Генерал Павел Ренненкампф

Гене­рал Рен­нен­кампф  ‒ один из самых спо­соб­ных рус­ских пол­ко­вод­цев, побе­ди­тель китай­цев, япон­цев и гер­ман­цев. Он был искренне веру­ю­щим хри­сти­а­ни­ном, кото­рый неза­дол­го до сво­ей муче­ни­че­ской кон­чи­ны при­нял пра­во­сла­вие. Его супру­га Вера Нико­ла­ев­на Эдлер фон Рен­нен­кампф писа­ла: «Гене­рал был очень рели­ги­оз­ным чело­ве­ком. Как дитя, он нико­гда не ложил­ся спать, не помо­лясь Богу, и научил меня молиться…».

Как спра­вед­ли­во писал о нём исто­рик С. Андо­лен­ко: «В воен­ной исто­рии он оста­вил память как побе­ди­тель нем­цев под Гум­би­не­ном и как один из самых талант­ли­вых гене­ра­лов послед­не­го цар­ство­ва­ния, запе­чат­лев­ший муче­ни­че­ской кон­чи­ной свою вер­ность тем иде­а­лам, кото­рым он слу­жил всю жизнь».

При­во­дим ниже вос­по­ми­на­ния его супру­ги ‒ «Рен­нен­кампф на молит­ве», кото­рые были опуб­ли­ко­ва­ны во Фран­ции в жур­на­ле «Вер­ность» 1939 г., № 1−3, стр. 14−15, и кото­рые вошли в кни­гу серии «Белые воины».

Вера Нико­ла­ев­на Рен­нен­кампф, вдо­ва гене­ра­ла Рен­нен­камп­фа, коман­до­вав­ше­го I‑й Рус­ской арми­ей в Пер­вой миро­вой войне, опять при­сла­ла нам дру­же­ски её вос­по­ми­на­ния о сво­ём покой­ном муже, како­вые мы с радо­стью поме­ща­ем ниже, во сла­ву Гос­по­да, как под­лин­ное сви­де­тель­ство о силе веры, молит­вы и охра­ны Божи­ей. Мы очень бла­го­дар­ны авто­ру этих пре­крас­ных, живых, инте­рес­ных и поучи­тель­ных строк. Вера Нико­ла­ев­на писа­ла для «Вер­но­сти» и рань­ше, дав чита­те­лям наше­го жур­на­ла захва­ты­ва­ю­щее сви­де­тель­ство об её лич­ном глу­бо­ком духов­ном пере­жи­ва­нии в резуль­та­те сопри­кос­но­ве­ния с Еван­ге­ли­ем, а так­же предо­ста­вив нам для опуб­ли­ко­ва­ния впер­вые важ­ные исто­ри­че­ские дан­ные из жиз­ни её покой­но­го мужа. В мате­ри­а­лах Веры Нико­ла­ев­ны мно­го духов­но­го нази­да­ния и исклю­чи­тель­ных сведений.

Редак­ция «Вер­но­сти»

***

Будучи ещё совсем моло­дой, я нача­ла искать Бога. Пере­до мной сто­ял вопрос о цели жиз­ни. Всё дума­ла ‒ для чего мы живём? Я не мог­ла мирить­ся с тем, что со смер­тью нашей кон­ча­ет­ся всё, как дума­ло боль­шин­ство окру­жав­ших меня людей.

Часто я слы­ша­ла в душе моей голос, не поз­во­ляв­ший нару­шать Запо­ве­дей Божи­их или не допус­кав­ший меня прой­ти рав­но­душ­но мимо страж­ду­щих без того, что­бы не про­тя­нуть им руку помощи.

Но у меня не было побуж­де­ния молить­ся. Я не уме­ла молить­ся. Когда я вышла замуж за гене­ра­ла П.К. Рен­нен­камп­фа, чело­ве­ка очень веру­ю­ще­го, кото­рый все­гда молил­ся и за всё бла­го­да­рил Бога, он стал ука­зы­вать мне на то, что молить­ся ‒ необ­хо­ди­мо, и мы все­гда моли­лись вме­сте перед отхо­дом ко сну. Утром же гене­рал вста­вал очень рано и молил­ся сам. Я про­сы­па­лась позже.

Муж мой, гене­рал, был люте­ра­ни­ном; но он ува­жал все веро­ис­по­ве­да­ния. Сле­дил он так­же за тем, что­бы под­чи­нён­ные ему сол­да­ты испол­ня­ли тре­бо­ва­ния их церк­ви и посе­ща­ли богослужения.

Когда гене­рал был коман­ди­ром Ахтыр­ско­го пол­ка, он несколь­ко раз жерт­во­вал на обла­че­ния для свя­щен­ни­ков; а при выхо­де из пол­ка пода­рил в ту же пра­во­слав­ную цер­ковь под­свеч­ник в 36 свечей.

Как-то я купи­ла кое-что из сереб­ра для сер­ви­ров­ки наше­го сто­ла. Муж мой уди­вил меня вопро­сом ‒ побла­го­да­ри­ла ли я Гос­по­да за то, что у меня всё это есть, и Он ещё даёт мне воз­мож­ность при­об­ре­тать то, что недо­ступ­но дру­гим людям. Я была пора­же­на утвер­жде­ни­я­ми гене­ра­ла, что Гос­подь веда­ет даже таки­ми мело­ча­ми в нашей жиз­ни, так как я пред­став­ля­ла себе Бога далё­ким от нас и недоступным.

Гене­рал бывал по дол­гу сво­ей служ­бы в Вилен­ском собо­ре в каче­стве коман­ди­ра 3‑го кор­пу­са и поз­же, как коман­ду­ю­щий Вилен­ским воен­ным окру­гом, он, хотя и люте­ра­нин, про­ста­и­вал длин­ную пра­во­слав­ную служ­бу, воз­дер­жи­ва­ясь от малей­ше­го дви­же­ния. Все удив­ля­лись его выдерж­ке. Мно­гие при­хо­ди­ли в цер­ковь спе­ци­аль­но посмот­реть, как гене­рал «выста­и­вал» служ­бу. Он ста­рал­ся сто­ять в церк­ви так, как подо­ба­ет бла­го­го­вей­но пред­стать во фронт пред Самим Гос­по­дом Богом.

Когда гене­рал ухо­дил на вой­ну с Гер­ма­ни­ей, он был при­гла­шён в несколь­ко церк­вей для молит­вы о бла­го­по­лу­чии Рос­сии и её армии. Молил­ся он об этом в пра­во­слав­ном собо­ре, в люте­ран­ской церк­ви и посе­тил даже сина­го­гу, где евреи совер­ши­ли тор­же­ствен­ное моле­ние с чуд­ным пени­ем. Тогда евреи под­нес­ли гене­ра­лу свя­щен­ный сви­ток, а мне ‒ цве­ты. Ухо­дя на вой­ну, гене­рал про­сил помо­щи Божи­ей в деле, пору­чен­ном ему Госу­да­рем Импе­ра­то­ром. Так же муж мой молил­ся и в труд­ные вре­ме­на войны.

Когда гене­рал вышел в отстав­ку, то, по осо­бо­му обе­ту, он пере­шёл в пра­во­сла­вие. На мой вопрос, поче­му он сде­лал теперь, а не рань­ше, он ска­зал мне, что в отстав­ке ‒ он сво­бод­ный чело­век; а если бы он при­нял пра­во­сла­вие, когда нахо­дил­ся на дей­стви­тель­ной воен­ной служ­бе, люди мог­ли бы посчи­тать, что он выслу­жи­ва­ет­ся в пра­во­слав­ном госу­дар­стве и ищет себе пре­иму­ществ, осо­бен­но в то вре­мя, когда воен­но-пат­ри­о­ти­че­ские настро­е­ния в Рос­сии вос­ста­ва­ли про­тив все­го, что было хотя бы в неко­то­рой сте­пе­ни свя­за­но с Германией.

До самой сво­ей муче­ни­че­ской смер­ти (гене­рал был звер­ски убит боль­ше­ви­ка­ми, и об этом впер­вые было тро­га­тель­но и подроб­но рас­ска­за­но в печа­ти гене­раль­шей Рен­нен­кампф в «Вер­но­сти», соот­вет­ству­ю­щий выпуск како­вой мож­но выпи­сать от кон­то­ры это­го жур­на­ла за 30 аме­ри­кан­ских цен­тов, упла­чи­ва­е­мых впе­рёд) гене­рал Рен­нен­кампф оста­вал­ся верен Гос­по­ду, кото­ро­му он молил­ся, как Богу живо­му, про­слав­ляя Все­выш­не­го за всё хоро­шее и даже за горь­кие пере­жи­ва­ния. Не был гене­рал зло­па­мят­ным и мсти­тель­ным. Вра­гов у него было нема­ло, но он не пла­тил им злом. По сви­де­тель­ству оче­вид­цев, гене­рал стой­ко пере­нёс все пыт­ки перед страш­ным рас­стре­лом его боль­ше­ви­ка­ми, был погру­жён весь в молит­ву. Ожи­дая смер­ти от боль­ше­ви­ков, гене­рал про­сил меня не мстить им.

Одна­жды, в час ред­ко­го досу­га, гене­рал рас­ска­зал мне об одном уди­ви­тель­ном слу­чае в его жиз­ни, как дока­за­тель­ство того, что Гос­подь может сде­лать по молит­ве упо­ва­ю­щих на Него, как спа­са­ет Бог при­бе­га­ю­щих к Нему.

В Китай­скую кам­па­нию 1900−1901 гr. неболь­шой отряд гене­ра­ла Рен­нен­камп­фа шёл к заня­то­му хун­ху­за­ми горо­ду Момпа­шан, что­бы взять его. Но это ока­за­лось невоз­мож­ным, так как кре­пост­ные бой­ни­цы нано­си­ли боль­шой урон малень­ко­му отря­ду в 245 чело­век. Никак нель­зя было выбить воро­та горо­да; это тре­бо­ва­ло мно­го сил, и не хва­та­ло людей для при­кры­тия. Кро­ме того, хун­ху­зы зашли в тыл отря­ду; при­шлось рус­ским отсту­пить в лож­би­ну, покры­тую ред­ким лесом. Нашли глу­бо­кий овраг, в кото­рый и укры­лись все. В глу­би­ну овра­га выстре­лы непри­я­те­ля не дохо­ди­ли. Но ска­ты обстре­ли­ва­лись лег­ко. У рус­ских уже чув­ство­вал­ся недо­ста­ток патро­нов, и они стре­ля­ли лишь зал­па­ми по смель­ча­кам из бан­ды хун­ху­зов, чело­век по пять­де­сят, кото­рые под­хо­ди­ли близ­ко к нашим.

Так рус­ские про­си­де­ли до наступ­ле­ния тем­но­ты. Девать­ся было неку­да. Мно­же­ство хун­ху­зов вид­не­лось на окру­жа­ю­щих высо­тах. Нече­го было и думать о том, что­бы отре­зан­но­му рус­ско­му отря­ду идти на соеди­не­ние с глав­ны­ми рус­ски­ми сила­ми. Надо было думать об отступ­ле­нии по тому само­му пути, по кото­ро­му при­шли. Раз­вед­ка донес­ла, что рус­ский отряд окру­жён со всех сто­рон вра­га­ми. Рус­ским нуж­но было про­би­вать­ся через тол­щу врагов.

Тогда зажгли малень­кие кост­ры на дне овра­га и ста­ли заве­ши­вать их шине­ля­ми, что­бы враг не уви­дел огня. Сол­да­ты кипя­ти­ли гряз­ный снег, что­бы горя­чей водой ото­гре­вать око­че­нев­ших ране­ных. Начал гене­рал Рен­нен­кампф молить­ся со сво­и­ми людь­ми от всей души, в созна­нии, что насту­па­ют послед­ние часы в их жиз­ни. После выяс­ни­лось ‒ хун­ху­зы уже тор­же­ство­ва­ли в пред­ви­де­нии, что рус­ский гене­рал ‒ «тигр», как они его назы­ва­ли, не уйдёт теперь от смерти.

Так как оста­ва­лась толь­ко одна доро­га, по кото­рой рус­ские мог­ли уйти, то там хун­ху­зы и под­жи­да­ли сво­их жертв. Но услы­шал Гос­подь молит­вы обре­чён­ных рус­ских и послал им див­ное избав­ле­ние от звер­ских рук хунхузов.

При­хо­дит сол­дат-пере­вод­чик и рапор­ту­ет гене­ра­лу, что какой-то ста­рый монах-кита­ец заме­чен был на склоне овра­га. Это­го китай­ца аре­сто­ва­ли. Он был без ору­жия и про­сил допу­стить его для бесе­ды с «ламаз-дзянь-дзюнь», как назы­ва­ли гене­ра­ла («гене­рал-тигр»).

Когда кита­ец пред­стал перед гене­ра­лом, то выяс­ни­лось, что это дей­стви­тель­но был монах. Это был ста­рень­кий чело­век в вет­хой широ­кой мона­ше­ской одеж­де. На вопрос гене­ра­ла о цели при­хо­да мона­ха, послед­ний ска­зал: «Я ста­рый монах, слу­жу вели­ко­му Фо, мно­го читал и знаю гораз­до боль­ше, чем гла­варь хун­ху­зов Хань-Аэн-Азюй. Хун­ху­зы уже раду­ют­ся, что убьют вас всех зав­тра на рас­све­те; но я знаю, что мно­го при­дёт ваших и пора­зят китай­цев. Я кита­ец, но монах. Мой вели­кий Фо запре­тил кро­во­про­ли­тие. Я, слу­жи­тель мое­го Фо, дол­жен предот­вра­тить сра­же­ние. При­шёл я для того, чтоб про­ве­сти вас всех через уще­лье, мало кому извест­ное. Там будет узкая дорож­ка, по кото­рой почти никто не ходит. В тем­но­те вы уйдё­те все. Там сто­ит толь­ко один часо­вой хун­ху­зов. Он не будет вам препятствием».

У гене­ра­ла не было выбо­ра. Всё рав­но поги­бать ‒ так или ина­че! Поду­ма­ли рус­ские и, поло­жив­шись на Бога, реши­ли пове­рить мона­ху. Монах ведь был в их руках, и вид его вызы­вал к себе дове­рие. Сча­стье заклю­ча­лось в том, что рус­ские пове­ри­ли это­му мона­ху, и это дове­рие к неиз­вест­но­му китай­цу было ‒ от Бога. Рус­ские, таким путём, спас­лись ‒ все до одно­го! Сбо­ры в путь были тороп­ли­вые. Обо­рва­ли сол­да­ты полы сво­их шине­лей и обмо­та­ли ими копы­та лоша­дей, чтоб лоша­ди бес­шум­но шли по обле­де­нев­шей зем­ле. Хун­ху­зы не долж­ны были слы­шать ни малей­ше­го зву­ка, а ведь в мороз­ном воз­ду­хе всё гул­ко отда­ёт­ся. Собра­ли ране­ных, два­дцать чело­век, на дву­кол­ки, а неко­то­рых поса­ди­ли на коней. Все тихо дви­ну­лись. Впе­ре­ди шёл монах-кита­ец, ука­зы­вая путь, а с ним был гене­рал. Пока­за­лось уще­лье. На сне­гу спал сидев­ший на кор­точ­ках часо­вой. Рус­ские про­шли уще­лье бла­го­по­луч­но. К сча­стью, ни одна лошадь не заржала.

Вый­дя на без­опас­ное место, рус­ские пере­кре­сти­лись и вздох­ну­ли: сво­бод­но. Монах же покло­нил­ся и так таин­ствен­но исчез, как зага­доч­но появился.

Боль­шие силы хун­ху­зов, напрас­но под­жи­дав­шие рус­ский отряд у един­ствен­ной доро­ги, были в неве­ро­ят­ном удив­ле­нии ‒ куда дева­лись рус­ские! Буд­то сквозь зем­лю про­ва­ли­лись! То Бог спас их, пото­му что Ему усерд­но моли­лись в сво­ей опас­но­сти смертельной.

Источ­ник: пра­во­слав­ное инфор­ма­ци­он­ное агент­ство «Рус­ская линия»