О том, что монах должен есть раз в день после девятого часа, если хочет сохранить строгость подвига, как и поступали все отцы, не только исихасты, но и большинство братьев в киновиях

Великий Харитон поселился в бывшей разбойничьей пещере⁵⁷ и достиг высочайшего подвига. Вокруг него стали собираться ученики. Так как народ стекался к нему отовсюду, как полноводная река, то вся пустыня вокруг стала казаться городом по числу пришедших людей. Блаженный Харитон, видя, что происходящая от этого суета грозит лишить его любимого безмолвия, а также бегая от человеческой славы (он знал, что она надолго расстраивает душевный мир), перед своим уходом призвал к себе всех учеников и дал им правила монашеской жизни. Он отвел время для вкушения пищи: в конце дня и сказал, что нужно есть не досыта, но только чтобы успокоить желудок. Есть нужно хлеб, который можно солить, чтобы сделать его более приятным. А пить надо воду и то в меру и осторожно, ненавидеть безделье, лежащее в основе множества зол и давать работу рукам, как если бы они извлекали звуки священных Псалмов.

Однажды авва Антоний пошёл к авве Аммуну на Нитрийскую гору. А когда они встретились, авва Аммун спросил:

– Так как по твоим молитвам здесь собралось много братьев, и некоторые из них хотят воздвигнуть кельи на отдалении, чтобы жить в безмолвии, на какое расстояние повелишь им отстоять от старых?

Авва Антоний ответил:

– Мы будем вкушать в девятый час и когда встанем из-за трапезы, отправимся в пустыню и найдем подходящее место для новых келий.

Они шли по пустыне до заката, и тогда авва Антоний сказал авве Аммуну:

– Сотворим молитву и поставим крест на этом месте, чтобы тут строили кельи, кто пожелает, и если те будут ходить сюда в гости, а эти – туда, то они не смогут отвлечь друг друга от подвига безмолвия за такую короткую встречу.

Великий Юлиан долго прожил в нерукотворной пещере. В ней он показал крайнюю степень подвига. Он питался только одним грубым хлебом или отрубями, приправляя их солью, сладчайшим питьем для него была текущая из горных источников вода, а усладой и пышным блистательным пиром – непрестанная беседа с Богом. Так он жил в пещере, и к нему стали приходить многие люди, услышавшие о его любомудрии. Одни шли из ближних селений, другие издалека: все хотели побеседовать с ним и поселиться рядом, чтобы многому от него научиться. Сначала преподобный отказывался встречаться с ними. А затем, будучи извещен, что люди подвигнуты Богом идти к нему, стал охотно принимать их. Вскоре число пришедших уже превысило сотню, и все они жили в пещере, питались точно так же, как и наставник, услащая солью сухой хлеб.

Он учил их ночью всем вместе внутри пещеры петь псалмы, а с наступлением зари выходить подвое из пещеры. Один должен преклонить колени и принести Владыке должное поклонение, а другой стоя пропеть пятнадцать Давидовых псалмов. Затем они менялись: первый стоял и пел, а второй припадал к земле в земном поклоне. Это они делали от зари до сумерек. Незадолго до захода солнца все сходились вместе и совершали сообща вечерю Владыке, а затем, сев в пещере, друг против друга, вкушали простую пищу.

Безмолвствуй в своей келье, заучи свой устав питания, подавай телу необходимое, чтобы ты смог выдержать все служения и не захотел выходить наружу. Ешь один раз в день и давай всё потребное своему телу. Вставай из-за трапезы с легким желанием есть.

В монастыре преподобного отца Венедикта было предание, им установленное, что если братья отправляются на служение, они не должны вкушать ни пищи, ни питья, пока не вернутся в монастырь. Это правило соблюдали все в монастыре.

Однажды преподобный отправил нескольких братьев на служение. Они прошли большое расстояние, уже настал вечер, но в монастырь они не успевали. Так как час был уже поздний, они разместились в келье, где прежде жила чтимая инокиня, и вкусили пищу. Кто-то из них послал к отцу монастыря просить по обычаю благословения на вкушение пищи. Он пришёл ночью, и великий святой сразу его спросил:

– Где вы вкушали пищу?

– Мы не вкушали пищи, отче, – был ответ.

– Зачем ты лжешь? – сказал святой. – Вы в келье девы остановились и вкусили пищи. Думаешь, я не знаю, сколько чаш вы выпили?

Обличенный монах пал к ногам святого и попросил прощения.

Сострадательнейший отец Венедикт отпустил ему грех. Всех остальных, вернувшихся под утро, он подобным образом обличил, поделом бичуя их словесно. Им тоже пришлось признаться, что они согрешили, и, пав на землю, просить прощения. Святой даровал им прощение за их грех, взяв с них заверение, что впредь они не будут преступать данную им заповедь до последнего издыхания.