Наука и псевдонаучные стереотипы

Уже сейчас можно подметить характерную для нашего времени тенденцию: объяснить многие явления, которые еще не так давно принято было толковать строго научно или атеистически, – с религиозной точки зрения. Даже область здравоохранения все больше и больше насыщается различными оккультными методиками, – любая рекламная газета предлагает сегодня много подобных «медицинских» услуг. Современный человек невольно постоянно сталкивается с тем, что прежде было под запретом или секретом. Раньше о существовании и жизни духов нельзя было даже заикаться, а если кто-то смел на эту тему что-нибудь промямлить, то его в лучшем случае поднимали на смех, а в худшем, – могли и в тюрьму посадить.

Сегодня серии передач о жизни духов и приведений не сходят с экранов телевизоров. В этих передачах мир открывается совсем с другой, неизвестной прежде стороны – в нем обитают загадочные существа, в нем происходят странные, необъяснимые феномены. Но в таком мире уже нельзя жить с прежним мировоззрением, ибо движение в нем по карте, составленной на основе материализма, практически невозможно – на каждом шагу тупик, на каждом повороте западня. Религиозное объяснение мира дает более верные ориентиры и подкупает своей новизной, но и здесь таится огромное количество соблазнов, ибо в религиозном сознании существует обширная область псевдорелигиозных и псевдонаучных спекуляций, недобросовестных толкований, ложных откровений и воззрений. Поэтому и перед религиозным человеком всегда встает вопрос: насколько его взгляд на мир соответствует истине? Он отнюдь не избавлен от насущной необходимости познания мира, – и здесь христианство сыграло особую роль, ибо оно четко отделило мир от Бога, лишив тем самым мир всех Божественных атрибутов и остановив необоснованное языческое поклонение миру. Оно изгнало демонов из природы и освободило человека от ее зависимости. При этом оно сумело сохранить трепетное и заботливое отношение к природе, как к лону рождения человека, как к творению Божьему. Только при таком условии стал возможным трезвый взгляд на мир и его объективное познание. Этим были созданы и условия для возникновения экспериментальной науки, потому что при языческом отношении к природе эксперимент над ней был невозможен. Эксперимент был испытанием (inquisitio) природы, при котором она выдавала человеку свои тайны. Эта пытка природы уже сама в себе несла некий нравственный надлом, вызванный уверенностью человека в том, что он имеет право на эту экспериментальную инквизицию природы.

И этот пафос экспериментаторов имеет свой мистический источник. Дело в том, что возникновение эпохи экпериментаторства в науке совпало по времени с отделением от католичества протестантизма. Протестантизм возник на территории бывших варварских племен. Для варваров, еще вчера поклонявшихся дубовым рощам, снятие табу с природы стало поводом для того, чтобы от поклонения идолам перейти к их низвержению, даже к мести им – известный феномен крайних проявлений идолопоклонства. Выйдя из леса, варвары столкнулись с культурным наследием древних цивилизаций римской и греческой, да еще и в новом христианском облачении. Органично переварить такое наследие за короткий срок для новообращенных варваров оказалось невозможным. Наука стала той областью деятельности, в которой энтузиазм и энергия варваров соединились с их еще не обустроенным менталитетом – и это выплеснулось в создание своего собственного варианта культуры. Унаследованное в такой культурной преемственности знание в варварском менталитете упрощалось, – сужалось, поэтому метафизический фундамент отбрасывался – и мировоззренческое здание выстраивалось на позитивистском и рационалистическом фундаменте.

Рождение экспериментальной науки было осложнено еще одним малоосмысленным фактором – раньше экспериментальной науки появилось то, что можно назвать гуманитарной научной идеологией. Эта идеология, возникшая почти за сто лет до появления экспериментальной науки, никакого отношения к самой науке не имела, а сформировалась на основе новой философии позитивизма – и долгое время существовала независимо от науки. Но затем стала использовать данные, добытые экспериментальным путем, для обоснования этого нового мировоззрения. Эта идеология всегда паразитировала на научном знании. В рамках этой идеологии был выработан крайне рационалистический, совершенно оторванный от реальной жизни, подход. Он был использован в качестве «научной» базы для построения гуманитарной философской космологии, антропологии и социологии. До середины XIX века в этой идеологии отсутствовала ее главная часть, в которой обосновывалось бы возникновение жизни ее самозарождением. Дарвинизм явился тем желанным фундаментом, на котором можно было наконец-то расположить громоздкое здание этой идеологии.

Однако сегодня теория Дарвина подвергнута уничтожительной критике средствами самой науки. Основной тезис эволюционистов, оправдывающий невозможность экспериментального подтверждения эволюционной теории – это необходимость длительного времени для преобразовательных видовых изменений. Время видового изменения исчисляется методом достаточного количества поколений и длительностью жизни поколения данного вида. Полученной суммой лет исчисляют и время образования какого-либо геологического слоя. Но сам этот метод может считаться адекватным только при двух условиях: при условии, что переход видов в виды действительно имел место, и еще при том условии, что эти слои действительно образовывались медленным напластованием – один эволюционный слой над другим. Однако этому противоречит огромное количество фактов, накопленных современной геологической и биологической наукой.

«Одна из загадок, – замечает по этому поводу специалист по молекулярной и химической физике С. Вертьянов, – полистратные отложения. Так называют окаменелости, лежащие сразу в нескольких слоях. Обнаружены деревья, пересекающие до десятка геологических слоев – десятки миллионов лет! Иногда корневые системы оказываются сориентированными не вниз, а вверх. Постепенно сформироваться такие образования явно не могли: деревья бы сгнили и рассыпались. Для образования окаменелости дерево должно быть завалено сразу, чтобы прекратился доступ кислорода… По всей видимости, формирование геологических слоев происходило отнюдь не постепенно, а катастрофически быстро»²²⁰. Если учесть, что сохранились окаменелые изображения ихтиозавра в момент родов и рыбы, заглатывающей другую рыбку, то становится понятным, что катастрофа застала их внезапно в самый момент этого действия. Другого объяснения подобным окаменелостям не может быть. Современный пример подобной катастрофы рассеял сомнения на этот счет.

В извержении вулкана Сент-Хеленс (США, 1980) напластование слоев шло со скоростью 8 м в сутки, а каньон селевым потоком был образован всего лишь за один день. После изучения результатов извержения у многих ученых возникли серьезные сомнения в самом методе послойной датировки ископаемых останков.

Радиоактивный метод датировок, как выяснилось, самостоятельного значения не имеет – он может применяться только в подтверждение тех датировок, которые делаются методами послойной датировки. Датировки, произведенные радиоактивными методами, превышают миллионы и миллиарды лет. Период полураспада урана составляет миллиарды лет, поэтому изотопный метод применим только к древнейшим объектам. А если все объекты возникли позже, то этот метод вообще не применим ни к каким объектам. Период полураспада радиоактивного углерода составляет 5 700 лет, но этот метод дает разбросы в тысячи лет.

Геологические слои, очевидно, были сформированы катастрофическим путем за более короткое время – и они никакого отношения к последовательному развитию организмов не имеют. Обнаружение в этих слоях определенных организмов, соответствующих якобы последовательному развитию от низших к высшим, объясняется довольно просто. Нахождение в этих напластованиях организмов в закономерной последовательности – указывают лишь на то, что организмы обитали в разных жизненных средах. Эти среды обитания находятся как раз в той самой послойной последовательности (слой над слоем), в какой эти среды обитания находятся по отношению друг к другу. Низшие беспозвоночные обитали на дне морей и океанов, рыбы обитали выше в прибрежных зонах. Земноводные еще выше в болотистых прибрежных зонах. Млекопитающие в самых верхних слоях, в виду удаления от воды. Катастрофическое движение лавы, земли, песчаных и минеральных наносов накрывало их последовательно слой за слоем в соответствии с их средами обитания.

Таким образом, ни статиграфический, ни радиоактивный методы не могут выдать точные датировки.

Начало эволюционного процесса представлялось в науке как самозарождение жизни. Сначала случайно образовались молекулы аминокислот, потом они образовали более сложные сгустки – и уже в этих сгустках начался случайный процесс оформления белков. Но сегодня вероятность таких процессов легко просчитывается

математическими методами. Оказалось, что вероятность случайного образования белков всего лишь 10– 325.

Не так давно было объявлено о том, что ученым удалось синтезировать белок. Но когда серьезно стали проверять результаты проведенного эксперимента – обнаружилось, что синтезировали вовсе не белок, а полимер – некое подобие белка, не имеющее никакого отношения к живому. Сегодня серьезные ученые-биохимики отрицают возможность самозарождения белка.

И даже если б вдруг возник бы таким невероятным способом живой белок – это еще не живая клетка, в состав клетки входит множество сложных образований. Для стимуляции химических превращений клетке необходимы ферменты. Вероятность их случайного возникновения 10–40 000. Кроме ферментов в клетку входят еще более сложные образования. Если учесть все сложные образования, входящие в состав клетки, то вероятность возникновения живой клетки составит величину, которая может похоронить все фантазии на тему ее самосборки. Это совершенно фантастическая величина, ее даже трудно себе представить, ибо в земной жизни мы не оперируем такими величинами – она равна 10–100 000 000 000!

Кроме вероятностей самообразования макромолекул существуют еще и прямые запреты такого возникновения. До сегодняшнего времени предполагалось, «что на древней Земле отсутствовали прямые запреты таких процессов, хотя их было по меньшей мере два. Первый запрет, – рассказывает об этом Вертьянов, – разрушение формирующихся из аминокислот белковых молекул водой в результате реакций гидролиза. Второй запрет – немедленное окисление соединений аминокислот кислородом. Предполагалось, что в древности на планете отсутствовал кислород, и тогда-то смогли зародиться макромолекулы, сформировавшие простейшие микроорганизмы. Но в самых древних породах содержится двуокись железа, так что нет оснований предполагать отсутствие кислорода в древней атмосфере. Если бы все же кислород отсутствовал, то ультрафиолет, проникающий сквозь такую бескислородную атмосферу, не имеющую защитного озонового слоя, разрушил бы молекулы белков. Итак, для самопроисхождения жизни и отсутствие кислорода плохо, и его наличие тоже плохо.

Есть и третий запрет. Предполагалось, что первоатмосфера состояла из метана и аммиака – компонентов, необходимых для самосинтеза аминокислот. Как показали экспериментальные исследования и компьютерное моделирование древней атмосферы, эти газы разрушились бы ультрафиолетовыми лучами (поскольку кислорода и озона нет), а первичная атмосфера теоретически могла состоять лишь из азота и углекислого газа. Возникает справедливое недоумение: откуда же тогда появились аминокислоты, из которых состоят белки?

Ученые указывают на множество замкнутых порочных кругов в гипотезе самозарождения, например: ДНК воспроизводятся только с помощью белковых комплексов рибосом; клеточные мембраны могут синтезироваться только на мембранах; АТФ синтезируются только на мембранных комплексах, синтез которых без самих АТФ невозможен.

Самообразование жизненно важных макромолекул требует огромного количества взаимно исключающих условий, не позволяющих теоретикам молекулярной эволюции составить целостную научную концепцию. На сегодня нет серьезной научной теории о том, где и как на Земле мог идти синтез белка. Существующие гипотезы, включая новейшие (формирование жизни на основе РНК-геномов, так называемый мир РНК), описывают лишь мелкие разрозненные фрагменты предполагаемого процесса. Они выглядят искусственно и вызывают лишь улыбки специалистов. Среди современных экспериментаторов, как утверждают генетики, все меньше сторонников случайного происхождения жизни»²²¹.

Когда ученые рассуждали о случайном возникновении жизни и последующей эволюции, то были уверены, что сам мир физический стабилен и неразрушим на протяжении всего огромного эволюционного периода. Само возникновение белковой жизни мыслилось в рамках этого физического мира – как более сложное сочетание этих уже имеющихся физических и химических элементов. Но все оказалось гораздо сложнее, даже существование элементарных частиц и химических элементов, как выяснили ученые, обусловлено очень многими параметрами, малейшие изменения которых привели бы к распаду всей физической Вселенной.

«Было установлено, – пишет исследователь тайн жизни на земле Ю.Н. Голубчиков, – что самые фундаментальные законы природы, действующие и для мельчайших элементарных частиц, и для скоплений галактик, удивительным образом задаются несколькими фундаментальными константами. К ним относятся: постоянная Планка; константа, обратная скорости света; гравитационная постоянная всемирного тяготения; заряд электрона (единичный точечный заряд); масса электрона; константа слабого ядерного взаимодействия; константа сильного ядерного взаимодействия.

Поначалу считалось, что изменение этих фундаментальных характеристик вызовет всего лишь соответствующие пропорциональные последствия. И только современные исследования показали, что если бы произошли хотя бы малейшие изменения этих характеристик Вселенной, то последствия для нее оказались бы самыми катастрофическими.

В 1966 году было известно всего о двух таких постоянных характеристиках, к концу 1960-х годов их насчитывалось уже восемь, к концу 1970-х – двадцать три, к концу 1980-х – тридцать. Сегодня физики указывают приблизительно на сорок таких констант.

Интересно, что ни одна из них не вытекает ни из каких теорий. Каждая из них выглядит случайной и не связанной с другими, и казалось бы, могла иметь и другие значения. Но каждый раз выяснялось, что любая из этих констант критически важна для существования нашего мира. Все они согласованы между собой с поразительной точностью. Без этого согласования становится невозможным существование не то что органических молекул, а самой Вселенной.

Из этих сорока характеристик 26 должны быть присущи всей Вселенной. Изменись хотя бы на доли процента любая из них, существование Вселенной станет попросту невозможным. Галактики, звезды и планеты никогда бы не образовались, если бы количество протонов не равнялось количеству электронов с точностью до 10 в минус 35 степени процентов (35 нулей после запятой)»²²².

Таким образом, включая случайную вероятность возникновения такой корреляции физических постоянных во Вселенной, число вероятности возникновения жизни необходимо увеличить еще на порядок. Да и с самой биологической жизнью, если бы она вдруг и возникла таким невероятным способом, возникли бы определенные осложнения, потому что сохранить ее было бы трудно при постоянно изменяющихся условиях существования. То, что эти условия на протяжении длительного времени не менялись, является настоящим чудом – как будто Кто-то Невидимый специально озаботился тем, чтобы поддерживать и охранять жизнь.

Даже если предположить, что такое невероятное событие, как возникновение живой клетки все-таки произошло... Впрочем, назвать вероятностью невероятность само по себе противоречит здравому смыслу и научной логике. Но, все-таки, допустим, что это произошло. Здесь ученый мир подстерегали бы новые тупики. Ведь дальнейшая эволюция, какой она представлялась дарвинистам, мыслилась как постепенное усложнение от одноклеточных организмов – ко многоклеточным, от бактерии – до человека. Однако биологи установили, что жизнь не может существовать в виде отдельной клетки, что жизнь представляет собой совокупность организмов, – биоценоз. Она может существовать только в такой совокупности, – это означает, что эта совокупность должна была уже существовать изначально. Если изначально должна была существовать совокупность сложных организмов, то как же она смогла возникнуть путем усложнения? Есть только два ответа на этот сложный вопрос: такая совокупность была создана одновременно, или она существовала всегда, – вечно. Но второй ответ для нас неактуален, так как вопрос всегда стоял только один – каким образом мир возник? И, складывая все невероятные вероятности возникновения жизни и все невероятно узкие условия ее существования, вряд ли можно ставить вопрос о ее случайном возникновении.

Главный тезис теории Дарвина – это возникновение новых видов путем естественного отбора. Приспособление к новым условиям обитаемой среды должно было привести к возникновению переходных видов. Однако стопятидесятилетний активный поиск таких видов не принес никаких результатов. Все палеонтологические находки, считавшиеся прежде доказательствами наличия переходных видов, при пристальном и критическом их изучении таковыми не оказались. Так, например, представителем переходного вида от летающих ящеров к птицам считался археоптерикс, наличие у которого коготков на крыльях и зубов считалось несомненным свидетельством такого преобразовательного процесса. Однако оказалось, что и современные птицы, такие, как гоацин и турако, имеют точно такие же когти. Да и все прочие признаки, – такие, наличие которых считалось несомненной принадлежностью переходного вида от динозавра к птицам, – имелись или имеются у птиц. По всем же остальным признакам, присущим только птицам, таким, как наличие перьев, полых костей, воздушных мешков и легких, позволяющих дышать в полете – археоптерикс является полноценной, но диковинной птицей.

Никакими находками не подтверждается и происхождение млекопитающих от рептилий. В современной палеонтологической науке «прямые предки млекопитающих животных неизвестны»²²³, и для ученых, изучающих такие переходы, «до сих пор остается загадкой», каким образом явилось на земле первое животное млекопитающее²²⁴. Профессор геологии и палеонтологии

Гарвардского университета С. Гулд утверждает, что виды животных, которые можно увидеть в окаменелостях, являются там «полностью оформленными» и такими же «заканчивают свою историю»²²⁵.

Дарвинизм, хотя и не соответствовал требованиям научной теории (об этом позже), но, тем не менее, согласно был принят научным миром как теория. Однако для подтверждения теории всегда требуется эксперимент. Эволюционисты всегда ссылались на то, что эволюция длилась в течение миллионов лет – поэтому такой эксперимент не может быть поставлен. Однако эксперимент все-таки был проведен. Дело в том, что в эволюционном процессе совсем не важно количество лет для его осуществления, а важно лишь количество поколений, необходимых для его обеспечения. Бактерии сменяют поколения очень быстро. Если другим организмам и животным, по подсчетам эволюционистов, для смены необходимого количества поколений потребуются миллионы лет, то бактериям на этот же процесс всего лишь три года. Эксперимент проводили в течение десяти лет, то есть более чем в три раза увеличив количество поколений. При этом создавались различные условия, которые, по мнению ученых, способствовали бы процессу эволюции. Но, не смотря на все старания ученых, эксперимент не удался – видового изменения у бактерий не наступило.

Генетики объяснили этот феномен. «Работы российских генетиков (1970– 2006 гг.) академика РАН Ю.П. Алтухова, академика РАЕН Ю.Г. Рычкова, член.-корр. РАН Л.И. Корочкова, д.б.н. Е.А. Салменковой и др., – рассказывает об этом С. Вертьянов, – стали принципиально новым этапом в осмыслении проблемы вида и видообразования.

Исследовав рыб, моллюсков, насекомых, амфибий, рептилий, птиц, млекопитающих, ученые показали, что геном эукариот состоит из мономорфной и полиморфной частей. Вариации полиморфных генов имеют широкий спектр и обеспечивают внутривидовую изменчивость, определяя второстепенные адаптивные признаки. Мономорфные гены совершенно одинаковы у всех особей одного вида, изменения в них летальны для организма, они кодируют жизненно важные, кардинальные признаки вида, свойственные только ему как уникальному образованию. Поэтому вид определяется как совокупность особей, идентичных по видовым признакам, кодируемым мономорфными генами (виды могут различаться всего несколькими мономорфными генами).

Благодаря этому открытию (авторы удостоены Госпремии РФ) стало понятно, почему виды консервативны и не преобразуются в другие: оказывается, каждый вид имеет отличительные видовые признаки, кодируемые мономорфными генами, изменения в которых пагубны»²²⁶.

Ученые-генетики подвергли критике и такое положение эволюционистов, как гомологические органы. Например, сходство в устроении передних конечностей позвоночных считалось подтверждением образования новых видов. Но если бы действительно рука человека произошла от лап животного, то это обязательно нашло подтверждение на генетическом уровне. Однако эту эволюционную связь на уровне генов ученые не обнаружили.

То, что ученые называли рудиментами – органами, которые у эволюционного предка играли важную роль, а у наследовавшего его потомка бесполезным органом – оказались все, без исключения, органами, имеющими определенное значение для жизни. Например, у человека таких рудиментарных органов насчитывали аж 180, но к ним относили и щитовидную, и вилочковую, и шишковидную железы. То, что называли атавизмами – оказались просто уродствами, такими же, как рождение особей с двумя головами и пр. Например, ссылаются на случай рождения мальчика якобы с хвостом. Но при исследовании «хвост» оказался кусочком зародышего слоя.

А биогенетический закон Геккеля о том, что вид в период эмбрионального развития повторяет стадии, которые вид должен был пройти в процессе эволюции, оказался просто подтасовкой и искажением фактов. Геккель исказил пропорции, подрисовал жабры. И был в этом обмане уличен эмбриологами.

Однако до сих пор изображения эмбрионов Геккеля и страшные картинки хвостатых мальчиков красуются в учебниках по биологии. Этим их авторы расписываются в том, что они идут на подобный «вопиющий обман» – фактически на научное жульничество, исключающее их из рядов честных исследователей.

Что касается переходных видов от обезьяны к человеку, то доказательств такого процесса также обнаружено не было. Все те найденные останки, которые были внесены в реестр переходных видов, – таковыми признаны не были. Одни из них, – такие, как, например, питекантроп и синатроп – оказались просто людьми, с развитым мозгом, присущим людям формой челюстей, характерно отличающихся от формы челюстей обезьяны. Устройством вестибулярного аппарата, который дозволял ходить на двух ногах. Другие – такие, как австралопитек и рамапитек – настоящими обезьянами со всеми присущими им признаками – малым объемом мозга, характерной формой челюстей, устройством вестибулярного аппарата и отсутствием суставного замка, не позволявшим им прямохождение. Эоантроп (пилдаунский человек), как выяснилось в результате обследования в 1953 году, оказался вообще скандальной подделкой, в которой древний человеческий череп был соединен с челюстью современной обезьяны. Челюсть для придания ей возраста была специально обработана химическими красителями, и зубы для сходства с человеческими были искусно обточены. Гесперопитек (небрасский человек) явился вследствие недоразумения – его облик воссоздали по одному единственному зубу – такой зуб не мог принадлежать ни человеку, ни обезьяне. Но через несколько лет нашли полный скелет существа, которому принадлежал этот зуб – оказалось, что это всего лишь дикая свинья.

Синантроп (пекинский человек) появился в ряду предков человека по недоразумению. Черепа настоящих обезьян были найдены в районе со следами развитой человеческой деятельности – по этим признакам решили, что черепа принадлежат переходному виду. Однако разгадка такой деятельности обезьян оказалась довольно простой – люди, обитавшие в этом районе, употребляли в пищу мозг обезьян, проломленные черепа которых и были обнаружены на стоянке древних людей. Рядом в скором времени обнаружили и останки настоящих людей, которых уже никак невозможно было назвать переходным видом, ибо они обладали характерными человеческими признаками. Питекантроп был включен в этот ряд вследствие того, что находка останков была фрагментарной – отождествление произошло по бедренной кости и крышке черепа, толщина которой не соответствовала толщине кости человеческой. Загадка разрешилась позже, когда были найдены подробные останки первобытных людей. Все сомнения и предположения отпали – питекантроп оказался вполне развитым человеком. Обезьяноподобного у него ничего не было, но череп у него действительно был феноменальным – он в 2 раза толще черепа современного человека.

Что касается неандертальцев, эректусов и гейдельбергского человека, то сегодня ни у кого из антропологов не возникает сомнения по поводу их принадлежности к людям – даже термин обезьяноподобные к ним не применяется.

Таким образом, в ряду так называемых «переходных видов от обезьяны к человеку» не осталось ни одного представителя этих видов. Однако, надо заметить, что в самом антропологическом методе до сих пор существует много стереотипов, которые активно используются в сравнительной антропологии. Например, необсуждаемый тезис о том, что мозг является органом мышления, а, стало быть, материальный объем мозга является доказательством принадлежности к существу мыслящему. Но фактический материал, имеющийся в распоряжении ученых, опровергает это устоявшее мнение. При трепанации черепов у многих совершенно здоровых психически и не имеющих никаких интеллектуальных изъянов людей – было обнаружено значительное поражение участков мозга, а иногда и его полное отсутствие. О таких случаях в своей хирургической практике рассказывал святитель Лука (Войно-Ясенецкий).

Мозг, по мнению И.П. Павлова и И.М. Сеченова, является всего лишь координационным органом в организме, переводящим сигналы-сообщения от различных органов в мышечные импульсы. При отсутствии мозга эти координационные функции на себя берет, очевидно, какой-то другой орган, тогда как мышление сохраняется не в координационном органе, а где-то в другом месте, не принадлежащем телу. О чем свидетельствуют случаи поражения мозга при инсультах. У человека, например, нарушена мышечная связь зажигания электрической лампочки с выключателем – он, имея непораженное мышление, быстро связь восстанавливает – и нажимает выключатель, добывая свет, но тут же об этом забывает, по той простой причине, что у него разрушена мышечная связь. У него нарушен стереотип, хранящий эту связь, но не нарушена творческая мыслительная способность эти связи образовывать. Характерно, что лечение инсультов связано со специальными физическими упражнениями, восстанавливающими мозговые связи с мышечной координацией многократным повторением стереотипных движений.

Интересно заметить, что неожиданностью для многих ученых явились результаты подсчета вероятности случайного возникновения живой клетки. Неожиданностью для них это было только по той простой причине, что они, по их собственному признанию, даже и не думали, что живая клетка могла возникнуть иначе. Проще говоря, – они просто верили, без всякого исследования, в то, что жизнь возникла и развивалась случайным путем. По этой же причине для ученых стало неожиданностью и то, что генетики засвидетельствовали происхождение человечества от одного мужчины и одной женщины – Адама и Евы. Иначе говоря, теория случайного происхождения жизни и развития ее путем изменения видов долгое и очень долгое время (впрочем, даже и до сих пор) оставалась необсуждаемым сакральным мировоззрением, именно сакральным, потому что оно было исключительно предметом веры. И именно поэтому ученое сообщество столько лет находилось под гипнотическим влиянием «теории» Дарвина. В кавычки мы взяли это слово по той причине, что его теория оказалась вовсе не теорией. Она стала основой религии нового времени – гуманитарной идеологии самозарождения жизни без вмешательства Бога. Дарвинизм явился только как очередной миф этой гуманитарной идеологии – и поэтому и был положен в основание этой религиозной идеологии.

Другим фундаментальным камнем этой идеологии стало учение К. Маркса о саморазвитии человеческого общества, недаром Маркс и Дарвин создали свои теории в одно и то же историческое время. Одним из трех «китов», на которых было выстроено новое мифологическое мировоззрение, явилось также учение З. Фрейда о либидо как основе психической, физической и духовной жизни человека. Но главным камнем – основным фундаментом этого мировоззрения, несомненно, была «теория» Дарвина – она позволила выстроить все здание новой гуманитарной идеологии. Без этого фундаментального камня все мировозренческое «здание» не смогло бы устоять и на долгое время сделаться храмом современного человека, в котором он приносил жертвы этому идеологическому идолу. И этому идолу современный человек поклонялся (и до сих пор поклоняется) всем сердцем своим, всею душею своею, всем разумением своим и всею крепостию своею (Мк.12:30) – точно так, как положено поклоняться Богу.

«Теория» Дарвина, как мы выяснили, была принята на веру. Она не объясняет фактов, известных науке (таких фактов просто не имеется) и не предсказала новых фактов, неизвестных прежде науке, то есть эта «теория» по определению философа и логика Рудольфа Карнапа, осмыслившего структуру научного метода, не является научной. Теория должна объяснять и предсказывать целый ряд явлений, но если этих явлений нет и быть не может, то, естественно она не может объяснить наличествующие факты и предсказать подобные факты в будущем.

«Теория» Дарвина даже в своей логике является тавтологичной, то есть она не выдерживает тех требований, которые предъявляются к научному методу. Цитируя Карла Поппера, протоиерей Михаил Дронов в своей статье «Наука или метафизика», в которой он разбирает учение Дарвина, пишет: «Карл Поппер констатирует, что формулировки, которыми дарвинисты пользуются, откровенно тавтологичны. Например, такие как “механизмы эволюции», как “естественный отбор» и “приспособляемость». По сути дела они обозначают одно и то же. Тем не менее, с одной стороны, мы утверждаем, что “если бы виды не приспособились, то они были бы устранены естественным отбором». С другой стороны, если бы виды были устранены, это должно было бы произойти в силу плохого приспособления к условиям существования. То есть “приспособление» и “отбор» в нарушение элементарных правил логики тавтологически подтверждают друг друга… Теория эволюции не подходит ни под определение эмпирических законов в науке, как их описал Рудольф Карнап, ни под его определение теоретических законов… Если эволюционизм не является ни научной теорией, ни законом логики, – делает окончательный вывод протоиерей Михаил, – то надо искать где-то посередине. Идею эволюции нельзя вывести чистым усилием рассудка, как математические или логические закономерности. Тем не менее она является определенным умозаключением, экстраполирующим какие-то элементы практических наблюдений. Для подобных умозаключений, не верифицируемых средствами наук о природе, в современной сетке знаний также есть своя ячейка. Это метафизика»²²⁷.

Сегодня подобные идеологические изыски четко отделяются от самой исследовательской науки. Так, например, член-корреспондент РАН Л.И. Корочкин, отвечая на вопросы С. Вертьянова, автора научно-популярного очерка об эволюции, отметил, «что все эволюционные теории безусловно являются чисто гипотетическими, своеобразной философией. Будь то дарвинизм или синтетическая теория эволюции, системные мутации Р. Голдшмидта или модель прерывистого равновесия Стэнли– Элдриджа, гипотеза нейтралистской эволюции Кимуры, Джукса и Кинга или мозаичная эволюция Н. Воронцова – все эти модели являются лишь предположениями, непроверяемыми и противоречащими друг другу»²²⁸. Корочкин определяет эволюционные теории как своеобразную философию, то есть отделяет их от научных теорий. Мы назвали эту философию религиозной философией – метафизикой. Иначе говоря, – это мистика – мистика гуманитарной идеологии – безбожной религии нового времени.

Эту мифологическую идеологию часто смешивают с подлинной наукой. Но те ученые, которые занимались серьезным изучением и осмыслением устройства мира и человека, никогда не отрицали бытие Божие, потому что наука никогда не задавала себе таких вопросов, а тем более не решала их. Идеология существовала параллельно с наукой и жертва этому идеологическому идолу (согласие с этой идеологией) была даже негласным условием допуска в научный мир. Те, кто был внутри науки, имели возможность отличить подлинную науку от ее гуманитарной идеологической интерпретации, – те же, кто наблюдал ее снаружи, принимали за науку ее идеологическую обертку. В этой идеологической оболочке скрывался диавольский соблазн человечества, поверившего в то, что оно способно быть самодостаточным.

Деятели науки прекрасно понимали ограниченность научных представлений о мире, потому что они изучали ограниченную материей часть бытия. Идеологи же заявили, что мир именно такой, каким он представляется в научных изысканиях – и другого мира нет. Это заявление послужило поводом для объявления науки главным судией об устроении мироздания. Мироздание в таком узком взгляде на него потеряло свою многомерность – стало плоским и безжизненным, а деятели науки стали обслуживать адептов такого мировоззрения. Такой ограниченный взгляд на бытие стал источником разрушительной деятельности человека. Сегодня мы пожинаем плоды этой деятельности. Наука не смогла в полноте ответить человечеству на важнейшие вопросы, мучившие его: «Кто такой человек»? и «Каков мир, в котором он живет»? Претензии науки на некий чистый, независимый от человеческого взгляда на мир, объективизм – оказались ложными, так как сами же деятели науки доказали, что никакое восприятие невозможно вне рамок определенного мировоззрения, вне рамок теории. В том-то и дело, что научное мировоззрение оказалось слишком узким, чтобы вместить мир в его сложности и единстве. Да и мир явился совсем не в свете объективизма – даже мельчайшие, как прежде казалось, зависимые от механического воздействия, частицы материи реагировали на отношение к ним человека. Но ведь это говорит о том, что они занимают в Бытии, скорее, место субъекта, чем объекта.

Современный системный кризис является прямым результатом ограниченного мировоззрения. В науке, как той части человеческого знания, которая внесла немалую лепту в разрушительную деятельность человека, сегодня также наблюдается кризис системы взглядов. Первопроходцы науки делают такие открытия, которые ломают все сложившиеся и принятые методологические аксиомы и стереотипы.

Взять хотя бы нашумевшее открытие в области физики профессора Башкирского госуниверситета Нажипа Валитова. Он теоретически обосновал и экспериментально доказал, что информация посредством магнитных и гравитационных полей распространяется мгновенно независимо от расстояния по всей бесконечной Вселенной. Таким образом, и все объекты в ней взаимодействуют моментально. Его теория, по подсчетам ученых опровергла 12 законов термодинамики, 20 разделов химии, 28 разделов физики, 40 разделов механики. Он утверждает, что время может обращаться в массу и энергию, а масса и энергия затем могут снова обратиться во время. Такие открытия кардинально изменяют у современного человека привычные представления о мире, – и заставляют его о многом задуматься, ведь последнее утверждение Валитова подтверждает, что возможно воскресение мертвых, недаром и сам автор этих открытий сделался верующим человеком.

Даже в самой теоретической физике появилось понятие метафизика. Э.А. Тайнов попытался осмыслить физические явления с неожиданной стороны, – на основе философии и православного богословия он создал метафизику квантовой физики, которая объяснила дотоле необъяснимые явления микромира. Метафизика, в данном случае, явилась, по существу, аксиоматической основой научной теории²²⁹. Еще В. Гейзенберг убедительно показал, что научные законы являются закономерностями лишь статистического характера, – эти закономерности вовсе не открывают сущности изучаемого предмета, а только более или менее правильно описывают его. Но если это так, – то, не зная сущности изучаемого явления, а только приспосабливаясь к его использованию, мы всегда рискуем оказаться в роли разрушителей созданного Богом мира, ведь мы не знаем последствий извлечения этого явления из контекста жизни и его неумеренного или даже умеренного использования. Поэтому в теории науки возник сегодня серьезный кризис, суть которого в кризисе мировоззрения, в самой парадигме мышления. И характерно, что разрешение этого кризиса люди науки ищут сегодня на путях религиозной метафизики. Эти вопросы становятся сейчас предметом обсуждения даже на научных конференциях. В рамках XIII Рождественских чтений на научной конференции по теме

«Христианство и наука», проходившей в стенах университета им. М.В. Ломоносова на физическом факультете, было сказано буквально следующее: «Предмет физики XX в. оказался метафизическим в точном смысле этого слова, то есть современная фундаментальная физика фактически перешла в метафизику. В итоге физика к концу XX в. прошла, в соответствии с законом отрицания отрицания, основные этапы развития и вышла на следующий виток спирали. Исторически возникнув путем выделения из греческой метафизики, пройдя этап феноменологии, она вновь осознала себя как религиозную метафизику. Впервые в истории стало возможным определить физику так же, как в Библии определена религия, а именно, как обличение вещей невидимых»²³⁰.

Наш ученый, доктор технических наук, академик Международной академии информатизации при ООН В.Д. Плыкин, на основании проведенных им опытов с водой создал новую модель Вселенной. «Человечество, – пишет он, – тысячелетиями искало начало начал. Модель показала, что этим началом являются информация и энергия. Все остальное вытекает из них и строится из них. Вспомните формулу Эйнштейна. В ней материя первична, энергия – производная от массы материи. Эйнштейн был материалистом, поэтому формулу мог записать только так.

Мой вывод: материя – это следствие, информация первична. Значит, не нарушая математических законов, можно записать, что масса, материя – это энергия, уплотненная в 90 миллиардов раз. Чтобы получить каплю материи, нужно иметь озеро энергии.

Материя – это энергия в определенном состоянии, зависящем от той информации, той программы, которую заложил Творец.

Приходит информация, и энергия начинает формировать полевые структуры, энергия начинает осуществлять ту программу, которая задана. Энергия упаковывается в определенный вид состояния: в тонко-материальное, плотно-материальное, сверхплотно-материальное. Все, что мы называем материей, оказывается, есть энергия в сверхплотном состоянии. Но существует энергия в более тонких состояниях, это иные миры, там другая материальность.

Мы, люди Земли, живем в физическом мире, в мире следствий, причин которых мы не знаем. Наша материалистическая наука изучает следствие, а изучая следствие, никогда не получишь причин, так как они находятся в информационно-энергетических потоках Вселенной»²³¹.

Ученые запустили на орбиту земли мощный телескоп. Оттуда открывается иной, более широкий обзор Вселенной. Но вдруг они столкнулись с неожиданным препятствием в ее изучении – 40% того, что можно увидеть в этот телескоп, оказалось совершенно неведомым современной науке, потому что оно не поддается спектральному анализу, а, стало быть, по определению материей не является. Расчеты количества материи во Вселенной показали, что расчетное ее количество на порядок больше количества существующей физически плотной материи. Мир оказался устроенным иначе, чем нам он представлялся, – чем тот мир, устройству которого нас учили. Этот образ мира рухнул под напором новых открытий и фактов.

Однако ничего принципиально нового об устройстве материального мира ученые не сказали. Еще святые отцы, такие как преподобный Максим Исповедник, преподобный Иоанн Дамаскин учили, что материальный мир является вторичным по отношению к миру идей-логосов, которые в свою очередь берут начало в ипостасном Логосе, то есть во Святой Троице. Что касается разоблачения учеными теории эволюции, то и здесь ученые не открыли ничего нового. Задолго до обобщающих выводов многих ученых по поводу эволюции святитель Афанасий Великий учил: «Из тварей ни одна другой не предшествовала, но все созданное произведено вдруг и в совокупности одним и тем же повелением»²³². Здесь речь идет и о совокупности организмов (биоценозе), в которой только и может существовать биологическая жизнь. О невозможности видовых изменений нам также задолго до прозрения ученых на эту тему поведал святитель Василий Великий. Он считал, что природа существ такова, что «коня она делает преемником коню, льва – льву, орла – орлу, и каждое животное, сохраняемое в следующих преемствах, продолжает до скончания Вселенной. Никакое время не повреждает и не истребляет свойств животных. Напротив того, природа их, как недавно созданная, протекает вместе со временем»²³³.

Однако в споре креационистов и эволюционистов содержатся все-таки крайние суждения, не соответствующие библейской картине творения. Креационисты утверждают, что мир создан в своем совершенном и законченном виде и в себе творческих потенций не содержит, а эволюционисты утверждают, что мир имеет сам в себе возможности самозарождения и самостоятельного творческого развития. Мир создан Богом, но седьмой день творения продолжается – мир должен преобразиться, его преображение произойдет через преображение человека. Человек – соработник Богу и в этом смысле сотворец, но его сотворчество зависит от его изменения, от становления как богоподобного человека. Адам носил в себе образ Божий и начатки богоподобия, которое ему предстояло еще осуществить своим творческим соработничеством с Богом.

Грехопадение осложнило эту задачу, но не отменило ее – Христос Своим крестным подвигом восстановил эту возможность. Кроме того и сама материя обладает некоей творческой способностью. В книге Бытия, повествующей о творении, Бог повелевает воде собраться «в одно место» (Быт.1:9), но она собирается «в свои места» (Быт.1:9) – в результате чего явилась суша и появились различные водоемы, в которых могла зарождаться и развиваться жизнь в ее многообразных формах. Вода прочитывает задание Божие творчески, осуществляя замысел Божий – и Бог принимает этот творческий акт, увидев, «что это хорошо» (Быт.1:10). Вода, земля принимают участие в Творении, они по повелению Бога производят (см.: Быт.1:11; 1:20) растения и животных. Чтобы это сделать, вода и земля должны обладать творческим потенциалом, мало того, они должны понимать смысл задания, а стало быть, обладать тем, что это задание понимает. Библейская картина творения гораздо шире наших привычных, но весьма ограниченных представлений о возникновении мира – она примиряет крайние точки зрения, включая взгляды адептов этих крайностей в более полное воззрение на творение.

Исчезло и скептическое отношение ученых к Библии. Открытие русского математика Ивана Панина заставило ученых пересмотреть свое отношение к этому источнику. Иван Панин доказал, что во всем тексте Библии закодирована цифра семь, но ведь седмеричному циклу подчинено и все мироздание, например, лунный цикл, сроки беременностей у всех живых существ, а также световая волна, пронизывающая весь космос (световой спектр содержит семь цветов), всего лишь семь основных музыкальных тонов образуют и весь необъятный космос музыкальных произведений.

Чего только стоит одна первая фраза Библии: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт.1:1). В оригинальном тексте (на иврите) в ней содержится семь древнееврейских слов, состоящих из 28 (7х4) букв, причем первые 3 слова (подлежащее и сказуемое) содержат 14 (7х2) букв, и столько же букв содержится в 4-х последующих словах (дополнения). Самое короткое слово стоит в середине фразы, – букв в этом слове 7, столько же в слове стоящем слева, число букв в среднем слове и в слове справа тоже равно 7. Подобную фразу вообще невозможно составить человеку, если даже очень постараться, – пробовали, причем потратили несколько месяцев, но ничего не вышло.

Такому коду подчинена вся Библия, по нему можно даже восстанавливать текст, если в нем утеряны какие-нибудь слова, или вставлены кем-нибудь другие. Кроме того, этому коду подчинены и иные закономерности, например, упоминание имен, – сумма, составляющая число упоминаний, всегда кратно числу семь. Таких закономерностей в Библии огромное число, вероятность их случайного возникновения по теории вероятностей равна нулю.

На основе его открытий были составлены компьютерные программы, с помощью которых проводились исследования очень многих текстов. Исследования показали, что в мире не существует ни одного текста, написанного рукой человека, который был бы так строго и красиво организован, как текст Библии, и что человек принципиально не способен создать подобные тексты. Кроме того, текст Библии пропустили через специально составленную для криминалистических целей программу, выявляющую автора текста, причем в криминалистике ее уже весьма успешно использовали. Результат оказался неожиданным, несмотря на то, что всем было достоверно известно о множестве авторов библейских текстов, компьютер ответил, что автор всех текстов только один. Поэтому вывод напрашивается сам собой. Библия есть творение разума, который превышает человеческие возможности, она не написана людьми и авторы, именами которых названы библейские книги, вовсе их авторами не являются. Единое авторство книги, написанной многими людьми, нельзя иначе объяснить, как только тем, что они были вдохновляемы при написании одним и тем же Духом.

В Библии не только каждая буква и слово обладают соответствием контексту целого, который удивительно согласован с каждой буквой, но и цифры, кроме их обычного значения, выражают законы, заложенные в природу Богом. Исследователь таких законов К.Л. Леонтьев показывает на родословной Адама, что отношение дат рождения и смерти Адама, его сына и внука находится в удивительном математическом соотношении, которое соответствует октаве, квинте и кварте. «Если принять во внимание, – пишет он, – что такой результат зависит от 12-ти чисел (три даты смерти и девять чисел годов отцов, в которые рождались у них первенцы), то трудно допустить, что наблюдаемая гармония случайна. Достаточно любое из 12-ти чисел изменить хотя бы на единицу и от этой гармонии не останется и следа»²³⁴. То, что это не совпадение подтверждается наблюдениями и другого характера. Так, например, «соответствующие основным музыкальным интервалам числовые отношения входят в качестве численных факторов или показателей степеней в наиболее общие или самые общие формулы физики, химии и других наук. Этими отношениями определяются оптические параметры Солнца и земной атмосферы, свойства человеческого зрения и многое другое».²³⁵

Интересно, что размеры ковчега 150х25х15 м идеально соответствуют только ныне известному соотношению ширины и длины 6:1, обеспечивающее судну наилучшие ходовые качества в дрейфе, а соотношение ширины и высоты дает судну наибольшую устойчивость при качке. У человека в то время не было таких знаний – размеры ковчега были указаны Ною Богом.

Есть наука, которая изучает законы гармонии и красоты. На первый взгляд, можно отнести эту науку к гуманитарной области, но это самая что ни на есть точная наука, потому что исследовательские ее методы основаны на математическом анализе. Так вот, в Библии присутствует набор цифр, которые являются своеобразными модулями, образующими гармоничные отношения и пропорции.

Нарисованная в книге Бытия картина сотворения мира полностью соответствует современным научным представлениям. Просто в Библии последовательность творения изложена архаичным языком. Даже библейские чудеса, которые для очень многих людей явились камнем преткновения в доверии Писанию, нашли научное подтверждение. Например, библейский рассказ о том, что солнце по молитвам Иисуса Навина остановилось на сутки. Расчеты астрономов показали, что единственный раз в истории было заторможено движение земли (чувственно это воспринималось как остановка солнца) – и событие это совпадает со временем похода Иисуса Навина на Палестину. Моисей, не имеющий ни одного научного прибора, не владеющий экспериментальной методикой, вдруг описывает происхождение и бытие мира с той научной точностью, которой наука достигла только в настоящее время. Объяснить этот феномен можно только тем, что Моисей получил эти сведения от Бога. А подтвержденные чудеса говорят об истинности всего того, что написано в Библии.

Библия не перестает удивлять ученых. «Несколько лет назад, – пишет К.Л. Леонтьев, – американские ученые в области математической статистики были поражены открытием профессора математики Элиягу Рипса, который доказал, что содержание Библии состоит не только и не столько в ее фабуле, но и в том, что зашифровано в ее тексте. В результате расшифровки оказалось, что в тексте Пятикнижия можно получить слова и понятия, говорящие о вещах или событиях, которые, казалось бы, никак не связаны с основной нитью библейского повествования, или о событиях, происходивших много позже написания Библии. Эти доказательства настолько очевидны и математически безупречны, что они привели в состояние оцепенения многих ученых, которые Книгу Книг воспринимали как обычное человеческое творение»²³⁶.

Ученые доказали, что мир устроен иначе – и это имеет огромное значение для изменения нашего мировоззрения, для понимания роли человека в мироздании. Но их открытия имеют двойственное значение. С одной стороны, – они развенчивают миф о мире как мире исключительно материальном и тем самым изменяют представление о человеке и его роли в мироздании, с другой стороны, – расширяют возможности человека и новых технологий. Последнее обстоятельство особо настораживает, ибо в падшем состоянии человек не способен обуздать свои аппетиты – стало быть, расширяются и его возможности разрушительно воздействовать на себя и на мир. Модернизационный и интеллектуально-познавательный пафос у ученых остается. Но отставание нравственного роста человека от роста его познавательных и технологических возможностей может привести мир к катастрофе. По сути дела, наука, открывая доступ к использованию энергий и материалов этого мира, не дает представления о подлинном источнике этих энергий, ведь изучаемая наукой сторона жизни – это лишь поверхность огромного бесконечного континиума Бытия, неизвестного науке. Каким образом эта поверхность связана с другими пластами жизни, мы не ведаем. К примеру, мы пользуемся электричеством, – без него жизнь современного человека немыслима – но никто не может дать гарантии того, что его использование не разрушает другие неизвестные нам слои жизни. Однако человек упорно стремится использовать неизвестные ему миры, – управлять ими. Оккультные технологии открывают перед современным человеком новые возможности в новых слоях Бытия. Заметим, что сближение науки и религии вызвало огромный интерес к оккультизму. Оккультизм по задачам и даже методам настолько оказался близок к науке, что религиозные поиски современного человека, выросшего на дрожжах научного мышления, вылились в реанимацию оккультной мистики и практики.

Сегодня сами люди науки гораздо трезвее относятся к своим теориям и открытым ими законам. В. Гейзенберг, как уже было сказано выше, показал, что открытые наукой законы описывают всего лишь статистические закономерности. Но если это так, то в такой статистике возможны исключения – и, стало быть, то, что мы называем чудом, вовсе не противоречит научным законам, а является лишь исключением, не входящим в число статистических случаев. Значит, вера в чудо – это не какие-то там бабушкины сказки, а уверенность в том, что невидимо для нас существует – принадлежит бытию, однако статистическому учету не подлежит.

Надо сказать, что наше мышление сформировалось под влиянием классической физики, в которой все процессы описывались как строго детерминированные. А это означает, что эти процессы можно было точно учесть, – подсчитать, измерить. У нас уже в языке заложена эта логика и уверенность, ведь научное мышление активно внедрялось в обыденное сознание. Но если в науке эта уверенность рухнула, то в обыденном сознании эта уверенность еще долго будет существовать, тем более, что эта устаревшая теория до сих пор используется идеологами, ибо с ее помощью можно легко манипулировать и управлять сознанием. И. Пригожин пишет по этому поводу: «В 1986 году сэр Джеймс Лайтхил, ставший позже президентом Международного союза чистой и прикладной математики, сделал удивительное заявление: он извинился от имени своих коллег за то, что “в течение веков образованная публика вводилась в заблуждение апологией детерминизма, основанного на системе Ньютона, тогда как можно считать доказанным, по крайней мере с 1960 года, что этот детерминизм является ошибочной позицией». Не правда ли, крайне неожиданное заявление? Мы все совершаем ошибки и каемся в них, но есть нечто экстраординарное в том, что кто-то просит извинения от имени целого научного сообщества за распространение последним ошибочных идей в течение трех веков. Хотя, конечно, нельзя не признать, что данные, пусть ошибочные, идеи играли основополагающую роль во всех науках – чистых, социальных, экономических, и даже в философии. Более того, эти идеи задали тон практически всему западному мышлению, разрывающемуся между двумя образами: детерминистический внешний мир и индетерминистический внутренний»²³⁷.

Настоящие ученые всегда очень скромно оценивали возможности науки и прекрасно понимали, что наука занимается очень узкой сферой жизни – их научное мышление не мешало им быть людьми религиозными. Они никогда не переносили методы научного мышления в другие области знания. Н. Бердяев метко назвал такой перенос научностью. «Никто серьезно не сомневается в ценности науки, – писал он, – но в ценности и нужности научности можно серьезно сомневаться. Научность есть перенесение критериев науки на другие области духовной жизни, чуждые науке. Научность покоится на вере в то, что наука есть верховный критерий всей жизни духа, что установленному ей распорядку все должны покоряться, что ее запреты и разрешения имеют решающее значение повсеместно… критерий научности заключает в тюрьму и освобождает из тюрьмы все, что хочет и как хочет… Но научность не есть наука и добыта она не из науки. Никакая наука не дает директив научности для чуждых сфер»²³⁸.

«Научность» – это удел тех людей в науке, которые не достигли серьезного уровня знания. Известный физик-теоретик К.П.

Станюкович говорил, «что обычно верующий – это недостаточно образованный человек. Когда человек не располагает знанием – для него вера в Бога естественна. Когда же он находится в процессе освоения знаний, как правило, он становится атеистом. Он проникается убеждением во всесильность науки и знаний. Ему кажется, что Бог является лишним в научной картине мира. Но потом, когда он освоит накопленный наукой объем знаний, он становится верующим в Бога, конечно не в привычном смысле. И я, – говорил К.П. Станюкович, – в этом смысле являюсь верующим»²³⁹.

Серьезный ученый совмещает свой научный багаж с верой в Бога и даже объясняет нам, по какой причине происходит расхождение этих двух взглядов. И причина эта оказывается настолько банальной, что о ней не стоило бы даже упоминать – это научная некомпетентность или, иначе и проще говоря, невежество. Чем компетентнее ученый, чем больший у него научный багаж, тем с большей уверенностью мы можем утверждать, что он верит в Бога.

Такие известные и авторитетные ученые, как. Коперник, Галилей, Ньютон, Кеплер, Декарт, Лейбниц, Линней, Дарвин, Ломоносов, Планк, Вейль, Пастер, Гершель, Паули, Комптон, Моррисон, Эддингтон, Фарадей, Ампер, Броун, Эдисон, Таунс, Беккерель, Рейнольдс, Томсон, Рамзай, Либих, Коши, Дэви, Фридман, Циолковский, Павлов, Эйнштейн, Гейзенберг – сумели это сделать, они были людьми верующими в существование Бога.

Этот список, состоящий исключительно из имен всемирно известных ученых, свидетельствует о том, что научное и религиозное мировоззрение совместимы. Более того, из этого становится ясным, что серьезный ученый не только не отвергает религии, но, наоборот, именно в силу своего серьезного подхода к науке, неизбежно приходит к Богу. Френсис Бекон считал, что лишь «малое знание уводит от Бога, большое знание приводит к Нему»²⁴⁰. Приведенный выше список (который можно значительно расширить) – это список тех ученых, которые, собственно, создали и продвигали вперед науку – это, в основном, основатели новых отраслей науки и открыватели фундаментальных научных законов. Тогда как же возможно утверждать, что серьезная наука несовместима с религией, если ее создателями и «пахарями» ее первых борозд были люди верующие? Не наука, а лишь научность несовместима с религией, но научность ничего общего не имеет ни с религией, ни с настоящей наукой – и потому не может совместиться ни с тем, ни с другим. А наука, вышедшая из лона религии, легко входит в соприкосновение с религией, если те, кто ей занимаются, погружаются на глубину научного знания.

Однако, к глубокому прискорбию, наука с самого своего зарождения постоянно пересекалась с оккультным знанием – и оттого в своей парадигме мышления несла зловещие семена того метода и способа мысли, который древний змий хитро внедрил в человека в раю. Этот способ фрагментарного мышления – метод неполного, а, стало быть, ложного именования. Диавол был отцом лжи – и главная ложь, которая была предложена человеку – это ложь фрагментарного именования – сам способ мышления, сам ум, который формируется на основе такого мышления. В апостольских посланиях такой способ мышления называется плотским мудрованием и плотским умом (см.: Рим.8:7; 2Кор.1:12) или лжеименным знанием (см.: 1Тим.6:20).

Это мешает науке, как поиску истины в сотворенном мире, вернуться в то лоно, где началось познание человека как правильное именование явлений мира, как внутреннее познание сущности этих явлений под непосредственным руководством Бога. Но освободившись от кандалов такого мышления и возвратившись в лоно своего подлинного зарождения, наука перестанет существовать в качестве метода познания феноменов природы, перестанет быть просто статистикой, учитывающей явления для дальнейшего их использования, а станет частью целостного мудрого познания природы, как утробы зарождения жизни во времени и созревания ее для Вечности. Иначе говоря, наука должна обновиться и в каком-то смысле должна перестать быть наукой, – в том ее качестве, в каком существовала до этого времени. Иначе она будет обречена служить разрушению мира, а не его созиданию.

«Мне нетрудно поверить, что злой дух привел в движение свинью, и гораздо труднее поверить, что добрый дух привел в движение столик». (Г.К. Честертон)

Мы живем сегодня в мире изменившемся. Изменение это заключается совсем не в том, что мы вместо «Жигулей» ездим на иномарках, и не в том, что мы лучше стали одеваться, а в том, что сегодня мы стали видеть жизнь в большей полноте. Судите сами, ведь совсем недавно мы были сплошь атеисты. Мы были уверены, что в мире ничего, кроме материи не существует, что жизнь наша определяется производственными отношениями, а явления духа есть лишь надстройка над базисом. «Динозавры» такой идеологии еще не вымерли – они еще в большом количестве скитаются по долинам новой жизни, но выжить им в новой жизни будет уже невозможно – они лишены возможности размножаться.

Наука, на которую в подтверждении своих взглядов раньше любили ссылаться атеисты, сегодня их подвела. Еще в 1931 году австрийский математик Курт Гедель доказал, что состоятельность какой-либо логической системы невозможно доказать с помощью средств самой системы. Для этого надо привлечь в качестве аксиомы некие данные из другой системы, но и состоятельность этой системы также нуждается в подтверждении своей состоятельности средствами другой системы. И так до бесконечности. Таким образом, он доказал, что наука в своем поиске истины всегда пользуется недоказуемыми постулатами (той информацией, которая над этой системой, иначе метафизикой), которые принимаетна веру. После этого каждый честный ученый уже не имел права упрекнуть верующих людей в том, что они принимают на веру догматы христианского вероучения. Кроме того, наука и теоретически, и практически доказала, что она все время сталкивается с неизвестным и вынуждена на него опираться. Поэтому честный ученый должен признать: возможно, что это неизвестное соприкасается и даже опирается на какое-то Неизвестное, Которое неизмеримо выше и сложнее того неизвестного, с которым установлен непосредственный контакт.

В конце XX века идеологический фундамент всех фундаментальных наук был поколеблен еще более, хотя, собственно, сама фундаментальная наука никогда и не возводила себе незыблемого фундамента, но он был выстроен, правда, не очень убедительно, в гуманитарной идеологии. В 1998 году наш ученый-химик, профессор Башкирского госуниверситета Нажип Валитов доказал, что любые объекты во Вселенной через электромагнитные и гравитационные поля взаимодействуют друг с другом мгновенно, независимо от расстояния между ними.

Он доказал также, что в равновесных обратимых процессах время может превращаться в массу и энергию, а затем этот процесс может идти в обратную сторону. Практически его выводы означали, что возможно физическое (телесное) воскресение²⁴¹.

Голландский физик и математик Хендрик Лоренц математически доказал, что двигающийся объект уменьшается в объеме при увеличении скорости, а при достижении скорости света превращается в нулевую величину – при скорости же выше скорости света, – в мнимую. Сегодня многочисленным повторением экспериментов на колайдере в Швейцарии было установлено, что частицы нейтрино движутся со скоростью большей, чем скорость света. Но ведь и Нажип Валитов доказал, что информация распространяется мгновенно, то есть со скоростью фантастически превышающей скорость света. А теперь представим, что движущийся во Вселенной объект световой и информационный (словесный) или нейтринный – он будет мгновенно оказываться в любом месте бесконечной Вселенной и, не имея никакого объема, проходить через любые препятствия. Христос преобразился на Фаворе, явив новое, качественно иное состояние тела, – световое. Но он есть Слово – Слово совершенное целостно пребывает в Его теле – и делает и тело словесным, послушным Его воле и мысли. Ну, тогда вполне понятным и абсолютно достоверным становится, например, такой феномен, как прохождение Его сквозь стену. Человек есть образ и подобие Божие. Святые, подвигом достигавшие такого подобия и являвшие его в новом световом состоянии тела, также могли появляться неожиданно в любом месте, знать о происходящем от них за сотни километров – являть настоящие чудеса.

Парадокс нашего времени – ученые доказали возможность того, что вызывало у них наибольшее недоверие к религии: возможность чудес и воскресения. Этим наука только подтвердила то, чему всегда учила Церковь – она из вечного оппонента религии, каким ее сделали те, кто создавал гуманитарную идеологию, сегодня в своих первопроходцах становится ее союзником и апологетом. Но эти первопроходцы выходят за те границы, которые наука прежде всегда упорно охраняла, да и сейчас продолжает карать их пересечение. На этой границе, наука, скорее себя исчерпывает. Мир открывается перед нами в безграничных своих просторах.

Гуманистическая эпоха принесла в мир особое самоощущение человека. Человек почувствовал, что он может найти объяснение всем явлениям, происходящим в мире. Научные теории, с помощью которых человек объяснял мир, подавали ему повод долгое время находиться в такой уверенности. Но вот наступил ХХ век – и перед наукой возникли неразрешимые проблемы: многие явления физики элементарных частиц уже не могли быть объяснены с помощью существующих теорий.

Конец ХХ века поставил науку в тупик еще в одном отношении – ученые столкнулись с такими явлениями, которые вообще не могли быть объяснены с помощью теорий даже новейшей науки – эксперты науки произнесли только одно слово по этому поводу: «чертовщина». Конечно, ученые не могли довольствоваться подобным мистическим объяснением, – это было, скорее, эмоциональной оценкой, неким ругательством, а не попыткой объяснить эти явления средневековой терминологией. Поэтому мужи науки по обыкновению стали создавать научные гипотезы. Однако эти гипотезы странным образом напоминали то, о чем уже издревле учила Церковь. Но о гипотезах позже, – сначала же факты.

«В течение всего мая 1876 г. существа, которых английская пресса назвала невидимыми демонами, наводняли г. Нанкин в Китае. Китайцы, носившие космы, ходили по улице, прикрывая голову руками, ибо в течение этого месяца и доброй части лета невидимые существа буйствовали, отрезая у людей волосы. Затем ужас распространился на Шанхай и другие города.

В течение почти полугода в 1922 г., начиная с рождества и кончая летом, жертвами нападения стали жители Лондона. Сообщалось, что «женщин среди дня хватали невидимые руки и буквально на глазах у свидетелей обрезали волосы».

Время от времени подобные случаи происходили в США, Канаде, Англии, Шотландии, Германии, Скандинавских странах. Причем в некоторых случаях выстриженные волосы тотчас исчезали.

А вот свидетельства и более серьезных происшествий. В декабре 1921 г. газета «Нью-Йорк таймс» сообщила об инциденте на борту немецкого парохода «Брехзее», который за день до этого вошел в порт Хорсенс в Дании. Накануне ночью капитан, совершая свой традиционный обход судна, увидел на палубе человека, сражавшегося с тем, что газеты потом назвали «неизвестным и невидимым существом». На глазах у капитана на лбу боровшегося человека вдруг появилась рана длиной в 4 дюйма, похожая на ранение от удара ножом. После этого пострадавший упал на палубу без сознания. В капитанской каюте при врачебном осмотре перед потрясенными свидетелями открылись другие раны, причем одежда над ними оставалась неповрежденной.

23 сентября 1957 г. в г. Атланте (штат Джорджия, США), согласно записям в полицейском протоколе, «неизвестное существо или существа» весьма буйно проявили свое неодобрение концерту 14-летнего пианиста Дж. Рида, обрушив крышку клавиатуры на его пальцы. При этом было разбито четыре пальца на руках мальчика. Кроме того, невидимые руки били парня по лицу, выбив ему три зуба. В результате избиения подросток потерял сознание и пришел в себя уже в больнице. И сам мальчик, и окружающие его люди, во время концерта находившиеся в той же комнате и состоявшие из членов семьи и друзей, не видели никого рядом с пианистом»²⁴².

Да! Действительно загадочные явления! А главное, что все это совершалось, так сказать, на глазах у изумленной публики – при многих свидетелях; и еще к тому же налицо, а в некоторых случаях прямо-таки на лице, – были материальные доказательства. Однако в то время наука предпочитала подобного рода явления просто не замечать или отмахиваться от них объяснениями типа: «это массовый гипноз». Эти явления были предметом внимания только падких до сенсаций журналистов.

Наши мужи науки вообще молчали – они выполняли идеологический заказ. Все эти явления происходили на «диком» буржуазном Западе – и поэтому ясно было, что у них и не такие темные дела могли произойти. «Казалось бы, со всеми суевериями и предрассудками покончено навсегда… И вдруг какая-то чертовщина. В том числе и у нас. Да не единичный случай, а буквально поток самых невероятных сообщений из Москвы, г. Енакиево, совхоза

“Коммунарка», из-под Клина… Явления, прямо скажем, из ряда вон выходящие: летают предметы, меняя самым противоестественным образом траектории, из стены вырывается поток огня, откуда-то сверху падают записки с угрозами жильцам квартиры, слышатся голоса, стуки… Все эти явления теперь для общности называют старинным немецким словом “полтергейст» – “шумный дух»²⁴³.

Делами такого рода поначалу занималась милиция, наука пока молчала. Сотрудники милиции, как известно, народ дотошный, наблюдательный и скрупулезный. Профессия обязывает все примечать, все фиксировать, до всего доискиваться. Кроме того, милиция не любит мистики – она верит не в чертей, а в факты – вот эти сухие факты она и обязана вносить в протокол. И вот появились документы совсем другого рода, это уже не газетные статейки, написанные падкими до слухов и до духов журналистами, а сухие протоколы, в которых, к примеру, писалось и такое: «во время разговора с жильцами на веранде из двери в комнату, где расположен электросчетчик, неожиданно влетела пробка, перемещавшаяся в пространстве в сторону головы майора Карташова. Не долетев пару метров, она резко упала на пол. Во время движения пробка изменила направление полета. Развернувшись влево по направлению к первоначальному направлению. Незадолго до этого Карташов лично с усилием завернул до упора обе пробки. Осмотр комнаты показал, что в помещении никто не присутствовал. Счетчик укреплен на внутренней стенке, напротив двери. Высота от пола – примерно два с половиной метра. Дотянуться до него взрослый человек может, лишь став ногами на стул»²⁴⁴. Это было записано в официальном рапорте начальника Борисовского городского Отдела внутренних дел подполковника милиции А. Шибалко.

Еще интереснее этот же самый эпизод выглядит в неофициальном рассказе того самого майора Карташова, который упоминается в рапорте. «Я стою спиной к дверям из дома, – рассказывает майор, – держу в поле зрения прихожую. Беседовал как раз с Надеждой Исааковной (хозяйка дома, где происходили странные явления – свящ. В.С.), когда заметил, что из комнаты, где находится счетчик, вылетает пробка, поворачивается по касательной примерно на 90 градусов и летит прямо мне в голову. Мне бы увернуться, но решил выждать. Пролетев дверь на веранду, пробка упала мне под ноги. Тотчас же схватил ее – думал, может, горячая, ведь должно же быть какое-то объяснение этим полетам. Нет, нормальная температура. Вместе с И.С. Шило (капитан милиции – свящ. В.С.) бросились в помещение – правой пробки нет, вторая вывернута на три-четыре оборота. Надежда Исааковна махнула рукой, мол, не заворачивайте, скоро и эта вылетит»²⁴⁵.

Милиция не искала объяснения столь странным явлениям, – это в ее задачу и не входило, – она выполняла то, что является ее профессиональным долгом: милиция искала виновного, но эти поиски, разумеется, не увенчались успехом. Вот тогда уже свое веское слово должна была сказать и наука.

В научных кругах явлениям полтергейста нашлось столько объяснений, что их даже перечислить в формате небольшой главы будет весьма сложно, но в рамки предложенных гипотез не вмещаются очень многие явления, связанные с полтергейстом, поэтому эти гипотезы и нельзя по-настоящему назвать объяснением этого явления. Сами же ученые подвергли эти гипотезы весьма обоснованной критике.

С помощью существующих научных теорий объяснить явления подобного рода было невозможно – это признали и сами люди науки, серьезно исследовавшие данное явление. Нужны были новые теории, – пока их не было, ученые выдвигали новые научные гипотезы, которые могли бы наилучшим образом объяснить эти феномены. Из научного тупика ученых вывела одна женщина, к которой обращались те, кто пострадал от полтергейста и хотел хоть каким-нибудь способом от него избавиться. Причину полтергейста она видела в том, что его каждый раз кто-то насылал. Обратившихся к ней она направляла в храм, чтобы они исповедовались и причастились. Затем она сама читала молитвы, – и явления полтергейста прекращались.

Ученые, члены секции по изучению аномальных явлений, задались вопросом: «Как можно пространство заставить вдруг действовать по некой системной модели, заставить его реагировать даже на присутствие жильцов?»

«Изучение явления заставило нас склониться к тому, чтобы признать существование неких тонких структур. Это структуры, имеющие свойства разумности, могут реагировать, подчиняясь определенным командам. Некоторые экстрасенсы говорят, что видят структуры, описывают их. По их описаниям, выглядят они самым разнообразным образом: в случаях, связанных с полтергейстом, упоминают, в частности, антропоморфные формы. С этим, возможно, бывает связано и восприятие призраков человеческих фигур, часто сопровождающих феномен»²⁴⁶.

Все эти факты заставили ученых совершенно иначе взглянуть на проблему. Многие «исследователи все больше склоняются к мысли о присутствии на Земле неких сущностей, построенных на других началах, а не на хорошо знакомой нам биологической основе. Академик Академии медицинских наук В.П. Казначеев пишет, что не считает невероятным существование на Земле иных, не биологических, а, скажем, полевых форм жизни. О возможных существах, чье тело построено не на известном нам «молекулярном уровне», а на уровне элементарных частиц, говорил, выступая на международном симпозиуме в Бюрокане, академик В.Л. Гинзбург.

Очевидно, что такое существо, представляющее собой поле или состоящее из элементарных частиц, должно быть наделено свойствами, совершенно непривычными с точки зрения человеческого опыта. Оно свободно проникает сквозь другие тела и предметы, пропускает свет, то есть оно не воспринимаемо органами зрения человека. Способы потребления энергии из окружающего пространства у такого существа также совершенно иные, отличные от известных нам, как отличны и само название и цели, и смысла бытия»²⁴⁷.

Ученые столкнулись с необъяснимыми с точки зрения современной науки феноменами. Единственное разумное объяснение этих феноменов – их производят живые существа, наделенные интеллектом. Эти существа пребывают в параллельном сверхтонком мире, который пересекается с нашим миром, – и вот на этом пересечении этих двух миров и происходят эти феномены.

Но теперь на минутку остановимся и спросим: «А что же такого нового во всех этих гипотезах, которые дают единственное разумное объяснение описанным выше феноменам? Может быть, это новое – есть просто хорошо забытое старое?» Похоже, что наши предки знали об этом мире гораздо больше, чем все ученые вместе взятые, потому что они знали и способы контакта с этим миром – это магия, колдовство, спиритизм, гадание и т.д., а также и способы защиты от назойливых существ этого мира, так сказать технику духовной безопасности. И техника духовной безопасности, как убедились в этом и сами ученые, состоит в молитве, в осенении крестным знамением, причащении, кроплении святой водой и каждении. Здесь уместно задать вопрос: «Так кто же всего этого боится?» Читатель уже, наверное, по описанию самих феноменов давно догадался о ком идет речь. Да это злые духи, демоны, которых в православной Церкви принято называть бесами.

Знание о существовании такого параллельного мира, населенного духами, было почерпнуто нашими предками как из духовного опыта столкновения с этими существами, так и из Откровения, зафиксированного в Священном Писании, в котором рассказывалось о создании Богом мира невидимых существ – ангелов. Треть же созданных ангелов по гордости ниспала с неба – они-то и стали теми бесами, с которыми пришлось опытно столкнуться ученым. Что эти бесплотные существа есть именно те бесы, о существовании которых всегда учила православная Церковь, можно легко убедиться, ведь все феномены полтергейста исчезают после освящения тех мест, где хозяйничает полтергейст.

Еще во времена, когда об этом нельзя было писать, мне лично свидетельствовал один знакомый священник о том, как все феномены разбушевавшегося полтергейста в нашумевшем на всю страну случае в Клину, моментально исчезли, после того, как он произвел там освящение квартиры. Об этом, однако, в газетах тогда не написали, хотя в них чуть не каждый день публиковались материалы об этом загадочном явлении.

Оказалось, что религиозные верования это вовсе не сказки и мифы, рассказанные темной неграмотной бабулей своим внукам, а реальность, с которой может столкнуться каждый человек, и даже нерелигиозный. Все так называемые «мифологические» существа, населяющие мифологическую Вселенную различных верований, от самых примитивных до самых рафинированных, имеют отнюдь не мифологическое, а реальное духовное бытие.

Различные гномы и тролли, циклопы и исполины-джины, лешие и водяные, русалки и речные нимфы, рогатые, козлоногие и звероподобные сущности – это те облики, которые могут принимать падшие ангелы. И с ними часто человеку приходиться иметь дело. Сегодня с помощью особой техники эти существа фотографируют – удивительно! но на этих фотографиях обнаруживают «мифических» кентавров, грифонов и прочую публику, описанную в мифологической литературе.

В интереснейшей книге «От чего нас хотят спасти», изданной «Даниловским благовестником» в 2001 году, игумен N на огромном материале рассматривает все необычные, загадочные феномены, известные человечеству. Он обобщает материал и делает примечательные выводы:

«Многочисленные наблюдения показывают, что существа параллельного мира (СПМ) могут материализовывать не только предметы, имеющие форму реальных объектов нашего мира, или предметы, якобы изготовленные “братьями по разуму из других галактик», они часто материализуются сами, принимая при этом облик человекоподобных существ, получивших общее название гуманоиды. Их формы и размеры при этом могут быть самыми невероятными. Чаще всего СПМ материализуются в виде человекообразных существ ростом от 2 до 3 метров, одетых в серебристые комбинезоны. Но нередко их наблюдают и в виде козлоногих фигур, покрытых густой шерстью (с хвостами или без них), уродцев и карликов ростом от 80 до 120 см. Несколько реже они появляются в образе 15-ти метровых монстров или 20-ти сантиметровых гномиков.

Именно эти существа (СПМ) во все века вызывали у людей мистический ужас, появляясь (помимо вышеуказанных форм) в виде полупрозрачных привидений и призраков. Именно они уплотнялись из белесого облачка на медиумических сеансах, принимая неотличимый от медиума облик двойника, которого присутствующие могли потрогать руками. Именно они являются людям в виде русалок, гномов, леших, домовых или неуловимого «снежного человека», который неожиданно растворяется в воздухе при попытке его догнать, оставляя ученых теряться в догадках: куда же он все-таки исчезает?

В последние годы уфологи применяют для обнаружения существ параллельного мира современные приборы. Об этих исследованиях пишет В. Забелышенский: «Очень удобны электронно-оптические преобразователи ИК-излучения и термовизоры АГА (Швеция), не требующие специальных фотоматериалов и дополнительного времени для получения изображения объекта… Большое внимание уделяется обнаружению НЛО (СПМ) именно в инфракрасном спектре излучения. Для этого используют фото-киноаппаратуру с пленками, чувствительными к ИК-излучению… Так исследовательская группа известного итальянского уфолога Л. Бакконе смогла сделать снимки и обнаружить наличие в атмосфере и на поверхности земли невидимых объектов и форм квазичеловеческого типа (то есть человекоподобных) с лучистыми и магнитными свойствами»²⁴⁸.

Общение с этими падшими существами, особенно добровольное, для человека смертельно опасно. Об этом свидетельствуют и сами ученые, которые глубоко погрузились в изучение этой проблемы. «Исследования в этой области далеко не безобидны, – считает Ермилов и его коллеги, члены секции по изучению аномальных явлений, – они могут вывести на путь этой практики (на путь магической практики – свящ. В.С.)»²⁴⁹.

Любое общение с падшими духами может привести к тому, что человек начнет постепенно терять разум – просто сходить с ума, или к тому, что он залезет в петлю. Общающийся с падшими духами может подвергнуться и прямому нападению бесов, буквально физической расправе. Таких случаев известно достаточно много и в современной жизни, и в древней. Они описаны в патериках в назидание нам, чтобы держаться от падших духов подальше. Наконец, общение со злыми духами опасно в самом главном отношении, – в духовном, потому что их деятельность направлена на то, чтобы повредить человеку в этой жизни и не дать ему возможности войти в будущую.

Сегодня, когда открылись знания о духовном мире, все ринулись его познавать, нисколько не задумываясь о последствиях такого познавательного контакта с ним. Иеромонах Анатолий (Берестов), глава душепопечительного центра Русской Православной Церкви, оказывающего реабилитационную помощь пострадавшим от контакта с духами, свидетельствует, что за последнее время резко возрос поток приходящих к ним за помощью. Таких пострадавших уже насчитывается свыше 20 000 человек. Помочь им чрезвычайно сложно. Даже пройдя курс реабилитации, они еще долгое время остаются под влиянием тех духов, с которыми они имели контакт.

Таким образом, современная наука подтвердила только то, чему издревле учила Церковь. Ученые вынуждены были признать наличие тонкого мира, населенного разумными существами и подтвердить мнение Церкви о том, что общение с этими существами небезопасно для человека. Ученые также сделали открытие, что в мире, граничащем с духовным миром, в мире дробящейся на элементарные частицы, исчезающей материи, – нарушаются и не действуют все известные ученым физические законы. Этим наука косвенно подтвердила, что и в нашем мире, граничащем с другим, духовным миром, где законы материального мира уже не действуют, возможно такое же нарушение законов, их преодоление, то есть возможно чудо. Но об этом всегда говорила Церковь – и верующие люди, из опыта столкновения с духовным миром, всегда знали, что такое чудо может совершиться.

Поэтому сегодня наблюдается интересный феномен: религия и наука находят общий язык не только в сфере познания мира, но и в области мистики, ибо и религия и наука считают, что общение со злыми духами опасно. Этим религия и наука сегодня объединяются в борьбе с оккультизмом (с черной мистикой), религиозная практика которого строится на том, чтобы сотрудничать с падшими духами. Однако в скобках надо отметить, что происходит и другой процесс – процесс сближения научной и оккультной методики.