VII. ПОКЛОНЕНИЕ ВОЛХВОВ. БЕГСТВО СВЯТАГО СЕМЕЙСТВА В ЕГИПЕТ

Господа ведяще Тя, небеса поведают Твою славу, Спасе, звездою волхвы ныне с дары призывающе к познанию Твоему в божественному поклонению. (Служба Декабря 22)

Из Египта воззвах Сына Моего. (Осия, глава 11, стих 1)

Кроме ангельского благовестия Вифлеемским пастырям, Рождество Христово не менее чудесно предвозвещено было и на отдалённом Востоке – языческим волхвам. Эти волхвы первее многих Иудеев удостоились поклониться родившемуся Господу, послужить Ему своими приношениями и даже сделаться провозвестниками Его пришествия на землю для всего Иерусалима и самых первосвященников Иудейских. Дети далёкого Востока уже приветствовали наступление дня радости и мира для людей; между тем, как Иудеи, непрестанно читавшие закон, все ещё находились в глубине усыпления, и самая столица просвещения Иудейского получила первую весть о Мессии – от мудрецов иноплеменных.

«Иисусу рождшуся в Вифлееме Иудейстем, во дни Ирода царя, с волсви от востока приидоша во Иерусалим». Такое соответствие времени прихода волхвов с рождением Спасителя показывает, что в пути их все было предопределено и предусмотрено свыше, и что этот путь начался ещё задолго до времени рождения Христа²⁵. Но кто же были эти первопризванные из тьмы идолослужения в чудный свет благодати? Святой Евангелист Матфей называет их «волхвами». У Пророка Даниила это имя означает мудрого наблюдателя природы и ещё ближе – астронома. Весьма вероятно, что и волхвы, пришедшие поклониться рождшемуся Спасителю, принадлежали к числу наблюдателей природы и особенно звёздного неба; они были – души чистые и благоговейные, способные принимать Божественные внушения и им повиноваться: так Сам Бог удостаивает их во сне наставления. «Они называются волхвами – замечает святой Димитрий Ростовский – не потому, чтобы занимались волхованиями, а потому, что так назывались у Персов, Ефиопов и разных восточных народов люди мудрые и наблюдатели звёзд». Им явилась таинственная чудодейственная звезда и призывала мудрость человеческую на поклонение Премудрости Божьей.

Святой Евангелист Матфей не определяет в частности страны, из которой пришли волхвы в Иерусалим, но говорит вообще: «волсви от восток приидоша», что и подало повод производить их из Халдеи, Персии, Аравии и даже из Индии. Но древнее предание Церкви, подтверждаемое свидетельствами Василия Великого, Златоуста, Климента, Кирилла Александрийского, Феодорита и Льва Великого, называет отечеством волхвов Персию²⁶. Это предание проливает свет и на свойство мудрости волхвов, чуждой суеверия, и на то, каким образом люди, жившие среди тьмы язычества могли знать о родившемся Царе Иудейском. Известно, что Пророк Даниил жил долгое время в Персии и был там главой мудрых. С большой вероятностью можно думать, что он передал своим сотрудникам и подчинённым утешительное откровение о пришествии Мессии, который составлял также чаяние языков, и особенно,– что книга его пророчеств была известна Халдейским и Персидским мудрецам²⁷. После этого «седмины» Данииловы могли быть у них, преемственно из рода в род, предметом особенного внимания и ожидания. И вот, когда приблизилось окончание этих седмин, а явление необыкновенной звезды убедило мудрецов, что Искупитель, нетерпеливо ожидаемый и самыми язычниками, явился на земле, они устремили взоры свои на Иудею и Иерусалим. Избранные из этих мудрецов (быть может, от лица рассеянного в разных местах своего учёного сообщества) отправились в Иерусалим для поклонения родившемуся Царю²⁸.

Это необыкновенное небесное явление составляло предмет разных предположений святых Отцов и учителей церковных. Святой Иоанн Златоуст замечает, что это была некая ангельская невидимая сила, являвшаяся в виде звезды и названная в Святом Писании звездой в том смысле в каком Ангел, предводивший ополчением Израиля в пустыне, называется столпом облачным и столпом огненным. Такое мнение принимается с уважением и святым Димитрием Ростовским²⁹. Иные же почитают звезду, приведшую волхвов к Спасителю, небесным телом, или звездой в собственном смысле. Нередко великие события в нравственном мире предварялись или сопровождались знамениями в видимой природе, по какому-то взаимному, хотя неведомому для человека, соотношению мира духовного с вещественным. Так, в час смерти Искупителя солнце померкло, и земля сотряслась, и пред будущим славным пришествием Его на землю будут знамения в солнце, луне и звёздах. Неудивительно, если восточные мудрецы, видя окончание седмин Данииловых и появление необыкновенной звезды, поняли, что она знаменует рождение ожидаемого Спасителя мира³⁰.

Вступив в Иерусалим, волхвы стали расспрашивать: «где родился Царь Иудейский, которого звезду они видели на востоке»? Святой Димитрий Ростовский рассуждал об этом так: если бы звезда путеводная заблистала в Иерусалиме, то народ, увидев её, устремился бы непременно за нею, по стопам волхвов, ко Христу. Тогда и Ирод, с завистливыми начальниками синагоги, проведал бы о рождении Божественного Младенца и, воспламенённый завистью, убил бы Его прежде времени. Казалось бы, что эта проповедь волхвов о рождении столь долго ожиданного миром Избавителя произведёт всеобщую радость в Иерусалиме; но произошло совсем другое: «слышав Ирод царь смутися, и весь Иерусалим с ним». Ирод с тревогой услышал о таинственной звезде, потому что незадолго перед этим фарисеи предсказывали ему падение его престола. «Ирод, будучи царём – говорит святой Иоанн Златоуст – испугался за себя и детей своих». Иерусалимляне же трепетали, не зная, как и на ком он выместит свою тревогу. Но этот хитрый тиран не вдруг, однако же, решился обнаружить свои настоящие чувства к заявленному Царю Иудейскому. Узнав наперёд от первосвященников и книжников еврейских, где по их мнению должно родиться Христу он тайно призвал к себе волхвов, выведал от них время появления звезды³¹ и, составив в душе своей богоубийственный план, послал их в Вифлеем, прося со своей стороны тщательно разведать об искомом Младенце «шедше испытайте известно о Отрочати: егда же обрящете, возвестите ми, яко да и аз шед поклонюся ему».

Выслушав царя, волхвы пошли из Иерусалима в Вифлеем. И вот звезда, которую они видели на востоке, вновь заблистала и пошла опять пред ними, до тех пор, пока не остановилась над местом, где был Младенец. Увидев звезду остановившейся, волхвы поняли, что здесь находится искомый Младенец, и «возрадовашася радостью велию зело».

Войдя в храмину, где был Младенец, волхвы «падше поклонишася Ему, и отверзше сокровища своя, принесоша Ему дары: злато и ливан и смирну». Они выразили не одно только наружное поклонение Младенцу, как Богу – падше, но, согласно с древней заповедью Господней: «да не явишися пред Господем Богом твоим тощь», и поднесли Ему что было драгоценнейшего у них и что считалось достойным Поклоняемого: ливан или ладан – знак священства – как Богу, потому что курение благовоний всегда употреблялось при службах и молитвах, возносимых к Господу; золото – как Царю веков, по обычаю дани подданных царю своему; смирну – знак жизни и смерти – как искупительной Жертве крестной смертью за грехи всего мира. Эти дары волхвов пророчески соответствовали тройственному служению Мессии, как Первосвященника, Царя и Пророка³²

С изумлением и радостью взирали Пречистая Матерь и святой обручник Её на это благоговейное поклонение и со вниманием слушали слова волхвов: о чудной звезде, благодатном веровании и далёком путешествии их.

Достигнув цели своего странствования и получив во сне повеление от Ангела не извещать Ирода о месте нахождения Младенца, волхвы возвратились каждый в свою сторону, где и начали проповедовать о пришествии в мир Христа Сына Божьего³³

Хитро и лукаво было покушение Ирода, задумавшего воспрепятствовать исполнению намерений Божиих. Но это было чистое безумие! Как бессильна хитрость, вооружающаяся против Бога! Как она слаба и ничтожна в сравнении с премудростью Божьей! Когда волхвы, по повелению Божьему, отправились из Вифлеема другим путём, оставив без исполнения поручение, данное им от царя: тогда Ирод испытал, может быть в первый раз в жизни, что утончённая хитрость его обманула лишь его самого. И в злобной душе осмеянного тирана тотчас созрело ещё более страшное намерение, которым он, из желания достичь недосягаемого, удивил мир своею жестокостью.

Предречение Семеона «об оружии, которое пройдёт душу» Марии, начало исполняться с самых первых дней явления в мир Божественного Сына Её. Руконосимый и питаемый у пречистого сердца Девы-Матери, Господь, Утеха Израилева, был для Её святого Материнского чувства сколько Богом любви и блаженства, столько же и сыном опасения, скорбей и страдания. Эти опасности и страдания возникли вследствие раздражения Ирода, долго и напрасно ожидавшего волхвов. Видя, что волхвы не возвратились в Иерусалим и не известили его о месте нахождения Младенца, и что этот Младенец как бы ускользает из рук его, Ирод в исступлении отдал жестокое повеление избить в Вифлееме и его окрестностях всех младенцев, начиная от новорождённых и до двухлетнего возраста включительно, быв уверен, что в числе их погубит и новорождённого Царя Иудейского. Это варварское повеление было исполнено, и 14 тысяч невинных детей сделались жертвой честолюбивого властелина. Это страшное избиение было одним из знаменательных событий, сопровождавших рождение Спасителя. Оно, как совершенное ради явившегося Мессии, вместе с предшествующими событиями и общим ожиданием Его, послужило теперь уже определительным знаком Его явления в мире и придало этому явлению ещё большую известность. Вместе с этим, оно ознаменовало, что уничижённый с самого рождения Предвечный Младенец начал страдать – сначала страданиями ради Его избиенных. Да и сами младенцы Вифлеемские, крещённые не водой, а кровью, явились в преддверии христианской Церкви предтечами тех мучеников, которые своей кровью освятили осквернённую землю, чтобы она сделалась достойной к восприятию Божественного учения.

«Кто может описать Вифлеемское бедствие? Какой повествователь в состоянии изобразить страдание? – (так размышляет святой Григорий Нисский) – это всеобщее рыдание, этот жалостный вопль детей, матерей, родственников, отцов, издающих пронзительные стоны при угрозах палачей? Как изобразить палача, с обнажённым мечом стоящего над младенцем? Взгляд его суров и дышит убийством; речь его страшна; одной рукой он тащит к себе младенца, другой простирает меч; между тем мать с другой стороны влечёт дитя своё к себе, и собственную грудь подставляет острию меча, чтобы только не видеть очами своими, как бедное дитя её будет умерщвлено руками палача! Как описать положение родителей, их стенания вопли, последнее прощание с чадами своими? И всё это в одно и то же время! Кто представит это ужасное бедствие во всех его видах, со всеми подробностями, сугубые боли недавно родивших матерей, жестокие терзания природы. Как несчастное дитя в ту самую минуту, когда прижималось к матерней груди, получает смертельный удар? Как бедная мать подносит грудь свой к устам младенца и в то же время приемлет в свои недра кровь его? Иной палач одним размахом руки, одним ударом меча пронзал и младенца и мать его; и кровь, истекавшая из раны матери и дитяти, сливалась в один поток». Евангелист, повествуя об этом событии, представляет Рахиль, жену Иакова (за тысячи лет пред тем погребённую недалеко от Вифлеема), плачущей о чадах своих, сынах Израиля избитых лютым иноплеменником [К вертепу Рождества Христова примыкает пещера, где погребены многие из убиенных, по повелению Ирода, младенцев; их кости хранятся за железной решёткой: мирная колыбель Небесного Младенца приняла их прах под свой покров].

Но как не велика была власть и гнев исступлённого изверга, однако Богомладенец Иисус, охраняемый свыше, был вне всякого вреда от его ухищрений. Иосиф был предварён во сне от Ангела, сказавшего ему: «востав, поими Отроча и Матерь Его, и бежи во Египет, в буди тамо, дóндеже реку ти: хощет бо Ирод искати Отрочате, да погубить е». Потому, взяв всё нужное для дальнего путешествия, он немедленно отправился с Пречистой Девой и Иисусом в Египет [В Четьи-Минеи, Декабря 26, говорится что Иосифа, Марию и Богомладенца сопровождал в Египет и старший сын Иосифа от первой жены – Иаков. Равным образом и Святая Церковь поёт об Иакове... «и в Египте быв со Иосифом, Матерью же Иисусовой»].

Какой путь избрал в Египет праведный старец, об этом нет указаний ни в Святом Писании, ни в древних преданиях. Равно и о том, что было на пути со Святым Семейством, как Оно жило в Египте. Священное Писание также молчит, и мы ничего положительно сказать не можем. Но есть несколько преданий, которые мы и собираем здесь для любознательных читателей.

Так, по свидетельству русского игумена Даниила (паломника ко святым местам 1106–1108 года), на восточном берегу Иордана, при самом заливе, где река впадает в Мёртвое море, был монастырь Каламония (Доброе пристанище), названный так потому, что на этом самом месте будто бы останавливалась на ночлег Матерь Божья с Предвечным Младенцем, на пути Своём в Египет. Далее,– древнее предание повествует, что когда Святое Семейство путешествовало, в одном месте окружили его разбойники и хотели отнять осла и те бедные пожитки, которые составляли потребность святых путешественников. Один из разбойников, удивляясь красоте Младенца Иисуса, сказал: «если бы Бог принял на себя тело человеческое, то не был бы красивее этого малютки»; и затем не допустил своих товарищей, и особенно одного, настаивавшего на грабеже, сделать какое-либо оскорбление путникам. Тогда Мария сказала ему: «этот Отрок воздаст тебе воздаянием благостным». Это был тот самый разбойник, который впоследствии, будучи распят по правую сторону Спасителя, сподобился услышать из уст Его благодатное обетование: «днесь со Мной будеши в раи».

Первым местом по входе в пределы Египетские, где Святое Семейство отдохнуло от спешного пути, было селение Матариэ. Иосиф, отправившись в селение для приискания временного помещения, оставил Пречистую Деву с Божественным Младенцем под находившимся близ входа в селение огромным деревом; густые ветви его осенили святых путников, дав им возможность освежиться в прохладной тени листьев от полуденного зноя и изнурительного пути по пескам пустыни. После отдохновения святых странников, дерево это осталось постоянно в том наклонном положении, которое оно приняло для их покоя, и получило целебную силу в такой степени, что листья его оказались способными для врачевания всякого рода болезней³⁴. Кроме этого чуда с деревом, близ него внезапно пробился родник чистой, прекрасной воды, которой Богоматерь утолила Свою жажду. Этот источник существует доныне и, изобилуя вкусной водой, подобно листьям чудно наклонённого дерева, подаёт исцеление. Свойство его тем ещё поразительнее, что все родники и колодцы в этой местности, как и в бо́льшей части Египта, имеют вкус солоноватый, между тем как этот родник совершенно пресный³⁵. Невдалеке от этого места, Иосифом был найден дом, в котором святые путники жили несколько времени, пока не отправились далее³⁶. Сохранение чудесного дерева и источника невольно поражает удивлением всех посещающих их: они с тех пор существуют почти две тысячи лет, между тем как соседственные твердыни Мемфиса и Илиополиса сокрушились в прах, и лишь по грудам развалин можно гадать о месте, где стояли эти огромные древнейшие города.

Из повествования церковного историка Созомена можно заключить, что Святое Семейство простёрло свой путь в Египет до Гермополиса, лежавшего в пределах Фиваиды или верхнего Египта. По этому случаю Созомен, со слов других, передаёт рассказ о не менее чудном дереве, как и то, которое доселе стоит в Матариэ. «Рассказывают – пишет он – что в Фиваидском городе Гермополисе многие отгоняют болезни деревом, по имени Персисом, прикладывая страждущим сучок, листик, либо немного коры от этого дерева; ибо у Египтян есть предание, что когда Иосиф, взяв Христа и Святую Богородицу Марию, чтобы бежать от Ирода, пришёл в Гермополис: то, при вступлении его в этот город, упомянутое дерево, имея высокий рост, не смело стоять пред прибывшим Христом, но нагнулось до самой земли и поклонилось Ему. Об этом растении – прибавляет автор – я сказал то, что слышал от многих. А сам думаю, что оно либо служило знаком присутствия Божьего в городе, либо, что вероятнее, отличаясь высоким ростом и красотой, по закону языческому, было боготворимо тамошними жителями; а потому, когда при появлении Сокрушителя своего, чтимый в этом дереве дьявол содрогнулся, потряслось и самое дерево. По словам пророка Исаии, в то время от прибытия Христа вострепетали в Египте и все идолы. В память же изгнания демонов и для засвидетельствования об этом событии, упомянутое дерево с тех пор начало подавать верующим исцеления. В Египте и Палестине каждый знает и рассказывает об этих происшествиях». В настоящее время в местных преданиях и пребывании Святого Семейства в Египте имя Гермополиса умалчивается: очевидно, что давность всеразрушающего времени изгладила его из памяти туземцев.

У Коптов есть древнее предание, что Матерь Божья с Предвечным Младенцем пребывала в городе Бэнюсефе, отстоящем от бывшего Вавилона (или старого Каира) на три дня плавания по Нилу. Бывшие там подтверждают достоверность этого сказания тем, что на указанном священном месте и доселе находятся остатки христианского храма; и если судить об этом с филологической точки зрения, то можно принять сказание Коптов: потому что имя Иосифа (по-еврейски Бен-Юсеф) могло послужить названием тому месту, где укрывался праведный старец.

В старом Каире Египетские христиане, по преданию, наследованному от отцов, указывают также на один дом, или лучше сказать пещеру, с древних времён обращённую в христианскую церковь, где жил Предвечный Младенец с Пречистой Матерью и Иосифом. В настоящее время это Коптская метохия [Метохия – собственно значит подворье, пристанище, иногда один дом, иногда целый хутор, или дача с хозяйственными заведениями и непременно с церковью], во имя святых мучеников Сергия и Вакха. В этом святилище, в возвышенной пред-иконостасной части с правой и левой стороны алтаря, находятся в полу две подъёмные двери, которыми сходят в пещеру, где обитало Святое Семейство. В священном мраке этого вертепа³⁷ есть некоторые приспособления для жизни, а именно: в средине его, на передней стороне, значительное углубление в стене, где Пресвятая Дева покоила Божественного Младенца. Место это называется «колыбелью Иисуса». Сама же Преблагословенная Матерь почивала на каменном ложе, смежным с этим углублением. По левой стороне, за небольшой стенкой, в четырёхугольном углублении, находится довольно пространная для небольшой семьи святых путников трапеза, кругом которой есть узкий ход, по тесноте этого отделения вертепа. Недалеко от трапезы, в нише продольной стены, вделана плита с углублением, назначение которой соответствует древнему обычаю: пред столом и после него, а также и утром, делать омовения. На правой стороне от колыбели, также за небольшой стенкой, помещена купель для Пречистого Отрочати, и наконец – на другой, продольной стене – сделано углубление, в котором, как должно полагать, хранились одежды. Вертеп имеет в квадрате не более трёх сажень³⁸

Святые Отцы говорят, что прибытие Иисуса Христа в Египет ознаменовалось падением идолов во всей стране. Судя по древности и смыслу этих преданий, должно принять их с уважением. Если некогда ковчег завета, заключавший в себе только священные вещи, будучи внесён в идольское капище Филистимлян, поверг и раздробил на части идола их: то не более ли должны были потрястись все «рукотворения египетская» пред Самим Господом, явившимся во плоти? «Идоли бо, Спас наш, не терпяще Твоея крепости, падоша» – возглашает Церковь в обоих акафистах – Спасителю и Божьей Матери (Икос 6).

Сколько времени прожили Святые Странники в Египте, неизвестно. Но Отец Небесный благоволил воззвать оттуда Сына Своего, для явления тайны, от века предопределённой,– как об этом предсказал святой Пророк: «из Египта воззвах Сына Моего». Ангел явился во сне Иосифу и сказал: «востав поими Отроча и Матерь Его и иди в землю Израилеву, изомроша бо ищущия души Отрочате [Заметим при этом, что и в Вифлееме и в Египте Ангел являлся Иосифу, не имевшему уже более сомнений касательно целомудрия Марии, и уже не называл Её женой его, но только Материю рождённого; по отшествии волхвов он явился во сне Иосифу и сказал: «встань, возьми Младенца и Матерь Его (а не жену твою), и беги в Египет» (Мф. 2:13); а также и пред возвращением из Египта сказал: «встань, возьми Младенца и Матерь Его, и иди в землю Израилеву» (Мф. 2:20)]. Иосиф встал, взял Младенца и Матерь, и пошёл в землю Израилеву³⁹.

Обратный путь Святого Семейства, по палестинскому преданию, пролегал чрез долину Аскалонскую, памятную единоборством Давида с Голиафом, где дорога, не доходя до Иуты, направляется к источнику Пресвятой Девы (в селении Мельха) и уходит в долину Гигантов. За этой последней долиной, невдалеке от Иерусалима, находится также горный ключ чистой и прекрасной воды, о котором предание говорит, что здесь Святое Семейство имело на обратном пути из Египта ночлег, во время которого ниспослано было новое вразумление от Бога Иосифу, чтобы он не оставался в Иудее, а, отойдя в пределы Галилейские, поселился в Назарете. Что он и исполнил: «да сбудется реченное пророки, яко Назорей наречется»⁴⁰.

Таким образом, Иосиф и Пречистая Матерь, по указанию Отца небесного, бегством в Египет спасли Предвечного Младенца от ухищрений Ирода. Приняв на Себя естество человеческое, Господь благоволил испытать немощь его, кроме греха, и, находясь в состоянии уничижения, отложил употребление Божественной власти и силы против врагов Своих. Пришедши пострадать за мир и спасти людей, Он с самых первых минут земной жизни уже начал претерпевать те гонения и поругания, которые должны были впоследствии окончиться крестной смертью. [Евангельское повествование о бегстве Святого Семейства в Египет читается Святая Церковью в первое воскресенье после Рождества Христова. В этот день совершается память праведных: Иосифа обручника, Давида царя и Иакова, брата Господня].

Пребывание Спасителя в Египте можно также назвать предварительной проповедью о новом благодатном царстве Его, предуготовившую эту страну для успешного восприятия Евангелия. Страна, прежде наполненная идолами, дав убежище гонимому злобой Божественному Младенцу, по Его же благости потом соделалась убежищем подвижников христианского благочестия и в своих пустынях воспитала сонм светильников, разгонявших тьму местных заблуждений. «Если бы кто – говорит святой Иоанн Златоуст – проникнул теперь в пустыни Египта, то увидел бы там страну достойнейшую и высшую всякого рая: там узрел бы он и многочисленные хоры ангелоподобных человеков, и соборы мучеников и исповедников, и сонмы дев, и попранную власть дьявола, и царство Христово, блистающее во славе; увидел бы это и в городах, и в пустынях, и в последних ещё более, чем в первых. Не так блистает небо множеством и разнообразием звёзд, как блистают Египетские пустыни сонмами равноангельных человеков». Если впоследствии меч Магомета и покорил сынов святой Церкви: всё-таки благодать Божья не оскудела, и в православных обителях ещё хранятся заветные древние святыни. Сама столица этой страны, среди исламизма, почтительно относится к местам, сохраняющим остатки святынь христианства, чему служат доказательством – древняя метохия патриарха Александрийского и Джувонийская, принадлежащая святой Горе Синайской. Патриаршая метохия имеет 8 церквей в разных местах Египта, и из них главная обладает следующими святынями: чудотворным образом Божьей Матери «Скорой Услышательницы», мощами главы святого мученика Гавриила и руки святого великомученика Георгия, поразительно сохранившейся в неприкосновенной нетленности, и колонной, в которой он был привязан во время мучения.