Вопрос 66. О ТАИНСТВЕ КРЕЩЕНИЯ

Далее мы рассмотрим каждое таинство по отдельности: во-первых, крещение; во-вторых, конфирмацию; в-третьих, Евхаристию; в-четвертых, покаяние; в-пятых, соборование; в-шестых, ординацию; в-седьмых, брак.

Что касается первого, то нами будут исследованы две вещи: во-первых, само крещение; во-вторых, то, что предваряет крещение.

В отношении первого будет рассмотрено четыре пункта, касающиеся, во-первых, связанных с таинством крещения вещей; во-вторых, служителя этого таинства; в-третьих, получателей этого таинства; в-четвертых, следствия этого таинства.

В отношении первого наличествует двенадцать пунктов: 1) что есть крещение и не суть ли оно омовение; 2) об установлении этого таинства; 3) является ли вода надлежащей материей этого таинства; 4) нужна ли простая вода; 5) уместна ли следующая словесная форма этого таинства: «Я крещу тебя во имя Отца, и Сына, и Святого Духа»; 6) можно ли крестить с такой формулировкой: «Я крещу тебя во имя Христа»; 7) необходимо ли для крещения погружение [в воду]; 8) необходимо ли троекратное погружение; 9) можно ли крестить повторно; 10) о крестильном обряде; 11) о различных видах крещения; 12) сопоставление различных крещений.

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что крещение – это не просто омовение. В самом деле, омовение тела есть нечто преходящее, тогда как крещение есть нечто непреходящее. Следовательно, крещение – это не просто омовение, но, скорее, как говорит Дамаскин, «возрождение, запечатление, охрана и просвещение»⁶².

Возражение 2. Далее, Гуго Сен-Викторский говорит, что «крещение есть вода, освященная словом Божиим для очищения от грехов»⁶³. Но омовение – это не сама вода, а некоторое использование воды.

Возражение 3. Далее, Августин говорит: «Слово соединяется со стихией и образуется таинство»⁶⁴. Но стихия – это вода. Следовательно, крещение – это вода, а не омовение.

Этому противоречат следующие слова [Писания]: «Когда кто омывается от осквернения мертвым и опять прикасается к нему, какая польза от его омовения?» (Сир. 34, 25). Следовательно, похоже, что крещение суть омовение, или купание.

Отвечаю: в таинстве крещения должно усматривать три вещи, а именно то, что есть «только таинство», то, что есть «действительность и таинство», и то, что есть «только действительность». Только таинство является чем-то видимым и внешним, а именно знаком внутреннего следствия, ибо такова самая природа таинства. И это направленное вовне, которое может быть воспринято чувством, является и самой водой, и ее использованием, то есть омовением. Поэтому некоторые полагали, что сама вода и есть таинство, как это явствует из вышеприведенных слов Гуго Сен-Викторского. В самом деле, в своем общем определении таинства он говорит, что оно есть «материальная стихия», а в своем определении крещения он говорит, что оно есть «вода».

Но это совсем не так. Ведь коль скоро таинства Нового Закона производят некоторое освящение, то и завершаются они там, где завершается освящение. Однако освящение не завершается в воде, но некая освящающая инструментальная сила, не неизменная, а преходящая, передается от воды, места своего нахождения, субъекту истинного освящения, человеку. Следовательно, таинство завершается не в самой воде, а в приложении воды к человеку, то есть в омовении. Поэтому Мастер говорит, что «крещение есть внешнее омовение тела, сопровождаемое произнесением предписанных слов».

Печать крещения является вместе действительностью и таинством, поскольку она является и чем-то действительным, обозначенным внешним омовением, и священным знаком внутреннего оправдания, а это последнее [в свою очередь] является в этом таинстве только действительностью, а именно действительностью обозначаемой и не обозначающей.

Ответ на возражение 1. Сохраняется то, что является одновременно таинством и действительностью, то есть печать, а также то, что является только действительностью, то есть внутреннее оправдание; печать, как мы уже показали (63, 5), сохраняется и является неизгладимой, а оправдание сохраняется, но может быть утрачено. Следовательно, Дамаскин определяет крещение не в отношении того, что исполняется внешне и является только таинством, а в отношении того, что является внутренним. Поэтому он упоминает о двух относящихся к печати вещах, а именно о «запечатлении» и «охране», поскольку запечатление как таковое, которое мы называем печатью, призвано сохранять душу в добре. Он также упоминает о двух вещах, относящихся к главной действительности таинства, а именно о «возрождении», которое берет свое начало в крещении, благодаря которому человек начинает новую праведную жизнь, и о «просвещении», которое в первую очередь связано с сообщающей духовную жизнь верой, согласно сказанному [в Писании]: «Праведный своею верою жив будет» (Авв. 2, 4), а между тем крещение есть своего рода исповедание веры, по каковой причине его еще называют «таинством веры». Дионисий же [со своей стороны] определяет крещение через посредство его отношения к другим таинствам, когда говорит, что оно есть «начало, приготовляющее душевные навыки к восприятию других священнословий и священнодействий», его отношения к общей цели всех таинств, небесной славе, когда говорит, что оно «пролагает для нас путь восхождения к небесному наследию», и его отношения к началу духовной жизни, когда говорит, что оно есть «предание священного и божественного возрождения нашего»⁶⁵.

Ответ на возражение 2. Как мы уже показали, в данном случае не стоит следовать мнению Гуго Сен-Викторского. Впрочем, его утверждение о том, что «крещение есть вода», может быть верным в смысле «каузальной предикации», а именно постольку, поскольку вода является материальным началом крещения.

Ответ на возражение 3. Когда добавляются слова, стихия становится таинством не в самой стихии, а в человеке, к которому при его омовении прилагается стихия. Об этом свидетельствуют сами добавляемые к стихии слова: «Я крещу тебя...» и так далее.

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что крещение было установлено после страстей Христовых. В самом деле, причина предшествует следствию. Затем, в таинствах Нового Закона действуют страсти Христовы. Следовательно, страсти Христовы предшествуют установлению таинств Нового Закона, в частности и таинства крещения, поскольку, по словам апостола, «все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились» (Рим. 6, 3).

Возражение 2. Далее, таинства Нового Закона получают свою действенность по изволению Христа. Но Христос поручил ученикам крестить после Своих страстей и воскресения, когда сказал: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца...» и так далее (Мф. 28, 19). Следовательно, похоже, что крещение было установлено после страстей Христовых.

Возражение 3. Далее, крещение, как мы уже показали (65, 4), является необходимым таинством, и потому, похоже, оно стало обязательным для человека с момента своего установления. Но люди не были обязаны креститься прежде страстей Христовых, поскольку тогда еще было действенно обрезание, на смену которому пришло крещение. Следовательно, похоже, что крещение не было установлено прежде страстей Христовых.

Этому противоречит следующее: Августин в своей проповеди на Богоявление говорит: «Как только Христос погрузился в воды, водами были смыты грехи всех». Но это произошло прежде страстей Христа. Следовательно, крещение было установлено прежде страстей Христовых.

Отвечаю: как уже было сказано (62, 1), силу сообщения благодати таинства получают от своего установления. Поэтому дело представляется так, что установление таинства происходит при получении им силы производить следствие. Затем, крещение получило эту силу при крещении Христа. Следовательно, именно тогда и было поистине установлено таинство крещения. Однако об обязательности причащения этому таинству человечество узнало после Страстей и Воскресения. [И так это] во-первых, потому, что страсти Христовы положили конец образным таинствам, на смену которым пришли крещение и другие таинства Нового Закона. Во-вторых, потому, что посредством крещения человек делается причастником страстей и воскресения Христа в той мере, в какой он умирает для греха и возрождается к праведности. Поэтому Христу приличествовало пострадать и воскреснуть прежде, чем человек узнал об обязательности причащения смерти и воскресению Христа.

Ответ на возражение 1. Предвозвещавшее страсти Христовы крещение получало свою действенность от них еще до их наступления, однако не так, как [получали ее] таинства Старого Закона. В самом деле, последние были только образами, тогда как крещение получило силу оправдания от Самого Христа, от Которого свою силу спасения получили и сами Страсти.

Ответ на возражение 2. Христу, пришедшему осуществить и заменить образ Своею действительностью, не подобало стеснять людей множеством образов. Поэтому после установления крещения и вплоть до совершения Своих страстей Он не делал его обязательным, но пожелал, чтобы люди приучались к нему, и в первую очередь – евреи, для которых, по словам Августина, все вещи служили образами⁶⁶. Но после Своих страстей и воскресения Он сделал крещение обязательным, причем не только для евреев, но и для язычников, когда заповедал: «Идите, научите все народы».

Ответ на возражение 3. Таинства становятся обязательными только тогда, когда нам заповедают им причащаться. Но мы уже показали, что этого не было вплоть до Страстей. Слова же, сказанные Господом Никодиму: «Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в царствие Божие» (Ин. 3, 5), скорее были обращены к будущему, чем к настоящему.

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что вода не является надлежащей материей крещения. В самом деле, Дионисий⁶⁷ и Дамаскин⁶⁸ полагают, что крещение наделено силой просвещать. Но просвещение является особым свойством огня. Следовательно, крещение должно сообщать посредством не воды, а огня, тем более что Иоанн Креститель, предрекая крещение Христа, сказал: «Он будет крестить вас Духом Святым и огнем» (Мф. 3, 11).

Возражение 2. Далее, крещение означает омовение от грехов. Но помимо воды для омовения используются и другие вещи, например вино, масло и тому подобные. Следовательно, крещение может сообщаться и посредством них, и потому вода не является надлежащей материей крещения.

Возражение 3. Далее, как уже было сказано (62, 5), таинства Церкви проистекли от умершего на кресте Христа. Но тогда истекла не только вода, но и кровь. Следовательно, похоже, что крещение может сообщаться также посредством крови, причем последнее представляется более подобающим следствию крещения, поскольку [в Писании] сказано: «Омывшему нас от грехов наших кровию Своею» (Откр. 1, 5).

Возражение 4. Далее, как говорят Августин и Беда, Христос «касанием Своей чистейшей плоти освятил воды, сообщив им силу очищать и возрождать». Но не все воды связаны с водами Иордана, которых Своею плотью коснулся Христос. Следовательно, похоже, что крещение нельзя сообщать посредством любой воды, и потому вода не является надлежащей материей крещения.

Возражение 5. Кроме того, если бы вода была надлежащей материей крещения, то не было бы никакой необходимости производить над нею что-либо перед тем, как использовать ее для крещения. Но при обряде крещения используемая для крещения вода заклинается и благословляется. Следовательно, похоже, что вода не является надлежащей материей крещения.

Этому противоречат следующие слова Господа: «Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в царствие Божие» (Ин. 3, 5).

Отвечаю: по божественному установлению вода является надлежащей материей крещения по следующим причинам. Во-первых, по причине самой природы крещения, которое является возрождением к духовной жизни. И это в особой степени отвечает природе воды, поскольку семена, из которых производится все живое, а именно растения и животные, влажны и родственны воде. Поэтому некоторые философы утверждали, что вода является первым началом всего.

Во-вторых, со стороны следствия крещения, которому соответствуют свойства воды. В самом деле, благодаря влажности она очищает, и потому надлежащим образом обозначает и обусловливает очищение от грехов; благодаря своей прохладе она умеряет излишний жар, и потому надлежащим образом смягчает жар вожделения; благодаря прозрачности она восприимчива к свету, и потому приличествует крещению как «таинству веры».

В-третьих, потому, что она является надлежащим обозначением оправдывающих нас тайн Христовых. В связи с этим Златоуст, комментируя слова [Писания]: «Если кто не родится...» и так далее (Ин. 3, 5), говорит: «Когда мы погружаем свои головы в воду, как бы в гроб, вместе с тем погребается ветхий человек и, погрузившись долу, весь совершенно скрывается. Потом, когда восстаем, – выходит человек новый»⁶⁹.

В-четвертых, потому, что она в изобилии есть везде, и коль скоро доступ к ней легок, она отвечает нашей нужде в этом таинстве.

Ответ на возражение 1. Огонь просвещает активно. Однако крестящийся не становится просвещающим, но сам просвещается верой, которая «от слышания» (Рим. 10, 17). Следовательно, вода в большей степени подобает крещению, чем огонь.

Когда же мы слышим, что «Он будет крестить вас Духом Святым и огнем», то можем вместе с Иеронимом понимать этот огонь как знак Святого Духа, явившегося ученикам в виде огненных языков (Деян. 2, 3). Или же вместе со Златоустом мы можем считать его знаком бедствий, поскольку бедствия очищают от греха и умеряют вожделение⁷⁰. Кроме того, мы можем вспомнить слова Илария о том, что после крещения Святым Духом нам надлежит еще «усовершиться огнем Суда».

Ответ на возражение 2. Вино и масло, в отличие от воды, редко используются для омовения, да и омывают они не столь действенно, поскольку после них остается некоторый запах, чего не имеет места при использовании воды. Кроме того, их не так много и они не столь распространены, как вода.

Ответ на возражение 3. Вода истекла из Христа для нашего омовения, а кровь – для нашего искупления. Поэтому кровь относится к таинству Евхаристии, а вода – к таинству крещения. Однако и это последнее таинство черпает свою очистительную силу из силы крови Христа.

Ответ на возражение 4. Сила Христова перешла во все воды по причине не пространственного соединения, а видового подобия, в связи с чем Августин в своей проповеди на Богоявление говорит: «Проистекшее от крещения Спасителя благословение подобно таинственной реке влилось в течение каждого потока, наполнило русло каждого родника».

Ответ на возражение 5. Благословение воды не является сущностно [необходимым] для крещения и связано с некоторой церемонией, посредством которой пробуждается набожность верующих и устраняется препятствующее наступлению крестильного следствия коварство дьявола.

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что для крещения не требуется простая вода. В самом деле, вода, которая есть у нас, вовсе не является простой водой, что наиболее очевидно в случае морской воды, которая, по словам Философа, изрядно смешана с землей⁷¹.

И все же эта вода может использоваться для крещения. Следовательно, для крещения не требуется простая и чистая вода.

Возражение 2. Далее, во время торжественного празднования крещения в воду добавляют миро. Но это, похоже, устраняет чистоту и простоту воды. Следовательно, для крещения не требуется простая и чистая вода.

Возражение 3. Далее, как уже было сказано (3), истекшая из распятого Христа вода была образом крещения. Но та вода вряд ли была чиста, поскольку элементы актуально не существуют в смешанном теле, каким было тело Христа. Следовательно, похоже, что чистая и простая вода не является необходимой для крещения.

Возражение 4. Далее, щелок, пожалуй, не является чистой водой, поскольку его свойства нагревания и высыхания не соответствуют таковым воды. Однако дело представляется так, что щелок можно использовать для крещения; в самом деле, для этого могут использоваться воды купален, проникающие сквозь сернистые расщелины подобно тому, как щелок процеживается через пепел. Следовательно, похоже, что простая вода не является необходимой для крещения.

Возражение 5. Кроме того, розовая вода дистиллируется из роз подобно тому, как химически обработанные воды дистиллируются из некоторых тел. Однако такие воды, похоже, могут быть использованы для крещения, равно как и дождевая вода, которая дистиллируется из пара. Следовательно, коль скоро такие воды не являются чистыми и простыми, то дело представляется так, что для крещения не требуется простая и чистая вода.

Этому противоречит следующее: мы уже показали (3), что надлежащей материей крещения является вода. Но только простая вода обладает природой воды. Следовательно, для крещения требуется чистая простая вода.

Отвечаю: вода может перестать быть чистой и простой двояко: во-первых, когда она смешивается с другим телом; во-вторых, когда претерпевает изменение. При этом то и другое может происходить двояко, искусственно и естественно. Затем, искусство в отношении деятельности природы несостоятельно, поскольку природа сообщает субстанциальную форму, которую не может сообщить искусство. В самом деле, любая сообщенная искусством форма акцидентна, за исключением, разве что, тех случаев, когда искусство прилагает должного действователя к должной материи, например, огонь к тому, что горит, каковым способом иные животные возникают из некоторых вещей в результате гниения.

Таким образом, всякая производимая в воде искусственная перемена, смешивание или изменение, не разрушает природу воды. Поэтому такая вода может использоваться для крещения (если только не имеет места искусственное смешение с телом столь малого количества воды, что эта смесь становится чем-то отличным от воды; так, грязь – это скорее земля, чем вода, и разбавленное вино – это скорее вино, чем вода).

Но если перемена естественна, то в большинстве случаев она разрушает природу воды. Это происходит тогда, когда вследствие естественного процесса вода проникает в субстанцию смешанного тела; так, превратившаяся в виноградный сок вода становится вином и утрачивает природу воды. Впрочем, подчас естественная перемена воды может происходить и без разрушения вида, причем как путем изменения, как это имеет место при нагревании воды солнцем, так и смешения, как когда речная вода, смешиваясь с частицами земли, становится грязной.

Поэтому нам надлежит говорить, что для крещения можно использовать любую воду, которая сохранила вид воды независимо от того, скольким переменам она подвергалась; но если вид воды был разрушен, то использовать ее для крещения больше нельзя.

Ответ на возражение 1. Изменение в морской воде и других водах, которые у нас всегда под рукой, не столь велико, чтобы разрушить вид воды. Поэтому такие воды могут использоваться для крещения.

Ответ на возражение 2. Миро при смешении с водой не разрушает ее природу, как не разрушает ее и варящаяся в воде пища и тому подобное, за исключением тех случаев, когда субстанция варящегося растворяется так, что отвар приобретает чуждую воде природу, о чем свидетельствует его высокая плотность. Однако если из такого загустевшего отвара отфильтровать простую воду, то ее можно использовать для крещения, как можно использовать и воду, отфильтрованную из грязи, хотя саму грязь использовать для крещения нельзя.

Ответ на возражение 3. Истекшая из распятого Христа вода не была, как думали некоторые, флегмой (каковую жидкость, равно как и кровь, вино или растительный сок, нельзя использовать для крещения). Но то была чистая вода, которая, как и кровь, чудесно излившись из мертвого тела, доказывает нам действительность тела Господня и опровергает заблуждение манихеев.

Вода, один из четырех элементов, показывает, что тело Христа состояло из четырех элементов, а кровь – что оно состояло из четырех жидкостей.

Ответ на возражение 4. Крещение можно сообщать при помощи щелока и сернистых вод, поскольку такие воды не соединены с каким-либо смешанным телом ни искусственно, ни естественно, но, будучи пропущены через те или иные тела, всего лишь претерпели некоторое изменение.

Ответ на возражение 5. Розовая вода – это жидкость, дистиллированная из роз; следовательно, ее нельзя использовать для крещения. По той же причине нельзя использовать химически обработанные воды, как нельзя использовать и вино. Сравнение же их с дождевой водой некорректно, поскольку последняя формируется по преимуществу путем конденсации пара, который сам [в свою очередь] формируется из воды и почти не содержит жидкой материи смешанных тел. Эта жидкая материя посредством превосходящих силу искусства природных сил преобразуется в процессе конденсации в простую воду, чего нельзя достигнуть никаким искусством. Следовательно, дождевая вода не сохраняет никаких свойств смешанного тела, чего нельзя сказать о розовой или химически обработанной воде.

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что словесная форма крещения: «Я крещу тебя во имя Отца, и Сына, и Святого Духа», является неподобающей, поскольку действие надлежит усваивать главному действователю, а не служителю. А между тем служитель таинства, как мы уже показали (64, 1), действует как орудие, в то время как главным действователем крещения является Христос, согласно сказанному [в Писании]: «На Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот и есть крестящий» (Ин. 1, 33). Следовательно, служителю не подобает говорить: «Я крещу тебя», тем более что слово «я» подразумевается в слове «крещу» и потому представляется избыточным.

Возражение 2. Далее, нет никакой необходимости в том, чтобы действующий упоминал о своем действии; так, учителю нет нужды говорить: «Я учу тебя». Но Господь одновременно заповедал крестить и учить, когда сказал: «Идите, научите все народы...» и так далее (Мф. 28, 19). Следовательно, в словесной форме крещения не нужно упоминать о действии крещения.

Возражение 3. Далее, крестимый иногда не понимает слов, например, если он глухой или младенец. Но таким бесполезно что-либо говорить, согласно сказанному [в Писании]: «Когда не слушают, не изливай слов»⁷² (Сир. 32, 6). Следовательно, не подобает обращаться к крестимому со словами: «Я крещу тебя».

Возражение 4. Далее, иногда одновременно крестятся сразу несколько [человек]; так, апостолы в один день крестили три тысячи, а в другой – пять тысяч [душ] (Деян. 2, 41; 4, 4). Следовательно, при крещении не должно ограничиваться единственным числом, то есть словами: «Я крещу тебя», но также допустимо говорить: «Мы крестим вас».

Возражение 5. Далее, крещение получает силу от страстей Христовых. Но крещение освящается посредством формы. Следовательно, похоже, что в словесной форме крещения должны быть упомянуты страсти Христовы.

Возражение 6. Далее, имя обозначает свойство вещи. Но в первой части мы показали (I, 32, 2), что существуюттри личностных свойства божественных Лиц. Следовательно, мы должны говорить не «во имя», а «во имена Отца, и Сына, и Святого Духа».

Возражение 7. Кроме того, Лицо Отца обозначается не только именем «Отец», но также «Нерожденный» и «Рождающий»; [Лицо] Сына – [также именами] «Слово», «Образ» и «Рожденный»; [Лицо] Святого Духа – [также именами] «Дар», «Любовь» и «Исходящий». Следовательно, похоже, что в случае использования этих имен крещение будет иметь силу.

Этому противоречат следующие слова Господа: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца, и Сына, и Святого Духа» (Мф. 28, 19).

Отвечаю: крещение получает освящение от своей формы, согласно сказанному [в Писании]: «Очистив «банею водною» посредством слова» (Еф. 5, 26). И Августин [возражая Петилиану] говорит, что «крещение освящается словами Евангелия». Таким образом, в крестильной форме должна быть выражена причина крещения. Но эта причина двояка: главная причина, сообщающая ему его силу, суть пресвятая Троица, и инструментальная причина, а именно служитель, сообщающая таинство внешне. Поэтому в словесной форме крещения упоминаются обе причины: служитель указывается словами: «Я крещу тебя», а главная причина – словами: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа». Следовательно, словесная форма крещения: «Я крещу тебя во имя Отца, и Сына, и Святого Духа», является подобающей.

Ответ на возражение 1. Действие усваивается орудию как непосредственному действователю, а главному действователю постольку, поскольку орудие действует посредством его силы. Поэтому в крестильной форме подобает упоминать служителя как исполнителя акта крещения словами: «Я крещу тебя»; действительно, Господь усвоил служителям акт крещения, когда сказал: «Крестя их...» и так далее. Главная же причина обозначена как сообщающая таинство посредством собственной силы словами: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа», поскольку Христос не крестит без Отца и Святого Духа.

Впрочем, греки, желая избежать заблуждения тех, которые некогда усваивали силу крещения служителям и говорили: «Я – Павлов... Я – Кифин» (1Кор. 1, 12), не усваивают служителю акт крещения. Поэтому они используют следующую форму: «Крещается раб Божий такой-то во имя Отца...» и так далее. Но поскольку исполняемое служителем действие выражается посредством обращения к Троице, действенность сообщения таинства сохраняется. Что же касается присутствия в нашей форме «я», то оно не является обязательным и добавлено лишь для того, чтобы особо выделить намерение.

Ответ на возражение 2. Коль скоро человек может омываться водой по нескольким причинам, цель, ради которой это делается, должна быть выражена в словесной форме. Но слова: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа», ее не выражают, поскольку все, что мы делаем, мы должны делать во имя Господа (Кол. 3, 17). Поэтому до тех пор, пока акт крещения не будет выражен так, как это делаем мы или греки, таинство не обретает своей действенности, согласно сказанному в декреталии [папы] Александра III «Если кто трижды погрузит младенца в воду во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь, не сказавши при этом: «Я крещу тебя во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь», то младенец остается некрещеным.

Ответ на возражение 3. Слова, произносимые во время священнодействия, говорятся не только ради обозначения, но также и ради действенности, поскольку свою действенность они получают от того Слова, чрез Которое «все начало быть». Поэтому они обращены не только к людям, но и к бесчувственным тварям, как, например, когда мы говорим: «Заклинаю тебя, тварная соль».

Ответ на возражение 4. Несколько не могут одновременно крестить, поскольку [количество] действий, если каждое из них исполняется совершенно, должно соответствовать количеству действователей. Так, если бы объединились двое: немой, не могущий произносить слова, и безрукий, не могущий совершать действие, то они не смогли бы крестить одновременно, так чтобы один говорил, а другой действовал.

С другой стороны, в случае необходимости креститься одновременно могут несколько, поскольку никто из них по отдельности не получает больше одного крещения. Но тогда нам надлежит говорить: «Я крещу вас», что не является изменением формы. Действительно, «вас» есть то же самое, что и «тебя и тебя», в то время как «мы» означает не «я и я», а «я и ты», и это – изменение формы.

И точно так же изменением формы было бы говорить: «Я крещу меня», в связи с чем никто не может крестить самого себя (поэтому и Христос принял крещение от Иоанна).

Ответ на возражение 5. Хотя страсти Христовы являются главной причиной по отношению к служителю, тем не менее, последний является инструментальной причиной по отношению к пресвятой Троице. Поэтому надлежит упоминать Троицу, а не страсти Христовы.

Ответ на возражение 6. Несмотря на наличие трех личностных имен трех Лиц сущностное имя единственно. И поскольку действующая в крещении божественная сила принадлежит Сущности, то мы говорим «во имя», а не «во имена».

Ответ на возражение 7. Подобно тому, как для крещения мы используем воду потому, что именно она в большинстве случаев используется для омовения, точно так же для обозначения трех Лиц в словесной форме крещения выбраны те имена, которые чаще всего используются всеми для обозначения Лиц. При сообщении же любых других имен таинство недейственно.

С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что крещение можно сообщать во имя Христа. В самом деле, как есть «одна вера», так есть и «одно крещение» (Еф. 4, 5). Но [в Писании] читаем, что когда поверили сказанному [Филиппом] «о имени Христа, то крестились и мужчины, и женщины» (Деян. 8, 12). Следовательно, крещение можно сообщать во имя Христа.

Возражение 2. Далее, Амвросий говорит: «Упоминая Христа, вы также обозначаете и Отца, Который Его помазал, и Самого Сына, Который был помазан, и Святого Духа, Которым Он был помазан». Но крещение можно сообщать во имя Троицы, следовательно, можно и во имя Христа.

Возражение 3. Далее, папа Николай I, отвечая на вопросы болгар⁷³, сказал: «Которые крестились во имя Троицы или только во имя Христа, как мы читаем о том в «Деяниях апостолов» (и о том же говорит блаженный Амвросий), не должны креститься повторно». Но если бы такая форма крещения была недейственной, их нужно было бы крестить повторно. Следовательно, крещение может служиться во имя Христово с использованием словесной формы: «Я крещу тебя во имя Христа».

Этому противоречит сказанное [папой] Пелагием II епископу Гауденцию: «Если кто из живущих в твоей епархии заявит, что крестился только во имя Господа, то при его пожелании быть добрым католиков, нисколько не колеблясь, окрести его вновь во имя пресвятой Троицы». И Дидим говорит: «Если кто, наделенный столь чуждым вере умом, станет крестить с исключением одного из имен», а именно имен трех Лиц, «то его крещение будет недейственным».

Отвечаю: как уже было сказано (64, 3), таинства получают свою действенность от учреждения Христа. Поэтому при опущении чего бы то ни было из того, что было установлено в таинстве Христом, оно является недействительным, за исключением тех случаев, когда имеется особое дозволение Того, сила Которого в таинствах безгранична. Затем, по заповеди Христа таинство крещения должно сообщаться с обращением к Троице. Следовательно, если чего-либо в полном обращении к Троице недостает, то крещение утрачивает свою целостность.

И при этом неважно, что имя одного Лица подразумевает другое (как имя Сына подразумевает имя Отца), или что тот, кто упоминает имя только одного Лица, исповедует правую веру во все три, поскольку подобно тому, как таинство нуждается в чувственной материи, точно так же оно нуждается и в чувственной форме. Таким образом, для действительности таинства не достаточно только подразумевать или верить в Троицу, но также нужно, чтобы Троица была выражена посредством чувственных слов. Поэтому при крещении Христа, источнике освящения нашего крещения, посредством чувственных знаков была представлена вся Троица, а именно: Отец – гласом, Сын – человеческой природой, а Святой Дух – голубем.

Ответ на возражение 1. Апостолы в первозданной Церкви крестили во имя Христа по особому откровению Христову, дабы ненавистное евреям и язычникам имя Христа стало объектом почитания, и потому Святой Дух сообщался в крещении при обращении к этому имени.

Ответ на возражение 2. Амвросий здесь приводит причину того, почему первозданной Церкви без какой бы то ни было несообразности было дозволено такое исключение, а именно потому, что в имени Христа подразумевалась вся Троица, вследствие чего предписанная Христом в Евангелии форма, пусть и неявно, соблюдалась во всей своей целостности.

Ответ на возражение 3. Папа Николай подтверждает слова тех авторов, которые цитировались в предыдущих возражениях, и потому ответ очевиден из вышесказанного.

С седьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что для крещения необходимо погружение в воду. Ведь сказано же [в Писании]: «Одна вера, одно крещение» (Еф. 4, 5). Но во многих частях мира принято крестить путем погружения. Следовательно, похоже, что крещение без погружения невозможно.

Возражение 2. Далее, апостол говорит: «Все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились... мы погреблись с Ним крещением в смерть» (Рим. 6, 3, 4). Но это достигается путем погружения, в связи с чем Златоуст, комментируя слова [Писания]: «Если кто не родится от воды и Духа...» и так далее (Ин. 3, 5), говорит: «Когда мы погружаем свои головы в воду, как бы в гроб, вместе с тем погребается ветхий человек и, погрузившись долу, весь совершенно скрывается. Потом, когда восстаем, – выходит человек новый»⁷⁴. Следовательно, похоже, что погружение присуще крещению.

Возражение 3. Далее, если бы крещение было действенно без полного телесного погружения, то из этого бы следовало, что было бы достаточно окроплять водой любую часть тела. Но это представляется неразумным, поскольку первородный грех, очищение от которого является главной целью крещения, не находится только в одной из частей тела. Следовательно, похоже, что для крещения простого окропления недостаточно и требуется погружение.

Этому противоречат следующие слова [Писания]: «Да приступаем с искренним сердцем, с полною верою, кроплением очистив сердца от порочной совести, и омыв тело водою чистою» (Евр. 10, 22).

Отвечаю: в таинстве крещения вода используется для омовения тела ради обозначения внутреннего очищения от грехов. Но омовение водой может быть произведено не только путем погружения, но и окропления или обливания. Поэтому хотя надежней всего крестить путем погружения, поскольку такой модус является общепринятым, тем не менее, крещение также можно сообщать и путем окропления или обливания, согласно сказанному [в Писании]: «Окроплю вас чистою водою» (Иез. 36, 25), каковым способом крестил святой Лоренс. Чаще всего к этому прибегают в случае необходимости, как, например, когда нужно сразу окрестить многих (так, во второй и четвертой [главах] «Деяний» читаем о том, что в один день [крестили] три тысячи верных, а другой – пять тысяч), или когда недостаточно воды, или из-за слабости служителя, который не может удерживать крестимого, или из-за слабости самого крестимого, для которого погружение может оказаться опасным. Из этого мы можем заключить, что погружение не является необходимым для крещения.

Ответ на возражение 1. Акциденция не привносит разнообразия в сущность. Но телесное омовение водой присуще крещению, по каковой причине крещение называется «баней», согласно сказанному [в Писании]: «Очистив «банею водною» посредством слова» (Еф. 5, 26). То же, что омовение производится тем или иным способом, является акциденцией крещения. Поэтому такое разнообразие не нарушает тождества крещения.

Ответ на возражение 2. Лучшим обозначением погребения Христа является погружение, по каковой причине такой способ крещения является самым распространенным и похвальным. Однако оно обозначается, пусть и не столь явственно, и другими способами крещения, поскольку независимо от того, как совершается омовение, все человеческое тело или некоторая его часть погружается под воду подобно тому, как было погребено под землею тело Христа.

Ответ на возражение 3. Главной частью тела, особенно если речь идет о внешних членах, является голова, в которой сосредоточены действия всех чувств, как внутренних, так и внешних. Поэтому если вследствие недостатка воды или по какой-то иной причине невозможно омыть водою все тело, нужно окропить водой голову, в которой со всей очевидностью проявляется начало животной жизни.

И хотя первородный грех передается через посредство детородных членов, тем не менее, не должно окроплять эти члены вместо головы, поскольку крещение не устраняет передачу первородного греха потомкам посредством порождающего акта, но освобождает душу от пятна греха и обусловливаемой им смерти. Поэтому в первую очередь должно омывать ту часть тела, в которой явственней всего видна деятельность души.

Впрочем, в Старом Законе средство против первородного греха прилагалось к детородному члену, поскольку Тому, чрез Которого должен был быть устранен первородный грех, надлежало родиться от семени Авраама, вера которого, как сказано, была обозначена обрезанием (Рим. 4, 11).

С восьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что троекратное погружение присуще крещению. Так, Августин, в своей проповеди о Символе, адресованной новообращенным, говорит: «Правильно вы были погружены трижды, ибо вы крестились во имя Троицы. Правильно вы были погружены трижды, ибо вы крестились во имя Иисуса Христа, воскресшего в третий день из мертвых. Ведь это трижды повторенное погружение воспроизводит погребение Господа, и им вы, крестившись, погреблись с Христом». Но то и другое, а именно то, что при крещении должна быть обозначена Троица Лиц, и то, что мы должны быть сообразованы с погребением Христа, представляется присущим крещению. Следовательно, похоже, что троекратное погружение присуще крещению.

Возражение 2. Далее, таинства получают свою действенность по изволению Христа. Но троекратное погружение заповедано Христом; так, папа Пелагий II пишет епископу Гауденцию: «Евангельская заповедь, данная нам Самим Господом Богом и Спасителем нашим Иисусом Христом, увещевает нас сообщать таинство крещения во имя Троицы и с троекратным погружением». Следовательно, подобно тому, как крещению присуще обращение к имени Троицы, точно так же присуще крестить с троекратным погружением.

Возражение 3. Далее, если бы крещению не было присуще троекратное погружение, то из этого бы следовало, что таинство крещения сообщается при первом погружении, так что в случае добавления второго или третьего погружения, похоже, крещение сообщалось бы во второй и даже третий раз, что представляется нелепым. Следовательно, одного погружения для таинства крещения не достаточно, поскольку ему присуще троекратное погружение.

Этому противоречат следующие слова Григория, адресованные епископу Леандру: «Чтобы никто не имел сомнения относительно крещения младенца с троекратным или однократным погружением, всякому надлежит видеть в троекратном погружении показание троичности Лиц, а в однократном – единства Божества».

Отвечаю: как уже было сказано (7), крещению присуще омовение водой, тогда как способ омовения ему акцидентен. Поэтому, как разъясняет Григорий в вышеприведенном отрывке, как однократное, так и троекратное погружение само по себе законно, поскольку однократное погружение показывает единственность смерти Христовой и единство Божества, в то время как троекратное погружение показывает трехдневное погребение Христа и Троицу Лиц.

Однако в силу различных причин по определению Церкви в одно время практиковался один способ, а в другое – другой. Так, в первые дни существования Церкви многие придерживались превратного представления о Троице и утверждали, что Христос был обычным человеком и что Его называли «Сыном Божиим» и «Богом» исключительно за его заслуги, связанные в первую очередь с Его смертью, по каковой причине они крестили не во имя Троицы, а в память о смерти Христа и с одним погружением. Это было осуждено ранней Церковью, в связи с чем в «Апостольских правилах» читаем: «Если кто, епископ или пресвитер, совершит не три погружения единого тайнодействия, но одно погружение, каковое крещение, говорят, сообщается некоторыми в смерть Господню, да будет извержен. Ибо Господь не сказал: «В Мою смерть крестите», но сказал: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца, и Сына, и Святого Духа».

Однако впоследствии распространилось заблуждение некоторых схизматиков и еретиков, которые крестили повторно (такими, по свидетельству Августина, были донатисты). Мерзость этого заблуждения обусловила принятие [четвертым] Толедским собором акта о совершении однократного погружения, сформулированного следующим образом: «Во избежание схизматического соблазна и обычая еретического учения будем придерживаться однократного крестильного погружения».

Ныне же, когда все это осталось в прошлом, при крещении повсеместно соблюдается троекратное погружение, а тот, кто крестит иначе, нарушает церковный ритуал и тем самым тяжко грешит, хотя при этом само крещение является действенным.

Ответ на возражение 1. Троица при крещении действует как главный действователь. Но следствие подобно действователю со стороны не материи, а формы. Поэтому Троица при крещении обозначается посредством словесной формы. Также не является сущностно [необходимым] обозначать Троицу тем же способом, каким используется материя, хотя это и делает обозначение более очевидным.

И точно так же для обозначения смерти Христа вполне достаточно и одного погружения. Что же касается трех дней Его погребения, то они не были необходимы для нашего спасения, поскольку мы были бы искуплены и в том случае, если бы Он пребыл погребенным и мертвым в течение одного дня (а эти три дня, как мы уже показали (53, 2), были определены к обнаружению истинности Его смерти). Отсюда понятно, что ни со стороны Троицы, ни со стороны страстей Христовых троекратное погружение не присуще таинству.

Ответ на возражение 2. Папа Пелагий понимал троекратное погружение как определенное Христом с точки зрения равнозначности, имея в виду, что Христос заповедал сообщать крещение «во имя Отца, и Сына, и Святого Духа». К тому же, как мы уже показали, довод о том, что форма должна использоваться по способу материи, несостоятелен.

Ответ на возражение 3. Как уже было сказано (64, 8), для крещения сущностно [необходимым] является намерение. Следовательно, одно крещение вытекает из намерения служителя Церкви, желающего сообщить одно крещение посредством троекратного погружения. Поэтому Иероним, комментируя [слова Писания] (Еф. 4, 5), говорит: «Хотя крещение», то есть погружение, «повторяется троекратно по причине таинства Троицы, тем не менее, его надлежит считать одним крещением».

Однако если бы намерение состояло в том, чтобы сообщать по одному крещению при каждом погружении вместе с повторением словесной формы, то оно само по себе было бы греховным как предполагающее повторение крещения.

С девятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что крещение может быть повторено. В самом деле, крещение, похоже, было установлено для очищения от грехов. Но грехи могут быть повторены. Следовательно, тем более может быть повторено и крещение, поскольку милосердие Христа превосходит преступление человека.

Возражение 2. Далее, Иоанн Креститель был особо похвален Христом, сказавшем о нем: «Из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя» (Мф. 11, 11). Но крещенные Иоанном крестились опять, согласно сказанному [в Писании] о том, что Павел повторно окрестил крестившихся крещением Иоанна (Деян. 19, 1 – 7). Следовательно, тем более надлежит повторно крестить тех, кто был крещен еретиками или грешниками.

Возражение 3. Далее, в постановлении Никейского собора сказано, что «те, которые прежде были павлианами или катафригийцами, а ныне прибегли к католической Церкви, должны быть крещены вновь», каковое определение, похоже, относится и ко всем остальным еретикам. Следовательно, крещенные еретиками должны быть крещены вновь.

Возражение 4. Далее, крещение необходимо для спасения. Но иногда существует сомнение относительно крещения тех, кто в действительности крестился. Следовательно, похоже, что они должны быть крещены вновь.

Возражение 5. Кроме того, мы уже показали (65, 3), что Евхаристия является более совершенным таинством, чем крещение. Но таинство Евхаристии повторяется. Следовательно, тем более надлежит повторять и крещение.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Одна вера, одно крещение» (Еф. 4, 5).

Отвечаю: крещение повторять нельзя.

Во-первых, потому, что крещение – это духовное возрождение, поскольку человек умирает для старой жизни и начинает жизнь новую, в связи с чем читаем: «Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в царствие Божие» (Ин. 3, 5). Но один человек может быть рожден только однажды. Следовательно, крещение не может быть повторено по той же причине, по которой не может [быть повторено] чувственное рождение. Поэтому Августин, комментируя [слова Писания]: «Неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться?» (Ин. 3, 4), говорит: «Тебе надлежит понимать рождение от Духа так, как Никодим понял рождение от плоти... как нельзя в другой раз войти в утробу, так нельзя и креститься».

Во-вторых, потому, что мы, «крестясь в смерть Христа», умираем для греха и возрождаемся к «обновленной жизни» (Рим. 6, 2 – 4). Но Христос «умер однажды» (Рим. 6, 10). Поэтому и крещение не может быть повторено. В связи с этим о тех, кто желает повторно креститься, сказано, что «они снова распинают в себе Сына Божия» (Евр. 6, 6), а глосса на эти слова замечает: «Одна смерть Христа освятила одно крещение».

В-третьих, потому, что крещение полагает неизгладимую печать, которая сообщается вместе с некоторым освящением. Поэтому подобно тому, как освящение не повторяется в Церкви, точно так же не повторяется оно и в крещении. Это мнение поддержано Августином, который сказал, что «воинский знак не восстанавливается», и коль скоро «христианское таинство не менее долговечно, чем эта телесная метка, то даже вероотступники не лишаются своего крещения, ибо когда они раскаиваются и возвращаются в лоно Церкви, их не крестят опять».

В-четвертых, потому, что крещение сообщается в первую очередь в качестве средства против первородного греха. И поскольку первородный грех не возобновляется, то и крещение не повторяется, в связи с чем читаем, что «как преступлением одного – всем человекам осуждение, так правдою одного – всем человекам оправдание к жизни» (Рим. 5, 18).

Ответ на возражение 1. Как уже было сказано (2), крещение получает свою действенность от страстей Христовых. Но подобно тому, как последующие грехи не отменяют силы страстей Христовых, точно так же они не отменяют крещение, так что никакой необходимости в его повторении не возникает. С другой стороны, препятствующий следствию крещения грех может быть изглажен покаянием.

Ответ на возражение 2. Августин, комментируя слова [Писания]: «Я не знал Его» (Ин. 1, 33), говорит: «Заметь, что после того, как крестил Иоанн, крестили опять, а после того, как крестит убийца, повторно не крестят, поскольку Иоанн крестил собственным крещением, убийца же – Христовым, а это таинство столь свято, что даже совершение его убийцей не оскверняет его».

Ответ на возражение 3. Павлиане и катафригийцы не имели обыкновения крестить во имя Троицы. Поэтому Григорий в своем письме к епископу Квирику говорит: «Те еретики, которые не были крещены во имя Троицы – а таковы боносиане и катафригийцы», разделявшие свое заблуждение с павлианами, «поскольку первые полагают, что Христос – это не Бог», утверждая, что Он – простой человек, «а вторые», то есть катафригийцы, «извратились настолько, что стали почитать обычного человека», а именно Монтана, «Святым Духом – все они, обратившись к святой Церкви, должны окреститься, поскольку полученное ими в состоянии ереси крещение, кое не сообщалось во имя Троицы, никаким крещением не является». С другой стороны, в [книге Геннадия Марсельского] «О церковных догматах» читаем, что «те еретики, кои крестились во исповедание имени Троицы, по обращении их в католическую веру должны быть приняты как уже крещенные».

Ответ на возражение 4. Согласно сказанному в декреталии Александра III, «тех, относительно крещения которых существует сомнение, должно крестить, предваряя крестильную форму словами: «Если ты крещен, то я не крещу тебя вновь, а если не крещен, то я крещу тебя...» и так далее; в таком случае то, о чем доподлинно не известно, не будет повторено».

Ответ на возражение 5. В обоих таинствах, крещении и Евхаристии, представлены смерть нашего Господа и Его страсти, но по-разному. В самом деле, крещение суть поминовение смерти Христовой в том отношении, что человек, умирая с Христом, возрождается к новой жизни. А Евхаристия суть поминовение смерти Христовой в том отношении, что в качестве пасхального агнца нам предлагается Сам страдающий Христос, согласно сказанному [в Писании]: «“Пасха наша”, Христос, заклан за нас. Посему станем праздновать» (1Кор. 5, 7, 8). А поскольку человек рождается однажды, а вкушает многократно, то и крещение дается однажды, а Евхаристия – многократно.

С десятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что Церковь не соблюдает обряд крещения подобающим образом. Так, Златоуст говорит, что «никогда бы воды крещения не помогли верующим очиститься от грехов, если бы не были освящены касанием тела нашего Господа». Но это имело место при крещении Христа, которое мы отмечаем в праздник Богоявления. Следовательно, литургия крещения должна отправляться скорее на Богоявление, чем в страстную субботу или канун Троицы.

Возражение 2. Далее, похоже, что в одном таинстве не должно использоваться несколько материй. Но при крещении для омовения используется вода. Следовательно, то, что крестимый трижды – на груди, между лопатками и на темени – помазывается миром, представляется недолжным.

Возражение 3. Далее, «во Христе, Иисусе... нет мужеского пола, ни женского» (Гал. 3, 28), ни «варвара, скифа» (Кол. 3, 11), ни какого-либо иного такого рода различия. Поэтому какое-либо различие в одежде тем более не может быть действенным в вере Христовой. Следовательно, дарение окрещенным белых одежд представляется недолжным.

Возражение 4. Кроме того, крещение может отправляться и без каких бы то ни было ритуалов. Таким образом, получатся, что все вышеупомянутое излишне и, следовательно, включено Церковью в крестильный обряд неправильно.

Этому противоречит следующее: Церковь управляется Святым Духом, в делах Которого нет никакой неупорядоченности.

Отвечаю: из того, что исполняется в таинстве крещения, кое-что присуще таинству, а кое-чего связано с определенной торжественностью таинства. Присущими таинству являются: форма, обозначающая главную причину таинства, служитель, [его] инструментальная причина, и использование материи, а именно омовение водой, которое обозначает главное следствие таинства.

Все прочее, соблюдаемое Церковью в крестильном обряде, связано с определенной торжественностью таинства и присоединено к таинству по трем причинам. Во-первых, чтобы пробудить в верующих набожность и почитание таинства. Действительно, если бы не было никакой церемонии и ничего помимо простого омовения не исполнялось, то некоторые могли бы вообразить, что это всего лишь обычное омовение.

Во-вторых, для наставления верующих. Действительно, простые и невежественные люди должны наставляться при помощи тех или иных чувственных знаков, например рисованных образов и тому подобного. Поэтому посредством священных церемоний они или наставляются, или побуждаются искать значение такого рода чувственных знаков. И так как помимо главного священного следствия в отношении крещения должно разуметь и многие другие вещи, их также надлежало представить посредством тех или иных внешних чувственных знаков.

В-третьих, чтобы посредством молитв, благословений и тому подобного обуздать силу дьявола и не дать ему воспрепятствовать следствию таинства.

Ответ на возражение 1. Как уже было сказано (39, 2), на Богоявление Христос крестился крещением Иоанна, каковым крещением, понятно, не крестятся верные, поскольку они крестятся крещением Христа. Последнее же получает свою действенность от страстей Христовых, согласно сказанному [в Писании]: «Все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились» (Рим. 6, 3), и от Святого Духа, согласно сказанному [в Писании]: «Если кто не родится от воды и Духа» (Ин. 3, 5). Поэтому литургия крещения служится Церковью в страстную субботу, когда мы отмечаем погребение Господа и [Его] воскресение, имея при этом заповедь в отношении крещения, данную Господом Своим ученикам, о которой нам сообщает Матфей (Мф. 28, 19), и в канун Троицы, когда начинается праздничное богослужение в честь Святого Духа, имея при этом свидетельство о крещении апостолами трех тысяч в сам день Пятидесятницы, когда они исполнились Святого Духа.

Ответ на возражение 2. Использование при крещении воды относится к сущности таинства, а использование мира, или елея, – к его торжественности. В самом деле, кандидат, прежде всего, помазывается святым елеем на груди и между лопатками постольку, поскольку он, по выражению Амвросия, «борется за Бога» (ведь борцы обычно натираются маслом). Или, как говорит [папа] Иннокентий III в постановлении о святом помазании, «кандидат помазывается на груди, дабы получить дар Святого Духа, отбросить заблуждения и неведенье и утвердиться в истинной вере, поскольку «праведный верою жив будет». Он помазывается между лопатками, дабы облечься благодатью Святого Духа, отбросить безразличие и лень и стать деятельным в исполнении добрых дел. И так таинство веры очищает его сердечные помыслы и укрепляет его плечи для ношения бремени трудов». После же крещения, как говорит Рабан⁷⁵, «священник сразу же помазывает ему главу святым елеем, вознося при этом молитву, чтобы неофит, ставши последователем Христовым, мог обрести обитель в царстве Христа». Или же, как говорит Амвросий, коль скоро «у мудрого чувства его – в голове его», голова помазывается для того, чтобы он, так сказать, «был всегда готов всякому, требующему отчет в его уповании, дать отчет в своей вере».

Ответ на возражение 3. Белые одежды даются не потому, что неофит не вправе одевать какие-либо другие, но как знак воскресения в славе, к которой люди возрождаются крещением, а также чтобы обозначить чистоту жизни, к которой нас обязывает крещение, согласно сказанному [в Писании]: «Так и нам ходить в обновленной жизни» (Рим. 6, 4).

Ответ на возражение 4. Все то, что связано с торжественностью таинства, хотя и не необходимо, однако и не излишне, поскольку оно, как мы уже показали, относится к благополучению таинства.

С одиннадцатым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что три вида крещения неправильно представлены как крещение водой, кровью и Духом, то есть Святым Духом. Ведь сказал же апостол: «Одна вера, одно крещение» (Еф. 4, 5). Но существует только одна вера. Следовательно, трех крещений быть не должно.

Возражение 2. Далее, как мы уже доказали со всей очевидностью (65, 1), крещение – это таинство. Но таинством является только крещение водой. Следовательно, два других вида крещения представлять не должно.

Возражение 3. Далее, Дамаскин упоминает и о других видах крещения⁷⁶. Следовательно, мы должны допустить наличие более трех видов крещения.

Этому противоречит следующее: глосса на слова [Писания]: «Учению о крещениях» (Евр. 6, 2), говорит: «Он использует множественное число, поскольку существует крещение водой, покаянием и кровью».

Отвечаю: как уже было сказано (62, 5), крещение водой получает свою действенность от страстей Христовых, которым человек приобщается посредством крещения, а также от своей первой причины, Святого Духа. Затем, хотя следствие и зависит от первой причины, причина многократно превосходит следствие и никак от него не зависит. Поэтому человек может получить следствие таинства [непосредственно] от страстей Христовых без крещения водой в силу своей сообразованности с Христом посредством принятия мученичества за Него. В связи с этим читаем: «Это – те, которые пришли от великой скорби. Они омыли одежды свои, и убелили одежды свои кровию Агнца» (Откр. 7, 14). И точно так же человек может получить следствие крещения от силы Святого Духа не только без крещения водой, но и без крещения кровью, а именно постольку, поскольку его сердце подвигнуто Святым Духом к вере и любви Бога, а также к раскаянию в своих грехах, по каковой причине об этом говорят как о крещении покаянием. В связи с этим читаем: «Когда Господь омоет скверну дочерей Сиона и очистит кровь Иерусалима из среды его Духом суда и Духом огня» (Ис. 4, 4). Таким образом, эти два других крещения тоже называют крещением потому, что они заменяют крещение. Поэтому Августин говорит: «Блаженный Киприан с немалым основанием заступается за разбойника, которому, не крещенному, было сказано: «Ныне же будешь со Мною в раю», и говорит, что крещение может быть заменено страданием. Вновь и вновь взвешивая его слова, я прихожу к мысли, что отсутствие крещения может быть восполнено не только мученичеством во имя Христово, но также верой и сердечной переменой в том случае, если времена настолько тяжки, что совершение таинства крещения невозможно».

Ответ на возражение 1. Два других крещения содержатся в крещении водой, которое получает свою действенность и от страстей Христовых, и от Святого Духа. Таким образом, они не нарушают единства крещения.

Ответ на возражение 2. Как уже было сказано (60, 1), таинство является своего рода знаком. Но два других [крещения] подобны крещению водой не со стороны природы знака, а со стороны крестильного следствия. Поэтому они не являются таинствами.

Ответ на возражение 3. Дамаскин упоминает некоторые образы крещения. Например, «потоп» был образом нашего крещения в отношении спасения верующих в Церкви, поскольку, согласно сказанному [в Писании]: «В ковчеге немногие... спаслись от потопа»⁷⁷ (1Петр. 3, 20). Он также говорит о «переходе через Чермное море», которое было образом нашего крещения в отношении нашего выхода из рабства греха, в связи с чем апостол говорит, что «все крестились... в облаке и в море» (1Кор. 10, 2). И еще он упоминает «различные омовения в соответствии со Старым Законом», которые были образами нашего крещения в отношении очищения от грехов, равно как и «крещение Иоанново», приуготовившее путь нашему крещению.

С двенадцатым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что крещение кровью не является наиболее превосходным из этих трех. В самом деле, крещение водой полагает печать, чего не делает крещение кровью. Следовательно, крещение кровью не превосходней крещения водой.

Возражение 2. Далее, крещение кровью без крещения Духом, то есть любовью, бесполезно, согласно сказанному [в Писании]: «Если я... отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, – нет мне в том никакой пользы» (1Кор. 13, 3). Но крещение Духом полезно и без крещения кровью, поскольку спасаются не только мученики. Следовательно, крещение кровью не является наиболее превосходным.

Возражение 3. Далее, подобно тому, как крещение водой получает свою действенность от страстей Христовых, с которыми, как мы уже показали (11), сообразовано крещение кровью, точно так же страсти Христовы получают свою действенность от Святого Духа, согласно сказанному [в Писании]: «Кровь Христа, Который Духом Святым принес Себя, непорочного, Богу, очистит совесть нашу от мертвых дел...» и так далее (Евр. 9, 14). Таким образом, крещение Духом превосходней крещения кровью. Следовательно, крещение кровью не является наиболее превосходным.

Этому противоречит следующее: Августин, сопоставляя крещения, говорит: «Крещаемый исповедает свою веру перед священником, мученик – перед гонителем. Первый, исповедавшись, окропляется водой, последний – своею кровью. Первый получает Святого Духа чрез наложение рук епископом, последний сам становится храмом Святого Духа».

Отвечаю: как уже было сказано (11), пролитие крови ради Христа и внутренняя деятельность Святого Духа называются крещениями в том смысле, что они производят следствие крещения водой. Затем, мы уже показали (1), что крещение водой получает свою действенность от страстей Христовых и от Святого Духа, и обе эти причины действуют в каждом из трех крещений, но наиболее превосходно – в крещении кровью. В самом деле, страсти Христовы действует в крещении водой посредством образного представления, в крещении Духом, или покаянием, – посредством пожелания, тогда как в крещении кровью – посредством подражания [божественному] акту. И точно так же сила Святого Духа действует в крещении водой как некая скрытая сила, в крещении покаянием – как подвигающая сердце, тогда как в крещении кровью – как высшая степень пыла горней любви, согласно сказанному [в Писании]: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13).

Ответ на возражение 1. Печать одновременно является действительностью и таинством. Однако мы говорим о превосходстве крещения кровью с точки зрения не природы таинства, а священного следствия.

Ответ на возражение 2. Пролитие крови без любви никак не связано с природой крещения, из чего следует, что крещение кровью содержит в себе крещение Духом, но не наоборот, и это доказывает его большее совершенство.

Ответ на возражение 3. Своим превосходством крещение обязано не только страстям Христовым, но и Святому Духу, о чем уже было сказано.