Похвальное слово преподобным Зосиме и Савватию Соловецким

В библиотеке Соловецкого монастыря, богатой вообще, как уже известно нашим читателям, житиями святых нашей Церкви, особенно много списков житий его основателей, преподобных Зосимы и Савватíя, а также и похвальных слов в память их¹. Необыкновенная слава этой обители, сделавшейся, с половины XV в., средоточием распространения Христианства и духовного просвещения, для всех соседственных с нею племен, и воспитавшей в своих стенах множество знаменитых мужей, которые прославились святостию жизни и занимали важнейшия места в отечественной иерархии, весьма естественно, побуждала многих к прославлению жизни и деяний первых виновников этой славы.

При обозрении житий преподобных Зосимы и Савватíя, по спискам соловецкой библиотеки, открывается, что все они принадлежат к одной, изначала установившейся, редакции, и в общих чертах, в разсказе о жизни преподобных, основании ими обители и чудесах их, не представляют особенных разностей сравнительно с житиями их, напечатанными в Четьи-минеи под 17 днем сентября; но в некоторых списках находятся любопытные предисловия и послесловия, в которых между прочим указывается на лица, принимавшия участие в составлении упомянутой редакции житий, и сообщается несколько других любопытных сведений, касающихся первых времен Соловецкой обители. В этом отношении особенно замечателен список 1625 г. (в лист под № 175), принесенный в дар Соловецкому монастырю келарем Троицкой Сергиевой лавры, Александром Булатниковым. Булатников был постриженник Соловецкой обители, и в память этого и на помин своей души, подарил ей список житий преподобных. Подобные подарки в древния времена были делом весьма обыкновенным; но Булатников захотел исполнить это с особенным тщанием и славою. Он обратился (как говорится в послесловии списка) за благословением на это дело к патриарху Филарету, который дал ему «из своея святительские казны книгу знаменную соловецких чудотворцев и знаменщика от царских иконописцев пожаловал, чтобы не словами только, но и в изображениях было представлено чудное житие преподобных». Жития написаны чистым крупным полууставом; вначале на первом листе помещено прекрасно написанное изображение Зосимы и Савватíя; в самых житиях, на каждом листе, находятся раскрашенные рисунки, изображающие Соловецкий монастырь и почти все события жизни и чудеса преподобных. Рукопись переплетена в цветную парчу и по всем концам и в средине (на той и другой стороне) обложена, на подобие Евангелия, серебренными, с прекрасно вырезанными украшениями, накладками; на серебрянных застежках ея всеми буквами вырезано имя ея жертвователя. Но обратимся к самому житию, или к тем прибавлениям в нем, о которых сказали выше.

После оглавления содержания, разделенного на 64 главы, помещено любопытное предисловие, написанное преподобным Максимом Греком². Не выписывая, по причине обширности, всего предисловия, мы приводим из него только следующия места: «ваша же християнская похвалы, Богу приносимые и святым Его, аще и проста бывают не ухищренными глаголы, но благодарна и несокрыта, но яко явьственна всем на пользу слышащим, якоже бо и сии творцы жития блаженных отец Зосимы и Савватия и спостника их блаженного Германа, – Досифей глаголю ученик преподобного Зосимы, написа убо потонку и неухищренно и якоже бы возможно тамо живущим человеком глаголати же и прочитати, понеже убо тамо живущии человецы близ моря и округ острова того, мало сведуще российского языка, близ живущеи ижера, чудь, лопь, вдалее же каане и мурмане, и инии мнози язы́цы. Мнози бо от тех прихожаху во обитель преподобных отец Зосимы и Савватíя и остризаху власы главы своея, бывающе мниси. Того ради убо Досифей неухищренно, ниже добрословесием писаше, но яко воспоминаниа ради трудолюбного жития преблаженных отец наших, да слышащеи ревнуют по них добродетелем их. По сих же случися быти Спиридону митрополиту в обители Пречистые Богородица, зовомый Ферапонтов, якоже напреди слово скажет в житии блаженных отец, и умолену ему бывшу, еже подробну преписати и удобрити достохвальное пребывание. Он же отчасти убо исправи, и добрословесием украси, но не все; понеже убо, якоже выше рекох, тамо ради живущих человек (писаше). Еще бо в то время от иных градов не мнози прихожаху, во еже постризати власы главы своея, но близ живущии человецы, якоже выше назнаменах, малосведуще росийска языка. Ныне же, по божественному апостолу, явися благодать Божия, спасительная всем человеком. Не токмо бо округ острова того истиннии Богочетцы и Христовы поклонницы, и благодатию Его мнози язы́цы иновернии превратишася в православную и благочестивую веру, и крестишяся во имя Отца и Сына и Святого Духа, со отрицанием первые их веры и проклятием своея им ереси. Первие бо бышя яко зверие дивии, живуще в пустынях непроходных и пещерах, и в разселинах каменных и земных, не имуще ни храма, ни иного потребного к жительству человеческому, токмо животными пищу приимаху себе зверьми и птицами и морьскими рыбами, и елико кто нахожаше что, тем и куплю творяху. язы́цы же иновернии глаголю, якоже и выше рех, каане и мурмане ныне же бышя православнии християне, и толико благодатию Христовою вдалее распространишяся более трею тысящь от соловецкого острова, даже и до варяжского некоего града, зовомого Варгав, идеже живяше Капитон, сиречь князь, идеже ныне устроися монастырь честен и совокупися многа чета иноческого пребывания, от града оного варяжского яко шестьдесят поприщь отстоящь на реце, глаголемой Печенга, близ моря. Все же устроися Богу поспешествующу молитвами святых Зосимы и Савватíя; донелиже они не вселишася в он оток, дотоле тако потонку слышашеся имя Христово. Егда же благоволи Бог прославитися святому своему имени угодники своими, тогда в пустыни яко град сотворися... Аз окаянный и грубый, понужения ради твоего, честный отче, надежу возложих на всемилостивого Бога, призывая же и святых онех на помощ, яко да споспешествуют ми еже к похвале добродетелем их и чудному прославлению; начах же к древнему новая прикладывати, ко иже древле водруженному твердому каменному столпу новые плинотворные коморы, яко да и новая о твердем оном твердо утвердится»³.

Из этих слов Максима Грека можно заключать, что он намерен был сделать новую редакцию житий преподобных, или присовокупить к ним некоторые прибавления, но вероятно не успел этого выполнить; по крайней мере между сочинениями его, в самых полных списках, помещается только одно предисловие. Между списателями жития Зосимы и Савватия Максим указывает на игумена Досифея и бывшего митрополита киевского Спиридона; но первая мысль описать жизнь преподобного Савватíя принадлежала сподвижнику его преподобному Герману, который впрочем сам не умел книжному писанию, и потому поручил написать все, что ему было известно о Савватíе, соловецким клирикам. Написанное ими со слов Германа житие затерялось; но его часто читал игумен Досифей, и сведения в нем заключавшияся внес потом в свои записки о преподобных, которые он составил по просьбе новгородского архиепископа Геннадия. Все эти обстоятельства подробно изображаются в следующем «Сказании о сотворении жития» соловецких чудотворцев, помещаемом обыкновенно в самом житии⁴: «списажеся жития сия в лето 7011 (1505) митрополитом Спиридоном, поточену (заточену) ми бывшу тогда в странах Бела езера, в монастыри Пречистые Богородица в Ферапонтове, понужену ми сущу от некоего мниха тоя обители Соловецкие, именем Досифея, тамо бо ему игуменом бывшу, и исповеда ми вся подробну о преподобных, ова и написана вдасть ми на памятех. Аз же вся сия собрах, елико возмогох... и написах жития их в пользу духовную хотящим спастися». За этим следует сказание самого Досифея: «ведомо буди вам о сем, яко аз священноинок Досифей, пришедшу ми во обитель преподобных на Соловки, и застах еще жива преподобного Зосиму, егоже сподобихся с братиею и погребсти своими руками, и елико видех и слышах от уст его, сие и написах, и о житии блаженного Савватíя и Германа, подруга его. И о сем известно ми бысть, понеже аз с Германом жих во единой келлии, и нанисание Германово о житии преподобного Савватíя видех и держах у себе не един год и прочитах со многим вниманием. Герман же той, не умея книжного писания, но Божиим промыслом вразумлен бысть, еже виде в животе блаженного Савватíя, и како прииде с ним на остров соловецкий... и о преставлении чуднем преподобного Савватíя... и ина многа, яже виде Герман при животе блаженных отец, сия вся повеле Герман клириком писати на памяти, и писания того не мало было. По преставлении же Германове, не радита о писании том, просто бо писана, якоже сказоваше им Герман простою речию, тако они и писашя, не украшающе речи, но точию памяти ради писана жития блаженных отец Зосимы и Савватíя. И некий священник прииде к нам на Соловки от иных монастырей... и списание Германово взят с собою, нам же, без писания оставшим о житии начальника места сего... прилучися мне Досифею быти в пресловущем великом Нове граде, у архиепископа Геннадия. Архиепископ же вопрошаше мя прилежно о устрои места соловецкого острова и о начальникох Соловецкого монастыря; аз же, елико ведех, и исповедах вся подробну. Архиепископ же рече: напиши ми о житии начальник монастыря вашего и о чудесех их и еже вся исповедал ми еси. Мне же грубу сущу и недовольну смыслом на сие вликое дело и много отрицающуся, он же рече: елико вразумееши, напиши ми памяти ради; веру бо, рече, имам к начальником монастыря вашего, яко Савватíе, егда на Валааме в монастыре был, и аз у него ученик, а он мне старец был; вем его старца житием велика и свята. Аз же от архиепископа приим благословение, написах памяти ради, елико возмогох... И держащу ми написание то, и бывшу ми на Беле езере, в Ферапонтове монастыре, и понудих тамо пребывающего бывшего митрополита Спиридона преписати и изложити стройно житие начальников соловецких, и написанные те памяти дах ему, бе бо он тому мудр добре, умея писания ветхая и новая. И Божиим изволением не отречеся, и написа во общую пользу хотящих ревновати сих преподобных житию. Списажеся жития сия преподобных отец по тридесятих летех преставления блаженного отца Зосимы...»

Этим сказанием оканчивается в рукописях житие преподобных, написанное митрополитом Спиридоном. За сим следуют чудеса, записанные игуменом соловецким Вассианом в 1538 г., начинающияся словами: «обретох старца некоего на Соловках, многолетна суща, именем Савватíя...» После Вассиана продолжал житие митрополит Филипп, в бытность свою игуменом в Соловецком монастыре. Чудеса, описанные им в 1548 г., помещаются после изложенных Вассианом с следующим предисловием: «древле убо бывшая знамения и преславная явления и чудеса богоносных отец наших Зосимы и Савватíя списаны прежними творцы, иже люботрудне о сем подвизашеся боголюбивии мужие, да не в забвение прейдут многого ради времени преславная чудодействия Божия, иже сотворяет Бог угодники Своими славная и дивная. И ныне убо видим толика содеваема великая чудеса богоносными отцы нашими по вся же времена и лета. Но да небрежением нашим и нерадением в презрения и забвения глубине предана будут! Обыче бо нерадение пользу погубляти; и бисеру убо, аще от своих скал не изводиму, кому того доброта познавается. И аще останут преподобных отец наших чудотворения не поведана, иже в лета сия содевает Бог святыми Своими, кто от сего пользу приимет и спасение приплодит? Како же ли и призовут их в скорбех и нуждах своих человецы, иже не услышат их благодеяний? Како же услышати имут, аще не написана будут сия и оставима будут нашим небрежением, иже многих лет прехожением забвенье приносящи, аки тмою мрачною, или аки облак темен заступая солнечное сияние, еже не сияти на вселенную? Да не услышати имам реченный суд от Господа: лукавый рабе и ленивый, подобаше ти было дати сребро Мое торжником и прочая, но подобно⁵ убо нам со страхом и трепетом исповедати великих благодеяний Божиих, имиже прослави Бог святых Своих в лета сия знамении же и чудесы и различными силами; прославляющая бо Мя прославлю, рече Господь. Но ныне убо время благоприятно, апостоль рече, ныне день спасения, время же ключаемо⁶ нам есть настоящее, и место сие, безмолвие подающе и упразднение всяко от внешних молв. И молитвами Пречистые Богородицы и преподобных отец наших Зосимы и Савватíя да даст нам Господь разум исповедати по чину и написати право и известно чюдеса и деяния и преславная новоявленная знамения, яже во времена сия сотворяет Бог угодники Своими славная и дивная везде и всюду, по морю же и посуху и в дальних местех. Вся бо творит Бог святыми, елика хощет». – После митрополита Филиппа было много еще других, неизвестных по имени, списателей чудес Зосимы и Савватíя, разсказ о которых, в некоторых списках, доходит даже до начала нынешнего [XИX] столетия.

Похвальные слова преподобным Зосиме и Савватíю помещаются в рукописях под следующими заглавиями: 1) слово черноризца Зиновия на память преподобного отца Зисимы нового чудотворца, иже на соловецком острове, на полунощней стране сущем понта окияна; 2) слово черноризца Зиновия о преподобнем Савватíе, иже в отоце соловецком, сущем в окияньстем море; 3) слово похвально на освящение церкви и на перенесение честных мощей преподобных и богоносных отец наших Зосимы и Савватíя, соловецких чудотворцев, в лето 7074 [1566]⁷. – Кто это черноризец Зиновий, имя которого выставлено на первых двух словах? С этим именем известен только один писатель, инок Отенского новгородского монастыря (ум. 1568 г.) написавший известное сочинение против ереси Феодосия Косого и похвальное слово страдальцам Михáилу и Феодору черниговским. Весьма вероятно, что ему принадлежат и эти слова. По крайней мере при сравнении, в них открывается разительное сходство с упомянутым словом Зиновия о Михáиле и Феодоре⁸, и по приемам проповедника, и по складу слов, и по языку, наполненному пышными сравнениями и разными противоположениями. Соображения, к каким приводит внимательное разсмотрение слов о Зосиме и Савватíе, также не противоречат такому предположению. Из этого разсмотрения открывается: 1) что оба слова написаны одним лицем. В слове на память Зосимы автор обещается восхвалить Савватíя в день его кончины: «но о преподобнем отце нашем Савватíи слово да пождет ныне, отдастжеся в того подвиг натрижнения (кончины) день», и в слове о Савватíе, написанном действительно на память его кончины, два раза упоминается о праздновании памяти Зосимы во время весны. 2) Оба слова написаны не в Соловецком монастыре: при изображении подвигов Зосимы, проповедник, назвав его своим венечником, тотчас же делает такую оговорку: «мой бо, аще и не у мене, да отбегнет жалость, ведущим бо глаголю; изволение бо любви, а не месту разстояние да судится». Тоже самое показывают и те выражения, какие он употребляет, говоря о Соловецком монастыре. 3) В слове на память Савватíя проповедник советует своим слушателям прочитать списание о преподобных игумена Досифея, митрополита Спиридона «и иного брата писавша последи», т. е. игумена Вассиана, описавшего некоторые чудеса преподобных в 1538 г.; это указание, равно как и то, что проповедник, при восхвалении преподобных, не упоминает о перенесении мощей их, последовавшем в 1566, дает повод думать, что слова написаны между 1538 и 1566 г. – Кому принадлежит последнее слово на перенесение мощей, не известно. В заглавии его выставлен 1566 г. В этом году действительно 6-го августа освящен был в монастыре соборный храм Преображения, и 8-го августа перенесены были мощи Зосимы и Савватíя в новосозданную во имя их придельную церковь; в этом же году игумен св. Филипп был вызван в Москву для занятия кафедры митрополии, но только еще прежде освящения храма и перенесения мощей⁹. В этом ли году именно, и на самое перенесение мощей, написанно слово, или когда-нибудь в последующее время – на память этого перенесения, определенно сказать нельзя.

Не помещая здесь самих житий соловецких чудотворцев, которые, как мы заметили выше, отпечатаны уже, без особенных отличий от рукописных, в Четьи-Минеях, представляем нашим читателям все означенные нами слова в полном их виде. Слово на перенесение мощей преподобных¹⁰ написапо просто и не заключает в себе никаких резких особенностей. Но другой характер имеют слова на ихь памяти¹¹; они отличаются всеми свойствами красноречия средних времен нашей письменности. Современный вкус не удовлетворится ими и найдет их слишком украшенными; в них слишком сильно преобладает реторический характер; на одну и туже мысль проповедник набирает несколько разнообразных сравнений и часто становится разтянутым и многоречивым; но по тогдашнему воззрению на словесное искуство, они должны были казаться образцем красноречия. Проповедник особенно любит противоположения, аллегории и метафоры и употребляет их иногда с искуством. Слово о Зосиме написано на память его кончины 17 апреля и вместе на праздник Пасхи. Поэтому проповедник сначала изображает плоды воскресения Спасителя, воскресившего с собою все человечество; изображение это сменяется картинным описанием наступившей весны, которая также воскресила и оживила всю природу; наконец переходит к прославлению преподобного Зосимы, который, подобно весеннему солнцу, своею жизнию просветил и оживил темную и мертвую дотоле страну соловецкую. Слово о Савватíе написано также на память его кончины 27 сентября. В нем также между прочим приводится параллель между осенью, во время которой собирают плоды, и памятью преподобного Савватíя, который в сердцах своих почитателей собирает обильные плоды своих добродетелей.

Источник: Памятники Древле-Русской духовной письменности: Жития преподобных Зосимы и Савватíя Соловецких и похвальные слова в память их. // Журнал «Православный собеседник», Казань. – 1859 г. – Книга II. – с. 211–228.

Евлогисон патер.

Подадите и нам, о мужие, мало слуха, аще что достойно слуха провещаем! Но ничтоже премирных в нас достойно слово изъобрящется когда; Ипостасное бо Слово настоящему слову виновно есть. Аще и по нас быти не несподобися сый прежде нас, и наша восприем, нас оправда, подобным подобное направив, по паче слова отчее Слово сотвори. Словом же от Слова почтении, слово Слову принесем. Не сего ради низпадаем, яко недостижно Слово, о словесех слову отричемся. Чтож мнится вам, о друзи, аще во овощник многоплодный влезшим нам, и понеже всего плода изъясти не можем, еда и довольная от него снести отричемся? и аще при источнице обретшеся, всего источника испити не могуще, нежели ¹² и жажду уставити ¹³ не хощем? но и солнца всего очеса не терпят зрети, и сего ли ради смежим я? Не тако, братие, не тако; но елико требуем от коегождо, толико наслаждаемся приемлюще, и благодарение возсылаем Сотворшему та и даровавшу нам. Сице должни есьмы и в настоящее торжество благодарити и славословити Бога Слова, воплотившегося за наше спасение и пострадавша, умерша и погребенна, и тридневно воскресша; Емуже, колико мощно, должен весь человек Слово славословити, а не немощию отступати, но верою вжилившеся ¹⁴, к дарователю мощи, о самом том возмогше, и паче же тем славословим Слово. Да не явишися тощь предо Мною в день праздника, Бог Моисеом засвидетельствоваше ¹⁵. В нас же ныне праздник, и праздником праздник, Пасха бо Господня, Пасха наша за ны жрен бысть Христос; приведеся бо яко единолетный агнец волею, за всяческая заклан бысть, на кресте бо пригвоздися, и копием в ребра прободеся, умре и погребеся и воскресе. Жрен нас ради Христос Господь наш, простре руце на древе, да исправит простершиися руце праотца в раи к древу; прободеся в ребра, исцеляа адамово ребро еже праматере преступление; умре, да смерть умертвит; сниде во ад, да пленит ада; воскресе, совоскреси всего челокека, Сиа и сицева Бога моего дела, не постижна убо, Тому единому, по безчисленней милости, удобна; сия светлость настоящего торжества возсия. Светом воскресения Христова просвещаеми, радующеся, празднуем в веселии торжествующе востание Спасителево, Адамово воздвижение. Возсия весна, наслаждающи нас, просия бо востание Христово, съвоставляя нас от умершвления греховного, преводя в жизнь добродеяния. Сих ради, радостна плетуще в пениих и песнех и хвалословиих, светло торжествуем воскресшему из мертвых Христу Господу, победительная плетуще, яко в тимпанех, умерщвеннех миру телесех, ударяюще. Ибо Той сам Избавитель в мертвых вменься, мертвым живота преподаде; съумрем Тому великодушне, – аще бо и умре Христос, но и оживе, тридневен сый в сердцы земнем, – тричастное душа в безстрастие погребающе, прочее мертва телеса греху сотворше, да и соживем Тому, совоскресше благодатию, славою добродетелей светле блистающе, вышше бывше всякоя тля, чисти Пречистому явитися грядуще, свеща чистоты держаще, благолепне от воздержания сияюще, от поста иже малом преже болеющуся одежду носяще, елеом милостыня благозрачне умащена лица имуще, правдою поясавшеся, обувше нозе во уготовании Евангелиа миру, благоуготовлени во всяко дело блого, объемше друг друга любовию и съвязавшеся тверде, разрешивше прежде всю вражду кождо, и всяко зазрение и прю простивше воскресением комуждо, глаголюще и ненавидящим им, яко братиа наша вы есте, и яко орган гортани двигше, языком бряцающе, яко в кимвалех высоце глас вознесше, крепостию вопиюще, светле восклицающе, пророчески рекуще: где ти, о смерте, жало, где ти, аде, победа? Восересе бо Господь Исус, и смерть умертвися, воста Господь, и ад испровержеся, испровержеся убо поруган бо бысть; тело прият и усрете Бога; приемляше бо еже видяше и в яже не ведяше впаде. Воскресе Христос, начальник бысть мертвым животу. Сие наша радость, си наше торжество, си нас веселящее, си от грубости воздвижущее нас, и возставляюще внити в яже выше нас, желанию страха побеждающу, благодати помазующи, си Пасха наша. Но о Пасха великая и святая и всего мира чистота! яко живей ти беседую! О Слово Божие и свете, и жизнь, и премудросте, и сило! радуюся бо всеми твоими имены, радуюся всеми твоими таинствы, яже в мое спасение, паче же ныне в нарочитом дни воскресениа, радуюся торжествуя, праздник бо праздником есть светоносный день сий, и торжество торжеством.

Радуимся и веселимся Христову воскресению! Вся бо купно свеселуются празднику, вся на лучшая срищутся, царица времен весна недели царици дний являет и дароносит вся, яже добрейшая и краснейшая. Ныне бо твердь, совлекшися дебелых облак, светлуется, и злата зрачнейшее солнце в наша страны возвышается, яснейши дние и величайши сотворяет, и луна прозрачнейши, и сочетание звездное чистейше является; ныне и море изливается, волны же брегы тихостию целуют, и земля сажаемая произращает, воздух ветры слажается ¹⁶, и источницы сладчайши истичут, и реки силние наводняются, зимних соуз разрешившеся, и древеса пупки прошибают, и конь от яслий свобождается, и узды преторгнув, главу возвысив и шиею гордяся, ржа по полем ударяа, удобь ко своему обычаю и сущим с ним конем приходит, и агньцы на зелени ниве играют; ныне и корабли от пристанища изводятся с песньми, и сиа иже паче боголюбием, яко Божию память имуще и того на помощь призывающе, и ветрилы окриляюще; и белуга от глубины сладце пыскает и корабленники со благодушием отпущает, тишину и ведро являя; и ратай рало сострояет, и на небо взирая и плододавца призывая, и вол к ярму приводится, и сладкую бразду прочертает, и чаемыми веселится; ныне и пастуси, трости режуще, свирели сотворяют, и пастушьский свиряют глас; ныне оградник въскоповает и очищает, и рыбарь во глубину зрит, и мрежие готовит; ныне убо трудолюбная пчела, своя крила приемши, и от вощин воставши, свою мудрость являет, и травники облетаеть, и сот плетущи хитре, вкупе и доброту с делом показующи, на углы сострояющи, мед в кровех двокровныхь и трикровных полагающи, и делает набдящему плод сладок, якоже и нам подобает, указ люботрудию приемше, мудръствовати Христовым пчелам, леность далече отславше; ныне и птицы, ова гнездо сотворяет, оваже, издалеча пришед, вселяется, яко от озимствия ¹⁷ некоего, инии возвращшеся свепетают, ина же с высоты слетает, и в лузех возглашает, и вси Бога славят гласы неглагольными, от всех бо благохвалится много, яко всяческим Творец, и сице онех песнь моя бывает, от них бо аз вины взимаю хвалити.

Ныне святии подвижницы собираются, и светлы чины состраяют христосолюбца, и подвигы показуют, в них же есть един от них и мой венечник, – мой бо аще и не у мене, да отбегнет жалость, ведущим глаголю, изволение бо любви, а не месту разстояние да судится, – словый Зосима черноризец, черноризец убо и презвитер и наставник, иже преже наставляася целостию смысла, и ныне наставляа черноризца и настоятеля, и поновляа весну своею памятию, во отоцех окияна вселивыйся, и посреди земля словый, иже самого того окияна и сущая ту близ отоцы знамении исполни, другое некако солнце возсия, и чудо – не от восток, от севера паче, идеже глубокая тма неведения, благоразумие озаряшеся Зосимою, идеже полунощие неразумия льсти обычаем и нравом оставшая египетская тма, благочестиа свет пролияся, сиянием добродетели отца. Подобному подобное Бог изведе, прямо тмы и света просыпа, сугубо же паче, яко и просветити тму; подобное рех, не яко то, еже яко тма оно тму же и предложи, но яко подобно мощно; елику бо крепость коснение приемлет, всем разумно, иже толико лет, елико человеческо селение прият, безверие одеръжаше, селением же сего мужа, в мало лет, прогна и безвестно сотвори; елико бо свету явльшуся, толико тме исчезающи; сице ми подобное подобному уподобляй. Человецы аще и человецы или зверие паче неразумнии людие, в чащах леса селитву имуще, дивиих зверий ловитву дело творяще, мясы чрево си наполняху и тем питающеся, одежа же кожа елений тем беяше, несмысленни некако и буии, никакоже истового ¹⁸ Бога разумети хотяще, египтян несмысленние, никако бо словесною частию душа Бога поискавше, яко человецы, безсловесне же паче чревом Бога мнят, имже бо кто когда чрево насытит, тогда оно и Бога си поставляше, аще стрелою лов обрящет, в той день стреле покланяется, и аще иногда каменем зверя убиет, каменя почитает, иже камения нечювственнейший, и аще палицею поразит ловимое им, палицу боготворит, и тако неразумнии бози мнози по вся дни пременяеми; и волшебстве паче прилежаще бесы призывающе, и теми водими бываху в погибель; бурна зима надстояше неразумным, люто потопление, и весть кто избывая беды тоя, и на мнозе злоба простирашеся, и в долготу лет зле влечашеся. Что же Господь Бог, сия зря, творит? милосердует прочее, иже естеством милосердый, неисцельная целити умышляет. Како бо и презрит, иже за милосердие безчисленные милости воплотитися благоизволи, болезни наша восприят и недуги понесе, даже и до пропятиа и смерти и погребениа произшед, съвоскреси человечо естество в своем воскресении, и вознесе на небесная въсприятое, десными почте. Но понеже по образу и по подобию своему созда человека, якоже лепо, самовластие даде человеку, ни бо лепо тому под нуждею быти, образу Божию сущу; егоже ради вся видимая твари от небытиа быша; сице и зде, неразумных не понуди, но в мнозе долготерпении ждый своевольного обращения от суетных их, всесильный. Аще и понудив тех видится знаменми и чюдесы, изряднее же рабом своим ныне отцем Зосимою, и предъявленным отцем Савватíем, не молча же и преже сею отцу благий Бог, ниже не сведетельствована Себе остави им, тварию глаголю и времены показая свою силу и благость, аще и они разумети тогда не восхотеша. Много слышано же тем и древле християнское имя, но не ý и благоразумие християнское познася им; мнози бо от християн съобращахуся в них, во тленных ради и прибытка суетного, мертвенных бо животов купля им с ними, о многоценнем же бисере ни едино тем слово, якоже бы еже тем того показати. И никтоже да дивится! Аще в мирских не обращается чин на чин, колми паче церкви лепо сие, идеже мир село имать, еже есть Бог? Слышим же церкви чины, иже апостолом, лучшему Павлу сказующу сице ¹⁹: положи Бог церкви первое апостолы, второе пророки, третие учителя, потом же силы, таже дарованиа исцелением, заступлениа, кормствиа ²⁰, роди языком. Разделяет же сиа дары Дух Божий, якоже хощет, владычествен бо, равномощен Отцу и Сыну и единосуществен; приемлет же кийждо по мере веры действо Духа, благ бо есть многа подаяти, но яко кто вмещает приати. Ибо и глаголемый карбас не вмещает, яже возит зовомая буса, ни буса великого корабля бремя подъемлет; тако и елику кто возрастит веру, и по мере веры приемлет благодать Духа Святого. Како же той возрастит веру толику, яко благовестиа благодать приати, иже о земных пекийся, попеченми сердце и ум вещными смыслы наткав, и душу в сих связав? Сице приходящии они християне к неразумным ²¹ о благовестии праздни, – самого Исуса слово: ни двема господинома раб един, нижè Богови и мамоне кто будет, – донелиже прииде носяй веру, еюже взимая, яко губою, благодать, удержавашеся благодать, и егда прииде, и не ктому терпяше держатися благодать, но абие излияся и исполни священные сия мужа. Таков бо есть Бог; сицево Того благоутробие; такова Его благостыня! Блажени воистину познавшии Бога, яко Той есть Бог, и достойно Тому служащии, яко сущего Бога раби благоговейне живущии блажени и преблажени будут, ибо благ Господь Бог терпящим ѝ, и милость Его в роды и роды. Зрите ми сего, иже Богови благому послужи, оного глаголю, к немуже часте слово обращаю, и яже глаголю нань полагаю присно помнимого отца Зосиму, како благ Бог тому бысть, и колики благодати того наполни прещедрый, колико милостив тому бывая всемилостивый, како того благослови всемогий, тогоже и чадом благословениа препосла, и толико милостивно преподаде, яко и смущающимся тем терпети и не отъяти от них благословениа, раба своего ради, даже и до конца, или кто достойным и прилежным покаянием себе очистит, или непокаявшуся, праведному суду сохранится отдати достойные муки прямо своему смущению (?). Благ бо и прав Господь и правду возлюби, и праведно зрит, яко праведен Господь Бог, егда судит, и неправды в Нем несть, суд бо милости не имать; ныне милость велия и не сосужаема есть, тогда же правосудство. Видите, о мужие, многую благодать милостивого Бога и удивитеся, и прославите великодавца Бога, со всеми иными чудесы и яже о отцех наших Савватíи и Зосимы чудодействах, и о помиловании братий наших неразумных благодарите! Яко дал есть покаяние языку неразумну, и отверзе им дверь веры; наполни бо мужа сия благодати, яко бы кто помыслил сею отцу ожидати великому дару, еже неразумных (научити) богоразумию; имеша бо веру яко приати благодать; указ же вере и извещение, заповедей дела, поспешство же деланию вера и вина, едино же от сих без другого не действенно и мертво всячески; во отцех сих добре друга друзе припрягшеся, достойны сотвориша я работати благому нашему Богу, и на приятие дара благоуготоваша своих рачителей. Савватíе убо аще и безмолвному и тихому житию внимаше, отнюдуже яко от пристанища небедно на небо взыде преподобное, но благодать юже прият достойну веры, не безмолствова, и яко трубою велегласною всюду знаменми вопиаше, и по смерти паче являя того непостыдную надежду к Богу, иже от веры действием заповедей.

Но о преподобнем отце нашем Савватíи слово да пождет ныне, отдастжеся в того подвиг натрижнения ²² день, в оньже и упокоися от трудов своих, общий долг смертный отдаде, сродное к сродному отпусти, персть персти, душу же в премирная. Но о нем же нам слово, иже съпразднуяй нам и срадуяйся ныне воскресению Господа Бога и Спасителя нашего Исуса Христа своею памятию, и красяй весну краснейшую во временех, подвиг своих натрижнением днесь, Зосима преименитый, веру Господеви деланием еиангельских заповедей приносяй, и приемляй благодать по мере веры своеа, оттуду весь светел бывает смыслом, и не себе единому, но и иже с ним сущая просвещает, озяряет же и округняа. Таково бо повеление есть моего Владыки; да просветится, рече, свет ваш пред человекы, и видевше добрая дела ваша, и прославят Отца вашего небесного ²³, не яко на явление и тщеславие уча творити, иже и молитися в клети и дверь затворив и в тайне повелевый, и да не ощутит шуяя дело десницы, но да премнога и изобилна будет добродетель, и толика, яко и преизливатися (из) хранилища. Тако мой Зосима делатель бысть повелению Господню, и Господь того просвещает; сице же просветися, яко и на оном полу моря с отока соловецкого озарятися страна темнейшая неверием тамо живущиа неразумие(м), но светлейшая луча веры сиянием добрых детелий в мужи возможе привлещи от оноя дальняа земля паче, неже магнит железо, якоже Зосима неразумие привлече на богоразумие. Озаряются преже мали неции, един бо от неразумных начаток Богови освящается святым крещением, и той ветох сый поюняяся, обетшавый во злых, измождалый в гресех, старостию трясыйся ослаблен телом от многолетствия, разслаблен душею от многобожия, слеп от неверия смыслом от отец мжа ²⁴ умныма очима от рождения своего! Возводит и той позде некогда к вечеру уже жизни своея вежда умные, взирает смыслом, и видит лучю сладкую веры, светле сияющу во отоце морстем, припадает заря она зеницам его разума, согревает старца, воспаляет тому желание, влекий к себе и всего вжиляет ²⁵, востает прочее, подобится и той орлу, обновити юность иский, и простер крыле любве парит, вышши быв всякого препятиа вражиа, преходит землю и море, возлетает, яко в поднебесная, во оток соловецкий, тамо бо твердь есть веры, в ефир входит божественных словес просвещения, разжизается огнем божественным, оглашением слова благочестиа устнама достойного чести прозвитерстей Зосимою, опалився весь очищается ветхих пер прелести отечьскиа, входит в воды божественные купели, отлагает тамо старость греховную, порожается банею пакибытия, исходит от купели, юн благодатию, муж же к подвигом добродетелей, младенствуя беззлобием, совершенный смыслом, обновляет и тому всемилостивый Господь, якоже орлу, юность, рожение тмы сын света бывает, тме предстателя оплевав, раб греху преже, ныне наследник Христу, восходит же абие на край любомудриа, мирови радоватися рек, воздает обеты Богови, украшается мнишеским образом, рукою доброю наставника Зосимы, прочее в делех черноризческих благоискусьствует, иже древле от неразумных, ныне же християнин благодатию и мних. И еликоже в трудех мнишеских быв, восходит к воздаятелю, начаток неразумия Богови Зосимою добре приводится, жертва всесожигаемая предложися, во блаженней памяти жизнь пременив, дух Богови предаде. Летом мимошедшим малым по успении его, сын его от неразумиа отчиим путем Господеви притичет, в том же отоце соловецком просвещается надстательством великого отца, и Господа Бога позна и Богом познан быв, ходатайством доброго руководителя Зосимы, и яже отчая управив вся, от здешних и той отходит, и того сын паки, яже деда и отца, стопы удержа. Си начаток благодати неразумным людем к богоразумию; сиа нашего отца вера действова, много уязви злым предстателя диявола; отсюду притчу тому прогнаниа от его села подая, идеже вселися злый, добре же выне оттуду прогнан бысть враг. По успении бо блаженного отца Зосимы, озаряеми бывают, изливающимися чюдесы от мощей его и яже в мори обуреваемых и бедствующих постизающими знаменми извещеваются, наипаче же чародеяния тех упражнением ²⁶ именем Савватíа и Зосимы соловецких отец и иже от них удивляемых бесов прогнанием, на разум возведшеся мноземи леты, яко в пятдесят лет взыти году, и неразумным удивлятися знамением и силам преподобных. В последнее же лето наконец владычства иже царствиа тезоименитого, иже и рожение от княжескиа и царскиа крове смешение имевшего, ревнителя глаголю християнстей вере, нищелюбца и мнихочтителя, иже царство сыну предав четверолетну сущу, сам мнишество лобызав, умре мирови купно и здешняа жизни, святою схимою украшен и Варлаам преименован, в начало же владычства юного, иже благодати тезоименитого, и матере его Елены благочестивою владыку Руси, в епископство архиерея иже блаженству тезоименитого, единодушно вси живущии неразумнии людие к просвещению притекоша, и вси быша овчата Христова, иже преже дивии зверие. Прогнашабося нечистии бесове от них, разсыпашася чародейства, и все бесовское мечтание изчезе; водрузишася церкви во имя Господне, возградишася жертвенницы несквернии, чистотнии же паче, и освятишася Богови, тщанием и подвигом блаженству тезоименитого архиерея; освятишажеся и людие в них Господеви; просиа чистота веры православные; прочее неразумнии сынове света язык свят, царско священие устрояются. Тако прещедрый Господь дивно содела им спасение своею благостию, и своего раба одари и толику тому благодать дарова, яко и тех привлещи ко истинней вере, ни разстояние места, ни пучина моря возбранити возможе неразумных спасению. И сего натрижнениа ²⁷ венец Зосима приемлет от подвигоположника Бога; того бо вера вина неразумных спасению; по мере бо веры прият дары, и исполнение дара убеди тех на благоразумие, егоже исполнению слуга блаженству тезный бысть.

Лепо же ми в настоящем плетении глагол помянути вам, исповедати подробну и житие сего венечника, да ведущии памятию его возвеселятся, неведущии же навыкнут, каков сий Зосима. Не тяжко вам да будет, о празднолюбцы, послушати яже о отци семь повестей! мне бо неленостно глаголати, вам же да усердно будет послушати! аще и завистию ятии болят о чести нашего отца, но любящии его усладятся памятию, и радующиися благим прославят великодаровитого Господа Бога, от коегождо бо божественна дара всяк боголюбец воздвизается на благодарение премилостивому Богу, хвалословит, и благословствует, и славит Всесильного благость, и молит получити той, и уготовается на приатие дара деланием воли божественные, и очищается на пришествие пречистые благодати, еяже и получит чистою верою и деланием евангельских заповедей. Сий Зосима, о мужие, от села великого езера Онега, зовомого Толвуя, области сущи великого Новаграда. Никтоже ми зазирай отечество яко худо блаженному прирекшу и село оно именовавшу. Первие зазираяй да разумеет, яко християне гражаном быти горнего Иеросалима, и отечьство то именовати, и Господа избравша апостолы не от великих и светлых градов, но малых и худых и мале знаемых тогда, ныне бо, апостол ради, на концах земля словущих. Ино же ми помысли: поселянин сей горнего Иеросалима гражанин есть; ин же, градом здесь владевый, в заточении же адьских пропастей наследствуя село, еже и срам велий и болезнь люта. Слыша сего дивного мужа, яко от села есть, и на толику высоту добродетельми взыде, яко и гражанину быти небесного Иеросалима, светел же толико, яко и в чуждих странах слышану быти, и знаменми по смерти сияти, – поселянин ли еси, – дерзай, аще хощеши, можеши быти гражанин небесный, токмо управися в добродетель, – гражанин ли еси, – внимай, да не посрамит тя в день испытаниа поселянин сий, небесный град наследуя, ты же адьская селениа окаянне приимая. Но да на предлежащая имемся. Родившии же отрока сего, Гавриил и Варвара, християна верою и благочестне пребывающа, стязанием же, ниже вельми богати, не убоже и нищи, но довольное имуще. Преспевающу же отроку возрастом, учим бывает священным книгам, приобретает отсюду великая юнный, погружаябося в любовь писания, исходя во глубану мыслей божественных, обретает бисер разума, разумевает Бога, познавает богатство благости Божия, срамляется прочее юношьских обычаев держатися, тих некако и гладок ²⁸ юнный бывает, мягку имяше мысль на воображение учимых, навыкает божественные заповеди, яко губа воду, животная словеса, в сердци собирает удобь правостию смысла, умышляет разлучити горшая от лучших; дело бывает юнному велие, еже попечение, да лучшая к себе привлечет, горшая же отпустит несмысленным о сих радоватися; украшает юность целомудрием паче, неже гривнами златыми облагати выю, ведый, яко отсюду уму целость прибывает, юностию же умною удобь возможет размыслити и обрести лучшая; брака же добрый отрок отричется убо, обаче не яко гнушаяся того, но премудрости рачитель бывая, и безженное житие доброму отроку женущу, сластем узду налагает воздержание; свое ²⁹ бо сластем в юнных играти, но моему мудролюбцу и не хотя уступает начальница страстем, добрым томителем, воздержанием, отгоняема. Но понеже лепо родителем его понудити того и на мирьскиа обычая, имиже пища приобретается и богатство стяжаниа прибывает, отроку же немятущееся паче пребывание желательно, неже нестоятельное и многоволненное житие проходити, и ума целость возмущати, и чисте никогдаже сущая усмотрити, а еже родителей повеление презирати, не безбедно есть, чтити бо повелевает заповедь рожшая, и апостол послушати родителей повелевает, и сие быти правде Божии повествует, – содержится и утешняется ³⁰ обоюду юнный, и не свободна себе зря к ихъже от него желаемым, и родительску повелению послушати доволен не беяше, всяк бо боголюбець в земных пригвождатися не желает, свободь бо быв кто земного попечениа, может чистотою умною Богови привязатися, иже бо кто обоя мнит соединити, обоя на съвершение не взыдут, беду бо от себе приемлют, и едина другую растливает, тихость бо умную возмущает земных попечение, ума же, еже к себе обращение, праздно творит о земных прилежание, а еже целость умную возмутити немала тщета разумным, лучшее бо от всех, ихже имать человек, в человеце целость ума, и якоже прилучися разсыпати то буяя есть человека, скота же паче рещи несмысленна дело, – рачитель же быв целоумию, добрый юноша, и подвиг имея не погубити то, всячески же тщашеся соблюсти его. Елма же ³¹, летом мимотекущим, и юному возрасту прилагающуся и к мужеску спешашеся времени, уже и в том быв, ухищряет дело, целоумию хранительно, спасению же виновно. Всем бо мирьским радоватися рек, и из дому отча исходит, и во мнишеский чин входит; одевается черноризческими одеждами, вселяется недалече негде отча дому, черноризец быв, обретает по хотению сердца своего. И ничтоже тому, якоже в дому отчи, препиная тамо, но многу тишину место подавает ему; приложает же зде некое велие и высоко, разсмотряет яже о себе, черноризец бо быти сподобися, и что свойствиа черноризцу разсужает, обретает то, яко высоко и велие есть, яже мирянин вместити не может. Свойствиа бо черноризцу сиа суть, еже мирьским несожитие, повседневное воздержание, пост неослабный, молитва непрестанная, и песнь устен выну, плотских и любоплотных освенение ³², мира презрение, безпристрастие, труди телеснии в разуме, очищение уму, страстей совлечение, и сиа во уме сообращая болших желатель бывает, таковых же на стяжание абие подвизается, не точию бо боголюбцу помышленми доволну быти, но и на дело понудитися произыти. Востает же помыслом и мой Зосима, обзирает места и разсматряет, идеже преселитися имать в место подобно ³³ к стяжанию таковым. Не убо тамо монастыри возграждени мнишестии, нужа же и сподвижника приобрести и соученика си в черноризческих обычаех благоискуствовати, недовлеяся яже от писаниа о изящьствии иноческом указании словеснем, но желает показающего тому делом и изображающа, даже видев то, и навыкнет и добре да ходит в нем. Не яково же бо прилучися дело черноризства, но велие во истину и чюдно, и многиа силы духовные и мудрости потреба, елма с невещественными бо врагы невидимыми, калным сим тленным телом ратоватися, и к тому самому телу своему враждовати. О сих Зосима попечение имеяше, да кто покажет ему таковых натрижнение. Не безбедно бо, преже даже со множайшими не обучившуся, к самоборьству излести, и нашим подвижником множае паче со дружиною обучатися потреба; люты бо врагы имамы, воистину люты, невещественны бо, невидимы, безсонны, наглы, и отгонимы же, яко пси, безстудне паки нападают. Но тогда нашему подвижнику приразитися лютая воиньства отложиша, Богу тако усмотрившу, и тех безумие обузда; добре же речеся некоим благоразумным, яко праве мудрствующему и благочестне живущему не возможно когда оставлену быти впаднути в студная согрешениа. И сей убо от целости умные, и правости сердечные добре верова, и праве мудрствова, никогда же оставлен бысть. Иде убо и человека не обрете желание его уставити, печаль убо на Господа возверг, и того чая спасающа его, яко обучающего к подвигом не имея кого. Восприемлет смысл, и творит лепая, вопиет ко Всесильному, нудит ненудимого, молит милостивого Владыку наставити ѝ, яко своего раба, в того волю, приносит же Богови веру праву, темъже и благодать приемлет и тою наставляется чернечествовати. И понеже во своих ему сидение, и посреди людий своих, не без препятиа тому бывает, ибо обычно мирским забавляти правило чернеческое черноризцем, вину посещениа своего им врагу предлагающу, множае же женский род любоболезнен о своих си бывает, и люботщателен к упокоению и послужению, и сих ради поучается оттуду отхожению в ключимое чернечеству место, но да и монастырь тамо возградит, желающих ради чернечествовати, не есть бо во стране той монастыря мнихом, якоже варив слово указа, и отрицающиися мира паки посреди мира сообращахуся, и в миръских домех вселение имуще. О сих Зосиме попечение привниде; болезнует бо о неподобающих образу селениих, и с душею вменяет разделение онем от мира не разделяющимся, и любовию братии томится паче, неже своим упокоением. Тако бо боголюбивая душа не стоит до единого ³⁴, еже той точию благоугождати Богови, но и других наполнити божественных благот желает. И тех неразумение оному болезнь, по глаголющему святому: видех не разумевающая и истаях ³⁵; ибо Святого Духа повеление не своя искати угожениа, но дружнего. И сими остен стречюще душу Зосимы, и тако на труды изволяа братии ради, аще таковому точию месту обрестися, еже ключимо ³⁶ мнишестем устроении, и абие делу касатися; не терпяше бо зрети мнозех, желающих отрещися мира, и за еже не быти подобну седалищу, чернечества удержавахуся, и мирскими оплетшеся, живот свой изнуряху тако, другым же и отрекшимся уже и хотящим что достойно сотворити, от мирских сожитиа запеншеся, тщи чернечества бываху, и иным паки остригшимся, но ничтоже достойно любомудриа сотворше, и множицею тщету паче пострадаша. Сиа вся зря Зосима, недоумевая и болезньми душу убодая, добрейшее судив о сих, на молитву обратися, и Господеви моляшеся лучшему быти по егове воли, и тако ожидаше Божиа промышлениа, яко благ есть и лучшим радуется, и сиа тому во уму обносящу, и вся всестроящему возлагает ³⁷. Елма убо Бог щедротам и Бог милости, волю боящихся Его сотворит и молитву их услышит, и благ Господь терпящим и, пощадивь Господь хотящих спастися, всесильным мановением, устрояет мнихом монастырь в пронареченнем си месте, подвигом и тщанием Зосимовым, устраяет же нечто таково Бог; любящим бо Бога вся поспеются во благое. Герман мних един некто, благоговеин черноризець, сий един другого обрете. Герман же он, иже споживе чюдному оному авве Савватíю, в соловецком острове, от негоже и мнишескому уставу извыче Герман, не по мнозех же летех успениа аввы Савватíа, снидеся с Зосимою. Радоватежеся Зосима, якоже и лепо бе о обретении черноризца Германа; соводворяются убо сии, и о полезных совопрошаются, якоже черноризцем подобает. Совносит же в беседу Герман съпребывание свое, еже со аввою Савватíем древле, излагает на среду подвигы аввы Савватíа, яже виде во отоце окиянстем, еже и соловецком, како подвизася Савватíе дивный, и яко исправи чернечество, сказует же и отока устроение, удаление от вселенныа, и человеча всячески пременено пребываниа. И никтоже тамо когда вселися преже аввы Савватíа, обаче хотящему тамо селитву имети, ко утешению потребная может подавати земля острова оного; дубраве бо саморасленне сущи тамо, и лугове мнози, в нихъже и ягодичиа лужная сладка на вкушение, и нужную потребу телеси наполняюща, и вод сладких езера многа, изводяща родове рыбам, и источницы присноистекающа, и земля оратвенная, и вся, яже человеческу жительству исполняют. Являет же и той Герману болезни сердца своего, и жалость по братии своей, и помысл о монастырьстем зиздании, совещаются оба на дело, и дело потребно быти глаголют; и тако испытавшеся и искусившеся, полагают тщание к соловецкому отоку, и в морьских недрах водворитися желают, помышляюще, како да препловут море, и отока достигнут. Симже таковая умышляющим, и в сих сообращающимся, посреди сих родителе Зосимовы естественному долгу слугуют, приложшеся ко отцем своим, стяжаниа же, елика имеша, доброму строителю своему и чаду поручиша, устроити та богоугодне, якоже весть того боголюбивая душа. Зосима же своя родителя умерша дошед, телеса убо тех гробу предав, и надгробными почестьми почтив, якоже достойно, рабы же их свободою почте, имениа же добре растакав ³⁸, якоже разуме душу пользовати могуще, добрый строитель добре устрои. Абие же пути емлется купно с Германом морскую пучину преходят, якоже небопарнии орли, или яко инии елени, возжадавше ко источником водным, к пустынным онем отоком текуще. Море же убо прешедше, к соловецкому отоку стремление управльше кораблеца, егоже и достизают, и в пристанище вшедше отоку, морю бо и воздуху тема служащим, повелением Творца, любящим бо Бога вся поспеются во благое, сказует божественный апостол. Возшедше же на оток и благодаривше Бога о всех благих Его, яже своим рабом обильно изливает, отоку места множайшая обходят, разсмотряюще места подобна своему разуму в покой. Обаче от пристанища тихого морьского, идеже морьстии пловцы от обуреваниа покой и тишину имеют, мало вдале от брега колибу ³⁹ водрузиша, близ же езера, в немже сладце сущи воде, и в той бдение всенощное сотворяют в молитвах и пениих и псалмех, вседушною любовию Зижителю Богу, и чистою мыслию, и Пречистей Приснодеве и Богоматери богохвальные гласы воспущающе, и таковыми упражненьми неусыпно всю нощь препроводиша. Елма уже утру озяряющуся, исходит мой таиньственник от куща прозрачен весь и светел душею, священнотаинствовав чистейшая молениа, и якоже нарочит овен, на всесожжение Богови себе приведе и пожрети жертву хвалениа выну, яко и жрець Богови уготовася, и Господь не укосне видети своего раба, но абие, яко на Авеля и на дары его, призре и прият, обоня воню яко от чистых скот Ноевы жертвы Господь, от чистых его помысл жрътву словесную. Абие показует ему благодать, ожидающую его, ейже достоин быти правою верою и благочестными делы, от целости умные сподобися, поставляет, якоже иную дугу, в завет пресветлое блистание, и церкви образ, яко быти тому и семени его по нем, и како сице. Изыде от куща, якоже рех, Зосима, молитвою чистою украшен, абие лучею света свыше осияваем бывает томже и иже о нем место. Ужасеся убо необычного света блистанию Зосима, не убо еще когда сподобися преже таковаа видети. И убо светоявление получив, ужасен сый взирает на востоки, виде церков велию и красну образом на воздусе висящу превзяту ⁴⁰, и понеже и еще необычен к таковым, на мнозе сих позоровати не смеяше, но абие в колибу устремися, таинствован свыше от Господа и священ работати Ему, священным светолитием Того и место иже о нем освяти, проявляяй будущую славу ожидающую его, и место, еже киновиа быти хотяше. Оному же черноризцу, Герману глаголю, внутрь, сущу колибы тогда, и ничтоже бывающих о Зосиме разуме, и егда внутрь бысть колибы Зосима, виде Герман изменена лицем Зосиму, не искусен таковым Герман, споживе чюдному отцю Саватíю, разуме, не якоже прилучися ⁴¹, изменение лица Зосима прият, сице не и душею подвижеся. Темже, и сладкими вещанми вопрошаше его глаголя, что убо, о любезне, аще что ново или и необычно обрете или виде и слыша, и никакоже утаити ѝ моляшеся. Тому же от юности целоумием украшену, вся подробну Герману поведаше, яко изыти тому егда от куща, необычну свету нань излиатися, и место множайшее осияа, но и воззрев церковь на воздусе превзяту велию и красну видети, и толико разширяющуся, елико место и луча она пресветлая на земли одержаше. Герман же, разсмотрив силу действа, в памяти имея, еже при авве Савватíи прогнание облаши ⁴² со отока, и якоже быти тому селу мнишеску, рече к нему: не ужасайся, о человече, но внемли си, еда како тобою хощет Господь зде четы черноризец собрати, якоже и аз мню; ибо и преже некако, при отци Савватíи, что извещение разумех, еже твоей любви не обленюся сказати. Егда бо седях со отцем Савватíем зде, завистию яти корельстии людие бывше, и себе умысливше наследити затока сего, отпустиша рыбаря, иже и со женою си, прииде семо. Во едину же от нощий, обычную ловитву рыбарем творящим, жена к мужу своему, утру сущу, на брег устремися, и яко шествие творяше, срете два некая юнна, лепотою блистающа, юже емше, озлобиша биюще, и язвы довольны даша ей, рекущи: бежита вы от зде, несть бо вам во отоце сем обители, но мнишеское село есть се, и да славят Господа Бога на месте сем. Сиа от жены оноя самому слышавшу ми, и раны видевшу, егда с советом аввы Савватíа на глас вопия ея дошед, обретох ю. И аще Божеству есть слово о месте сем, всяко сбудется во свое время, якоже глаголаша богопущении ⁴³ они юноши, или аще небеснии юноши суть, удобно бо сия помышляти о них, непщую добре, яко тобою имать Господь место сие упространити. Сия доброму Герману, добре судящу, доблий же муж Зосима восперен ⁴⁴ советом бывает, доблественне делу касатися вчинает, востает сий, совоставляет и Германа, и купно на молитве ставше, тепле моления возсылают всемощному Владыце Христу, прилежне просят, аще есть воля Его собратися братии, и быти ограды, благословити труды и поспешествовати в дело начатка, и совершити начинаемое, и по молитве усердни на дело бышя. И тако по времени, емшеся трудов, начинают дело, возграждают хлевины от сущих ту древес, и двор устраяют, и надежею о всех к Богу взимающеся, и седше прочее в хлевинах двора возгражениа своего безмолствуют, упражняющеся, якобы познати Бога, упразднитися бо Давыд завещавает, паче же Бог Давыдом, и разумети, яко той есть Бог, поучаются присно во псалмех и прочих божественных словесех, внимающе себе, постящеся и бдяще, поюще и молящеся. Пищу же себе возделоваху, землю копающе мотыками и насевающе, и оттуду свой хлеб стяжаваху трудолюбцы; сице бо лепо мужу боголюбцу, своими руками делающу, свой хлеб ясти, якоже и апостол завеща, а не леностию разслаблятися, и ничтоже делати мнимым им благоговеинством и лихоимствовати ближнего, насиловати во усилии его, притвореным ⁴⁵ благоговеиньством, чюжиа труды поядати. Сицеви иногда фарисеи во июдеех, имже Господь приглашает: гóре вам книжницы и фарисее лицемери, яко поядаете домы вдовиць, и виною далече молящеся, сии приимут лишшее осуждение.

По что, раздражишаса неции ныне на ны, сии иже туждим ⁴⁶ трудом готови простирати руце на приатие приносимых им. Слышавше похвалу преподобным мужем, иже от своих трудов ядят, и неимущим подают от усилиа си, имъже и возмездие много от великодаровитого Бога, свою укоризну непщуют быти онех похвалу. Сим же паче, яко чюжих желателе, обличишася, с восхищающими равно стыдятся и о сих хапляются ⁴⁷, и люте болезнуют, и на ны негодуют, яко сиа глаголавша. Что сии, о премудрии! еда от нас таковая словеса изыдоша, да и в лепоту негодовати на ны, или до вас точию достигоша, да болезнуете? Но от Моисея в сущая тогда племена, даже и до пришествиа Вдадычня, слышано бысть слово сие, еже не похощеши, еже имать ближний твой. И Господеви совершеннейше велениа и высочайшая всадившу, пришед бо взакони: будите щедри, глаголя, якоже и Отец ваш Небесный щедр есть; и апостоли, терпите до пришествиа Господня, увещавают глаголюще: ждуще упованиа и явлениа славы Господня ⁴⁸. Темже болезнуяй о сих, да увещает Божественного Духа и Слова Божиа Исуса, и да не глаголет сих, заповесть же и евангелистом, да запретит и апостолом, и пророком да возбранит, да яже глаголаша, паки да отрекут. Нам бо ничтоже ново смеющим вводити, но яже от учителей Церкве соборные слышавше преже утверженная глаголем. И что прочее нам и вам? яве, яко ничтоже, но точию вам или она преставити, или себе исправити, и тако оглаголания свободитися, аще бо и нам молчащим, вещи сами явленне вопиют.

Не таков есть нами повествуемый Зосима, но в делех руку своею паче своя ему пища бывает, и в сих радовашеся, во алчбе же и жажди и нищете пребывая, упованием взимаяся к Богу животворящему мертвые, о своих потребах прилежание тому вверяа вседушне, на Божественную помощь свою немощь возверзает, день денне подвизаяся на стяжание добрых дел. Господь бо убо вся подавает туне, не хощет же нас възнаком ⁴⁹ возлежати, и присно неподвижным быти, но и от себе некая совносити, усердие глаголю и еже подвигнутися хощет Бог. Сих не неведый добрым рачитеть Зосима, сего ради тело убо труды умучая, ум же молитвою на небо возвожаше, и душу поученми божественных словес просвещая, и тако болшими напред поступает. Спостник же его Герман, по некоих временех, отходит на ону страну моря в места некая, и тамо тому укосневшу даже и до есенного времене, прочее и не хотящу Герману презимует тамо; во время бо зимное нешествуем бывает путь морский, за неукротимое волн, и нестоятельное моря, еще же и многого носящегося леда, крам ⁵⁰ бо велиим струями морскими смерзшиася воды обращающимся и вертящимся, и друга ко друзей сражающимся, и вся обретшаяся посреде нещадно сътрывающе, от нужа быстрины морских вод; и сих ради, якоже и рех, презимует в местех онех Герман, пребыв и до весны. Зосима же прочее един ко единому взирая Богу, ведый нескоро возвращение Германови к нему сотворити есть, содружства убо скорбит, обаче и тогда, якоже присно о всех тому обычай, тако и о сих Господеви вещь возлагает, усугубляет прочее бдение, сугубо и пение простирает, прилагает слезы, протязаеть пост в непрестаемей молитве. Но понеже востанива душа воставляет на ся бесы, не на ленивые бо воюет воинство вражие, но делателем запяти тщание есть им, приходят и на сего мужа, уныние тому налагающе; тойже будущих благ желанием, уныния лютому бесу сопротивляется, и надежею душу си вжиляше ⁵¹. Елма в тех погрешиша врази, ин образ умышляют; приходят бо мятущеся, яко пиани, клопоты воздвижуще, да пострашат мужа; но муж, яко муж, тем обретеся мужствуя, ни краем убо ушес внимая онех клопотаниа, оставляет тех, яко ничтоже сущих, молвити и смущатися, свое бо им мястися; и тако бездельна явишася шумениа их и мятежа, понеже безстудни вси язвими паки наскачют, видяху бо, яко презирает их клопотаниа, больший подвиг воздвижут, и разгневавшеся свирепии нань, во образех дивиих зверий множество тому предсташа, стремлением свою ярость показуют, зубы убо стрегчюще ⁵² и ярящеся нань нападати, разтерзати того хотяще. Бог же свирепство их удеръживая, своего раба озлобити не попущает, токмо игры и клопоты творити оставляет. Зосима же неукротимую ярость свирепых и неистовящихся бесов зряше, к всемогущному Богу прибегает, и теплейше молится Владыце всяческим, безчисленная онех шатаниа возразити ⁵³, самого же от лаяниа их снабдити, и тако от молитвенные силы возьуповав, яко лев, детская играниа онех прещениа вмени быти; тии же, свое побежение ощутивше, плещи вдаша, и ов убо благодарственные песни победотворцу радостне воспеваше и множайшею любовию ко Избавителю воспаляшеся, ови же от очию изчезоша, и ктому пред лицем его не явишася. И понеже некусных борець во мнозех борениих изящьство показуется, и елики победы, толико и венец приемлет, и моему подвижнику и еще тризнище ⁵⁴ готовится; ин бо искус страстотерпцу прилагается, даже и в сем познано будет терпение мужа. Зиме убо належащи единаче, и морю непроходиму сущу еще, еже име брашно, в лете собрано суще, уже скончавашеся; тому же скончавшуся, ино обрести где невозможно, вселенней не сущи, земли же снегом покрыте мнозем; темже смерти надстати абие гладом скончавающуся, а не ино что ожидати. Заседают паки злу делателе, время яко спомощника обретше си, влагают тому тесноту пребываниа, морскую скорбь, глада нужду, уже настоящее пища неимение, безгодие смерти. Сими помышленми, возмогают к столпу твердому лютии, яко и поколебати ѝ; обаче обретоша того, на камени веры утвержена, аще и возмогоша что поколебати ѝ, но не во мнозе, твердое бо основание стоит и не зыблется. Разумев бо Зосима, обстоима себе наветующими и возмущаема напастию глада неизволяемого, восприемлет смысл и очи умнии горе возвед, разсмотряет же абие добре и разсужает: срам есть, глаголя в себе, о Зосимо, иже преже любомудрившу умрети и неподвижну быти к ихъже мира сего суть, и всячески к того блазном нечювствену, како почувствовати ныне належащего глада нелюбомудрено начинаеши? устав бо любомудрию и по внешних, поучение смерти, наша убо сия суть, о душе, еже жити Христос и еже умрети приобретение есть; и что ино велие, разве еже разрешитися сея облежащия дебелости, и к сродному спастися? зде есть, предъумертвившимся вполне от суетия жития, любомудрити лучшая, еже истинного Бога стяжати того, о немъже живем и движемся и есьмы; и несть потреба глаголати что, или помышляти, по точию Того зрети и веселитися о Господе Бозе своем, яко Той есть воистину Бог и страшное имя Его святое и великое наречеся на нас, еже нам много и велие воистину. Иов убо сими глаголы возвожашеся, овии же яко от горящих стрел от словес тресновени изчезоша. И Бог веру своего страдальца приемлет, не посрамляет надежи раба, посещает ѝ не по мнозе времени, сокровенне некако, и не зело яве. Приходят бо мужа два незнаема к нему, светел имуще зрак, полно бремя несуще, якоже обычай имут в примории живущии бремена имети во отхождениих зимных, своим их гласом зовомо кережа ⁵⁵; имать же бремя оно, еже они мужие привлекоша на себе, хлебы, муку и масло; толкнувше же во врата и благословение испросивше у старца и бремя свое глаголемое кережа поставльше у него, глаголюще: приими сие, отче, и постави è у себе, и, аще когда востребуеши, вземли от бремене сего и снедай, аще хощеши, мы же, егда Господь повелит, тогда будем зде, и сия завещавше, абие отыдоша. Зосима же вопрошати тех, откуду беша, не успе, или где шествие творяху, и како на оток взыдоша, морю неплаваему сущу, но точию ожидаше их надолзе времени; они же явитися ктому того очима не приложиша. Разумевает божественно быти посещение благодать Богови воздаваше о неисповедимых его дарех, и тако пребываше, благословя Бога непрестанными хвалословенми. Пришедши же весне, восприходит и спостник его Герман, емуже съприходя от облаши Марко именем, рыбарь художьством, имый с собою и мрежие, иже не по мнозе времени в чернеческое житие вниде, наставляем Зосимою.

Но понеже проношашеся имя Зосимы, и слуху многу протекшу, и множайшая части страны великого Новаграда обиемшу, свое бо есть свету окрест сущая просвещати, сице и добродетель являет держащих ю, подобно бо свету светится, возвещашебося селению быти Зосимову в морском отоце на Соловках, и житие опасно чернеческое проходяща, мужа, рещи, всяк вид добродетели обретша, темже мнози от слышавших, своя места оставльше, и ко отоку устремишася, путь море сотворше, овии от них да, яже слухом вняша, и очима узрят, овии же, да не токмо видят, но да и споживут ему. И тако население во острове бысть черноризцем, вси же под руце чюдному Зосиме себе привожаху, и тем наставитися в черноризческий канон ⁵⁶ молящеся. Зря же тех Зосима, толик путь гнавша, и бедная плаваниа морьская разумевая нужу морьскую приемших добрым томителем любовию побежден быв, вся приходящая възнакама рукама приемля, в памяти имея спостника своего глаголы, яже глагола слышанная от онех юношь, изгнавших жены от отока, никогоже отвращаше, и тако возгражают хлевины многи, на приатие хотящих пребывати с ними, и двор монастыря разширяют. Елма же братии собравшимся мнозе, подобает и молитвенному храму быти, даже обще собирающеся от всех, яко единых уст, славословие всех Владыце воздавается, паче же да и безкровная жертва возносится в мирское спасение, а тии же сами общеванием пречистыа плоти Господня и животочные крове освящаются, и любовию паче соединяются к друг другу и силу да восприимут на дела чернеческая святынь причащением, и крепцы будут ратоватися с невидимыми врагы. И тако воздвизают молитвенный храм, во святое и боголепное Преображение Господа Бога и Спасителя нашего Исуса Христа, на месте оном, идеже светопролитие виде, в начатце пришествиа своего, и со едину страну церкве присовокупи ей трапезницу. Посылает же единого от братей в словый великий Новъград ко архиерею, во еже испросити месту благословениа, и священника храму и игумена монастырю. Брату же оному, испрощьшу молитву пути емшуся и добре доплывшу, без коснениа бо молитвы отчя тому путь изготовиша, темже и вскоре достизает великий Новъград. Тогда же пасый божественную паству, иже во блаженней памяти, Иона, преемник сый престола преподобного архиереа Евфимия; возшед же брат он в епископион, и должное целование дав Божию архиерею, пад же на лицы прошаше благословениа, благословляетъжеся от архиерея купно и вопрошается, откуду и что ради до него трудися. Он же вся, яже о нем, поведует, яко собрашася во отоце моря окияна, и церковь возградиша, требуют же благословениа месту и освящениа церкве и игумена обители. Архиерей же помысли тщетну быти делу, удальшуся от вселенные месту, приближну же сущу фругом (?) мурманским и каянским, еда что и ненадежно постражут от них, и дивиа лопь близ сущи; но обаче возрадовася о славе Божества, яко повсюду воспевается Божестненное и на всяком месте благословится трисвятое имя Его. И тако, Господеви поручив сохраняти место, въскоре посылает благословение месту и священие церкви, с мужем иеромонахом Павлом, егоже и игумена рукоположи обители, и на путь потребными одарив, отпусти с миром. Они же, пути емшеся, благостройно доплыша острова Богу даровавшу, наньже и возшедше явленна предстателю Зосиме брат сотворяет елика Бог устрои, молитв его ради с ним. Он же благодарение благостроящему Богу воздаваше, прочее храм освятивше светлейшего Преображениа Господня, собираются черноризцы с своим их предстателем и со игуменом, молитвы и славословиа Богови воздаваху, дневныа и вечерняа, полунощная же и утреняа, и в сих присно радующеся. Прочее же времени в молчании и рукодельствии упражняющеся, умом же непрестанно молитися, тако предстателю тех учащу. Друзии же от них землю делаху, отнюдуже и пищу себе обретаху, инии же, яже на зиздание монастыря, древеса устраяху; к сим же и соль варяще, потребная тою обретают, сребра бо не имеху, имъже да купят одежие, или железа и другая, имиже житие человече содержится; сиа вся солию куповаху, и мрежие в море вверзают в ловитву рыбную, и вся с тихостию творяще, якоже лепо черноризцем, предстателя зряще образ и прописание добрых детелей; кроток бо нравом блаженный, и тих обычаем, любви исполнен нелицемерные. Вся сия удобь притяжа премудрый целостию ума, якоже и варивше ⁵⁷ рехом, яко велие ему попечение о целоумии в юности бысть, еже и до конца удержа, на немъже добродетели, якоже на влажне корени, удобь прозябают и плодят. Прилежаше же и божественных книг чтению, и отсюду наипаче острейша ума сотворяет, прочиташе же и святых мужей житиа и преподобных отец словеса, и дивляшеся пачеестественному их житию, похваляя тех благоразумие и добронравие, благодарствоваше же Бога, иже на толику высоту жития вознесшего их, моляшежеся и сам ревнуя житию их по стопам жизни их последовати, и тако весь светел ум свой соделовает, и готов уже по стопам преподобных отец ходити. Наказует же и братию к ревности святых житиа, сказуя им коегождо изрядных исправления, ового целоумие похваляя, оного же целомудрию дивляшеся, и другого кротость ублажаше, иного же беззлобию чюдяшеся, и иного же смиренномудрие в высоких добродетелех величая, и другого крайнее послушание блажаше, иного же пощение, иже паче естества, похваляа. Иного же многому терпению дивляшеся, и тако насобно коегождо святого добродетель поведуя, на ревность возбуждает тех совесть, и тако добре подвизаются и на лучшаа преспевающе день денне.

Но отцу зависти сиа неугодна, востает бо паки не собою же на лице ⁵⁸, отречеся бо сам сплетатися блаженному, во искусе уже быв, посылаемые нань от Бога помощи, человеки некие легки умом подходит ⁵⁹, украдает тем смысл, возжигает зависть, возставляет на оскорбление блаженному. Живущии бо в примории болярстии тяжарие, и тех приставницы, иже от раб болярьских, воставше отъяша им рыбная ловища, наречие ⁶⁰ дающе, яко боярское есть наследие. Но и корельска языка людие приходяще и ловяще напаствующе тому и сущим с ним черноризцем, и, зря напасти, Зосима не ужашашеся, ниже смущашеся, ведяше бо, кто сия творяй, и друг друга утешаше словесы терпети с постником своим Германом. Павел же игумен, посланный архиереом, воззрев в многим трудом и пустоты места, и еще же востания скорбем, не могий в таковая издатися, яко необычном ему, возвратися ко граду, мало лет пожив. По немъже ин иеромонах, Феодосий именем, игуменство восприим, и подвизався мало, а понести труда не возмог, и той отъиде. Видев же авва, яко приходящии священницы и игумени, во вселенней сущих монастырех жителе бывше преже, в пустынном месте не возмогают обучатися терпети жестокого пребывания, и не дивно, тяжко бо мнится обыкшему гладкое житие гонити, и абие на острейшую жизнь пресадитися, совет же сотворяет предстатель со аввою Германом, таже и всему своему стаду яве творит совещанная, яко не ктому прочее нудити священных мужей на игуменство киновии своей, от монастырей иже во вселенней сущих, но избирати мужа киновиа своеа, иже от начала труд киновии, и остроту пустыни ведяща, и уже в сих обучившуся временем, показует же им, егоже и сам хощет, Игнатия некоего черноризца херотонию диякона божественному олтарю имуща, или егоже хотят от своих им братий, довольна ⁶¹ на дело се ведуще. Мниси же совет паче излагают, не иного кого изберут, но да того самого прияти игуменство и хиротонисатися иерейством; поемше же и Германа, приидоша глаголюще, яко никтоже может в нас предстатель быти, разве тебе; темже и начальство прилежит, емуже щадится, яве яко тебе, и своя овца поставити лепо. Зосима же, величество священства ведый, от смиренномудриа не приимаше то; многое же моление простерше к мужу черноризцы, бедяща ⁶² ѝ приати; егда же того не умолима зряще, острейшее моление предлагают, всем бо и место оставити рекущем, и иному инамо отъити, аще не того хиротонисавшася узрят, прочее и не хотяща того повинуют. Неции же абие к иже во блаженней памяти архиерею Ионе возшедше, умолиша ѝ, да писанием призовет отца их, и рукоположит им игумена, яко бо нерачит собою взыти во град, несть бо, реша, иже во вселенней монастырех жившему иеромонаху стерпети остроту места их. Прочее Зосима ослушатися священного мужа немогий, писанием того зовуща, плавая водами, прииде в великий Новъград и взыде к преподобному архиерею и по целовании, якоже лепо, благословен быв от архиереа. Совопрошашежеся с ним многою беседою о божественных писаниих иерарх особь, таже и о киновийстем устроении. Поведует же Зосима вся, яже о себе подробну, разумно бо бе ⁶³ архиерею о блаженнем Зосиме, каков бе муж преже, даже ему не приити к нему. Святив же ѝ презвитера, игумена рукоположив и вся подобная о нем устроив и одаровав того к пути шествию и монастырстей службе, с миром отпущает. Не токмо же архиерей, но и преимущии града, яже к потребе монастырю церкви священныа сосуды и одежда, еще же сребра и жита дароваша отцу, и тако плодонося достизает свою киновию. Исходят же того абие чада, купно и со авва Германом, текуще на край отока к пристанищу, в сретение отчее, радующеся тогову пришествию вельми, притичюще целоваху ѝ; той же, тех благословив, купно в киновию взыдоша. Во утрий же день входит во святилище священнодействовати спасскую ⁶⁴ жертву, с нимъже и другий презвитер и диякон священная священнодействуют. Прославляет же Бог своего раба в священнодействии, являя священно священие над священию достойным; внегда бо тому предстати святей трапезе, просвещает лице его Господь светом многим, и всю церковь благовониа исполни, вся же сущая в церкви во удивление вложи и радости сердца их исполни. Неции же мужие, куплю в мори творящии, во отоцы тогда к концу божественные службы пришедше, ихже видев блаженный Зосима, благословение подавает тем своего священнодейства просфиру, иже последня приношениа, и пригласив их с братиею ясти. Отъидоша же мужие они к лодии своей, носяще в пазусе данное им преподобным отцем благословение, иже и небрежением носящего от недрь испадает; во время же ястия, входит великий в трапезницу возлещи с братиею, видев же, яко не внидоша мужие с ним, абие возвати их повеле; текий же брат путем узре пса, наскачуща и зубы похитити хотяща, но яко отгоним оттича ⁶⁵ яряшеся; Макарий же, тако бо имя посланному брату, устремися бываемое разумети, обрати шествие тамо; пришед зрит паче обычая чюдо, пса убо наскачюща разверстама устнама, и место земли хапати начинающа, и преславно огнем от места оного опаляем отсылается; елма же зрит пес брата приближающася, абие яро устремився наскачет похитити лежащее, прочее велику пламени от места искочившу, пожигает пса зело, яко прочее тому отбегнути, и не еще устремлятися; надстает же и Макарие месту, пламени прочее скрывшуся, обретает точию священный хлеб на месте лежащь, помысли тому быти, егоже от святилища благословение даде великий мужем; истое же разумети хотя, вопросити ко извещению помышляемым тем купцев онех умышляет; прием же священный он хлеб, в недра сокрывает, теком же приходит в ладию и купцев воззва на трапезу, грядущи же вопрошает тех Макарие о мнимых ему, ухищряет глагол соплетает отъинуду беседу глаголя, еда что во обители ненадежно подъясте? и яко слыша, ничтоже, ни ли изгубисте, рече, от своих что? ничтоже, глаголаша, разве просфиру, иже благословение от игумена нашего прияхом. Простер же Макарие руку в недра, взем священный он хлеб, изнес показуя, еда сей есть? они же видевше и познавше ѝ, той быти глаголаху; вопрошают же и купцы его, во что песие суровство на месте оном, никомуже ту сущу? сказует же тем вся Макарие, чюдяся чюдеси, соудивляютъжеся тому и купцы слышавше, и тако входят в трапезницу, зазираеми некако входят любовне от великого бывают медления ради купцы, истязуетъжеся и Макарие коснениа. Той же, пад на лицы, прося прощения и сказует отцу пред всеми бывшая, и вси, чюда и ужаса исполньшеся, Бога благословиша творящего преславная.

Зосима же вящьшее попечение о сущих в киновии его братиях прием, вяшщих и трудов касашеся, собою начертая тем вся; учиняет же и закон монастырю общежительный, яко иеросалимский типик велит, и петиа в церкви благочинне и добре положи, братии же на пениих собиратися в начаток гранеса первого всем, и в терпении пожидати даже до отпущениа иерейска; предстояти же в церкви во страсе и благоговении мнозе, яко ту сущу Богови предстоящу и истязающу коегождо предстояниа их, и послушати певаемых во мнозе умилении, с прилежным вниманием, от места же на место преступати никакоже, но комуждо от мних входящу во святую церковь познавати свое си место, и неподвижно даже до отпущениа во едином месте стояти во мнозе молчании, и никакоже провещати глагол каков смети кому, разве поющих и чтущих. Аще кто стреступит уставленная, или от места на место преходя и беседу начал бы кто, яко безчинницы запрещаени бывают, шептателе же яко и мятежницы наказуются; на трапезе же седати в молчании и кротце устроении и внимати сущего ту чтениа, глаголати же кому на трапезе отнюд не повелевашеся, но якоже божественный жертвенник, такоже и трапезу братии разумевати честну и святу быти; служителем такоже с молчанием предстояти братсте трапезе, и прилежно внимати очима на трапезу, емуже кто что требоваше да представляют с молчанием, и кто бы обрелся на трапезе беседуя, от трапезы отгонятися таковому повелевашеся, и до вечера без пища пребывати. И прочая же в киновии обычая добре устраяет и боголюбне, полн сый разума и вся могий благолепне устроити. Како тому и не быти мощно разумну, мужу от юности целоумие удержавшу, и деланием Божественных заповедей благодать привлекшу в честную си душу. Елма же умножившимся монахом и вмещатися неудобно малости ради храма, такоже и тесноты трапезница, темже церковь велику и красну водрузи, много пространствие имея, якоже и на воздусе в начатце пришествиа виде, на месте, идеже и света бысть блистание; зиждет же вдале, яко вержениа камени, и трапезницу, при нейже и молитвенный вторый храм с восточные страны, во имя Пресвятыа Богородица, Приснодевы Марии, таже и хлевины многы возградив, каяждо друзе придержащися, еже и ограда двору купно и хлевины мнихом, и яко стена граду зрящим являшеся, от четырех стран двору хлевин устроение, посреди же двора яко некое пресветлое око и всюду зряще водрузися церкви. Чадолюбный же отец по Бозе своя чада в наказании и учении Господни воспитоваше, тогоже чада благопослушное отцу и покорное показуют, и тако преходяще немятежно многоволненую житиа сего пучину.

Вмале же достизает послание блаженного отца, от киновиа Белого езера, преподобного отца Кирила чудотворца возграждениа, от тамо сущего тогда отца, имуще силу писанная. Благодарение убо Богови о неисповедимых того дарех, еще же иже преже никогдаже населяемое место человеки, ныне насели, и великолепное имя его ныне величается, и яко благоволи быти и монастырю, надстательством Божиа Матере и о Бозе трудолюбием самого блаженника; похвала же добрых обычаев водруженных черноризческих тем, и о всех творимых тем яко добре и разумне приемлется, о едином же в стране зазрениа полагается, еже предпутие жительству и подвигом показавшего, Савватíа глаголю, в толико время о лишении никакоже, якоже подобает, попекшася, емуже богоугодному жительству, бываемая у гроба его знамения свидетельствуют, и еже в мори предстательство; прочее же подавается совет, еже того трудолюбное тело взыскавше, и даровати месту, в немже и подвизася. Зазирает же себе и сам блаженный Зосима, яко толико укосне и не попечеся о мощех знаменоносца Савватíя, благодаря обличивших отец, исправляет абие недостаточная тщанием. Призвав же братию и молитвовав, пути емлется на ону страну моря, завещав тем стрещи, разумети же, аще вскоре возвращение, благополучну быти искомому, и тако изыти священником и черноризцем, во сретение преподобного мощем, со свещами и кадилы. И тако отплыв, ветру посивну ⁶⁶ сущу, приходит на выг, идеже мощи блаженного Савватíя. Дошедше же места, и землю раскоповают тую, абие воскуришася ароматные воня и весь воздух исполни, честное же тело блаженника всецело и нерушимо является. Удивляется Зосима зря, и с сущими с ним и псаломски Богови воспеваше: дивен Бог во своих ему святых ⁶⁷, и блажени воистину ихже избра Господь. Не тело же точию преподобниче нетленно обретеся, но и облежащая тому одежда телеси, силою соблюдеся от тля. Радуетъжеся и Зосима сердцем, яко кто обретаяй корысть многу, вземше же на рамо с иже с ним братиею, в кораблец относят, воздуху служащу отцема и ветрове работаху; паки бо и вспять посивну ветру, и море на свою плещу тихими волнами кораблец с преподобныма ношаше. Черноризцы же, яко узреша отца приближающася к пристанищу, абие врата монастырю отверзше и текуще радостне, в сретение исхождаху со священными мужи и священными одеждами облечени, со свещами же и кажением, и тако честне внутрь киновиа вознесше и целовавше святые его мощи, со псалмы и песньми скуташа ⁶⁸ люботрудное тело отца Савватíа, бокам то земли паки вдавше, прямо церкве Пресвятые Богородица к востоку. Елици же зле страдающии и бедствующии с верою приходяще, исцелениа источаема неоскудно приемлюще, Богови и преподобному хвалу воздающе, возвращахуся. Поставляет же и сень над гробом отца Савватíа блаженный Зосима, и внутрь над гробом обеси образ богомужный Господа нашего Исуса Христа и Того рождения, и свещу запали; умышляет же и блаженного Савватíя образ написати, ко изографом посылает, но вари Иоанн, погребый преподобного на выгу, и веру имуще с братом си Федором к преподобному, образ Савватíа привезше, вдают Зосиме, егоже и положи над гробом знаменоносца отца; часто же в нощах един приходя блаженный Зосима в гробницу преподобного Савватíа, бдениа всенощная сотворяя в коленопреклонениих и псалмопениих и молитвах, призываше же на помощь и преподобного Савватíа, еже спомогати ко спасению и ходатайствовати к Богу, еже к тому не погрешити спасеного пути, и с сущею ему братиею, и заступати же их с ним от ловитвы лютого волка диявола и по отсюду отшествии еговы части получити, и яко трудовом ту положшу, начальствовати прочее и руководити ко спасению живущих по нем тамо.

Позва же и паки отца потреба взыти в великий Новъград, в оньже и возшед, архиереа целова, – тогда же Феофилу в Новеграде престол приимшу и прият его архиерей, ведый бо о нем, – тако же и к боляром, и вси с радостию его приемляху. Прииде же и к болярыни Марфе, иже от первых града и славна сущи, еяже раби напаствуют монастырю его. Она же клеветами раб своих емшися даже не прииде к ней отец, и егда приде, повеле ѝ отгнати. Он же грядый от дому ея и главою позыбав, рече сущим с ним: надстоят убо, о чада, дние, еже затворитися дверем дома сего, и нектому жителие ему измерят стопами его. Моли же архиереа и боляр, дати писание повелевающее не быти священному жилищу мирских человек содержанию ⁶⁹, но да и оток будет подлежа монастырю, иже, Богу извольшу, в нем возградися, еже и дароваша ему и от имений своих сребра и жита, одежда же и сосуды дароносивше ему, отпустиша. Слышав же Марфа болярыни сиа, раскаяся о нихъже к преподобному зле содея, молитвенная к нему пустив, призва ѝ к себе, емуже возрадовавшися, пир вельможам сотвори, убеди же и старца на обеде возлещи и с черноризцы его. Возлежащу преподобному на трапезе с пирующими, воззрев на председящая на трапезе и удивлься преклони главу, еже и третицею сотворив прослезися, прочее от представляемых ничтоже вкуси. По востании же от трапезы, хотящу отцу отъити, моляше ѝ Марфа, да отпустит ей яже согреши к нему, и молити о ней и о чадех ея, вдавает же и двор, на Суме реце, в пристанище монастырским работником, иже во внешнюю службу исходящим ключимо ⁷⁰, в примории суще, и тако изыде от нея старец. Моляше же ѝ его ученик, иже с ним на трапезе бывый, навыкнути, что трикратным воззрением на возлежащая дивлься и прослезися; не хоте же старец оскорбити того, поведа ему умиленный позор ⁷¹ той, яко суд дадеся от Господа, рече, главам отъятися мужем председящим трапезе, число имущем ко единому пять, и уже глав тем на плещу их не видех и сих ради слезити ему. Но никому никакоже когда сих поведати ученику запрети, и тако града отлучився в свою киновию отъиде. Не многу же времени мимотекшу, великий князь Иван, сын великого князя Василиа, державный Русии Велицей, в силе тяжце на Великий Новъград приде, егоже усретше новоградцы на Шелоне реце, иже и побежени быша, мнози оружию ядь ⁷² быша, и боляре преимущии града живы пленени быша, ихже с двема три и единого к сим, усекнути великий князь повеле. Сии же тии, имже отец, преже мала времени, глав на раму их в пире не виде, ихже ради, и прослези. И по летех малех, паки тойже державный великий князь Иоанн пленив град и многая его богатства взят, самодержец бо уже Велицей Русии всей бысть, епископа же и вельможа поем, отводит, и во ины грады пресади, в нихъже и Марфа она с своими чады, и тако и тоя дом, по пророчеству старчю, не пером ⁷³ ногама ея оста. Чисту бо оку душевному его, и дальняя, яко уже настояща, зряше, целоумие бо от юности лобза, и не многотрудно добродетели присвои, имиже очисти душевное око, страстного присыпаниа блюдый ⁷⁴ прилежно, удобь зрети предняя может; ниже бо творит Бог вещь, еяже не открыет рабом своим пророком, писанию сказующу. Исполнь же дний быв старец, мудрости сединою благолепен юношьски добродетельми красен, добрый Зосима, емуже время надста, позывая его естественный долг воздати, мысленне бо Богом и тому повелевается к горнему блаженству востещи и приложитися ко отцем своим. Темже братию созвав, аз убо, о чада, рече, в путь отец моих гряду, вы же изберите себе наставника. Уязви паче оружиа сий глас отчий сердца любящих того, неначаянно слухома припад, в слезные источники сводящеся, не сиры, вопияху, сотвори ны, отче! обаче естеству велящу, Содетелем естества пределы водящу, наставник же, егоже Бог тобою явит. Утешаше же старец их: не плачите, о чада, глаголаше, предаю бо вас Господеви и Приснодевей Марии Богородици, настоятеля же Арсения в себе место, завещавая всем учеником своим, ничтоже от преданных тем монастырю обычаев вредити, но твердо устав киновии вседушне соблюдати, хотящим же разорити или поколебати что от уставленных не попустити когда, и пьянственного пития в киновии имети никакоже, и женовидных лиц бегати и ниже где когда во отоце дати им места, но и доилиць млека и масла виною никогдаже на оток сий возводити; вся бо сиа черноризцем препятиа доброму течению, и прочих душа тлящих обычаев ненавидети, ниже подавати ног своих во смятение, да не воздремлет храняй, якоже пишет, и сим хранимом от них, неотлучно духом спребывати им тому, аще и дерзновение к Владыце получит. Многая ко утешению словеса беседуя учеником просвещенный умом старец, съпребывательна бо тому сущи преподобная троица добродетелей, воздержание, глаголю, и бдение и молитва; аще и прочих собор добродетелей в нем обита, но убо воздержание ума тончайша и острейша соделовает, бдение же очищает ѝ, молитва же того просвещает, и разум имея мног божественному писанию, доволен сказати та и последнее целование коемуждо по единому дав и молитвовав им, таже воздев преподобнии свои руце и Бога благодарствуя и конечное молитвуя, блаженную свою душу испусти, егоже и честное тело ученицы со псалмы и песньми во гробе положиша, егоже ископа себе, еще жив сый, прямо великие церкве.

Сицево того житие, сицеви подвизи блаженного трудника и богоприятным глаголю того потовом быти; свидетельствует ми слову того гроб силы и знамения точа и яже в мори предстательства. Но, о мужие, елма на мнозе беседу прострохом, повествующе почасти пребывание священного сего мужа, любовию труд помажите, простите ми страсть, от сладости бо еже о мужи сем словес изыти не могу. Но, и еще некая о знамении чюдного отца повествоваше, слово покоим. В девятый день по погребении живоносного сего мертвеца, ревнитель сый жития отча, зрит умне число преходяще среди монастыря синцов и по воздуху и яко дыму мрачну, мняше же и своего отца приити к нему и глаголати сих нечистых тмообразников лукавых бесов избегшу, и много простертых по воздуху сетей их, помиловану быти Богом, и к преподобных чину вчестися. И Тарасиеви мниху, часте нощию во гробницу отчю, молитвы ради, любовию привлачим, иногда по обычаю во едину от нощей шедъшу во гробницу отчу, видев покровную гроба дску на страну мало звигшуся и скут ⁷⁵ порта от гроба висящ, приходит опрятати скут он и направити дску, видяше же тело преподобного от земного боку возшедше, и с землею равне дежаще, лице же и руце откровенне и светом блещащася, истления всячески изменены, время немало уже по погребении прешедше, висящий же скут мантии бе. Мниху же Герасиму отшелцу, в собрание пришедшу, недели от дний сущи, по отпетии утреняа комуждо во своя хижа отшедшем и умолкшем, тойже устремися поклонитися гробу отца Савватíа, виде черноризца изшедша от гробница отца Савватíа и во отца Зосимы гробницу грядуща, иже и обращься рече Герасимови: подвигнися, брате, даже и почести достоин будеши, таже и во гробницу вшед двери затвори; входит же и той мних в след явльшегося, в гробницу отца Зосимы, но никогоже тамо обрете, по образу же лица самого отца Зосиму быти разуме. Дияку же благоговейну единоя церкве сел, иже в примории, любящу преподобного отца, супружницу лют бес восхитив мучаше ю, совет добр совещав, поем тую к мощем отца Зосимы отвозит, и, затворив едину в гробници отца Зосима, в Савватíя преподобного гробницу сам отъиде, тепле у знаменоносною отцу Савватíа же и Зосимы исцеления того супружницы прошаше; и внезапу велми возопившу жену слыша, теком приходит к ней во гробницу отца Зосимы, обрете тую на земли повержену и безгласну, юже поим, в церковь Богоматере вводит, идеже от священника священною водою окроплена бывает и честным крестом знаменана, очищается лукавого духа, и вся здрава абие бывши, поведа, глаголя, яко, внегда затворене ей у гроба цельботочного отца Зосимы, теплейшими слезами молитися исцеление получити, став же пред нею высок и злолютен некий синец великим древом в главу ея порази, тойже ужасшися вельми возопити и на земли пасти; некогдаже возведши очи, виде из гроба отца исходяща, и до нея дошедша, своею мантиею лице ей отирати начинающа, представша же ту абие и отца Савватíа, и рещи к ней: и мене како, о жено, не призиваеши помощи ти, еда не веси, яко едино есве оба? Моляше же и Зосима о ней, глаголя: отпусти ей, отче, отпусти, в болезни бо есть и мнозей скорби. И тако исцеление жена получи, видевшим и слышащим вина славословию бываше, благодараще Бога и угодники Его. В морстей пучине ладии иногда тридесят дний обуреваеме люте, и уже отчаятися живота, беждаше корабленики, смерти надстоящи; в память пришедше бываемые помощи в нужах от святых, теплейше отца Зосиму моляху, спастися от горькие тоя смерти, и абие виде господин ладии черноризца, стояща на корме, сединою почтена, и оба крила мантии руками си распростирающа, мирно тем покрывающиа волны препущая, день и нощь корабль храня от волн погружения, в пристанище окормив ⁷⁶, невидим бывает. Спасшежеся от моря, поведаше господин корабля, еже виде, обретошажеся и от корабленник два, таяжде видевше, и купно вси веселяхуся благодаряще Господа, спасша их своим угодником, преподобным Зосимою. Муж преже во отоце работая отцу, таже на Шую реку отшед, жену поем и дщерь от нея роди, юже и юноша во своем дому законом сочета по любви; иногда которни ⁷⁷ бывают юннии, и разгневався отрок иде взяти, имъже имать жену си бити; той же представ диявол, нож показуя поучает ю, убити сим себе, и ярости мужа гонзнути ⁷⁸; она же руце си разрешши, связани бо ей беша ужем, худе прием нож, от дияволя злокозньства, убивает себе ножем многими ранами, перси окровавивши и гортань пресекши умирает. Еже ощутивше родители ея, преже даже воврещи ю мужу тоя в реку, сице бо юноши умыслившу, стичются над мертвец, и вергшися на телеси, болезни сердца таити не могуще, источники слез от очию изводяще, вопиюще и горце случьшегося рыдающе. Игумену тогда тамо соловецкому случися быти, егоже призвавше, на молитву умершей убедиша, Зосиму чудотворца зовуще и вопиюще, яко ту ему сущу, мертвые отец, помянути приглашаше труды его, имиже иногда преподобному служаше, и болезни неначаянные их избавити и рыдания утолити молящеся, и лишенную их дщерь от мертвых врат возвести, множеством плачевного и вопля, яко всем во умиление низвестися, и слезити ту предстоящим, страсти их желяще; тии же воплем вопль призываху, к слезам слезы изливающе и рыдание в рыдании имуще, отца Зосимы помощь просяще, и того милость к себе привлещи нудящеся верне, и не солгашася; возведши бо очи мертвая, о Христе Животворче Твоих чюдес! абие востает, смертные язвы еще показуя, очервлена кровию. Чюда ужас вся обием, на благодарение к творящему преславная подвиже; тоя же родителе, на радость и веселие благодушием возведшеся, сладко зрение очес чрез обычай имуще, радостными слезами хвалу всесильному Богу воздаяху, славящу своя рабы, и благонадежне прочее исцеления и язвам просяще от чудотворною отцу, предстают же юнней во сне скоро послушная отца Савватíе же и Зосима, вдавше сосуд с мастию помазывати ей раны повелевают, за отца, глаголюще, ея и матере исцеление той подати им, и мняшеся тако она творити, и по третием дни вся здрава бывши, прослави Господа Бога вседомовне, и преподобных благодарящи.

Что же ми много чюдес исчитати знаменоносного отца, будет бо лето постизая мя повествующа. Море горстию любопретися премерити, бывающая от него исчитати есть, елика во отоце, и яже в мори и иже в примории не токможе, но и далняя места, призываем, посещаше, ибо внутрь великого Новаграда многим того призывающим спасатися. Тако мой венечник подвизася! Сие натрижнение ⁷⁹ праздника! такова тому благодать даровася! Неленостно бо подвизася, и видимыми к невидимым добре того поучение, не съотведся нестоятельными, но на лучшая простреся, и кал очистити понудися, и како юность наказа, како сласти въсхласти ⁸⁰, како страсти устави. Сим бо аз паче удивляюся, еже мноземи неудержимая удержа и претече; делательница сих есть ума целость и не пестрое нрава и еже лучших желати. Како друзии наставники имеюще, и добродетель проходящих во очию мняще, нрава исправити не хотяще? сий же поселянин, извыче добродетель, не иному того учащу, смыслом же научается мудрости, и та прочее тому учительница бывает разуму Божественному; дай бо, рече, мудрому вину, и мудрейти будет. Зря убо солнце, познавает присносущего света; видя небеса, разумевает Творчу славу; землю зря, внимает величеству Владычню; море видев, познавает силу Владущего; приемля изменение доброчинное времен, чюдится лепоте строящего мир; взирая звездного лика учинение, взимается к доброте сочетавающего то; смотряа луну, удивляется сиянию положившего! И тако возращает веру, отсюду разумевает Бога и прилагается любовию, взыскует имиже прилепитися к Тому возможет, истязует писания, научается, како стяжати ѝ, обретает заповеди, имиже хотяй приближается Ему. Главизна доброты и зачало премудрости страх Господень, то и полагает в своем сердци, лепо бо Зиздателя животом и смертию властъвующа, миловати же и мучити силу имущего, боятися и трепетати и говети; темже испрятует обычая, глумящаяся праздно, укланяется от зла, емлется добрых детелей, отвсюду сътвержает надежду в души, и тою вживляем ⁸¹ бывает и готов в дела блага. Елма же уставу быти любомудриа поучение смертное, умерщвляется мирови, край же любомудруемого есть воскресение, и к тому взирая, усвояющих ему крепце держася, не обратным же крылом яко птица от пругла ⁸², тляющих бегает, чистотою же и другими тацеми помазався от тления хранящими, готов на воскресение готовым сердцем, исходит к Богу и Тому предстает, множае и чистее болшего и чистейшего ждый; назирает же и своя Ему, пасет ныне пастыря и паству. Пасомии же тем дароносите себе сами, святому отцу и наставнику, что бо ино тому и принесете? Принеси убо, о иже паству его пасый, и еще пасом начало пастырю своему снабдение паствы, всех любя равне, ненависти всячески чуж к коемуждо братии, не в трапезах токмо тщася, дел же их не зря, наемнически, ниже пастырьски, надстоя тем паче, не оставляя тех по пустыни, глаголю, заблуждати, да не по стремнинам своея воля обносящеся, самочинениа в пропасти впадут, неусыпно бдя, да не увязнут в тине ласкосердьствиа ⁸³, отгоняя тех и терновного содружества, да не яко остны ⁸⁴ набодшеся сладострастными словесы, гной нечистоты в себе сотворят, еда како согнившии умрут, храня же бодренне от неудобь извлачимые солотины сластей, да не хотяще небрежением, вбредут в слатину ону сласти и погрязнут, ини же кожи остающи за не удобь извлачимое, яко тамо редость тины и глубина, удобь погружают и скрывают впадшее в ня, тако и зде неистовство плоти раздизающее и надстоящего беса разумей, блюдый же, да не, яростию, яко зубы волчиими, сотрени будут, но на пажити равных лузех смирениа тех водя, и на злаце добродетелей, цветец чистоты, при источницех чистых любве пасый, ведый о когождо их истязану быти; темже, чисте вся любя и наставляя, к животным паствинам спасающаяся душа препущáя, и отча уставы киновии храня, и ни иному попусти хотящу истлити обычая: сия пастырь пастырю дароноси! Пасомии же дароносите отцу покорение и послушание к пастырю, душевное попечение с телесным тому возлагающе нелицемерне, своея воля, яко смертные язвы, отбегающе, веру к пастырю, яко ко Христу, имуще, и любовию к нему горяще, повинующеся и покаряющеся, яко Господеви, знающе, яко той бдит о душах ваших и слово о вас воздати имать начало пастырем начальнику Христу, да зря вы пасый вас благопослушны и любопокорны без разсужениа, с радостию се творит, а не воздыхая на вы, и не полезно вам, еже воздыхати на вы пастырю; иже бо оскорбляет пастыря, прогневает поставльшего ѝ Бога, и люто есть впасти в руце Бога жива. Сия ведяще, пастырю всяку должну честь воздающе присно; се дароносите, пасомии, своему отцу, сих бо даров просит отец ваш и аще любите ѝ, иже в того обители живете, сия тому приносите, ихъже и он хощет, елицы же благодеемии отцем, и елицы насладившиися того даров, благодарение приносите, и елицы хотящии от него благодати, с нами ныне торжествуйте память его! Вси же, дивящиися преподобному ходѝте, и, округ мене ставше, похваление со мною плетите! Ин ино что еже оного добрая поведающе и другая взыскующе; не все бо того изглаголах, но оставих любящим того и хотящим о нем глаголати прочая. Простоумнии хвалите наставника, иже в напастех заступника, жезла старости, наказаниа юности и любимого странным странника, болящим врача, здравии снабдителя здравию, плавающии кормчию, черноризцы образ, вси же бывшего все. Се тебе от нас, о Зосимо! и аще близ достоинства приидоша ти похвалы, тебе благодать, ты бо ми, на тя надеющуся, дарова се; аще ли мнозем недостаточно, что ми подобает сотворити слабостию и немощию содержиму? обаче и Богови любезно есть, еже по силе. Ты же присещая нас милостивне свыше, о священная светлая главо! и данный ми остен стави твоими молитвами, и всю жизнь мою изведи на стройнейшее, отшедшу же ми от зде, тамо мя в своя храмы введи, да тамо с тобою вкупе узрю Пресвятые Единосущные Троица блаженьство, яснее и совершенее, еяже ныне вмале приемлем, и еще чювственными возводящеся и торжествы таинственными моего Исуса просвещающеся, иногда иному, якоже и ныне пресветлому и премирному воскресению Христа Бога Господа нашего, и поновление чтуще, и круг летный времены венчавшего славословим, дошедше царицы времен, купно и днем неделя. И ты же ныне люди и оток, и весну поновляй днесь! Днесь бо многа отвсюду съшедшимся различными нрава добротами, еще же съкратив рещи, ныне весна красна, весна духовна, весна душам, весна телесем, весна видимая, весна невидимая, еяже тамо насладимся, зде добр изменившеся и нови к новей жизни да препустимся, нетленных благ восприемлюще, благодатию и человеколюбием Господа нашего Исуса Христа, имже и с нимъже, Отцу слава и Святому Духу честь и держава, ныне и присно и во веки веком! Аминь.