Глава 14. Бог, Золото или Слава

Существует множество факторов, разрушающих доверие к идее, человеку или системе. Хотя эти факторы могут проявляться в разных областях, зачастую они взаимозаменяемы в своих действиях. Они могут казаться далёкими по своей сути, но могут быть схожими по мотивам.

Например, в человеческих поступках тонкая грань между жадностью и благоразумием. Люди, вращающиеся в религиозных кругах, хотели бы, чтобы другие считали, что их действия в финансовой сфере во имя церкви или Евангелия не подлежат сомнению, подозрениям или спорам – просто потому, что эти действия несут на себе печать религиозной системы. Но зачастую кровосмесительные отношения имеют свойство развиваться.

Церковные служители во имя Бога создают структуру, которая, как они надеются, (а) будет вне поля зрения тех, кто платит деньги в систему, и (б), – из-за принципа отделения церкви от государства, – будет, по их мнению, вне поля зрения Налоговой службы, честного аудита и надлежащих проверок, и контроля. Но администраторы и другие сотрудники часто становятся причастными к мелким кражам, конфликтам интересов и мошенничеству.

Злоупотребления естественным образом распространяются на другие сферы церковного управления и деятельности. Люди, не обладающие достаточными духовными убеждениями или сформировавшейся христианской мотивацией, становятся служителями и занимают руководящие должности в церковной структуре. Присвоив себе большие политические и административные полномочия, эти политические проходимцы приобретают способность уничтожать всех, кто противится их воле. Как только они получают возможность принимать решения, которые могут повлиять на духовное, доктринальное, евангельское и религиозное благополучие системы, которую они теперь контролируют, ничто не может встать у них на пути. Их «царственная власть» под видом Бога в конечном счёте используется для уничтожения чистоты изначальной веры и церкви, которые они, казалось бы, так горячо защищают.

Меняющиеся нравы и обычаи также представляют опасность для консервативной системы верований. Исходя из предположения, что Бог был таким же вчера, как и сегодня, и будет таким же завтра, защитники такой системы не могут принять прогрессивные изменения, не подвергая угрозе свои представления о Боге и истине. Часто они видят дьявола в каждой тени, дракона в каждом дверном проёме и, – в случае с церковью Адвентистов седьмого дня, – священника-иезуита за каждым деловым костюмом.

Люди с такой склонностью обожествлять прошлое неизбежно ужесточают свои доктрины, и их система становится устойчивой к изменениям. Отцы-основатели становятся пророками, пророки становятся святыми, а святые становятся богами с правом вето на истину и образ жизни. Средний причастник теряет связь с реальностью. И истинный верующий – в честном усилии внутри себя преодолеть битву плоти и дьявола, – духовную борьбу истинного евангелия, – растратит свои силы и будет играть в семантические игры со словами своего пророка, вместо того чтобы упражнять свой разум и использовать свою силу рассуждения. Таким образом, истина Евангелия вскоре становится «недейственной». И после этого становится ясно, что какое бы послание ни было у группы в начале, какой бы духовный вызов и жизненную силу она ни предлагала в начале, это послание и жизненная сила стали бессильными или мёртвыми.

Большинство религиозных систем могут пережить некоторые незначительные нарушения своих правил, некоторые небольшие отклонения от своих норм. Но когда обстоятельства складываются таким образом, что эти нарушения становятся серьёзными и происходят одновременно, то катастрофа неизбежна.

Многие адвентисты считают, что в церкви АСД в настоящее время ситуация именно такая.³⁹¹ Если это так, то не только социальная, политическая и экономическая составляющая её существования находится в упадке, но и её духовная жизнеспособность тоже.

Предлагаю вспомнить символику четырёх всадников Апокалипсиса из шестой главы Откровения, чтобы понять, есть ли какие-то параллели с мрачными перспективами адвентизма. Каждый всадник сидел на коне определённого цвета, который ассоциировался с особыми характеристиками всадника, орудиями действия или силами.

Всадник на белом коне в руках держал лук, носил корону и ехал «завоевывать», – получать контроль. Второй всадник на красном коне держал меч и ехал «взять с земли мир», – сеять разрушение. Третий всадник на вороном коне держал весы для взвешивания дефицитных товаров, – нехватки того, что необходимо для жизнедеятельности. Имя же четвёртого всадника на бледном коне – Смерть.

В июне 1977 года Роберт Х. Пирсон, в то время президент Генеральной конференции Церкви адвентистов седьмого дня, получил следующее письмо:

«На днях я наткнулся на список имён, в котором было и Ваше, и подумал, что Вам может понравиться копия этого списка, чтобы напомнить вам о Клане и о том, как многого вы добились. Это список служителей и лидеров, которые вкладывали или вкладывают личные средства в доктора Дональда Дэвенпорта.

Это, безусловно, интересное чтение. Это также объясняет многие вопросы, которые у некоторых возникали по поводу работы церкви в прошлом и в настоящем, а также то, почему некоторые люди достигают того, чего достигли. Безусловно, это, опровергает продвигаемую идею о самопожертвовании и самоотречении лидеров этого движения. В любой другой сфере человеческой деятельности это также могло бы вызвать особые вопросы о конфликте интересов, торговле влиянием и даже взяточничестве, если бы этот список сравнивали с другим, не менее интересным списком всех конференций и ассоциаций, которые хранят миллионы долларов, принадлежащие одному и тому же человеку, которого часто поощряли и которому помогали некоторые из тех же лидеров и служителей.

Мы часто писали о пробуждении и о том, как оно может быть вызвано переменами, и эти перемены произойдут в результате реформы. Легко понять, почему мы [переживаем] и будем переживать трудные времена в наших обстоятельствах в церкви, ожидая или надеясь на то, что такие перемены произойдут.

С тех пор как я увидел этот список, я часто задавался вопросом, что подумали бы рядовые члены церкви о послании и духовенстве, если бы этот список был опубликован в Ревью или какой-либо другой газете. Если бы, как сказал один из лидеров, это была просто хорошая деловая сделка на личном уровне, то большинство членов церкви были бы не менее заинтересованы в таких надёжных инвестициях.

Вы можете сохранить этот список, если хотите. Мне кажется, это печальный комментарий о нашем времени и нашем руководстве в церкви.»³⁹²

Ответ Пирсона и последующие комментарии, или их отсутствие, по-видимому, свидетельствовали о полном отсутствии деликатности в финансовых вопросах, касающихся церкви:

«Вполне понятно, что вы были бы удивлены, получив список с указанием личных сумм, которые различные лица внесли на счёт доктора Дональда Дэвенпорта в Калифорнии. Во-первых, это строго конфиденциальная информация, и факт того, что она стала достоянием общественности, сам по себе шокирует. Однако я могу сообщить вам, что этот список был составлен 31 августа 1971 года, и с учётом вкладов, изъятий и т. д. он больше не действителен. Я очень благодарен вам за то, что вы отправили список мне лично, а не передали его другим.

Брат Ри, я бы предпочёл встретиться с Вами и поговорить, а не отвечать письмом, но поскольку такая возможность вряд ли представится, я хотел бы сделать несколько замечаний, которые, надеюсь, будут полезны.

Я не могу говорить за других инвесторов из списка, но я хочу высказаться от своего имени. Когда я просматриваю список, то вижу несколько имён, которые, конечно, мне хорошо известны, и я также знаю, что они щедро поддерживают дело Господа, и лично я не стал бы судить о них по сумме, которую они вложили в фонд доктора Дэвенпорта. Я знаю некоторых людей из этого списка, которые вложили деньги от имени членов своих семей.

Во-первых, я хочу сказать, что, насколько мне известно, деятельность доктора Дэвенпорта на протяжении многих лет всегда была открытой и честной и во всех отношениях законной. Он помог многим работникам и членам церкви, а также некоторым церковным организациям. Насколько мне известно, ни один совет или комитет, членом которого я являюсь, не вкладывал деньги в деятельность доктора Дэвенпорта. Здесь не может быть конфликта интересов. На самом деле, я знаю только об одной или двух организациях, которые вложили в него деньги. Если да, то, по моей информации, они получали хорошие проценты со своих инвестиций и никогда не теряли ни пенни.

Есть ли что-то аморальное в том, чтобы откладывать деньги на пенсию или на покупку дома? Согласно моей информации, Эллен Уайт владела несколькими объектами недвижимости. Некоторые из нас, брат Ри, провели значительную часть своего служения за границей. Мы были разлучены со своими семьями на долгие годы.

Наши зарплаты были намного меньше, чем на родине. Мы жили в миссионерском или арендуемом жилье. У нас не было возможности накопить капитал, как это могут сделать рабочие здесь, на родине. Было ли неправильно с нашей стороны вкладывать наши сбережения туда, где мы получали бы хорошие проценты, пока они нам не понадобились бы для выхода на пенсию? Я не считаю справедливым критиковать кого-либо за это.

Я не извиняюсь за то, что вложил скромную сумму в акции доктора Дэвенпорта. У меня нет времени вкладывать деньги в акции, облигации и т.д. и тратить время на наблюдение за рынком и беспокойство о нём. Мы вложили наши деньги туда, где, по нашему мнению, они принесут наибольшую пользу, и занялись своими делами, не беспокоясь об этом.

Что касается пожертвований, брат Ри, я не думаю, что кто-то из нас жертвует столько, сколько следовало бы, учитывая, что Господь дал нам. Но я могу с чистой совестью писать в «Ревью», призывая наших людей жертвовать. Мы с миссис Пирсон в течение многих лет жертвовали от 20 до 35% нашего заработка в дополнение к тысячам долларов, которые я пожертвовал на всемирную полевую программу через свои книги, отказавшись от гонораров, на которые я мог бы претендовать. Я также езжу на «Chevrolet» 1972 года выпуска.

Брат Ри, я был удивлён и разочарован тем, что пастор в моей церкви сделал поспешные выводы и написал письмо в сомнительном духе, не обсудив со мной некоторые факты, прежде чем выносить суждение. Но это я оставлю на Ваше усмотрение и Господа.»³⁹³

В письме игнорируется вопрос о конфликте интересов между человеком – будь то пророк, священник или пастор – и его обязанностями как хранителя народных средств. Точно так же Пирсон игнорировал или не замечал, что церковная система, которой он руководил как верховный жрец, поощряла всех, – молодых и старых, богатых и бедных, – на основе самоотречения жертвовать бóльшую часть своего имущества при жизни – и всё имущество после смерти – для ускорения «завершения работы», в то время как на самом деле они помогали администраторам, служителям и врачам, – среди прочих, – обогащаться, и всё это во имя Бога.

Смена администрации не привела ни к уступкам, ни к смещению акцентов. 10 августа 1979 года, когда Нил К. Уилсон стал президентом всемирной организации, четыре высших должностных лица Генеральной конференции совместно написали президентам и казначеям местных объединений, а также руководителям и финансовым директорам учреждений Генеральной конференции:

«Некоторыми людьми были инициированы процедуры расследования и поиска информации, чтобы выяснить, какие отношения существуют между организацией церкви адвентистов седьмого дня и доктором Дональдом Дэвенпортом. Были выдвинуты требования оказать давление на руководство и организации, чтобы они немедленно отказались от любого участия, которое может быть обнаружено. Генеральную конференцию просят предоставить полную информацию и сделать публичное заявление о том, в какой степени церковь участвует в проектах почтового отделения и телефонной компании Дэвенпорта. Поскольку мы тщательно изучили этот вопрос, мы не считаем, что в настоящее время это разумно или необходимо.

До этого времени мы не чувствовали себя втянутыми в это противостояние, особенно с учётом того, что средства Генеральной конференции никогда не инвестировались в доктора Дэвенпорта, и, кроме того, Генеральная конференция постоянно призывала отдельных лиц и организации проявлять крайнюю осторожность в этом вопросе, придерживаясь тщательно сформулированных рекомендаций, с которыми мы согласились.

Мы не хотим чрезмерно остро реагировать на это даже сейчас, но поскольку наша добросовестность в управлении и этика руководства ставятся под сомнение, а также в связи с вышеизложенными обстоятельствами и возможными дальнейшими событиями, администрация Генеральной конференции и Североамериканского дивизиона считает, что пришло время полностью раскрыть и обнародовать все отношения между церковными организациями, а также должностными лицами и ответственными сотрудниками различных церковных структур и инвестиции, осуществляемые через доктора Дэвенпорта.»³⁹⁴

Хотя в письме действительно выражена обеспокоенность и запрашивается дополнительная информация, не было отмечено никаких существенных изменений в интенсивности уважения к этике скрупулезного разделения личных и корпоративных интересов.

Однако не все администраторы были нечувствительны к вопросу конфликта интересов. Кеннет Х. Эммерсон, который вскоре ушёл на пенсию с поста казначея Генеральной конференции адвентистов, написал ранее в 1979 году президенту Конференции Южной Калифорнии:

«Я с большим интересом прочёл переписку между вами и Уолтером Т. Ри и вынужден написать вам всего несколько строк, поскольку в своём письме к Вам от 3 апреля, во втором абзаце, он упоминает меня. Полагаю, он имеет в виду нашу переписку, которая могла касаться доктора Дэвенпорта.

Я полностью согласен с ним и его позицией в отношении доктора Дэвенпорта...

Я указал на то, что они не должны иметь никаких дел – финансовых или иных – с доктором...

Я хотел, чтобы вы знали, что я очень ценю позицию этого доброго пастора и, конечно, во многом согласен с его мыслями и позицией.»³⁹⁵

Раскрытие имён и видов деятельности само по себе не было чем-то шокирующим. Но оно оставило открытым вопрос о том, как осуществлялась соответствующая деятельность на церковных должностях, где лидеры могли злоупотреблять доверием или верой членов церкви, и продемонстрировало неспособность церковных администраторов разделять личные и корпоративные вопросы. Кроме того, оно дало интересный взгляд со стороны на возможность переноса суждений из одной области компетенции в другую. По крайней мере, один человек, чьё имя фигурировало в списке инвесторов, был членом PREXAD, Исполнительного консультативного комитета президента Генеральной конференции, который должен был выносить решения по религиозным вопросам, связанным с административными отношениями с Десмондом Фордом и Уолтером Ри.³⁹⁶ Всё это дело достигло печальной кульминации в выпуске Los Angeles Times от 24 июля 1981 года, когда было объявлено о подаче Давенпортом прошения о банкротстве и были обнародованы оценки убытков некоторых региональных конференций, церковных должностных лиц и сотрудников, а также многих отдельных адвентистов.

В дополнительном отчёте от 9 августа сообщалось:

«Обеспокоенные кредиторы Дональда Дж. Дэвенпорта, которого когда-то называли «королём почтовых отделений» из-за его огромных инвестиций в здания почтовых отделений, обнаруживают доказательства, которые, по словам кредиторов, показывают, что Дэвенпорт заложил недвижимость сверх её стоимости и предложил кредиторам трастовые акты на недвижимость, которой он не владел.

Доказательства дают некоторые намёки на то, почему некогда огромная империя недвижимости Дэвенпорта рушится, и почему в прошлом месяце ему пришлось подать заявление о защите в соответствии с законами о банкротстве.

Более того, это дело особенно интересно в связи с тем, что Дэвенпорт получил существенную поддержку от членов церкви адвентистов седьмого дня, а также от некоторых церковных чиновников и спонсируемых церковью организаций.»³⁹⁷

В родном городе Дэвенпорта в газете Long Beach Telegram высказались не столь любезно. В воскресном выпуске от 2 августа 1981 года говорилось:

«Критики церкви утверждали, что крах, оцениваемый в 46 миллионов долларов, был похож на старомодную финансовую пирамиду Понци, с участием уважаемых адвентистов седьмого дня, служителей продавцов, пожилых адвентистов и ничего не подозревающих жертв.

В обмен на участие священники получали бесплатные поездки в роскошные апартаменты в Палм-Спрингс и на Гавайях, а также выгодные процентные ставки по своим инвестициям в Давенпорт.»³⁹⁸

Главный вопрос, который должен оставаться в умах многих, кто столкнулся с административным «искусством манёвра» этой системы, должен быть таким: если нельзя доверять этим «духовным» торговцам подержанными автомобилями в их решениях об использовании «духовных» денег, над которыми они имеют контроль и влияние благодаря своему положению, то как можно доверять им в их решениях по богословским вопросам и тому, что касается души, как в случае с Фордом и Ри?

Рука, лежащая на кассе, – это рука, контролирующая ситуацию, – именно этого и добивался всадник на белом коне.

Многое было написано о том, что произошло на вершине горы в Колорадо летом 1980 года, которое надолго запомнилось как лето недовольства. Комитет по пересмотру «Святилища» был созван на ранчо Глейшер-Вью, как сообщается, для «пересмотра» исследования, подготовленного, – по просьбе официальных лиц Генеральной конференции, – Десмондом Фордом, блестящим австралийским учёным и преподавателем-адвентистом. На протяжении многих лет Форд был неоднозначной фигурой. Его дружба с другим австралийцем, Робертом Д. Бринсмидом, чьи идеи и труды на протяжении десяти с лишним лет вызывали недовольство церковного руководства, казалось, усугубляла трудности, связанные с рассмотрением или принятием его богословских идей.

Речь шла о взглядах, которые Форд обсуждал по приглашению Адвентистского форума осенью 1979 года в Тихоокеанском союзном колледже (Энгвин, Калифорния). Эти взгляды отличались от того, как церковь интерпретировала свой главный столп веры – 2300 дней из пророчества Даниила 8:14. Ответом Форду стал кукольный спектакль церковных администраторов Глейшер-Вью, организованный президентом Генеральной конференции Нилом К. Уилсоном.

Не стоит удивляться тому, что Глейшер-Вью превратился в фарс. Не имея ни способностей, ни желания разбираться с возникающими финансовыми скандалами, а также, практически не разбираясь в теологии, Уилсон поступил так, как обычно поступают политики. Он обещал всем всё, никому ничего не давал, а большую часть обманывал. О том, что произошло после Глейшер-Вью, можно судить по звукам, которые раздавались в больших залах. В открытом письме Уилсону от 10 сентября 1980 года 39 обеспокоенных пасторов и учёных из Университета Эндрюса, – место расположения теологической семинарии церкви, – изложили, среди прочего, следующие опасения:

«”Заявление из десяти пунктов” было использовано для осуждения служения доктора Форда как в Ревью, так и в недавних административных решениях. Однако мы ставим под сомнение его легитимность для этой цели, т.к.: (а) оно не отражает единогласного мнения собратьев доктора Форда, поскольку вся группа Глейшер-Вью его не обсуждала не проводила голосования; (б) на самом деле оно противоречит духу и букве единодушного заявления по некоторым ключевым пунктам; (в) авторы документа намеревались использовать его для уточнения коммуникации на конференции и не знали, что оно будет использовано для того, чтобы поставить под угрозу служение доктора Форда.

Вы письменно заверили церковь, – Ревью, 9 июля, – что конференция в Глейшер-Вью не будет судилищем над доктором Фордом. Однако факты свидетельствуют о том, что в первую очередь это было судилище, и там были начаты приниматься административные меры, которые, по-видимому, лишат его полномочий.»³⁹⁹

Ещё одну резкую ноту протеста выразил Лоренцо Х. Грант, доцент кафедры религии Южного миссионерского колледжа (Теннесси):

«Я задаюсь вопросом, не ошибаюсь ли я в оценке ситуации, когда мне кажется, что работа научного сообщества, собравшегося в Глейшер-Вью, была в значительной степени искажена, если не выставлена на панель. В Ревью, по-видимому, подразумевается, что комитет по рассмотрению Святилища осудил взгляды доктора Форда. Недавнее решение PREXAD относительно профессионального статуса Форда якобы основано на работе и заявлениях этого комитета. По крайней мере, я уверен, что именно так это будет воспринято нашими людьми.»⁴⁰⁰

Из-за этого мудрого высказывания Гранту пришлось озадачиться вопросом: не отправят ли и его в отпуск, хотя и с сохранением должности, как в случае с некоторыми другими, осмелившимися высказать свои взгляды?

Другие адвентистские учебные заведения выразили аналогичную обеспокоенность. В целом они высказали мнение, что честное обсуждение было в значительной степени подавлено, а когда оно всё же имело место, его использовали и неверно интерпретировали в угоду администраторам. Короче говоря, учёные почувствовали, что их «отымели», и так оно и было на самом деле.

Не продемонстрировав до сих пор никаких ощутимых признаков морального лидерства, президент Генеральной конференции отмахнулся от разногласий, как от незначительного неудобства, связанного с должностью, поручил разобраться со всем своим приспешникам и создал впечатление, что недоброжелатели просто выражают незначительное недовольство его шоу. Отстранение от должности осталось в силе.

Сам Форд, казалось, не осознавал истинного значения той роли, которую он играл. Часто у него создавалось впечатление, что он участвует в приятном соревновании по фехтованию и может прекратить его в любой момент, хотя очевидно, что он вёл полномасштабную войну. Из своей «высокой башни» он пришёл к убеждению, что его вклад в адвентизм – это «евангелие». Но основные церкви на протяжении веков вполне успешно играли на «евангельской» теме. Только адвентисты-общинники, задолго до него, отвергли это евангелие и заменили его святой Эллен и её трудами. В глубине души он верил, что церковь и мир примут его послание и что учёные присоединятся к нему. Научная помощь, на которую он рассчитывал, осталась более или менее в стороне. Не имея опыта в подобных финансовых вопросах, он никогда не сравнивал вес еженедельного жалованья, лежавшего на весах, с весом своего богословия. Но, как это всегда бывает, когда на весы были положены финансовые соображения, они оказались тяжелы.

Из Ревью, Ministry и других крупных адвентистских пропагандистских органов было очевидно, что по крайней мере адвентистские официальные лица не собирались открывать дверь, в которую стучались Форд и его Христос.⁴⁰¹ Зачем им это? У них была Эллен, которая помогла закрыть эту дверь в 1844 году; они были инсайдерами по праву первородства; и они не собирались признавать, спустя сто тридцать лет, что их небесная привилегия каким-либо образом оказалась под угрозой.

Таким образом, контролируемая адвентистами пресса, всегда неверно истолковывавшая знамения времени, продолжала выпускать тома материалов по теологическим вопросам, которые мало кого из читателей интересовали, что было кому-либо понятно или в которых нуждались.

Толпы адвентистов, стекавшихся послушать Форда, мало обращали внимания на его евангельскую историю или тонкие нюансы его богословских идей. Они чувствовали только, что теперь он был одним из них и противостоял системе, которая их угнетала. Он стал в первую очередь символом недовольства и «восстания» против административных злоупотреблений и высокомерия.

Коллеги Форда сплотились вокруг него, символически, на расстоянии. Теперь, когда он был вне системы, он олицетворял академическую свободу, которой они лишились. И у них осталось ощущение, что церковь их купила и заплатила за них – но без свободы мысли или убеждений, без права на справедливое рассмотрение дела и без каких-либо признаков перемен или счастливого будущего на горизонте.

В целом можно сказать, что в 1980-е годы церковь вступила с большим количеством тел, разбросанных по теологическому ландшафту – включая всех тех, кто был лишен сана, смещён с должности, лишён звания, отчислен из семинарии, в срочном порядке переведён на другую должность, отправлен в отпуск или каким-либо образом, – добровольно или принудительно, – отделён от церкви насильственным путём.

Могло ли такое поощрение разрушения, и такая причина для разочарования указывать на то, что всадник на красном коне проскакал через лагерь?

Если исследования Форда вызывали беспокойство, то исследования Ри были откровенно пугающими.⁴⁰² Известия о них заставило администраторов с потными ладонями броситься к компьютерам.

Форд пытался воссоздать прошлое на более прочном фундаменте. Его Sola Scriplura была честной попыткой вернуть церковь к её первоначальной позиции, основанной на Библии и только на Библии. Хотя для приверженца культа, который уже получает наставления от пророка это звучало опасно, такая концепция всегда имела встроенную защиту.

Каждая система была достаточно изобретательной и, возможно, достаточно мудрой, чтобы создавать и развивать собственных суперпродавцов, которые знают терминологию системы. Таким образом, истинно верующему навязывается толкование истины Писания через посредников его системы. На самом деле прихожанина учат верить в своего учителя или наставника, или посредника, или божество, а не в основу всех верований – Священное Писание.⁴⁰³

С другой стороны, Ри был партизаном. Казалось, он метил в самое сердце. Его исследования должны были склонить чашу весов против авторитета Эллен и её трудов что, как следствие, лишило бы власти систему суперпродавцов и сделало бы каждого человека священником перед Богом. Такая идея – если бы она когда-нибудь действительно прижилась – была бы не только пугающей, но и откровенно ужасающей для системы, основанной на толковании истины пророком.

Представьте, какая воцарится неразбериха, если каждый член церкви начнёт самостоятельно изучать и толковать Библию. Кто-то может прийти к истине, неприемлемой для системы, управляемой администраторами. Что, если он решит, что нет необходимости покупать индульгенции, которые продают суперпродавцы? То есть: (а) если он не достигнет своей “цели сбора пожертвований” (публичного сбора денег), он может потерять несколько очков в глазах Бога; (б) если он не будет каждый день изучать уроки субботней школы, он не получит золотых звёзд в небесных книгах; (в) если бы его дети пошли в государственную школу, они были бы потеряны для небес; (г) если бы он решил, что не нужно платить десятину и пожертвования только церковной системе или оставить все свое имущество церкви, когда его, брыкающегося и кричащего, вытаскивают из этого мира, он бы проиграл, т.к. финансовые весы склонились бы не в его пользу; (д) если бы он решил, что не будет покупать вегетарианскую фальшивку и чушь, продаваемую церковью, то срок его жизни не продлился бы. И так далее.

Система не предоставила ни единого доказательства того, что соблюдение всех «можно» и «нельзя» созданных Эллен и закреплённых в её сочинениях привело к появлению духовно возвышенных людей. Церковь пыталась продемонстрировать, что можно прожить дольше на этой земле, следуя определённым правилам и обычаям, связанным со здоровьем. Но существует множество доказательств того, что чем дольше они живут, тем злее становятся и тем сложнее с ними ужиться – как и со всеми остальными.

Независимо от новых свидетельств или их отсутствия, умные и рассудительные люди не соглашаются с Эллен в том: (а) что женщина более духовна, если не носит обручального кольца; (б) что Генеральная конференция адвентистов седьмого дня – это “высшая власть” Бога на земле; (в) что касается сексуальных игр счастливых супружеских пар, – это было объявлено уступкой “животной” природе и, возможно, причиной болезней, – по принципу: чем меньше, тем лучше; (г) что масло, яйца и молоко следует строго держать подальше от детей из-за их воздействия на низшие страсти и духовную жизнь; (д) что парики могут привести к безумию; (е) что мясная пища имеет тенденцию одушевлять природу и лишать человека сочувствия, которое он должен испытывать ко всем.

И Форд, и Ри, каждый по-своему, боролись за ту же цель, к которой стремились и другие до них, – за возможность каждого человека получать собственное толкование от единственного источника всей духовной истины – Священного Писания. Этой свободы можно достичь, только обратившись напрямую к Богу через дар Святого Духа. Под сомнение ставилась власть системы – власть богословов этой системы толковать истину по-своему для всех остальных. И это была власть Эллен Г. Уайт. Уайт сама отказалась признать, что их исследования являются окончательным словом, имеющим фактическую силу вето в отношении человеческого разума. Ни один человек, который бросил бы ей вызов, никогда не смог бы занять должность в Церкви адвентистов.⁴⁰⁴

И адвентисты, у которых теперь были все основания полагать, что их кошельки, как и их вера в доктрину, были в опасности, заинтересовались и начали задавать вопросы. Они жаждали спасения, которое уже было даровано на Голгофе. Они стремились к прощению, которое не требует платы, и к миру, который не нужно покупать или продавать в каком-нибудь «Доме книги и Библии» или во время какой-нибудь [«евангельской»] кампании.

Отвергался не адвентистский образ жизни. Отвергались суперпродавцы, которые перепродавали свои товары во имя Бога и менялы, развратившие систему. Отвергалась изворотливая и лукавая адвентистская пророчица Эллен Гулд Хармон Уайт, которую суперпродавцы использовали, в попытках заткнуть все дыры, укрепить всякую истину, довести до конца всякий аргумент. Всё это отвергали люди, а не истину Евангелия.

Лишение пищи приводит к голоду. Точно так же лишение человека свободы и стимула думать самостоятельно является формой депривации. Если этого элемента, необходимого для жизненной силы, не хватает, – дело всадника на чёрном коне сделано.

В адвентистском котле уже давно кипит смерть.⁴⁰⁵ Движение миллеритов 1844 года не привело ко Второму пришествию, и те, кто остался с этим разочарованием, не «завершили работу». Каждый новый кризис приносил новые обещания – а значит, новые разочарования, изоляцию и крайности. Дети, которые, по словам Эллен, не должны были родиться, выросли и обзавелись собственными детьми, – и правнуками, – в «этом поколении»⁴⁰⁶, для которого все пересмотренные толкования оказались бесполезными.

Постоянное увеличение финансовых расходов, необходимых для поддержки образовательной системы церкви, вынудило церковные семьи пересмотреть свои финансовые приоритеты. Многие молодые мужчины и женщины, принадлежащие к церкви, теперь получают образование частично или полностью за пределами системы и, следовательно, имеют доступ к знаниям, материалам, методам и идеям, недоступным или неприемлемым для церкви или её «купленных» преподавателей. Это было одним из опасений, которые Артур Уайт выразил в своих внутренних комментариях по поводу предлагаемого исследования книги Эллен Уайт «Желание веков»:

«Имейте в виду, что обучение в университетах, где принято принимать и верить только в то, что может быть доказано к удовлетворению исследователя, может легко привести к скептическому подходу, который не учитывает, что во вдохновенных писаниях могут быть тревожные черты, приводящие к необходимости веры, о чём ясно говорила Эллен Уайт, рассуждая об исследованиях Библии и своих писаниях.⁴⁰⁷

Если в исследовании участвует университет Эндрюса, то способны ли учёные, обученные методам исследования в университетах, которые, как известно, разрушают веру в Библию и достоверность библейских повествований, вынести правильное суждение в областях, где важные факторы – это абсолютная честность в принятии записей и вера, основанная на доказательствах? При принятии решений, когда перед исследователем стоит несколько вариантов выбора, не потерпит ли крах вера во вдохновение Эллен Уайт?»⁴⁰⁸

Легко заметить, что Артур Уайт не чувствовал себя в безопасности даже с «высшим образованием», которое он получал в Университете Эндрюса, церковной цитадели семинарского обучения. Тон и содержание его страниц указывают на то, что бабушка Эллен занимала первое место в его списке, а все остальные соображения или проблемы были вторичны в его представлениях об образовании и истине. Он пришёл, чтобы проверить истину исключительно ею, и для него она была всей истиной – первой, последней и всегда.

Медицинская деятельность церкви, – «правая рука вести», – также находилась в затруднительном положении. Из-за больших перемен – новых обычаев, правил, кадровых проблем; из-за того, что считалось снижением внимания к духовному; из-за успехов в области медицинских знаний; из-за темпа современной жизни – медицинские центры, больницы, дома престарелых и другие медицинские учреждения, для всех практических целей и в значительной степени, структурно, если не философски, отстранились от нежной любящей заботы бдительного надзора церковного духовенства. Духовенство по-прежнему контролировало советы и принимало решения во имя Бога для всех медицинских учреждений, пока государственные и федеральные постановления не заставили их изменить некоторые практики и позволить большему количеству местных профессиональных и нецерковных талантов участвовать в управлении.

Евангельская программа адвентистов также демонстрировала признаки старения. Было мало свидетельств того, что их радио- и телевещание могло успешно конкурировать с харизматичными личностями, заполонившими рынок.

Опросы, приемлемые для церкви, давали обширную статистику, показывающую, что адвентизм переживал кризис идентичности – люди часто путали адвентистов с мормонами, Свидетелями Иеговы и тому подобными.

Другие исследования показали, что среди членов организации воцарилась тревожная апатия, а число выходящих из неё росло угрожающими темпами. Только снизив свои стандарты, усилив пропаганду, обратившись к низшим социальным и экономическим группам и раздув списки членов, они смогли представить обнадёживающие показатели роста в Северной Америке. Возможно, только новая мировая война или какой-то другой серьёзный кризис могли бы всё изменить.

Но, возможно, самый тревожный признак вырождения адвентизма – это неспособность принять изменения и реальный мир таким, какой он есть. Для них «шок будущего»⁴⁰⁹ реален, и они не могут его принять. Собрания в Глейшер-Вью и Глендейле выплеснули наружу всю истерию, паранойю и экстремизм, которые церковь скрывала более ста тридцати лет. Со времени движения 1844 года они не чувствовали себя более напуганными, более обнажёнными и одинокими перед миром. Статья в Los Angeles Times от 23 октября 1980 года об Эллен Уайт и её плагиаторстве была похожа на повтор старой пластинки. Адвентисты выступили против всего мира, как и предсказывала Эллен. Даже в церковных семьях была проведена черта между хорошими и плохими парнями, святыми и грешниками.

Идея суда была спущена от высших судов и обрела форму и спасение для всеобщего обозрения.

Сцены, которые администраторы представляли себе, читая «Великую борьбу», повторялись в местных церквях, на конференциях и в учебных заведениях. Посланники из штаб-квартиры в Вашингтоне, округ Колумбия, собирали студентов-богословов, как из церковной системы, так и из-за её пределов, и говорили им, чтобы они либо подчинялись, либо уходили. Учителей в церковных колледжах, средних и даже начальных школах вызывали к чиновникам и заставляли подписывать клятву верности Мау-Мау⁴¹⁰. Служителям было велено записывать на плёнку допустимые клише и отправлять их вышестоящим священнослужителям. Некоторых даже уволили за незнание правильной терминологии. Члены церкви встревожились. В пропагандистских органах писали, что это неспокойные времена, но, как говорила Эллен, добрые и спасённые пройдут через это.

Говорили, что это было время Омеги, о котором упоминала Эллен Уайт. Неважно, как именно это интерпретировать и основана ли эта интерпретация на Библии. Англоязычным адвентистским служителям бесплатно рассылали буклет, подтверждающий это.

Братьям в PREXAD, похоже, и в голову не приходило, что они слушают плакальщиц по Эллен. Она умерла в 1915 году. И теперь умирала её власть над членами культа. Лидеры навсегда утратили контроль над жизнями своих последователей. Это была захватывающая параллель с прошлым. Эллен написала об этом в «Желании веков». Но если братья и читали это, то не применяли к себе. Согласно Эллен Уайт, именно Сатана убедил совет Каиафы предать Христа смерти на основании обид, которые они испытывали из-за Христа и о которых он рассказал:

«Как мало Он чтил их праведность. Он явил гораздо более великую праведность, которой должны обладать все, кто хочет быть детьми Божьими. Не обращая внимания на их обряды и церемонии, Он призывал грешников обращаться напрямую к Богу как к милосердному Отцу и сообщать Ему о своих нуждах. Таким образом, по их мнению, Он отверг священство. Он отказался признавать теологию раввинских школ. Он разоблачил порочные практики священников и непоправимо подорвал их влияние. Он подорвал влияние их принципов и традиций, заявив, что, хотя они строго соблюдали ритуальный закон, они нарушали закон Божий.»⁴¹¹

Никто в наши дни не заходил так далеко, как, по словам Эллен, зашёл Христос, отвергнув приемлемую структуру Своего времени. Но её проницательность возлагала вину за это на страх древних лидеров потерять свой авторитет.

Суперпродавцы современной церкви подобным образом отравили своего собственного пророка. В своём стремлении добиться свободы для себя и лицензии для своих друзей они линчевали ту самую леди, которую, по их словам, обожали. Пренебрегая личным наставлением, данным, как они утверждали, вдохновением и Святым Духом, они подали печальный пример того, как можно пренебрегать всеми принципами, которые дала людям Эллен.

Четвёртый всадник на бледном коне был последним. Согласно книге Откровение, его имя – Смерть.