Глава 4. Св. отца нашего Иоанна Лествичника. Слово о молитве, с пояснениями оного
Пояснения Лествицы есть: Илии, епископа Критского; Афанасия иеромонаха, тоже Критянина; в новом издании св. отцев Migne, после каждого слова приложены заметки многих на разные мысли, содержащиеся в слове; в Лествице, изданной Оптинскою пустынею, в конце приложено много пояснительных заметок, заслуживающих полного внимания. Включая «Слово о молитве» св. Лествичника в небольшой настоящий сборник, прилагаем под каждым пунктом и пояснения его; при чем заимствования из еп. Илии будем означать – Ил., из Афанасия – Аф., из Меня – Мн. В Оптинском издании на это слово нет ни одного пояснения
1) Молитва, по качеству своему, есть общение (συνουσια – сосущие, слитие в одно бытие) и единение человека и Бога; по действию же, она есть стояние мира, Бога примирение, слез матерь и опять дщерь, умилостивление о грехах, мост чрез искушения, средостение от скорбей, пресечение браней, дело Ангелов, пища всех бесплотных, будущее радование, конца и предела не имеющее делание, источник добродетелей, ходатаица и виновница дарований, невидимое преспеяние, пища души, просвещение ума, отчаянию секира, доказательство надежды, разрешение уз печали, богатство монахов, сокровище безмолвников, уменьшение (постепенное, до ноля) гнева, зеркало преспеяния, проявление мер (на какой кто стоит мере), показание состояния (или устроения духовного), возвестительница будущего (м. б. и воздаяния), знамение прославления. Для истинно молящегося молитва есть истязалище, судилище и престол Господень, прежде престола будущего.
Аф. Молитва, совершаемая как должно, с теплым к Богу желанием и сладостию, имеет то доброе в себе качество, что возвышает ум человека к Богу, изводит его в сретение Создателя своего, сочетавает с Ним и соединяет до нераздельности. Действия же ее неисчислимы. Она делает, что мир стоит и не разрушается по причине множества грехов, каждодневно совершаемых. Она привлекает милующую нас любовь Божию. Она – матерь слез и дщерь их, потому что делает то, что человек начинает проливать слезы пред Господом, а слезы опять понуждают его еще более молиться. Она испрашивает прощение грехов. Она есть мост, по которому человек переходит от искушений и бед к свободе от них и прохладе. Есть средостение, которое отграждает нас от скорбей, и не дает им проникнуть внутрь нас и тиранить нас там, от бесов ли они будут, или от людей и страстей. Она разбивает и рассеивает врагов наших, борющих нас. Есть дело небесное, насыщение всех Ангелов и Святых, всегдашнее радование праведных праздничное. Есть добродетель, которая не случается, чтоб когда либо была праздною, пресекалась и упразднялась. Есть ключ, из которого бьет всякое добро. Есть купец, покупающий всякие дарования благодатные. Она сокровенно ведет сердце к преспеянию. Есть трапеза благородной души, из-за которой она не встает, но непрестанно от ней питается и сытости не знает. Есть неугасимое светение уму и пламенник небесный. Есть секира, которая отсекает и отгоняет отчаяние. Есть доказательство, что душа имеет надежду на Бога: ибо потому она и молится, что надеется на Него. Есть противоядие печали. Богатство монахов, которые совершают ее с сердечным умилением. Есть великое сокровище безмолвников, которые прилежат ей. Есть уменьшение и уничтожение гнева, и испарение его. Есть зеркало, которое тем, как кто молится, показывает, насколько он преуспел в добре. Есть показательница доброй души, светильник, обнаруживающий внутреннее доброе состояние. Есть окно, сквозь которое входит ангельский свет в душу молящегося и истолковывает ему таинства и сокровенности Божии. Есть указатель непрестающей чести любимых рабов Божиих и ожидающих их благ. Молитва иногда такое воздействие оказывает на душу, что заставляет ее радоваться от всего сердца, как бы уже получив прославление. Иногда же так настраивает ее, что ей кажется будто она стоит на суде пред престолом Христовым и истязуется во всех прегрешениях своих, как бы настал уже час великого и страшного суда Божия; чего ради поражается страхом, кается, умоляет, проливает слезы, дает обеты исправиться, чтоб не быть осужденною на действительном суде, очистившись от грехов покаянием и самоозлоблением, и наперед утолив праведный гнев Божий и милость его привлекши.
2) Восстав, послушаем сей священной царицы добродетелей, велиим гласом вопиющей к нам и глаголющей: «Приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы: возмите иго Мое на себе... и обрящете покой душам вашим и исцеление ранам вашим. Иго бо Мое благо, и целительно от великих грехопадений» (Мф. 11:28–30).
Аф. Восстанем же, умоляю вас, от лености, и поспешим со усердием послушаться святейшей молитвы, сей царицы добродетелей, которая велиим гласом вопиет к нам и глаголет: приидите ко мне все, преутружденные плотскими, мирскими и демонскими бранями, и я всеконечно избавлю вас от них и успокою. Не тужите, – и да не покажется вам тяжким слово мое. Самоохотно только возьмите иго мое на себя, и без саможаления поднимите необходимый труд ради меня, и непременно обретете покой столь великий, больше которого и представить себе не можете. Не только удобно и без боли, но с сладостию скоро исцелятся все ваши раны; и станете еще более, чем прежде крепки, бодры, красивы и мужественны. Ибо иго и бремя мое благи и спасительны, и могут врачевать всякого рода прегрешения.
3) Намереваясь идти предстать царю и Богу и беседовать с ним, да не емлемся пути сего, не быв как должно приготовленными, чтобы Он, увидев издалеча, что мы не имеем оружий и установленного для предстания царю одеяния, не повелел рабам и служителям, связав нас, далече некуда изринуть от лица Своего, а прошения наши разодрать и бросить нам в лице.
Аф. Собираясь идти предстать царю нашему и Богу, чтоб умолять Его оставить нам долги наши, да не движемся в путь сей, не упорядочив себя, как должно; но и душу свою, и сердце свое и ум свой преисполним страхом Божиим и благоговеинством, теплым желанием Бога и упованием, наипаче же смирением. Иначе узрев нас издалеча, прежде чем достигнем до Него и видя, что мы не имеем таких внутренних в сердце оружий и такого светлого одеяния души, Он оскорбится нашим безрассудством и бесстыдством и пошлет слуг своих, чтобы связавши нас как можно скорее, далеко отринули от лица Его, а хартии молитвы нашей чтоб разодрали и бросили нам в лице.
4) Да будет хитон души твоей, когда идешь предстать пред лице Господа, весь проткан нитями непамятозлобия. Если же не будет так, то ты никакой не получишь пользы от молитвы.
Аф. Когда идешь предстать пред Бога в молитве, пусть душа твоя оденется в ризу из тонкого и царского полотна, т. е., которое было соткано из небесных помышлении, проткано нитями стыдения, благоговеинства и доброты, и прошито золотом прощения обид и любви ко врагам. Иначе не получишь пользы от молитвы своей.
5) Да будет весь состав моления твоего не пестротен: ибо мытарь и блудный сын одним словом преложили Бога на милость.
Аф. Слово молитвы твоей да будет без излишнесловия и краснословия; только от ума светлого и собранного, и от сердца чистого. Ибо и мытарь, и блудный, и разбойник на кресте – за одно слово многостенательное получили прощение и примирились с Богом.
6) Предстояние Богу (как предстояние) одинаково у всех предстоящих; но (по предметам и целям) в нем бывает большое разнообразие и различие. Одни как с другом и Владыкою собеседуют (с Богом), ради заступления уже других, а не самих себя, принося Ему песнь и прилежное моление. Иные испрашивают (у Него духовного) богатства, славы и большего дерзновения. Другие молят о совершенном избавлении от соперника своего. Некоторые докучают о каком либо достоинстве; иные о совершенном отпущении долга (так чтобы уже и заботы о том у них не оставалось); иные – об освобождении из темницы: иные – о разрешении грехов.
Аф. Предстояние Богу в молитве, которую все воссылают к Нему, представляется одинаковым по виду, но имеет большое разнообразие по действиям и прошениям. Ибо один идет к Нему с одним благоговением и по одному поводу, другой с другим, и по другому. Иные приступают к Богу и с дерзновением изливают пред Ним молитву свою, как добрые друзья и любимые лица, поклоняются Ему и умоляют Его о других, а не о себе. Другие себе испрашивают, да сподобит их большой чести духовной и богатства, и любви. Иные вопиют, да освободит их совершенно от соперника их. Иные ищут, да даст им какой либо чин. Иные умоляют дать им рукописание, что все долги их уплачены, чтоб им больше о том уже не беспокоиться. Иные плачут об освобождении из темницы и избавлении от казни. Иные проливают слезы, да дарует им отпущение прегрешений.
7) Прежде всего на хартии моления нашего поместим искреннее благодарение; во вторых – исповедание (грехов) с душевным в чувстве сокрушением; после сего поведаем Всецарю и прошение наше. Такой чин молитвы есть самый хороший, как показано одному из братии Ангелом Господним.
Аф. Но мы, прежде всего, в самом начале молитвы нашей напишем чистое и вседушевное благодарение Богу за великие Его к нам благодеяния, и каждодневные утешения, какие получаем от Его Царских щедрот. Во втором пункте молитвы нашей, поместим с сокрушением и болезнованием сердечным исповедание грехов, в которые день и ночь впадаем неудержимо. И в третьем уже пункте молитвы нашей откроем небесному Царю прошения наши, умоляя Его со всяким смирением, да попечалится о нас, помилует нас и утешит, по единой милости Своей, и по великому благоутробию Своему, да сподобит нас царствия Своего. Такой чин молитвы есть самый хороший, как один досточтимый монах слышал от Ангела. Так и будем действовать в молитве; во-первых возблагодарим Бога за милости Его; во-вторых исповедуем Ему грехи свои; в третьих помолимся Ему, да милостив будет к нам.
8) Если бывал ты подсудимым у видимого судии, то не имеешь нужды в другом примере, как предстоять тебе в молитве своей. Если же никогда и сам не стоял (на таком суде) и не смотрел, как других истязуют на нем; то поучись по крайней мере сему из умаливания врачей больными, когда тем предлежит отсекать (члены их) или делать им прижигания.
Аф. Если случалось тебе когда за какой либо проступок связанному или не связанному, стоять пред судьею, готовым казнить тебя за то: то не имеешь нужды в другом примере того великого страха, какой должен ты иметь к Богу, стоя пред лицем Его как осужденник за бесчисленное множество грехов. Если же не стоял ты на суде, как подсудимый преступник, и не видал, как других истязуют и наказывают; по крайней мере поучись молиться со страхом и слезами из того, что делают больные, когда врачи собираются отрезывать члены у них, или делать прижигания или вырывать зубы: они, как только услышат об этом, приходят в трепет, прежде чем распрострут их, и начинают умолять врачей, чтоб они, если уж неизбежно то или другое, по крайней мере не отяжеляли руки своей, но сколько можно, полегче действовали орудиями своими.
9) Не мудри словами в молитве своей; ибо часто простые и не украшенные лепетания детей умаливали Отца их, «Иже есть на небесех».
Аф. Не мудри словами в молитве своей, стараясь беседовать в ней изысканными и красивыми речениями. Слова не многие, но чистосердечные, благоговейные и умиленные скорее умилостивляют Бога Отца нашего небесного, как видно из многих мест Священного Писания, – и радуют Его, как радуют отца простые лепетания маленьких деток его.
Мн. Дети эти суть те, кои «злобою младенствуют» (1Кор. 14:20). Великая цена их определяется словом Господа: «аще не обратитеся и будете яко дети, не внидете в царствие небесное» (Мф. 18:3).
10) Не старайся многословить, чтобы, при приискивании слов, не рассеивался ум твой. Одно слово мытарево умилостивило Бога, и одно полное веры изречение спасло разбойника. Многословие в молитве обыкновенно ввергает ум в мечтание и рассеивает, а единословие собирает его.
Аф. Не желай многословить в молитве своей, чтоб ум твой не рассеивался и не растерялся, гонясь за словами, которые тебе следует говорить, но если ты не многознающь, говори много раз то слово и ту молитву, которые дают тебе сокрушение, благоговение и слезы. Таким образом пребудет нерассеянным ум твой и сохранится теплое усердие в сердце твоем. Мытарь за одно слово прощен, и разбойник спасен.
Мн. В молитве не должно многословить, или много говорить за раз; но должно одинословить, т. е. одно и тоже говорить многократно.
11) Будучи услажден или умилен каким либо словом молитвы, постой на нем; ибо в таком случае бывает при нас хранитель наш, молясь вместе с нами.
Аф. Постой на тех словах, которые дают тебе умиленное сокрушение и божественную сладость; потому что тогда ангел твой хранитель вместе с тобою молится Богу.
12) Не дерзай о себе, хотя бы стяжал чистоту; но приступи паче с великим смиренномудрием, и более воздерзновенствуешь (с большим помолишься дерзновением).
Аф. Не дерзай о себе, хотя бы знал, что ты чист и свободен от всякого греха, чтобы не прогневить Владыки своего; но молись с глубоким смирением, и тогда придет тебе от Бога большее вожделение, жаждание и благодать, да помолишься пламеннее и умиленнее.
13) Хотя бы взошел ты на всю лествицу добродетелей, все молись об оставлении грехов, слыша Павла, вопиющего о грешниках (слыша, что и Павел ставит себя в ряд грешников, когда вопиет): «от нихже первый есмь аз» (1Тим. 1:15).
Аф. Хотя бы и в самом деле ты взошел на всю лествицу добродетелей; при всем том долженствуешь молить Бога о грехах своих, слыша, как великий Павел, после таких трудов и при такой святости, написал к Тимофею, что Господь Иисус Христос пришел в мир грешников спасти, прибавил: «от нихже первый есмь аз».
14) Пищу обыкновенно приправляют елей и соль; а молитву окрыляют целомудрие и слезы.
Аф. Соль и масло приправляют и делают приятными кушанья; а чистота и слезы придают крылья молитве, и она спешнее воспаряет горе к Богу.
15) Если облечешься в кротость и безгневие, то не потребуется для тебя много труда, чтобы иметь свободным ум от пленения.
Ил. Если, говорит, облечешься в великое смирение и безгневие, то никак не будешь иметь нужды в большом труде на то, чтоб, когда молишься, собирать ум свой от суетных и греховных воспоминаний. Напротив, кто не имеет в себе крайнего смирения и безгневия, тот, стоя на молитве, никак не может собранным иметь ум свой, но, как пленник, отводится мыслию то к тому, то к другому, не помня и не разумея, что говорят уста.
Аф. Если облечешься во всестороннюю кротость и доброту, то не много уже потребуется для тебя труда освободить ум свой от того, чтоб он не отбегал инуды, и не рассеиваться во время молитвы.
16) Пока не стяжем действенной молитвы, дотоле походим мы на тех, которые в первые обучают детей ходить.
Аф. Пока не навыкнем мы молиться собранным умом и чистым сердцем, дотоле похожи мы на малых детей, которых обучают ходить. Их берут за руки и поддерживают, чтоб не падали; если упадут они, их поднимают, – опять упадут, опять поднимают: так пока выучат их ходить без падения. Будем и мы поступать с собою также, как поступают с детьми мало по малу приучающие их ходить, чтоб научить душу свою и ум свой стоять в молитве самим по себе, без поддерживаний, без падений и без подниманий.
Мн. Как обучающие ходить детей, когда они, немного прошедши, падают, опять поднимают их и научают, как ходить должно, не падая: так будем и мы ум свой, когда он во время молитвы ниспадет от устремления к Богу, опять восстановлять и выпрямлять, пока не стяжет он непадательности.
17) Напрягайся вносить, лучше же сказать, заключать мысль свою в слова молитвы. Если она, по младенчеству утомившись, падет, опять вводи ее туда; потому что уму свойственно непостояние (на одном). Постановить его на одном возможно только Тому, силою Коего все стоит. Если будешь неослабно подвизаться в сем делании (т. е. удерживать ум), то присетит и тебя Господь, и, полагая предел морю ума твоего, скажет ему в молитве твоей: «до сего дойдеши и не прейдеши» (Иов. 38:11). Невозможно связать духа: но где Творец духа, там все покорствует Ему.
Аф. Всеми силами нудь себя вводить в молитву ум свой целым и чистым, и затворять и заключать всю мысль свою и весь свой помысл в то понятие, которое подает слово совершаемой тобою молитвы, не позволяя им уклоняться – ни в ту, ни в другую сторону. Если изнемогши, ниспадает ум твой с этой высоты, по естественной ли немощи, или по худой привычке своей, подними и неси его опять на свое место. Не тяготись собирать его в себя, если хочешь исправить и уврачевать: потому что уму свойственно отбегать от места своего и от стояния в добром – помышлении и молитве. Но Богу свойственно делать, чтобы всякая тварь стояла на месте своем. Почему, если ты потрудишься, и поборешься с умом своим, приучая его стоять неподвижно во время молитвы, то присетит наконец душу твою Бог, заключивший море в место его, и собрав в едино море помыслов ума твоего скажет ему во время молитвы: доселе дойдеши, – до Меня, и непрейдеши инуды, – не преселишься от Меня. Невозможно удержать, связанным ум, чтоб он не отходил от молитвы и не блуждал туда – сюда. Но создавший его Бог, может, когда вселится в кого, удержать его и установить, потому что Ему покорствует всякое творение и стоит в пределах, какие указала ему воля Его.
18) Если ты когда-нибудь видел Солнце правды – Христа Бога: то можешь и беседовать с Ним достодолжно. Ибо чего не видел ты, с тем как можешь безошибочно сообращаться?
Аф. Если видел ты когда истинное солнце – Христа Господа, то можешь беседовать с Ним со всем страхом и благоговеинством, можешь любить Его и прославлять достойно и боголепно. Если же не видел, то как можешь все это делать?
Мн. Бог есть солнце правды, как написано, сияющее всеми вообще лучами благостыни; душа же обыкновенно бывает или воском, когда любит Бога, или грязью, когда любит вещество. Итак как грязь по естеству сохнет на солнце, а воск естественно растаивает: так и душа – веществолюбивая и миролюбивая, получая от Бога вразумления и сопротивляясь им, жестеет, как грязь на солнце, и сама себя ввергает в пагубу, подобно Фараону; а душа боголюбивая, под действием Божиим растаивает как воск, и принимая в себя отпечатания божественных вещей и образуясь по ним, соделывается в духе жилищем Божиим.
19) Начало молитвы, – отгнание прилогов при самом их начатии одним словом или одним напряжением ума; средина – пребывание ума в том одном, что произносится, или что помышляется (в молитве): а совершенство ея – восхищение к Господу.
Аф. Начало и твердое основание доброй молитвы есть, чтобы молящийся одним решительным словом, с самого начала, отгонял приражения помыслов худых, которые подступают к уму его. Средина ее есть, чтобы ум был весь заключен в слова и мысли молитвы, и чтоб отнюдь не думал ни о чем другом, даже самомалейшем. Совершенство же ее есть, чтобы ум восхищался и восходил совершенно весь к Богу. Почему, совершая молитву, не достаточно прогонять только худые помыслы, как только придут, но надобно заключать ум свой в слова молитвы, и возводить его весь к Богу. И такая то молитва бывает совершенною и благодатною молитвою.
20) Инаково радование то, которое прилучается во время молитвы у живущих в братстве, и инаково то, которые присещает молящихся в безмолвии. То может быть несколько несвободно от парения, а это все исполнено смиренномудрия.
Аф. Иное радование случается во время молитвы, которая совершается в собрании братий, и иное – во время той, которая совершается в безмолвии и наедине. Во время молитвы в собрании, ум может потщеславиться, или смятен быть каким либо помышлением и мечтанием, почему не бывает столько чист и целостен, как во время молитвы уединенной, и не получает такой радости и такого утешения, какие подаются молитвою в безмолвии где она, будучи совершаема с великим смирением и чистотою, сподобляется дивного мздовоздаяния.
21а) Если будешь всегда обучать ум свой не отдаляться; то он близ тебя будет и во время предложения трапезы. А если не возбранно всюду скитается он у тебя; то никогда не станет пребывать с тобою.
Аф. Если научишь ум свой, и он привыкнет собранным быть в тебе самом, и не отдаляться от Бога и молитвы, то ты можешь удерживать его с собою даже во время принятия пищи. А если ты оставляешь его всюду блуждать, как ему хочется; то ты никогда не возможешь власть возыметь над ним, и по своей воле заставлять его быть с тобою и пред Богом даже и во время молитвы.
21б) Великий великой и совершенной молитвы делатель говорит: «хощу пять словес умом моим глаголати» (1Кор. 14:19) и прочее; но младенчественнейших такого рода дело чуждо. Почему, как несовершенные, мы при качестве имеем нужду и в большом количестве; так как последнее бывает споспешницею первого. Ибо писание говорит: «даяй (есть Господь) молитву» чистую не леностно «молящемуся», – пусть и не чисто, но преутружденно (1Цар. 2:9).
Ил. Св. Апостол Павел, как совершенный искусник в молитве, говорит, что лучше пять слов сказать умом в молитве, нежели десять тысяч одним языком. Но не обученным в молитве такое дело не по силам; почему мы как не обучившиеся еще качеству молитвы имеем нужду в количестве ее – т. е., во множестве молитвословий. Ибо это множество молитвословий бывает ходатайцею чистой молитвы, потому что молящийся хоть и не чисто, но притрудно и не леностно, получает наконец от Бога и чистую молитву.
Аф. Великое дело и благо есть чистая и совершенная молитва, совершаемая всем умом, как сказал великий Апостол, добрый делатель совершенной и святой молитвы, о себе самом: "хощу, – говорит, – пять словес умом моим глаголати», но так, чтоб они были услышаны, поняты и пользу принесли, нежели сказать десять тысяч непонятных слов. Так и в молитве; лучше меньше говорит, но внятно, чем много и не внятно. Внятно же для Бога то, что исходит из сердца и к Нему возносится не рассеянным умом. Но такой молитвы не могут совершать не только ленивые и не благоговейные, но и усердные, пока еще не навыкли ей и в новоначалии состоят. Пока немощны, или неискусны в молитве, надобно нам принуждать себя молиться, хоть и не совершенно, но усердно и не жалея труда и самоутруждения. Такою только принудительною молитвою можем мы достигнуть и той, которая совершается самоохотно, непарительно, чистым умом и теплым сердцем. Кто усердствует к молитве, и трудя себя долго стоит на ней, тот по времени получает от Бога благодать чистой молитвы, в которой сосредоточивается весь ум и все сердце; ум не парит, а сердце горит. И писание говорит: что Бог «дает молитву молящемуся», – т. е. не навыкшему еще настоящей молитве, но усердно трудящемуся в ней, ищущему ее, Бог дает настоящую молитву, в коей молятся с чистым сердцем и умом светлым.
Мн. Для новоначальных или несовершенных телесный труд весьма полезен для преспеяния в жизни духовной, и должен стоять у них на первом месте, как главное дело. А для совершенных, как могущих действовать прямо умом и сердцем, он уже не главное дело, а приделок. Для младенствующих духом нужны и многие поклоны, и долговременное воздеяние рук, и всенощные бдения, и другие телесные действия, чтобы ум при содействии их навык молитве. А совершенные даже и тогда, как телом ничего не делают, молятся; ибо стяжали непрестанную молитву неослабно умом, в сердце действуемую.
22) Иное нечистота молитвы, иное уничтожение, иное – украдение, иное – дражнение. Нечистота молитвы есть – Богу предстоя неуместным предаваться помышлениям; уничтожение ее есть отдаваться в плен бесполезных забот; украдение есть, когда мысль незаметно как улетает в парения; дражнение есть, когда прилог какой либо во время ее к нам приближается.
Аф. Молитва различно повреждаема бывает, то осквернением, то разорением, то украдением, то наруганием. Но иное есть осквернение молитвы, иное разорение ее, иное украдение и иное наругание. Нечистота и осквернение молитвы есть, когда кто телом Богу предстоит, а умом вращается в бесчинных мечтаниях и неподобных помыслах; разорение молитвы есть, когда в час молитвы предаешься умом своим заботам о ненужном и бесполезном: украдение есть, когда ум вдруг уносится из себя и пропадает сам не знает где, будто чужой нам, так что, и когда воротим его к себе, ничего припомнить не можем; наругание есть – когда прилог какой вражеский подходит, дразнит и наругается, желая как-нибудь увлечь внимание, смутить молитву и развеять благоговение наше.
23) Если мы не наедине бываем во время предстояния (в уставный час молитвы), то внутренно, в душе лишь, восприимем образ умоляющего; если же не случатся тогда при нас служители похвал, то и внешно, телом, примем молитвенное положение: ибо у несовершенных ум часто настраивает себя (формирует себя) соответственно положению тела.
Аф. Если мы молимся в сотовариществе с другими, то достаточно для нас умом лишь и сердцем являть пред Богом внутренние движения души, не принимать печального или плаксивого лица, и никаких не делать знаков телом, которые бы показывали, что у нас на душе, чтоб иные не стали нас почитать, а иные может быть подсмеиваться над нами, – чрез что подвергнемся искушению, смущению в себе и озлоблению на других. Но когда мы одни, и не видят нас другие, чтоб осмиять нас, то, если хотим, можем и лице принять молящегося, и голос печальный, и слезы проливать, руки воздевать горе, класть земные поклоны, являя страх и благоговеинство пред Богом, как бы мы видели пред собою какого великого царя земного. Ибо несовершенные обыкновенно начинают прежде телесно являть то, чему следует быть в душе, а потом чрез это внешнее и в душе образовываются настоящие чувства и расположения, какие вначале лишь означаемы были телесно.
24) Все, наиболее же те, которые идут к царю, с целию получить (выпросить) оставление долга, имеют нужду в несказанном (нелицемерном) сокрушении (умиленном смирении).
Аф. Все, желающие предстать пред лице царя, чтоб поклониться ему, имеют нужду в великом страхе, сокрушении сердца и смирении, а особенно же те, которые идут к нему, в надежде испросить у него оставление долга их. Ибо видя их пред собою в таком сокрушении сердечном и в слезах, он конечно сжалится над ними, и дарует им то, чего они желают. Так нам надобно приступать к Богу в молитве об отпущении грехов с крайним смирением, в великом сокрушении и слезах. И Он отпустит нам.
24б) Если мы еще в темнице находимся, послушаем говорящего Петру: препояшься лентием послушания, совлекись хотений своих, и нагим от них приступи ко Господу в молитве, Его единаго призывая волю ( говоря, т. е. Твоя, Господи, да будет воля, или: имиже веси судьбами спаси мя). Тогда приимешь в себя Бога, Который в свои руки возьмет кормило души твоей, и начнет управлять тобою безбедно.
Аф. Мы, находящиеся еще в темнице мрачной греховности, если хотим освободиться от нее, послушаем Христа, как Петр Ангела, пришедшего известь его из темницы Иродовой. Петр немедля исполнил волю его, и тотчас спали с него узы железные, и отворились ворота: он вышел и избавился от смерти. Препояшемся и мы лентием послушания, обуемся в готовность исполнять повеленное, совлечемся воли своей, и совершенно обнажившись от ней, приступим ко Христу, прося Его в молитве своей, да сподобит Он нас творить волю Его. Тогда возобитает внутрь нас Бог, и начнет держать Сам кормило ума нашего, управлять душою нашею, и охранять нас от беды, опасности.
25) Восстав от миролюбия и сластолюбия, отбрось заботы, совлекись помышлений, отвергнись тела: ибо молитва есть не другое что, как отчуждение от мира видимого и невидимого. «Что бо ми есть на небеси?» Ничтоже. «И от Тебе что восхотех на земли?» Ничто, как только нерассеянно всегда прилепляться к Тебе в молитве. Некоторым богатство, другим слава, иным стяжание бывают желательны; «мне же прилеплятися Богови вожделенно естъ», и "полагати в нем упование бесстрастия моего» (Пс. 72:25, 28).
Аф. Если хочешь совершать добрую и Богоугодную молитву, встань и сбрось с себя пристрастия и заботы мирские, отреши ум свой от всех помыслов и мечтаний, очисть сердце свое от скверных похотений, свяжи всякую волю свою, отвергнись тела и мудрований плотских – и вознесись всем желанием твоим к Богу. Ибо молитва есть не что иное, как забвение привременного мира сего и всего, что есть в нем, как говорит Пророк к Богу: Господи, чего искать мне на небе или на земле, кроме единого преславного лица Твоего? И ныне Ты ведаешь, что истинно ничего не хочу я, как пребыть неразлучно с Тобою в молитве моей, и прилепляться вниманием и любовью к красоте Твоей. Иные желают богатства, другие славы, иные стяжаний, у меня же все желание и стремление к тому направлено, да сочетаюсь с Тобою, и как огонь проникает железо, да воспламенен буду благодатию Твоею. И тогда – то, как несомненно надеюсь, Ты очистишь меня от всех страстей, и светоблестящею соделаешь душу мою.
26) Вера окрыляет молитву; ибо без той сия не может вознестись на небо.
Аф. Теплая вера и надежда дают крылья молитве – да воспаряет на небо; и без них ум один и какой-нибудь устроить молитвы не может, а не только такой, которая восходила бы до Бога и плод приносила.
27) Станем и мы, страстные, неотступно умолять Господа; ибо все теперь бесстрастные из страстности (изшед) преуспели в бесстрастии.
Аф. Будучи одержимы страстьми, будем всеусердно и со всею верою умолять Бога, да очистит Он нас от всех непотребств наших. Ибо и те, которые теперь чистыми и прославленными являются, были тоже одолеваемы и искушаемы страстьми; но умоляли Господа со всем усердием, и Он избавил их от сих страстей, и очистил от зловония и злокачественности их.
28) Хотя и Бога не боится судия оный, но зане творит Ему труды душа, овдовевшая от Него по причине греха и падения, то Он сотворит отмщение ее от соперника ее – тела, и от врагов ее – злых духов (Лк. 18:3–7).
Аф. Если судья оный неправедный, о коем пишется в Евангелии, что он Бога не боялся, явил наконец правду вдове, защитил ее и наказал врага ее по одному тому, что она часто приходила к нему и надокучала ему своею просьбою и слезами: кольми паче Бог, великий и многомилостивый Судия, Которому и некого бояться, Которому никакие прошения не докучливы и Который не тяготится ежеминутно расточать милости и дары, – сжалится, слыша неутомимый вопль и плачь души, которая овдовела от небесного жениха своего Христа, по причине грехов своих, плачет пред Ним день и ночь, умоляя Его помочь ей – избавиться от врагов, низведших ее в такое горькое состояние и в нем держащих. Ей, сжалится, и скоро-скоро сотворит за нее отмщение, повелев этому неразумному телу не искушать более души, и отразив демонов с такою силою, что они не скоро покусятся снова восстать против нее, – и ее самую успокоив и утешив.
Мн. Для Бога нет Бога, которого бы Он убоялся, ни человека, которого бы Он устыдился. Нет на лица зрения у Него; праведный всегда суд судит, обидимого защищая, а обидящему отмщая, по Своей правде и милости.
28б) Благодарных благий наш купец (купитель, искупитель) привлекает в свою любовь скорым исполнением их прошения; а неблагодарные души, как псов, алчбою и жаждою просимого заставляет долго сидеть пред собою посредством молитвы: ибо неблагодарный пес, получив хлеб, тотчас удаляется от давшего.
Ил. Бог с готовностью исполняя прошения благодарных рабов Своих, тем самым еще более привлекает их в любовь к Себе; а прошения неблагодарных исполняет медленно, чтоб они подольше помолились, и получив просимое после притрудной молитвы, не забывали ради труда и о даре. Ибо бывает нередко, что получив скоро просимое, скоро и забывают о благодеянии, как случилось с Израилем: «яде Иаков и насытися, и отвержеся возлюбленный... и остави Бога сотворшаго его» (Втор. 32:15).
Аф. Благий небесный покупатель наш, Бог, всячески ищущий присвоить Себе нас, устрояя спасение душ наших, для того, чтобы большую возбудить к Себе любовь в добрых и благодарных рабах Своих, и дивом милости стяжать их Себе, тотчас дает им просимое ими. Но какие души неблагодарны и тотчас удаляются от Него, как только получат благодать, забывая о даре и не продолжая далее молитвы, тех Он заставляет долго молиться пред Собой, чтоб алкая и жаждая просимого, они не отдалялися от Него, но пребывали во святой воле Его; и не бывали подобны псам неразумным, которые лишь только получат хлеб, тотчас отходят от того, кто им дает его.
29) Долгое время пребывая в молитве (и ничего не получая), не говори, что ничего не приобрел. Ибо вот уже и приобрел. Потому что есть ли какое благо выше, как прилепляться к Господу и в единении с Ним пребывать непрестанно?
Аф. Не говори, что стоя столько времени на молитве и умоляя так долго Бога, я ничего не получил. Довольно для тебя доброго навыка к молитве, который ты стяжал чрез то. Ибо то истинно есть ангельское дело и великий дар, чтобы неразлучно пребывать с Богом и стоять пред лицом Его, подобно другу возлюбленному и радоваться.
Мн. Не печалься, если, когда молишь о чем Бога, Он не скоро слышит тебя и медлит сделать по прошению твоему. Ибо ты не премудрее Бога. Бывает же это с тобою, или потому что ты не достоин, может быть, просимого; или потому, что пути сердца твоего не соответствует тому, о чем просишь, но противны тому, или потому, что ты не пришел еще в ту меру, чтобы вместить просимый дар: так как не должно тебе прежде времени ни желать, ни искать того, что принадлежит высшим мерам, да не посрамится в тебе дар Божий твоею неумелостью употреблять его. К тому же, что легко приобретается, легко и теряется; тогда как с чувствительным трудом стяжеваемое, и бережется со всем вниманием и заботливостию.
30) Не столько осужденный страшится (предстать к выслушанию) приговора о своей казни, сколько тщательный молитвенник – предстать на молитву. Посему кто мудр и внимателен, тот действием одного этого воспоминания может отвращать себя и от досадования, и от гнева, и от заботливости, отдыха не дающей, и от скорби и от пресыщения, и от всякого греховного помысла.
Ил. Кто стяжал навык молиться, тот действием одного страха – предстать пред Бога в молитве виновным в чем либо, избавляется от многих грехов, случай к которым представляется каждый день и час.
Аф. Не страшится так осужденный выслушать приговор о своей казни и смерти, ему предлежащей, как усердный и благоговейный молитвенник страшится того часа, когда имеет он предстать пред Бога в молитве. Потому разумный человек, воспоминая об этом, все дела свои делает со всею опасливостью и страхом, боясь, как бы Бог, когда предстанет он пред Него в молитве, не осудил его, как фарисея; и старается всячески избегать и гнева, и осуждения, и погрязновения в заботы, и излишнего насыщения чрева, и увлечения какими-либо помыслами нечистыми и греховными.
31) Внутреннею в душе молитвою предуготовляй себя к предстоянию на твоем молитвословии (на молитвенном правиле), – и скоро преуспеешь. Видел я блистающих послушанием (усердно проходящих послушания), и в то же время не нерадящих, сколько есть сил, памятовать о Боге умом; которые как только становились на молитву, тотчас овладевали умом своим, (собираясь в самих себя) и ручьями начинали проливать слезы, потому что были предуготовлены святым послушанием.
Ил. Пред тем, как надо становиться на молитву, настраивай ум свой к молению, и скоро преуспеешь в молитве, если будешь так делать всегда.
Аф. Прежде чем пойдешь на молитву, учись молиться, как должно внутри себя. Старайся также держать ум свой всегда собранным, и чтобы ты ни делал, помни, что находишься пред Богом. Так скоро навыкнешь и в час молитвы иметь сердце свое к единому Богу обращенным и с помощью Божией благодати и небесного просвещения, преуспеешь в ней, по мере труда твоего и усердия. – Видел я некоторых, которые усердно проходили возложенные на них послушания, и в тоже время старались, сколько сил есть, памятовать о Боге; за то когда становились они на молитву, тотчас побеждали ум свой неудержимый, и держали его в себе собранно; в то же время отверзалось сердце их от великого умиления, и из очей их начинали течь слезы, как ручьи. Это дарование исходатайствовало им их доброе и усердное послушание, и чистая мысль молитвенная, какую имели прежде водруженною в уме своем и в душе своей.
32) Псалмопение с другими сопровождается пленениями и парениями; а уединенное – не столько. Но на это нападает уныние, а тому содействует усердие (других).
Аф. Тем, которые поют псалмы вместе с другими братиями, содействует усердие, возбуждаемое примером и нежеланием показаться слабее других; но за то тут бывает, что ум расхищается, тщеславится и блуждает туда и сюда, и другое подобное. Но когда кто поет псалмы один, то искушается только тем, что на него нападает уныние и скучание за правилом, понуждая его или поспешнее совершить его, или совсем оставить, под тем предметом, что будто умаривается и не может один петь долго.
33) Любовь воина к царю показывает воевание (то, как он воюет), а любовь монаха к Богу обнаруживает время молитвы и предстояние на ней (сколь долго стоит на молитве и как усердно молится).
34) Состояние твое (духовное устроение) покажет тебе молитва твоя: ибо богословы назвали ее зеркалом монаха.
Аф. Молитва твоя обнаружит душевное состояние твое, каково оно; ибо учители нашей церкви говорят, что зеркало монаха есть молитва его, и она обличает, хорош ли он, или худ. Как зеркало показывает красиво или безобразно лице: так молитва показывает, усерден или неусерден монах к Богу. Усердный и благоговейный тотчас бросает все свои дела, как только настанет час молитвы, и бежит молиться, как на дело самое для него приятное, радостное и все время молится от всей души, а неусердный и неблагоговейный, если и является или становится на молитву, то молится с большим трудом и нехотением, больше одним телом, чем душою.
35) Кто делает какое либо дело и продолжает заниматься им, когда застанет его за ним час молитвы, тот бывает поругаем демонами; ибо та и цель у этих татей, чтобы одним часом похищать у нас другой.
Аф. Кто, когда придет час молитвы, не оставляет работы своей и всякого дела, которые делает, недоделанным, как застигнут, и не бежит на молитву, остается доделывать его, чтоб потом уже помолиться, тот явно посмеваем бывает демонами: ибо цель у этих та, чтоб посмеяться над нами, наущая нас переносить дело с благоприятного ему времени на неблагоприятное, и тем возмущать порядки нашей жизни, а с ними и душу, в отношении же к молитве еще и то, чтобы когда пройдет час молитвы, а мы между тем утомимся работою, молитва совсем была оставлена, или если и станем на молитву, чтоб спешили совершить ее кое-как, со смущением ума, бегло прочитывая положенное без внимания, чувства и умиления.
36) Не отказывайся помолиться и о душе другого, хотя ты не стяжал молитвы (сильной и действенной); ибо часто вера просящего (помолиться) спасает и того, кто начинает молиться о нем с сокрушением.
Аф. Если кто попросит тебя помолиться о душе своей, то, хоть не имеешь ты ни добродетели, ни чистой молитвы, при всем том, и видя недостоинство свое, не отказывайся помолиться о нем; потому что ради того, кто смиряется и просит тебя помолиться о нем может устроиться спасение и обоих вас: того, кто просит молитвы, за веру его, а тебя, если помолишься о нем, за сердечное сокрушение.
37) Не возносись, когда помолясь о других, услышан будешь: потому что это вера тех подействовала и взяла силу.
Аф. Смотри, когда помолясь о других будешь услышан, не приписывай успеха молитвы себе, и не погордись, будто Бог услышал тебя ради того, что ты хорош, а держи на сердце, что вера тех, которые просили тебя молиться, походатайствовала пред Богом и Он услышал тебя по великой милости Своей, хотя ты был сам недостоин того.
38) Всякого отрока каждый день неопустительно испытывают во всякой мудрости, как научился он от наставника: от ума же всякого требуется чтоб он во всякой молитве являл ту силу, которую приял от Бога. Сего ради подобает внимать.
Ил. Всякий, говорит, ученик каждый день отдает отчет учителю своему, как выучил преподанный ему урок. Таким образом от ума во всякой молитве требуется такая сила, какую для молитвы получил он от Бога. Посему внимать надлежит, да не будет молитва наша нерадива, когда можем молиться достодолжно.
Аф. Всякой учитель и мастер испытывает детей, коих обучает грамоте, или искусству, хорошо ли выучили заданный урок, или сработали назначенную работу, и побуждает их каждый день все подвигаться вперед, чтобы сделаться потом и самим учителями или совершенными мастерами. Так и каждому из нас надобно испытывать самих себя во всех добродетелях, особенно же – в молитве, какой у нас по ним успех, и подвигаемся ли мы в них вперед к совершенству. Ибо у нас есть небесный Наставник, научающий нас всякому добру и просвещающий ум наш на делание его. И будет время, когда Он будет испытывать нас и требовать отчета по всем предметам учения Его. Потому, чтоб тогда не быть посрамленными, надобно нам теперь испытывать себя, во всем ли исправны, и если окажемся в чем неисправными, стараться поправиться. Особенно же попечемся о молитве, всячески напрягаясь делать ее, как должно, воспоминая в ней великие благостыни и благодеяния к нам Божии, благодарным сердцем сокрушаясь, если погрешили в чем и со слезами испрашивая в том прощения, чтоб не быть осужденными на суде и преданными на вечное мучение.
38б) Когда помолишься трезвенно, то вскоре затем будешь борим на гнев; ибо такова цель (виды, обычай) у врагов наших.
Аф. Когда помолимся всем умом нашим и сердцем и всею силою нашею, тогда начнут нас бороть злые демоны, чтобы как можно скорее ввергнуть нас в гнев и ярость, довести до того, чтобы мы сказали или сделали что либо неуместное, и лишились чрез то возможности и даже желания молиться с таким же жаром и благоговением, опасаясь встретить опять такое же сильное искушение.
39) Всякую добродетель, наипаче же молитву будем всегда совершать со многим чувством (от души и сердца). Душа тогда начнет молиться в чувстве, когда станет выше гнева.
Аф. Будем всякое дело доброе делать, особенно же совершать молитву от всей души и от всего сердца, чтоб они были достойны имени своего и Божие привлекали благоволение. Душа, победившая гнев, обыкновенно молится от всего сердца, если же она еще побеждается гневом, то молитва ее не бывает добротна, как должно, и плода настоящего не приносит.
Мн. Преуспевший в жизни по Богу избавляется от гнева, и никакой неприязни к ближнему не держит в сердце.
40) Что стяжевается многими молениями и во многие годы, то долговечно.
Аф. Что стяжевается во много времени с великими трудами и молениями, то твердо, многосносно, долговечно и пребудет с нами до самого конца нашего.
41) Стяжавший Господа (имеющий живущим в себе Господа), не станет уже сам вести слова в молитве; ибо в таком случае «Дух ходатайствует о нем в нем воздыханиями неизглаголанными» (Рим. 8:26).
Аф. Тот, внутри коего обитель себе устроил Бог не имеет нужды изобретать и придумывать молитвенные слова; ибо тогда Сам Бог всесильный, всеблагостный будет просвещать ум его, что да речет в молитве, и сердце воспламенять, да изливается в чувствах умиления слезного, и душу подвигать к воздыханиям неизглаголанным от сильных желаний и глубоких болезнований.
Мн. Тогда, говорит, ум благодатию Божиею, воспаряет горе к Тому, Кто дает молитву молящемуся, и будучи Им вдохновляем не заботится о словах, какие следовало бы ему произносить в молитве своей: она идет у него тогда из сердца, без слов изливаясь в пламенных чувствах благоговения, преданности и любви.
42) Никакого чувственного мечтания не принимай во время молитвы, чтоб не подвергнуться исступлению.
Аф. Смотри никаких не принимай во время молитвы сторонних помыслов и мечтаний, не слушай речей, будто к тебе обращаемых и не отвечай на них, особенно когда они касаются как-либо веры. Только к Богу взирай со всем желанием, умоляя Его, да не даст Он уму твоему уклониться от истины, или впасть в какое-либо заблуждение, веру повреждающее, и в какую-либо ересь пагубную, и потерять чрез то благодать и дар правой веры, которая требует, чтоб мы веровали слову Божию, как отнюдь истинному, и хранили его неизменным, согласно Святым Отцам Церкви нашей.
Мн. Молясь, говорит, не уподобляй божественного какой-либо чувственной вещи, чтоб не уклониться от правости верования и исповедания.
NВ. Но, кажется, в сем пункте говорится о призраках чувствам представляющихся во время молитвы – образах, звуках, светах, бывающих от врага. Иные, поверив им, сходили с ума.
43) Удостоверение об услышании прошения во время молитвы появляется в душе. Удостоверение же есть устранение всякого сомнения; удостоверение есть неявного показание преясное (не допускающее недоумения и колебания).
Аф. Веровать надлежит человеку, что, стоя на молитве со страхом Божиим и всяким благовеинством, он приимет от Бога, что требуется для блага души его, что Бог приемлет слова его и внемлет прошению его, благоволя к любовному устремлению к Нему сердца его. Признак чистого и искренно верующего сердца есть, когда человек свободен от всякого малейшего мелькания неверия, и верует чисто, созерцая веруемое оком ума, как оком телесным видит при свете солнца вещи пред собою.
44) Милостив будь сильно прилежа молитве: ибо (ради сего) монахи в ней (в молитве), «сторицею примут» (Мф. 19:29): следующее же (за сим в Евангелии: «и живот вечный наследят», получат они) в следующем (веке).
Ил. Если, говорит, усотнеришь молитву, то сторицею приимешь и дарований от нее, и в будущем веке живот вечный наследуешь.
Аф. Ты, который любишь, чтобы молитва твоя была богоприятна, твори и сам милостыню по силе твоей; потому что за нее милостивые монахи здесь получат от других стократную милостыню, а от Бога тысячекратную помощь и всякие дарования, в будущем же веке тмократные блага вечные и царство небесное, соответственно трудам их, как говорит Евангелие: сторицею приимут ныне во время сие и живот вечный и царство небесное наследят (Лк. 18:30; Мк. 10:30).
Мн. Заключил ты утробу свою для благотворения: заключу и Я недра Мои для помилования тебя, в день воздаяния.
Еще: сделай благодеяние благочестивому, – и получишь воздаяние.
Еще: Что плачешь молясь, когда сам видя слезы бедного не оказываешь ему милости?
45) Огнь нашедши на сердце воскрешает молитву, после же того, как она воскресши и на небеса вознесется, бывает сошествие огня в горницу души.
Ил. Божественное желание, вошедши, говорит, в сердце человеческое, возбуждает в нем молитву; когда же сия молитва вознесется на небеса, тогда бывает сошествие Св. Духа на молящегося, как было и на Св. Апостолов.
Аф. Когда огнь божественного желания и божественной любви воспламенит сердце, тогда душа возбуждается на молитву и возносит ее в чистом помысле на небеса, откуда нисходит затем в горницу души благодать всесвятого Духа и озаряет ее ум и сердце, очищает их и мощными творит, как это было в Апостолах.
Мн. Огнем здесь называет он божественное желание, которое, возбудившись в сердце, и ум возвышает на небеса. Тогда наконец в такую горницу души, высшую всякого мудрования земного, бывает невидимое сошествие Божественного Духа, какое было на Апостолов с видимыми знамениями.
46) Некоторые говорят, что молитва лучше памяти смертной; я же воспеваю два естества в едином лице.
Ил. Некоторые говорят, что лучше молиться, нежели иметь в себе память смертную; я же, говорит отец, как во едином Христе Спасителе нашем, чту два естества – божество и человечество, так эти две -молитву и память смертную, полагаю в одном чине, или ставлю на одну линию.
Аф. Некоторые говорят, что молитва дает большее умиление и благоговение, нежели памятование о смерти, но я обе их нераздельно хвалю и почитаю, как прославляю и почитаю два естества во Христе, божество и человечество нераздельно и неслиянно соединенные; ибо обе они вместе ведут душу к единой благодати и святости.
Мн. Обе равно благотворно действуют на душу, преисполняя ее божественным умилением.
47) Бодрый конь обыкновенно по мере пройденного пути разгорячается и прибавляет бегу. Под бегом я разумею песнопение, и под конем – мужественный ум. Таковой издали чует брань, и приготовившись (к ней заранее), пребывает прочее вовсе непобедимым.
Ил. Приточно конем называет он ум и молитву, внушая, что как конь, издали почуяв врага, раздражается, так надобно уму, бодренно приступив к молитве и усердно совершая ее, мужественно и с большим воодушевлением вооружаться против страстных помыслов, и подступить им к себе не допуская.
Аф. Добрый конь, начав бежать, разогревается, и чем более бежит, тем более разгорается и прибавляет бегу. Бег – молитва, и конь – мужественный ум, который чем более поет и молится, тем более душа внутри возгорается от божественного воздействия, и облекается силою к препобеждению всех искушений и всех препон, какие бы враг ни возграждал на пути ее, которые потом и встречает будучи готова и вооружена, и преодолевает, попирая врага и все козни его разрушая, как сеть паутинную.
48) Жестоко от уст жаждущего отнять воду; но еще жесточае душе, с умилением молящейся, отторгнуть себя от многовожделенного предстояния, прежде окончания оного.
Аф. Великое немилосердие и жестокосердие отрывать от уст жаждущего воду, не давая ему утолить жажду, томящую его; но еще более немилосердое и жестокое дело – душу умиленную и Боголюбивую отторгать от многовожделенного предстояния в молитве, прежде окончания ее, и прежде утоления жажды душевной.
49) Не отторгайся (от молитвы), пока не увидишь огнь и воду (сердечную теплоту и слезы) домостроительно истощившимися: ибо, может быть, во всю жизнь свою не будешь ты иметь такой благовременности к получению оставления грехопадений.
Ил. Молитве своей, говорит, не мешай, пока не увидишь, что горение сердца твоего утихло и вода слез иссохла; ибо во всю жизнь свою не найдешь, может быть, подобного времени к оставлению тебе прегрешений.
Аф. Не отступай от умиленной молитвы, пока не прекратится пламень горящий в сердце, и не истощатся слезы; ибо может случиться, что во всю жизнь свою не встретишь ты более такого благовремения ко отмытию грехов своих. Бывает, что Бог много раз удерживает их, – горение сердца и слезы, – для твоего блага, чтоб ты не возгордился таким богодвижным делом, внутри тебя бывающим, но сам ты никогда не дерзай рассеивать себя и охлаждать.
Мн. Не отходи от молитвы, пока подвигшиеся богоданные слезы и огнь умиления не прекратятся сами, – по домостроительству, чтоб не вознесся ты; ибо не знаешь, что может быть, никогда уже в другое время не случится тебе поиметь такое сильное ходатайственное предстояние.
50) Вкусивший молитвы часто одним исторгшимся словом оскверняет ум, и став на молитву не находит уже, как обыкновенно, вожделеваемаго.
Ил. Слово одно часто оскверняет ум, или непристойности его ради, или ради самохвальства, или ради осуждения.
Аф. Кто вкусил и познал сладость молитвы, тот часто одним словом, из уст его исшедшим по невнимательности, или от других услышанным случайно, так оскверняет ум свой, что не может уже и не сподобляется, представить его на молитве целостным, и держать чистым, или дойти до прежнего умиления и слез, или получить желанное вкушение божественного, как бывало обычно.
51) Иное дело надзирать почаще за сердцем, а иное епископствовать в сердце умом, яко властителем и архиереем словесные жертвы Христу приносящим.
Ил. Ум властителем называется, когда держит в порядке и обучает добру телесные чувства; а епископом и архиереем, когда и внутренния помышления и чувства приносит Богу чистыми и непорочными.
Аф. Иное дело, чтоб ум хранил сердце, как иной господин хранит свое селение и поместье, не допуская в него худых пожеланий, а вошедшия изгоняя и истребляя; а иное – освящать его и подобно архиерею приносить его в жертву Богу со всеми движениями его. Это последнее выше и святее: ибо Богу посвящать все свои действия и начинания более ценно пред очами Божиими, нежели отревать только худые мысли, желания и дела.
Мн. Иное познавать себя и осматривать; иное быть епископом и властителем над страстями. Последнее выше перваго.
Еще: Ум бывает властителем, когда все в себе и около себя, как то – силы душевные и чувства телесные, держит в порядке и управляет достодолжно; а архиереем – когда посредством молитвы приносит на божественный жертвенник чистые и непорочные помышления и чувства. Также – дело властителя – надзирать за тем, что вне, а дело архиерея – надзирать и за тем, что вне, и за тем, что внутри.
51б) Одних, как говорит некто из получивших прозвание от богословия, святой и пренебесный огнь нисшедши пережигает, по причине недостаточности еще очищения в них, а других просвещает, по причине достижения ими меры совершенства. Один и тот же огнь именуется и отребляющим (очищающим) и просвещающим. Почему иные, исходя от молитвы, исходят будто из пещи огненной, чувствуя облегчение от скверны и вещественности; (а другие исходят) будто из (области) света просвещенными, облеченными в двойную ризу смирения и радования. Те же, которые исходят от молитвы, без которого либо из этих двух действий, молились телесно, – чтоб не сказать иудейски, – а не духовно.
Аф. На тех, как говорит Григорий Богослов, которых ум стоит как властитель и охраняет сердца их от всякого зла, да не искушает их, Дух Святый нисходит, как огнь небесный, попаляя страсти их, очищая нечистоты их и избавляя их от насилия, какое терпят они от греховных влечений. А тех, у которых ум бодрствует и трезвенствует, как архиерей, освящая и Богу в жертву принося сердце со всеми его благими движениями, божественная благодать просвещает, как чистых, делает светозарными, как совершенных, и мощными, как достойных быть деятелями в вертограде Божием, паче и паче преуспевая в любви к Домовладыке. Сии бывают таким образом престолом и жилищем, всегдашним и пребогатым, великого Царя небесного. И да не дивимся проявлению таких действий: ибо Писание называет Бога огнем поядающим (Втор. 4:24) и попаляющим зло, и светом озаряющим добродетель, и возвеселяющим душу. Почему иными, когда исходят они от молитвы, ощущается, что в этот час благодатию Божиею сердца их измылись как в бане, очистились и облегчились от страстей: для этих Бог есть, как мы сказали, огнь поядаяй. А другие исходят от молитвы, как бы из некоего осиявания их светом, просвещенными, облистанными и облеченными в великое смирение и душевное радование, как бы Сам Христос, Владыка их надел на них в этот час свой царский хитон. У тех же, которые исходят от молитвы, не испытывая какого либо из сих действий, молилось только тело, а не душа их: таковые скорее суть иудеи неверные, чем добрые христиане.
52) Если тело, к телу прикасаясь, изменяется под действием его, то как не измениться тому, кто к телу Божию прикасается чистыми руками?
Ил. Если взявший рукою руку человеческую вдруг совсем иным делается по воздействию сатанинскому: то как не измениться тому, кто чистыми руками прикасается тела Божия?
Аф. Если, когда одно тело приближается к другому и прикасается к нему, изменяется его спокойное состояние в сильное любление; то как можно, чтоб дивным образом не изменился, не очистился и не просветился тот, кто, после приближения к Богу в пламенной молитве, после многих коленопреклонений, после излияния искренних благодарений и славословий, простирает руки свои и ими объемлет и приемлет пречистое тело Господа: причащается Его и пречистые крови Его, в предивном таинстве Евхаристии? Это может случиться только с тем, кто недостойно приступает к сему таинству, как Иуда предатель, который за тайною вечерию держал зло в сердце своем.
53) Можно видеть, что подобно царю земному, и наш всеблагий Царь, иногда Сам, иногда чрез друга, иной раз чрез раба, а бывает, что и неведомым путем, раздает воинам своим дары свои, – все впрочем смотря и по одежде присущего нам смирения.
Аф. Смотря на то, как земной царь раздает дары слугам своим, воинам и начальникам, можем делать наведение и о том, как Бог дает свои дарования рабам своим. Ибо как тот иногда подает дар своими руками, иногда посылает его чрез друга, иногда – чрез раба, иногда переодевшись, чтоб не быть узнанным, скрытными путями подает дар свой; так и Царь небесный и вечный многими дивными способами и воздействиями почитает и богатит воинов своих – иноков, особенно тех, коих видит облеченными в досточестную одежду смирения.
54) Как царю земному мерзок тот, кто, предстоя ему – отвращает от него лице свое и разговаривает с врагами его, – владыки своего: так и Господь мерзит тем, кто предстоя Ему на молитве принимает нечистые помыслы.
Аф. Как привременный царь гневается на тех, которые стоят пред ним, чтоб беседовать с ним, а между тем без страха в сторону отворачивают от него лице свое, вступают в разговор с врагами его, смеются с ними и хохочут; так и вечный Царь наш ненавидит того, кто, предстоя Ему на молитве, обращает ум свой и сердце свое к врагам Его, злым помыслам, чувствам и желаниям, и ведет с ними внутри шумную речь о непотребных делах и вещах, и еще тщеславится тем и гордится.
55) Пса подходящего гони оружием; и сколько бы ни бесстыдствовал он, не поддавайся ему.
Ил. Псом называет демона, хотящего помешать молитве нашей. Гнать его должно оружием честного креста и молитвою; и сколько бы раз он ни подступал с бесстыдством, поражай его молитвою, творя ее, не смотря на его козни.
Аф. Добре держи ум свой всякой час, особенно же во время молитвы своей, и когда увидишь подходящим этого пса дерзкого – демона, который подкрадывается с лукавым намерением похитить ум твой и сердце твое от Бога и увлечь инуды, гони его без жалости и не позволяй подходить к себе, чтоб он не обольстил тебя; и сколько бы раз ни подходил он, не переставай противоборствовать ему и прогонять его. Стой мужественно и не давай ему места ни под каким видом, не слушай его и ни мало не позволяй ему развлекать тебя.
Мн. Псом называет он здесь демона, покушающегося под каким либо предлогом отмануть ум от молитвы: его надобно отгонять молитвою против него к Богу.
56) Проси плачем, ищи послушанием: толцы терпением, ибо сим образом «просяй приемлет, и ищай обретает, и толкущему отверзается» (Мф. 7:8).
Аф. Испрашивай помощь Божию слезами, ищи ее послушанием, и толцы в дверь благоутробия Господня терпением и пожданием. Так исполняется, что обетовал Господь: «просяй приемлет», и проч.
57) Берегись, – как бы ни случилось, – молиться в молитве своей о женщинах; чтоб иначе не быть окраденным десными.
Ил. О женщине, говорит, не твори молитвы, чтобы при этом, конечно, добром деле, не обокрал тебя враг.
Аф. Берегись молиться о какой либо красивой женщине, воспоминание о которой производит тревожное движение в крови твоей, чтоб при этом враг не увлек тебя к нечистым помыслам, а чрез них и к блудному похотению; так что желая сделать добро, ты сам подлежишь опасности впасть в зло. Почему отскочи от этой мысли, как от бесовской сети, которую начал расстилать пред тобою враг, чтоб потом посмеяться над неискусным добротворцем – молитвенником.
58) Не обличай плотских деяний своих подробно, как они были, чтоб не сделаться наветником самому себе.
Аф. Когда в молитве своей умоляешь Бога о прощении, не исповедуй подробно плотских грехов своих со всеми обстоятельствами, как ты их делал; как бы таким воспоминанием не растревожить греховного похотения и не сделаться предателем самого себя, скверня себя возрождением скверных пожеланий.
Мн. Заметь, что срамных деяний своих не должно до подробности изобличать в молитве своей.
59) Да не будет для тебя время молитвы часом рассмотрения необходимых вещей, хотя бы то духовных: в противном случае ты всякий раз будешь сам губить свое лучшее.
Аф. Когда молишься, не вдавайся в рассуждение о чем бы то ни было, ни даже о местах Писания и о других предметах душеполезных, иначе будешь ты губить лучший плод и терять важнейшее. Потому необходимо, тебе в час тот ум свой держать весь собранным в себе самом, и что говорят слова, произносимые языком твоим, то беседовать внутри к Богу умом своим без всякого другого стороннего помышления. Ибо мысль к Богу устремленная и к Нему прилепленная, есть самая дивная, самая драгоценная и самая нужная из всех благих помышлений, какие когда либо посещают ум твой. Уместно ли потому какое либо из них предпочитать в молитве твоей этой, единой на потребу, Богу предстоящей мысли? Оставь все другое, и держи ее одну.
60) Кто непрестанно держит жезл молитвы, тот не поткнется, и если б это случилось, не падет в конец: потому что молитва есть благочестивое побуждение Бога (помочь).
Аф. Кто всегда держит жезл молитвы, чтоб опираться на него, того душа не поткнется. Если и случится ей поткнуться и впасть в какое либо прегрешение, то не падет в конец, или падши не разобьется до смерти; потому что молитва может опять тотчас поддержать ее и поставить на ноги прямо. Молитва есть некий великий, сладкий и любимый понудитель Бога, стоящий пред Ним и нудящий Его явить милость кающиейся душе, да притечет, яко многоблагоутробный Отец, с отверстыми объятиями, с радостью приять блудного сына, и к неизреченной отраде его, упокоить его на груди своей.
61) О пользе молитвы будем заключать из бесовских запинаний, случающихся в часы служб церковных, о плоде же ее – из победы над врагом. «В сем познах, – говорит Псалмопевец, – яко восхотел мя еси, яко не возрадуется, во время брани, враг мой о мне» (Пс. 40:12).
Аф. Пользу молитвы можем мы понять из препятствий, которые воздвигают нам бесы в часы богослужения, прежде чем пойдем в церковь, – чтоб не допустить нас собраться пред лице Бога – Судии вопиять против них, и молитвою своею побороть их, поражать и мучить. Если б не была молитва угодна Богу и для нас полезна, бесы не старались бы так затруднять выход наш в церковь, и всячески мешать нам молиться, как должно, в церкви, внешно чрез очи и слух, и внутренно чрез возбуждение помыслов. Плод же молитвы можем познать из любви, какую являет к нам Бог, исполняя нас отрадою, когда молимся к Нему от всего сердца нашего, и обрадовая победою над врагами; когда видим, как силою молитвы поражаемы бывают враги наши – демоны, и убегают от нас, вместе с исчадиями их – страстями и порочными помыслами. Видя такой покров Божий, такую Божию благодать и силу в нас действующую чрез молитву, душа радуется, а враги скорбят и терзаются, как говорит Св. Давид: из того, что не оставил Ты меня, Господи, в час молитвенной брани моей, и не дал врагу моему победить меня и порадоваться надо мною, как ему хотелось, познаю, что Ты любишь меня, блюдешь и хранишь, как раба и друга своего.
61б) "Воззвахъ, – говорит еще Псалмопевец, – всем сердцем моим» (Пс. 118:145), т. е. и телом, и душою, и духом; ибо где бывают два последние собраны, там Бог посреди их (Мф. 18:20).
Аф. В церкви поется: «воззвах всем сердцем моим», т. е. устами, душою и умом, к Богу многомилостивому, и Он услышал меня и избавил от ада душу мою. И Господь говорит в Евангелии: где двое или трое соберутся во имя Его, из любви к Нему, там и Я с ними посреди их. И так той молитве, в коей сочетаваются душа и ум в благоговеинстве, сокрушении и умилении, воистину соприсущь Сам Бог, который и сообщает ей действенную силу.
62) Как телесное, так и духовное – не все одинаково для всех (и у всех). Одним более подходят спешность в псалмопении, а другим – неспешность: ибо те говорят, что борются с пленением, а эти – с необучением.
Аф. Как телесные силы, так и душевные дарования не у всех одинаковы и равны. Как в отношении к телесному, один хочет одного, а другой другого; так бывает и в отношении к душевному. Посему и в псалмопении, иные любят петь скоро, а другие-медленно. Те, которые, поют скоро, говорят, что это делают они для того, чтоб при медленности, не был пленяем ум их, и расхищаем иными помышлениями. А те, которые поют медленно говорят, что то делают, чтоб лучше разбирать читаемое и не ошибаться, ибо еще не обучились, как следует, и неискусны в чтении. Впрочем надо соразмерять то и другое с рассуждением, соображаясь с временем и другими делами.
63) Если будешь неотступно вопиять к Царю против врагов своих, когда они приступают к тебе; то дерзай, недолго протрудишься. Ибо они и сами после скоро отступят от тебя, потому эти непотребные не захотят видеть тебя получившим венец за борьбу с ними молитвою; но, кроме того, они побегут будучи бичуемы молитвою, как огнем.
Аф. Если будешь неотступно умолять небесного царя, чтоб защитил тебя от врагов, когда они окружат тебя с искушениями; то имей благонадежное к Нему дерзновение: не придется тебе долгое время трудиться над прогнанием их. Они и сами собою скоро убегут от тебя: ибо приступили, чтоб мешать тебе молиться и, утомив тебя нападением и истощив твое мужество и терпение, заставить прекратить молитву: но видя, что ты твердо противостоишь им и борешься не жалея себя, и зная, что за это ты тем краснейший получишь венец, чем более пребудешь в мужественной борьбе, тотчас отбегут, нехотя, по зависти, доставлять тебе своими бранями венцы. Так и поэтому они убегут; особенно же потому, что не смогут вынести пламени молитвы, которое подобно огню палит их и жжет мучительнее огня адского.
64) Мужество стяжи всяческое, и будешь Бога иметь учителем в молитве твоей. Тому, чтоб видеть глазами, нельзя научиться со слов: это приходит естественно. И красоту молитвы (нельзя узреть) по истолкованию другого – она сама в себе имеет наставником Бога, Который научает человека разуму, дает молитву молящемуся, и благословляет лета праведных (1Цар. 2:9).
Ил. Мужество стяжи, т. е. великое тщание и прилежание к молитве, и сподобишься иметь Бога наставником в ней.
Аф. Понуждай себя стоять всегда на молитве с усердием, терпением и мужеством, и достигнешь того, что Сам Бог будет тебя укреплять в ней и научать. Как глаз естественную имеет способность смотреть и видеть, и не требует словесного к тому наставления; так и когда душа добрая к Богу устремляется в молитве своей, то Он естественно просвещает ее и научает стоять в молитве пред Ним со страхом и любовью. И словами никто не может дать другому познать красоту молитвы, ни истолковать способа, коим Господь Сам руководит душу да пребывает с Ним. Ибо Он есть научающий человека разуму. Он одевает просвещением ум и влагает благие стремления в сердце. Он благословляет долголетием всякого благого раба Своего, молящегося к Нему с верою и теплым желанием. Ей, воистину так есть, так учит нас писание, и показывает повсюдный опыт.
Мн. Не в учителе, говорит, имеешь ты нужду, для молитвы: но в собственном твоем к ней усердии, ради которого Сам Бог будет тебе наставником в молитве. Того, кто терпеливо и усердно молится, Бог непосредственным Своим просвещением научает молитве и избавляет ум его от блуждания и сердце от пленения.
Там же Св. Максима: Искренно любящий Бога молится неразвлеченно, и неразвлеченно молящийся искренно любит Бога. Не может неразвлеченно молиться тот, у кого душа прилеплена к земному. Следовательно, не любит Бога тот, у кого ум связан пристрастиями к человеческим вещам.
Там же Св. Нила: Молитва есть восхождение ума к Богу. Внимание, ищущее молитву, молитву обретает, ибо за вниманием естественно последует молитва. Об этом и да будет у нас вся забота.