, и стоят у них шатрами и истребляют произведения земли до самой Газы, и не оставляют на пропитание Израилю ни овцы, ни вола, ни осла. Ибо они приходили с скотом своим и с шатрами своими в таком множестве, как саранча, им и верблюдам их не было числа, и ходили по земле Израилевой, чтоб опустошать ее. И весьма обнищал Израиль» (Суд. 6:2–6).

Суд.6:7. И тии возопиша ко Господу Богу.

Бедствия от врагов вразумили сынов Израиля. Они вспомнили забытого ими Господа Бога и воззвали к Нему о помощи. Тогда Господь с целью показать им, что они недостойны просимой помощи, послал пророка обличить их в измене и неблагодарности Ему, в забвении бесчисленных благодеяний Его, явленных им, начиная от исхода их из Египта (Суд. 6:8–10). Должно думать, что это обличение произвело в Евреях искреннее раскаяние, – и вот Господь, умилостивленный раскаянием, чрез Ангела Своего избирает Гедеона для освобождения их от Мадиама.

Суд.6:11. И се Ангел Господень прииде и седе под дубом, иже во Евфрафе, в земли Иоаса, отца Езри: и Гедеон сын его млатяше пшеницу на гумне, еже бежати с нею от лица Мадиамля.

Ангел Господень явился в виде странника, судя по тому, что у него в руках был жезл (21). Что это не сотворенный Ангел, а Господь Ангелов, Сам Бог, это видно из того, что Он далее называется Господом (16, 23) и говорит Гедеону с властию, свойственною Богу: «Се, послах тя, Аз буду с тобою, и избиеши Мадиама» (14, 16). А что Он называется не исключительно Господом, а вместе Ангелом, это потому, что Он есть второе лице Св. Троицы, Сын Божий, Который именуется в других местах Писания Ангелом великого совета (Ис. 9:6), Ангелом завета (Мал. 3:1), в том смысле, что Он есть посредник между Богом и людьми, вестник и исполнитель предвечного Божеского совета о спасении людей, предвечное Слово Отца, проявляющее Его людям. – Место явления Ангела Господня названо Евфрафою (Офра – по синодскому переводу), находившеюся на земле Иоаса, отца Езри. Езри был один из сыновей Манассии (Нав. 17:2; 1Пар. 7:18), и как родоначальник, дал свое имя происшедшему от него роду. Иоас был потомок его и в описываемую пору был отцем, т.е. главою рода Езри. Как член колена Манассиина, он жил в городе, принадлежащем к уделу этого колена; Евфрафа – имя города, – лежала в западной части этого удела, по сю сторону Иордана (Суд. 7:24), к северу от колена Ефремова. Точное местоположение этого города неизвестно, но во всяком случае его не нужно смешивать с соименными ему в колене Вениаминовом (Нав. 18:23) и в колене Иудином (Вифлеем – Евфрафа, Мих. 5:2). – Гедеон, сын Иоаса, в минуту явления Ангела Господня, млатяше пшеницу на гумне, – точнее с Греческого текста (έν ληνῷ) и Еврейского, не – на гумне, а – в точиле. Точилом называлась яма для выжимания виноградного сока посредством пресса или посредством топтания ногами, выдолбленная в скале или вырытая в земле и выложенная в последнем случае снизу и с боков камнем. Гедеон молотил пшеницу не на открытом месте, не на гумне под открытым небом, а в укрытом, каково точило, – из предосторожности еже бежати от лица Мадиама. Выражение бежати можно понимать двояко: или Гедеон собирался бежать от врагов, или он только хотел с своею работою ускользнуть, скрыться в яме от внимания бродящих повсюду Мадиамских шаек. Последнее вероятнее и согласно с синодским переводом (чтобы скрыться). Каким способом Гедеон производил молотьбу? – Таким, какой соответствовал месту, выбранному для этой цели. На гумне молотьба производима была или зубчатыми молотильными колесами, или копытами животных. В точиле нельзя было употребить этот способ. Гедеон выколачивал из колосьев зерна палкою (ῥαβδίζων), как обыкновенно делали бедные люди, если у них было мало хлеба для молотьбы (Руф. 2:17).

Суд.6:12. И явися ему Ангел Господень и рече к нему: Господь с тобою, сильный крепостию.

И явися ему Ангел Господень. Гедеон, занятый работою в точиле, сначала, быть может, не заметил Ангела, сидевшего на открытом месте под дубом. Но Ангел дал ему знать о своем присутствии приветственными словами: Господь с тобою, сильный крепостью. Приветствие: «Господь с тобою», – было обыкновенным у Евреев приветствием при встречах. Так Вооз приветствовал своих жнецов на поле: Господь с вами, – на что они отвечали равнозначащим приветом: Да благословит тя Господь (Руф. 2:4). Но в устах Ангела Господня слова: Господь с тобою были не простым житейским приветствием, не выражением обыкновенной вежливости и благожелательства, но имели значение вседейственного Божия благословения и обетования. А наименование Гедеона сильным крепостью означает, что при благословении и помощи Божией он явится могучим и крепким в исполнении предназначаемого ему дела и превозможет все препятствия к успеху этого дела, именно дела освобождения Израиля от руки Мадиама.

Суд.6:13. И рече к нему Гедеон: во мне, Господи мой, и аще есть Господь с нами, и чесо ради обретоша ны вся злая сия? И где суть вся чудеса Его, елика поведаша нам отцы наши, глаголюще: не из Египта ли изведе нас Господь? И ныне отверже ны Господь и предаде ны в руку Мадиамлю.

Во мне, Господи мой (государь мой). Неудобовразумительное слово во мне (Εν εμοι), не иначе может быть истолковано, как чрез подразумевание недостающего другого выражения. Можно думать, что Гедеон хотел сказать: у меня такая мысль, – или: мне думается вот что. Что же именно думается? Аще есть Господь с нами, чесо ради обретоша мы вся злая сия? и далее – Гедеон еще не узнает, что это за лицо, которое приветствует его и называет его сильным крепостью, – и каков настоящий смысл его приветствия. Ему показалось, что завел с ним речь обыкновенный смертный, какой-нибудь прохожий, и что привет его есть знак одной вежливости, обыкновенной в общежитии, и силы в себе не заключает. Таким мыслям Гедеона соответствует и его ответ Ангелу. Он как бы так отвечает ему: ты говоришь: Господь с тобою. Дай Бог, чтобы было так, как говоришь, чтобы твои благожелательныя слова не были праздным звуком, а оправдались на деле. К сожалению, судя по худому настоящему, трудно ожидать чего-нибудь хорошего в будущем. Не видно, чтобы Господь был теперь со мною, или с кем бы ни было из сынов Израиля. Скорее, в виду настоящих бедствий подумаешь, что Господь отступился от нас. Если бы не отступился, разве постигли бы нас вся злая сия, бедствия сии? – Они так велики, что избавления от них нечего и ждать от людей, как бы ни казались они сильными крепостью. Одно чудо, одно всемогущество Господа могло бы спасти нас, подобно тому, как Он спас наших отцев от Египетского рабства. Но где теперь суть вся чудеса Его, елика поведаша нам отцы наши (говоря) не из Египта ли изведе нас Господь? – К предкам нашим, точно, благоволил Господь, для них Он и чудеса творил. Мы их помним, но над собою не видим, и едва ли увидим. Приходится верить, что Господь отверг нас, предав нас в руку Мадиамлю.

Суд.6:14. И воззре на него Ангел Господень и рече ему: иди в крепости твоей сей, и спасеши Исраиля от руки Мадиамли: и се, послах тя.

Гедеон отклонил от себя приветствие Ангела Господня, ответив на оное словами досады и малодушия. Это было знаком того, что Гедеон не понял ни настоящего смысла приветствия, ни того, кто его приветствовал. И вот теперь Ангел Господень снова обращает внимание Гедеона на то, чего тот не понял, и решительно объявляет ему свою волю о спасении чрез него Израиля от руки Мадиамской. Иди, говорит ему, в крепости твоей сей, и спасеши Исраиля от руки Мадиамли, и се, послах тя. Эти слова допускают такое изложение: напрасно ты, Гедеон, отнесся к моему привету без надлежащего внимания и сочувствия. Знай же теперь, что он ничего не имеет общего с человеческими благожеланиями, не имеющими действенной силы. Нет, – если тебе сказано: Господь с тобою, это значит, что Господь с этой минуты действительно с тобою, действительно присущ тебе Своею силою. Если Я назвал тебя мужем сильным крепостью, это значит, что чрез Мое слово преподана тебе действительная крепость, которой совершенно достаточно для исполнения дела, которое на тебя возлагается. Итак, иди же с данною тебе крепостью, и спасеши Исраиля от руки Мадиамли. Не говори, что времена чудес, подобных тем, какие совершены Богом при изведении Израиля из Египта, прошли безвозвратно. Нет, как Моисей чудесным образом совершил это избавление, так и тебе, уже облеченному крепостью свыше, суждено спасти Израиля от Мадиама. – Иди же, – се, послах тя. – Ты не догадался, кто вступил с тобою в беседу. Знай же теперь, кто Я. Я – Тот Самый, Который явился Моисею в купине огненной и объявил ему свое повеление избавить людей Израильских от мучительства фараонова. Пославший Моисея (Исх. 3:12), посылает и тебя. Я посылаю тебя.

Суд.6:15. И рече к нему Гедеон: во мне, Господи, в чесом спасу Исраиля? Се, тысяща моя хуждша есть в Манассии, и аз есмь мний в дому отца моего.

Выслушав слова Ангела Господня, Гедеон понял, что говорить так, как сейчас говорил Ангел, свойственно не простому человеку, даже не пророку. Он стал догадываться, что имеет дело с существом высшим, неземным, что Сам Господь явился ему в образе прохожего, подобно тому, как Он явился Аврааму под образом одного из странников. Потому теперь Гедеон, обращаясь к нему, называет Его Господом во мне, Господи, (с Еврейского: Господь Бог), – тогда, как в начале беседы сказал ему только Господи мой, т.е. «государь мой». Но приведенный к заключению о Божественном достоинстве собеседника, Гедеон еще не может вместить Его повеления. Это повеление и соединенное с ним обетование так для него неожиданно, что он как бы не верит своим ушам. Во мне, Господи, в чесом спасу Исраиля? – т.е. позволь мне, Господи, откровенно высказать то, что теперь во мне¹, – мои тайные помышления. Признаюсь, мне что-то не совсем верится, чтобы дана была чудесная помощь, а без ней как я могу спасти Израиля? Без ней и думать об этом нельзя в виду крайней недостаточности естественных средств. – О них так отзывается Гедеон: се, тысяща моя хуждша есть в Манассии, и аз есмь мний в дому отца моего. Израильтяне, в административном отношении, еще при Моисее разделены были в каждом колене на тысячи, сотни, пять десятков и десятки, – и подчинены были тысяченачальникам, стоначальникам, пятидесятоначальникам и десятоначальникам (Исх. 18:28; Числ. 1:6). Тысяча, к которой приписан был Гедеон с своим семейством, есть худшая, по его словам, в колене Манассиином, – т.е. слабейшая по недостатку людей богатых, сильных и предприимчивых, а может быть, и по численности, не соответствовавшей названию – тысяча. Можно ли кому бы ни было, не говорю о себе, возражает Гедеон, стать во главе такой слабой части Манассиина колена и вступить в борьбу с Мадиамлянамн, бесчисленными, как саранча? А расчитывать на содействие других, более сильных частей Манассиина колена, или привлечь к участию в борьбе другие колена, при господствующей между всеми розни – немыслимое дело. Что же касается лично до меня, продолжает Гедеон, то я не могу ничего сделать для общего блага уже потому одному, что же только не занимаю значительного положения в моем колене, но и в кругу моего семейства ничего не значу, потому что я есмь мний в дому отца моего. Я моложе всех членов семьи, – не мне учить старших и распоряжаться ими, да слушать меня они не станут.

Суд.6:16. И рече к нему Господь: понеже Аз буду с тобою, и избиеши Мадиама, яко мужа единого.

Гедеон боялся многочисленности Мадиамских полчищ, поставляя на вид собеседнику слабость и численную скудость Израильских сил. Ангел Господень ободряет Гедеона обещанием, что при Его помощи Гедеону так же легко будет поразить эти многочисленные полчища, как если бы он боролся с одним человеком.

Суд.6:17. И рече к нему Гедеон: аще обретох благодать пред очима Твоима, и да сотвориши мне днесь знамение, яко Ты глаголеши со мною.

Гедеон на основании всего, что слышал от Ангела, заключил, что верно это Сам Господь и что на обещания Его можно положиться. Но чем важнее истина, тем несомнительнее должны быть доказательства для полного удостоверения в ней. На этом основании Гедеон, удовольствуясь тем, что слышал от Ангела, желает еще глазами убедиться в истине, к заключению о которой он пришел на основании слов Ангела, он желает видеть от Него знамение, какое-нибудь чудо в доказательство, что говорящий с ним есть действительно Сам Господь и что следственно все исшедшее из Его уст есть непреложная истина.

Суд.6:18. Не отъиди отсюду, дóндеже приити мне к Тебе, и принесу жертву мою, и пожру пред Тобою. И рече к нему Ангел Господень: Аз есмь, и премедлю, дóндеже обратишися ты.

Гедеон, желая видеть знамение, просит Ангела Господня не уходить, пока он не приготовит и не принесет в присутствии его жертву. Гедеону желательно, чтобы эта жертва принята была чудесным образом и чтобы чрез это чудо дала была ему возможность вполне удостовериться в божественном достоинстве Ангела и в истине Его слов. Ангел изъявляет согласие на предложение Гедеона, говоря ему, что будет ждать, пока тот не приготовит жертвы и не вернется к нему с нею. При этом Ангел Господень произносит знаменательное: Аз есмь, т.е. Я действительно Тот, за кого ты принимаешь Меня на основании слышанного от Меня, – и ты сейчас получишь новое удостоверение в справедливости твоего мнения о Мне.

Суд.6:19. Гедеон же вниде и сотвори (приготовил) козлище от коз и ефу² муки опресноков и вложи с мясом в кошницу и юху влия в гарнец и изнесе к нему под дуб и поклонися.

Гедеон, оставив Ангела одного под дубом, вниде в дом свой и здесь заколол козленка (козлище от коз, – плеоназм), сварил мясо его и испек пресных хлебов, употребив на них ефу (5 гарнцев) муки. Мясо и хлебы он положил в корзину, а мясной отвар (юху) влил в горшок, – и все это принес гостю своему под дуб. По всему видно, что это – угощение, а не жертва, потому что жертвенное мясо приносится в сыром виде, а не вареное. – Но в таком случае, как же понять обещание Гедеона устроить жертву, а не угощение? – Гедеон, вероятно, так рассуждал: вот у меня в гостях прохожий. По обычаю гостеприимства, его надобно угостить, как поступил в подобном случае Авраам, когда принимал трех странников. Но мой гость говорит так, как свойственно только Богу. Бога должно чествовать не пищею, а жертвою. Но как я дерзну принести жертву моему гостю, как Богу, пока еще не получив от него очевидного, посредством знамения, удостоверения в его Божеском достоинстве? Не согрешу ли, если почту его жертвою как Бога, а он, может быть, не Бог? – Сделаю вот что: предложу ему пищу, как предложил бы всякому гостю. Но если мой гость есть Господь Бог, то пусть Он Сам обратит мое угощение в жертву и каким-нибудь знамением покажет, что эта жертва Ему приятна, и вместе меня убедит, что Он действительно есть Бог, Которому единому должно служить жертвами. – Так про себя рассуждал Гедеон, и когда принес приготовленную им пищу пред лице своего гостя, вероятно, если не вслух, то про себя говорил ему: если ты простой смертный, то кушай на здоровье мою хлеб-соль. Если же Ты Бог, то яви какое-нибудь знамение, из которого бы я убедился, что ты взираешь на мое угощение как на жертву, подобающую тебе, как Богу. – Таким образом Гедеон, хотя приготовил для гостя пищу, но имел в виду жертву.

Суд.6:20. И рече к нему Ангел Господень: возми мяса и хлебы пресные, и положи у камене оного, и юху излий. И сотвори (Гедеон) тако.

Итак, Ангел Господень исполняет желание Гедеона, – приемлет дары его как жертву. Жертвенником является голое место у камня (по-Еврейскому тексту, – самый камень). На этот жертвенник возлагается мясо козленка и опресноки, и все это орошается возлиянием юхи (вместо вина, возливаемого на мясо в жертве всесожжения). Недоставало чудесного знамения, которое преимущественно желал видеть Гедеон. Оно сейчас последует.

Суд.6:21. И простре Ангел Господень конец жезла, сущего в руце Его. И коснуся мясом и хлебом пресным, и возгореся огнь из камене, и пояде мясо и опресноки. И Ангел Господень отъиде от очей его.

Ангел Господень, пред Которым находилась жертва, Сам является и жрецом. Этому жрецу не нужно ни дров, ни обыкновенного огня для воспламенения жертвы. Он дотрагивается до ней концем страннического жезла, который находился в руке Его, – и вдруг из камня, при котором лежала жертва, исторгается огонь и потребляет ее. А жрец мгновенно скрывается с глаз Гедеона. Чудо воспламенения жертвы и мгновенное исчезновение Ангела, послужили для Гедеона удостоверительным знамением того, что под образом прохожего явился ему Сам Господь.

Суд.6:22. И виде Гедеон, яко Ангел есть Господень, и рече Гедеон: увы мне, Господи, Господи, яко видех Ангела Господня лицем к лицу.

Что же такое смутило Гедеона? Мысль о смертной опасности, как видно из следующего стиха, в котором Ангел Господень утешает его, говоря: «Не бойся, не умреши». Это опасение смерти от видения Ангела Господня, или Самого Бога в виде Ангела, в виде вестника Божия, даже от слышания только гласа Божия было обыкновенным явлением во времена Ветхого Завета (Быт. 32:30; Суд. 13:22; Исх. 20:19; Ис. 6:5). Все тогда верили в эту опасность. И Сам Господь сказал Моисею: «Не возможеши видети лице Мое, не бо узрит человек лице Мое, и жив будет» (Исх. 33:20). Значит господствовавшее у ветхозаветных людей мнение о смертельной опасности от видения лица Господня, т.е. от явления под внешним образом присутствия Божия, было основательно. И если подобные явления на самом деле не были смертоносны для человека, то это объясняется единственно снисхождением Господа, благоволившего скрывать блеск Своей божественной славы в уничиженном виде обыкновенного человека. Гедеон, по-видимому, тем менее имел причину приходить в испуг при виде Ангела Господня, что этот Ангел явился ему с одними благословениями, и сам Гедеон желал видеть от Него знамение Его Божественной славы. Если, однако, Гедеон испугался, – то потому, что знамение, которое он видел, было весьма поразительно, и ему естественно было при виде его растеряться, потерять самообладание, которое он сохранял при беседе с Ангелом, еще не вполне будучи уверен в присутствии в лице Его Самого Бога. Могло также быть, что в последнее мгновение видения слава присутствия Божия оставила ослепительный и грозный след, от чего Гедеон пришел в состояние, подобное тому, в каком находились стражи при гробе Христове, когда заметили Ангела, отвалившего камень от этого гроба. Вид его был как молния, и они от страха помертвели (Мф. 28:2–4).

Суд.6:23. И рече ему Господь: мир тебе, не бойся, не умреши.

Голос Господа, успокоивший Гедеона послышался ему или отвне от Ангела, который скрылся только с глаз Гедеона, но тайно продолжал присутствовать около него, – или это было внутреннее в душе Гедеона откровение Божие.

Суд.6:24. И созда тамо Гедеон жертвенник Господу, и назва его мир Господень даже до дне сего.

Жертвенник на месте Богоявления создан был Гедеоном не для жертвоприношений, потому что по закону они не должны совершаться вне скинии, а для того, чтобы он служил памятником Богоявления и благоволения Божия к Гедеону и чрез него ко всему Израильскому народу. Жертвенник с подобным значением, а отнюдь не для жертвоприношений, был устроен заиорданскими коленами (Нав. 22:10, 28), по завоевании земли Обетованной, в котором они принимали участие. – Наименование жертвенника мир Господень, должно было напоминать потомкам о мире, который изречен Гедеону для успокоения его после испуга, – и о мире, который чрез Гедеона дарован Израилю после наказания Мадиамлян. – До дне сего, т.е. до времени Самуила, написавшего книгу Судей.

Паримия о явлении Гедеону Ангела приурочена к празднику в честь Ангелов вероятно под влиянием мнения, бывшего, например, у блаженного Феодорита, что это был бесплотный служебный дух, а не Сам Господь. Возможно и другое объяснение: цель этого приурочения могла состоять в том, чтобы, хотя явившийся Гедеону не был сотворенным Ангелом, внушить празднующим в честь Ангелов высокое понятие о них – чрез то, что именем их называется иногда Сам Господь Ангелов, Сын Божий.

В сей паримии повествуется о чуде над руном.

Гедеон, как мы видели, призван был Господом к избавлению сынов Израиля от притеснений со стороны Мадиамлян. И вот Мадиамляне не замедлили вызвать Гедеона к борьбе с ними. Соединившись, по обычаю, с Амаликитянами и другими кочевниками востока, они переправились через Иордан и раскинули свой стан на долине Изреельской в колене Иссахаровом. Тогда Дух Божий объял Гедеона. Он вострубил трубою, и на этот бранный клич собралось к нему сначала родство его, а потом пришли к нему воины из всего колена Манассиина, Асирова, Завулонова и Неффалимова. Но прежде чем идти с этим ополчением против неприятеля, Гедеон желал получить от Господа новое знамение, новое чудесное удостоверение в Его помощи, – именно.

Суд.6:36–37. Рече Гедеон к Богу: аще спасаеши рукою моею Исраиля, имже образом рекл еси: се, аз положу руно овчее на гумне. И аще будет роса на руне токмо, по всей же земли суша, уразумею, яко спасаеши рукою моею Исраиля, имже образом рекл еси.

Гумна в Палестине находились обыкновенно под открытым небом и потому подвергались действию ветров, а по ночам покрывались росою. Гедеон просит Господа, чтобы овчее руно, т.е. стриженая овечья шерсть, которую он расстелет на ночь на гумне, смочилась росою, а окружающая руно земля осталась суха. В этом Гедеон желает видеть благоприятное для себя и своего дела знамение. Для знамения он избирает руно, а не другое что, вероятно потому, что оно первое на сей раз попалось ему, как занимавшемуся пасением скота, на глаза. Обилие росы, оплодотворяющей землю и освежающей воздух, жители жарких стран всегда почитали великою милостию Господа, свидетельством благословения Его. Это благословение обещает Исаак Исаву (Быт. 27:28), Моисей колену Иосифову (Втор. 33:13), Иов воспоминает о росе на жатве своей, как о великом благе во дни его счастия (Иов. 29:19). Благотворность росы для земли служила в Ветхом Завете символом благодати Божией, восстановляющей человека и оживотворяющей (Ис. 26:19). Вероятно Гедеон имеет в виду это символическое значение росы, когда просит у Бога знамения чрез росу. Даруй мне, Господи, как бы так он говорит Ему, удостоверение, что благодать Твоя снидет на народ Твой, иссушенный бедствиями, как роса сходит на сухое место.

Суд.6:38. И бысть тако. И урани Гедеон наутрие, и исцеди руно и истече роса от руна, исполнен окрин воды.

Господь исполнил желание Гедеона. За ночь на руно сошло столько росы, что на другой день утром Гедеон выжал из него полный сосуд воды. Земля же вокруг руна была суха.

Суд.6:39. И рече Гедеон к Богу: да не прогневается убо ярость Твоя на мя, и возглаголю еще единою, и искушу еще единою руном: да будет убо суша на руне токмо, по всей же земли роса.

Не довольствуясь знамением орошения руна, Гедеон просит у Господа другого знамения обратного, которое должно состоять в том, чтобы в следующую ночь руно осталось сухим, а земля вокруг него покрылась росою. Разительно было первое знамение, потому что не иначе, как чудом можно было объяснить явление росы на руне, когда земля вокруг была суха. Правда, руно, по наблюдениям, более, чем другие предметы, способно притягивать и вбирать в себя сырость. Но если бы естественным образом могло произойти напоение руна росою среди сухой земли, Гедеон без сомнения не стал бы почитать чудом то, что могло случиться естественным порядком, – не стал бы просить этого чуда. – Тем поразительнее второе знамение, которое пожелал видеть Гедеон, знамение сущего руна, окруженного со всех сторон мокрою от росы землею. – Но спрашивается, как объяснить то дерзновение, с каким Гедеон требовал чуда в обоих указанных случаях, особенно в последнем? После стольких предварительных чудесных свидетельств милости к нему Божией, после всего, что сделано Господом, чтобы удостоверить Гедеона в помощи Божией для дела, на которое он вызван, – зачем он потребовал нового чудесного удостоверения? Неужели он не верил Господу, неужели не признавал Его обещаний непреложными? Нет, этого нельзя сказать о муже, который упоминается в послании Апостола Павла к Евреям в числе героев веры, в пример для нас (Евр. 11:32). Гедеон веровал во все что слышал от Бога, но по смирению он не почитал своей веры вполне достаточною для борьбы с искушениями, могущими встретиться ему в предстоявшей войне. Он чувствовал нужду в укреплении веры. Это чувство естественно было в нем в настоящие минуты, пред лицем собравшегося к нему Израиля и в виду недалеко стоявшего врага. Тот, который прежде не имел никакого значения не только в коленах Израилевых, но и в племени своем, даже в семье своей, как младший ее член, не мог быть не озадачен, видя вокруг себя толпы воинов из многих колен, которые признали в нем вождя своего. Став, неожиданно для себя, во главе движения, Гедеон не мог не чувствовать, какую великую ответственность в этом случае он принял на себя. Понятно, как тяжело было это чувство особенно в виду неприятеля, уже готового к битве. Теперь уже думал Гедеон, нельзя отступить, волей-неволей надобно действовать, опасность на глазах и неотвратима. Но смогу ли сладить с многочисленным, как саранча, воинственным и дерзким врагом? Помощь мне обещана от Господа. Но смогу ли воспользоваться ею, как следует? Не лишусь ли ее, если не за свое недостоинство, то за грехи народа? – В душу Гедеона, естественно, запала робость, и вот он, хотя и верит Господу, просит Его укрепить его веру против страха опасности новыми знамениями. «Верую, Господи, – как бы так говорит он, – помоги моему неверию». – Мог он также просить от Бога новых знамений не для себя одного, но и для многочисленного, собравшегося под его знамя народа. Надобно было, рассуждал Гедеон, чтобы и воины получили ободрение к предстоящей им сечи каким-нибудь чудесным знамением. Этого Гедеон тем паче мог желать, что имел нужду обеспечить за собою доверие воинов, чем же лучше достигнуть этой цели, как не чудом, если это чудо совершится единственно по молитве Гедеона? – Так мы объясняем дерзновение, с каким Гедеон потребовал от Господа двойного чуда над руном. В его положении естественно было желать этого чуда. Но как удивительно его смирение! Он не был уверен, что право поступает, прося от Бога, чтобы руно осталось сухим среди мокрой земли, и потому он выразил опасение, не прогневался бы на него Господь за это дерзновение: да не прогневается убо ярость Твоя на мя, и возглаголю еще единою, и искушу еще единою руном. – Но Господь не прогневался, ибо видел, что Гедеон не по прихоти искушает Его, а по искреннему чувству нужды в Его помощи. – Господь исполнил то, чего желал Гедеон.

Суд.6:40. И сотвори Бог тако в нощи той, и бысть суша на руне токмо, по всей же земли бысть роса.

После столь разительного чуда в душе Гедеона не могло остаться колебания между верою и страхом. Дальнейшие действия Гедеона показывают полнейшее самообладание. Но описание их не входит в состав паримии.

Для объяснения, почему рассмотренную паримию положено читать на праздник Крещения Господня, должно иметь в виду символическое значение росы, о которой идет речь в паримии. Роса была, как мы видели, образом благодати Божией, которая, подобно росе освежающей и оживляющей иссушенные зноем растения, обновляет и оживотворяет людей (Ис. 26:19; Ос. 14:6). Люди до пришествия Христова, по духовному бесплодию, походили на увядшие от зноя растения. Духовное обновление их и оживотворение есть дело благодати Св. Духа. Дело это началось со времени воплощения Сына Божия; но до крещения Христова оно было сокровенно, потому что Христос до крещения не являл Себя миру. В крещении на Христа сошел Св. Дух и исполнил Его человечество всеми дарами Своей благодати. Благодать сия чрез Богочеловека вслед за крещением Его начала распространять свои спасительные действия на все человечество, так что мы все от полноты ее во Христе приняли благодать на благодать. Словеса благодати, исходившие из уст Спасителя, отверзшихся для общественной проповеди вскоре после крещения Его, были то же для людей, что – роса для земли. Души, орошенныя сею благодатию, пробудились от духовной мертвенности и расцвели для духовной жизни в лице всех уверовавших во Христа во время земной жизни Его, пока наконец со времени сошествия Св. Духа на Апостолов реки благодатной воды не разлились по всему лицу земли и не оросили ее, как орошено было руно Гедеоново и земля вокруг руна.

В сей паримии повествуется о том, как Ангел Господень явился Маною и жене его и предрек им о рождении от них сына (Сампсона).

Суд.13:2. Во дни оны бысть муж от колена Данова, и имя ему Маное, и жена его неплоды и не раждаше.

Во дни оны. Разумеются дни порабощения Израильтян Филистимлянами в конце периода Судей. О сем ясно сказано в предыдущем (1-м) стихе: «Сыны Израиля продолжали делать злое пред очами Господа, и предал их Господь в руки Филистимлян на сорок лет». Филистимляне были потомками Хама от внука его Каслухима (по-славянски, Хасмониим), одного из сыновей Мицраима, поселившегося в Египте и давшего свое имя этой стране (Быт. 10:14). Из Египта, а по мнению других, с острова Крита, Филистимляне переселились на восточный берег Средиземного моря. Так как Филистимляне, поселившись в соседстве с Хананеями, известны были Грекам и Римлянам больше чем последние, то по имени Филистимлян они назвали Палестиною всю страну, занятую сначала Хананеями, потом Израильтянами. Во дни Авраама и Исаака Филистимляне составляли нераздельное царство, под единоличною царскою властию. Филистимские цари (Авимелехи) имели тогда столицею Герары и находились в добрых отношениях с этими патриархами. Их соединяло между прочим общее богопочтение, или вера в единого Бога. Во дни Моисея Филистимляне являются сильным воинственным племенем, с которым опасно было сталкиваться Евреям на пути в Ханаанскую землю, и потому Евреи не пошли сюда чрез владения Филистимские, хотя чрез них проходила кратчайшая караванная дорога в Ханаан (Исх. 13:7). При Иисусе Навине в Филистимской земле видим пять союзных владений, из которых каждое имеет во главе своего князя. Число владений соответствовало числу главных городов Газа, Аскалон, Азот, Геф и Аккарон (Нав. 13:3). Филистимляне в это и последующее время преданы были грубому идолопоклонству, покланялись Астарте, Дагону, Веельзевулу, содержали множество жрецов, прибегали к чародеям. Прорицалище Веельзевула привлекало к себе даже иноземцев. В Аккарон, где оно находилось, посылал послов Израильский царь Охозия вопросить о том, выздоровеет ли он (4Цар. 1:2). В период Судей Филистимляне стали делать нашествия на Евреев и теснили особенно соседние с ними колена – Симеоново, Даново, Ефремово и Иудино. Спустя столетие по занятии Израильтянами Ханаанской земли, Филистимляне, производившие разбойнические нападения на Евреев, усмирены были судиею Самгаром (Суд. 3:31). Позже, по смерти судии Иаира, Господь предал Евреев в руки Филистимлян за служение Филистимским богам (Суд. 10:8). Сколько продолжалось сие порабощение, неизвестно, но затем оно возобновилось и продолжалось непрерывно 40 лет. Оно состояло в том, что Евреи были данниками Филистимлян (Суд. 15:11). Причина бедствия была та же, что и прежде. Евреи сотворили злое пред Господом, – т.е. променяли служение Ему на служение языческим божествам. Но милосердый Господь уже готовил мстителя врагам своего народа в лице Сампсона. Он двадцать годов был судиею Израиля (Суд. 15:20) и в продолжение этого времени начал спасать Израиля от руки Филистимлян (Суд. 13:5), в течение этого времени продолжавших угнетать Евреев, и хотя не успел свергнуть иго их, но своими личными подвигами против Филистимлян много наделал им вреда, пока под развалинами разрушенного им идольского капища не погибли вместе с ним все владельцы Филистимские и множество народа. Подвигами восставшего после него против Филистимлян Емегара довершено было освобождение Евреев от Филистимлян (Суд. 16:27–31), продолжавшееся впрочем не долго, – при судии и первосвященнике Илии Филистимляне снова взяли верх над Евреями. – Начало сорокалетнего рабства Филистимского совпадает с рождением Сампсона. Оно было чудесно, ибо мать его, жена Маноя, жившего в одном из городов Данова колена, соседнего с Филистимлянами, была неплодна, пока не явился ей в отсутствие мужа Ангел Господень и не предвозвестил ей разрешения неплодства.

Суд.13:3. И явися Ангел Господень к жене (Маноя) и рече к ней: се, ты неплоды, и во чреве приимеши и родиши сына.

Ангел явился, без сомнения, в виде человека, – как и Гедеону, в том же виде явился Ангел. Что это не человек, Маной и жена его узнали, как увидим, после. Уже судя по тому одному, что предрекаемое ей Ангелом зачатие было неожиданно в ее положении, она могла догадываться, что сын ее будет необыкновенным человеком, что он предназначен к великому делу. Но вслед за сим Ангел ясно скажет ей, в чем будет состоять это великое дело, – именно сын ее начнет спасать Исраиля от руки Филистимлян (5). – Ангел явился не к мужу, а к жене потому, что предсказания, какие он предъявит ей, относятся собственно до ней, обязательны для ней, а не для мужа.

Суд.13:4–5. И ныне сохранися, не пий вина и сикера, и не яждь всяко нечисто, зане се, ты во чреве приимеши и родиши сына: и железо не взыдет на главу его, яко назорей будет отроча из чрева.

Имеющий родиться от жены Маноя сын должен быть, по слову Ангела, назорей и притом от чрева матери, и, как видим из 7-го стиха, до самой смерти, на всю жизнь должен исполнять обязанности назорея. Назорей – значит «отделенный», – т.е., обетом посвященный на особое служение Богу. Особенности назорейского служения Богу состояли в том, что Назорей обязывался воздерживаться от виноградного вина и сикера (под которым разумеются опьяняющие напитки, приготовленные, например, из хлеба, яблочного сока, фиников и т.п.), даже от уксуса, не должен есть ничего, что делается из винограда, от зерен до кожи. Во все дни обета назорейства бритва и ножницы (железо) не должны касаться головы его. Подобно первосвященникам, назорей не должен подходить к мертвому телу, ни прикасаться, под опасением осквернения, к трупам даже отца, матери, братьев и сестер своих. Если же даже нечаянно кто умрет при нем, то он осквернит тем голову назорейства своего, и должен остричь свою голову и снова начать обет свой, а прежние дни обета не засчитаются. По окончании срочных дней обета, назорей разрешался от него принесением троякой жертвы и сожжением волос на жертвеннике (Числ. VI). Все это относится к временным назореям. Закон Моисеев не упоминает о назореях пожизненных, к разряду которых принадлежал сын Маноя и впоследствии Иоанн Креститель. К назореям пожизненным, как видно из жизни Сампсона, правила назорейства не строго применялись. Сампсон предназначен был к борьбе с Филистимлянами, потому для него неизбежны были соприкосновения с мертвыми, с трупами: убитых им врагов. Сампсон не почитал это осквернением для себя, нарушением назорейства, а потому не снимал с себя волос после каждого случая соприкосновения с мертвецами и не возобновлял каждый раз назорейства. Сам Господь снисходительно взирал на такое отношение Сампсона к назорейству. Блаженный Феодорит говорит: «Жаждущему Сампсону Бог дал воду, повелев источить ее язвине на ослиной челюсти. А челюсть сия по закону была трояко нечиста, потому что осел и живой нечисть и еще нечисть как мертвый, а соделавшееся убийственным орудием и поразившее тысячи иноплеменников имело особую еще нечистоту. Однако же Сам Законоположник из сего самого, а не из другого чего, удовлетворил Сампсоновой потребности в воде» (На книгу Судей вопрос 22). – Так как Сампсону суждено быть назореем от чрева матери, то по повелению Ангела сама мать для того, чтобы облегчить сыну несение обязанностей назорейства, должна была на все время чревоношения и млекопитания воздерживаться от всего, что запрещено назореям, потому что дети легко наследуют склонности и привычки матерей. – Не яждь всяко нечисто. Под нечистым здесь разумеются не те только снеди, которые воспрещены, под именем нечистых, всем Израильтянам, но вместе и те, употребление которых воспрещено собственно назореям, хотя разрешено вообще Израильтянам. Одни и те же снеди, например, лепешка из винограда, для последних были чисты, для назореев же нечисты. – Какое отношение к назорейству имело отращение волос? Можно думать, что это, равно как воздержание от прохладительных напитков – вина с водою и уксуса, имело значение самоотвержения в жаркой стране, особенно для человека, который, как Сампсон, должен был совершать свои подвиги на поле и терпеть зной. И только за это самоотвержение Господь наделил Сампсона необыкновенною физическою силою, которая отступила от него потому собственно, что с острижением ему волос отступила от него благодать Божия в наказание за то, что он дал увлечь себя женщине и по пристрастию к ней пренебрег своим назорейством, допустив, по ее требованию, лишить его того, в чем состояло отличие его, как Назорея от прочих людей, уничтожить в нем главный внешний признак посвящения его Богу. Пренебрежением к этому внешнему отличию Сампсон засвидетельствовал оскудение в нем внутренней преданности Господу, утрату душевной чистоты и силы воли для борьбы со страстями.

Суд.13:6–7. И вниде жена, и рече мужу своему, глаголющи, яко человек Божий прииде ко мне, и образ его, яко образ Ангела Божия, страшен зело. И рече: се, во чреве зачнеши и родиши сына, и ныне не пий вина ни сикера, и не яждь всякого нечистого, яко освящено Богу будет отроча из чрева даже до дне смерти своея.

Жена Маноя, сообщая ему о явлении к ней необыкновенного вестника и о его речах к ней, называет его человеком Божиим. Этим именем назывались пророки. Так сам Моисей назван человеком Божиим (Втор. 33:1). Жена Маноя почла явившегося в ней за пророка главным образом по необыкновенному содержанию его речи. Но наружность явившегося произвела на нее такое впечатление, что он казался ей Ангелом Божиим, существом нездешнего мира, лице его блистало необыкновенным светом и возбуждало страх. По слову Ангела, имеющий родиться отрок будет назореем до самой смерти. По-видимому, это предсказание не сбылось. Назорейство обязывало назорея к тому, чтобы он, отличаясь от прочих наружностию и удалением от всего нечистого, соблюдал соответственно сему нравственную чистоту и ревновал о святости жизни. Сампсон, как известно, не соблюл нравственной чистоты, осквернил себя плотскими грехами, и наконец пренебрег внешним отличием назорейства. Для того, чтобы все это не казалось противоречием предсказанию Ангела, можно понимать это предсказание или в смысле заповеди³, или в том, что хотя Сампсон поступал несогласно с духом и законом назорейства, но под конец жизни, вразумленный бедствиями в плену Филистимском, он раскаялся в своих падениях и умер неукоризненным назореем.

Суд.13:8. И помолися Маное Богу и рече: во мне, Господи, человек Божий, егоже послал еси к нам, да приидет еще к нам и наставит ны, что сотворим отрочати раждающемуся.

Узнав от жены слова сказанные ей Ангелом, Маной не усомнился в истине их, но взвешивая важность обязанностей в отношении к имеющему родиться сыну, предстоящих не только матери, но вместе, по его мнению, и отцу, Маной пожелал точнее узнать волю Божию относительно этих обязанностей. Он стал молить Господа, да пошлет Он к ним вторично вестника Его воли для объяснения, что именно им должно делать в отношении к сыну, предназначаемому спасать Израиля от руки Филистимлян. Ангел сказал жене Маноя, что она должна делать, но Маною хотелось знать, не нужно ли и ему что-нибудь особенное делать, когда родится у них сын, какое участие ему предстоит в деле воспитания отрока. Во мне, Господи, сказал Маной, высказывая пред Господом сбои заботы. Во мне, т.е. у меня вот о чем дума, вот о чем забота.

Суд.13:13–14. Прииде же Ангел к Маною и рече: от всех, яже глаголах к жене, да сохранится, от всего, еже исходит из винограда, не яст и вина и сикера да не пиет.

По молитве Маноя Ангел снова является и повторяет наставления, уже данные жене Маноя (4), только с прибавлением, чтобы она согласно закону о назореях (Числ. 6:3), не ела ничего, что готовится из винограда. Само собою разумеется, что этот закон мать должна соблюдать для того, чтобы приготовиться к воспитанию будущего назорея. Самому Маною Ангел не предлагает особых наставлений. Маной должен был понять, что ему остается только содействовать жене в исполнении возложенных на нее обязанностей.

Выслушал слова Ангела, Маной, как видно из дальнейших трех стихов (14–16), не вошедших в паримию, попросил у него позволения угостить его, как просил подобного позволения у Ангела Гедеон (Суд. 18). Маной потому обратился с таким предложением к Ангелу, что почитал его за пророка. Но Ангел потребовал от него всесожжения, – жертвы Богу.

Суд.13:17. И рече Маное ко Ангелу Господню: что имя твое? Да егда сбудется слово твое, прославим тя.

Из этих слов Маноя видно, что он все еще не догадывался, с кем беседует. Он продолжает видеть в нем только человека Божия и желает знать имя его, – имя личное и по званию, – для того, чтобы в случае, если сбудется предсказание его о рождении сына от неплодной матери, можно было, зная его имя, отыскать человека Божия и прославить его, т.е. почтить его словесною благодарностию и вещественными дарами. Подобными подарками Валак обещал почтить Валаама, если его предсказания будут благоприятны (Числ. 22:17, 37, 24:11).

Суд.13:18. И рече ему Ангел Господень: почто сие вопрошаеши имене моего? И то есть чудно.

Вопрос Маноя и ответ Ангела одинаковы с вопросом Иакова, боровшегося ночью с таинственным незнакомцем и с ответом ему последнего. По окончании борьбы, Иаков спросил незнакомца: «Повеждь ми имя Твое», и получил ответ: «Вскую сие ты вопрошаеши имене Моего? Еже чудно есть» (Быт. 32:29). – Почто сие вопрошаеши имене Моего, говорит Ангел Маною, т.е. напрасно любопытствуешь знать Мое имя, как свойственно любопытным людям осведомляться об имени лиц, впервые с ними встречающихся. Ты принимаешь Меня за человека и думаешь, что Я ношу обыкновенное человеческое имя. Нет, – Мое имя не принадлежит к числу человеческих имен, – оно чудно, – чудно, как имя существа, пред величием которого всяк ум изумевает, всякая высота смиряется, все Силы небесные со страхом и трепетом повергаются. – Из последующих действий Ангела Маной и жена его узнали, что это не человек, и вообще не тварь, а Сам Господь (22), и что, следственно, настоящее имя Его есть имя Божие. Эти действия описываются в дальнейших двух стихах, 19-м и 20-м, не вошедших в паримию. В них идет речь о жертвоприношении, которого потребовал Ангел. «Маной взял козленка и хлебное приношение и вознес Господу на камне. И сделал Он (Господь) чудо, которое видели Маной и жена его. Когда пламень стал подниматься от жертвенника к небу, Ангел Господень поднялся в пламени жертвенника». Произошло то же, что с жертвою Гедеона. Как жертва Гедеона воспламенилась от огня, исторгшегося из скалы вслед затем, как Ангел прикоснулся к жертве жезлом, так и чудо воспламенения жертвы Маноя совершилось, вероятно, одинаковым образом. Как там, так и здесь жрецом был Ангел, и как там, так и здесь Ангел же в пламени жертвы неопаляемый им, вознесся к небу и тем дал понять, что жертва принята Богом, Ему угодна. «Видя это, Маной и жена его пали лицем на землю», воздавая божеское поклонение Ангелу Господню, в Котором узнали Самого Бога. Последнее видно из слов Маноя, сказанных им, когда скрылся Ангел. Он тогда сказал жене своей: «Верно мы умрем, ибо видели мы Бога» (22). Но это не вошло в паримию, – она заключается стихом 21-м, где сказано, что Ангел Господень, совершив чудо, мгновенно скрылся с глаз Маноя и жены его.

Суд.13:21. И не приложи ктому Ангел Господень явитися к Маною и жене его.

Маной и жена его уже более не видели Ангела Господня, или Самого Бога, явившегося в образе Ангела, вестника воли Божией, принявшего притом вид человека. Должно думать, что под сим образом явился Сын Божий, второе лице Св. Троицы. Сын Божий не только являлся людям, например, Гедеону (Суд.6:11, 14, 16, 23), под образом сотворенного Ангела, но и прямо в ветхозаветном писании именуется Ангелом, – именно Ангелом великого совета (Ис. 9:6), Ангелом завета (Мал. 3:1), в том смысле, что Он, как мы уже сие заметили при изъяснении одной из предшествующих паримий книги Судей, положенной на праздник архистратига Михаила⁴, – есть посредник между Богом и людьми, вестник и исполнитель предвечного Божеского совета о спасении людей, предвечное Слово Отца, проявляющее Его людям. – Даже то, что явившийся Маною Ангел назвал имя свое чудным, напоминает об одном из имен, каким нарек пророк Исаия имеющего родиться от Девы Сына Божия: «И нарицается имя Его великого совета Ангел, Чуден» (Ис. 9:6).

Рассмотренную паримию положено читать в праздник Рождества Предтечи и в день памяти его праведных родителей, – по сходству обстоятельств рождения Сампсона и Иоанна Предтечи. Мать Сампсона была неплодна и матерь Иоанна Предтечи Елисавета была тоже неплодна. О разрешении неплодства той и другой предвозвестил Ангел. Неплодство обеих разрешено чудесным образом. Как Сампсон, так и Иоанн Креститель, по Ангельскому предвозвещению были назореями от чрева матери. Разность только в лицах, предвозвестивших рождение Сампсона и Иоанна Предтечи: о рождении первого возвестил несотворенный Ангел, Сам Сын Божий, о рождении последнего – Ангел сотворенный, Архангел Гавриил (Лк. 1:19).